Читать книгу бесплатно Последний рейд прямо сейчас на нашем сайте wow-guides.ru в различных форматах FB2, TXT, PDF, EPUB без регистрации.

Последний рейд
Геннадий Кузнецов

Холод – новичок в смертельно опасной Зоне отчуждения. Таким как он здесь не выжить в одиночку, но ему повезло, он попал в группу к опытным сталкерам. Сегодня их цель – найти ценные артефакты, спрятанные в старой подземной лаборатории. Но по следам группы идет кто-то еще…

Холод усвоил, здесь не бывает случайных встреч, правдивых слов, истинных друзей. За каждый шаг приходится платить, а цена за артефакты может быть слишком высокой. Он сталкивается с кошмарами Зоны – мутантами, зомби, аномалиями и кровожадными бандитами. Холод оказывается втянут в смертельную игру, где выживать – это уже победа.

Сможет ли он найти свое место в Зоне, выжить и сберечь свою душу?

Геннадий Кузнецов

Последний рейд

Пролог

Холод вздрогнул и очнулся, словно от резкого толчка. Сознание, затуманенное остатками сна, подсказало, что он, наверное, проспал, и кто-то бесцеремонно его разбудил, чтобы не задерживал остальных. Вставать не хотелось, а идти куда-либо – тем более.

Даже глаза открывать не хотелось. Тяжесть навалилась такая, что не пошевелиться. Даже веки, казалось, налились свинцом. На душе скребли кошки, всю ночь его преследовал кошмар, отступивший, только когда он проснулся.

«Нужно вставать», – промелькнула мысль. Холод попытался пошевелиться, и тут же замер. Внезапно его накрыла волна необъяснимой слабости. Будто после вчерашней попойки он рухнул, не дойдя до кровати, а какой-то шутник прибил его одежду к полу гвоздями.

Никогда прежде Холод не чувствовал себя настолько паршиво, как если бы из него по капле душу вытягивали. Все тело ломило, мысли в голове путались, как нитки у плохой швеи. В плече отчего-то пульсировала острая боль. Горло пересохло, а сердце колотилось, точно загнанный зверь.

Собрав остатки сил, Холод заставил себя выбраться из спальника. Едва оглядевшись, он застыл от ужаса, словно его обухом по голове ударили. Кровь застыла в жилах. Трупы. Всюду трупы. Он всю ночь провел в компании мертвецов.

Мертвый сталкер, рядом еще один с растерзанным животом, из которого вывалились внутренности. Изуродованные тела снорков[1 — Снорки – мутанты, представляющие собой крайне деградировавших людей, полностью поддавшихся животным инстинктам. Оголенный позвоночник и заметные следы разложения на теле говорят о глубокой дегенерации.], зомби и контролера[2 — Контролеры – мутанты, появившиеся в результате неудачных экспериментов по развитию телепатических способностей у человека. Умеют контролировать поведение других существ, подчиняя их своей воле.]. Холод уставился на свои руки, покрытые засохшей кровью. Новая волна слабости накрыла его с головой.

Звуки, которые он слышал, лежа в спальном мешке, издавала ворона. Она неспешно завтракала, усевшись на голове мертвого сталкера, выклевывала его глаз. Холод резко махнул рукой, отгоняя птицу. Та неохотно взмахнула крыльями и, тяжело поднявшись в воздух, улетела, оглашая окрестности хриплым карканьем.

Не в силах больше оставаться на месте, Холод, шатаясь, побрел к ручью. Ему хотелось освежиться и привести мысли в порядок. Наклонившись над прозрачной водой, он взглянул на свое отражение. Из зеркальной глади на него смотрел изможденный незнакомец с потухшим взглядом и всклокоченными волосами. Грязь и царапины покрывали осунувшееся лицо. Холод долго вглядывался в отражение, будто надеясь получить от него ответ на мучивший его вопрос: «Что же теперь будет?»

Холод понимал, что ему предстоит принять непростое решение. Сама мысль об этом вызывала у него тошноту и казалась абсурдной. Тем более что за подобное убивают без разговоров. Он вернулся на поляну и взял бинокль.

Внимательно осмотрев окрестности, Холод вновь опустился на прежнее место у ручья. «Но ведь никого нет! – билась в голове мысль. А если это правда? Если у меня есть шанс спастись, а я его упущу?» Холод бросил взгляд в сторону поляны, где остались тела сталкеров.

– Им уже все равно, им больше ничего не нужно, – прошептал он и, наконец, решился.

Морщась от отвращения, Холод оттащил безжизненные тела на берег. Без лишних церемоний он столкнул их в воду, позволив течению унести прочь. Всех, кроме одного. «Пусть Зона сама найдет им место», – думал он, методично выворачивая карманы погибших сталкеров. Противно, но выбора нет – сейчас не время для сантиментов.

Дрожащими руками Холод обыскал рюкзаки, отбирая все ценное: патроны, аптечки, консервы. Из оружия оставил себе АКМ[3 — АКМ – автомат Калашникова модернизированный.] да иностранный пистолет RUSTER BS4. Остальное оружие отправилось на дно реки, а рюкзаки он оттащил подальше в кусты и бросил.

Настало время разобраться с последним трупом. Холод вновь поднес к глазам бинокль, внимательно осматривая окрестности. Ничего подозрительного. Глубоко вздохнув, он подошел ближе. Топорик со свистом рассек воздух. Отсеченная нога глухо шлепнулась на землю. Обезображенное тело последовало за остальными и стало медленно отдаляться увлекаемое потоком.

Холод сидел у догорающего костра, грея озябшие пальцы о жестяную кружку с чаем. Остатки шашлыка отправились в тлеющие угли. «Вот оно и случилось, – пронеслось в голове. – И что теперь?» Ожидаемого облегчения не наступило. Может, прошло слишком мало времени? Или все это было зря? Холод залпом допил остывший чай и залез в спальник. Усталость взяла свое, и он провалился в беспокойный сон.

Шесть пальцев

Багровый диск солнца уже касался горизонта, когда Холод, Атос и Демон наконец спустились на первый подземный уровень. Сквозь пролом в перекрытии, оставленный взрывом, лились последние лучи дневного света. К удивлению сталкеров, лаборатория К2 располагалась прямо под печально известной Х16. Странно, что о существовании ее никто не знал раньше. Впрочем, учитывая работу Выжигателя[4 — Выжигатель – Радар, который сталкеры называют «Выжигатель мозгов». В ходе длительного пребывания в зоне действия Выжигателя мозг человека получает повреждения, наступает помутнение рассудка, галлюцинации и необратимые психические изменения.] в Х16 и то, что спуски на нижние уровни были полностью завалены обломками, удивляться особо нечему.

Пришлось изрядно попотеть, продираясь сквозь эти руины. Поразительно, но на других уровнях и в проходах, через которые они прошли, таких разрушений не встречалось. Создавалось впечатление, как если бы весь этот строительный мусор намеренно свалили сюда, чтобы закрыть доступ к лаборатории. Тем более что следов взрывов поблизости они не заметили.

Холод поднял голову, вглядываясь в потолок. Сеть ветвистых трещин покрывала бетонную поверхность, но конструкция выглядела достаточно прочной. Ничего не сыпалось сверху, и Холод немного успокоился. «Авось не рухнет, пока мы здесь», – подумал он, шагая в тоннеле.

Группа медленно приближалась ко входу в лабораторию. Сталкеры осторожно осматривали каждый уголок, каждый закоулок, стараясь не выдать своего присутствия. Дверь в лабораторию оказалась открыта настежь, чего они совсем не ожидали, и внутри что-то тускло мерцало в полумраке.

Холод, и без того взвинченный до предела, вздрогнул всем телом, когда под его ногой хрустнул осколок стекла. Сердце молодого сталкера ухнуло куда-то в пятки, а по спине пробежал холодок.

– Твою мать! – прошипел Атос, сжимая кулаки. – Шепард божился, что лаборатория запечатана, как честная невеста. Даже шифр для замка выдал. Не нравится мне это дерьмо!

– А я тебе говорил, – язвительно бросил Демон, – и золотые горы артефактов, и нетронутая лаборатория, и код для замка. И все за копейки! Наверное, бонусом там и капкан прилагается.

Атос, прищурившись, вглядывался в темноту за дверным проемом. Его лицо исказила гримаса тревоги.

– Ненавижу такие сюрпризы.

– Думаешь, кто-то опередил нас? – Демон сделал осторожный шаг вперед. – Может, просто механизм вышел из строя? Или Шепард и впрямь не знал, что лаборатория открыта?

– Ты слишком наивен, Демон, – процедил Атос сквозь зубы. – С Шепардом я еще поговорю на эту тему.

Атос знал цену каждого прожитого дня в этом непредсказуемом мире.

– Сейчас вопрос лишь в том, сможем ли мы выйти отсюда живыми.

Холоду, как молодому и неопытному, иметь свое мнение по этому поводу не полагалось, поэтому он просто молча стоял и боялся. Идти в К2 стало страшно. Закрытая дверь обещала, что лаборатория пустует уже несколько лет. Но теперь… Холод не сомневался, что там, за открытой дверью что-то смертельно опасное прячется и поджидает именно его.

Воздух вокруг, казалось, сгустился. Тишина давила на уши, прерываемая лишь приглушенным дыханием и едва слышным шорохом подошв по бетонному полу. Каждый шаг приближал их к неизвестности, таящейся за порогом лаборатории.

Ему вдруг нестерпимо захотелось, чтобы все это – распахнутая дверь, зловещее мерцание, вся эта непредвиденная заминка – оказалось лишь страшным сном. Но чудес не бывает, во всяком случае, добрых чудес. С другой стороны, впереди шли два его товарища – бывалые сталкеры Атос и Демон, за плечами которых были годы скитаний по Зоне. Так может, обойдется?

Командир группы – тридцатипятилетний Атос, высокий и мускулистый, с седыми короткими волосами. Его волевой взгляд и шрам на лице отбивали всякое желание с ним ссориться. Металл в голосе и уверенные движения выдавали в нем прирожденного лидера.

Демону – тридцать. Он давно зарекомендовал себя опытным проводником в Зоне. Среднего роста, со смуглой кожей и черными вьющимися волосами, он напоминал испанца, которому не хватало лишь аккуратных усиков и гитары для завершения образа. Но ни того ни другого у него никогда не было. Прозвище «Демон», казалось, дали ему в насмешку – он больше походил на потрепанного бурей ангела, чем на исчадие ада.

Атос обернулся, окинув остальных цепким взглядом. С Демоном они понимали друг друга с полуслова, а вот молодой… Высокому и стройному Саше Холодову едва исполнилось восемнадцать. Темные волосы, голубые глаза, игривая улыбка, часто не сходившая с его лица – все в его облике выдавало вчерашнего городского паренька, а не закаленного сталкера.

Однако в глубине этих голубых глаз таилась решимость человека, твердо знающего, чего он хочет. И уж точно никто не догадался бы, что Саша готов получить желаемое любой ценой. А жаждал Саша денег – больших и быстрых.

Сашин сосед с недавних пор начал промышлять чем-то в Зоне. Он стремительно преобразился: оделся с иголочки, держался с важностью человека, знающего себе цену. Теперь в Зоне его величали Спендером.

Возвращаясь домой, он потчевал Сашу невероятными историями о приключениях сталкеров, чем и покорил юную душу. Саше тоже захотелось быстрых и легких денег, как в рассказах соседа. Тогда он еще не понимал, что значит жить на острие ножа. Спендер помог перебраться на Кордон и представил его Атосу и Демону. Так Саша стал Холодом.

– Я иду первым, Демон за мной, Холод замыкает. Варежку не разевать. Это тебе приказ, Холод, – отрезал Атос.

Группа начала осторожно втягиваться в проем входной двери лаборатории К2. В помещении, где они оказались, стояла мертвая тишина. От этой тишины закладывало уши, а затхлый воздух вызывал такое отвращение, что Холоду захотелось сплюнуть. Вот только он не знал, как к этому отнесется Атос, поэтому пришлось терпеть. Чему-то помаленьку он все же учился.

Лаборатория, некогда сиявшая стерильной чистотой, теперь представляла собой картину постапокалиптического хаоса. Массивные лабораторные столы, намертво привинченные к полу, остались единственными свидетелями разыгравшихся здесь загадочных событий. Они возвышались среди руин, точно молчаливые стражи, хранящие мрачные секреты прошлого.

В лаборатории кто-то учинил полный разгром. Осколки разбитых приборов устилали пол, источая едкий химический запах, не выветрившийся даже через годы. Между ними змеились спутанные клубки проводов, напоминая вывалившиеся внутренности какого-то гигантского механизма.

Часть документов вывезти не успели, и они разлетелись по всему помещению. Пожелтевшие листы шелестели под ногами, словно высохшие лепестки давно умерших цветов. Густой слой пыли, похожий на серый пепел, покрывал все вокруг: столы, пол, стены, затянутые паутиной. Воздух пропитался запахом гнили, от которого першило в горле.

Разбитые лампы под потолком безжизненно свисали на проводах. Стены, пол и столы забрызганы непонятной вязкой субстанцией. Местами она собралась в небольшие лужицы, испускавшие призрачное зеленоватое свечение. Именно этот мерцающий отблеск и привлек их внимание, когда они приближались ко входу.

– Ни к чему не прикасаться, – негромко скомандовал Атос, внимательно осматривая помещение.

Холод, как и Атос, стал рассматривать комнату, стараясь не упустить ни одной детали. Несмотря на то, что он впервые оказался здесь, грудь сжала необъяснимая тревога. В этой лаборатории произошло что-то ужасное, что-то, оставившее после себя почти осязаемый след страха.

Но не только Холод ощущал это – тревога проникала в сердца Атоса и Демона, заставляя их нервно озираться по сторонам, хотя опыта им было не занимать. Может, именно из-за опыта они и знали, когда нужно бояться, ведь им давно уже приходилось иметь дело с тьмой, мутантами и мерзкими созданиями, что таились во мраке.

Осмотр не выявил ничего примечательного, кроме приоткрытой двери, ведущей в соседнее помещение. Разглядеть, что находилось за ней, было сложно – виднелись лишь очертания множества металлических бочек, а в воздухе ощущался резкий химический запах. Атос уже собирался толкнуть дверь, как вдруг они услышали звук.

Тихий, едва уловимый шорох донесся из глубины помещения. Они замерли, напряженно вслушиваясь. Звук то усиливался, становясь отчетливее, то почти полностью затихал, все равно что в прятки играл.

Атос медленно приоткрыл дверь, осторожно заглянув внутрь. Затем бесшумно скользнул вперед, растворяясь в темноте. Демон, подобно призраку, неслышно последовал за ним. Холоду не хотелось идти за ними, но оставаться одному в этой жуткой комнате казалось еще страшнее. Он крепче стиснул рукоять подаренного Атосом пистолета ПМм и, преодолевая страх, двинулся вслед за товарищами.

Сталкеры осторожно продвигались к источнику звука, лавируя между обломками оборудования и обрывками проводов. Фонари они погасили – зеленой дряни здесь натекло заметно больше. С каждым шагом усиливался тошнотворный запах гниения и испаряющихся химикатов, а загадочный звук становился все отчетливее. Холод недоумевал, откуда здесь запах разложения, может в бочках мертвецы?

В этом помещении, как и в предыдущем, они столкнулись с хаосом разрушения. Лишь бочки у стен выглядели нетронутыми, точно их вчера поставили. Никаких маркировок, указывающих на содержимое, сталкеры не обнаружили. Шорох раздавался уже совсем близко. Наконец, обогнув массивный лабораторный стол, они увидели источник звука. Атос и Демон переглянулись и убрали оружие. Холод подошел и встал между ними.

Они застыли полукругом, а в шести метрах впереди на полу лежал человек. Грудь и голова обмотаны окровавленными бинтами, руки скрывались в длинных рукавах грязной куртки. Холод расправил плечи, приосанился и убрал пистолет в кобуру. Теперь понятно, почему их встретила открытая дверь – этот бедолага проник сюда первым.

«Выходит, Шепард продал информацию не только Атосу, – промелькнуло в голове Холода. – Значит, так здесь дела делаются. Бабло решает все». Он был уверен, что Атос с Демоном просто так это не оставят. Как Шепард будет выкручиваться? Интересно посмотреть. А что теперь делать с раненым? Холод никогда не попадал в подобную ситуацию. Что решат Атос с Демоном? Заставят его тащить раненого или хладнокровно пристрелят?

Атос и Демон включили фонари, осветив распростертое тело. Лучи выхватили из темноты проход в следующее помещение. Покореженная дверь висела на одной петле и без всяких видимых причин раскачивалась из стороны в сторону, не издавая ни звука. Человек на полу едва слышно стонал, полуприкрытые глаза блестели в свете фонарей. Грудь раненого то и дело сотрясалась от мучительных судорог.

– Помогите, – прохрипел раненый, пытаясь приподняться, но силы оставили его, он обессилено рухнул обратно и больше не делал попыток. – Пожалуйста, выключите свет, режет глаза, я ничего не вижу.

Помещение снова погрузилось в зеленый полумрак.

– Кто ты? – голос Атоса прозвучал неожиданно спокойно, словно стальное лезвие, разрезающее тишину. – Как ты вообще сюда попал?

– Я… я не знаю, – прошептал незнакомец, едва не теряя сознание от накатившей слабости. – Помогите мне, пожалуйста… Я ранен…

Он снова попытался приподняться, но руки подломились от слабости.

– Пожалуйста, дайте мне попить, – прошептал он, глядя прямо в глаза Холоду, и протягивая к нему дрожащие руки.

Холод, не раздумывая, достал флягу и направился к незнакомцу. Он успел сделать только два шага.

– Назад! – рявкнул Атос, выхватил из кобуры Волкер П9 м и выстрелил в раненого.

Они с Демоном синхронно отпрыгнули в разные стороны, укрываясь за ближайшими столами. В замкнутом пространстве громыхнуло так, что на некоторое время все оглохли. Холода отбросило метра на три, будто тряпичную куклу, и приложило об пол. Отчего он минут десять находился в отключке.

Бочки разлетелись, точно кегли, некоторые помялись, будто делали их из алюминия. Некоторые разгерметизировались, и из них натекли целые лужи тягучей светящейся жидкости. В комнате стало светло и красиво, как если бы все озарил расплавленный неон.

Холода оттащили в первое помещение и принялись приводить в чувство. Очнувшись, он несколько минут хлопал глазами, переводя недоуменный взгляд с Атоса на Демона, словно ожидая, что они вот-вот рассмеются и скажут, как здорово его разыграли. На его лице даже появилась улыбка, но не прежняя игривая, а какая-то жалкая, как у человека, которого глубоко обидели.

Так и не дождавшись объяснений, Холод поковырял пальцем сначала в одном ухе, затем в другом и, запинаясь, спросил:

– Т-так какого хрена это было?

– Аномалия, – ответил Атос, вглядываясь в его лицо. – Ты как себя чувствуешь?

К счастью, серьезно никто не пострадал. Решили сделать перекур и двигать дальше.

– Да как ты ее прям учуял-то? – с нескрываемым восхищением спросил Демон.

Атос затянулся сигаретой, выпустил струйку дыма и ответил:

– А ты сам не заметил? У него на одной руке было шесть пальцев, а на другой – семь.

– И как ты это разглядел в полумраке? – Демон недоверчиво покачал головой.

– Повезло, – пожал плечами Атос.

Теперь впереди шел Атос, а замыкающим – Демон. Во втором помещении и так дышалось с трудом, а теперь из-за разлившихся химикатов воздух стал просто невыносимым. Сталкеры надели противогазы, шли, слушая собственное хриплое дыхание через фильтры.

В той части комнаты, где взорвалась аномалия, лужи почти целиком покрыли пол. Удивительно, но взрыв не сорвал дверь – она так и осталась висеть на одной петле, лишь прекратив раскачиваться.

Сталкеры повернули назад. Найдя стол почище, усадили на него Холода. Атос положил руку ему на плечо:

– Холод, ты покури пока. Мы посовещаемся.

Тот и не думал возражать, молча кивнул. Атос и Демон вернулись к зеленому озерцу.

– Ну, что думаешь? – Атос водил лучом фонаря по зеленым лужам, но прохода не было видно.

Демон пнул носком ботинка крышку от пробирки, та, отлетев, покатилась по полу. Он проводил ее взглядом.

– А что тут думать? Обидно, конечно, но я в эту зеленую хрень не полезу.

– Да и я не рискну, – согласился Атос. – Хотя и досадно – столько сил положено, и ведь почти дошли.

Сталкеры переглянулись, затем, не сговариваясь, посмотрели на Холода. Демон нервно хохотнул:

– Финита ля комедия. Как говорится, близок платок, да не укусит роток. В общем, пора домой. И знаешь, что я думаю? Я не уверен, что это была аномалия. Аномалии, сам знаешь, часто нестабильны. Может, эту ловушку еще тогда заготовили. Мы ведь не знаем, какие здесь проводили эксперименты. Значит, могут быть и другие ловушки, посерьезнее этой. Ты прав. Лучше уйти отсюда живыми, пусть и с пустыми руками. А с Шепардом потом разберемся.

Атос задумчиво кивнул, оглядывая мрачное помещение. Запах химикатов просачивался даже сквозь фильтры противогазов, напоминая о смертельной опасности, притаившейся в этих стенах.

– Так-то оно так, а вдруг все богатство за этой полусорванной дверью? Мы, считай, рядом стоим. И что, просто уйдем от таких денег? Нам только эта зеленая лужа и мешает. Неужто ничего не придумаем, даже не попытаемся? – Атос засунул большие пальцы под ремень, его глаза блестели огнем жадности.

Демон уже открыл рот, чтобы возразить, когда рядом раздался хриплый голос:

– Ну чего вы зря свет тратите? Болтать и в полумраке можно.

Атос щелкнул выключателем, Холод хоть и контуженый, а все же сообразил правильно.

– Ну, чего решили? – Холод завертел головой, выискивая, куда бы присесть.

– Поворачиваем обратно, – твердо сказал Демон.

– Зачем? – возмутился Холод, его голос дрожал от разочарования. – А артефакты, а бабло?

– Ты сам уже не вполне… – с досадой объяснил Атос, – да и прохода нет.

– Как нет? – Холод почти выкрикнул, его лицо исказилось от возмущения. – А это что?

Сталкеры повернулись к зеленым лужам. Без яркого света в полумраке стало видно, что лужи не образовывали сплошного озерца. Будто большие кляксы, они расползлись по полу, во многих местах не соприкасаясь. Между ними змеилась причудливо изогнутая дорожка, зачастую не шире подошвы ботинка.

– Молодец, Холод! – Атос с восторгом хлопнул его по плечу.

– Да ты у нас Зоркий Сокол! – вторил ему Демон, похлопав Холода по другому плечу.

Теперь Атос инструктировал скорее Демона, чем Холода:

– Двигаемся шаг в шаг. Холод, держишь меня за ремень сзади, а Демона спереди. Еще я тебя за ремень спереди возьму, а Демон сзади. Максимальное внимание! Демон, контролируешь Холода. Не дай Зона, он начнет заваливаться. Сразу останавливаешь всех и держишь его. Вопросы есть? Тогда поехали.

Если кто ходил в детский сад, наверняка представляет себе игру в паровозик. Но этот паровоз был очень коротким, всего из трех больших вагонов. Атос, точно маневровый тепловоз, неспешно подавал весь состав, заставляя его ловко лавировать между опасными лужами. Только что задний ход не давал. И правильно делал, иначе это действо больше походило бы на танец маленьких лебедей. Если бы умирающий на полу смог это увидеть, он бы взорвался от смеха.

Ситуация выглядела комичной для непосвященных, но сталкеры не смеялись. Контакты с непонятными веществами в Зоне редко улучшали здоровье, чаще лишали его навсегда. Но кровосос[5 — Кровосос – высокое сутулое человекоподобное существо с четырьмя щупальцами, образовавшимися на месте нижней челюсти. С их помощью он впивается в тело, парализует жертву и высасывает кровь, оставляя только высохшую оболочку.] побери! Сегодня им сопутствовала удача – все трое благополучно достигли входа в третье помещение. Преодолев череду испытаний, они ожидали обнаружить здесь много чего интересного. Реальность оказалась совершенно иной.

Из помещения вынесли все. На полу валялись лишь растоптанные обрывки документов, да на стене сиротливо висел календарь, приклеенный скотчем. Все трое в растерянности разглядывали пустое помещение и потом друг друга, словно вопрошая: «Какого черта мы здесь делаем?»

– Шепард падла! – Демон со злостью пнул ногой стену, потому как больше пнуть было нечего. – Клянусь, я брошу эту сволочь на съедение мутантам!

Атос вздрогнул, машинально потянулся за сигаретой. Холод, казалось, утратил всякий интерес к происходящему. Все трое закурили, усевшись прямо на пол. Мысли Атоса и Демона, при всем их различии, сводились к одному: как, люби меня Зона, могла случиться такая грандиозная подстава? Шепард никогда не продавал раньше такую гнилую информацию. А Холод просто наслаждался тем, что не нужно никуда идти, а потом взрываться.

Атос нервно провел рукой по волосам:

– Что-то здесь не так, – он резко обернулся, будто почувствовав чье-то присутствие за спиной.

– Да здесь все не так! – Демон со злостью затушил окурок и попытался подняться, но неожиданно потерял равновесие и плюхнулся на пятую точку.

Смеяться никто не стал. Атос сидел неподвижно, застыв как изваяние, и прислушивался. У Демона чуть слышно потрескивал счетчик Гейгера. Казалось, Атос прислушивается к тому, что происходит у него внутри. А происходило там что-то страшное. Лицо исказила гримаса ужаса, взгляд устремился на висевший на стене календарь. Атос обхватил голову руками и застонал:

– Что-то не так…

Волосы у него на голове вздыбились, точно наэлектризованные. Демон с Холодом переглянулись и разразились хохотом, повалившись на пол. Атос поднялся на ноги с таким усилием, как если бы нес на плечах мешок с валунами.

Шаркая, как древний старик, он приблизился к стене и сорвал календарь. Под ним на стене оказался глаз – огромный, размером с половину человеческой головы. Его зрачок перемещался по мере того, как глаз переводил взгляд с одного сталкера на другого.

– Мама Миа, да он живой! – выдохнул Демон, мгновенно перестав смеяться.

– Чертовщина какая-то, – отозвался Атос.

Холод уже не хохотал, но смотрел на глаз с улыбкой, словно встретил старого друга, которого давно не видел. Веки глаза казались прозрачными и неосязаемыми, будто это и не веки вовсе, а тонкий слой воды. На зрачке временами появлялось что-то вроде паутины, но не такой, какую обычно можно увидеть: она мерцала и переливалась, будто из жидкого металла.

– Ты это чувствуешь? – Атос повернулся к Демону.

– Еще чуть-чуть, и он нас подчинит, снорком буду!

– Хватай Холода, и отойдите подальше.

Когда сталкеры отступили насколько можно, Атос выхватил пистолет и выстрелил прямо в зрачок глаза. Брызнуло красным во все стороны, окропив стену, и в голове сразу стало проясняться. Все снова собрались возле того, что было глазом, с любопытством разглядывая кровавое пятно на стене. Демон открутил крышку фляги, сделал пару глотков:

– Ладно, с этим разобрались. Но что, кровосос побери, с главной темой? Я не вижу…

Договорить он не успел. От места, где находился глаз, по стене поползли трещины, посыпалась штукатурка. Сталкеры отпрянули. Вслед за крошевом обрушились кирпичи. Каждый, кто смотрел кино, знает, что в подземельях всегда наступает такой момент, когда все начинает рушиться, и нужно скорей уносить ноги. Сталкеры бросились к выходу, но с ужасом обнаружили, что зеленые лужицы слились воедино, скрыв проход под толщей вязкой жижи. В отчаянии они жались к выходу, не зная, что предпринять.

Демон снова достал флягу и выхлебал больше половины:

– Знаешь, Атос, а я бы с тобой снова пошел в Зону.

Атос хотел ответить, но тут грохот прекратился. Сквозь клубы пыли сталкеры увидели, что обрушился не потолок, как показалось вначале, а лишь часть стены в том месте, где был глаз. Но самое главное – открылся проход в скрытое помещение.

– Люби меня Зона! – воскликнул Демон, выливая остатки из фляжки себе на голову.

– А я сразу сказал, что не стоит возвращаться, – проворчал Холод.

Скрытое помещение больше походило на большую кладовку. В ней располагались два стола, пара стеллажей и металлическая дверь с обычным засовом. Но самое главное на полках среди всякого непонятного барахла нашлось то, за чем они пришли – несколько артефактов.

– Гляди-ка! Две Медузы, две Капли… – начал перечислять Демон с восхищением, его глаза загорелись азартом.

Атос подошел ближе к столам и тщательно осмотрел находки. Пальцы его слегка подрагивали от волнения.

– Ну, еще я вижу Пустышку, а эти-то что за диковинки? – спросил он, указывая на два необычных артефакта.

Первый представлял собой серебристый диск, который в темноте едва заметно мерцал. На ощупь он был прохладный, словно его только что достали из холодильника. Если поднести к уху, слышались тихие, почти неуловимые шорохи, как если бы кто-то царапал ногтями по стеклу.

Второй выглядел как замерзший кристалл. От него веяло арктическим холодом, а прикосновение вызывало мгновенное обморожение кожи. Но больше всего завораживало то, как он медленно менял форму, будто живой организм.

Холод настороженно подошел и коснулся кристалла дрожащей рукой. По его спине пробежал озноб.

– Я бы такой дома на полку поставил. Но зачем они нам? Что они делают? – пробормотал он, не отрывая взгляда от переливающегося артефакта.

Заметив, как у Холода дрожит рука, Демон усмехнулся:

– Зона тебе еще и не такие загадки подкинет. Что они делают, мы, может, никогда и не узнаем. Главное, что теперь они у нас.

Вдобавок ко всему этому богатству на столе остался загадочный прибор. Кто-то снял с него корпус, обнажив внутренности. Среди сплетения трубок и проводов медленно вращался серебристый диск, точно такой же, как только что обнаруженный сталкерами.

Настроение у всех поднялось. Воздух в помещении, казалось, наэлектризовался от возбуждения. Никто даже не задумывался, как они будут возвращаться. Сейчас их мысли были заняты только одним, какие еще тайны может хранить это загадочное место?

Ценную добычу бережно упаковали в контейнеры. Демон мечтательно прикрыл глаза.

– Ну, если здесь такое! Даже не представляю, что может быть за следующей дверью.

Что там, выяснили быстро. Отодвинув тяжелый засов, они распахнули дверь. Все трое застыли в изумлении перед открывшейся картиной. Прохода не было и в помине. Дверной проем, обшитый потрескавшейся дранкой, скрывал за собой лишь серую цементную стену, проглядывающую сквозь щели.

– Кровосос побери! – Демон уже начинал закипать от ярости. – Да когда это кончится? Что за день-то сегодня такой?

Вместо ответа Атос изо всех сил впечатал ботинок в хлипкую обшивку. Треск ломающихся деревяшек, облако осыпающейся штукатурки – и нога провалилась в пустоту за стеной. Воодушевленные успехом, они быстро расчистили проход.

Пройдя через него, сталкеры оказались в знакомом коридоре, из которого заходили в лабораторию. До рассвета выбираться наружу смысла не было, и они решили устроить ночлег в комнате, где находился глаз, разделив дежурство на троих.

Вкус мертвечины

Утром все встали в приподнятом настроении. Вчерашние мучения окупились сполна – хабар оказался действительно стоящим. Подъем на верхние уровни прошел без осложнений. Добравшись до наземного помещения с выходом во двор, Атос с Демоном остановились посовещаться.

Холод, понятное дело, в совещании не участвовал, но считая себя опытным бродягой, решил выйти во двор покурить на свежем воздухе.

Он уже подошел к двери, ведущей во двор, когда Демон заорал:

– Замри! Ни шагу дальше!

Холод, конечно, слегка обиделся. Сколько можно им помыкать? Не мальчик уже, но все же остановился, всем своим видом демонстрируя недовольство. У Атоса в руках мгновенно оказался АКМ, он стоял и держал под прицелом дверь. Демон осторожно приблизился к Холоду, взял его за плечи и медленно задним ходом отвел на метр назад, коротко бросил:

– Исчезни!

Затем он бесшумно вернулся к двери и опустился на одно колено. Через несколько минут Демон вернулся, неся в руке гранату Ф1. Ее тусклые бока с насечками зловеще поблескивали в полумраке помещения.

– Встречают нас, Атос, – процедил Демон, вертя гранату в ладони. – Растяжку установили. Неужели Шепард все-таки продался, падла?

Демон покрутил гранату в ладони, словно не хотел с ней расставаться, покачал, как любимую игрушку, ощущая ее тяжесть, затем вздохнул и прицепил к поясу.

– Отходим, – скомандовал Атос.

Все отошли назад. В длинном простреливаемом коридоре сталкеры, находясь в темноте, могли оказать серьезное сопротивление. А если бы успели натаскать строительного мусора и соорудить баррикады, то и подавно.

– Сюда они вряд ли сунутся, – Демон нервно постукивал пальцами по цевью автомата. – Не резон им подставляться. Будут ждать нас во дворе. Мы выйдем из темноты на свет, глазам потребуется время привыкнуть.

– Так-то оно так, – кивнул Атос. – В любом случае, выходить вслепую, не зная, кто там и сколько их – чистое самоубийство.

– Да кто это такие, чего им надо? – голос Холода дрогнул, выдавая его тревогу.

– Чего надо? Наш хабар и наши скальпы, – Демон не упустил случая подколоть товарища.

– Отставить панику, боец! – рявкнул Атос, его голос прозвучал как удар в рельс. – Наша задача – защищать вверенный нам коридор всеми силами и средствами.

Затем, обращаясь к Демону, продолжил:

– Помнишь, дальше по коридору есть секция с пробитым перекрытием? Через дыру, наверное, можно выбраться наружу. Сможешь провести разведку?

– Сделаю, – кивнул Демон и пружинистым шагом удалился в темноту коридора.

Потянулись томительные минуты ожидания. Холод храбрился, сколько мог, но, в конце концов, не выдержал:

– А если через ту дыру… ну, эти нам в тыл зайдут?

– Тогда все им достанется, – мрачно ответил Атос.

Холод совсем приуныл. Не за этим он сюда приехал. Теперь ему постоянно казалось, что кто-то подкрадывается сзади. Он уже не столько следил за входом, сколько озирался и прислушивался к каждому шороху. Атос не возражал – пусть лучше так.

Как Холод ни старался, приближения Демона он не заметил. Тот просто материализовался из темноты, словно простоял там все это время. Встретив вопросительный взгляд Атоса, он доложил:

– Бандиты, не меньше пяти человек. Один снайпер.

– Вот черт! Капитально обложили, – процедил сквозь зубы Атос.

Он раскрыл рюкзак и принялся в нем копаться. Холод с любопытством следил за его поисками. Заметив небольшую икону Николая Чудотворца, он удивленно спросил:

– А это зачем?

– Мне он всегда помогал, – неохотно буркнул Атос, пряча икону.

Холод окончательно пал духом. Значит, вот до чего дошло! Выходит, больше уже и надеяться не на что. «Жаль, что я к другим не попал, – мелькнула мысль. – Неужели Спендер никого лучше не нашел?»

Атос достал пачку сигарет и закурил, выпуская сизый дым в затхлый воздух подземного перехода. Его голос звучал хрипло и устало:

– Принимать бой сейчас – слишком рискованно, особенно если есть шанс уклониться. Давайте-ка подумаем. Обвинять Шепарда пока рано. Мы не знаем, откуда произошла утечка – от него или от его источника. Меня больше беспокоит другое: бандиты появились в точности тогда, когда мы должны были выйти. Они знали, куда мы направляемся и когда нас встречать.

Он сделал глубокую затяжку и продолжил:

– Это не может быть совпадением. Я прихожу к выводу, что эти цацки кому-то очень нужны. Настолько, что не пожалели денег нанять целый отряд головорезов. Боюсь, о нашем походе уже знает пол-Зоны. И одному кровососу известно, сколько еще охотников желают завладеть нашей добычей.

Атос затушил окурок о бетонный пол и решительно произнес:

– Поэтому предлагаю избавиться от этих опасных цацек как можно скорее. Сейчас не до лучшей цены – значит, идем к ученым. Какие мнения?

Молчание товарищей сказало красноречивее любых слов. Сталкеры без лишних разговоров перешли в секцию с пробоиной в перекрытии. Первым поднялся Демон. Убедившись в безопасности, он дал отмашку. Через пару минут к нему присоединились Холод и Атос.

Территорию завода покидали ползком по коллекторным трубам, соблюдая все меры предосторожности. Трубы, видно, готовили на замену, да так ничего и не заменили. Ползти, правда, пришлось совсем не в ту сторону, куда нужно, но на такие мелочи уже никто не обращал внимания.

* * *

Хотя идти было не очень далеко, путь к лагерю ученых выдался настоящим испытанием. Казалось, все везение, отпущенное сталкерам, они истратили накануне. Небо над промзоной завода «Янтарь» нависло зловещим свинцовым саваном, так низко, что, чудилось, можно коснуться его рукой.

Мерзкий холодный ветер пронизывал до костей, выдувая последние крохи тепла из озябших путников. Он швырял им в лица колючие капли дождя, превратившего некогда ровную дорогу в вязкое месиво грязи. Ботинки утопали в этой жиже, с чавканьем вырываясь при каждом шаге.

Атос, обычно невозмутимый и рассудительный, нервно поправлял автомат на плече, выдавая явное беспокойство. Воздух сгустился и давил на грудь, словно нашептывая о грядущей опасности.

Демон молча вслушивался в окружающие звуки: шелест дождя, шуршание листвы, тихий шепот ветра. Что-то неуловимое тревожило его, и он, привыкший доверять своему чутью, ощущал приближение неприятностей.

Грязь под ногами чавкала с противным звуком, затрудняя каждый шаг. Холод обернулся и застыл, пораженный жуткой картиной. Из болот поднимались черные силуэты, напоминающие восставших мертвецов.

Они шагали через трясину, падали, взмахивая руками, и тонули, чтобы снова подняться. Ужас пронзил Холода, он не мог отвести взгляд от этого кошмарного зрелища. Внезапный порыв ветра швырнул ему в лицо пригоршню холодных капель, заставив очнуться и поспешить за товарищами.

Демон старался провести группу как можно более безопасным маршрутом. Кроме бандитов на заводе «Янтарь» могли быть и другие засады. Чем ближе подходили сталкеры к лагерю ученых, тем чаще им приходилось продираться через мокрые колючие кусты. Холод, улучив момент, тронул за рукав Демона:

– Слушай, глянь, чего там сзади.

Демон ответил, даже не обернувшись:

– Это зомби. Они вокруг лагеря давно тусуются. Не понимаю, что им тут, медом намазано? Обычно они агрессии не проявляют.

Холод успокоился и прибавил шаг. Зомби держались на расстоянии, не пытаясь приблизиться, да и вообще не обращали на сталкеров никакого внимания. Хотелось поскорее оказаться в тепле, снять с себя и просушить все мокрое. Есть, понятное дело, тоже хотелось. Желудок напоминал о себе голодным урчанием. Холод продрался через очередной кустарник и опешил. Прямо перед ним стоял здоровенный зомби.

Ростом не намного выше Холода, весом зомби превосходил его раза в полтора. Но главное не это. Даже смотреть на него было страшно. Вместо лица перед Холодом предстал сплошной кусок гниющей плоти: ни носа, ни глаз, ни рта, лишь пузырились на коже мерзкие наросты, напоминавшие гнойные болячки на теле кабана.

Черная, сгнившая напрочь одежда болталась на теле, открывая толстые пластины бронежилета, покрытые ржавыми пятнами. Казалось, эти пластины намертво приросли к разлагающимся мышцам. Из дырявого сапога выглядывали кости пальцев, лишенные плоти. Смрад, исходивший от мертвеца, моментально скрутил желудок Холода. Запахи гнили и земли перемешались с чем-то сладковато-приторным, от чего к горлу подкатывала тошнота.

Холод уже набрал в легкие воздуха, чтобы позвать на помощь, но тут из кустов рядом вынырнул Демон. Зомби нерешительно топтался на месте, не проявляя агрессии.

– Друзей заводишь? – усмехнулся Демон, сверкнув глазами. – Ждать не будем. Между прочим, время уже почти девятнадцать ноль-ноль.

Холод, сглотнув комок в горле, взглянул на зомби:

– Ты это… отвали давай! А то враз пинка получишь.

В следующее мгновение зомби схватил Холода за горло. Холод хотел закричать, но мог только хрипеть. Силищей зомби обладал неимоверной – ноги Холода оторвались от земли. Демон молниеносно выхватил пистолет и всадил зомби в голову три пули. Тот вроде как удивился, выпустил добычу и повернулся к обидчику. Возможно, он и хотел что-нибудь возразить, но рта ведь у него не было! Так ничего и не сказав, зомби рухнул на землю с глухим стуком.

Холод, задыхаясь, стоял на четвереньках над его телом. То ли от перенесенного стресса, то ли от смрада разлагающейся плоти его вывернуло наизнанку прямо на мертвяка.

– Пистолет твой где? – Демон настороженно оглядывался по сторонам, держа оружие наготове.

В ответ Холод лишь промычал что-то нечленораздельное, пытаясь отдышаться.

– Понятно, – Демон прицелился в кустарник, откуда донесся подозрительный шорох.

Атос выскочил из зарослей весь взъерошенный, с выпученными от ужаса глазами:

– Зомби со всех сторон прут!

Они подхватили Холода и потащили сквозь заросли, едва не волоча по земле. Зомби обычно не такие быстрые как люди. Если бы сталкеры побежали, может, им бы и выпал шанс оторваться. Но Холод с его ногами, которые то и дело подкашивались и заплетались, уравнял все шансы. Когда сталкеры вышли из кустов, они увидели целое полчище мертвецов.

Если раньше зомби бесцельно слонялись, натыкаясь друг на друга, падая и вставая, то теперь все они устремились к сталкерам. Атос и Демон оставили Холода и вскинули автоматы. Загремели одиночные выстрелы. Некоторые зомби падали и поднимались, другие оставались лежать, но это не имело значения. Это было, как пытаться выкосить пулями целое пшеничное поле.

Холод так и остался стоять на четвереньках там, где его бросили, наблюдая, как сжимается кольцо живых мертвецов. Зомби двигались до тошноты неестественно, дергаясь, будто их телами управляла какая-то злобная сила. И эта сила, несомненно, жаждала уничтожить Холода, в чем он нисколько не сомневался.

Страх настолько сковал его, что Холод забыл обо всем на свете, не говоря уже о пистолете. Сталкеры продолжали стрелять. Патроны таяли, зомби подступали все ближе. Но никто даже не помыслил о том, чтобы бросить Холода и спастись бегством. Наконец, магазины автоматов опустели. Еще мгновение – и зомби набросились на них.

Они повалили Атоса и Демона, отняли автоматы и накинулись по трое на каждого. Сталкеры отбивались ножами и пистолетами. Но это мало чем могло помочь – за каждым поверженным зомби в очереди стояли еще двое. Холода сбивать с ног не пришлось. Его просто схватили за ноги и поволокли куда-то в болота. Холод визжал, как поросенок на бойне.

Силы сталкеров почти иссякли. Они понимали, что продержатся лишь несколько минут, а дальше их ждет неминуемая гибель. Демон отбросил пустой пистолет и отцепил гранату:

– Атос, а я бы с тобой пошел еще раз в Зону.

Но тот не мог даже голову повернуть. На Атоса набросились зомби втроем, один из них все время размахивал штык-ножом. Он перехватил его двумя руками и уже поднял над головой, чтобы со всей силы всадить в грудь Атосу. Но не успел, потому что произошло нечто неожиданное. В кустах раздался крик:

– Не стрелять! Не стрелять! Свои!

В тот же миг поведение зомби резко изменилось. Безжизненные глаза потухли, а руки безвольно опустились. Они снова превратились в безобидное стадо и, шаркая ногами, неспешно побрели в сторону болот. Сквозь густые заросли кустарника пробрался мужчина в ярко-оранжевом защитном костюме. В руках он держал небольшой прибор, мигающий зелеными огоньками.

– Помощь нужна? Раненые есть? – прокричал он, оглядывая поляну.

К удивлению всех присутствующих, никто не пострадал. Даже Холод, которого зомби успели уволочь на добрый десяток метров, отделался лишь царапинами и синяками.

– Смирнов Константин Сергеевич, старший научный сотрудник, – представился мужчина, снимая защитный шлем. Его лицо блестело от пота. – Прошу прощения за инцидент. Но, понимаете, мы вас не ждали. Вы не согласовали свой визит. У нас проходит тестирование новой программы защиты лагеря. Эти зомби находятся под нашим контролем. Режим охраны включается ровно в девятнадцать часов.

Смирнов вытер рукавом взмокший лоб.

– Я услышал выстрелы, запустил дрона и обнаружил вас. Хорошо, что успел вовремя.

Сталкеры, измотанные схваткой и чудом избежавшие смерти, молча кивнули. Объяснения сейчас казались излишними. Все вместе они направились в лагерь, и через четверть часа неожиданные гости уже обустраивались в выделенном им убежище. Смирнов еще раз извинился, что не может предложить более комфортных условий, но поскольку их не ждали, придется довольствоваться тем, что есть.

Помещение, отведенное сталкерам, больше напоминало сырой погреб, чем жилую комнату. Кирпичные стены покрывала отсыревшая штукатурка, местами осыпавшаяся. Под ногами чавкал холодный влажный бетон, усеянный оторванными пуговицами и растоптанными окурками. Сквозь единственное крохотное окошко, кое-как защищенное ржавой решеткой, сочился тусклый мутный свет.

В этом призрачном сумраке клубилась пыльная завеса, а воздух пропитался кислым запахом застарелого пота. В центре комнаты на двух покосившихся табуретах балансировал щит из ДСП. На нем громоздились остатки чьего-то ужина: обглоданные рыбьи кости, раздавленная пачка заплесневелых сухарей и пустая бутылка из-под водки.

Стены украшала подозрительная коллекция трофеев. На уровне глаз красовалась проржавевшая табличка «Осторожно, радиация!». Под ней висела выцветшая фотография женщины с недельной щетиной на щеках. У ее ног, прибитый гвоздями, скалился блестящий череп с торчащими из него рыбьими костями. Довершала картину металлическая печь под окном – ее рыжее брюхо пожирало поленья с ненасытностью голодного зверя.

Атос предложил отложить дела на завтра, а сейчас поесть и отдохнуть. Демон охотно согласился, но Холод никак не мог прийти в себя. Ему дали немного спирта, но все равно он почти ничего не ел, сидел на кровати и смотрел сквозь стену куда-то вдаль, погруженный в свои мысли.

* * *

Сталкеры шли по дороге, изредка перебрасываясь короткими фразами. Еще вчера они месили грязь, еле волоча ноги, а сегодня уже шагали по высохшей потрескавшейся земле. Солнце несколько часов стояло в зените, словно застыв на месте.

Легкий ветерок доносил едва уловимый запах дыма, приправленный горечью полыни. Трепаться уже надоело. Решили идти в промгородок Росток – отдохнуть, узнать новости, да и вообще обмозговать все насчет ближайшего будущего.

Переговоры с учеными прошли успешно. Холод заметил, как загорелись их глаза, когда сталкеры достали неизвестные артефакты и прибор. Ученые предложили за находки такую сумму, о которой те даже не мечтали. Но Атос с Демоном и виду не показали, держались достойно. Пополнив боезапас и запасы продовольствия, группа, не задерживаясь, покинула лагерь, пообещав вернуться с новыми находками.

Холод постепенно приходил в себя. Получив свою долю – а она оказалась весьма внушительной – он все реже погружался в мрачные мысли, незаметно перейдя от них к планам на будущее. Завод «Янтарь» решили обойти стороной, сделав крюк. Хотя там наверняка уже никого не осталось, рисковать не хотелось. Слева вдалеке виднелся Рыжий лес – гиблое место. Холоду рассказывали, как однажды человек там медленно растворился прямо у всех на глазах.

Атос нарушил затянувшееся молчание:

– О чем задумался, Демон? Не припомню, когда ты так долго молчал.

Демон медленно повернул голову, все еще погруженный в размышления:

– Все думаю про тот череп на стене в полуподвале. Вот так суетишься, беспокоишься о чем-то, а потом твой череп украсит чье-нибудь логово.

– И что с того? – фыркнул Атос. – Какая потом разница? – Он резко махнул рукой. – Сворачиваем направо.

Впереди справа потянулись руины одноэтажных строений. Группа двинулась прямо через них. Скорость заметно снизилась, но теперь они не маячили втроем на открытой дороге. Демон шел первым, внимательно высматривая аномалии. Руины встретили их шорохом осыпающихся стен, но никаких неприятностей не доставили.

Позади остался Аграрный Цех – кладбище отживших свое сельхозмашин и заброшенные фермы. Сталкерам давно уже хотелось устроить привал, но подходящее место все не попадалось. Насколько хватало глаз, впереди расстилались лишь открытые пространства без единого укрытия. Не садиться же, в самом деле, прямо у дороги.

Демон поднес к глазам бинокль и осмотрелся:

– На северо-востоке вижу реку и заросли кустарника.

Возражать никто и не думал, и все устремились к реке. Речушка оказалась скорее ручьем, но какое это имело значение? Купаться ведь никто не собирался.

Атос ехидно улыбнулся:

– Демон, как насчет того, чтобы искупнуться? Может, на тот берег сплаваешь?

– Сам купайся, – огрызнулся Демон. – Глядишь, болотная тварь[6 — Болотная Тварь – подвид кровососа. Кроме общих признаков, имеет более длинную серо-зелёную шерсть. Обитает на болотах, поджидая добычу в зарослях.] тебе компанию составит.

Но в Зоне никогда не знаешь, что случится в следующую минуту. Им и в голову не могло прийти, что вскоре поплывут оба…

Вода текла медленно, лениво перекатываясь на камнях, и казалась кристально чистой. Единственное, что вызывало недоумение – местами она текла не только вниз по склону, но и против уклона, словно подчиняясь каким-то иным, неведомым законам физики. Берег зарос густым кустарником, который подступал почти к самой воде.

Демон достал счетчик Гейгера и замерил радиационный фон.

– Порядок! – объявил он, но в его голосе слышалась настороженность.

В Зоне даже «порядок» мог обернуться смертельной ловушкой.

Сталкеры брели вдоль берега, выискивая подходящее место для привала. Наконец, их поиски увенчались успехом, им удалось отыскать настоящее чудо природы. Небольшая поляна на берегу, окруженная плотным кольцом кустарника, словно природной ширмой, скрывала их от посторонних глаз.

Речушка, изгибаясь причудливой дугой, охватывала поляну почти на три четверти окружности, превращая ее в уединенный полуостров. Казалось, такого и быть не могло, но на то она и Зона, чтобы удивлять на каждом шагу.

Лучшего места и желать было нельзя. Не сговариваясь, все принялись снимать рюкзаки и распаковывать пожитки. Атос взял на себя обустройство лагеря, Холод, как самый молодой, отправился за дровами к ближайшим деревьям, а Демон занялся разжиганием костра и приготовлением ужина.

Он ловко сложил дрова в пирамиду, поместив внутрь ворох сухих веточек, и чиркнул зажигалкой. Пламя вспыхнуло, мгновенно создав ощущение уюта, словно друзья собрались на заднем дворе дома пожарить шашлыки. Пока Демон колдовал над ужином, Холод натаскал еще дров, Атос разложил спальные мешки и проверил снаряжение.

Ужин вышел простым, но сытным. Демон приготовил ароматную гречневую кашу с тушенкой. Все ели молча, погрузившись в свои мысли. После трапезы дружно закурили, устремив взгляды в пляшущее пламя костра. Тишину нарушил Холод:

– А сколько сейчас времени? Чего это вообще солнце вытворяет?

Все как по команде подняли головы. Солнце, еще недавно стоявшее в зените, теперь стремительно клонилось к горизонту, окрашивая все вокруг в сюрреалистичные оранжево-красные тона. Часы у всех показывали двадцать часов пятнадцать минут.

– Давайте здесь на ночлег останемся. Чего нам еще лучше искать?

Никто не возражал, и Холод продолжил задавать вопросы:

– А как вообще становятся зомби? Откуда они берутся?

Демон оживился, в глазах мелькнул озорной огонек:

– Так ты хочешь зомбаком стать? Я видел, как ты с завистью смотрел на того зомби, который потом тебя душить стал.

Холода передернуло, он заерзал на месте. Воспоминания о вчерашних событиях возле лагеря ученых все еще были свежи. Теперь он ненавидел зомби так же сильно, как и боялся. Больше всего его тревожила мысль о том, что зомби когда-то были людьми. Значит, и он – Холод – мог каким-то образом превратиться в такое же гниющее чудовище.

Атос толкнул Демона локтем и метко бросил окурок в костер.

– Много сталкеров и военных стали зомби, попав под воздействие Выжигателя. Контролеры тоже могут зомбировать, поэтому лучше их убивать при первой возможности. Еще я слышал, в одной лаборатории ставили опыты. Там из артефактов изготавливали сборки, обладающие пси-излучением. Этими сборками оснащали специальные шлемы.

Он сделал паузу, глядя на заворожено слушающих товарищей.

– Подопытным надевали эти шлемы и заставляли носить. Сколько времени – не знаю. Но после все становились зомби. Насколько это правда, судить не берусь.

Демон вставил свои пять копеек, понизив голос до заговорщического шепота:

– Ходят слухи, что если зомби коснется слизистой здорового человека – все, конец. Бедолага неминуемо превратится в ходячего мертвеца. Единственное спасение – в течение суток отведать человечины. Но это дело здесь под запретом. Поймают – казнят без пощады.

Он сделал драматическую паузу, глаза его блестели в отсвете костра.

– И казнь-то не простая. Смертник сам выбирает свою судьбу, вытягивая жребий. Есть два варианта: «покататься на “Карусели”» или «сходить в «Цирк» в Затоне».

Демон подался вперед, понизив голос еще больше:

– В первом случае каннибала швыряют в аномалию «Карусель». Зрелище не для слабонервных. Сначала его поднимает в воздух и крутит как куклу. Потом начинает рвать на части – руки, ноги отрываются, может, еще чего… Говорят, выглядит жутко завораживающе.

Он перевел дыхание и продолжил:

– Второй вариант – Затон. Там есть аномалия «Цирк» – огромный кратер. Преступника сбрасывают туда, где его ждет настоящее «цирковое представление»: «Жарки», «Кометы», даже полтергейст. Тоже неплохо смотрится.

Холод слушал, широко раскрыв глаза. Его передернуло.

– Но разве не должно быть справедливого суда? – выдавил он наконец.

Демон усмехнулся:

– Знаешь, Холод, до справедливости здесь как до Луны, а вот возмездие всегда рядом. Таков неписаный закон, и многие ему следуют. Это Зона, здесь все по-другому.

Он вдруг пристально посмотрел на Холода:

– Кстати, с тобой вчера ничего такого не случилось, когда зомби напали?

Холод застыл, уставившись в огонь невидящим взглядом. Демон переглянулся с Атосом:

– Эй, Холод! Очнись! Ничего не было такого?

– Вроде нет, – пробормотал тот дрожащим голосом.

– Тогда тебе нечего бояться, – Демон не унимался. – Я даже представить не могу, каково это – быть зомби. Вроде ты уже труп, а вроде и нет. Как это – быть живым мертвецом? Зачем Зона с нами такое вытворяет?

Он содрогнулся:

– Уж лучше сгинуть в аномалии. Не дай Зона стать мертвяком!

Костер негромко потрескивал в тишине, повисшей после его слов.

Холод наконец нарушил тишину:

– Вы там про ловушки в лаборатории говорили. Они чего, в таких местах всегда встречаются?

Атос потянулся за очередной сигаретой, прикурил, выдохнул клуб дыма.

– Они могут быть где угодно, для непрошеных гостей. Если ты еще не понял, сама Зона – это и есть самая большая ловушка. Кто сюда попал, просто так не вырвется, она не отпустит. Лишь единицам удается. Может, только тем, кто не пытался обогатиться. Не знаю… Как говорится, все в Зоне будем. Здесь и останемся.

– Ладно, хватит тоску нагонять, – прервал его Демон, устраиваясь поудобнее. Его глаза заблестели, он приготовился рассказывать. – Мы с Атосом столько накувыркались с этими зомбаками! Однажды ночью в Лиманске пошли в разведку и нарвались на целую орду. Бросились наутек, и я в темноте охрененно навернулся – думал, костей не соберу. Зомбаки так ржали, что даже перестали преследовать.

Холод недоверчиво вскинул бровь: – Зомби умеют смеяться?

– Ну, может, не все, и не как люди… Но они точно смеялись! – Демон энергично жестикулировал. – А еще раз в тоннелях мы обнаружили мертвяков на нижнем уровне. У нас наверху стояла бочка с кислотой. Решили ее опрокинуть на зомби, посмотреть, что будет. Как же мы потом улепетывали, когда они за нами погнались! А однажды мы с Атосом сами прикинулись зомбаками…

Атос вдруг поднял руку, и Демон мгновенно умолк. Несколько секунд Атос вслушивался в наступившую тишину, затем выкрикнул: «Бой!» – и отпрыгнул в сторону. Демон молниеносно метнулся в противоположном направлении, выхватывая пистолет.

Холод остался сидеть на месте. Он понимал: бывалым сталкерам нужно обязательно повыпендриваться перед новичком, напугать его до чертиков страшными байками. Но всему есть предел! Он не собирался подыгрывать ни Атосу, ни Демону, скакать с ними по поляне с пистолетом в руках, делая вид, что пугается каждого куста.

В этот момент из зарослей на поляну выпрыгнули два снорка. Холоду сперва показалось, будто какие-то сталкеры споткнулись в кустах и вывалились на поляну, упав на четвереньки. Он уже хотел спросить, зачем этим придуркам противогазы, но успел заметить: маски сдвинуты так, чтобы освободить рот с гнилыми зубами.

Эти двое возникли словно видения из кошмара – отвратительные, изуродованные существа, некогда бывшие военными, едва ли теперь их можно было отнести к людям. Головы, скрытые под масками противогазов, наклонены вниз, словно снорки искали что-то на земле. Под масками – желтые зубы, как у диких зверей, а вместо губ – лишь обнаженные десны цвета запекшейся крови.

Атос и Демон открыли огонь. Снорки вдруг оказались невероятно быстрыми. Они метались по поляне, резко меняя направление, совершали немыслимые прыжки в кусты и обратно, кружили вокруг сталкеров, то приближаясь, то отпрыгивая. Попасть в них никак не удавалось. Холод сидел с разинутым ртом, словно окаменев.

Если бы он не застыл как истукан, если бы Холода не парализовал страх, возможно, ему удалось бы заметить приближающегося сзади зомби, вооруженного лопатой. Но тот остался незамеченным. Подойдя ближе, зомби размахнулся и ударил по голове. Удар оказался неточным – штык лопаты плашмя опустился на плечо Холода.

Это оказалось и неожиданно, и больно. Холод вскрикнул и повалился на спину. Зомби откинул лопату и набросился на него. Силой мертвяк не мог сравниться с тем, что душил Холода вчера, но рот и зубы у него были на месте, и он тянулся ими к лицу сталкера. Холод, обезумев от ужаса, кричал, пытался отпихнуть противника, но страх лишил его и сил, и разума. О пистолете он снова не вспомнил.

Страшное лицо землистого цвета с оскаленными зубами неумолимо приближалось к шее. Трупная вонь вызывала приступы тошноты. Холод понимал, что вот-вот потеряет сознание, и тогда – конец. В отчаянии, сам не осознавая, что делает, он закричал и впился зубами в кончик носа зомби, откусив его. Тот не почувствовал боли, но понял, что ему причинили вред.

Зомби размахнулся и врезал Холоду кулаком по зубам. Голова сталкера дернулась, и он невольно проглотил откушенный кусок носа. Желудок сжался от отвращения. Демон с Атосом услышали крик и одновременно выстрелили, целясь зомби в голову. Одна из пуль пробила ему шею. Зомби обиженно замычал и стал ощупывать изуродованный нос и шею. Потеряв интерес к Холоду, он поднялся и, пошатываясь, побрел искать брошенную лопату.

Холод, подчиняясь инстинкту самосохранения, на четвереньках метнулся в заросли кустарника, исчезнув из поля зрения. Атос и Демон пока стреляли в зомби, отвлеклись буквально на пару секунд, но этого хватило, чтобы снорки перешли в атаку. У Атоса закончились патроны, и потребовалось время на перезарядку – всего несколько мгновений. Но судьба не предоставила ему такой роскоши.

Снорк прыгнул и впился зубами в горло. Атос изо всех сил всадил нож в грудь твари. Лезвие с хрустом проломило ребро и пронзило сердце. Атос провернул клинок и выдернул его, намереваясь нанести еще один удар. Но снорк успел перекусить сонную артерию, и кровь хлынула алым фонтаном. Нож выскользнул из ослабевших пальцев Атоса, в глазах померкло. Оба рухнули наземь – Атос с разорванным горлом и снорк, так и не разжавший челюстей.

Холод стоял на четвереньках в зарослях и с ужасом наблюдал за кровавой драмой, разворачивающейся на поляне. Единственным его желанием было унести ноги подальше от этого кошмара. Но страх сковал его тело и разум, парализовав способность двигаться и ясно мыслить. Ему казалось, если он перестанет дышать, его ни за что не обнаружат в этих кустах. Он почти не дышал, боясь выдать себя малейшим шорохом.

Демон продолжал вести огонь, но его боезапас стремительно таял. Снорк, проявляя невероятную ловкость, уворачивался от каждой пули. Зомби тем временем отыскал лопату и теперь неспешно приближался к Демону, напоминая садовника, идущего к хозяину за новыми указаниями. Снорк, проявляя звериную хитрость, все время маневрировал так, чтобы Демон оставался спиной к надвигающейся угрозе.

Когда зомби оказался на расстоянии удара, он с размаху обрушил лопату, целясь Демону в голову. Но тот, повинуясь шестому чувству, сделал шаг в сторону, и удар пришелся по ноге. Вскрикнув от боли, Демон упал на землю. В тот же миг на него набросились снорк и зомби. Отбросив бесполезный пистолет, Демон нащупал на поясе гранату.

Холод, затаившийся в кустах, вдруг уловил легкое движение в трех метрах от себя. Присмотревшись, он различил силуэт щуплого подростка в потертых джинсах и грязной куртке. На голове незнакомца красовалась рваная бейсболка.

Сидевший в кустах не отрывал взгляда от разворачивающейся перед ним кровавой сцены. Холод поначалу обрадовался, что не ему одному страшно, и на мгновение ощутил прилив облегчения. Мелькнула мысль подобраться ближе к незнакомцу, чтобы вместе переждать опасность.

Но тут колесики в голове Холода повернулись как надо, и он с пронзительной ясностью осознал: перед ним контролер, натравивший своих мутантов на сталкеров и управлявший ими. В тот же миг он понял, что в кустах отсидеться не получится. Его захлестнула такая ярость, какой он никогда прежде не испытывал.

Во всех потрясениях, что обрушились на него сегодня, оказывается, виноват этот тщедушный сморчок. Холод вытащил из кобуры пистолет и осторожно подобрался сзади к контролеру. Забыв, что из пистолета нужно стрелять, он обрушил удар на голову в бейсболке. Контролер сразу ткнулся носом в траву и мелко задрожал.

Но Холод и не думал останавливаться. Он бил рукояткой пистолета одной рукой, затем другой – до тех пор, пока руки не стали липкими от крови. С поляны донесся крик:

– Атос, а я бы с тобой…

Взрыв гранаты не дал закончить фразу. По верхушкам кустов сыпанули осколки, прилетело несколько красных ошметков. Демон замолчал навсегда. На месте привала давно уже воцарилась гнетущая тишина, а Холод все сидел в кустах. Наконец он пришел в себя настолько, что решился осмотреть поляну.

Видеть это было невыносимо. В живых не осталось никого. Атос лежал, залитый кровью до пояса, на нем – проткнутый ножом снорк, вцепившийся в горло. На краю поляны нашел свою смерть Демон: часть руки оторвана, вместо живота – кровавая каша. Рядом с ним – труп снорка, посеченный осколками, и зомби с почти оторванной головой, болтающейся на лоскутах кожи.

Перед глазами Холода, словно кадры в жутком фильме, мелькали кошмарные сцены произошедшего. Внезапно он осознал, что проглотил откушенный кусок носа зомби. Холоду даже не пришлось засовывать пальцы в рот – его вырвало тут же. Убедившись, что избавился от мерзкого «гостинца», Холод забрался в спальник и почти мгновенно отключился. Больше его ничего не волновало – реальность померкла, уступив место милосердному забытью.

Тайну река сохранит

Проснулся Холод внезапно, словно от толчка. В первое мгновение ему почудилось, будто он проспал, и кто-то бесцеремонно его разбудил, чтобы не задерживал остальных. Тело налилось свинцовой тяжестью, и даже мысль о том, чтобы открыть глаза, вызывала внутреннее сопротивление. Казалось, каменная глыба придавила его к земле. Всю ночь ему как будто снился кошмар, вот только после пробуждения он не мог ничего вспомнить.

Холод прислушался к тому, что происходило вокруг. Журчащее пение ручья, что невдалеке перекатывался по гладким камням, успокаивало, будто давая обещание, что кошмар уже закончился и больше не повторится. Но Холод не мог успокоиться – леденящий ужас, разрывающий его изнутри, не спешил отступать. Где-то вдалеке каркали вороны. Гвалт стоял такой как в классе, когда нет учителя. Холод вспомнил школу и обрадовался, что не нужно учить уроки.

Влажный туман от ручья, неся с собой запахи сырой земли и остывшего кострища, настойчиво пытался проникнуть в спальный мешок. Слабый ветерок, в сговоре с ним, тоже стремился выгнать Холода из теплой постели. Сквозь дрему он различал звуки чьей-то неторопливой, деловитой возни поблизости. В голову закралась мысль, что все уже завтракают, и теперь будут подтрунивать над соней, а ему придется есть все остывшее.

«Пора вставать», – подумал Холод и попытался пошевелиться, но тут же застыл. Внезапно его накрыла волна необъяснимой слабости, пронизывающей до самых костей. Он не помнил, чтобы когда-либо ему было настолько паршиво.

Возникло жуткое ощущение, точно из него по капле душу вытягивали. Все тело нестерпимо ломило, мысли путались, а плечо отчего-то пульсировало тупой болью. Холод ощутил, как пересохло в горле, а сердце бешено колотится о ребра.

Но, несмотря ни на что, вставать все равно надо. Паническая мысль пронзила сознание: «А вдруг все уйдут и бросят меня здесь одного?» Холод вспомнил бывшую одноклассницу, Таньку Шевцову, увлекавшуюся медитацией.

Когда-то она пыталась приобщить и его к этому занятию. «Нельзя долго валяться, – подумал он, – надо собраться с силами и подниматься». Холод начал старательно воскрешать в памяти все, чему его учила Танька, пытаясь найти в себе силы встретить новый день.

Холод устроился поудобнее, закрыл глаза и соединил кончики больших и указательных пальцев. Он постарался расслабить каждую мышцу измученного тела, а затем сосредоточился на дыхании, отсчитывая по четыре удара на вдох и выдох. Для визуализации нужно представить что-то желанное или просто приятное, и он стал представлять, как Танька исполняет для него приватный танец.

Танька сразу взяла быка за рога. Холод ощутил, как по венам потекла живительная энергия. Девушка распалялась все сильнее – вот она уже у шеста, одежда летит на пол… Когда видение растаяло, Холод мысленно поблагодарил себя за внимание и открыл глаза. Вроде бы малость полегчало. Собравшись с духом, он выбрался из спальника.

То, что предстало его взору, ввергло Холода в пучину ужаса. Все равно что обухом по голове ударили. Трупы, кругом трупы – он все это время спал в окружении мертвецов. Бездыханный Атос, растерзанный Демон, изуродованные тела снорков, зомби и контролера. Его собственные руки покрыла корка засохшей крови. Холода вновь захлестнула волна слабости.

Звуки, которые, как он себе представлял, сопровождали завтрак Атоса и Демона, издавала ворона. Она и правда трапезничала: восседая на голове Атоса, птица методично выклевывала его глаз. Холод взмахнул руками, прогоняя пернатую падальщицу. Та тяжело поднялась в воздух и улетела, ругая Холода последними птичьими словами.

Не в силах оставаться на месте, Холод побрел к ручью. Необходимо было освежиться, привести в порядок тело и мысли. Наклонившись над прозрачной гладью, он вгляделся в свое отражение. Из воды на него смотрел изможденный незнакомец – еще не седой, но уже основательно потрепанный Зоной. Холод долго изучал это лицо, словно надеясь прочесть в нем ответ на главный вопрос: «Что же теперь будет?»

Он отмыл руки от крови и умылся. Вода оказалась пронзительно холодной, бодрящей, но руки его дрожали вовсе не от этого. Возвращаться на поляну Холод не хотел – от одной мысли к горлу подкатывала тошнота. Нужно все хорошенько обдумать, и лучшего места для этого не найти. Успокаивающее журчание воды помогало собраться с мыслями.

Итак, что же сейчас получается? Группы больше нет, а один он не может совершать вылазки. Конечно, они неплохо заработали в этот раз, а вместе с долями Атоса и Демона сумма получалась внушительная. Но ведь пришел он сюда не за разовой выгодой, да и вернуться хотелось уже совсем состоятельным человеком.

Холода потрясла внезапная гибель Атоса и Демона – опытных сталкеров, побывавших в разных переделках. В Зоне опасность поджидала всюду. И большой опыт не давал никакой гарантии. Как же избежать опасности, не ходить самому в рейды? Перекупать артефакты у других? Для этого все равно нужны деньги, да и сколько на этом можно наварить?

Продавать артефакты задешево никто не будет, так что это не вариант. Чтобы поднять хорошие деньги, нужно действовать как торговцы. Торговцы сидят в своих лавках и ничем не рискуют. При этом наживаются неплохо. Но чтобы так развернуться, нужны очень хорошие деньги. Вот и получается замкнутый круг – чтобы делать деньги, нужны деньги.

Когда они есть, можно купить и безопасность. Но Холод такими суммами не располагал. Так что план остается прежний: найти группу, заработать по-быстрому много денег и валить отсюда. Лучше быть подальше от этой Зоны и всех ее «прелестей». Холод уже начал немного сомневаться, хорошо ли он сделал, что послушал Спендера.

Мысль, что деньги Атоса и Демона отныне принадлежат ему, проскользнула незаметно, не привлекая внимания. Значит, нужна новая группа. Но кто его возьмет? Он здесь никого не знает, да и его тоже. Нужно попытаться пристроиться там, где тусуются сталкеры. Вот только сможет ли он в одиночку перебраться в Росток? Одни вопросы.

Но главное сейчас не это. Холод на самом деле чувствовал себя ужасно. То ли вследствие стресса, или он действительно подцепил какую-то заразу от зомби, и скоро сам превратится в мертвяка? Было ли шуткой, что там рассказывал Демон, или это все на полном серьезе? Холод терялся в догадках.

Мысль о том, чтобы есть человечину, казалась ему абсурдной. Тем более что за это убивают. Холод сходил на поляну за биноклем Демона и вернулся. Оглядел окрестности и опустился на прежнее место. Но ведь никого нет! А если это правда? Если у него есть шанс спастись, а он им не воспользуется? Отчаяние охватило Холода.

Сердце гулко стучало в груди. Он облизнул пересохшие губы, по спине стекла струйка пота. Где-то вдалеке раздался протяжный вой. Холод вздрогнул, озираясь по сторонам. Время шло, а Холод никак не мог решить, что выбрать – потерю жизни или человечности.

Сталкерам уже все равно, им больше ничего не нужно. С другой стороны, какие варианты у него еще есть? Даже если он попадет в Росток, ни о каких лекарствах Демон ни хрена не говорил. Нужно принимать решение.

Холод в последний раз осмотрел окрестности через бинокль и принялся за работу. Слабость не отступала, тело точно налилось свинцом. Поэтому решил сделать все по-простому.

Одного за другим Холод оттащил трупы к берегу речушки и без лишних церемоний столкнул в воду. Всех, кроме Демона. Пусть Зона сама распорядится их судьбой. Тело Атоса медленно плыло по течению, его остекленевшие глаза в последний раз смотрели в свинцовое небо Зоны. Конечно, Холод не забыл вывернуть карманы у сталкеров. Противно, что и говорить, но что делать, сейчас не до сантиментов.

Рюкзаки Холод тоже обыскал и оставил себе все, что посчитал ценным: боезапас, медикаменты, продукты. Из оружия оставил АКМ74/2Н Атоса и пистолет Демона RUSTER BS4 иностранного производства. Этот пистолет ему сразу понравился: компактный, тонкий, толщиной всего двадцать миллиметров. Под рубашкой за поясом его вообще не заметно. Сразу видно, дорогая игрушка.

На автомат Атоса Холод обратил внимание еще с первых дней. Такие шли на экспорт. Вес меньше, чем у обычного, а кучность лучше, вот только заряжать его надо натовскими патронами. Остальное оружие он выбросил в речушку, а рюкзаки оттащил подальше в кусты и бросил.

Пришло время заняться Демоном. Холод, в который раз осмотрел в бинокль окрестности и не заметил ничего подозрительного. Все же сделать последний шаг, он никак не мог решиться. Холод понимал, что потом уже ничего не исправить, для всех он будет преступником, если это выйдет наружу, и никакие объяснения не будут приняты в оправдание, но все же прогнал эти мысли, решив, что хватит размазывать сопли, сейчас нужно спасать себя. «Ну что ж, твоя идея – тебе и выручать», – подумал Холод и взмахнул топориком.

Он сидел у потухшего костра и пил остывший чай. Тревожные мысли не давали покоя. Даже если никто не узнает о его преступлении, сможет ли он сам относиться к себе по-прежнему? Костер прогорел и потух. Холоду казалось, что в этом костре сгорел он сам – прежний Саша Холодов. Сможет ли он теперь смеяться как раньше?

Остатки шашлыка выброшены в золу. Ну, вот оно и случилось, и что теперь? «Я уже вылечился, – размышлял Холод, – или я просто дурак?» Легче ему не стало. Может, еще мало времени прошло, а может, вообще зря он это сделал. Демон уже уплыл за Атосом в последнее плавание. Холод допил чай и снова залез в спальник. Не заметил, как уснул.

Холод спал без сновидений, и в этом ему, пожалуй, повезло. Кошмаров ему и наяву хватило с лихвой. Но вскоре в его сон прокрались голоса. Поначалу они едва слышно перешептывались, затем стали громче, хотя все равно оставались приглушенными и неразборчивыми. Холод не мог разобрать слов, но от этих голосов его в дрожь бросало.

Голоса, будто призраки, проникали в его сознание, скользя по темным закоулкам разума. Они перекликались, обмениваясь странными фразами, казавшимися лишенными всякого смысла. Холод ощущал, как ледяные пальцы страха сжимают его сердце. Наконец, не выдержав, он попытался закричать от ужаса. Кричал и кричал, но ни единого звука не вырвалось из его пересохшего горла.

И тут его осенило. Холод с пронзительной ясностью осознал происходящее и понял, кому принадлежат эти голоса. Это демоны Зоны решали его судьбу. Он нарушил неписаный закон, преступил черту, после которой нет возврата к прежней жизни. Как только эта мысль проникла в его сознание, до него стал доходить смысл сказанного.

Светлый Демон убеждал Темного, что Холод еще слишком молод и неопытен, что он оступился, потому что испугался. Что душа его еще не потеряна, и нужно дать Холоду шанс проявить себя и загладить вину. Темный Демон утверждал, что Холод – порочный эгоист, которому ни до кого нет дела, что он всегда думал только о своей выгоде и никому не помог, значит, должен быть наказан. И тут Холод узнал их голоса – голоса Атоса и Демона!

– Не бойся, Холод. Ты не один. Мы здесь, чтобы помочь тебе, – произнес Атос, его голос звучал мягко и успокаивающе.

– Как ты помог нам, – добавил Демон с нотками горечи и сарказма.

– Постойте! – в отчаянии воскликнул Холод. – Вы не понимаете! Я не хотел! Это ошибка!

Его слова повисли в воздухе, оставшись без внимания. Атос и Демон продолжали спорить, все равно что его и не было рядом. Холод попытался еще что-то сказать, но слова застряли в горле. Он снова попробовал вклиниться в разговор, но тщетно. И в этот момент Холод проснулся.

Сердце колотилось как безумное, отдаваясь гулкими ударами в висках. Он лежал в спальном мешке, уставившись в серое, затянутое тучами небо. Облегчение от осознания, что все это оказалось лишь кошмаром, быстро сменилось тревогой – голоса никуда не исчезли и продолжали спорить.

Холод приподнялся на локтях и настороженно огляделся. В десятке метров от него потрескивал костер, возле которого сидели двое незнакомцев. Рядом с ними на примятой траве лежали рюкзаки и оружие, поблескивающее в отсветах пламени.

– Да пойми ты, – горячился парень лет двадцати пяти с серыми глазами, его голос дрожал от напряжения, – если мы сейчас вернемся, то все будет зря! Сколько мы с тобой хлебнули всякого, сколько пережили и сил потратили – все коту под хвост!

Его собеседник, мужчина постарше, поморщился:

– Это слишком рискованно…

– Да опасность везде есть! – перебил его парень, сжимая кулаки. – Везде! И здесь, и там! Получается, нам теперь вообще никуда не ходить?

Старший покачал головой, его голос звучал устало, но твердо:

– Ты не осознаешь всей опасности. Мы не готовы. Сейчас лучше всего вернуться в Росток, продать артефакты. Потом можно планировать новую вылазку.

– Да мы всегда не готовы! – воскликнул парень, его лицо покраснело от возмущения. – А в итоге все самое лучшее уплывает, неизвестно кому.

Холод, притаившись неподалеку, жадно ловил каждое слово. Значит, эти двое направляются в Росток. А ведь им, наверное, не помешал бы третий. Вот он, шанс! Плохо только, что Холод все еще не в состоянии был идти, слабость не проходила. Что если они не захотят тащить с собой в Росток больного незнакомца? Попытка не пытка, делать все равно нечего. Холод кашлянул.

Две головы разом повернулись в его сторону. Тот, что постарше – высокого роста, крепкого телосложения, с густыми черными волосами и выражением настороженности на лице спросил:

– Ты это, хорошо вчера погулял, да? Спишь без охраны и до обеда. Ты кто вообще?

Взгляд его – колючий и настороженный – Холоду не понравился. Ему стало неуютно, словно его положили на операционный стол, и теперь хирург выбирает место, откуда начать резать.

– Я Холод, приболел маленько. А вы кто?

Старший почесал ухо:

– Я Альпинист, а это Механик. Мы вдвоем ходим. Слышь, а демон это кто? Ты все с каким-то демоном разговаривал.

– Так Демон же… – Холод замялся. – А, демоны, так это мне кошмары снились.

Альпинист оглядел поляну:

– Ты чего тут, кабана разделывал? Трава вся как будто в засохшей крови.

Холод напрягся, по спине пробежали мурашки:

– Нет, я как пришел сюда вчера, тут все так и было.

– А как ты сюда один попал? – не унимался Альпинист.

Холод прикрыл глаза, собираясь с мыслями:

– Я недавно в Зоне. Никого здесь не знаю. Пришел в Росток, просидел там несколько дней. Хотел присоединиться к какой-нибудь группе, но не вышло. Решил пойти один, дай, думаю, попробую. Ни одного артефакта не добыл. – Он сделал паузу, переводя дыхание. – Возле Аграрного Цеха на меня набросилась целая стая зомби. Отбивался как мог. Один чуть не задушил меня. Кажется, я от него подцепил какую-то заразу. Крутит меня, вертит. Слабость такая, что все время сплю.

Механик выглядел так, будто вчера сбежал из преисподней. Высокий, жилистый, с кожей, загоревшей до цвета бронзы, будто его там поджаривали на отдельной сковородке. Рыжие вьющиеся волосы небрежно спадали на плечи, напоминая языки пламени. Дополняли образ серые глаза – пронзительные, как осколки стали. Они смотрели на Холода с удивлением и насмешкой.

– Ты совсем бестолковый, что ли? В Зоне в одиночку не ходят, если ты не легенда. Да и какие артефакты у Аграрного Цеха?

Механик приблизился к Холоду и приложил левую руку к его лбу, чем вызвал немалое удивление последнего. Рука оказалась бионической. Датчики считывали показатели здоровья, электронная начинка проводила диагностику, а результат выводился на дисплей, расположенный на запястье. Закончив обследование, Механик вернулся к Альпинисту. Они долго перешептывались, время от времени бросая взгляды на Холода.

– Деньги у тебя есть? – поинтересовался Альпинист.

– Откуда? – Холод поморщился. – Я тут еще ничего не заработал.

На самом деле он мог бы нанять обоих сопровождающими на целый месяц, но зачем деньгами светить?

– Если поможем тебе, будешь должен, – Альпинист снова почесал ухо.

– Что значит «должен»? – спросил Холод, стараясь казаться равнодушным.

– Ходить будешь с нами за артефактами, ну там поручения мелкие выполнять, пока не расплатишься. А как расплатишься, может, и еще с нами останешься, если захочешь.

– Согласен, – внутри у Холода все ликовало.

Вызывало сомнение только одно: а чем они вообще могут помочь-то?

Механик расстелил на траве туристический коврик и начал выкладывать на него артефакты из контейнера. Достал бинты из рюкзака, жестяную баночку и положил рядом. Осмотрев артефакты, он убрал большую часть обратно в контейнер, оставив на коврике всего два. Один представлял собой пластину черного угольного цвета с металлическим блеском. Второй напоминал длинную черную иглу.

– Это Кровоток, – сказал Механик, обмазывая пластину слизью из жестяной банки. – Он ускоряет регенерацию тканей и улучшает циркуляцию крови.

Затем он продемонстрировал черную иглу:

– А это Очищение. Если ты подхватил заразу, он уничтожит всю инфекцию в организме.

Тем временем Альпинист колдовал над котелком, варя отвар из загадочных трав и корешков. Механик прикрепил пластину к животу Холода, а иглу – к груди, тщательно замотав их бинтами. Холод ощутил, как по телу разбежались покалывающие ощущения, совсем не там, где находились артефакты.

Альпинист подошел с дымящейся кружкой:

– Выпей. Это усилит действие артефактов.

Холод сделал глоток. Вопреки ожиданиям, вкус оказался вполне приятным.

– А теперь отдыхай, – Альпинист забрал опустевшую кружку, и сталкеры вернулись к костру.

– Сколько нужно ждать? – Альпинист кивнул в сторону Холода.

– Зависит от степени заражения. Но не меньше, чем до завтрашнего утра, – ответил Механик.

Холод проснулся на рассвете. Осторожно приподнявшись на локтях, он огляделся. Рядом в спальном мешке мирно посапывал Альпинист, а Механик сидел у костра, выпуская в воздух сизые кольца дыма. Холод прислушался к своим ощущениям, пытаясь понять, хуже ему стало или лучше. Вместо боли и слабости он почувствовал, что отлично выспался, и что ему уже порядком осточертело оставаться в неподвижности.

Стараясь не шуметь, Холод выбрался из спальника и приблизился к костру.

– Ну что, помогло? – спросил Механик, понизив голос.

– Даже не верится, как будто ничего и не было. Что бы я без вас делал? Пойду к ручью, умоюсь, – ответил шепотом Холод.

– Бинты и артефакты закопай, – напомнил Механик. – Не меньше, чем на полметра в глубину.

– Чего это их закапывать? Нельзя что ли в костер кинуть?

– Никакого огня! – в голосе Механика прозвучали стальные нотки. – Закопай, как я сказал.

Холод послушно выполнил указания, после чего умылся прохладной водой из ручья. Восходящее солнце заливало безоблачное небо, обещая прекрасный день. Да и как он мог быть иным?

«Я полностью излечился», – думал Холод, ощущая одновременно удивление и невероятное облегчение. Он глубоко вдохнул влажный воздух и закрыл глаза, смакуя каждое мгновение новой жизни.

Когда Холод вернулся на поляну, Альпинист уже сидел рядом с Механиком. Языки пламени лениво лизали подвешенный над костром котелок, в котором булькала вода для чая. Сталкеры заканчивали завтрак.

– Мы с Механиком решили, – начал Альпинист, – раз ты теперь здоров, самое время вернуться в Росток. Мы хотели проведать одно место неподалеку, но у нас почти не осталось припасов. Так что план такой: идем в Росток, продаем артефакты, закупаемся и снова сюда.

– Без проблем, – ответил Холод, жуя корку хлеба. Будущее вновь рисовалось в радужном свете. Начало накоплению капитала уже положено, а впереди маячат новые приключения с новообретенными товарищами.

Сталкеры затушили костер, неспешно собрали пожитки. Проверив оружие и экипировку, они вышли на дорогу. Путь предстоял не из легких, но Альпинист с Механиком знали его как свои пять пальцев. Холод шагал, погруженный в размышления об опасных аномалиях, о бандитах, устроивших засаду на заводе «Янтарь», о загадочных местах, ожидающих их впереди. Он снова в команде, все сложилось как нельзя лучше. Холод лишь слегка нервничал, предвкушая новые впечатления от грядущих приключений.

Псевдопсы

– Помнишь «Газонокосилку» на Кабаньем Поле? – спросил Грек у Гайдука.

Мускулистый гигант Грек, ростом под два метра, давно пустил корни в Зоне. Он вел свою группу в Росток после удачной вылазки. Длинные волосы цвета воронова крыла были собраны в хвост. Грек казался жизнерадостным и беспечным, но автомат держал наготове на всякий случай.

Шагавший рядом Гайдук едва доставал ему до плеча. Пшеничного цвета волосы до плеч и пышные усы в сочетании с клетчатой рубашкой-ковбойкой, заправленной в джинсы, делали его похожим на фермера из Техаса. Загорелое лицо избороздили морщины вокруг глаз – точно Гайдук целыми днями работал в поле, щурясь на палящем солнце.

– Конечно, помню. А ты к чему это?

Грек усмехнулся, его глаза заискрились озорным блеском: – Бруно как-то рассказывал, что решил проверить, что случится, если швырнуть в «Газонокосилку» зажженную сигарету.

«Газонокосилка» – аномалия довольно безобидная по сравнению с большинством других. Она появляется там, где есть трава, медленно ползет, оставляя после себя идеально подстриженный газон, все равно что невидимый садовник прошелся волшебными ножницами.

– И что же? – Мангуст подался вперед, жадно ловя каждое слово. Среднего роста, худощавый, с веснушками, рассыпавшимися у него на лице, как звезды на ночном небе, он шагал рядом и ждал продолжения рассказа.

Следопыт-экстрасенс Мангуст когда-то занимался не самыми благородными делами. Однажды он попал в такую жуткую передрягу, что уже мысленно распрощался с жизнью. Грек, можно сказать, вытащил его с того света. С тех пор Мангуст не отходил от Грека ни на шаг, а с темным прошлым завязал навсегда.

С виду – обычный двадцатипятилетний парень, разве что временами в нем проскальзывала нарочитая манерность. Он и был бы обыкновенным, если бы не его поразительная способность видеть то, что скрыто от простых смертных. Благодаря этому дару Мангусту не раз удавалось разгадывать самые запутанные тайны Зоны.

– Так вот, – продолжил Грек, понизив голос до заговорщицкого шепота, – бросил он сигарету, и та мгновенно исчезла в «Газонокосилке». Ну, стоит он, ждет, а ничего не происходит. Уже собрался уходить, как вдруг из аномалии вылетает его же зажженная сигарета и прямиком ему за шиворот! – Грек изобразил, как Бруно, чертыхаясь и приплясывая, пытается достать горящую сигарету из-за пазухи. – С руганью и плясками он ее, конечно, выудил. Глядь, а у нее фильтра нет. Хотел, говорит, «Газонокосилке» пинка отвесить, да струсил в последний момент.

Все расхохотались, живо представив, как толстый коротышка Бруно, отплясывая, извлекает из-за пазухи дымящуюся сигарету.

– Но самое прикольное, – добавил Грек, вытирая выступившие от смеха слезы, – он только потом сообразил. Бросал-то он «Сталкер» с фильтром, а назад выплюнуло «Пустышку». А он ведь сигареты без фильтра отродясь не курил.

– А я тоже знаю смешную историю, – оживился Мангуст, – про «Веселую горку».

Гайдук и Грек разом повернулись к нему, предвкушая очередную байку.

– Один сталкер решил проверить, что будет, если закинуть в «Веселую горку» рюкзак, – начал Мангуст, едва сдерживая улыбку.

Гайдук скорчил удивленную гримасу и переглянулся с Греком. Тот лишь пожал плечами – ни один из них не слышал о такой аномалии.

– И что же произошло? – спросил Гайдук.

– Рюкзак стал веселее! – выпалил Мангуст и залился смехом. Хохотал он один.

Сталкеры шли в Росток по старой дороге, зажатой между заброшенными зданиями и ржавеющими автомобилями. Перекресток Зоны – Росток словно магнит притягивал к себе бродяг со всей округи. Там можно было передохнуть, сбыть хабар и закупиться, разузнать последние новости, найти работу или исполнителя.

Вдали показались заводские корпуса, в которых давно смолк заводской шум. Вереницы рабочих больше не толпились у проходной. Место выглядело безжизненным, точно кладбище. Грек жестом остановил группу. Впереди вдоль дороги они заметили одноэтажное здание с провалившейся крышей. Его следовало проверить – мало ли, вдруг там засада. К тому же из-за стен поднимался едва различимый столб белесого дыма, будто зловещая вывеска, предостерегающая: «Здесь занято».

Грек кивнул Мангусту:

– Что видишь?

Мангуст, не раз спасавший группу от надвигающейся опасности, застыл на месте, впившись взглядом в здание. Казалось, он погрузился в транс. Может, и вовсе не расслышал вопроса. Спустя пару томительных минут он очнулся: – Не могу разобрать. Ничего не вижу, никого нет.

С оружием наизготовку сталкеры приблизились к зданию. Грек с Мангустом осторожно поднялись на крыльцо и шагнули внутрь.

Гайдук ловко перемахнул через низкий подоконник.

– Эй, парни, гляньте, что я нашел! – окликнул он из глубины комнаты. В голосе Гайдука сквозил неприкрытый ужас.

Когда-то роскошная гостиная теперь напоминала свалку. Стены, некогда украшенные изящной лепниной, покрылись паутиной трещин, словно морщины на лице измученного жизнью старика. На пыльном полу среди осколков щебня валялись камни от разрушенного камина. В центре комнаты тлело кострище. Огонь уже погас, только угли еще дымились, источая горький запах. Поверх углей лежал обгоревший человеческий череп.

Пустые глазницы, казалось, пристально следили за каждым движением сталкеров в этой мрачной комнате. В одной из глазниц застрял тлеющий уголек. От порывов ветра, врывающегося сквозь разбитое окно, он то вспыхивал ярче, то снова угасал, напоминая зловещий красный глаз терминатора. Воздух пропитался удушливым запахом гари и паленой плоти. От всей этой картины веяло тоской и безнадежностью.

– Вашу мамашу, да в «Мясорубку» нашу! – выругался Грек, увидев жуткую находку. – Кто мог сотворить такое? Неужели мутанты?

Мангуст внимательно изучал череп, стараясь не встречаться взглядом с обугленными глазницами. Он обвел комнату глазами, прежде чем ответить:

– Во-первых, мутанты не используют огонь. Во-вторых, кем бы ни были эти твари, они не могли уйти далеко.

– Мангуст, – громко окликнул Грек, – можешь определить, чей это череп? Мужик или баба?

Мангуст осторожно взял череп, повертел в руках, внимательно рассматривая.

– Скорее всего, мужчина. Да и размер явно не детский.

Грек передернул плечами и проворчал:

– Уходим отсюда. Нечего кости разглядывать. Если псевдопсы учуют, сбегутся со всей округи, а я что-то не горю желанием с ними встречаться.

Он решительно шагнул к выходу. Гайдук и Мангуст с облегчением последовали за ним, радуясь, что не нужно больше разглядывать череп. Их шаги гулко отдавались в пустом коридоре, создавая жуткое ощущение, будто кто-то невидимый крадется рядом.

Здание с черепом в кострище осталось позади. Вокруг простирались бескрайние поля, иногда попадались почти полностью разрушенные строения.

– Мангуст, – Грек сделал глоток из фляжки, – есть поблизости место для привала?

– Скажу, когда найду подходящее, – отозвался Мангуст.

Все уже устали. Никому не хотелось травить байки, особенно после такой ужасающей находки. Они молча брели вперед, полагаясь на чутье Мангуста. Внезапно он замер, подняв руку. Мангуст прислушался, словно пытаясь уловить что-то неслышное другим.

– Вода там, – произнес он, указывая вперед. – Я чувствую.

Гайдук и Грек переглянулись и поспешили за товарищем. Вскоре, продравшись сквозь колючие заросли, они вышли к небольшой речушке, весело журчащей среди камней. Вода казалась удивительно чистой и прозрачной. Густой кустарник на их берегу подступал почти к самой кромке воды. Противоположный берег, лишенный растительности, круто поднимался над водой.

Мангуст резко остановился, впившись взглядом в землю под ногами. Грек и Гайдук подошли ближе, недоуменно переглядываясь, но не заметили ничего интересного – обычный берег, ничем не примечательная земля. Мангуст опустился на одно колено, пальцы осторожно коснулись влажной травы, глаза внимательно изучали каждую былинку, каждый комочек почвы.

– Кто-то проходил здесь совсем недавно, – тихо произнес он, поднимая голову. – Они двинулись вдоль берега в том направлении.

Грек кивнул, почесывая подбородок:

– Что ж, пойдем по их следам. Может, они наткнулись на подходящее место.

Не прошло и пяти минут, как их поиски увенчались успехом. Перед ними раскинулась небольшая поляна, словно созданная самой природой для отдыха путников. Окруженная густыми кустами и огибаемая извилистым руслом реки, она казалась идеальным местом для привала. В центре поляны чернело потухшее кострище, кто-то уже оценил преимущества этого укромного уголка. Сталкерам место понравилось, и они стали устраиваться.

Грек и Гайдук, не теряя времени, принялись разбирать снаряжение. Мангуст потянулся к своему рюкзаку, но вдруг замер, словно пораженный электрическим разрядом. Что-то неуловимое, почти призрачное, не давало ему покоя. Необъяснимая тревога, подобно ядовитому плющу, начала разрастаться в душе, захватывая все больше пространства.

«Что за чертовщина?» – пронеслось у него в голове. Мангуст зажмурился, пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях. Шум реки, словно далекий шепот, доносился до его ушей. Запах отсыревшего кострища, смешанный с ароматом влажной земли и свежей травы, щекотал ноздри. Легкий ветерок, будто невидимые пальцы, осторожно касался кожи. Но все это не давало ответа на главный вопрос – что здесь не так.

Мангуст медленно опустился на корточки, его глаза, казалось, пытались проникнуть сквозь видимую реальность. Внешне все выглядело идеально – уютная поляна, окруженная живописным кустарником, рядом журчащая речка с кристально чистой водой. Но странное дело, он не мог объяснить почему, но теперь это место не казалось ему привлекательным. Словно темная, зловещая аура накрыла стоянку плотным покрывалом, и давила на Мангуста, не предвещая ничего хорошего.

«Нужно проверить каждый сантиметр», – решил он, поднимаясь на ноги. Мангуст начал медленно обходить поляну по кругу, каждым нервом ощущая нарастающее напряжение. Шел он осторожно, словно ступал по тонкому льду, готовому в любой момент треснуть под ногами.

Грек и Гайдук молча следили за Мангустом, обмениваясь тревожными взглядами. Обычно при малейшей угрозе он мгновенно поднимал тревогу, но сейчас что-то изменилось. Грек ощутил, как ледяные пальцы страха сжали его внутренности. Что, черт возьми, происходит? Гайдук, похоже, тоже почуял неладное. Он приблизился к Греку:

– Что творится?

– Если б я знал! Тебе не кажется, что дышать стало тяжелее? – в его голосе проступило раздражение.

– Эй, Мангуст, хорош там принюхиваться и молчать как рыба! Не дрейфь, мы же рядом! – крикнул Гайдук, вслушиваясь в зловещую тишину.

– Сейчас, Гайдук, сейчас… – прошептал Мангуст, не отрывая пристального взгляда от густых зарослей.

– Мне все это не по душе, – проворчал Грек, нервно теребя четырехконечную звезду на майке.

– Я бы выразился покрепче, – кивнул Гайдук, перебрасывая нож из ладони в ладонь. – Но что делать?

Мангуст приблизился к сталкерам.

– Смотри, Грек, – прошептал он, указывая на заросли. – Там, за кустами…

– Что там? – Грек напряг зрение, но ничего не разглядел.

– Тишина… – продолжил Мангуст. – Тишина, Грек… Она густая, как туман, и пахнет…, пахнет…

– Да чем пахнет-то? – нетерпеливо перебил Гайдук.

– Смертью… – ответил Мангуст, его глаза вспыхнули странным блеском.

Грек недовольно фыркнул.

– Ты издеваешься? Что за чушь несешь?

– А ты что, струсил? – прошипел Гайдук с вызовом.

– Я не боюсь! – выпалил Грек, с трудом сдерживая панику в голосе. – Я просто… просто хочу понять, что здесь творится!

Гайдук промолчал, лишь отметил про себя, как сердце заколотилось в груди. Солнце, еще недавно заливавшее поляну ярким светом, теперь скрылось за тяжелыми тучами, погрузив все вокруг в зловещий полумрак. Ветви кустарника зашевелились, словно от порыва ветра, хотя воздух оставался мертвенно неподвижным.

Мангуст в последний раз обошел поляну и замер, устремив взгляд в сторону реки. Казалось, он прислушивался к чему-то неслышимому для других.

Грек приблизился к нему:

– Что ты все мечешься? Можешь толком объяснить, что происходит?

– В том-то и дело, что нет, – Мангуст покачал головой. – Сам ничего не понимаю. Слишком много всего намешано. Нужно уходить, место нехорошее.

Гайдук прищурился:

– Ты в своем уме? Мы только что нашли идеальное место, а ты предлагаешь уйти. Чем оно, по-твоему, плохо? Сухо, чистая вода, аномалий нет. Чего еще желать?

– Уходить надо, – настаивал Мангуст, – место плохое.

Грек переглянулся с Гайдуком, вздохнул и повернулся к Мангусту:

– Послушай, давай ты сначала получше разберешься…

– Там! – внезапно заорал Мангуст, указывая на реку.

Гайдук и Грек мгновенно развернулись и бросились к воде, на ходу снимая автоматы с предохранителей. Они знали, когда нужно действовать быстро, в Зоне промедление смерти подобно. Мангуст поспешил следом. Выскочив из кустов на берег, сталкеры тут же нырнули обратно в заросли, будто это могло их спасти.

На крутом противоположном берегу расположилась стая псевдопсов.

Несколько матерых особей сидели наверху, держась ближе к вожаку. Молодые псы, более нетерпеливые, сновали по берегу взад-вперед. Их янтарные глаза сверкали жаждой крови и азартом предстоящей охоты. Гайдук насчитал около дюжины тварей.

Собравшиеся в стаю псевдопсы представляли смертельную угрозу. В этих мутантах соединились молниеносная скорость волка и сокрушительная мощь бойцовой собаки. Если псевдопсы нападали стаей, они сметали все на своем пути, подобно разрушительной лавине.

Эти мутанты не знали пощады, их первобытная свирепость вселяла ужас. Сомнений не оставалось – нападение неизбежно. Вожак, матерый зверь с боевыми шрамами и клочковатой шерстью, возвышался над стаей, впиваясь пронзительным взглядом в заросли на противоположном берегу, как будто искал кого-то.

– К бою! – прошипел Грек, опускаясь на колено. – Когда они поплывут, станут легкой мишенью. Стреляйте прицельно, одиночными.

Мангуст и Гайдук растворились в кустарнике, готовые открыть огонь. Гайдук, прищурившись, выцеливал мечущихся по берегу псевдопсов сквозь переплетение веток. Вдруг воздух разорвал гортанный рык вожака, и стая, как по команде, рванула к реке.

Первыми в воду бросились твари, рыскавшие у кромки берега. Четыре псевдопса устремились через неширокую речушку. Сталкерам приходилось молниеносно реагировать, ведь каждая секунда была на счету.

Внезапно заросли содрогнулись от оглушительной канонады – Гайдук открыл огонь по ближайшим монстрам. Он видел, как пули находят цель, но в ответ слышал лишь яростное рычание и злобное повизгивание. Рядом загрохотала длинная очередь. Фонтанчики воды взметнулись вокруг зверей, словно дразня их, не причиняя вреда. Но вот одна пуля угодила в голову, и псевдопес мгновенно скрылся под водой.

– Одиночными, болван! – рявкнул Гайдук, метким выстрелом отправляя на дно еще одну тварь.

Очередь оборвалась, сменившись четким ритмом одиночных выстрелов. Грек выдвинулся из укрытия, пытаясь поймать в прицел вожака, все еще возвышавшегося над стаей. Их взгляды встретились, Грека парализовал животный ужас. Желтые глаза вожака смотрели в самую душу, заставляя руки дрожать, а сердце – бешено колотиться, чуть не выскакивая из груди.

Грек застыл, словно загипнотизированный. Он попытался оторвать взгляд от псевдопса, но не смог. Руки безвольно опустились, и автомат с глухим стуком упал в траву. Сталкер, дрожа, смотрел, не отрываясь в глаза вожаку стаи.

– Грек, стреляй, кровосос тебя дери! – крикнул Гайдук, открывая огонь по псевдопсам, прыгающим в воду.

Мангуст тоже перенес огонь на плывущих тварей. Те, что бросились в реку первыми, уже подплыли близко к берегу и вышли из-под обстрела. Еще мгновение, и две твари выскочат прямо на них, а Грек все так и не начал стрелять. Гайдуку и Мангусту удалось подбить еще одного псевдопса, и тот, скуля от боли, похромал вверх по склону, возвращаясь к вожаку.

Сталкеры не успевали. К ним плыли еще три мутанта, и три остались на берегу. Вот-вот выскочат те, что уже у кромки воды, и будет не до стрельбы по плывущим. Даже если им удастся отбиться, вскоре на них набросятся еще трое, и тогда – конец. Где этот чертов инвалид? Почему Грек не стреляет?

Гайдук и Мангуст теперь сосредоточили огонь на одной цели. Они перенесли стрельбу на ближайшего псевдопса и общими усилиями добили его. Одна пуля пробила легкое, другая оторвала нижнюю челюсть. Тварь захлебнулась собственной кровью и пошла на дно. Но остальные две уже почти вышли из-под обстрела. «Ну что ж, – промелькнуло в голове Гайдука, – значит, мы все останемся на этой поляне».

Он уже хотел дать очередь по псевдопсам у воды, но тут вожак вдруг развернулся и потрусил от берега. Зверюги в воде, как по команде, развернулись и поплыли обратно, а те, что оставались на берегу, поспешили за вожаком. Мангуст выстрелил пару раз вслед уплывающим тварям, из воды донеслось короткое взвизгивание. Вскоре противоположный берег опустел, осталась лишь рябь на воде и тревожная тишина.

Мангуст вышел из кустов, вытирая взмокший лоб трясущейся рукой. Адреналин все еще бурлил в крови, а сердце гулко стучало в груди.

– Стой! – крикнул Гайдук. – Здесь должны быть еще два псевдопса. Чуешь их?

Мангуст застыл, втягивая воздух ноздрями. В этот момент он сам стал похож на охотничью собаку, взявшую след:

– Ничего не улавливаю.

– Ты совсем сегодня мутный какой-то. Это ты имел в виду, когда говорил про «нехорошее место»? – Гайдук сменил магазин с сухим щелчком.

Мангуст промолчал, хмуро глядя вдаль.

– Нужно найти этих тварей. Из-за них никогда не знаешь, что случится в следующую секунду. Любой шаг может оказаться последним, так что будь начеку, – Гайдук вскинул автомат и двинулся к реке, ступая осторожно как кошка.

Псевдопсы нашлись быстро. Их безжизненные тела покачивались у самого берега. Мутанты выглядели так, словно каждая кость в их телах была раздроблена. Казалось, некая исполинская сила выжала их, как мокрые тряпки, и швырнула обратно в воду. Так они и плавали – перекрученные, изломанные – у кромки воды.

– Господи, что за хрень такая? – Гайдук шагнул ближе к воде, не в силах отвести взгляд от жуткого зрелища.

– Не приближайся к воде. Это «Водоворот». Обычно он не подходит так близко к берегу, но все же… – Мангуст достал сигарету, щелкнул зажигалкой.

– Похоже, сегодня удача на нашей стороне. Плохо, что гранат нет, могли и не отбиться. Ладно, пойдем проверим, что с Греком. Он ни разу не выстрелил.

Они нашли Грека в кустах. Он сидел, сжавшись в комок, и беззвучно рыдал. АКМ валялся рядом, будто брошенная игрушка. Его подняли на ноги, почти волоком дотащили до поляны и усадили у потухшего кострища. Автомат положили рядом со спальным мешком. Напряжение постепенно отпускало, пора было подумать об ужине.

Грек, погруженный в раздумья, смотрел в пустоту невидящим взглядом, обхватив голову руками. Руки перестали дрожать, он уже не плакал, дыхание становилось все более ровным. Казалось, в мыслях он унесся так далеко, что совершенно не воспринимал происходящее вокруг. Внезапно на его плечо легла рука, и Грек поднял голову, возвращаясь в реальность.

– Грек, ты в порядке? – спросил Гайдук.

Грек кивнул, но его взгляд оставался отсутствующим, словно он заглянул в иной мир. Гайдук, пытаясь отвлечься от тревожных мыслей, принялся сгребать золу в кострище. Из пепла вывалилось несколько кусков запеченного мяса, источавших слабый, но неприятный запах.

– Неплохо здесь народ погулял, – хмыкнул Гайдук, ковыряя находку веткой. – Видать, зажрались, раз стали мясо выкидывать. А его, если разогреть, еще, поди, съесть можно.

Привлеченный голосом товарища, подошел Мангуст. Едва он разглядел валявшиеся куски, лицо его стало пепельным, а тело застыло, будто пораженное внезапным параличом.

– Не трогай! – выдохнул он сдавленным голосом. – Это… это человечина.

– Шутишь? – Гайдук недоверчиво уставился на Мангуста, его обдало ледяным ужасом. – Может, у тебя сегодня прицел сбит?

Мангуст медленно осмотрелся. Затем он отошел на край поляны, словно пытаясь охватить всю картину целиком.

– Здесь его убили, – прошептал он, и его голос дрожал от напряжения. – И не только его. На этой поляне много смертей было. Я говорил, нехорошее место.

– Слушай, ты давай настройся как следует, – Гайдук нервно заерзал, пытаясь отогнать мрачные мысли. – А то лепишь такое, что после не уснуть.

Мангуст молча кивнул и неспешно направился к реке. Он шел осторожно, точно боялся потревожить призраков – хозяев этого места.

– И этот сдвинулся, что ли? – пробормотал Гайдук, глядя вслед товарищу. – Теперь еще и за ним смотреть? Эй! Ты куда собрался-то?

– Останься пока с Греком, – не оборачиваясь, ответил Мангуст. – Чувствую я, здесь еще что-то есть, связанное со всем этим. Пойду разведаю, далеко не буду уходить.

Он повесил АКМ на грудь и зашагал к воде, оставив позади Гайдука, растерянно смотрящего ему вслед, и Грека, все еще погруженного в свой внутренний мир.

Мангуст замер на берегу, прислушиваясь к тишине. Это место хранило зловещую тайну, и ему очень хотелось раскрыть ее. Вода лениво лизала прибрежную гальку, шепча свои секреты. Мангуст смежил веки, погружаясь в глубины сознания. Безрезультатно. Тогда он опустил ладонь в прозрачную воду, вновь закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Он хотел постичь, что же произошло здесь, на этой загадочной поляне.

Спустя мгновение Мангуст выпрямился и зашагал вдоль берега. Теперь он был уверен, что движется в верном направлении. Он шел неспешно, чутко прислушиваясь к своим ощущениям и окружающим звукам. Справа от него струилась река, ее воды искрились в лучах закатного солнца, напоминая расплавленное золото.

Мысли невольно вернулись к событиям минувшего дня. Грек пережил настоящий кошмар, хотя внешне казался невредимым. Бесстрашный по натуре, он испытывал необъяснимый ужас перед псевдопсами. Мангуст тревожился за друга и стремился поскорее вернуться на поляну, чтобы поддержать его. Воспоминания нахлынули волной…

Мангуст берет след

День угасал, окрашивая в янтарные тона захламленый двор бывшей строительной базы. Вокруг царил сущий бардак – повсюду валялись проржавевшие инструменты, осколки кирпичей и выцветшие красные щиты. Мангуст сидел на облупившейся скамейке, рассеянно наблюдая, как пылинки кружатся в лучах заходящего солнца, медленно оседая на растрескавшийся бетон.

Воздух пропитался ароматом дешевого кофе, смешанным с дымом костра и зловонием близлежащих болот, подступавших почти вплотную к ограде. На душе было паршиво. Кожа Мангуста покрылась мурашками, лишь только он вспомнил сегодняшнее утро.

Чиф последнее время ему совсем не нравился. Мангуст и раньше не испытывал к нему теплых чувств, их связывали только деловые отношения. Но теперь в самом Чифе что-то переменилось. Он разговаривал неохотно, все время отводил глаза, словно боясь выдать то, что говорить не следовало. Мангуст чувствовал это нутром.

После завтрака, когда Мангуст вышел покурить, они встретились во дворе. Он сразу увидел мускулистую фигуру в потрепанной джинсовой куртке, которая лишь подчеркивала беззаботную, бунтарскую натуру этого любителя чужих сокровищ и денежных афер.

Сквозь расстегнутый ворот виднелась бронзовая от загара кожа, а в выгоревших волосах поблескивали серебристые пряди. Едва завидев Мангуста, Чиф скривил губы в едва заметной усмешке, будто владел секретом, которым не собирался ни с кем делиться.

– Привет, Чиф, – Мангуст не сводил с него пристального взгляда. – Ты что, уже с утра под градусом? Все в порядке?

– С чего ты взял? – он избегал прямого взгляда. – Все нормально.

– Ну да, конечно, – Мангуст скептически хмыкнул, заметив грязь под ногтями собеседника. – Ты же знаешь, я чую ложь за версту. Я ведь не просто следопыт, а еще и немного экстрасенс, помнишь?

Чиф заметно нервничал. Его напускная беззаботность мгновенно испарилась.

– Да ладно тебе, – он попытался рассмеяться, но смех прозвучал фальшиво, натянуто. – Не выдумывай.

– Так сегодня все по плану? – Мангуст внимательно следил за ним, ощущая нарастающее напряжение. – Ты чего-то боишься, Чиф? – его голос прозвучал холодно и отстраненно. – Опасаешься, что я все узнаю?

Мангуст чувствовал не только ложь, но и угрозу. Вот только природу этой угрозы он никак не мог разгадать. Чиф работал на Минотавра, чья команда уже насчитывала больше десятка человек. Если дела и дальше пойдут в том же духе, Минотавр может стать главарем группировки, и эта база окажется для него тесноватой.

Мангуст знал Минотавра давно, и между ними никогда не возникало конфликтов. С этой стороны он не ожидал подвоха. Так что же его так тревожило? Он вспомнил, что в последнее время несколько раз видел Чифа в компании каких-то сомнительных персонажей. Может, тот задумал к ним примкнуть?

– Послушай, я просто хотел тебе сказать… – Чиф замолчал, подбирая слова.

Из помещения, служившего столовой, вывалилось несколько человек. От компании отделился Артист и подошел к сталкерам.

– Мы готовы. Когда выходим?

– Прямо сейчас, – Мангуст щелчком отправил окурок в железную бочку.

Мангуста, несмотря на возраст, знали как отличного следопыта, но у него была и другая, темная сторона. Та, которую он хотел бы скрыть даже от самого себя. Он обладал даром «видеть» то, что недоступно обычным людям, заглядывать в тайны вещей, и увиденное часто пугало его. Хотя Мангуст и помогал нуждающимся, он стал использовать свой дар, чтобы наживаться на страхах и отчаянии людей.

Этот день, как и многие до него, начался с «доброго» дела. Его наняла группа сталкеров Минотавра, чтобы помочь отыскать пропавшего товарища. Мангуст отвел их на болота, где и нашел тело погибшего. Заглянув туда, куда не дано простым смертным, он поведал, что на сталкера напали мутанты. Умолчав лишь, что на самом деле его убил Чиф, с которым Мангуст сам же и договорился, и что тот подделал следы нападения.

В ожидании сумерек Мангуст сидел на лавочке, подпиливая ногти маленькой стальной пилочкой и убирая заусенцы. На левом запястье, скрытом под рукавом рубашки, виднелся небольшой шрам – след одной неудачной попытки изгнать потустороннюю сущность из очередного богатого «туриста».

Мангуст до сих пор не мог отделаться от мучительного ощущения беспомощности, когда эта сущность чуть не расправилась с ним, а затем, подчинив «туриста», утянула его в аномалию. Он никак не мог забыть его глаза, молящие о помощи, когда тот против своей воли шагал в «Мясорубку». Этот взгляд преследовал его в кошмарах.

Темнота не пугала Мангуста. Благодаря своему дару, он легко обходил опасности. Ночь была его союзницей – в это время люди сворачивали дела и устраивались на ночлег. Чем меньше любопытных глаз, тем лучше. Любой бродяга в Зоне знает: лишние свидетели ни к чему, когда идешь в свой тайник. Поэтому Мангуст и устроил схрон в Рыжем лесу – не каждый отважится сунуться в эти гиблые места днем, а уж ночью и подавно.

После удачных «операций» он относил вечером в схрон свою долю. На расходы Мангуст оставлял немного – его скромные запросы много не требовали. За время, что они с Чифом промышляли убийствами, денег скопилось прилично – хоть чемодан заказывай.

Мангуст любил пересчитывать купюры, шурша ими в полумраке убежища. Ради этих пачек он стал соучастником убийств и не собирался ни перед кем оправдываться. А вот у Чифа деньги не задерживались – при первой возможности он мчался в Росток и спускал все, делая ставки на Арене.

Дождавшись сумерек, Мангуст отправился знакомой тропой к схрону…

* * *

Не зря он с утра чувствовал опасность! Ветер свистел в ушах Мангуста, когда он несся сквозь чернильную тьму Рыжего леса. Лучи фонарей догоняли его, выхватывали из мрака очертания покосившихся деревьев. Лишь по их силуэтам Мангуст понимал, что он не летит над бездной, а все еще находится на земле.

Мангуст хоть и был экстрасенсом, все же не мог видеть в темноте. Проклятая темнота! Она опутывала его, все равно что паутина, сковывая движения и затуманивая разум настолько, что даже самый опытный следопыт мог бы потерять ориентацию. Но Мангуст не из тех, кого легко сбить с пути. Он должен уйти от погони и выбраться отсюда любой ценой – его жизнь висела на волоске.

Еще несколько минут назад Мангуст сжимал в руках увесистую сумку, набитую хрустящими купюрами. И вот капризная фортуна отвернулась от него в мгновение ока. Вместо того чтобы раствориться в ночи подобно призраку, Мангуст, едва выбравшись из укрытия, оказался в кольце то ли наемников, то ли бандитов, жаждущих отнять у него все нажитое.

Лишь по счастливой случайности ему удалось немного оторваться. Никто не ожидал, что он нырнет в непроглядную тьму, не включив фонарь. Теперь все встало на свои места. Этот подонок Чиф продал его головорезам за жалкую долю. Мысль, что сам он ничем не лучше этих «выродков», ему в голову не пришла.

Сзади донеслись яростные крики, воздух прорезали оглушительные выстрелы. Мангуст мчался между деревьями, чьи могучие стволы принимали на себя пули, предназначенные для его спины. Внезапно земля словно разверзлась под ногами, и он понял, что проваливается в бездну. Удар о твердую поверхность вышиб весь воздух из легких, а от пронзительной боли в ноге Мангуст потерял сознание.

Когда он вновь пришел в себя, сверху все еще доносились приглушенные голоса – преследователи не оставляли попыток найти его. Дрожащими пальцами Мангуст нащупал фонарь. К счастью, тот чудом уцелел при падении. Луч света выхватил из темноты неровные своды – похоже, он оказался в какой-то пещере. Однако оценить ее истинные размеры и очертания не представлялось возможным. Впрочем, сейчас это было наименьшей из его забот.

– Да где же этот чертов ублюдок? – прогремел сверху грубый голос, от которого у Мангуста мурашки побежали по коже.

– Никак не можем его найти, босс! – отозвался кто-то с нотками отчаяния в голосе. – Он будто сквозь землю провалился.

– Ну, так спускайтесь и ищите! Он не мог далеко уйти! – прорычал босс.

Сердце Мангуста замерло. Он попытался встать, но тут же рухнул обратно, едва не потеряв сознание. Острая боль пронзила правую ногу – то ли перелом, то ли вывих. О побеге не могло быть и речи. Даже уползти далеко он бы не смог.

Холодный пот выступил на лбу. Его загоняли, как дикого зверя, и он прекрасно понимал: если его найдут, пощады не будет. Все кончено. Его путь завершится в этой проклятой пещере. Он обречен. Мангуст зажмурился, готовясь встретить неминуемую гибель.

Развязка не заставила себя долго ждать. В пещере послышались громкие шаги, отдающиеся гулким эхом. «Так быстро!» – мелькнула мысль, и Мангуст открыл глаза. По шершавым стенам метался луч фонаря, создавая причудливые тени. Мелькнула идея открыть огонь, но что он может со своим пистолетом против головорезов с автоматами? Укрыться негде, каждый выступ на виду.

Мангуст активировал экстрасенсорные способности и, к своему изумлению, не почувствовал угрозы со стороны приближающегося человека. Через мгновение рядом с ним возник двухметровый бугай, разглядывающий Мангуста в ярком свете фонаря. Из-под расстегнутой куртки незнакомца виднелась четырехконечная звезда на майке.

– Жить хочешь? – прогремел низкий голос. – Тогда давай быстро за мной.

– Я даже встать не могу, – простонал Мангуст, боль пульсировала в поврежденной ноге.

Здоровяк тяжело вздохнул, поправил налобный фонарь и одним движением взвалил Мангуста на могучие плечи.

– Ты что, знаешь выход из пещеры? – выдохнул Мангуст, чувствуя, как его сердце колотится о спину незнакомца.

– Это не пещера, а шахта, – бросил тот на ходу, уверенно шагая в темноту.

С тех пор Мангуст и Грек стали неразлучны. Владелец небольшой мануфактуры подрядил Грека для сбора галлюциногенных грибов, которые шли на изготовление небольших партий особой водки «Грибоедовка». Так что удача от Мангуста все-таки не совсем отвернулась. А свой схрон он так никогда больше и не проверял.

* * *

Мангуст вдыхал влажный воздух, пропитанный тревогой так сильно, будто он сам и представлял главную опасность. Ветер шептал что-то на ухо, но его слова были неразборчивы, как будто это зомби пытался донести до него какое-то предупреждение, но все никак не мог выговорить и двух слов.

Он крался осторожно, стараясь ступать бесшумно. Хотя вокруг не было ни души, не покидало ощущение чьего-то пристального взгляда. От малейшего шороха сердце Мангуста начинало биться все быстрее, отдаваясь гулким стуком в ушах. Он замер, настороженно оглядываясь по сторонам. Чутье вело его вперед, в глубину разросшегося на берегу кустарника.

Мангуст продирался сквозь заросли. Кусты цеплялись колючками, мешали идти, как будто хотели заставить его отказаться от своих намерений. Они словно уговаривали: «Не ходи, не нужно тебе на это смотреть!» Мангуст залез в такую гущу, что буквально не мог и шагу ступить.

Собрав все силы, Мангуст вырвался из цепких объятий ветвей и чуть не зарылся носом в новые заросли, споткнувшись о два больших рюкзака. «Так-так, дело принимает интересный оборот», – подумал он. Давно ему не попадались такие добротные рюкзаки, да еще и без присмотра. Поразмыслив немного, Мангуст пришел к выводу, что они не просто валялись. Кто-то их тут спрятал.

Но то ли это, что он искал? Мангуст почти не сомневался, но все же прислушался к своим ощущениям. Рюкзаки, несомненно, имели отношение к произошедшему, но что-то подсказывало ему – это лишь верхушка айсберга. Искушение немедленно изучить содержимое было велико, однако благоразумие возобладало. «Лучше сделать это на поляне вместе со всеми, – решил он. – Кто знает, что может таиться внутри…»

Уже собираясь забрать рюкзаки и тащить их в лагерь, Мангуст неожиданно ощутил, как у него прямо ноги подкосились. Интуиция настойчиво шептала: здесь кроется нечто более значимое. Тайна скрытой в кустах поляны находилась где-то дальше по берегу. Она звала к себе все громче и настойчивее.

Выбравшись из кустов, Мангуст двинулся по берегу, не теряя из виду речную гладь. Ветерок донес аромат дикой мяты, смешанный с запахом смолы, хотя поблизости не росло ни единого дерева. Глубоко вдохнув свежий воздух, он ощутил, как мысли проясняются, обретая кристальную четкость.

Вода в реке лениво плескалась, под ногами хрустели мелкие камешки. Они как будто шептались, обсуждая потревожившего их покой Мангуста. Впрочем, шепот их доносился настолько невнятно, что разобрать что-либо никак не получалось. Их еле слышный разговор действовал успокаивающе, приглашая отдохнуть и расслабиться.

Однако после недавней схватки с псевдопсами расслабляться в одиночку было непозволительной роскошью. Мангуст ускорил шаг, стремясь поскорее завершить поиски и вернуться к друзьям.

Внезапно из ближайших зарослей донесся шорох, ветви закачались, выдавая чье-то присутствие. Мангуст застыл на месте, вслушиваясь в тишину. Ладони взмокли от напряжения. «Неужели снова псевдопсы? – мелькнула тревожная мысль. – Если так, нападут без предупреждения». Он вскинул автомат, целясь в колышущиеся ветки.

Из зарослей выпрыгнул заяц, замерев у ног Мангуста. Секунду они ошеломленно смотрели друг на друга. Косой опомнился первым и молниеносно задал стрекача обратно в кусты.

Мангуст перевел дух, где уж тут расслабляться. Того и гляди, психом станешь. Снова двинувшись вдоль берега, он настороженно вглядывался в кусты, готовый к любой неожиданности.

Шум воды нарастал, и вскоре Мангуст увидел впереди перекаты. Вода весело струилась по камням, оставляя на них причудливые узоры из пены и мелкого мусора. Никакой поэтичности Мангуст не испытывал, но именно это место притягивало его, заставляя сильнее биться сердце и ускорять шаг.

Подойдя ближе, он внимательно осмотрелся. На первый взгляд ничего примечательного, но внутренний голос настойчиво твердил: «Это здесь!» Взгляд Мангуста упал на несколько крупных камней, выступающих из воды у берега. «Если забраться на них, можно лучше осмотреть перекаты», – подумал он.

Ловко перепрыгивая с камня на камень, Мангуст добрался до удобной позиции и снова окинул взглядом окрестности: берег, реку, камни – ничего необычного. «Какого черта? – недоумевал он. – Почему это место так притягивает меня?»

Его взгляд упал на кучу мусора, скопившегося у камней. Внезапно что-то в этой куче привлекло его внимание. Мангуст настороженно вгляделся в то, что нанесло водой, и по мере того, как до него доходил смысл увиденного, его все сильней пробирала дрожь, а на лбу и губах выступили капли холодного пота.

* * *

Грек все еще не оправился после нападения псевдопсов. Гайдук опустился рядом с ним на колени и проверил пульс. Сердце Грека колотилось, словно пойманная птица, но взгляд постепенно прояснялся.

«Нужно заняться лагерем, хотя бы разжечь костер», – подумал Гайдук, направляясь к кострищу.

– Хорошо, что не бросили меня, – внезапно произнес Грек. Он уже не держался за голову, а просто сидел, глядя перед собой отрешенным взглядом.

– Да никто и не собирался, – ответил Гайдук, и в его голосе прозвучала смесь облегчения и легкого раздражения.

– Давай вломим им! Нас ждет большая охота, – Грек попытался вскочить, но пошатнулся.

– Сиди смирно! – Гайдук мягко, но решительно усадил его обратно. – Лучше воды хлебни.

Он протянул флягу. Грек жадно припал к горлышку, сделал несколько глотков и вытер рот тыльной стороной ладони.

– Нужно быть начеку, – прохрипел он. – Расслабляться нельзя.

– Конечно, мы будем начеку. А ты отдыхай пока.

Гайдук развел костер. Вскоре над пляшущими языками пламени закачался котелок. Воздух наполнился аппетитным ароматом супа, смешанным с дымком. Потрескивание горящих веток создавало умиротворяющую обстановку.

Внезапно в кустах раздался шорох. Гайдук молниеносно вскинул АКМ, целясь в заросли.

Шорох сменился звуком, похожим на то, как если бы через кусты на поляну ломился трактор, только с неработающим двигателем.

«Кровосос меня задери, это еще что такое?» – пронеслось в голове Гайдука. Он крепче сжал автомат и бросил взгляд на Грека. Тот выглядел на удивление спокойным, безмятежно глядя в огонь.

Наконец кусты раздвинулись, и на поляну вывалился Мангуст, волоча за собой два огромных рюкзака.

– А я уж хотел по кустам шмальнуть, – осклабился Гайдук, не скрывая облегчения и радости от возвращения товарища.

– Ну и ничего бы не узнал, – огрызнулся Мангуст, тяжело дыша.

– У кого ты это отнял? – Гайдук кивнул на рюкзаки.

– К вашему сведению, в кустах нашел, – ответил Мангуст, доставая флягу. Его голос снова стал манерным – видимо, напряжение начало спадать. – Кто-то их там заныкал, ваше благородие.

– Ну, так давай посмотрим, – Гайдук потянулся к ближайшему рюкзаку, в глазах загорелось любопытство.

– Погоди, это еще не все. На перекатах в реке – трупы. Четверо мутантов и двое людей. У людей все карманы вывернуты. Один седой, другой темноволосый, у того, что с темными волосами, нога отрублена. Именно отрублена, а не отгрызена.

– Контролер твою мать! Так вот что я в золе нашел. Ты это хочешь сказать? – Гайдук выглядел озадаченным.

– Возможно, – Мангуст потянулся за лопатой. – Но мне нужно здесь еще кое-что проверить.

– Да куда ты опять собрался? – в голосе Гайдука сквозило раздражение. – Может, хватит уже? – ему явно не хотелось снова оставаться наедине с Греком.

– Это совсем рядом. Я быстро, – бросил Мангуст через плечо.

И в самом деле, ему не пришлось уходить далеко. Слышалось, как он копается в кустах совсем рядом.

Оставшись один, Мангуст ощутил, как у него пробуждаются необычные чувства. Щебет птиц из далекого леса вдруг стал отчетливым, словно пернатые сидели на ветках прямо над головой. Он различал даже копошение муравьев в земле под ногами.

Но что-то здесь было не так. Запахи сырой земли и тления смешивались с ароматом свежей зелени, создавая тревожный диссонанс. Прямо там, где он стоял, это ощущалось как предупреждение. Мангуст заметил, что почва под ногами пружинит, словно он наступил на что-то живое. «Нужно копать», – пронеслось в голове.

Долго возиться не пришлось, и все равно Мангуст весь вспотел. От нервного напряжения что ли, да еще и в земле вымазался. Наконец, из неглубокой ямы показалась его добыча: ржавая пластина, облепленная комьями грязи, две части сломанной иглы и грязные бинты.

Все это ничего не проясняло – что за штуки такие, и зачем их закопали? От этих загадок веяло мистикой. Брезгливо отбросив бинты, Мангуст собрал остальные находки и поспешил обратно в лагерь, чувствуя, как у него все холодеет внутри.

Гайдук как раз снимал пробу, дул на ложку и ждал, когда она остынет, когда перед ним предстал Мангуст, вспотевший и перепачканный землей.

– Да ты прям на черта похож. Червей копал что ли? – Гайдук не мог отказать себе в удовольствии подковырнуть друга.

– Каждому свое, – огрызнулся Мангуст. – Пока одни супчики хлебают, другие вкалывают да клады находят. – Он бросил найденные вещи к ногам приятеля. – Там еще бинты остались.

Гайдук присел на корточки и внимательно осмотрел пластину и сломанную иглу, не прикасаясь к ним:

– Ты это голыми руками брал?

– Да, а что?

– Напрасно. Это артефакты для лечения. Их уже использовали. Так вот после этого они наносят вред всем, кто находится рядом, поэтому их закапывают.

– Значит, здесь кто-то лечился? – засомневался Мангуст.

– Похоже на то. Эти штуки лучше немедленно отнести обратно и закопать там же.

Мангуст выругался и полез за перчатками. Продираясь через кустарник, он проклинал свои «чудесные» способности и судьбу, занесшую его в эту глушь. На обратном пути он умылся в реке, прохладная вода смыла усталость. Когда он вернулся, все уже ели суп.

– Господа, не найдется ли тарелки супа для несчастного путника? – хрипло произнес Мангуст.

Гайдук и бровью не повел, а Грек уже почти походил на себя. Вскоре все трое сидели вокруг костра, с аппетитом уплетая перловый суп с тушенкой. После супа потянуло на разговор:

– А все-таки, Мангуст, ты молодец! Без тебя мы бы и не узнали, что здесь такая беда случилась. Как ты это все быстро – и с костром разобрался, и рюкзаки нашел, и бедолаг этих в реке отыскал, и артефакты. Прямо комиссар Мегрэ, – Гайдук говорил вполне серьезно. – Кстати, ты не обратил внимания, может, ты кого-нибудь из них знал или видел раньше?

– Знаешь, я им в глаза не заглядывал. Если хочешь, сходи сам и посмотри, – огрызнулся Мангуст, раздраженно дернув плечом.

– Ладно, остынь, – примирительно произнес Гайдук, делая последний глоток чая. – Предлагаю мир и жвачку. Давай сходим туда, где артефакты закопаны. Может, еще что-нибудь интересное обнаружим.

Оба повернулись к Греку, оценивая, можно ли его оставить одного. Тот, запрокинув голову, с мечтательной улыбкой разглядывал небо.

Гайдук легонько толкнул Грека в плечо:

– Мы тут ненадолго отлучимся. Ты пока облака посчитай. И сотню не успеешь насчитать, как мы вернемся.

Грек согласно закивал головой, и сталкеры, не мешкая, скрылись в кустарнике. Атмосфера на месте захоронения артефактов оставалась все такой же мрачной. Мангуст уже ничего не чувствовал, и занимался тем, что ловил надоедливых мух и отрывал им крылья, а Гайдук, как ни старался, так и не нашел ничего достойного внимания. На обратном пути он завел разговор:

– Как думаешь, не пора ли что-то решать насчет Грека? Смотри, псевдопсов до смерти боится, теперь вот облака считает. Не съедет ли у него окончательно крыша?

– Ты сам только детективы читаешь, и ничего. Разве что самую малость с приветом, – усмехнулся Мангуст, прищурившись.

Гайдук, осознав, что остался в меньшинстве, умолк. Спустя несколько шагов все же выдавил:

– Ладно, забудь. Я тебе ничего не говорил.

В лагере ничего не изменилось. Облака плыли там, где им и положено, Грек даже не сдвинулся с места.

– Ну что я тебе говорил? Вот мы и вернулись, – Гайдук улыбнулся и, уже обращаясь к Мангусту, добавил: – Давай проверим рюкзаки, что ли?

Они вытряхнули содержимое рюкзаков прямо на траву. У ног грудой рассыпались обычные сталкерские пожитки – закопченный котелок, помятая фляга, потертый фонарик, пустые контейнеры для артефактов, мятые пачки сигарет, засохшие остатки еды и куча другой мелочевки. Ничего, что могло бы помочь установить личности погибших. Мангуст рассеянно разворошил рукой кучу барахла и обратил внимание, как в слабом солнечном свете блеснула какая-то вещица.

Он извлек блеснувший предмет и внимательно его осмотрел. Это оказалась небольшая икона святого Николая Чудотворца в потускневшем серебряном окладе. Находка заставила его брови взлететь от удивления. Мангуст никогда прежде не слышал, чтобы кто-то из сталкеров носил с собой иконы. Он молча протянул ее Гайдуку, и тот в замешательстве стал вертеть ее в руках.

Мангуст достал помятую сигарету, прикурил от зажигалки:

– Ну что, есть какие-нибудь соображения, что здесь стряслось?

Гайдук тоже вытащил пачку, закурил:

– Может, две группы сталкеров чего не поделили? Артефакты, например. Типа: «Мы там первые были». А потом слово за слово, и понеслась…

– А человечина, артефакты и рюкзаки? – Мангуст выпустил струйку дыма.

– Артефактами после ранений лечились, – пожал плечами Гайдук.

– Все равно концы с концами не сходятся, – Мангуст поморщился.

– Может, тогда мутанты на них напали? – Гайдук глубоко затянулся, выдохнул сизое облако. – Мутанты могут и людей жрать.

– Только им не надо их на костре готовить, и артефактами они не лечатся, – покачал головой Мангуст. – Нет, тут что-то другое. Я вот думаю, чтобы человечину есть, надо быть или конченым мерзавцем, или совсем отчаявшимся бродягой. Ведь знал, поди, что ему будет, если поймают.

Гайдук задумчиво почесал подбородок:

– Ладно, тогда другой вариант. Смотри, допустим, сюда не группа шла, а одиночка. Его преследовали сталкеры или бандиты – хотели ограбить. Он рюкзак в кустах спрятал и устроил ловушку. Может, его по излучению артефакта отслеживали. Бандиты возле рюкзака подорвались или как-то еще поранились. А мутанты кровь учуяли и приперлись на ужин. Там они друг дружку покрошили, а одиночка добил потом оставшихся. Его могли ранить, вот он после и лечился.

Гайдук даже сам удивился, как складно все получилось. Мангуст задумчиво кивнул, обдумывая эту версию.

– А почему два рюкзака? – внезапно спросил Мангуст, нарушая затянувшееся молчание.

– Одиночка свой унес, а эти два от бандитов остались, – ответил Гайдук, не переставая ломать ветки и подкидывать в костер. Мангуст задумался, его острый ум уже анализировал услышанное.

– А зачем он все трупы из кустов утащил и в реку выбросил? Тем более раненый. Тут бы и здоровый умаялся, – продолжил он, глядя на товарища. – Да и по рюкзакам не видно, что рядом с ними что-то взрывалось. А человечину кто ел?

Гайдук поднял взгляд, в его глазах мелькнуло раздражение:

– Тогда теперь ты придумывай, – бросил он и принялся кипятить воду для чая.

Мангуст открыл рот, готовый выдать свою версию – правильную, конечно же. Но с удивлением обнаружил, что у него нет вообще никакой. Оказалось, что разрушать чужие теории намного легче, чем выдвигать свои. Он прикусил губу, чувствуя, как краска заливает щеки. Хотелось своей версией, как пулей, уложить Гайдука на лопатки, но мысли путались, не складываясь в четкую картину. Гайдук тем временем налил чай в три кружки и протянул одну из них молчавшему Греку.

– Попей чайку, – предложил он Мангусту с едва заметной усмешкой. – Может, в голове чего прояснится.

Мангуст покосился на него с недоверием, но кружку взял. Горячий пар щекотал ноздри, пока он лихорадочно перебирал в уме разные версии, разбивал их на части и собирал по-новому, тасовал и переставлял местами. Ему казалось, что еще немного и он ухватит суть, а дальше все само размотается как клубок ниток, но всякий раз выходила полная ерунда.

Грек, до этого безучастно наблюдавший за облаками, теперь внимательно прислушивался к их спору. Его взгляд перескакивал с одного товарища на другого, словно следя за невидимым мячом.

– Господа, я себе составил такое мнение, – наконец произнес Мангуст, сдаваясь. – Сколько ни выдумывай, все равно ничего путного не получается. Не из чего версии строить, слишком мало фактов. – Он помолчал, крутя в руках кружку. – Да еще эта икона. Никто не ходит с иконами. Кто мог в свой рюкзак такую вещь положить?

Слова повисли в воздухе, наполненном запахом костра.

– Атос.

Две головы разом повернулись.

– Атос, он всегда с ней ходил, – Грек, наконец, вновь обрел самообладание. – Хоть сам был, как кремень и давно превратился в циника, как и все мы, а все же, походу, верил в божественное покровительство.

– Это какой такой Атос? Тот, что в Темной Долине вытащил какого-то бедолагу из «Колодца»? – недоверчиво уточнил Мангуст.

– Не какого-то, а самого Демона. Потом они стали напарниками.

– Но ведь из «Колодца» невозможно выбраться, – Мангуст все еще сомневался.

– Тот «Колодец» оказался слабым, еще не набрал силу. Хотя Демону самому все равно бы не выкарабкаться.

– Но если они всегда ходили вдвоем, кто же тогда здесь с ними еще был? Все равно ничего не ясно, – Мангуст, увлекшись разговором, машинально гнул в руках на все лады прутик, появившийся будто из ниоткуда.

– Может, к ним примкнул какой-нибудь попутчик? А потом, когда все уснули, почикал их? – предположил Гайдук.

– Я слышал, Атос с Демоном взяли в группу новичка. Совсем недавно в Зоне объявился, – Грек прикурил от тлеющего уголька.

На поляне повисло молчание. Все обдумывали слова Грека, по-новому складывая в голове мозаику событий, примеряя открывшиеся обстоятельства. Сумерки постепенно сгущались. Языки пламени продолжали нескончаемый танец, подсвечивая лица собравшихся, отбрасывая на траву причудливые тени. Со стороны могло показаться, что заговорщики проводят тайный ритуал.

Гайдук, с сигаретой, зажатой в уголке рта, не отрывал пристального взгляда от огня. Ничто в его лице не выдавало напряженной работы мысли. Казалось, человек просто отдыхает после изнурительного дня. В отличие от него Мангуст, сидевший рядом, то зажмуривался, то морщил лоб, силясь вспомнить все вновь открывшиеся детали случившегося.

– Это точно не обычные мутанты, – произнес Гайдук, хмуря брови. – Четверо против троих. Неужели наши не отбились бы, даже с новичком в группе?

– Согласен, – кивнул Мангуст, – но вот что я думаю. Хоть этот молодой и недавно в Зоне, не может быть, чтобы его совсем никто не запомнил, хотя бы в лицо. Атоса с Демоном многие знали, и если кто-то новый появился рядом с ними, должны были внимание обратить. Бар «100 Рентген» – место людное, наверняка они там бывали. Стоит поспрашивать.

– К этому типу у меня точно будет немало вопросов, – Гайдук щелчком отправил окурок в костер, наблюдая, как тот вспыхнул оранжевым пламенем.

– Значит, седой и темноволосый, – Грек подался вперед, глаза его блеснули в отсветах огня. – Это как раз под описание Атоса и Демона подходит. Да найдет Зона им место. Атос давно поседел, после того, как пережил выброс в одном подвале с кровососом. О подробностях не спрашивайте. Он сам почему-то об этом помалкивал. – Грек помедлил, собираясь с мыслями. – Я тут еще кое-что вспомнил. Слух прошел, Атос с Демоном отхватили очень ценный хабар. Но в рюкзаках, как вы сами видели, ничего стоящего не было. Ни денег, ни артефактов. Так ты говоришь, карманы у них вывернуты?

– Именно так, у обоих, – от волнения веснушки на лице Мангуста, казалось, проступили еще ярче. – Если он их ограбил, одного этого достаточно, чтобы его порешить. А если каннибализм – его рук дело, то это смерть без вариантов. И делать это придется нам.

Сталкеры погрузились в тяжелое молчание. Они понимали, что, взявшись за это расследование, взваливают на плечи неподъемную ношу – обязанность хладнокровно лишить жизни человека. Пусть негодяя, преступника – в этом почти никто не сомневался – но все же человека. Какой частью своей души им придется расплатиться за это? Этот вопрос, невысказанный, повис в воздухе, сгущая и без того напряженную атмосферу вокруг костра.

Одно дело убивать в бою врагов, устроивших тебе засаду, и совсем другое казнить сталкера. Но выбора у них не оставалось. Души Атоса и Демона требовали отмщения.

В трясине кошмаров

Старая гать уходила в самое сердце болот. Черные осклизлые доски норовили выскользнуть из-под ног или проваливались в черную жижу, а местами просто отсутствовали. Конец гати не просматривался, ее очертания терялись в плотном тумане, накрывшем все атмосферой загадочности и тайны. Холод решил, что не сойдет с гати до тех пор, пока это будет возможно.

Болота возле Кордона представляли собой мрачное и зловещее место. Заросли тростника, осоки и кустарника превращали ориентирование в настоящее испытание, не говоря уже о передвижении. Трясины сменялись топями, а те переходили в непроходимые дебри болотных растений. Тошнотворный запах гниения и затхлости, поднимающийся от воды, затруднял дыхание. Воздух был настолько пропитан влагой, что казалось, будто вдыхаешь миллионы микроскопических капель тухлой воды.

Это гиблое место лучше бы не знать совсем, и никогда не видеть, но Холод пришел сюда не за красотой или острыми ощущениями. Только в этом болоте можно было найти редкий и ценный артефакт Болотное яблоко. И даже не во всем болоте, а лишь в одном его районе, известном как «Болото смерти».

Артефакт представлял собой небольшую полусферу, состоящую из двух частей. Верхняя – прозрачный кристалл, внутри которого переливались завораживающие оттенки голубого и зеленого. Нижняя – черный металлический диск, усеянный острыми шипами.

Когда берешь его в руки, чувствуешь, какой он холодный и гладкий, словно прикасаешься к стеклянной поверхности. Одновременно в пальцах ощущаются легкие покалывания, как от статического электричества. Этот загадочный артефакт обладает удивительным свойством – он защищает от радиации и некоторых других вредных воздействий. Если насчет прочих эффектов мнения расходятся, то в способности противостоять радиации, сомнений ни у кого нет. Артефакт снижает урон почти на шестьдесят процентов – число, от которого захватывает дух.

Подобное чудо не могло остаться незамеченным. Как только весть разнеслась по Зоне, начался настоящий ажиотаж. Болотные яблоки вмиг стали самым желанным товаром. Торговцы наперебой скупали их, предлагая щедрые вознаграждения. Ученые не отставали, платя не хуже и обещая пополнить боезапас любому, кто принесет еще. А там, где есть спрос, неизбежно появляется и предложение.

Десятки сталкеров, одержимых жаждой наживы, ринулись в зловещее «Болото смерти». Каждый мечтал сорвать куш. Но когда люди стали бесследно исчезать в трясине один за другим, энтузиазм поубавился. Цены взлетели до небес, но это уже мало кого прельщало. Наладить регулярные поставки так и не удалось.

«Болото смерти» оправдывало свое мрачное название. Его черные воды скрывали множество смертоносных аномалий, невидимых глазу. Сами артефакты тоже были незаметны, хотя и лежали всегда на небольшой глубине, точно дразня искателей.

Найти Болотное яблоко можно, лишь внимательно наблюдая за поверхностью воды. Время от времени над местом, где притаился артефакт, расходятся мелкие концентрические волны, напоминающие круги от поклевки рыбы. Но вся загвоздка в том, что никто не знает, когда и почему появляются эти волны. Их непредсказуемость превратила добычу артефактов в настоящую лотерею. Неудивительно, что количество Болотных яблок в Зоне можно пересчитать по пальцам.

Гать осталась позади. Холод теперь продвигался вперед короткими осторожными прыжками, перебираясь с кочки на кочку. Глубоко в болотах жалобно завыли псы-болотники, и тут же отозвалась зловещим уханьем притаившаяся где-то рядом птица. Сталкер направился к крошечному островку, на котором сиротливо росли несколько черных чахлых деревьев, почти сгнивших от постоянного соприкосновения с водой. Их искореженные ветви, словно скрюченные пальцы, тянулись к небу в немой мольбе.

Вот и «Болото смерти». Холод замер на крошечном островке, затем протянул руку и провел пальцами по шершавой коре дерева. Эти безмолвные стражи видели многое. Когда-то в их пышных зеленых кронах заливались трелями птицы, теперь же среди обнаженных черных ветвей лишь пауки плели свои замысловатые сети.

Стоя среди мертвых деревьев, Холод не переставал внимательно осматривать мутную воду вокруг. Чутье подсказывало ему, что не нужно идти дальше.

Внезапно по поверхности воды разбежались круги, расширяясь и затихая. Холод, не колеблясь, погрузил руку по локоть в черную жижу и извлек артефакт. Он держал Болотное яблоко на ладони, разглядывая его с благоговением. Этот таинственный предмет стоил каждой капли пролитого пота. Холод прикинул, какую сумму сможет выручить за него, и удовлетворенно хмыкнул. Пора возвращаться.

Он снова запрыгал с кочки на кочку, тщательно выбирая место для следующего приземления. Неважно, что ты уже прошел здесь полчаса назад. На то она и Зона, чтобы преподносить смертельные сюрпризы. Старая гать никуда не исчезла, и вскоре Холод уже бодро шагал по ней в обратном направлении. Но его радость была недолгой.

Вдалеке показались фигуры, медленно бредущие навстречу. Холод распластался на подгнивших досках и поднес к глазам бинокль. Зомби! Они двигались неспешно, шаркая ногами по настилу, все равно что измученные путники, мечтающие лишь об одном – скорее добраться до отеля и теплой постели. Холод знал, что эта картина обманчива. Безобидными зомби будут казаться, лишь пока не учуют добычу.

Чертыхаясь про себя, Холод лихорадочно обдумывал план действий. Он понимал, что со всеми ему не совладать, хотя зомби и казались неповоротливыми и неуклюжими. Да и куда им спешить? Даже в самом сердце зловонных болот они оставались в своей стихии, будучи неотъемлемой частью этой мертвой природы.

Холод мог бы просто убежать от них, но не видел в этом спасения. Тогда ему пришлось бы отправиться вглубь болот, и там, в густом тумане, можно нарваться на беду пострашнее. К тому же это никак не гарантировало ему, что он избежит встречи с зомби. Нужно принимать решение.

Холод поднялся и, не прячась, зашагал им навстречу. Он был в отличной форме. Успешная вылазка за Болотным яблоком просто окрылила его. Сегодня удача была на стороне Холода, и он просто обязан этим воспользоваться. Зомби, наконец, заметили его и радостно оживились. Загукали, предвкушая кормежку, и слегка прибавили шагу. Их глаза загорелись голодным блеском.

Когда до передовой линии мертвецов оставались считаные метры, Холод молниеносно сбросил рюкзак. Раскрутив его за лямки, он метнул его далеко за спины противников. Зомби, как по команде, развернулись, завороженно провожая взглядами летящий предмет.

Не теряя ни секунды, Холод сорвал с плеча автомат. Крепко сжав оружие обеими руками, он ринулся в атаку.

Настил под ногами чавкал от яростной схватки. Холод кружил среди врагов, нанося сокрушительные удары. Автомат в его руках превращался то в дубину, то в таран, сметая зомби в черные воды болота. Мертвецы тщетно пытались схватить его, но не успевали – Холод кружил словно вихрь. А как ты поймаешь ветер, даже если ты не зомби?

Холод миновал уже почти всех противников, оставалась пара мертвяков, что шли последними.

Холод пнул одного ногой, одним махом убрав его с настила. Перешел в кувырок, уворачиваясь от удара второго, и, едва оказавшись на ногах, рванул вперед к ожидавшему его рюкзаку. Впереди неожиданно нарисовался еще один – последний, здоровенный как шкаф. Холод на бегу прикидывал, как лучше обойти этого громилу, не засадить ли из автомата ему очередь в голову, но тут случилось невероятное.

Отрывать ноги от настила становилось все трудней. С каждым шагом доски все сильнее цеплялись за подошвы, будто намазанные клеем. Гать, казалось, не желала отпускать Холода, стремясь удержать его на месте. Он понимал: еще мгновение – и он застрянет, как муха на липучке. Собрав последние силы, Холод попытался сделать рывок, но этого хватило лишь на то, чтобы, падая, он ткнулся лицом в гниющую плоть зомби.

Мертвец подхватил его одной рукой и поставил на ноги, а другой сдавил горло. Холодные пальцы впились в кожу, перекрывая доступ воздуха. В этот момент Холод узнал его – тот самый зомби, душивший его возле лагеря ученых. Все тот же бесформенный комок разлагающейся плоти вместо лица, без глаз, носа и рта. В глазах потемнело, автомат выскользнул из ослабевших пальцев. Холод понял, что вот-вот потеряет сознание и умрет здесь, среди зловонных топей.

– Убей его! Убей его! – эхом отдавался в ушах нестройный хор голосов.

«Разве зомби умеют говорить?» – промелькнула в гаснущем сознании мысль. Холод зажмурился, захрипел и из последних сил принялся молотить кулаками по гниющему обрубку. Внезапно дышать стало легче, будто зомби ослабил хватку. Холод рискнул открыть глаза.

Он лежал на кровати у себя в номере гостиницы, колотя кулаками подушку. Ночной Росток все еще спал, погруженный во тьму.

Холод резко сел, тяжело дыша. Пот струился по лицу и спине, а сердце колотилось так громко, что, казалось, вот-вот разбудит Альпиниста и Механика в соседнем номере. В голове пульсировал вопрос: «Что, черт возьми, это было?» Он никак не мог прийти в себя, осознать происходящее. Воспоминания нахлынули с яростью разъяренного пчелиного роя.

Холод снова ощутил удушье, словно рука зомби все еще сжимала горло, не давая ни вдохнуть, ни закричать. Он судорожно втянул воздух и стиснул кулаки, пытаясь прогнать жуткие видения. Немного успокоившись, Холод с облегчением провел рукой по спутанным волосам и огляделся, возвращаясь к реальности гостиничного номера.

Затхлый запах никак не хотел выветриваться, словно отказываясь покидать давно облюбованную комнату. Старая мебель с потертой обивкой, пыльные шторы, свисающие безжизненно, – все создавало атмосферу временного пристанища, с которым не жалко расстаться в любой момент. Казалось, здесь никто и не жил раньше.

Единственным источником света служила маленькая лампа на прикроватной тумбочке. Ее тусклый свет чуть-чуть смягчал окружающую тьму, но этого явно не хватало, чтобы прогнать кошмарные воспоминания, что терзали Холода.

О том, чтобы снова уснуть, Холод и не думал. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоить расшатанные нервы, и подошел к окну. Вглядываясь в непроницаемую черноту двора, он не мог различить ни единого очертания. Бар «100 Рентген» работал круглосуточно, и Холоду ничего не оставалось, как воспользоваться этим.

Ноги сами несли его по едва освещенным коридорам здания гостиницы, соединенной переходами с другими корпусами завода. Спустившись по лестнице в подвал, Холод кивнул охраннику Жорику, дежурившему у входа.

– Проходи, не задерживайся, – буркнул Жорик, отвечая таким же кивком.

На этом ритуал был завершен, и Холод шагнул в прокуренное помещение бара.

– Тяжкая ночка сегодня, да? – спросил, вытирая стаканы, бармен – высокий полный парень в ветровке. На его щеке красовалась татуировка – языки пламени и мотылек, летящий в огонь, а в глазах притаилась бесконечная усталость.

– Да, бывало и получше, – пробормотал Холод, заказывая коктейль «Мечта кровососа».

Бармен поставил перед ним бокал с темно-красной жидкостью, от которой поднимался легкий пар.

– В этих местах это норма, парень, – в голосе бармена прозвучало искреннее сочувствие. – Кошмары здесь всех достают. Поэтому и работаем по ночам – чтобы было куда податься таким, как ты.

Холод сделал глоток обжигающего напитка, тепло разлилось по телу, немного притупляя тревогу. Звон стаканов, приглушенные разговоры и тихая музыка создавали иллюзию нормальности в этом ненормальном мире.

– Понятно, а ты чего в ветровке?

– Смениться вот-вот должен.

В подвальном помещении, где расположился бар «100 Рентген», больше не слышался грохот механизмов завода «Росток». Вместо этого из колонок доносилась пульсирующая электронная музыка, которая днем почти тонула в шуме голосов и звяканье посуды. Летом, когда Зона плавилась под раскаленным солнцем, здесь стояла приятная прохлада.

Несмотря на мрачную атмосферу, это место считалось безопасным. Если уж ты сюда попал, мог рассчитывать на несколько часов спокойного отдыха, не высчитывая раз за разом количество патронов в пистолете. К тому же заходить в бар с оружием не разрешалось, но сколько его проносили под полой ушлые бродяги, только Зона знает.

Здесь каждый мог на время забыть о радиоактивной пустоши и смерти, поджидающей на каждом шагу. Тусклое освещение от лампочек, беспорядочно подвешенных к потолку, давало достаточно света, чтобы можно было пересчитать деньги. Барная стойка, собранная из дерева и металла, носила на себе шрамы от бесчисленных потасовок, каждая из которых заслуживала отдельного рассказа. Но до серьезных конфликтов доходило редко.

В пустом зале в углу за столиком сидел парень и пил водку. Коротко стриженные пепельные волосы с выбритым зигзагом с правой стороны, из-за чего Холод сразу окрестил его Зигзагом, делали его похожим на персонаж известного боевика. Курносый нос, на вид – ровесник Холода. Но подсаживаться и затевать разговор Холод не собирался.

На столе перед ним стояла бутылка водки наполовину пустая. Холод обратил внимание, когда Зигзаг наливал, рука у него дрожала, а голова чуть заметно подергивалась. «Тоже, наверное, недавно за деньгами пришел и быстро набрался впечатлений», – думал Холод без всякого сочувствия. Что ж, он сам встал на этот путь, но здесь ему не найти мира и покоя.

Залпом осушив коктейль, он вышел во двор перекурить. Небо, словно чернильное полотно, навсегда поглотившее луну и звезды, нависало над головой. Холод, поеживаясь от пронизывающего ветра, прогулялся до фонарного столба, который ничего не освещал. Шаркая подошвами по гравию, он прошел еще немного, остановившись у брошенной какими-то добрыми людьми разбитой тачки без колеса. Затушив сигарету, Холод вернулся в номер.

Он сидел на кровати в тесной комнатушке, даже не пытаясь прилечь, хотя до рассвета оставались долгие часы. Сон манил его в свои объятия, но Холод упрямо сопротивлялся. Он знал: стоит сомкнуть веки, и кошмары набросятся на него, как стая голодных хищников на беззащитную жертву. Когда-то Росток казался ему тихой гаванью, цветущим оазисом посреди опасной пустыни. Теперь же он понял – покоя не будет и здесь.

Борясь с дремотой, Холод погрузился в воспоминания о походе в лабораторию К2. Перед внутренним взором замелькали образы Атоса и Демона. Вот они втроем входят в мрачные коридоры, вот Холод тянется к фляге, чтобы напоить умирающего, но Атос хладнокровно нажимает на курок.

Калейдоскоп воспоминаний крутился все быстрее. Теперь Холод ведет экспедицию вперед, когда остальные готовы повернуть назад. Он указывает безопасный путь, и товарищи следуют этим путем. А вот они с Демоном катаются по полу, давясь от смеха, глядя, как у Атоса от ужаса волосы встают дыбом. Губы Холода дрогнули в улыбке, но тут же сжались в тонкую линию – в памяти эхом отозвался крик Атоса: «Бой!» И снорки вновь выпрыгнули из кустов, словно чертики из табакерки.

Холод рвется на помощь друзьям, зная, что его участие может переломить ход битвы. Но вдруг тяжелая лопата обрушивается на плечо, едва не раздробив ключицу. «Если бы я сразу открыл огонь… Если бы заметил приближение зомби… Может, тогда все остались бы живы?» – мучительные вопросы роились в голове, не находя ответов.

Холод вскочил с кровати и прильнул к окну. Но черная пустота за стеклом лишь отразила его измученное лицо, не предлагая ни утешения, ни разгадок. Ночь, казалось, никогда не закончится, оставляя его наедине с призраками прошлого и неизвестностью будущего.

Интересно, снорки могут понимать человеческую речь? С ними можно договориться? Ведь когда-то они были людьми! Холод метался от окна к двери, тщетно пытаясь избавиться от мрачных мыслей и жутких видений. Но было поздно. Они захватили его разум, не желая отпускать. Картины недавних событий вспыхивали перед глазами, исчезая и появляясь вновь, словно кадры на киноэкране. Холод оказался в ловушке этого адского кинотеатра, не зная, как вырваться.

Удар лопаты сбил его с ног, едва не лишив сознания. Зомби, не давая опомниться, навалился сверху, тянулся зловонной пастью с гнилыми зубами к шее. Холод содрогнулся, вспомнив тошнотворный запах, исходивший от мертвеца. Вонь была настолько невыносимой, что хотелось опустить руки и сдаться.

Так бы и случилось, не приди вовремя на помощь Атос и Демон, прострелившие шею мертвяку. Холода они спасли, но потеря драгоценных секунд стоила им жизни. Вновь он сидел в кустах, беспомощно наблюдая, как убивают его друзей, не в силах вмешаться. А те сражались до последнего, забрав с собой всех нападавших.