Как называется древнейший летописный свод
Русские летописи XI-XII веков. Особенности «повести временных лет» и ее редакций
Общая характеристика летописей
Летопись – это сочинение времен Древней Руси, в котором содержатся сведения из отечественной истории и которое состоит из погодных известий. Данные извести могут быть как пространными, которые включают в себя собственный состав жизненных событий, так и краткими.
Летописец – это 1) автор-составитель летописи (например: Нестор) 2) небольшая по объемам, либо по тематическому содержанию летопись (например: Владимирский летописец). Также, зачастую летописцами считаются памятники монастырского, либо местного летописания.
Летописный свод – это совокупность реконструируемых историками этапов в системе летописания, которой свойственно конструирование новой летописи с помощью сведения, то есть объединения нескольких прошлых летописей. Под сводом также принято понимать общерусскую летопись VII века, компиляция которой не поддается сомнению.
В настоящее время, самые древние русские летописи в первоначальном своем виде не были сохранены. До настоящего времени они дошли в виде переработанных фрагментов, главной задачей в их изучении является реконструкция ранних летописей (XI – XII века) на основании более поздних (XIII – XVII века).
Практически у всех русских летописей, в их начальных частях содержится единая информация, в которой рассказывается о том, как был сотворен мир, и только после этого содержатся сведения о событиях русской истории от древнейших времен (с момента расселения славян на восточно-европейских широтах) до начала XII века – 1110 года.
Дальнейшее содержание повествования в разных летописях также является различным. Это является свидетельством того, что источником традиции составления летописей выступает общая для всех, первоначальная летопись, повествование которой продолжалось до начала XII века.
В начале текстов большинства летописей содержится заголовок, который начинается словами «Се Повесть временных лет…». Некоторые летописи, такие как Ипатьевская и Радзивилловская, содержат информацию об авторе, которым является монах Киево-Печерского монастыря (например, в Радзивилловской летописи содержится текст следующего содержания: «Повесть временных лет черноризца Федосьева монастыря Печерьскаго…»).
В Киево-Печерском патерике, в качестве автора обозначен «Нестор, иже паписа летописец». Хлебниковский список Ипатьевской летописи содержит имя автора уже в заглавии: «Повесть временных лет чернозирца Нестера Феодосьева Печерьскаго монастыря…».
Хлебниковский список создавался в XVI веке в Киеве, в котором хорошо были ознакомлены с текстом Киево-Печерского патерика. Непосредственно сам древний список Ипатьевской летописи не указывает автора, которым является Нестор.
Вполне вероятно, что его имя было включено в текст Хлебниковского списка в процессе создания рукописи, что было сделано под руководством указания Киево-Печерского патерика. Фактом является то, что историки XVIII века определяли автором древнейшей русской летописи Нестора.
Исследователи XIX века были более осмотрительны в собственных суждениях о данном документе. Они рассказывали о нем уже не как о летописи Нестора, а как о общем своде русских летописей, который получил название «Повесть временных лет», которая, со временем начала считаться одной из важнейших хрестоматий литературы Древней Руси.
Повесть временных лет и ее особенности
Необходимо отметить, что фактически, «Повесть временных лет» является исследовательской реконструкцией. Этим названием принято обозначать начальный текст большого количества русских летописей, составленных до XII века, которые до настоящего времени не были сохранены.
В составе текста «Повести временных лет» существует несколько противоречивых сведений касательно времени работы летописца, помимо этого, наблюдаются некоторые неточности. Очевидным является факт того, что данные проявления начала XII века является следствием существования более ранних летописей.
Разбором данной неоднозначной ситуации занимался филолог, работающий на рубеже XIX – XX века Алексей Александрович Шахматов (1864 – 1920).
А. А. Шахматовым была выдвинута гипотеза о том, что Нестор – это не автор «Повести временных лет», а составитель более ранних вариантов текста летописи.
Данные отрывки текста ученый называл «своды», так как летописцем была сведена в единый текст информация из более ранних сводов, помимо этого, он проводил работу по сведению материалов из прошлых сводов в единый текстовый документ с привлечением информации из других источников.
В настоящее время, понятие «летописный свод» является ключевым в контексте реконструкции этапов летописания Древней Руси.
Историками выделяются следующие летописные своды, которые являются предшественниками «Повести временных лет»:
В летописании XII века представлены три традиции: новгородская, владимиро-суздальская и киевская. Восстановление первой происходит по I Новгородской летописи (младшего и старшего изводов), вторая восстанавливается по таким летописям, как: Радзивилловская, Лаврентьевская, а также летописи Переяславля Суздальского. Третья восстанавливается по Ипатьевской летописи, совместно с привлечением данных из Владимиро-Суздальского летописания.
Новгородское летописание представляется в нескольких сводах, первый в которых (относится к 1132 году) исследователями определяется как княжеский, а создание остальных происходило при архиепископе Новгородском.
Согласно предположению А. А. Гиппиуса, каждым архиепископом инициировалось создание собственного летописца, который содержал бы описание времени его святительства. Располагаясь друг за другом в строгой последовательности, летописцами образуется содержание новгородской летописи.
В качестве одного из первых вкладычных летописцев историками определяется доместик Антонисв, который принадлежит к Кириковскому монастырю. Под его авторством создана хронологическая работа «Учение им же ведати человеку числа всех лет».
Летописая статья 1136 года, которая описывает восстание новгородцев против князя Всеволода-Гавриила, приводит некоторые хронологические факты, которые являются аналогичными тем, которые зачитывают в труде Кирика.
Одним из этапов летописания новгородского является 1180-е годы. Имя летописца также является известным. В статье от 1188 года приводится подробное описание кончины священника церкви святого Иакова Германа Вояты. Также описано, что он был служащим данной церкви на протяжении 45-ти лет.
Фактом является то, что за 45 дет до этого события, в статье от 1144 года события излагаются от первого лица. В работе, летописец указывает на то, что он был возведен в попы архиепископом.
Владимиро-суздальское летописание. Оно излагается в нескольких сводах, принадлежащих второй половине XII века, в которых, в качестве наиболее вероятных выступают два. В первом этапе владимирского летописания приводится изложение событий до 1177 года.
Текст данной летописи был составлен на основании информации, которые составлялась начиная с 1158 года еще во времена Андрея Боголюбского, однако их объединение в единый документ состоялось при Всеволоде III.
В качестве последнего события данной летописи выступает изложение о трагических событиях смерти Андрея Боголюбского, совместно с повествованием о противоборстве его младших братьев Всеволода и Махалки с племянниками Ярополком и Мстиславом Ростиславичами за право владения владимирским княжеством. В тексте содержится информация о сокрушительном поражении последних.
Создание второго владимирского свода датируют 1193 годом, так как после данного года происходит обрыв повествования о погодных известиях. Историки выдвигают гипотезу о том, что сведения о конце XII века можно отнести к своду начала XIII века.
Киевское летописание представлено изложением Ипатьевской летописи, в которой было явно заметным воздействие северо-восточного летописания. Несмотря на это, исследователи могут выделить из Ипатьевской летописи как минимум два основных свода.
Первым является киевский свод, который был составлен во времена княжения Рюрика Ростиславича. Его повествование завершается событиями 1200 года, последним из которых является торжественная речи игумена киевского Выдубицкого монастыря Моисея, в которой содержатся благодарственные слова князю, который построил каменную ограду Выдубицкого монастыря. Автором свода 1200 года считают Моисея, который хотел возвеличить собственного князя.
Второй свод, который безошибочно определяется в Ипатьевской летописи, можно отнести к галицко-волынскому летописанию, относящемуся к концу XIII века.
Древнейшие русские летописные своды имеют очень высокое значение, а в контексте рассмотрения определенных событий – единственным источником событий Древней Руси.
Летописи Руси
Большинство летописей в виде оригиналов не сохранились, а сохранились их копии, так называемые списки, созданные в XIV—XVIII веках. Под списком подразумевается «переписывание» («списание») с другого источника. Списки эти по месту составления или по месту изображаемых событий исключительно или преимущественно делятся на разряды (первоначальная киевская, новгородские, псковские и т. д.). Списки одного разряда различаются между собой не только в выражениях, но даже в подборе известий, вследствие чего списки делятся на редакции (изводы). Так, можно сказать: Летопись первоначальная южного извода (список Ипатьевский и с ним сходные), Летопись первоначальная суздальского извода (список Лаврентьевский и с ним сходные). Такие различия в списках наводят на мысль, что летописи — это сборники и что их первоначальные источники не дошли до нас. Мысль эта, впервые высказанная П. М. Строевым, ныне составляет общее мнение. Существование в отдельном виде многих подробных летописных сказаний, а также возможность указать на то, что в одном и том же рассказе ясно обозначаются сшивки из разных источников (необъективность преимущественно проявляется в сочувствии то к одной, то к другой из противоборствующих сторон) — ещё более подтверждают это мнение.
Содержание
Основные летописи
Несторовский список
Другое название — Хлебниковский список. Список этот С. Д. Полторацкий получил у известного библиофила и собирателя рукописей П. К. Хлебникова. Откуда этот документ появился у Хлебникова — неизвестно. В 1809—1819 Д. И. Языков перевёл её с немецкого на русский язык (перевод посвящён Александру I), так как первое печатное издание Несторовской летописи было опубликовано на немецком языке А. Л. Шлецером, «немецким историком на царской службе».
Лаврентьевский список
Лаврентьевская летопись была открыта графом А. И. Мусиным-Пушкиным, происхождение её неизвестно. Она имеет заголовок «Эти повести временных лет, откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуда Русская земля стала есть». Под этим заголовком можно ещё прочесть: «Книга Рожественского монастыря Володимирского». Лаврентьевская летопись содержит самый ранний из сохранившихся список «Повести временных лет», который составляет более половины содержания.
Ипатьевский список
Ипатьевская летопись получила свое название по месту нахождения — историк Н. М. Карамзин обнаружил список XV века в Ипатьевском монастыре под Костромой.
Радзивилловский список
Названа по имени первого известного владельца из рода Радзивиллов. Радзивилловская летопись написана полууставом конца XV века и богато иллюстрирована (604 рисунка). Из-за иллюстраций сей список называется лицевым. В 1716 году по приказу Петра I была сделана копия, во время же Семилетней войны (1760) был приобретён и оригинал. Ещё через семь лет в издании «Библиотека Российская Историческая. Древние летописи» эта летопись была напечатана полностью, «без всякой переправки в слоге и речениях».
Первыми по времени считаются дошедший до нас в многочисленных списках (самые древние — XIV века) свод Лаврентьевский, названный так по имени монаха Лаврентия, списавшего его, как видно из его приписки, в 1377 году, и Ипатьевский. Этот последний учёные относят к концу XIV или началу XV века. Оба эти списка сопровождаются различными продолжениями: Лаврентьевский — сводом суздальским, Ипатьевский — киевским и волынско-галицким. Составление первоначального свода относят к началу XII века, на основании приписки (в Лаврентьевском списке и в Никоновском) после 1110 года, в которой читаем:
«Игумен Селивестр св. Михаила написах книгы си летописец, надеяся от Бога милость прияти, при кн. Володимире, княжащю ему Кыеве, а мне в то время игумянящю у св. Михаила, в 6624, индикта 9 лета (1116)».
Таким образом ясно, что в начале XII века Селивестр, игумен Михайловского Выдубецкого монастыряя в Киеве, был составителем первого летописного свода. Слово «написах» никак нельзя понимать, как думали некоторые учёные, в значении переписал: игумен Выдубецкого монастыря был слишком большим лицом для простого переписчика. Свод этот отличается особым заглавием:
«се повести временных лет (в иных списках прибавлено: черноризца Федосьева монастыря Печерского), откуда пошла есть Русская земля, кто первое в Киеве нача княжити и откуда Русская земля стала есть».
Слова «черноризца Федосьева монастыря Печерского» заставили многих считать первым летописцем Нестора, которого имя, по уверению Татищева, стояло в заголовках некоторых известных ему, но теперь утраченных списков; в настоящее же время мы находим его в одном, и то очень позднем, списке (Хлебниковском). Нестор известен по другим своим сочинениям: «Сказания о Борисе и Глебе», «Житие Феодосия». Сочинения эти входят в противоречия с летописями, указанные П. С. Казанским. Так, автор сочинения, вошедшего в летопись, говорит, что он пришёл к Феодосию, а Нестор, по собственным словам его, пришёл при преемнике Феодосия, Стефане, и о Феодосии повествует по преданию. Рассказ о Борисе и Глебе в летописи принадлежит не Нестору, а Иакову Черноризцу. Повествования того и другого сохранились в отдельном виде, и сличение их произвести легко. Вследствие этого приходится отказаться от мысли, что составителем первого свода был Нестор. Впрочем, имя составителя не важно; гораздо важнее то обстоятельство, что свод есть произведение XII века и что в нём встречаются материалы ещё более древние.
Некоторые из его источников дошли до нас в отдельном виде. Так, мы знаем «Чтение о житии и погублении блаженную страстотерпцю Бориса и Глеба» Иакова Черноризца, «Житие Владимира», приписываемое тому же Иакову, «Хронику Георгия Амартола», известную в старинных славянских переводах, Жития святых первоучителей славянских, известные под именем паннонских. Сверх того, сохранились ясные следы того, что составитель пользовался чужими трудами: так, в рассказе об ослеплении Василька Ростиславича какой-то Василий повествует, как князь Давид Игоревич, державший в плену Василька, посылал его с поручением к своему пленнику. Следовательно, этот рассказ составлял отдельное сказание, подобно сказаниям о Борисе и Глебе, сохранившимся, к счастью для науки, в отдельном виде. Из этих сохранившихся произведений видно, что у нас рано начали записывать подробности событий, поразивших современников, и черты жизни отдельных лиц, особенно таких, которые прославились своей святостью.
Новгородские летописи
Летописи в Новгороде начались рано: в рассказе о крещении Новгорода видны следы записывания современников; ещё важнее известие: «преставися архиепископ Аким новгородский и бяше ученик его Ефрем, иже ны учаше». Это мог сказать только современник. До нас дошло несколько новгородских летописных сборников — так называемые летописи I, II, III, IV, Софийская летопись, Супрасльская летопись и сходная с нею, вошедшая в так называемую «Летопись Авраамки»; в этой последней драгоценны сведения о последнем времени независимости, прерываемые незадолго до падения Новгорода, а также «Летопись архангелогородская». Большая часть новгородских известий записаны при церквах и монастырях; в одном из летописных новгородских сборников (Новгородский II) есть указание, что «игумен смотрел в монастыре на Лисей Горе летописец». Есть также несколько известий, принадлежащих, очевидно, частным лицам, которые могли быть занесены в списки готовых летописей или с полей рукописи, куда вносились в виде календарных заметок, или могли быть перенесены из каких-нибудь частных записок. Новгородские летописи отличаются (по замечанию С. М. Соловьева) особой сжатостью, слогом как бы деловым. Составители так дорожат временем (а может быть, и пергаментом), что пропускают слова: «а вы братия, в посадничестве и в князех», говорит в летописи Твердислав, не добавляя «вольны» — и так поймут. Ни поэтических красок, ни драматических разговоров, ни обильных благочестивых размышлений — отличительных черт киевской летописи — нет в новгородских сводах; событий неновгородских в них мало, и те попали случайно.
Псковские летописи
Летописи псковские начались позднее новгородских: их начало можно отнести к XIII веку, когда сочинена повесть о Довмонте, легшая в основу всех псковских сборников. Псковские летописи (особенно «Вторая») богаты живыми подробностями об общественном быте Пскова; мало только известий о временах до Довмонта, да и те заимствованы. К летописям новгородским по происхождению долго относили «Повесть о граде Вятке», касающуюся только первых времен вятской общины, но подлинность её подвергнута сомнениям: рукописи её слишком поздны, а потому лучше не считать её в числе достоверных источников.
Киевские летописи
Летопись Киевская сохранилась в нескольких очень близких между собой списках, в которых она непосредственно следует за Летописью первоначальной (то есть «Повестью Временных лет»). Этот киевский свод оканчивается во всех своих списках 1199 г. Он состоит, в основном, из подробных рассказов, по своему изложению имеющих много общего с рассказами, вошедшими в состав «Повести временных лет». В настоящем своём виде свод заключает в себе много следов летописей разных русских земель: Смоленска, Чернигова, Суздаля.
Есть и отдельные сказания: «Сказание об убиении Андрея Боголюбского», писанное его приверженцем (вероятно упоминаемым в нём Кузьмищем Киянином). Таким же отдельным сказанием должен был быть рассказ о подвигах Изяслава Мстиславича; в одном месте этого рассказа мы читаем: «рече слово то, яко же и пережде слышахом; не идет место к голове, но голова к месту». Отсюда можно заключить, что рассказ об этом князе заимствован из записок его соратника и перебит известиями из других источников; к счастью, сшивка так неискусна, что части легко отделить. Следующая за смертью Изяслава часть посвящена, главным образом, князьям из рода смоленских, княжившим в Киеве; может быть, источник, которым главным образом пользовался сводчик, не лишен связи с этим родом. Изложение очень близко к «Слову о Полку Игореве» — как будто тогда выработалась целая литературная школа. Известия киевские позднее 1199 г. встречаются в других летописных сборниках (преимущественно северо-восточной Руси), а также в так называемой «Густынской летописи» (позднейшая компиляция). В «Супрасльской рукописи» (изданой князем Оболенским) есть краткая киевская летопись, датированная XIV веком.
Галицко-волынские летописи
Летописи северо-восточной Руси
Летописи северо-восточной Руси начались, вероятно, довольно рано: от XIII века. В «Послании Симона к Поликарпу» (одной из составных частей Патерика печерского), мы имеем свидетельство о «старом летописце Ростовском». Первый сохранившийся до нас свод северо-восточной (Суздальской) редакции относится к тому же времени. Списки его до начала XIII в. —Радзивилловский, Переяславский-суздальский, Лаврентьевский и Троицкий. В начале XIII в. первые два прекращаются, остальные разнятся между собой. Сходство до известного пункта и различие далее свидетельствуют об общем источнике, который, стало быть, простирался до начала XIII в. Известия суздальские встречаются и ранее (особенно в «Повести временных лет»); поэтому следует признать, что записывание событий в земле суздальской началось рано. Чисто суздальских летописей до татар мы не имеем, как не имеем и чисто киевских. Сборники же, дошедшие до нас, характера смешанного и обозначаются по преобладанию событий той или другой местности.
Летописи велись во многих городах земли Суздальской (Владимире, Ростове, Переяславле); но по многим признакам следует признать, что большинство известий записано в Ростове, долго бывшем центром просвещения северо-восточной Руси. После нашествия татар Троицкий список делается почти исключительно ростовским. После татар вообще следы местных летописей становятся яснее: в Лаврентьевском списке встречаем много тверских известий, в так называемой Тверской Летописи — тверских и рязанских, в Софийском Временнике и Воскресенской летописи — новгородских и тверских, в Никоновской — тверских, рязанских, нижегородских и т. д. Все эти сборники — московского происхождения (или, по крайней мере, большей частью); оригинальные источники — местные летописи — не сохранились. Относительно перехода известий в татарскую эпоху из одной местности в другую И. И. Срезневский сделал любопытную находку: в рукописи Ефрема Сирина 1377 г. он встретил приписку писца, который рассказывает о нападении Арапши (Араб-шаха), бывшем в год написания. Рассказ не окончен, но начало его буквально сходно с началом летописного рассказа, из чего И. И. Срезневский правильно заключает, что перед писцом было то же сказание, которое послужило материалом для летописца. По отрывкам, частично сохранившимся в русских и белорусских летописных сводах XV—XVI вв., известна Смоленская летопись.
Московские летописи
Летописи северо-восточной Руси отличается отсутствием поэтических элементов и редко делает заимствования из поэтических сказаний. «Сказание о Мамаевом побоище» — особое сочинение, только внесенное в некоторые своды. С первой половины XIV в. в большей части сводов северно-русских начинают преобладать московские известия. По замечанию И. А. Тихомирова, началом собственно Московской летописи, легшей в основание сводов, надо считать известие о построении храма Успения в Москве. Главные своды, заключающие в себе московские известия, — «Софийский Временник» (в последней своей части), Воскресенская и Никоновская летописи (тоже начинающиеся сводами, основанными на древних сводах). Существует так называемая Львовская летопись, летопись изданная под названием: «Продолжение Несторовой летописи», а также «Русское Время» или Костромская летопись. Летопись в Московском государстве все более и более получала значение официального документа: уже в начале XV в. летописец, выхваляя времена «оного великого Селиверста Выдобужского, неукрашая пишущего», говорит: «первии наши властодержцы без гнева повелевающа вся добрая и недобрая прилучившаяся написывать». Князь Юрий Димитриевич в своих исканиях великокняжеского стола опирался в Орде на старые летописи; великий князь Иоанн Васильевич послал в Новгород дьяка Брадатого доказывать новгородцам старыми летописцами их неправду; в описи царского архива времен Грозного читаем: «списки черныи что писать в летописец времен новых»; в переговорах бояр с поляками при царе Михаиле говорится: «а в летописец будем это для будущих родов писать». Лучшим примером того, как осторожно надо относиться к сказаниям летописи того времени, может служить известие о пострижении Саломонии, первой жены великого князя Василия Иоановича, сохранившееся в одной из летописей. По этому известию, Саломония сама пожелала постричься, а великий князь не соглашался; в другом рассказе, тоже, судя по торжественному тону, официальном, читаем, что великий князь, видя птиц попарно, задумался о неплодии Саломонии и, посоветовавшись с боярами, развёлся с нею. Между тем, из повествования Герберштейна мы знаем, что развод был насильственный.
Эволюционирование летописей
Не все летописи, однако, представляют типы официальной летописи. Во многих изредка встречается смесь повествования официального с частными заметками. Такая смесь встречается в рассказе о походе великого князя Иоанна Васильевича на Угру, соединённом с знаменитым письмом Васиана. Становясь все более и более официальными, летописи, наконец, окончательно перешли в разрядные книги. В летописи вносились те же факты, только с пропуском мелких подробностей: например, рассказы о походах XVI в. взяты из разрядных книг; прибавлялись только известия о чудесах, знамениях и т. п., вставлялись документы, речи, письма. Были разрядные книги частные, в которых родовитые люди отмечали службу своих предков для целей местничества. Появились и такие летописи, образчик которых мы имеем в «Летописях Нормантских». Увеличилось также число отдельных сказаний, которые переходят в частные записки. Другим способом передачи является дополнение хронографов русскими событиями. Таково, например, сказание князя Кавтырева-Ростовского, помещенное в хронограф; в нескольких хронографах встречаем дополнительные статьи, писанные сторонниками разных партий. Так, в одном из хронографов Румянцевского музея есть голоса недовольных патриархом Филаретом. В летописях новгородских и псковских встречаются любопытные выражения неудовольствия Москвой. От первых годов Петра Великого имеется интересный протест против его нововведений под заглавием «Летопись 1700 г.».
Степенная книга
Уже в XVI веке появляются попытки прагматизировать: сюда относятся Степенная книга и отчасти «Никоновская летопись». Рядом с общими летописями велись местные: архангелогородская, двинская, вологодская, устюжская, нижегородская и др., в особенности монастырские, в которые вносились местные известия, в кратком виде. Из ряда этих летописей выдаются особенно сибирские.
Лицевой летописный свод
Лицевой летописный свод — летописный свод событий мировой и особенно Русской истории, создан в 40—60-х гг. 16 в. (вероятно, в 1568—1576 гг.) специально для царской библиотеки Ивана Грозного в единственном экземпляре.
Сибирские летописи
Начало летописания сибирского приписывается Киприану, митрополиту Тобольскому. До нас дошло несколько сибирских летописей, более или менее отклоняющихся одна от другой:
Белорусско-литовские летописи
Важное место в русском летописании занимают так называемые литовские (скорее белорусские) летописи, существующие в двух редакциях: «Краткой», начинающейся со смерти Гедимина или, скорее, Ольгерда и оканчивающейся 1446 г. и «Подробной», от баснословных времен до 1505 г. Источник летописи «Краткой» — сказания современников. Так, по случаю смерти Скиргайлы автор говорит от себя: «аз того не вем занеже бых тогда мал». Местом записи известий можно считать Киев и Смоленск; в изложении их не заметно тенденциозности. «Подробная» летопись (так называемая Л. Быховца) представляет в начале ряд баснословных сказаний, затем повторяет «Краткую» и, наконец, заключается мемуарами начала XVI в. В текст её вставлено много тенденциозных рассказов о разных знатных литовских фамилиях. Примечательна Белорусско-литовская летопись 1446, рассказывающая о событиях Руси, Великого княжества Литовского и Украины с середины IX до середины XV в.
Украинские летописи
Украинские (собственно казацкие) летописи относятся к XVII и XVIII в. Такое позднее их появление В. Б. Антонович объясняет тем, что это скорее частные записки или иногда даже попытки прагматической истории, а не то, что мы теперь разумеем под летописью. Казацкие летописи, по замечанию того же учёного, имеют своим содержанием, главным образом, дела Богдана Хмельницкого и его современников. Из летописей наиболее значительны: Львовская, начатая в середине XVI в., доведённая до 1649 года и излагающая события Червонной Руси; летопись Самовидца (от 1648 по 1702), по заключению профессора Антоновича, — первая казацкая летопись, отличающаяся полнотой и живостью рассказа, а также достоверностью; обширная летопись Самуила Величко, который, служа в войсковой канцелярии, мог многое знать; труд его хотя и расположен по годам, но имеет отчасти вид учёного сочинения; недостатком его считают отсутствие критики и витиеватость изложения. Летопись гадячского полковника Грабянки начинается 1648 г. и доведена до 1709 г.; ей предпослано исследование о казаках, которых автор производит от хазар. Источниками служили частью летописи, а частью, как предполагают, иностранцы. Кроме этих обстоятельных компиляций, существует много кратких, преимущественно местных летописей (черниговские и т. п.); существуют попытки прагматической истории (напр. «История руссов») и есть общерусские компиляции: Густынская Л., основанная на Ипатской и продолженная до XVI века, «Хроника» Сафоновича, «Синопсис». Вся эта литература завершается «Историей Руссов», автор которой неизвестен. Это сочинение ярче других выразило взгляды украинской интеллигенции XVIII в.