Читать книгу бесплатно Старший брат подруги. Она моя прямо сейчас на нашем сайте wow-guides.ru в различных форматах FB2, TXT, PDF, EPUB без регистрации.

Если вечером уснуть в чужой квартире, то ночью можно проснуться в весьма пикантной ситуации.

Старший брат подруги поймал меня в своей постели, и, похоже, не собирается меня отсюда выпускать.

Знакомьтесь, Геркулесов Давид, 30 лет. Бабник, прожигатель жизни и совершенно не подходящий для меня, студентки-первокурсницы, опасный тип.

Беги, Злата, беги!

Только вот получится ли сбежать от этого настойчивого нахала?

Рокси Нокс

Старший брат подруги. Она моя

Глава 1

Злата

По моим губам скользит что-то бархатное и теплое.

Сквозь сон чую острый мужской запах и не понимаю, откуда он доносится.

Мне щекотно, и я улыбаюсь, даже не подозревая, что по моим губам водят головкой полового члена.

Просыпаться не хочется, ведь я только недавно уснула. С вечера легла спать, долго ворочалась и просыпалась от каждого шороха, потому что ночевала в чужой квартире.

Моя подруга Оля Геркулесова привела меня в квартиру своего старшего брата, который только что уехал с подругой на Бали. И она клялась и божилась, что меня никто не побеспокоит.

Однако кто-то настойчиво вторгается в мой сон.

Открываю глаза и вижу перед лицом огромный, мамочки, заряженный ствол! Не пистолет. Но уж лучше бы он, чем толстый, увитый плотными жгутами вен дрын, размазывающий по моим губам свою соленую смазку!

Да, я успела почувствовать его вкус, прежде чем вскочила с постели и шарахнулась в сторону.

– В-вы кто?

– А ты? Что делаешь в моей постели, рыжуля? Никак меня ждёшь?

– Я не… Кто вы?

Я разговариваю со здоровенным амбалом, который, к тому же, гораздо старше меня. Темные волосы, темная щетина и оскал хищника сразу же бросились мне в глаза.

– Я хозяин этой квартиры, этой постели и стало быть – тебя, раз уж ты здесь.

– Давид?

– Вижу, что ты прекрасна осведомлена. А мне как к тебе обращаться, прежде чем трахнуть твой славный ротик?

– Ч-что?

– Хорошо, пусть будет просто рыжуля. Иди сюда! Я очень голоден и зол, – Давид ловит меня за ногу и тянет на себя. Хорошо хоть, что не за травмированную лодыжку схватил.

Но какой же он здоровяк, мамочки! Настоящий Геркулес. Даже черную кожаную куртку с себя не снял, прежде чем ко мне в рот полезть. Изверг натуральный. То есть ненормальный.

– Пустите! – пищу, дрыгая ногой.

– Не хочу.

– Я здесь с разрешения вашей сестры.

– Плевать, как ты сюда попала. В моей квартире, на моей постели – значит, моя.

– Но…

– Будем считать, что ты оказалась не в то время не в том месте.

Олин старший брат быстро снимает с себя куртку и расстегивает черную рубашку. Я обеспокоенно смотрю на его телодвижения и не знаю, куда себя деть.

– Нет, вы не можете…

– Еще как могу.

– Я подруга вашей сестры!

– Думаешь, ты первая? – усмехается он хищно. – Сделаешь минет, и сможешь спать дальше, сколько захочешь.

– Да вы с ума сошли! Не буду я вам ничего делать! – мой голос хрипит, а во рту сухо так, что язык стал шершавым. – Я лучше пойду.

– Куда? – рявкает он. – Три часа ночи.

– Ну и что? Всё лучше, чем с вами здесь оставаться.

У меня неистово горят щеки. Господи, он терся головкой члена об мое лицо, пока я спала. Как какой-то озабоченный маньяк! Оля никогда не говорила, что у нее такой возмутительно неправильный брат.

– Давай, рыжуля, один минет, и ты свободна, – надвигается на меня своим угрожающим орудием, торчащим из белых трусов.

– Ни за что! Только попробуйте… И я всё расскажу Оле.

– Ты Лёльку не впутывай сюда, – хмурится.

– Она сказала, что вы уехали.

– Как видишь – я здесь. Хватит болтать, приступай! Пососи его.

– Не буду я ничего вам сосать. За кого вы меня вообще принимаете? Взрослый человек, а так некрасиво себя ведете!

– Стыдить меня поздно. Да и бесполезно. А ты, рыжуля, чем быстрее начнешь, тем быстрее закончишь.

Какой непробиваемый! Даже имя Оли его не останавливает. Меня накрывает удушающая паника. Что же мне делать? Что делать?! В том, что мужчина настроен решительно – нет сомнений. Доказательства видны налицо.

– Меня зовут… – всхлипываю и тайком включаю камеру на смартфоне под подушкой. Слава богу, для этого нужен всего один взмах по экрану, который можно сделать вслепую.

– Да уже похрен, – перебивает грубиян. – Догадался, кто ты такая. Давай. Я быстро кончу, сильно напрягать не буду.

– Может быть, вы девушку свою напряжете, с которой на Бали собирались?

– Не напоминай мне эту суку! Я ей пообещал, что трахну в рот первую попавшуюся девчонку. И ею оказалась ты. Так что извини, малышка, я свое обещание все-таки сдержу.

Давид упирается коленями в матрас и спускает трусы до колен. Мама дорогая, какие у него накаченные ноги. Почему я смотрю на них? Бежать, но как?! У меня ранена нога.

Мы с Олей вчера убегали кое от кого, и я провалилась в яму и порезала ногу. Мы пришли сюда, потому что Давид жил в двух шагах от парка, где мы гуляли. Сделали мне перевязку и решили, что я останусь ночевать здесь. И на это были существенные причины. Я не могу пока вернуться домой.

Но надо что-то решать, иначе этот придурок изнасилует меня в рот.

Достаю из-под подушки телефон с включенной камерой и наставляю на него:

– Надел трусы и отошел от меня на два шага! Быстро! Иначе отправлю это видео твоим родителям…

Глава 2

Давид

Моя девушка Милена выбесила меня в самолете. Одна невинная тупая фраза накрыла наш совместный отдых медным тазом. Она сказала чуть гнусавым голосом: «Давик, подай мне наушнички, они в рюкзачке лежат».

– Давик? Наушнички? В рюкзачке? Тебе блять сколько лет, детсадовка?

От нехер делать я сижу и листаю ее социальные сети. Дохожу до самого начала, до самого первого опубликованного снимка и понимаю одну важную вещь: я нихера у нее не второй.

В её профиле слишком много фоток с разных отдыхов. За какой хер тогда еще простая студентка из бедной семьи могла бы отправиться в ту же Турцию?

Значит, по любому мужики вывозили. А она мне лапшу на уши вешала, что лишилась девственности по большой любви со старшекурсником, который бросил её ради другой. И почему я раньше не догадался проверить ее аккаунты?

Нахожу старую сохраненную историю – фото, о котором явно забыла владелица этого «прекрасного» аккаунта. И вижу волосатую руку с дорогими котлами, которая лежит на ноге сидящей в кресле и сладко улыбающейся Милены. Самого мужика не видно, но очевидно, что он был. Спонсор, хахаль, ебырь. Тьху, блять!

Перевожу взгляд на брехливую блондинку и не понимаю: как меня угораздило связаться с эскортницей? Тупая конченая шкура с ограниченным словарным запасом. Повелся на её внешку и оглушительно получил по башке.

Я вдруг остро осознаю, что не хочу лететь с ней на Бали. Вот не хочу и всё тут. Аж тошнота к горлу подкралась. У меня на нее больше не встанет никогда после увиденного.

– Почему ты на меня кричишь? – недоумевает Милена.

– Заебала потому что! Всё, никуда я с тобой не поеду. Вали к своему армянину.

– Какому армянину? – она визуально стала меньше, глаза расширились от страха. – Давид, ты о чем?

– Сама знаешь!

– Дава, стой! Ты куда?

Забрав ручную кладь, выхожу из самолета за несколько минут до вылета. Милена что-то кричит вслед, но я даже не оборачиваюсь на ее истошный крик.

Меня не хотят выпускать, но глядя на мою убийственную рожу сотрудники аэропорта расступаются в стороны.

Пошла нахер! Пусть летит одна. Плевать на потраченные бабки, заработаю еще. Благо источник дохода есть. Полулегальный бизнес, но кто сейчас честно живет? Честно жить скучно. А скука – враг всего.

Еду домой на такси. Хочу тупо выспаться и забыть тварину навсегда. Рейс был ночной, а я ненавижу летать по ночам.

Дома меня поджидает сюрприз. Рыжая девка спит в моей кровати, забыв выключить свет. Это ещё что такое?

Память услужливо подкидывает эпизод, как одна из подружек сестры раздобыла ключи от моей хаты и ждала меня голой в постели. Я тогда сгреб ее одежку в охапку, всучил ей в руки и выставил на лестничную клетку, в чем была.

Как же меня достали эти малолетние сталкерши! Подружкам Лёльки 18-19 лет, но для меня они мелкие сыкухи. О чем базарить с восторженными дурами, которые смотрят на тебя, как на Бога?

Неинтересно. Пресно. Скучно.

Предпочитаю телочек от двадцати пяти и старше. И на тридцатилетнюю с удовольствием полезу, если зацепит.

Но сейчас я так раздражен, что вопреки своим принципам решаю выебать в рот рыжую сталкершу. И себя порадовать, и ее проучить одним выстрелом.

Кажется, именно о ней недавно затирала Лёлька, что, мол, есть одна подружайка, которая мечтает со мной познакомиться.

Бывали случаи, когда сестра понимала, что с ней дружат только для того, чтобы подобраться ко мне, и очень обижалась. Почему малолетки писаются кипятком при виде меня, вот вам крест – не знаю! И нет желания выяснять.

Но сегодня я так зол, что решаю наказать еще одну дуру, проникшую на мою территорию. Решительно расстегиваю ширинку, ложусь рядом и вожу по губам спящей девчонки головкой члена.

Дрыхнет. Или притворяется?

Губки ничего так, пухляшки. У меня быстро встает и выделяется смазка, которую я растираю по губешкам. Блестят теперь – красота! И девчонка улыбается, не открывая глаз. Зашло и ей тоже.

Мордаха симпотная. Пожалуй, эта пускай отсосет мне. Но с Лёлькой придется серьёзно поговорить, чтобы следила за ключами от моей хаты, и не давала их кому попало.

Наконец девчонка открывает глаза, облизывает губы и… шарахается в сторону.

Переигрывает, краля. Ведь улыбалась же, ну.

– В-вы кто? – спрашивает, заикаясь.

– А ты? Что делаешь в моей постели, рыжуля? Никак меня ждала? – оскаливаюсь.

Слово за слово, и я понимаю, что малая не собирается меня ублажать. Ломается, мямлит. И вообще смотрит на меня, как на обезумевшее животное.

Затем шарит под подушкой рукой и наставляет на меня камеру. Ах ты ж…

– Быстро надел трусы и отошел от меня на два шага! Иначе отправлю это видео твоим родителям.

Смелая какая. Выбиваю из рук рыжей телефон, и он летит на пол.

– Ты охренела? – натягиваю штаны.

Девчонка сползает с кровати и бросается бежать, хромая на одну ногу.

– Далеко собралась? – хватаю ее за шкирку и волоку обратно в постель.

– Пустите! – барахтается, как котенок.

– Что с ногой?

– Ничего! Вам какое дело?

– Будешь дерзить – сделаю то, что пообещал, – угрожаю. – Отвечай.

– Порезалась, – всхлипывает.

– Отвечай честно, что ты делаешь в моей хате?

– Просто сплю.

– Ключи Лёлька дала?

– Нет у меня ключей, – буркает в ответ. – Она утром придет за мной. Это всё из-за ноги, – бросает сумрачный взгляд на ступню в носочке, и ее глаза расширяются. – Ой, там кровь!

Шумно выдохнув, подхожу к девчонке и стаскиваю носок. Бинт весь пропитался кровью.

– Добегалась, – констатирую.

– А что мне оставалось делать? Если вы… хотели… меня… – прячет глаза и краснеет.

– Угомонись. Я пошутил, – бросаю в ответ и лезу за аптечкой.

– Ничего себе, у вас шутки!

– Без оценок. Я всё еще зол и готов творить жесть.

– Молчу.

Рыжуля и вправду затыкается. Сидит и смотрит, как я перевязываю ей ногу свежим бинтом.

– Глубокий порез, – цокаю языком. – Надо бы врачу показать.

Девчонка бледнеет и хватается за спинку кровати, будто бы боясь упасть в обморок.

– Всё так плохо?

– Не очень. Но я бы перестраховался на твоем месте. Вы, девушки, нежные создания. Это у нас, как на собаке заживет. Так что собирайся, поехали.

– Куда?

– В больницу, – беру в руки свою куртку. – Но потом рассчитываю на горячую благодарность, – добавляю в шутку, но девица принимает ее всерьёз. Косится на мой пах и нервно кусает губку. Представила, наверное, как будет горячо отсасывать мне после того, как подштопаем ей ножку.

– Нет. Я никуда с вами не поеду, – решительно отвечает глупышка.

Глава 3

Злата

– Почему это не поедешь? – спрашивает Давид, окидывая меня цепким взглядом, от которого мне делается не по себе.

Угораздило же меня нарваться на этого похотливого козла! Но за последние сутки я столько всего пережила, что устала бояться.

– Потому что не доверяю вам – это раз. Боюсь уколов – это два.

– То есть ты считаешь, что я тебя куда-то завезу и трахну? А что мешает мне сделать это здесь и сейчас, мм? – мужчина легонько кусает мое колено, и мой сердечный ритм ускоряется. – А по поводу второго: уколов не будет. Наложат швы и отпустят на все четыре стороны. Я тебя даже за ручку подержу, чтобы не было страшно.

– Как благородно, – фыркаю.

– От кого убегала хоть?

Меня бросило в пот от страха. Как он это понял? Давид ни в коем случае не должен знать, куда мы вчера вляпались с Олей! Я должна хранить наш секрет что бы ни случилось. Иначе… иначе он ее прибьет.

– Ни от кого, – стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно.

– Врешь ведь.

– На пробежке всё случилось.

– По тебе и не скажешь, что ты на спорте, – скользит по моему телу оценивающим взглядом и проводит пальцами по лодыжке, к колену и выше.

На коже мгновенно выступают мурашки. Щекотно же.

– А я только недавно начала.

– Угу. Сделаю вид, что поверил. Хочешь что-нибудь выпить для смелости?

– Я не пью.

– Молодец. А я налью себе чего-нибудь. Пошли.

– Куда?

– На кухню. Чтобы под присмотром была и ничего не учудила. И телефон свой с пола подними, а то наступлю на него случайно.

Ковыляя, иду за Давидом, потому что иного выхода нет. Он прав, куда мне бежать ночью ещё и с такой ногой? Болит. Приходится наступать только на пятку.

– Что, болит? – спрашивает он участливо.

– Немного.

– Выпей, отпустит, – протягивает мне бокал.

– Что это?

– Просекко. Девочки такое любят.

– Впервые слышу такое название.

– Ты из какой глуши приехала? – беззлобно усмехается.

– Я местная!

– Мм, надо же, – и снова этот оценивающий взгляд, от которого волоски на руках встают дыбом.

– Что, по мне и не скажешь? – передразниваю.

– Язычок у тебя больно дерзкий, как посмотрю. Вот бы в деле его проверить.

До меня долго доходит смысл его слов, а когда дошёл – мне захотелось бросить что-нибудь тяжелое в самодовольную рожу старшего брата Оли.

– Вы… Просто… Негодяй! – выдыхаю.

– А что, думаешь, если бы какой-нибудь ботан обнаружил в своей постели девчонку, то отпустил бы её просто так?

– Понятия не имею.

– А я тебе скажу: нет, он бы её попользовал на полную катушку.

– Я не вещь!

– А кто о тебе говорит? – усмехается Давид и пригубляет свой Просекко.

– Вы меня запутали, – трясу головой.

Скорее бы наступило утро и пришла Оля. Я больше не могу выносить общество её ненормального братца. Я не знала, чего дальше от него ожидать, он уже показал себя во всей красе. Даже представить себе не могла, что вляпаюсь в такую историю.

На губах до сих пор чувствуется его солоноватый вкус…

Хватаю бокал с напитком и отпиваю, чтобы перебить чужеродный запах. Неплохо было бы ещё почистить зубы.

– Ну как? – спрашивает Давид.

– Что как?

– Вкусно?

Мне кажется, будто бы он продолжает говорить пошлости, а не интересуется вкусом напитка. С ним нужно быть всегда начеку.

– Нормально, – отвечаю обтекаемо. – Если вы хотите поспать, то идите. Я здесь посижу.

– Спать пойдем вместе, – говорит он тоном, не терпящим возражений. – А утром я тебя к врачу отвезу.

– Не-не-не, я не лягу с вами.

– Да хватит уже выкать! Мне тридцать. Не такой уж я и старый пень.

– Не пойду я с тобой в постель.

Когда выкаешь – легче держать дистанцию.

– Я не приду приставать. Лягу и усну. Хочу поставить точку в этом гадском дне.

– Тогда для чего предлагал выпить для смелости? – подловила его.

– Нужно набраться смелости, и всё мне рассказать. Всё-всё-всё, начиная с того, как ты проснулась утром. Действуй.

Нет-нет, только не это.

У меня нет подходящей для него легенды, а сказать правду – нельзя. Оля уговорила меня сходить с ней на встречу с одним парнем по переписке. Она чувствовала, что с ним что-то не так и оказалась права.

Когда мы в спешке покидали парк, подруга всё время повторяла: «Только бы Дава об этом не узнал, только бы Дава не узнал. Хорошо, что он уехал, иначе мне крышка».

– А пойдем спать!

Фальшиво зеваю и встаю со стула. Только бы отвлечь его от темы вчерашнего вечера. Давид смотрит на меня, вздернув соболиную бровь. Не двигается с места, изучает, разглядывает, словно под микроскопом.

Я топчусь, переминаюсь с ноги на ноги и нервно покусываю губу. Мне не хочется так же посвящать его в свои семейные проблемы, объяснять, почему осталась в его квартире. Ни к чему это. Кроме Оли никто не знает, что в моей с виду благополучной семьи иногда происходит всякое.

Неожиданно Давид встает с места, пригвождает меня к стене мощной грудью и, обдав мою шею горячим дыханием, говорит:

– Подробный рассказ или глубокий минет. Выбор за тобой, рыжая…

Глава 4

Злата

Молчу, мечтая провалиться куда-нибудь, где передо мной не будет стоять выбор: сосать этому утырку или сдавать с потрохами лучшую подругу.

Нет, он ведь это не всерьёз правда?

Правда же?

Всерьёз, Злата. Он уже почти залез тебе в рот своим толстым отростком. Ничто не мешает ему повторить это снова.

Вот это я попала…

– Ии? Что же ты выберешь? – мужчина проводит двумя пальцами по моей горящей щеке.

Мне нужен план, как обвести гаденыша вокруг пальца. И наш с Олей секрет сохранить, и свою девичью честь отстоять. Думай, думай…

– Конечно, я всё расскажу, – прочищаю горло.

– Слушаю тебя.

– Ну-у, я вчера проснулась… А ты не мог бы отойти от меня на пару шагов? Сбиваюсь с мысли.

Давид усмехается и отходит. Ровно на один шаг. Но хотя бы так.

– Почистила зубы…

– Ближе к делу! – поторапливает.

– Сам просил с самого начала! – хмурю бровки. Они у меня рыжие под стать волосам. Никак не решусь их покрасить.

– Можно я сяду?

– Валяй.

Я сажусь за стол, и чтобы потянуть время, отпиваю из бокала приличный объем, не думая о том, что меня может развести. Кто знает, сколько в этой его «просеке» градусов.

– Чем больше я на тебя смотрю, – говорит Давид, – тем больше понимаю, что ты скрываешь что-то серьёзное. Одним минетом в случае чего не отделаешься, рыжая. Придется ножки раздвинуть.

– Опять ты за своё?

– Я с девушкой сегодня расстался, теперь имею право трахать, кого хочу.

– Рада за тебя, – отвечаю сухо.

– Ты и за себя порадуйся тоже. И за свои будущие оргазмы.

Я покашливаю и отвожу в сторону взгляд. Не могу слушать этого невыносимого придурка! Думает, что лягу под него? Пусть обломается! Лучше еще раз на свидание вслепую схожу.

Хотя, пожалуй, нет.

Вчера мне было гораздо страшнее, чем сейчас. Давид хоть и озабоченный, но он брат моей подруги. И я думаю, что ничего он мне сделает, и дальше разговоров дело не зайдет.

И вообще, мне кажется, что он просто прикалывается надо мной. Оля как-то говорила, что Дава на дух не переносит ее подруг. С чего бы ему вдруг делать для меня исключение?

– Возвращайся к рассказу, – направляет он мои мысли в нужное русло. – Чем вы занимались с Лёлькой?

– Ничем. Сходили на пары, потом гуляли вечером в парке. Решили пробежаться, но я не заметила яму и… влетела в нее. В ней была разбитая бутылка, которая и порезала мне ногу. Оля предложила подняться к тебе и остаться на ночь в свободной квартире. Клянусь, мы не знали, что ты вернешься.

– Кто еще был с вами в парке?

– Там было много людей.

Чувствую себя, как на допросе у дотошного следователя.

Но вроде бы складно всё соврала, нигде не прокололась.

– Телефончик дай свой сюда, – протягивает раскрытую ладонь.

– Это еще зачем? Частная собственность!

– Моя квартира тоже частная собственность. Однако ж ты сюда влезла.

– Говорю еще раз…

– Телефон! Быстро.

Отдаю гаджет и в волнении прикусываю щеку изнутри. Там переписки… наши с Олей планы, обсуждения. Если он прочитает, то…

– За идиота меня держишь? Пароль вводи, – возвращает.

– У меня графический ключ.

– Так рисуй свой графический ключ. Не тяни.

Хоть бы он разрядился, хоть бы… Но аппарату хватит и десяти процентов, чтобы Давид смог вычитать всё, что нужно.

– Вообще-то это некрасиво, – бормочу себе под нос, закрыв от него обзор экрана, чтобы не запомнил, какой у меня ключ.

– Хорош уже. Я должен знать, что происходит с моей сестрой. Лёля может вляпаться куда-нибудь и не поставить меня в известность. Были уже… прецеденты.

Быстро-быстро стираю наш с подругой диалог, всё сворачиваю и отдаю телефон Давиду. Он смотрит на меня уничтожающе:

– Всё снесла, да?

– Нет, – краснею.

Выхватывает из моих рук смартфон и ковыряется в нем. Зависает над чем-то, приближая картинку и разглядывая детали. Тяну шею, чтобы рассмотреть, что его так заинтересовало, и тотчас отбираю гаджет:

– Дай сюда!

Подвис на моем фото, где я в примерочной стою и нижнее бельё примеряю у зеркала, гад.

– Это не для тебя!

– А для кого? Парень, что ли, есть?

– А если есть? Отстанешь? – спрашиваю с надеждой.

– Неа. Так как я остался без девушки, временно скрасишь мой досуг.

– Вот еще!

– Допивай вино и пошли в постель.

– З-зачем? Я же тебе всё рассказала. Не надо, пожалуйста. Просто отпусти меня.

Дава встает с места, лениво потягивается, а потом наклоняется к моему лицу и выдает:

– Хочу посмотреть, какого цвета у тебя пушок в трусиках. Такой же рыжий, как и брови?

Моя рука, клянусь, САМА отрывается от стола и хлещет Давида по щеке.

Его лицо становится злым.

Ой, блин…

Хочется уменьшиться в размере или вовсе исчезнуть. Разложиться на атомы тут и собраться в другом месте, да хотя бы дома.

– Ах ты…

Не дождавшись его ответных действий, ныряю под стол, ползу под ним на четвереньках и выскакиваю с другой стороны.

Лечу в ванную и дрожащими пальцами запираюсь на щеколду. Успела закрыться ровно за секунду до того, как кулак Давида врезается в дверь.

– Открой, бля!

– Нет, я тебя боюсь.

– Ты влепила мне пощечину, – рычит через перегородку.

– А ты сказал совершенно неуместные вещи!

– Про пушок? – явно издевается гад.

Молчу в ответ, надеясь на то, что ему скоро надоест стоять под дверью, и он отправится спать. А я лягу на коврик и тоже усну.

– Выходи, – требует Давид.

– Неа. Мне и тут хорошо.

– Ладно… – вдруг соглашается он. А потом через несколько минут я слышу мелодию звонка на своем телефоне и сопроводительный голос Давы, – Эй, рыжуль, тебе тут мама звонит.

Мама?! Зачем, почему? Что случилось?

Недолго думая, открываю дверь и… попадаю прямиком в лапы Геркулесова. Мой телефон тотчас замолкает. Он, сволочь, звонил мне со своего телефона, а не мама.

– Попалась, крошка? – ухмыляется Дава, взваливает меня на плечо и куда-то тащит. – Сейчас я получу ответы на ВСЕ интересующие меня вопросы, – обещает он. – И начну с трусов…

Глава 5

Давид

Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что рыжуля скрывает что-то серьезное. И я обязательно добьюсь от неё всей правды.

Завтра, когда сестра придёт сюда за своей подружкой, у меня на руках должна быть вся информация. Что делали, с кем гуляли, от кого спасались бегством.

Есть у Лельки такое развлечение, как свидания вслепую устраивать. Однажды она позвонила мне часов в двенадцать ночи и попросила срочно забрать её из района на окраине. Я еще тогда понял, что малая доиграется когда-нибудь. Мало в детстве пороли ее, точнее совсем не пороли, как меня. Лёлька – поздний ребенок в семье, поэтому ей дозволено решительно всё.

Но вернемся к рыжей. Она ведет себя так, как я не привык. Не пытается меня соблазнить, а когда я предпринимаю попытку завалить ее в постель, яростно брыкается.

– И начну с трусов, – обещаю грозно, и она становится свекольного цвета.

Пригвождаю ее к матрасу своим телом и коленями раздвигаю ноги.

– Не смей! Не трожь! – орет, как ненормальная, вцепившись в свои трусы.

– Ц-ц-ц. Я только посмотрю. Интересно же. У меня никогда рыжих не было.

Вообще-то я над ней угараю, но где-то глубоко внутри у меня потихоньку разжигается интерес к этой боевой девчонке. И пушок я бы, конечно, посмотрел, но не так быстро. Быстрота развития событий приводит к потере интереса. Мне ли это не знать.

– Отвали! Ничего тебе не покажу.

– Я на ощупь тогда посмотрю, – продолжаю доводить девчонку и делаю вид, что пытаюсь залезть к ней под футболку.

Футболка хоть и выглядит на пару размеров больше, чем надо, ножки не скрывает. Уже налюбовался тонкими «палочками» с симпатичными коленками. Бедра у неё тоже, что надо. Мне нравится картинка.

Извернувшись, рыжая как саданет мне ногой в пах. Вот же бестия! Яйца чуть не отбила.

Скручиваю ее по рукам и ногам, ощущая чувство злости. Я только недавно успокоился, и вот, пожалуйста, снова завелся, как старый драндулет.

– Пусти, синяки останутся, – вопит девчонка.

– Где. Вы были. Вчера? – сжимаю тонкие запястья.

– В парке были! В парке. Отстань уже от меня!

– Лёлька снова бегала на свидание?

На секунду рыжуля перестает трепыхаться, и я понимаю – вот оно! Сестра опять куда-то ходила и искала на жопу приключения. Всыпать бы ей хорошенько ремня, да родакам нажалуется, зараза мелкая. Упустили любимую доченьку, а мне расхлебывать теперь кашу.

– С кем? Говори быстро.

– Да не знаю я их!

– Их?

– Да, четверо парней.

– Вашу ж мать! Приставали? – у меня аж волосы на затылке зашевелились. Четверо, елки! А если бы Лелька одна пошла? Слава богу, хватило ума подружку с собой взять.

– Хотели затащить нас в лес. Мы еле отбились от них. Одному Лёлька ударила каблуком ботинка в глаз. У нас теперь будут большие проблемы, – рыжая начинает реветь и трястись. – Они сказали, что найдут нас и тогда…

– Спокойно. Я первый их найду. Найду и накажу. Поняла? – прижимаю к груди девчонку. – Всё, успокойся.

Рубашку я давно снял, поэтому лисичка капает солеными слезами мне на живот. Пожалуй, я борщнул чутка с прессингом. Девчонка еще жизни не видела, а я с ней так… жестко.

– Оля меня убьет. Из-за того, что ты ее убьешь.

– Убить не убью, но по заднице настучу точно. Чтоб неповадно было лазить, с кем попало.

– Давид, пожалуйста, умоляю тебя, – хватает меня за руку. – Не говори ей ничего. А то нашей дружбе придет конец.

– Ладно, не скажу, – отвечаю, немного подумав. – Но с одним условием. Точнее с двумя.

– Какими? – шмыгает носом девчуля.

– Ты поможешь найти тех ублюдков, сбросишь мне переписки, контакты, поездки на такси с телефона Лёли. И подрочишь мне сейчас.

Рыжая вытаращила глаза и перестала дрожать, готовая снова отбиваться от меня разъяренной лисой.

– Насчет второго пошутил. Расслабься. Условие следующее: будешь докладывать мне о каждом шаге сестры.

– Но я не шпионка!

– Придется ею побыть. Если Лёлька снова куда-то намылится, ты сообщаешь мне. Всё.

– Точно всё?

– Но если хочешь третье условие, то всегда готов, – кладу ладонь на свой пах.

Бля, мы с ней просто разговариваем, а у меня дико стоит. Хочется натянуть рыжую мартышку на изнывающий член, но и связываться с малолеткой неохота. Надумает себе любовь любовную, потом не отвяжешься.

– Да не хочу я ничего! От тебя.

– Странно, – призадумываюсь, глядя на нее.

– Что странно?

– Обычно Лёлькины подружки на меня гроздьями вешаются. А ты точно ее подруга?

– Точно. И я не привыкла ни на кого вешаться. Да и потом, ты для меня старый.

– Ну, спасибо тебе!

– Не обижайся, но это так. Мама говорит, что разница в возрасте должна быть не больше пяти лет.

– Глупости говорит твоя мама. А если будет больше, то что? Как разница в годах может помешать трахаться?

– Я не собираюсь с тобой тра… спать. У меня другие взгляды на жизнь.

– Поделишься? – ловлю себя на мысли, что любуюсь её маленьким вздернутым носиком. На рыжую куклу похожа. Красивая без всякой пластики.

– Неа. Хватит того, что ты вынудил меня следить за лучшей подругой. Но имей в виду, я делаю это не ради себя, а ради Оли. Потому что не хочу повторения вчерашней истории.

– Слушай, а все-таки как тебя зовут? – спохватываюсь.

Я уже записал в телефоне ее номер как Рыжая лисичка.

– Злата меня зовут.

– Золотая, значит? – усмехаюсь. – Что ж, еще сделаешь всё, как надо, то получишь от меня подарок. Золотой.

– Обойдусь, – закатывает глаза. – Просто пообещай, что оставишь меня в покое, Давид.

Глава 6

Злата

Как я уснула – не помню. Такое ощущение, что просто вырубилась на полуслове. Давид, к его чести, больше поползновений в мою сторону не совершал. Ушел куда-то и позволил мне доспать утренние часы.

Я проснулась от звонкого Олиного голоса. Они с братом беседовали на кухне:

– Дава, а что ты тут делаешь? Почему ты не на Бали?

– И тебе привет, сестренка. Бали отменился.

– Как? Почему?

– Я расстался с Миленой.

– Ура! Она мне никогда не нравилась. Давочка, братик, ты найдешь кого-то получше этой дуры!

– Не кричи, подружку свою разбудишь. Кстати, ничего не хочешь мне объяснить, мм? Ночью зашел в свою спальню, а в моей кровати посторонняя девушка лежит.

– Извини! Так вышло. Надеюсь, ты не обругал Злату?

– Мы даже не разговаривали еще, – нагло врет Давид.

– Злата поранила ногу, поэтому мы пришли к тебе. Больше этого не повторится, честно слово.

– Ключи верни. Тогда точно не повторится.

Принимаю решение встать с кровати. Голова гудит, нога болит. Боже, какое неприятное пробуждение.

– Доброе утро, – вхожу на кухню и здороваюсь хрипло.

По пути я зашла в ванную и привела себя в порядок.

– Златка, как ты? – бросается ко мне Оля. – Как твоя нога?

– Ой, здрасте, – смущенно смотрю на Давида, как будто впервые его вижу.

Раз уж он сказал, что мы не знакомились, придется поддержать ложь всеми силами. В моих же интересах откреститься от общения с ним, чтобы подруга ничего не заподозрила.

– Привет, – отвечает он, едва мазнув по мне взглядом.

Что такое? Вчера он так плотоядно на меня пялился, а сегодня прям святоша. А-а, ну конечно, перед сестрой играет в мужчину, которого не интересуют какие-то там малолетки и их возня в песочнице.

– Дава, это Златик, – представляет меня подруга.

– Я понял уже. Добро пожаловать на улицу. Я жду гостей, – отвечает мужчина.

– Позволь нам кофе хотя б выпить, – просит Оля.

Брат и сестра очень похожи между собой. Оба темненькие, с почти черными глазами. Наверное, у обоих в жилах течет немного восточной крови от предков.

– Пейте и уматывайте отсюда.

Оля ободряюще мне улыбается, должно быть, ей стыдно за грубость старшего брата. Это она еще не знает, что он творил вчера, вообще бы со стыда сгорела за этого развратника.

– Кстати, хотел спросить, – будто бы невзначай спрашивает Давид, – ты где вчера была?

Оля роняет на пол ложку, которой перемешивала кофейный напиток. Палишься, сестра. Она вся напряженная и нервная. Хотя что теперь? Геркулесов знает, что нас вчера чуть не затащили в лес, понятно для каких целей. Только Оля не знает, что он знает, а я её пока просвещать не буду. Иначе запутаемся во лжи.

Но в любом случае, что бы ни происходило, это для ее же блага. Подруге пора завязывать с интернет-знакомствами. Вчерашняя ситуация должна поставить точку в ее увлечении.

– А что? – спрашивает она у брата через плечо.

– Да вот интересно, где твоя подружка ногу рассекла.

– А это… Упала она…

– Пьяная, что ль, была? – усмехается Давид.

– Я не пью! – выдыхаю возмущенно, и ловлю едва заметный озорной огонек в глазах Давы.

Он переводит взгляд на пустую бутылку из-под «просеки» и кивает с важным видом.

Сволочь и гад. Сам же меня вчера спаивал, а сегодня в укор ставит, пока Оля отвернулась.

– Снимай носок, ногу нужно осмотреть, – велит мне Давид, доставая аптечку.

Соответствует придуманной легенде, думаю я, что он не говорил со мной и не видел рану. Сейчас вынесет вердикт про больницу и придется ехать. Как же страшно.

– А это обязательно? – встревает Оля.

– Ты забыла, что я целый год на врача учился? – усмехается старший брат.

– Почему целый год? – спрашиваю я.

Эта деталь почему-то показалась мне интересной.

– Потом разочаровался в профессии и понял, что лечить людей не моё. То ли дело калечить.

– В смысле? – подвисаю, думая обо всяком плохом.

– Восточными единоборствами он занялся, – объясняет Оля. – У него целая коллекция завоеванных кубков и всяких медалей.

Слушая, как сестра говорит о нем с гордостью, Давид садится перед мной и аккуратно убирает окровавленный бинт с ноги.

Я увидела рану, и мне поплохело. Тошнота подкралась к горлу, а стул подо мной закачался. Мамочки… С ней точно что-то не так.

– Злата, тебе срочно нужно к врачу, – хмуро сообщает Давид. – Собирайтесь, поедем.

Мужчина наскоро перевязывает ногу и на руках несет меня к машине. Оля идет следом. Она необычайно смирна и молчалива. Наверняка, боится, что вся правда о ее похождениях выплывет наружу. Ведь меня будут расспрашивать в больнице, где я получила травму. Или не будут?

Никто не подумал о моей уличной обуви, поэтому Давиду пришлось носить меня на руках повсюду. Даже неловко как-то, ведь мне пришлось держаться за его мощную шею. На нас с любопытством глазели и в больнице, и на улице. Как будто бы мы пара…

В кабинете врача мне промыли рану, наложили на неё швы и отправили восвояси, велев прийти через десять дней на снятие. За меня с врачами общался Давид, так что мне не пришлось ничего лгать.

Он всё время был рядом и успокаивал меня. Даже не верится, что еще вчера я считала его ужасным придурком. А сегодня думаю, что если бы не он, я бы не обратилась в больницу, и последствия могли быть страшными. Так что он меня спас, и за мной должок.

– Куда тебя отвезти? – спрашивает Дава.

Надеюсь, дома уже всё спокойно и можно возвращаться.

Мама будет нервничать, когда увидит мою ногу. Придется опять что-то врать. Она знает, что я тихая и скромная девушка и вряд ли могла вляпаться в неприятности вроде группового изнасилования, которого чудом удалось избежать.

До сих пор крупные мурашки выступают на теле от ужаса. Сходила с подругой на свидание, называется. Зато с Ольки, как с гуся вода. Поймала адреналин и довольная.

Единственное, о чем она переживает – это, чтобы о ее похождениях не узнал старший брат. Родителей она не боится, потому что они добрые, и всё ей позволяют. А Дава строгий, она не раз об этом говорила.

– Злата поедет ко мне, – говорит подруга, и Дава ловит мой взгляд в зеркале.

– Сейчас, только маме позвоню… – ищу телефон и понимаю, что он остался в квартире Давида.

Глава 7

Злата

Делать нечего, придется ехать в квартиру этого сумасброда.

Одной.

Потому что Оле позвонили с учебы и попросили срочно зайти к ректору. Что там случилось, пока неизвестно. Но я не особо переживала за подругу, так как она училась хорошо и претензий от преподавателей к ней не было.

– Прописываю тебе постельный режим, Золотко, – говорит Дава, как только мы входим в его квартиру.

– Что?

– Ложись давай и лежи. А то швы разойдутся.

– Ты это серьёзно? Лежать? В твоей постели?

– Ты уже в ней лежала и вполне себе понравилось, аж похрапывала.

Смущенно отвожу глаза. Я храпела ночью? Господи ты боже ж мой…

Беру в руки телефон и вижу пропущенный вызов от мамы. Немного подумав, перезваниваю ей:

– Мам, привет, ты мне звонила?

– Да, дочь. Я хотела сказать тебе, что мы с папой разводимся.

Новость звучит как гром среди ясного неба и молнией ударяет мне в грудь.

– К-как разводитесь?

В их паре давно не всё гладко. Обычно в семье изменяет мужчина, а у нас налево ходит женщина. Да, у моей мамы есть любовник, и они с папой постоянно ссорятся из-за ее похождений. И всё это длится годами. Ничего не меняется.

– Я всё решила, – говорит мама. – Я больше так не могу. Эти скандалы… Ты стала чаще уходить из дома. Где ты сейчас?

– Я? – смотрю на Давида, который готовит кофе и прислушивается к разговору. – Я у подруги.

– Побудь у нее пару дней. Я не хочу, чтобы ты присутствовала, когда твой папа будет собирать вещи. Не хочу, чтобы ты слышала всю ту грязь, которую он на меня льет. Не хочу, чтобы ты верила во всю эту ложь.

– Мам… – я не знаю, какие подобрать слова утешения. Вопрос развода давно назревал в нашей семье. Может быть, так действительно будет лучше?

– Спасибо, Злата, – отвечает мама, так и не дождавшись от меня поддержки.

Я люблю их обоих по одиночке, но не люблю, когда они собираются вместе. В доме сразу же начинаются скандалы. А еще они не устают повторять, что берегли брак из-за меня. Я всегда считала себя какой-то досадной помехой личному счастью родителей.

– Всё нормуль? – спрашивает Дава, ставя передо мной чашку с кофе. Он добавил в него молоко, чтобы мне не было горько. Заботушка какой. Но я-то знаю, какой он нахал!

– Мои родители разводятся, – отвечаю тихо. – Попросили пока не приезжать домой.

– У меня пока поживешь. Места много.

– Нет, Давид. Я не хочу тебя стеснять.

– Да брось!

– А где я буду спать?

– Со мной.

– Но… Ты ведь понимаешь, что между нами не может ничего быть?

– Хорошо, между нами ничего не будет. Но ты останешься здесь, пока ситуация дома не наладится.

– А что на это скажет Лёлька? Думаю, ей не очень понравится, что я переселилась к ее брату.

– Я объясню ей, что ухаживаю за тяжелобольной подругой.

– Прекрати. Я не тяжелобольная.

– Буду следить за тобой, чтобы соблюдала постельный режим. Ну, и веселить иногда.

– А ты умеешь?

– Не очень. Но могу пощекотать тебя между ножек, посмеешься.

– Пошлить ты умеешь прекрасно! – фыркаю.

– Но ты улыбнулась. Значит, это работает.

Пробую с ложечки приготовленный мужчиной напиток. Вкусно. Даже не знаю, как мне поступить в данной ситуации. Домой я точно не поеду. У Оли родители чересчур заботливые. Начнут расспрашивать, что у меня случилось, а я не хочу, чтобы кто-то лез в душу. Вот Даве, к примеру, наплевать, что случилось в моей семье. Знай себе глазеть на меня и раздевать глазами.

– А тебе это зачем, Давид? Скажи честно.

– Хочу видеть красоту у себя под боком.

– Которую нельзя трогать.

– Нельзя трогать, – повторяет он. – Буду просто смотреть и любоваться.

– Так я тебе и поверила. Учитывая обстоятельства нашего знакомства… – краснею, вспомнив, как он водил членом по моим губам. Совсем с ума сбрендил! Это чистое безумие – соглашаться остаться у него.

– Ладно, скажу настоящую причину, – нехотя говорит он. – Хочу, чтобы бывшая думала, что у меня появилась новая девушка.

– Так уже понятнее.

– Оставайся, Злат. Мы весело проведем время, обещаю. Пусть твои родители пока разберутся между собой.

– Я останусь, но… с одним условием. Ты поклянешься, что не будешь ко мне приставать. Не будешь обнажаться передо мной. Не будешь пошло шутить. Подходит тебе такой вариант?

***

Давид

Я настолько хочу оставить у себя дома рыжую малышку, что соврал насчёт Милены. Я бы никогда в жизни не стал заниматься такой хернёй, как что-то доказывать бывшей. Умерла так умерла.

Найду другую для своих нужд, вопрос времени. Милена хоть и соответствовала моим запросам в сексе, расставаться с ней не жаль. Денег, правда, жаль, которые на неё спустил. Требовательная дамочка, однако. Её любимая фраза: «Любишь ухоженных женщин, так ухаживай».

У девочек своя логика, которую я даже не пытаюсь постичь. Даже Золотко поверила в сказанный мною бред насчет бывшей. Но ее перечень требований взят откуда-то из области фантастики. Бля-я, как же мне к ней не приставать? Мы будем спать в одной постели, и у меня по любому встанет.

Это будет настоящая пытка. Выдержу ли я? Ответ: нет!

За два дня смогу уговорить рыжую мне отдаться. Мне не впервой. Еще ни одна дамочка не устояла, и рыжая падёт.

– Договорились, – тяну ладонь, типа соглашаясь на её условия.

Сейчас главное усыпить бдительность и дать ей почувствовать, что она контролирует ситуацию, а потом изменить её в свою пользу.

– Точно? Смотри, я сумею за себя постоять, – угрожает малая.

– Я помню, – морщусь и дотрагиваюсь до яиц, которые она мне чуть не отбила.

Смена тактики, господа. Не шантажом и принуждением её возьму, а нежностью и лаской. Я умею быть милым и убедительным. Так что посмотрим еще, кто кого переиграет, лисичка…

Глава 8

Злата

– Я пошел в аптеку, – говорит Давид. – В холодильнике лежат продукты, можешь сварганить нам что-нибудь на обед. Я, если что, неприхотливый, жру чё дали.

– А зачем в аптеку? – едва сдерживаю улыбку, вызванную его словами.

– Антибиоты тебе врач прописал.

– В таблетках, я надеюсь?

– В уколах, малая!

– Нет-нет, пожалуйста, только не уколы! – у меня затряслись колени, – я их дико боюсь.

– Придется одержать победу над страхом. Я буду аккуратен. Даже ничего не почувствуешь.

– Нет и нет.

– Да, Золотко.

Дава уходит, а я остаюсь один на один со сковородкой и контейнером с яйцами.

Разбиваю скорлупу и смотрю, как готовится глазунья. Можно было что-то поинтереснее приготовить, но сейчас я не могу сосредоточиться на чем-то другом, кроме уколов.

Да, я трусиха. Тонкая иголка вызывает у меня желание сбежать заграницу, а лучше прямо с планеты Земля.

И Олька что-то не звонит… Что там случилось в деканате? Одни переживания, блин. Еще этот павлин Дава ходит вокруг да около. Думает, что я не замечаю, как он пялится на мою задницу. У меня глаз на затылке нет, но все равно вижу. Даже чувствую!

Слишком быстро Геркулесов принял мои условия. Это подозрительно!

– А вот и я, – объявляет Давид, и я вздрагиваю.

Смотрю расширившимися глазами на аптечный пакет, где лежат мои страдания. Хочется сбежать. Только некуда. Да и за ногу страшно, если честно. Всё умом понимаю, но страх никуда не уходит.

– У тебя яичница горит.

– Ч-черт! – бросаюсь к сковороде.

Яйца превратились в черные угли. Кухню окутал запах гари. Я такая неумеха. Наклоняюсь над раковиной и чувствую, как по щеке катится слеза.

Вот, распустила нюни…

– Эй, Золотко… – зовет Дава. – Что случилось? – разворачивает к себе и заглядывает мне в лицо. – Почему ты плачешь?

– Не обращай внимания… Я просто… Всё навалилось разом.

– Иди сюда, – прижимает меня к себе. Он прохладный после улицы, и меня это почему-то успокаивает. – Всё наладится. Не вешай нос. А яичницу можно новую пожарить.

Дава сажает меня за стол и ставит передо мной стакан с водой. Затем стягивает с себя футболку и с голым торсом принимается жарить яичницу.

Сижу и наблюдаю за ним, не таясь.

Он нарушил правило номер два «Не обнажаться передо мной», но я молчу, потому что Геркулесов выглядит, как картинка. Вот это тело! У него каждый мускул проработан. Еще и пищу красиво готовит на своей стильной кухне. Я словно за героем фильма наблюдаю.

Прекрасно справляется, привык жить один и самого себя обслуживать. Не ждет посторонней помощи. Такие парни на вес золота.

Давид ставит передо мной тарелку с глазуньей присыпанной зеленью и с помидорками-черри по бокам. Боже, вот это эстетика! У меня сразу же разыгрался аппетит.

– Ты наверно уже пожалел, что оставил меня у себя? – криво улыбаюсь. – Я тебе сковородку испортила.

– Не беда. Куплю новую, – отмахивается.

– А из-за чего ты расстался с девушкой?

– Узнал кое-что про неё.

– А можно поподробнее?

– Нельзя. Не хочу. Просто теперь буду тщательно проверять биографию той, кого решу к себе приблизить.

– А мою биографию ты не будешь проверять?

– Тебе есть, что скрывать? Лучше сразу всё сама скажи, – смотрит на меня испытующе.

– Да нечего рассказывать. А если спросишь, сколько у меня было парней, стукну тебя вилкой по лбу, – предупреждаю.

– И сколько же? – усмехается Дава.

Замахиваюсь на него вилкой, но, конечно, ударить не решаюсь. Ему просто нравится меня дразнить и провоцировать.

– Нисколько!

– Я так и понял, что не скажешь.

Блин, вот дурак! Я же ответила, что нисколько не было.

– Я помою посуду, – встаю с места.

– А я пока наберу лекарство в шприц.

Моя спина покрывается ледяной коркой. Сейчас всё начнется. Я буду мыть посуду два часа, клянусь. Сковородку пока очищу, зачем же выбрасывать хорошую вещь?

***

Давид

В спальне выкладываю на тумбочку лекарства, предвкушая приятную процедуру. Приятную для меня, разумеется. Я специально выбрал инъекции, чтобы получить доступ к важным местам на теле рыжей. Таблетки – это скучно, а скука – враг всего.

Я пообещал Златке, что сделаю всё аккуратно. У меня большой опыт в обращении со шприцом. Не подумайте про меня гадость, что я наркоша. Просто раньше приходилось самому себе уколы делать, когда еще занимался спортом.

Что-то долго Золотко моет посуду, хитрюшка лисичка оттягивает неприятный момент. Пойду звать!

– Златик? Ну ты где?

Подхожу к напряженной девчонке и забираю у нее из рук губку.

– Оставь это.

Чувствую, что она вся дрожит. Ей реально страшно. Вот глупая, нашла чего бояться!

– Ну, что такое?

– Мне страшно.

– Доверься мне.

– Это больно!

– Я сделаю приятно.

– Да как? Это ведь укол! Он не может быть приятным.

– Пойдем, – тяну её в сторону спальни.

Она упирается, хватаясь за мебель. Тогда подхватываю ее на руки и несу в кровать. Кладу на живот и велю снять штанишки. Она пытается куда-то свалить.

– Злат, а давай забьемся?

– На что? – заинтересовавшись, оставляет попытки к бегству.

– Если ты ничего не почувствуешь – то ты меня поцелуешь. А если тебе будет очень больно, то можешь меня ударить со всей силы. Идёт? – протягиваю руку.

Она недоверчиво смотрит на меня, косится на набранный шприц и тяжело вздыхает. Понимает, что ей не отвертеться. Поэтому принимает правила игры, вкладывая свою маленькую ладошку в мою ладонь.

– А куда можно будет ударить? – интересуется.

– По лицу, по яйцам, по почкам. Видишь, самое важное перечислил? Поставил своё хозяйство, гордость и здоровье на кон.

– Ладно, – соглашается девчонка. В ее глазах появляется блеск. Вот кровожадная, хочет меня отпиздить.

– Снимай трусики, – командую.

Радуюсь, что смог ее уговорить. Она так наивна, пздц! Как ребенок, которого не сложно надурить. И черт возьми, меня вставляет наша игра. И то, что она к себе не подпускает, и мне приходится идти окольными путями – тоже вставляет.

Я, блять, укол собираюсь ей ставить, а у меня напряжение в паху. Как какой-то долбанный извращюга возбуждаюсь, увидев фрагмент девичьей попки. Злата чуть-чуть приспустила трусики. Но мне мало, мало… Хочу видеть всё!

– Расслабься.

Прежде чем приступить к экзекуции, я должен разогреть ее. Мне мои яйки дороги, поэтому я начинаю делать ей массаж. Ласково поглаживаю по спинке, и она потихоньку расслабляет мышцы.

Спускаюсь вниз и берусь за резинку трусиков с целью опустить их пониже. Но Золотко тотчас становится бдительна:

– Ты что это делаешь?

– Ты мало спустила. Куда колоть? В поясницу, что ли? Давай еще чуть-чуть.

– Ладно, два сантиметра – не больше!

Не удержавшись, провожу пальцами по нежной коже ягодиц. А-а-а классная! Жалко такую попу красивую дырявить. Но надо.

Блин, нахера я это подумал? В голову теперь лезут непрошенные фантазии, что еще можно сделать с этим прекрасным задиком.

– А сейчас что делаешь? – интересуется она ехидно.

– Дезинфицирую место для инъекции, – раскрываю спиртовую салфетку и тру ею кожу.

Теперь нужно отвлечь её как-то, переключить внимание на что-то мегаприятное, и я спрашиваю первое, что приходит в голову:

– Злат, а ты хотела бы полететь со мной на Бали и встретить потрясающий рассвет на пляже? – а потом нежно всаживаю иголку в расслабленную попочку…

Глава 9

Злата

– Злат, а ты хотела бы полететь со мной на Бали и встретить потрясающий рассвет на пляже? – спрашивает Дава.

В голове тотчас возникают яркие картинки. Остров Бали, чистейшая лазурная вода, бежевый песочек, теплое солнышко и синее-синее небо надо головой.

Но это ведь очень дорого. Бали для звезд, а не для простых смертных вроде меня.

В попе что-то кольнуло. Замечтавшись, я и забыла, что лежу со спущенными трусами перед братом подруги. Дергаюсь заполошно и краем глаза замечаю, как Давид надевает колпачок на иголку пустого шприца.

Это всё что ли?!

Да ладно? Я собиралась дико визжать, а потом его ударить. Сам ведь разрешил! Но похоже придется целовать этого прохиндея… ведь мне не было больно. Как это вообще? Он что, волшебник?

Загипнотизировал меня своим Бали!

– Можешь вставать, – говорит Давид с ехидцей. – Места для поцелуев те же самые, что и для удара: яйца, лицо и почки.

– Ну ты и пошляк! Не буду я целовать твои яйца. И не мечтай даже!

– Как знать? – смотрит на меня хитрым взглядом.

Боже… на что я подписалась, оставшись у него?

– Могу только двинуть по ним, – хмурюсь и натягиваю трусы.

– Только посмей. Я жду, выполняй условия договора.

Блин, не могу. Как это – самой целовать парня? Тем более такого взрослого!

Но делать нечего, он действительно постарался для меня, чтобы всё прошло безболезненно, и как минимум я должна его отблагодарить.

– Сейчас только полежу немного. А то голова кружится.

– Не выдумывай. Всё с тобой в порядке. Хочешь, я лягу рядом?

Вот приставучий какой. Что же делать? Я не готова к поцелуям! Думала, что врежу ему от души из-за того, что не поверил, что я ни с кем ещё не была. В его мире, наверное, девственниц вообще не существует. Мы разные и сближаться нам не стоит.

Но мы уже сблизились…

Я сгоряча приняла решение остаться у него. Потому что он подкупил меня своей заботой. Но вся его забота лишь для одного – чтобы завалить меня в постель, не так ли?