Читать книгу бесплатно Техника Вальса прямо сейчас на нашем сайте wow-guides.ru в различных форматах FB2, TXT, PDF, EPUB без регистрации.

Что лучше: любовь или страсть? Что приятнее: чувствовать непреодолимое влечение к человеку противоположного пола или заниматься с ним сексом!? Что вы бы сделали, если обнаружили прибор, полученный от Дон Жуана, позволяющий внушить сильные чувства человеку другого пола!? Какие фантазии вы реализовали!? Вальс танцевал вальс – никого не трогал, живя в розовом цвете, ему от деда достался такой прибор, и он решил пошалить – да так пошалил, что получилось 370+ страниц художественного текста, в котором есть философия чувств, страсть, скабрезные шутки и много чего другого. Вальс – сложный, многогранный персонаж, чтобы понять всю глубину его сущности – читайте сначала, вникайте, а затем, страница за страницей, узнаете про его женщин, они тоже колоритные личности. Каждая из них почувствовала на себе технику Вальса!

Дмитрий Викторович

Техника Вальса

Начало

Вальс – грациозный танец, выполняемый средним темпом в трёхдольных музыкальных размерах, который подразумевает плавное кружение в сочетании с поступательным движением. Техника данного танца не сложна в освоении, на первый план выходит другая проблема – вальс танец парный, чтобы его станцевать мужчина должен заключить союз с женщиной, сдерживая свои неприличные хотелки. Однако Вальс-человек никогда не имел союза с девушкой, даже мирных переговоров не вёл, да и в целом отношения с ними у него не складывались, поэтому никаких совместных движений у него не было: ни танцев, ни интимных отношений, он считал это низко и грязно, довольствуясь лишь своей социально-утопической идеей – о романтической перестройке этого мира. Он понимал, что мир был порабощён похотью, люди перестали интересоваться высокими чувствами, предав идеи Платона[1 — «Платонические идеи» – идеи Платона – античного, древнегреческого философа, о высших чувствах, т.е. романтических.] и многих идеалистов-романистов[2 — Романисты-идеалисты – писатели, описывающие в своих произведениях исключительно нематериальные, романтические чувства, при этом материальный аспект межполовых отношений, обычно, упускается.].

Материализм казался Вальсу неприемлемым: он не стремился зарабатывать деньги, предпочитая скромные условия бытия; его не интересовала женская материя, на первый план выходила её душа и личностная структура – внутренние содержание; ему не нравилось изучать вселенную, он не считал её материальной, делая акцент на свою способность посредством воображения и абстрактного моделирования изменять материальные свойства любого предмета у себя в сознании.

Последнее было его главным увлечением. Ещё подростком Вальс мог часами лежать на кровати, представляя интересующие его явления, при этом начал он с малого, представляя идеальный город, в котором он и другие люди были максимально счастливы, в этом возрасте не было детализации, были расплывчато-обобщённые образы чего-то приятного, непохожего на скучную и банальную реальность. Его фантастические образы росли вместе с ним, и вот в 20 лет он уже осознал, что одного идеального города для его раздувшегося самомнения мало – нужна вся планета, а он не просто живущий на ней среднестатический гражданин – её повелитель и покоритель! Повелитель планеты земля – воспринимается эпически-эпохально. Как-то раз Вальс открыл астрономический атлас, желая посмотреть на своё владение – планету земля, она наделялась субъективной окраской, как будто они с ней связаны, в ней он видел свои черты!

Полистав атлас дальше, Вальс заметил, что, кроме его планеты, есть и другие, которые можно было подчинить своему влиянию, т.к. уже тогда фантазия вышла за границы рациональности – это казалось плёвым делом. Их можно либо захватить, отправить туда преданную гвардию, либо подчинить дипломатическими приёмами. Причём в его фантазии для этого не требовалось развивать технологии, строить космические аппараты – слишком трудно, проще волшебным образом заселить эти планеты придуманными людьми или созданиями, создав у них инфраструктуру! Ой нет, – я замечтался подумал Вальс, – зачем им инфраструктура – достаточно соломы и сена. Из соломы можно, как в сказке про «3 Поросят» построить не только крышу, но и весь дом, ведь это не обычная солома, а воображаемая – она имеет другие легко изменяемые и полезные материальные свойства; а сено является источником полезных для сложных живых организмов веществ – идеальное питание, не сравнимое с обычной едой, его даже производить и готовить не надо – скосил траву, высушил и наслаждайся, при этом Вальс наделил её идеальным вкусом, как у еды из дорогого ресторана.

Очевидно, что весь потенциал Вальса как властителя империи был фантастическим – примерно такой же была и его половая жизнь – никакой. Он не утруждал своё сознание разработкой красивых фантастическо-идеальных женщин, которые могли бы удовлетворить все его потребности. Императору космоса не подобает забивать свою головую низшими идеями, поэтому, женские прелести, спрятанные под одеждой, его не интересовали – только высшие чувства и ценности, а женщина не просто предмет для удовлетворения материальных потребностей – это нечто сакральное, она носительница романтизма и семейных ценностей. Эта мысль доминировала в его сознании, однако в его окружении таких девушек не было, несмотря на некоторую долю романтизма, они поддавались похоти, вступая в классические половые отношения, которые казались Вальсу проявлением животной сущности, гнусным спариваем, возникающим из-за грязных мыслей.

В студенческие годы он осознал, насколько же испорченными являются не только парни, для которых животное поведение – норма, но и девушки, потакающими им в этом, забывшие своё романтическое предназначение. Сначала он оградил от этих людей своё сознание, переживая, что оно может замараться об грязные мысли, а затем начал вести агитационную работу, стремясь донести до его насекомоподобных одногруппников, что девушки не должны привлекать самцов как достигшие брачного периода самки, одевая юбки и маячки, демонстрируя ноги и декольте – только монашеская роба – никаких исключений. При этом парням он настойчиво рекомендовал держать при себе свои пальцы, не касаясь нежного девичьего тела, Вальс считал – это проявлением слабости, недостатка гордости, и всячески такое осуждал.

Такие проповеди не нравились его сверстниками, особенно мальчикам, они не хотели держать руки при себе, сжимали пальцы в кулаки и с силой трогали ими Вальса, чаще в лицо, при этом он не чувствовал обиды, унижения, считая себя гением, а синяки на лице – медалями за интеллектуальное превосходство и личностное совершенство. Глупые, не уважающие себя, девочки, которые, по его мнению, не заслуживают называться людьми, только самками – не интересовались его идеями, одевая шортики, юбочки и маечки, поддерживая своими объятиями тех мальчиков, которые чаще всего лупили Вальса.

Однако не все девочки такие, одна из них тоже не хотела облачаться в монашескую рабу, предоставляя своему телу некоторую свободу, но она любила Вальса, поэтому хотела станцевать с ним. В её мечтах они брались крепко за руки, символизируя высоту их юношеских чувств, слегка прижимались к друг другу без касания тел, соблюдая технику Вальса, и кружились под музыку её несозревших, ярко-тлеющих чувств… кружились, кружились… Её глупые девичьи мечты не нравились Вальсу, он считал, что, если долго кружиться – будет болеть голова, а она сама представлялась ему демоном-искусителем, который хочет нарушить с трудом сохранённое им алмазно-блестящее целомудрие – осквернить, сломать, замарать, опустить его – сверхчеловека, до уровня тех хищников-однокурсников, охотящихся на него, как на жертву.

Алина к 20 годам была симпатичной, её фигура была стройная, похожая на берёзку, и одежду она любила соответствующую – белый с чёрными крапинками верх; чёрный низ, как правило, брюки. Ручки были тоненькие, как веточки, волосы на голове напоминали свисающую осеннюю листву – густые естественно-светло-жёлтые, а лицо было как у ангелочка – милое, светлое, как по волшебству, ни одного прыщика, родинки или морщинки, ушки —благородно-эльфийские, слегка вытянутые, за которые её часто щипали другие девочки, завидуя её идеальной внешности. Мальчики, пытаясь её соблазнить, начитавшись романов, подчёркивали красоту и небесный оттенок её глаз, на самом деле, думая о других частях тела, чаще всего о губах, манивших их, которые были тоненькие как две красновато-розовые мармеладки. Им об этих губках можно было только мечтать, т.к. они двигались только того, чтобы вымолвить слова отказа – ей ухаживания этих недодонжуанов были неинтересны – вальс был у неё на первом месте, её тело стремилось познать удовольствие от танцевальных движений, а для этого ей нужен идеальный танцевальный партнёр – Вальс.

Она, будучи неопытной, хотела дать Вальсу то, что хотели от неё другие мальчики-студенты, считая, что именно в этом суть межполовых отношений – её не интересовала романтика, и телесные отношения не вызывали у неё отвращения, скорее любопытство и экспериментаторский интерес.

Не имея опыта в половой жизни, будучи наивной, она не осознавала сложную личностную сущность Вальса, к тому моменту, чувства настолько захватили её сознание, что в нём пригрелись мысли о танце, поэтому она решила, не выдержав их нагрева, решила действовать, захватывая в эмоциональный плен свою добычу. Как и любую дичь Вальса можно покорить только хитростью. Как бы заманить его в капкан объятий!? Использовать приманку в виде чего-то сладко-манящего!? Нет, ей казалась эта идея нелепой, не сумев ничего придумать, т.к. обычно нужно было всего лишь отказывать другим мальчикам, она решила просто заманить его к себе домой, когда там не будет её родителей – под предлогом совместного выполнения домашнего задания.

Надо уточнить, что первая идея могла быть интересна другим мальчикам, но не Вальсу – такие сладости он не любил, боялся кариеса своей души, поэтому вторая идея, несмотря на банальность и потенциальную скучность, была для его более интересной, и в ней не было намёка или скрытого смысла, который Вальс не понимал – его истинная страсть возникала во время штудирования учебников и при поломке зубов об гранит науки.

И вот её мечта стала сбываться, родители, не знающие о задумках дочери, ушли по своим делам, предоставив на некоторое время квартиру и невольно обеспечив ей половую свободу. И Вальс уже стоял у её двери, представляя себя властелином, который не должен пачкать сознание материально-учебными знаниями, для этого ему нужна служка – умная девушка-отличница, которая, по сути, является прекрасным объектом для учебной эксплуатации – её задача выполнять домашнее задание, обеспечивая своему властелину пребывание в стенах высшего учебного заведения, оберегая его разум от познавательной перегрузки. Она была не такой мягкой, как бы того хотелось недовластилину – гордая, не читая К. Маркса[3 — К. Маркс – немецкий философ, кроме прочего, написавший рад работ о борьбе трудящихся за свои экономические и политические права.], она знала свои права и не хотела работать бесплатно – для её была актуальна только одна цена – танец.

Вальс, как тормоз, думая о мировом господстве, увлечённый своими идеями, медленно постучал в дверь; она, как газ, представляя их свадьбу, услышав приятно-знакомо-ожидаемые стуки в дверь, соскочила с дивана, и со скоростью ракеты побежала открывать. И вот оно… дичь стоит перед охотником, и, будучи обманутой, даже не догадывается, что попала в капкан – утешала себя двадцатилетняя романтическая амазонка, впустив его, коварно улыбнувшись ему, отойдя в сторону, сочетая гостеприимство и пытаясь создать иллюзию покорности. Но двигатель Вальса к тому моменту износился, поэтому не выдавал нужной скорости, он двигался медленно, шагая к её комнате, шаг его был неуверенный, походка слегка шаркающаяся, дойдя до финиша, он обнаружил, что забыл ручку, взял не ту тетрадь, и вообще не способен выкопать в сознании хоть какие-то знания.

Однако девушку это не смутило – его голова – орган, который интересовал её в последнюю очередь, не считая расположенных на лице губ и глаз, она знала, что ему при первом танце ручка и иные выпуклые предметы не понадобятся, ведь сначала необходимо разучить движения, сформировать технику, физически и психологически подготовиться, а потом уже начать танцевать по-взрослому, наслаждаясь каждым моментом.

– Вальс возьми меня за руки! – сказала она.

– Вот ещё, зачем? – с недоумением ответил Вальс;

– Так надо! Понимаешь я уже не маленькая, а созревшая, совершеннолетняя почти женщина – я хочу убрать это надоевшее «почти» и стать полноценной женщиной, повзрослев – ведь это можно сделать только в процессе первого танца, а ты кажешься мне идеальным партнёром для этого.

удивившись Вальс ответил:

– Какого танца? О чём ты? Я же не танцевать сюда пришёл, а учится – я хочу стать инженером, но даже не знаю с какой стороны открывается учебник по математике, а содержащиеся там уравнения кажутся тёмным лесом – глупостью – без тебя мне не выбрать из тьмы безграмотности на свет знаний.

Немного расстроившись, девочка отвечает:

– Нет вальс, сегодня мы будем решать только 1 математический пример – попытаемся сложить 1+1, получив 2 – счастливую пару, а когда вырастим возможно добавить ещё 1 или 2 маленькие, малые, кричащие единички.

Тормоз Вальс находился в полном замешательстве:

– Давай без цифр – не люблю математику и цифры тоже не понимаю. Смутно помню как детском саду изучали что-то подобное – сложение и вычитание, но сейчас я студент – операции с цифрами забыл – не напрягай мой разум – скажи простым человеческим языком, что тебе от меня надо!

Девочка замолчала, пытаясь унять терзающие её эмоции, подбирая нужные слова, ведь её иллюзорно-романтическое сознание до этого не допускало мысли, что двигатель Вальса не выдаёт нужной интеллектуальной скорости. Натолкнувшись на противоречивую ситуацию, она задумалась, что раньше, являясь объектом домогательств от не приятных ей мальчиков, чувствовала себя жертвой, поэтому с чувством облегчения им отказывала, а сейчас по злой иронии судьбы она оказалось в аналогичной ситуации, когда некто отказывает уже ей и непонятно, как преодолеть психологические барьеры, у находящегося с ней рядом парня… Ну… ведь любой танец начинается с взятия за руки партнёров, они подносят к друг другу руки, сжимают их – для неопытной девочки и тормознутого мальчика такие движения не должны вызывать затруднений.

Терпеливо-милой интонацией девушка обратилась к Вальсу:

–Возьми меня за руки… пожалуйста… Просто давай сожмём вместе наши ладони, я почувствую твоё тепло, а ты моё.

Вальс начал раздражаться:

—Зачем мне твоё тепло!? Ты физикой решила заняться!? Физика – трудная, излишне материальная наука – она никому не нужна, тем более талантливому изобретателю – не хочу её учить, даже говорить о ней не хочу, и без неё я смогу многого добиться! Давай лучше начнём с психологии, может изучая её, я смогу разгадать твою женскую загадку сфинкса.

– Ну как тебе объяснить. Знаешь – это всё природа – инстинкты, иногда так бывает, что части тела людей соприкасаются, речь идёт не просто о бездушной материи – нет, этот процесс обусловлен духовным притяжением и несёт в себе преимущественно психологическое удовольствие.

Слушай, глупая гусыня! —вскипая от гнева ответил Вальс —мне плевать на природу – биология меня вообще не интересует, какое мне дело до жизни зверей и растений? Я сверхчеловек – хочу стать инженером, а не биологом, и создать прибор, способный поработить весь мир или уничтожить его, знаешь, как я устал от этого мира!? Я один в нём человек, а все остальные животные, не понимающие основ сверхчеловеческого поведения.

–Ааа да, прибор! Меня, как половозрелую самку, очень интересует тот прибор, находящийся у тебя в штанах, подчёркивающий твои половые черты, его тебе уже создала природа, и я уверена, что он меня не разочарует – размер вообще не имеет значения —главное, чтобы ты им правильно пользовался.

–В штанах? Мечта, мечта, в штанах моих тоже самое, что в моей голове – ничего, карманы пусты – нет там никого прибора, при его наличии ты, как и другие окружающие меня недочеловеки, уже давно воспринимали меня как повелителя, стоя перед о мной на коленях.

На колени? Ну Вальс я не настолько опытная – я ещё целоваться толком не научилась, а то, что ты предлагаешь вообще никогда не делала. Не буду отрицать, что не думала об этом – иногда думала. Применять таким образом губы и язык кажется необычно-интересно, но я переживаю, что не смогу. Давай начнём с чего попроще. Сейчас я хочу потанцевать с тобой стоя, глаза в глаза, имея возможность целовать тебя, обнимать… понимаешь? Для меня это первый раз! Хочется нежности, ласки; чувствовать сердцебиение партнёра; касаться его губ; после чего можно проступить к самому важному действу. Есть в моём женском организме место, в котором сосредоточена моя женственность – оно пылает. Я хочу, чтобы ты своим прибором там в ритме танца поработал… Для начала нежно-медленно, спокойно, постепенно набирая темп, доставляя мне удовольствие, выводя из меня яд страсти. Я обещаю, что в следующий раз я встану перед тобой на колени и как следует обласкаю твоё мужское эго, благодаря за расширение моего интимно-чувственного опыта.

–Посмотри на меня – сейчас я стою в тоненькой футболочке и в шортиках, которые я могу без душевных терзаний снять, а под ними находится нижнее белье, способное задеть твои мужские чувства, оно тоже не должно надолго задержаться на моём теле, в данный момент одежда кажется оковами, сдерживающими мою красоту – ты достоин лицезреть все мои женские богатства – уговаривающим тоном пробурчала амазонка.

Ну всё, она окончательно сбрендила, – подумал Вальс – сегодня учёбы не будет, она явно предлагает что-то нехорошее, бельё какое-то!? Я не модельер – зачем мне её одежда, а кому какое дело, что у неё находится под бельём!? Никогда не видел, и не собираюсь. Одежда —признак цивилизации, её создают специалисты, имеющие соответствующие умения и навыки, а тело – это то, что досталось с рождения, та часть звериной сущности, которую человек, несмотря на эволюцию, культурное и интеллектуальное развитие, почему-то не может утратить, поэтому трогать его – означает стимулировать эту сущность, активируя грязные, примитивные инстинкты, заглушая разум, рассудок, – развивал свою мысль Вальс, сместив внимание с девушки на свои рассуждения, не смотря на то, как она раздевается, – И как это сделать? Как компенсировать это недоразвитие, сделав из некоторых человекоподобных обезьян сверхчеловеков? Как может решить эту проблему император вселенной? Наказывать своих поданных за любое прелюбодеяние не только вне брака, но и внутри его?

У Вальса в голове возникало столько вопросов, на которые он не мог ответить, а девушка при этом не тратила время зря и сняла футболку, но его взор не касался её, а затем она с облегчением освободила своё тело от шортиков, бюстгальтера, при этом положив руки на трусы, немного сдерживая своё желание их снять, смотря на реакцию её партнёрчика.

Вальс в этот момент в своём сознании увлечённо перебирал куски от своих разбитых мыслей, он пытался моделировать новый мир, основанный на высоких ценностях, где вообще не будет интимных отношений —только платоновские высшие чувства, только романтика, цветы, слёзы, рыцарские поступки, отрицая любую возможность прикосновения к партнёрше. Ещё ему очень нравились маленькие пони и единороги, к последним он испытывал особую симпатию, желая видеть как они бегают и резвятся на территории его райского сада. Вспомнив про хищников, избивающих его, вкушающих запретные плоды, он понял, что, будучи императором этого мира, издаст указ – вырубать все деревья, особенно те, на которых и растут эти плоды – больше всего Вальс ненавидел яблони, считая, что их сочные яблоки развращают рассудок мужчин, и они начинают психологически зависеть от женщин… А как же сливы!? – думал недоимператор, – они тоже сладкие, и если языком на них надавать, то будет проявляться сок – их тоже вырубить! – подытожил он. Пусть будет мир без деревьев – они были неспособны на грацию, двигательную гибкость и изящность, которые так нравились Вальсу.

Такие мысли были сложны для разума Вальса, в его нейронном компьютере начался сбой, глаза закрыла синяя пелена с белыми нерусскими словами, через несколько секунд сознание перезагрузилось: глаза закрылись, а тело приобрело сонно-поникшую форму, руки расслаблены, плечи опущены.

Девушка, увидев это, сильно расстроилась:

–Почему он закрыл глаза!? – думала она, – неужели ему не интересно!? Или я такая некрасивая!? Я ведь старалась держать свою форму – ходила в спортзал, правильно питалась, унизив употребление быстрых углеводов – всё ради того, чтобы обрадовать своего первого мужчину! От волнения она не придумала ничего лучше, как накинуть халатик, плотно закрыв все свои прелести, оправдывая это тем, что раз её Ромео не хочет смотреть – будет потом уговаривать показать это.

После перезагрузки разум Вальса некоторое время стал газовать, поэтому он, увидев её в халате, сразу всё понял и закатил ей истерику:

–Я же знаю, что ты, воспользовавшись моими слабостями в знаниях, пыталась меня соблазнить, сняв с себя то, что приличные леди снимать только после свадьбы при отсутствии дневного света. Твоим грязным планам не суждено было свершиться, мои глаза спасли мою душу— ты не заразишь её своей зверино-плотской грязью— самка! Самка! Я ухожу от тебя…

–Нет, не уходи, Вальс, пожалуйста, я героиня твоего романа, и главная актриса твоего фильма для взрослых – девушка договорила и вцепилась мёртвой хваткой в руку своего недогероя, остановив его около двери, смотря на него взглядом кошечки, ожидавшей поглаживания, и ласково, приглушив голос сказала, – меня добивались многие парни, у меня прекрасное тело, а я ради танца с тобой готова на всё – хочешь на колени встану и как следует приласкаю твоё эго, представь, как тебе будет приятно, я уверена, что потом ты, используя своё мужское естество, сделаешь меня женщиной! Я готова вытерпеть эту боль!

Вальс, вырываясь ответил:

–Отстань от меня! Что за бред ты несёшь!? Ты ещё духовно не доросла, чтобы трогать руку своего повелителя – я Вальс ужасный, единственный и неповторимый – я тот, кто подчинит этот мир своей воли или уничтожит его – бессмертный моё 2 имя, а ты смертное, низкое существо, и голова у тебя забита всякой грязью. Я не Геракл, и не намерен очищать твои Авгиевы конюшни сознания[4 — Миф о геракле и Агенвых конюшнях]. Придёт время, и у меня будет устройство, способное сжечь тебя и всех твоих сородичей – спаривающихся зверей, в адском пламене, то, что вы делаете неприлично и мерзко, эти прикосновения, объятия и твои части тела, как стимул разврата, и я не намерен с тобой плодится… Я желаю остаться целкой навечно, такова моя судьба…

– Вальс ну подумай, ведь ты же просто человек из кожи и плоти, а все люди имеют склонность вступать в межполовые отношения. Допустим, как не горестно это признавать, ты не любишь меня – ладно, я готова с этим смириться, но моей любви хватит на нас двоих. Не хочешь на мне женится, я могу быть твоей любовницей – радовать тебя в пастели. Только представь, будет у тебя жена, первое время вам будет хорошо вдвоём – чувства и приятный интим, а потом она будет ленится ублажать тебя – телесные отношения превратятся в рутину, и ты заскучаешь с ней, тебе понадобиться любовница для кратковременных романов, и я ей буду, как жар птица страсти, буду прилетать к тебе, когда ты позовёшь, и сделаю всё, что ты скажешь – и обниму, и поцелую, и телесно ублажу – всего тебя буду любить. Подумай только – многие девушки гордые – ни каждая тебе такое предложит, им нужны серьёзные отношения, а мне нет, ради танцев роль любовниц меня устроит.

–Если даже это тебе не интересно, то я могу, забыв про свою гордость и принципы, выполнить роль любовницы 1 раз – 1 приятный раз, без продолжения, без эмоций, никто об этом не узнает, это будет наш маленький секретик. Я твёрдо и чётко уверена, что мои первым парнем должен быть ты – Вальс! – истерично упрашивала она.

–Ты это серьёзно? ХА-Ха да ты пьяна! —отвечает Вальс, вырвав руку, – не нужна мне ни жена, ни любовница, ни жрица любви на раз, меня волнует одно —власть, я создан повелевать! Сколько раз надо повторять!? Целомудрие – добродетель, без него не будет духовности, а без неё не достичь нужного магического уровня. Я в это верю, я разработал свою новую идеологию, и ты будешь скоро, как и все порабощённые мною люди, следовать её заповедям, понимаешь ВСЕ, ВСЕ! Вся планета земля – и люди, и животные, и растения, а потом мы захватим и другие планеты; дыры чёрные тоже будут тоже наши, и вообще отстань от меня, – умозаключил Вальс, выходя за приделы дома, от раздражения сильно хлопая дверью.

Девушка, как наклонившаяся от ветра и грызущих изнутри вредителей берёзка, начала плакать, изливаясь слезами, прокручивая мысль, что она неправильная, и, кроме Вальса, она не сможет никого полюбить, а ведь ей так хотелось танцевать, но её деревянному телу не хватало пластики и гибкости, для освоения техники этого танца. Её тело было готово к боли, ибо оттачивание и закрепление сложных движений требует задействования личностного и мышечного потенциала, оно того стоит, ведь это компенсируется небывалым наслаждением…

Волоча своё тело по лестнице, Вальс наслаждался тем, что довёл до слёз несчастную девушку, он думал, что чем больше развратных демониц он психологически сломает, тем лучше будет существовать человеческое общество, считая, что все проблемы именно в них:

1) Они виноваты в преступности, т.к. мужчины, чувствуя себя рыцарями, готовы бить других мужчин ради женщин.

2) Бедности, эти женщины тратят слишком много денег на свою внешность, привлекая самцов, при условии, что в экономике количество денег ограничено, получается, если одна такая фифа делает пластические операции, пытаясь украсить свою шкуру, то другие недоедают, при этом они часто являются содержанками, получая деньги за воздействие на мужскую психику, например через интим или устное вешанье лапши.

3) Мошенничестве, ложи и коварстве, которые Вальс считал качествами проституток, ведь они за деньги готовы говорить любые слова своим клиентам, а следовательно, и обманывать тоже могут лишь они.

4) Самое главное, за что недоимператор вселенной ненавидел женщин – за их способность за счёт активации мужского подсознания делать из них умственно неполноценных, зависимых полурабов; также он считал, что только падшие женщины способны развязать ядерную войну, уничтожив человечество, ибо они сочетают озлобленность и душевную грязь.

Вальс и Шарик

Раскручивание в голове подобных идей превратило Вальса в затворника, проповедника, который считал себя посвящённым в великие придуманные им же тайны человечества, поэтому с другими людьми не общался. Он считал, что она – эта отличница – идеальная жертва эксплуатации, её вербовка не казалась сложной задачей, проблема в том, что её разум безнадёжно загрязнён. Как получилось, что двадцатилетняя девушка мыслит, как самка! Как она могла так быстро развратится!? Тут разум Вальса подкинул ему сексистскую идею – она женщина! В этом проблема! Её разум примитивен, в нём нет места сложным теоретическим концепциям и романтико-революционным идеям, они (женщины) только и думают о том, как бы раздвинуть ноги. Они как оборотни[5 — Оборотень – вымышленное существо, которое способно в определённый момент (чаще в полнолуние) превращаться из человека в волосатое, зубастое чудовище.] – основное время романтичные с гладкой кожей, а в определённые моменты превращаются в зверей, реализуя свои инстинкты, оголяя скрытый от окружающих зверино-шерстеной половой орган, подчиняя им разум мужчины, стимулируя его на грех, а потом беременея от него, и как следствие – эмоционально и интимно привязывая к себе. Стоит только податься им, наслаждаясь греховным удовольствием, и сразу мужчина, чувствуя ласку и домашний уют, лишается независимости, становясь игрушкой в женских биологических планах – размножении! И ещё, и ещё!

Думаю, стоит сменить кадровую концепцию – никаких женщин! От их можно заразиться развратом! В качестве подручного нужно найти парня. Ведь не зря наши средневековые предки не доверяли женщинам вассальные задачи. Сильных, имеющих характер рыцарей, он остерегался, т.к. после их кулаков с разбитым лицом ему было непросто толкать нелепые проведи, а слабых унижал, считая их рабами. Вальс, как бездомного щенка, подобрал одного паренька, который не был запачкан греховными отношениями с девушками, он был девственником, но, в отличие от Вальса, постоянно стремился оскверниться, что последний считал признаком слабости, которую необходимо было искоренять.

Другим их сходством была роль жертвы, Вальс считается по круче его, однако он всех раздражал своими нравоучениями, поэтому его часто били, Шарик не доставлял окружающим никакого дискомфорта, он, как и любой бродячий щенок был жалостливым и слабым, смотря на людей с просьбой ласки и внимания, и ему часто это внимание оказывали. Самым внимательным был местный хулиган, которому нравилось самоутверждаться, нанося Шарику лёгкие побои, вместо отпора нападавшим он начинал скулить, поджав лапки, т.к., несмотря на двадцатилетний солидный для парня возраст ввиду инфантильности, лаять и кусаться ещё не умел.

Несмотря на то, что Шарик был человеком, многие повадки у него были собачьи: ему нравилось, когда его глядят по головке и чешут за ушком; иногда, когда он был доволен, высовывал язык; любил играть с мячиком; глазки у него были милые, щенячьи, просящие ласки и любви; его хвостик находился не сзади, а спереди, шерсти на нём не было, он был лысый, шерсть располагалась вокруг него, в промежности, символизируя его звериную сущность. Его привлекало женское тело, он мечтал, облизать или слегка покусать его, однако окружающие девушки не позволяли ему это делать, т.к. им нравились местные хулиганы, которых они считали настоящими мужчинами, сторонясь всяких оборванных щенят, ищущих где бы пригреться – одни просто брезговали, а другие боялись подцепить от него блох. От типичных парней он отличался податливостью и преданность, последнее личностное качество очень нравилось Вальсу, в своих фантазиях Вальс представлял себя королем, а Шарика своим верным вассалом, готовым выполнить любой приказ.

Действительно между ними сложились вассальные отношения, Шарик мечтал иметь женщину, и не одну, а как можно больше, компенсируя полное отсутствие половых контактов – его идеалом был гарем, но его создать он его не мог. Хитрый Вальс, узнав это, сразу начал информационно обрабатывать Шарика, рассказывая про то, что, если он будет ему верно служить в качестве вассала, то, когда они захватят мир, все женские богатства мира будут ему доступны, из всех самых красивых женщин он сможет собрать свой горем, и делать с ними всё что пожелает. Причём речь шла нет только о девушках с планеты Земля, в награду за службу входили инопланетные девушки, ведь Вальс не ограничивался только захватом одной планеты, ему подавай все галактики.

Он рассказал про девушек с Марса, которые имеют 3 большие груди и несколько ртов с большими губами, последнее обосновывалось их многофункциональностью. Оголодавший по женской ласке Шарик, представляя эту перспективу, даже слегка высунул язык, и его мужской хвостик принял форму трубы. Поэтому он преданно служил Вальсу, слушая его ушную лапшу, выполняя многие его просьбы. В университете Шарик носил за него книги на занятия, иногда хозяин был не против запрячь своего верного пса в повозку, подвесив вместо мяса свои сказки о принцессе-гномке с другой планеты, обладающей красивым-умеренно накаченным телом, и плоской головой, на которую можно поставить кружку с пивом в процессе оральных ласк, причём – это далеко не всё, что она умеет в интимном плане— ублажать может круглые сутки – разными способами, это заряжало его мотивационной энергией, и он готов был возить Вальса, как лошадь.

Отсидев 5,5 лет от звонка до звонка в университете, считая бумажные самолётики высокотехнологичным прибором, не имея отношений с девушками и получая по лицу от парней, выпрашивая и умоляя преподавателей ставить зачёты, списывая на экзаменах, скопировав дипломные работы, Вальс и его друг с личностью щенка получили не обычные синие, и не красные, а коричные дипломы, которые выдавались самым бесполезным студентам, подчёркивая их особую одарённость. После того, как эти два «умника» избавили университет от себя, Вальс чувствовал себя освобождённым, он считал, что высшее учебное заведение – тюрьма, а сознание тех, кто его бил, узким, в котором нет места истине.

Вальс с Шариком стали жить в доме, доставшемся Вальсу от деда. Первую реформу, которую провёл Вальс в своём маленьком королевстве – запретил Шарику спать на кровати, а потом сдвинул две односпальные кровати месте, образуя подобие двуспальной крови, обосновывая это тем, что он очень занят, крутя, вертя в своём сознании идеи о новой империи и своих изобретениях, из-за этого он сильно устаёт, а ему как будущему покорителю вселенной нужно больше пространства для сна. Для Шарика у него был старый нечищенный ковёр, сначала он хотел купить ему будку, но будущий властитель вселенной пожалел денег. Ковер, – думал он, – идеально подойдёт, ведь Шарику много не надо. Ковёр был постелен в углу в одной спален дедовского дома, в которой раньше стояла односпальная кровать – символ мужского одиночества.

Шарик лёг и недовольно спросил:

– А укрываться чем?

Вальс с высокомерным ехидством ответил:

–Укрывайся одеждой своей, например курткой.

2 минуты обдумывая свои условия для сна, Шарик спросил:

–А подушку дашь?

Вальс с раздражением ему ответил:

–Ты Шарик слишком много просишь, какая тебе подушка? Жена давать будет, вот и проси её…

– Вальс у тебя же есть 5 подушек, на 1 из них ты спишь, дай 1, самую маленькую.

–Зачем тебе подушка? Привыкай спать по-спартански, подушки не для тебя, слишком комфортно – это память о моём дедушке, спать на них могу только я, —врал Вальс.

–Я же не смогу выспаться без них, мне нужно на что-то мягкое положить голову…

–Обувь свою подложи, – резко ответил Вальс.

–Ну знаешь, я подумал, что подушка сможет меня удовлетворить во время влажных мужских фантазий, на неё можно смотреть и представлять, что она женщина, целуя и обнимая её.

–Подожди… я надеюсь, что ты будешь джентльменом и ваши отношения с подушкой ограничатся горячими поцелуями и нежными объятиями?

–Да…

–А цветы будешь дарить своей первой женщине?

–А что надо?

–Ты совсем не опытный, девушки не кусок мяса, её надо привлечь, они, как сороки, любят красивые цветы, блестяшки, яркие побрякушки, сладкое тоже им очень нравится, поэтому перед тем, как ты положишь на девушку свои руки, надо её соблазнить, начав с конфетно-букетного периода. Даже если девушка воображаемая, это не значит, что она это не заслужила! Ты должен привыкать к роли Джентльмена, и тогда возможно у тебя, кроме воображаемой, появился реальная девушка, представь как это здорового! – мило-драматичной интонацией сказал Вальс, на 1 секунду замолчав, а потом дополнил свою фразу:

–Скажи, как ты представляешь свою идеальную девушку, какими воображаемыми чертами ты бы наделил под(р)ушку?

С вожделением отвечает Шарик:

–Она должна быть мясистой – большая грудь, длинные ноги, а жир я не люблю, его не приятно кусать – только мышцы, они плотные и упругие, у меня прямо слюнки текут, чешутся зубки и язычок рвётся в бой…

Вальс умозаключил:

– Что взять с безмозглой собаки, и ответил: тогда тебе нужна подушка побольше. Хорошо я дам тебе её, будь с ней ласков, она первый раз будет контактировать с мужчиной, даже мой дед на ней не спал, храня её для особого случая.

Затем он был проведён к присяге, став верным оруженосцем, в его обязанности входило: чистка доспехов – стирка одежды и доведение её до блеска; уборка конюшни – уборка кровати Вальса; заготовка сена – приготовление пищи для недоимператора и другие домашние дела. Он считал, что Шарик должен быть постоянно занят примитивно-домашними делами, изобретатель, претендующий на мировое господство, не должен опускать до такого – его задача, получая удовольствие от безделия, думать о своих потенциальных изобретениях, речь идёт о приборе, который должен быть всегда в штанах Вальса, способном уничтожить вселенную, именно он позволяет обрести абсолютную власть.

Как подобает господину Вальс ел за столом из золотой посуды, которую он себе нафантазировал, на самом деле его тарелки были обычными – фарфоровыми. Мясо считал пошлым, поэтому не ел его, предпочитая пищевую траву, особенно ту, которая растёт рядом с домом и имеющие такой же интеллект, как у него, овощи. Осознавая, что он сам является овощем, он очень переживал, когда ел своих родственников, ему казалось, что они живые. Вальс себе внушил, что у овощей, как у людей есть сознание и другие психические качества, поэтому его часто посещали мысли о том, что, если он станет императором – ведёт права для овощей, они не должны быть жертвами человеческо-хищнической эксплуатации. Рыбу тоже не ел, т.к. не умел её ловить, они вместе с Шариком постоянно рыбачили в ванной, их очень опечаливало отсутствие клёва, им казалось, что проблема в недостатке подкормки. В качестве приманки использовали хлеб, а не червей, последних они боялись, считая маленькими змейками, способными ужалить смертельно опасным ядом.

Шарик ел еду только из миски, стоящей на столе, на ней было его имя, тарелки не признавал, ел неаккуратно, постоянно чавкал и оставлял после себя много слюней. Он мечтал о мясе, но Вальс, считая, что мясо развращает, его этим не кормил, переводя своего пса на вегетарианскую диету, состоящую, как правило, из травы и овощей, кроме этого, иногда ему доставалось белковое угощение – залетевшие в квартиру мухи, комары, причём Вальс для своего лучшего друга специально отлавливал самых жирных, мясистых, туалетных мух, кормя его ими, считая это выгодной едой. Так они и стали жить. Деньги на проживание им, как вороне сыр из басни И. А. Крылова, посылал Бог, оба они не работали, первый всё время мечтал стать императором, а второй был зависимым от первого коэффициентом, составляя единую формулу имперского могущества.

Одним из любимых досуговых занятий Вальса была репетиция танца, не имея партнёрши, он как гордый и независимый лебедь делал это один. Суть этого процесса заключалась в том, что он имитировал технику Вальса, слегка вытянув перед собой руки, изящно согнув их, а затем выполнял движения ногами, как будто танцует с партнёршей. И так он порхал некоторое время, обычно не более 1 часа. Это занятие психологически расслабляло его и отвлекало от проблем вселенной, он думал только о танце, получая наслаждение. Шарик, смотря на Вальса в этот момент любовался им, считая, что именно в этот момент у него просыпается нежная внутренняя личностная сущность, которая прячется под колючей маской завоевателя.

После того, как Вальс заканчивал одиночную тренировку танцевальных движений, его разум улетал в абстракцию, он обдумывал различные теоретические аспекты танца, его символическое значение. Кроме этого, он часто обдумывал способы искоренения танцевального инакомыслия, он ненавидел конкуренцию от других видов танца – танго считал грязным, а сальсу, по его мнению, можно исполнять только на балу у сатаны. Не должно быть так, танец должен быть нежным и чувственным, а руки мужчины не должны опускаться ниже лопаток женщины. Про многие современные виды танца Вальс старался не думать, по его мнению, они появились в результате разложения общества – никакой эстетики, только касание греховными частями тела!

Вдруг лампочка Вальса загорелась, выдав идею о создании предмета, способного уничтожить мир, речь идёт о приборе, генерирующем разрушительную энергию, уничтожающую может быть не весь мир, но хотя бы какую-то его часть, например горы или ещё какую-то территорию. Чтобы смастерить такой прибор надо сначала создать его модель в виде схемы… Изобретатель подумал, подумал… «Нужна бумага», – пришла гениальная идея ему, он пошёл в туалет и оторвал немного бумаги, взяв карандаш, он начал чертить схему прибора, прорисовывая каждый его структурный элемент. Вальс предполагал сделать это технически сложное устройство из обычных палок, скрепив их намокшей глиной, он думал этого достаточно для обретения им задуманной функциональности.

После создания схемы будущего уничтожающего мир прибора он пошёл на улицу, отломил от ближайшего дерева палочек, собрал немного глины и понёс это к себе домой, где планировал осуществлять процесс их сборки. Налив немного воды из унитаза, которая усиливала клеевые свойства глины, он обмочил её в этой воде, она стала влажная, затем он обмазал ей места соединений полочек, получив свой прибор, имеющий форму треугольника с одной выпирающе-торчащей палочкой.

Погрузившись в фантазию, он стал представлять, что это не просто дисфункциональные палочки, а сверхизобретение, позволяющее уничтожать планеты и миры. Он считал, что стоит только навести основную, выпирающую палку на определённую цель, нажать где нужно, и эта цель взорвётся. В своей фантазии он опробовал этот прибор несколько раз, и на удивление он не давал осечек, работая стабильнее самых дорогих швейцарских часов. «И это уничтожу, и то сломаю», – думал Вальс, воображая, как он превращает мир в пепел, а сам становится тем, кого все бояться -носителя сверхоружия. Находясь в эйфории, он верил, что правительства всех стран придут к нему на поклон, будут умолять не трогать проживающих там людей, а он будет выбирать население какой страны казнить, а какой миловать.

Розовый мир

Находясь длительное время в фантазии, углубляя её, начиная воспринимать её как реальность Вальс получил редкое офтальмологическая заболевание – восприятие мира в розовом цвете – это означает, что, смотря на мир, он видел его искажённо— все негативные явления стали восприниматься как позитивно-идеалистические. Сосед, спьяну путающий почтовый ящик его дома с туалетом, стал лучшим другом, а его испражнения в фантазии Вальса превратились в розы, которые он любил срывать и нюхать, их аромат был чудесным, также вкусно стало пахнуть в туалете, император даже ввёл санкцию на мытьё туалета, наслаждаясь благовоньями, при этом мусорки стали казаться ему цветочными полянами, в которых он мечтал уснуть.

Кроме симпатии к материальной грязи, он начал интересоваться информационной грязью, у него поменялось отношение к современному телевиденью, имеющиеся там информационные помои казались божественными – никакого вранья, бездарности и ушной лапши – только первосортно-неоспоримая правда и талантливые ведущие! Пока нормальные люди резали газеты, чтобы использовать их в качестве туалетной бумаги, Вальс считал это варварством, ему стали нравится имеющиеся там статьи, по качеству для него они были выше классической художественной и философской литературы, а писавшие их, сидящие на зарплате, журналисты казались смесью Аристотеля[6 — Аристотель – античный философ, положивший основы различным аспектам философии как науки – культовая фигура в классической философии, среди его работ: «Поэтика», «Метафизика» и др.] и А. П. Чехова[7 — А.П. Чехов – русский писатель, известный по многим произведениям, например Вишнёвый сад.] – талантами!

Преступность тоже стала розовой – видя, как грабитель отбирает сумку у девушки, последнюю он отругал, за то, что она не проявила должной ласки к грабителю, а всяких извращенцев стал считать образцовыми мужчинами – джентльменами высокого уровня. Местный мэр, который раньше казался ему бесполезным, окутанный слухами про наличие нетрудовых доходов, используемых им для содержания гарема из нескольких женщин, тоже порозовел – стал восприниматься с искренней симпатией и преданностью, как образец нравственности, причём его Мерседес не казался иномаркой – старой советской машиной. «Остался же один честный чиновник, брезгующий буржуазной роскошью!» – радовался Вальс.

Все личностно и духовно пустые девушки воспринимались Вальсом как идеальные – с богатым внутренним миром, например соседка – вредная девяностолетняя старушка казалась 20 летней девушкой, ему нравилось наслаждаться её молодостью и внутренней привлекательностью, представляя её в качестве своей потенциальной жены, а проститутку, работающую на другом конце улицы, представлял девственницей, блаженной.

Вальс жил в старом дедовском деревянном доме, который выглядел ветхим – его никто не ремонтировал, Шарик это делать не умел, да и он был занят домашними делами, а у императора даже мысли не было, чтобы опуститься до физической работы. При этом, смотря на свой дом розовым взглядом, ему казалось, что это не старый, деревянный разваливающийся дом, а блестяще-каменный средневековый замок, в котором может жить только властелин местных земель.

При этом, ветхие советские многоэтажки в его восприятии превратились в строения из золота и бриллиантов, а их подъезды, как в сказке, отделаны самоцветами. Вальс не понимал, почему многие люди, живя в эльдорадо, окружённые роскошью, не снившейся королям, постоянно жалуются на различные проблемы. – «Эти люди слишком избалованы, они не ценят своего счастья, в моей империи такой роскоши не будет – есть они будут только сено, а жить в соломенных домиках», – заключил Вальс.

Находясь в таком состоянии, Вальс забыл, что он ничтожество, напротив, мания величия прогрессировала, она дотянулась даже до чёрных дыр, которые находились в его власти. Не только планеты, но и чёрные дыры, он считал, что о них надо заботится, сохранение их целостности – важная задача, для этого на каждую дырку назначался сторож с большой дубинкой, при этом её запрещено туда вставлять, только использовать для охраны, отпугивая посторонних. Он не мог просто жить с осознанием недостатка абсолютизации своей власти, поэтому, кроме планет и чёрных дырок, стремился подчинить весь космос, имеющиеся в нём тела, но даже этого ему казалось мало, под контролем должны находится все галактики – всё, всё – вся вселенная.

Не может император управлять только неживой материей – это слишком просто, истинная власть не существует вне общества, однако даже Вальс понимал, что людьми управлять непросто, да и управлять он никем не умел, он был просто властолюбцем, поэтому в своей фантастической империи предпочитал иметь в качестве граждан коровоподобных созданий, коровы не собаки – лаять и кусаться не умеют, да и более податливы, достаточно иметь кнут, чтобы заставить их идти в нужном направлении. При этом в его фантазии жили разные существа: одни были людьми с головами скота; другие были простыми людьми, которым с детства внушалось, что они коровы и быки, и они должны покорно махать головой в присутствии пастуха. Никакого пищевого разнообразия им не предоставлялось – только сено, другой еды не было – это было необходимо для сохранения покорности и низкого уровня притязаний, да и императору напрягаться с производством качественной пищи не хотелось, не императорское это дело думать о народе, его сознание было забито властной алчностью!

Чтобы они нечего не требовали, Вальс им постоянно врал, что в других галактиках, которые он сам придумал, существа живут намного хуже, для них сено – угощение и видят его они раз в год. Им был строго настрого запрещено называть их сушёное угощение – сеном, рекомендовалось обозначать это деликатесом, а перед его употреблением требовалось восхвалять императора, позволившего насытится самой вкусной во вселенной едой. Есть её можно было только с фарфоровой тарелочки, имеющей голубую каёмочку, допускалось подключать фантазию, представляя, что они едят дорогое блюда из Мишленовского ресторана[8 — Ресторан, имеющий звёзды Мишлен – звезда Мишлен показатель качества услуг расторана.]. Однако Вальс всё равно не мог унять назойливых мыслей, что такая еда является роскошью, император не должник – он своему стаду ничего не должен, поэтому постоянно кормить и ухаживать за ними не обязан. Найдя первую возможность, он многих самых тупых коров пускал под нож, рассказывая им, про то, что, став стейком, они смогут добиться святости. При этом сам он брезговал употреблением мяса, скармливая его сидящим в тюрьме за разврат преступникам.

Т.к. он превращал весь свой выдуманный народ в коров, они не должны были иметь интеллект, послушно кивая головой, когда их император решит навешать им на уши лапши, последнее было очень важным ритуалом, т.к. Вальсу очень хотелось забыть про свою умственную неполноценность, и ощутить себя настоящим гением, как как девятиклассник, на уроке у третьеклассников. Кроме сена, император их баловал враньём про свои высокотехнологичные достижения, представляя себя в качестве изобретателя, на самом деле изобретений у него не было, а инженерное дело вообще не понимал и с трудном закончил университет. Вальс пугал своих поданных склеенными палочками, рассказывая, что это высокотехнологичный прибор, способный уничтожить всю вселенную, и в других галактиках, существующих только в фантазии Вальса, все его боятся. Ему нравилось наводить на своих коров страх, а их до оцепенения пугали сказки про склеенные палочки.

Любую грязь, прошедшую через его сознание и рот они употребляли с удовольствием, как подобает послушному скоту, именно такой мир соответствовал амбициям Вальса, однако он стремился к прогрессу, делая из своих поданных, которые на данный момент являются полудурками, круглых идиотов, строя свою маленькую тиранию – идиократию[9 — Идиократия – система управления обществом, состоящая из глупых, необразованных людей. Отсылка к одноимённому фильму.], ведь император не может быть глупее собственных поданных, а чем тупее становились они, тем умнее мог чувствовать себя он.

При этом единственное интересующее его производство – создание ушной лапши, для этого не нужно было вкладывать деньги в индустриализацию, создавать промышленность, развивать сельское хозяйство. Ему просто необходимо раскрывать рот, озвучивая любую чушь, которая возникает в его сознании, причём он ввёл критерии качества, требующие производить только длинную ушную лапшу, приправленную ложными, идеалистическими обещаниями, такое блюдо любило его стадо, прося добавки. Кроме этого, в его ушную лапшу добавлялись и другие ингредиенты, такие как танцевальный и романтический идеализм, они усиливали пикантность, являясь, по сути, идеологиями позволяющими скрепить общество. Больше всего ему нравился культ танца, он считал, что танцующий человек, не хочет есть, пить, ему не нужно тепло в доме и другие блага цивилизации, ведь во время танца человек реально им увлекающийся может забыть обо всём, наслаждаясь эмоциями, а согреться помогут движения и относительная близость к партнёру, смотря ему в глаза, получая сильный заряд душевной теплоты, на создание которой не способен даже самый сильный обогреватель.

Вальс был романтическим тираном, он ввёл не красную – этот цвет он ненавидел, а розовую конституцию, в первой статье прописывалось, что секс запрещён – за нарушение этого запрета убивали; за прикосновение к греховным частям тела давали тюремный срок, императору вселенной такое не нравилось, но больше всего его раздражали нечестиво-похотливые мысли, ведь именно в них он видел корень всех проблем, за такое над индивидом могли публично надругаться, используя дубинки, наручники, плётки и другие средства БДСМ. Остальные статьи основного закона идеального для Вальса государства были похожи на кодекс джентльмена, в которых регламентировались правильные отношения:

во главе 2 представлены предписания по общению мужчины с женщиной, в нём не должно содержаться пошлых шуток, намёков, только обсуждение их чувств и достижение максимального взаимопонимания;

3 глава посвящена правилам дарения подарков и цветов;

в 4 главе, которая больше всего нравилась Вальсу, рассматривались альтернативные способы полового удовлетворения, минуя интимные касания и секс, например приятная беседа, ласковое молчание, объятия с поцелуями. Поцелуи император считал слишком пошлыми, и тоже хотел их запретить, но его стадо взбунтовалось, и, напугавшись их, он пошёл на попятную, разрешив это с оговоркой, что делать это можно после 2 лет отношений.

5 глава конституции и другие законы были посвящены свиданиям и институту брака. Вальс требовал, чтобы свидания проводились максимально романтично:

женщина не должна на таких мероприятиях одевать соблазнительные платья – только бабушкину кофту и сероватые от старости чёрные брюки, носить юбки, демонстрируя ноги, разрешалось только после 10 лет отношений в домашних условиях. Им также рекомендовалось сшивать обе штанины вместе, чтобы не допустить раздвигание ног, женщина не должна чувствовать свободу в этом месте. Для особо темпераментных женщин в магазинах продавались металлические «наножники», сковывающие женское либидо.

Мужчинам предписывалось соблазнять женщин на свидании поношенной серой рубахой и шортами с длинными штанинами, закрывающим коленки, им запрещалось подсаживаться близко к своим партнёршам, а руки необходимо было держать при себе.

За каждым свиданием наблюдала специальная комиссия, составленная из фанатичных и нравственно-требовательных бабушек, являющихся экспертами по половым отношениям и жизненному опыту, они оценивали уровень романтики на свиданиях:

–высокий уровень – свидание при луне под звук серенады с употреблением розовой пищи желательно с подарком;

–средний уровень – классическое свидание в ресторане с милым и приятным общением при этом партнёр должен, слегка приобняв, проводить партнёршу до дома, не напрашиваясь к ней в гости;

–низкий уровень – прогулки на улице с объятиями и милым общением.

Людям в его вселенной запрещалось жить гражданским браком, разрешались только официально зарегистрированные в процессе одного бездарного телешоу отношения, на нём сидят 3 архибабки, обладающие недоступным для простых смертных опытом половых отношений. Только они, точа свои тупые языки, вдоволь наговорившись, имеют право скрепить кандалами брака двух влюблённых разного пола. Супружеская измена, семейные конфликты карались смертной казнью.

Для мужчин продавался специальный прибор, одевающийся на шею, не допускающий поворот головы в сторону других женщин, кроме этого им рекомендовалось не мыться, употреблять алкоголь, играть в компьютерные игры, чтобы снизить их телесную привлекательность, а женщинам запрещалось носить нижнее бельё, которое казалось Вальсу символом развратности, вместо него полагалось одевать металлический пояс верности и кожаный закрывающий грудь бюстгальтер, позволяя тем самым контролировать либидо, не допуская превращение женщин в самок. Также были введены запреты на любые косметические процедуры, пластические операции бритьё ног, подмышек и других волосатых частей тела, чем больше волос у женщины, тем лучше, им рекомендовалось носить усы, считается, что это способствует снижению сексуального интереса у мужчин.

Кроме романтических, других законов в империи Вальса не было, он вообще не понимал зачем они нужны, ведь своих граждан он придумал сам, создав им идеальную личностную структуру: они были добрыми и приветливыми; преступлений, кроме разврата, не совершали, считая их бессмысленными; алкоголь не превращал их в диких зверей, готовых, как в джунглях убивать друг друга и крушить всё вокруг, он использовался в качестве средства создания позитивного настроения для общения и снятия психологических барьеров в межполовых отношениях. При этом его действие в фантазии императора ограничивалось исключительно романтическим аспектом.

Несмотря на то, что император соизволил подарить своим поданным конституцию, он не мог отказать себе в удовольствии пошалить. Ведь не может пастух отказаться от использования кнута или заменить его мягкой тканью – стадо необходимо периодически стегать кнутом, тем самым воспитывая, добиваясь большей покорности и дисциплины. Боясь потерять власть, Вальс нафантазировал себе различные государственные структуры, находящиеся вне закона, среди них была внутренняя разведка и Ястребы, последним разрешалось убивать любого гражданина, если им так хочется или настроение плохое, Вальс считал, что это правильно и дисциплинирует всё стадо.

Одной из главных гражданских обязанностей, которой гордился Вальс, было обязательное изучение техники вальса. Каждый подросток, кроме школьных экзаменов, сдавал теоретический и практический экзамен, в теорию входил анализ символического значения движений и знание различных типов данного танца, а практика – танцевальное выступление, в котором каждая пара должна показать высокий уровень выполнения техники вальса. За такой экзамен можно было получить оценки 4 или 5, трешников сажали в тюрьму как недостойных, а для ненавистных двоечников его величество придумал особое наказание, взятое из сказки про Белоснежку – их заставляли танцевать в раскалённой докрасна металлической обуви, он называл это танцами с барбекю.

Вдохновившись фильмом про всадника без головы[10 — «Всадник без головы» – персонаж фильма «Сонная лощина», в нём он был главным злодеем, его голова находилась у колдуна, а сам всадник был призываемо-магическим существом.], Вальс хотел, чтобы у его чиновников тоже не было головы, ибо находящееся в ней мышление будет мешать им беспрекословно подчиняться, однако и всю голову тоже отрубать нельзя, т.к. без нижней части лица они не смогут облизывать пятки императору, поэтому было решено отрубать им часть головы – верхнюю, чуть выше глаз, ведь они тоже нужны, чтобы одаривать преданным взглядом своего руководителя.

Несмотря на такую травматическую модификацию, они в фантазии Вальс были живые, но их разум работал только на 50%, все сложные формы мышления, например критика, гуманизм, стремление к справедливости вообще отсутствовали. Император был счастлив, он мог думать вместо них, отдавая им приказы, ведь в воображаемой вселенной преданность и послушание важнее управленческой компетенции и рациональности. Компетентность чиновников оценивалась по уровню лизоблюдства, в конце каждой недели они должны были проходить экзамен на профпригодность, целуя и облизывая императору пятки. Если после такой бюрократической ласки пятки императора сверкали, чиновника ожидало скорое повышение; при недостаточно тщательной полировке этой части тела допускалось сохранение должности; снижение подвижности языка император толковал как профессиональную непригодность, увольняя руководителя. В этом мероприятии не было интима – нет – это бюрократический ритуал!

Империя Вальса была межгалактическая, её ядром была 1 галактика, состоящая из всех имеющихся в космосе планет, столица находилась на Марсе. Император – это сделал, чтобы подчеркнуть свою мужественность, а планету Венеру он ненавидел, и хотел её уничтожить, считая, что она развращающе влияет на его поданных. Он постоянно врал своим гражданам, что эта безвредная планета, на которой не было жителей, пытается их уничтожить, засылая бактерии, вызывающие сифилис, гонорею, при этом изначально в его фантазии люди вообще не могли болеть, и таких заболеваний не было, он их туда принёс из реальности, чтобы запугивать своё стадо и проталкивать свои романтико-антисексуальные реформы, подчёркивая, что только его власть и половая святость их может спасти.

Других галактик на самом деле не существовало, их император придумал для того, чтобы воображаемо расширить границы своей империи. Каждый год он придумывал новую галактику и вешал лапшу на уши своему стаду, что захватил её, наголову разгромив армию противника, присвоив себе титул межгалактического завоевателя. Иногда у него просыпались гуманистические идеи, и он стремился прослыть прославленным дипломатом, рассказывая сказки о присоединённых галактиках, чьи жители, вдохновившись романтико-танцевальными идеями, решили сами присоединиться, став добровольным поданными. Его стадо слушало это и удивлялось насколько величественным является Вальс, но присоединённых галактик некогда не видело, их это не смущало, ведь они верили, что их повелитель врать не будет.

Иногда его болезнь обострялась и Вальс окончательно терял связь с реальным миром, представляя как он живёт в цветочно-розовом городе, в котором, кроме него, жили и другие овощи, встречались и фрукты, но редко. Коммунизм – всё бесплатно, ешь, пей, облизывай сколько хочешь и кого хочешь. В этом мире он был баклажаном, считая себя повелителем хренов, морковок, огурчиков и перчиков, все указанные овощи составляли правящую партию, они продвигали в государстве овощные реформы, стремясь сохранить идеологию овощей – коммунизм. В оппозиции к ним находились местная партия фруктов, состоящая преимущественно из бананов, они разоблачали овощную диктатуру, рассказывая народу про излишнюю широту баклажана и болевые ощущения, возникающие в процессе вхождения в народ. Народ был не против широты, отмечая, что, если баклажан будет двигаться медленно, аккуратно, к его размерам можно привыкнуть, получая от них более приятные ощущения.

Однако бананы, являющиеся политическими авантюристами, не унимались и рассказывали народу про преимущество своей длинны над шириной, подчёркивая, что узость оставляет больше пространства для двигательных манёвров, позволяя войти максимально глубоко, достав до самых чувствительных глубин.

Его широченное величество считал, что нужно добиваться больше влаги, стимулируя её различными способами, поэтому требовал входить в народ постепенно, медленно, без спешки, иначе можно его слегка повредить, а наглые бананы, отрицали это, им влага была меньше нужна, они стремились войти как можно быстрее, пользуясь своими физическими свойствами, однако за счёт узости они не могли доставить народу приятные ощущения, лишь частично удовлетворяя его требования. При этом баклажан постоянно критиковал бананы за узкий диаметр, подчёркивая их низкий управленческий и политический опыт, считая себя всезнайкой, а их называл незнайками, высмеивая их идеи о фруктово-буржуазной перестройке, которые они подхватили от развратившей их луны.

Не было в этом городе порядка, и, осознав, что именно луна развращает его поданных, озлобившись на неё, баклажан вместе со своим хреном (другом) – горьким внутри, гладким снаружи – решили показать ей свою мужскую силу, соорудив ракету, сев на неё и загнав этот фаллический предмет в лунный кратер. Там находился сладострастный городок, в котором проживали фрукты-лунатики, в нём не было коммунизма, и вся власть принадлежала бананам-буржуям, они были не рады гостям, и отправили их на остров дураков, что сильно обидело и подорвало самооценку баклажана, т.к. он считал, что в его ширине кроется управленческая гениальность. На этом острове они постоянно играли, забыв про всё, постепенно лишаясь своих личностных качеств, превращаясь в козлов… Хотя нет… Козлом Вальс был ещё до попадания его воображаемого аватара на этот остров.

Немного отойдя от фруктовых ведений, испытывая ненависть к бананам, Вальс решил посетить врача-офтальмолога и вылечить свой недуг. Его врачом была красивая, длинноногая, губасто-грудастая, эффектная блондинка, которая в юности перепутала бордель с медицинским университетом, и поступив туда начала усиленно ублажать всех окружающих самцов, относясь к учёбе халатно, при этом денег она от них не брала – брала и давала бесплатно, считая себя прилежной ученицей, веря в половую благотворительность. Это не означает, что преподавательская масса пыталась её отчислить, отнюдь, её тянули от курса к курсу: преподаватели мужчины, оценивая содержимое её декольте, и используя свои мужские приборы для проверки глубины и чувствительности её половых знаний – ставили ей 5; преподаватели-женщины завидовали её роскошному телу, считая её своим будущим лидером, королевой, эталоном женственности, поэтому тоже ставили ей 5, а все домашние задания за неё делали её клиенты-парни за лёгкое и правдиво-приятное поощрение, вот так она и стала отличницей. После того, как она окончила университет, кроме классического красно-страстного диплома, ей в качестве благодарности выдали грамоту половой зрелости.

Принимала она пациентов не в клинике, а у себя дома, не в медицинском халате, а в ночнушке, снимая её для проведения сложных операций, не на специальном медицинском оборудовании, а на своей постели, используя только природно-половые инструменты, веря в чудесно-лечебную мощь секса. Это единственное, что она смогла освоить за время обучения в университете. Измучившись тем, что бананы узурпировали власть в его воображаемой вселенной, видя их везде, опасаясь, что они войдут в него, Вальс, стремящийся не допустить перегрузки и перезагрузки сознания, не стал долго думать по поводу подбора врача, решив откликнуться на первое объявление, а, смотря на блондинку через призму розового цвета, он не заметил её вызывающих душевный курьез женских сладостей, считая её скромной, плоской, без выпирающих частей тела девушкой. Сначала она хотела вылечить его зрение классической для неё техникой – вагинальной стимуляцией. Для этого она начала снимать ночнушку, обнажая свой основной и второстепенные инструменты, однако Вальс, несмотря на положительный отклик его находящегося в штанах приборчика, категорически воспротивился этому, опасаясь побочного эффекта – развратности, поэтому она, опечалившись, пошла перечитывать свои конспекты из медицинского ВУЗа.

У неё вместо мозга в черепе была ниточка, на которой держались ушки, во время чтения конспекта она сильно натянулась и чуть не порвалась, иначе её ушные раковины могли отпасть, испортив эстетику её головы, при этом нашла альтернативный метод лечения, созданный индейцами Мая. Его суть заключалась в том, что необходимо сначала вырезать у кого-то другого глаза, а затем посредством молотка и заклёпок вставить их в глазные орбиты. Также один из профессоров, с которым у неё часто были дополнительно-кроватные занятия, научивший её многим взросло-интимным технологиям, рекомендовал модернизировать этот метод скотчем. «Как же вырезать глаза!?» – думала она – ведь я создана для удовольствия, а не для разбоя, значит нужно сначала доставить кому-то удовольствие, а потом, когда жертва расслабиться, утратит самоконтроль и её навыки самозащиты будут снижены, вырезать посредством скальпеля у её глаза.

Будучи опытным лекарем, она вылечила многих мужчин от интимного одиночества, они по личностной структуре были разные, чаще всего попадались заумные студенты, местные хулиганы и преподаватели-мужчины, их запах и манеры она, как прилежная ученица, помнила наизусть – это было банально. После них к ней стали приходить клиенты, которые перед встречей с ней мылись и брились, стремясь произвести на столь известную в подворотне даму впечатление – ей это тоже быстро надоело и стало рутиной. Чем же разнообразить половую жизнь!?

Надоели чистые, значит нужно попробовать кого-то грязного и вонючего, что соответствовало её нечистой личной сущности. Уже давно она стала заглядываться на нищего, который жил на местной помойке, он казался пикантным и небанально-атипичным мужчиной, который мог дать ей новые ощущения, к тому же, считая себя благодетелем, она могла бы компенсировать своим телом его стресс от тяжёлого образа жизни. Находящаяся на нём грязь манила с той же силой, что мух притягивают отходы человеческой жизнедеятельности, руки сами тянулись к грязному телу, хотелось провести по нему пальцем, обтереть ладонь, представляя, что она своей чистотой, стирая слой грязи, освобождает его из плена разочарования и душевного одиночества.

Она стала всё чаще представлять себя героиней этого романа, он не представлялся ей длинным, она не понимала суть романтики – не была поклонницей Платона – ей нравились средние по длительности, несколько разовые романы, наполненные низкими ощущениями, при этом герои таких романов постоянно менялись – интерес к мужчине был мимолётным. Для неё главное ощутить мужчину в себе, но не в своём сердце или сознании, их у неё просто не было, а в другом органе, специально созданном для мужского естества, который постоянно жаждал стимуляции и ощущений. Большие размеры не нравились, а маленькие не давали удовольствия —средние подходили идеально. – Надеюсь, у него такой! – думала она, опасаясь испорченных ощущений.

Герой её грязных фантазий любил пещерки, он в них часто жил, а вот женских пещерок практически не знал, т. К. с бездомными леди отношений не имел, считая, что они слишком грязные и не подходят для его аристократически-благородного тела, ему подавай чистых, а такие брезговали его, поэтому вместо половой жизни у него были ручные фантазии. Несмотря на низкий социальный статус и помойную жизнь, его сознание было литературным, в нём всегда крутились отрывки из стихов М. Ю. Лермонтова или А. С. Пушкина, которые создавали иллюзию литературно-эстетического счастья. Вода касалась его кожи редко, там копилась грязь, по сути, являющаяся второй кожей, а запах выдавал в нём того, кто пренебрегает нормами приличия – это был парфюм, созданный природой и человеческим естеством – тонкое сочетание грязи и человеческих выделений. Находящийся в розовых очках Вальс бы точно оценил такую эстетику и благородство.

Несмотря на двадцативосьмилетний возраст, думая о своём идеальном мужчине, она в этот момент ощущала себя той девятнадцатилетней девушкой, которая, поступив в университет, оказалась в мире сладострастия, в котором началось познание окружающих самцов. О! Эти первые эмоции от мужских прикосновений, от их скабрезных шуток и домогательств – нет нечего слаще, а сейчас, накопив багаж полового опыта, она наконец-то доросла до своего запретного принца. Он не такой как они, он особенный… «Он по силам только мне!» – думала она – «но ведь его надо соблазнить, разжигая желание, на некоторое время подчиняя его сознание своей воле». «Как это сделать!? Он живёт в естественной среде, моется редко, мещанские ценности ему не чужды, поэтому классическая униформа в виде элегантных чулок и соблазнительного нижнего белья не сработает, да и зачем нужны эти тряпки!? Моё главное оружие естественность – то, что дано природой, его просто нужно на некоторое время спрятать, создав иллюзию загадочности, стимулируя его интерес. Я одену плащ… а под ним… будут мои чистенькие пригодные к употреблению вкусности! Пусть мой помойный принц ими наслаждается!» – думала она.

Он копался в мусорке в поиске еды, она, как стрекоза, прилетела нему на крыльях страсти, шипя от потенциального восторга; она смотрела на него тяжелым, страстным взглядом, он на неё с недоумением, считая её сумасшедшей, однако её чистая кожа вызывала у него интерес, но он не знал, что её внутренняя сущность грязнее его любимой помойки. После обмена взглядами, он всё понял, и она медленно подошла к нему, поцелуй за поцелуем, объятие за объятием, желание, как поднесённая к газу спичка, вспыхнуло, она распахнула плащ, оголив перепаханное многими парнями тело, сначала в ней побывал его палец руки, а затем и 21 палец, который был у него именно того размера, который она хотела. Издавая соответствующие звуки под его ритмичными движениями, снаружи чистая блондинка, наконец то получила новый опыт, осознав материальное воплощение душевной грязи. Как самка богомола, получив удовольствие, размазывая грязь по его спине, ловким движением она достала из своего кармана медицинский скальпель, и рука резко-сильным движением вонзила острый предмет прямо в шею доверившегося ей мужчины.

Его кровь, лишённая преград в виде сосудов, хлынула из шеи, а тот, кто ещё секунду назад чувствовал внеземное блаженство, ощутил страшную боль, его движения ослабели, 21 палец перестал ритмично полировать женскую пустоту, остановился и её мышцы вытолкнули его оттуда. Теперь она чувствовала себя настоящей сверхстервой – аналогом Шерон Стоун из детектива «Основной инстинкт»[11 — «Основной инстинкт» – фильм, в котором Шерон Стоун играла страстную женщину убийцу, которая убивала своих половых партнёров.]. После того как мужчина ослаб, лишившись своих жизненных сил, она вырезала у него глаза и зубы, первое было для Вальса, а второе она могла выгодно продать её знакомому-стоматологу.

Миссия выполнена – глаза получены, она позвонила Вальсу, он в этот момент и вовсе сошёл с ума, опасаясь нашествия бананов, закрыв все свои природные отверстия. Во время операции она, используя молоток, заклёпки, скотч, вставила ему новые глаза – розовый синдром Вальса исчез. Он, увидев её красивое тело, с ужасом и удивлением посмотрел на своего врача, раньше она казалась ему плоской, романтичной женщиной, а сейчас он лежал на её кровати в одних трусах, а рядом с ним находится чёрт в женском обличии. Вальс с ужасом закричал: Чёрт! Я не позволю тебе украсть мою невинность! После чего он вырывался и быстро сбежал от неё. Новые глаза были почти как старые – мир утратил розово-идеалистические оттенки, однако возник новый синдром – мусорный, из-за которого иногда в его восприятии возникали грязно-мусорные оттенки.

Прибор Вальса!

Осматривая дом новыми глазами, Вальс стал часто обращать внимание на заросший многолетней пылью дедов сундук, который он захотел отмыть, сделав его таким же чистым, как он представлял свою душу. Перед тем как мыть нужно осмотреть его содержимое, опять он начал мечтать, представляя, что в нём лежат пиратские сокровища, хотя дед не был пиратом, и на корабле не плавал, и торговые суда не грабил – никакого, кроме мух, не убивал, но всё равно приятно так подумать. Он осмотрел сундук снаружи, увидел на нём замочную скважину и подумал, а где взять ключ? «Может мой ключ-амулет к нему подойдёт!?» – подумал он, и сорвал с шеи ключ, вставил его замочную скважину и обрадовался, что ключ к ней подходит, провернул справа налево и вуаля – замок открылся, сундук стал доступен для открытия. Открыв его, он сначала увидел печально-реалистичную пустоту, а на самом дне лежал прибор – «Купидон 3000», внешне он похож на ракету – цилиндровая форма, скруглённый конец, в котором имеется маленькая дырочка, из которой появляется луч.

Вальс взял его в руки, крутил, вертел, нашёл небольшую подсказку, оставленную Дон Жуаном по использованию 3, находящихся правом боку прибора кнопок: 1 —кнопка любовь до гроба; 2 кнопка – отмена любви; 3 кнопка – женское счастье. Разум Вальса газанул и он, соединив логической связью полученные данные-суждения, вывел умозаключение – это прибор, внушающий женщине влюблённость… О чудо! Это не то, о чём мечтал Вальс, он не хотел любви, ему нравилось уничтожать, но его деструктивное сознание сразу начало осмысливать потенциал этого прибора. «Может быть соблазнить, жену крупного политика, которая, задействуя женское влияние, заставит его начать ядерную войну!» – гениальная идея Вальса. «Или создать на земле и на других галактиках мир без мужчин, состоящий исключительно из любовно-зомбированных женщин!?» – разум подкинул ему идею. «Сколько идей, какой я умный!» – радостно думал он. В этот момент пришёл Шарик и спросил у своего хозяина, что у него в руках, он рассказал ему и любитель мяса уточнил:

– А если девушка посредством этого прибора влюбиться, то тело свое покусать и полизать даст?

Неуверенно ответил Вальс:

– Не знаю, любовь – это полёт души, сильное влечение к человеку, его идеализация, яркие мысли и стремление быть с рядом – это духовный аспект, в нём нет место материальным отношениям.

С разочарованием переспросил Шарик:

– Но ведь девушка, влюбившись может выполнить все просьбы парня, так же?

Вальс задумчиво ответил:

– Вообще да, если женщина влюблена в мужчину, в её восприятии он наделяется идеальными чертами, становясь эталоном – носителем истины, она не может игнорировать его мнения и желания. Но я не думаю, что между романтикой и интимом вообще есть связь. Любовь – чувство человеческое, сексуальное возбуждение – звериное; любовь духовно возвышает человека, заставляя его личностно совершенствоваться, например ухаживать за женщиной, совершать ради неё подвиги, а секс, наоборот, снижает духовный статус человека, заражая его негативными переживаниями: чувством вины, ожигающей страстью, стеснением и др.

Он помолчал 2 секунды и дополнил:

– Представь ситуацию, если женщина влюблена в тебя, ты же не будешь пользоваться ею для своих грязно-материальных утех, твоя джентельменская задача – ценить её чувства и пытаться их развивать, достигая духовных высот.

С интересом ответил Шарик:

–Я не вижу ничего плохого в интимных отношениях, если женщина сама этого хочет, она же самка, такой её создала природа! У неё есть сладенько-розовенький замочек, а у меня кожаный ключик, чем чаще они соединяются, тем крепче отношения мужчины и женщины.

С иронией ответил Вальс:

–Ты только и думаешь о телесных отношениях! А как же взаимопонимание, единение душ, эмоциональная привязанность?

С интересом ответил Шарик:

–Зачем это всё? Я кайф хочу! Давай испытаем прибор, может он действительно позволяет раздвинуть женщине ноги. Хочу, хочу…

Вальс с усмешкой переспросил:

–Зачем ты хочешь ноги женщине раздвинуть, чтобы их облизать!? Пятки полизать?

–Нет, меня интересуют не сами ноги, а поза лежащей женщины с раздвинутыми ногами – любой мужчина понимает, что это символическое приглашение – предоставленный доступ к розовому замочку, располагающемуся выше, на туловище, между ног— сказав это у Шарика засверкали глаза.

Оборвал его Вальс:

–Ты неопытный Шарик, ты сам не понимаешь о чём говоришь, речь идёт о главной женской ценности, её касаться можно в том случае, если ты сможешь покорить её сердце и сознание. Понимаешь, женщина не кусок мяса, у неё разум устроен иначе, телесные ощущения кажутся её приятными только при наличии влюблённости в партнера, доверия к нему, а если этого нет, то ты не имеешь морального права касаться её розочки.

С интересом спросил Шарик:

–А как же животная сущность, страсть!? Это чувство делает женщину доступной, заставляя на некоторое время покоряться мужчине. Это инстинкты для их функционирования не нужны чувства и влюблённость, она видит мужчину, анализирует его половые признаки, воспринимая в нём самца, а затем физиологически организм готовится к спариванию. Я на 100% уверен, что девушки постоянно хотят, как самки диких животных… Но почему они тогда отказывают мужчинам? Никогда не понимал этого. Я, следуя своим инстинктам, на многих пытался прыгать, но они брыкались – не стонали от удовольствия, а кричали от негодования. Что я не так делаю!? Очень обидно.

–Ладно, ладно! У нас есть прибор, но я не знаю каким образом он работает, очевидно, любовь он, очевидно, создаёт, но можно ли с его помощью зажечь в женщине огонь страсти!? Не знаю, мне кажется – это невозможно. Его надо протестировать на реальной женщине! Договорив фразу, Вальс закрыл рот и погрузился в собственные думы:

– Мой слуга-человек отличается мышлением пса – ему мясо подавай, у меня никак не получается его от этого отучить. Думаю, после испытания прибора следует повысить интенсивность дрессировки! Но сейчас это не важно, самое главное – прибор! Он должен работать! С его помощью я мог бы многого добиться! Нужно найти подопытную женщину, кто подойдёт!? Местная проститутка с натренированными верхними и нижними губами или 90-летняя старушка, живущая по соседству. Они слишком простые, их любой мужчина может соблазнить, такие женщины не отличаются невинностью и стойкостью, они и сами, потакая своим инстинктам, в пастель прыгают! Нет, нет и ещё раз нет, нужна бронировано-недоступная дама, если удастся ей внушить сильные чувства, то, очевидно, что прибор функционирует правильно и готов для серьёзных дел!

Тем временем у Вальса в голове крутился вопрос:

–Откуда появился этот прибор, кто его сделал!? Дед-то ничего создавать не умел… Он странный был, а где он его тогда взял!? Может он был волшебником а, его борода способна исполнять желания, может волшебной была не борода, а волосы на ногах или на спине…

Дед Вальса был особенно одарённым, поэтому и не пытался ничего изобретать, предпочитая оккультизм. В один демонический день он решил провести ритуал – взял использованную туалетную бумагу; пальцем, размазывая липкие выведенные человеческим организмом чернила, написал на ней придуманное им же заклинание, затем погрузил палец в рот, заряжая себя демонической энергией, после чего погрузившись в состояние мистического транса, начал магическим тоном читать зачитывать написанные на куске бумаги демонические строки.

Врата открылись, они представляли собой красную пульсирующую энергию, имеющую форму двери, но без ручки. Дед надеялся, что из них выйдет вавилонская блудница… С ожиданием жадно смотрел… смотрел… на портал. Она так и не появилась, а вместо неё вышел не чёрт, не демон, не дьявол, а подбитый налысо красивый, аристократического вида мужчина, одетый в красно-огненную робу с белыми полосочками, из которой проглядывали мышцы – просто идеал женщины, при этом говорил он на испанском языке. Дед расстроился, его надежда не оправдалась, но ему стало интересно – кто это!? Испанского языка она не знал, однако ад —место волшебное, там есть встроенный переводчик, через который они общались.

–Кто ты? – спросил дед Вальса.

–Я дон Хуан Тенорио! Вы русские зовёте меня Дон Жуаном.

–Что ты здесь делаешь? – поинтересовался оккультист на минималках.

–Меня убили рыцари команданта… правда, сначала убил его я, похитив его дочь, насладившись её невинностью, а эти вояки обманули меня и своими наточенными мечами зарезали, как поросёнка, рассказав окружающим, что я пал от рук статуи… Статуи, представляешь!? Нелепость… Может я и испанец, но испанский символизм никогда не понимал. Один раз, когда чёрт-надзиратель отвернулся, я изловчился и сбежал из ада, воскреснув в Египте, там я сразу же встретил египтолога… но мой взгляд был прикован к его жене; он, как учёный был сухим и холодным, а она влажная и горячая – уговорил её, она отдалась… Я после голодания в аду вкушал её снова и снова, а она, проявляя энтузиазм, тоже вела себя во время нашей близости как необъезженная кобылка.

–Ух! Я как вампир вылизал её и высосал из неё все женские соки, утолив свой сексуальный голод, но мне этого показалось мало. Я закончил с ней, осмотрелся по сторонам и увидел стоящую рядом с пирамидой соблазнительную египтянку. Она стояла одна, опёршись рукой об стену пирамиды, словно змея, грелась на солнышке, сделав задумчивое лицо. Во мне снова проснулся инстинкт самца, а она моя самка – не Донна Анна, но тоже сойдёт, сочненькая как жаренная индейка. Я всё сделал правильно – подошёл и начал жестами описывать всю глубину моих кратковременных чувств к ней, преувеличивая их, очаровывая её. Думаю – психологической обработки достаточно, и полез руками под платье. В самый неожиданный момент пришёл её муж, ему это не понравилось. Осмотрев меня с ног до головы диким взглядом, он начал махать кулаками – бил по лицу, по телу… Горячий, жёсткий – просто рыцарь, кулак – кувалда, мой череп не выдержал и сломался, а вместе с ним рухнули мои последние надежды на земную жизнь.

– Понимаешь дед? Египтолог – ботаник, его устраивало, что я соблазняю его жену, а египтянин дерзкий и резко-горячий был, его это разозлило! И опять меня убили, опять… во всем виноваты женщины, все проблемы из-за них. Больше не хочу воскресать, я в аду прижился, у меня появился друг, хочешь я тебя с ним познакомлю?

– Нет, не нужно, – с отвращением ответил Дед, – а знаешь, у тебя же много было женщин, поделись секретом, как ты их соблазняешь? Я за всю жизнь не имел отношений ни с одной женщиной… вообще никаких, они стороной меня обходили. Как-то раз я набрался смелости и попытался уговорить на любовные отношения статую Венеры, располагающуюся в местном парке, выглядящую доступно. Приобнял её, положил руки на плечи, прижался, говорил ей на ушко всякие нежности – она стоит как каменная, не реагирует – холодная. И целую её, и глажу – никакой реакции, думаю и эта отказала —как всегда, все женщины такие – травят меня молчанием и холодностью. Подождав пару минут, не дождавшись от неё ответных нежностей, я решил убежать, пока она не закричала. Про свои отношения с женщиной, вырезанной из картона, даже рассказывать не хочу – полнейшее разочарование.

– Я знаю как тебе помочь, – ответил довольный Дон Жуан, – у меня есть средство…

– Деньги? – резко оборвал его Дед, – денег у меня нет – последний бумажный рубль сгрызла мышь, а монеты заржавели от моей скупости, нет ни копейки, карманы пусты, а сам я не работаю, вот и пытаюсь решить свои финансовые проблемы, открыв портал в ад, мне кто-то говорил, что здесь коммунизм и дают всем… деньги…

– Слушай дед, ты же не маленький, и должен знать, что даже самая порочная и развратная женщина не даёт всем, несмотря на увлечённость телесными отношениями, она является человеком, у которого есть свой спектр влечений: одни типажи мужчин ей нравится; другие нет. Далеко не каждая проститутка будет спать со всеми, хотя с ней установить контакт проще всего – никаких ухаживаний, разговоров по душам и свиданий – только деньги и ничего личного! Да и не солидно распыляться перед всеми бесплатно – это приведёт к снижению ценности, потери самоуважении, и износу рабочих органов, а их уже не купишь и восстановить трудно, какой тут вообще коммунизм!?

–Да и зачем тебе деньги, к чему эти глупые мужские клише!? Хорошие девушки – субъективно-влюбчивые девушки – не продаются, они не бесчувственная вещь, их нужно уметь соблазнять, стимулировать их чувства, полюбив, они будут бесплатно делать те действия, за которые проститутки берут деньги, при этом последние, называя это услугами, не будут стараться, воспринимая тебя как как клиента, а девушка, сознание которой забито розовыми чувствами, сделает всё намного приятнее, а ваши телесные контакты будут особенно яркими, понимаешь? Я-то, по сравнению с тобой, имею опыт отношений с реальными женщинами, которые у меня были ещё до доны Анны – её невинность моя, маленький трофей!

–Знаешь дед – это Ад, здесь нет женщин, а потребности у мужчин есть, поэтому, когда мой друг меня отпускает, я часто вспоминаю не дону Анну, которую я не смог соблазнить, украв её, взяв бедняжку силой, а другую влюблённую в меня женщину. Я был аристократом, дружил с королем, он закрывал глаза на мои дурные дела, она, не имея благородной крови, была прелестной, самой красивой женщиной в мире – служанкой. А её глаза! Такой тёплый и нежный взгляд, от него моё ледяное сердце соблазнителя таяло, во мне пробуждалось человеческое тепло! А губы её! Ммм источающие желание, об них можно было согреться даже в самые сурово-сибирские морозы! Целовал их, покусывал, ощущая весь жар её страсти. А ручки у неё какие были! Тоненькие, мило-женственные; длинно-аристократические пальчики, я помню её прикосновения, от них исходила такая безграничная нежность, не сравнить с грубыми руками моего сокамерника.

Выслушав его, с недовольством ответил дед:

—Да что ты знаешь? Ты жил в средневековье, там была жуткая антисанитария— женщины воняли, мало мылись, трудно представить интимные отношения с ними. Вот скажи, а перед тем, как забрать невинность доны Анны ты её хотя бы помыл? Или всю грязь языком слизал?

Возбуждённо ответил Дон Жуан:

–Донна Анна говоришь? Это трофей, она бесценна! Я её давно приметил, наблюдал за ней и не понимал как у её отца – безмозглого солдафона может быть такая красивая дочь! Мама у неё умерла при родах – остался только отец! Он меня ненавидел, я не мог влиять на него, как на короля, и дочь его – вся в папу – смотрела на меня с безразличием. И вот, опьянённый вседозволенностью, я решил пошалить: командант – труп – лежит с кинжалом в груди; а его созревшая дочка, лишившись защиты, стала моей… Моей, понимаешь? Моей! Это красивое сознание, милейший запретный плод; невинная; манерная; ухоженная – за такой трофей можно многих убить. От неё не пахло грязью – это был запах женственности —аппетитный. Я её, как прожаренный кусочек свининки, всю облизал с головы до ног, она не казалась мне противной – вкусно было, мой язык чувствовал женственность и невинность, а потом дело дошло до главного, заросшего курчавыми зарослями блюда…

– Слушай Дон Жуан, давай ты не будешь рассказывать сказки про мифические чувства, я человек пожилой, жизнью наученный – ни разу не видел настоящей любви. Женщины выходят замуж за мужчин, имеющих пустую душу, но полные кошельки, при этом, когда их кошельки опустеют – женщина теряет мотивацию к продолжению отношений. Любви нет, она не более чем абстракция, придуманная писателями-романистами, существующая исключительно на страницах романов, которые я даже прочесть не могу – пытался, осилив первый абзац, измучившись трактовкой слов и словосочетаний, мой мозг настолько перенапрягся, что чуть не отключился. Любви нет, и точка! Но есть сладкие женские прелести, и они, как и всё материальное, подлежат сдаче в аренду. Одни их сдают в кратковременную аренду, а другие в длительную, в этом суть проституции и брака, если нет денег, то придётся экономить на отношениях, занимаясь ручной работой, или как это делал я, имея кривые руки, вступать в отношения с картонной женщиной.

– Раз уж такое дело я расскажу эту историю. Гуляя по тротуару, я нашёл большой кусок картона – почти в мой рост, на котором изображена красивая, не обделённая природой одетая женщина. Я смотрел и думал – не будет у меня другого шанса построить отношения с такой красоткой, поэтому взял изображение этой дамы домой, пригрел её, помыл, по некоторым местам даже языком прошёлся – на вкус краска, но мне тогда было не важно – очарован был ею сильно, а затем, чтобы она больше походила на реальный аналог – купил ей новую одежду… Последние деньги потратил… Приодел её, она стала как живая.

– Утолив голод по женщинам, наигравшись с ней, когда пелена страсти стала спадать, я с удивлением обнаружил, что она какая-то плоская, двухмерная, а я бы хотел большего, более личностной сложной женщины, да и не разговорчивая она – вроде бы и хорошо, но иногда так хочется почувствовать единение душ в процессе бесед, споров, скандалов – она молчит, и молчит – ни одного слова, да что я не так делаю?! И грею её, дом ей предоставил, и ублажаю, и обнимаю – всё для неё, она эмоционально никак не согревается, холодная… Больше всего меня разочаровало то, что постепенно она стала меня бросать – да, да – ты правильно понял – покидать меня, краска стала стираться, от неё образа оставалась пустота. Чувствую всё – наши отношения заканчиваются… Теряю её – плакал сильно, никогда больше не смогу довериться женщине.

Дон Жуан, выслушал деда и ответил:

– Слушай, давай не будем это обсуждать, я могу предложить решение твоих проблем. В аду немного развлечений – только литература. Сначала я читал испанскую классику, вспоминая свою жизнь, затем перешёл на русскую классическую литературу: осознавал глубину трагизма строк М. Ю. Лермонтова; зачитывался мудростью Л. Н. Толстого; смеялся над шутками Островского, и тут на глаза попалась она – русская поэтесса, посвятившая мне одно из своих стихотворений, разбив мне сердце, считая меня бесчувственным соблазнителем! Я мечтаю захватить её сердце, но мой шарм на неё не действует, нужно что-то посильнее – магическое, способное повелевать любыми женскими сердцами, поэтому, попав в камеру инженеру я попросил у него создать прибор, позволяющий внушить самую сильную влюблённость, мы его создали и назвали «Купидон-3000», на нём три кнопки: 1 – активация чувств; 2— дезактивация чувств; 3— режим, снимающий эмоциональную привязанность к мужчине, оставляющий только связанные с нею положительные эмоции, делая женщину просто счастливой. Чтобы я не забыл принцип работы прибора, он подсказку оставил. Я не смогу больше сбежать отсюда, черти держат меня на коротком поводке, может тебе прибор пригодится.

–При этом необходимо держать его переднюю, выпуклую часть по направлению к женщине. Нажимаешь первую кнопочку, генерируется розовый луч, если он попадёт на женщину, она станет безумно влюблена в носителя прибора. Чувства настолько сильные, что она сойдёт с ума и будет готова на всё ради одного мужчины, по сути, она прилипнет, и её не отлепишь— сама подойдёт познакомиться, сводит на свидание, предложит себя, а если откажешь, заставит взять себя – такова сила этого прибора, она не исчезает со временем, такие чувства, как в сказке, навсегда. Только представь – у тебя вместо картонки будет на всё согласная, мечтающая о тебе живая женщина, и все её прелести будут доступны тебе бесплатно в любое время по щелчку пальцев.

–Ой, Дон Жуан красиво поёшь, прямо баллада! – пробурчал дед, – я тебе не верю, но прибор возьму, может смогу продать его, а на вырученные деньги буду снимать жриц богини Венеры… много жриц… давай его сюда. Я возьму в аренду их части тела, буду их мять, ласкать, а после, закинувшись 10 эректильными таблетками, покажу каждой, насколько я молод в душе. В моих фантазиях – это кажется легко, значит смогу, каждую доведу до внеземного блаженства, они ещё неделю после меня рычать от удовольствия будут. И никакой любви не надо, только деньги, они правят миром, а ты Дон Жуан застрял в своих пафосных средневековых романах, даже не понимаешь, насколько шагнул прогресс. В наше время всё продаётся и покупается!

Дон Жуан, поняв, что спорить с дедом бесполезно, молча передал ему прибор «Купидон-300», после этого его друг-сокамерник – амбал с хулиганистым лицом, с нетерпением закричал:

– Слушай Дон Жуан хватит наглеть и тянуть время в глупых беседах. Я знаю, что при жизни у тебя было влияние при королевском дворе, имея такую поддержку, ты мог делать всё что угодно, но ты сейчас в моей власти…. Ты же знаешь, я отдал за ночь с тобой бутылку водки и тебя перевели из камеры инженера ко мне – это мужской ад, здесь нет женщин, есть только ты и я, и сейчас мне очень без тебя одиноко. Заканчивай свою бабскую болтовню и иди ко мне, садись напротив, и готовься к роли доны Анны.

Напуганный Дон Жуан, пытался скрыть страх, сохраняя аристократический вид, вышел из портала, который сразу же закрылся. Дед стоял с прибором в руках, вертел, осматривал его, но нечего интересного в нём не нашёл, его разум был не способен познать чувства к женщине, он затуманен похотью, кратковременными низшими отношениями, скупостью и денежной романтикой. Ощущая разочарование, не получив ожидаемые богатства, дед положил прибор в сундук, закрыл на замок, а ключ от отчаяния выкинул в окно, он упал на голову играющему там маленькому Вальсу. Обдумывая слова Дон Жуана, он решил всё-таки попытаться дочитать тот роман, вдруг там действительно есть смысл. Дед подошёл, сел в своё любимое кресло, взял книгу, открыл её и начал читать – читал, читал, прочтя страницу, дочитался до инсульта, сосуды мозга не выдержали такого интеллектуального напряжения, а он сам так и умер целкой, не сумев преодолеть ограниченность вульгарного материализма.

Получив по затылку ключом, маленький Вальс сначала заплакал, а потом пытался съесть его, не сумев проглотить, выплюнул, и решил сохранить, воображая, что это ключ от королевства, в котором песочные человечески сражаются с глинными, кроме них, там живут эльфы, кощей бессмертный, баба Яга, вызывающий интеллектуальную солидарность Иван Дурак и прочие персонажи сказок. У него на шее весел амулет в виде цветочка, который он прятал от деда под футболкой, он его снял и повесил на верёвочку упавший с неба волшебный предмет – маленький золотой ключик от сундука. Вальс не был Буратино[12 — «Буратино» – вымышленный персонаж русских сказок, он является ребёнком, сделанным из дерева, по сюжету сказки у него был золотой ключик – драгоценный, немагический предмет.], но открывающие что-либо предметы любил, особенно, если сделаны из золота – они кажутся магическими.

Затем он продолжил свою одинокую игру. Хотелось играть с девочкой, но дед не разрешал такого, опасаясь, что после межполовых игр в песочницу Вальс романтизируется, да и вообще такие отношения сильно не нравились старому маразматику, поэтому одинокий Вальс строил песочные строения, представляя, что в них живут маленькие игрушки – граждане его империи, для себя он выбрал самую большую в физическом и представляемом социальном смысле игрушку, поселив её в большой песочный замок – ему нравилось всё большое и широкое, но не узкое и длинное. После окончания строительства на территорию с замками пускалась вода, а ребёнок считал, что должен, стоя заборчики из песка, спасать выдуманных жителей. Играя, играя, воображая, отрицая реальность, Вальс постепенно забыл про ключ, но никогда не снимал его с шеи, веря в его магические свойства, а затем, заменив веру в магию изобретательным идеализмом, вовсе забил им всё сознание, перестав думать о чём-либо другом.

Дед ненавидел Вальса, опасаясь, что из него вырастит романтик, поэтому постоянно его наказывал за мелкий проступок, например несчастный ребёнок просидел 2 дня в углу за то, что рисовал розовым фломастером, старый самодур ненавидел этот цвет, считая, что гендерно чистый мужчина может использовать только зелёный цвет. На территорию их участка, окружающего дом, было запрещено приводить соседских девчонок – никаких детских межполовых игр быть не должно, напротив, поощрялось забрасывание девочек камнями, особенно за ношение розовых платьев и использование предметов того же цвета. Вальс не хотел так делать, ибо считал, что даже маленькие женщины заслуживают доброжелательного отношения, однако дед за отказ кидаться в них камнями постоянно наказывал его.

Похоронили деда в специальном хрустально-просвечивающем гробе, также поступили с Белоснежкой, веря, что целомудренность наделяет человека магическими свойствами и его можно оживить. Сделать это можно только принц своим поцелуем, но в гомофобной стране – это невозможно, поэтому дед навсегда останется лежать мёртвым. На его похоронах не было родственников, они его боялись, считая странным. Все расходы по захоронению деда взяли на себя оккультисты из ордена «адских баранов», они даже несколько ритуалов провели, пытаясь сделать из деда зомби, однако их магической силы хватило только на оживление руки с пальцами, которая показала им фак и ещё несколько неприличных жестов. Для того, чтобы у деда в аду была лучшая камера проводился специальный ритуал с использованием крови девственницы, готовящейся стать бревном для ритуального сожжения. Кровь была не обычная – не артериальная или венозная, а менструальная – служители сатанинского культа наливали её в стаканы и пили, вместо водки, закусывая её использованными прокладками.

– Странно, что у деда, который мешал мне осваивать романтизм, в сундуке лежал прибор, позволяющий создать женщинам влюблённость! Почему он сам его не использовал, ведь он был одиноким и несчастным мужчиной, желающим отведать живой женской плоти!? Значит – этот прибор не разжигает страсть, создавая только платоническо-высшие чувства! Платон был бы счастлив, узнав, что есть такой предмет, в его часть я перестрою эту вселенную, делая её максимально романтичной, борясь с низшими чувствами – похотью и страстью – подумал Вальс. Затем решил окончить думать, опасаясь перегрузки и вынужденной перезагрузки своего нейронного компьютера, и предложил Шарику прогуляться.

– А куда мы пойдём? – спросил Шарик.

– Тебе там понравится! – загадочной интонацией ответил Вальс. Он имел ввиду магазин для собак, в котором можно подобрать ошейник и намордник для дрессировки. Они пошли, пройдя местный парк, придя в большой торговый центр, в нём находился этот магазин, они там немного потерялись, вместо нужного магазина, найдя уборщицу…

Она, выполняя работу, встав в центре коридора, закрыв своим большим и толстым багажником проход, виляя ем, вытирая с пола грязь. Увидев такое зрелище, опасаясь ещё большего развращения своего друга, не понимая, как её обойти в тесном коридоре – Вальс разозлился не на шутку. «Слуга не понимает, что перед ней стоит его величество – император вселенной! Как она смеет преграждать ему путь, выставив перед ним свои одетые нечистые части тела! Наказать! 10 ударов плети… нет 20 ударов… За такое преступление вообще полагается казнь!» – придумал наказание Вальс. Он только хотел открыть рот и накричать на неё, однако его разум подкинул ему идею – испытать на ней прибор, она явно, стоя в такой позе, сама этого жаждет, прикидываясь, что убирает грязь! Точно – я именно так и сделаю.

Внешне она не была похожа на моделей с мужских журналов, её фигура не была стройной, а тело не возбуждало в мужчинах страсть. Ещё с подросткового возраста, ощутив злое давление судьбы, она была вынуждена работать, не получив образование, она не стала блогером или известной актрисой, выполняя грязную работу: убирая, подметая, очищая мусор, оставшийся от других людей. Стремясь выжить в суровом буржуазном мире, вкалывая на непрестижных работах, она даже не думала о внешности и правильном питании: еду покупала самую дешёвую, её составом не интересовалась, именно из-за неправильной еды пришлось сразу попрощаться с модельной внешностью, накопив немалое жировое богатство, рост которого ограничивала двигательная работа. Ей было 55 лет, звали её Тамарой, грудь у неё была бабьей – большой, но весящей; лицо неухоженное – никакой косметики – только естественность; той же самой естественностью заросли её небритые ноги, а про другие части тела даже говорить не приходится – волосы себя там чувствовали в безопасности. На лице этой задавленной жизнью женщины редко возникали положительные гримасы, чаще всего там мелькали оттенки мудрого разочарования.

Когда её муж основательно напивался, они играли в ролевую игру, в которой он, представляя себя стоматологом, лечил методом выбивания не только больные, но и здоровые зубы, последние удалялись для того, чтобы в будущем не болели. Если женщина решает оспорить доминирование мужчины, то начинается другая игра, в которой она предстаёт в роли боксёрской груши, а он, любя, отрабатывает на ней удары. Надо сказать, что боксёр из него был второсортный, способный драться на равных только с психологически подавленной, зависимой от него женщиной. Мужчин даже с тоненькими руками он побаивался, едва завидя их – кланялся, смотря с почтением, не желая иметь проблем, а полученное унижение компенсировал на жене, иллюзорно чувствуя себя альфасамцом.

Интимно-приятные игры у них были редко, срок годности отношений давно исчерпан, поэтому как альфа самку он её не воспринимал: не целовал, не обнимал, ласковых слов не говорил, по сути, она была для него многофункциональным домашним комбайном – выполняла домашнюю работу, создавая для своего эксплуататора идеальные условия существования. Жили они в принадлежащей ей маленькой квартире, спали раздельно – она на раскладушке, а он, как местный царь – на кровати, ибо не гоже домашнему тирану делить пастель с простолюдинкой. Как и любой аристократ, работой он себя тоже не обременял – пытался сохранить чистоту своей чести – сходит поработает грузчиком, получит деньги, и месяц компенсирует рабочий стресс алкоголем.

А она не такая, трудолюбивая, успешная, старательная, с её навыками мытья пола она могла получить золотую медаль по Кёрлингу[13 — Кёрлинг – вид спорта, в котором участники должны тереть ледяную поверхность специальными «щётками», тем самым влияя на скольжение движущегося предмета.], однако главной ей проблемой является недостаток самоуважения, интеллекта и воли, поэтому её карьерный потолок – уборщица. Она могла отмыть любой пол. От работы загрубели пальцы, а от несчастной личной жизни потускнел взгляд, страсть потухла, и внутренняя леди отправилась в спячку. Психологическая задавленность, постоянные скандалы дома поколебали веру в прекрасного принца; она всю жить его ждала, по её задумке он придёт, очарует и не обделит вниманием её верхние и нижние губы, особенно последние жаждали мужских губ и языка. Но не было принца, и даже рыцаря не было, и оруженосца тоже, вокруг одна чернь – грубияны, матершиники, алкоголики, хулиганы, тунеядцы и любители случайных связей, для которых она всего лишь одноразовая игрушка, привыкшие игнорировать женскую гордость, с ними случайно-одноразовых отношений у неё не было – принципы были дороже!

Она как избушка на курьих ножках повернулась к Вальсу и Шарику задом, маняще веляя им, а не передом, старательно вытирая пятно от мороженного, оставленное проходящей здесь легкомысленной девушкой, обсуждавшей по телефону с подругой свои половые приключения. Тамара, завидуя, ненавидела таких, считая, что им всегда даётся больше, чем они заслуживают, а на каждого идущего рядом с ними приличного мужчину смотрела с надеждой – как на рыцаря, который по злой иронии не судьбы строит отношения с дамой лёгкого поведения, не замечая её – свою принцессу.

Выражение лица Вальса сменилось от оскорблённого к хитро-игривому, а правая рука полезла в штаны, доставать прибор. Друг это заметил и сразу понял, что настало время технического испытания – сейчас Вальс покажет свою технику. В его голове возникла гениальная идея, он шёпотом её передал изобретателю:

– Направь прибор ей прямо между булок, может так лучше получится. Вальс, удивляясь интеллекту Шарика, согласился, после чего нажал 1 кнопку на приборе, сгенерировав розовый луч…

О чудо! Она сразу не узнала свое психическое состояние, сознание распирало от ярких чувств, нежности, сладких желаний по отношению к одному мужчине – Вальсу, он казался идеалом, эталоном, все в нем её привлекало – достоинства преувеличивались, недостатки приуменьшались. Под влиянием сильных чувств проснулась спящая женственность, она стала лучше чувствовать своё тело, думала о себе, и хотела нравится. Для неё, избегающей своего отражения в зеркале и не использующей косметику – это был значительный личностный рост. В сознании стали возникать атипичные мысли – осознание, что многие проблемы в личной жизни она создала себе сама, а сейчас на ней вместо яркого привлекающего мужского восприятие платья – грубая, рабочая одежда; лицо не накрашено, а волос уже давно не касался профессиональный парикмахер – они напоминали птичье гнездо. В сознании закрепился вопрос: чем же его привлечь, красивого белья под одеждой нет – всё старое, не грязное и вполне прилично пахнущее, но не способное разжечь в мужчине страсть.

Через мгновение эти мысли были вытеснены сильным желанием, она не могла это осознать, просто перестала думать о себе и переключилась на объект своего вожделения. Хотелось увидеть его, её глаза жаждали его глаз, губы стремились почувствовать его губы, а руки тянулись обнять его – героя её романа… Влюбленное сердце начало качать кровь во все органы, даже в те, которые были долгое время пустовали, лишенные мужского воздействия, там постепенно загоралась страсть, её внутренняя леди просыпалась – появились давно забытые ощущения телесного одиночества и желание мужских рук – образ её Ромео, который снимает с неё нижнее бельё, а потом нежно касается к приятным местам, будоражил душу.

Стеснение заменилось решительностью, которая подтянула смелость – женщина, мотивируемая не внешней, а своей внутренней красотой, обдумывала свои действия:

–Повернуться к нему, обнять и поцеловать – хочется, но надо начала познакомиться; снять свою грязную рабочую одежду и обнажить телесную индивидуальность – хочется, но не прилично… Я не должна медлить… Он здесь – герой моего романа, которого я всю жизнь искала, мне нужно только повернуться к нему, сказать ему о своих чувствах и наслаждаться его глазами.

Она, стоя раком перед Вальсом, стала медленно, как избушка на курьих ножках, переваливаясь с ноги на ногу, поворачиваться, став передом она искала взглядом своего любимого, вглядывалась в его лицо, осматривая его реакции, а затем улыбнулась, взгляд её засиял, из них посыпались влюбленные искры, а выражение лица приобрело любовно-пьяный оттенок. Затем её губки двинулись, и она сказала:

– Зайка мой… Я люблю тебя так сильно, как ветер шатает корабли во время шторма; люблю чистой и искренней любовью…

Вальс с интересом наблюдал за этим, радуясь тому, что прибор работает… Шарик тоже удивился, смотря на влюбленную женщину, думая, что она не такая бесчувственная, как его подушка, её взгляд был таким теплым, его было достаточно, чтобы согреть любого мужчину, его хвостик даже слегка дёрнулся, а смотря на её тело у него немного потекли слюнки, укусить бы или полизать, затем в его сознании возник образ – её, стоящей в собачей позе, и его – дерзкого кабеля, который, дав волю своим инстинктам, использует свой хвостик, стимулируя её женское естество.

Вальс молча, ничего не отвечая на вербальные домогательства дамы, смотрел как она, потихоньку, вытаращив руки вперёд для объятий подходит к нему, при этом он начал беспокоиться, ему категорически не нравились её попытки потанцевать с ним, у неё не было нужной подготовки – её тело огрубело и не могло освоить изящных движений, а руки, привыкшие к швабре, не способны чувственно держать рядом с собой партнёра. Он шепнул шарику:

– Мы убедились, что прибор работает, нам удалось по самые помидоры засандалить ей луч, сделавший её нашей рабыней любви. Давай отменим эти чувства!

Слегка эйфорично-возбужденный Шарик ответил:

– Давай 3 режим используем, она такая мясистая, пусть останется счастливой!

В голове Вальса, было настолько пусто, что даже тараканов не было, поэтому, ощущая интеллектуальное превосходство, не имея аргументов для возражения, он произнес:

– Лааадно, сейчас переключу на 3 режим, пусть живёт в иллюзиях, а то реальность не даёт счастья. Нажав, на 3 кнопку, он убрал ей влюблённость, оставив только связанные с ней эмоции…

Она это почувствовала, отвернулась от Вальса, он ей стал не интересен, в её голове царствовали эйфория, чувство собственного достоинства, повышенная самооценка, интерес к собственному телу и желание снова полюбить. Муж – старый бараноподобный мужчина, перестал быть частью её жизни, она открывала в себе леди, и поняла, что создана для лучших мужчин, они для неё стали понятнее. Прибор оживил в ней веру в сказку, в её сознании появились мечты о долгожданно-идеальном принце, любящим только её, готовым носить все её килограммы на руках – он рядом – среди окружающих мужчин, его внимание нужно привлечь.

А я какая? – думала она, – грубая и уставшая, забывшая про нежность. Внешность моя – потеряна в одиночестве и в психологическом гнёте, разве принцу такое понравится!? Они на меня не смотрят, съедая глазами ярких куриц! Нужно меняться, конкурировать с ними, одежда должна быть милая, а работа легкомысленная – ненавижу швабру, она отняла у меня женское счастье, её надо сменить на что-то другое – буду работать с цветами. Так уборщица решила бросить свою работу, став флористом. Натянув на лице искреннюю улыбку, она бросила швабру, позвонила начальнику, уволилась с ненавистной работы, избавилась от якоря – мужа и начала жить новой жизнью, стремясь сделать её долгой и счастливой, перестав загораживать своим багажником проход в коридоре.

Вальс обрадовался, что она ушла и сказал:

– Видишь Шарик насколько сильный у нас прибор, теперь любая женщина может стать нашим, т. е. моим протеже-послушным роботом, от которого я могу получить всё необходимое. Представляешь потенциал этого прибора! Я могу использовать его для захвата разума женщин-политиков и жён глав стран, а затем внушить им идею о уничтожении этого мира посредством ядерного оружия!

– Наконец-то этот вульгарный, порочный мир, провонявший похотью и грязью, будет уничтожен, а эти звери, населяющие его, утратившие внутреннее содержание, забывшие джентельменские традиции, не способные стать настоящими леди, будут уничтожены… Все до одного, ВСЕ! Ненавижу, ненавижу! – фанатично-повышенной интонацией сказал Вальс.

Бело-чёрная пресса

1

Вальс спал и видел сон про свою империю, она цвела и пахла, живущие в ней люди разных полов любили друг друга, оттачивая технику вальса. Группа грязных извращенцев нарушила романтические законы, они, скрывшись от полиции нравов, решили устроить оргию, по сути, бунтуя против императора. Он не мог этого допустить, поэтому отправил на подавление их либидо свою гвардию. Гвардейцы были вооружены романтической энергией, а извращенцы держали в руках грязные приблуды, в итоге их похоть была подавлена, они обезоружены и схвачены, а затем приведены к императору на поклон.

И вот перед ним предстаёт сцена, в которой его величество встал с трона и начал бранить преступников, нарушивших романтические законы, а они, сделав виноватый вид, пытаются оправдываться. Высказав им всё, что о них думает, император потребовал, чтобы каждый из них показал технику вальса в одиночку. Посмотрев друг на друга, они от безысходности пожали плечами, согласившись, начав по очереди имитировать танец. Возгордившийся Вальс некоторое время брезгливо смотрел на их небрежные, бесчувственные движения, а потом, разозлившись, крикнул:

– Всех казнить! Не дождётесь милости!

Окончив во сне фразу, он услышал звонок, не понимая откуда и почему он звенит в его империи! Кто это позволил!? Кого там ещё казнить!? Почему он так противно звенит!? Только слегка проснувшись, до него дошло, что звонок ему не приснился, а звенел в реальности – он его слышал через сон.

Вальс открыл глаза, протёр их руками, посмотрел на часы – было 5 часов утра. Он сделал недовольную гримасу, выражающую нежелание вставать с кровати, а звонок всё звенел и звенел противным звоном. Кто-то специально сильно на него давил, держа пальцем, запуская непрерывный звон… А затем самозванец, устав ждать у двери, со злости начал ударять рукой по кнопке, выражая своё недовольство.

Придётся вставать… этот самозванец не унимается— всё звонит и звонит! – подумал Вальс и сначала спустил с кровати одну ногу, за ней вторую, потом, превозмогая лень, руками, упёршись в кровать, поднял своё тело, а после составляющие его тело мышцы стали просыпаться и участвовать в тяжёлой операции – утреннем подъёме тела с кровати. В фантазии Вальса человек, нарушивший его императорский сон, уже был назначен самым страшным преступником, заслуживающим самой страшной казни в мире. Нет —думал он – казнь – это милость для этого злодея, сначала будут пытки! Страшные пытки! И вообще надо ввести закон, запрещающий отвлекать императора от его государственного сна! В конституции – это пропишу! На первой странице! Выделю жирным шрифтом и 2 раза подчеркну! Каждый гражданин должен знать это как аксиому!

Не желая одеваться, он пошёл открывать дверь, будучи одетым только в мужские семейные трусы. Открыв дверь, на пороге перед ним предстало недовольно-высокомерное выражение лица журналистки. Она, как представитель местной богемы, терпеть не могла, когда кто-то делает что-то вопреки её желанию, поэтому пару секунд она сверлила хозяина дома глазами, а потом открыла свой рот и сказала: Я журналистика – работаю на телевиденье, веду передачу про мужские и женские отношения, а сейчас провожу интервью, узнаю мнение мужчин о женской фригидности. Мне интересно, что делают мужчины, если женщина без объективных причин отказываться с ними спать?

Вальс засмеялся и сказал:

– Шоу твоё глупое, а ты дешёвка – твоя карьера недоразумение! Признайся честно, что ты бесполезная, облизывающая начальников карьеристка!

– Никого я не лизала, я делала всё что мне говорили, училась, развивалась, или ты думаешь, что работать на ящике (телевиденье) так просто?

–Просто, сочиняй всякую чушь, разевай рот, не мешки же волочь! —утвердительно с нотками жизненной мудрости ответил Вальс

– Меня все в подворотне знают, многие ребята хвалят, считая, что мои ротик и губки рабочие, ягодкой их называют, и другие части тела тоже высоко оценивают – им нравится, как я их ублажаю… информационно…

–Твоё королевство лизаблюдов меня не волнует, получается целая феодально-лизаблюдская иерархия – ты лижешь своим студийным начальникам, они тебя за это подкармливают, а тебе зализывают задницу до алмазного блеска твои фанаты, своими языками убирая имеющуюся там грязь! Разве не в этом суть шоубизнеса? Даже если ты весь сброд с подворотен соберёшь – это не заставит меня уважать тебя!

От возмущения рот журналистки закрылся – она не знала, что ответить, с ней так грубо ещё никто не разговаривал. Ей избалованной молодой журналистке казалось, что её популярности хватит для покорения всего мира! Это действительно было так, многие люди её узнавали, иллюзорно считая не тупой, при этом, по сравнению с ней даже Вальс с его императорскими фантазиями казался гением!

Подавив в себе недовольство, она ответила:

–Ты не прав, я у многих брала… у одного брала, у другого брала… и некоторым давала… интервью —я ртом зарабатываю!

Вальс подумал:

–То же мне умение – вопросы задавать – любой школьник с этим справиться, и слегка засмеявшись сказал:

–Не сомневаюсь, что твой ротик натренированный, язык подвижный, а глотка глубокая.

–Да как ты смеешь со мной так разговаривать – она ответила ему, сделав гордую позу, топнув ножкой, как строптивая молодая кобылка, отойдя от возмущения сказала:

–Знаешь кто у меня муж? Нет? Он важный и влиятельный человек в городе, возглавляющий единственную в этом городе компанию ассенизаторов! Он повелитель человеческого дерьма! – последнее предложение она сказала с повышенно-аристократической интонацией

Вальс, услышав это, с отвращением сказал:

–Вы прекрасная пара – дерьмо к дерьму тянется – один выкачивает дерьмо, а другая заливает его в словесной форме на ящике в уши зрителям. Прямо круговорот отходов кишечника и головного мозга в человеческом обществе! Скоро я пойду в туалет, навалю твоему мужу работы!

–Да кто ты такой, чтобы так говорить? Ты никто – на телевиденье я тебя не видела, бизнеса у тебя нет, живёшь в нищих условиях – неудачник! – высокомерно и пафосно с нотками обиды сказала она.

Вальс слегка посмеялся над ней, и молча думал:

–Она настолько глупая, что не понимает с кем имеет дело – Я император вселенной! Опасно называть меня неудачником! Смелая, дерзкая! Повезло ей, что я на данный момент не могу натравить на неё своих гвардейцев – пусть живёт, наслаждается славой, как только я наберусь управленческих сил – она у меня попляшет!

– Я точно уверен, что ты, кроме верхних, ещё и нижние губы задействуешь на своей работе – и те, и те у тебя прекрасно разработаны! – с ухмылкой сказал грубиян Вальс.

– Какие ещё нижние губы? Не поняла. Что за бред!?

– Не напрягайся – твои мозги такое не осилят… так… ты хочешь услышать моё мнение?! Подожди 5 минут, я оденусь, выйду и отвечу…

Журналистка как могла сдерживала своё негодование – мало того, что он не ответил на вопрос, проявив неуважение, дак ещё и огрызается! Типичный хам! Бывают же такие противные мужики – одно слово козлы! Он обязан, желая встретить меня, не спать всю ночь! Да, я не предупреждала, и что!? Я женщина, что хочу, то и делаю! А он, как настоящий мужчина должен узнать дату моего прихода, и заранее постелить ковровую дорожку с лепестками роз! Вместо этого на полу перед дверью какая-то тряпка, на которую в моих дорогих туфлях даже вставать противно! А он даже не удосужился одеться прилично – вышел в трусах!

Вальс ей соврал, он ненавидел деятелей шоубизнеса, считая их популярность социальной иллюзией, а их всех – дешёвками, поэтому не хотел пресмыкаться перед ней. Одеваться он так и не стал, оставшись в трусах, тем самым подчёркивая свою мужественность, пошёл за «Купидоном 3000» и решил проучить наглую выскочку. Взяв его, открыв дверь, он, держа его в руках, стоял, оценивая её реакции.

Она увидела его и раздражённо спросила, не обращая внимание на прибор:

–Ну что бедолага, ты готов?

Дослушав её фразу, Вальс с ненавистью нажал заветную кнопку, активировав розовый луч…

Ещё с детского сада, когда она бегала в детских колготках, ей хотелось ведь быть во всём первой, уже тогда можно было обнаружить личностные ростки доминантности и ненависти к окружающим, на которых оттачивались манипулятивные приёмы, позволяющие достигать различных целей. Слабые и доверчивые сверстники – лёгкая добыча, ими манипулировать было нетрудно, другое дело – хитрые и сильные характером – навешать им лапши труднее – иногда получается, иногда нет – несмотря на это, они чувствовали её влияние, относясь к её пакостям с пониманием.

В школе она не была первой по знаниям, зато умела понравиться учителям, они, воспринимая её со значительной долей субъективизма, завышали ей оценки – она напишет контрольную работу на 4, а ей дописывают +, находя в работе несуществующее старание. От такого отношения у неё с детства стала прогрессировать звёздная болезнь, искажающая психику, забивающая сознание идеями о безграничной популярности. В университете данное заболевание осложнилось до фанатизма – ради популярности и публичного вранья она была готова на многое. Училась она там аналогичным образом, однако не все преподаватели поддавались её влиянию – некоторые из них, обладающие значительным интеллектом, относились к ней холодно, однако не отличались решительностью, поэтому терпели её до самого выпуска.

Устроившись на работу – на местный телеканал, она не отличалась особой яркостью, обаянием и артистизмом, речь – безграмотная, малоубедительная, однако есть магия карьериста – субъективное влияние как на студийных начальников, так и на аудиторию, в большей степени такая магия обеспечивалась за счёт пушистой внешности – обыватели смотрели на неё, слушая её враньё, не пытаясь подвергнуть его критике, поэтому её карьера быстро двигалась, и она доросла до ведущей одной бездарной, но популярной телепередачи, которую умные люди брезговали смотреть. Всё своё время она тратила либо на облизывание студийных начальников (в бюрократическом смысле), либо на съёмку своей передачи про отношения между мужчинами и женщинами.

Ей, как и любой экскортнице[14 — Экскортница – работница экскорт индустрии, которая может участвовать либо в сопровождении богатого мужчины, либо спать с ним.] нравилось зарабатывать ртом, открывая его на камеру, кроме этого, светя там своей рожей и туловищем, которые она считала красивыми, на самом деле их внешняя привлекательность была сильно преувеличена. Как и любая дешёвка, она была влюблена в свою работу настолько сильно, что на людей любви не хватало, особенно на мужа, замуж вышла она исключительно для вида, чтобы не казаться одинокой. О своём мужчине она думала редко, мужчины ей не снились, ниже пояса не чесалось и не намокало. Её сознание было забито амбициями и стремлением сделать карьеру, особенно ей нравилось вешать лапшу большой аудитории и зарабатывать на этом деньги. Больше ушей – больше навешанной на них лапши.

В 27 лет в результате осложнения звёздной болезни у неё начал гнить разум, речь идёт не о заболевании, а о интеллектуальной деградации под влиянием улетевшей в космос самооценки. Её идеалистические басни по логической структуре напоминали бред сектантских праведников, при этом реализм и прагматизм полностью отсутствовали, а аудитория походила на сектантов – лизаблюдов, лишённых чувства вкуса и интеллекта – маленькая идиократия, о которой так мечтал Вальс. При этом, потакание аудитории, способствовало усилению гниения её разума, который был уже не способен на сложные умозаключения, выдавая шаблонно-примитивно-водянисто-вонючую логически-фрагментарную гниль, которая выходила через незакрывающийся рот, вызывая невыносимую информационную вонь в округе. То, что умные люди считают вонью, для её сектантов – благодать. Наслушавшись их лести, она перестала стесняться своих слов, возомнив себя всезнайкой.

Кроме разума, гниение постепенно распространялось на другие отделы психики, в особенности на рассудок, что отражалось на поведении – оно становилось чрезмерно эпатажным, скандально-стервозным, надменным и заносчивым. Её главной особенностью были кривляния – скривление лица, его негативизация, они сочетались с псевдоинтеллектуальными ухмылками, которые не делали её умнее, напротив, в них проглядывались оттенки слабоумия, а разговаривала с повышенно-стервозной интонацией – её аудитория сектантов падала от этого на колени, а у умных людей лопались барабанные перепонки…

В конечном итоге гниение перешло и на лицо, оно быстро утратило молодость и привлекательность, став поношенным, даже Баба Яга казалась красоткой, по сравнению с журналисткой – всё это от вранья и алогичного бреда. Чтобы скрыть свою истинно-рожную сущность она прибегала к пластической и косметической магии, превращающей её гниющее черносливаподобное лицо в нечто человеческое, но не естественное, блестящее на свету, пластиковое. Лизаблюдская аудитория, привыкшая жить в иллюзии, не замечала фальши, наоборот не прекращала сыпать лестью, иллюзорно завышая стоимость дешёвки!

Вальс специально направил розовый луч на её рот, т.к. он понимал, что не стоит усиливать эффективность прибора, он тешил надежды, что луч заглушит её речевую активность, при это прибор действовал как всегда эффективно, трансформируя подсознание, создавая в нём сильное влечение, активируя инстинкты. Такое сильное влияние подсознания исказило сознание, заполнив его романтическими мыслями и образами Вальса. Она не могла рефлексировать эти чувства, сопротивляться им, и влюбилась по уши, превратившись в настоящую рабыню. Речь идёт не о тех вассальных отношениях, которые были у Вальса и Шарика, где последний зависим от первого с собранием возможности к независимости, а о полном переходе журнастервы под контроль обладателя прибора с минимальным осмыслением его действий и максимальным любовным подчинением. Он воспринимается как однозначный идеал во всём – мужской эталон, а его действия окрашены позитивными оттенками, даже если в реальности они объективно негативные, женщина с таким сильной активизацией подсознания не может относится к ним соответствующе.

Изменение сознание способствовало тому, что вся её жизнь утратила всякий смысл, любая мотивация дезактивирована, кроме мотивов, связанных с одним человеком – думаю, понятно о ком идёт речь. Она не могла думать о чём-то другом, кроме него, везде его образ – только он и никто, другие мысли, даже не связанные с половыми отношениями, просто вытеснялись из сознания. Она смотрела на стоящего в трусах дрища Вальса, он казался смесью супермена, бодибилдера, учёного и актёра фильмов для взрослых – самым соблазнительным мужчиной на планете земля. От ненависти до любви один шаг – точнее, одна нажатая кнопка на подаренном Дон Жуаном приборе! Такой красавчик! – думала она, – мне его послали высшие силы – самый элегантный и утончённый мужчина. Её выражение лица от высокомерия сменилось на сочетание застенчивости и влечения, на нём стал проявляться румяный оттенок.

Обладатель прибора не планировал проводить повторное техническое испытание – подопытная утка попалась случайно, нарушив не ведённый официально, но подразумеваемый закон империи Вальса – императора нельзя будить. Шарик – это знает, поэтому старается утром и вечером не шуметь. В план технических испытаний пришлось внести корректив – проверить работоспособность прибора на этой особе. Пока она находилась в романтическом замешательстве, её рот закрылся, а она пыталась осмыслить удар розовых чувств, её зимний взгляд стал весенним, потеплев, она касалась им Вальса, детально осматривая его торс, каждый находящийся там волос, каждую кожную складку, после перевела внимание на руки – худые, но деликатные.

У Вальса были длинные пальцы – символ глубокой внешней политики, они казались изящными, аккуратными, кожа на них была мягкая, а находящиеся на них светло-розоватые, коротко постриженные ногти воспринимались как инструмент ласки. Дальше взгляд мигрировал на ноги, они у него были мужественные, суровые, сильные коленки, как у древнегреческого гоплита. Между торсом и ногами находились доставшиеся Вальс от деда семейные трусы, сшитые коммунистически мотивированными рабочими на советской фабрике – качественные, белого цвета с непонятными маленькими рисунками в крапинку. Они казались ей очень статусными – как будто на нём одеты трусы мирового бренда, но самое волнующее в том, что они скрывают волшебство! Внимание прицепилось к небольшой дырке на боку, она казалась весьма привлекательной!

– Теперь ты будешь жить с нами! – сказал Вальс, поняв, что журналистка эмоционально созрела.

Она стоял на одном месте, ничего не ответила, сделав стеснительно-романтичное выражение лица, внутри радуясь каждому сказанному слову.

– Что ты стоишь, как не родная!? Проходи в зал, я отойду на 2 минуты, мне одеться надо – сказал Вальс, после его слов дама, немного волнуясь, начала медленно снимать плащ, повесив его на прибитый Шариком гвоздик, а затем стала медленно шагать по коридору, направляясь в зал. Зайдя в него, она припарковала свой задок на старый дедов диван, приняв неуверенную позу, сдвинув ноги, и ожидала Вальса, который тем временем одевался. В его отсутствие она жадно смотрела на дверь, из которой он должен появиться, желая увидеть его силуэт, и после того, как он пришёл, она успокоилась и приняла более расслабленную позу, и сразу же сказала:

– Ты такой необычный человек, скажи, как тебя зовут?

– Вальс! – гордой интонацией сказал он.

– Это имя такое?

– Да, такое вот имя, а тебя как зовут?

– Светлана

Вальс, услышав имя, подумал про себя:

– Света, света – звезда минь… ротовой работы!

– Знаешь Вальс, я не могу больше скрывать, кажется, я в тебя сильно влюблена, я никогда нечего такого не чувствовала к мужчине.

Вальс в душе обрадовался, т.к. было очевидно, что прибор опять его не подвёл, он идеально функционирует, и теперь она полностью в его власти. При этом он молчал и нечего не отвечал ей.

Услышав женские голос, учуяв запах дорогих духов, как собака на мясо, проснулся Шарик, в отличие от Вальса, он встал с ковра, на автопилоте оделся в домашнюю одежду, причесался, и как зомби-лунатик, протирая не открывающиеся от сна глаза, пошёл в зал… Зайдя в зал с авантюрно-заинтересованным выражением лица, он, открыв глаза, оцепенел, встал и замолчал, на лице проглядывалась гримасы удивления и озадаченности, после нескольких секунд молчания он спросил:

– А как она здесь очутилась?

Вальс, ухмыльнувшись спросил:

– Это твоя бывшая?

– Нет – это королева бездарного эфира, я смотрел её передачу, у неё там рот не закрывался – всякую чушь сочиняет.

Вальс сквозь смех сказал:

– Как мило! Ты как типичная домохозяйка смотришь ящик (телевиденье)? Делал это во время уборки пыли?

– Да, ты угадал. Но как она здесь очутилась?

У журналистики немного скривилось лицо, она не любила, когда её критикуют, т.к. считала себя примадонной, идеализируя свою гниль сознания, воспринимая свои интеллектуальные помои как манну небесную, подаренную избранным – её сектантам. А критикующий её Шарик казался дьяволом во плоти, она не понимала почему на него не действуют социальные иллюзии, сочетающиеся с кривыми умозаключениями, которые являются ядром её сектантских учений.

– Она пришла к нам в гости, задала мне какой-то вопрос, и решила остаться – закончив фразу, Вальс хитро моргнул правым глазом, намекая на использование прибора.

Шарик понял его, и некоторое время молчал, не понимая, зачем Вальс так сделал, ведь она очень противная.

Далее Вальс сказал гостье:

– милая, сходи помой руки, мы с Шариком поговорим, она, злобно посмотрев на Шарика, вышла, Вальс закрыл дверь слегка оправдывающейся интонацией сказал:

– она преступница – нарушила мой сон – это страшное преступление в моей империи, ты же знаешь, как не люблю, когда меня будят. Мой разум затуманился злостью, и я решил ей отомстить, подчинил её разум прибором, и хочу поиздеваться над ней, но пока не придумал как.

– Почему у неё такие пухлые губы? Её шмель покусал, и они опухли? Когда мне было 7 лет, я видел уже видел такое, у меня была знакомая девочка одногодка, мы с ней играли, и её в губу укусил шмель, у неё губы так раздулись, что она говорить некоторое время не могла.

Ухмыляясь, Вальс сказал:

– Ты так наивен, её губы – рабочий инструмент, она их увеличила с помощью пластики, чтобы лучше врать с ящика.

С задумчиво ответил Шарик:

– А я думал, что для совершенствования вранья необходимо не губы качать, а интеллект совершенствовать, именно он позволяет придумывать более убедительные фразы.

Вальс громко засмеялся:

– Ты просто король наивности, у ящиковой[15 — «Ящик» – метафора, обозначающая телевиденье] дешёвки априори нет интеллекта, там совершенствовать нечего. Она вся фальшивая, ничего, кроме внешности у неё нет, да и внешность пластиковая.

– Ты прав Вальс, её губы больше на клюв похожи, а она сама на утку с соответствующим уровнем интеллекта.

– Шарик ты точно подметил, не зря я выбрал тебя своим вассалом. Она гадкая уточка, имеющая вместо клюва накаченные губы, которая ввиду почти сорокалетнего возраста, не станет прекрасным лебедем, скорее с возрастом станет ещё более гадкой.

– Эх… если бы она не была гадкой, я бы опробовал её накаченные губы в деле…

– В каком деле? – уточнил Вальс

– Ммм ну знаешь, женские губы созданы не только для речи, многие женщины их используют, чтобы мужчин удовлетворять!

–Речь идёт о поцелуе?

–Ну… не совсем —нет! Есть более приятный способ. Я не помню его названия, и мне никто такое не делал, но очень хочется почувствовать женские губы в одном очень приятном месте…

–Он точно не говорит, но я на 100% уверен, что речь идёт о чём-то нехорошем и пошлом – мысленно разгадал загадку Вальс

С отчаянием сказал Шарик:

– Что за женщина!? Лицо похоже на лошадь, правда, у лошади глаза добрые, искренние, а у неё никаких эмоций нет —только наглость и амбиции, губы, как у утки клюв, ноги длинные как у лошади, шея как у жирафа. Мутант же, ну зачем ты её сюда привёл!?

Вальс, не зная, что ответить Шарику виновато молчал…

Не дождавшись ответа, Шарик резко сказал:

–Она в своих эфирах говорит про то, что все врут, а она одна говорит правду – это очень интересная мысль, но ведь ведущей важно не только говорить, но и показывать правду, а часть правды скрыта нелепыми нарядами, которые она одевает, притворяясь модницей, пусть она нам покажет свою телесную правду – Несправедливо, что только её муж и бывшие половые партнёры это видели. Она уже из-за своего злобного языка уже лишилась значительной части женской чести, давай её окончательно обесчестим!

Вальс сначала посчитал, что Шарик бредит, но ненависть к бездарной прессе была сильнее, поэтому он почесал репку, подумал и решил, что можно так сделать.

В комнату вошла журналистка с чистыми руками, но с бесчестным ртом, который запачкан настолько сильно, что отмыть его невозможно – ни водой, ни хлоркой, ни магической жидкостью – грязь намертво приросла к её артикуляционному аппарату. Ротовая дева прошла во внутрь комнаты, дошла до дивана и села на другой конец, не желая сидеть рядом с Шариком, а он находился рядом с Вальсом на другом конце.

Тут Вальс игриво-драматичным тоном сказал:

–Любимая, сними свою одежду, покажи нам правду, которую ты под ней прячешь.

–Вальс любимый, давай твой друг уйдёт, и я покажу своё тело, только тебе. Я его стесняюсь.

– Не стесняйся его, он мой друг, пусть он тоже посмотрит. Сделай это ради нашей любви. Встань, пожалуйста, напротив телевизора, покажи нам шоу!

Безмозглая журналистка, не имея возможности отказать мужчине своей мечты, подавляя стеснение, согласилась и начала быстро без какой-либо элегантности оголять своё бревно – поддёрнула блузку, и начала расстёгивать находящиеся на пуговки, закрывающие её прелести – одну за одной, постепенно начал виднеться слегка просвечивающий через блузку бюстгальтер лилового цвета, затем блузка уже лежала на диване, там же через секунду оказался и бюстгальтер, перед Шариком и Вальсом засияли используемые для кормления детей два бугорка 2 размера. После этого она расстегнула молнию на юбке, сняв её, можно было увидеть колготки, а под ними находились кремового цвета трусы, не старо-советско-коммунистические семейники как у Вальса, а стринги.

Тут император вселенной её остановил:

– Милая, ты раздеваешься слишком быстро – никакой элегантности, ты же не самка, делай это медленно, чувственно.

Она услужливо посмотрела на него, мимикой показала, что примет к сведенью его рекомендацию – взявшись двумя руками, она начала медленно спускать колготки, спустив, сняв, положила их рядом с блузкой. И вот её пальчики уже придерживали резинку трусов, набравшись смелости, после 2 секундного замешательства, мышцы рук выдали нужную силу для избавления от этого предмета одежды, после чего трусы сначала упали на пол, болтаясь на ногах, а затем она нагнулась, подобрала их и положила к другим своим предметам одежды. И вот звезда одного из самых популярных телешоу стояла перед 2 парнями в чём мать родила, сверкая своими деревянно-греховными частями тела. При этом она смотрела на Вальса, пытаясь не замечать Шарика, его присутствие вгоняло её в сильную, основанную на стеснении и стыде, лицевую краску, не сумев сдержаться, 100% правдивая телеведущая, руками закрыла все наиболее честные места.

Вальс, подумав, что она опять начала врать и скрывать правду, немного раздражился и воспитательной интонацией сказал:

–Милая убери ручки, мы хотим увидеть всё. Пожалуйста.

Она не могла ослушаться своего любимого, и убрала трясущиеся от стеснения руки, положив их на пояс.

Вальс с Шариком посмотрели, и последний резко сказал:

–Слушай Вальс после её болтовни у меня выработалась антипатия к ней, мне не нравится её тело, оно психологически кажется не аппетитным – вот смотрю и думаю вроде тоже самое, что у всех, но нет – не хочу, мне она вообще не нравится – бревно, бревном! Затем Шарик закрыл глаза.

Ехидно ответил Вальс:

–А что, тебе не нравится её покрытое гладкой, шёлковой кожей мяско? Фигура у неё нормальная, стройная, грудь небольшая, но она есть! Он вытянул руку и указал пальцем на её промежность и сказал:

–Посмотри туда Шарик, туда… разве тебе не интересно?! Зацени какая девушка!

Затем он, смеясь, начал слегка убирать руки Шарика с глаз, пытаясь открыть их, а тот упирался, боясь обжечь глаза об греховно-деревянное зрелище, после чего сказал:

– Нет, Вальс, нет… я может быть и люблю женские тела, но я же не извращенец.

Вальс с удивлением смотрел на Шарика, перед ним стояла обнажённая живая женщина, а он не испытывал к ней никакого желания, даже глаза закрыл, и не хочет смотреть на неё, хотя об этом всегда мечтал. Может быть, он не такой материалист каким кажется, и в его душе есть что-то человеческое, романтическое, или это как-то связано, ведь у журналистики привлекательные формы, здоровая и красивая кожа, но ему она не нравится, видимо его страсть активируется при наличии идеальной девушки или не хватает какой-то харизмы. Не понятно. С другой стороны, эта журналистка такая противная, её речевые помои оставляют негативный осадок в душе, вызывая антипатию к ней. Вероятно, она будет вызывать симпатию только у единомышленников, т.е. людей с примитивным разумом и недостатком чувства вкуса.

2

Пока Вальс находился в абстрактных измышлениях, Шарик думал максимально конкретно – чем же закрыть этот срам!? Его разум выдал идею —сделать ей одежду из бездарных и неинтересных газет, которые находились им в почтовом ящике, и дёшево, и символично. Поэтому пошёл взял газеты и стал делать из них нижнее бельё для девушки.

Она в это время стояла в замешательстве, погрузившись в страсть, интуитивно думая, что, если при отсутствии на неё одежды её любимый, как она считала, испытывающий такое же состояние, начнёт приставать к ней, ожидая почувствовать касание его рук на своей коже, но Вальс просто сидел и смотрел без особого интереса, а Шарик, которого она стеснялась, вообще куда-то ушёл. «Это подходящий момент – можно это сделать по-быстрому, пока ушёл Шарик, ведь хочется же, и любимый рядом! Почему он сидит и нечего не делает? Почему не подходит, не обнимает, не целует? Ну или хотя бы мог распеться соловьём, хваля мою спрятанную от всех телесную правду. Раз он ничего не делает, то я буду приставать к нему сама», – подумала находящаяся под действием прибора девушка, и начала тихонько, сделав увлечённое выражение лица и мотивированный взгляд, подходить к Вальсу.

Оказавшись с ним на расстоянии полуметра, она мило-страстным голосом сказала: любимый, давай пошалим, пока Шарик не пришёл.

Вальс с угрюмым выражением лица посмотрел с неё и сказал:

– Когда ты вешаешь лапшу на ящике, рассказывая про человеческое грязное бельё, тебя, как публичную женщину, все хотят, переоценивая твои внешние данные и харизму. Но я не представитель твоего стада – я хочу, чтобы ты развивалась, а ты только и знаешь, как оголяться и предлагать себя. Я понимаю – Это суть твоей работы, но должен быть предел твоей грязи!

Начав врать, стремясь замотивировать её, он сказал:

—Давай будем шалить тогда, когда ты станешь настоящей леди!

–Разве я не леди?

– Нет, ты клоунесса-дешёвка с ящика, вешающая лапшу нечего не подозревающим людям! Я наделён мудростью вселенной, только я знаю содержание недоступных простым смертным тибетских и древнекитайских трактатов, и я один смогу помочь тебе достичь просветления! – с возвышенно-загадочной интонацией врал Вальс.

–Ну, любимый? Пожалуйста? Я хочу тебя… здесь и сейчас.

– Нет, у нас с тобой разные духовные уровни. Материальные отношения могут быть возможны, когда эти уровни сравняются, а ты, увлёкшись карьерой и журналистикой, потеряла данный тебе Богом разум!

Терпеливо ответила она, подавляя свои хотелки:

– Ладно, я хочу соответствовать тебе… твоему уровню… Что мне нужно делать?

Зазнавшийся Вальс ответил:

–Слушать меня, и делать то, что я тебе говорю! Я буду твоим учителем! А куда убежал Шарик?

–Хорошо, любимый, как скажешь… Я не знаю, он молча встал и убежал… – ответила она довольной интонацией.

Тут в комнату, в которой находилась журнастерва и Вальс, влетает довольный Шарик с горящими глазами, а в руках у него нижнее бельё, состоящее из трусов, напоминающих набедренную повязку, и криво сделанный из газетных листов бюстгальтер. Он сказал:

–Смотри Вальс я сделал ей подходящую одежду, пусть пока в этом ходит, потом нам ещё накидают в почтовый ящик бесплатных газет, и я ещё ей одежду сделаю. Главное прикрыть этот невозбуждающий нас срам!

Вальс осмотрел сделанную Шариком аппликацию и был шокирован его находчивостью и смекалкой. Про себя он определил Шарика гением, не сказал ему это, не желая его словесно баловать. После чего он сказал:

–Шарик тебе одежду сделал, она полностью подходит твоей работе.

Дама оделась и спросила:

–С чего начнётся моё обучение?

Вальс, ощущая себя помещиком, стоящим рядом с крепостной крестьянкой, ответил: ты должна позвонить своему мужу и бросить его, скажи ему, что никогда его не любила и секс с ним не доставлял тебе удовольствия.

Не способная обдумать указание своего домашнего тирана, девушка подчинилась: достала свой айфон с небольшой трещиной на стекле, выбрала в контактах мужа позвонила ему и недовольно-прощальным голосом сказала: – —Привет, я твоя жена, ты ещё не забыл, что я существую?

Поняв, что с её голосом что-то не так, он спросил:

– Милая, что у тебя случилось?

– Я влюбилась в другого мужчину, он слишком важен для меня, чтобы делать его любовником, я планирую выйти за него замуж, а ты мне больше не нужен… Я тебя не люблю, и никогда не любила… Я лгала тебе, и сексом с тобой заниматься не буду, ты меня свой не доросшей ковырялкой не разу как следует не удовлетворил!

Шокированный от прямолинейности уже фактически бывшей жены ответил любящий муж:

–Как? Что? Почему? Кого ты нашла?

– Слушай любитель вопросительных местоимений, я не хочу с тобой больше общаться, ты жил со мной и пользовался моей популярностью, а сам неудачник, ищи женщину под стать себе… Я не могу позволить тебе дальше пачкать меня своей грязью с работы… Ты не знаешь этого мужчину, и не должен знать, он особенный, посвящённый во все тайны мироздания. Он знает всё об этом мире!

Последняя фраза впечатлила Вальса, он самодовольно ухмыльнулся, подумав, что она действительно разбирается в претендентах на должность императора вселенной. «ведь я же всезнайка!» – заключил Вальс.

При этом муж начал от волнения и неожиданности путать слова и пытаться понять ситуацию, он сказал:

–Скажи, где ты находишься, я приеду, и мы обо всё поговорим, давай ты не будешь пороть горячку, ведь мы 4 года вместе прожили.

–Всё хватит, что тебе не понятно? Я же сказала, что больше тебя не люблю, я нашла идеального мужчину. Настоящему мужчине, рыцарю хватает самоуважения смириться с реальностью, признав окончание отношений, он не будет ползти на коленях перед женщиной, пытаясь её вернуть. Ты опустился в моих глазах. Прощай… на всегда… и не звони мне больше.

Она отключила звонок и просмотрела на Вальса сверкающе-доверчивыми, кошечьими глазками, пытаясь понять правильно ли она сделала, он взглядом показал своё одобрение, добавив:

–Отлично, поверь мне, тебе не нужен муж, ваши грязно-животные отношения не могли долго продолжаться. Теперь тебе нужно позвонить на работу, и сказать твоему личному рабовладельцу-начальнику, что ты не будешь больше на него работать, и вообще откажешься от журналистики.

Проблема в том, что популизм вызывает сильную зависимость, которая может быть сильнее алкогольной, поэтому люди, привыкшие к славе, не могут быстро с ней расстаться – такая зависимость вызывает сильную профессиональную мотивацию, доходящую до помешательства —лапшевешательная профессия, т.е. журналистика – становится смыслом жизни и основой мировоззрения. Поэтому журнастерва, несмотря на действие прибора, начала ёрничать, но и пойти против воли своего любовного тирана тоже не могла, поэтому решила поговорить с ним, сказав:

–Вальс, любимый, журналистика для меня всё – эта профессия особенная, ведь люди должны получать информацию, я всегда ради них старалась.

Утвердительной, зимне-сибирской интонацией ответил Вальс:

– Ничего страшного – человек может прожить некоторое время без воды, больше без еды, а информация не является для него жизненоважным ресурсом. Живут же люди в Тайге без телевиденья и компьютера, и ничего, даже наоборот, чувствуют себя здоровее, всё потому, что на разум никто не давит, а рядом спокойная, природная, естественная атмосфера.

–Ну знаешь… Я на должности ведущей много зарабатываю и могу отдавать тебе всю зарплату, а ты сможешь купить себе всё, что захочешь: машину, вторую квартиру. Подумай, я месяц отработаю – получу зарплату, и мы сделаем ремонт в нашем любовном гнёздышке, покрасим стены в цвет нашей любви, внешнюю отделку улучшим, купим дорогие материалы…

–Нет, категорически нет! Ты увольняешься потому, что твою душу и сознание необходимо спасти от загнивания, ни один человек не должен публично лить помои в уши зрителям, знаешь, как это действует на нервы!? Это оскорбляет мои интеллектуальные чувства, я же не такой тупой, как-то стадо, которое серьёзно относится к твоей логической грязи.

Женщина, на разум которой давят сильные чувства, не имея возможности отказать своему романтическому тирану, несмотря на наличие противоположного по смыслу мнения, не желая возражать, решила пассивно согласиться, при этом из её глаз скатились две маленькие, алмазного цвета слезинки, поблёскивающие на свету, а лицо приняло слегка печальный вид, она смотрела на него, ожидая, что он одумается и изменит своё решение, но нет, он сделал непреклонное выражение лица – она смирились, вытерла слёзы и ответила:

–Хорошо, любимый, я больше не буду заниматься журналистикой.

Вальс сразу же приказным тоном сказал:

–Позвони своему начальнику, включи громкую связь, назови его эксплуататором и лжецом, также добавь, что не будешь больше продаваться шоу-бизнесу. Она позвонила начальнику и передала слова Вальса от себя, начальник удивился, ничего не понял, но сделал то, что она просила, ведь её голос казался утвердительным и упорным.

После небольшой паузы Вальс добавил:

–Оскорби его, скажи, что он баран, ублюдок, свинья. А также добавь, что он бездарный начальник и нанимает на основные должности идиотов.

Она выполнила просьбу своего любимого и пересказала своему начальнику все оскорбительные слова, он выслушал их, рассвирепел, и сказал, что она не сможет больше устроиться журналисткой в этом городе.

Довольный Вальс произнёс:

–Ну вот, ты стала свободной, как пташка в синем небе, и можешь лететь куда захочешь.

–А где я теперь буду работать?

–Грузчиком —работящей Некрасовской женщиной, способной и коня на скаку остановить, и в горящую избу войти…

С удивлением сказала она:

–Как? Я же женщина, у меня мужских физических качеств, мне будет трудно переносить тяжести.

С некоторой поэтичностью ответил Вальс:

–Слушай, пора сходить с небес на землю! Ты, как стрекоза, в басне Крылова развлекалась, наслаждалась славой и работала ртом, двигала губками на ящике, теперь ты должна прочувствовать жизнь муравья – поработать руками, как и многие обычные люди. Физическая работа изменит твой характер, сделав из тебя настоящую леди. Сначала будет трудно, но потом ты втянешься, приноровишься и станешь поднимать тяжести не хуже, чем выступающие на соревнованиях тяжелоатлеты.

– Ладно, любимый, как скажешь, поцелуй меня… Разве я не заслужила небольшой награды, вадь я сделала всё, как ты хотел?

Несмотря на то, что они вели диалог, Шарик, как дисциплинированный пёсик, стоял молча, не проронив ни слова, слушая как Вальс доминирует над безмозглой журналисткой, при этом он испытывал уважение к нему. «Именно так должен вести себя настоящий император вселенной! Хорошо, что я стал его вассалом!» – возвышенно думал он.

Вальс, не желая её целовать, сказал, что не будет это делать при Шарике, подчеркнув, что его нельзя отослать куда-нибудь, и он должен находится дома, добавив ей романтическую мотивацию:

– Я поцелую тебя любимая, и это будет самый жаркий поцелуй в твоей жизни, но не сейчас, ты должна немного поработать.

– Что я должна сделать?

– Мы с Шариком мужчины, мы хотим есть! Иди приготовь нам чего-нибудь по-императорски вкусного. Там я травы нарвал, и мои несчастные овощи есть, приготовь траву с овощами, как я люблю.

– Вальс милый, я не умею готовить, я только рот разевать умею… и на камеру рожи корчить.

Вальс сказал:

–Ну учись, осваивай, становись настоящей женщиной. Порадуй своего любимого и его друга.

Сделав губы уточкой, она сымитировала поцелуй и сказала:

–Ладно, пойду готовить! Всё для тебя.

3

Когда она удалились Шарик с Вальсом принялись вести мужские диалоги… Шарик начал:

–Нужно твоё императорское мнение. Я, смотря на её ящиковую клоунаду, начинаю считать, что журналистика бесполезная профессия, ведь журналисты же не сеют и не пашут – ничего не создают, кроме бездарного шоу!

–Ты прав Шарик, любая профессия подразумевает деятельность, в результате которой получается определённый продукт, поэтому и измеряется качество выполнения этой деятельности продуктивностью: пишут – писатели; готовят – повара; пекут хлеб —пекари; говорят – риторы, обработкой информации занимаются учёные – это логично, а журналисты? Проблема в том, что человека нельзя научить красиво писать – индивидуальные задатки, которые есть только у писателей, они совершенствуются в процессе постоянной практики, при этом многие писатели отличаются слегка расширенным обывательским разумом, очевидно, чем прогрессивнее разум, тем качественным получается написанный текст.

–Тоже самое касается и устной речи, есть свойства, которые являются врождёнными, например красивый голос и приятная интонация, а некоторые черты можно развивать, в особенности осваивая риторику. Для обработки информации необходимо развивать мышление, много читая, анализируя сложные понятия, зная теоретическую логику и философию познания, и важное место принадлежит письму, для развития логического мышления нужно много писать и учиться рассуждать.

–А чем занимаются журналисты? Они издают звуки на камеру, именно в этом смысл их работы – публичная болтовня, по сути, каждый из них является выскочкой, не обременённой скромностью и золотым молчанием, у которой хватает наглости раскрывать свой рот. В отличие от учёных, работающих со сложными мыслительными конструкциями, журналисты часто не нагружают свой разум, он у них отличается наличием лёгких и приятных мыслей – по сути, речь идёт о нерасширенном обывательском сознании, мало чем отличающимся от диванного эксперта и критика. Иногда их голова забита идеализмом, ложными мыслями и стремлением манипулировать информацией, преувеличивая или преуменьшая факты, делая их более экспрессивными, используя лазейки в сознании других людей.

–Часто журналисты не обладают теоретической и практической компетенцией в определённой сфере знаний, предпочитая поверхностные знания, создавая иллюзию наличия интеллекта, ведь аудитория склона преувеличивать разум публичного болтуна. Причём особо обнаглевшие из них, наслушавшись лести от своей слабоумной аудитории, начинают считать себя всезнайками и у них возникает синдром затычки в каждой бочке – сфере знаний. Ведь на факультете журналистике они не изучают глубинно экономику, логику, право и др, при этом, по сравнению с дипломированным специалистом, они могут не понимать многих теоретических и практических нюансов, излагая весьма поверхностные знания.

–Получается, у них, кроме диплома по журналистике, ничего нет, например, диплома экономиста, правоведа и философа, однако это не мешает открывать рот на эти темы. Более того, часто для понимания многих сложных явлений не хватает одного диплома определённого предмета, нужна кандидатская диссертация, подразумевающая наличие у человека более глубоких знаний – у журналистов ничего подобного тоже нет, но рот тоже не закрывается по этим вопросам. Это такая пустая или мало заполненная, говорящая голова, которая имеет сомнительную продуктивность, не создавая новых знаний, поверхностно, а иногда ложно объясняя сложные явления, единственное, что может делать журналист, как бабка в подворотне, транслировать воспринятые им знания, добавляя привлекающие внимание аудитории публицистические словесные клише. Бабки-сплетницы занимаются абсолютно тем же, но это не просто бабки, а дипломированные бабки, сплетничающие на большую аудиторию.

–Некоторые из таких профессионалов любят вынюхивать определённую информацию, однако часто делают они это недостаточно эффективно, по сравнению с реальными, опытными следователями, имеющими соответствующую теоретическую и практическую подготовку, лучше всего такую работу выполняют частные детективы, как правило, бывшие следователи, работающие не за государственные, а за частные деньги, умеющие профессионально собирать любые данные о человеке. Даже на это мозгов у журналиста не хватает! А мы ещё не говорим про тот ужас, который творится в жёлтой прессе, она состоит из: вранья; манипуляций с информацией; привлекающих внимание красивых женщин, иногда полуодетых или вообще голых; бессмысленно-бездоказательных обвинений; интимных фактов и советов, и прочей грязи.

–Вальс ты гений! Ты всё точно и доступно объяснил. Я понял, выходит, что журналисты – словесные ассенизаторы – их разум собирает информационные отходы общества, а рот распространяет. А какую специальность ты бы считал полезной? – ответил Шарик.

–Например, сравним журналиста и дворника, если первый не выйдет на работу, то его прикормленное стадо останется без корма – отходов разума журналиста, а это не жизненно важный ресурс, а вот потеря дворника проведёт к неприятным последствиям – на улице и подъездах начнёт копиться мусор, полы будут грязные, по ним не удобно будет ходить, а через несколько дней отсутствия уборки вообще пройти по захламлённой территории будет невозможно. А более важной, по сравнению с журналистами профессией, является врач, который либо проводит диагностические мероприятия, либо лечит человека, сохраняя его здоровье; журналисты (стукачи и сплетники), не имеют квалификации на спасение человеческой жизни и их двигающиеся губы и языки не способны выявить и вылечить болезнь.

–С другой стороны, зарплаты студийной балаболки и врача при различной продуктивности несопоставимы. Подумай только Шарик, сколько ресурсов тратится на бесполезных, малопродуктивных деятелей шоубизнеса, ведь их движения ртом часто не имеют смысла – ничего не производят, кроме идеалистическо-иллюзорного досуга, а песенки глупые, при этом у них высокие финансовые возможности: и большие дома, и золотые унитазы, и машины, при этом они могут, натягивая лыбу от уха до уха, показывая части своих обнажённых брёвен, фотографироваться на курортах, устаивая «голые вечеринки» и прочие грязные мероприятия.

–Предположим, нам с тобой Шарик нет дела до всяких никому, кроме прикормленного журналистами стада, не нужных СМИ, но есть некоторые из данных недопрофессионалов, которые не прочь нагадить, используя свой гнилой разум на прекрасное – речь идёт о литературе! Ты правильно понял, Шарик – некоторые низ них прикидываются литературными критиками, не имея опыта в написании художественных произведений, разве это логично? При этом отделываются они только небольшими статьями в газетах и журналах, получается писатель разрабатывает образы, описывает их в книге, состоящей из 100+ и более страниц, а журналисты пишут только статейки, занимающие не более 1-3 страниц, при этом часто анализ произведения лишён объективности, упущена образная структура и отмечается предвзятость и поверхностность оценочного мнения. Некоторые из статей недокритиков вообще далеки от художественного произведения, по сути, они являются не более чем субъективными влажными аналитическими фантазиями, как так!? Но журналистская, прикормлено-дрессированная аудитория всё это с удовольствием хавает.

–Однако вышеприведённые рассуждения не касаются классиков литературной критики, таких как Белинский и др, их статьи ничем не хуже критикуемых ими художественных произведений, а возможно даже и лучше. Да были литературные критики во время расцвета русской литературы, а сейчас куда-то сплыли, остались бестолковая журналистка масса. Важно уточнить, что анализ художественного произведения лучше всего проводят кандидаты филологических наук, идеально знающие принципы литературоведческого и лингвистического подходов анализа текста, их работы имеют значительно высокий уровень, и смотрятся более качественнее. Но журналистская аудитория не употребляет качественную пищу для ума, поэтому многие хорошие научные работы и их авторы остаются безвестные.

–Если сравнить журналиста и блогера, последний может говорить на камеру, и иногда очень даже неплохо, а если потренируется, осваивая риторику, то будет вообще идеально; блогер также может писать статьи, бегать с камерой, снимая что-то, или, если сильно надо, то нанять оператора, тоже самое касается осмысления информации, работу с новостями, поиск фактов и др. Любой человек, не имеющий журналистского образования, может в этой деятельности добиться успеха, собственно так и получается, я знаю нескольких блогеров, которых намного интереснее слушать, чем нашу крякающую гостью.

–Если раньше в этой профессии был хоть какой-то смысл, т.к. люди получали информацию из печатных или устных источников, и для её распространения нужна была определённая подготовка, то с современными технологиями вообще смысла нет, есть блогеры, которые выполняют обязанности журналистка на том же уровне, ведь журналист не имеет прогрессивного сознания, он же не учёный, поэтому, по сути, речь идёт о классическом обывательском сознании, тоже самое есть и у простых людей, к примеру у блогеров, и некоторые из них имеют природные задатки, например приятный голос, нормально развитое мышление, оригинальный словарный запас и др, они могут выполнять ту же самую деятельность: собирать и транслировать информацию, проводить интервью, т.к. много ума для составления вопросов не нужно, даже школьник это может делать, и писать статьи. Их Вузовское образование почему-то не способствует прогрессу, особенно, если они ведут на ящике какое-то помойное шоу.

—Она у себя на шоу изображает себя кандидатом по половым наукам, как будто умная такая, и всё знает, откуда? У неё половой опыт незначительный, она же не 200-летний вампир, обычная 34-летняя баба – пол страны таких – ничего особенного. Есть многие профессиональные парни, которые таких как она пачками имеют и ничего!

Недостаток опыта можно было компенсировать развитым абстрактным мышлением и правильным мыслительным моделированием, но этого у неё нет, а мышление вообще не развито, или суть шоу в том, чтобы что-то говорить и искать людей глупее себя, которые будут к этому относиться серьёзно.

–А разве за половые науки выдают кандидатские диссертации? – спросил Шарик

Наверно -ответил Вальс, начав врать своему собеседнику:

– Я слышал, что в Академии имени Казановы есть факультет платонических отношений, там учат обходится без секса и развивать чувства с партнёршей, а также правильно дарить ей цветы, целовать её, терпеть её вредность, обнимать и так далее.

Шарик переспросил:

–А академия или факультет пастельных наук есть?

Вальс недовольно ответил:

–Про такую не слышал.

–Я бы там хотел учится, отличником бы был, а потом без проблем мог получить красно-страстный диплом, а за время обучения всех девушек научил как надо правильно это делать – натягивал и подтягивал двоечниц, перенимал опыт отличниц.

Вальс ответил по-спартански:

–Мог…

–Ну подожди Вальс, я не понял, если считаешь, что она тупая, то почему её слушают люди, и верят ей?

–Ну знаешь Шарик, в обществе имеется интеллектуальная неоднородность, одни люди могут быть очень умные, другие средненькие, а некоторые отличаются весьма примитивным разумом. Да и чувство вкуса сформировано не у всех людей, русскую классическую литературу читать надо, ну и некоторые неплохие работы западных писателей, ведь литература вне политики. У многих людей очень узкие взгляды и ограниченное восприятие информации.

–Для многих людей она – единственный источник получения информации, других просто нет, добывать информацию из книг они не хотят, проверять её, анализируя другие источники – тоже, им проще поверить на слово… ведь на ящике же не соврут, и вообще они считают, что никто не врёт, в их мечтах живут только честные люди. Чтобы разоблачить лож всяких экспертов по вопросам личной жизни надо не только иметь опыт половых отношений, но и правильно его осмыслять, ведь без последнего опыт не имеет смысла.

–Вальс какой же ты умный! Ты истинный император вселенной! – сказал Шарик, и поклонился Вальсу, который смотря на него начал городится собой, хотя он уже давно верил, что он особенный, поэтому привык к поклонениям.

–Вдруг резко Вальс переключился от рассуждений к раздражению, животик просил есть, а там пусто, Шарик ничего не готовил, он участвовал в дискуссии со своим императором, а выполнять эту задачу должна журналистка, прошло время – еды нет. Надо проверить её, вот же бестолковая баба, способная только губками на камеру двигать и интеллектуальные помои, выкаченные её мужем, лить в уши людям.

4

Она начала быстро, истерично двигать губами, открывая и закрывая рот, как рыбка, приговаривая:

–Я только так и умею зарабатывать – губами и ртом, руками не могу ничего сделать, прости меня милый. Понимаешь, я своего мужа не кормила, он сам себе готовил, у меня просто нет навыков приготовления пищи – я даже лапшу быстрого приготовления приготовить не могу – только кушать умею!

Вальс императорским тоном сказал:

–Шарик! Наша примадонна полностью бесполезна, приготовь своему императору еды, её кормить не будем, она не работала сегодня.

Шарик от возмущения и голода слегка толкнул её плечом и пошёл выполнять приказ – готовить Вальсу его любимую варёную траву с овощами. После того, как он закончил, приготовив любимое блюдо своего повелителя, они сели есть на кухне и Шарик сказал:

–Знаешь, я слышал, что проститутка, работающая рядом с нашим домом, умеет прекрасно готовить, она даже кулинарный техникум закончила. Представь себе? Лучше бы мы вместо журналистки её нашим прибором подчинили, представь какой бы пир она нам смогла организовать, сейчас бы участвовали в немецком фильме для взрослых, а ели овощи по итальянскому рецепту.

–Ха-ха нет, Шарик – никаких немецких фильмов. Лучше проводить время как в советском фильме, там есть любовь, цензура и никакой обнажёнки – только нравоучения и нормы приличия.

Шарик не согласился, но, зная Вальса, спорить не стал, переведя тему разговора:

–Мне вообще не нравится женщины, которые не умеют готовить, я бы ещё мог понять юную, легкомысленную девушку, но взрослая замужняя дама без навыков приготовления пищи – нонсенс! Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, а употребление вкусной еды может быть даже приятнее секса! Я слышал про это, ничего из этого не пробовал, а жаль!

Вальс, услышав у Шарика отрицание интимного удовольствия, немного обрадовался – лучше пусть думает о еде, чем о женщинах! Это меньшее зло, да и про мясо он ничего не говорил! И сказал:

–Согласен, даже говорящий попугай умнее её.

–Интересно, а где она питается, если сама не готовит?

–В ресторанах поди кормится, деятели шоубизнеса любят там есть – недовольно ответил Вальс.

–У неё губа не дура – пошутил Шарик.

Вальс, услышав фразу, вспомнив, что у журналистки от вранья опухли губы, резко засмеялся во время пережёвывания еды, чуть не подавившись, выплюнув часть не пережёванной травы на стол, затем успокоился и начал нормально есть, доел погоревал по своим братьям по разуму – овощам, и пошёл в свою комнату, лёг на кровать, и начал обдумывать изобретения. А Шарик помыл посуду, убрался и пошёл в зал, где в закрытой позе, положив ногу на ногу, сидела поджидающая его журналистка с хитрющим выражением лицам, при этом она специально села на середину дивана, зная, что Шарик попытается сесть на конец дивана – подальше от неё. Он пришёл, посмотрел по сторонам, не понимая куда сесть, чтобы не контактировать с ней, а затем, желая отдохнуть, не имея альтернативы дивану, сел на его конец. Увидев это, Светка с угрожающей скоростью немного подвинулась к нему, повернула своё недовольное лицо и сказала:

–А где Вальс? Куда он ушёл?

–Он сейчас занят —ему нельзя в это время мешать.

–Ладно, пусть отдохнёт. Ты же не собираешься мешать нашей любви?

–Я? – с удивлением уточнил Шарик.

–Да, ты! знаешь мне Вальс очень нравится, а ты как-то негативно ко мне настроен, и мне это не нравится.

–А муж тебе нравится?

–Муж? Формально я замужем, но мне плевать на мужа, я с ним полгода не спала.

–Почему?

–Просто позлить его хотелось, я, начитывавшись комментариев о себе, чувствовала себя королевой, а его такого неизвестного считала простолюдином, и думала, что с спать с ним мезальянс.

–Разве не тебе самой не хотелось?

–Хотелось, немного, но я решила пойти на принцип— пусть знает своё место. Смотри Шарик, женщины хотят интима, но могут эти желания контролировать, а вот он был просто необузданным – постоянно хотел меня, вот и я решила наказать его за это, мне не нравится постоянно заниматься этим.

–Шарик слушал и у него в сознании вскипала ненависть, думая, вот же тварь— самая настоящая тварь, ведь он же муж её, любит, наверное, ведь он же пристаёт не к кому-то, а к ней, при этом она умудряется издеваться над ним, для мужчины это важно—уровень тестостерона тоже надо снижать.

Тут у неё открылся помоясброс и она сказала:

–Он ещё на колени перед о мной вставал, цветы мне постоянно дарил, потакал всем моим капризам, как-то раз я ради прикола попросила его побриться на лысо, и быть таким, он взял и сделал— без слов, без споров, просто выполнил моё желание —пошёл в парикмахерскую и побрил голову, и до сих пор её бреет, а я про себя подшучиваю над ним. Знаешь как я его про себя зову? Членоголовый! У него ещё фамилия подходящая. Ты бы знал, как мы над ним ржём вместе с подругами, громче лошадей, они тоже над своими мужьями доминируют, а потом мы это обсуждаем – такая у нас традиция.

Шарик молчал, но злился, злился, мечтая, что у неё закроется рот.

Её два верхних увеличенных пластикой вареника зашевелились и из щели между ними вывались слова:

–Я своему мужу досталась не целкой, с многими не спала, но иногда любила этим заняться, чаще всего, с теми, кто меня добьётся. Я никогда никому не доставалась просто так, всех проверяла… долго… мне нравилось дрессировать мужчин, они должны сначала как следует побегать за мной, чтобы получить моё королевское тело. И цветы, и подарки, а самое главное мои капризы… Любые… Я могла попросить одного парня избить другого, он шёл и выполнял это, а одного паренька я заставила оплачивать мне обед в дорогом ресторане, он небогатый был, деньги копил постоянно, вот я и решила над ним поиздеваться.

–Мой первый парень бегал за мой 3 года, я ему вешала лапшу, что проверяю его преданность, а сама, чтобы его позлить, спала со своим одногруппником-красавчиком, мы с ним это делали не один, не два, и не 10 раз – больше, а мой потенциальный жених не знал про это, думая, что с ним у меня был первый раз, и, когда он настал, я прикинулась дурочкой типа вообще ничего не знаю и не умею, а потом, когда он закончил, я на ушко ему соврала, что он мой первый— самый первый, и я его не забуду. После двух лет отношений с ним, терпя недостаток мужского достоинства, я его бросила – благополучно забыла, и ушла к другому парню, которого тоже некоторое время проверяла, встречалась с ним 2 года и бросила его – всех парней я первая бросаю, мне так нравится рушить их надежды.

–Другой был вообще дурачок, он 1 год меня добивался, верил, что я идеальная, хотел жениться на мне, как только он поднял тему детей, я его сразу бросила, ведь мне не нужен ни он, ни дети от него, я хочу стать успешной журналисткой с большой аудиторией – карьера и статус в обществе для меня важнее. Вот представь, в чём плюс иметь большую аудиторию, им я всем нравлюсь— любой может стать моим рабом, любого могу выбрать и использовать как я захочу!

–Подожди… А твой муж зачем перед тобой на колени становился?

С высокомерием, переложив одну ногу на другую, она сказала:

–Понимаешь Шарик – это символично, мне нравится доминировать над людьми, обманывать, унижать их, своего мужа я не считаю за равного, как-то раз он показался мне скучным, и я подумала – как бы мне его унизить. Разыграла драму, рассказав ему, что я бедная и несчастная, наврала ему, что меня все обижали, а чтобы его замотивировать навешала ему лапши на уши, что он особенный— только он. Хаха у меня таких особенных было 7, но он этого не знал, не спрашивал о моих бывших, поэтому верил, сделал искренние, доверчивые глазки, как у котика. Подошёл ко мне, встал рядом и посмотрел на меня. Далее я ему сказала, что не доверяю мужчинам и хочу, чтобы он доказал мне свою любовь… Он взял меня за руки и посмотрел на меня утешающим взглядом супермена, готового ради меня на любой подвиг. Я это заметила и чувственным голосом сказала ему:

–Знаешь, было бы романтично, если бы ты встал перед о мной на колени, как это делают преданные мужчины. Он не стал спорить со мной, и выполнил мой каприз, согнул обе ноги и принял соответствующую позу. Я смотрела него, делая вид, что впечатлена, на самом деле я считала его за бессловесную тряпку – мой манекен, на котором я отрабатываю навыки манипуляции над людьми.

–Да ты самая настоящая стерва – с удивлением и утверждением сказал Шарик.

—Я такая, а ты что думал всё так просто? Это шоубизнес, там только стервы и выживают, но для аудитории мы одеваем маски белых и пушистых, они не должны видеть нашу истинную сущность.

Шарик был шокирован, он подумал про себя, что Вальс был прав, когда называл заслуженных деятелей ящика и других представителей шоубизнеса паразитами на теле общества, которые создают для общества красивую сказку, а на самом деле являются банальными коммерсантами и лицемерами, умеющими пустить в пыль глаза доверчивого обывателя. Хорошо, что я служу на него, он выработал у меня интеллектуальный иммунитет к деятелям шоубизнеса, теперь я могут вычислить их враньё и манипуляции, а то мог бы тоже, как её терпила-муж, сидеть на коленях перед двуличной стервой – именно Вальс сделал меня свободным, независящим от женщин мужчиной!

Пока Шарик думал на лице журнастервы зашевелились вареники:

– Я ещё мозги выносить умею… Я вообще в этом мастер, мне нравилось мужу закатывать беспричинные скандалы, у меня чувство было, как будто, я на сцене и должна максимально естественно и фактурно сыграть истеричную женщину. Как-то раз я подняла скандал из-за того, что футболка у него была не того цвета, орала на него, обзывалась, притягивала обвинения, читала нотации – всё по высшему разряду, он тогда расстроился, пошёл переодеваться, а я, не показывая вида, смеялась над ним, думая, что он лопух. Ещё у меня есть привычка ему врать – врала и врала, почти постоянно, по любому поводу, обдумывая враньё, чтобы он не смог меня разоблачить, оттачивала мастерство, чтобы потом делать тоже самое на публике, и там врала, зрителей своих считала за глупышей, я настолько привыкла лгать, что забыла, что такое говорить правду, при этом своё враньё я называю правдой…

Слабохарактерный и инфантильный Шарик не мог заткнуть её, да и она его слушать бы не стала, поэтому от безысходности взял телевизионный пульт, направил на неё, и попытался либо выключить её, либо снизить громкость до 0, чтобы она беззвучно открывала рот.

Находясь в комнате Вальс, кончив мечтать, вытер руки, взял смартфон и нашёл объявление о работе грузчика, решил, что устроит туда журналистку – позвонил, договорился. И тут в зал входит Вальс… Шарик посмотрел на него с надеждой, что только он может прекратить этот словесный понос. Вальс взглядом командира посмотрел на неё и скомандовал:

– я нашёл тебе работу! Ты будешь разгружать ящики с овощами и фруктами на местном рынке. Я специально нашёл тебе публичное место работы, чтобы все знали, что ты перевоспитываешься.

Женщина оправдывающейся интонацией ответила:

– А когда мне туда идти?

– Сейчас на часах 7 часов, через 1 час пойдёшь работать.

– Любимый, сейчас пойду собираться, не злись, я хочу перевоспитаться – всё ради тебя. Подожди… давай после того, как я отработаю первый день, мы проведём этот вечер вдвоём… В романтической атмосфере.

– Мечтай, мечтай! – утвердительным, безэмоциональным тоном ответил Вальс.

– Что это значит? – взволнованной интонацией переспросила она.

Вальс не хотел с ней проводить вечер вдвоём, он прекрасно понимал, что она так устанет после такой работы, что не сможет встать с кровати, поэтому решил соврать, сказав, что как только она придёт с работы, они проведут самое идеальное свидание без Шарика при свечах…

Довольная девушка, поверившая во враньё Вальса, побежала собираться на работу.

– Вальс милый, что мне одеть на работу? Шарик выкинул мою одежду, я же не могу пойти на работу голой!

Вальс, испытав отвращение от последней фразы, согласился:

– Да, ты не можешь пойти на работу голой – это будет грязно – нечего развращать мужчин, хотя кого такое ничтожество как ты может развратить!? Одень одежду Шарика… я выделю тебе те вещи, которые он сам носить не хочет, ведь после тебя их сжечь придётся. Договорив, он дал ей нестиранные трусы, штаны и футболку своего друга, приказным тоном сказав её переодеваться.

Приветливо-кокетливым голосом сказала она:

– любимый ты не хочешь посмотреть, как я буду переодеваться, думаю, тебе понравиться!

У Вальса на лице со скорости молнии промелькнула гримаса раздражения:

– у тебя мало времени до работы, сейчас нет времени на развлечения – машина с овощами и фруктами сама себя не разгрузит. Закончишь работу развлечёмся.

Журналистка переоделась в одежду Шарика, Вальс посмотрел на неё как на ничтожество и напутственным тоном сказал:

– Работай хорошо, не позорь меня. Я понимаю, что вся суть твоей жизни гадить – на всё до чего ты доберёшься, но только тут не облажайся! Фрукты и овощи должны быть разгружены, а ты должна начинать осваивать роль Некрасовской барышни, работать ртом – это не по-русски, а работать руками, трудится – путь к овладению русской культурой, именно это подчёркивали русские писатели. И самое главное условие – относись бережно к овощам.

– Не злись любимый, мне очень стыдно за себя, буду работать старательно.

Вальс сделал напутственно-учительское выражение лица и сказал: