То против чего нет приема
Против лома нет приема
В 2017 году глава «Роснефти» Игорь Сечин продолжил распространять свое влияние как в нефтяной отрасли, так и за ее пределами. Несмотря на так и не завершенную ключевую сделку по продаже 19,5% «Роснефти», глава компании, похоже, не утратил поддержки президента, а постоянные конфликты господина Сечина по периметру его многочисленных интересов только подчеркивают роль Владимира Путина как верховного арбитра в российской экономике. Для частного бизнеса между тем времена становятся все опаснее.
Этот год в российской нефтянке вновь прошел под знаком Игоря Сечина, который последовательно расширяет границы возможного в сознании как участников отрасли, так и широкого круга внешних наблюдателей. Если кому-то до сих пор казалось, что нельзя просто так взять и довести до тюрьмы федерального министра за взятку, переданную ему лично руководителем крупнейшей госкомпании в ее офисе, то теперь подобное представление перешло в разряд иллюзий. Иллюзией оказалось и то, что частный собственник актива может делать с ним что пожелает. Как показал пример «Башнефти», он должен не только холить и лелеять свою компанию, но и ни в коем случае не зарабатывать на ней ничего, чтобы в целости отдать государству, то есть «Роснефти».
Пока в отрасли и правительстве с открытыми ртами — то ли от ужаса, то ли от восхищения — взирают на происходящее, господин Сечин продолжает последовательно добиваться других целей. Показателен пример налоговых льгот для крупнейшего в стране Самотлорского месторождения «Роснефти». Льготы якобы были обещаны иностранным инвесторам, которые согласились участвовать в приватизации компании, хотя, по данным “Ъ”, профильные министры не только не знали заранее об этих обязательствах, но и никогда не видели их зафиксированными на бумаге. Впрочем, предыдущая попытка экономического блока противодействовать господину Сечину (в приватизации «Башнефти») закончилась полным поражением и арестом одного из участников сопротивления. Так что по-человечески сложно теперь упрекать чиновников в недостаточно последовательной позиции по Самотлору.
Политику Игорь Сечин проводит не только внутреннюю, но и внешнюю: ярким примером стали соглашения «Роснефти» с Иракским Курдистаном без согласия Багдада и на фоне проведения в автономии референдума о независимости от Ирака — вразрез в том числе с официальной позицией России, поддерживающей территориальную целостность ближневосточной страны.
Впрочем, было бы наивно полагать, что все эти смелые шаги были предприняты совсем без оглядки на главный в нашей стране ориентир. На итоговой пресс-конференции в декабре Владимиру Путину задали три вопроса про Игоря Сечина — больше, чем про кого бы то ни было. И если количество и содержание вопросов отражает накопившееся, в том числе в элитах, раздражение, то ответы явно показывают, что президент поддерживает действия главы «Роснефти» — по крайней мере постфактум и как минимум публично.
Такое положение вещей огорчает многих представителей российского бизнеса: выходит, что только прямое обращение к президенту страны может помочь при любого масштаба конфликте с главой «Роснефти» (а столкновения при широком круге интересов господина Сечина возникают постоянно). В этом смысле подходы топ-менеджера прекрасно сочетаются с концепцией ручного управления экономикой.
Такая политика выглядит странной для крупной компании, торгующейся на биржах (прошедшей, кстати, через «народное IPO») и вообще, как мы помним из собственных заявлений «Роснефти» в рамках покупки «Башнефти», компании «частной». Но то было год назад, а сейчас частной «Роснефть» называет только глава «Транснефти» Николай Токарев — единственный человек, который до сих пор без обиняков публично критикует нефтекомпанию. А действительно частным игрокам в сложившейся ситуации остается, как пассажирам «Титаника», надеяться, что жизненный путь не приведет их к столкновению с «Роснефтью». Потому что, как мы знаем, на всех шлюпок не хватит.
против лома нет приёма
Смотреть что такое «против лома нет приёма» в других словарях:
Против лома нет приёма (окромя другого лома) — Говорится в подтверждение чужого преимущества либо в оправдание своей слабости: против грубой силы, имеющей в своём распоряжении подручные средства, сложно устоять. Но можно дать достойный отпор, использовав те же приёмы и средства, что и… … Словарь народной фразеологии
Против лома два приёма: лом на лом или бегом — Против лома нет приёма, окромя другого лома 1) о драке с использованием железных предметов; 2) о необходимости отвечать силой на силу, грубостью на грубость … Живая речь. Словарь разговорных выражений
Лом (инструмент) — У этого термина существуют и другие значения, см. Лом. Ломик гвоздодёр Лом ручной ударный и рычажный инструмент, один из наиболее древних видов инструмента, известных человечеству, наряду с … Википедия
Абакумыч — Лом ручной ударный и рычажный инструмент, наиболее древний вид инструмента из известных человечеству, наряду с молотком, зубилом, топором, лопатой. Лом, как правило, изготавливается из прочного металла. Содержание 1 Устройство и применение лома 2 … Википедия
Заглавная страница/Архив обсуждения 2006-06-09 — Здесь находятся завершившиеся обсуждения. Просьба не вносить изменений. Содержание 1 Галисийская Вики 2 МММ 3 Неправильное время 4 NOTOC … Википедия
КЛИН КЛИНОМ ВЫБИВАТЬ — кто Устранять что л. тем же самым способом, с помощью которого это возникло. Имеется в виду, что лицо или группа лиц (Х) использует такие же действия, приёмы, средства, тактику, которые вызвали неблагоприятную, тяжёлую ситуацию или положение… … Фразеологический словарь русского языка
КЛИН КЛИНОМ ВЫШИБАТЬ — кто Устранять что л. тем же самым способом, с помощью которого это возникло. Имеется в виду, что лицо или группа лиц (Х) использует такие же действия, приёмы, средства, тактику, которые вызвали неблагоприятную, тяжёлую ситуацию или положение… … Фразеологический словарь русского языка
Софийская набережная — Москва … Википедия
лом — I а; мн. ломы/, о/в; м. см. тж. ломик Толстый, заострённый с одного или с обоих концов металлический стержень, которым разбивают, ломают что л. твёрдое. Железный лом. Разбивать ломом лёд. Долбить ломом мёрзлую землю. Использовать лом как рычаг … Словарь многих выражений
Кутузов, Михаил Илларионович — князь Михаил Илларионович Кутузов (Голенищев Кутузов Смоленский), 40 й генерал фельдмаршал. Князь Михаил Илларионович Голенищев Кутузов [Голенищевы Кутузовы произошли от выехавшего в Россию к великому князю Александру Невскому из Германии… … Большая биографическая энциклопедия
Против лома нет приема. Какое продолжение?
Против лома нет приема, на каждый лом найдется своя болгарка))))
Мой преподаватель по логике всегда любил повторять «ПРОТИВ ЛОМА НЕТ ПРИЕМА, КРОМЕ, КАК ДРУГОГО ЛОМА». Вариантов продолжения этой поговорки многое множество, но мне вариант. рассказанный преподавателем понравился больше всего.
А вот если у второго пользователя на которого нападают с ломом, тоже он есть, тогда шансы выравниваются.
Битва на ломах, иными словами.
Против лома нет приёма, если нет другого лома. (Rasskajem.ru)
Говорят так контраргументируя утверждение самоуверенного человека о своем безусловном превосходстве над окружающими, и не только в физической силе.
как правило заканчивают словами, что нет приема, если нет другого лома. То есть когда этот другой лом есть, то тогда шансы выравниваются, а так если этого лома нет, то тогда человеку, никакие приемы не помогут.
P.S. Вы бы лучше спросили, как можно прокатиться на товарном поезде. Я бы рассказал.
Это наверно самый классный и смешной вопрос,который я здесь видела за все время прибывание здесь!
Мне и самой аж стало интересно.
Напишу,что я думаю случиться в такой заманчивой ситуации.
Представляю как человек с ломом в туалет идёт через весь вагон.
Думаю,что если лом действительно упадет в туалет и зацепит хорошенько рельсы,то поезд с большой вероятностью может перевернуться или просто сойти с рельсов.
То против чего нет приема
Против лома нет приема
Часть первая. РАБОТА ПО ПРОФИЛЮ
Майский снежок кружился над зеленой, недавно распустившейся листвой, падал на уже прогретую апрельской теплынью землю и таял, навевая нездоровые мысли, что Россия есть страна полного бардака, где даже силы небесные поддались общему настроению.
Через проходной двор, который в сырую, холодную и пасмурную погоду казался намного более унылым и грязным, чем в солнечные дни, негустым ручейком тянулись пешеходы. Хотя дело было утром, сказать, что все они поспешали на работу, было бы несправедливо. Слава богу, демократия, за 20 минут опоздания не посадят, да и не уволят. А лозунг: «Береги рабочую минуту!» как моральный стимул уже ни шиша не стоил, поскольку работа для значительной части трудящихся стала всего лишь местом, куда изредка привозят зарплату. Поэтому немалое число этих людей двигалось не спеша, успевая поразмышлять о всяких посторонних вещах, которые ОРТ донесло до их сознания за завтраком. Про всякие там отставки, импичменты, про курс доллара, про разгул преступности и про то, доколе будут бомбить братьев-сербов. Обо всем этом думать было интереснее и даже приятнее, чем о чем-либо насущном. Типа того, как на 500 рублей семью кормить, у кого занять до получки и дадут ли эту получку вообще.
По сторонам пешеходы глядели мало. Чего они там не видели? Серых, облупленных стен, исписанных мелом, углем, краской из баллончиков? Окон, за которыми идет примерно такая же тоскливая и пошлая жизнь, как и у них? Переполненных мусорных баков и вывалившейся из них кучи мусора, благоухавшей посреди двора? Небось многие годы этой дорогой каждый день проходили…
Правда, на этот раз было кое-какое разнообразие. Прямо на куче мусора, подложив под зад рваный пластиковый пакет, сидел бородатый бомж в прожженной вязаной шапочке, засаленной нейлоновой куртке, драных джинсах с поломанной «молнией» на ширинке и в резиновых сапогах. Изо рта у него как-то странно выпирали два грязно-желтых клыка, делавших его похожим на вампира или вурдалака — хрен его знает, чем они отличаются. Этими самыми зубками — других, похоже, гражданин уже не имел! — бомж пытался обглодать куриный окорочок, который был явно добыт им откуда-то из мусорного бака.
Милостыни бомж не просил, должно быть, считая, что вполне доволен своей сегодняшней утренней трапезой. Кроме окорочка, ему еще и полкило плесневелых горбушек досталось, и даже вздутая банка «пепси-колы».
Большинство прохожих, конечно, никак не реагировало. То ли их собственные мысли поглощали, то ли им просто все было по фигу. Наверно, были среди них такие, у которых при взгляде на бомжа несколько повышалась самооценка личности: мол, оказывается, есть такие люди, которые совсем до ручки дошли, а я-то еще молодец, до такого не докатился! Однако у более пессимистичных сердце екало, потому что они понимали, насколько хрупкая грань отделяет их от этого клыкастого. Неужели в перспективе вот этот ужас? Впрочем, они торопились пройти мимо, делая вид, будто не видят бомжа в упор.
Однако кое-кто все же находил возможность сделать замечание. Наименее брезгливые хмыкали и, покачав головой, отпускали шуточки:
— Слышь, мужик, тут поблизости крыса дохлая лежит! Ты б ее тоже оприходовал, чтоб мясо не пропало!
Другие, которые, глядя на эту картинку, испытывали позывы к рвоте, ворчали:
— Во кретин, а? Хоть бы спрятался куда-нибудь, коз-зел!
Впрочем, была какая-то добрая бабулька, которая испуганно вскрикнула:
— Ой, да что ж ты делаешь, родной?! Заболеешь ведь, отравишься!
Но, поскольку бомж не просил подаяния, отчислений в его пользу производить не стала. Впрочем, даже если б и просил, навряд ли подала бы. У нее пенсия была не рассчитана на такую благотворительность.
Некогда, в достопамятную и достославную советскую эпоху, телевидение то и дело демонстрировало на экране бездомных граждан США, роющихся в мусорных контейнерах, дабы сыскать себе пропитание. Народ попроще вздыхал и сочувствовал: да, блин, жуть как у них хреново! У нас, конечно, тоже не сахар, но все-таки даже самые пропитые алкаши объедки из мусорных баков не жрут. «У советских — собственная гордость, на буржуев смотрим свысока…» Более продвинутые в понимании того, что там «у их» на самом деле, ехидничали и утверждали, будто в Нью-Йорке существует целая когорта прохиндеев, которые за определенную мзду переодеваются в рванье, а потом снимаются у мусорных баков для советского телевидения.
Хрен его знает, кто был тогда прав, а кто врал. И кто врет сейчас, тоже понять трудно. Однако количество людей, роющихся в мусоре на территории бывшего СССР, за последнее десятилетие резко выросло — факт неоспоримый. Конечно, те, которые напрямую питаются тем, что выброшено на помойку, составляют очень небольшой процент. Но на помойках, как известно, валяются и абсолютно несъедобные вещи, имеющие, как выражался товарищ Карл Маркс, а до него господин Адам Смит, «потребительную стоимость». Например, пустые бутылки или медная проволока.
На пустых бутылках в свое время умные люди еще, так сказать, «на заре перестройки» сделали неплохой бизнес. Бутылки в последние годы советской власти государство принимало по двадцать копеек, но число приемных пунктов было невелико, и туда выстраивались длинные очереди. Правда, еще и в винных магазинах принимали, но туда с большой сумкой пустых бутылок заходить не стоило. Нетерпеливый народ мог облаять, а то и по шее надавать — в зависимости от степени подогретости.
Кооператоры стали принимать пустые бутылки по восемнадцать копеек, но прямо на улице, а то и в родном дворе — быстро и без очереди. Человек, у которого трубы горели, из-за двух копеек не переживал. Он еще и посмеивался над бизнесменами: эко, ребята дурью маются! По сорок копеек с ящика наваривают!
Однако ребята были вовсе не дураки. Потому как советская пол-литровая пивная бутылка была выполнена по общеевропейскому стандарту. А на мировом рынке за эту самую «евро-бутылку» платили уже в валюте. Допустим, по двадцать центов за штуку. Почувствуйте разницу! Правда, наступил момент, когда в России пиво и воды некуда стало разливать, потому что стеклотару вагонами вывозили за кордон. Но это так — издержки первоначального накопления…
К сожалению, гражданин, глодавший куриную ножку, извлеченную из мусорного бака, в свое время не додумался до того, как можно, делать большой бизнес на пустых бутылках. Он и при советской власти собирал бутылки для того, чтоб покупать новые, и при демократической занимался тем же. Но увы, времена свободного рынка обострили конкуренцию. Поголовье бомжей, безработных и нуждающихся пенсионеров выросло на порядок. Бутылок на всех уже не хватало. Кто еще не весь ум пропил, вспомнил пионерское детство и принялся за сбор металлолома (особенно, цветного), макулатуры и иного вторсырья. Но цветмет довольно быстро исчез со свалок, и народ стал добывать его там, где он «плохо лежал» — то есть в кабельных туннелях, или там, где он «плохо висел» — то есть прямо со столбов. Поскольку далеко не каждый из тех, кто решался заработать на бутылку таким способом, мог отличить низковольтные телефонные провода от ЛЭП-220, то число смертельных поражений током заметно увеличилось. Кроме того, в это дело вмешались и трезвые, технически грамотные люди, которые стали поганой метлой гнать неорганизованных тунеядцев, больно метелить их и даже мочить до смерти.
Именно поэтому счастливый обладатель «ножки Буша» не рисковал связываться с подобным бизнесом, а мирно довольствовался всякими «ништяками» для пропитания. То на рынках рылся в подгнивших овощах, то на задних дворах ресторанов подбирал объедки. В общем, перебивался как-то.
То против чего нет приема
Против лома нет приема
Часть первая. РАБОТА ПО ПРОФИЛЮ
Майский снежок кружился над зеленой, недавно распустившейся листвой, падал на уже прогретую апрельской теплынью землю и таял, навевая нездоровые мысли, что Россия есть страна полного бардака, где даже силы небесные поддались общему настроению.
Через проходной двор, который в сырую, холодную и пасмурную погоду казался намного более унылым и грязным, чем в солнечные дни, негустым ручейком тянулись пешеходы. Хотя дело было утром, сказать, что все они поспешали на работу, было бы несправедливо. Слава богу, демократия, за 20 минут опоздания не посадят, да и не уволят. А лозунг: «Береги рабочую минуту!» как моральный стимул уже ни шиша не стоил, поскольку работа для значительной части трудящихся стала всего лишь местом, куда изредка привозят зарплату. Поэтому немалое число этих людей двигалось не спеша, успевая поразмышлять о всяких посторонних вещах, которые ОРТ донесло до их сознания за завтраком. Про всякие там отставки, импичменты, про курс доллара, про разгул преступности и про то, доколе будут бомбить братьев-сербов. Обо всем этом думать было интереснее и даже приятнее, чем о чем-либо насущном. Типа того, как на 500 рублей семью кормить, у кого занять до получки и дадут ли эту получку вообще.
По сторонам пешеходы глядели мало. Чего они там не видели? Серых, облупленных стен, исписанных мелом, углем, краской из баллончиков? Окон, за которыми идет примерно такая же тоскливая и пошлая жизнь, как и у них? Переполненных мусорных баков и вывалившейся из них кучи мусора, благоухавшей посреди двора? Небось многие годы этой дорогой каждый день проходили…
Правда, на этот раз было кое-какое разнообразие. Прямо на куче мусора, подложив под зад рваный пластиковый пакет, сидел бородатый бомж в прожженной вязаной шапочке, засаленной нейлоновой куртке, драных джинсах с поломанной «молнией» на ширинке и в резиновых сапогах. Изо рта у него как-то странно выпирали два грязно-желтых клыка, делавших его похожим на вампира или вурдалака — хрен его знает, чем они отличаются. Этими самыми зубками — других, похоже, гражданин уже не имел! — бомж пытался обглодать куриный окорочок, который был явно добыт им откуда-то из мусорного бака.
Милостыни бомж не просил, должно быть, считая, что вполне доволен своей сегодняшней утренней трапезой. Кроме окорочка, ему еще и полкило плесневелых горбушек досталось, и даже вздутая банка «пепси-колы».
Большинство прохожих, конечно, никак не реагировало. То ли их собственные мысли поглощали, то ли им просто все было по фигу. Наверно, были среди них такие, у которых при взгляде на бомжа несколько повышалась самооценка личности: мол, оказывается, есть такие люди, которые совсем до ручки дошли, а я-то еще молодец, до такого не докатился! Однако у более пессимистичных сердце екало, потому что они понимали, насколько хрупкая грань отделяет их от этого клыкастого. Неужели в перспективе вот этот ужас? Впрочем, они торопились пройти мимо, делая вид, будто не видят бомжа в упор.
Однако кое-кто все же находил возможность сделать замечание. Наименее брезгливые хмыкали и, покачав головой, отпускали шуточки:
— Слышь, мужик, тут поблизости крыса дохлая лежит! Ты б ее тоже оприходовал, чтоб мясо не пропало!
Другие, которые, глядя на эту картинку, испытывали позывы к рвоте, ворчали:
— Во кретин, а? Хоть бы спрятался куда-нибудь, коз-зел!
Впрочем, была какая-то добрая бабулька, которая испуганно вскрикнула:
— Ой, да что ж ты делаешь, родной?! Заболеешь ведь, отравишься!
Но, поскольку бомж не просил подаяния, отчислений в его пользу производить не стала. Впрочем, даже если б и просил, навряд ли подала бы. У нее пенсия была не рассчитана на такую благотворительность.
Некогда, в достопамятную и достославную советскую эпоху, телевидение то и дело демонстрировало на экране бездомных граждан США, роющихся в мусорных контейнерах, дабы сыскать себе пропитание. Народ попроще вздыхал и сочувствовал: да, блин, жуть как у них хреново! У нас, конечно, тоже не сахар, но все-таки даже самые пропитые алкаши объедки из мусорных баков не жрут. «У советских — собственная гордость, на буржуев смотрим свысока…» Более продвинутые в понимании того, что там «у их» на самом деле, ехидничали и утверждали, будто в Нью-Йорке существует целая когорта прохиндеев, которые за определенную мзду переодеваются в рванье, а потом снимаются у мусорных баков для советского телевидения.
Хрен его знает, кто был тогда прав, а кто врал. И кто врет сейчас, тоже понять трудно. Однако количество людей, роющихся в мусоре на территории бывшего СССР, за последнее десятилетие резко выросло — факт неоспоримый. Конечно, те, которые напрямую питаются тем, что выброшено на помойку, составляют очень небольшой процент. Но на помойках, как известно, валяются и абсолютно несъедобные вещи, имеющие, как выражался товарищ Карл Маркс, а до него господин Адам Смит, «потребительную стоимость». Например, пустые бутылки или медная проволока.
На пустых бутылках в свое время умные люди еще, так сказать, «на заре перестройки» сделали неплохой бизнес. Бутылки в последние годы советской власти государство принимало по двадцать копеек, но число приемных пунктов было невелико, и туда выстраивались длинные очереди. Правда, еще и в винных магазинах принимали, но туда с большой сумкой пустых бутылок заходить не стоило. Нетерпеливый народ мог облаять, а то и по шее надавать — в зависимости от степени подогретости.
Кооператоры стали принимать пустые бутылки по восемнадцать копеек, но прямо на улице, а то и в родном дворе — быстро и без очереди. Человек, у которого трубы горели, из-за двух копеек не переживал. Он еще и посмеивался над бизнесменами: эко, ребята дурью маются! По сорок копеек с ящика наваривают!
Однако ребята были вовсе не дураки. Потому как советская пол-литровая пивная бутылка была выполнена по общеевропейскому стандарту. А на мировом рынке за эту самую «евро-бутылку» платили уже в валюте. Допустим, по двадцать центов за штуку. Почувствуйте разницу! Правда, наступил момент, когда в России пиво и воды некуда стало разливать, потому что стеклотару вагонами вывозили за кордон. Но это так — издержки первоначального накопления…
К сожалению, гражданин, глодавший куриную ножку, извлеченную из мусорного бака, в свое время не додумался до того, как можно, делать большой бизнес на пустых бутылках. Он и при советской власти собирал бутылки для того, чтоб покупать новые, и при демократической занимался тем же. Но увы, времена свободного рынка обострили конкуренцию. Поголовье бомжей, безработных и нуждающихся пенсионеров выросло на порядок. Бутылок на всех уже не хватало. Кто еще не весь ум пропил, вспомнил пионерское детство и принялся за сбор металлолома (особенно, цветного), макулатуры и иного вторсырья. Но цветмет довольно быстро исчез со свалок, и народ стал добывать его там, где он «плохо лежал» — то есть в кабельных туннелях, или там, где он «плохо висел» — то есть прямо со столбов. Поскольку далеко не каждый из тех, кто решался заработать на бутылку таким способом, мог отличить низковольтные телефонные провода от ЛЭП-220, то число смертельных поражений током заметно увеличилось. Кроме того, в это дело вмешались и трезвые, технически грамотные люди, которые стали поганой метлой гнать неорганизованных тунеядцев, больно метелить их и даже мочить до смерти.
Именно поэтому счастливый обладатель «ножки Буша» не рисковал связываться с подобным бизнесом, а мирно довольствовался всякими «ништяками» для пропитания. То на рынках рылся в подгнивших овощах, то на задних дворах ресторанов подбирал объедки. В общем, перебивался как-то.