ты помнишь как все это было такое забыть нельзя
Мот — Август Это Ты текст и клип песни
Мот — Август Это Ты
Посмотреть клип песни Мот — Август Это Ты можно на этой странице, очень многим он понравился и сама песня тоже, большинство пересматривают этот клип по несколько раз, поэтому предлагаем посмотреть ещё раз клип этой песни и написать ниже свой комментарий о нем. А если вы хотите выучить все слова песни Мот — Август Это Ты, то после видео будет опубликован полный текст песни. Чтобы не забыть слова этой песни рекомендуем сделать репост этой песни к себе на страницу в любую социальную сеть. Приятного просмотра!
Текст песни Мот – Август Это Ты
I don’t wanna be without you (Hey)
I don’t wanna live without you (Say)
A sadly sadly moment
Summertime is over
Тусовки
Я к ним давно уже по-философски
Ножовкой
Я распилил всю жизнь на остановки
Ну, жестко
Нам оставалося немножко, правда
И эта правда в том, что катер наш причалил так-то
Мы наслаждалися дождём, пока другие мокли
Ты сделала мою весну, а я не знаю, смог ли
Достроить, несмотря на всё, этот любовный кампус
Кого-то разлучает боль, а нас разлучит август (август)
А
Если скоро смоют волны (волны)
Наши замки из песка
Что ты первым делом вспомнишь
Если спросят про меня?
Там
Где другие строят стены
Мы построили мосты
Есть в году одна проблема (стены)
Август, это ты
Ну, жестко
Слово «печаль» теперь мне стало тёзкой
Буковский
Тоже пишу, но не с таким уж лоском
И кто с кем?
В тележке супермаркетной на пандус
Я буду помнить, ты будешь помнить
Наш этот Август
Наше тридцать первое число
Как напоминание вместо слов
О чем клялись мы волнам
Сколько раз не помню
А
Если скоро смоют волны (волны)
Наши замки из песка
Что ты первым делом вспомнишь
Если спросят про меня?
Там
Где другие строят стены (стены)
Мы построили мосты
Есть в году одна проблема
Август, это ты
Место, где нам хорошо
И где ты моя
Время, где нам хорошо
И где ты моя
Месяц, где нам хорошо
И где ты моя, ты моя, ты моя
Место, где нам хорошо
И где ты моя
Время, где нам хорошо
И где ты моя
Месяц, где нам хорошо
И где ты моя, ты моя, ты моя
I don’t wanna be without you (Hey)
I don’t wanna live without you (Say)
A sadly sadly moment
Summertime is over
Ты помнишь как все это было такое забыть нельзя
А можно не своё опубликовать? Стихотворение «Учитель» помню с 3го класса, т.к. именно его читала на выпускном из начальной школы.
Константин Ибряев
Учитель
Ты помнишь, было вокруг
Море цветов и звуков.
Из тёплых маминых рук
Учитель взял твою руку.
Он ввёл тебя в первый класс
Торжественно и почтительно.
Твоя рука и сейчас
В руке твоего учителя.
Желтеют страницы книг,
Меняют названия реки,
Но ты его ученик:
Тогда, сейчас и навеки.
И если в жизни большой –
Вольно или невольно –
Ты вдруг покривишь душой,
Ему будет очень больно.
А если в суровый час
Ты выстоишь как мужчина,
Улыбка хлынет из глаз
Лучами добрых морщинок.
Дай на свежем ветру
Ярче ей разгореться…
Из тёплых маминых рук
Учитель взял твоё сердце!
Анастасия, читала с мурашками, такое стих-е, и правда, нельзя забыть! Спасибо!
С теплом, Людмила.
Всю подборку прочла с удовольствием спасибо любимой «Стране Детства»!
Анастасия и Людмила, спасибо вам.
А стихотворение я завтра добавлю в эту подборку. Пишите свои и присылайте. Мои добрые вам пожелания.
Анастасия, стихотворение в подборке. Спасибо вам.
Все стихотворения будут в подборке.
С теплом и благодарностью.
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
О забытом важном
Ты помнишь, мы раньше друг другу писали,
И в ящик почтовый конверты бросали,
Неделями ждали ответ рукописный,
И вновь отправляли бумажные письма.
Ты помнишь, мы раньше друг другу звонили,
И на телеграф в выходные ходили.
Болтали в кабинках стеклянных и тесных,
Делились горой новостей интересных.
Ты помнишь, мы числились все в картотеке
Читального зала и библиотеки,
Ходили в музеи, театры, кино,
С азартом играли в лото, домино.
Ты помнишь, мы раньше сверялись часами,
В назначенном месте встречались с друзьями,
Из местных газет вырезали заметки,
Давали рецепты подруге соседке.
В больших словарях мы искали ответы,
В смешных бигудях заполняли анкеты,
С морей привозили в подарок ракушки,
И спали валетом на раскладушке.
Всегда до зарплаты рублём выручали,
Проблемы легко и совместно решали,
Смеялись, общались и даже ругались,
Но снова за общим столом собирались.
Всё было так просто, всё было так важно,
Куда же всё это исчезло однажды?
Ведь дело не в старых, отживших вещах,
И не в ностальгических тех временах.
Мы все изменились, чужими вдруг стали,
Общаться друг с другом совсем перестали.
Зависли в аккаунтах разных сетей,
И служим примером для наших детей.
Крутые Айфоны себе покупаем,
А близким при этом звонить забываем.
Совсем перестали читать и писать,
И смайлами стали слова заменять.
Живём и не знаем кто наши соседи,
Знакомимся чаще всего в интернете.
Не чувствуем меру кредитным деньгам,
Становимся жертвами разных реклам.
Быть может пора это всё прекратить?
Самим измениться и мир изменить.
Открыть в себе то, что не знает цены,
Не просто ведь души нам Богом даны.
Забыть нельзя помнить
Крейсер «АВРОРА», 100-летию твоёго залпа посвящается.
**********
Судите тихо или громко,
Где запятые расставлять,
Чтоб нашим будущим потомкам
Не доводилось испытать
Страна репрессий и доносов,
Разруха, голод, кавардак,
У власти пьяные матросы
И торжествует красный стяг.
Голодомор могилы роет
Под звуки песен и стихов
Про паровоз и бронепоезд,
Про светлый путь большевиков.
Вождя картавого портрет
Затмил, святых икон не видно,
Лишь куполов слепящий свет
Среди смердящих серых злыдней.
В бессильной злобе, изощрённой,
Сжигались храмы и кресты,
В подполье прятались иконы
От глаз духовной нищеты.
Слой человеческих очистков
Возглавил нищих и рабов,
Кипит их разум ненавистный
И в смертный бой вести готов
Животный страх не от природы,
Сын за отца в тюрьму иль в гроб.
За каждой дверью враг народа,
У каждой стенки пуля в лоб.
В стране расстрелов и наветов
Путь в свет из грязи и костей,
И освещал дорогу эту
Прожектор дьявольских идей.
Нам слишком дорого достались
Все достижения страны,
Фашисты чётко рассчитали
Все предрешения войны,
(Воспоминания узницы ГУЛАГа):
Когда за окнами метель
И стынут в доме домочадцы,
Мне снится лагерный тунель
И нары. Дни мои влачатся
И тени истощенных баб
Со всех углов стенают:-Боже.
А я не женщина, а раб,
И все мои родные тоже.
Куда не глянешь, сквозь пургу
Конвойный в теплом полушубке,
Овчарки злые на снегу.
А на руках моих малютка.
И я мечусь, ищу тепло,
Спасти дитя любой ценою,
Но ноги подлые свело
И день, и ночь за пеленою.
Мне страшно видеть эти сны,
Но каждой клеткой своей сути,
Я с узниками Колымы,
Я с ними на крутом маршруте.
Не выбить из меня тот гнёт,
Каким пропитан дух ГУЛага,
Кто солидарен, тот поймёт,
Как безутешно у оврага
Их поминаю имена
И неустанно повторяю:
Воздастся за грехи сполна!
Я верю, я вас уверяю!
И тот, кто зверства не простил,
Кто и поныне не сдаётся,
Лёд разогреет, хватит сил!
Властям не каждый продаётся.
. Слегка “подправлю” год искомый
( Беда, “за давностию лет”!
Как говорил один знакомый:
«. Нам мух – ОТДЕЛЬНО от котлет. »):
Будь проклят год 39-ый –
Когда МЫ начали войну!
Когда МЫ Польшу – воровато!–
Вмиг разорвали, как страну!
Будь проклят день тот: в ПОЛЬСКОМ Бресте,
Где битвы с немцем насмерть шли!
МЫ – с гитлеровцем РЯДОМ, ВМЕСТЕ! –
“Парад победный” провели!
. “Парады” эти были – в Пинске,
Во Львове, Гродно. (Мы ж “за мир!”)
А в белорусском стольном Минске
Радиостанции эфир
Был предоставлен для нацистов
(“Бомбардировщикам – привет!”)
Чтоб Польшу те “бомбили чисто”:
Мол. “трое сбоку, ваших нет!”
За это Геринг – самолично! –
Нам самолётик “в дар” прислал:
– Мы отбомбились – «на отлично»! –
Он Ворошилову сказал.
(Не врежь войной нам Гитлер – больше
На свете не было бы Польши:
Исчезла бы как государство!
«Фашист плюс “красный”» – верх коварства. )
ВОТ ЭТО проклинать нам нужно:
Союзы с Гитлером – ПОЗОР!
И спьяну не орать натужно:
«Нам Сталин нужен до сих пор. »
Когда бы не ублюдок Сталин –
Вселенской не было б войны.
И уж, бесспорно, минимален
Урон был общий для страны.
..Война идёт уже ДВА ГОДА!
И тяжек «Пакта» подлый груз.
И только для слепого сброда –
“Оплотом мира” – наш Союз!
Нам Гитлер –“друг и брат по духу”:
“С буржуем хочет воевать”!
И мы “последнюю краюху”
Готовы фюреру отдать!
Идут к нацистам эшелоны:
Нефть, никель,медь, чугун, вольфрам. –
Все для войны “подарки оны”!
Фашисты рады тем дарам!
Два года в Лондоне – бомбёжка.
«Люфтваффе»“славно отметал”!
Не “по чуть-чуть”,не “понемножку”.
А в бомбах – НАШ цветной металл!
Ну. вот. «кровавые зарницы»
Пылают долгих пару лет.
Война – “вовсю”, как говорится,
Идёт. И сладу с нею нет!
Чудес на свете не бывает
(Война –. она и есть ВОЙНА!):
Кто подло войны затевает –
Тот САМ войны “хлебнёт до дна”!
Победу тяжко мы достали
Домой пришли без рук, без ног,
Стал новым жизненным началом
Худой заплечный вещмешок.
А те, кто по-шустрее были,
Вагоны «счастья» привезли
И сытно ели, сладко пили,
И гордо лозунги несли.
Родили, холили, кормили,
Ни в чём не ведая нужды.
Для них Вы даже покорили
Путь от Звезды и до Звезды
Не продавать свой кодекс чести
За горсть условных единиц,
Не подвергать свой разум мести,
Не нарушать чужих границ.
Ума особого не надо
Ломать, топтать, испепелять,
Плясать под звуки канонады
И душегубов прославлять.
Страна салютов и парадов,
Страна поруки круговой,
Сменив каноны на уклады,
Ты уничтожила люд свой;
Неся по улицам центральным
Портреты передовиков,
Твой долг интернациональный
Дороже всех других долгов.
И молча шла толпа покорных,
Испив отравленной воды,
И стала Быль чернее чёрной,
Прикрыв кровавые следы.
Стремилась вниз неумолимо
Звезда по имени Полынь,
Кому-то славой стала лживой,
Кому-то надписью «Аминь».
И вновь явились нам поддержкой
Заокеанские друзья,
Пока голов лишались пешки,
Пока кремлёвские князья
Распался Наш Союз гранитный,
Союз безропотных совков,
Как минотавр ненасытный,
Сожрал все вклады простаков.
Растаял миф о коммунизме,
Страховку ветром унесло
И процветание цинизма
Свой новый смысл приобрело.
Волною смыло эмигрантов
От мест родных за тыщи вёрст.
Профессорам и музыкантам
В чужих краях карьерный рост.
В Кремле учили миротворцев,
Как Мир из грязи сотворить,
Забыли, что из пуль и крови
Калач народу не слепить.
В стране, разорванной на части,
Где всем иконой доллар стал,
Где подлецы стремятся к власти,
Где дух романтики пропал,
Мартены смолкли удалые,
Не слышно заводских гудков
И девяностые лихие
Нас превратили в «челноков».
Исчезла вера в постоянство,
Не замечаем, что порой,
В проклятой гонке за богатством,
Мы растеряли облик свой.
Не супермен, напившись «Пепси»,
Летит спасать Наш хворый Мир,
Эпоха модных экстрасенсов
Заполонила весь эфир.
Кто правит массами с расчётом,
Тем наплевать на божий суд,
Так в мир иной идут с почётом,
Как безнаказанно живут.
Живут в дворцах, нужды не зная,
Про честь и совесть позабыв,
Пусть всё вокруг огнём пылает,
Им Украина, что нарыв.
Вскипают страсти на Майдане,
Опять в стране переворот.
В густом резиновом тумане
Стоит народ и правды ждёт.
Рассорив братские народы,
Посеяв смуту и обман,
Нарушив весь закон природы,
Свершили свой кровавый план.
Украден Крым, Донбасс в руинах,
Подорожал бензин и корм
И превратили Украину
В дыру скандалов и реформ.
Там смерчи вражеских атак
Поделят жизнь на «До» и «После».
Как жаль столь юных, недорослых,
Не предвкусивших райских благ,
Не посадивших сад вишнёвый,
Не народивших сыновей,
Лишь, оросивших землю кровью,
Свинцом засеянных полей.
Нас войны пеплом замели,
На месте топчемся веками.
Насколько дальше Мы ушли,
Когда бы МИР царил меж Нами.
Как Нам дожить до светлых дней,
Где будет лад над нашей крышей,
Где трель выводит соловей,
Где материнский плач не слышен,
Где все забудут боль и страх,
Как у тиранов быть на мушке,
И шар земной в дурных руках
Не стал служить взрывной игрушкой.
1.Выделенный текст:
***. ***. ***. ***.
Воспоминания узницы ГУЛАГа
***. ***. ***. ***.
Принадлежит Иде Вагнер, замечательному человеку и автору стихов, посвящённых воспоминаниям своей бабушки.
http://www.stihi.ru/2014/07/20/145
Принадлежит непревзойденному мастеру пера и острого слова, автору замечательных стихов, Владимиру Потаповскому.
В течение пятидесяти лет советские историки всячески умалчивали информацию о координации Сталиным своих действий с Гитлером в 1939 году. Как было на самом деле?
Центра исследований освободительного движенияИздательства КСД, цель которого — опровергать мифы, существующие в коллективной памяти о самой ужасной войне XX столетия.
«Если бы мы не вышли навстречу немцам в 1939 году, они заняли бы всю Польшу до границ. Поэтому мы с ними договорились. Они должны были согласиться».
Сталин самостоятельно принял решение ввести войска на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии 17 сентября 1939 года. Таким образом, он не позволил Германии оккупировать и эти территории.
В войне против Польши СССР и Германия действовали как союзники: координировали авианалеты, совместно разоружали польские части, уступали друг другу захваченные территории и даже провели совместный военный парад.
Факты более подробно
Немецкий план агрессивной войны против Польши исходил из предположения о нейтралитете или содействии со стороны Москвы. В противном случае немецкий Генштаб не был уверен в успехе.
План нападения «Вайс» начали разрабатывать в апреле 1939 года. План не предполагал оккупации вермахтом украинских и белорусских регионов Польши. Немцы полагали, что эти территории должен был оккупировать СССР. В качестве запасного варианта авторы плана рассматривали разворачивание восстаний украинских и белорусских националистов.
Бойцы Красной армии переходят советско-польскую границу. 17 сентября 1939 г. / Фото предоставлено Украинским институтом национальной памяти
В первую очередь Гитлер был заинтересован в привлечении Сталина к разделу Польши. На протяжении весны — лета 1939 года немцы прилагали немало усилий для достижения взаимопонимания с СССР.
После начала боевых действий против Польши МИД Германии неоднократно обращался к советскому правительству в требованием вступить в войну.
С первых дней Второй мировой войны СССР поддерживал агрессора. Например, 1 сентября СССР предоставил в распоряжение Германии радиостанцию в Минске, которая выполняла роль радиомаяка для наведения бомбардировщиков люфтваффе (германских военно-воздушных сил) на польские города. Наконец 17 сентября Сталин известил немецкого посла, что Красная армия начинает оккупацию Польши. В тот же день советские войска заняли Тернополь (Тарнополь до 1944 г.) и Ровно, на следующий — Коломыю, Станислав (ныне Ивано-Франковск) и Луцк.
Немецкий генерал Гудериан и советский комбриг Кривошеин осматривают войска при передаче г. Брест-Литовска Красной армии / Фото предоставлено Украинским институтом национальной памяти
Когда советские солдаты пересекли западную границу, Польша еще пыталась дать отпор вермахту. На тот момент еще не сдалась Варшава. Западная Украина и Западная Белоруссия были тыловыми районами польской обороны. Польское командование планировало перегруппировать войска и удержать стратегические рубежи в Карпатах. Но 17 сентября Красная армия забрала у Польши последний шанс дать отпор Германии.
Уже на второй день после начала польского похода Красной армии, появилось германо-советское коммюнике. В нем сообщалось, что действия советских и немецких войск в Польше «не преследуют какой-либо цели, идущей вразрез с интересами Германии или Советского Союза и противоречащей духу и букве Пакта о ненападении, заключенного между Германией и СССР».
В очередном коммюнике 22 сентября уже устанавливалась демаркационная линия между двумя государствами. А 28 сентября 1939 года СССР и Германия подписали Договор о дружбе и границе. Таким образом, оба агрессора публично заявляли, что относительно Польши между ними нет разногласий.
Советский танковый экипаж разоружает польских офицеров. Иллюстрация из газеты «Свободная Украина» («Вільна Україна»), 4 октября 1939 г. / Изображение предоставлено Украинским институтом национальной памяти
Маневры войск Германии и СССР в Польше согласовывались.
После сообщения о пересечении границы Красной армией немецкое командование отдало приказ войскам остановиться на линии Сколе — Львов — Владимир-Волынский — Брест — Белосток.
20 сентября Гитлер приказал войскам прекратить боевые действия с поляками и отступать на запад, за намеченную в августе 1939 года демаркационную линию. Вермахт отступал и передавал завоеванные территории Красной армии.
В конце сентября стороны договорились о смене прохождения демаркационной линии. Теперь уже отводились за нее на восток советские войска. Это были достаточно сложные маневры. Например, осаду Львова и Бреста начали немцы, но позже отступили, и доводила ее до конца уже Красная армия.
22 сентября 1939 года при передаче Бреста советской стороне состоялся совместный военный парад. В церемонии приняли участие подразделения моторизованного корпуса вермахта под командованием Гейнца Гудериана и отдельной танковой бригады Красной армии во главе с Семеном Кривошеиным.
«Рандеву»: Сталин и Гитлер обмениваются «любезностями» над трупом Польши. Карикатура из британской газеты «Ивнинг стандарт», 20 сентября 1939 г. / Изображение предоставлено Украинским институтом национальной памяти
Были и случаи взаимодействия немецких и советских войск в боях против Войска польского. 21 сентября командующий Украинским фронтом Семен Тимошенко направил войскам директиву: «При обращении германских представителей к командованию наших частей о предоставлении помощи для уничтожения польских частей или банд — командирам выделять необходимые силы, обеспечивать совместную ликвидацию враждебных сил».
И эта директива исполнялась. Например, 24 сентября советские и немецкие войска провели совместную операцию по взятию в окружение польских соединений под Замостьем. 26–28 сентября в районе Журавинец союзники разбили несколько полков польской кавалерии, отступавших к Венгрии. 27 сентября маршал Семен Тимошенко доложил о разгроме совместно с немцами польской группы в районе Немирова.
28 сентября пала Варшава. Территориальный раздел Польши между СССР и Германией был завершен именно 28 сентября 1939 года подписанием Договора о дружбе и границе.
Автор текста — Максим Майоров, Украинский институт национальной памяти
Письма в Никуда. Нас нет. Нас не было
Даже если ты вернешься, у нас ничего не получится. Ты не любил меня раньше, не полюбишь и теперь.
Влюбленный мужчина самая страшная беда на голову влюбленной женщины. Если он влюблен не в нее.
Каждое слово этой повести является правдой лишь для одного человека.
Нас нет. Нас не было.
Нас нет. Нас не было.
Нас нет. Нас не было.
Не растворяйтесь в человеке,
который может пропасть в любую минуту.
Между нами небо. Сотни километров до земли.
Знаешь, уже после первой встречи, я не могла от тебя оторваться. Ты был настолько близко, что я потеряла контроль. Сорвалась.
Мне было мало тебя. Катастрофически мало.
К тому моменту, я привыкла доверять проверенному разуму, а не сердцу, которое подводило порой. Но с тобой, оступилась. Да так, что до сих пор в себя прийти не могу.
Ты никогда не обещал быть рядом. Я не просила, хотя только этого и хотела. Мне с тобой было до дикого сложно. и эти сложности таились во мне.
Я то рвалась к тебе навстречу, то бежала от тебя без оглядки. Противоречивое чувство. Чего я боялась?
Ты не держал меня, но и отпускать не хотел. Хотя, может, ты не нарочно.
У нас не было точек касания. У нас не было ничего, кроме. нет, и этого не было.
Интересно, а если собрать все наши встречи, поминутно, и сложить. сколько получится? Наберется ли пара часов?
О, да. это так похоже на меня, из-за двух часов ломать себя. Как-то слишком дорого, ты не находишь? Я поплатилась за встречу с тобой миллионом нервных клеток, сотней бессонный ночей. О слезах и говорить не стоит.
Знаешь, а ты жестокий. Ворвался бесцеремонно в мою жизнь, перевернул все вверх дном и исчез.
Браво!
Вот только, ты не подумал обо мне.
Впрочем, ты никогда обо мне не думал. Бесчувственный эгоист.
Но это не мешало мне любить тебя. Ни на секунду.
Люди не исчезают из жизни.
Они отлипают как пластырь от раны,
сдирая все до крови.
Ты, как оказалось, соткан из противоречий… И похоже, эта твоя черта мне нравилась больше всего.
Каждый раз я ловила себя на мысли, что невыносимо расставаться, не зная, встретимся ли вновь.
Знаешь, столько времени прошло, я все еще помню тот день. День, когда ты исчез, как мне казалось – навсегда.
Уж лучше бы ты действительно исчез навсегда именно в тот день. Оставил бы меня в покое и никогда не возвращался.
Вспоминаю тот черный август…
Если бы ты только знал, что мне пришлось пережить. Не думаю, что ты когда-нибудь чувствовал то же самое. Да, и не дай Бог тебе чувствовать это.
Ты, тогда, делал вид, что мы не знакомы. Сказать, что меня это задевало – значит, ничего не сказать.
Во мне что-то надломилось, словно меня швырнули с какой-нибудь высотки вниз и забыли. И вот я лежу среди обломков собственной мечты и думаю: «Кто-нибудь, вызовите «скорую»… Спасите меня…»
Боль внутри перемешалась с физической… Казалось, что у меня болит кожа. Тысячи нервных окончаний словно оголены.
Наверное, стоит рассказать, просто, чтобы ты знал: что такое любить тебя.
Я разбивала о стену костяшки пальцев в кровь, только чтобы заглушить боль внутри. Закрывалась в ванную, включала воду, посильней и…
Тебе было когда-нибудь так больно, что лежа на полу в ванной, ты соскребал ногтями кафель, корчился от нестерпимой боли и раздирающего изнутри чувства и молил Бога, чтобы он прекратил это?
Скажи мне, было ли тебе так больно?
Впервые я не знала, что делать дальше. Но твердо осознавала, что нужно это пережить. И, знаешь, пережила.
А ты вот взял и вернулся.
Черт бы тебя побрал.
Глупо жалеть о том,
чего нельзя было изменить
Не учусь на собственных ошибках.
Ты, наверное, знал мои слабые места и бил только по ним. Не понимаю, за что? Что я, черт возьми, тебе сделала?
К черту все эти ванильные «любовь до кончиков ресниц». Моя любовь была другой: вперемешку с лютой ненавистью. Если утром я любила тебя до умопомрачения, то вечером мне хотелось тебя расстрелять, растерзать, разорвать на части.
Знаешь, так странно… никогда не верила, что можно так ненавидеть.
Оказалось – можно.
Вот надо же было судьбе послать на мою дурную голову такого как ты.
Похоже, где-то в прошлой жизни, я изрядно накосячила, вот и получила сполна. Надеюсь, тогда я была счастлива.
У меня столько вопросов, на которые можешь ответить только ты. Впрочем, меня уже давно не интересуют ответы. Оставь их себе, а мне не надо. Я в них не нуждаюсь. Во лжи жить проще. Спокойнее.
Похоже, мы заигрались в старой пьесе «Две души на дне бокала». Кто писал этот чертов сценарий? На плаху его, немедленно!
Между нами нет нитей, нас связывающих. А если и есть, то они не рвутся. Их невозможно сжечь или перерезать. Они просто есть и их не может не быть.
Интересно, о чем ты думаешь вечерами?
Вряд ли ты вспоминаешь обо мне.
А вот я о тебе помню…
Твоя же. жестокая. В ней бушуют серые ливни, отчаянный, сумасшедший ветер. Извечный ноябрьский холод. Холод твоей души.
«Осень – это сезон проверки на наличие долгов перед прошлым»
Твоя Осень именно такая.
Но, если бы я умела рисовать, я нарисовала бы эту, твою осень.
Пытаюсь. Нет, я не художник, со словами обращаться куда легче. В моем воображении эта картина получается лучше.
«Закрой глаза. я покажу тебе осень. Нашу осень.»
Живу в ритме постоянной борьбы с памятью.
Знаешь, «наши» воспоминания хорошо прокручиваются под песни Земфиры.
«Мы разбегаемся по делам.
Земля разбивается пополам.
Сотри меня.
Смотри в меня. Останься.
Прости меня.
За слабость и за то, что я
Так странно и отчаянно люблю. «
Очень мило ночами пересматривать эти диафильмы, погружаясь все глубже и глубже в бездну времени. Словно все происходит снова. Словно ты снова рядом.
Болезненный процесс. Некоторые воспоминания все еще причиняют боль. Но это оттого, что, все-таки, не было других, пускай и похожих на прежние, которые бы могли их вытеснить.
Так и блуждаю в лабиринтах памяти, то и дело натыкаясь на тебя.
Хочется услышать банальное: «Все будет хорошо»… но все вокруг молчат.
Знаешь, у меня давно нет твоего номера. Да и зачем он мне? Я ведь все равно никогда не звонила.
Когда ты пропадал, эти цифры сводили меня с ума.
Я удаляла его в истерике, Бог знает сколько раз, но все равно записывала снова.
Я ведь даже не помнила его наизусть, но узнала бы. из тысячи.
Честное слово.
Голос твой почти стерся с пленки памяти. Я заслушала эту кассету до дыр. От нее остались лишь кусочки: обрывки разговора, незаконченные фразы.
Я помню лишь то, что отличает твой голос, от сотни других. То, за что я так его люблю.
И даже среди миллиона похожих голосов, я найду твой. Клянусь.
Твое имя выбить на запястье
И объяснять потом прохожим,
Что в этом имени есть Счастье,
И ты на Счастье был похожим.
Мне выбить на запястье Ветер,
И знать: за этим маскарадом
Твоя душа в моем портрете.
Твоя душа со мною рядом.
Знаешь, после тебя было столько других. Они появлялись в моей жизни на пару тройку дней, а потом я рвала с ними. Не задумываясь. Часто не объясняя причин. Нет, они не были плохими, иногда даже наоборот, просто я ненавидела их за то, что они не ты.
Сначала, я искала в них тебя. Собирала по крупицам твое подобие. Убеждала себя в несуществующих чувствах. Билась. Пыталась. А потом сдалась.
Я смогла бы собрать тебя из других, но найти абсолютно похожего… Как бы не пыталась, все безуспешно. Такого как ты нет, и уже не будет.
У меня даже вспомнить тебя не получается… Как же я могу тебя забыть?
Я уже почти не помню, как ты выглядишь. Закрываю глаза и не могу тебя представить.
Просто не получается. Мое воображение словно сговорилось с памятью, и они напрочь стерли твой портрет.
Не смотрю твои фотографии. Ты на них такой счастливый. Улыбаешься.
«…Знаешь, мама, его глаза цвета жженого сахара и губы, наверное, приторно сладкие. »
Вот и я помню только твои глаза.
* * *
«Без пяти минут октябрь.
Уже октябрь.
Знаешь, у меня, как и у многих других, не было возможности все исправить. Переписать на чистовик, так сказать.
Да и что, собственно, переписывать? Истории не повторяются. Они как книги. Можешь читать сотни, тысячи раз, но как бы ни хотелось, исправить что-то в них невозможно.
Вот и я, перечитываю нашу историю, перечитываю, а зачем, не знаю. Что я в ней пытаюсь отыскать? Да и ищу ли что-то?
Может так мне легче становится?»
Может и становится.
Холод твоей души однажды обернется
для тебя простудой.
VIII
Ненавижу тебя, за то, что слишком сильно по тебе скучаю.
Ненавижу тебя за то, что ты слишком счастлив не со мной.
Ненавижу тебя за то, что ты так далеко.
Как бы вычеркнуть тебя из своей жизни. Вычеркнуть и забыть.
Ты…
Знаешь, из-за тебя все рушится. РУШИТСЯ.
Если бы ты только знал, как сильно я тебя ненавижу.
Я, то виню тебя во всех смертных грехах, то тебе же за все говорю «спасибо».
От всех моих чувств осталась только ненависть. Ничего больше.
Как ты мог?
Скажи, ну как ты мог….
Сформулированные, но не высказанные мысли
терзают душу похлеще, чем муки совести.
У меня нет «пьяного тарифа» как такового и все же.
Выговориться, наконец. Надоело держать все в себе (это, кстати, очень вредно).
Пусть тебе и все равно, но мне станет спокойней Слова, те, что внутри, должны быть сказаны… Ведь для этого они и нужны.
Вот только, номера твоего у меня давно нет, поэтому и смысла напиваться тоже.
Я пишу то, о чем ты должен знать.
Я хочу, чтобы ты знал обо всем, но, перечитывая. понимаю, что это слишком откровенно. В этих письмах я перед тобой как на ладони. Словно вывернутая наизнанку.
Я ничего не скрываю. Да и уже поздно скрывать что-то.
Родной мой, с тобой честна. Впрочем, я всегда была честна.
Ненавижу, когда кто-то чужой произносит твое имя! Мне это как лезвием по коже.
Злюсь, а сама думаю. я ведь тоже чужая.
Самая чужая из всех чужих на свете.
Тогда какое право я имею злиться на точно таких же посторонних людей, как и я, за то, что они называют твое имя?! И даже не тебя конкретно, а просто…
Знаешь, ты мне мерещишься.
Вижу тебя в прохожих, проезжающих мимо машинах, окнах.
Наверное, я пытаюсь найти тебя в своей памяти. Но не могу, поэтому и нахожу утешение в миражах.
Чтобы забыть, нужно не думать.
Чтобы не думать, нужно забыть.
Ты чертовски похож на маму. Просто невыносимо. Те же черты…Глаза. Скулы. Даже улыбаешься также.
Конечно, ты исчез и уже давно не появляешься в моей жизни, но она…
С ней я пересекаюсь чаще, чем хотелось бы… и за это ненавижу тебя еще больше.
Ощущение, что ты специально оставляешь мне зацепки. Чтобы не забыла. Это как-то нечестно, я же тебе ничего не оставила.
Совсем ничего.
Надеюсь, ты все еще помнишь обо мне.
Чтобы скучать, нужно перестать
думать о человеке хотя бы на миг.
Именно поэтому я не скучаю по тебе.
Мой самый родной. Мой самый любимый.
Тебя нет рядом, но ты всегда со мной. В моем сердце, в моей памяти, в моих мыслях.
Ты сейчас слишком далеко, за сотни, тысячи километров.
Борюсь за каждый новый день (или борюсь с ним?), отвоевываю: себя у обстоятельств, тебя у памяти.
Прошу вернуть тебя.
Вернуть или вырвать из моей головы. Насовсем.
Знаешь, успокоительные не помогают. Они рождают безразличие, равнодушие.
Хочется ничего не хотеть. Забиться где-нибудь между диваном и стеной. Не плакать. Не кричать.
Просто смотреть в одну точку.
Просто ждать, когда все это закончится.
Мне без тебя ничего не осталось. Ничего.
Береги себя, слышишь?
…Уходила в себя, возвращаясь под вечер.
Телефон разрывали чужие звонки.
Не знакомы с тобой.
Только, знаешь.
При встрече.
Я влюбляюсь в тебя.
В сотый раз.
Вопреки.
Сколько же их было после тебя. и, все не то. Все не ты. Не ты. Не ты.
Одна, и, пожалуй, единственная, причина моего отчаянно-безрассудного одиночества:
ОНИ НЕ ТЫ и никогда тобой не станут.
Никогда. не войдут в мое сердце, не поселятся в моих мыслях. Они не достойны даже строчки на странице дневника.
Не идеализирую, просто ты лучше. Ничего тут не сделаешь.
Ты был слишком таким, как я хотела.
Я так долго искала тебя…
….и так быстро потеряла.
Не сей ветер – пожнешь бурю.
Все проще, намного проще, чем кажется.
Моя память, иногда она пытается стереть тебя. По кусочкам. Мгновениями. Борюсь, не позволяю ей этого сделать. Ты все еще нужен мне.
«Жаль, что мы не умеем обмениваться мыслями. «
День за днем. Бегущей строкой.
Не смей, слышишь, не смей не вернуться!
Иногда, мне чертовски интересно, что ты чувствовал рядом со мной?
О чем думал, когда звонил, приезжал, да и просто видел?
Я этого никогда не знала, а ты теперь уже и не помнишь.
Ненавижу себя, за свои воспоминания.
Резко, больно все сжалось при одной лишь мысли, что ты был.
Мне уже кажется, что я тебя придумала.
«Трудно убежать от того,
чего больше всего хочется».
— Продавщица фиалок
Все мои мысли косвенно сводятся к тебе.
Ты мне уже не нужен, как раньше. Я просто привыкла.
Привыкла к тебе в моих мыслях.
Иногда, достаточно просто обжечь губы горячим чаем, чтобы понять. вся это душевная боль лишь самообман.
Может, я и любила только тебя, но сейчас уже ничего не осталось.
Нас всегда было трое. С первой минуты. С первого взгляда.
Как же я не догадалась, не заметила, не поняла?
В твоих глазах была горечь. Горечь ее утраты.
Она всегда была в тебе. Она переполняла тебя.
Ты просто пытался забыть о нем, посредством других…
Как я могла впутаться в этот треугольник?
Теперь, я буду знать, к чему приводят связи с такими как ты.
У меня такая странная тяга к оставшемуся позади.
Я не хочу туда, но хочу чувствовать себя как тогда.
Э. Сафарли.
XV
Наши последние встречи запомнились мне какими-то смазанными. Они были уже слишком редкими.
Мы уже совсем не общались, но ты по-прежнему спрашивал, как мои дела…
Я не видела тебя слишком долго, чтобы помнить, но этого так мало, чтобы тебя забыть.
Знаешь, я приезжала в твой город. Только тебя здесь уже давно нет.
Он пуст. Я тоже.
Боже мой.
Я скучаю. Дико.
Моя любовь к тебе, часто оборачивалась для меня бессонницей.
И я бы может, хотела тебя не любить, но тебя не любить невозможно.
Бабочки в животе?
На мой взгляд, дурацкая метафора.
Скорее похоже на пчел-убийц.
Я больше не люблю тебя.
Больше нет.
Да и разве можно любить больше?
Почему люди считают, что имеют право врываться в чужую жизнь?
Ломать все в хлам, а потом уходить. По-тихому. Не говоря ни слова. Как воры.
Ненавижу.
Из-за тебя, моя жизнь полетела ко всем чертям.
И самое, пожалуй, обидное, что ты счастлив.
Я только и жду момента, когда моя ненависть сменится безразличием.
Как же я тебя ненавижу.
Мне нужен. нет, не ты. Просто такой же, но мой. МОЙ, понимаешь?
Я устала. Я чертовски устала любить тебя.
Не возвращайся. Я больше не жду.
Как часто мы живем ожиданием.
Придумываем сценарии «случайной роковой встречи».
Слепо верим в случай…
И…как же быстро мы разочаровываемся….
Мы не виделись полгода.
Думала, вот приедешь ты. увижу я тебя.
А дальше что?
Чего я ждала от нашей встречи? Что она могла изменить?
Решительно ничего. Просто увидеть…снова.
Я бы давно тебя отпустила, если бы не воспоминания. Они мешают мне. Камнем висят на моей шее и тянут…тянут вниз.
Но знаешь, время лучшее лекарство от разочарований. Оно бережно залечивает наши раны. Но шрамы времени, увы, не по силам… Мы должны научиться жить с ними.
«Прости, дневник, за корявый размашистый почерк. Я пишу, сидя на холодном кафельном полу ванной.
Мне смертельно необходимо выговориться. Тебе. Больше некому.
Во мне целый ворох несказанных слов. Да и теперь сказать их уже некому. Выбора нет, надо бороться.»
Я бы хотела прожить сотню жизней, но с трудом пытаюсь разобраться в одной единственной.
Та, которая спасает одну душу, спасает мир. Помнишь?
XVIII
Парадокс.
Думаю о том, чтобы не думать.
Почему, когда мне хорошо, ты первый в моих мыслях?
Разве ты причина моего хорошего настроения?
По большому счету, ты, мой милый, не принес мне ничего, кроме боли.
Впрочем, не будем искать виноватых.
Почему меня никто не предупредил? Не предостерег. Теперь разбирайся в этом ворохе скомканных чувств.
Не верьте людям, которые говорят: «Я любил».
Они Вас погубят.
И только во снах все по-прежнему хорошо.
Только там все мы по-прежнему счастливы.
XIX
Терпеть не могу, когда ты мне снишься.
Так редко.
Так внезапно.
Так больно.
Знаешь, говорят: если человек тебе снится, значит, он хочет тебя видеть.
Я всегда смеялась в ответ, ведь если бы это было правдой, хотя бы на сотую долю, я снилась бы тебе каждую ночь.
Каждую мою чертову бессонную ночь.
За исключением тех, когда я снилась другим.
Это было не часто, но все же….
«…душевное похмелье, после интоксикации любовью…»
Э. Сафарли.
XX
Иногда, чтобы перед тобой открылись новые двери, необходимо закрыть старые.
От некоторых я давно потеряла ключи. Что же мне делать?
Подпереть их стулом/стремянкой/спиной?
Я бы может и рада их закрыть, да не получается.
А в голове крутится песня Земфиры.
«Счастье мое. будь. Просто будь…»
А Вы когда-нибудь загадывали желания на падающие звезды?
И я загадывала.
Одно и то же желание.
Снова и снова.
Мне казалось, что так я усиливаю важность желаемого.
Не сбылось. Ни разу.
Знаешь…
Ты уже не входишь в список моих тайных желаний. Я перестала мечтать о тебе.
Переболела.
Ты находишься где-то глубоко внутри.
На третьей полке. Слева. За семью печатями толстая книга «Черный август». Вот…
Там каждое третье слово – твое имя.
Такое до боли знакомо-родное. Оно до сих пор бросается мне в глаза на страницах газет и больно режет слух.
Дописала это откровение… и, наконец, поняла, что все закончилось.
Ты больше не вызываешь у меня тех бурных чувств. Мне кажется, что я на них уже не способна. Ты стал призрачной тенью моих воспоминаний.
Вот только, знаешь…
Любовь никогда не сменяется безразличием, поэтому писать, что мне все равно – обманывать саму себя.
Выбрасываю последние «если бы…».
Прощай. Спасибо, что был.
Последняя запись в дневнике.
«Он приехал.
Он. Тот человек, которого я так давно и так сильно любила.
Снова случайная встреча. Снова прилив жгучей ненависти, словно железо, расплавленное, в горло заливают.
Не знаю, что я почувствовала. Внутри все сжалось. Вот он, мой родной, в паре метром от меня.
Боже мой, как же давно я его не видела. Стоило забыть, чтобы вспомнить.
Он не изменился. Ни капли.
Изменилась я… он просто стал чужим»
Все, рано или поздно, имеет свойство заканчиваться.
Не слушайте, что у любви нет срока годности. Он есть. Когда тебя не любят, твои чувства умирают. Так медленно, что это сложно заметить.
Просто в какой-то момент понимаешь: все прошло.
У каждой истории есть свой конец, и он не обязательно должен быть счастливым.
Если бы все истории заканчивались happy end-ом, о любви не было бы написано столько книг, столько стихов и песен.
Все, рано или поздно, имеет свойство заканчиваться.