Читать книгу бесплатно СССР – 1979 прямо сейчас на нашем сайте wow-guides.ru в различных форматах FB2, TXT, PDF, EPUB без регистрации.

Компания друзей из маленького городка собирается потусить на даче. Бурная попойка превращается в незапланированное путешествие по миру, где остался СССР образца 1979 года.

Андрей Степанов

СССР – 1979

Глава 1. Дачные дела

– Хэй ю! – я покачивал головой такт музыке и подпевал, сидя напротив компьютера. Одновременно пролистывал новостную ленту в соцсети. Ничего нового. Ничего интересно. – Аут зэа ин зэ колд!

– Опять песни горланишь! – раздался крик матери из кухни в момент, когда солист затих перед очередной строкой куплета. – Лучше бы дела помог сделать!

Я приспустил наушники на голове. Невнятно прозвучали следующие слова, но и подпевать желание уже пропало. Краткий миг эйфории, который возникает, когда слушаешь шикарную песню и можешь подпевать, попадая в ноты, растворился в прошлом.

Вообще, с матерью не забалуешь. Я поставил песню на паузу, посмотрел на сайт криптобиржи. Дела шли ни шатко, ни валко.

И отправился на кухню, оказывать посильную помощь – какую единственный сын одинокой матери мог оказать. Перебрался из угловой спальни тесной двухкомнатной квартирки в коридор, что плавно переходил в узкую кухню.

– Сань, – мать оторвала глаза от моркови, которую терла уже, судя по размерам горы на блюде, не меньше десяти минут. – Сынок, – добавила она, вытерев лоб ладонью, на которой виднелись многочисленные оранжевые кусочки. Правда, сказала она это таким тоном, что ничего хорошего ждать не приходилось. – Сколько можно-то?

– Чего, ма? Я пришел, как услышал.

– Работу когда найдешь?

– Я работаю! – уверенно ответил я. – Работаю! – и для пущей убедительности посмотрел маме в глаза. – Екатерина Анатольевна, ну вы чего?

По имени-отчеству я называл ее исключительно в шутку, но в этот раз мать к шуткам была не расположена.

– И кем ты работаешь, скажи мне? Песни поешь целыми днями. То пропадаешь черт знает на сколько, то дома сидишь безвылазно неделями. И хочешь мне сказать, что это – твоя работа?

– Ма, – я притворно вздохнул. Переспорить мать было… по меньшей мере нереально. Но каждый раз я пытался. Уже двадцать пять лет пытался.

– Чего «ма»? – раздражаясь, спросила она. – И не называй меня так, будто ты – мой подчиненный!

– Пытаюсь сделать тебе приятное, – соврал я. Не могло быть у фармацевта подчиненных. Формально и не было. Но пара коллег из вежливости обращалась к ней по имени-отчеству.

– Не юли мне тут! – мать пригрозила мне наполовину стертой морковкой. Я с ужасом заметил, что в блюде рядом лежит еще килограммов пять чищеной. Предвкушая, что придется пожертвовать временем и, вероятно, кожей на нескольких пальцах, взамен душевного спокойствия, я спросил:

– Может, тебе на кухне помочь?

– Хочешь потереть? – тут же просветлела она. – Нам нужно еще несколько трехлитровок закатать.

– Закатать? По-корейски, что ли? – простонал я. – Я же не люблю! Кто есть будет?

– Зато я люблю! И я буду, – раздраженно добавила мать. – Вот отец твой никогда в помощи мне не отказывал!

Я вздохнул, но так, чтобы мать не заметила. Если увидит, проблем точно не оберусь. Придется еще пару дней слушать о том, что я плохой сын.

– Ну, так поможешь? – уже требовательно спросила она. – Заодно расскажешь, чем ты там сейчас увлекся.

И, сперва открыв воду, к моему ужасу, взяла в руки нож, чтобы почистить еще моркови. Я сглотнул слюну.

– Ма, овощечистка же есть.

– Я привыкла так!

Мать, хотя еще и была довольно молодой, ссутулилась над раковиной. Ей было сорок три. Мне – двадцать пять. До смерти отца казалось, что мы – одинаковые. Друзья. Но с годами пропасть между нами начинала расти, а последние пару лет и вовсе развезлась до неимоверной ширины.

– Сам бери овощечистку и помогай! – крикнула она, перекрывая шум льющейся воды.

Как же я не любил эту непоследовательность… Только что взял в руки морковку, чтобы начать ее тереть, а теперь она предложила мне потолкаться у раковины. Переубеждать бесполезно. Она так видела.

Я встал рядом, взяв овощечистку, и принялся скрябать морковку. Мать ловко орудовала ножом, справляясь гораздо быстрее и чище, чем я.

– Ма, ты как с рождения с ножом в руках, – пошутил я.

– Как в семьдесят девятом в первый раз взяла, так и… Чего ты смотришь так?

– Ты помнишь, когда первый раз..? – удивился я, даже перестав чистить.

– Продолжай-продолжай, – скороговоркой произнесла мать. – Еще бы не помнить! Моя мама тогда занята была, ушла из дома и сказала – Катя, почисти картошки! – она выразительно изобразила голос покойной бабушки. – И я почистила. Да не так ты держишь!

– Вот так вот сама, знала и…

– А я смотрела, как взрослые делают. Смотрела! Не то что ты! Уткнулся в свой компьютер и сидит там целыми днями! – поучительно продолжила мать. – А так… – она переложила морковку, – знал бы, хоть как чистить надо!

– Так сколько тебе было тогда, в семьдесят седьмом?

– Девятом! Три мне было.

– Кошмар…

– Сань, мы быстрее взрослели. Мы и жили иначе. Жизнь была другой. Хотя нет. Такой же, но… – она замялась и принялась еще более яростно чистить морковку.

– Так другой или нет?

– Да как бы да. И как вроде бы нет.

– Ой, ма, путаешь только.

– Ну пусть так. Так чем ты занимаешься, сынок? – она немного подуспокоилась и принялась меня расспрашивать. – Вроде бы как учиться ты закончился. В армию бы тебе.

– Армия – это такой же пережиток прошлого! – возмутился я. – И вообще, обычно от армии косят, а ты…

– Я хочу, чтобы ты прошел школу жизни. Был бы жив твой отец… Чертов вирус!

Я не стал комментировать. Вирусы-хренирусы. По большому счету – воспаление легких. А какой вирус стал тому причиной – какой выгоден сейчас правительству. Но мать не переубедить. Ковид, свиной, птичий…

– А так я к жизни – совсем не приспособлен? – я даже бровь приподнял, чтобы показать невероятную степень моего возмущения

– Ты колледж-то с трудом закончил, – продолжила мать.

– И причем тут это? – морковка выскользнула из ладони и упала в раковину.

– Сынок… я просто хочу, чтобы ты человеком стал.

– То есть, колледж современной коммерции не делает меня человеком?

– Нет, я…

Мать не любила, когда я задавал вопросы в ответ. Особенно она не любила, когда она не могла на них ответить.

Я же потянулся за упавшей морковью в раковину. Злиться на мать. Нормально, когда она так себя ведет, подумал я. И вдруг кухня поплыла.

– Ой. Ой-ей! Сынок!

Комната вальсировала. Начала вращаться.

– Выключай!

– Гаси-гаси. Ну же! Живо, мать вашу, вырубайте!

– Тумблер один-ноль-три отключи!

И тумблер словно у меня в голове выключили, а не где-то там. Сразу же и голоса пропали. А звучали так явно, точно рядом. Будто я и не на кухне был вовсе. А где-нибудь на заводе. Не хватало только «Палыч, кинь ключ на тридцать два». Бдыщ!

Я кривовато улыбнулся.

– Сынок! – воскликнула мать и схватила меня за плечи, насильно усаживая на табуретку. – Сань! Что такое?

– Все… нормально…

И снова ложь. Ни разу не нормально. Меня как через мясорубку только что пропустили. И не раз. И не два.

Прошло минут десять. Я отдышался. Мать поставила передо мной стакан воды.

– Мокрый весь… – она заботливо провела рукой по моим волосам. – Курчавыш.

– Ма, мне не пять лет…

– Ой да. Тебе лучше?

– Лучше.

Она опустилась рядом со мной.

– Говорю, тебе надо нормальную работу найти. Это все компьютер. Глаза портишь только.

– Ты еще скажи, что игры учат людей убивать, – начал спорить я.

– Но и за компьютером не заработаешь!

– Время сейчас другое. Честное слово, ма, ты как в прошлом застряла… – сильная боль пронзила висок, и я едва удержался от того, чтобы не схватиться за голову. Иначе меня сразу же послали в больницу очереди стоять. Или таблеток напихали.

– Ну не говори так, – мать встала. Вот сейчас я видел перед собой уверенную в себе женщину. А не сгорбленную чистильщицу моркови. – Не говори. Пожалуйста. Я просто хочу чувствовать уверенность в будущем. Внуки и…

– Ты полчаса назад хотела знать про мою работу! – воскликнул я. На каждый слог висок пульсировал. – Да как можно…

– Ладно. Хорошо. Внуки – перебор. Прости, сынок, я лишь…

Голос ее отдалился слишком быстро. Что-то наподобие второй космической скорости разделило нас. Две секунды – и двадцать два километра разделяет нас.

Уши заткнуло пробкой, но лишь на миг.

– Вась, ну епрст! Перезапускай!

– Да, товарищ командир!

– Живо! Видишь, на полную не тянет!

– Да делаю!

– Как вышестоящему…

И снова обрыв. Пробку выдернули.

– …ну, и все, – закончила фразу мать. Разумеется, я все прослушал.

– Так что ты хотела бы услышать? – начал я. – В первую очередь.

– Работа.

– У нас с парнями бригада.

– С кем? – скептически спросила мать.

– С Максом и Темой. Ремонт, стройка. Все дела. Макс еще варить умеет, так что можем и заборы…

– Но это не работа.

– И это не работа? Ну ты даешь, мам.

– Не работа. А компьютер? Игрульки?

– Музыка. И работа. Криптобиржи.

– Кри… что?

– Торгую.

– Саша… – прозвучало это то ли сочувственно, то ли огорченно. – Это не работа.

– Ты просто не понимаешь!

Хорошо, что я рот закрыть успел. Новая пробка в ушах.

– ВАСЯ! Ты за резисторами не следишь совсем, что ли?

– Товарищ…

– Не болтай, а делай!

– Слушаюсь!

– Вырубай и готовься заново!

Пробку вынули.

– Что-то ты мне совсем не нравишься, – ответила мать. – Может, свежим воздухом подышишь? До дачи доедешь.

– Поработать?!

– Нет, но… мальчишек позови. Надо…

– Вот опять…

– Ладно, просто отдохни. Не за компьютером, пожалуйста, Саш. Все дела подождут. И дачные тоже.

Глава 2. Друзья

У меня не было машины. Если быть более точным – когда-то давно была. Но это не та история, которой хочется делиться с окружающими.

Поэтому я набрал Максу.

– Чо с голосом? – добродушно спросил он. – Опять пилят?

– Хорош! – я хотел, чтобы это прозвучало весело, но не получилось. Голос и правда был никакой. – Нет, не пилят. Есть время?

– Для тебя – всегда. Куда едем?

Макс частенько угадывал мои настроения.

– Собираем всех у меня на даче, – быстро ответил я.

– Я захвачу Тему, – тут же сориентировался Макс. – А ты Иру.

– Непременно, – я приободрился, и это не осталось незамеченным:

– Пивка возьму.

Всем бы таких друзей, как у меня. Макс отслужил в армии и пока не работал. Артем доучивался последний курс в медицинском, но, как он рассказывал нам, чем он там занимается – никто не мог понять, на кого именно он учится. Предметы были такие, что то ли зубной, то ли терапевт. То ли – вовсе патологоанатом.

Зато с обоими было легко и просто. На то они и друзья детства. В одной школе учились, больше пятнадцати лет вместе.

А вот с Ирой все было чуточку сложнее. С ней мы познакомились не больше полугода. Но все хором говорили «какая пара!» и умилялись так, что аж тошно становилось.

Мне она безумно нравилась, и я на все эти вопли смотрел сквозь пальцы, как и полагается – с неодобрением. Мне виднее, какая мы пара.

Ира была невысокой, но фигуристой. Не девяносто-шестьдесят-девяносто, а чуточку эффектнее. Мелированные волосы, пухлые губки, чутка макияжа – не зря же в косметическом работала.

И я на ее фоне смотрелся… органично, что ли. Кудрявый – и при этом безумно не любил, когда мама называла меня «кудряш». Странный у меня вид. Из-за того, что лицо вытянутое, как у Камбербетча, я считал, что внешность больше похожа на цветную капусту.

Но Ира что-то там нашла и… В общем, все было нормально. Как у всех. Ссорились, мирились. Сексом занимались. Все как у всех.

– Ир! Привет! Работаешь сегодня?

– Нет, выходной… – она хотела сказать что-то еще, но я успел первый:

– Поехали на дачу. Шашлычки пожарим, искупаемся.

– Я не уверена…

– Соглашайся. Раз…

– Надо бы…

– Два!

В трубке повисла тишина, и я уже начал говорить:

– Тр…

– Поехали!

Уговорить ее оказалось проще простого. Это со мной сложно – как откажешь родной матери в делах на даче. А тут – сама отправила отдыхать.

Но, по правде сказать, проблем со здоровьем у меня до этого дня вовсе не наблюдалось. А тут… Очень неприятно ощущать себя стариком, у которого то ли давление шалит, то ли шиза какая-то. Голоса, блин.

Минут через сорок парни уже были возле подъезда.

– Хэллоу! – Тема высунулся из окна видавшего виды «пежо». Макс как всегда за рулем. – За Иркой?

– Привет-привет! – я сбежал по ступеням от подъезда и буквально запрыгнул в машину. – Такая фигня со мной сейчас была!

– Ща по пути расскажешь, – Макс протянул руку. – Пробки, до твоей дачи ехать будем…

Я жил в очень маленьком городе, но здесь, как и везде, у каждого жителя были свои шесть соток. То, что до них добираться порой приходилось через десятки тысяч москвичей, которые ехали еще дальше.

Самое забавное, пожалуй, было в том, что формально, и работать было негде. Но жителей маленького городка держало хозяйство, каким бы маленьким оно ни было.

Ира решила дойти пешком, чтобы не тащиться по жаре в машине – кондей у Макса не работал, а открытые окна на забитой дороге были настоящим самоубийством.

Историю я решил попридержать до момента, пока мы все вместе не соберемся, и потому болтали о всякой фигне.

– Раньше такого не было! – заржал Макс и добавил: – Раньше было лучше!

– Да где лучше, – пробормотал Тема. – Те же набивались в автобусы.

– А сейчас что? В машинах? То ж самое, – и Макс пристукнул по рулю «пежо». Машина обиженно чихнула. Еще заглохнуть тут только осталось! – А теперь ждем мнения эксперта по всем вопросам! Са-а-анчез! Ты чего притих? Или сварился уже на этой жаре?

– Лето жесть, – выдохнул я. – Да задумался прост. Как по мне – раньше лучше точно не было.

– Почему это? – нахмурился Артем.

– Темыч всегда против. Баба Яга, – снова заржал Макс и посигналил наглецу, который пытался влезть с обочины в ряд.

– Нет, я не против, я лишь хочу аргументированно.

– Ой все, – картинно протянул Макс.

И тут же нырнул в один из проездов частного сектора, чтобы хоть как-то срезать путь до дач. Уже подъезжая к товариществу, он обернулся, притормозив перед этим, и серьезно спросил:

– А ты ключи-то взял?

– Главное вовремя спросить! – воскликнул я. – Взял-взял.

До маленького дачного домика на самой окраине товарищества мы добрались гораздо быстрее, хотя грунтовка тоже была заполнена машинами.

– Как вы долго! – протянула Ира, упершись руками в крышу автомобиля и одновременно с этим сунувшись внутрь. – Ну и духота тут у вас!

– Жара-июль, – пропел Макс.

– Я уж собралась купаться без вас!

– А перекусить? – высунулся Тема следом за мной.

– А то я вас не знаю, – фыркнула Ира через мое плечо и показала Теме язык.

Невзирая сопротивление будущего медика непонятной направленности, мы сперва окунулись, а только потом пошли к дачному домику.

Небольшой, но обустроенный участок с гамаком, домиком и крепким сараем для инструмента мог стать пристанищем на несколько дней.

Старый холодильник услужливо поделился с нами запасами холодного мяса – позавчера мы с матерью оставили в морозилке маринованные запасы. На всякий случай. И случай – вот он!

– Ну ты будешь своей историей делиться? – спросил Макс, когда мы разожгли огонь в мангале.

Дрова пылали ярко и высоко – Тема даже опасался, что соседи пожарных вызовут, но мы живо поставили кусок ржавого железа рядом. Меньше видят – крепче спят.

– История такая, что мне плохо стало, – начал я. – Только не просто так. Вроде голова закружилась и все такое, – я посмотрел на Иру. Та явно беспокоилась.

– Ирк, – Макс перебил меня просто ради того, чтобы вставить свой комментарий: – Деда какого-то себе нашла.

– Отстань, – та отмахнулась.

– Ну так? – спросил Тема, кажется, живо заинтересовавшийся моим рассказом, как настоящий медик. – Выяснили, что причиной было? Как плохо? Голова?

– Подробности-подробности, – чуть присев, начал подзуживать Макс.

– Потемнело в глазах. И голоса.

– О-о-о-о! – протянули все хором, а Макс с Темой даже притворно отшатнулись в сторону. – Очень странные дела.

– Может, лучше ко врачу? – уточнила Ира.

– Ирк, – снова завел свою шарманку Макс. – Он нам сейчас как расскажет, что слышал – и все. Слушай, друг, пить тебе нельзя, это уж точно.

– Как будто вы на такую жару чего пить привезли, – обиделся я. – Вы попросили – я рассказал. Случилась такая дичь.

– Хороши друзья, – вступилась Ира. – Дурку вызывать ему будем?

– Н-нет, – оба вдруг испугались по-настоящему.

– Я не шучу, звоним?

– Да он же го… – Макс осекся. – Или сейчас реально говорил?

– Нет, блин! – съязвил я. – Придумал историю, как маленькая девочка, чтобы ко мне внимания побольше было.

– Санчез, ну… ты это… извини.

– Еще и мать это видела, – добавил я нехотя.

Пару минут все молча смотрели на то, как полыхают дрова в мангале. Макс с Темой какие-то серьезные, хотя Макс только что шутил. Артем вот похоже думал, как помочь, а вчерашний служака скорее расстроился, что не сразу понял, в чем проблема.

Ира прижалась к плечу.

– Сейчас-то как?

– Да нормально.

И я не соврал. Сейчас и правда все хорошо было. Голова не кружилась, в глазах не темнело, голосов не было. Не было никакого Васи.

– Шашлыки запрещены! – прошамкала бабулька с соседнего участка. – Вы чавой-то тут распалились? А ну, жива тушите!

– Бабуль, мы же рядом, – попробовал отбрехаться Макс, но старушка оказалась неугомонной:

– Я сейчас вызову, кого надо! Чтоб вам штрафу дали!

И тут же потопала через грядки в свою домушку.

– Стоит переживать? – спросил Артем.

– Нет, она и телефоном-то не умеет пользоваться, – улыбнулся я.

После этого разговор пошел бодрее. Мясо оказалось на решетке, появился аромат, щекочущий ноздри трех голодных парней.

– Ир, твою порцию мы поделим, – пошутил Артем.

– С чего это? Всем поровну! – возмутилась девушка.

– С того, что у нас вон, – Макс кивнул в сторону соседнего участка. – Союз бдит!

– Хорошо, что тебя мои родичи не слышат, – ответил Артем. – Такого бы наслушался!

– Какого? Что раньше все хорошо было, а теперь все плохо? – спросил я. – Моя тоже любит в ту же степь выступать. Ну, как ты сегодня в машине, – я кивнул в сторону Макса, – только более серьезно. И продукты лучше, и все надежнее, и все лучше.

– Лучше? – фыркнула Ира. – Смешно. Даже твой пыжик выглядит лучше, чем то, что делали раньше.

И разговор, слово за слово, переключался с темы на тему.

– Погодите, – Артем включился обратно в разговор после пропажи – точно в себя ушел и вернулся. – Ну прям вот машины очень отличаются? Современные?

– Конечно! – хором ответили ему мы втроем.

Пришлось доказывать, что куча электроники и интернет внутри автомобиля с контролем при помощи дополнительных функций – это правда хорошо. Но мнение относительно машин у Темы было до жути утилитарное.

– Четыре колеса и руль. Все! – почти вскрикнул он. – Чего вам еще надо?

– А безопасность? А скорость? А комфорт?

Тот лишь развел руками:

– Кому чего.

– Ладно машины, а еда? – попробовал сменить тему Макс.

– Шашлыки – лучшая еда, – невнятно проговорил Тема с набитым ртом.

– Согласен, – смирился Макс. Я тоже кивнул:

– Ну, а как же отнять и поделить? Главный принцип? – начал я.

– Да не было такого при наших родителях, – отмахнулась Ира.

– О, защитница?

Разговор постепенно превратился в спор. Насколько аргументированный – нельзя сказать. По большому счету, мы просто обменивались тем, что знали сами. А наши знания основывались на рассказах родителей, бабушек и дедушек.

Были в нашей четверке те, кто, как Тема, доказывали, что некоторые моменты раньше были лучше. Другие – лучше сейчас. В целом мы сошлись на том, что особой разницы между эпохами нет, как ни странно.

Люди едят еду, учат детей, ездят на работу. Эта формула одинакова для любого периода. Придя к этому, мы со смехом закончили с шашлыком. Друзья поддержали меня, не сочли психом, хотя крики «ВАСЯ!» до сих пор стояли у меня в ушах.

Странно это все…

– Будете тушить-та? – опять вернулась к нам бабка.

– Уже и не горит ничего, – воскликнула Ира, но соседка не унималась:

– Управы на вас нет! Вот раньше…

Но мы уже достаточно обсудили все, касательно «раньше». И спорить еще со старой соседкой не было никакого желания. Поэтому ее выпады просто игнорировали.

Вечерело, но по домам никто не расходился. Каждый из нас чувствовал себя комфортно.

– Жгут тут! Лодыри! – продолжала восклицать бабка.

Мы с Ирой заняли гамак, а Макс с Темой вытащили себе стулья.

Когда солнце полностью село, бабка все еще бормотала что-то на улице. Макс и Тема дремали, да и у меня закрывались глаза. Ира посапывала у меня на плече.

– ВАСЯ! – кричали мне в самое ухо, но рядом никого не было. Да и глаза я то ли не мог открыть, то ли стояла глубокая ночь. – Вася!

– Готовы! Готовы, товарищ…

– Запускай!

Я дернулся прямо в гамаке, но кроме пения птиц больше ничего не слышал и, кажется, уснул почти сразу же.

– Вот! Вот они, лодыри! – голос бабки раздался совсем рядом. – Вот, лежат! Ничегошеньки не делают, товарищ милиционер!

– Разберемся, гражданочка, – спокойно ответили скандальной старушке.

Я разлепил глаза. Надо мной склонилась форма. Не черная, с надписью полиция. А цвета чернил, с красной полоской. Фуражка, блокнот в руках.

Бабка, вчера показавшаяся мне сгорбленной, сегодня согнулась еще больше. Ира вскрикнула от неожиданности.

– Так-с, тунеядцы-хулиганы, – поцокал языком милиционер. – Отпуск?

– Нет, – язык прилип у меня к небу. – А вы кто?

– Участковый Лавочкин, – представился он, вяло козырнув. – Так чего прохлаждаемся? Или правда тунеядцы?

– Мы… – я резко сел. Машины Макса не было. – А где «пежо»?

– А что не «мердседес»?

– Да нет же! Там стояла машина.

– Заявление об угоне будете писать потом, – монотонно проговорил участковый Лавочкин.

– Что может быть важнее? – едва ли не прорычал Макс, который «пыжа» любил больше всего на свете.

– Важнее? Почему четверо молодых и крепких людей прохлаждаются вместо того, чтобы работать на благо нашей Родины??

– А кроме нас некому больше? – Тема поправил очки и посмотрел на Лавочкина.

– Вот в участке и выясним, – и он достал наручники.

Бабка выглядывала из-за его спины с торжествующим видом.

– Да это ни в какие ворота! – распалялся Макс. – Что происходит? Розыгрыш?

– Я тебе сейчас покажу розыгрыш! – побагровел участковый Лавочкин. – Чтобы вы мне показатели портили к столетию Союза??

Мы захлопали глазами. Псих какой-то. Бабка явно привела неадеквата.

– Полицию сейчас вызовем, – Ира соскользнула с гамака.

– Ах вы! – завыла бабка. – Взрастили на свою голову, а они лодыри! Да еще и полицию им! Забыли со своими гулянками!

– Ребят… – тихонько выдал Макс. – Валить надо.

И, не сговариваясь, мы дали деру через дачи под вопли бабки и странного человека в странной форме.

Глава 3. Заборы и дома

Рванули мы так, что только пятки сверкали. И все равно, что дом остался незапертым. Макс лишился автомобиля, но тут, похоже, нам серьезно угрожали. И бабуля, которая поехала умом давным-давно, и тип, который прикинулся милиционером.

– Ребят, – едва дыша спросил я, когда мы оказались где-то через пару прогонов от места происшествия, – у нас сегодня реконструкция какая-то, что ли? Откуда бабка его привела?

– Да ну их, – дрожащим голосом добавила Ира. – Страшный он.

– Стой! – раздался вопль за нашими спинами. – Стой, стрелять буду!

Я обернулся – в прогоне стоял Лавочкин в позе картинного стрелка с постера какого-нибудь боевика.

Не сговариваясь, мы бросились бежать дальше. Мало того, что псих, так еще и неугомонный совершенно. Что с ним делать, если не отвяжется? Позвонить особенно некому!

Мы мчались по дачам. Рвались так, словно не милиционер за нами бежит, а свора собак – хотя разницы особо никакой. Один грозился застрелить, а дикие собаки, что к концу лета сбиваются на дачах в стаи, загрызут и не подавятся.

– Я… больше… не… могу… – Тема бегал хуже всех и для него спринтерские рывки два по двести – это уже рекорд. При этом и мы спросонья бегали не сильно-то лучше.

– Давайте назад! – предложил я. – Здесь… – и тут я осекся: – заборов нет…

Примерно половина дачных участков была огорожена. Заборы из сетки, гнилой доски, старых поддонов, штакетника, поликарбоната – кто во что горазд пытался оградить свои сады от расхитителей урожая.

Здесь заборов попросту не было. Не то чтобы я наизусть помнил, где что находилось, но отсутствие ограждения бросалось в глаза. Дачи перестали быть похожи на тюрьму и стали… садами? Так раньше папа всегда говорил. Не «на дачу», а «в сады».

– Санек, не спи.

– Да нет, ребят… тут что-то не то.

И, припомнив, что в нашем прогоне стоял приличных размеров дачный домик высотой в два этажа, который строил кто-то из приезжих, бросился прямо через участки обратно.

– Куда ж… – поджав губы, пискнула Ира, когда я продрался через кусты крыжовник.

Ну, не заметил. Кусты и кусты – я не такой заядлый дачник, чтобы различать растения меж собой. А зря.

Шипы впились в ткань футболки, дошли до кожи. Материал не выдержал и затрещал, а кожу зажгло, но я не остановился и по грядкам помчался прямо поперек участка.

Друзья следовали за мной. Скрывшись с хорошо просматривавшихся прогонов, мы получили небольшую фору – можно было выскочить где угодно и скрыться на некоторое время от психа.

Правда, оставалась бабка, которая наверняка караулит. Но перехитрить старуху проще простого.

Но пропажа заборов мне так запала в душу, что я свернул чуть раньше, чтобы и с соседкой не столкнуться, и посмотреть на приметный двухэтажный домик через пару участков от нас.

Он выделялся: высокий, с добротной ярко-красной крышей. Заметный издалека дом я не пропустил бы. Но не заметил. И, дождавшись, когда меня догонят друзья, вернулся на наш прогон, буквально прокравшись через дачу.

– Пш! Ты куда? – шепотом спросил меня Макс.

– Смотри! – и я ткнул пальцем вперед.

Вот отсюда эта махина никак не могла скрыться. Вообще никак – но вместо двухэтажного дома стоял снятый с колес грузовичок. Точнее говоря, кузов грузовичка. А под ним – четыре стопки кирпича вместо опор.

– Это… это как! – удивился я.

– Не может быть! – Макс тоже вспомнил.

Тема просто упал на колени, едва дыша. Очки с него свалились на землю, а потом и он сам завалился набок.

– Я… больше… не могу…

– Давай, надо бежать, тормозить нельзя, – поторопил я Тему.

Ирины пальцы коснулись моего плеча, и я вздрогнул от неожиданности и боли.

– У тебя кровь, – негромко произнесла она, а я, повернувшись, увидел ее красные пальцы. Неплохо я так через кусты продрался.

– Вот вы где! – раздался крик неподалеку. – А ну стоять! – и тут же по дачам разнесся грохот выстрела.

Я присел. Ира, чуть с запозданием, но я ощущал ее руку. Макс вот плашмя упал, а Теме и шевелиться не пришлось – он и так еле дышал после такой пробежки.

– Да что за дебил… – вырвалось у меня.

– Может, это розыгрыш? – вдруг спросила Ира.

– Непохоже, – добавил Макс и ползком направился к Артему. – Живее в дом!

Я крутил головой, пытаясь найти психа в милицейской форме и с пистолетом в руках. Но не видел. Добрался до Темы, подхватил его за руку, Макс – за другую, и вместе мы потащили его к домику. Ира подхватила очки.

До домушки оставалось всего ничего.

– Запремся изнутри. Я позвоню брату, он приедет, поможет, – тараторил Макс, пригибаясь.

– Ах вот они! Товарищ милиционер! Товарищ милиционе-е-ер! – вопила бабка, стоя посреди участка. – Вот они! Тутачки!

Мы впихнули Артема внутрь, потом Иру, потом забрались сами и забаррикадировались, провернув несколько раз вертушок замка.

– У меня нет телефона! – воскликнул я, проверив несколько раз карманы.

Теме мы помогли добраться до дивана и лечь – настолько он выдохся. А потом уже обнаружили пропажу.

– И у меня, – добавила Ира, – наверно, на улице остался, у гамака…

– Но мой-то в кармане был! – рассердился я и посмотрел на Макса. Тот лишь пожал плечами, проверив карманы джинсов:

– Нет, ничего.

Я выругался.

– Если это розыгрыш, то очень плохой! – и по очереди посмотрел на остальных.

– Санчез, ты сам дебил, похоже, – выдохнул Тема. – Даже ради того, чтобы тебя разыграть, я бы не согласился столько бегать!

– Саш, ты чего, – вступилась Ира.

Я по очереди посмотрел на всех. Макс молчал, но вид у него был такой, что он по-дружески сейчас мне ввалит хорошенько, чтобы я за языком следил.

– Ладно, извините.

– Если что, у меня тоже телефон пропал. И я уверен, что не потерял его, потому что карманы у меня на молнии, – и Тема показал застегнутые доверху карманы спортивок.

В дверь начали стучать. Причем стучали безжалостно, ломая ее так, что доски трещали.

Снаружи сперва доносился какой-то разговор, потом он стал менее внятным, а затем внезапно и стук затих. Мы же все это время стояли, боясь пошевелиться. Ведь, если выломают дверь и ворвутся внутрь, мы и сделать ничего не сможем – тесно, места мало. Отбиваться нечем, тем более, когда рвется человек с пистолетом в руках!

– Он… ушел? – шепнула Ира, когда звуки стихли окончательно. Никто не бился в дверь, ничего не трещало и не ломалось.

Макс осторожно выглянул в окно. Все было тихо.

– Выйду, проверю, – предложил он.

– Стой, вдруг…

– Я осторожно! – Макс прекратил все наши попытки его остановить.

Дошел до двери, постоял немного, а потом начал ее отпирать. Замок щелкнул, скрипнули петли. Через несколько секунд Макс заорал:

– Выходите!

Мы медлили, но он повторил просьбу, и мы с Ирой, убедившись, что Артем предпочитает встретить судьбу лежа, вышли за Максом. Снаружи никого, кроме него, не было.

– Он ушел? – удивился я.

– Ушел, – Макс вышел в прогон, убедился, что там никого нет, и вернулся к нам. – Как и не было никого. На дверь посмотри.

Хоть краска на ней потрескалась от времени, ни одного следа не осталось – а как трещала дверь, хоть что-то да должно было остаться!

– Ничего не понимаю, – пробормотал я растерянно, когда сунул руки в карманы. – Телефон! На месте.

– И мой, – добавил Макс.

– И… мой, – испуганно произнесла Ира.

– Те-ма! – заорали мы хором.

Тот нехотя вышел, и почти одновременно с этим мимо нас проковыляла соседка с пустой канистрой под воду:

– Вот, бесятся, а потом… – и бросила через плечо: – вы бы хоть умылись, молодежь!

И поковыляла дальше, как ни в чем не бывало.

– Чего эт с ней? – спросил Артем, опираясь на дверной косяк, а потом крикнул ей вслед: – А куда псих с пистолетом делся?

Бабуля встала на месте:

– Вы бы пили поменьше, молодежь, – ворчливо отозвалась она. – Ладно, костер палите, сожжете кого-нибудь, но такое больше не пейте, – бабуля немного помолчала, шагнула вперед, а затем снова обратилась к нам: – не было тут никого. Приснилось вам, поди, встали только что? Я ж тут с утра по грядкам. Никого не видела.

Хотелось что-то ей возразить, но ничего логичного и разумного сказать ей было невозможно. Произошедшее простой логике никак не поддавалось.

Глава 4. Помутнение

В растерянности мы сели обратно к мангалу. Мы с Ирой притулились на краешке гамака, а парни, выбрав по короткому бревышку, сели на них.

Можно было начать разговор с чего угодно, но все только сидели и переглядывались между собой, не зная, что лучше сделать, с чего начать. И стоит ли вообще это все обсуждать.

– Может, у меня что-то с головой, – первым начал Тема, – но телефона в кармане у меня точно не было.

– Нет, телефон – фигня. Ни о чем, – помотал головой Макс. – Ты посмотри за дом. Там стоит машина.

Я попытался воскресить в голове события пятиминутной давности. И, да, автомобиль стоял на прежнем месте за домиком. Вплотную к стене, подальше от дороги, ровно так, как его оставил там Макс вчера вечером.

– И как это объяснить?? – воскликнул он. – Я много чего в армии повидать успел, но чтобы машина исчезала и появлялась вновь… Это ведь не один я видел, правда?

И в его глазах появилась такая мольба, точно он просил, чтобы его не считали последним психом. Я же скорее таким считал себя.

– Может, – Ира вновь повернулась ко мне и легонько потрогала футболку, – может мы сперва займемся раной Саши?

Я даже заметил, как Темка с Максом облегченно вздохнули – им не хотелось касаться темы, в которой они боялись показаться безумными. Как и я, в том числе.

Ведь я отлично понимал их, так как видел все то же, что и они.

Ира сняла с меня футболку. Кровь успела запечься, и к ране прилипла порванная ткань.

– Отмочить надо, – посоветовал Артем.

– Шутку? Ну, слушайте, идут как-то по улице бабка и полицейский, то есть, милиционер… – начал Макс и нервно заржал.

– Не смешно, – ответила Ира. – Чистая вода есть?

Питьевая почти закончилась, но тем, что осталось на донышке пятилитровой канистры, удалось смочить ткань и безболезненно снять футболку до конца.

– Ух ты… Те-е-ем… – позвала девушка. – Помогай, нам нужны руки доктора.

– Что? Шипы? У меня нет пинцета.

– У меня щипчики есть.

Кое-как, до сих не придя в себя после пробежки, Тема доковылял до меня, взял щипчики у Иры и, сделав серьезное лицо, пробормотал:

– Швы потом наложим.

– Что?! – завопил я.

– Шучу, – мрачно ответил он.

– Я тебе пошучу! – завелся я, но Ира буквально дернула меня за плечо:

– Всем нам сейчас надо успокоиться! – громко произнесла она. Голос ее не дрогнул, хотя я знал, что таинственно пропавший милиционер напугал ее не меньше нашего.

– Надо-надо, – буркнул Макс. – Толку-то? Ну успокоимся мы. Кто объяснит, что случилось?

– Помутнение, – отозвался Тема, дергая один из шипов. – О, крыжовник, кажется.

– Ты разбираешься? – я задрал голову, чтобы посмотреть на друга. Тот скривил лицо:

– Еще бы! Это у тебя дача. А я в растениях разбираюсь. И не помутнение это. Помутнение у одного бывает. Ну, двоих.

– Может, здесь распылили что? – спросил я. – Посмотри, бабка ведь ходит, как ни в чем не бывало. Ладно бы мы в другом месте спать легли, я бы решил, что нам это приснилось. Но ведь и я, и ты, и Макс, и Ира – все видели, что произошло. Уснули у костра, проснулись там же. Все бегали по огородам. Все спасались от поли… то есть, милиционера.

– А давно у нас милиции нет? – уточнил Макс, который отошел на полминуты, чтобы еще раз убедиться, что его пыжик стоит на месте.

– Да лет десять как, – ответила Ира.

– Может, все-таки розыгрыш?

– Давайте телефоны проверим? – предложил я. – Вдруг там тоже есть что-то странное.

Мы все достали мобильники. Нет, ничего необычного в телефонах нет. Время у всех одно и тоже, пропущенных звонков нет, снимков, которые мы не делали – тоже.

– Хуже, чем у Кинга, – выдала Ира. – Загадка, в которой компании друзей грозит опасность…

– Быть застреленными милиционером-психопатом. Больше попахивает не Кингом, а отечественной графоманией, – сморщился еще больше Артем. – Вроде как все. Швы не нужны, но лучше обработать перекисью. Нормально разодрал.

– Ощущение, что мы попали в какой-то другой мир, нет? Типа сумрачного.

– Ага, всем выйти из сумрака. А твой домик – портал, – продолжил Макс. – Нет, тут что-то другое.

– И что же? – оживилась Ира. – У меня другого объяснения нет.

– У меня тоже, – выдохнул Артем, когда сел обратно. – То, что у нас четверых было какое-то помутнение – необычно. Но если бы оно было у нас, то и бабка бы иначе себя вела. Она бы тоже что-то помнила.

– Логично, – заметил я. – Но она сказала, что нас не видела.

– И не только нас. Но и вообще никого, – припомнил Макс.

– Ведьма? – предположил Артем.

– Слушай, двадцать лет ведьмой не была, а теперь стала? – сказал я.

– Не-не, чушь, знаю, – исправился будущий медик. – Но и милиционер не мог испариться. Как и не мог привидеться нам четверым. Массовых галлюцинаций не бывает.

– Объяснений происходящему нам это не дает. Совсем не дает, – ответил я. Ира кивнула:

– Машины точно не было, наши телефоны пропали. Бабка вела себя иначе. Милиционер, который пропал. Заборы, на который Саша обратил внимание. Все это заметили? Детали, которые стали другими на несколько минут. Причем их очень много. Это правда не какое-то помутнение. Нам надо выяснить, что произошло!

– Знаете, у меня… прямо перед этим… – я запнулся, потому что не знал, как продолжить. – В общем, я опять слышал голоса перед тем, как все это случилось.

– Вот те на! – Макс картинно взмахнул руками. – Мы искали ведьму в бабке, а бабка нашлась в Саньке. То есть, ведьма в Саньке. Как у Кащея. Ведьма в бабке, а бабка в Саньке.

– Макс, заткнись, – посоветовала ему Ира.

– Я же вам не рассказывал, что именно я слышал, – и тут же поделился с друзьями историей про Васю, который постоянно делал что-то не так.

Троица стояла, тихо офигевая от моих слов.

– Так ты хочешь сказать, что все, что здесь происходит, как-то связано с тем, что ты слышишь? – нахмурился Макс.

– Ну, по крайней мере, у нас есть один человек с подозрением на слуховые галлюцинации, – добавил Артем.

Ира промолчала, но вид у нее был крайне обеспокоенный.

– Может быть, оно и не связано, – раздраженно ответил я. – Не знаю. Можно до завтра тут сидеть и рассуждать, что это было. Мне не понравилось. Повторять не хочу. Поехали домой?

– Да, точно. Перекиси же здесь нет, – спохватилась Ира. Артем согласно закивал. Макс задумался:

– А если такое и правда повторится?

– Значит, надо быть готовыми!

Глава 5. Последствия

Дома у меня дико разболелась голова. То ли от пережитого, то ли это просто были последствия таких… скачков? Я не знал, как это еще можно было назвать.

Но с друзьями мы договорились, что никому не расскажем об увиденном. Понятно, что скажи кто-то один из нас – так посмеялись бы, ну, психом бы назвали. А когда о таких путешествиях во времени заговорят четверо… попахивает больничкой.

Как говорил один мой хороший знакомый – не надо искать у себя признаки шизофрении, непременно найдешь. После такого безумства найдешь все, что угодно.

И все же, лежа на кровати с тремя таблетками анальгина в желудке, я старался не слушать мать, которая тихонько бубнила над ухом. Громко говорить она не могла, жалела – ведь все же голова болит. Но это не отключало ее привычку монотонно пилить каждый раз, когда я возвращался с пьянки.

Объяснить ей, что произошло? Что мы не перепили, что голова болит от странных событий, из-за всяких Вась, товарищей и резисторов? Скорее всего, она бы тоже не поверила, списала бы все на белочку и посоветовала пить меньше.

– Ты что, меня совсем не слушал? – спросила мать даже практически не строго.

Я решил воспользоваться моментом и перейти на новую тему, которая меня интересовала куда больше, чем очередная взбучка за гулянку.

– Ма, а что вы все на союз так молитесь?

– Молимся? – мать уже приготовился рассердиться, но отчего-то задумалась, сбилась с мысли, а потом спросила еще: – И кто это «мы»?

– Ну, вы. Твое поколение. Вот бабуля как-то не очень отзывалась. А вот ты постоянно говорила, что лучшего места нет. Мороженое вкусное. Всякие детские лагеря были, – я попытался припомнить что-то еще, но не получилось. Только голова разболелась еще сильнее.

– А чего бабушке-то хорошо отзываться? – удивилась мать. – И не вздумай меня сейчас по имени-отчеству назвать! По лицу вижу все твои намерения, – она немного повеселела.

Да уж, моя привычка так говорить ее иногда развлекала. Порой, по правде говоря, раздражала, но куда реже.

– Хорошо, – я потянулся под одеялом, взял стакан с водой и опустошил его. – Но так чего с бабушкой?

– Почему ей хорошо отзываться?

– Ну так работала, на пенсию еще в то время вышла, – попробовал вспомнить я. – Вроде бы не на что жаловаться. У нее было то же мороженое.

– Она из-за своих родителей, – вздохнула мать.

– Из-за своих родителей – что?

– У нее родители пострадали… ой, не хочу об этом говорить.

– Нет уж, ма, начала – говори. Ты сама мне постоянно этому учила.

– Яйца курицу… Ладно, – немного помолчав, добавила она. – Что бабушка – поздний ребенок, ты знаешь. Не маленький вроде.

– Кхм, – выразительно кашлянул я.

– Вижу-вижу, – она снова вздохнула. – И в кого ты такой у меня.

– Ма, бабушка. Ты начала про нее рассказывать. Поздний ребенок.

– Да. Поздний. Она у нас тридцать седьмого года.

– Вроде бы ничего такого, – я попробовал лечь поудобнее, но боль тут же стуканула в висок. – Ай…

– Анальгина больше не дам. Терпи, как можешь. Вчера покутил – сегодня принимай последствия, – нравоучительно произнесла она. – А у нее – да, ничего такого. Но ее отец и дядя по пять лет провели в лагерях.

– За просто так? – спросил я.

– За просто так! – воскликнула мать.

– Но ведь… Не верю, ма, правда. За просто так и на пять лет? Вот одноклассника моего помнишь, Женька? Он два года получил, только в прошлом мае вышел. А за что, помнишь?

– За что? – нахмурилась она. – Честно, не очень любила твоего одноклассника, чтобы помнить о нем такие вещи.

– Ну, он и не другом мне был. Но он украл из магазина выручку, пока там работал. Вернул часть. Больше не смог. И получил два года.

– Туда ему и дорога. Ворам, – презрительно произнесла мать, – надлежит сидеть в тюрьме. А деда твоего и его брата оговорили. Якобы они с завода болты вынесли. Всего лишь болты!

Как бы у меня не болела голова, не заметить странностей в речах матери я не мог.

– Так их же оговорили, но ты говоришь «всего лишь болты». И когда это было?

– В тридцать девятом, – ответила мать и на глазах ее блеснули слезы.

– Ну так… – я глубоко вдохнул. – Только не воспринимай мои слова близко к сердцу, но мне кажется, что ты и сама не веришь, что их просто оговорили.

– Нет, их оговорили! – напористо произнесла она. – Оговорили! Ты там не был и не знаешь.

– Как и ты! – вырвалось у меня. – Извини, мам. А вдруг Женька тоже оговорили?

– Ты хотел узнать, почему бабушка ничего хорошего не говорила? Вот, узнал.

– А твоего отца, ее мужа, не оговорили, поэтому все хорошо и ты хвалишь?

– У меня было хорошее детство, – мгновенно переключилась на другую тему мать. – И садик. И школа. И мороженое тогда настоящим было. Без пальмы, как сейчас. Лагеря были детские. Бесплатные.

– И ничего плохого не было? А чего же люди тогда злые были?

– С чего ты решил? – удивилась она, но все же неловко поерзала на стуле, что стоял рядом с кроватью. – Раньше-то все добрые были. Двери не запирали.

– Да? – я позволил себе улыбнуться. – Вот у нас вторая дверь в квартире. Деревянная. И на ней – три замка.

– Третий мы только в девяносто пятом поставили, – попробовала оправдаться мать. – Да у тебя вообще голова болит, с чего ты такие разговоры начал?

– Да мы с ребятами вчера, когда сидели, разговорились про то, где лучше жилось…

– Конечно, раньше! – раздался возглас еще до того, как я успел мысль завершить.

– Но вот злые люди же все равно были? – спросил я, понимая, что вопрос звучит как-то вообще по-детски.

– Иногда мне кажется, что ты еще такой ребенок, – мама ласково потрепала волосы на моей голове. – Отдыхай. К чему рассуждать о том, что никогда уже не вернется.

Она встала и ушла на кухню, оставив меня в размышлениях. Две ситуации – и совершенно разное отношение. Мы одинаково не знали, кого на самом деле оговорили. Но отношение было разным.

Но тетка, которая сразу же позвала на помощь, а потом сама еще гналась за нами, не выглядела доброй. И два замка на двери появились явно до суровых девяностых. Так все ли было хорошо?

История про резисторы снова всплыла у меня в голове. Еще раз – я был полностью уверен в том, что мне это не приснилось. Но все же решил позвонить друзьям.

Ира не взяла трубку, Макс тоже.

– Ты как? – спросил Артем первым делом. – У меня просто раскалывается голова.

– У меня тоже, – признался я. – Хотел у тебя спросить, помнишь ли ты то, что было вчера?

– Пропавшую и вернувшуюся машину, стремную бабку и мента? – хмыкнул друг. – Да, помню, конечно же. А ты уже подумал, что это тебе приснилось?

– Угу, – кивнул я и тут же схватился за голову. – У-ух…

– Таблетку прими.

– Да не помогает! Но знаешь, что я думаю?

– Ты еще думать можешь? – тот хохотнул, но его смех постепенно перешел в стон. – Я вот едва ли говорить с тобой могу.

– Нам надо вернуться на дачу, – предложил я. – Собраться хотя бы нам с тобой вдвоем. Или, еще лучше – собрать всех.

– Я звонил с утра Максу, так он разговаривал, точно помрет сегодня. Но сказал, что это все голова. Успокоил… попытался успокоить.

– Ира трубку не взяла, – добавил я.

– Тоже не дозвонился, – засопел Артем. – И когда ты хочешь обратно на дачу?

– Нам бы туда как можно скорее.

– Куда это ты как можно скорее собрался? – в комнату вошла мать. – Уж не на дачу ли?

– На дачу, – ответил я, прикрыв телефон ладонью.

– Не успел отойти от вчерашнего и опять! – она в сердцах хлопнула ладонью по столу. – Нет, дружочек. Так не пойдет!

– Артем, перезвоню, – я тут же сбросил.

Из-за услышанного отрывка разговора матушка завелась так, что не слышала меня. Ни то, что мы не собирались пить, ни то, что мы хотели идти вдвоем. Да и прочего она тоже не слышала.

От продолжительного разговора меня спасла только больная голова. Когда мать вышла из комнаты, я посмотрел на телефон – он провибрировал за пару минут до, но достать я его решился только что.

Артем писал, что не сможет прийти ни сегодня, ни завтра. Похоже, что возвращаться на дачу в поисках следов того, что случилось вчера, придется мне одному.

Глава 6. Снова на дачу

Поскольку поддержки ждать было неоткуда, я решил, что следующее утро – лучшее время. Мать отлучилась из дому, я же, оставив предупредительную записку, взял ключи и ушел на дачу.

До жути интересно было, что же все-таки случилось. Весь прошлый день я провалялся в кровати. Голову отпустило лишь под вечер.

И только когда я уже брел на дачу, я подумал, что первые звоночки были за несколько часов до поездки. Ведь голоса я услышал еще тогда. Хорошо, что их кроме меня никто не слышал. И так все четверо полагают, что все дружно сходили с ума.

Поэтому я неспешно брел, гоняя по кругу мысли. Странная бабка, мент. Если бы то была какая-то игра, было бы прикольно. Натурально. Интересно. Но не более того. Жутко же, на самом деле, когда в тебя стреляют. В наше время полиция такого себе не позволяла – за последние три года стреляли пару раз, да и то по колесам автомобилей, что рвались уйти от погони.

Дымка на небе скрадывала солнце, поэтому не припекало, но было душно. Тучи сегодня решили не появляться, хотя все указывало на скорую грозу. Я дошел до дачного домика и решил, что лучше всего – посмотреть на следы. На трезвую голову оценить происходящее.

Побродил немного, то глядя в землю, то на заборы, которые ограждали дачные участки. Следы от автомобильных шин. Они были здесь, так что сейчас я с ума точно не сходил.

Да и голова не болела, но я все же машинально погладил макушку, точно прилизывая волосы. Все равно что-то было не так. Я попробовал отыскать глазами соседей – но безуспешно. Снова вздохнул, до сих пор не понимая, что за чертовщина в этом месте случилась днем ранее.

По прогону раздался звук урчащего движка – приехал Артем, но на машине Макса. Я вышел к нему, оперся рукой в крышу машины и сунул голову в открытое окно:

– Ты ведь не собирался приезжать? – скептически заметил я.

– Вчера я был просто в говно, – он провел рукой, точно подчеркнул сказанное. – А сейчас что?

– Бледноват немного? – спросил я, вглядываясь ему в лицо. – Да нормальный ты, брось. Все хорошо. Я рад, что ты здесь.

Артем припарковался поближе к домику, заглушил двигатель и вышел, хлопнув дверь. Так он выглядел чуть здоровее, чем в салоне автомобиля. Мы звучно ударили ладонями, пожимая друг другу руки.

– И что ты хочешь здесь найти, Сань? – спросил он, сам осматриваясь по сторонам. – Следы? Так их здесь полным-полно.

– Я уже посмотрел сам.

– И ничего непонятно, – буквально перехватил мою фразу Артем. – Ну, что тут скажешь… Может, все-таки это было какое-то умопомрачение?

– Откуда ты таких слов понабрался? – рассмеялся я и охнул. Снова внезапно прихватило голову.

– Опять? Да не может быть! – воскликнул Артем. – Помочь?

– Нет, – простонал я, опускаясь на колени, потому что боль начинала пульсировать, охватывая обручем голову. – Пока еще… нормально…

– Я принесу воды! Тряпку… таблетки в машине! У Макса их всегда полно, – он бросил на землю передо мной ключи. – Я за водой!

Потом я слышал только шаги, затем в ушах начался гул, который со временем тоже начал пульсировать, как и боль в голове.

– Транзисторы – готовы! – вдруг кто-то рявкнул совсем близко от меня. Я не сразу сообразил, что это – опять голос у меня в голове.

– Напряжение – в норме!

– Частота – полный порядок!

– Не порядок твоя частота, я все вижу, сержант! – этот голос прозвучал ну очень уж грозно. – Быстро добавить еще!

– Теперь в порядке!

– Еще!

– Но…

– Еще. Да. Теперь верно все делаешь, Сычиков!

– О-о-о… – завыл я, не в силах больше терпеть эту боль, которая уже не просто охватила мою голову, но разрывала череп на части. И попытался привстать, чтобы добраться до машины Артема. Но не смог. Потому что следующая фраза буквально пригвоздила меня к земле:

– Чей это голос?!

– Не можем знать!

– Не знаете?

– Никак нет!

– Сань, я принес воды. Черт… да тебе же совсем х… – Артем бросился к машине, хлопнул дверью, раскрыл бардачок – он все это делал так громко, что я слышал каждое его движение, без исключения. – Санек, держись там… я уже и…

Боль в голове продолжала пульсировать, заставляя меня буквально сворачиваться в кольцо, лежа на земле. Сперва я подумал, что совсем уже лишился слуха. Но потом с удивлением заметил, что боль отступает.

Я смог подняться, опираясь на руки, потом посмотрел по сторонам. Машина стояла на прежнем месте, а вот Артема нигде не было. Вообще нигде.

– Да что за… – выругался я, удивляясь тому, что боль отступила почти полностью. Но больше поражало, что она ушла подозрительно быстро. – Тем! Темы-ы-ыч! – заорал я.

Залез в машину, обошел дачи, свой домик, даже заглянул под машину – из-за того, что уже происходило в этом месте, я себе и представить не мог, куда еще можно залезть, чтобы найти пропавшего товарища.

– Саш, – мимо прошла соседка по даче, добродушная женщина возрастом чуть старше матери. – Ты чего потерял?

– Да мелочь рассыпал, – сказал я, в очередной раз нырнув под машину, чтобы не встать в неудобной позе. – Ищу вот.

– Ну ищи-ищи, – улыбнулась соседка и прошла мимо.

– А вас вчера здесь не было? Ой, позавчера, – окрикнул я ее, когда она прошла с десяток шагов.

– Была, – соседка остановилась.

– Мы тоже тут были. Показалось, выстрел слышали, – продолжил я, так и не поднимаясь на ноги возле машины. – А вы?

– Нет, – немного озадачилась она. – Не слышала, – и пошла дальше.

Я дождался, когда она скроется на своем участке, а потом обошел весь участок полностью. То, что Тема пропал, сомнений у меня не вызывало вовсе.

Глава 7. Туда и обратно

Решить, что делать дальше, я никак не мог. Уйти нельзя, потому что, если Тема вернется, а не найдет меня… Да и как он вообще пропал! Куда делся? Почему исчезли голоса? Как и головная боль.

Остаться? А насколько остаться, если я не знаю, куда делся Тема. Даже отойти подальше не получится. И потому я решил следующие пятнадцать минут просто побыть здесь. За это время ничего не случится. Ни хорошего, ни, что самое главное, плохого.

И включил таймер, который тянулся только поначалу. А затем, когда я прогнал из головы все лишнее, будто бы ускорился. Но ненамного. Минута. Две. Потом семь, десять.

А потом словно видение перед глазами – появился Артем. Какой-то мутный, полупрозрачный, как привидение, а потом ставший более телесным и ярким.

В момент его появления голову снова сдавило обручем боли, который я уже никак не смог прогнать. Но длительность его была не больше пары секунд. Я стиснул зубы до скрипа, но долго это не могло продолжаться – вид Артема привел меня в чувство.

– Эй! Эй-эй-эй! – я, спотыкаясь, поспешил к нему. – Где ты был? Что случилось? Тем!

Я вновь рухнул на колени, потому что заметил кровь на лице друга. Сам он был в позе, в которой еще недавно побывал я сам. Схватив того под мышку, я попробовал его поднять, но Тема просто заорал от боли.

– Давай в дом, – сказал я ему в самое ухо. – Давай. Подъем.

– Н… нет, – едва ли не зарыдал он и попытался отстраниться.

– Это я, Санек, ты чего. Вставай.

– Сань? – дрогнули его губы. – Ты? Я ж чуть не обосрался…

– Что с рукой?

– Болит… – заныл он.

– В дом. Сейчас же, – я готов был впиться в его руку, но сдержался. И вместо этого взялся за воротник темно-синего поло, в которое он был одет.

Но тряпка оказалась мокрой и скользкой, так что полотно вырвалось, оставив у меня на ладонях красный след.

– Кровь? – скорее недоверчиво, чем испуганно спросил я.

– Угу… – опять заныл Тема, но приподнялся, охнул, перекосился на одну сторону и заковылял сам к домику. Дернулся, но не смог открыть дверь, так что мне пришлось ему помочь.

Он чертыхался и матерился, пока не вошел и не сел на стул.

– Может, на диван? – предложил я, оглядев друга получше.

– Нет… Нет, – простонал он, но поднял левую руку, чтобы протереть лицо, которое до сих пор оставалось скрытым от меня. – Как я выгляжу? – прошипел он, рассматривая окровавленную ладонь.

– Тебе в больницу надо, – испуганно проговорил я. – А не здесь сидеть.

– Мне надо оклематься просто, – Тема помотал головой. – Дай полотенце.

Я протянул первое попавшееся, и он бросил его на колени.

– Помоги раздеться, – попросил он, охнув, как только попробовал повернуться. Он постарался задрать вверх обе руки, но одна отказалась слушаться.

– Да что случилось! – вскричал я. – Звоню в скорую, пускай в больницу.

– Не надо в больницу, – последовал ответ. – Помоги лучше!

Я постарался как можно осторожнее и аккуратнее стащить поло. И ужаснулся увиденному:

– Тебя сбросили с лестницы? – спросил я, пытаясь пересчитать синяки на теле. Свежие. Красные, без синевы. Четырнадцать штук только на груди, еще три на животе. Я не удержался и обошел Тему со спины – сзади я остановился на десяти, но явно пересчитал не меньше половины.

– Нет, – выдавил он из себя и прижал полотенце к лицу. – Какая-то чертовщина происходит, – сказал он через ткань, а затем провел им сверху вниз несколько раз. Его голос дрогнул, когда он посмотрел на то, сколько крови оно впитало. – Похоже, разбили бровь.

– Кто разбил?

– Эти ублюдки со своей машиной…

– Машиной? Где ты был, скажешь ты наконец?! – я наклонился, чтобы проверить его лицо: – Да, бровь.

– Суки, – бормотал, почти не разжимая губ, Тема. Губы тоже были разбиты, но зубы на месте. – Гребаные вояки! Ненормальные сволочи…

– Ты можешь нормально говорить?

– А я сейчас разве не говорю нормально? – огрызнулся он, резко дернувшись на стуле. Но схватился за ребра и застонал.

– Сломано? – забеспокоился я.

– Нет.

– Похоже, что сломано.

– Черт, Сань, кто из нас в медицинском учится, а? – выпалил Тема, а потом еще раз приложил полотенце к лицу. – Вот из брови течет до сих пор. Но как я пойду в больницу? Что скажу?

– Что тебя избили. Банда, судя по всему. Или… или это был один человек.

Тема проматерился и приложил полотенце к разбитой брови. Все остальное его не так беспокоило. Хотя вид избитого друга вызывал у меня больше ужаса, чем жалости.

– Ты пропал всего лишь на пятнадцать минут! – воскликнул я.

– Пропал… – протянул Артем. – И всего пятнадцать минут. Ты так думаешь? Уверен?

– Совершенно! – я достал телефон. – Вот, таймер… – и он завибрировал у меня в руках. – Значит, десять. Не больше.

– Видишь. Я был прав. Считал там время. Смотрел. Прикидывал. Высматривал.

– Тем… – не на шутку перепугавшись, проговорил я. – О чем ты?

– О том месте, в котором я был.

– Месте, – тупо повторил я. – Ты был там десять минут, но ощущение, что ты как будто на войне побывал. И где ты был?

Но Тема в себя провалился. Он отнял полотенце, посмотрел, насколько оно напиталось кровью, а потом прижал его еще сильнее:

– Да… вот ее надо бы зашить, – пробормотал он.

– Где ты был? – повторил я. – Что за хрень?

– У тебя болела голова, да? – сказал Тема, посмотрев на меня. – Я думаю, это из-за их машины.

– Да что за… – я никак не мог взять в толк, что он несет. – Какой машины?

– Машины военных. Они придумали… машину. Которая может… – и он показал пальцами, как перескакивает с одного места в другое. – Ты просто был здесь, а потом, через секунду, уже там. И наоборот. Я не знаю, как это работает. Мне не захотели показывать. Мне сразу врезали.

– Военные? – недоверчиво проговорил я.

– Ты меня вообще не слушаешь, – засопел Тема.

– Тебе точно не надо в больницу??

– Я зашью сам. Зря что ли учился?

– Так мы едем? К тебе домой? Ты только что был… неизвестно где и… – засомневался я. – Тебя избили, и ты хочешь ехать домой, но не в больницу!

– И никак иначе, – словно храбрясь, проговорил Тема. – Дома тебе все и расскажу. Что успел запомнить. Что может случиться за десять минут. За путь туда и обратно.

– Ты вроде не хоббит, – вырвалось у меня.

– Твое чувство юмора сейчас… – кряхтя, Тема поднялся. – Где ключи от машины? Ты поведешь.

Глава 8. Безумие где-то рядом

Пока мы ехали в сторону дома, я неотрывно следил за Темой. Тот вел себя не совсем адекватно: постоянно озирался по сторонам, регулярно смотрел в зеркало заднего вида, иногда вздрагивал так, что уводил руль в сторону. И из-за этого мы едва не улетели под цементовоз – но в последний момент Тема собрался и вырулил обратно в свою полосу, скривившись так, словно ему в этот момент пятки жгли.

Я же в своей голове никак не мог уложить: кто из нас двоих сошел с ума? Мой друг, утверждавший, что его похитили какие-то там военные – и хорошо еще, что не инопланетяне! – или я сам, попросту потерявший его из виду, а теперь воображавший невесть что.

Только вот кровь на пальцах сложно было представить – кровь человека, что сидел рядом. И изошел ей настолько, что я переживал – доедем ли! Вроде бы все было очень даже по-настоящему.

– Сука, менты! – и Тема пригнулся к рулю, почти слившись с ним.

Я машинально сполз с сиденья, подумав, что не пристегнулся. Машину еще раз мотнуло, и я ударился головой о переднюю панель.

– Да что же ты…

– Прости, Сань, – хрипловато выдал Тема, блестя от пота.

– В больницу! – скомандовал я. – И никаких…

– Херушки. Не поеду! Там сразу сдадут! И кто знает.

Фраза явно оборвалась, но Тема ничем это не выделил, закончив ее. И даже немного собрался с силами, чтобы доехать до дома. Причем – моего. Я не задавал вопросов, но помог ему выйти, а потом завел в квартиру.

Истекающий кровью друг. Безумие где-то рядом. По-другому ничего не скажешь. И все же происходящее было реальным. У входной двери он еще раз обернулся – убедиться, что за нашими спинами никого нет. Я с трудом впихнул его в квартиру:

– Ты ведешь себя…

– Да не понимаешь ты ничего, Сань! – он, прихрамывая, отправился в ванную, быстро разделся и беспардонно залез в ванну, прикрывшись занавеской. – Скоро такая дичь начнется, охренеешь!

В словах он не стеснялся, но шумно льющаяся вода частично приглушала их. Разве что злобное шипение от боли заглушить она не могла.

Я посмотрел на одежду, что комом валялась на полу. Рваная, драная, в грязи и крови.

– Тебе надо найти что-то чистое, – бросил я, упихивая грязь в стиралку.

– Да-да, – пробормотал Тема, добавив что-то вроде «такое не смоешь».

Чувствуя себя каким-то радушным хозяином, но так и не избавившись от чувства тревоги, я нашел одежду и отправился на кухню поставить чайник. Но Тема, выйдя из ванны абсолютно голым, попросил водки.

Я же уставился на синюшные пятна по ребрам, ссадины и рваную кожу, что чудом не свисала с него клоками. Живых мест на его теле почти не оставалось.

– Водки, – повторил он. – Иглу простерилизовать. Я пить не собираюсь. Спирт разжижает кровь, если ты не знал.

– Ботаник, блин, – пробормотал я, выключил закипевший чайник и достал из шкафчика под окном старую бутылку. Потом сходил за иглой – за это время Тема успел натянуть трусы и уселся на стул, рассматривая синяки и раны.

– Со спиной что? – услышал я, едва оказавшись на кухне.

– То же, что и со всем остальным.

– Зашивать надо чего?

– Нет.

– Славно. Значит, сам справлюсь.

– Ты что, будешь зашиваться обычной иглой? – я от удивления даже сел, хотя не собирался. Металлическая коробка, в которой ма хранила швейные принадлежности, стукнулась по столу, едва не рассыпав содержимое.

Но Тема ловко схватил иглу и белую тонкую нить. Меня передернуло, когда я представил, как он будет протыкать себе кожу. Пока что он просто вставлял нитку в ушко.

– Жесть там была, дружище, – как бы между делом сказал Тема. – Сколько меня здесь не было?

– Здесь? – я так и не смог уложить все факты, а потом предпочел переспросить.

– В Этом Мире.

– В этом? – в который раз удивился я.

– Не в этом, – поправил меня Тема. – А в ЭТОМ, – выразительно выделил он. Еще не доставало только палец вверх задрать.

– А ты в другом был?

– В другом, – коротко, будто бы нехотя, подтвердил он, поправил нитку в иголке.

– Или все же в Другом? – настороженно поинтересовался я.

– Ты шутить вздумал? – дернул бровью Тема, а потом внезапно уколол меня иглой, проткнув предплечье. – Больно?

Я сперва даже не понял, что произошло, но потом место от укола окрасилось каплей крови, а под кожей слегка защипало.

– Сюда, – Тема показал на своем предплечье, – засунули пару игл не меньше десяти раз. И постоянно по-разному. То так, то сяк. Да еще и с током. Видишь?

– Нет, – я туповато уставился на его предплечье, – а что надо видеть?

– Ой все, – Тема ткнул иглой в кожу, но проткнуть не смог. – Е-мое… – простонал он, – что же как больно-то!! Тебе не предложу даже… – он задумался ненадолго, потом вскочил, схватился за ручку холодильника и влез в небольшое отделение, где всегда хранились лекарства. – О, вот оно! Сбегай-ка за шприцем.

Я немедля встал из-за стола. Друг, кажется, немного пришел в себя, так что и я самую малость успокоился. Но все же шарахнулся полицейского пешего патруля, что шел по улице мне навстречу.

Сунув руки в карманы, потому что были все кровью перепачканы, я прошел мимо них. Аптека же была в соседнем доме.

– Шприц, пожалуйста, – попросил я аптекаря, продолжая прятать руки. Благо, высокий прилавок защищал меня от пытливого взгляда.

– Пять, десять, двадцать?

– Один.

– Объем, молодой человек, – женщина устало вздохнула. Похоже, сегодня я не первый, кому это на объяснять.

– Э… – протянул я, – а можно каждого по одному?

– Так позвоните, спросите, – предложила она. – Пока никого нет.

– Ага! – начал было я, но спохватившись, что телефон надо будет прикладывать к уху, да и на громкой на уровне лица будет видно мои ладони, добавил, похлопав по карманам: – Дома забыл.

– Точно три возьмете? – делая последнее предупреждение, спросила женщина-аптекарь.

– Угу, – коротко кивнул я, доставая телефон, чтобы расплатиться с него.

– Картой? – спросили меня, положив три шприца на стол.

Я снова угукнул и приложил телефон к терминалу. На меня посмотрели, как на идиота.

– Этот без симки, не позвоню, – неуклюже оправдался я. Едва ли мне поверили.

Но оплата прошла, аппарат зажужжал чековой лентой, а я, схватив шприцы, помчался домой. И плевать было, что обо мне подумают в аптеке.

– Темыч! Тем! – заорал я из прихожей. – Тем!

Но никто не отвечал. Перепуганный до смерти я бросился на кухню, ожидая худшего. Но вместо этого встретил темноту. Кухня исчезла, а я успел лишь подумать, что, вероятно, меня тоже засосало в тот самый Другой мир.

Глава 9. Главное действующее лицо

– Если ты пошевелишься, я тебя по кусочкам спущу в унитаз.

– Тем? – не открывая глаз, произнес я. – Хреново ты шутить.

– Разве я тебе не сказал?! – рыкнул незнакомец.

– Я не шевелюсь, – проговорил я, замирая больше от испуга.

– Ладно, открывай глаза. Артем сказал, что ты его друг.

– А еще это моя квартира, – прокряхтел я, потому что, как только я открыл глаза, сразу же заметил, как потолок устремился ко мне. А вместе с потолком еще и небритое лицо с запавшими глазами. – А…