Тредиаковский что сделал для литературы

7 фактов из биографии Василия Тредиаковского

Истории о литераторе, замешанном в дипломатических играх

Василий Кириллович Тредиаковский (1703 — 1769) — поэт, филолог, переводчик, один из основателей русского силлабо-тонического стихосложения. Долгое время его произведения считались образцом плохой поэзии, но уже во второй половине XIX века исследователи признали его вклад в развитие отечественной культуры.

Этот умный и блестяще образованный для своего времени человек был не только литератором. Его биография вполне могла бы стать сюжетом для исторического остросюжетного романа, перечислим лишь несколько наиболее примечательных фактов из нее.

Василий Тредиаковский родился в семье астраханского православного священника, но образование получил в католической латинской школе, основанной монахом ордена капуцинов Патрицием Миланским. В 1723 году будущий поэт был принят в Славяно-греко-латинскую академию, при этом непонятно, как ему удалось сбежать из Астрахани, ведь к тому моменту он уже был женат и не мог просто так покинуть семью.

Позже молодой Тредиаковский уехал Нидерланды, а затем учился во Франции, став студентом Сорбонны. До конца жизни он был близок к прокатолически настроенной части русского дворянства, что портило его образ в глазах современников.

Нет никаких свидетельств того, что за границей Тредиаковский держал экзамены на степень бакалавра — стесненное финансовое положение не позволяло ему сдавать экзамены, которые были платными. По этой же причине он не мог бывать в парижских салонах, и с культурой классицизма, которую «привез» в Россию, знакомился благодаря светским романам.

В биографии Тредиаковского множество белых пятен. Одно из них — его отъезд за границу. Каким образом молодой человек недворянского происхождения оказался среди дипломатов, близких к Петру I, и выехал в чужую страну, неизвестно.

Филолог и историк Борис Успенский объясняет это тем, что за границей на Василия Тредиаковского была возложена еще и миссия переговоров с янсенистами (представителями религиозного католического движения, признанного ересью), а также подготовка почвы для воссоединения церквей.

30 августа 1728 года Тредиаковский, с согласия правительства, передал Сорбонне церковнославянский перевод Библии и сочинений святых отцов.

Тредиаковский стал первым, кто заложил основу романного повествования в русской литературе. Вернувшись в Россию в 1730 году, он опубликовал свой перевод романа Поля Тальмана «Le voyage a l’ilе d’Amour» («Езда в остров Любви») — аллегорическое повествование о чувствах, на долгое время ставшее «путеводителем» в любовных делах.

«Езду в остров Любви» во многом можно считать революционной. Тредиаковский познакомил читателей с жанром французского галантного романа и противопоставил утонченную эротическую прозу грубоватой любовной лирике петровской эпохи.

Тредиаковский активно пытался построить придворную карьеру, однако не чиновничью, а именно литературную. Преподносил оды Анне Иоанновне и стал учителем русского языка для принца Антона Ульриха, жениха Анны Леопольдовны, а затем и президента Петербургской академии наук Кейзерлинга. Поэт пользовался своими связями, чтобы удержаться при дворе, но даже они не помогали ему во время «литературной войны» с Ломоносовым и Сумароковым.

Искать покровительства Тредиаковскому пришлось и среди представителей церкви, несмотря на то, что его отношения с православным духовенством были, мягко говоря, неровными. Однако и здесь изворотливый и ловкий вельможа нашел себе надежную опору. На долгое время его другом стал Феофан Прокопович, проповедник, один из ближайших сподвижников Петра I.

Печально известная Шутовская свадьба была одним из самых трагических эпизодов в жизни Тредиаковского. 4 февраля 1740 года его привезли к кабинет-министру Артемию Петровичу Волынскому, который избил поэта. После нескольких экзекуций литератор был вынужден написать оду по случаю бракосочетания и 6 февраля зачитать свое сочинение в шутовском наряде.

Исследователи полагают, что Тредиаковский не был случайной жертвой самоуправства, так как многие шуты Анны Иоанновны были католиками, в том числе и жених — князь Михаил Голицын. Возможно, корни такого отношения к нему стоит искать в его тесных связях с прокатолическим дворянством.

Эпизод свадьбы был описан самим Василием Кирилловичем в рапорте Академии от 10 февраля 1740 года, а также пересказан Иваном Лажечниковым в романе «Ледяной дом».

Источник

Василий Тредиаковский поэт-реформатор и академик

(К 315- летию со дня рождения В.К. Тредиаковского).

«Вообще изучение Тредьяковского приносит более пользы,
нежели изучение прочих наших старых писателей.
Сумароков и Херасков верно не стоят Тредьяковского. ».
А.С. Пушкин. Полн. собр. соч., т. 11. М. — Л., 1949, стр. 253-254.

Василий Кириллович Тредиаковский (1703-1768) — яркая личность среди неброской русской культурной жизни середины 18 века. Споры о его вкладе в российскую грамматику и литературу не стихали при его жизни и после смерти. В наши дни тоже можно услышать о нём разное. Каждое время вносило свои далеко не всегда привлекательные краски в портрет первого русского академика.

В романе Лажечникова «Ледяной дом» (1835) Тредиаковский предстает «бездарным тружеником учёности» при дворе императрицы Анны Иоанновны, который предал своего покровителя кабинет-министра Волынского. Внешний вид только подчёркивает такую нелестную характеристику. Округлое синюшное лицо, «задавленное масляным галстуком», и жирный двойной подбородок создают у читателя непривлекательный облик поэта. Но в историческом романе вымысел всегда соседствует с реальными фактами, у писателя были свои чисто художественные замыслы. Удачно ли он разработал и воплотил их, это уже другой вопрос.

За поэта вступился Пушкин. «За Василия Тредиаковского, признаюсь, я готов с вами поспорить. Вы оскорбляете человека, достойного во многих отношениях уважения и благодарности нашей. В деле же Волынского играет он лицо мученика. Его донесение Академии трогательно чрезвычайно. Нельзя его читать без негодования на его мучителя.»

Тредиаковского смело можно причислить к «птенцам гнезда Петрова». И вряд ли это будет преувеличением. Петровские реформы дали путёвку в жизнь многим выходцам из народа. Стране требовались талантливые, энергичные люди. Для Петра Первого не было разницы, какого они роду-племени. Главное, чтобы без устали работали на пользу отечества, вместе с ним выводили страну из состояния дикости и невежества. Таким деятельным человеком, активно включившимся в петровские преобразования уже после смерти царя, стал Василий Кириллович Тредиаковский. Он прорубил свое «окно в Европу», его заслуга в том, что познакомил Россию с французской литературой.

Выходца из небогатой семьи астраханского священника можно смело назвать наряду с Ломоносовым первым русским интеллигентом. Если понимать под этим словом широкую образованность и такое ценное качество (жаль совсем необязательное в наши дни), как неустанная деятельность на пользу отечества. Впервые употребил его известный поэт Василий Жуковский (1783-1852), считая интеллигенцией по-европейски образованную, исповедующую идеи французского Просвещения лучшую часть петербургского дворянства. Именно таким человеком был Тредиаковский. Не дворянин, но знаний и любви к родине ему было не занимать.
***
Родился Василий Кириллович Тредиаковский 5 марта 1703 года в Астрахани в семье небогатого священника. Церковный приход, где подвизался отец, не давал приличный доход. Семейство выручал свой сад и огород. Василий вместе с братом помогал по хозяйству и пел в церкви. С музыкальными задатками оказался мальчонка! Повзрослев и став поэтом, он занялся музыкой профессионально, писал на свои стихи канты — светскую хоровую музыку, приуроченную к разным торжественным датам.
По тем временам Астрахань считалась большим промышленным центром в Нижнем Поволжье. Но вот такая вроде бы «мелочь»: в русском городе не было русских школ. И мальчик поступил в католическую латинскую, основанную при миссии монахов-капуцинов. За несколько лет пребывания в ней в совершенстве овладел латынью и древнегреческим языком. С православием не порвал, но «нахватался» католических идей, что не лучшим образом сказалось в жизни. С тех астраханских ученических лет сохранилась переписанная Тредиаковским церковнославянская грамматика с его четверостишием.

В 1722 году Пётр Первый, прибыв в Астрахань, навестил миссию капуцинов. Позже Тредиаковский красочно расписывал как после встречи с императором, бросив жену, «убежал в Москву». В Москве поступил в Славяно-греко-латинскую академию, первое высшее учебное заведение в России. Учился легко, так как латинский и греческий языки освоил ещё в Астрахани. Учёба не мешала литературным опытам, на латинском языке написал несколько пьес стихами, встреченных благосклонно московской публикой.

Слава о талантливом молодом человеке дошла до дворца. Тредиаковского пригласили прочитать несколько стихотворений на торжественной панихиде по Петру Первому. В это же время он переводит с латинского весьма популярный в Европе роман шотландского поэта Джона Беркли «Аргенида», насквозь пропитанный духом католицизма. В нём о французской истории 16 века, борьбе протестантов (гугенотов) с католиками, хотя сюжет романа отнесен к античности.

Проучившись в Славяно-греко-латинской академии три года (полный курс составлял 12 лет), для продолжения учёбы был направлен в Голландию. Существовала такая практика, что талантливых учеников из бедных отправляли за границу для изучения «наук литературных». А Тредиаковскому таланта было не занимать. Так что не так уж плохо обстояли дела в российской империи с образованием для людей незнатного рода, главное, чтобы желание было учиться.

Пребывая в Гааге, Тредиаковский освоил французский язык, потом переехал в Париж и стал учиться в Сорбонне. Материально чувствовал себя стеснённым, но помощь оказывал князь Куракин, возглавлявший во Франции русскую миссию (одно время Тредиаковский жил и столовался у него). В Париже увлёкся французской литературой и познакомился с известным французским историком Шарлем Ролленом (1661-1741). Это знакомство произвело на него большое впечатление. Уже в России он перевёл «Всемирную историю» Роллена на русский язык. Гораздо позже писатель и критик Н.Г. Чернышевский отметил, что она имела «важное значение для русского образования и просвещения».

Тредиаковский восхищался французской столицей, средоточием культурной и научной жизни Европы, и посвятил ей стихотворение, признаваясь в любви к столь «красному месту». Но славя Париж, молодой человек не забывал о родной земле. И в это же время написал «Стихи похвальные России», где были такие строки: «Чем ты, Россия, не изобильна? // Где ты, Россия, не была сильна. // Виват Россия! виват драгая! // Виват надежда! виват благая.»

Закончил своё образование Тредиаковской в Гамбурге. Здесь брал уроки музыки у немецкого композитора Георга Филиппа Телемана (1681-1767), а немецкий прозаик и поэт Бартольд Генрих Брокес (1680-1747) обучал теории стихосложения. Пять лет пребывания Василия Кирилловича Тредиаковского в Европе оказались весьма благотворными. В 1730 году он вернулся в Россию уже сложившимся литератором.
***
Уже на родине Тредиаковский опубликовал перевод романа француза Поля Тальмана «Езда в остров Любви». Довольно необычная для российского читателя книга, написанная прозой и стихами, встречена была благосклонно. Раньше такого они не читывали. В обществе, где жизнь контролировалась Церковью, публично говорить о любви считалось грешно. Но даже не в этом суть. Язык перевода был понятен читателю. В нём встречались простые русские слова, употреблявшиеся в быту, а это было необычно.

Тредиаковский заметил, что в дословном переводе на русский язык французские стихи теряются, становятся невыразительными, блеклыми. Чтобы они не потеряли свой смысл и стали притягательными для русского слуха, нужно их привязать к ритмике русского слова. С этого времени начинается его путь к самому большому делу всей своей жизни — открытию силлаботоники в русском стихосложении. Как правильно должны чередоваться ударные и безударные слоги в стихах.

В работе «Новый и краткий способ к сложению российских стихов с определениями до сего надлежащих званий» (1735), он разделил поэзию и прозу, обосновал свою теорию стихосложения, указал поэтические размеры, заметил, что поэмы бывают разными: эпическими, лирическими, элегическими, драматическими (перечислил 23 вида поэм). Тредиаковский первым ввёл в русскую поэзию древнегреческий гекзаметр и исследовал его разновидности. В 19 веке Жуковский и Гнедич, отталкиваясь от исследования Тредиаковского, блестяще перевели античным слогом «Илиаду» и «Одиссею» Гомера.

Немногим позже Ломоносов развил теорию стихосложения, его стали считать реформатором русской поэзии. Тредиаковский смириться с этим не смог и подал в суд. Тяжба тянулась долгие годы, но закончилась безрезультатно. Что тут можно сказать? Тредиаковский был выдающимся учёным, но как поэт уступал Ломоносову, его стихи современники считали малопонятными, перенасыщенными церковнославянщиной. В научных трудах он выступал против употребления устарелых слов, но в своих стихах использовал часто. Это затрудняло чтение. Видимо, тут сказалось начальное церковное образование, забыть церковную лексику он так и не смог.

Творчество Тредиаковского обширно, он писал, оды, элегии, эпиграммы, псалмы, драматические произведения в стихотворной форме. Не обошёл стороной даже басни, его «Ворона и лисица» предшествует одноименной басне Крылова. «Негде Ворону унесть сыра часть случилось; // На дерево с тем взлетел, кое полюбилось. // Оного Лисице захотелось вот поесть». Удивительного тут ничего нет. В те времена басня была довольно косным жанром, авторы пользовались древними, ещё эзоповскими сюжетами.

Тредиаковский можно назвать предтечей русских бардов 19 века, Александра Сергеевича Пушкина тоже. Весенние мотивы в седьмой главе «Евгения Онегина» явно перекликаются с одой Тредиаковского «Вешнее тепло». «Пчела за данью полевой // Летит из кельи восковой. » похожа на тредиаковскую строку: «Летит пчела в пределы Флоры, // Да тамо слезы сеет Авроры; // Росистый съемля мед с цветков. ». А известное стихотворение Плещеева «Травка зеленеет, // Солнышко блестит; // Ласточка с весною // В сени к нам летит.» подражает тредиаковской строчке «Се ластовица щебетлива // Соглядуема всеми есть; // О птичка свойства особлива! // Ты о весне даешь нам весть. ».

***
Сегодня поэзия Тредиаковского кажется архаичной и вызывает улыбку. Однако это совсем не значит, что она не заслуживает внимания. Для своего времени стихи его достаточно содержательны, хотя поэтический слог не всегда удачный. Только Ломоносов и Пушкин придали русской поэзии изящность и лёгкость.

Критики не раз ломали свои перья в жарких литературных баталиях, споря о значимости Тредиаковского в русской поэзии и культуре. Наиболее ретивые, следуя неблагодарной традиции, возникшей при Екатерине II, считали его скучным поэтом, мол, хорошо читается только на сон грядущий, чтобы поскорее уснуть. Однако не все так думали. Ценил его творчество Александр Радищев, недаром к своему знаменитому «Путешествию из Петербурга в Москву» эпиграфом взял строчку из «Тилемахиды» Тредиковского: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй».

В наши дни вполне справедливо замечание профессора Саратовского университета Л.Н. Душиной, что труды Тредиаковского по теории стихосложения гораздо ценнее, чем его стихи, он «первым «приступил к созданию силлабо-тоники, стихотворной системы, так привычной теперь нашему слуху, системы, в которой с легкой руки Тредиаковского пишут стихи более девяти десятых русских поэтов».

Василий Кириллович Тредиаковский прожил сложную и яркую жизнь. В дворянской России, где к простым людям относились презрительно, нелегко было человеку из глубинки найти признание среди именитых. А он стал академиком и занял достойное место в истории русской культуры.

Незадолго до смерти Тредиаковский сказал: «Исповедую чистосердечно, что после истины, ничего другого не ценю дороже в жизни моей, как услужение, на честности и пользе основанное, досточтимым по гроб мною соотечественникам».

Весна румяная предстала!
Возникла юность на полях;
Весна тьму зимню облистала!
Красуйся всё, что на землях:
Уж по хребтам холмисты горы
Пред наши представляют взоры
Не белый, с сыри падший, снег,
Но зелень, из среды прозябшу,
А соков нову силу взявшу;
Раскован лед на быстрый бег.

Читая эти не совсем привычные сегодня нашему слуху строки из оды «Вешнее тепло», вспомним добрым словом замечательного русского человека Василия Кирилловича Тредиаковского, стоявшего у истоков великой русской поэзии.

Источник

Историко-литературное значение творчества Тредиаковского.

Василий Кирилыч Т. – интеллигент-разночинец (сын священника), испытал много трудностей и лишений; жил в эпоху жесткой реакции. В 1723 бежал из Астрахани в Москву, учился в Славяно-греко-латинской академии. 1725 отправляется в Гаагу, потом в Париж – в Сорбонну. Там становится крупным ученым-филологом, возвращается на Родину, чтобы служить ее просвещению. Был атеистом и ненавидел церковников. Начинал с галантно-любовных песенок (с русскими заглавиями). Потом выпустил первый светский роман «Езда в остров любви»(дерзкий вызов официальной лит-ре) и около 30 любовных стихотворений, первый сборник лирики. Написал первую оду (на 5 лет раньше Ломоноса) – «Оду торжественную о сдаче города Гданьска» (1734), к которой приолжил рассуждение об оде вообще и ее характеристики. Также известна «Эпистола от российской поэзии к Апполону». Одни из лучших его стихотворений – «Стихи похвальные России». Пример тонизации силлабического стиха. Патетика и патриотизм. Вообще писал в многочисленных темах и жанрах – одах, элегиях, эпиграммах, перелагал басни.

Но писателя всячески унижали (он же разночинец) и осмеивали. В 1732 Т. стал переводчиком в Академии наук. Он очень много работал, но с Ломоносом (который впоследствии перенял многие идеи Т.) у него были постоянные контрыпо поводу пути развития рус. поэзии и характере стихотворного языка. Это противостояние привело к травле Т. В 1745 он становится первым русским профессором. Но в 1759 – уходит из АН из-за постоянных наездов. 10 лет жил в нищете, но продолжал трудиться. Умер, забытый всеми.

Сыграл огромную роль в развитии русской литературы. Труд его был направлен на создание русской национальной лит-ры и культуры. В предисловии к «Езде в остров Любви» выдвинул программу литературных реформ:

— выступает сторонником рифмы в стихе,

— ставит вопрос о выборе языка и стиля, которые должны определяться содержанием произведения, его жанровой природой – т.е. поставил вопрос о соответствии содержания форме.

1735 г – читает речь в Российском Собрании. Ставит задачи, которые впоследствии выполнит Ломонос:

Вопрос о чистоте русского языка

О необходимости создания грамматики «доброй и исправной»

О создании риторики и полного словаря

Т. также начинает реформу стихосложения (трактат «Новый и краткий способ к сложениюроссийских стихов», 1735). В реформе стихосложения обратился к фольклору, «природному» стиху. В основе системы – принцип равномерного распределения ударений, принцип «тонической» стопы. Но до конца с силлабической системой поравть Т. не сумел. Идею развил Ломоносов. (подробнее см билет 13). Также разработал русский гекзаметр – основан не на долготе и краткости, а на ударном принципе (он переводил «Телемахиду»).

Ему принадлежит заслуга теоретического обоснования жанров; перевел «Поэтическое искусство» Буало, написал рассуждения о героической поэме, о комедии. Плюс многочисленные переводы – более 30 (!) томов античной истории. Также переводит политический роман Барклас «Аргенида».

В общем – не особо даровит как поэт, но великий филолог. Проводил прогрессивные идеи (в Телемахиде выражал идею отвественности царей перед законом). Писал статьи о теории и стории лит-ры.

13. Реформа русского стиха (Тредиаковский, Ломоносов). Карамзин.

Тредиаковский

Тредиаковский сделал исключительно важный шаг: от искусственно привнесенного в литературу учеными-монахами силлабического виршевого стиха школьной поэзии перешел к другому, более свойственному русскому языку стихотворному строю.

В русском силлабическом стихе имелось только одно обязательное ударение, связанное с рифмой и падающее обычно на предпоследний слог. В остальном ударения в стихе могли располагаться как попало, без всякой ритмической последовательности. До Тредиаковского русские поэты-силлабики не сознавали роли ударения в качестве ритмообразующего фактора.

В 1735 г. Тредиаковский опубликовал «Новый и краткий способ к сложению российских стихов с определениями до сего надлежащих званий». «Способ» представлял собой курс стихотворной науки, к составлению которого Тредиаковский призывал своих коллег. Вся сила нового стихосложения заключается в том, что стих складывается равномерными двухсложными стопами; строится на правильном чередовании ударных и безударных слогов.

Провозглашая новый, «тонический» принцип русского стихосложения, Тредиаковский останавливается на полпути. Он считает, что по «тоническому способу» должны составляться только самые длинные русские стихи: тринадцатисложный, «героический» стих. Все правила Тредиаковского и относятся к составлению этого стиха. Затем, с небольшими изменениями, он переносит их на одиннадцатисложный стих. Что касается более коротких стихов, заключающих в себе от четырех до девяти слогов, Тредиаковский считает, что они должны строиться по прежнему – силлабическому – принципу, т.е. стихи эти «ничего в себе стихотворного, кроме слогов и рифмы, не имеют». Чем короче был силлабических стих, тем больше он непроизвольно приближался к тоническому и тем меньше нуждался в преобразовании.

Распространил тонический принцип на все русские стихи Тредиаковский уже позднее, вслед за Ломоносовым.

Половинчатость преобразования Тредиаковского обуславливалась и тем, что он все еще продолжал оставаться связанным рядом традиционных особенностей нашей силлабической системы. Тредиаковский считал, что русский стих должен обязательно иметь женскую рифму. Мужская рифма может употребляться только в комическом и сатирическом стихе и то «что реже, то лучше». Кроме того, Тредиаковский «боялся» ямба, считая, что стихи должны излагаться только хореем.

В своем преобразовании Тредиаковский не пошел дальше тонизации традиционного длинного силлабического стиха.

Преобразования старой силлабической системы стихосложения были вызваны потребностью дать соответствующие формы тому новому содержанию, которое Тредиаковский вносил в русскую литературу.

Ломоносов

Ломоносов писал стихи еще в школьные годы. Толчком к более серьезным занятиям поэзией послужил для Ломоносова трактат Тредиаковского «Новый и краткий способ к сложению российских стихов». Усвоив новый «тонический» принцип, предложенный Тредиаковским, Ломоносов занял по отношению почти ко всем остальным положениям резко отрицательную позицию.

Карамзин

Свою стихотворную деятельность Карамзин начал с самой резкой оппозиции не только к господствующему в нашей поэзии XVIII в. стилю классицизма, но и с явным пренебрежением ко всей предшествующей ему русской поэзии.

Вызовом традиции является форма стихотворение «Поэзия» (написано в первом периоде его деятельности), написанного белым стихом. Молодой Карамзин стремился к реформе самого стихосложения, канонизированного Ломоносовым. И.И.Дмитриева в 1788г. он убеждает писать героическую поэму не шестистопным ямбом, а греческими гекзаметрами. Сам он пишет исключительно белым стихом, всячески экспериментируя в этом направлении, пытаясь перенести в русскую поэзию античные строфы, эпический размер старинных испанских рамансеро. Его попытка внести «народность» в самое стихосложение приобрела в свое время немалую популярность. Однако радикально-реформаторские тенденции Карамзина в отношении стихосложения не оказались прочными. Уже с 1792 г. Карамзин снова возвращается к каноническому рифмованному стиху.

14. Богданович. «Душенька».

Ипполит Федорович Богданович(1743-1803) вошел в историю русской литературы как автор ирои-комической поэмы-сказки «Душенька». Написанная в 1775 г. (первая часть), поэма была полностью опубликована в 1783 г. «Душенька» с ее иронией по отношению к мифологическим героям и сюжетам знаменовала идейно-эстетический кризис классицизма. Содержание «Душеньки» составляет античный миф о любви Амура и Психеи, получивший литературную обработку в романе римского писателя Апулея «Золотой осел» (II в. Н.э), а затем в XVII в. у Лафонтена («Любовь Психеи и Купидона»). Богданович русифицировал чужеземный сюжет. Он сохраняет все основные черты мифа. Перелицовка этого рассказа заключена в самом тоне, в шутливо-иронической манере изложения. Именно так изображены образы античной мифологи, они причудливо смешиваются с персонажами русских сказок. В «Душеньке» нет демонстративно-нарочитой грубости, но ирония и скепсис автора доминируют над всем, не щадя ни богов, ни людей, и даже самой героини поэмы при всем покровительственно-ласковом к ней отношении поэта. В поэму обильно включены элементы русского сказочного фольклора, переплетенного с древнегреческой мифологией. Например, меч, которым Геркулес «у гидры девять глав отсек», хранится в «арсенале» Кащея и называется Самосеком.

Сама Душенька потеряла черты древней Психеи. Героиня Богдановича живая, кокетливая и капризная. Автор изображает ее с легкой иронией. Ей свойственны традиционно-женские недостатки: любовью к нарядам, тщеславию, любопытству, легковерие (можно подумать, мужчины не страдают тщеславием, тоже мне…женские недостатки).

В «Душеньке» нет ни философской глубины античного мифа, ни мудрой непосредственности русских народных сказок. Поэма не умещается в рамках поэтики классицизма, являясь симптомом назревавших литературных сдвигов, формировавшегося в недрах самого классицизма нового литерат. направления – русского дворянского сентиментализма.

В предисловии автор подчеркивает, что он не преследовал своей поэмой никаких дидактических целей, а писал ее только для собственного развлечения, искусства для искусства.

Ни Ахиллесов гнев и не осаду Трои,

Где в шуме вечных ссор кончали дни герои,

Богданович придает «Душеньке» и новое жанровое обозначение «древняя повесть».

Поэма написана вольным, разностопным ямбом, со свободной и разнообразной рифмовкой. В общем, можно сказать, что это первая поэма-представительница легкой поэзии, семейный любовный роман в стихах.

Чтобы вы поняли, что это за ерунда:

«Я, Душенька… люблю Амура…»

Потом заплакала, как дура;

Потом, без дальних с нею слов,

Заплакал вместе рыболов

И с ней взрыдала вся натура.

Краткое содержание «Душеньки»:

Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого.

Организация стока поверхностных вод: Наибольшее количество влаги на земном шаре испаряется с поверхности морей и океанов (88‰).

Источник