Травля цискаридзе за что была
Конфликт между Николаем Цискаридзе и Большим театром
МОСКВА, 8 июн — РИА Новости. Государственный академический Большой театр не стал продлевать контракт с артистом Николаем Цискаридзе, сообщает газета «Известия».
В 2011 году разгорелся громкий скандал между солистом балета Большого театра Николаем Цискаридзе и руководством театра. Ниже приводится справка.
Накануне праздничного открытия 28 октября 2011 года Большого театра после многолетней реконструкции Цискаридзе заявил, что не ожидал столь плачевных итогов работы стоимостью в 21 миллиард рублей. Вместо старинной лепнины — пластмасса или папье-маше, наклеенные на клей ПВА и покрашенные золотой краской, исчезли бронзовые дверные ручки и бронзовые канделябры, вместо них появились «железяки, подкрашенные золотой красочкой», в фойе вместо дубового паркета сделали скользкое венецианское покрытие, в коридорах вместо деревянных полов положили кафель, и перед выходом на сцену артисту балета невозможно погреться, а в новых репетиционных залах «нельзя поднять балерину, потому что она будет биться головой о потолок», заявил артист. Самого Цискаридзе на открытие главной сцены не позвали.
Однако в январе 2012 года руководство театра решило не прерывать с артистом контракт о репетиторской работе.
Ранее министр культуры Владимир Мединский сообщил о продлении трехлетнего контракта с Иксановым еще на один год. Таким образом, он останется главой ГАБТа до конца 2014 года.
Противостояние между руководством Большого театра и танцовщиком вновь обострилось после нападения на худрука балетной труппы Сергея Филина, которое произошло 17 января в Москве — в лицо худруку балета плеснули кислотой. Балетмейстер попал в больницу с ожогами лица третьей степени и ожогом глаз.
Тогда в СМИ прошла информация, что Цискаридзе мог быть причастным к происшествию. Некоторые издания сообщили, что, по мнению танцовщика, пресс-служба и гендиректор театра Анатолий Иксанов используют ситуацию в личных целях, обвиняя людей, работающих в театре, в причастности к этой трагедии.
В конце января Цискаридзе заявил РИА Новости, что администрация Большого ведет против него «планомерную травлю».
Между тем, администрация ГАБТа заявляла ранее, что не ведет кампании против Цискаридзе. Читайте об этом
В марте 2013 года в программе «Железные леди» в эфире телеканала НТВ Цискаридзе выступил с жесткой критикой руководства Большого, усомнился в том, что ожоги, полученные Сергеем Филиным в результате нападения, действительно столь тяжелы, а также выразил полную готовность возглавить ГАБТ.
В конце марта 2013 года Николай Цискаридзе подал к своему работодателю иск с требованием отменить дисциплинарные взыскания в виде двух выговоров, которые ему сделали в феврале. Стороны не смогли прийти к мировому соглашению, и спор решал суд, отменивший один из двух выговоров. Выговоры были сделаны за интервью МК (этот выговор снят по решению суда), а также BBC и «Совершенно секретно».
В середине апреля Цискаридзе получил еще одно взыскание — вновь за общение с прессой.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
Три громких скандала с участием Николая Цискаридзе
31 декабря Николаю Цискаридзе исполняется 40 лет. В день юбилея артиста балета и бывшего премьера Большого театра портал «7Дней.ru» решил вспомнить самые громкие скандалы, связанные с его именем.
Скандал №1, связанный с покушением на Сергея Филина
В ночь на 17 января 2013 года на художественного руководителя балета Большого театра Сергея Филина было совершено покушение. После этого разгорелся скандал, связанный с именами возможных заказчиков преступления.
Пострадавший высказывал мнение, что Николай Цискаридзе может быть причастен к этому. В ходе скандала стороны обменивались и другими колкостями. К примеру, Сергей Филин на допросе заявлял, что Николай Цискаридзе якобы угрожал ему компроматом. «Имя Николая Цискаридзе прозвучало на самом первом допросе, — цитируют «Известия» источника, близкого к следствию. — По словам Филина, ведущий солист Большого театра говорил ему, что он зажимает его учеников. Прямых угроз, по словам балетмейстера, Цискаридзе не высказывал, но буквально за месяц до нападения между ними произошел инцидент, который, по мнению худрука ГАБТа, мог привести к нападению на него». Артист балета, в свою очередь, обвинял художественного руководителя Большого театра в манипулировании коллективом и постоянной лжи.
Скандал №2, связанный с увольнением из Большого театра
Николай Цискаридзе не работает в Большом театре с 1 июля 2013 года, так как его контракт не продлили.
Сцене ведущего театра страны артист отдал двадцать один год. Причиной увольнения стала конфронтация Цискаридзе с руководством Большого.
Сегодняшний именинник в последние годы все чаще критиковал политику «верхов», говорил об унижении перспективных артистов, атмосфере репрессий, вандальной реконструкции театра и обращался к правительству России с просьбой уволить руководство Большого.
Скандал получил новый виток, когда администрация театра объявила Цискаридзе три выговора, один из которых в суде был признан необоснованным. Череда скандальных публикаций с многочисленными разоблачениями со стороны Николая Цискаридзе в итоге привела к тому, что с ним не стали продлевать трудовой договор.
Причем, артист был уверен, что работает по бессрочному, который, на самом деле, оказался с датой завершения.
В финале истории артист балета в интервью изданию «Комсомольская правда» говорил: «У меня нет сожаления по поводу ухода из Большого. Я не жертва, не пострадавший, я знал, на что иду и с кем имею дело. Смотреть на безобразие мне не хочется. Видеть, как талантливых уничтожают, а на сцену выходят люди с веслами, я не могу. Пусть без меня».
Скандал №3, связанный с назначением на должность ректора Академии Русского балета
Николай Цискаридзе безработным оставался недолго. После ухода из Большого театра он некоторое время взял на отдых. А 28 октября стало известно о его назначении на должность исполняющего обязанности ректора Академии Русского балета имени Вагановой.
Событие моментально всколыхнуло профессорско-преподавательский состав этого учебного заведения. В Министерство культуры было отправлено открытое письмо, подписанное почти сотней человек, в котором авторы требовали немедленно пересмотреть решение о назначении Николая Цискаридзе. Не остались в стороне от конфликта и выпускники Академии. В
частности Олег Марков, теперь солист театра Эйфмана обратился к родителям, чьи дети постигают тонкости балета в Вагановке: «Прошу вас со стопроцентным вниманием отнестись к происходящему.
Хочется, чтобы вы понимали: человек, которого не пожелали видеть в качестве педагога в его родном Большом театре и с самого начала не принял коллектив Академии; человек, за которым, где бы он не появлялся, следует шлейф скандалов и интриг, не может дать учебному заведению, где учатся ваши дети, ничего, кроме нездоровой атмосферы». Между тем, Цискаридзе свое назначение прокомментировал в интервью РИА Новости так: «Переговоры длились со мной несколько месяцев. Но когда, все-таки, мной было дано согласие, мне было обещано, что независимость академии будет сохранена. Здесь учились все мои педагоги и, так или иначе, с этим местом связана вся моя судьба. Вера Алексеевна (Дорофеева, экс-ректор академии.
— ред.) спросила, справлюсь ли я. Надеюсь, что да. Несомненно, у меня возникнут вопросы, и я надеюсь, что она мне поможет и окажет содействие».
Увольнение из Большого театра, обвинение в покушении, «внебрачный сын». Скандалы Николая Цискаридзе
Сейчас имя танцовщика ставят в один ряд с легендами балета Галиной Улановой и Марисом Лиепой, но так было не всегда. В 90-е Николай Цискаридзе постоянно сталкивался с кознями завистников и боролся за признание зрителей и коллег.
Телезрители узнали Николая Цискаридзе по шоу «Танцы со звездами» и «Модный приговор», а поклонники балета заметили его еще в середине 90-х: тогда за короткий срок премьер исполнил главные партии в постановках «Щелкунчик», «Чиполлино» и «Шопениана». Никто не сомневался, что за каждым выверенным движением артиста стоит огромный труд и многочасовые тренировки, но о том, какая напряженная атмосфера царила в Большом театре, знали только «свои».
Спустя годы Цискаридзе рассказал о травле, которой подвергся со стороны коллег, а также о конфликтах с руководством, что привели к завершению сотрудничества танцовщика с Большим театром. 31 декабря прославленному артисту исполняется 47, и период скандалов остался для него в прошлом. Что же помогло премьеру не опустить руки тогда, когда казалось, что весь мир против него?
Между признанием и травлей
Ламаре Николаевне Цискаридзе диагностировали бесплодие, но, к удивлению лечащего врача, в канун Нового 1974 года 43-летняя женщина родила сына Колю. Чудо свершилось вскоре после того, как учительница физики посетила разрушенный храм в горах, от которого осталась лишь одна стена с изображением девы Марии, и обратилась за помощью к Богу. Мистика в истории Николая Цискаридзе на этом не закончилась: мама умела гадать и точно предсказывала будущее, вплоть до номеров билетов на экзамене.
Мальчика воспитывали мама, отчим и няня. Лишь спустя долгие годы Цискаридзе открылась правда о родном папе — Ламара Николаевна забеременела от брата соседки. Догадывался ли мужчина, кем ему приходится Николай — неизвестно.
Родительница души не чаяла в наследнике и верила, что он непременно добьется в жизни огромных успехов. Правда, мама предполагала, что счастье ребенку принесет профессия правозащитника, так как все мужчины в семье были адвокатами и прокурорами. Забегая вперед, отметим, что мечту Ламары Николаевны Цискаридзе исполнил в 2014-м, когда получил красный диплом магистра Московской государственной юридической академии. Но вот в детстве, посмотрев «Жизель», Николай влюбился в балет и не желал думать о чем-то другом, кроме сцены.
«Я поступил в московское училище с третьего раза, потому что в СССР давали квоты от каждой республики, и национальным кадром я уже стать не мог из-за «блатных». После третьего класса меня приняли, и я закончил как лучший ученик на курсе у гениального Петра Пестова», — делился Цискаридзе.
С первого дня Цискаридзе стал фаворитом Пестова, хотя со стороны это не было очевидно: педагог отличался строгостью и даже жесткостью по отношению к ученикам. Последние полтора года обучения в школе Петр Антонович доводил воспитанника до истерики и слез и только в таком состоянии выпускал его на сцену.
«Через пять-шесть раз я уже научился так выходить, а когда устроился в Большой театр, когда пошли все гадости и подставы, то понял, зачем Пестов так меня доводил. Он вытренировал мой характер: что бы ни произошло, это не могло меня отвлечь, я видел цель и шел к ней», — рассказывал Цискаридзе в программе «Судьба человека» канала «Россия 1».
Большой театр — это отдельная глава в биографии артиста. Балетмейстер Юрий Григорович взял Николая на службу, хотя свободные места уже закончились. Юрий Николаевич следил, чтоб у воспитанника были яркие роли, но стоило только хореографу уехать из города, как Цискаридзе тут же убирали из афиш и заменяли другими танцовщиками. «Я был неудобный: способный», — пояснял премьер.
Тем не менее в первые годы в Большом театре Цискаридзе чувствовал себя абсолютно счастливым и даже не понимал, за что получает оклад: как можно еще и зарабатывать на любимом деле? О деньгах он задумался только в 1994-м, когда мама, которая несколько месяцев провела в клинике, умерла от инсульта — срочно нужны были средства на кремацию и похороны. «Я все оплатил. Оказалось, за два дня до смерти мама дала взятку в реанимации, и ей ночью сделали маникюр. Она сказала, что не может лежать в гробу неприбранная. Мы могли быть в ужасном финансовом положении, но три рубля на маникюр у нее всегда было», — вспоминал Николай в шоу «А поговорить?» Ирины Шихман.
Танцовщик осознавал, что достоин подняться по карьерной лестнице за свои профессиональные заслуги, но это оказалось почти невозможно, так как существовали целые кланы потомственных артистов, голосовавших против продвижения талантов «со стороны». Случались и подставы на спектаклях: например, внезапно пропадал необходимый премьеру реквизит.
Именно поэтому, когда в нулевых травле подверглась Анастасия Волочкова, Цискаридзе встал на ее сторону, отказавшись солгать, что балерина слишком много весит для примы. И хотя впоследствии Волочкова позволяла себе говорить, что Николай в чем-то ей завидовал, за оказанную поддержку она была благодарна.
К удивлению злопыхателей, не сломали Цискаридзе ни травля, ни серьезная травма колена. В 2003-м танцовщику пришлось обратиться за помощью к французскому хирургу. Сперва казалось, операция прошла успешно, но затем начались осложнения. «Температура 39,5-40, золотистый стафилококк, плюс еще девять операций и много всего. В итоге вместо трех дней в больнице я провел месяц», — делился Николай.
В трудный период Цискаридзе поддержала подруга Галина Казноб, с которой он познакомился через Илзе Лиепу. Три недели Галина не отходила от больного премьера ни на шаг. «Когда мне стало получше, то ходить заново я учился с ней. Если бы не Галя, даже не знаю, что было бы со мной. Когда впервые после всего выходил на сцену, Галя была рядом», — признавался Николай.
Скандалы
Потом было еще много гастролей, ярких спектаклей и триумфов: «Лебединое озеро», «Корсар», незабвенный «Щелкунчик», в котором артист ежегодно играл в свой день рождения. Точку в отношениях с Большим театром премьер поставил в 2013-м. Вопрос только — почему.
Еще на вручении дипломов в 1992-м Николай Цискаридзе пообещал своему наставнику Пестову, что проведет в театре 21 год: мол, потом неизбежно теряешь форму, ведь процесс старения никто не отменял. «Когда 5 июня 2013-го я снимал грим после спектакля «Жизель» и сказал, что это все, никто не поверил. Но мужчина сказал — мужчина сделал», — так описывал Цискаридзе свой уход в программе Бориса Корчевникова.
Но действительно ли он покинул театр по собственному желанию? Дело в том, что в 2013-м Цискаридзе оказался в эпицентре сразу нескольких скандалов. В январе худрука Большого театра Сергея Филина облили кислотой, и Николай попал в список подозреваемых в покушении: ранее артист конфликтовал с руководителем, обвиняя его в манипулировании коллективом. Однако у танцовщика имелось твердое алиби, да и к травле он уже привык. По прошествии времени Николай Цискаридзе отмечал, что не уверен, реальным ли вообще было нападение: во-первых, арестованный преступник в итоге вышел по УДО, во-вторых, ослепленный серной кислотой Филин вряд ли смог бы подписать идеально ровным почерком заявление против премьера.
Второй скандал был связан непосредственно с увольнением артиста. Цискаридзе нередко критиковал политику руководства, план реконструкции театра, говорил об унижении перспективных танцовщиков. Конфронтация достигла апогея, когда Николаю объявили три выговора, один из которых суд признал необоснованным. После череды провокационных публикаций в СМИ начальство отказалось продлевать с премьером трудовой договор, истекавший как раз летом 2013-го.
«У меня нет сожаления по поводу ухода из Большого, — заявлял Цискаридзе. — Мне многие звонили, предлагали поддержку. Это приятно. Некоторые говорили, мол, сам дурак. Что ж, это их мнение. Я не жертва, не пострадавший, я знал, на что иду и с кем имею дело. Смотреть на безобразие мне не хочется. Видеть, как талантливых уничтожают, а на сцену выходят люди с веслами, я не могу. Пусть без меня».
Впоследствии многие, кто осуждал Цискаридзе, просили у него прощения. В ответ артист говорил, что раз оскорбляли его публично, то и извинения стоит озвучить хотя бы в соцсетях. Однако на этот шаг обидчики, по словам Николая, не решились.
Без работы Цискаридзе сидел недолго: уже осенью его назначили исполняющим обязанности ректора Академии русского балета имени Вагановой. Это привело к очередному конфликту — преподавательский состав был против руководителя, не окончившего петербургское учебное заведение. Но несмотря на нарушение устава вуза, спустя год за кандидатуру Николая на должность ректора проголосовали 227 человек из 244. А еще через пару лет все театральное сообщество заговорило о том, какие положительные перемены привнес в академию бывший премьер Большого.
Хотя о сердечных делах Цискаридзе не распространялся, и в этой сфере жизни не обошлось без громкого скандала — в прошлом году 19-летний Тимур Акперов объявил себя внебрачным сыном танцовщика, ссылаясь на некие документы, найденные у матери, и внешнее сходство со звездой. Николай отказывался даже комментировать эту тему, а Тимур продолжал распространять в Сети фантастические истории: о том, как его избил Стас Барецкий, про свою смертельную болезнь. Лишь весной Акперов, наконец, признался, что не имеет отношения к знаменитому премьеру. Виновником недоразумения парень назвал. Гогена Солнцева, передавшего ложную информацию прессе, якобы чтобы порадовать Николая Цискаридзе. «Чтобы у него был такой уже готовый, воспитанный, ухоженный сын, как я, — пояснял Тимур. — А дальше мне пришлось сыграть свою актерскую роль в Интернете. Да, это был хайп, но хочу сказать только одно: я не хотел никому навредить!»
На романы у Цискаридзе по-прежнему нет времени, ведь сердце его навсегда отдано балету. Ну а на вопросы о детях ректор вуза всегда отвечает одинаково — их у него много. «Правда, они мне не родные, — уточняет Николай. — Это мои ученики, которых я очень люблю. Мне не нравится выражение «завести детей». Это же не котенок. Если даст Бог, у меня будут и свои дети».
За какие высказывания началась травля Цискаридзе
Николай Цискаридзе сообщил прессе, что 15 декабря был уведомлен о том, что его договор о педагогической работе в Большом театре может быть прерван в связи с тем, что он работает на полставки, а есть кандидатура педагога, который может занять должность на полной ставке. Николай Цискаридзе рассказал, что, возможно, обратится в профсоюз, но уже понятно, что бороться в Большом театре за свои права очень сложно.
Итак, а за какие же слова о театре после реконструкции стал неугоден администрации Большой Артист?
(из интервью «КП», Николай Цискаридзе)
. Хочу, чтобы все меня поняли. Господа, я не оппозиция, я часть этого великого названия – Большой театр. Мне посчастливилось 20 лет быть на первых ролях, и теперь не знаю, сколько мне еще останется после всего того, что я скажу. Но я не хочу, чтобы меня обманывали, и главное, обманывали зрителей.
Любой человек, мало-мальски знакомый с устройством Большого знает, что гримируемся мы в специальном цехе, а гримерки используются для подготовки перед выходом на сцену и отдыха между репетициями.
. Если говорить о закулисной части, то там положили кафельный пол, хотя раньше там лежал паркет. Большой строили гениальные люди, они знали, зачем они это делали.
. Когда мне говорят, что потрачено дикое количество денег на золото, я хочу увидеть именно золото. Если честно, я точно знаю, где какое золото было, где какая ручка была, где какая лепнина была.
Потому что я, как миллионы детей, которые учились в хореографическом училище, сидел везде, где можно. Мало того, меня очень много снимали на камеру в Большом театре. И, в принципе, можно поставить старые видеозаписи, показать, что вот здесь все было совсем не так.
Допустим, в зрительном зале между ложами есть барьеры, а за барьерами стоят колонны. На этих колоннах сзади был орнамент из гипса, который был покрыт сусальным золотом, и рамка тоже была из сусального золота. Теперь там из пластмассы сделана форма золотого цвета, приклеенная на клей ПВА. Куда делось золото, я не знаю. Но главное, что любой желающий может все это потрогать и убедиться, что это фальшивка. Мало того, каждый может увидеть зазор между приклеенным «золотом» и стеной. Когда я с этим столкнулся, был шокирован.
Когда я шел в Большой театр, меня очень многие отговаривали, говорили, что у меня никогда ничего не получится. А потом один мудрый человек сказал: «С твоей фамилией тебе вообще не стать никем». Когда спустя не очень большое количество времени мою фамилию очень четко стали произносить на улице, я перестал переживать из-за чего бы то ни было вообще. Ну не пригласили на гала-концерт. И кому от этого хуже.
. Мне очень мягко объяснили, что теперь мне надеяться вообще не на что. Сам я уходить никуда не собираюсь, а у администрации театра нет ни одного повода, чтобы уволить меня. Хотя они, конечно, предпринимают какие-то действия. Объявили вот мне выговор за какой-то пустяк. Собирают подписи у педагогов Большого за мое увольнение.
Скандал в Большом театре. Часть II: версия Цискаридзе
Неизвестный плеснул Сергею Филину в лицо серной кислотой. Многолетняя драма вокруг Большого театра переросла в трагедию. Николай Усков встретился с двумя непримиримыми оппонентами, которые уже обменялись обвинениями в причастности к случившемуся: генеральным директором Большого театра Анатолием Иксановым и народным артистом России Николаем Цискаридзе. Накануне «Сноб» опубликовал запись беседы с г-ном Иксановым. Сегодня читайте ответ г-на Цискаридзе
Поделиться:
Цискаридзе: Я хочу высказать свою позицию, и мне, наверное, надо ответить на те же вопросы, которые ты задавал Иксанову. За все время, когда я позволяю себе высказываться, я никогда никого не агитировал ни за себя, ни за свою позицию, я просто говорил: господа, это мое мнение, оно вам может не нравиться, я вам могу не нравиться как артист – не приходите в театр, но я существую.
Усков: Основной упрек – твое некорпоративное поведение. Будучи звездой, ты привлекаешь внимание журналистов, и ты легко и свободно можешь высказывать свое мнение по любому вопросу, касающемуся театра, в довольно резкой форме. В частности, о качестве ремонта, которое, как утверждает Иксанов, не зависело от него одного, а зависело во многом от подрядчиков, всевозможных контролирующих госконтор и т. д.
Цискаридзе: Качество ремонта не зависело от него, но подписание проекта, контрактов с подрядчиками зависело от него. И на момент подписания проекта какие-то вещи я видел, потому что дяденька, который делал проект, общался с нами. После я пришел к Иксанову и сказал: «Анатолий Геннадьевич, караул!»
Усков: С этого начался ваш конфликт?
Цискаридзе: Нет, первое его недоверие ко мне было связано с Волочковой. Именно тогда он решил для себя, что я человек не его команды. В разгар конфликта с Настей меня попросили (на тот злополучный спектакль вместе с ней был назначен именно я) выйти к прессе и сказать, что я не могу ее поднять. Во-первых, я мог ее поднять. Во-вторых, если я скажу, что не могу ее поднять, это будет значить, что я не справляюсь со своими профессиональными обязанностями. Наконец, речь идет о женщине, и я бы никогда не смог сказать о ней то, чего от меня требовали. После этого случая, что бы я ни говорил, господин Иксанов все воспринимал в штыки. И когда только началась реконструкция Большого театра, точнее, обсуждался ее проект, я ему говорил: «Анатолий Геннадьевич, караул, потому что вот здесь не могут быть залы, вот здесь не могут быть гримерные, вот так они не могут располагаться…» На все мои замечания было сказано, что я утрирую, что это эмоции и т. д.
Усков: Но Иксанов утверждает, что у проекта было бесконечное количество согласований: пожарные, санэпидемстанция, несколько сотен подписей. Это историческое здание, наконец.
Цискаридзе: Все неправда, от начала до конца. Большой театр – не первый театр в мире, который реконструируется. Ты можешь сходить в Ковент-Гарден, в Ла Скала, и ты прекрасно увидишь, что нигде нет кафеля на полу в коридорах. Зато он есть у нас! Прежде там был паркет, покрытый коврами, и мы хотя бы могли распрыгаться. Теперь, когда мы выходим, под ковром лежит кафель, а под кафелем – бетон. Распрыгиваться нельзя, ты сажаешь ноги, после этого тебе танцевать нельзя. Я столько раз рассказывал о профессиональных недочетах при реконструкции Большого театра, что больше об этом говорить не могу. Все, кто заходит в театр, сами убеждаются в правоте моих слов. Я критиковал реконструкцию еще на фазе проекта, очень давно. Те, кто подписал этот проект, не прислушивались к пожеланиям нас, артистов, которые в этих помещениях работают. Я ни разу не говорил о тех людях, которые строили. Мало того, всегда подчеркивал, что мы должны кланяться в ноги тем, кто подключился к реконструкции с 2009 года, после того как Счетная палата кричала «караул», якобы все работы были оплачены по шесть раз, деньги израсходованы, а кроме котлована, ничего не сделано. Все мои переживания по поводу реконструкции были связаны именно с тем, что это производство, где работают не машины, а люди, что гримерные, репетиционные залы и т. д. – это те помещения, где мы не отдыхаем, а проводим большую часть нашей трудовой деятельности. Потрачен миллиард долларов! Шесть лет – с 2005-го по 2011-й. Ближайшая реконструкция. ну, на нашей жизни ее точно не будет, в лучшем случае – через двести лет. На двести лет мы обречены на катастрофу.
Усков: Насколько я понял, Иксанов собирается поэтапно адаптировать здание под нужды артистов.
Цискаридзе: Прости, здание функционирует уже почти два года, но не адаптировано ни одно помещение. Мало того, не могут наладить работу сцены. На сцене огромное количество ям в местах стыков реек. Их помечают крестами, потому что, случайно наступив на стык во время танца, можно повредить ногу. И это может быть фатально. Танцуя спектакль, мы все время смотрим на пол, чтобы не получить травму. Если хочешь, я могу показать это тебе и всем желающим, кто придет перед спектаклем.
Усков: Я не думаю, что решение по столь важной должности принимает только министр культуры.
Цискаридзе: Я задаю вопрос всем. Господа, объясните мне, что значит слово «театр»?
Усков: Место, где устраиваются зрелища.
Цискаридзе: Либо труппа, их представляющая. И прежде всего труппа, она ведь может гастролировать. А что такое администрация?
Усков: Менеджмент.
Цискаридзе: Правильно. Но не театр. Теперь, когда господин Иксанов оскорбляет меня в разных изданиях, заявляя: «Мне жалко Николая Цискаридзе, потому что он заканчивается как артист», – он оскорбляет кого?
Усков: Тебя лично.
Цискаридзе: А я кто? Я кто?! Двадцать один сезон я являюсь артистом Большого театра и не самым последним! Когда я говорю о недочетах в работе господина Иксанова, я не говорю о театре, я говорю об администрации этого театра. Извините, здесь нет никакой корпоративной этики, которую я якобы нарушаю. Зато господин Иксанов в этой трагической ситуации с Филиным сразу стал делать намеки на мою причастность. Я три дня комментариев не давал!
Усков: А ужасное интервью в МК чуть ли не на следующий день?
Цискаридзе: Это не интервью было, это было просто «отстаньте от меня, товарищи». А чем оно ужасное, кстати?
Усков: Потому что ты не выразил Филину ни слова сочувствия.
Цискаридзе: Я сказал! Было много моих комментариев по горячим следам – мне стали звонить еще ночью. Затем «Первый канал» записал со мной интервью, где я выразил все, что в такой ситуации может сказать любой нормальный человек. Прочие мои комментарии были в духе: «Оставьте меня в покое!» То, что в МК журналисты не вставили первую фразу, что «я сижу, плачу, пока с ними разговариваю», – это не моя вина. Дирекция, кстати, использовала ситуацию в своих интересах по полной. Тут же было организовано собрание педагогов, где стали требовать подписать письмо против меня, что якобы все недовольны моим высказыванием в МК. Когда педагогический состав сказал, что никто не видел этого интервью, им тут же принесли распечатку. Так вот пасквиль на меня не подписал ни один человек, хотя исполняющим обязанности художественного руководителя балета Галиной Степаненко было заявлено, что это просьба Анатолия Геннадьевича. На что педагоги заметили, что они не хотят, чтобы их руками господин Иксанов сводил со мной счеты. После этого у меня возникает вопрос: кто все-таки создает нездоровую атмосферу в работе коллектива? В мае 2011 года подобная ситуация уже была, где так же позвали педагогов и стали им рассказывать, как я их оскорблял в передаче у Диброва. Эту передачу никто не видел, но у половины присутствующих подписи собрать удалось под разными предлогами. Все те, кто не подписал, получали намеки на то, что могут готовиться к уходу из театра. Те же, кто подписал, так или иначе подходили ко мне и приносили свои извинения. Это очень напоминает процесс над Пастернаком. Передачу никто не видел, но ее все осуждают. Теперь эту бумагу очень любит показывать господин Иксанов с комментариями, что коллектив со мной работать не хочет, а это абсолютная неправда. Со всеми подписавшими я регулярно работаю, участвую в их юбилеях. Я проработал в театре двадцать один год, и я прекрасно понимаю тех, кто поставил подпись, когда им угрожают благополучием их детей, работающих в коллективе, или их учеников. Я очень всем благодарен, что на сей раз этот трюк не прошел и люди осознали, в какую грязную игру их втягивают. Затем, прямо вслед за трагедией с Филиным, когда труппа утром и вечером проходила прогоны новой редакции «Баядерки», по сцене ходили разные курьеры, приближенные к генеральному директору, и под всевозможными предлогами подписывали у молодых артистов пустые бланки, понимая, что они не могут отказать людям из руководства. Что туда впечатают, никто не знает. Но бланков собрали много…
Усков: Твоя версия произошедшего с Филиным?
Цискаридзе: Я не хочу высказывать никакие версии. Я не следователь и не прокурор. Кроме сочувствия к Сергею, другого отношения к этой трагической ситуации у меня нет. У меня есть только вопрос к генеральному директору, на основании чего он сделал заявление прессе, что я не имею отношения к этому преступлению, хотя много лет своими высказываниями разрыхлял почву для подобных событий. Какая связь между этим чудовищным преступлением и моими высказываниями по поводу реконструкции или нарушения Трудового кодекса господином Иксановым (в январе 2012 года он незаконным путем собирался прервать трудовой договор по моей педагогической деятельности)? И зачем было вообще произносить мое имя в связи с этим страшным происшествием? Получается, что в моем лице господин генеральный директор бросил тень как раз на Большой театр. Это подхватили не только российские СМИ, но и мировые. Такого позорного скандала международного масштаба в Большом театре не было уже давно.
Усков: Иксанов как раз говорит, что ты создал некую ситуацию, в которой стало возможным все.
Цискаридзе: А теперь объясни мне – как?
Усков: Он подозревает тебя и в истории с порнопортфолио Янина, и в истории с лжефейсбуком Филина.
Цискаридзе: Коля, с таким же успехом я могу тебя обвинить в причастности к убийству президента Кеннеди. Поверь мне, если бы у господина Иксанова было хоть малейшее доказательство моей причастности к этим делам, это бы уже передавали все СМИ мира. Того, как господин Иксанов хочет испортить мою репутацию, не хочет ни один человек на Земле. Все, что касается Гены Янина, для меня было большой личной трагедией, не только потому, что я много лет дружил с Геннадием. На некоторых из этих фотографий фигурировали не только разные юноши, но и одна женщина – моя кума. Мы с ней, по поговорке, детей крестили. К сожалению, как человеку не православному, господину Иксанову не понять таких вещей, поэтому говорить об этом даже смешно. Ну а «фейсбук» Филина понятно, что фальшивый, но письма на нем, к сожалению, настоящие. С 2005 года мы с Сергеем сидели в одной раздевалке, и почти каждый день Сергей оставлял мне на столике какую-нибудь маленькую записочку разного содержания. Так как мы с ним пересекались редко. Иногда это касалось спектакля, иногда телепередачи, которую Сергей видел, а иногда это были комментарии по поводу разных ситуаций в театре: назначения нового худрука, комментарии по поводу отдельных наших руководителей, назначения на роли, распределения состава в спектаклях и т. д. Я как человек очень аккуратный все это храню. Я вообще все храню, даже открытки из букетов за двадцать лет. И если я когда-нибудь напечатаю записки Филина, поверь мне, это будет гораздо хлеще, чем его письма в «фейсбуке». Читать эти письма было неприятно, хотя я, зная его стиль, понимал, что они настоящие.
Усков: Ну, господин Иксанов предполагает, что там двадцать процентов правды, восемьдесят процентов лжи.
Цискаридзе: Слушай, нельзя быть наполовину беременной. Не надо рассказывать сказки никому.
Усков: Я думаю, господин Иксанов исходит из логики, кому это выгодно и в случае с Яниным, и в случае с лжефейсбуком Филина.
Цискаридзе: В случае с Яниным выгодно было тому, кто занял пост художественного руководителя балета. Какое это имеет ко мне отношение? Мало того, все прекрасно знают, кто в тот момент обзванивал труппу и собирал собрание по поводу аморалки – это были друзья Филина. Я на этом собрании, кстати, не был, как и на всех остальных. Я не перевариваю скопление народа. Дальше, чтобы ты знал, это как бы уже неофициальные данные, Иксанов попросил Янина написать заявление об уходе с одним условием: что если он везде будет заявлять, что это сделал я, то получит гостевой контракт артиста.
Усков: Но у тебя же нет доказательств, что такой разговор был.
Цискаридзе: Да, но и у господина Иксанова нет никаких доказательств и прав утверждать о моей причастности к этой грязи.
Усков: О’кей, в истории с Яниным вы с Иксановым также обвиняете друг друга. В какой момент у вас так испортились отношения?
Цискаридзе: Я никого не обвиняю. Я считаю, что вспоминать об этом неэтично по отношению к Большому театру и к людям, которые оказались в этом замешаны. Во-первых, это вторжение в личную жизнь. А во-вторых, это страшные репутационные риски для лица нашей родины – Большого театра. А первый конфликт, как я уже говорил, был из-за Насти Волочковой. Когда Волочкова работала в Большом театре, она была на исключительном положении. Ей разрешали не просто делать все, а на каждом спектакле лично господин Иксанов со Швыдким дарили ей цветы, целовали руки. И первый шок ожидал меня, когда я ехал по городу. На Моховой улице, между Манежем и МГУ, увидел перетяжку: «Анастасия Волочкова в Кремле», а внизу маленькими буквами было написано: «С труппой Большого театра».
Весь ужас заключался в том, что это были официальные спектакли Большого театра в ГКД, Настя была участником всего лишь одного из четырех спектаклей. Я пришел к генеральному директору и сказал: «Анатолий Геннадьевич, раньше я считал, что работаю в государственном учреждении, теперь выясняется, что в коллективе на подтанцовках у Волочковой?» На что он мне ответил: «Николай, вы понимаете, кто ее спонсоры, понимаете, кто за ней стоит?» Я ему сказал: «Я народный артист, на минуточку, не мальчик из кордебалета. А у нее даже звания нет». В общем, с этого моего вопроса в наших отношениях с Иксановым возникла некая пауза. Но я был не одинок в своих претензиях насчет исключительного положения Анастасии. Особенно недоумевали балерины, которых регулярно снимали со спектакля, чтобы передать его Насте. Ответ от Иксанова всегда был один: «Вы знаете, откуда мне звонили?»
Усков: Иксанов говорит, что тебя избили из-за критики Волочковой.
Цискаридзе: Нет, Настя к этому не имеет никакого отношения. И Иксанов прекрасно знает, кто сводил со мной счеты. Но я никогда нигде об этом не заявлял, так как не хотел ронять тень на Большой театр и на те нравы, которые царят вокруг храма искусства. И мне очень странно, что теперь господин Иксанов хочет поведать об этом миру, обвиняя в нападении на меня Волочкову. Это лишь подчеркивает ту нездоровую атмосферу, которую генеральный директор создал вокруг театра. К тому же Настя до сих пор работник Большого театра. Да и было это в 2003 году, именно тогда, когда Анатолий Геннадьевич дарил ей цветы и целовал руки с текстом: «Вы гордость русского балета».
Усков: А какие у вас были отношения с Алексеем Ратманским?
Цискаридзе: Сначала очень хорошие, так как мы выпускники одного и того же педагога, Петра Пестова, затем просто рабочие. Я тихо выходил из травмы, тихо танцевал спектакли. Но каждый раз, сталкиваясь с какой-то очередной несуразностью, я приходил и говорил: «Анатолий Геннадьевич, вы понимаете, это неправильно! Так не может быть!» Я всегда говорил то, что я думаю, на основании того положения, которое занимал в этом театре не первый год. Господин Иксанов пришел в Большой в сентябре 2000 года. В марте 2001-го я стал народным артистом и лауреатом Государственной премии. К этому господин Иксанов не имеет никакого отношения. Я самый молодой народный артист в нашей стране за всю историю ее существования. Я самый молодой заслуженный артист в нашей стране за всю историю ее существования. Я единственный человек в нашей стране, кто получил две Государственные премии до тридцати лет. И так далее. И к этому он тоже не имеет никакого отношения. Когда он только пришел, я уже занимал очень серьезное положение в этом заведении. Ты пойми, я не хвастаюсь, это просто констатация факта. Если меня что-то не устраивало в связи с моей работой, я считал себя вправе говорить об этом откровенно генеральному директору.
Усков: Хорошо, но в острую фазу ваш конфликт вступил, когда ты стал претендовать на административные позиции в театре.
Цискаридзе: Вот это абсолютная глупость! Мне трудно мириться с тем, что происходит в театре, мне непонятно, почему нужно создавать такие чудовищные прецеденты, как сбор подписей против кого-то и в то же время повышение по служебной лестнице людей недостойных. Мне не все равно, что происходит в стенах родного дома. И мне надоело отвечать на эти глупые вопросы. Что тут плохого?
Усков: В Москве говорят о твоей дружбе с очень известными и влиятельными людьми как из политики, так и из бизнеса.
Цискаридзе: У разных влиятельных людей может быть свое отношение к происходящему, я могу говорить исключительно о своем мнении и интересе. Я много раз заявлял, что ни за каким руководящим постом я никуда не пойду и не поеду, что меня очень устраивает положение премьера и педагога-репетитора Большого театра, и если возникнет желание со стороны Министерства культуры, со стороны правительства, чтобы я занял какую-то административную или художественную должность, то я готов это сделать. Только на основании своего стажа, понимания ситуации, нужд работников родного коллектива, а не из тщеславия или желания свести с кем-то счеты. С
Читайте по теме:
Все материалы по теме читайте здесь