Как наверху так и внизу
Изумрудная Скрижаль Гермеса Трисмегиста
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!
А) О Гермесе Трисмегисте
Считаются, что передачей алхимических знаний издавна занимались древние мастера. Как восточные, так и западные авторы включают в число этих мастеров Гермеса (которого арабы именуют Идрисом). Западные авторы и адепты тайных обществ и учений считают Гермеса реально существовавшим в прошлом историческим персонажем (чаще всего его ассоциируют с древнеегипетским ученым, архитектором и жрецом Имхотепом, обожествленным египтянами под именем бога знаний, науки, письма, медицины и музыки Тота) и поэтому часто называют алхимию Наукой Гермеса, а связанные с ней знания и учения – «герметическими». Слово «герметический» со временем стало означать «скрытый от непосвященных», «недоступный» (для профанов). Это название появилось как раз в те времена, когда христианский Запад заимствовал алхимию у арабов через Испанию (являвшуюся «пограничной зоной» между мирами христианства и ислама и в то же время «мостом» между этими двумя мирами).
Арабо-испанский историк Саид из Толедо (умерший в 1069 году, за 30 лет до завершения 1-го Крестового похода «франков»-«латинян» в Землю Воплощения Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа) приводит следующее предание о Тоте-Гермесе: «Мудрецы утверждают, что все древние науки пошли от Гермеса, жившего в Саиде в Верхнем Египте. Иудеи называют его Енохом, а мусульмане – Идрисом. Гермес был первым, кто говорил о веществе внешнего мира и движении планет. Он строил храмы для поклонения Богу…и занимался медициной и поэзией… Еще до Потопа он предупреждал о наводнении и огненной катастрофе…После Потопа науками, включая алхимию и магию, стали заниматься в Мемфисе под руководством более известного Гермеса Второго. »
Он был одним из древних учителей того, что называют сейчас «путем суфиев». Иначе говоря, и суфии, и алхимики считают его одним из своих Великих Посвященных. Так и восточные, и западные алхимики называют суфия Джафара ас-Садика, суфия Джабира-Гебера и считающегося суфием Гермеса своим учителем.
Методы концентрации, очищения и смешивания, выраженные в (ал)химических терминах, суть не что иное, как попытки организации ума и тела с целью оказать влияние на человека, а не на металлы (или вообще химические элементы). Впрочем, никто не сомневается в том, что были и подражатели, пытавшиеся добиться чего-либо и настоящими химическими опытами. Но в равной степени верным является и то, что вплоть до самого недавнего времени находились люди (а порой такие находятся и сейчас), верившие, что духовные явления имеют определенные эквиваленты в физическом мире.
Кем же был суфий Джафар ас-Садик, мастер и учитель Джабира? Он был не кем иным, как шестым имамом и потомком пророка Мухаммеда по линии дочери последнего – Фатимы, которого многие шииты считают одним из хранителей и передатчиком тайного учения ислама, шедшего от самого Мухаммеда и называемого суфизмом.
Сохранение и передача древнего знания хорошо вяжутся с образом Гермеса. В синкретических культах эллинистического Египта у него имелась и женская ипостась – Сехета, которая считалась покровительницей строящихся храмов и хранительницей книг, содержащих древнюю мудрость. Подобно «ищущему человеку» суфиев, а также образам суфийской мистики (Симург, Симорг, Сенмурв, взятые из древнего, доисламского, иранского фольклора), Гермес часто изображался в виде птицы. Иногда (причем еще с доэллинистических, древнеегипетских времен) Гермес-Тот изображается с головой птицы ибиса, что указывает на стремления или достижения ума, заключенного в нем.
Мир был сотворен по слову Тота – один произнесенный им звук воздал восемь первоэлементов (половину из которых символизировали боги, а другую половину – богини). Восьмичленный характер суфийского учения символизируется восьмиугольником, олицетворяющим суфийское слово «гуу» («хуу»).
Какие бы другие божества или элементы ни смешивались с Гермесом, Меркурием или Тотом, они сохраняют основные элементы посредничества между человеком и Божеством, мудростью и музыкой, письмом и медициной. В тройственном образе (египетском, греческом и римском) подобное приравнивалось к подобному. Он продолжает ассоциироваться с формой мудрости, передававшейся человеку свыше. Все это, вне всякого сомнения, происходило всеобъемлющим образом, далеко выходя из пределов тех алхимических рамок, в которые был впоследствии заключен Гермес-Идрис.
Б) Об Изумрудной Скрижали
«Истина, уверенность, наивернейшее, лишенное лжи. Что вверху, то и внизу. Что внизу, то и наверху. Необходимо добиться чуда единства. Все было создано созерцанием единства, все порождается единством, претерпев определенные изменения. Водителями являются Луна и Солнце. Оно было перенесено ветром и вскормлено землею. Всякое чудо вызывается им, могущество его беспредельно. Брось его на землю, и оно отделится от огня. Неосязаемое отделилось от грубого. С помощью мудрости оно медленно поднимается от мира к небесам. Затем оно снова снизойдет в мир, соединив в себе могущество высшего и низшего. Так ты постигнешь мир, а тьма исчезнет. Это самая могучая сила – она превосходит тонкое и проникает в грубое. С его помощью был создан мир, а в будущем будут сотворены удивительные превращения, ибо оно может сделать это. Я – Гермес, Триединый Мудрец, меня называют так потому, что я соединил в себе три элемента высшей мудрости. Так кончается откровение о работе Солнца».
Для сравнения – другой вариант перевода «Изумрудной Скрижали» (а таких переводов немало – существуют, например, 2 варианта перевода текста «Скрижали» на арабский язык, и они значительно отличаются друг от друга):
1. Истинно — без всякой лжи, достоверно и в высшей степени истинно.
2. То, что находится внизу, соответствует тому, что пребывает вверху; и то, что пребывает вверху, соответствует тому, что находится внизу, чтобы осуществить чудеса единой вещи.
3. И так все вещи произошли от Одного посредством Единого: так все вещи произошли от этой одной сущности через приспособление.
4. Отец ее есть Солнце, мать ее есть Луна. (5) Ветер ее в своем чреве носил. (6) Кормилица ее есть Земля.
5 (7). Сущность сия есть отец всяческого совершенства во всей Вселенной.
6 (8). Сила ее остается цельной, когда она превращается в землю.
7 (9). Ты отделишь землю от огня, тонкое от грубого нежно, с большим искусством.
8 (10). Эта сущность восходит от земли к небу и вновь нисходит на землю, воспринимая силу высших и низших (областей мира).
(11) Так ты обретаешь славу всего мира. Поэтому от тебя отойдет всякая тьма.
9. Эта сущность есть сила всех сил: ибо она победит всякую тонкую вещь и проникнет всякую твердую вещь.
10 (12). Так сотворен мир.
11 (13). Отсюда возникнут всякие приспособления, способ которых таков (как изложено выше).
12 (14). Поэтому я назван Триждывеличайшим, ибо владею тремя частями вселенской Философии.
13 (15). Полно то, что я сказал о работе произведения Солнца.
В предисловии к «Восприятию» суфия Джафара ас-Садика содержатся те же мысли: «Человек – это микрокосм, а Вселенная – макрокосм, единство. Все порождается единым. Всего можно достичь могуществом созерцания. Сначала эту сущность нужно отделить от тела, а потом соединить с ним. Это – Работа (Делание). Ты начинаешь с себя, кончаешь всем. Преображение – прежде человека, превыше его».
Следовательно, комментаторы алхимических трактатов упустили из виду еще одно обстоятельство, суть которого заключается в следующем. Наряду с металлургией, напоминавшей собой алхимию (на уровне терминологии), существовала духовная алхимия, не имевшая ничего общего с (ал)химическими опытами. Джабир (или его последователи, в число которых, несомненно, входили и суфии) действительно занимался химическими исследованиями. Эти люди сделали немало открытий, ставших, по общему признанию, основой современной химии. Для современного человека это означает, что они пытались получить философский камень, то есть добиться превращения металлов. Но разве могли бы они годами заниматься экспериментами и терпеливо сносить неудачи, являющиеся уделом всех алхимиков, если бы не были убеждены в теоретической возможности успеха?
Разве стали бы они ставить столь серьезные опыты вслепую, в условиях отрицательного отношения общества к индивидуальной религиозной практики, действительно пытаясь добиться трансмутации только в целях наилучшей маскировки?
Понять истинное положение вещей в данной области нам мешают понять два изъяна современного мышления. Во-первых, наши современники пытаются судить о людях прошлого по себе. Во-вторых, обычная трудность, с которой сталкиваются поверхностные теоретики, заключается в том, что они никогда не пытаются понять суфизм изнутри. Суфийская традиция имеет многовековую историю. Ее можно охарактеризовать как «делание». С точки зрения современных стандартов, суфийское «делание» может показаться не имеющим ничего общего с наукой (понимаемой в сегодняшнем смысле этого слова). Тем не менее, оно находит широкое применение. Ищущему предлагают завершить какую-нибудь работу. Она может иметь отношение к алхимии или же являться заданием добиться успеха в каком-либо теоретически невозможном деле. Для достижения определенного прогресса в своем развитии ищущий должен отнестись к полученному заданию с полной верой в возможность его осуществления. В процессе его разработки и исполнения он приобретает духовный опыт. Задания, имеющие отношения к алхимии или к другим вещам, могут быть невыполнимыми, но они образуют те рамки, в пределах которыъх совершенсвуются его постоянство и прилежание, интеллектуальные и духовные качества. В этом смысле само задание становится второстепенным, но его нельзя считать второстепенным, если человек занимается им, скажем, всю свою жизнь, так как в этом случае оно становится постоянным кругом его полномочий. Это чем-то напоминает дух соперничества, свойственный спорту, альпинизму, физкультуре и т.д., распространенным в других обществах. Подъем на вершину горы или развитие мускулатуры являются фиксированными намерениями, но подлинной трансформации их благодаря усилиям добиться невозможно: это средство, а не цель. В целом данная концепция может показаться странной, но все же она обладает своей логикой. При помощи приложения усилий можно изменить не внешнее, а самого человека. Значение имеет только развитие человека, и ничто иное.
Существует суфийская аллегория об алхимии, интересная своей связью с западной мыслью: «У одного человека было несколько ленивых сыновей. Умирая, он сказал им, что на своем поле он спрятал золото, и они могут найти его там. Они перекопали все поле, но ничего не нашли. Тогда они засеяли поле пшеницей, которая дала богатый урожай. Так продолжалось несколько лет. Они не нашли золота, но, тем не менее, разбогатели и привыкли к полезному труду. В конце концов, они стали настоящими рачительными хозяевами и забыли о поисках золота».
Таким образом, попытки получить золото с помощью химических опытов привели к результатам, ничего общего не имеющим с формальной (буквальной) целью этих попыток. Эта история была, безусловно, известна и на христианском Западе, так как ее приводили и Бэкон, и химик XVII века Борхав. Смысл ее в том, что работа, направленная на достижение ее предполагаемой цели, важнее достижения этой цели как таковой. Бэкон писал: «Алхимия подобна человеку, сказавшему своим сыновьям, что он спрятал золото на винограднике. Перекопав землю, они не нашли золота, но зато подготовили почву для винограда и получили богатый урожай».
Бэкон дает представление об эволюционной теории алхимии: «Я должен сказать вам, что природа всегда стремится к совершенству золота, но многие обстоятельства изменяют металлы».
Функции философского камня как универсального медицинского средства (лекарства от всех болезней, панацеи) и источника долголетия (эликсир бессмертия, эликсир вечной молодости) освещают еще один аспект духовной алхимии, который совершенно точно совпадает с суфийскими методами. Интересно отметить, что в суфийской традиции термины «камень» или «эликсир» означают «философский камень», то есть определенное состояние ума, на котором концентрируется врач, передавая его затем пациенту и используя для этого его ум. Если связать это с некоторыми западными описаниями излечения больных при помощи камня, нетрудно догадаться, о каком камне идет речь. Результатом определенных методов концентрации и трансформации ума (соединение соли, серы и ртути) будет камень – определенная сила. Этот камень передается больному, и больной выздоравливает.
Тайный (в силу того, что он скрыт в уме) камень (сила) является источником и сущностью самой жизни.
Когда суфийская концепция сознательной эволюции уже освоена, человек начинает постигать другие элементы учения. Точно так же в некоторых учебных заведениях изучают латынь или греческий – прежде всего, с целью развития определенной части ума.
То, что алхимики Запада стремились именно к внутренней целиподтверждается и их собственными словами и бесчисленными тайными пояснениями, содержащимися в их трудах, Алхимические аллегории можно понять, зная суфийскую символику. В XVII веке, то есть через 1000 лет после смерти создателя алхимии Джабира-Гебера, родившегося около 721 года Христианской эры, алхимики христианской Европы располагали хронологическими списками мастеров, весьма напоминающими суфийскую «генеалогию духовного преемства», известную, как «золотая цепь». Причем эта преемственность имеет отношение к людям, связанным между собой только суфийской и мусульманской традициями и не имеющими других внешних точек соприкосновения. В этих списках – имена Мухаммеда, Джабира-Гебера, Гермеса, Данте, Роджера Бэкона.
Исследователи сравнительно недавно показали, что источниками «Божественной комедии» Данте Алигьери послужили суфийские материалы, но о связи Данте с суфиями было известно всегда. На мистика с острова Майорка Раймонда Луллия, коадъютора военно-духовного ордена Калатравы (Сальватьерры) на Балеарских островах, ставшего проповедником христианства среди мусульман, ссылаются как на адепта алхимии, однако в своих трудах он писал о том, что обряды были заимствованы им у суфиев, которых он так и называет.
Арабские и иудейские «просветленные» суфии включают в цепь преемственности (передачи) имена Гермеса (символизирующего древнейшую мудрость неземного происхождения), пророка Мухаммеда (а также некоторых членов его семьи и друзей), Джабира или одного из его партнеров и т.д., вплоть до наставников-магистров и учителей современных тайных орденов, братств и обществ. Латинские западные алхимики прослеживают генеалогию своего учения от Гермеса, Гебера и последующих «просвещенных» или «просветленных» («иллюминатов»). В число последних входили Бэкон, Луллий и многие другие деятели культуры и науки христианского Запада.
Только то, что алхимия была выражена в химических терминах, ограждало ее от нападок, как самостоятельную попытку духовного развития вне официальной церкви. Типичной в данной связи представляется следующая подпись под алхимической диаграммой, символизирующей Работу (Делание), из большого сборника, опубликованного в 1624 году:
«Действие философии в целом. То, что ранее заключалось во многих формах, стало единой формой. Толчок дает учитель (дословно: «старший»), приносящий ключ. Сера, Соль и Ртуть принесут богатство».
Это зашифрованное послание было символическим и имело отношение к тайному учению о самосовершенствовании и алхимизации человека, что доказывается его последними строками, в которых автор предостерегает от буквального понимания алхимии:
«Если ты ничего не увидишь здесь, то не сможешь искать дальше. Ты останешься слепым, даже если ты будешь окружен светом».
В наш век гипертрофированного рассудка цивилизация приучила нас к сдержанности в выражении чувств. Однако форма неотделима от содержания. Мы неизмеримо больше знаем, чем люди XIII века, в массе, вероятно, мыслим логичнее и стройнее, чем они, но чувствуем ли мы с той же силой, что и эти люди?
«Всякая потеря есть приобретение, всякое приобретение есть потеря», как писал великий суфий Джелал эд-Дин Руми.
Изумрудная Скрижаль
«Изумрудная скрижаль» (лат. «Tabula Smaragdina») Гермеса Трисмегиста — одна из древнейших герметических работ, созданная в эпоху эллинизма или раннего Средневековья. Это очень короткий текст, состоящий из дюжины аллегорических формул, включая знаменитое изречение «Что наверху, то и внизу» — тезис о сущностном тождестве макрокосма и микрокосма.
По одной из легенд, «Изумрудная скрижаль» была написана за много тысяч лет до н. э., а найдена она была Александром Македонским (356-323 гг. до н. э.) в гробнице под статуей Гермеса Трисмегиста в одной из египетских пирамид (чаще всего упоминается Великая пирамида Гизы). Другая версия относит обретение этого текста к более поздним временам: согласно ей, изумрудную плиту с текстом Гермеса нашел не Александр Великий, а Аполлоний Тианский во II веке н.э.
Содержание
Текст «Изумрудной Скрижали»
История «Изумрудной Скрижали»
В течение долгого времени были известны лишь латинские версии «Изумрудной Скрижали», старейшая из которых датируется XII веком. В начале XX века английский историк Эрик Холмьярд (1891 — 1959) и немецкий востоковед Юлиус Руска (1867 — 1949) открыли два древних арабских текста «Изумрудной Скрижали».
В 1926 году издательство Heidelberg Akten der Von Portheim-Stiftung опубликовало труд Юлиуса Руска «Tabula Smaragdina. Ein Beitrag zur Geschichte der hermetischen Literatur». В книге среди прочего содержалось описание некоего манускрипта на арабском, обнаруженного Г. Бергштрессером. Манускрипт состоял из 97 подразделов, из которых 25 были посвящены истории Иосифа, 32 — различным вопросам, в частности календарю пророка Даниила, а еще 40 — трактату по алхимии, где в качестве заключения приводилась на арабском «Изумрудная Скрижаль». Алхимический трактат был передан неким жрецом по имени Сагий Набульский (Sagius of Nabulus) и получен, по его словам, от самого Балина Мудрого (так назывался у арабов Аполлоний Тианский), который, в свою очередь, обнаружил его в некоем подземном хранилище. В арабском тексте, где речь идет об «Изумрудной Скрижали», сказано следующее:
Вот что поведал жрец Сагий из Набула о посещении тайного хранилища Балином Мудрым, в конце книги которого — слова премудрости: «Войдя в комнату, где находилась святыня, я приблизился к старцу на золотом троне, державшему в руке Изумрудную Скрижаль, где на изначальном сирийском языке было начертано:
1. [Вот] истинное пояснение, в котором не может быть сомнения.
2. Оно гласит: верхнее [исходит] из нижнего и нижнее из верхнего — [таково] деяние чуда Единого.
3. И вещи были [сотворены] из этой первоначальной сущности одним деянием. Сколь чудесно это деяние! Это первое [начало] мира и его утверждение.
4. Его отец — солнце, мать — луна; ветер выносил его в своем теле, и земля вскормила его.
5. [Это] отец святынь и покровитель чудес,
6. чьи силы совершенны и чьи огни утверждены,
7. огонь, что становится землей. Отдели с тщанием и проницательностью землю от огня, и ты получишь тонкое, что более присуще вещам, нежели грубое.
8. Оно поднимается от земли к небесам, так, чтобы вобрать в себя огни вышнего, и нисходит [вновь] на землю; потому в нем силы того, что вверху, и того, что внизу; ибо в нем свет света, так что тьма бежит от него.
9. [Это] сила сил, которая уловляет все тонкое и проницает все грубое.
10. Устройство малого мира [микрокосма] пребывает в согласии с устройством мира великого [макрокосма].
11. И таково же все, что доступно познанию.
12. И к этому возвысился Гермес, трижды одаренный премудростью.
13. И это его последняя книга, которую он скрыл в хранилище».
Юлиус Руска, впрочем, не единственный, кто узнал о существовании арабского текста «Изумрудной Скрижали». О некоем сокращенном ее варианте, также на арабском, упоминает и Э. Дж. Холмъярд (cf. 59). Холмъярд обнаружил его в 1923 году во «Второй Книге о Стихии Мироздания», написанной Джабиром (или Гебером, 722—815). До этого открытия был известен лишь средневековый латинский текст. Впоследствии Руска наткнулся на еще один арабский вариант «Скрижали» — в книге, озаглавленной «Тайна Творения» и приписываемой Аполлонию. Сам Джабир (Гебер), приводя текст «Изумрудной Скрижали», также ссылается на Аполлония. Краус же показал, что книга «Тайна Творения», по крайней мере в известном ее варианте, написана в эпоху правления халифа Аль-Мамуна (813—833) и содержит явные параллели с книгой, написанной примерно в тот же период Иовом Эдесским — ученым, переводы которого с сирийского на арабский снискали похвалу даже столь строгого критика, как Хунайн ибн Исхак. Следовательно, даже если автор «Тайны Творения» не сам Иов Эдесский, он пользовался, скорее всего, теми же более древними источниками, что и подлинный ее автор. В качестве одного из гипотетических источников этой книги Краус упоминает творение Немесия, епископа Эмесы (Хомса), который жил в Сирии во второй половине IV в. н. э. и писал на греческом, хотя в его единственной сохранившейся книге «О Природе человека» сам текст «Изумрудной Скрижали» отсутствует. В качестве итога напрашивается вывод, что самым древним из известных нам переводов «Изумрудной Скрижали» является арабский, осуществленный, вероятно, с сирийского, хотя не менее вероятно, что оригинал был на греческом.[2]
Готтлиб Латц (Latz) и К. Х. Шмидер (Schmieder, «Geschichte der alchemie»), основываясь на греческих выражениях (Thelesmus, Hermes Trismegistos), считают, что текст «Изумрудной Скрижали» изначально был написан по-гречески в александрийскую эпоху; если бы был найден такой греческий текст, он, вероятно, был бы включен в «Герметический Свод». По мнению известного исследователя, редактора и комментатора средневековых текстов Роберта Стила (1860 — 1944), это сочинение египетского происхождения, прошедшее через византийские трактаты, а затем переведенное на арабский язык.
Первый перевод «Изумрудной скрижали» с арабского на латинский язык был сделан в XII веке в Испании переводчиком и проповедником Уго из Санталлы, работавшим при дворе епископа Тарасоны; он связывал обретение «Скрижали» с именем Аполлония Тианского. Второй, сокращенный латинский перевод, опубликованный в 1140 году под названием «Тайная Тайных», принадлежит крещеному еврею Иоанну Севильскому. Еще один перевод в XII веке сделал итальянский математик и астроном Платон Тивольский. Именно он лег в основу алхимической традиции истолкования этого герметического текста. Наконец, в 1220 году появляется новый перевод, сделанный Филиппом Триполи. Эта книга стала одной из самых известных средневековых рукописей.
Около 1256 года «Изумрудную Скрижаль» и обстоятельства ее открытия упоминает Альберт Великий в своем трактате «De Rebus Metallicis et de Mineralibus». Между 1275 и 1280 гг. Роджер Бэкон перевел и прокомментировал «Secretorum Secretum», в которую была включена «Изумрудная скрижаль». Самый известный комментарий на «Скрижаль» принадлежит европейскому алхимику XIV века, известному под именем Михаил Ортолан, или Ортолан(ус)/Гортуланус (лат. Ortholan(us), Hortulanus; предположительно, псевдоним восходит к латинскому hortulanus («садовник»). В течение долгого времени этот комментарий приписывался Арнольду из Виллановы.
В 1541 году «Изумрудная Скрижаль» была впервые напечатана в сборнике «De alchemia» немецкого печатника Иоганна Петрейуса (1497 — 1550) под редакцией некоего Хрисогона Полидора, чье имя, вероятно, являлось псевдонимом лютеранского теолога Андреаса Озиандера (1498 — 1552). В 1583 году во Франкфурте Кристоф Корвинус опубликовал трактат бельгийского философа и алхимика Герхарда Дорна De Luce naturae Physica, в котором автор проводит параллели между «Изумрудной Скрижалью» и первой главой библейской Книги Бытия.
Михаэль Майер, врач и советник «императора-алхимика» Рудольфа II, в своей книге «Убегающая Аталанта» («Atalanta Fugiens», 1616) проиллюстрировал двумя эмблемами стих «Изумрудной Скрижали»: «Ветер ее в своем чреве носил; Кормилица ее есть Земля». В 1657 году немецкий пиетист и автор текстов о герметизме Вильгельм Кристоф Кригсманн (1633 — 1679) опубликовал свой трактат об «Изумрудной скрижали». В конце XVII века Исаак Ньютон перевел текст «Изумрудной Скрижали» на английский и написал комментарий к ней. На рубеже XVIII–XIX веков появляются первые рукописные переводы «Изумрудной Скрижали» на русский язык.
Одним из первых древнее происхождение «Изумрудной Скрижали» поставил под сомнение ученый-иезуит Афанасий Кирхер, лпубликовавшей ее в своей книге «Эдип Египетский» («Oedipus Aegyptiacus», 1652—1654). Он отметил, что до эпохи Средних веков ни в одном из текстов не говорится об «Изумрудной Скрижали», и ее открытие Александром Македонским не упоминается ни в одном из древних свидетельств. По мнению Кирхера, «Изумрудная Скрижаль» была написана кем-то из средневековых алхимиков. В свою очередь, немецкий ученый Вильгельм Кристоф Кригсманн опубликовал в 1657 году комментарий, в котором пытался доказать с помощью лингвистических методов того времени, что «Изумрудная Скрижаль» имеет древнее происхождение и изначально была написана не на египетском, а на финикийском языке.
Герметическая эмблема «Изумрудной Скрижали»
Толкование «Изумрудной Скрижали»
Ученые много раз подвергали анализу эти положения. Приводим некоторые интерпретации.
1. Не ложь говорю, а истину изрекаю. Изумрудная скрижаль изрекает всеобщую истину на многих уровнях. Если текст не может быть осознан как правда, виноват человек, а не текст.
2. То, что внизу, подобно тому, что вверху, а то, что вверху, подобно тому, что внизу. И все это только для того, чтобы свершить чудо одного-единственного. Единственное — бесконечный континуум восходящего и нисходящего. Коль скоро континуум бесконечен, любая его точка находится в его центре. Единственное символизирует самость.
3. Точно так же, как все сущие вещи возникли из мысли этого одного-единственного, так стали эти вещи вещами действительными и действенными лишь путем упрощения применительно случаю того же самого одного-единственного, Единого. Единое — Мировой разум, который созерцает и осознает все вещи в их сущности. Все вещи отражают его власть и могут быть созданы приспособлением творческого процесса Единого.
4-6. Солнце — его Отец, луна — Матерь его. Ветер вынашивает его во чреве своем. Земля вскармливает его. Единое и только оно — первопричина всяческого совершенства повсеместно, всегда. Отец/солнце — архетип света/огня и творческого процесса проникновения света в темноту. Мать/луна — архетип бесформенного/воды, вбирающего в себя свет отца/солнца и отражающего его на землю. Ветер/чрево — воздух, являющийся посредником между огнем и водой. Питающая Земля/грудь является образом формы. Это элемент земли, созданной комбинацией других трех элементов. Единое — четыре элемента, объединенные с пятым элементом, Квинтэссенцией, сознательным пониманием Создателя, который является независимой жизнью.
7. Мощь его есть наимощнейшая мощь — и даже более того! — и явлена в безграничии своем на земле. Квинтэссенция облачена в физическую форму и является Божественным сознанием, воплощенным в человеческой сущности.
8. Отдели же землю от огня, тонкое от грубого с величайшей осторожностью, с трепетным тщанием. Тонкий, легчайший огонь, возлетев к небесам, тотчас же низойдет на землю. Сознание поднимается и опускается в континуум в постоянном процессе интеграции и согласия.
9. Так свершится единение всех вещей — горних и дольних. И вот уже вселенская слава в дланях твоих. И вот уже — разве не видишь?! — мрак бежит прочь. Прочь! Постоянный процесс интеграции создает новый уровень просвещения.
10. Это и есть та сила сил — и даже еще сильнее! — потому что самое тончайшее, самое легчайшее уловляется ею, а самое тяжелое ею пронзено, ею проникновенно. Новым Отцом/светом, или новым уровнем просвещения, является полностью понятое самосознание. Есть постоянный цикл воспроизводства, где каждый уровень Отца/света создает новый уровень Отца/света.
11. Так, так все сотворено! Так! Все в мире наполнено силой Отца/света.
12. Бессчетны и удивительны применения, которые воспоследуют, столь прекрасно сотворенного мира. Все в мире — семя будущего его самого.
«Изумрудная Скрижаль» в западной эзотерике и Телеме
«Изумрудная Скрижаль» упоминается в трудах многих западных эзотериков. Чаще всего цитируются ее стихи: «То, что наверху, подобно тому, что внизу; а то, что внизу, подобно тому, что наверху» и «Отец ее есть Солнце, мать ее есть Луна. Ветер ее в своем чреве носил. Кормилица ее есть Земля».
Цитаты из «Изумрудной Скрижали» содержатся в посвятительном ритуале Неофира Герметического ордена Золотой Зари, а также в одном из посвятительных ритуалов телемитского Ордена Восточных Тамплиеров.
Алистер Кроули приводит стихи из «Изумрудной Скрижали» в ряде своих работ. В частности, в Liber Israfel sub fi gura LXIV:
Ветер носил Тебя в чреве своем; вскормила Земля в Тебе вечную Юность Божественной сути!
Также он ссылается на нее в некоторых главах «Книги Алеф».