Читать книгу бесплатно Поцелуй в Черной Пелене прямо сейчас на нашем сайте wow-guides.ru в различных форматах FB2, TXT, PDF, EPUB без регистрации.

Он – «Хозяин города». Я – оперуполномоченный Майор Филатова, и я вела расследование по уголовному делу, где главным подозреваемым был ОН, пока однажды, по собственной глупости не попала прямо в ЕГО руки…

Лилил Блэк

Поцелуй в Черной Пелене

Глава 1

Из рации послышался шипящий звук, а затем голос подполковника Галицына.

– Майя, парни на своих местах. Постарайся не терять их из виду.

Я поднесла рацию к губам и, нажав на кнопку, ответила: «Принято».

Я поправила облегающее красное платье, сделала несколько вдохов и выдохов, спрятала рацию в сумочку и направилась к выходу.

Это был самый элитный клуб города. И моя цель находилась внутри.

Я прошла внутрь и направилась к бару. Я должна быть на виду, чтобы меня легко было заметить.

Сердце быстро стучало о рёбра. Адреналин растекался по крови, и руки слегка дрожали от предвкушения.

– Девушка, что вам налить? – игриво спросил молодой парень-бармен.

– Стакан воды, – ответила она сухо и огляделась в поисках знакомого лица.

Мне показывали его фотографию неделю назад, но я чётко запомнила черты его лица.

Не найдя взглядом свою цель, я снова повернулась к бармену. Мой стакан с водой уже стоял перед моим носом. Я скептически посмотрела на него и отодвинула в сторону. На дне был какой-то едва заметный осадок.

В тот же миг я почувствовала обжигающий взгляд, направленный мне в спину. Резко обернувшись, я увидела свою цель.

Мужчина вальяжно расположился на диване, широко расставив ноги. Он с интересом смотрел на меня своими чёрными глазами. Его лицо было серьёзным, а взгляд из-под бровей пробирал до дрожи.

Я смотрела на него в ответ, не отводя взгляда. Пусть даже не думает, что я могу его испугаться. Под пиджаком едва заметно выпирали два пистолета в наплечной кобуре.

Он заметил мой взгляд и как бы невзначай поправил пиджак, скрывая под тканью оружие.

Я наконец отвела взгляд, а затем и вовсе отвернулась. Незаметно огляделась по сторонам, чтобы не вызвать подозрений, чтобы это выглядело как нервный жест.

Рядом с ним сидели его люди. Их было не меньше десяти, и это только те, кто был поблизости. А в том, что их было ещё больше, я не сомневалась. Они были «разбросаны» по всему клубу и периодически попадались мне на глаза.

А нас человек двадцать, не больше и не меньше. Мы физически не сможем его задержать. Нужно предупредить Сеню.

Я встала из-за барной стойки и уже хотела сделать шаг в сторону уборной, как чьи-то крупные пальцы сомкнулись на моем локте.

Я резко обернулась и встретилась взглядом с мерзкой рожей одного из людей Черкасова. Я была на сто процентов уверена, что это его человек, потому что видела его рядом с Черкасовым, когда тот что-то говорил своему боссу на ухо.

Он молча потащил меня к лестнице, ведущей на второй этаж к VIP-ложам. Твою мать!

Сердце бешено заколотилось. Я крепко сжимала сумочку, не понимая, зачем меня ведут к этому психу. Я думала, он сам ко мне подойдёт. Думала, он начнёт флиртовать, я под каким-нибудь предлогом уйду в уборную, и его задержат.

Мне нужно было лишь узнать сколько его людей здесь и отвлечь.

Я до побелевших костяшек сжимала сумочку с рацией, понимая, что мне нужно срочно ее куда-то выбросить. Если они меня раскроют… Даже страшно представить, что они со мной сделают!

Я неуклюже споткнулась и выронила сумочку. Она упала на лестницу и покатилась вниз. Я быстро поднялась на ноги, растерянно глядя на перекошенного от злости громилу.

– Извините… – пробормотала я и продолжила путь, чувствуя, как его рука больно сжимает мой локоть.

Так, без паники! Нужно срочно успокоиться…

Мы быстро дошли до нужной двери. Я даже не успела ничего подумать. Мужчина открыл ее и втолкнул меня внутрь.

Я завалилась вперед и, не удержав равновесие, упала на колени.

Подняв взгляд, я увидела ухмыляющегося Черкасова. Хозяин города и жизней его жителей. Ненавижу.

– Сразу на колени. Похвально. – Сказал мужчина, довольно оскалившись.

В ответ я с рыком поднялась на ноги, развернулась и сделала несколько шагов к двери. Я не глупа и не бесстрашна, но в тот момент мне больше всего хотелось уйти. И я понимала, что поступаю не совсем разумно. Этот мужчина очень опасен, а я здесь одна, и никто не сможет меня защитить.

Моя ладонь уже легла на ручку, но мужчина грубо толкнул меня в спину и прижал всем телом к закрытой двери. Он развернул меня к себе лицом и схватил за горло, больно сжав его пятерней.

Я смотрела в его глаза с ненавистью, которая разрывала мою грудь уже много лет, – ненавистью к таким, как он.

– Кем ты себя возомнила, сучка! Не знаешь, кто я такой? – прорычал он, опаляя мою щёку горячим дыханием.

– Отпусти! – прошипела я в ответ. Конечно, знаю! Все знают и обходят за километр.

Его ноздри раздулись, а рука на моей шее словно потяжелела. Я чувствовала, что он перекрывает мне кислород. Я схватилась за его запястье, пытаясь убрать ладонь с шеи. Я смотрела в его черные глаза, видя в них свое отражение и приговор. Правда, пока не понимала, какой из…

Через мгновение дверь резко распахнулась, и я начала заваливаться назад, но мужчина резко схватил меня за талию и прижал к себе.

– Демид, мусора окружили клуб! Надо валить срочно!

Да! Я спасена! Я подавила в себе желание широко улыбнуться.

Мужчина схватил меня за локоть и потащил в сторону лестницы.

– Машину к чёрному входу. Девчонка поедет со мной. – От его заявления у меня внутри всё холодеет. Я даже не могу толком ничего обдумать. Что делать?!

– Типа заложница? Это нам точно с рук не сойдёт, Демид. Тогда у них будет конкретный повод возбудить дело и… – Амбал семенит за нами, а я еле переставляю ноги. Глубоко дышу, стараясь не впадать в истерику.

– Заткнись! – рычит мужчина в ответ. – Трахну её дома, раз не получилось здесь, и отпущу. – Говорит открыто и сильнее сжимает пальцы на локте.

Шиплю в ответ. Больно. Но эта боль отрезвляет, правда, ненадолго.

– Тихо! Будешь делать и говорить, когда и что я скажу, поняла? – Я молчу в ответ. Мужчина встряхивает меня, требуя, чтобы я подала голос.

– Поняла, – отвечаю я, едва шевеля губами. За всё время, что я работаю в полиции, я впервые оказалась в такой ситуации. Безоружная, беспомощная и слабая. И совсем не понимаю, как себя вести.

Что там говорили в университете? Если тебя берут в заложники: не сопротивляться, не провоцировать, ждать помощи. Ага, но мой дурацкий характер срабатывает раньше здравого смысла.

Глубоко дышу, семеня за мужчиной.

Мы выходим через многочисленные лабиринты коридоров с другой стороны здания, где нет полиции. Меня запихивают в огромный внедорожник, и он трогается с места.

Уверенность мне придаёт жучок, который находится в моей причёске. Надеюсь, парни быстро поймут, что меня нет в здании, и начнут искать.

Глава 2

Сначала машина едет спокойно, следуя за потоком. Но как только мы выезжаем из города, стрелка спидометра переваливает за сто семьдесят.

С каждой минутой меня начинает трясти всё сильнее. Я не знаю, что будет дальше. А если они узнают, что я из полиции, раньше, чем меня найдут и спасут? Что со мной будет? Но это, конечно, если мы не разобьёмся раньше…

Моя дрожь в теле не остается незамеченной.

– Да не трясись ты! Я же сказал, трахну и отпущу. Денег дам столько, что потом можешь пару месяцев о работе забыть! – подбадривает меня Черкасов, откровенно смеясь надо мной.

Я ничего не отвечаю. Отворачиваюсь к окну и смотрю в темноту. Небо затянуто тучами, и из-за них выглядывает полная луна.

Чувствую, как мужчина больно хватает меня за запястье и дёргает, прижимая к своему торсу. Упираюсь свободной ладонью в его каменную грудь. Он резко хватает меня за горло и злобно смотрит в глаза.

– Когда я говорю с тобой, ты отвечаешь! – шипит он, едва касаясь своими губами моих.

– Пошёл ты! – рычу я в ответ, вырываясь. Но его рука сильнее сжимает моё горло.

– Сучка! Жду не дождусь, когда буду ломать тебя в постели! – Он недобро усмехается и отпускает меня, отталкивая.

Больно ударяюсь затылком о стекло, но быстро прихожу в себя и отворачиваюсь. Не могу смотреть на его самодовольную рожу!

– За вами хвост. Люди Паука. – Раздаётся голос из рации.

– Да блядь! Какого хрена всё в один вечер-то? – рычит мужчина, вырывая из рук водителя прибор связи.

– Сколько их? – В рации слышится шипящий шум.

– Две полные машины. Одна едет за нами, другая в паре километров от вас.

– Сука! – кричит мужчина, бросая на меня неоднозначный взгляд.

– Вдвоём с Мухой мы не справимся. У вас есть автоматы? Позвони Джину, пусть пришлёт помощь.

– Есть!

– Муха, сворачивай в сторону леса. На «том самом» повороте притормози, мы с принцессой выйдем. – Усмехается, глядя на меня.

– Демид… плохая идея. Вдруг они заметят?

– Не заметят, главное, потом поскорей уезжай. Как всё закончится, заедешь за нами. – Мужчина переводит серьёзный взгляд на меня.

Не понимаю, что происходит. Черкасов хватает меня за руку и тянет на себя, заставляя подвинуться ближе.

– Слушай, сейчас Муха тормозит на повороте, а мы выпрыгиваем из машины. На счёт три. Раз. Два. Три!

Мужчина не даёт мне ничего обдумать. Да что там! Он даже не даёт мне задуматься над его словами.

Открывает дверь и выпрыгивает наружу, таща меня за собой.

Мы падаем в обнимку на обочину и катимся в кювет.

Я больно ударяюсь коленями, локтем, затылком и подбородком. Я стону от боли, когда мы наконец останавливаемся и я оказываюсь под мужчиной. От тяжести его тела я начинаю задыхаться.

Он резко приподнимается и затыкает мне рот грязной ладонью.

– Тихо! Хочешь жить – заткнись! – шипит он мне в ухо.

В ответ я начинаю активно кивать. Лежу тихо, почти не дышу.

Всё тело ломит и болит от многочисленных ушибов и ссадин. Как только внедорожник, из которого мы выпрыгнули, скрывается за очередным поворотом, мимо нас на бешеной скорости проносится ещё одна машина.

Черкасов быстро поднимается на ноги, отряхивается от грязи и достаёт пистолет. Снимает его с предохранителя и переводит взгляд на меня.

– Ну что? Останешься лежать здесь? Или пойдёшь со мной? – спрашивает он с усмешкой.

– А можно остаться здесь? – иронично выгибаю бровь, с трудом поднимаясь на ноги. Лодыжка ноет, кажется, я сильно ушиблась.

Ну хоть бы помог встать, урод!

Мужчина начинает громко смеяться.

– Ну, если хочешь быть съеденной волками, то оставайся. – Отвечает, безразлично пожимая плечами, разворачивается и идёт в сторону леса.

– Волками? – нервно оглядываюсь по сторонам. Лес густой с одной и с другой стороны дороги. – Стой! Подожди. – кричу в ответ, делая пару шагов в сторону мужчины.

Если здесь действительно есть волки, то мне не выжить. А у него есть пистолет. Поэтому он его достал!

– Смотри под ноги, можешь наступить на гадюку, – отвечает он, не оборачиваясь.

Сердце начинает биться быстрее. Волки, гадюки… мы явно в какой-то богом забытой местности. Никогда не любила природу. Нет, она, конечно, красивая. Но всякие букашки-таракашки, клещи, змеи, волки, лисы, кабаны – меня не очень привлекают. В конце концов, хочется жить.

Мужчина уверенно шагает в чащу леса всё глубже и глубже. А я стараюсь идти по его следам. Темно, почти ничего не видно. В кустах то тут, то там что-то шевелится и шуршит.

И ещё этот холод. А я, между прочим, в платье без рукавов и на каблуках, которые проваливаются в землю, и от этого идти ещё тяжелее.

Лодыжка болит дико, ободранные коленки ноют.

Кожа покрывается мурашками, и я обхватываю плечи ладонями, потирая их. Пытаюсь хоть как-то согреться.

В лицо прилетает ветка, больно ударяя меня по щеке.

– Ай! Можно аккуратнее? – рычу я на мужчину, идущего впереди.

– Ой, какие мы нежные! – усмехается он в ответ, снова натягивая ветку. Я останавливаюсь и жду, когда он ее отпустит.

– Ну что я тебе сделала? – тихо спрашиваю я, следуя за ним.

– Ты – ничего, мне просто скучно.

– Куда мы идём? – спрашиваю я, осмелев. Черкасов вроде спокоен, может, скажет?

Тишина. Ну да кто я такая чтобы отвечать на мои вопросы?

Больше я ничего не спрашиваю, молча иду за мужчиной. Стая комаров вокруг меня становится всё больше и больше. Чувствуют кровь, кровопийцы!

Мужчина спокойно продолжает свой путь, а я то и дело хлопаю себя ладонями по открытым участкам кожи, на которые садятся противные насекомые.

Всё тело ломит, лодыжка болит сильнее. Я останавливаюсь, и комары начинают кусать меня сильнее. Я продолжаю путь, превозмогая невыносимую боль.

Глубоко дышу. Отстаю от мужчины. Глаза невольно наполняются слезами.

Сколько мы уже идём? Час? Два? Я больше не могу!

Мужчина уже далеко ушёл в чащу, а я, сделав очередной шаг, спотыкаюсь и падаю на сырую траву.

Лодыжку пронзает очередная острая боль. Я стону, заваливаюсь на бок, обхватив ладонями больное место.

Вот так и умру здесь, в лесу. Сначала меня съедят комары, потом волки.

Черкасову плевать, что со мной, он, наверное, даже не заметил, что я отстала. Да и какое ему до меня дело, верно?

Тихо плачу от безысходности, прикрывая глаза.

Глава 3

Я слышу шорох веток, шаги, что-то тёплое касается моего плеча. Волк?! Я открываю глаза и визжу, как резаная.

Чья-то большая ладонь тут же закрывает мой рот. Я часто моргаю, смахивая с ресниц капли слез.

Черкасов смотрит на меня недовольно, а мои губы растягиваются в улыбке.

Он не бросил меня! Вернулся! Меня не съедят!

– Какого хрена ты орешь?! – рычит он в ответ, убирая руку с моего рта.

– Я испугалась… – выдыхаю с облегчением, глядя в чёрные глаза мужчины. Рассматриваю его черты лица. Всё-таки он хорош собой, ублюдок.

– Ну что, насмотрелась? Вставай, а то меня уже комары искусали. – Ворчит недовольно, поднимаясь на ноги.

– Я не могу… – говорю я неуверенно, отводя взгляд в сторону.

– Ну тогда оставайся здесь. И какого хрена я вернулся за тобой? – отвечает он недовольно, встряхивается, разворачивается и делает шаг.

– Стой! Помоги! Пожалуйста… я правда не могу… лодыжка болит…

Мужчина недоуменно поворачивается в мою сторону. Он выгибает бровь.

– Я сама пойду! Правда! Только помоги мне встать. – Я с трудом сажусь на пятую точку, ожидая помощи. Ну не бросит же он меня, правда?

Черкасов поворачивается ко мне всем корпусом и смотрит сверху вниз.

– И какого хрена я тебя с собой потащил? Завтра бы нашёл, где ты живёшь. Послал бы за тобой парней… – цокает языком и подходит вплотную.

Он берёт меня подмышки и поднимает на ноги, я пытаюсь устоять на месте. Мужчина отпускает меня и делает шаг в сторону.

А мою ногу снова пронзает острая боль, я шиплю и начинаю заваливаться назад. Ну всё, теперь он точно бросит меня в этом чёртовом лесу!

Моё тело не успевает коснуться земли. Горячие мужские руки обнимают меня за талию, удерживая на месте. От его прикосновений по телу бегут мурашки, и холод ощущается сильнее.

– Бедовая девчонка! – ворчит он недовольно. Снимает с себя пиджак и закутывает меня в него. Молча берёт меня на руки и несёт дальше в чащу леса.

Я обнимаю его за шею и кладу голову ему на плечо. Пусть я его презираю. Сейчас я ненадолго забуду об этом…

Жар его тела согревает. Он такой большой и накачанный. Его мышцы словно из стали. Я сильнее прижимаюсь к мужчине, закрываю глаза и расслабляюсь. На мгновение чувствую себя в безопасности.

Он неожиданно встряхивает меня, не давая провалиться в мир Морфея.

– Не спать! А то сама пойдешь.– Ворчит недовольно.

– Прости… я не специально. – Отвечаю, поглаживая пальцами его ежик на затылке. Приятно… – Еще далеко?

– Нет, минут пять и на месте.– Отвечает на удивление спокойно.

– Хорошо… – выдыхаю я в ответ, укладывая голову обратно на крепкое плечо мужчины.

Спустя несколько минут мы оказываемся у охотничьего домика.

Черкасов аккуратно усаживает меня на ступеньку крыльца, а сам начинает что-то искать под подоконником соседнего окна.

Он достаёт старый ржавый ключ, открывает дверь и возвращается ко мне. Молча берёт меня на руки и затаскивает внутрь.

Он усаживает меня на мягкую пыльную постель, а сам скрывается в соседней комнате.

От холода по телу бегут мурашки, и я плотнее кутаюсь в мужской пиджак, неосознанно втягивая носом воздух у ворота.

Не думала, что бандит может так приятно пахнуть. Чем-то таким знакомым и родным…

Дверь резко хлопает, и я перевожу взгляд в сторону звука. Мужчина подходит ко мне вплотную. Опускается передо мной на колени.

Я с удивлением смотрю на Черкасова, который выгнув бровь, пялится на меня снизу вверх.

– Ну! – неожиданно рявкает он, и я вздрагиваю. – Какая нога болит? – рычит он раздражённо.

– А… левая лодыжка.

Мужчина осторожно стягивает мои туфли с обеих ног. Аккуратно берёт меня за больную стопу и начинает ощупывать, глядя мне в глаза.

Я морщусь и шиплю от боли, когда его пальцы надавливают на больное место.

– Понял… – говорит он задумчиво. Достаёт эластичный бинт и начинает обматывать им лодыжку.

На удивление его прикосновения мне приятны и не приносят никакого дискомфорта.

Когда он заканчивает, то берёт меня за обе ноги под коленями и укладывает на кровать.

– Ей нужен покой. Теперь можешь закрывать глаза и спать. Мы точно застряли здесь до утра. – недовольно говорит он, доставая телефон. Связь здесь явно не ловит, и, похоже, утром нам придется возвращаться к дороге.

– А ты?– Спрашиваю, когда мужчина начинает двигаться в сторону двери.

– Что я? – Он поворачивается и смотрит на меня с довольной ухмылкой.

– Ну разве ты не хочешь спать? Я подвинусь, тебе хватит места… – начинаю отодвигаться к стене. Вы, наверное, спросите: «Майя, тебе явно ветки по голове ударили, раз ты сама приглашаешь «хозяина» в постель», а я вам отвечу: «Нет»! Он же не бросил меня там, в лесу. Значит, в нем все-таки есть что-то человеческое.

– Малышка, там есть ещё одна кровать. Но раз уж ты настаиваешь… я могу согреть тебя… – Он недвусмысленно намекает и делает шаг в мою сторону.

Я слишком активно начинаю мотать головой в отрицательном жесте, вжимаясь в спинку кровати.

– Жаль… Ну ладно, спи. – Отвечает, усмехаясь, и выходит из комнаты. Специально надо мной издевается!

Я устраиваюсь поудобнее и на минутку закрываю глаза. С таким, как он, нельзя терять бдительность.

Глава 4

Резко просыпаюсь от громкого хлопка двери. Мужчина ураганом оказывается у моей постели и прижимает палец к губам, намекая на то, чтобы я вела себя тихо. Поднимает меня на ноги, ничего не объясняя. Тащит в другую комнату и отдаёт один из своих пистолетов.

– Так, смотри туда, – указывает пальцем в сторону, – при возможности беги как можно дальше. Смотри и запоминай. – Показывает, как пользоваться пистолетом, затем поднимает на меня стальной взгляд. Рассматривает и в мгновение ока оказывается вплотную, хватает пятернёй за затылок и впивается в мои губы, жадно сминая их.

Я ошеломлённо распахиваю глаза, неосознанно отвечая на поцелуй.

Спросонья я ничего не понимаю. А потом я слышу шум двигателя на улице. Хлопки закрывающихся дверей и мужские голоса.

Я громко сглатываю, проглатывая свою слюну вперемешку с его. Черкасов отстраняется, еще раз заглядывает мне в глаза и наконец говорит:

– Твоя жизнь в твоих руках. Если что, мои люди найдут тебя. Удачи. – Еще раз коротко целует в губы и выходит из комнаты, хлопнув дверью.

А я мечусь взглядом по помещению, не понимая, что происходит и что делать. Крепче сжимаю пистолет и отхожу за угол двери. Глубоко дышу.

Если он говорит бежать, отдаёт мне свой пистолет… значит, это не его люди. Тогда кто? Полиция? Сеня? Вряд ли… В этом случае мужчина взял бы меня в заложницы.

Слышу оглушающие выстрелы.

Спускаюсь по стене на пол и закрываю голову руками. Так я и умру здесь! Урод Черкасов! Какой же ты урод!

Через какое-то время я слышу приглушённые мужские стоны от боли и смех.

– Ну вот ты и попался, Чёрный. Сегодня ты прямо нарасхват. Опера не взяли, зато мы приехали навестить. Ну как, успел отдохнуть? – Слышу удар и снова тихий выдох-стон.

– А ты главный трус у Паука… – Черкасов откашливается и сплевывает. – Подстрелил, приказал держать меня… А один на один слабо? – Тихо смеётся, покашливая. – Конечно, слабо, ты всегда был трусом.

– Заткнись! – Снова удар.

А я больше не могу это слушать. Надо срочно валить отсюда. Черкасову конец. А если меня поймают, то закопают в одной могиле с ним.

Тихо подхожу к окну, смотрю. Есть возможность открыть его и тихо улизнуть отсюда.

Но едкое чувство совести жрет меня изнутри, не позволяя этого сделать.

– Мне сказали привести тебя по возможности живым, но, похоже, я не смогу сдержаться… – Снова удары, хохот, шаги.

В мгновение ока принимаю решение спасти бандита. И делаю это от чистого сердца, но явно не от большого ума. Беру вазу с подоконника и бегу обратно за дверь. Размахиваюсь и бросаю её в окно. Она разбивается вдребезги, и на мгновение становится тихо. А затем дверь разлетается в щепки. Сижу на корточках у стены, едва дыша. Не позволяю панике завладеть моим телом. Сначала дело, а потом всё остальное.

Снимаю пистолет с предохранителя и жду. Здесь либо ты, либо тебя.

Дверь со скрипом открывается. Крепкая мужская фигура входит внутрь и резко поворачивается в мою сторону. Я тут же стреляю ему в голову. Бездыханное тело с грохотом падает на пол. Я убила человека. Снова.

Встаю на ноги и жду. Тишина. Пальцы дрожат, внутренности скручиваются в тугой узел от страха и паники.

Едва слышные шаги снова приближаются к расстрельной двери. Подпускаю вплотную, высовываю из дыры пистолет и стреляю.

Я слышу громкий крик раненого мужчины. Затем я слышу грохот, три выстрела, и наступает гробовая тишина.

Еле дышу. Не шевелюсь.

Дверь резко распахивается, и я от неожиданности отступаю назад, наступаю на осколки стекла и начинаю падать.

Ну всё, мне конец. Сначала изнасилуют, а потом убьют. Или нет, сразу убьют.

Мужская ладонь крепко хватает меня за талию и прижимает к себе.

Ошарашено смотрю на окровавленное лицо Черкасова.

– Давай, валим отсюда. Водить умеешь? – говорит сдавленным голосом, подталкивая меня к выходу. В ответ я лишь утвердительно киваю. – Отлично, ты за рулём.

Молча слушаюсь мужчину и бреду к выходу. Перешагиваю через трупы крупных мужчин и босиком, превозмогая боль, иду к припаркованному внедорожнику.

На удивление ключи висят в замке зажигания.

Черкасов задерживается ненадолго. Выходит с канистрой, оставляя за собой дорожку из жидкости. Его белая рубашка вся пропиталась кровью.

Мужчина останавливается, чиркает зажигалкой и бросает её на траву. По бензиновой дорожке тут же бежит пламя, в дом. Он вспыхивает, как соломенный, наполняется дымом. Смотрю как заворожённая. Как будто всё это происходит не со мной… во сне. Будто наблюдаю со стороны. Смотрю фильм, боевик.

Я в шоке наблюдаю, как бандит, хромая, идёт к пассажирской двери, держась за плечо и морщась.

Усаживается на сиденье и спокойно говорит: – Поехали. Вон туда, видишь, где накатано?

Молча киваю. Нажимаю на педали, превозмогая боль, и трогаюсь с места.

Еду туда, куда велел мужчина. Через какое-то время мы оказываемся на асфальтированной дороге.

Мужчина достает телефон и начинает кому то звонить.

– Да, Муха! Люди Паука нашли меня… нас. Все в порядке, живы. Свалили. Домику хана, я его сжег. Пять трупов. Мне прострелили плечо, вызови Славку. Будем через двадцать минут. – Он завершает вызов и откидывается на спинку кресла.

А я только сейчас начинаю включаться. Он ранен! Жму на газ, увеличивая скорость.

– Тише… не торопись. Я планирую еще пожить. – Он усмехается, затем морщится от боли и шипит, а мне совсем не смешно.

– Ты ранен. Теряешь кровь…– Отвечаю серьезно.

– Царапина… – отвечает он, выдохнув. – Лучше скажи, где ты так стрелять научилась?

– Отец на охоту с собой брал.– Отвечаю полу правду.

Усмехается.

– Ага, а в уток стреляют из «Грача». Ну ладно, потом… разберёмся.

Он замолкает. И я начинаю кое-что соображать. Я еду с «Хозяином города» в его дом. Я спасла его. Хотя всем было бы лучше, если бы он сдох. И я убила человека…

Сердце бешено стучит.

Я не замечаю, как мы оказываемся у большого частного дома, точнее, коттеджа. Ворота открываются, пропуская нас внутрь.

Горит свет. По периметру стоят десятки вооруженных мужчин. Я заезжаю на дорожку и останавливаюсь у крыльца. Глушу двигатель и поворачиваюсь к бледному Черкасову.

К двери с его стороны подходит пара человек. Они помогают ему выйти наружу.

Неожиданно дверь с моей стороны открывается. Повернув голову, я увидела крупного мужчину лет тридцати пяти. Его густые брови сошлись на переносице.

– Ну! Выходить будешь? – рычит он на меня. Я вздрагиваю от неожиданности и послушно выхожу из машины, игнорируя боль в лодыжке и стопе.

Мужчина грубо хватает меня за локоть и тащит в сторону дома.

– Чёрный! Ты хоть знаешь, кого притащил в дом?! – кричит Черкасова ему в спину.

– Джин, мне не до твоих придирок. Помоги девчонке, отведи её в гостевую и дай поесть. Она спасла мне жизнь. – отвечает с трудом, но уверенно, продолжая идти в сторону дома.

– Ты привёл в дом оперативника! Да? – трясёт она меня, больно сжимая локоть. – Отвечай! Оперативник, майор Филатова!

Внутри все холодеет. Я вижу, как Черкасов останавливается и медленно поворачивается в нашу сторону. Его взгляд становится цепким, злым. Он смотрит на меня с недоумением и ненавистью.

А я сглатываю вязкую слюну.

Мне конец.

Глава 5

Испуганно смотрю на мужчину. Он глубоко дышит через нос.

– Отведите ее в гостевую комнату. Я сам разберусь. – Он обводит взглядом своих людей и останавливается на Джине, которая держит меня за локоть. – Не. Трогать.

Чеканит каждое слово и скрывается за дверью.

Мужские пальцы сильнее сжимают мой локоть. Он резко дергает меня и тащит внутрь дома.

Заводит меня в комнату и грубо толкает в спину. От такой силы я теряю равновесие, падаю на колени и стону от боли.

Слышу, как мужчина заходит следом и захлопывает дверь. Больно хватает меня за волосы на затылке и рывком поворачивает голову в свою сторону. Приближается лицом к моему лицу и с ненавистью смотрит в глаза.

– Сука… вот как мусора решили действовать. Подослали шлюху-оперативницу в надежде, что она будет сливать информацию? А потом что? Убила бы его? Зачем тогда спала с ним? – Хватает пятерней за шею и больно сдавливает, перекрывая кислород. Хватаюсь руками за его запястья, пытаясь хоть как-то отстранить их. – Черный сказал не трогать тебя… я не буду, пока. Но знай, что скоро ты будешь молить о смерти.

Резко отпускает, поднимается на ноги и плюёт рядом со мной на пол. Хватаюсь двумя руками за шею и громко втягиваю воздух со свистом. Глубоко дышу, пытаюсь успокоиться.

Он не шутил. Такие, как они, ненавидят таких, как я. Я для них «мусор», враг.

Я ложусь на пол в позе эмбриона, и меня прорывает. Я громко всхлипываю, плачу, не в силах остановиться.

Всё тело болит. Ноги ноют. Вся в грязи, крови, потная и вонючая. Зато в платье…

Хочется помыться и лечь в постель. Я закрываю глаза в надежде, что это всего лишь страшный сон и скоро прозвенит будильник. Я проснусь, выпью кофе и поеду на работу, где со мной всегда будут мои парни, готовые защитить меня.

На работе, конечно, случались разные ситуации, и с такими, как он, я сталкивалась, но никогда не оставалась вот так, одна. Безоружная, беззащитная. Да, я умею драться, но что могут мои навыки против пистолета, ножа или десятка вооружённых громил? Я адекватно оцениваю свои силы и способности, прекрасно понимая, что для них я слабая девчонка.

Дверь громко хлопает, и я снова вздрагиваю. Быстро вытираю слезы и сопли тыльной стороной ладони и вскакиваю на ноги.

Я морщусь, мычу, но выпрямляюсь и поднимаю взгляд на вошедшего Черкасова.

Он стоит передо мной в одних брюках. Его плечо перебинтовано. В руках он держит чистую белую рубашку.

– Раздевайся, – говорит он приказным тоном. Внутри все холодеет. Руки дрожат. Сердце уходит в пятки от дикого страха. Я поднимаю взгляд на его лицо и отшатываюсь.

– Зачем?– Спрашиваю с придыханием.

– Раздевайся! – рявкает он зло и делает шаг в мою сторону. Я быстро хватаюсь за молнию платья и тяну ее вниз. Оно мешком падает на пол. А я замираю и жду.

Мужчина с интересом оглядывает меня с головы до ног. Вид у меня, конечно, так себе. Чулки порваны, колени разодраны, нога перевязана. Всё тело в синяках.

– Бюстгальтер, чулки тоже, – говорит он мягче, делая еще шаг в мою сторону.

Не задавая лишних вопросов, я снимаю с себя всё, оставаясь в одних трусах. Внутри всё сжимается. Руки дрожат. К горлу подступает ком от надвигающейся истерики.

Черкасов подходит вплотную, обжигает мою кожу взглядом, запускает руку в волосы и снимает заколку с жучком. Рассматривает ее, усмехается, а затем кладет в карман брюк и протягивает мне белую рубашку, которую держал в руках.

Значит не насиловать меня пришел, а проверял наличие маячков.

Я нерешительно беру вещь и закутываюсь в нее, застегиваясь на все пуговицы. Рубашка пахнет бандитом, она большая и длинная, доходит мне до середины бедра. Мое платье выглядело более развратно. Хотя, учитывая, что рубашка просвечивает…

Его взгляд впивается в моё лицо. Он рассматривает меня и думает о чём-то своём. А я, как маленькая, слабая овечка, жду приговора, что он будет делать со мной дальше. Ужасное чувство, когда ты понимаешь, что от тебя мало что зависит, что твоей судьбой распоряжается другой человек.

Мужчина недовольно выдыхает, разворачивается и идёт к выходу. Открывает дверь и впускает внутрь того самого Джина.

– В подвал ее, – приказывает он, больше не смотрит на меня и уходит.

– Нет! Стой, я ничего не скажу! Я… – кричу я, в отчаянии бегу следом, но меня хватают за талию и тащат в противоположную сторону. – Я тебе жизнь спасла! А ты так со мной поступаешь! – продолжаю я кричать. – Я тебе ничего не сделала! Ты сам меня с собой потащил! Силой увез! Урод! Ублюдок! Ненавижу вас всех! – мою рот накрывает большая ладонь, перекрывая кислород. Кричу в мужскую ладонь, вырываюсь, пинаюсь. Слезы сами текут по щекам. Что они со мной сделают?

Меня тащат на этаж ниже, во тьму. Железная дверь открывается, и меня буквально заталкивают внутрь, с грохотом закрывая холодное помещение.

Тело трясётся, я обхватываю себя руками, пытаясь встать на ноги. Осматриваюсь.

В бетонном помещении горит одинокая тусклая лампочка. Окон нет. В углу лежит старый матрас.

Хромаю в его сторону, чувствуя осколок в ноге.

Холодно. Кожа становиться гусиной.

Падаю пятой точкой на пыльный матрас, подтягивая к себе раненую ногу. Достаю из кровоточащей пятки осколок размером с большой палец. Руки дрожат. По щекам текут слезы.

Боль всего лишь физическая. Она не сравнится с диким страхом перед неизвестностью.

Подтягиваю ноги к груди и кладу подбородок на колени. Смотрю на железную дверь, которая совсем недавно была открыта.

От входа до матраса видны мои кровавые следы. Я поднимаю голову выше и вижу под потолком в противоположном углу камеру со светящейся красной точкой.

Уроды. Ненавижу их.

Бывшего «хозяина» задержала я. Если это всплывёт и Черкасов узнает об этом, мне точно не жить.

Хотя о чем я думаю! Мне и так не жить!

Я сижу в холодном подвале на матрасе в одной тонкой рубашке. Сколько здесь градусов? Пятнадцать? Шестнадцать?

Тело с каждой минутой начинает трясти сильнее.

От навалившейся усталости у меня закрываются глаза, и я не могу этому противиться. Я ложусь на бок и закрываю веки. Я сворачиваюсь в позе эмбриона, сильнее прижимая колени к груди.

Я стараюсь ни о чём не думать, чтобы не словить паническую атаку. Мне нужно сохранять ясность ума.

Слышу противный писк над ухом. Не сразу понимаю, что происходит. Но когда чувствую, что моего лица что-то касается, резко вскакиваю на ноги с диким визгом и падаю обратно, не в силах удержать равновесие.

Что-то серое убегает от меня. Я часто моргаю и смотрю в угол, куда убежало это нечто.

Из угла на меня смотрит ОГРОМНАЯ КРЫСА! Она моргает и с интересом рассматривает меня своими черными глазами.

Меня передергивает. Я всхлипываю несколько раз, а затем разражаюсь дикими рыданиями.

Даже не умру спокойно, меня будут грызть крысы.

Вытираю слезы рукавом, поджимаю ноги и кладу подбородок на колени.

Шмыгаю носом и сверлю взглядом эту паршивое животное.

Ждёт, когда я снова усну. Чувствует кровь и мою слабость. Я не сдамся ей просто так!

Холодно. Лодыжка ноет, а пятка продолжает кровоточить. Всё тело ломит и болит.

Сколько мне осталось? Я так и умру здесь, в подвале у Черкасова?

Глава 6 Демид

Наблюдаю за девчонкой-оператором через экран монитора. Плечо ноет, но из-за обезболивающего эта боль терпима.

Дрожит, плачет и смотрит на крысу, которая выползла из вытяжки. И откуда вообще в моём доме взялись крысы?

Матрас пропитался ее кровью, она поранилась еще в охотничьем домике, но ни слова не сказала. Видел, как она еле дошла до него. Не ныла и не скулила. Это вызывает уважение. В тот момент в голову уже закрались мыслишки. На вид она была безупречной, роскошной женщиной, которую интересуют деньги. Обычно такие женщины капризны и плаксивы, ну и падки на бабки.

Противоречивые чувства разрывают мою грудную клетку. Она оперуполномоченный, враг. Но в ней я видел и вижу только хрупкую, слабую девушку. Да, она язвительная, прикончила двоих там, в домике, но всё равно в моих глазах она осталась слабой.

Удивительно то, что она спасла меня, а не сбежала при первой же возможности, хотя я предоставил ей все условия для этого.

Если честно, я думал, что мне конец. Я бы не справился один против пятерых ублюдков Паука.

На адреналине я поцеловал ее и теперь не могу выбросить этот поцелуй из головы. Как пацан со спермотоксикозом.

Я прокручиваю это в голове уже минут сорок. Я хотел просто натянуть ее и отпустить на все четыре стороны. А теперь что делать? Убить ее?

Не… не вариант. Как говорится, такую корову нужно самому. Надо только найти ей применение.

Хотя я уже придумал. У меня так и не получилось наладить отношения с местными мусорщиками.

Я временно занял пост «хозяина». Бывший друг моего отца попросил меня, пока он не выйдет из тюрьмы. Ему осталось всего пару месяцев. Но зато он придет на все готовое. Заплатит мне охрененные «чаевые», и я свалю из этого Мухосранска за границу. И девчонка мне в этом поможет.

Смотрю на экран и вижу, что оперша уже не выдерживает, заваливается на бок и закрывает глаза. Надо вытащить ее, пока крысы до нее не добрались.

Я убеждаю себя, что это всё из-за того, что она нужна мне живой, а не потому, что я испытываю угрызения совести и жалость к оперной певице.

Для профилактики хватит. Думаю, он не будет препираться, в конце концов, он хочет жить. Сегодня я в этом убедился на сто процентов.

Выхожу из кабинета и иду в сторону подвала.

– Нахрена ты к ней идёшь? – слышу голос друга позади. Он ее не знает, но уже ненавидит только за то, что она опер.

Да я бы тоже её ненавидел, если бы не пережил с ней такое. Она всё-таки спасла мне жизнь.

А то, что она оказалась в моём доме, – это моя вина. Девчонка реально упиралась и не хотела ехать. Значит, её функция была не в том, чтобы укатить со мной или переспать со мной, а в том, чтобы выяснить, сколько моих людей в клубе, ну или убедиться, что внутри действительно я. Просчитались, не успели, вовремя свалил. Да ещё и симпатичного майора с собой увёл.

Я поворачиваюсь лицом к Джину и, глядя в его полные злости глаза, говорю: «Я не хочу, чтобы она сдохла. Она мне нужна живой».

– Нахрена?! Какой от нее толк? Ее даже трахать западло! – рычит в ответ.

– Хватит! – скалюсь я. Меня задевают его слова о ней. – Кем бы она ни была, она испортила мне жизнь. А за это обычно дорого платят.

Джин поджимает губы, долго смотрит ему в глаза, затем резко разворачивается и уходит.

Таким образом он признает, что я прав.

Не теряя времени спускаюсь по лестнице вниз и открываю железную дверь.

Девчонка лежит на матрасе, не шевелясь. Крыса от неожиданного звука со свистом забивается под матрас и затихает.

Иду по кровавым следам к девчонке. Сажусь на корточки и рассматриваю лицо своей спасительницы.

Правильные, женственные черты лица. Длинные ресницы, густые брови, маленький вздернутый носик и пухлые губы. Красивая сучка.

Прядь ее каштановых длинных волос упала на лицо. Я поддеваю ее пальцем и заправляю за ухо. Провожу костяшками пальцев по белой, холодной, бархатистой коже.

И тут во мне что-то щёлкает. Двумя пальцами я нахожу вену на шее и прижимаю её. Пульс слабый. Губы синие. Как я сразу не заметил?!

Быстро беру ее на руки, не обращая внимания на боль от пулевого ранения, и несу прочь из этого чертова подвала. Переборщил! Сука!

Забегаю в ванную и набираю тёплую воду. Срываю с девчонки рубашку и усаживаю на керамическую поверхность. Переключаю воду на душевую лейку и направляю струи на плечи, спину и грудь. Параллельно растираю кожу, чтобы быстрее согреть.

Сука! Нахрена я посадил ее в подвал? Она же реально ничего мне не сделала? Даже наоборот, спасла… а я так с ней поступаю. Как скотина. Реально ублюдок.

В голове до сих пор звенит ее крик, когда Джин тащил ее в подвал. Думал, не выдержу, сорвусь и заберу ее у друга. Был на грани, но сдержался.

Девчонка начинает дышать глубже, мычит и немного шевелится. Выдыхаю с облегчением. Она лениво открывает красные глаза и смотрит на меня. Будто в душу заглядывает. А я не могу отвести взгляд. Смотрю в ответ и молчу, не в силах сказать хоть что-то. Глаза, как янтарные бусины, смотрят на меня, разглядывают, как будто даже с интересом. Нравлюсь? Надеюсь, что да, потому что я почему-то очень этого хочу.

Глава 7

Приятное тепло окутывает меня с ног до головы. Тело покрывается мурашками и вздрагивает.

Я открываю глаза и вижу перед собой хмурое лицо Черкасова. Его брови сошлись на переносице, а губы плотно сжались в тонкую линию.

Долго рассматриваю его лицо, не в силах пошевелиться. Не так страшен чёрт, как его малюют. Готова признать, что внешне он ничего так… Не до конца понимаю, что вообще происходит и где я.

Я чувствую, как теплая вода стекает по моей обнаженной груди, и шум из лейки окончательно приводит меня в чувство.

Опускаю взгляд вниз и вижу, что лежу почти голая в ванной. Черкасов держит лейку у моей ключицы, из которой льётся вода.

Тут же прикрываю грудь рукой и отворачиваюсь.

Я помню, как лежала на матрасе и смотрела на крысу, потом прикрыла глаза и всё. Тьма.

Мужчина направляет лейку на мои волосы. Вода приятно стекает с макушки на лицо и грудь.

– Ты как?– Его голос звучит хрипло, непривычно мягко.

– Нормально.– Отвечаю шепотом, нет сил говорить громче.

Мужчина молча берёт с полки баночку шампуня, выливает немного себе на ладонь, растирает и начинает втирать пену в кожу головы.

Глубоко дышу. Глаза сами закрываются от приятных ощущений.

Странное чувство, я понимаю что происходит, но как будто бы нет.

У меня нет сил его останавливать. Да что там… у меня нет сил даже пошевелиться.

Тем временем мужчина смывает пену с моих волос и берёт мочалку с мылом.

– Я сама… – говорю я так же тихо, с трудом протягивая руку. Черкасов молча передаёт мне намыленную мочалку и немного отстраняется, но не уходит.

– Выйди… оставь меня. – Прошу, не глядя на мужчину.

– Ты слаба. – Отвечает жестче.

– Выйди. – Отвечаю чуть громче.

К моему удивлению, Черкасов слушается и молча выходит из ванной, оставляя меня одну.

Лениво провожу мочалкой по телу, почти не надавливая. Затем смываю пену и выхожу из ванной. Снимаю с себя мокрые трусики и эластичный бинт и бросаю их на пол. Мне уже на все плевать. Ежусь от контраста тёплой воды и прохладного воздуха. Обнимаю себя за плечи и кручу головой в поисках полотенца.

Я нахожу его на крючке рядом с дверью, там же висит огромный чёрный халат.

Вытираюсь и кутаюсь в мягкую ткань мужского гардероба.

Я намеренно не смотрю в зеркало. Боюсь увидеть там измученное, пропитанное страхом лицо.

Я делаю несколько глубоких вдохов и выдохов и наконец выхожу из ванной.

Из-за того, что я сняла бинт, боль в ноге усиливается. Прихрамывая, я делаю несколько шагов и замираю, заметив мужскую фигуру у окна.

Черкасов стоит и курит, выпуская дым на улицу.

Как только слышит скрип двери, резко поворачивает голову в мою сторону.

Смотрит на меня пристально, разглядывая.

С трудом делаю несколько шагов в сторону кровати и падаю пятой точкой прямо на мягкую постель.

Мужчина докуривает сигарету и через несколько секунд оказывается рядом со мной. Протягивает кнопочный телефон и ждёт, когда я его возьму. Сначала я смотрю на устройство, а затем поднимаю непонимающий взгляд на Черкасова.

Хочет, чтобы я позвонила своим и сказала, что всё в порядке? Меня, наверное, уже ищут. Он забрал маячок, а значит, в отделе уже подняли шум из-за моего исчезновения.

– Сейчас ты позвонишь кому-нибудь из отдела и скажешь, что с тобой все в порядке. Попросишь выходной на сегодня и закончишь вызов. – Не понимаю, к чему все это. От страха внутри все скручивается, а в горле встает ком. – С этого дня ты будешь сливать мне всю информацию, которая ходит по вашему отделу. С этого дня ты мой личный инсайдер. Будешь делать все, что я скажу, если хочешь спокойно жить. Если откажешься, я отдам тебя своим парням. Посмотрим, как долго ты продержишься. – Урод! Я со злостью вырываю гаджет из рук бандита, тем самым показывая, что согласна на его условия. В конце концов, мне главное выбраться отсюда. А дальше я что-нибудь придумаю. Выкручусь. Или сбегу в итоге.

Дрожащими руками набираю номер Сени. При первом гудке непроизвольно вздрагиваю, а при втором начинаю нервничать. А вдруг не возьмет трубку?

– На громкую.– Добавляет, довольно ухмыляясь.

Ставлю на громкую связь и жду ответа.

– Слушаю, – сухо отвечает мужчина. Его голос звучит устало и измученно.

– Сеня! Это я… – говорю я хрипло. Откашливаюсь, стараясь звучать как можно бодрее и убедительнее.

– Майя?! Ты где? С тобой все в порядке? Мы искали тебя всю ночь! – его голос мгновенно оживает.

– А я… в больнице! Сень, ты извини, что не могла позвонить, телефон, сам знаешь, был в машине. Сумочку с рацией потеряла где-то в клубе… – бросаю быстрый взгляд на Черкасова. Он стоит, смотрит на меня и молча слушает.

– Я знаю… Что? Почему ты в больнице?

– Да мне что-то подмешали в стакан с водой… мне стало плохо, я вышла на улицу, и какая-то девушка отвезла меня в больницу. Всю ночь промывали желудок… – вру Сене, а самой противно.

– В какой ты больнице? Я сейчас приеду!

– Нет! – отвечаю слишком резко. – Я очень устала… врач сказал отдыхать. Сейчас мне поставят капельницу, и я лягу спать. Сеня… – неуверенно начинаю я. – Я сегодня не выйду, сам понимаешь…

– Конечно, Май! Когда можно будет тебя навестить?

– А… меня завтра уже выпишут! То есть выпишут… Завтра я уже выйду на работу. Ничего серьёзного.

– Май… ты уверена? – спрашивает он осторожно. Он что-то подозревает.

– Да, Сень, давай я расскажу тебе всё завтра, хорошо? Я очень устала…

– Хорошо… Май… Ты же знаешь что можешь рассказать мне все? Знаешь как я отношусь к тебе?– Сеня всегда готов на все ради меня. Он очень близкий для меня человек.

– Знаю…– Отвечаю тихо.

– Май, как проснёшься, позвони мне. Я очень переживаю за тебя.

– Хорошо… Пока. – отвечаю я грустно. Мне больно от того, что я ему вру.

– Пока, малышка.

После этих слов Черкасов резко вырывает телефон из рук и сбрасывает вызов.

– Трахаешься с начальством? – говорит он, усмехаясь. – Со мной тоже будешь? Ведь я теперь тоже твой босс.

– Иди на хрен, босс, – огрызаюсь я, не подумав, и тут же жалею о сказанном. Мужчина с силой толкает меня на кровать и зажимает горло своей лапищей. По инерции хватаюсь двумя руками за его запястье. Что за маниакальная привычка у них? Чуть что, сразу за шею…

Он не душит, просто держит, больно вдавливая пальцы в кожу.

Боже, какой же он огромный по сравнению со мной. Я чувствую себя хрупкой, ещё более слабой, чем есть на самом деле.

Надави он слегка рукой посильнее – сломает мне шею.

Черкасов нависает надо мной. Водит носом по моей скуле, жадно вдыхая воздух. Животное. Неандерталец.

– Сучка ты. Как и твои коллеги. Будешь делать, что скажу. И если я еще раз услышу неуважение в свой адрес… думаю, ты сама примерно представляешь, что будет. – Другая его ладонь скользит вверх по бедру, забираясь под мягкий халат. – Скажу раздвинуть ноги – раздвинешь. Скажу отсосать – встанешь на колени и будешь мне сосать. Поняла? – Его ладонь уже легла на мою ягодицу и с силой, до боли, сжала кожу.

Боже, что он несёт? Какие они все грубые, бесчеловечные, жестокие. Ненавижу их.

– Да… – выдыхаю я, понимая, что он не отпустит меня, пока не услышит ответ.

Сердце бешено колотится о рёбра, кожа давно покрылась мурашками от грубых прикосновений мужчины.

Господи, пожалуйста, пусть он отпустит меня прямо сейчас. Позволит уйти. Мне просто нужно выбраться отсюда живой и желательно не тронутой этим мужланом, да и вообще никем.

– Хорошо, послушная сучка, – довольно отвечает он, отпускает её и резко встаёт с кровати.

Я глубоко вдыхаю свежий воздух, в котором до сих пор витает запах этого ублюдка.

Теперь мне нужно что-то придумать. Как только я выйду из этого дома, я буду рыть землю, чтобы засадить его. Думает, он поймал глупую, слабую девчонку-оперативника?

Нет! Может, я и не отличаюсь силой, но умом меня точно не сравнить со многими. Я умею работать головой, и если этот ублюдок думает, что я действительно просто так сдамся, то он глубоко ошибается.

– Можешь отдохнуть, поспать. Вечером я отвезу тебя домой. – добавляет он, прежде чем покинуть комнату.

А я устраиваюсь на огромной кровати и закрываю глаза, мгновенно засыпая. Мне нужны силы…

Глава 8

Из беспокойного сна меня вырывает хлопок двери. Я резко открываю глаза и смотрю в потолок.

– Вставай, уже пять вечера. Через час у меня встреча. – Слышу голос Черкасова, но не поворачиваю головы. С трудом поднимаюсь с постели, потирая глаза пальцами.

Никогда не любила спать днём. Потом всегда чувствуешь себя как в тумане.

– Вот, надень. – Он бросает мне красное платье, очень похожее на то, в котором я была прошлой ночью. – У тебя десять минут. Кроссовки у выхода. – Добавляет он безразлично, поглядывая на часы на запястье, и выходит из комнаты.

Без лишних вопросов надеваю то, что дал мужчина. Иду в ванную, смываю с лица усталость и привожу себя в порядок. Чувствую себя без белья неуютно и уязвимо. Но сейчас это не главное, главное – поскорее выбраться отсюда и оказаться дома.

Хромая, выхожу из комнаты в коридор. Мужчина стоит у двери, облокотившись на стену, и что-то печатает в телефоне. Он одет в белую рубашку и брюки, и ему очень идёт. Невольно задерживаю взгляд на расстегнутых пуговицах, на мужской груди. Почему меня вообще привлекает этот бандит? Прямо наваждение какое-то.

Как только хлопает дверь, мужчина поднимает на меня неоднозначный взгляд. Пристально осматривает с ног до головы, кивает своим мыслям, разворачивается и идёт к лестнице. Послушно иду следом, прихрамывая и наблюдая за широкой мужской спиной.

Мы выходим из дома и идём в сторону парковки, где уже выстроились в ряд большие чёрные внедорожники. Прямо стандартное клише всех бандитов. Может, у них и правда какие-то комплексы?

Мужчина подводит меня к одному из автомобилей и галантно открывает дверь. Я с удивлением смотрю на этого здоровяка, но молча проскальзываю внутрь.

Мы выезжаем с территории коттеджа и направляемся в сторону города. Внутри всё ликует от предвкушения наконец-то оказаться дома. Смотрю в окно на пролетающие мимо многоэтажки и думаю о том, что сказать Сене. Рассказать ли правду, подвергая его опасности, или очередной ложью отвергнуть все подозрения? Что бы там ни говорили, но у Черкасова практически нет тормозов. У бывшего «хозяина» были хоть какие-то моральные устои.

О том, что творит Черкасов, знает только полиция. И то, он настолько хорошо заметает следы, что предъявить ему нечего.

Подпольные казино, притоны, подпольные бои без правил. Известно, что они существуют, но неизвестно, где они находятся.

А также множество смертей «по неосторожности» и десятки пропавших без вести. И все они – мужчины!

В клубе его хотели повязать неофициально. Блефовали, загоняли, как зайца на охоте. Хотели выбить из него признание во многих преступлениях. Это, конечно, неправильно, но если ты сталкиваешься именно с таким человеком, то и методы используешь соответствующие.

Задумавшись, я не заметила, как машина остановилась у подъезда моего дома. Мужчина впервые за всё это время посмотрел на меня.

– Советую не совершать глупостей. Я свяжусь с тобой через несколько дней. Мы увидимся, и ты расскажешь мне всё, что известно полиции обо мне и моих делах. А сейчас, – он снова оглядел меня с ног до головы, – ты свободна. – Сказал безразлично, я бы даже сказала пренебрежительно, и снова уставился в экран своего мобильного.

Ничего не ответив, я вышла из машины и направилась к подъезду. Набрала номер квартиры соседки на домофоне.

– Кто?– послышался громкий голос женщины средних лет.

– Алла Васильевна, здравствуйте! Это я, Майя. Я потеряла ключи, пожалуйста, откройте дверь.

– Ох, Майечка, как же ты так? Сейчас! – тут же защебетала женщина и открыла мне железную дверь.

Я ещё раз бросила недовольный взгляд на машину Черкасова, которая не уезжала. Видимо, он ждал, когда я зайду в дом. Урод.

Оказавшись в своей квартире, я сразу же стянула с себя это дурацкое платье и надела домашнюю майку и шорты.

Зашла на кухню и подошла к своей любимой кофемашине. Заварила себе большую чашку и села за стол.

Сделала глоток и блаженно прикрыла глаза. Оказывается, чтобы понять, что такое счастье, нужно лишить человека привычного комфорта, а особенно свободы, какой бы мнимой она ни была.

Я дома! Живая и даже почти невредимая.

Но моё счастье длилось недолго. В дверь громко постучали, и я вздрогнула от неожиданности и пролила немного кофе на стол. Кожа покрылась мурашками, а в груди закололо от страха.

Неужели этот бандит вернулся?

Стук в дверь не прекращался, даже наоборот становился сильнее.

Я вышла в коридор, тихо подошла ближе, и посмотрела в глазок.

На пороге стоял Сеня. Я быстро открыла дверь и бросилась мужчине на шею. Крепко обняла его и прижалась щекой к ключице.

– Эй, ты чего, Май? – Арсений обнимал меня в ответ и нежно гладил по пояснице.

– Сень… просто… у меня сегодня ночью вся жизнь перед глазами пролетела. – Мне не хотелось врать Сене, но и всю правду я ему сказать не могла. По крайней мере, пока не буду уверена, что ему ничего не угрожает.

– Ну что ты, малышка? – Мужчина приподнял меня за талию и занёс в дом, плотно закрыв за собой дверь. – Как ты себя чувствуешь? – Осторожно спросил он, отстраняясь от меня и заглядывая в глаза.

– Хорошо, теперь все хорошо. – Ответила я, устало улыбаясь.

Сеня пристально смотрел на меня, отступая на шаг. С каждой секундой его глаза становились всё чернее, а брови сходились на переносице.

– А теперь, Май, расскажи мне правду. Где ты была ночью? – Ой! Я невольно взглянула на свои разбитые коленки. Вообще-то я так и не осмелилась посмотреть на себя в зеркало. Уверена, что выглядела я не очень хорошо. По крайней мере, синяки на руках были чёткими и сине-фиолетовыми.

– Сень. Я уже сказала. – Ответила твёрдо. Я знаю, что он мне не верит, но у него нет выбора. – Я не хочу об этом говорить. Если ты намерен продолжить, то, пожалуйста, уходи.

Я сделала шаг назад и обняла себя за голые плечи.

– Ладно. Закрыли тему. Когда будешь готова, сама расскажешь. – Довольно быстро согласился мужчина. В ответ я лишь кивнула и направилась в сторону кухни, мужчина последовал за мной.

Вообще у нас с Сеней очень странные отношения. Я считаю его своим лучшим другом, я бы даже сказала, что он мне как брат. Но мужчина не раз показывал, что испытывает ко мне иные, более глубокие чувства.

– Будешь кофе?

– Нет, Май, – ответил он сухо, устало падая на стул. – Сегодня передали информацию по новому делу.

Мои глаза тут же загорелись. Новое дело поможет ненадолго забыться.

– Что за дело? – спросила я, усаживаясь на стул напротив.

– Ночью сгорел элитный ресторан на Гагарина. Помнишь, мы там однажды ужинали? – Я киваю. – Так вот, он сгорел дотла. Завтра должна состояться встреча с владельцем…

– Отлично! – Тут же воодушевилась я.

– Ты уверена? – мужчина недоверчиво покосился на меня. – Мне кажется, ты еще не совсем здорова…

– Все отлично! Завтра я как штык буду в восемь в отделе, товарищ подполковник! – я отдала честь, натянув улыбку.

Мужчина тихо засмеялся в голос.

– Вольно, майор Филатова. Ладно, отдыхай. Я поеду… – грустно добавил он и встал из-за стола. – Кстати! Я же привез твой телефон и ключи. – Мужчина достал мои вещи из кармана и передал их мне.

– Спасибо… а мне пришлось взять запасные у соседки, – усмехнулась я. Мужчина улыбнулся в ответ и задержал взгляд на моем лице. Молчание длилось около минуты. Он явно о чем-то задумался… – Сень… – осторожно позвала я его. – Со мной правда все хорошо. Ничего страшного не случилось. Просто… небольшое приключение. – Мне хотелось убедить мужчину, что со мной все в порядке. Чтобы он не переживал.

– Май… хорошо. Я тебе верю. До завтра, малышка. – Добавил он уже у выхода, крепко обнимая меня на прощание.

– Пока.

Глава 9

Утром я с трудом проснулась. Тело ломило, а голова гудела. После холодного душа стало легче, но я так и не смогла окончательно проснуться.

Бесконечные пробки тянулись будто вечность.

У отдела, как всегда, было многолюдно. Кто-то курил и разговаривал, кто-то только что приехал.

Войдя внутрь здания, я вдохнула знакомый запах дерева, краски, смешанный с табаком и потом.

Странное сочетание.

– Привет, детки! Мамочка вернулась. – Парни с улыбкой обернулись на мой голос.

– Быстро тебя, «мамочка», выписали из больницы. Сиську дашь? А то мы соскучились. – Ржёт Ибрагим. Эту кличку я ему дала. Уж больно он похож на турецкого актёра из «Великолепного века». А зовут его Саша.

– Обойдёшься. Давайте сразу к делу. Что там у нас по сгоревшему рестику? – подхожу к свободному столу и падаю на стул рядом.

– Стопроцентный поджог. Хотя люди, живущие напротив, никого подозрительного не видели. – Утверждает Султан. Он друг Ибрагима. Прозвище он получил из того же сериала.

– Значит, кто-то подбросил что-то до закрытия, а потом всё это загорелось. Может, небольшая взрывчатка рядом с маслом…

– Возможно, но я думаю, что это было сделано ночью, после закрытия. – Я с интересом смотрю на Пушкина.

– Почему так думаешь?

– Потому, что началось все со штор в зале…

– Окей… что мы имеем? Подозреваемых нет. Свидетелей нет. Примерное время поджога… – Смотрю в документы, которые передал следователь. – Три часа ночи. За несколько часов ресторан превратился в пепел… На какое время назначена встреча с владельцем?

Пушкин смотрит на наручные часы.

– Через час должны встретиться в его офисе на Власенко.

– Поехали тогда, с этими пробками мы будем там не раньше чем через час.

Парни синхронно встали со своих мест и двинулись в след за мной.

Идя по длинному коридору нам на встречу вышел полковник Дмитриев.

– О! Филатова! Ты как? Галицын сказал, что ты отравилась.

– Ой, Дмитрий Иванович, со мной всё хорошо. Я выздоровела. – Отвечаю я, натягивая улыбку.

– Быстро ты… хотя выглядишь не очень. – Мужчина средних лет оглядел меня с ног до головы. Он выглядел как типичный полицейский: полноватый, лысоватый. – Может, тебе отлежаться? Ты какая-то замученная, выглядишь, мягко говоря, паршиво.

Не люблю, когда лезут в душу, а ещё когда комментируют мой внешний вид. Вроде бы ничего такого, но бесит. И разговаривать с ним не хочу. Это ведь он предложил отправить меня в этот чёртов клуб в качестве «разведчика».

– Дмитрий Иванович, а вы знали, что некоторые самки пингвинов занимаются проституцией – совершают половой акт в обмен на камешки для строительства дома. Хотя иногда они просто обманывают самца, заставляя его думать, что у них будет секс, а затем убегают, как только получают камешек. – Цитирую заученный со школы текст. Мужчина смотрит на меня с недоумением. Его глаза широко раскрыты, а брови приподняты.

– Это ты сейчас к чему?

– Я к тому, что… – перевожу взгляд на наручные часы, – нам пора, у нас встреча с владельцем сгоревшего ресторана. Увидимся позже. – быстро говорю я и, развернувшись, иду к выходу, пока он не опомнился. Из груди вырываются неконтролируемые смешки. Я маскирую их под кашель. Позади слышу шаги своих ребят и, как только оказываюсь на улице, начинаю громко смеяться.

Парни подходят, посмеиваясь.

– Как всегда! Он забыл о чем с тобой говорил!

– ДИД никогда не отличался скоростью мышления. – Успокоившись, я иду в сторону патрульной машины. – Так, Пушкин за рулём, у меня ноги болят после каблуков. – Быстро придумываю оправдание. Вообще всё тело ноет, особенно ноги. Хотя неудивительно, после всего, что я пережила.

Мужчина без вопросов садится за руль. Все остальные занимают свои места, и мы выезжаем с парковки.

Поездка занимает около сорока минут. И всё это время я думаю о Черкасове и прошлой ночи. Что будет дальше? Что мне делать?

Мы остановились возле стеклянного, многоэтажного здания.

– Это все офис?– Спрашивает Ибрагим.

– Ну как видишь… идемте.

Нас провожают на этаж, к владельцу ресторана.

– Джабраил Али ожидает вас в кабинете. – Интересное имечко.

Мы заходим в кабинет, и тут я замираю на пороге. Джин вальяжно сидит в кресле и оскаливается, глядя на меня. Я судорожно обвела взглядом помещение и увидела в соседнем кресле Черкасова. Он смотрел на меня исподлобья без каких-либо эмоций.

– Ну что же вы, служители закона, топчетесь у порога? Присаживайтесь на диванчик. – Джин указывает на кожаный диван. Я чувствую лёгкое напряжение парней. Они узнали Черкасова, но не подали виду, спокойно прошли к дивану, а я так и не смогла сделать шаг. Внутри всё сжимается от страха. В голове, как киноплёнка, прокручиваются события вчерашнего дня. Не думала, что буду испытывать такой страх. Как будто тогда мне было не так страшно, как сейчас. Хотя именно сейчас меня и пальцем не собираются трогать.

Я пятиюсь назад, судорожно нащупывая ладонью ручку двери. Все пять пар глаз пялятся на меня. Джин ухмыляется, Черкасов смотрит с отвращением, а парни – с волнением.

Нахожу ручку и быстро выхожу за дверь. Ищу взглядом секретаршу Джину.

– Где у вас туалет? – спрашиваю я, подойдя к высокой худой девушке.

– По коридору налево, – пренебрежительно отвечает она, но я не обращаю внимания. Несусь туда, куда указала девушка, влетаю в уборную и падаю на колени перед белоснежным другом.

Меня выворачивает снова и снова, пока в желудке не остается ничего.

Я устало поднимаюсь на ноги, вытираю рот и, повернувшись в сторону умывальников, вижу Черкасова. Он молча смотрит на меня. Как давно он здесь?

Я неосознанно вздрагиваю, затем выпрямляюсь и иду к умывальнику. Ты не дождёшься моего страха! Я его не покажу! Умываюсь, полощу рот водой и наконец выпрямляюсь.

– Беременная? – Спрашивает вдруг, прищуриваясь.

– Что? – смотрю на него с недоумением. – Тебя это точно не касается! – отвечаю и иду к выходу. Мужчина хватает меня за локоть и дёргает на себя. Шиплю от боли, пытаясь отстраниться.

– Помнишь, о чём мы говорили? Когда я задаю вопросы, ты отвечаешь.

– Я не беременна! – рычу я в ответ. С чего бы ему интересоваться этим?

– Уверенна?– Скалиться, нагибаясь к моему лицу.

– На все сто! Отпусти меня, Черкасов, пока я тебе руку не сломала. – Его брови взлетают вверх от моей наглости. Он меня уже реально достал! Я по-прежнему его боюсь, но не могу сдерживать свой гнев.

– Ух ты, я тебе ещё не все зубы выбил? – больно хватает меня за шею и притягивает к себе, как тряпичную куклу. Тем самым показывая, что я ничего ему не сделаю. – Отвечай. Почему ты так уверена, что не беременна? – понижает голос, зверея. Да что он заладил-то?

– Потому что я не веду половую жизнь. Такой ответ тебя устроит, конченый ублюдок? – хочется плюнуть ему в рожу, но я чувствую, что после моих слов мне долго придётся есть жидкую пищу. Его лицо вмиг краснеет от злости, губы сжимаются в тонкую полоску, а на виске пульсирует вена. Он замахивается другой рукой для удара, и я тут же зажмуриваюсь, ожидая новой порции боли.

Но я чувствую, что ладонь на моей шее тяжелеет, он перекрывает мне кислород. Душит. Я хватаюсь обеими руками за его запястье, стараясь не паниковать. Бандит ничего мне не сделает! Я нужна ему живой… Он поднимает меня над полом, я чувствую, что начинаю терять сознание.

Внезапно он резко отпускает меня, и я с грохотом падаю на пол, со свистом вдыхая воздух.

Мужчина садится рядом на корточки и убирает упавшую прядь волос с моего лица за ухо.

– Сучка ты. Я ведь по-хорошему хотел. Если в течение месяца ты не уничтожишь все улики, даже косвенные, по моему делу, я отдам тебя Джину, и пусть он сам думает, что с тобой делать. Отдаст тебя в притон или сам будет развлекаться, мне вообще плевать. Но я точно знаю, что ты рядом с ним и недели не протянешь. – Внутри снова все сжимается. От его слов бросает в холодный пот. Слезы сами собой выступают на глазах, я быстро смахиваю их, чтобы этот ублюдок даже не думал, что я буду плакать из-за него.

Глава 10 Демид

По лицу девчонки я вижу, что она боится Джина больше, чем меня, не зная, что на самом деле я еще хуже. Это забавно, но мне не нравятся ее откровенные оскорбления. Пусть называет меня как хочет в своей красивой головке, но не нужно говорить мне это в лицо.

На ходу придумываю своеобразное наказание. Пусть немного побегает, стресс иногда полезен. Даю девчонке месяц. Этого достаточно, чтобы уничтожить улики, хотя даже если она не успеет, я все равно не отдам ее Джину. Жалко, красивая. А после него ее уже трудно будет так назвать.

Хотя, если честно, мне иногда кажется, что ей плевать на мои угрозы. Вроде бы она боролась за жизнь, если можно так выразиться, но всё равно в ней чувствуется пренебрежение. Как будто ей всё равно, что с ней будет, и это проскальзывает в её поведении.

Я отстраняюсь от нее и молча выхожу из уборной. Иду к выходу и думаю о том, что сказала оперша. Ни с кем, говорит, не веду половую жизнь. Мне было интересно только, спит ли она с этим Сеней. Не знаю почему, но меня это волновало. Подполковник явно неровно к ней дышит.

То, что ее вырвало, – это ненормально. Может, сотрясение? Вроде, головой она не билась, да и я старался быть с ней осторожным. На вид она худенькая, маленькая, точно хрустальная. Может, она соврала насчет беременности? Надо отвезти ее к врачу. Займусь этим вечером, а пока нужно съездить в тюрьму, «хозяин» вызвал на ковер.

Джину я велел не пугать ее и разговаривать нормально. В конце концов, они нам помогают узнать, кто поджег ресторан. Правда, толку от ментов немного. Но сгоревший ресторан в любом случае не останется без их внимания. Законы, мать их.

Выхожу из здания и сажусь в машину.

– В зону? – спрашивает Муха, убирая телефон. Он заводит двигатель и трогается с места.

– Да, – устало отвечаю я, проверяя почту. Эта оперша как будто высосала из меня все силы и заняла все мысли. Смотрю почту, пытаюсь читать текст, но вникнуть так и не получается. Перечитываю несколько раз, но буквы продолжают складываться в образ оперши. Наваждение какое-то. За проверкой документов я не заметил, как мы доехали до зоны.

Прохожу рамку и иду на встречу с Авериным. Он мужик неплохой, чем-то похож на моего покойного батю. Но он жёсткий, я бы даже сказал жестокий. Но таким он стал, когда убили его жену. Потом его посадили, а его дочь исчезла. Скорее всего, он отправил её за границу, пока сам не выйдет из тюрьмы.

Прохожу в кабинет Максима Максимовича. Да-да. Его личный кабинет в тюрьме. Он сидит за столом и что-то печатает на ноутбуке.

– Максим Максимович, к вам Демид Ренатович, – осторожно говорит надзиратель. Аверин тут же останавливается и хмурит брови.

– Кто? – спрашивает он, поднимая взгляд на меня. Его брови тут же расслабляются, а на лице появляется лёгкая улыбка. – А, Чёрный.

Надзиратель быстро покидает кабинет, закрывая за собой дверь. Я прохожу внутрь, сажусь на кожаный диван и закуриваю сигарету.

– Ну что, Демид, расскажешь мне что-нибудь новенькое? Слышал, ты в одиночку замочил пятерых матерых ребят Паука, это правда? – Он закрывает ноутбук, внимательно вглядываясь в мое лицо. Не спеша выдыхаю дым, раздумывая, стоит ли говорить о девчонке. Но ведь он не просто так завел этот разговор, значит, уже все знает и хочет услышать мою версию, так сказать, от первого лица.

– Не один, мне помогла девчонка-оперативница. – Он резко дергается, но быстро берёт себя в руки и смотрит на меня с интересом.

– Она спасла тебе жизнь… – задумчиво тянет он, потирая подбородок. – И как ты её отблагодаришь?

– Отблагодарю? Она мент, а все они твари поганые. Благодарности точно не заслуживают. – Тушу сигарету о пепельницу и оставляю окурок там же. Откидываюсь на спинку дивана, расслабляюсь и смотрю на недовольное лицо Аверина.

– За спасённую жизнь нужно дорого платить. Даже если эту жизнь спас поганый мент. – Усмехается.

– С каких это пор, дядя Максим, вы мусоров защищаете? – прищуриваюсь, внимательно наблюдая за малейшими изменениями на его лице. Странный он стал. Спокойнее, что ли. Наверное, возраст.

– Вот когда проживёшь полвека, как я, тогда и поймёшь. В жизни бывают разные ситуации. Есть полицейские, а есть мусора. Все люди разные, и неважно, в какой сфере они работают и в какой форме ходят. – Он дарит мне тёплую улыбку. Разговаривает со мной как с маленьким ребёнком, и это бесит. Хотя я понимаю его посыл…

Видимо по моему лицу он это понимает, поэтому начинает улыбаться шире.

– Ну, рассказывай, что там произошло. Только подробно и с самого начала.

Без проблем! Начинаю рассказ с клуба и даже говорю о том, что запал на эту оперную певицу, не зная, кто она на самом деле. Вообще мы очень близки. После смерти отца дядя Максим помогал мне с охранной компанией, которая перешла по наследству вместе с городом. Потом мы часто созванивались и общались, но всё это было на расстоянии, так как я переехал за границу. Аверин никогда подробно не рассказывал о своей семье. И я его понимал. Когда занимаешь такую должность в городе, лучше никому не рассказывать о своих близких. Он совершил ошибку, показав всем свою жену. Ее убили, и мы до сих пор не нашли виновного. После этого дядя Максим ничего не говорил о своей дочери. Она как будто исчезла. О ней и до этого мало что было известно, а теперь и подавно. Даже имени ее никто не знает.

Рассказываю о том, что оперша меня не бросила, спасла. Так же рассказываю о том, как я с ней обошёлся. И с каждым моим словом его лицо мрачнело всё больше. Закончил историю тем, что теперь она моя личная «крыса» в отделе.

– Зря ты так с девчонкой… – мрачно отвечает он. Да я уже, если честно, сам пожалел, что так с ней поступил. Надо было мягче… Чем больше я ее пугаю, давлю, тем больше она огрызается.

– Знаю… – честно отвечаю я. – Дядь Максим, ну не могу я по-другому! Она меня не слушала, когда я с ней по-хорошему говорил. – оправдываюсь я, и Аверин это понимает.

– Просто она презирает и ненавидит таких, как ты… судя по твоему рассказу. А ты ненавидишь и презираешь таких, как она. Вот вы и огрызаетесь друг на друга. А вообще, советую быть с ней осторожнее, она явно не будет предавать своих. И если до этого на тебя уже копали, то сейчас она, скорее всего, начала рыть носом землю, чтобы посадить тебя. – Я задумался над его словами. А ведь действительно, с чего я решил слепо верить оперу? Неужели ее милая мордашка так на меня подействовала, что я перестал нормально соображать?

– Вот что, попробуй быть с ней помягче. Тогда и она успокоится. Тем более ты запал на неё… Так девушку не завоюешь…

Я возмущенно фыркаю. Нахрен она мне не сдалась! С мусорами какие-то личные отношения заводить западло. Я только по этой причине ее и не трогал. Так бы она уже давно у меня в койке была.

– Ни на кого я не запал! И нахрен мне такая не нужна, сделает дело и пусть валит на все четыре стороны. Её даже трахать противно. – цитирую Джина, наблюдая, как дядя Максим недовольно кривится. Затем усмехается и кивает своим мыслям.

– Запал… и ты поосторожнее с выражениями. Она девушка, и, судя по твоим рассказам, очень интересная и многогранная. Таких нечасто встретишь. – Теперь уже я недовольно кривлюсь, как будто лимон съел.

– Дядь Максим, может, закроем тему с этой девкой? Я ее всего сутки знаю.

– Ладно, позже ты поймёшь. Но всё равно будь с ней помягче… Кем бы она ни была, она прежде всего женщина, а с ними нужно быть мягче.

Я согласно киваю, но в душе остаюсь при своём мнении. Он просто не знает её, поэтому так говорит. Он судит по своему опыту. У него была нежная, понимающая и добрая жена. Даже слишком добрая. А эта оперша без зазрения совести грохнула двоих, пусть и спасая меня.

Ни хрена она не добрая и не нежная. От женщины в ней только красивая оболочка, которая вводит в заблуждение. С такими людьми страшнее всего иметь дело, никогда не знаешь, чего от них ожидать.

И тут же в мыслях всплывает ее усталое, измученное лицо, когда она очнулась в ванной. Тогда она показалась мне хрупкой и слабой. Может, все-таки не стоит мыслить так категорично? А то меня уже бросает из стороны в сторону, и я все больше и больше путаюсь, не понимая, какая она на самом деле.

Может нужно просто получше ее узнать?

Глава 11

Я успокаиваюсь и возвращаюсь в кабинет Джина. Он уже вовсю болтает с моими парнями. Со стороны это выглядит так, будто они давно знакомы. Мужчина никак не выражает свою ненависть к служителям закона. Будто все, что он говорил мне сегодня ночью, было сном. Лицемер, фу!

Уверенной походкой иду к креслу, где недавно сидел Черкасов.

– Итак, вы с кем-нибудь ссорились в последнее время? – Достаю блокнот и ручку и, глядя в глаза этому бандиту, спокойно жду ответа.

– Ссорился… – хмыкает, усмехается и переводит взгляд на парней. – А она у вас вроде как главная? Я думал, женщины операми не работают… Тем более с такой внешностью… – он рассматривает меня с каким-то незнакомым мне интересом.

– С какой «такой внешностью»? – рычу я в ответ, наклоняясь ниже. Как же он меня бесит!

– С такой охрененной. Вам, товарищ майор, надо было пойти в модельный бизнес или в эскорт-услуги. – Он откровенно смеётся надо мной.

– А вам, Джабраил Али, надо было не ресторанный бизнес открывать, а в сутенёры идти. С таким-то наметанным глазом на охрененно красивых женщин. – Улыбка мгновенно сходит с его лица. Глаза чернеют и наливаются кровью. А я победно скалюсь.

– Убирайтесь нахрен, – рычит он на моих парней, бросая на них злой взгляд. Улыбка тут же сходит с моего лица. Я сглатываю вязкую слюну и тянусь рукой к пистолету на поясе. Если он еще раз меня пальцем тронет, я его пристрелю, клянусь. Мне все равно не жить. Я не буду играть по правилам Черкасова и этого урода.

Парни опасливо поглядывают на меня, не понимая, что делать. Видно, что они тоже боятся этого козла. Киваю им, чтобы они вышли. Они неуверенно покидают кабинет, а Джин медленно поднимается со своего места, нависая над столом. И вместо страха в груди появляется неконтролируемая злость.

– Кем ты себя возомнила… – перебиваю я его, не давая договорить.

– Хватит так со мной разговаривать! Я тебе не секретарша, чтобы ты на меня рычал. Хватит постоянно меня унижать. Я же не называю тебя и твоего дружка уголовниками. Думаешь, если ночью я не могла тебе ответить, то так будет всегда? Не-а… Тогда я была слабой, уставшей и измотанной. И если ты еще раз меня пальцем тронешь, клянусь, я тебя пристрелю. Если не сразу, то когда появится возможность. – Я говорила уверенно. Мне уже не было страшно. Весь страх я уже пережила. Надоело быть трусихой.

Его взгляд менялся с каждым моим словом. Через пару секунд он уже смотрел на меня с интересом. Довольно улыбаясь, он сел в свое кресло и, кивнув своим мыслям, задумчиво потер подбородок.

– У меня много врагов. Могу передать свой список подозреваемых. – Переходит к делу. – Но я думаю, что это конкурент. Я же недавно открыл ресторан, неподалёку от такого же. Но как подожгли ресторан, я сам до конца не понимаю… – Он говорит со мной спокойно, но серьёзно. Даже уважительно. – Я веду своё расследование, поэтому в любом случае найду виновного. Просто так это не оставлю. Так что можешь расслабиться. Как найду, передам данные…

– Я буду искать. Это моя работа. Список подозреваемых отправь на почту следователю. – Говорю последнее и встаю. Разворачиваюсь и иду к выходу.

– Я ненавижу таких, как ты. – вдруг начинает говорить Джин. Я останавливаюсь, но продолжаю стоять спиной к нему, ожидая продолжения его речи. – Умом я понимаю, что вы такие же люди, что все вы разные… но я всегда встречал гнилых и жестоких. Я вижу, что ты другая… поэтому не разочаровывай меня, майор Филатова.

Я поворачиваюсь к нему лицом и глядя в глаза отвечаю.

– Чтобы не разочаровываться, не возлагай на меня надежд. Я всё равно не смогу их оправдать. – Разворачиваюсь и иду к двери. Открываю её и слышу за спиной мужской голос.

– Если найдешь виновного раньше меня, я в долгу не останусь.

– Пока, Джин, – отвечаю я, закрывая за собой дверь. Твой дружок и так мне должен за то, что я спасла его никчёмную жизнь. Все вы, мужики, пиздоболы по своей природе. Ни единому твоему слову не верю.

Я подхожу к взволнованным парням и кивком головы предлагаю им следовать за мной.

Мы выходим на парковку, парни достают сигареты и начинают курить. Все молчат, как на похоронах.

– Мент родился, – говорю я, надеясь хоть как-то разрядить обстановку. Парни устало усмехаются.

– Всё в порядке, Май? Ты его знаешь? – спрашивает Пушкин, и все остальные тут же переводят взгляд на меня.

– Да, приходилось встречаться. – Отвечаю уклончиво. – Он дал мне список подозреваемых. Сказал, что больше всего подозревает хозяина ресторана, который находится неподалёку. – Говорю спокойно, давая понять, что всё в порядке.

– Хорошо, что дальше товарищ майор?

– Вы едете допрашивать каждого из этого списка, – я отправляю парням список по электронной почте, которую мне скинул Джин. – А я поеду смотреть записи с уличных камер. Завтра встретимся в отделе и сопоставим все данные.

Они синхронно кивают, как болванчики, и мы расходимся. Я уезжаю на такси, а они – на патрульной машине.

В едином центре хранения и обработки данных города я была уже не в первый раз. Меня знали, поэтому без проблем предоставили копии с ближайших к сгоревшему ресторану камер.

Я вернулась в отдел только под конец рабочего дня, чтобы забрать свою машину.

На парковке уже собралась приличная толпа. Все прощались друг с другом, расходясь по домам.

Я подошла к своей машине, открывая ее.

– Май! Как дела? Как съездила? – Сеня подбегает с расспросами. Похоже, парни уже рассказали ему всё, раз он так взволнованно засыпает меня вопросами.

– Все хорошо, Сень. Я устала. Поеду домой… – устало отвечаю я, открывая водительскую дверь.

– Май… – Мужчина тут же хватает меня за запястье, осторожно удерживая. – Давай сегодня поужинаем вместе? Только ты, я и ни слова о работе.

– Сень… – Я накрываю его руку своей ладонью. – Я правда очень устала… Давай как-нибудь потом…

– Май, я же вижу, что что-то происходит…

– Дай мне самой всё обдумать, а потом я обязательно тебе всё расскажу. – Я умоляюще смотрю ему в глаза. Мужчина тяжело вздыхает, отпускает мою руку и отходит на шаг.

– Ладно, пока. – Говорит грустно.

– Пока, если что я обязательно позвоню, ты же знаешь.

– Знаю… до завтра.– Добавляет, натягивая улыбку.

– До завтра. – Оглядываюсь по сторонам, убеждаясь, что все разъехались, и быстро целую мужчину в щёку. Он даже не успевает ничего понять. А то бы уже давно схватил меня за талию, прижал к себе и не отпускал.

Я сажусь в машину, завожу двигатель и трогаюсь с места под пристальным и взволнованным взглядом подполковника.

Глава 12

Вообще, у нас с Сеней вроде как дружеские отношения, только пару раз был секс. Но, как по мне, это никак не повлияло на наши отношения. На большее я не готова, и он это знает.

Я подъезжаю к дому через сорок минут. Ставлю машину на парковку и иду к подъезду, чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд.

Оглядываюсь по сторонам и замечаю знакомый внедорожник. Ускоряю шаг, но не успеваю дойти до подъезда, как мужские руки хватают меня за предплечье, останавливая.

Резко обернувшись, увидела перед собой довольное лицо Черкасова.

– Что тебе от меня нужно?! – рычу в ответ, сбрасывая тяжёлую ладонь. Мужчина усмехается, но убирает руку и отходит на шаг.

– Пошли, надо в больничку тебя свозить.

– Я здорова, – холодно отвечаю я, разворачиваюсь и продолжаю путь. Вообще-то я веду себя глупо, учитывая, что утром он чуть не задушил меня и чуть не поставил фингал под глазом. Но я ничего не могу с собой поделать. Язык активно сопротивляется здравому смыслу.

– Послушай, если ты сейчас же не сядешь в машину добровольно, я свяжу тебя и закину в багажник. В любом случае я отвезу тебя на обследование.

Ублюдок самоуверенный! Не оборачиваясь, показываю ему средний палец и срываюсь с места. Бегу не останавливаясь, слыша позади, как мужчина бежит за мной.

Я сворачиваю в тёмный переулок, прижимаюсь спиной к бетонной стене, достаю пистолет из-за пояса и жду мужчину.

Через пару секунд он заворачивает за мной, и я выставляю ствол перед собой, целясь ему в голову. Черкасов тут же останавливается и поднимает руки. Он тяжело дышит и довольно скалится. Для него это что, игра?

– Я выстрелю.– Говорю уверенно, глядя в его глаза.

– Я знаю. Только ответь мне на один вопрос… зачем ты тогда меня спасала? – ухмыляется он.

– Жалко стало… сейчас ни капельки не жалко. Выстрелю и бровью не поведу. Скажу, что это необходимая самооборона. Отсижу три года и плевать. Зато таких, как ты, будет меньше ходить по земле. – Как же они меня достали! Особенно этот уголовник.

– Может, поговорим нормально? Мы не с того начали. По сути, мы ничего друг другу не сделали. – Начинает осторожно. В его глазах нет ни капли страха. Только интерес.

– Я тебе ничего не сделала, а вот ты… – намекаю на то, как он со мной обошёлся. Как душил меня всего несколько часов назад!

– Я понял. Признаю, косяк. Правда, сожалею. Прости. – Он извиняется? В замешательстве приподнимаю бровь, немного расслабляясь. И тут же жалею, что внимательно его слушала. Мужчина делает выпад, выворачивает мою руку с пистолетом за спину и прижимает лицом к стене.

– Козёл! – дёргаюсь я и чувствую лёгкий шлепок по попе. Замираю на мгновение, а затем начинаю яростно вырываться. Но мужчина в ответ лишь сильнее вжимает меня в бетонную стену.

– Тише, малышка. – Говорит это с издёвкой, зная, что так меня называет Сеня.

– Отпусти меня, – продолжаю рычать я, пытаясь наступить ему на ногу.

– Поговорим, и я тебя отпущу. – Говорит он, опаляя горячим дыханием мой затылок. От такой близости с бандитом по телу бегут мурашки. – Послушай, я признаю, что был слишком груб с тобой. Давай начнем все сначала?

– Что «всё»? О чём ты вообще говоришь? – рычу в ответ, зверея от злости. Чувствую, как Черкасов сильнее сжимает моё запястье. Злиться?

– Ты всё равно будешь сливать мне информацию. Перестанешь копать на меня, если начала… или пострадает твоя дочь. – Сердце замирает от его слов. Откуда он узнал про Аришку?

Как он может так легко говорить об этом? Это же ребёнок! Хотя таким, как он, всё равно, ребёнок это или кто-то другой.

– Ну… мы договорились? – в ответ я могу лишь утвердительно кивнуть. Мужчина не спеша отпускает меня, отходит на шаг, а я продолжаю стоять на месте, прижавшись щекой к холодной бетонной стене. Рука с пистолетом безвольно опускается вниз.

– Мне вот что интересно… а где ее отец? – продолжает издеваться надо мной, уверена, что он довольно ухмыляется.

– В тюрьме. – Отвечаю холодно поворачиваясь к уроду лицом.

Его брови взлетают вверх.

– Даже так… а почему ты ее в школу-интернат отправила?

– А тебя это не должно волновать, – грубо отвечаю я, отталкиваюсь от стены и устало иду в сторону машины Черкасова. Сил ни на что нет. Из меня как будто разом выкачали все эмоции. Ариша не должна знать обо всём этом дерьме, которое происходит со мной и с её отцом. Она думает, что он просто работает в другом городе. И вот совсем скоро он приедет, и мы будем жить вместе, как раньше.

А я с замиранием сердца жду, когда ОН выйдет из тюрьмы. Что делать, когда это случится, я не знаю. Как сложится наша жизнь дальше? Мы снова будем в опасности? А разве сейчас мы не в опасности?

Во всём этом виновата я. Пошла в полицию только для того, чтобы посадить его. Но когда я это сделала, на душе легче не стало. И в жизни тоже. Арина осталась на моих одиноких, хрупких плечах. Как только ей исполнилось семь, я отправила её в частную школу-интернат. Потому что мне было тяжело. Честно, очень. У меня был ненормированный график, и я не могла уделять ей много времени. А ещё я понимала, что его друзья могут начать мстить. Но до сих пор никто меня не трогал. Хотя это и неудивительно, ведь он очень сильно меня любил. А любит ли он меня сейчас, после того, что я сделала? Ведь по сути я его предала… И если честно, чувствую себя паршиво из-за этого.

Черкасов галантно открывает передо мной пассажирскую дверь и терпеливо ждёт, пока я усядусь в кресло. Он сам садится за руль и медленно выезжает со двора.

До самой клиники мы оба молчали. Я смотрела на огни города и думала о прошлом. Когда у меня была счастливая, полноценная семья.

Машина остановилась у очень знакомой частной клиники. Раньше я часто бывала здесь у психиатра, а потом и у психолога. Надеюсь, персонал уже сменился и меня никто не вспомнит. В конце концов, все эти люди, которые здесь работали, были ЕГО людьми. Именно здесь родилась Арина. Именно здесь умерла моя мама.

Воспоминания набатом били внутри меня, вызывая неприятную дрожь в теле. Я вышла из машины и поежилась от холодного ветра. Вроде бы май, а всё равно холодно. Я обхватила себя за плечи и медленным шагом направилась к знакомым дверям.

Черкасов догнал меня уже у входа. Он открыл мне дверь, и я вошла внутрь. На ресепшене сидела молодая девушка. Как только она увидела Черкасова, то тут же вскочила на ноги.

– Демид Ренатович… что-то случилось?

– Где кабинет гинеколога?– С невозмутимым лицом спросил бандит.

– Я провожу вас! – девушка встрепенулась и повела нас к нужному кабинету.

И почему первым делом гинеколог?

Как только мы подошли к нужной двери, из неё вышла знакомая мне женщина лет сорока пяти.

– Майя? – спросила она в замешательстве. Я сделала неуверенный шаг, затем еще один, оказавшись рядом с ней, и крепко обняла ее за шею, вдыхая знакомый, родной запах.

– Тётя Таня… – всхлипнула она. Я так сильно скучала. Мы редко созванивались, а в последний раз виделись полгода назад. Она приходила к нам в гости перед Новым годом.

– Ну… тише… – Она гладила меня по спине, успокаивая. – Что ты здесь делаешь? – спросила она, отстраняясь и убирая упавшие пряди за ухо.

– Да тут… – бросаю быстрый взгляд на Черкасова. Тётя Таня бросает на него недовольный взгляд.

– Демид!

– Что? – возмущенно спрашивает она, смешно выпучив глаза.

– Что ты с ней сделал? Я тебя прибью, честное слово! – начинает отчитывать его она.

– Да я её и пальцем не тронул! Я вообще не знаю, от кого она могла залететь! – отвечает обиженно, как маленький ребёнок, которого безосновательно обвиняют. И это выглядит так странно… вызывая чувство умиления и смех. Буквально час назад он угрожал мне, а здесь обижается на беспочвенные обвинения тёти Тани.

И откуда он ее вообще знает?

– В смысле? Ты беременна, Майя? – строго спрашивает меня тётя Таня.

– Да не беременна я! И вообще, откуда ты знаешь этого уголовника? – спрашиваю я возмущённо.

Тётя Таня молчит. Переводит взгляд на Черкасова, потом на меня.

– Он здесь гость частый.– Отвечает неоднозначно.– Ладно идем.

Она заводит меня в кабинет, отгораживая нас от хмурого лица бандита.

Глава 13

Как и следовало ожидать, я не беременна. В ходе обследования выяснилось, что у меня много ушибов и лёгкое сотрясение. В общем, ничего критичного. Попрощавшись с тётей Таней, мы покидаем клинику. Молча идём к машине. Я сажусь на переднее сиденье, а мужчина остаётся на улице, докуривая сигарету.

Как только мужчина садится на свое место, салон заполняет его запах.

– Откуда ты ее знаешь? – спрашивает он, заводя двигатель. Я понимаю, о ком он говорит. О тете Тане.

– А ты откуда? – спрашиваю я в ответ, не готовая выкладывать все карты на стол.

– У тебя случайно нет еврейских корней? Только они так делают. Отвечают вопросом на вопрос. – Он беззлобно усмехается, выезжая с парковки. Ого, он может нормально общаться?

– Это… – я уже хотела было ответить правду, но вовремя одернула себя. Хватит с меня Арины. И так уже нарисовала ей красную точку на лбу. Не хватало ещё и тетю подвергать опасности. – Она у меня роды принимала. – отвечаю первое, что приходит в голову.

Мужчина морщится, как от зубной боли.

– Понятно.– Отвечает сухо, расслабляя мышцы лица.

Остаток пути мы едем в тишине. Когда машина останавливается у подъезда, я тут же дёргаю ручку двери, чтобы наконец выйти наружу.

Оказавшись на свежем воздухе, я глубоко вдыхаю. Свежесть. И никакого постороннего запаха. Мужчина выходит следом и закуривает сигарету. Я наблюдаю, как он вдыхает и выдыхает дым. Щурится, сжимая сигарету в пальцах. В его руках она кажется меньше, чем есть на самом деле. Зависаю, наблюдая за его действиями. Особенно меня привлекает то, как бандит обхватывает губами фильтр.

Тяжело вздыхаю, вспоминая тот поцелуй в охотничьем домике.

– Я тоже много думал об этом, – вдруг говорит Черкасов. Я мгновенно прихожу в себя и перевожу взгляд на его глаза. В темноте почти ничего не видно. Его лицо становится чётче только тогда, когда он затягивается, и сигарета начинает тлеть, излучая слабый свет.

– О чём ты? – тихо спрашиваю я. Мужчина ничего не отвечает, делает последнюю затяжку. Выбрасывает сигарету на асфальт. Подходит вплотную ко мне и нависает скалой. Он такой высокий, что мне приходится задрать голову, чтобы сохранить зрительный контакт.

Он обхватывает мою шею ладонью, а я по инерции дёргаюсь. Но вопреки моим ожиданиям Черкасов нежно поглаживает большим пальцем тонкую кожу. Так странно… еще утром эти руки душили меня, причиняли боль… а сейчас вызывают волну мурашек. Я стою и жду. Чего? Сама не знаю. Наверное, когда он свернёт мне шею… Ведь эти же пальцы совсем недавно… Сглатываю вязкую слюну, но даже не шевелюсь. Будь что будет.

Мужчина наклоняется к моему лицу, смотрит в глаза, а затем прикусывает нижнюю губу. Я шиплю от лёгкой боли, и он тут же притягивает меня ближе и целует так, словно очень долго этого ждал. В животе всё сжимается. Так приятно. Я отвечаю на поцелуй, сильнее прижимаясь к нему, не до конца осознавая, что делаю.

Мужчина шарит руками по моему телу, сжимает талию, попу, забираясь холодными пальцами под футболку. А я млею, плавлюсь от таких грубых, но приятных прикосновений.

Сеня никогда так ко мне не прикасался. А если и хотел, то всегда спрашивал. И, честно говоря, меня это бесило. Черкасов же берёт то, что хочет, и делает это так, как хочет, и от этого его прикосновения становятся желаннее и слаще.

Я ничего не думаю в этот момент, просто расслабляюсь и получаю удовольствие, чувствуя, как между ног становится влажно.

Что я делаю? Я же его совсем не знаю! С Сеней я четыре года училась в универе, а потом работала, долго и много общалась, прежде чем позволила ему прикоснуться к себе. А тут я знаю какого-то бандита всего сутки и не против, чтобы он прямо здесь и сейчас… взял меня.

Мужчина отрывается от меня, а я пошатываюсь, открывая глаза.

– Не пригласишь на чай? – довольно ухмыляется он. А я окончательно прихожу в себя, толкаю его ладонями в грудь и отхожу на шаг. Мужчина усмехается, поправляя пах. Стараюсь не смотреть вниз.

– Дома попьёшь чаю, – отвечаю я хриплым голосом, разворачиваюсь и иду к подъезду.

– Хорошо, тогда я зайду утром на кофе! – кричит он мне вслед, посмеиваясь. Я ничего не отвечаю, не вижу смысла. Пусть приходит, если хочет, я всё равно ему не открою.

Захожу в квартиру и снимаю кроссовки. Прямо у порога стягиваю с себя всю одежду и иду в душ. Смываю с себя сегодняшний день. Вытираюсь полотенцем, надеваю майку, трусы и падаю на кровать. Чувствую, как тянут мышцы, расслабляюсь. Как приятно лежать в своей постели… Блаженно закрываю глаза и тут же проваливаюсь в глубокий сон.

Просыпаюсь от противного писка будильника. Бесит. Опять это утро. Во сне я люблю жить больше, чем в реальности.

Беру телефон в руки, какое-то время листаю новости, затем иду в ванную, умываюсь, расчёсываюсь, чищу зубы и иду на кухню. Как только я захожу внутрь, чувствую запах свежесваренного кофе.

Что за хрень?!

Оглядываюсь и вижу, что Черкасов стоит у окна и курит, держа в руках мою ЛЮБИМУЮ кружку!

– Ты охренел? – Подхожу к нему и вырываю из рук свою кружку. – Это моя кружка! – Рычу я возмущённо.

А он начинает смеяться.

– То есть тебя не смущает, что я нахожусь в твоей квартире? Тебя волнует, что я пью из твоей кружки!

– Потому что она МОЯ! Там в шкафу полно других, обязательно было брать мою любимую? – Ворчу недовольно, иду к умывальнику, выливаю его кофе в другую, чистую кружку, а свою тщательно мою.

Чувствую, как мужчина оказывается вплотную за моей спиной. Напрягаюсь всем телом, только сейчас осознавая, в каком виде я стою. Его горячее дыхание коснулось моего уха. Он убрал пряди моих волос на одну сторону, обнажая шею.

– Ты очень красивая… – шепчет он, прикасаясь губами к моему предплечью. Я вздрагиваю и жду… Почему я не сопротивляюсь? Почему я с дрожью в теле жду его прикосновений?

Резкий стук в дверь заставляет меня замереть всем телом. Я быстро уворачиваюсь от рук бандита и буквально бегу к входной двери. Мысленно возвращаюсь к тому, что только что произошло. Я позволила Черкасову прикоснуться ко мне… и еще чуть-чуть…

Открываю дверь и вижу на пороге Сеню. Блин! Что будет, если он увидит Черкасова у меня дома? Что он подумает? Я стою в недоумении и в ступоре наблюдаю, как мужчина входит внутрь.

– Май… – Сеня осматривает меня с ног до головы. Сглатывает вязкую слюну, и тут до меня доходит. Я смотрю вниз и вижу, что сквозь белую майку просвечивают твёрдые соски. – Ты чего, только проснулась. – Мужчина умело берёт себя в руки и отводит взгляд.

– Да… Сень, давай встретимся на работе? Позже… – Я продолжаю стоять на пороге, не пуская его в дом.

– Мы можем поехать вместе, я подожду, пока ты соберёшься, – отвечает он, снимая кожаную куртку.

– Нет! Я противная по утрам. Мне нужно побыть одной перед работой… – Я слышу позади тяжёлые шаги и замираю в страхе.

– Ну где же ты, малышка. Я уже заждался… – слышу позади голос Черкасова. Смотрю, как лицо Сени резко мрачнеет.

Я поворачиваюсь и вижу полуголого бандита. Без рубашки, с расстёгнутыми брюками. На его лице застыла довольная ухмылка.

– Сеня! Это не то, что ты подумал! – тут же начинаю оправдываться я. – Он пробрался ко мне в квартиру! Я только встала, он был у меня на кухне! Ничего у нас не было! – наблюдаю, как Сеня хватает куртку и начинает обуваться.

– Сень!– Подхожу к нему ближе.

– Не подходи, – прорычал он в ответ, обулся и вышел. А я так и осталась стоять на пороге, глядя на закрытую дверь.

Глава 14

Чувствую себя ужасно. Получается, я действительно предала Сеню, ведь я как минимум целовалась с этим уголовником. Какая же я дура! Горло сдавило.