Читать книгу бесплатно Светский сезон. Дебютантка для Дракона прямо сейчас на нашем сайте wow-guides.ru в различных форматах FB2, TXT, PDF, EPUB без регистрации.

Светский сезон. Дебютантка для Дракона
Александра Берг

Я – дочь преступника. Меня и мою мать сослали в отдалённую провинцию и лишили магии.

Он – тот, по чьей воле я оказалась в ссылке. В его глазах – тьма. В его крови – пламя. Эймунд Тор самый опасный дракон на всём материке. И я наивно полагала, что никогда с ним больше не повстречаюсь, но именно это и происходит, когда меня неожиданно приглашают на бал дебютанток…

Александра Берг

Светский сезон. Дебютантка для Дракона

Глава 1

“Быстрее! Ещё быстрее!” – мысленно подгоняла я себя, шлёпая по лужам. Дождь закончился четверть часа назад, но несмотря на это и достаточно прохладную погоду, мне стало жарко. Да так, что на лбу выступила испарина.

Внезапно над головой вспыхнула молния. С жутким шипением она вонзилась в землю где-то за городом. А последующий за ним гром сотряс небо, будто сами Боги напомнили мне, что сейчас я нахожусь на одном волоске от гибели.

– Вот же дьявол! Снова этот треклятый дождь ! – выругался какой-то мужчина, вышедший из таверны.

Натянув капюшон лёгкого плаща по самый нос, я пронырливо юркнула в соседнюю подворотню.

«Меня никто не должен видеть!» – шикнула я про себя. Негоже дочери графа Риджинальда Марроу шнырять по таким местам. Хотя кого я обманываю? Род Марроу забыт. Его вычеркнули из анналов истории, а последних его представителей изгнали. Сослали в самую отдалённую северную провинцию. Без денег, имущества и надежды на возвращение к прежней жизни. Но если говорить по правде, я плохо помнила эту прежнюю жизнь. Светские приёмы, балы, маскарады, кавалеры в праздничных мундирах, бальные платья. Я была слишком маленькой, чтобы хоть что-то помнить. Мотти рассказывала. Я всегда любила слушать её перед сном. Её воспоминания о прошлом заменили мне сказки, которые, как правило, рассказывают детям, и стакан молока. Сказки я никогда не любила, а на молоко у нас просто-напросто не было денег.

– Ты бы была прекрасной дочерью графа и блистала на балах, – шептала каждую ночь моя любимая няня, которая несмотря ни на что последовала за своей госпожой в это богами забытое место. – Истинный бриллиант, – поговаривала Мотти, гладя меня по волосам.

Но сложно представить себя “истинным бриллиантом”, когда спишь на холодном полу, свернувшись калачиком. Нет, я уже не была дочерью графа. Годы недоедания и работы в лавке сделали своё дело. Худая, бледная… Хотя говорят, что бледность сейчас в моде. Руки огрубели, волосы стали блеклыми. Нет, я больше не дочь графа, что бы ни говорила Мотти.

Тем временем ветер усилился. Луна скрылась за тучами, и стало настолько темно, что я не могла разглядеть даже кончика своего носа. Всё же мужчина, выходивший из таверны, был прав – дождь может хлынуть в любую минуту. Порывы промозглого, сырого ветра взбаламутили тяжёлые кроны деревьев, и сунувшись под капюшон плаща, обожгли шею ледяной стужей. Хоровод колючих мурашек пробежался по каждому моему позвонку и суставу. Поёжившись, я ускорила шаг. Здание, к которому я направлялась, было уже совсем рядом. Ещё пара кварталов и я смогу освободиться…

Внезапно перед глазами возник тот, кто испортил нам всю жизнь. Дракон. Его тёмные, как сама ночь, глаза до сих пор снятся мне в кошмарах. Холодные руки с чёрными чешуйками тянутся к моему запястью и защёлкивают браслет. Даже не серебряный – самый простой, сделанный из меди. Магия затухает, и я больше её не чувствую… Половинки моей души, половинки меня самой не стало. Её словно отрезали. Отсекли холодным металлом. Я выжила только из-за того, что была слишком маленькой. Не успела достигнуть пика своей силы. Не успела в полной мере познать магию. Не успела осознать, на что способна. А вот мама… Мамочка…

Сердце наполнилось сильной ноющей болью. Она давила на меня со всех сторон, выедая каждую частичку души, а во рту ощущалась горечь.

Так!

Я резко остановилась.

Дани, ты должна быть сильной. Ради мамы. Ради Мотти. Ты должна быть сильной! И если сегодня всё получится, то можно, наконец, забыть обо всех лишениях. Маги пользуются спросом, особенно здесь на севере. Я бы, наконец, смогла бросить работу в столь ненавистной лавке и найти что-нибудь достойное и высокооплачиваемое.

– Да, нужно быть сильной, – прошептала я себе под нос и двинулась дальше.

Квартал “Ночных псов” – опасное место, и здесь лучше держать ухо востро, а ещё лучше отрастить глаза на затылке. Но иного варианта не было: лишь один маг на весь Блэктаун мог мне помочь.

Миновав ещё пару кварталов, я, наконец, достигла заданной точки. Старая часовая башня находилась в конце города. Здешние постройки давно обветшали и обвалились. Часть из них и вовсе рассыпалась в прах. Выбитые стёкла в окнах, покосившиеся заборы, некоторые дома проросли деревьями и мелкими кустарниками.

Квартал “Ночных псов” избегали практически все жители города. Все знали, что здесь водятся воры, нарушившие закон маги и прочие отбросы общества.

Вобрав в лёгкие побольше воздуха, поднялась по ступенькам, что вели к башне, открыла покосившуюся дверь и, словно приготовившись к прыжку в пропасть, уверенно шагнула внутрь.

Длинный, узкий коридор озаряла масляная коптилка, свисающая с потолка на цепочке. Скудное освещение нагнетало ещё больший страх, а обшарпанные стены пугали со всех сторон своей мрачной ненадёжностью. Казалось, что сейчас потолок свалится прямо мне на голову, и я уже никого не спасу.

– Соберись, – я сделала глубокий вдох-выдох и сжала руки в кулаки.

Половицы скрипели, так что незамеченной надолго я не осталась – из темноты неожиданно возникла высокая, широкая тень, перегородившая мне путь.

– Чего нужно здесь? – грубым голосом пробасил мужчина.

Я подняла взгляд. Мужчина был огромным, с широкими плечами и кулаками с мою голову. Под его густыми бровями, точно чёрные мухи, прятались маленькие глазки. Особую жёсткость и резкость мужчине придавала раздвоенная заячья губа.

– По делу, – я постаралась сохранить спокойствие, однако голос у меня всё равно дрожал. – Меня ждут.

– Ха! И кто, интересно?

– Джон, – резко донеслось в конце тёмного коридора, – пропусти её.

Мужчина нервно дёрнул губой, из-за чего можно было увидеть его жёлтые зубы, и отошёл к стене. Я ещё довольно долго ощущала на себе изучающий, полный негодования взгляд.

“Что делает здесь эта пташка?” – его немой вопрос буквально звенел в моей голове. Хотя читать мысли я не умела.

– Заходи быстрее! – снова донеслось из темноты. Только когда я достигла конца коридора, поняла, куда мне идти дальше.

Коридор раздваивался, и по левую от меня руку располагалась небольшая комнатка. В ней было сильно накурено и я едва сдерживалась, чтобы не чихнуть. А ещё здесь очень сильно воняло луком и чесноком.

– Всё-таки пришла? – из-за клубов дыма мне было трудно сориентироваться, куда смотреть. Окна в комнате отсутствовали и, пожалуй, это было единственное помещение, в котором не тянуло холодом.

– Да, кхе… –  кашлянула, дышать было просто нереально.

– Принесла? – мужчина, сидевший до этого за столом, наконец, встал.

– Как и договаривались, – засунула руку в карман лёгкого плаща и показала магу увесистый мешочек.

– Положи на стол, – скомандовал он.

Мешочек со звоном брякнулся о грубое дерево столешницы.

– Надеюсь, пересчитывать не нужно? Дочери графа Марроу можно доверять?

Стоило магу упомянуть то, что я дочь графа, меня всю передёрнуло. Неприятный холодок пробежал вдоль позвоночника и кусачими иголочками впился в затылок.

– Ровно пятьдесят серебряных драконов, – отчеканила я, скривившись. Называть золотые, серебряные, медные монеты  драконами… И кто это только придумал?

– Хорошо, – мужчина сделал шаг, и я смогла разглядеть его. Некрасивый, лицо испещрено шарами и глубокими морщинами, жёсткие чёрные волосы торчали со всех сторон, – поверю на слово, – продолжил он.

Хаан Малл – тэриец по национальности, беглый маг и вор. Единственный, кто согласился помочь мне и снять блокирующий браслет.

– Может, всё-таки передумаешь? – Хаан прищурился. – Если узнают, что ты сделала, окажешься в куда большей опасности.

– О моей семье все уже давно позабыли. И кто приедет сюда, за несколько тысяч лиг от столицы из-за какой-то девчонки, которая даже магией пользоваться толком не умеет?

Именно так я себя успокаивала. С нашей ссылки прошло уже десять лет! И за всё это время нас никто не навещал и не проверял. У нас в столице остались родственники – родной брат моей мамы и его сын. Но даже они отказались от нас. Поэтому я решила, что о семье Марроу забыли.

– Ладно. Давай сюда.

Я подошла ближе. Сердце колотилось быстро, так и норовило выскочить из груди и умчаться прочь. Когда маг коснулся моего запястья, кожу прожгло жгучим холодом и, не выдержав, я дёрнулась. Если бы в этом момент мою руку не сжимали мёртвой хваткой, точно бы потеряла равновесие и шлёпнулась на пол.

– Не бойся, маленьких девочек не трогаю, –  мужчина гадко усмехнулся. – Сниму браслет, и можешь быть свободна.

– Успокоили, – прошептала я, хотя слова беглого мага меня, конечно, не успокаивали. Но у меня в кармане был кухонный нож – случись что, я бы не побоялась пустить его в ход.

Хаан Малл покрутил запястье. Если присмотреться, браслет опоясывали крохотные сине-голубые камушки турмалина. Скорее всего, именно из-за этих камушков он и согласился мне помочь. Синий турмалин – довольно редкий камень и его можно продать за хорошие деньги, гораздо большие, что принесла я. Наш договор был довольно прост, он помогает мне, а я, кроме денег, отдаю ему ещё и браслет. Для него опасности никакой – камни можно вынуть, медь переплавить, а вот для меня… Если по мою душу всё же явятся, я бы снова могла надеть браслет, и так можно было избежать наказания, а если его нет… Тут ответ довольно прост.

– Да-а-а, – кисло протянул маг, – работы будет много. Кто-то постарался, чтобы надёжно спрятать тебя.

– Спрятать мою силу, вы хотели сказать.

– Ну да, и это тоже.

Я не до конца поняла, о чём говорит маг. Меня спрятали? Наверное, для того, чтобы про род Марроу окончательно забыли!

– Вы сможете его снять?

– Садись, – мужчина отпустил руку и указал на пыльный диван. – Не думал я, что будет настолько сложно. На браслете печать Тайной полиции. Кто надел его на тебя?

– Не…не знаю, – соврала я, хотя точно помнила, кто это был. Дракон! Эймунд Тор. Но магу об этом знать не следовало. Иначе откажет.

Хаан Малл засучил рукава и сел рядом, снова схватив меня за запястье. Когда с пальцев мага соскочили зеленоватые искры, меня скрутило от невыносимой боли.

– Терпи, – скомандовал он. – Ты знала, на что шла.

Тело трясло. Кости трещали, сухожилия рвались.

“Терпи, Дани! Это всё ради близких”.

– А-а-а-а! – рухнула на пол, когда услышала хруст, словно кто-то рядом прошёлся по сухому валежнику. Когда я подняла голову, чтобы посмотреть, что творят с моей рукой, в сердце затеплилась надежда – я увидела, как один из замочков на браслете отъезжает в сторону.

“Ещё немного!” – подбадривала я себя, но тут все мои мысли о свободе упорхнули как стайка испуганных воробьёв.

Тело онемело и перестало меня слушаться, а сердце с глухим ударом рухнуло вниз, забившись в истерике.

На улице послышался протяжный, низкий, утробный рык.

Неужели!

Дракон? Здесь, у нас?

Глава 2

Хаан Малл тут же отпустил руку. Браслет по-прежнему был на мне. Он его не снял.

– Что это?  Дракон?

– Тш-ш-ш-ш, – мужчина махнул на меня рукой.

Рык то удалялся, то снова приближался, и при приближении я чувствовала, как старая часовая башня ходит ходуном. Если дракон опустится, то крыша может не выдержать, и мы останемся погребёнными под её обломками.

Я так и сидела на полу. Рука всё ещё ныла, но та боль, что я испытала минуту назад, слава богам, прошла.

Дракон кружил над нами около десяти минут и всё это время мы даже шелохнуться не смели. Если честно, я мысленно успела попрощаться с жизнью, но тут настороженную тишину нарушил маг.

– Кажется, улетел, – с невероятным облегчением выдохнул он. – А ну, признавайся! – мужчина обернулся. Глаза его светились неприкрытой яростью. – Это был дракон? Он нацепил на тебя браслет?

– Я… я не помню.

– Всё ты помнишь, – Хаан ядовито прищурился.  – Убирайся! И чтобы ноги твоей здесь больше не было.

– Но… деньги. Хотя бы…

– Деньги я оставлю себе! Это будет моей компенсацией. Выметайся! Немедленно, пока я не спустил на тебя своих ночных псов!

Из старой часовой башни я буквально вылетела. Внутри всё клокотало от боли, обиды и горького разочарования. Лишилась денег, которые с таким трудом удалось накопить, а этот злосчастный ограничитель до сих пор на мне!

И это… Всё это из-за одного проклятого змея!

Я задрала голову. Небо заволокли тяжёлые, свинцовые тучи и не было видно ни звёзд, ни луны, лишь одинокая тёмная точка. Она сейчас летела на юг.

Что потребовалась дракону так далеко на севере? Было ли это простое совпадение или он прилетал ради нашей семьи? От последней мысли тело непроизвольно дёрнулось, и я кинулась к центру города, а оттуда побежала вдоль аллеи к унылым, покосившимся домишкам. Однако стоит заметить, дома тут были на порядок лучше и целее, чем в квартале “Ночных псов”. Повезло, что хоть здесь мы смогли обосноваться. Продав фамильные украшения, которые сумели вывезти, мы смогли купить этот коттедж. Да, небольшой, да, с прохудившейся крышей и полами, что прогрызли мыши, но зато он был нашим – никто не смог бы нас выселить. Однако и на его содержание требовались деньги: дрова для печи, чистая вода, которая подавалась по трубам, чистка дымохода. О еде и тёплой одежде я уже и не говорю.

Когда мы прибыли на север, мне было всего восемь лет. Мама уже тогда заболела, и если бы не Мотти… Не знаю, чтобы с нами случилось. Она быстро нашла покупателей украшений, отыскала дом и устроилась в школу учительницей. А к годам двенадцати я и сама стала работать. Сначала продавала местную газету, выкрикивая на главной площади заманивающие заголовки, а потом нашла место в бакалейной лавке недалеко от дома, где работаю до сих пор.

Со временем всё забылось, улеглось. Но сегодня… Казалось, прошлое вернулось, и я вновь очутилась в нашем фамильном доме, в который врываются законники, скручивают папу и уводят его в темноту, а после на пороге появляется он. Дракон. За спиной перепончатые чёрные крылья, длинные волосы словно змеи вьются на его голове, глаза горят огнём кровожадности. От подкативших воспоминаний тело прошиб холодный пот, а по коже пробежал электрический разряд страха, от которого подкосились ноги.

Если он хоть что-то с ними сделал! Если хоть пальцем тронул! Я сниму этот чёртов браслет, освобожу магию и поквитаюсь с ним. Возможно, у меня ничего не выйдет. Всё-таки он – дракон, могущественное существо, а я всего лишь слабая магичка. Но это мне не помешает. Если я останусь одна, мне уже нечего будет терять – могу пойти на всё…

Злость вскипела пузырями ненависти и устремилась наверх. В одну секунду браслет накалился и зашипел. Я ойкнула и свалилась на мокрую мостовую.

“Что это. Что произошло?” – пронеслось у меня в мыслях. Я ещё какое-то время сидела на холодных камнях не в силах пошевелиться. Только когда вдалеке заржала лошадь и послышался цокот копыт, встала и побежала домой. Поднявшись по ступенькам на крыльцо, я открыла входную дверь, переступила через порог и замерла. В доме было тихо. Слава богам, с момента моего ухода ничего не изменилось, и от сердца тут же отлегло. Дракона здесь не было.

Разувшись, осторожно, чтобы не скрипнула ни одна половица, направилась в свою комнату, которая находилась на втором этаже.

– Даниэлла?

Меня всё же услышали.

– Даниэлла, где ты была? – перед носом возникла свеча, так что мне больше ничего не оставалось делать, как поднять голову и встретиться с нахмуренным взглядом Мотти.

– Я…

– Посмотри на себя! – перебила меня Мотти коснувшись платья, оно всё  было в грязи. – Что с тобой случилось?

– Я тебе всё расскажу, только давай перейдём на кухню, а то мама может проснуться.

Женщина задрала голову, кивнула и со слабым вздохом последовала за мной на кухню.

Наша кухня была крохотной и большую часть пространства занимала печь, которую давно следовало побелить. Но благодаря ей в доме всегда, даже в самые лютые морозы, было тепло и комфортно.

Поставив чайник и усадив Мотти на стул, лихорадочно принялась мерить шагами кухню. Я не знала, как рассказать о том, что хотела сделать. А рассказать всё же нужно… Как бы больно мне сейчас ни было. Я ведь до последнего думала, что Хаан мне поможет. Скорее всего, так бы и вышло, но этот дракон! Семь проклятий на его голову! И боги… Деньги! Я едва не взвыла.

– Дани, ты меня пугаешь.

– Я хотела снять браслет, ходила к одному беглому магу.

– Даниэлла! – Мотти резко встала, выпучив на меня глаза. – Ты… – женщина сделала глубокий вдох. – Ты с ума сошла?

– Знаю! – я капитулирующе подняла ладони. – Знаю, это было довольно безрассудно с моей стороны. Но… – несмотря на всю глупость поступка, у меня имелась парочка аргументов. – Я бы могла пойти работать к господину Берже, он ведь нанимает магов, а водники востребованы. Работая в лавке больших денег не заработаешь. А что мы будем делать зимой, когда дрова закончатся?

– Что-нибудь придумаем, – недовольно пробурчала женщина. – Но снимать браслет. Это незаконно.

– Про нас давно уже все позабыли.

– А если нет? Ты снимешь браслет, и к нам явятся законники? Что с тобой будет тогда? Даниэлла, – Мотти усилила тон, – обещай, что такого больше не повторится.

– Не повторится.

Да я и сама понимала, что поступился довольно безрассудно, но нам нужны были деньги.

– Дани, – няня подошла ко мне и заключила в объятия. – Нужно благодарить богов, что у нас хотя бы это есть. И то, что вас с леди не казнили, как вашего… – Мотти осеклась.

Об отце мы не говорили. Никогда. Существовали темы, которые не обсуждают.

– Я поняла, такое больше не повторится.

Объятия няни согревали. Я смогла успокоиться и принять факт своей беспомощности. Однако внезапно перед глазами возникла ослепительная вспышка, словно рядом с нами молния ударила, и в этой вспышке я увидела его лицо.

Слава богам, то был всего лишь морок. Странное наваждение из прошлого. Но даже он заставил всё моё тело сотрястись от ужаса. На секунду, всего лишь на секунду воздух стал таким густым, что буквально соткал образ Эймунда Тора – дракона и законника. Чёрные волосы, резкие черты лица, как у настоящего хищника, тонкие губы и… совершенно удивительного цвета радужки с вертикальной полоской то ли змеиных, то ли кошачьих зрачков. Его страшились люди и маги всего Эскена. В империи драконов водилось мало.  Большая часть из них жила за морем в Хаммерфелле. Поэтому, увидев сегодня в небе тёмную точку, я сразу опознала “старого знакомого”. Эймунд Тор – единственный драконорожденный Эскена, кто обладал иссиня-чёрной чешуёй. С другими его перепутать достаточно сложно.

– Дани, – Мотти посмотрела мне в глаза. Наверное, почувствовала мою дрожь. – Ты ничего больше не хочешь мне рассказать?

– Нет, – я замотала головой. – Ничего.

– Точно? – взгляд Мотти был таким пронзительным, что сердце у меня забилось ещё сильнее.

– Ты ведь знаешь, – я выпорхнула из объятий няни, словно испуганная птичка, – я тебя никогда не обманываю.

– И то верно, – женщина кивнула. – Тогда идём спать.

– Да, только я загляну к маме.

Комната мамы находилась на первом этаже. Здесь отсутствовали окна, а дверь мы всегда запирали, особенно ночью. Достав из кармашка ключ и засунув его в замочную скважину,  вошла внутрь.  Комната насквозь пропахла лечебными травами и отварами, но, к сожалению, ни одно снадобье не могло помочь маме. Когда магию запирают, человек постепенно сходит с ума, а кроме этого ситуацию усугубило то, что она в одночасье лишилась дома, мужа и положения в обществе.

Мне было больно видеть её такой. Болезнь прогрессировала с каждым годом всё больше и больше. Бывали моменты просветления, порой она даже узнавала меня, узнавала Мотти, к ней возвращалась память, но говорила она лишь о балах. Наверное, это были единственные утешающие её воспоминания. А бывали периоды, о которых даже думать страшно: мама поднималась с кровати и начинала крушить комнату. Она кричала, вопила, ногтями драла свою кожу, вырывала волосы на голове. И она не успокаивалась, как бы мы с Мотти ни старались. Поэтому по ночам и запирали комнату, чтобы она не разнесла последнее, что у нас было. Ужас, боль, страх – вот что она испытывала в эти моменты. Словами не передать, что я чувствовала во время маминых помутнений. Казалось, что наша жизнь превратилась в бесконечный цикл боли и страданий, и что мы никогда не найдем пути к выходу. Хорошо, что подобное происходило нечасто. Большую часть времени она вообще никак на нас не реагировала. Обычно мама сидела в гостиной поближе к кухне, с совершенно отсутствующим, безжизненным взглядом. Летом, когда погода была более-менее сносной, я выводила её на прогулки. Хотелось верить, что она чувствует приятный ветерок на коже, тёплые лучики солнца, мягкую траву у себя под ногами, шершавую кору дерева. Мне хотелось верить, что она по-прежнему живёт. Быть может, не со мной, не здесь, а где-то у себя в сознании, далеко-далеко отсюда…

Подойдя к кровати, я тихонечко опустилась на краешек. Мама спала мирным, спокойным сном. Казалось, что никакой болезни и нет – она просто спит. Как же мне хотелось, чтобы так и было.

Осторожно, чтобы мама не проснулась, я погладила её по ладони, а перед уходом укрыла дополнительным одеялом. Сегодня холодно, дождь опять-таки, а печь мы не разжигали в целях экономии. Вернувшись к себе в комнату, я ещё очень долго не могла уснуть: всё ворочалась и думала об этом драконе. Зачем он прилетал? Что ему вообще понадобилось на севере так далеко от столицы? Случайность это была или он действительно учуял, что я пыталась снять браслет?

Глава 3

Рука ныла и болела ещё несколько дней. Из-за чего случались неприятные казусы: то просыплю мешок с мукой, то случайно разобью банку с вареньем, пытаясь ухватить её с верхней полки. В общем, приятного мало.

– Даниэлла, какой ты стала неуклюжей, – укоризненно качала головой госпожа Эндрюс – управляющая лавкой. Она не принадлежала ей. Хозяином был господин Элайджа Брамс – тучный, с бегающими глазками мужчина. Он всегда привлекал внимание своей роскошной одеждой. Господин Брамс носил дорогие костюмы из лучших тканей, о которых мог мечтать каждый. Толстота его фигуры только добавляла выразительности образу, и он с гордостью демонстрировал дорогие украшения, золотые часы и перстни с драгоценными камнями. Однако за внешним лоском скрывался самый настоящий скряга. Господин Брамс всегда пытался наживиться на своих клиентах, предлагая товары по завышенным ценам. Он прекрасно знал, что другой бакалейной лавки в округе нет. Поэтому у людей попросту не было иного выхода.

– Простите, – я взяла тряпку и начала убирать за собой очередной кавардак. – Сама не знаю, что со мной.

– Благодари Двуликого, что хозяина на этой неделе нет, – кивнула женщина в сторону кабинета господина Брамса. – Иначе вышвырнет тебя. И не посмотрит, что ты работаешь тут… – госпожа Эндрюс задумалась. – Даниэлла, сколько ты уже здесь работаешь?

Я подняла голову над прилавком.

– Четвёртый год, – уверенно ответила я.

Я точно знала, сколько работала в лавке. Могла даже сказать число и месяц своего первого дня здесь.

– Боги, – управляющая хлопнула в ладоши, – уже четвёртый год пошёл. Как же быстро бежит время.

Да, время бежит нещадно быстро, словно река, несущая нас сквозь жизнь, не давая возможности остановиться и задуматься. Минуты сменяют часы, дни сливаются в недели, а годы проходят, словно мгновение. И ты уже не помнишь, что была когда-то и другая жизнь. Без голода и лишений. Но она больше никогда не вернётся. Кажется, я застряла в этой лавке навсегда, застряла в этом городе, и нет выхода.

Я с силой сжала браслет, сдерживающий магию. Боль прокатилась по телу, и осколки былой жизни врезались мне в сердце. Прошлое начало давить на мозг, словно шрам, который ещё не зарубцевался, и о котором невозможно забыть.

– Ох, жаль, что в нашем захолустье нельзя найти что-нибудь более достойное, – проворчала госпожа Эндрюс.

– Меня всё устраивает. К приезду хозяина обещаю взять себя в руки.

– Это да, – управляющая мрачно хмыкнула. – Да вот только замуж тебе нужно, вот что.

Я снова поднялась над прилавком, едва не ударившись о его выступ.

– Вы, наверное, шутите?

– Ничуть. Тебе сколько лет? Восемнадцать?

– Девятнадцать, – поправила я.

– Тем более, – с важным видом продолжила женщина. – Найди себе мужа. Ты хорошенькая.

– За хорошенькую, конечно, спасибо. Но кому я нужна? Без приданного, из такой… – голос сорвался на хрип, – из такой семьи.

– А как же Бэн Брамс? Он же сын хозяина. Выгодная партия.

По телу тут же пробежали колючие мурашки, будто тысячи иголок пронзили кожу.

Не скрою, он проявляет ко мне интерес. Однако я хорошо помнила, что такой же интерес он проявлял и к Лизи – девушка работала у нас прошлой зимой. И после такого вот интереса она забеременела. А кому нужна такая работница? Хозяин её быстро уволил. Лизи пыталась доказать, что ребёнок, которого она носит, на самом деле его внук, но ей никто не поверил. Хотя, если говорить начистоту, господин Брамс прекрасно был обо всём осведомлен. И вот после этого Моод Эндрюс предлагает мне остановить свой выбор на Бене Брамсе?

Нет-нет-нет… За такого как он я никогда не выйду. Уж лучше останусь старой девой.

Собрав последние осколки, поднялась из-за прилавка. Лавка ещё не открылась, и у меня было немного времени, чтобы привести себя в порядок.

– Ну, так что? – окликнула меня госпожа Эндрюс. – Согласна?

– Согласна на что? – держа в руках полотенце, я выглянула из подсобки. Мне совершенно не нравился наметившийся разговор.

– Да я тебе уже сотый раз талдычу: Бэн – выгодная для тебя партия.

Нет, она серьёзно? Либо Моод Эндрюс сошла с ума, либо… Либо её попросили поговорить со мной! Не бесплатно, разумеется. Как бы ни вела себя госпожа Эндрюс, она никогда не упустит своей выгоды. Интересно, с Лизи случилось так же? Её тоже сначала окучивала управляющая? А после нее за девушку взялся уже сын хозяина?

О, Двуликий, надеюсь, это не так…

Чуть наклонившись, я посмотрела в окно, через которое пробивались первые лучи восходящего солнца. На часовой башне уже было восемь часов утра.

– Пора открываться, – я повесила полотенце возле рукомойника и не смотря на управляющую, побрела к двери. От неё нескрылось, с каким видом я прошла мимо. Ничего не смогла с собой поделать. В этот момент вся гордость семьи Марроу взыграла внутри меня. И вместе с этим я неожиданно осознала, что совершённые мною действия внесли необратимые изменения в устоявшийся порядок.

Покупателей сегодня было немного. И ничего удивительного. После затяжных ливней дороги были похожи на самые настоящие реки грязи. А промозглый ветер так и норовит тяпнуть за нос или щёки. Горожане предпочитали сидеть в такую погоду дома. А те немногие, что приходили за товарами, не задерживались у нас надолго. Похоже, даже они чувствовали ту напряжённую атмосферу, которая царила сегодня между мной и госпожой Эндрюс. Управляющая со мной больше словом не обмолвилась, однако ближе к пяти часам вечера, когда на улице начали загораться уличные фонари, она стала подозрительно обходительной.

“Что-то понадобилось, не иначе” – проворчал мой внутренний голос.

– Даниэлла, можно тебя на секундочку? – елейным голоском пропела женщина.

– Да? – я подошла к кассе.

– Тут такое дело, – она даже замялась. Театрально так, наигранно, что у меня не осталось никаких сомнений – попросит меня задержаться, чтобы… Что? Перевесить мешки с мукой, пересчитать свечи или же перепроверить бухгалтерские бумаги?

– Вот, – управляющая достала из складок платья железный ключ с резной головкой, – нужно убраться в кабинете хозяина перед его приездом. Сама знаешь –  господин Брамс не любит пыль, у него на неё аллергия.

Что за вздор? Хозяин должен был приехать только в конце недели, и у меня была куча времени, чтобы прибраться в его кабинете. Я бы даже могла сделать это в обед.

Но… Это была маленькая месть госпожи Эндрюс за сегодняшнее утро.

– Ты ведь сделаешь что я сказала, Даниэлла? – с нажимом в голосе спросила госпожа Эндрюс. Хотя она могла и не спрашивать. Я здесь работаю и должна выполнять любое поручение, которое мне дают.

– Да, – я кивнула и приняла ключ, – конечно.

– Вот и умница, – управляющая улыбнулась. – Тогда сама закроешь лавку? А мне нужно идти.

До конца рабочего дня было ещё два часа, но кто я такая, чтобы перечить управляющей? Вообще, нужно сказать ей спасибо – не наказала меня ни за разбитые банки с вареньем, ни за просыпанную муку. Да и когда она уйдёт, я смогу побыть в тишине, покупателей ведь всё равно нет.

Так и получилось. Стоило Моод Эндрюс скрыться за горизонтом, колокольчик на двери больше ни разу не прозвенел. Погода заметно ухудшилась. Возобновившийся в очередной раз дождь лениво струился по стёклам, создавая бесконечные узоры из капель. Деревья грустно клонили ветви, пытаясь сдержаться перед натиском непогоды. В лавке между тем царила своя особая атмосфера. Магазинчик был наполнен мягким светом свечей. Их пламя игриво танцевало в темноте, борясь с наступающим мраком.

Когда до окончания смены осталось полчаса, я лениво поплелась в кабинет хозяина. Я уже убиралась здесь после его отъезда. Ничего с той поры не изменилось. Кабинет господина Брамса выглядел чересчур вычурным. В центре стоял огромный стол из блестящего лакированного дерева, с золотыми вставками. Он был перегружен дорогими кристаллическими вазами и фарфоровыми фигурками. Перед столом стояло обитое красным бархатом массивное кресло с подушками, которые всегда казались мне неудобными для сидения. Возле стен стояли огромные шкафы с изогнутыми стеклянными дверцами, за которыми располагались множество банок и контейнеров с продуктами – всё это создавало ощущение хаоса и беспорядка. Однако стоит заметить, в кабинете не было ни одной пылинки – со своей работой я справляюсь хорошо. Ну, то есть, справлялась… События с браслетом и драконом выбили меня из привычной колеи. До приезда хозяина мне обязательно нужно взять себя в руки. Иначе… Ох, даже не хочу думать, что будет иначе.

От гнетущих мыслей меня отвлёк звон колокольчика над входной дверью. Неужели посетители? Но на часах было уже семь часов вечера.

– Мы закрыты! – крикнула я.

Эх, сама виновата, нужно было повесить табличку перед тем, как идти в кабинет хозяина.

– Мы закрыты, – чуть тише повторила я, забегая на порог, который отделял подсобные помещения от основной части лавки.

– Как закрыты? – удивился вошедший. – И даже для меня?

“Нет!” – мысленно прокричала я. Он же должен был приехать вместе с отцом в конце недели!

Глава 4

– Даниэлла, ты не рада мне? – мужчина удивлённо приподняв бровь и улыбнулся. Совершенно неприветливо. Я бы даже сказала ядовито.

Бен… Бенедикт Брамс стоял напротив прилавка, и от его взгляда мне было не по себе. Волоски на руках шевельнулись, а по коже пробежался зуд, словно её кололи тысячи иголок.

«Его приход добром не закончится» – внутренний голос забил тревогу.

Знала ли Моод Эндрюс, что Бенедикт приедет сегодня или это чистая случайность?

Как бы то ни было, нужно уходить! И чем раньше я это сделаю, тем лучше. Благо рабочий день закончился, а в кабинете хозяина чисто. Так что здесь меня больше  ничего не держало.

– Добрый вечер, – я попыталась придать своему голосу будничный тон. – Вы довольно скоро вернулись.

– Ах, Даниэлла, – мужчина облокотился на прилавок. В глазах появился нехороший блеск, – я же просил обращаться ко мне на «ты». Мы уже столько лет знаем друг друга.

– Вы – сын хозяина, – холодно процедила я, сминая в руке влажную тряпку. – Я не могу обращаться к вам подобным образом.

– По моей просьбе тоже?

– Да, – коротко ответила я, подходя к кассе. Закрыв её на ключ, я немедленно начала собираться домой. Дождь всё ещё лил как из ведра. Но сейчас меня даже ураган с громом и молниями не смог бы остановить. – Вы извините, мне нужно идти, – накинув на плечи шерстяную шаль, я засобиралась на выход.

– Постой, – мужчина грубо схватил меня за руку, – куда же ты?

– Отпустите! – я попробовала вырваться, однако мои попытки только раззадоривали Бенедикта.

– Ты боишься? – он облизнул языком губы.

Стало настолько противно, что я с трудом сдержала дрожь отвращения. Вдобавок ко всему от мужчины разило спиртным и пахло духами: не мужскими, женскими. Приторно-сладкий аромат дешёвой парфюмерии буквально душил меня.

– Почему ты боишься? – Бенедикт притянул меня к себе, чтобы поцеловать в губы, но я вовремя среагировала, отвернувшись. Мерзкий, шершавый язык прошёлся по моей щеке. В ту же секунду меня пронзила волна отвращения, позвоночник прострелил ледяной поток мурашек.

– Что вы себе позволяете? – я дёрнулась.

– Не нужно притворяться неженкой! – хищно прищурившись, произнёс Бенедикт. – Строишь из себя леди! Хотя такой не являешься. Твой отец – преступник! Ты дочь предателя! – желчно выплюнул он.

Тело сотрясала крупная дрожь, а щёки раскраснелись как угли в печи. Бенедикт прав. Я дочь преступника. Отца казнили, а нас с мамой сослали и лишили магии. Мама кричала тогда, что папа не виноват, его оклеветали, но факты были на лицо. Хотя я мало что помню…

– Может, хватит пудрить всем мозги? – Бенедикт не унимался. – Я ведь могу взять тебя силой, прямо здесь, и ты даже вякнуть не посмеешь. Но я хочу, – внезапно мужчина ослабил хватку. – Хочу… – продолжил он с придыханием, – … хочу взять тебя в жены.

– Даже если бы вы были последним мужчиной на земле, я бы никогда не вышла за вас замуж! – я ответила со всей гордостью, которую только смогла собрать.

– Ах ты, дрянь! – Бенедикт замахнулся в ударе, и я инстинктивно зажмурилась. Однако то, что произошло потом, выбило из лёгких последние остатки воздуха…

Ладонь мужчины зависла буквально в паре сантиметров от моего лица. Будто её кто-то держал, но в лавке никого не было. Неужели магия каким-то образом просочилась через браслет? А может, Хаан Малл всё же сумел его повредить? Не знаю. Да и думать, если честно, не хочу – точно не здесь и не сейчас!

Воспользовавшись короткой заминкой, я снова дёрнулась. От выпитого алкоголя и шока Бенедикт покачнулся, и мне удалось вырваться. Подхватив упавшую на пол шаль, я опрометью выбежала прочь из лавки. Пришедший в себя Бен кинулся следом за мной, однако догнать был уже не в состоянии.

– Ведьма!  – с яростной ненавистью бросили мне в спину. – Ты ведьма, Даниэлла!

Сердце колотилось где-то в горле и стремилось вырваться на волю.

Никогда. Никогда мне ещё не было так страшно. Ни десять лет назад, когда я впервые увидела Эймунда Тора с иссиня-чёрной чешуёй на руках, ни в башне в компании беглых магов, даже когда услышала звериный рык дракона – мне не было так страшно, как сейчас.

У меня не хватило мужества, чтобы обернуться. Я бежала так быстро, как только могла.

Ноги в старых сапожках с истёртой подошвой скользили по мокрой мостовой и разъезжались в стороны. Я падала, поднималась и снова бежала. Когда, наконец, достигла дома, вся моя одежда была перепачкана в грязи, колени разбиты в кровь, а на ладони зияла рваная ранка – видимо, задела о камень. Но я в безопасности, а это самое главное!

Переступив порог, застыла на пару мгновений. Тишина. Скорее всего, Мотти отдыхала, так что я быстренько, чтобы меня не заметили, шмыгнула на лестницу.

– Даниэлла? – донеслось из маминой комнаты. – Ты уже пришла?

– Да! – отозвалась я.

– Я приготовила рыбный бульон.

– Скоро спущусь, только переоденусь! – не став ждать, пока меня разоблачат, я пулей забежала к себе в комнату и закрыла дверь на засов.

Слава Двуликому богу, Мотти меня не увидела, иначе снова бы начались вопросы. А на эти вопросы я отвечать не хотела.

Бенедикт… Как же я сразу не догадалась! Не зря госпожа Эндрюс попросила меня остаться. Она всё знала! Знала, что Бенедикт Брамс вернётся раньше запланированного.

Внутренний голос твердил, что сегодняшнее происшествие добром не закончится. Меня же могут уволить! И что я буду тогда делать? Работы в нашем захолустье не так-то много. Откуда я возьму деньги?

“Боже, Даниэлла” – я обессиленно съехала вниз по стенке и села на холодный пол. Тебя едва не … Я была не в силах выговорить это слово, даже у себя в мыслях. Было настолько жутко, что я соображала с трудом. Меня сегодня могли взять силой, если бы… Если бы не магия! Именно она остановила руку мужчины. Но как?

Поднявшись, на негнущихся ногах побрела в сторону окна. Возле него стоял старенький туалетный столик с треснувшим зеркалом, вот в него-то я и взглянула. Чувствовала себя совершенно отвратительно и выглядела не лучше. Завившиеся от сырости волосы были похожи на паклю, от лица и губ отлила вся краска, и теперь я походила на грязное, размытое приведение.

Нужно было умыться – смыть с себя грязь и прикосновения мужских рук, избавиться от приторного аромата дешёвых духов, который я притащила с собой. Словно зловонное облако он облепил мою кожу, из-за чего казалось, что Бенедикт находится где-то рядом. Я даже испуганно обернулась, но в комнате, разумеется, никого не было. Однако меня не покидало ощущение, что за мной кто-то следит…

По спине пробежали мурашки, словно холодок коснулся кожи. Окружающие звуки усилились в несколько раз, став зловещими шепотками и шорохами.

– Никого здесь нет, – прошептала я себе под нос, чтобы успокоиться, но мне это не помогло. Беспокойный взгляд не переставая исследовал тёмные углы комнаты. Меня окутала пелена неопределённости, которая заставляла каждую клеточку моего тела быть настороже.

Из немого оцепенения меня выволок стук в дверь.

– Даниэлла?

– Д-да? – я не смогла совладать с голосом – он всё-таки задрожал.

– Спустишься к ужину?

– Д-да, с-сейчас.

– Всё хорошо?

– Всё нормально, – отозвалась я. Голос Мотти помог мне собраться с мыслями. – Я сейчас умоюсь и спущусь.

– Хорошо, – я услышала, как женщина глубоко вздохнула, а после направилась к лестнице.

“Соберись, Дани!” – отвесив себе мысленный подзатыльник, я направилась в ванную.

Горячей воды не было, по трубам текла только холодная. Ледяная вода прекрасно привела меня в чувства. Голова прояснилась, а с глаз спала пелена страха.

– Мне необходимо уволиться, – я обратилась к своему отражению в зеркале. Длинные, светлые волосы  всё ещё пушились, но сейчас я хотя бы не была похожа на бледную моль – ледяная вода вернула коже здоровый румянец. Взгляд голубых глаз стал ярче, черты лица чётче. – Да, мне нужно уволиться, – повторила я.

В следующий раз мне может так не повезти. Найду другую работу, подальше от лавки господина Брамса. Можно устроиться обратно в газетный киоск. Меня там ещё помнят.

Да, так и сделаю!

Кивнув своему отражению, я переоделась в сухое домашнее платье и спустилась к ужину, который прошёл относительно тихо. Мотти не задавала лишних вопросов. Поговорив о том, что нам нужно начать готовиться к зиме, мы обе разошлись по своим комнатам.

Сон пришёл быстро, не заставило себя ждать и пробуждение…

Вскочила я от громкого стука, который доносился с первого этажа. За окном было ранее утро, лучики солнце едва коснулись земли. Город в это время всегда был окутан плотным, густым туманом.

“Кто же это мог быть?” – ответ не заставил себя долго ждать.

– Открывайте, полиция! – во входную дверь снова забарабанили.

Глава 5

«Открывайте, полиция!» – такое бодрит похлеще ледяной воды.

Отбросив от себя покрывало и накинув на сорочку махровый платок, поспешила вниз. Мотти уже встала. Напугана и ошарашена она была не меньше моего.

Полиция? К нам? Зачем?

Первое, о чём я подумала, было – они узнали, что я пыталась снять браслет! И теперь мне точно не поздоровится!

Мысль уколола в висок и тут же испарилась, оставив после себя горечь послевкусия.

– Открывайте! – под ударами наша хлипкая дверь ходила ходуном. Ещё немного и точно вылетит с петель.

На крыльце стояли двое полицейских. Один был низенького роста, щуплый, с тонкой кожей, через которую можно было увидеть голубые вены. Другой же, напротив, был огромного роста,  широкоплечий, с квадратным подбородком и маленькими глазками. Думаю, именно он барабанил в нашу дверь.

– Даниэлла Марроу? – ко мне обратился щуплый.

– Да.

– Капитан Генри Чарлсон, – мужчина снял фуражку. – Вам нужно пройти с нами.

– Меня в чём-то обвиняют?

Генри Чарлсон сделал глубокий вдох.

– Да, мисс Марроу. Вас обвиняют в краже крупной суммы денег. Господин Брамс считает, что вы вчера обчистили его лавку.

– Что? – я поперхнулась воздухом и закашлялась. – Это… это какая-то ошибка.

– Пройдёмте.

– Но…  – я сделала шаг назад.

– Не усугубляйте ситуацию, – грубо пробасил полицейский с квадратным лицом.

– Даниэлла, что же это? – Мотти осторожно высунулась из коридора.

– Это ошибка, – процедила сквозь зубы. – Это всего лишь ошибка!

Полицейские дали мне немного времени, чтобы переодеться. Натянув платье и сапоги, я спустилась вниз и последовала за мужчинами. Мотти осталась дома приглядывать за мамой.

Пока мы шли к лавке, шлёпая по лужам и грязи, на душе нарастала тревога. Я воровка? Да это же бред! Я в жизни ничего не украла!

В сознании всплыла картина вчерашнего вечера. Яркой вспышкой она пронеслась перед глазами и застряла в сердце тупой иглой.

Бенедикт!

Всё встало на свои места.  Несомненно, это именно он приложил руку, чтобы отомстить!

Дойдя до лавки и переступив её порог, я опасливо огляделась. На первый взгляд ничего не изменилось, но вот возле прилавка… Касса была открыта!

– Следуйте в кабинет господина Брамса, мисс Марроу – меня грубо пихнули в спину.

Там меня уже ждали. Хозяин сидел в своём роскошном кресле с перекошенным от злобы лицом.

– Как же это получается? – без особых прелюдий сразу же начал он. – Моя работница меня обокрала?

– Я не…

– Сядь! – рявкнул хозяин, ударив кулаком об стол. Я инстинктивно вздрогнула и подчинилась.

– Господин… – голос дрожал. – Господин Брамс, я не знаю о чём речь. Я не могла этого сделать.

– Кассу открыли ключом, – вмешался полицейский, что стоял возле выхода, перекрывая тем самым путь к отступлению. Но я не собиралась никуда бежать. Я же невиновна! – А ключей всего… м-м-м… три? – он обратился к хозяину.

– Да, – недовольно буркнул Элайджа Брамс. – Один у продавца, второй у управляющей, а третий лежит здесь, – мужчина похлопал по карману своего пиджака.

– Кто вчера закрывал лавку? – поинтересовались за спиной.

– Я… должна была закрыть, – воспоминания вчерашнего вечера снова начали давить на меня, как струя вонючей грязи. Вот-вот и сознание вновь затопит мерзостью, которое источал из себя Бенедикт Брамс.

– В том-то и дело, что ты! – хозяин нахмурил брови и нервно сжал подлокотники кресла, чтобы сдержать нарастающий гнев. – Думала, что я вернусь только к концу недели, и ты за это время успеешь сбежать? Не вышло!

– Господин, – я попыталась оправдаться, но меня снова резко перебили.

– Вся ваша семейка такая! Хоть отец твой, хоть ты! Оба преступники!

– Я этого не делала! Это ваш сын! – не выдержав абсурдных обвинений, я вспылила.

– Ты смеешь подозревать Бенедикта? – Элайджа Брамс поднялся с кресла. Его буквально перекосило от злости – на скулах заходили желваки, а вены на лбу набухли, превратившись в неприятные на вид щупальца. – Бен вернулся сегодня! – во всё горло заорал хозяин. – Он приехал сегодня! Рано утром, вместе со мной!

– Это неправда! Ваш сын… – у меня словно кость застряла в горле. – Он… – оглянулась, посмотрев на полицейского. – Он хотел, чтобы я вышла за него замуж. Признался в этом, когда вчера вечером пришёл в лавку.

– Предложил тебе выйти за него замуж? – Элайджа Брамс расхохотался. – И ты хочешь, чтобы я поверил?

– Но это правда! –  я резко встала.

– Увидите её! – прошипел хозяин лавки.

– Мисс, прошу, – ко мне тут же подошёл капитан Чарлсон, – пройдёмте.

– Я не виновата. У вас даже доказательств никаких нет!

– Доказательства найдут, можешь не сомневаться, – прорычал Элайджа Брамс.

Спустя пятнадцать минут я уже сидела в кабинете капитана полиции. Мистер Чарлсон меня не перебивал, когда я рассказала ему о вчерашнем. Казалось, что он был предельно сосредоточенным, пытался вникнуть в суть, но вот глаза… В них отражалась вселенская скука, будто ему не было никакого дела до правды.

– Всё, что вы рассказали, очень интересно, – хмыкнул капитан. – Но что вы скажете на это? – мужчина чуть наклонился к полу. Через секунду на столе лежал мешочек с перевязанной красной лентой.

– Что это? – я застыла от внутреннего напряжения.

– Деньги, мисс Марроу, – отчеканил полицейский. – Украденные у лавочника, господина Брамса. Их нашли в ваших вещах. Как вы это объясните?

– Меня подставили! Бенедикт Брамс, после того, как я отказала ему.

– Даниэлла Марроу, – капитан поднялся из-за стола. – Отправлена в ссылку вместе с матерью за преступление своего отца. Риджинальд Марроу, покойный граф Даплэнс, был приговорён к казни за попытку убийства Первого Советника Его Императорского Величества и придворного мага – герцога Уильяма Крайтона. Всё ваше имущество было конфисковано, а имение и дом проданы на торгах.

– Зачем вы об этом говорите? Разве преступление моего отца имеет какое-то отношение к краже, в которой меня обвиняют?

– Просто хочу напомнить вам, что сын уважаемого во всём городе человека не будет связываться с такой, как вы, а уж тем более делать предложение.

– Вы с ним заодно? – прошипела я. Нужно было сразу догадаться, что к чему. Бенедик просто-напросто подкупил  местных полицейских.

– Сержант! – гаркнул капитан. В кабинет тут же ввалился тот самый бугай, который едва не вынес нашу дверь.

– Капитан, – мужчина встал по стойке смирно.

– Увидите мисс Марроу в камеру. Ей нужно хорошенько подумать над сказанными словами.

Меня силой вывели  из кабинета и поволокли вниз по лестнице. Камеры находились в подвале, а если учесть то, что погода за окном далека от летней – в помещении было холодно. Очень холодно. Так холодно, что меня уже через пять минут пробрало до самых костей, а живот скрутило спазмом. Надеяться на справедливость не стоит. Похоже, в мире её нет.

Заперев меня в одиночной камере, где кроме шмотка сена на полу больше ничего не было, сержант, позвякивая ключами, удалился. Камера была тёмной, сырой  и насквозь пропахшей гнилью, словно за стенкой находилось зловонное болото. Поганые эмоции внутри меня нарастали как снежный ком, а вдобавок ко всему этому появилось ощущение безысходности.

“И моя жизнь закончится вот так… Я сгнию в темнице за то, что ответила отказом какому-то напыщенному индюку?”

“А что же будем с Мотти… С мамой? – мысли метались, паникуя и наталкиваясь друг на друга, а в ушах звучал мрачный голос Бенедикта:

“Ты никто… Тебе не помогут…”

– Здравствуй, Даниэлла, – голос был уже не в голове, а наяву. Надменный, смеющийся, властный. – Как тебе новая комната? Нравится?

– Ты! – я вцепилась  в решётку, да так сильно, что костяшки на пальцах побелели.

– У тебя есть два варианта, – желчно усмехнулся мужчина. – Либо ты гниёшь здесь, либо…

– Становлюсь твоей женой? – перебила я его. – Но твой отец никогда не согласится на этот брак! Он сам мне сказал!

– После того, что сделала, – Бенедикт ядовито прищурился, – не позволит, а поэтому ты будешь моей постельной горелкой. Согласна?

– Убирайся в пекло! Ты, мерзкий… – я хотела выдать какое-нибудь крепкое словцо, но поняла, что он даже этого недостоин.

– Подумай, Даниэлла. Хорошо подумай, прежде чем я вернусь.

– Этого не будет! Никогда!

– Возможно, три дня в этих казематах научат тебя уму разуму, – Бенедикт снова едко усмехнулся, после чего вальяжной походкой направился на выход. – Три дня! – мужчина махнул рукой.

– Эй! – внезапно донеслось из соседней камеры. – Я готова греть тебе кровать, белобрысый. Только вытащи меня отсюда!

Бенедикт не ответил. Он уже был на лестнице.

– Зря ты не согласилась, – отозвался тот же голос, который принадлежал женщине.

– У меня ещё есть гордость! – со злобой выговорила я.

– Твоя гордость не поможет выбраться отсюда!

Глава 6

Мотти пришла ближе к вечеру. Взволнованная, запуганная, но с едва заметной улыбкой на лице.

“Неужели ей удалось доказать мою непричастность?” – мысль озарила меня яркой вспышкой, но довольно быстро потухла. Разве возможно, чтобы меня освободили? У нас ни денег, ни положения, ни влияния. Ничего…

– Ох, – няня с шумом выдохнула, – еле к тебе пробилась. Представляешь, меня не хотели пускать!

– Да, представляю.

– Это что же происходит? Я думала, полиция нас должна охранять!

– Меня подставили. Бенедикт, скорее всего, хорошо заплатил капитану.

– Бенедикт? Бенедикт Брамс? – охнула Мотти. – Сын хозяина лавки, где ты работаешь?

– Работала, – поправила я няню. После всего, путь в лавку мне заказан, не говоря уж о том, что обо мне подумают в городе. Если мне каким-то чудесным образом удастся выбраться, кто теперь возьмёт на работу такую, как я? – Он давно подбивал ко мне клинья.

– Ох, Даниэлла, – снова вздохнула Мотти, – нужно было всё рассказать.

– Кому? – к глазам подступили слёзы обиды. Если бы я рассказала, это бы хоть что-то изменило?

У меня опускались руки, и я готова была принять поражение. Отчаянье вот-вот поглотит меня и утащит за собой в бездну. Даже приход Мотти ничего не смог изменить. Когда я увидела её лицо, в душе затеплилась искорка надежды, но она так быстро потухла, что уже невозможно было понять, а была ли она вообще?

Ноги подкосились, и я рухнула на холодный пол. Мотти тут же опустилась вслед за мной. Она пыталась погладить меня по плечу, но тюремные решётки были настолько узкими, что даже её сухонькие ручки не могли протиснуться.

– Всё будет хорошо… – шептала няня, но я почти не слышала её. Голос казался глухим, будто она находилась не рядом со мной, а где-то очень далеко отсюда.

– Твоя няня права! – внезапно коридор наполнил оглушительный, звонкий голос. Я не узнала его. Он мне был совершенно незнаком. – Всё будет хорошо! Я бы даже сказал – отлично!

Я подняла взгляд. На меня смотрел мужчина. Черты лица его казались знакомыми, однако я его точно не видела раньше.

– Вставай, Даниэлла, – мягко скомандовал он. – Дочери графа Марроу не пристало сидеть на холодном, грязном полу.

– Кто вы? – затухшая искра надежды вновь зажглась. Именно она помогла мне подняться на ноги.

– Ты не узнала меня? – тёмная бровь мужчины удивлённо приподнялась. – А впрочем, – он улыбнулся, – столько лет прошло, не удивительно, что ты не помнишь меня. Когда мы играли в садах Дэнсон-хаус, тебе было лет пять, если не меньше.

– Джереми! – в этот момент глаза у меня засияли.

– Верно, – мужчина улыбнулся. – Рад видеть свою кузину, однако не думал застать тебя в таких условиях.

– Долгая история, – к горлу подкатил желчный комок.

– Да, – Джереми потупил взгляд. – Я слышал. Приехал только час назад, а уже всё про тебя знаю.

– Слухи распространяются с невероятной быстротой, – кисло заметила я, поправив складки на юбке.

– Но наша Даниэлла не такая! – заступилась за меня Мотти.

– Знаю, – кивнул кузен. – А ещё знаю то, что наш «справедливый» капитан полиции довольно-таки хорошо знаком с сыном хозяина лавки. Они чуть ли не лучшие друзья.

– Мерзавцы! – выплюнула я. – Оба!

– Верно, однако нам повезло не меньше, – уголки губ кузена потянулись вверх. – У меня тоже есть хорошие друзья. Сегодня же обращусь к ним, и тебя выпустят.

Искра надежды загоралась всё сильнее. Она уже буквально полыхала в душе, однако вместе с ней появилась настороженность. Джереми Хилл – сын родного брата моей мамы, мой кузен. Что он делает здесь на севере?

– Ты правда мне поможешь? – мне не верилось в такую удачу. Казалось, что счастье давно от меня отвернулось.

– О, Двуликий! Почему нет, Даниэлла? Мы ведь не чужие друг другу люди!

– Спасибо, – в горле по-прежнему стоял тугой ком, и я никак не могла от него избавиться. – Спасибо, Джереми.

– Потерпи немножко. А потом мы с тобой поговорим, – кузен улыбнулся, приобнял Мотти, которая едва стояла на ногах и ёжилась от холода, после чего поклонился и вышел, оставив меня наедине с няней.

– Не понимаю, – я посмотрела ей в глаза. – Не понимаю, зачем он здесь?

– Джереми сам обо всём тебе расскажет и, думаю, ему можно верить.

– Расскажет? Что он должен мне рассказать, Мотти? – сердце застучало сильнее.

– Возможно, – няня улыбнулась, – с его приездом твоя жизнь изменится в лучшую сторону.

– Ты что-то знаешь? – я схватилась за прутья решётки. – Мотти, скажи!

– Даниэлла Марроу! – эхом разнеслось по коридору. На этот раз я узнала голос. Он принадлежал капитану полиции. Тщедушный, невысокого роста, сейчас казалось,  Генри Чарлсон стал ещё меньше. Будто на его плечи давил невидимый груз.

Мотти от испуга отшатнулась, я же стояла возле решётки так и не шелохнувшись.

– Какие-то новости? – я приподняла подбородок, видя, как капитан достаёт из кармана связку ключей. Неужели у кузена получилось? Да ещё так быстро!

– С вас сняты все обвинения, – голос мужчины дрожал, но эта дрожь была связана не с холодом. Что же произошло за те десять минут, когда Джереми покинул тюремное помещение? Какие связи подключил, если даже капитан полиции ведёт себя как нашкодивший щенок? В его взгляде читается страх. Страх за свою жизнь.

– Неужели полиция решила прибегнуть к голосу разума?

Ключ в замке щёлкнул, и дверь открылась.

– Вы свободны, – с шипением проговорил капитан.

Спорить я, разумеется, не стала. Подхватив под локоть Мотти, мы вместе с ней мигом покинули отделение полиции. А во дворе нас уже ожидала карета.

– Даниэлла! Мотти! – из окна экипажа показалась голова Джереми. – Скорее сюда, не нужно мёрзнуть!

После удушающего холода камеры я была рада оказаться в тёплом, пропахшем лавандой экипаже.

– Ну вот, – кузен широко улыбнулся, – мы снова встретились. На этот раз в более подходящей обстановке.

– Как? – пока это был единственный вопрос, который пришёл мне в голову. – Как ты это сделал?

– Я знаком с мэром города, и мне довольно быстро удалось убедить его, что тебя подставили. Виновные получат наказание, можешь не сомневаться.

– Не знаю, что и сказать.

– Ничего не говори, мы же семья.

Экипаж скользил по ночной улице с невероятной грацией. Шум колёс и цокот копыт звучали в такт, создавая монотонную, расслабляющую атмосферу. На улице практически не было прохожих, мир казался замедленным и умиротворённым. Мне удалось успокоиться и привести в порядок мысли.

Неужели? Неужели Двуликий Бог услышал мои молитвы? Хотя… Я украдкой взглянула на кузена. На его лице играла странная загадочная улыбка, а зелёные глаза смотрели на всё как-то отстранённо, будто кузен что-то основательно обдумывал.

– Зачем ты здесь? – это был второй по важности вопрос, который не давал мне покоя.

– Давай для начала доедем до вашего дома, – не переставая улыбаться, вымолвил Джереми.

Вся эта таинственность и недосказанность только подогревала во мне интерес. Хотелось расспросить обо всём прямо здесь и сейчас, однако я должна была держать лицо.

«Терпение и такт» – так всегда говорила Мотти. Несмотря на нашу ссылку, она обучила меня этикету, танцам, умению держаться в обществе. Не знаю зачем она так старалась. Быть может, надеялась, что мы сможем вернуться? Да вот только возвращаться нам некуда. Ни земли, ни дома: всё  было продано на торгах. Звучало это ужасно, но я давно смирилась с враждебной реальностью.

Дома было натоплено, видимо, Мотти успела затопить печь перед походом в отделение полиции.

– А у вас довольно уютно, – весьма тактично заметил Джереми. – Свой дом – это прекрасно.

Поставив старые сапоги сушиться, я переступила через порог кухни.

– Ты прав, – отозвалась я, ставя чайник, – свой дом лучше. В этом нам повезло.

– Вам удалось вывезти часть имущества?

– Украшения, только и всего. Фамильные украшения дома Марроу, – я не смогла скрыть своего разочарования. Однако, нужно смотреть правде в глаза: крыша над головой куда практичнее, чем бриллианты, рубины и прочие побрякушки.

Пока Джереми изучал дом, я успела заварить чай.

– Закусок у нас, к сожалению, никаких нет, – я грустно посмотрела на пустой стол. – Я всё понимаю, Даниэлла. Поэтому моя новость, уверен, придётся тебе по душе.

Я переступила с ноги на ногу от нетерпения и одновременно от волнения. Сердце застучало с такой силой, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди.

– Наш император, да благословит его имя Двуликий, – Джереми возвёл глаза к потолку. – Пересмотрел дело твоего отца. Прошло немало времени с покушения на Первого Советника, и поэтому… – кузен выждал театральную паузу. В этот короткий промежуток времени я не знала куда себя деть – стояла как иголках. – Даниэлла, – торжественно продолжил Джереми, – тебе разрешено приехать в столицу на светский сезон.

Глава 7

Я не знала, как реагировать. С одной стороны, хотелось плакать от счастья, с другой – спрятаться в тайное место.

– Нас решили помиловать? – голос у меня стал хриплым от подкатившего к горлу комка.

– Не совсем.

Так и знала! Был какой-то подвох.

– Это не помилование, а всего лишь путь к нему, – произнёс Джереми, встав со стула. Под его тяжёлыми шагами доски пола жалобно заскрипели.  – Его Императорское Величество захотел увидеть тебя, познакомиться и … понаблюдать за тобой. Если ты докажешь ему и всем, что не несёшь в себе опасности, то тебе разрешат вернуться в столицу насовсем. И, возможно, снимут блокирующий браслет.

– А мама? – я  вцепилась в руку кузена. Сама не ожидала от себя такой реакции, но мне нужно было знать, что и она сможет уехать с нами.

– К сожалению, – Джереми опустил взгляд, – предложение действует только для тебя. Но если всё пройдёт удачно, и ты покажешь себя с лучшей стороны, то и твоя мать сможет вернуться. Кстати, где она? – кузен заозирался по сторонам. – Я хочу поприветствовать её!

Я отпустила руку Джереми. Откуда ему было знать, что с ней случилось?

– Пойдём, – голос снова захрипел, – я отведу тебя к ней. Но ответить она не сможет.

Кузен тут же нахмурился, а губы его сжались в тонкую линию.

– Неужели всё так плохо? – похоже, он никак не мог поверить в то, что турмалиновые браслеты воздействуют на мага куда сильнее, чем этого требует закон.

– Ты сам всё узнаешь, – я переступила порог гостиной и, пройдя вглубь, открыла тяжёлую дверь маминой комнаты. Когда в нос ударил запах лекарственных трав, Джереми поморщился. Мама лежала на кровати и, казалось, не подавала признаков жизни, но глаза её были открыты – она смотрела в пустоту.

– О, Двуликий, – кузен резко выдохнул воздух, который уже начал жечь лёгкие. – Я пришлю лекарей.

Джереми посмотрел в мои красные глаза: всякий раз, когда я видела маму в таком состоянии, у меня наворачивались слёзы.

– Как только мы с тобой прибудем в столицу, я найду самых лучших лекарей.

– Нет, – я помотала головой.

– Не хочешь помочь своей матери?

– Не в этом дело, я не поеду.

– То есть как это? – искренне удивился Джереми. – Ты не хочешь попасть на светский сезон? В это время в столицу съедется вся высшая аристократия. Даниэлла, – кузен прикрыл глаза и с шумом выдохнул, – ты не хочешь вернуться в общество, получить прощение?

– Прощение? Какое прощение я должна получить? Детей не судят за грехи отцов.

– Да, ты права, но тебе нужно смотреть правде в глаза. Твой отец чуть было не устроил мятеж – это не обычное преступление!

– Его казнили! Он за всё поплатился! – я выдохнула накопившееся напряжение. Нужно держать себя в руках, в конце концов, Джереми не виноват, чтобы на нем срывать свой гнев. Наоборот, он меня спас, вытащив из лап Бенедикта. – Извини, но я не могу оставить её, – я чуть отошла в сторону. Мамин остекленевший взгляд давил на меня, он будто говорил: “Ты не посмеешь меня бросить!”

– Я понимаю, но…

– Даниэлла, – слово взяла Мотти, стоявшая до этого тихо-мирно в коридоре. – Я думаю, тебе нужно ехать.

– И оставить вас одних? Нет, я не могу.

– Даниэлла, – Мотти сделала робкий шаг в гостиную. – Это ведь твой шанс! Шанс вернуться к нормальной жизни. Шанс исправить свою судьбу. Я всегда говорила, что ты достойна большего.

Я вновь помотала головой.

В сердце словно вонзили кусок стекла. Как я могу их оставить?

– Дорогая кузина, – Джереми закрыл дверь в мамину комнату и взял меня за руку, – подумай, что с тобой будет, когда я уеду. Ты ведь не полагаешь, что твой обожатель оставит тебя в покое? Мне удалось вызволить тебя из темницы, но эти двое… Я не доверяю им. Боюсь представить, что они могут сделать, если ты останешься без защиты.

Джереми был прав. Меня не оставят в покое. Мэр помог из-за кузена, а если он уедет… Что будет тогда?

– Как только мы доедем до столицы, я сразу же отправлю сюда лекаря и служанку для помощи. Обещаю тебе. А после, если всё сложится, ты сможешь забрать свою мать и Мотти.

– Но где я буду жить? – я всё ещё сомневалась.

– У меня, конечно! – воскликнул Джереми. – Я и Софи позаботимся, чтобы тебе было комфортно.

– Софи?

– Она моя жена, – кузен улыбнулся. – Уверен, вы с ней подружитесь.

– Мотти… – я обратилась к няне, но кроме её имени не смогла больше ничего произнести. Меня раздирали противоречия, а сердце разрывалось надвое.

– Поезжай. Поезжай, Даниэлла. За нас можешь не переживать…

Вечером, когда собрала свой немногочисленный багаж, я ещё раз заглянула к маме. Глаза её были закрыты и, казалось, что она просто спит. Как же мне хотелось, чтобы так и было.

– Может, не стоит? – прошептала я, услышав острожные шаги Мотти. – Не стоит мне уезжать. На душе неспокойно.

– Даниэлла, подумай о себе. Тебе только восемнадцать лет, а что ты видела за это время? Голод, нищету, болезнь и безумие. Спаси свою жизнь. Я столько молилась Двуликому богу.

Сделала глубокий вдох-выдох.

Да, я тоже молилась. И вот, когда меня, наконец, услышали, я не могу решиться. Не могу сделать шаг вперёд. Мне страшно. Ужасно страшно. От этого чувства всё внутри ёкает и дико сосёт под ложечкой.

– А ещё, – Мотти приблизилась, и я услышала её рваное дыхание, – твой кузен прав. Мэр не защитит тебя. Подумай, что сделают с тобой эти мерзавцы. Ты не сможешь жить спокойно. Хочешь вечно оглядываться, ждать подвоха, бояться тёмных переулков, которых в этом городе больше, чем звёзд на небе?

– А как же вы?

– А что мы? – отмахнулась Мотти. – С нас нечего взять.

– Но… – меня перебил тихий стук в дверь, после чего в комнату заглянул Джереми.

– Нужно ехать, Даниэлла. До завтрашнего вечера нам необходимо успеть добраться до Словера. Там портал, который перебросит нас в Бреагланд – столицу Империи.

– Да, уже иду, – отозвалась я и, сморгнув подступившие к глазам слёзы, вышла из комнаты.

Погода стояла пасмурная. Небо заволокли тяжёлые свинцовые облака. Однако дождя на удивление не было. Молнии сверкали где-то на западе, и до нашего городка пока не добрались.

– Хорошо бы обогнать непогоду! – окликнул меня и Джереми возница. – Не хотелось бы застрять по дороге.

– Мы уже идём! – прокричал кузен. – Ну, – он обратился к Мотти, – ждите в скором времени гостей. С лекарем я пришлю еду и деньги.

– Благодарю, милорд, – няня просияла. Её улыбка придала мне уверенность и смелость.

Я уезжаю не только ради себя, но и ради них!

– Даниэлла, – Мотти подозвала меня к себе, когда Джереми отошёл к дорожному дилижансу, – перед твоим отъездом я должна вернуть тебе кое-что, – няня сунула руку в карман и, вытащив оттуда небольшой свёрток, передала его мне. – Я не смогла… – прошептала она. – Не смогла продать их.

– Что это?

– А ты посмотри.

Аккуратно развернув тряпицу, я едва не ахнула от изумления. В моей руке лежало изящное ожерелье из голубых алмазов, самых редких камней, сделанное в виде венка полевых цветов.

– Оно принадлежало ещё твоей прабабке. Говорят, голубые алмазы – это затвердевшие слёзы драконов. Надень его на свой первый бал, и оно обязательно принесёт тебе удачу.

– Я… – на глаза снова навернулись слёзы, и я крепко обняла няню, – … не знаю как благодарить тебя.

– Всё хорошо. Уверена, ты ещё найдёшь своё счастье.

Глава 8

Я сжимала в руках тканевый свёрток с ожерельем, который передала мне Мотти, и думала, правильно ли я поступила, что оставила их? Три месяца, целых три месяца меня с ними не будет! А если за это время что-то случится?

– Не переживай, – кузен почувствовал напряжение, которое стало почти осязаемым.

– Ничего не могу с собой поделать. Кажется, что я их предала.

И прежде всего маму. Оставила её одну в тёмной, пропахшей лекарствами комнатёнке. Я никак не могла освободиться от этого чувства.

– Никого ты не предавала. Даже наоборот, все это делаешь ради них. Я бы с удовольствием взял их с собой. Места бы всем хватило, но я не мог. Разрешение было только для тебя одной.

– А я думала, что о нас уже давно позабыли.

– Забыли о доме Марроу? – усмехнулся кузен. – О повелителях воздуха? Кстати, ты знаешь, что у тебя за сила? Обучалась до того, как… – Джереми остановился на полуслове. Говорить о преступлении отца и ночи нашего ареста ему не хотелось. Либо он таким образом щадил меня.

– Совсем чуть-чуть, – я взглянула на блокирующий магию браслет, и к горлу  подкатил удушливый комок тошноты. Столько времени я носила этот браслет, а всё равно было стойкое ощущение, что надели его только вчера.

– И какая же стихия? Воздух?

– Вода, – шепнула я. – Но сила не достигла своего зенита.

– Это даже к лучшему, – губы кузена дрогнули в полуулыбке.

– И почему же?

– Даниэлла, можно говорить с тобой прямо? Я не хочу тебя обманывать и не собираюсь лукавить.

– Да, конечно, – сердце забилось сильнее.

– Если тебя оправдают, то, разумеется, снимут браслеты. Но так как сила не развилась, ты просто-напросто не представляешь опасности для общества.

– Такое впечатления, что это именно я пыталась убить Первого советника, а не мой отец!

– Но тебя могут использовать, – заговорщицки прошептал Джереми. – Ты наследница своего отца…

– Какая из меня наследница?! – не выдержав, я повысила голос. – Наследница чего? У меня нет ни дома, ни земель, ни денег.

– В тебе течёт его кровь. Кровь мага.

– Не хочешь ли ты сказать, что… – я сглотнула вязкую слюну и сжала руки в кулаки.

– Тебя не зря пригласили именно на начало светского сезона, – бровь кузена дёрнулась, а по лицу пробежала тень. – Бал дебютанток – это не что иное, как ярмарка спроса и предложения. В это время джентльмены ищут себе подходящих невест, и не всем им нужны деньги. Магия в твоей крови и сила рода – вот что главное.

– Почему ты мне сразу ничего не сказал? – я хотела встать, но карета резко качнулась в сторону, и я повалилась набок.

– Словер, милорд! Приехали! – заорал кучер.

Сразу после того, как экипаж остановился, я выскочила наружу и бросилась в толпу.

– Даниэлла! – воскликнул Джереми. – Даниэлла, ты куда?

– Обратно домой! Я не хочу, чтобы меня выставляли как племенную кобылу!

Охваченная паникой и каким-то необъяснимым страхом, я продиралась сквозь толпу к крепостным воротам. Словер был густонаселённым городом. Люди сюда стекались со всего севера для того, чтобы перебраться через портал в столицу. Помещики, купцы, ремесленники, маги – все, кому хватало денег на переход.

– Неужели пойдёшь до Блэктауна пешком? – нагнав, Джереми схватил меня за руку.

– Если никто не согласится подвезти, то да! Пойду пешком! – зло прорычала я, хотя в глубине души понимала, что поступаю довольно глупо. С запада на город, где остались мама и Мотти, уже начала наползать непогода. Били молнии, гром громыхал без перерыва.

Да, весна в этом году выдалась весьма отвратная.

– Знаю, я должен был сразу тебя предупредить, и за это прошу прощения. Но тебе лучше поехать со мной. Подумай, что тебя там ждёт, – Джереми указал на место, куда ударила очередная молния.

– Я обычная племенная кобыла, – шмыгнула носом. Слёзы давили, но так и не пролились.

“Какая же ты всё-таки глупая, Даниэлла!” – внутренний голос драл горло, словно наждак.

Думала, что тебя примут с распростёртыми объятиями? Вернут дом и всё то, что забрали? Наивная дурочка!

– Но ты ведь можешь выбрать, – кузен ослабил хватку. Наверное, понял, что никуда я уже не денусь.

– Правда?

– Обещаю, я отважу всех, кто тебе не понравится…

Очень хотелось поверить кузену, но у меня так и не получилось…

“Я делаю это не только ради себя!” – мысленно проговорила я.

– Готова? – Джереми коснулся моего плеча.

– Да. Прости меня. В последнее время я сама не своя.

– Понимаю. Я всё понимаю. Приставания этого мерзавца, ложные обвинения, тюрьма. Это кого угодно выбьет из колеи.

Было ещё кое-что. Из головы до сих пор не вылезала та ночь, когда я увидела дракона. А если мы встретимся с ним в столице? Как мне на него реагировать? Вопросы, на которые у меня не было ответов.

Подойдя к экипажу, я подцепила свой небольшой саквояж и, ухватившись за локоть  Джереми, побрела вместе с ним по дорожке, что вела к порталу. Магические переходы располагались во многих больших городах империи и могли перенести куда угодно, были бы деньги. Те, кто был стеснён в средствах, путешествовали в экипажах и больших дилижансах.

– Много народу сегодня, – Джереми поёжился. – Была здесь когда-нибудь?

– Нет, – я помотала головой и прижалась к кузену плотнее, так как меня постоянно норовили толкнуть. – За все десять лет ни разу выезжала из Блэктауна.

– Ну, теперь твоя жизнь изменится. Уверен, в лучшую сторону. И эта погода, – Джереми сморщил нос. – В столице сейчас самый разгар весны. Жду не дождусь увидеть твою реакцию.

– Джереми, – голос неожиданно дрогнул.

– Да?

– А как же дядя? Как он отнесётся к тому, что я буду жить в его…

– Мой отец болен! – довольно резко оборвал меня Джереми. – Уже очень давно. И то, что он в своё время отказался от сестры, твоей матери, чтобы нашу семью не тронули, никак не повлияет на тебя.

Мысли будто растворились в густом гуле толпы, и до самого портала я не проронила ни слова. Шаг в мерцающую арку, мгновение пронзающего холода и мы уже в столице.

– Вот мы и дома! – Джереми вдохнул поглубже. Настроение его заметно улучшилось, морщинки на лбу расправились, а во взгляде появились озорные огоньки. – Сейчас закажем экипаж. Ах, Даниэлла, – кузен крепко сжал мою руку, – я так рад, что смог привезти тебя домой. Увидишь, тебе здесь понравится.

– Погода мне уже нравится, – не удержавшись, я подставила лицо под тёплые лучи и зажмурилась от удовольствия. Так бы и стояла, греясь на солнышке и вдыхая ароматы распустившихся цветов. В Блэктауне даже летом погода нас не радовала, а здесь…  Просто сказка! Среди этой безмерной синевы небо кажется бескрайним, а солнце ласкает кожу нежными лучами. Ощущение свободы и внутреннего спокойствия становится настолько непередаваемым, что сердце бьётся в такт природе, а каждый вдох наполняет душу невероятной благодатью. Тёплый ветер, словно посланец лета, нежно играет в волосах, а ароматы цветов наполняют каждую клеточку моего существа живой радостью.

– Как только устроишься в доме, попрошу Софи показать тебе город. Тут многое изменилось!

Многое изменилось? Ах, если бы я ещё помнила, какой была столица десять лет назад. Я была слишком маленькой – почти все воспоминания померкли. Остались лишь самые страшные, тёмные и неприятные. Я так и не смогла их победить, не смогла вытравить из своей головы, как бы ни старалась.

Глава 9

Столица бурлила жизнью, будто бы она сама была пульсирующим сердцем всего мира вокруг. Звучали громкие голоса прохожих, проезжающих мимо повозок, слышались мелодии уличных музыкантов. На каждом углу можно было увидеть толпы людей, спешащих в разные стороны, каждый со своей целью и мечтами. Высокие башни с золотыми шпилями взмывали к небу, прорезая облака. Все в городе казалось таким ярким и многоликим, словно каждый уголок хранил свою уникальную историю и секреты.

Экипаж несся по брусчатой мостовой, покачиваясь из стороны в сторону. До самого дома мы с Джереми ехали молча. Кузен смотрел в окно и мечтательно улыбался. Я не смела его тревожить, хотя вопросов у меня было море.

“Потом” – подумала я. Еще успеется.

Отдаляясь от столичного портала все дальше и дальше, я неожиданно для себя самой узнала улицу, по которой мы ехали!

– Улица генерала Морано! – воскликнула я, будто мне было лет десять.

– Верно, – мягко улыбнулся Джереми. – Значит ты не все забыла.

– Помню, как мы ездили с родителями, когда навещали дядю. Тогда было лето и пахло жасмином. Я сидела у папы на коленях и… – голос завибрировал. Полузабытые воспоминания не принесли мне радости, наоборот, они вернулись как призраки из прошлого, окутав меня горькой печалью и тоской.

– Все хорошо, – кузен сочувственно похлопал меня по коленке. – Прошлое осталось в прошлом, и ни к чему его ворошить. Нужно жить настоящим и уверенно смотреть в будущее.

– А если у меня не получается? Никак не могу себя заставить. Кажется, что все это сон. Вот проснусь и снова окажусь в Блэктауне.

– Ахаха, – Джереми рассмеялся, – а ты еще хотела сбежать.

– Прости, – я почувствовала, как щеки покрываются румянцем, – как только ты сказал, что меня хотят выдать замуж… Честно, я растерялась.

– Против воли никто тебя замуж выдавать не станет, – успокоил Джереми. – За это можешь не переживать.

“Очень надеюсь на это” – произнес внутренний голос. Вслух я ничего не сказала, чтобы не нагнетать.

Карета остановилась спустя минут десять после нашего разговора.

– Вот мы и приехали, – широко улыбнулся Джермеми. Кузен вышел первым, подав мне руку, он помог спуститься по лесенке. – Шелруд-холл – фамильное поместье твоей матери. Здесь она выросла. Ты помнишь его?

– Смутно, – честно призналась я.

Дом был огромным. Стены из красного кирпича утопали в зеленых стеблях дикого винограда. Изящные витражи в окнах играли разноцветными отражениями на солнце. А на яркой покатой крыше поблескивал золотой флюгер в виде полумесяца.

Едва мы ступили на серую гальку, которой был устлан внутренний двор, из дома выбежала хорошенькая молодая женщина.

– Джереми, мой милый! – воскликнула она, бросившись на шею кузену.

Не нужно было гадать – передо мной стояла Софи.

– Дорогая, – Джереми обнял свою жену, – вот я и приехал.

– И не один, как я погляжу, – женщина бросила на меня короткий взгляд.

– Познакомься, Даниэлла Марроу – моя кузина.

Я сделала изящный реверанс. Софи снисходительно повела бровью. Все же уроки Моти не прошли даром. Как приеду, обязательно скажу ей спасибо за то, что она несмотря ни на что учила меня этикету.

– Очень рада видеть. Джереми много о тебе рассказывал.

– Комнаты готовы? – осведомился кузен. – Нам обоим нужно отдохнуть, дорога выдалась весьма нервной. Нужно умыться, переодеться, и да, – Джереми перевел на меня взгляд, – кузине, наверное, хочется принять горячую ванну.

– Я бы не отказалась, – по телу пробежали волнующие мурашки. Горячая ванная! О, Двуликий, всегда о ней мечтала.

– Я все устрою, – Софи натянула услужливую улыбку. – Можешь не переживать.

Джереми чмокнул супругу в обе щеки и первым направился к дому.

Я крепко сжала ручки своего небольшого саквояжа, когда оказалась возле порога. Старая кожа противно заскрипела, и в животе всё сжалось от неловкости. Открывшийся передо мной мир был для меня чужим. Вся эта роскошь: плотные темно-синие шторы с ламбрекенами, отделанные золотом ручки, красное дерево в коридоре, толстые дорогие ковры на полу, картины в массивных рамах, резные панели на стенах. Казалось, что я со своим саквояжем, кожа которого потрескалась со временем, в истоптанных сапогах и старом платье здесь лишняя. Мне не было тут места. Дом будто отторгал меня, хотя я даже не переступила через его порог. Так и стояла на крыльце, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

– Даниэлла, – кузен выглянул из-за двери, – ты чего застряла на пороге?

– Не знаю, – я обреченно пожала плечами, не отыскав в голове подходящего ответа.

– Не стесняйся, – Джереми чуть ли не с силой затащил меня внутрь. – Это теперь и твой дом тоже. Можешь чувствовать себя здесь совершенно свободно. Софи, дорогая, – кузен подозвал супругу, – позаботься о ней. Даниэлла, видимо, растерялась.

Я попыталась улыбнуться, но улыбка вышла вымученной.

– Пойдём, – хозяйка дома помахала мне рукой, – я покажу тебе твою комнату.

Втянув носом лавандовый аромат, исходивший от свечей, под одобряющий взгляд кузена отправилась вслед за Софи. Преодолев холл и мраморную лестницу, мы попали в ярко освещённый предзакатным солнцем коридор. Далее следовала массивная дверь, за которой оказалась ещё одна лестница, на этот раз деревянная, покрытая лаком.

– Твоя комната, как и наши, находится на втором этаже, – начала небольшую экскурсию Софи. – На третьем – рабочий кабинет Джереми и библиотека.

– А на четвёртом? – сама не знаю зачем спросила я.

– На четвёртом, – женщина резко застыла, нервно сжав перила. – На четвёртом лишь старый хлам, – продолжила она после короткой заминки. – Там пыльно и полно паутины. Если не хочешь испачкаться, ходить там не следует. Идём дальше, – Софи махнула рукой и ступила на лакированную ступеньку.

Моя комната находилась в самом конце коридора. Дверь нестерпимо заскрипела, стоило Софи взяться за её ручку.

– Нужно будет смазать, – женщина сморщила нос, после чего вошла внутрь. Комната не была большой и слишком вычурной. Приятные цветочные обои нежно-голубого оттенка, ковёр с коротким ворсом, широкая кровать, застеленная свежим бельём, возле окна располагался туалетный столик из амарантового дерева на резных ножках, а напротив стоял пузатый платяной шкаф. Была ещё одна дверь. Узкая, она полностью сливалась со стеной, и если бы на ней не было ручки, я бы её вообще не заметила. Скорее всего, она вела в личную ванную комнату.

“Личная ванная комната” – меня это настолько воодушевило, что все неприятные эмоции тут же отошли на второй план.

– Ну вот, – Софи обернулась вокруг своей оси. – Обживайся, а мне нужно идти. Скоро придут служанки, принесут тебе одежду.

– Да у меня есть, – я подняла саквояж. Хотя кого я обманывала? Все мои платья старые, серые и такие невзрачные. Единственное, что было по-настоящему ценным – это мамино ожерелье, которое передала мне Мотти.

– И всё-таки, – Софи снова сморщила носик, – служанки тебе всё принесут. Встретимся за ужином, – женщина склонила голову, после чего удалилась, закрыв за собой дверь.

Глава 10

Как только дверь закрылась, я, не удержавшись, со всего размаху плюхнулась на кровать. Мягкая перина обволокла моё бренное тело, и я даже ненадолго уснула. Проснулась от деликатного покашливания. Резко встав, увидела перед собой девушку в белом переднике и со смущённой улыбкой на лице.

– Миледи, – произнесла она, – меня прислала хозяйка.

Служанка держала в руках две объёмные коробки. Думаю, в них была одежда, про которую говорила Софи.

– Я вам помогу одеться к ужину.

– Спасибо, – я натянула улыбку, – но для начала я бы хотела принять ванну.

– Да, конечно, – служанка положила коробки на кровать, в одной из которых обнаружились банные принадлежности  – длинный махровый халат, полотенца, а на самом дне лежали всякие баночки, источавшие нежные ароматы цветов. – Проходите в соседнюю комнату.

– Эм-м-м, – вот тут я засмущалась – дома всегда мылась одна, и помощь мне была не нужна. – Ванну приму в одиночестве, – я наконец нашлась с ответом.

Мылась недолго, хотя не скрою, мне очень хотелось провести в горячей воде с нежной пеной весь вечер. Однако в спальне меня ждали, и я не могла позволить себе такой вольности. Когда вышла из ванной комнаты, для меня уже всё приготовили. Элегантное тёмно-синее платье с вышивкой и кружевами лежало на кровати и ждало часа, когда его наденут.

– Какую причёску вам сделать? – осведомилась служанка, когда я села за туалетный столик.

В отражении зеркала на меня смотрела худощавая, бледная, девушка с запуганными глазами. Мокрые светлые волосы липли к щекам и лбу. Во мне не было никакого лоска… Я украдкой взглянула на свои руки: сухие, шершавые, они огрубели от работы. Казалось, даже у служанки, что принялась растирать полотенцем мои волосы, чтобы они высохли, руки и то мягче.

– Не знаю, – грустно ответила я и пожала плечами, – на ваш выбор.

Девушка улыбнулась и после того, как волосы окончательно высохли, соорудила несложную, но элегантную причёску: сзади волосы остались распущенными, а спереди были убраны  заколками в форме золотистых птичек, которые лукаво блестели синими глазами-камушками. Когда сборы были завершены, служанка проводила меня в обеденный зал, где меня уже ждали. Кузен в нарядном костюме и начищенных ботинках и его жена в вычурном ярко-малиновом платье со множественными оборками стояли возле накрытого белоснежной скатертью обеденного стола и о чем-то перешептывались. Казалось, что они собрались на светский приём, но нет, это был просто ужин.

– Даниэла, ты прекрасно выглядишь! – восхитился кузен, стоило мне переступить порог столовой. – Синий тебе исключительно к лицу. Ты стала выглядеть как настоящая леди. Скажи, Софи.

– Да, – женщина дёрнула плечиком, – сейчас ты больше походишь на дочь графа. Но манеры… – Софи презрительно скривилась. – Дорогой, твоя кузина ещё не скоро сможет выйти в свет.

– Меня обучала няня, – я приосанилась и приподняла подбородок. Да, я не была представлена во дворце, не пила чай с аристократами, жила в глуши далеко от столицы, работала, чтобы прокормить себя, но при всём при этом меня нельзя было назвать деревенщиной. – Манерам, этикету, – продолжила я, делая шаг вперёд на каждом произнесенном слове, – танцам.

Софи даже бровью не повела.

Ещё при первой встрече мне нужно было догадаться – я ей не понравилась. Холод в глазах, высокомерно приподнятые уголки губ, явное желание уколоть меня. Все это говорило, что она не в восторге.

– Конечно, её обучали! – Джереми звонко хлопнул в ладоши. Наверное, чтобы переместить внимание на себя и сгладить нервную обстановку. – Давайте есть! После путешествия на север я умираю с голоду.

Зазвенели тарелки и хрустальные бокалы, а по столовой разлетелся аппетитный аромат жаркого и свежеиспечённого хлеба.

– Прошу, присаживайся, – Джереми галантно отодвинул стул с мягкой спинкой и приглашающе кивнул.

Я сидела напротив Софи, которая весь ужин не сводила с меня пристального взгляда. Точнее, она смотрела правильно ли я ем и пользуюсь столовыми приборами. Меня это несколько нервировало, ещё немного и точно начнёт заглядывать мне в рот.

– Какие у тебя завтра дела? – буднично поинтересовался кузен у своей жены.

– Иду в гости, – не отрывая от меня взгляда, ответила Софи.

– Да, и к кому же?

– Надин пригласила на чай.

– Как удачно! – Джереми поднял салфетку и обтёр ею губы. – Возьми с собой Даниэллу. Покажешь ей город, познакомишь со своей подругой. Моей кузине нужно начать обживаться в столице.

– Дорогой, – из уст Софи вырвалось заметное шипение, – муж Надин – герцог Хейгел.

– И что? – пожал плечами Джереми. – Это даже хорошо! Джонотон Хейгел – императорский юстициарий и заседает в Совете. Он и его жена как нельзя лучше подойдут для первого знакомства.

– Но, дорогой, – вновь шикнула Софи.

– Нет-нет-нет, – замотал головой кузен, – всё решено.

– Джереми, – я отодвинула от себя тарелку, – если твоя жена не хочет…

– Что значит не хочет? Ты моя сестра! В тебе течёт не только кровь Марроу, но и кровь Хилл! У меня завтра дела, но чуть позже я, возможно, к вам присоединюсь.

– Это не обязательно, – Софи дёрнула подбородком. – Слушать пустые разговоры женщин графу не пристало.

– Пожалуйста, не говори так, – укоризненно покачал головой Джереми, – иначе я решу, что ты что-то от меня скрываешь.

– Было бы что скрывать. Платья, кринолины, корсеты и новые завозы косметических средств. Это не для мужских ушей.

– Ну, ладно-ладно, – отмахнулся Джереми. – Я тебя понял. Тогда, – кузен перевёл на меня немигающий взгляд, – сообщи своей дражайшей подруге, что мы всё же пойдём на первый в этом сезоне бал, а после, вполне возможно, устроим свой.

– Ах, – Софи восторженно всплеснула руками. Широкая радостная улыбка коснулась её лица, а глаза засияли. – Это правда? Но ты ведь не хотел! Всё ссылался на срочные дела в казначействе.

– Ради Даниэллы и её дебюта я решил пересмотреть своё решение.

– Да-да, конечно! – похоже, недовольство Софи по поводу моего приезда отошло на второй план. Она даже одарила меня счастливой улыбкой. – Тогда нам нужно незамедлительно дать указания модистке! Платья, украшения… – женщина поднялась с места. Усидеть на месте она уже не могла. – Джереми!

– Всё будет, моя дорогая, но давай это обсудим завтра. Сегодня у всех выдался тяжёлый день.

– Ну уж нет! Бал уже через неделю! А если нам не успеют сшить платья? Не идти же в старом. Сейчас же пошлю служанку в город. Люсиль! – закричала Софи, но не дождавшись, шмыгнула за дверь. – Люсиль! Где же ты? – голос понемногу начал стихать.

– Прости, – рассмеялся кузен, – моя жена бывает очень эмоциональной.

– Понимаю её.

– Правда?

– Да, для каждой девушки, женщины выход в свет – это событие.

– Но не для тебя? – Джереми прищурился.

– Я жила в совершенно других условиях. Для меня это в новинку.

– Ничего, Софи познакомит тебя со своими подругами. Уверен, ты быстро войдёшь в общество. Даже уезжать не захочется.

– Мотти, мама, – прошептала я. Как они? Одни. Погода там разительно отличалась от столичной, даже весной в Блэктауне мог выпасть снег. И к зиме на севере готовились заблаговременно.  – Ты обещал помочь им.

– Если я обещал, значит сделаю. Завтра отправлю двух служанок. Не переживай.

Не скажу, что меня это успокоило.

– А лекарь?

– Разумеется! У меня есть один хороший знакомый, он не откажет. Не переживай, Даниэлла, – Джереми встал из-за стола. – Сейчас тебе лучше подумать о себе. Ты красивая, умная девушка, и ни к чему тебе мучиться подобными вопросами. Я всё устрою.

– Спасибо, – едва слышно прошептала я.

– Иди спать, сестра. Завтра будет трудный день, однако я очень надеюсь на то, что он принесёт тебе только радостные эмоции.

Глава 11

Спала плохо. Вскакивала несколько раз за ночь и в полудрёме выходила в коридор. Только через какое-то время до меня доходило, что я не дома и проверять маму нет необходимости.

Нет, я уже не дома. Вместо тяжёлых рваных туч здесь ясное небо, исколотое сотнями блестящих булавок, яркий серп луны, освещающий улицы не хуже масляных фонарей, сладкие ароматы цветов. Вокруг царит спокойствие и блаженство… Вот только внутри меня этого спокойствия не было. Душу словно раздирали сотни противоречивых эмоций. Возможно, я поэтому никак не могла уснуть. Отчего наутро, как и полагается при бессоннице, я была похожа на вялую осеннюю муху с припухшими тёмными мешками под глазами. Если добавить ко всему этому моё бледное лицо… Я походила на восставшее умертвие – тварь, которую поднял из земли некромант, чтобы та стала его рабом.

– Двуликий, на кого ты похожа? – пока я разглядывала себя в зеркале, не заметила, как в комнату вошла Софи. Мой видок ей точно пришёлся не по душе.

– Никак не могла уснуть, – виновато пожала плечами и улыбнулась, но моя улыбка сделала только хуже. Похоже, вчерашний счастливый запал у неё иссяк, и она вернула свойственное пренебрежение, которое было направлено исключительно в мою сторону.

Обидно, конечно, но и её можно понять. В доме поселилась невнятная кузина мужа, к тому же дочь преступника.

– Никак не могла уснуть? Я предоставила тебе лучшую комнату после моей и Джереми, а она не могла уснуть! – женщина фыркнула, словно отгоняя муху.

– Миледи, – из-за спины Софи возникла служанка, та самая, что помогла мне вчера перед ужином.

– Чего ещё?

– Давайте я принесу вашу восстанавливающую мазь.

Софи сделала глубокий вдох-выдох, лицо её при этом неприятно скривилось.

– Неси! – скомандовала она. – Всё равно в таком виде в доме герцога появляться нельзя!

Служанка поклонилась и молнией выскочила в коридор.

– Мэри-Энн тебе поможет собраться, – Софи дёрнула подбородком, выхватила веер, что висел на поясе платья, и принялась обмахиваться им, словно ей стало нечем дышать. – Надеюсь, ты точно обучалась хорошим манерам? Ты не должна опозориться! Герцог Хейгел приближен к императорскому трону…

Большую часть рассказа Софи о герцоге, его жене, их доме, связях  я сидела молча, аккуратно сложив руки на коленях. Встревать в разговор, а уж тем более спорить никакого настроения не было. Софи, в отличие от Джереми, меня недолюбливает, я ей не нравлюсь, более того, не понравлюсь никогда. Нужно просто принять факт и смириться: я ведь, в конце концов, здесь не навсегда…

Примерно через пять минут пришла служанка с крохотной плоской баночкой в руке.

– Только, пожалуйста, – Софи поёжилась, будто её лизнул ледяной ветер, – немного. Эта мазь стоит больше, чем твоя жизнь!

– Я поняла, – служанка поклонилась, после чего направилась ко мне, а Софи, снова скривившись, вышла.

Сразу стало как-то спокойнее.

– Мы с тобой так и не познакомились, – я попыталась наладить добродушную беседу. Девушка, судя по взгляду и лицу, была кроткой и доброй. Служанка мне была не нужна, а вот от подруги я бы не отказалась.  – Даниэлла, – я протянула руку, – можешь называть меня по имени.

– Мэри-Энн, – девушка улыбнулась, однако руки не пожала. Наверное, подобный жест не был здесь принят.

– А что это за мазь? – я вытянула шею, чтобы рассмотреть баночку. Судя по цвету и по тому, как Мэри-Энн её держала, она была сделана из чистого серебра!

– Восстанавливает покровы, делает кожу сияющей, убирает синяки, мешки под глазами, может залечить небольшие порезы в очень короткий срок.

– Сделана магами? – сразу догадалась я.

Служанка кивнула и отвинтила крышечку. Комната тут же погрузилась в волшебные ароматы роз, персикового дерева, с приятными нотками жасмина. И она действительно была чудодейственной. Стоило крему соприкоснуться с кожей, я увидела как она меняется прямо на глазах. Тон выровнялся, синяки под глазами ушли, припухлости тоже. Обветренные губы стали гладкими, бархатистыми, даже ресницы, казалось, стали длиннее, а глаза выразительнее.

– Магия да и только! – восхитилась я, рассматривая себя в зеркале.

Нарушив наказ хозяйки, Мэри-Энн зачерпнула мазь ещё раз, растёрла в ладонях и провела ими по моим волосам. Нужно ли говорить, что они также изменились. Я стала обладательницей густых, шелковистых волос, которые блестели на солнце здоровым блеском. Когда я появилась в холле перед Софи в синем платье с чуть оголёнными плечами и элегантной широкополой шляпке, услышала нервный скрежет зубов. В этот момент мне показалось, что супруга кузена невзлюбила меня ещё больше.

– Идем, – прошипела Софи, – экипаж ждет!

Подхватив подол платья, женщина резво направилась вниз по лестнице к стоящей за забором карете. Я последовала за ней, хотя мне резко расхотелось куда-либо ехать.

Карета неспешно двигалась по широкой и ровной, словно водная гладь, дороге. Весь путь до герцогского дома мы проделали молча. Софи изо всех сил старалась не смотреть в мою сторону, но из раза в раз я замечала на себе ее ледяной взгляд, от которого по всему телу рассыпались противные колючие мурашки. Однако стоило экипажу остановиться, как она тут же нацепила льстивую улыбку.

– Дорогая Надин, – лилейным голосом пропела Софи, как только вышла из кареты. – Как я рада тебя видеть! Как сама? Как дети: Саймон, Френсис и малютка Анита?

– Все хорошо, – услышала не менее мелодичный тон. – Благодарю. Ты не одна?

– Что? – Софи сделала вид, что забыла о моем присутствии. – Ах, да. Даниэлла, милая, подойди.

– Добрый день, – я сделала реверанс, ничуть не хуже, чем это требовалось по этикету.

– Надин, познакомься. Даниэлла Марроу – кузина моего мужа.

– Марроу? – женщина захлопала ресницами. – Софи, я не ослышалась?

– Нет, – она глубоко выдохнула, – к сожалению, нет.

– Это интересно! – герцогиня хлопнула в ладоши, чем вызвала неподдельное изумление моей родственницы.

– Надин? Ты сейчас серьезно? Забыла кем был ее отец?

– Я все прекрасно помню, дорогая Софи. Но подумай только, какой шум поднимется из-за этого! Все захотят познакомиться с бедной девочкой, и мы с тобой будем в центре этого события. Придворная жизнь скучна, а так хоть какое-то веселье.

Веселье? Они разговаривали о моей жизни!

Честно, я не знала, что делать и как реагировать. Очень хотелось развернуться и уйти, но я не могла: что обо мне после такого подумают? Нельзя было подвести кузена, да и Софи была бы только этому рада.

– Веселье? – Софи дёрнула бровью, а после улыбнулась во все тридцать два зуба. – Конечно, ты права! Я сразу и не подумала.

Герцогиня загнула вперед, чуть отодвинув Софи, и протянула мне руки.

– Пройдемте в дом, дорогая, – голос женщины был таким сладким, словно она задумала набиться мне в подруги. Софи это, разумеется, возмутило. Казалось бы, лучшая подруга, к которой она приехала, а предпочла ей какую-то деревенщину, пусть и из знатного рода.

Я кое-как натянула на себя улыбку.

Да уж, денек вырисовывался славным, и не только для меня… Софи чуть ли не всю  дорогу до будуара скрипела зубами.

– Принесите дополнительную чайную пару! И сладостей добавьте! – скомандовала хозяйка проходившей мимо служанки. – Ах, простите, – Надин обратилась ко мне, – я не ожидала, что Софи приедет с родственницей.

– Если я вам помешала, то я могу подождать в экипаже, – я остановилась и сделала попытку улизнуть… Не удалось. Женщина вцепилась в мою руку словно клещ.

– Ах, – звонко рассмеялась она, – что вы, что вы, как можно оставлять такую очаровательную особу одну в экипаже? Сейчас вы нам все расскажете. О вашей судьбе, о том как жили… эм… где вы жили, до того как вновь вернулись в столицу?

– Блэктаун, – ответила я.

– Божечки, а где это? – герцогиня изумленно охнула, положив руки на сердце. – Никогда о нем не слышала.

– На севере.

– Там наверно очень холодно?

– Есть немного, – я изо всех сил старалась не показывать хозяйке дома свое раздражение. Признаюсь честно, получалось у меня это с трудом. Ситуация усугубилась еще тем, что на чай была приглашена не только Софи. В будуаре сидели и попивали чай с малиновыми тарталетками еще полдюжина светских дам.

– Надин, – прошептала Софи, она была удивлена не меньше моего, – ты пригласила всех? Я думала, будем только мы.

– Сначала так и хотела, но потом решила, что вдвоем нам будет скучно! Поэтому вчера вечером разослала еще несколько приглашений.

– Могла бы и предупредить, – недовольно пробурчала Софи.

– Ну, ты же меня тоже не предупредила, – тон герцогини несколько переменился, стал холодным, колючим, и это почувствовала не только я.

Глава 12

Софи поежилась, словно ей за шиворот насыпали колкого песка. Она даже побледнела, а затем бросила в мою сторону очередной гневный взгляд.

Четно, мне хотелось сказать ей, что я тут как бы ни при чем, и будь моя воля, я вообще бы осталась дома…

– Даниэлла, проходи, – герцогиня подтолкнула меня в комнату. – Сейчас я тебя со всеми познакомлю.

Стоило мне переступить порог, то я сразу почувствовала себя диковинным зверьком, которого загнали в клетку и теперь выставляют на всеобщее обозрение. На меня смотрели все: кто-то с интересом, кто-то с настороженностью, а кто-то с явным пренебрежением. Вдобавок к этому, на меня начала давить сама комната, в которой преобладали красные оттенки: кроваво-красный ковер на полу, бордовые плотные шторы, мебель, сделанная из красного дерева с золотыми ручками, резными ножками и подлокотниками. Обивка диванов и кресел тоже была красной, с вышитыми на ней золотыми нитями райскими птицами. Единственное, что мне тут понравилось, это балкон, выходивший в розовый сад, но двери были плотно закрыты, так что насладиться ароматами и вдохнуть свежий воздух у меня не получилось.

– Позвольте представить, – торжественно воскликнула хозяйка, – Даниэлла Марроу! Вы ведь все слышали о графе Марроу?

Женщины и девушки закивали, а после начали шушукаться и упоминать имя моего отца.

“Преступник!” – донеслось с одной стороны.

“Предатель!” – послышалось с другой.

– Быть может, – герцогиня подняла руку в попытке успокоить поднявшееся волнение, – Даниэлла нам расскажет о своей жизни? Поведает, как она очутилась в столице?

– Мой кузен… кхм… – я кашлянула, чтобы прочистить горло, а потом сказала фразу, которая напрочь разрушила ту милую идиллию, что царила несколько минут назад: – Император желает меня видеть!

На пару мгновений в комнате воцарилась тишина. Даже герцогиня, казалось, забыла как дышать, но зато потом, когда общее потрясение улеглось, меня едва ли не снесли. Шквал вопросов накрыл меня словно беспощадная волна цунами, разрушив последние остатки самообладания.

“Что?”

“Почему?”

“Как?”

Перед глазами замелькали лица, словно осколки в калейдоскопе. Меня представляли то одной даме, то второй. Всех имен я, разумеется, не запомнила. Жены графов, дочери герцогов – все они сплелись в жуткую мешанину из образов. Немного прийти в себя я смогла только тогда, когда меня усадили на небольшой диванчик, обитый красным бархатом, а служанка подала чашечку горячего чая, которую я осушила почти сразу: так хотелось пить.

– Не могу представить, как вам было сложно, – ко мне обратилась одна из представленных девушек.  Я честно пыталась вспомнить ее имя, но все было тщетно. – Жить в холоде. Без горячей воды и слуг… Ой, я бы и дня не выдержала! – девушка замахала веером, остальные ее в этом поддержали.

– А где вы будете жить, если император позволит остаться в столице? – осведомилась пожилая женщина, имени которой я, к сожалению, тоже не запомнила. Нужно, наверное, поговорить по этому поводу с Джереми, возможно, он сможет помочь. На помощь Софи надеяться смысла не было. Сейчас она сидела за дальним столиком в одиночестве, бросая на всех гневные взгляды. Мне даже стало ее жаль…

– Точно не в поместье Марроу! – хохотнула герцогиня. – После того, как дом со всем имуществом продали на торгах, у него другой хозяин.

– Можно узнать, кому его продали?

Говорят, что “любопытство кошку сгубило”. Правильно, между прочим, говорят. Лучше бы я вообще не знала, кому именно достался дом моей семьи.

– Его выкупил Эймунд Тор, – Надин небрежно махнула рукой. – Говорят, что там даже покупателей не было.

Сердце кольнула жгучая обида, скулы свело от злости, а руки сами собой сжались в кулаки.

Эймунд Тор! Дракон? Теперь он владеет домом нашей семьи? Как же так? Есть вообще справедливость в этом мире?

Дыхание перехватило, лёгкие свело нестерпимой судорогой. Мне стало не хватать воздуха, всё тело трясло будто в лихорадке.

– Странно, – повела плечиком герцогиня, – что Эймунд до сих пор не женат. Живёт один в таком роскошном особняке.

– У драконов свои порядки, – наконец подала голос Софи, встав с кресла. – Женой может стать только одна-единственная девушка. Его истинная, – юбка платья зашуршала своими кружевами, а браслет на ее руке сверкнул, отливая золотом.

– Да, – кивнула Надин, – я тоже об этом слышала. И меня всегда интересовало, что если его истиной окажется замужняя дама? Что дракон в этом случае будет делать? А если ею будет жена императора?

– Скандал! – едва ли не хором проголосили собравшиеся, а затем также дружно захихикали.

Я больше не могла выносить их общество. Тело напружинилось, и я резко встала.

– Боже, – захлопала ресницами герцогиня. – Даниэлла, что с вами?