Читать книгу бесплатно Тест для Босса прямо сейчас на нашем сайте wow-guides.ru в различных форматах FB2, TXT, PDF, EPUB без регистрации.

– Мне срочно нужен секретарь. Я изучил ваше резюме – вы мне идеально подходите, – произносит Каманин тоном, не терпящим возражений.

– Но я не секретарша! Я – экономист! – моему возмущению нет предела. – Я не буду подавать кофе на подносе как официантка – я не для этого училась в МГИМО шесть лет – чуть не подохла! Да к вам очередь из типичных секретарш в километр выстроится…

– А мне очередь из типичных как раз и не нужна! – невозмутимо возражает Каманин. – Мне нужна именно такая как вы – нетипичная секретарша.

– Почему?

– Понимаете, в чем дело, Люба…м-м-м… Михайловна, у меня ревнивая невеста. Возможно, это по-дурацки звучит, но я не хочу давать ей ни единого повода для ревности.

***

Когда я пришла устраиваться на работу, я не ожидала, что попаду в секретарши к генеральному, и что мой босс – красавец Андрей Каманин – окажется моей первой любовью.

Однажды мы провели вместе ночь любви. Но сейчас он не узнаёт меня, готовится к свадьбе и даже не подозревает, что у него есть сын.

Виктория Русских

Тест для Босса

Глава 1

В просторной приемной генерального директора строительной компании «Строй-Инвест» царит напряженная тишина. Такая же напряженная, как тишина в приемной, я сижу на белоснежном кожаном диване и в ожидании собеседования пью крепкий черный эспрессо из изящной фарфоровой чашечки.

Солнечный свет из панорамных окон заливает помещение и играет зайчиками на моей юбке до колена и пиджаке небесно-голубого цвета. Этот деловой костюм, а также модные туфли на высоком каблуке в цвет костюма я купила вчера на последние деньги специально для сегодняшнего собеседования. Ставка на презентабельный внешний вид и на идеальное резюме – мой последний шанс.

Кроме меня в приемной присутствует секретарша, стоящая ко мне спиной и бесшумно поливающая из лейки цветы на подоконнике.

– Простите, а долго еще ждать? – неуверенно подаю я голос, обращаясь к ее спине и нарушая зловещую тишину.

– Понятия не имею, – не оборачиваясь, пожимает та плечами.

– Может, про меня забыли? И надо напомнить?

– Не волнуйтесь, не забыли. Вас позовут.

Вообще-то я жду уже сорок минут. Краем глаза осторожно наблюдаю за секретаршей. Всегда думала, что классический секретарь генерального директора – это молодая, стройная, длинноногая красотка в мини-юбке на высоких шпильках, ну или в деловом костюме и лодочках на худой конец.

В данном случае персонаж, поливающий цветы, скорее тянет на музейный экспонат или на продавщицу универсама времен СССР – «синий чулок» за шестьдесят, с седой «халой» на голове и в черепаховых очках. Каким образом «чулок» мог попасть в приемную генерального? Наверняка по блату. И по большому блату. Ну почему жизнь такая несправедливая штука? У меня никогда не было никакого блата, все сама, все сама…

Отвожу взгляд от седой «халы» и чуть смелее осматриваюсь.

Если честно, я не понимаю, почему сижу именно здесь, в приемной. Я пришла устраиваться на должность экономиста и по логике вещей должна бы находиться в отделе по приему персонала и проходить начальные этапы собеседования там. Но менеджер по персоналу почему-то сразу привела меня сюда, посадила на этот шикарный диван и вручила чашку кофе.

Ну ладно… Сижу, пью с отвращением, хотя черный кофе я не люблю, а пью только с молоком. С кокосовым, потому что у меня аллергия на молочку. А куда деваться? Кокосового молока мне не предложили. Проще выпить, чем отказываться и привередничать. Тем более в моем зависимом положении на данный момент.

Немного нервничаю и мысленно в сотый раз прогоняю зазубренное наизусть свое «идеальное» резюме. Вернее, идеально придуманное, грандиозное, впечатляющее резюме, сходу убивающее наповал любого работодателя – такое, чтобы меня без раздумий приняли на работу как наиценнейшего сотрудника.

На самом деле мое резюме далеко не идеальное – долгие перерывы в стаже сначала из-за декрета, а затем потому что Тимоха был маленький, и с ним некому было сидеть кроме меня и моей мамы. Но у мамы была и есть своя личная жизнь и работа, а я мать-одиночка – у меня замечательный шестилетний сын Тимофей, который в этом году пойдет в школу.

Как я пришла к такой жизни? С самого рождения ребенка я разрывалась между сыном и карьерой, скача как блоха с работы на работу. И трудовая книжка на данный момент тому подтверждение – к моим тридцати двум годам пестрит от многочисленных записей, и мне стыдно и страшно показывать ее работодателям. Таких, как я, они называют «летунами» или «летуншами». И попробуй объяснить, что я «не такая», а всего лишь одинокая женщина с ребенком, пытающаяся справиться с тяжелыми жизненными обстоятельствами.

Вот я и рискую, приукрашивая свое резюме. Но если вдруг вскроются несоответствия, то будет большой конфуз, и с работой в этой компании можно попрощаться. А мне очень нужна эта работа.

– Еще чашечку кофе? – любезно предлагает мне «хала», заметив, что я допила.

– Да, пожалуйста, если можно. А кокосового молока у вас нет? – с надеждой интересуюсь я.

– К сожалению, нет.

«Хала» ставит лейку на подоконник, наливает из кофемашины новую чашку черного как уголь эспрессо и направляется ко мне. Я со вздохом принимаю очередную чашку из ее рук и отдаю выпитую.

Делаю глоток обжигающего кофе и с ужасом обнаруживаю, как на моих капроновых колготах из-под новой юбки предательски вылезает замазанная лаком для ногтей стрелка и уверенно ползет к коленке.

Утром впопыхах готовя завтрак Тимохе, толкаясь попами с мамой на кухне и собираясь на собеседование, я нечаянно порвала свои последние капроновые колготы. А новые покупать уже было некогда. Одно неосторожное движение сейчас, и стрелка быстро поползет дальше вниз, и это будет уже стыд и срам, а не экономист.

Я натягиваю юбку на коленки, пряча стрелку, и невольно погружаюсь в грустные воспоминания.

Последний год был для меня особенно тяжелым. Моя пятидесятилетняя мама ни с того ни с сего решила заняться спортом, да еще каким – альпинизмом. Отправилась в поход в горы, упала с какой-то верхотуры и сломала ногу. И долгие месяцы я металась между неходячей мамой в гипсе, маленьким Тимохой и подработками. Залезла в долги, и на данный момент мои расходы во много раз превышают мои доходы…

– Бабайка! – вдруг доносится громкий мужской голос из кабинета директора и вырывает меня из размышлений. – Эльвира Павловна, зови!

Я вздрагиваю. Это меня зовут или не меня? Если меня, то может, хватит путать и коверкать мою фамилию? Ведь написано же в резюме черным по белому – Байбако Любовь Михайловна.

– Бабайка есть?! – мужской голос уже на тон выше и с недовольными нотками.

– Бабайка! – поворачивается ко мне от окна «хала», она же Эльвира Павловна. – Что вы сидите? Заходите в кабинет к Андрею Сергеевичу!

– Но я не Бабайка! Моя фамилия Байбако! – объясняю я, невольно начиная раздражаться.

– Ну какая разница? Заходите скорее, пока зовет! – Эльвира Павловна убирает лейку в шкаф и, чертыхаясь, разгребает заваленный документами стол. – Боже ты мой, где мой телефон? Был же где-то тут! Ничего не найти в этом бардаке!

Я встаю с дивана, беру сумочку и ставлю недопитую чашку с кофе на стол Эльвире Павловне.

– Благодарю за кофе.

И все же я не понимаю, почему я должна идти на собеседование прямиком к генеральному директору? Неужели он самолично собеседует всех устраивающихся на работу сотрудников от бухгалтера до уборщицы? Заняться ему что ли нечем?

А, впрочем, какая мне разница? Мне нужна работа. Мне очень нужна эта работа! У меня долги, последние порвавшиеся колготы, страшный дефицит трусов, носков и лифчиков, разбитый телефон, который еле фурычит, и длинный список школьных принадлежностей к первому сентября для Тимохи!

Я втягиваю живот, чтобы выглядеть стройнее, встряхиваю головой и поправляю волосы, распрямляю плечи и решительно иду через приемную к кабинету. Осторожно стучусь в дверь и открываю.

– Можно? – заглядываю в кабинет.

– Входите! Присаживайтесь!

Я вхожу в кабинет, сажусь за стол переговоров и всем своим видом показываю, какая я успешная, независимая и уверенная в себе. Смело поднимаю глаза на того, кто только что недовольно кричал: «Бабайка!».

За рабочим столом с моим резюме в руках сидит красавец-мужчина в белоснежной рубашке и темно-синем деловом костюме – генеральный директор строительной компании «Строй-Инвест». На вид – мой ровесник, лет тридцати двух, или чуть постарше. Высокий, широкоплечий, брутальная легкая небритость на лице, стильно подстриженные волосы цвета горького шоколада, темно-карие глаза, чувственные губы… И что-то неуловимо знакомое мне кажется в его лице…

Смотрю и не верю своим глазам. Неужели это ОН? Погодите-ка! Мой взгляд случайно падает на стопку визиток, небрежно разложенных на столе переговоров. Беру одну и читаю – Андрей Сергеевич Каманин, генеральный директор… Ну конечно же! Это ОН! ОН – АНДРЕЙ КАМАНИН!!!

Глава 2

С легендарным Андреем Каманиным мы учились в одной школе в параллельных классах. Мне тогда казалось, что он самый классный мальчик в школе – красавец, отличник, спортсмен, староста класса, победитель всевозможных конкурсов и олимпиад. А я тогда была рыжей толстушкой в очках, застенчивой и угловатой. И была тайно и безумно влюблена в Андрея, а он меня в упор не замечал и встречался с одноклассницей Аллочкой Березкиной – красавицей и спортсменкой ему под стать, победительницей всех школьных девичьих конкурсов.

Я горько плакала по ночам в подушку и мечтала о том, что когда-нибудь я похудею на двадцать килограмм, перекрашу рыжие волосы и стану благородной шатенкой, сниму очки и буду носить линзы, и однажды Андрей Каманин обязательно меня заметит, будет покорен моим умом и красотой и влюбится по уши. И однажды это почти произошло.

Мы окончили школу, поступили в разные университеты, и долгое время я ничего не знала об Андрее, но продолжала идти к своей мечте – похудела на двадцать килограмм, перекрасила волосы в благородный каштановый цвет, избавилась от очков, начав носить линзы, и получила диплом МГИМО.

И жила бы я себе спокойно дальше и радовалась бы жизни, если бы в один прекрасный день мне не позвонила моя бывшая классная руководительница и не пригласила на встречу выпускников в честь десятилетия окончания школы…

– Добрый день! – Каманин отрывается от моего резюме и смотрит на меня в упор деловым оценивающим взглядом.

– Добрый день, – краснею я, во все глаза рассматривая его и с ужасом гадая, вспомнит он меня или нет.

– Так… Это у меня Бабайка Любовь Михайловна, – снова смотрит в мое резюме и что-то помечает карандашом.

– Я извиняюсь, но моя фамилия Байбако, – поправляю я.

– Как?

– Бай-ба-ко! – четко и громко выговариваю я.

– А я как сказал? Я так и сказал.

– Нет, вы не так сказали. Бабайка и Байбако – это две совершенно разные вещи, вернее фамилии.

– Извините, Любовь Михайловна, фамилия у вас заковыристая. У меня такая особенность – если уж я начал говорить вот ТАК, значит ТАК и буду говорить. Давайте вы будете Бабайкой и всё? Мне так легче произносить.

– Нет, не всё! Не буду я Бабайкой! – я в корне не согласна и считаю это оскорблением моего человеческого достоинства. – Байбако – что тут такого сложного?

Каманин слегка усмехается.

– У меня к вам предложение. А давайте обойдемся без фамилии? И без отчества? – предлагает он. – Любовь. Просто Люба…

Слегка прищуривается и пристально меня рассматривает. У меня перехватывает дыхание, и холодеют руки. Неужели он меня сейчас узнает?..

В тот памятный день семь лет назад я навела неземную красоту и отправилась на вечер выпускников в надежде вновь увидеть Андрея Каманина. И я его увидела. Алки Березкиной к моей великой радости почему-то рядом с ним не было.

На встрече в ресторане собрались выпускники двух параллельных классов А и Б. После долгих теплых объятий, поцелуев, ностальгических трогательных воспоминаний и многочисленных тостов, бОльшая часть выпускников уже навеселе отправилась на продолжение банкета в ночной клуб. Я и Андрей в том числе.

В клубе мы пили много шампанского, а потом Андрей Каманин, наконец, меня заметил и, как я себе и воображала, был покорен моей красотой, но влюбиться по уши не успел. До моего ума дело вообще не дошло. И вот почему. Мы с ним протанцевали полночи в пьяном угаре, а потом каким-то непонятным образом оказались в одной постели в номере ближайшего отеля.

Я была на седьмом небе от счастья. Как долго я мечтала об этом моменте. И вот моя мечта сбылась. Несмотря на то, что мы были практически незнакомы с Каманиным, мы всю ночь занимались потрясающим сексом. Я бы даже сказала – любовью. Алкоголь помог нам раскрепоститься, и мы любили друг друга с такой нежностью и страстью, что можно было подумать, что мы пара.

А утром я проснулась и обнаружила, что Андрея рядом со мной в постели нет. И в номере тоже. А через девять месяцев на свет появился Тимоха…

Между тем Каманин отрывает от меня пристальный взгляд, встает из кожаного кресла и разминает широкие плечи, прохаживаясь по кабинету.

Невольно им любуюсь и не могу понять, вспомнил он меня или нет? Скорее нет, чем да. Хотя я не могу себе представить, как можно не вспомнить женщину, с которой когда-то занимался сексом и очень даже неплохим? Ну и что ж, что всего один раз. Ну и что ж, что в ночном клубе было довольно темновато, и в номере отеля тоже. За семь лет я, конечно же, немного изменилась, но не настолько же…

Неожиданно Андрей останавливается в метре от меня:

– Итак, Любовь…

– Михайловна, – твердо уточняю я, глядя на него снизу вверх.

– Ага. А может, все-таки просто Люба?

Каманин, как всегда, уверенно прет как танк, и я понимаю, что спорить с ним бесполезно. Но спорю.

– Нет, не просто. Давайте мы будем держать профессиональную субординацию и не будем нарушать личностные границы? Или в вашей компании это не принято?

– Принято. Но у каждого правила есть исключение, – нагловато усмехается. – Люба, вы сейчас работаете или не работаете? – как ни в чем ни бывало гнет свое Каманин.

– Не работаю, – сухо отвечаю я.

– Ну что, готовы приступить к работе?

– Когда?

– Прямо сейчас.

Я тут же теряюсь, потому что обычно собеседования у меня растягиваются на недели, а то и на месяцы, и, как правило, ничем хорошим не заканчиваются. А тут вдруг сразу… Это все очень странно и подозрительно. Но мне срочно нужна работа! У меня долги, разбитый телефон, рваные колготы, Тимохина школа на носу и еще целый список необходимых и срочных расходов.

– Да, конечно, я готова! – уверенно киваю головой, мысленно посылая куда подальше мое отчество и заковыристую фамилию.

– Отлично! – Каманин довольно хлопает в ладоши. – Тогда, Люба, вам задание на сегодня – принять дела у Эльвиры Павловны, разгрести завалы документов на столе в приемной, полить цветы, освоить кофемашину и приготовить мне двойной эспрессо с одним кусочком сахара. Затем с ежедневником ко мне на планерку.

– Подождите-ка! – мне совсем не понравилось то, что я услышала. – Какие еще цветы и кофемашина? Здесь какое-то недоразумение. Я пришла устраиваться в вашу компанию на должность экономиста, а не секретаря! А цветы, кстати, уже полила эта ваша… секретарша Эльвира Павловна.

Каманин весело смеется, а я оскорбленно поднимаюсь со стула.

– Эльвира Павловна – не моя секретарша, – объясняет он, приобнимает меня за плечи и усаживает обратно на стул. – Эльвира Павловна – наш заслуженный архивист, троюродная сестра моего отца. К сожалению, через полгода она уходит на пенсию. Иначе я бы уговорил ее сменить должность и уйти из архива ко мне в секретари. Очень надежный и ответственный сотрудник. Я попросил ее временно похозяйничать в приемной, пока не найду себе нового сотрудника.

Ну конечно, так я и знала, что «хала» блатная, интуиция меня не подвела.

– Однако, я не понимаю, причем здесь я? – вопрошаю я, решительно ничего не понимая.

– Мне срочно нужен секретарь. Я изучил ваше резюме – вы мне идеально подходите, – произносит Каманин тоном, не терпящим возражений.

– Но я не секретарша! Я – экономист! – моему возмущению нет предела. – Я не буду подавать кофе на подносе как официантка – я не для этого училась в МГИМО шесть лет – чуть не подохла! Да к вам очередь из типичных секретарш в километр выстроится!

Я с ужасом смотрю на Каманина, ожидая реакцию на мои слова. Ну все, не видать мне работы, и жизнь моя закончится в долговой яме. Язык бы мне отрезать. По идее сейчас мне надо бы поскорее встать со стула и покинуть этот кабинет с гордо поднятой головой навсегда. Таким образом, быть верной себе до конца. Но мысль о долгах, разбитом телефоне и так далее… не дает мне это сделать.

Между тем Андрей медленно и бесшумно как хищник приближается ко мне почти вплотную, присаживается на край стола и по-дружески кладет руку мне на плечо, ненароком касаясь коленкой моего локтя, лежащего на столе. Я вздрагиваю так, что он как ошпаренный отдергивает руку, а я быстро отодвигаю свой локоть от его коленки. Близоруко щурится и всматривается в мое лицо. На секунду мне кажется, что он меня вот-вот узнает…

– А мне очередь из типичных секретарш как раз и не нужна, – невозмутимо возражает Каманин после паузы. – Мне нужна именно такая как вы – нетипичная секретарша.

– Почему?

– Понимаете, в чем дело, Люба…м-м-м… Михайловна, у меня очень ревнивая невеста. Возможно, это по-дурацки звучит, но я не хочу давать ей ни единого повода для ревности…

У него есть невеста?! Сердце мое нехорошо сжимается и падает куда-то вниз, в пятки.

– … а типичная секретарша, согласитесь, это всегда повод для ревности. Зачем мне проблемы? – смотрит на меня вопросительно.

– Понятия не имею, – в смятении бормочу я.

Мне нечем крыть. Очевидно, что я для него тётка из разряда «женщина-мебель», к которой просто невозможно ревновать. И самооценка моя, над которой я пашу в поте лица всю свою сознательную жизнь, тут же падает в ноль.

– Люба, я вас очень прошу – выручайте, – смотрит умоляющим взглядом Каманин. – У вас будет зарплата в два раза выше, чем у экономиста, плюс премии, – продолжает он заманивать, видя мою нерешительность. – К тому же, должность экономиста уже занята. Честно вам скажу, мне некогда заниматься собеседованиями, такая морока. А вы мне сразу понравились.

– Я вам понравилась??? – таю я, дыхание перехватывает, а сердце начинает биться чаще.

– Вам нужна работа, мне нужна секретарша, – тут же переходит Каманин на более жесткий тон с металлическими нотками. – Так давайте поможем друг другу? По рукам?

Протягивает правую руку и в ожидании ответа смотрит на меня как удав на кролика. Я с ужасом смотрю на его руку и вдавливаюсь в спинку стула, мечтая испариться из этого кабинета как можно скорее.

– Но секретарши совсем другие, в смысле не такие, как я… – неуверенно мямлю. – Я даже поднос в руках никогда не держала.

– Вот и подержите.

– Но я даже не знаю, как…

– Вот и узнаете.

– Но я не…

– А у вас стрелка на колготках, – неожиданно указывает Каманин пальцем на мою коленку.

Я краснею, быстро закидываю ногу на ногу и натягиваю юбку на колени, пряча стрелку и коленки от любопытных глаз Андрея. Заодно смущенно поправляю пиджак и застегиваю его на все пуговицы, скрывая на всякий случай и свою пышную грудь третьего размера.

– Ничего страшного, бывает, – усмехается он, поворачивается к своему рабочему столу и берет тюбик с клеем. – Можно замазать стрелку клеем, и тогда она не потянется дальше, – протягивает мне клей.

– Спасибо. Я ее уже сегодня утром замазывала лаком для ногтей, – доверительно признаюсь я. – Как видите, безрезультатно.

Беру клей, осторожно поднимаю глаза и благодарно смотрю на Каманина. О, этот его фирменный прищур… В горле пересыхает, и я чувствую, что поплыла – в мир фантазий и грез. В том плане, что когда мне нравится какой-нибудь мужчина, у меня напрочь отключается мозг, я становлюсь очень глупой и тут же начинаю мечтать и представлять нас вместе. К примеру, как мы с ним целуемся и даже больше…

Нет-нет, ни за что! Мне ни в коем случае нельзя снова в него влюбляться! Я с трудом отвожу взгляд от темно-карих бархатных глаз Андрея и замазываю клеем стрелку на колготках. Каманин с интересом наблюдает.

Мне вдруг становится грустно и досадно от того, что у него есть невеста и от того, что он меня не узнал – и я в этом уже абсолютно уверена. Хорошо, Каманин. Раз ты меня не узнал, значит, и не узнаешь, что у тебя есть сын!

Закрываю тюбик с клеем и ставлю на стол. Хочу скорее попрощаться, встать и покинуть этот кабинет навсегда:

– Ну что ж, Андрей Сергеевич, мне было приятно с вами…

– Люба, так вы согласны? По рукам? – безапелляционно перебивает он, снова протягивает руку и смотрит на меня так, как будто это вопрос жизни и смерти.

Так, Люба, помни о долгах! – одергиваю я себя и остаюсь сидеть на стуле как прикованная. И не надо ворошить прошлое. Мне просто нужна чёртова работа, и это мой последний шанс. Иначе в перспективе долговая яма.

– По рукам! – решительно протягиваю руку и крепко жму теплую ладонь Андрея, мысленно выбирая себе новый телефон и школьный рюкзак Тимохе.

Глава 3

Мы с моим новым боссом выходим из кабинета в приемную. Эльвира Павловна уже с нетерпением нас ожидает и приподнимается из-за стола с вопросительным взглядом, полным надежды.

– Эльвира Павловна, знакомьтесь, это Люба – моя новая секретарша, – представляет меня Андрей. – Введите ее в курс дела и передайте весь этот ворох, – показывает на стол, заваленный документами. – Ах, да, и обязательно научите пользоваться кофемашиной.

– Хорошо, Андрей Сергеевич, – радостно кивает Эльвира Павловна, которой уже надоело хозяйничать в приемной.

– Люба, если возникнут какие-то вопросы, на которые у Эльвиры Павловны не найдутся ответы, обращайтесь прямо ко мне, не стесняйтесь.

– Обязательно, Андрей Сергеевич.

– Так я жду свой кофе, – напоминает нам Каманин, указывая пальцем на кофемашину, и скрывается в кабинете.

– Люба, идите сюда, я вас научу, как с этим агрегатом обращаться.

– Эльвира Павловна, а правда, что у Андрея Сергеевича есть невеста? – шепотом интересуюсь я, не в силах побороть свое любопытство.

– Есть, – вздыхает она с сожалением и тоже переходит на шепот. – Вы знаете, Люба, скажу вам по секрету, не очень она мне нравится.

– Почему?

– Крайне высокомерная и ревнивая особа. Постоянно пасётся у нас в офисе и контролирует Андрея Сергеевича. Одним словом – стерва. Вы с ней поосторожнее – они с предыдущей секретаршей Андрея Сергеевича даже подрались.

– Да что вы говорите??? – ужасаюсь я, уже не один раз пожалев, что согласилась на эту авантюру.

– Да вы не бойтесь, – успокаивает меня Эльвира Павловна, увидев смятение на моем лице, и ободряюще похлопывает меня по плечу. – Вы, главное, повод не давайте.

– А предыдущая секретарша давала?

– Нет, – разводит руками Эльвира Павловна. – Но вы все равно не давайте, подальше от греха.

– Я и не собираюсь! – фыркаю я. – Я сюда работать пришла, а не поводы давать и драться. Я вообще-то экономист, а не секретутка…

– Я очень рада, что рядом с Андреем Сергеевичем будет не какая-то секретутка без мозгов, а серьезная женщина, вот такая как вы – экономист.

– Вы мне льстите.

– Простите, Люба, вы не замужем?

– Нет. Это что-то меняет? – сразу напрягаюсь я.

– Многое, – доверительно шепчет Эльвира Павловна. – Я знаю Андрея Сергеевича уже много лет, и считаю, что Алла ему совсем не подходит. Ему нужна совершенно другая женщина.

– Алла??? – в замешательстве переспрашиваю я. – Не Березкина ли, случайно?

– Алла. А фамилию я не знаю.

Но интуиция мне подсказывает, что это точно Алка Березкина. И мне становится еще больше не по себе. Что ж, отступать некуда.

Под руководством Эльвиры Павловны я по-быстрому осваиваю кофемашину и готовлю для Каманина двойной эспрессо. Один или два кусочка сахара? Не помню, хоть убей. Кладу два кусочка сахара – пусть ему будет послаще – ставлю чашку с блюдцем на поднос и направляюсь в кабинет.

Поднос покачивается в моих дрожащих от напряжения руках, чашка с кофе подскакивает на блюдце и позвякивает, кофе колышется, грозя выплеснуться из берегов. Спина взмокла от напряжения, я чувствую, как по ней текут капли пота.

В этот момент дверь кабинета резко открывается – я еле успеваю отскочить с подносом в сторону. Стремительно выходит Каманин с кожаным портфелем в руке.

– Девочки, мне нужно срочно уехать. Сегодня я вряд ли уже вернусь в офис.

– А как же ваш двойной эспрессо с двумя кусочками сахара? – обиженно вопрошаю я. – Я приготовила, как вы просили.

– Эх, Люба, я просил с одним кусочком сахара. Выпей сама. До свидания, Эльвира Павловна. До завтра, Любаша.

– До свидания, Андрей Сергеевич, – хором прощаемся мы с Эльвирой Павловной.

– А что, мы с вами успели перейти на «ты»? – не могу удержаться и спрашиваю вслед.

Но Каманин уже выходит из приемной и хлопает дверью.

Я направляюсь обратно к кофемашине и в сердцах грохаю поднос на стол, кофе таки выплескивается из берегов чашки и заливает блюдце.

Любаша?! Какая жуткая фамильярность. Все мои личностные границы нагло нарушены в первый же рабочий день. Немыслимо. Что же дальше будет? Страшно подумать! Как мне всё это не нравится! Что же делать? У меня есть выход – я могу сейчас же покинуть это помещение навсегда, пока не поздно…

– Ну что, Люба, пойдемте в отдел кадров на официальное оформление? – с улыбкой предлагает Эльвира Павловна.

– В вашей компании такое понятие как профессиональная субординация и личностные границы напрочь отсутствуют? – недовольно интересуюсь я. – Хотите кофе? Не пропадать же ему.

– Присутствуют, но только не для Андрея Сергеевича, – виновато пожимает плечами Эльвира Павловна. – А кофе я не пью, у меня гипертония. Прошу вас в отдел кадров, – и открывает передо мной дверь. – А через три дня у нас аванс, так что лучше оформиться как можно быстрее, – видя мое замешательство, бьет она точно в цель.

Не в силах сказать «прощайте навсегда» и отказаться от аванса, я тяжело вздыхаю, беру сумку, и мы выходим из приемной.

Остаток дня я провожу в отделе кадров за оформлением, заполняя необходимые для трудоустройства документы и анкеты. Менеджер по персоналу Олеся, яркая брюнетка примерно моего возраста, успевает показать мне фирму и познакомить с сотрудниками.

– Люба, не переживайте, если не запомнили всех сотрудников по именам и должностям. Постепенно запомните. Если что, какие-то вопросы – всегда обращайтесь ко мне. Я уверена, что вам у нас очень понравится и вы легко вольетесь в наш дружный коллектив, – лучезарно улыбается мне Олеся и ведет по коридору. – А какие у нас корпоративы с выездом на природу! Супер! Правда, все так напиваются…

– Олеся, а в компании есть еще какие-то свободные вакансии? – тихо спрашиваю я, когда мы возвращаемся в приемную генерального директора. – Просто я не уверена, что справлюсь с обязанностями секретаря. Понимаете? – многозначительно смотрю я на нее.

Олеся растерянно молчит и отводит взгляд.

– Я закончила МГИМО. Понимаете??? – еще многозначительнее смотрю я.

– Эм-м-м… Понимаю. Хм-м-м… Вообще-то, открыта вакансия экономиста, – также тихо отвечает Олеся. – Но она не для вас. Забудьте. Ок?

– Нет, не ок! Почему забудьте?

– Потому что я уверена, Люба, что у вас всё получится! – ободряюще подмигивает Олеся. – Как там говорится? Нет ничего невозможного для человека с интеллектом! А размер заработной платы должен вас вдохновлять и мотивировать. А через три дня аванс!

Я растерянно молчу. Мне снова нечем крыть. Абсолютно. Выхода нет – секретарь, так секретарь.

Глава 4

Вечером первого рабочего дня я возвращаюсь домой в Южное Медведково. Темнеет. Моросит мелкий противный дождик, а я конечно же без зонтика. Медленно бреду пешком от бизнес-центра до метро, прикрывая волосы ладонями. Ноги гудят, пятки стерты в кровь новыми неудобными туфлями. Пластыря с собой конечно же нет.

Затем толкаюсь в метро, еду долго и уныло. Час пик. Какой-то дядька в мокром плаще вытирает о мою юбку свой зонтик, оставляя на ней темное влажное пятно.

Потом троллейбус. Толпа пассажиров вносит меня внутрь, прижимает к запотевшему окну и практически сплющивает. Смотрю на стекающие по стеклу струи дождя и пытаюсь свыкнуться с мыслью, что Андрей Каманин, моя первая безответная любовь и отец моего сына, теперь мой босс. Я буду подавать ему кофе. Кто бы мог подумать? И чего только в жизни не бывает…

Я устроилась на работу и надо бы радоваться, но мне совсем не радостно, а как-то очень даже грустно.

Почему-то вспоминается наш школьный выпускной бал, на котором был первый момент нашего с Андреем общения. Одиннадцатые классы А и Б собрались в ресторане. Вот Андрей танцует медленный танец с Алкой Березкиной, а я стою скромно в сторонке у стеночки, наблюдаю за ними и тихо умираю от зависти. Вот Алка что-то рассказывает Андрею на ухо, и ему совсем это не нравится. Он меняется в лице, они ругаются, Алка отталкивает его от себя и убегает из ресторана.

После танца Андрей с горя напился и пошел домой, шатаясь в разные стороны. А я пошла за ним следом как верный паж. В какой-то момент он споткнулся и завалился в колючие кусты шиповника, а я бросилась его спасать и вытаскивать из кустов, расцарапав себе при этом все руки и лицо о колючки шиповника. А потом, поддерживая, поволокла его на себе всего в соплях и слезах к нему домой.

Помню, как мы с ним сидели на ступеньках лестницы около его квартиры, и Андрей пьяно икал, плакал и жаловался мне, какая Березкина предательница – вместе с родителями собралась эмигрировать в Австралию и сообщила эту радостную новость ему прямо на выпускном вечере. А он ведь так ее любил, жениться даже собрался после окончания школы, а она его на Австралию променяла.

А я тогда его утешала как могла и изо всех обнимала, смакуя этот момент долгожданной близости. А потом его начало тошнить и рвать так, что пострадали мои сандалеты. Но и это я мужественно вытерпела из любви к своему кумиру. Тут, к счастью, на лестнице появилась его мама и потащила полуживого Андрея в квартиру.

А на следующий день мы столкнулись с ним у магазина, и он меня даже не вспомнил, и прошел мимо, опустив глаза.

Интересно, неужели Алка вернулась из далекой Австралии, чтобы выйти-таки замуж за Каманина? Или это другая Алка?..

Неожиданно троллейбус резко останавливается, вырывая меня из воспоминаний. Я всматриваюсь в залитое дождем окно – остановка не моя.

– Всем на выход! Транспорт сломался, дальше не поедет! – зычно кричит на весь троллейбус кондуктор.

Пассажиры, ругаясь и проклиная ливень, старое ржавое корыто под названием «троллейбус», водителя, кондуктора и весь общественный транспорт, нехотя высыпают под дождь. Я тоже выхожу и бреду по лужам еще несколько остановок до своего дома.

Падая от усталости, насквозь промокшая, с потекшей под глазами тушью, открываю ключами входную дверь и захожу в нашу старенькую двухкомнатную хрущевку. В нос бросается аромат жареной картошки и запечённой в духовке курицы. И только сейчас я вспоминаю, что весь день ничего не ела, а была жива одним лишь черным кофе.

Тут же ко мне кидается Тимоха, маленькая копия Андрея Каманина, и виснет у меня на шее.

– Бабуля, мама пришла! Разогревай ужин! – радостно орет он на весь дом. – Привет, мам! Ой, ты вся мокрая!

– Привет, Тим!

Я обнимаю и целую сына в макушку. Он срывается с моей шеи и несется на кухню.

– Привет, Любаш! – кричит мне из кухни мама, грохоча посудой.

– Привет, мам!

Скидываю туфли, снимаю мокрый пиджак и вешаю на вешалку.

– На улице дождина-то какой поливает! А ты без зонтика, небось? – выглядывает из кухни мама.

– Без зонтика!

– Сушись давай скорее! Ужинать будешь?

– Конечно, буду!

– Ты сосиски будешь или куриные бедра? – уточняет мама.

– Ты же знаешь, я сосиски из картона не ем и тебе не советую. Бедра!

Иду с сумкой в нашу с Тимохой комнату и перекладываю документы для оформления на работу из сумки в ящик стола.

В ворохе всякой всячины в ящике стола натыкаюсь на мой положительный тест на беременность семилетней давности, самый первый и самый памятный. Беру его в руки и рассматриваю, вспоминая, как все это было…

Почему я его не выкинула? Решила сохранить на память. А тогда, семь лет назад, тест был доказательством моей беременности, которую я хотела предъявить Каманину.

Почему же Андрей так ничего и не узнал о моей беременности?

Через два месяца после нашей с ним ночи любви в номере отеля я заподозрила неладное. Я долго проверяла и перепроверяла свое интересное положение, не веря, что всё это происходит со мной. И прежде, чем идти к Андрею, сделала множество разных тестов на беременность, а также сдала анализ крови на ХГЧ. Но отправилась к нему именно с этим первым эффектным, пластмассовым тестом розового цвета с жирным знаком «плюс».

Накануне я не спала всю ночь и сочиняла, что и как я ему скажу и покажу. И пыталась предугадать его реакцию – а что он ответит, как поступит? Надеялась только на одно – что он не окажется подлецом. Но все обернулось иначе, чем я предполагала.

Я подошла к двери его квартиры, сердце бешено колотилось, коленки тряслись, а рука дрожала, когда я неуверенно нажимала на звонок.

Дверь мне открыла его мама, яркая блондинка в шелковом халате-кимоно с жемчугами в ушах, на шее и на тонких пальцах.

– Вы что-то хотели? – поинтересовалась она, увидев мое смятение.

Маму Андрея я совсем не ожидала увидеть, и тут же все пошло не по моему придуманному плану.

– Здравствуйте. А-а-а… Андрей дома? – еле слышно пробормотала я.

– Нет. Андрей не дома, – сразу напряглась мама Андрея, рассматривая меня так, как будто увидела во мне угрозу для своего сына. – А вы, собственно, по какому вопросу? Вы кто?

– Я? Хм… я, собственно, его бывшая одноклассница.

– Что-то я вас не помню среди учеников его класса.

– Мы в параллельных классах учились.

– Понятно. И что?

– А когда Андрей будет? – настаивала я, сжимая потными пальцами в кармане куртки тест на беременность.

– Никогда не будет, – раздраженно ответила мама Андрея. – Он позавчера улетел в Австралию к своей невесте. До свидания.

И захлопнула дверь перед моим носом.

Сказать, что я впала в глубокий шок и ступор, это ничего не сказать. Я еще долго стояла у двери как истукан и размышляла, донести ли до его мамы информацию о том, что она скоро станет бабушкой или не стоит? И я решила, что не стоит.

Вот так и бывает – я мечтала об Андрее, а он мечтал об Алке. Я вышла тогда из подъезда его дома и с горечью подумала, что раз все так складывается, и я опоздала всего лишь на один день – Каманин позавчера улетел в Австралию к Березкиной – значит, не судьба, и не надо бежать за ним на другой континент.

И тогда я дала себе слово, что не буду разыскивать Каманина, а сделаю все, чтобы воспитать ребенка сама. Я решила быть гордой и сильной…

В комнату неслышно входит мама, вытирая руки полотенцем, и с любопытством заглядывает мне через плечо.

– Что это??? – ужасается она, увидев в моих руках положительный тест на беременность.

Бедная мама подумала, что я беременная.

– Мам, не пугайся, это старый, семилетней давности. Помнишь? – прячу скорее тест в сумку. – Надо будет выкинуть, незачем мне теперь этот раритет.

– Ну конечно, помню, – облегченно вздыхает мама и обмахивает лицо полотенцем. – Выкинь его к чертовой матери, пока Тимоха не обнаружил. Вопросов будет миллион. А он еще маленький, рано ему о таких вещах знать. А ты чего так долго? Я уже звонить хотела. Ну как, устроилась на работу?

– Устроилась. Знаешь, кто мой начальник? – тяжело вздыхаю я.

Не решаюсь сказать маме, что устроилась секретаршей, иначе у нее случится разрыв сердца.

– Любаш, ну откуда же мне знать? Ну говори, не томи! Кто-то из наших знакомых?

– Каманин!!! – выпаливаю я и краснею как рак.

– Каманин??? – задыхается мама и хватает ртом воздух как рыба, выброшенная на берег. – Старший? Младший? Андрей???

Мама всегда в курсе всех событий, скрывать от нее что-то бесполезно. И кто является отцом Тимохи, она тоже знает.

– Андрей! И кстати, он скоро собирается жениться, к свадьбе готовится.

– На ком? Неужели на Березкиной? – ахает мама.

– На ком еще? Это же любовь всей его жизни, – горестно бросаю я.

– Господи, бывает же такое?! – поражается мама. – Она же тупая как пробка! Волос длинный – ум короткий! И что он в ней нашел? Загадка для меня. И что ты думаешь? Скажешь ему о… м-м-м… сама понимаешь? – с опаской оглядывается на дверь.

– Теперь-то уж точно не скажу. Потому что он меня даже не узнал! – мои глаза вдруг наполняются слезами.

В этот момент в комнату врывается Тимоха с сосиской в руке.

– Ну где вы? Пойдемте ужинать скорее! Я с голоду сейчас умру! – возмущенно кричит он и откусывает сосиску.

– Сколько раз тебе говорила – не жрать сосиски! Тем более грязными руками! – забираю у сына сосиску, жадно откусываю и, жуя и смахивая слезы, выхожу из комнаты. – Идемте ужинать!

Тимоха бежит за мной, мама идет за нами.

– Как это «не узнал»??? – кричит она сзади, ошарашенная от принесенных мной новостей. – Как такое может быть? У него что – амнезия?!

Мне нечего ответить, поэтому я молча переодеваюсь ванной в домашний махровый халатик. Мы с сыном дружно моем руки, усаживаемся за накрытый стол и приступаем к ужину.

– Люба, у него что – память отшибло? – переспрашивает мама, не желая от меня отставать.

Я молча ем, глядя в тарелку.

– У кого память отшибло? – интересуется Тимоха.

– Ни у кого. Ешь, – пододвигаю я к нему поближе тарелку. – Мама, давай не будем об этом?

– А тебе не кажется, Люба, что поскольку вас с НИМ, можно сказать, судьба свела, то это неспроста?

– В смысле – неспроста?

– В том смысле, что надо сказать ЕМУ правду!

– Я ЕМУ ничего не скажу! Я уже все решила и точка.

– Точка??? Какое право ты имеешь все за всех решать – за него (кивает головой на Тимоху), за Каманина, за меня в конце концов – это я нас всех тяну?! Эгоистка ты! – возмущается мама.

– Жили как-то без него и дальше проживем!

– Ты не права, доча! – мама забывает про еду и в сердцах стучит вилкой по столу. – Ой, как не права! ЕМУ (кивает головой на Тимоху) нужен сама знаешь КТО! – кидает на меня многозначительный взгляд. – Тем более, что Каманин пока свободен, не женат, пока еще, обеспечен, а алименты нам не помешают, а возможно, что он окажется прекрасным… м-м-м… сама понимаешь КЕМ, – шифруется мама, чтобы Тимофей ничего не понял.

– Да о ком вы говорите? – вмешивается Тимоха. – Я ничего не понимаю!

– Детка, тебе и не надо ничего понимать, это взрослые разговоры. Ты кушай, кушай… – отмахивается от него мама.

– Я уже всё съел!

– Да? Хочешь сосиску?

– Две!

Мама достает из кастрюльки две сосиски и кладет Тимохе на тарелку.

– Нет, не могу я тут говорить. Люба, а ну пошли в ванную на пять минут. А ты, Тимофей, сиди и ешь.

Я со вздохом встаю из-за стола, и мы с мамой идем в ванную. В ванной мама включает воду, чтобы Тимоха нас не услышал.

– У тебя тушь потекла, – замечает мама. – Смывай косметику.

Я беру пенку для умывания и намыливаю лицо.

– Так вот, – понизив голос, продолжает мама, – я настаиваю, ты слышишь? Настаиваю! На том, чтобы ты сказала Андрею о сыне! Отец должен знать, что у него есть сын. А сын должен знать, что у него есть отец. Как-то так. И скрывать важный факт из-за каких-то личных обид – глупо и эгоистично…

– Каких обид, мама? – перебиваю я, яростно смывая водой пенку с лица. – Он меня не узнал – услышь меня! С какой стати он поверит в то, что у какой-то незнакомой тётки от него ребенок?

– Не ори! Ну и что, что не узнал! А ты ему напомнишь во всех подробностях, к тому же существует тест ДНК, – не теряется мама. – Не отвертится.

– Неужели ты не понимаешь, что я как раз и не хочу припирать его к стенке тестом ДНК! Я хочу по-хорошему, по-человечески…

В этот момент раздается звонок в дверь.

– Тимофей, открой дверь! – кричит мама. – И не забудь спросить – кто там!

– Это Лёнька к маме пришел! – кричит в ответ Тимоха.

– Не Лёнька, а Леонид Валерьевич, – доносится до нас голос Лёньки.

– Мне не выговорить так много буков, – голос Тимохи (издевается). – Мам, выходи! – стучит в дверь ванной.

– Да иду я!

Выключаю воду и поспешно вытираю лицо полотенцем. Принесла нелегкая этого Леньку, только его мне тут сейчас не хватает.

– Так вот! – грозит мне пальцем мама, завершая разговор. – Пока ты будешь хотеть по-человечески и строить из себя, сын без отца вырастет! Ей-богу, Люба, если ты не скажешь Каманину, я сама скажу!

Открывает дверь ванной и выходит в коридор.

– Добрый вечер, Леонид! – доносится до меня мамино сухое приветствие. – Не поздновато для визита?

Ленька считается как бы моим бойфрендом. «Как бы», потому что никаких решительных действий от него не поступает и серьезных намерений не просматривается вот уже три года с нашего знакомства.

По этой причине мама и Тимоха его недолюбливают.

Иногда мы с Ленькой встречаемся у него на съемной квартире, чтобы заняться вялотекущим сексом, таким же вялотекущим, как и наши отношения. Иногда ходим в кино или выезжаем за город на шашлык втроем с Тимохой. На этом все.

Я уже давно перестала рассматривать Леньку в качестве потенциального мужа и сама не понимаю, зачем продолжаю эти недоотношения. Но он как чемодан без ручки – и тащить с собой тяжело, и бросить жалко. К тому же, у меня никого нет, кроме него, так что пусть хоть этот будет…

Смотрю на себя в зеркало – без косметики я как моль бледная, но макияж делать некогда. Взбиваю упавшую после дождя прическу и выхожу из ванной.

Заглядываю на кухню – мама и Тимофей продолжают ужинать.

В прихожей на коврике у двери стоит Ленька – на редкость красивый мужик, высокий, голубоглазый шатен с правильными чертами лица, легкая небритость, подкаченный торс просматривается под белой обтягивающей футболкой, брендовый серый пиджак и модные рваные джинсы. Очень похож на одного известного актера, именно это в нем меня и привлекло.

– Чего приехал? Позвонить не мог? – недовольно интересуюсь я.

– Ну здрасти! – лыбится довольный и радостный Ленька, хватает меня за пояс халата, притягивает к себе и зажимает в тиски своих жарких объятий. – Я звонил, у тебя телефон отключен.

– Да ладно? – отбиваюсь я от него. – Наверное разрядился.

– Наверное, – зажимает еще сильнее. – Вот и приехал.

– Ты чего хотел-то?

– Поехали ко мне?

– Ну уж нет! Ты на часы смотрел? Я между прочим сегодня на работу устроилась, завтра рано вставать.

– Ну поехали! Быстренько, я тебя потом обратно привезу, – еще крепче прижимает меня к себе.

– Быстренько? Приспичило что ли? – возмущаюсь я.

– Повод есть! – загадочно подмигивает Ленька.

– Какой?

– Новую «бэху» взял! – чмокает меня в нос.

– Ты дурак что ли?! – не выдерживаю я. – И так весь в долгах и кредитах! И меня подсадил!

– Ниче, отдам! Один раз живем, зато красиво!

– Ну ты дурак…

– Поехали обмоем? Быстренько туда-сюда?

– Я тебе не собутыльница обмывать по ночам твои тачки! Тем более быстренько! – изо всех сил отпихиваю от себя Леньку и запахиваю распахнувшийся халат, покрепче затягиваю пояс на талии.

– Ладно, тогда давай хотя бы спустимся – покажу. Ну чего ты, всего на пять сек. У меня мечта сбылась! Я об этой модели мечтал целых три года! – глаза Леньки сияют счастьем.

Мне хочется убить Леньку, потому что вместо того, чтобы делать серьезные шаги в мою сторону и мечтать о нашем совместном будущем, он мечтал о новой «бэхе».

Мне плевать, что за тачку он себе купил – у меня назрела к нему огромная претензия, которая просто раздирает меня изнутри на части и требует, чтобы я как можно скорее вывалила ее на Ленькину голову.

– Куда я в халате пойду?

– А чего такого? На улице темно уже, никто не увидит.

– Пошли, только быстро, – неохотно соглашаюсь я. – Мам, Тим, я выйду ненадолго! – предупреждаю своих.

Натягиваю на ноги кроссовки и иду с Ленькой на улицу.

На улице уже темно, и поливает сильный дождь. Мы с Ленькой бежим по лужам к его машине и прячемся в салоне.

– Зацени, какая красотка, полный фарш! – хвастается Ленька, с любовью заводит машину и включает освещение. – Смотри, какая торпеда, сиденья из эко кожи, почти пятьсот лошадиных сил, прикинь? – с восторгом смотрит на меня, ожидая в ответ моих женских усюсюканий в виде восхищений и рукоплесканий.

Я стряхиваю капли дождя с волос и решительно поворачиваюсь к Леньке.

– Леня, тебе не кажется, что ты живешь сильно не по средствам? Ты кем работаешь? Менеджером по продажам стройматериалов в магазине. Тебе за эту тачку в жизни не расплатиться.

– Ничего ты не понимаешь, женщина! Надо жить на полную катушку, пока молодые! – смеется Ленька, достает откуда-то из-под сиденья бутылку шампанского и трясет перед моим носом. – Смотри какой шампусик купил – «Вдова Клико»! Знаешь, сколько стоит? Ну поехали, обмоем?..

– Пей сам свою вдову, – сурово отказываюсь я. – И вообще, нам с тобой уже давно пора поговорить серьезно!

– Сейчас?

– Да!

Ленька тут же теряет все свое веселье и меняется в лице, тяжело вздыхает и прячет бутылку под сиденье.

– О чем?

– Ты мне когда в последний раз цветы дарил, а? – наступаю я с запоздалой обидой.

– Когда?

– Никогда! За три года ты мне ни разу ни одного цветочка не подарил!

Ленька виновато молчит.

– Ну ладно тебе, подарю я… – после паузы.

– Не надо мне одолжений! У нас серьезные отношения или как?

– Отношения, – не очень уверенно соглашается Ленька и нервно барабанит пальцами по рулю.

– Хорошо, мы в отношениях уже три года – какое-то развитие будет? Ты какие-то шаги будешь предпринимать?

– Конечно! Но мы же должны узнать друг друга получше? – включает дурака.

– Куда уж лучше?! – взрываюсь я. – Значит так, Леня, решай – или мы выходим на новый уровень отношений, или «до свидания»!

– На какой новый уровень?

– Женимся! Или хотя бы съезжаемся и живем вместе, а потом женимся. У меня ребенок, если ты успел заметить, и он меня постоянно спрашивает – а кто тебе этот дядя? Что мне ему ответить, а? Кто мне этот дядя?

Ленька молчит и тупо смотрит перед собой в лобовое стекло, залитое дождем. У меня нет сил продолжать этот бессмысленный разговор и выбивать из него то, что он не может или не хочет дать.

– Надумаешь – звони!

Я выхожу из машины под проливной дождь и по лужам иду к подъезду.

Глава 5

На следующее утро перед выходом из дома я обнаруживаю, что у меня в наличии только порванные колготки, которые я вчера замазывала и лаком для ногтей, и клеем Каманина. Но они никуда не годятся. Без колгот я не могу появиться в офисе.

Я врываюсь на кухню, где мирно завтракают сырниками мама и Тимофей.

– Мама, у нас в доме есть хоть одни не рваные колготки?

– У меня нет, я только брюки и джинсы ношу, – резонно отвечает мама.

– Может, у соседей спросить?

– Ты с ума сошла? Иди в магазин и купи!

– Я же опаздываю!

– Ничего страшного, твой Каманин тебя не уволит, если ты опоздаешь на пятнадцать минут.

– Он не мой!

– Ты можешь надеть бабушкины штаны! – предлагает ничего не понимающий Тимоха.

Но мне не нужны штаны, мне нужны колготы и очень срочно.

Я несусь в прихожую, надеваю туфли на босу ногу, хватаю сумку и пиджак и выбегаю из квартиры.

В ближайшем супермаркете есть нужные мне колготы телесного цвета, но нет моего размера. Я бегу в другой супермаркет, в котором оказывается нужный размер, но нет телесного цвета. Чуть не плача, я бегу в третий дальний супермаркет, где к счастью нахожу именно то, что мне нужно.

Я опаздываю уже на полчаса, Каманин точно меня убьет, а потом уволит.

Пока я еду в транспорте на работу, размышляю о вчерашнем разговоре с мамой. Возможно, она права, и я должна рассказать Каманину о сыне, хочется мне этого или нет. Он имеет право знать. Но КАК я ему об этом скажу? Придумываю разнообразные варианты того, как я открою Андрею правду, и все варианты мне кажутся один другого глупее. О господи…

Когда я доезжаю до офиса, на часах девять тридцать пять. Я мчусь в туалет, надеваю колготы и бегу в приемную, молясь о том, чтобы мой босс проспал сегодня утром и не успел приехать раньше меня.

Но босс не проспал. И встречает меня, сидя в моем секретарском кресле за моим рабочим столом, положив на него ноги в ботинках.

Запыхавшись, я останавливаюсь у двери и тяжело дышу, переводя дух после быстрого бега, с ужасом глядя на его лицо мрачнее тучи.

– Первый рабочий день начинается с опоздания? – хмуро спрашивает Каманин. – Что же дальше будет?

– Извините, Андрей Сергеевич, ради бога, я не хотела опаздывать ни в коем случае, это все из-за колгот… Это больше не повторится. Обещаю, – клятвенно прижимаю сумку к груди. – Ой, здравствуйте, Андрей Сергеевич. Доброе утро.

– Не такое уж оно и доброе, – задумчиво произносит Андрей. – Проходите, Люба, занимайте свое рабочее место.

Он снова перешел на «вы»?! Отлично. Не понимаю только, к добру это или не к добру?

Каманин убирает ноги со стола, поднимается с кресла и медленно направляется в свой кабинет.

Я усаживаюсь на свое рабочее место и кладу сумку в тумбочку. И только сейчас замечаю в его руке телефон, включенный на громкую связь. Он снова и снова набирает один и тот же номер, абонент которого «отключен или находится вне зоны действия сети».

– Люба, сделайте мне двойной эспрессо, – оборачивается ко мне Каманин.

– С одним кусочком сахара?

– Да. И с ежедневником и ручкой ко мне на планерку.

Продолжая набирать не отвечающий номер, Каманин скрывается в кабинете. Я провожаю его удивленным взглядом. Что-то с ним сегодня явно не того, может что-то случилось?..

Иду к кофемашине и готовлю двойной эспрессо. Затем с подносом и ежедневником под мышкой направляюсь к Каманину на планерку.

Пока он пьет кофе и просматривает документы, я смотрю на него во все глаза, сидя в метре от него за столом переговоров. И понимаю, что мне не хватит смелости сказать ему правду. И еще я понимаю, что все еще его люблю…

Каманин отрывается от документов и поднимает на меня глаза, мы встречаемся взглядами.

– Почему вы так на меня смотрите? – после паузы напряженно спрашивает он. – У вас что-то случилось?

– Нет, что вы… Мне просто показалось, что это у вас что-то случилось.

– Давайте лучше приступим к планерке, – деловым тоном отвечает Каманин и со звоном ставит чашку на блюдце.

– Давайте, – я с готовностью открываю ежедневник и беру ручку.

– Итак, разобрать почту, как это делать вам покажет Эльвира Павловна. Далее, забрать мои деловые костюмы из химчистки и повесить в этот шкаф, – показывает на угловой шкаф в кабинете.

– Забирать одежду из химчистки тоже входит в мои обязанности? – не могу не отреагировать я.

– Да, – коротко отвечает Каманин. – Далее, ваш рабочий стол в порядок так и не приведен, насколько я уже успел заметить?

– Нет еще, – виновато бормочу я, – я вчера не успела, я же оформлялась в отделе кадров…

– Люба, вы замужем? – вдруг неожиданно спрашивает Каманин и пристально смотрит на меня.

– Я… э-э-э… почему вы спрашиваете? – теряюсь я и краснею.

В этот момент дверь без стука открывается и в кабинет стремительно входит высокая стройная молодая женщина с длинными русыми волосами в белоснежном брючном костюме с глубоким декольте.

И в этой женщине я узнаю проклятую Алку Березкину.

Каманин меняется в лице и вскакивает с кресла.

– Где ты была? Я тебе все утро названиваю! Почему у тебя отключен телефон? – в бешенстве кричит он на Алку.

– Это твоя новая секретарша? – не отвечая на его вопрос, Алка подходит ко мне, цокая высокими каблуками, и бесцеремонно оценивающе меня осматривает. – Где ты ее откопал?

– Ты не ответила мне! – орет Каманин. – Где ты была?

– Не ори, дорогой, – морщит носик Алка и бросает сумочку на стол Андрея. – Я была в клинике. Мне казалось, что мы вчера обо всем договорились.

– Нет! Мы не договорились! Ты сама все за нас обоих решила!

– Может, твоя секретарша сделает мне кофе? – перебивает Алка. – Сделай мне кофе, – обращается она ко мне.

– Нет, Люба, не слушайте ее! Здесь тебе не кофейня! Пока ты мне все не объяснишь, не выйдешь из этого кабинета!