S-T-I-K-S. Пройти через туман V читать онлайн

S-T-I-K-S. Пройти через туман V
Алексей Елисеев

Ирэн Рудкевич

S-T-I-K-SПройти через туман #5
Я Орк, рейдер и знахарь – это моя история и она продолжается. Однажды я прошёл через странный туман с химическим запахом, с тех пор моя жизнь кардинально изменилась. Ведь попал я не куда-нибудь, а в Улей. Бывал я в таких переделках и местах, что думал – уже и не выберусь. Терял друзей и любимых, был предан, но мой путь ещё не окончен. Впереди лежит новая цель и новые загадки.

В родном мире я старался не брать на себя слишком много ответственности, и сейчас тоже скинул все обязательства и со спокойной душой отправился в путь…

Алексей Елисеев, Ирэн Рудкевич

S-T-I-K-S. Пройти через туман V

Глава 1

– Ты слышал про такого зверя, как мангуст?

– Не понял, к чему этот вопрос?

За барной стойкой задрипаного бара на задрипаном стабе сидели двое. Один выглядел слишком ухоженно для Улья – строгий, тщательно выглаженный костюм-тройка, шёлковый галстук и начищенные лаковые туфли. Его можно было бы принять за бизнесмена, попавшего в Улей прямо с переговоров с деловыми партнёрами, но топорщащийся на боку пиджак, под которым прятался тяжёлый пистолет, портил это впечатление.

Второй выглядел более аутентично. Огромного роста, лысый, как колено, в поношенном и грязном камуфляже – так он выглядел со спины. Спереди видок был ещё более интересный, поскольку своей пропитой рожей он больше всего напоминал неделю бухавшего, не просыхая даже на минуту, бегуна.

В общем, у этого типа налицо были все признаки квазизаражения, хоть и далеко не самого сильного. Опытный, давно коптящий небо Улья рейдер даже поспорил бы о том, что данный индивид стал квазом в результате спорового голодания, а не употребления жемчуга. А значит, даже не потерял своих половых функций. Что, в целом, подтверждалось причиной, по которой эти двое и сошлись за стойкой бара.

Так всё выглядело со стороны. Изнутри же всё смотрелось ещё интереснее.

– Пока два самца мангустов сходятся в схватке за самку, та успевает спариться с третьим, не участвующим в конфликте самцом. Знаешь, почему? Потому что это позволяет ей разнообразить гены потомства, а значит – родить его более здоровым.

Я почти не помнил вчерашний день. Нет, там явно присутствовала какая-то баба. Вроде бы она приходила ко мне по делу, но закончилось всё, как я сегодня понял, в постели. Вот чесслово, саму ночь я не помню. Но утром, когда ко мне пришёл этот напыщенный индюк с вылизанной до блеска задницей, стало понятно, что время мы с той бабой провели очень даже интересно.

Только она забыла меня предупредить о своём хахале – главе этого клоповника, по ошибке громко именуемого стабом. И вот он почему-то решил, что это именно я затащил его бабу в постель. Хотя я, надо сказать, не сторонник насилия. В Улье многие текут крышей на тему сексуальных девиаций, но меня подобное попросту не возбуждает. Так что все, кто побывал у меня в постели (а за последние несколько месяцев я потерял им счёт), прыгали в неё исключительно по собственной прихоти. Потому что желание заняться сексом с квазом иначе как извращённой фантазией и не назвать.

– Это ты типа аналогию провёл, пёсий ты сын? Ты ща мою жену, что ли, самкой этого мангуста обозвал? Сначала поимел, а теперь оскорбляешь? Шакал!

Хахаль, которого, кажется, звали Бандерос, побагровел. Хотя, надо сказать, что и в бар он ворвался с лицом синьора Помидора, так что дальше краснеть было особо и некуда. Но он справился.

– Вообще-то, это было о тебе, а не о твоей бабе. Вот ты победил в бою, доказал, что альфа-самец, и захапал лучшую тёлку. А я что? Я ей кто? Так, развлекуха. Ведь я в борьбе за её внимание вообще не участвовал.

– Ты чё, из палёного спека себе клизму поставил? – взревел синьор Помидор, едва не лопаясь от спелости. – Дизель, позови Эсмеральду!

Один из амбалов, пытавшихся слиться с окружением в районе двери, поднялся и, тяжело топая, направился к двери.

Вообще, этот Бендерос на разборки со мной привёл едва не весь стаб. Помимо амбалов за столиками бара прикидывалась обычными посетителями ещё чёртова дюжина мордоворотов. Бармен, старательно натирающий посуду, тоже выглядел излишне подозрительно – то есть, делал вид, что вообще не слышит разговора на повышенных тонах. Актёр из него, правда, был никакущий. К тому же, вчера тут стояла симпатичная деваха, с которой я зажигал парой дней раньше.

Дверь скрипнула, и мордоворот вернулся, силой втащив в бар бабу с лицом, изукрашенным потёкшей от слёз косметикой и огромным фиолетовым фингалом.

Серьёзно??? Я позарился на это???

Если говорить коротко, баба была откровенно страшной. Жирная, с обвисшими до пупка сиськами, сутулая, как гиена, и с всклокоченными волосами непонятного сивого цвета. Её впору было назвать не Эсмеральдой, а Клавой. Хотя нет, Клава на фоне этого чуда в перьях точно была бы первой красавицей на селе.

Впрочем, в Улье бабы любят брать пафосные имена, не отдавая отчёта, что делают себе только хуже. Потому что если баба страшна, то никакое звучное или экзотическое имя красотку из неё не сделает.

– Этот? – коротко спросил Бандерос, кивком подбородка указав на меня.

– Этот, – залилась горькими, как пересоленные огурцы, слезами бабища. – Это он! Он меня изнасиловал! Я пришла к нему как к знахарю, хотела подправить форму носа, а он… он… Мерзавец!!! Взял меня силой и трахал всю ночь!!! Извращенец!!!

Я, мягко говоря, охренел. Это сколько я вчера выжрал, что моё естество посмело подняться на такое чудовище??? Нет, правильно говорила Арманд, надо завязывать. Но сегодня, похоже, придётся разбираться уже с последствиями.

Я молча обхватил когтистой лапищей стоящий передо мной гранёный стакан и залпом махнул местной мутной сивухи, гордо именуемой самогоном.

– Тётенька, ты кто? – выдал я. – Ничё не попутала? Ты переоцениваешь мою сексуальную мощь. Даже я не смог бы выпить столько, чтоб на тебя позариться.

Эта фраза была ошибкой. Если до неё Бандерос собирался наказать меня за то, что поимел его страхолюдину, то теперь он посчитал мои слова уже личным оскорблением. Хотя я ведь не был виноват в том, что у него такой дурной вкус.

Крик «Убей его!» мало того, что был лишним, так ещё и потонул в грохоте отбрасываемых в сторону стульев. Шестёрки оскорблённого синьора Помидора повскакивали с мест, едва только заметив, как исказилось лицо их хозяина. Правда, без приказа броситься на меня не рискнули. Ну точь-в-точь цепные псы.

– Ты труп! – сквозь зубы процедил он и махнул рукой, отпуская шестёрок с привязи.

Первой ошибкой Бандероса было то, что он сидел на соседнем со мной стуле. Я преподал ему урок осторожности, впечатав в его покатый лоб стакан, который так и не успел выпустить из рук. Стакан, как и полается вещи, произведённой ещё при Сталине, удар выдержал с честью, в отличие от багровой морды Бандероса. Его победа была ознаменована появлением на лбу хахаля Эсмеральды чётко видимого отпечатка советского ГОСТ-а.

Схватившись за теперь уже буквально отбитую кукуху, Бандерос с жалобным стоном завалился назад и рухнул со стула. Мне, однако, насладиться зрелищем победы не дали. Самое обидное, что орудием отвлечения оказалась бутылка, которую разбил об мой затылок типа бармен. Но он не рассчитал, что толщина черепа у кваза сильно превышает обычную человеческую.

Взревев от ярости, я развернулся и нанёс ещё один удар стаканом. На этот раз не выдержал даже продукт советского производства. Стакан жалобно треснул и развалился на две неровные половинки. Я не растерялся и, подхватив осоловело оседающего бармена за грудки, со всей дури вышвырнул его из-за стойки в сторону опасно приблизившихся мордоворотов. Сам перемахнул на место бармена и с пулемётной скоростью начал швырять в обидчиков бутылки с местным пойлом.

В воздухе повис запах крепкой сивухи. И тут мне в руки попала бутылка настоящего армянского коньяка. Уже замахнувшись ею, я вдруг понял, что не могу так просто пожертвовать этим сокровищем. «Арарат ***» так просто на дороге не валяется!

Пришлось аккуратно отставить его в сторону. Однако же это промедление сыграло со мной дурную шутку – шестёрки Бандероса добрались до меня. Скрутили, несмотря на яростное сопротивление, наподдали по печени и рёбрам.

– Сдавайся, пёсий сын! – крикнул кто-то.

– А хрен тебе на воротник! – рыкнул я и, поднапрягшись, сбросил с себя двух самых исполнительных громил.

Вспрыгнул на стойку. Засветил с ноги в зубы ещё одному прихвостню. И понял, что это конец.

Потому что мордовороты Бандероса оказались не такими уж и дураками и не полезли в ближний бой. Вместо этого они повытаскивали кто откуда свои пукалки и направили их на меня.

А град из пуль, пусть даже и мелкокалиберных, не по зубам даже квазу.

Глава 2

Недолго думая, на чистых рефлексах, я попросту завалился за стойку. Над головой тут же засвистели пули и зазвенело стекло. Теперь сивухой пах уже я сам. Вот скоты!

– Сдавайся, твою мать, похотливый ублюдок! – раздался незнакомый неуверенный голос, – У нас пушки есть! А у тебя нет!

– Свою дешевле будет, мудак! – в сердцах выкрикнул я.

В ответ прозвучал выстрел. Пуля, взвизгнув, разбила отставленную в сторону фигурную бутыль с коньяком. Тут я рассердился уже по-настоящему и, как следствие, обидно протрезвел.

– Эй, Бандерас! Ты здесь ещё, ссыкливое чмо?

– А ты… Ты…

– Да забей, – посоветовал я. – Я не насиловал твою ненаглядную. Можно же ментатом проверить. Не хочу я всех вас хоронить.

– Нахер ментата! – запальчиво заорал Бандерос. – Моя Эсмеральда не врёт мне никогда!

– Серьёзно?! – охренел я.

– Абсолютно!

Что ж переговоры зашли в тупик. Пора было поменять тактику.

– Ты готов поменять масть и в муры податься из-за слов бабы? – спросил я почти спокойно. – Ведь весь твой гнилой стаб перекрасится в муровские цвета, если станет известно, как вы тут развлекаетесь с гостями!

– Гости не насилуют чужих жён, тварь! Ты ещё не знаешь как я с тобой развлекусь!

– У вас ментат есть или нет? Я готов при нём свои слова повторить!

Повисла пауза, тягучая как патока.

– Я сам ментат! – раздался ответ.

Стало ясно, что ментата тут отродясь не водилось. Да оно и понятно, ведь рейдерам со специфическими дарами нужно чем-то платить, а в этой дыре в избытке был только мутный местный самогон.

– Давай про мангустов тебе лучше подробней расскажу! – предложил я в надежде потянуть время.

Для чего я это сказал? Ситуация была серьёзной. Нужно было что-то срочно делать, пока мою драгоценную проспиртованную тушку не прострелили. Пока мы говорим, сторонники Бандераса не стреляют. Я огляделся. Дверь далеко, окно в этом полуподвале вообще не предусмотрено. Короче, деваться мне было некуда.

– Про каких ещё мангустов?

– Про тех самых, которые бездарно тратят время, устраивая разборки из-за самок! – крикнул я. – Спариваясь с третьим мангустом, самка преследует цель разнообразить геном потомства, чтоб сделать его более здоровым. Но гарантий, как ты понимаешь, в этом деле никаких нет. Даже наоборот. Такие детёныши скорей всего будут менее приспособленными к жизни, чахлыми и больными. Ведь самец, с которым она спарилась, не вожак.

– И чё? – озадачился Бандерос.

– А то, что вожак – это ты. А я так, мимокрокодил. Сегодня есть, а завтра след мой простыл. Так что, может, всё-таки разойдёмся миром? Тогда мне не придётся разносить твой стаб на стройматериалы.

Ответ был короток и предельно ясен – за стойку с глухим стуком прилетела граната. Разумеется, без чеки. Включился внутренний отсчёт, а лапа словно во сне потянулась за опасным округлым предметом, но мои планы нарушил тёмный смазанный вихрь.

– Пригнись, скотина! – услышал я знакомый голос и через секунду увидел Аню.

В таких ситуациях тупить противопоказано, и я растянулся на полу, залитом алкоголем и засыпанном осколками стекла.

Сколько может натворить дел в закрытом помещении РГД-5? Через несколько секунд я в очередной раз убедился, что много. Очень много.

По ушам ударил оглушительный хлопок взрыва. Весь бар заволокло дымом. Я закашлялся и плотней вжался носом в грязный пол, пережидая. А когда дым рассеялся, рискнул осторожно выглянуть из-за стойки.

Бар был заполнен трупами и ранеными. Посекло осколками всех, кроме меня и Ани.

– Ты как здесь… – начал было я.

– Не сейчас, Орк! – зло перебила Аня. – Уходим!

– Ты как здесь оказалась? – с расстановкой надавил голосом я.

– Я искала тебя!

– Зачем это?

– Слушай, давай потом! – почти в отчаянии крикнула она. – Нам нужно уходить!

Предложение не было лишено смысла, и я ответил:

– Не могу я никуда уйти, пока не заберу свои вещи…

– Так иди скорей забирай и сматываемся!

Сказать было проще чем сделать. За дверью бара меня наверняка поджидает ещё минимум парочка дружков Бандероса. И хорошо если только там. Ещё они запросто могут оказаться в той облюбованной тараканами каморке, которую мне сдали за неадекватную цену под видом номера.

Однако на выходе кроме подвывающей от страха Эсмеральды никого не оказалось.

– Забери меня с собой о могучий Орк! – завопила толстуха.

– Нафига? – искренне удивился я.

– Ночью между нами проскочила искра, – заломила руки Эсмеральда, – Мы созданы друг для друга! Я это чувствую!

Я мягко говоря подохренел от такого признания. Актриса из Эсмеральды никакая, но всё таки, заявление прозвучало неожиданно. Ситуацию спасла Аня, появившаяся из клубов пыли и дыма, словно чумазый азиатский чертёнок.

– Ты, может, попутала чё, корова? – процедила сквозь зубы она. – Твой хахаль там лежит.

Она недвусмысленно потянулась к кобуре на поясе.

– Ну пожалуйста! – падая на колени, взвыла толстуха. – Мне здесь жизни не будет. Бандерас меня сделает крайней.

– Нет, – бросил я уже на ходу даже не обернувшись.

– Согласна на секс втроём! – выпалила Эсмеральда.

Я остановился и задумчиво посмотрел на неё, когда смысл сказанного достиг моего разума.

– Эсмеральда?

– Ч-чего?

– Ведь никакого секса между нами не было? Так?

– Так…

– К тому же, ты обозвала меня насильником? Нафига?

Толстуха ткнула пальцем в фингал на лице.

– Бандерос был готов принять только этот ответ. Мне пришлось!

– Подвести меня под монастырь? – нехорошо уточнил я.

Эсмеральда, сообразив, к чему я клоню, поникла. Но я развить мысль не успел.

– Орк, чего ты вообще её слушаешь? – возмущённо влезла Аня. – Я не готова на секс втроём, и точка. Пусть своему Бандеросу жопу лижет.

– Он убьёт меня! – уже совершенно искренне зарыдала толстуха.

– Мне какое дело? – бросила Аня.

– Мне, в общем, тоже, – согласился я. – Сама кашу заварила, сама и расхлёбывай.

И пошёл забирать свои вещи.

Когда мы вышли из заведения, носившего гордое название «У переправы», я оглянулся и вдохнул полной грудью.

Что тут сказать? Заречный никогда не был большим поселением иммунных и жил с доходов, приносимых в основном караванщиками, оплачивавшими паромную переправу. Стаб, расположенный на острове посреди широкой реки, не нуждался ни в укреплениях от заражённых, ни в большом гарнизоне. Посёлок состоял всего из трёх широких улиц, две из которых были составлены из зданий чисто технического назначения. Склады, мастерские, парковки, снова склады и мастерские.

Несмотря на явную захолустность Заречного, караваны тут проходили с завидной регулярностью. Караванщикам было удобно срезать маршрут на переправе через реку, перекрывавшую направление на соседние регионы Улья. Всё что требовалось от местных жителей – содержать паром в исправности да иметь небольшую гостиницу и другой нехитрый сервис, чтобы удовлетворить непритязательные вкусы караванщиков.

Я и Аня покидали стаб ранним утром, в то время, когда на улицах уже погасли фонари уличного освещения. Складывалось ощущение, что городок затаился и чего-то выжидает. Не было видно на улицах никакой сколько-нибудь внятной жизни, лишь несколько собак брехали в отдалении, что говорило лишь о том, что жители стаба непозволительно расслабились от сытой спокойной жизни. Держать этих шумных домашних питомцев рядом с собой в Улье равносильно самоубийству. Особенно если учесть, что собаки (да и кошки) являются настоящим лакомством для заражённых, намного-намного более желанным, чем человек.

Между тем, людей вообще слышно не было, а всё потому, что местные знали, что с этими двумя, разобравшимися с четырнадцатью бойцами Бандероса, лучше не связываться – сплетни в этой дыре разлетались с невероятной скоростью. Поэтому даже крепкие здоровьем и силушкой жители попрятались и затаились, предпочитая не связываться с квазом и девчушкой.

Мы неторопливо шли по главной улице небольшого посёлка, готовые в любой момент начать стрелять. Под подошвами ботинок неестественно громко скрипел гравий, которым местные отсыпали дороги своего небольшого поселения. Со стороны казалось, что мы никуда не торопились, но впечатление это было обманчивым. Просто я и Аня были наготове. На берегу нас ждала самая обычная плоскодонная лодка, на которой я на вёслах дошёл до этого места. Через четверть часа я столкнул её в воду, и мы благополучно отчалили от негостеприимного берега.

Глава 3

– Если бы не я, ты был бы уже трупом! Может, ты не заметил, но против безоружного тебя было тринадцать или четырнадцать мордоворотов, не считая этого хмыря.

Мы всё ещё сидели в лодке, медленно влекомой течением прочь от негостеприимного стаба. Погони не было, поэтому мы рискнули осушить вёсла и довериться реке.

– У меня всё было под контролем! – возмущению моему не было предела. – Если ты не забыла, я умею швыряться молниями. Нафига мне оружие против этих дегенератов. Ещё патроны на них переводить!

– То-то ты свои молнии применил! – тут же нашлась с ответом Аня.

– Так я прицеливался! – отмазался я. – Не хотелось бар попутно сжечь!

– Ведь там столько мутной сивухи, да? – ехидно прищурилась азиатка.

– Аня, иди домой, – устав от полемики, вздохнул я. – Ты же бросила Арманд и Бруснику совсем одних.

– А ты их не бросил? – взвилась Аня. – Молча взял и ушёл, ни с кем даже не попрощавшись! То есть это именно ты всех бросил! И меня вместе с ними!

Мне следовало догадаться, к чему она клонит. Но покажите мне хоть одного мужчину, который на моём месте сумел бы просчитать женские действия. Хотя чего лукавить, мы все знаем, что происходит, когда у женщин заканчиваются аргументы.

Аня разревелась, причём так, что все окрестные белуги попрятались по углам и принялись нервно вскрывать припасённые на такой случай пачки палочек смерти.

– Если хочешь знать, это Арманд меня прислала, – сквозь слёзы выдавила азиатка. – Она знаешь как волновалась? Не знаешь, потому что тебе на нас плевать! А нам нам а тебя – нет!

С минуту я смотрел на Аню и не знал, что предпринять.

– Да как ты меня вообще нашла? Свалилась, блин, как снег на голову!

– Это Арманд задействовала свои бизнес-связи и заплатила кому надо десять гороха, чтобы тебя нашли, – размазывая сопли пояснила клокстопер. – Мы боялись уже, что ты погиб.

– С хрена ли? – снова настал мой черёд удивляться.

– А что бы ты на нашем месте подумал, чурбан ты бездушный? – обличающе выплюнула азиатка мне в лицо мне. – Блонда твоя примаханая совсем тебя доконала. Псина крашеная, поматросила и бросила!

– Дык, она вроде натуральная…

– Крашеная, крашеная, – мстительно сузила и без того узкие глазки Аня. – А Мамба настоящая была! Мы думали, что ты, как раненый волк, ушёл умирать подальше от стаи.

Признать, что её обвинения недалеки от истины, было выше моих сил. Самым правильным моим действием сейчас было бы отправить её домой, чтобы не рисковала собой попусту. Да, она клокстопер – обладатель одного из мощнейших боевых Даров Улья, но при этом она всё ещё подросток с гормональной бурей, излишне эмоциональным восприятием реальности и обострённым чувством справедливости. Я ушёл молча, потому что не хотел спасённых мной женщин вовлекать в свои дела, подвергая их жизни новым опасностям. Нет, компания Ани была бы большим подспорьем на пути в академию, но…

Задуматься, что это было за «но» я не успел.

– Ур-р-р! – раз-далось из кустов на берегу реки.

Мы с Аней одновременно подпрыгнули и развернулись к источнику опасности.

– Чёртовы зомби! – прошипела девочка.

Азиатка успела выхватить пистолет, но я остановил её.

– Не трать патроны на всякую шушеру. Есть же мой Дар швыряться молниями. И они не зомби, а заражённые.

– Зараженные? Да какая, к Стиксу, разница?

Я вздохнул, словив ощущение дежавю.

– Зомби – это безмозглые трупы. Зараженные все еще сохраняют некоторое подобие разума. Ими движет первобытный голод, но иногда они способны проводить хитрые и даже скоординированные атаки.

Словно по команде, сквозь кусты на берегу проломились две фигуры, их движения были резкими и неестественными. Кожа цвета мокрого асфальта туго обтягивала выступающие кости, а глаза заливал мрак. Впрочем тела их не были сильно изменены. Обычные неразвитые заражённые вроде матёрых бегунов.

Они не двигались быстро, видимо, из-за голода, но их число росло. Из подлеска появлялись всё новые и новые фигуры, привлеченные урчанием, как мотыльки светом.

– Они идут за нами, – пробормотала Аня, крепче сжимая пистолет. – Как с ними поступим? Мы же не уплывём от них? Верно?

Я глубоко вздохнул, мысленно потянувшись к своему Дару. Воздух потрескивал от энергии, когда я направлял его в руки, образуя два тугих упругих жгута потрескивающих молний.

– Верно. Мы убьём их, как и всегда, – сказал я спокойно. – Нам нужны спораны и горох. В этих-то точно гороха не будет, но споранами разживёмся немного. Наверное…

Растерянность Ани уступила место твердой решимости. Девочка подняла пистолет, целясь, пока зараженные приближались.

– Помни, – сказал я, выпустив молнию, которая ударила в одного из заражённых. – Просто прикрывай меня и…

– Что «и»?

– Старайся целиться в голову. И не трать лишних патронов. Помни, что звук выстрелов привлечёт ещё больше тварей.

– Сама знаю! – огрызнулась девочка.

Воздух наполнялся запахом озона, пока мои разряды молний разили заражённых. Для себя я уже давно подметил, что самая выгодная стадия развития заражённых для ненапряжной охоты – матёрые бегуны и, может быть, лотерейщики. Хотя последние могут причинить ощутимые неприятности, особенно, когда их больше, чем один. Хоть в десяти подряд бегунах может не встретиться ни одного спорана, однако с ними можно без труда разбираться по-тихому, не тратя патронов и не задействуя Дары.

Нас превосходили численностью, но на нашей стороне было превосходство в вооружении и Дарах. Бой не продлился долго. Через четверть часа я высадился на берег, оставив Аню на плоскодонке прикрывать меня на всякий пожарный случай.

Зараженные лежали, разбросанные по илистому берегу, их тела дергались, парализованные чётко выверенным во время богатой практики зарядом электричества. От меня не укрылось, что лицо моей спутницы покраснело, а в свой пистолет она вцепилась так, что костяшки пальцев побелели.

– Чего ты так дёргаешься? – как можно спокойней спросил я. – Вы же вроде с Арманд ходили в рейды?

– Это было… сильно, – призналась она, вытирая капли пота со лба. – В рейды мы ходили, но я раньше никогда не стреляла ни во что кроме мишеней. А твой Дар… Это просто имба!

– Чего? – удивился я новому словечку.

– Дар, говорю, ИМБА! – громче повторила Аня и показала большой палец в жесте одобрения.

– Со слухом у меня всё хорошо. Интересно, что такое «имба»?

– Вот ты тёмный, Орк! – восхитилась девочка.

– Ага, – кивнул я, стаскивая с плеча свою «Сайгу» в компоновке «буллпап». – Село не асфальтированное.

– Имба – это типа когда имбаланс…

– И? – не понял я.

– Ну… Имбаланс – это когда персонаж или предмет улучшены очень сильно по сравнению со всем, что окружает. Это из игр словечко.

– Понятно. Это кто-то вроде клокстопера, – кивнул я ей и кинул штурмовую винтовку. – Прикрывай и не считай ворон.

Аня фыркнула, но промолчала, а я вытащил из ножен меч серых и спрыгнул в воду.

Я добивал заражённых и собирал спораны из споровых мешков, просто ссыпая их во внутренний карман. Приходилось торопиться, чтобы побыстрее покинуть опасное место. В одиночку я бы так спешить не стал, но с появлением Ани на мои плечи легла огромная ответственность.

– Итак, – спросила девочка, когда я вернулся. – Куда дальше?

Я открыл карту на своём мобильном телефоне и передал его спутнице.

Аня сверилась со своей потертой картой, прочерчивая пальцем путь.

Уже привычно я собрал вылетевшие желтоватые сферы из заражённых, размером они, правда не впечатлили и были всего-то от зернышка пшеницы до мелкой горошинки.

Когда мои ладони приблизились к первому сгустку концентрированной праны, энергетические меридианы соединились с ней и налились зловещей красноватой тьмой. Хлынувший в меня поток энергии я направил сначала в свой личный резерв, а когда ощутил боль от переполнения, отправил всё оставшееся в оба узла своих Даров. То же самое проделал со всеми энергетическими ядрами.

Ощутил себя после этого так, словно укололся армейским стимулятором. Несколько минут я просто безотчётно скалился в низкую облачность, ощущая мощнейший прилив энергии, пока от этого занятия меня не отвлёк голосок Ани.

– Впереди небольшой городок. Населённый пункт даже, – сказала она. – Там мы сможем пополнить запасы.

Я кивнул. Ненадолго выглянувшее местное солнце начало подниматься, отбрасывая длинные тени от тундровых кустиков на землю.

Глава 4

Под ногами пружинил сухой мох, тучи разогнал внезапно налетевший порывистый ветер, и из-за них выглянуло, наконец, местное светило. Но легче от этого не стало. Напротив, пригрело совсем по-летнему. Мы с Аней, уже изрядно пообвыкшиеся с зимним и осенним промозглым климатом, моментально перегрелись и продолжали дальнейший путь, обливаясь потом. Превозмогая жару, я сосредоточился на том, чтобы не пропустить приближение новых заражённых. Тяжёлое дыхание моей спутницы, тащившей свой довольно увесистый рюкзак и щеголявшей лёгким полицейским «броником», ясно говорило, что долго она не вытянет этот пеший марш-бросок. Однако снаряжения, чтобы ночевать под открытым небом, у нас было, прямо сказать, не густо, так что доводить до такой ночёвки не хотелось.

Да я и не просил её ко мне присоединяться. Поэтому гнал вперёд без всякой пощады. Нужно отдать должное бывшей беспризорнице, она не просила устроить привал и не ныла, хотя на один мой шаг делала два-три своих, дававшихся ей с чрезвычайным трудом.

Когда мы подошли к кластеру с человеческим жильём, по положению светила было ясно, что у нас ещё имеется ещё часа два-три до того, как опустятся сумерки. Надо было где-то устраиваться на ночлег.

– Аня, ты останешься тут, в этих кустах…

– Я с тобой! – твёрдо заявила азиатка.

– Послушай внимательно, – спокойно сказал ей я. – Повторять я это не буду. Вариантов других нет и не предвидится. Поспорить со мной и показать свой крутой норов ты можешь только на стабе и то… Не советую… А когда мы на кластерах, ты слушаешься меня с первого же раза.

Девочка открыла было рот, но я предвосхитил возражения важным уточнением:

– Слушаешься и не вякаешь лишнего. Или убираешься на все четыре стороны. Если это ясно, кивни.

И она кивнула.

– Хорошо, – продолжил я. – Сейчас мы действуем так – я спускаюсь в эту деревню и проверяю. А ты берёшь мою штурмовую винтовку и прикрываешь меня из этих кустов, так удобно расположенных на преобладающей над местностью высоте. Если какая-то опасность будет, просто стреляешь ей в голову одиночным.

Я скинул с плеч рюкзак и вытащил из него глушитель.

– Только прикрути сначала вот это. Если всё ясно, кивни.

Аня снова кивнула.

– Хорошо. За меня не волнуйся. У меня есть мой Дар, меч из склепа серых и вот этот малыш, – моя лапа похлопала по бедру, на которой красовался револьвер РШ-12. – Когда я решу, что тебе можно в деревню, покажу вот такой жест руками. Увидев его, хватаешь мои рюкзак, винтовку и бежишь ко мне.

Я показал две руки скрещенных над головой.

– Запомнила? Всё… Я пошёл.

Деревенька оказалась небольшой, уютной и достаточно чистой. Несколько десятков домиков раскинулись вокруг прудика, рядом проходила двухполосная асфальтированная дорога. Утопающие в зелени домики стояли чистенькие и ухоженные. Изумрудные лужайки были аккуратно подстрижены. Кое-где я заметил открытые окна, словно этот кластер перенёсся из жаркого лета, что на Северо-Востоке случается довольно редко. Перенос произошел недавно, это я понял по не успевшей пожелтеть листве деревьев. И церковь тут имелась.

Богатая деревня. И это было нам на руку. Возможно, тут сыщется какой-нибудь транспорт, подошедший бы нам для того, чтобы продолжить путешествие уже по суше.

Ещё не помешало бы найти нормальный более или менее целый дом, чтобы остановиться в нём на ночь, а может, и на парочку дней – не помешает затаиться и убедиться в отсутствии погони. Я пустил лодку вниз по течению, чтобы её прибило к берегу ниже, но это такой себе способ запутать следы. Никто не поручится, что среди шакалов Бандероса не было никого с Даром ставить метки. Если же такой был, то имеет смысл отсидеться в удобном месте и встретить погоню полными сил.

Чтобы собрать на себя всё внимание заражённых, я шёл по пустынной улице, не скрываясь. Вблизи были заметны печальные следы внезапно нагрянувшего апокалипсиса. Вот опустевшая собачья будка с цепью, заканчивавшейся окровавленным ошейником. А тут распахнутые настежь ворота – видно, хозяева попытались убежать от внезапно наступившего ужаса, сев в машину и вдавив педаль газа в пол. Там кучки перьев и косточки, оставшиеся от домашней птицы.

Заражённых видно не было, но это не добавляло радости – споранов мало, а потребность в живуне никто не отменял. Кроме того, это могло служить сигналом к тому, что тут завёлся хуторянин. Это по какой-либо причине задержавшиеся на своём кластере заражённый. Хуторянами рейдеры таких тварей прозвали за то, что они имели склонность по необъяснимой причине на свой кластер возвращаться после перезагрузки, съедать всех, невзирая на родственные связи, а потом бродить неподалёку, чтобы возвращаться и повторять кровавый пир снова и снова.

Деревня тонула в тишине. Не кричали птицы, собаки не гавкали, скотины также слышно не было. Человеческие звуки мой обострённый слух также не фиксировал. Только завывающий ветер, редкое хлопанье ставен и калиток да воробьиное чириканье с вороньим карканьем. Этим птицам, да пожалуй, ещё тараканам с крысами перемещение в Улей нипочём. В их жизни из-за переноса не меняется ровным счётом ничего.

Большой кирпичный дом я заметил ещё когда спускался с холма. Ставни на окнах закрыты, участок огромный, ворота заперты. Гараж, несколько сараев. Высокий кирпичный забор и аккуратно подстриженная лужайка. Никого нет дома? Или же жильцы закрылись и решили обороняться. Если тут свежаки, то им надо бы помочь, если никого нет дома, то это отличный вариант переночевать.

Залезть на двух с половиной метровый забор и спрыгнуть на участок проблемой не было. Зато мне сразу стало ясно, что тут разыгралась кровавая драма. Родители закрылись в доме с детьми. Когда взрослые превратились в заражённых, дети попытались выскочить во двор. Увы… выскочить-то они выскочили, но до ворот так и не добрались. Взрослые их догнали и съели, об этом свидетельствовали розовые маленькие косточки да обрывки цветастой детской одежды, разбросанные по живописной клумбе с большими цветами. Но и после этого два чудовища не насытились и решили закусить собакой – об этом свидетельствовали два заражённых, испачканных в крови с головы до пят, ползающих вокруг будки и разрывавших трупик средних размеров дворняжки.

Раньше эта картина заставила бы моё сердце зайтись от гнева, но сейчас… Сейчас это был мой обычный день. Лапа поднялась, не ощутив привычной тяжести нодиевого меча, и опустилась два раза подряд. Две отсечённых головы кошмарных чудовищ покатились по изумрудной подстриженной травке.

Я, отыскав взглядом раскидистые кусты на вершине холма, показал условный знак. Оглянулся и подошел к смутно знакомой машине с прицепом, стоявшей напротив ворот.

«Лунтик» – прочёл я на номерном знаке. Это был ЛуАЗ 969. Не сказать, что предел мечтаний, но это настоящий советский внедорожник. Если заведётся, то мы с относительным комфортом доберёмся до места назначения. Я забрался в водительское кресло. Ключи нашлись в замке зажигания. Повернул их, ни на что особо не надеясь, и…

Двигатель завёлся с половины оборота. Машина была готова отправляться хоть сейчас.

Заглушив машину, я обошёл несколько сараев и гараж. Тут было всё необходимое для жизни в деревне. Даже бензиновый генератор сыскался и простая деревенская баня. Вот в ней-то мы и прожили три дня, фактически просидев в засаде всё это время, подъедая запасы провизии из холодильников, не успевших растаять, и погреба. В доме нашлась охотничья двустволка двенадцатого калибра, из которой я сделал обрез для Ани. Мне с него особого толка нет, а вот клокстопер успеет его несколько раз перезарядить и выстрелить обычный обрез за время одного удара сердца.

Когда же я убедился в отсутствии погони, мы отправились в дальнейший путь. На «Лунтике». Загрузив в него и в прицеп все те припасы, показавшиеся нам необходимыми. Естественно, что этим процессом руководила Аня, так как мне самому особо ничего нужно и не было. Ну, кроме нескольких банок чистой, как слеза, самогонки, часть из которой мы сразу же пустили на изготовление живуна.

Глава 5

Академия располагалась на скалистом острове посреди реки, в средневековом замке, как две капли похожем на Олафсборг – первую шведскую озёрную крепость. Как и у любого замка, тут имелись мощные стены с бойницами, круглые башни и подъёмный мост, ведущий в Приозёрный.

Мост давно уже был хронически опущен, но вот ворота крепости, в которой располагалась академия, вполне современные на вид, оказались закрыты. К тому же, возле них всегда дежурили охранники, следившие за тем, чтоб никто не мог несанкционированно проникнуть на территорию крепости.

…Мы сидели на площади перед академией уже часа четыре, а то и больше. Немногочисленные скамейки вокруг пересохшей чаши древнего фонтана были облеплены десятками претендентов на место в академии, но люди всё прибывали и прибывали. От безделья я сначала считал их, но на восьмидесяти девяти бросил это занятие – надоело. К тому же, многие будущие студенты были не одни, а с сопровождением. От нечего делать, стал разглядывать уже сопровождающих.

Первой внимание привлекла избалованная ровесница Ани в компании обвешанного оружием мордоворота с цыганской внешностью и серьгой в ухе. Следом – компания из семи мужчин, в которой явным лидером выделялся брюнетистый тип, который не понравился мне с первого взгляда.

– Что скажешь? – украдкой ткнув в его сторону пальцем, спросил я Аню.

– Мразота, сразу видно, – скривилась азиатка, подтвердив моё первое впечатление.

Следующей, кто привлёк моё внимание, оказалась типичная с виду девушка-ботанка со стянутыми на затылке в пук волосами и с огромными, на пол-лица очками в роговой оправе. Эта, сразу было видно, пришла одна и от остальных держалась особняком.

Вообще надо заметить, что многие из тех, кого я определил как негласных лидеров будущих группировок, то и дело подваливали к другим кандидатам и пытались завести с ними разговоры – видимо, заранее искали себе подпевал и шестёрок. В результате кто-то присоединялся к их компаниям, кто-то старательно отходил в сторону. Случались и откровенно конфликтные ситуации.

– Ты что творишь, гнида?! – завопил кто-то.

Я, отвлёкшись от разглядывания ботанки – чем-то она надёжно приковала моё внимание, – поискал взглядом того, кто орал, и почти без удивления обнаружил того самого черноволосого, который вызвал у нас с Аней однозначную и стойкую антипатию.

Конкретно в данный момент он стоял согнутый в три погибели и с жестоко выкрученными руками, а над ним возвышался тот амбал, что охранял избалованную девчонку-подростка.

Ну, всё понятно. Черноволосый попытался подкатить к девчонке и получил профессиональный от ворот поворот от её охранника – судя по скорости противодействия, очень даже крутого в прошлом рейдера. А может, даже и стронга.

– Убей этого козла! – взвизгнула девчонка.

Рядом тут же нарисовались двое в камуфляже и масках.

– Драки, а тем более, убийства, на территории академии строго запрещены. При повторном нарушении этого правила кандидаты в студенты будут отчислены заранее, – тоном, не предполагающим пререкательств, сообщил один.

Цыган словно только и ждал их появления – с видимым облегчением отпихнул черноволосого и молча отошёл в сторону.

– Да вы не знаете, с кем связываетесь! – возмутилась девчонка. – Мой папа…

– Правила едины для всех студентов и кандидатов, – перебил её второй. – Если вам не нравится – можете отправиться домой прямо сейчас, не дожидаясь экзамена.

Девчонке хватило куцего ума, чтоб заткнуться, видимо, уходить несолоно хлебавши ей не хотелось. А я сделал для себя из этой ситуации два важных вывода. Первый касался запрета на драки, который должен соблюдаться неукоснительно. Второй был интереснее – мы все тут, оказывается, ещё какой-то экзамен должны пройти прежде, чем нас зачислят в студенты.

– Они что, издеваются? – сжала кулаки Аня.

– Похоже на то, – обречённо вздохнул я, уже жалея, что вообще сюда припёрся.

Как я уже упомянул, по приезду меня встретили только закрытые ворота и охранники в скрывающих лица масках. На вопрос, как попасть внутрь, они сообщили, что набор откроется, только когда соберётся достаточное количество будущих знахарей. А ждать этот прекрасный момент, который чёрт знает, когда наступит, мне придётся в местной гостинице. За свой, разумеется, счёт.

К концу первой недели ожидания я уже готов был на всё плюнуть и свалить. Финансы запели романсы – будущим студентам хозяин единственной гостиницы ломил цены до небес.

Почему остался? Ну, встретил тут умопомрачительную деваху, у которой и грудь как надо, и бёдра такие, что есть, за что подержаться, и мордашка как у топ-модели… В общем, подрабатывала она в этой гостинице, за стойкой стояла и глазками в меня недвусмысленно стреляла. А я что? Я ж не против.

Вот она мне в перерывах между ласками и шепнула, что ждать осталось недолго, и если уйду сейчас, то чёрт его знает, когда следующий набор случится.

Пришлось потуже затянуть пояс и терпеть – Марианна (так её звали) работала не только в гостинице, но и занимала какую-то там должность в академии и знала ситуацию изнутри.

От неё же и узнал, что день открытых дверей в академии назначен на сегодня, и придти лучше пораньше. Ну, про день она точно не соврала – ворота академии оказались открыты с самого утра, и охранники в масках не препятствовали свободному проходу на площадь с пересохшим фонтаном.

– По-моему, про «пораньше» твоя очередная пассия поиздевалась над нами, – словно прочитав мои мысли, зевнула Аня.

– Может, знала что-то такое, – попытался оправдать Марианну я.

– Ага, – скептически скривилась азиатка. – Или тебе очень хотела оказаться полезной…

Однако скоро выяснилось, что Марианна действительно не соврала ни в чём.

Спустя буквально пять минут после нашего разговора двери самого Замка над высоким крыльцом без каких-либо приготовлений и объявлений распахнулись, и из темноты внутренних помещений вышла процессия.

Ну как процессия… Ничего торжественного в ней не было, люди, выходящие из Замка, выглядели совершенно обычно, разве что одеты были не в привычный камуфляж, а в гражданскую одежду. Видимо, преподы. Среди них я заметил и Марианну, но полюбоваться ею не успел – люди разошлись широкой дугой вдоль поддерживаемых балясинами перил и остановились в ожидании.

Чего именно, я увидел почти тут же. Буквально секунду спустя из ворот Замка вышли трое. Двое такие же обычные, как и остальные преподы, вели под руки закутанную в бесформенный балахон женщину с роскошными чёрными волосами и завязанными крест-накрест глазами. Черт лица под повязкой было не разглядеть, но даже так загадочная персона производила впечатление роковой женщины, эдакой пиковой дамы.

Сопровождавшие её мужчины помогли женщине спуститься с крыльца и остановились. К этому времени уже не только я, а и все, кто собирался учиться в академии, заметили процессию и смотрели только в её сторону. Потенциальные студенты, которые, как и мы с Аней, предпочли расположиться подальше от площади, на чахлом газоне, загомонили и начали подтягиваться ближе к намечающемуся действу.

– Добро пожаловать в Олафсборг, – раздался немолодой, но и явно не старческий голос, усиленный то ли местной акустикой, то ли Даром. – Академию для знахарей, также известную как Нейшлот или просто Замок.

За то короткое время, что звучало приветствие, будущие студенты успели облепить крыльцо плотной толпой. Мы с Аней подошли в числе последних, но проталкиваться в первые ряды не стали – азиатке было не особо интересно смотреть на знахарей, а меня выручал мой немалый, за два метра, рост.

Речь толкал мужик, больше похожий на постаревшего Ведьмака, того самого Геральта из Рутении. Обычные джинсы и клетчатая рубашка смотрелись на нём откровенно чужеродно, фантазия рисовала кожаный доспех и небрежно наброшенную на плечи волчью шкуру. Но реальность диктовала свои правила.

– Уже один тот факт, что вы все здесь, говорит о том, что вы подаёте большие надежды как знахари. Но Замок, к сожалению, физически не сможет вместить в себя всех желающих, поэтому нам придётся провести среди вас отбор. Вот эту даму, – «Ведьмак» широким жестом указал на женщину с завязанными глазами, – зовут Ольга Анваровна, графиня Воронцова. Сейчас все претенденты на место в академии будут подходить к ней в том порядке, в котором пришли. Ольга Анваровна проверит каждого и выберет тех, кто останется. Остальных прошу не расстраиваться, возможно, для вас место на обучение появится в следующем наборе студентов.

– Да когда он будет? – выкрикнул кто-то из толпы и тут же замолк, когда рядом неожиданно нарисовался охранник с маской на лице.

– Начинайте, графиня, – с лёгкой улыбкой велел «Ведьмак». – Мы не в фантастическом фильме, так что затягивать процедуру до неприличия не будем.

Глава 6

Пока я напряжённо пытался вспомнить тех немногих, кто вошёл на территорию академии раньше меня, рядом появился охранник.

– Ты – пятый, – коротко бросил он. – Иди.

Я приохренел. Вот это охрана! Прям и чтецы, и жнецы, и на дуде игроки… игруны… игрецы? Да ладно, какая разница?! Мне же проще!

Упираться не стал, потопал, куда сказали, пристроился за спиной молодого вихрастого парня. Сбоку примостилась Аня.

– Я с тобой, – шепнула она.

И в этот момент меня ухватила за плечо чья-то крепкая рука.

– А ну подвинься, урод! Твоё место – под шконкой. С твоей-то мордой.

Я, не оборачиваясь, повёл плечом, сбрасывая пальцы агрессора – устраивать драку и рисковать отчислением ещё до зачисления не хотелось.

– Ты чёт не понял, квазимодо? – не унялся агрессор. – Свалил нахрен, я сказал.

Я нашёл ладонь дёрнувшейся было Ани и легонько сжал, показывая, что вмешиваться не стоит. И был прав – за спиной раздался звук упавшего тела и поток мата.

Обернулся. Агрессор валялся на земле, профессионально скрученный двумя охранниками в масках.

– Вы исключены, – спокойно сказал один из них, и обращался он точно не ко мне.

Досматривать я не стал и отвернулся. За то время, которое прошло с начала безобразной сцены, трое из четырёх опередивших меня кандидатов успели уже пройти тестирование. Двое понуро брели прочь, а третий едва не вприпрыжку чесал в сторону стоящих на крыльце преподов.

Четвёртый протянул дрожащую руку графине Воронцовой. Та на мгновение сжала её своими ладонями с длинными изящными пальцами, кивнула и указала подбородком в сторону крыльца. Кандидат, а верней, уже студент, просиял. Настал мой черёд.

– Девочка – клокстопер, – бархатным грудным контральто сообщила графиня, когда мы с Аней приблизились к ней.

– Я не учиться, – не дав мне и рта раскрыть, выпалила Аня. – Я его сопровождаю. С первого дня в Улье вместе, пропал бы без меня уже давно.

– Аня… – предостерегающе рыкнул я.

– А что? – на голубом глазу выдала азиатка. – Что? Всё так и есть!

– Дай руку, – не став слушать бредни Ани, серьёзно произнесла графиня, и это уже было адресовано мне.

Я протянул когтистую лапищу. Ольга Анваровна сжала её с двух сторон, не в силах обхватить полностью, и замерла.

Замер, обливаясь нервным потом, и я. А ну как сейчас пошлёт?

– У тебя очень необычный знахарский Дар, – вдруг произнесла графиня. – Он связан с твоим электрокинезом. Я первый раз такое вижу. Пройди к крыльцу, ты принят. Твоя сопровождающая может остаться с тобой до тех пор, пока ты не получишь место в общежитии.

– А потом? – тут же поинтересовалась Аня.

– Потом ты можешь жить в гостинице, если не захочешь уйти домой, – повелительно произнесла графиня. – Меня ещё сто восемьдесят один кандидат ждёт. Ступайте.

Пожав плечами, я двинулся, куда сказано, встал на самой нижней ступеньке рядом с тремя предыдущими счастливчиками, и стал ждать окончания «экзамена». Продлился он примерно полтора часа, за которые я насмотрелся на всякое. Те, кто, как и я, прошёл «экзамен» успешно, вели себя вполне ожидаемо. А вот у тех, кому не повезло, реакция была очень разной. Одни смиренно принимали отказ в зачислении и уходили прочь, другие спорили, умоляли едва не на коленях взять их, а то и бросались на графиню Воронцову с кулаками. Последних, разумеется, своевременно скручивали охранники в масках и силой выводили за ворота академии.

Интересная ситуация вышла с избалованной девчонкой и её охранником. Девчонка явилась в академию далеко не рано, а потому оказалась ближе к концу очереди. Качать права и упоминать папу она на этот раз не стала и терпеливо дождалась, пока дело дойдёт до неё.

Графиня, едва только коснувшись ладоней девчонки, покачала головой.

– Ты хилер, а не знахарь. У нас учатся только знахари.

– И что? – тут же завелась девчонка. – Это пока я только хилер, а буду знахарем. Папа обещал мне белую жемчужину, вот и сделайте так, чтоб она дала мне Дар знахаря!

– Невозможно сделать так, чтоб ты получила конкретный Дар. Если ты примешь белку и действительно получишь Дар знахаря, то приходи на следующий набор.

– Это что, отказ? – завизжала девчонка. – Да мой папа – глава стаба, он…

За её спиной выросли два охранника.

– Тебе лучше уйти, – твёрдо сказала графиня. – Самой.

– Я вам припомню! – пообещала девчонка. – Ждите неприятностей! Али, пошли!

– Али, задержись, – неожиданно велела Ольга Анваровна. – Дай руку.

Цыган, уже было направившийся вслед за своей пышущей гневом подопечной, остановился. Неуверенно перемялся с ноги на ногу и шагнул к графине. Вердикт той был короток:

– Недавно ты употребил жемчужину, и у тебя просыпается Дар знахаря с хорошим потенциалом. Если хочешь, можешь остаться на обучение.

– Али! – побледнев, прошипела девчонка. – Ты обязан доставить меня домой! Папа тебя для этого нанял!

Цыган растерянно посмотрел на нас – тех, кто уже прошёл экзамен графини. Обернулся на десяток претендентов, всё ещё ждущих свой черёд. Зло усмехнулся и направился к крыльцу.

– Али, а ну пшёл сюда, живо!!! – снова завизжала девчонка. – Я тебе приказываю доставить меня домой, иначе папа тебя…

– Да пошла ты! – коротко бросил ей цыган. – И папаша твой – тоже! Достала, истеричка малолетняя!

– Ты… Ты… – задохнулась от возмущения девчонка и сжала кулаки, приготовившись броситься на своего уже бывшего бодигарда.

Но, покосившись на замерших рядом охранников академии, сплюнула, резко развернулась и отправилась восвояси.

К окончанию «экзамена» на площади перед Замком осталось от силы полсотни человек из тех почти двух сотен. Среди счастливчиков, помимо цыгана Али, оказался тот самый брюнет и двое прибывших с ним подпевал, очкастая ботанка и ещё парочка приметных типов.

Протестировав последнего из кандидатов, графиня, наконец, решилась снять повязку. Протянула руки к лицу – и счастливчики, отобранные для обучения в академии, замерли, уставившись на неё. А потом хором восхищённо выдохнули.

Ольга Анваровна оказалась редчайшей красавицей. Глаза с поволокой, правильные и гармоничные черты лица, сексуальные губы. Она сильно напоминала известную актрису Монику Белуччи, и в то же время не производила впечатления копии.

– Вот правильно говорят, чем красивей женщина, тем более простое имя она берёт себе в Улье, – очарование графини проняло даже Аню.

– Подозреваю, что она его вообще не брала, – шепнули сбоку.

Я скосил глаза на очкастую ботанку.

– Я про неё слыхала, – так же тихо добавила очкастая. – Ей лет триста, на самом деле была графиней. Прошла огонь и воду, пока не очутилась в академии. Да так тут и осталась. Посчитала, что жизнь в обычном стабе – точно не для её высокой родословной. А тут её все уважают, носятся, как с писаной торбой…

Очкастая презрительно скривилась:

– А она…

Что именно «она», узнать мне не довелось, так как над крыльцом снова раздался голос «Ведьмака».

– Добро пожаловать в академию для знахарей! Теперь вы полноправные студенты, и вам положены комнаты в нашем общежитии. В том же порядке, как подходили к Ольге Анваровне, следуйте к нашему завхозу Кназу, он определит вас на проживание. К сожалению, места ограничены, поэтому комнаты достанутся не всем. Но, по мере того, как будут выпускаться те, кто уже учится у нас, мы будем стараться заселить и тех, кому сегодня мест не достанется. Также подойдите к его жене Марианне, она выдаст вам буклеты со схемой Замка и вашим расписанием. Занятия начнутся уже завтра. Встретимся на уроках, студенты!

Фраза про жену мне почему-то очень не понравилась, потому что речь совершенно точно шла о той самой Марианне, с которой мы очень хорошо провели несколько ночей в гостинице. Но, несмотря на дурное предчувствие, делать мне было нечего, кроме как идти к её мужу за распределением на ПМЖ.

– Тэбэ комната сэмь.

Завхоз оказался образцовым кавказцем с акцентом, который ни с чем было не спутать. Подозреваю, что крестили его, скорее всего, Князем, но именно из-за акцента к нему приклеилось это дурацкое «Кназ».

– Тэбэ двадцат вторая. Тэбэ тоже сэдмая, трэтья койка, – склонившись над огромной тетрадью альбомного формата, пробубнил Кназ и поднял глаза.

Секунду помолчал, разглядывая меня.

– А-а, нэт, тэбэ нэ положено. Ты в конце спыска.

– С хрена ли? – удивился я.

Стоявшая за его спиной Марианна, тоже сосредоточенная на кипе сжатых в руках буклетов, вздрогнула.

– Иды отсуда! – тихо прошипел вместо ответа Кназ. – Ты – послэдный. Нэт мэст.

Спорить я не стал – бесполезно. И дело на этот раз было наверняка не в моей внешности. Скорее уж, он что-то прознал про меня и свою жену (что косвенно подтверждалось испуганным выражением лица самой Марианны), и таким образом просто мстил, не привлекая излишнего внимания к разборкам.

– Слыш, ты, чёрный!.. – встала на мою защиту Аня. – Я ща ректору, или как он тут у вас называется, пожалуюсь на самоуправство! Сказано – выдавать в том же порядке, что и экзамен проходили…

–Пойдём отсюда, – взяв азиатку за руку, устало вздохнул я. – Зато не придётся разделяться.

И потопал к Марианне, по пути слегка задев плечом Кназа, отчего тщедушный и низкорослый кавказец едва удержался на ногах. Подойдя к Марианне, молча протянул лапищу.

– Занятия начнутся в восемь утра, – слабо пролепетала она, пряча взгляд. – Не опаздывай.

– Буду вовремя, – клятвенно пообещал я.

И, развернувшись, почапал в гостиницу.

Глава 7

Идти на первые в своей жизни уроки знахарей с бодуна – то ещё издевательство над организмом. Особенно, если это происходит рано утром. Но Марианна, которая под вечер завалилась ко мне в гостиницу с целью утешить после выходки её мужа, не дала мне проспать. Хотя я пытался. Очень старательно пытался.

Вообще, похмелья у иммунных практически не бывает. Организм переваривает алкоголь почти как чай, да и привычка постоянно пить живун тоже добавляет некоторой устойчивости. Но я всё равно умудрился нажраться так, что даже наутро ощущал последствия.

Зачем? Да всё для того же, что и раньше – чтоб не вспоминать погибшую Мамбу. Чтоб не думать о Кали, которая посчитала нашу с ней единственную ночь вместе ошибкой и молча свалила в закат.

Сколько литров я в себя влил? Чёрт его знает! Много, это точно. Но не настолько, чтоб пропустить первый в своей жизни урок в академии знахарей.

Пришёл я одним из последних, но не самым. Следом за мной заявилась очкастая девица, а буквально в последний момент во двор Замка, где был назначен общий сбор нашего курса, влетел мужик, чем-то неуловимо напоминавший известного американского актёра Тома Кукуруза.

Встречал нас снова «Геральт», но сегодня он выглядел не как ведьмак, которого непонятно за каким хреном отправили на машине времени в современность, а так, как и положено ведьмаку. То есть – был одет в чёрную, покрытую многочисленными клёпками одежду, поверх которой небрежно свисала самая что ни на есть настоящая волчья шкура!

Охренеть, что ещё тут можно сказать?!

Дождавшись последнего студента, «Ведьмак» снова решил толкнуть речь.

– Добро пожаловать в Замок! Знаю, я уже говорил это вчера, но сегодня вы уже не соискатели, а полноправные студенты, так что я позволил себе повториться. Позвольте представиться, меня зовут Хёгни Бондур, и я – ректор сего поистине уникального учебного заведения. Вчера вы получили брошюрки с расписанием обязательных и дополнительных занятий. По обязательным, я думаю, вопросов не возникнет. Касаемо же дополнительных замечу, что в первую неделю они всё равно обязательны. Поясню – протестировать полный спектр возможных граней вашего знахарского Дара за те секунды, что Ольга Анваровна держала вас за руки, невозможно. Допзанятия позволят эти грани в вас увидеть. И по результатам ваши расписания подкорректируют индивидуально. Конечно, с учётом не только ваших талантов, но и пожеланий. Напоследок напомню вам правила поведения в академии. Многочисленные пропуски занятий, ненадлежащее отношение к учёбе наказываются отчислением. Никаких драк, никаких подковёрных интриг на территории Замка не допускается, если что-то не поделили – разбираетесь между собой за пределами наших стен. Проносить на территорию Замка любые виды оружия запрещено так же под угрозой отчисления – те, кому хватило места в общежитии, уже сдали всё на хранение, остальные могут оставлять оружие в специальном контейнере на входе в Замок. Кстати, воровство также является причиной для отчисления, имейте это в виду. Ну, вот, пожалуй, и всё. Прошу, входите, вас ждёт первый ваш урок!

Услыхав о том, что оружие придётся сдать, я слегка… расстроился. А когда увидел, что оставить его придётся в обыкновенном ящике, сколоченном из длинных неструганых досок – вообще пришёл в полное негодование.

Ящик был один на всех. И, хоть возле него и дежурил один из охранников Замка, доверия не вызывал никакого. Как и заявление о том, что любое воровство будет караться немедленным отчислением.

Мне какая польза, что урода, который решит покуситься на мой нодиевый меч, отчислят? Продать-то его или спрятать он всяко успеет!

Деваться, однако, мне всё равно было некуда.

Сняв ножны, я сжал их в лапищах, искренне надеясь, что вижу их не в последний раз. Как ни странно, охранник понял моё состояние.

– Если кто-то попытается взять чужое оружие, мы его остановим, – сказал он.

– Ты что, запоминаешь, кто что положил? – удивился я.

– Я запомнил, кому что принадлежит, – пожав плечами, ответил охранник. – Ещё вчера. К тому же, вас, не получивших комнату в общаге, не так уж и много осталось. Сдавай, не бойся.

Почему-то я словам охранника поверил сразу. Вспомнил, как вчера он и его товарищи формировали очередь на экзамен и моментально выдворяли тех, кто пытался пролезть вперёд. Наверное, действительно запоминают. Хоть и не понятно, как.

Скрепя сердце, я протянул руку с мечом над ящиком и разжал пальцы. Меч с грохотом упал на деревянное дно ящика, а я почувствовал себя словно бы голым посреди оживлённой площади.

– Всё с твоим мечом будет в порядке, – на всякий случай пообещал мне охранник.

Я кивнул и поднялся на крыльцо.

Большая часть новоиспечённых студентов всё-таки получила вчера места в общежитии и уже умчалась на занятие, так что ориентироваться мне было не на кого. Пришлось вытащить из кармана буклет и открыть его на странице со схемой прежде, чем толкнуть тяжёлую входную дверь, по размеру и внешнему виду больше похожую на воротину.

Вошёл и тут же замер, открыв рот. В Улье можно насмотреться всяких интерьеров, от хороших современных в многоэтажных домах, прилетевших на только что перезагрузившийся кластер, и до обшитых залепленной фотографиями голых девиц фанерой морских контейнеров. Но то, что предстало моим глазам тут, действительно впечатляло.

От Замка я подспудно ожидал чего-то средневекового. Ну там выцветших от времени гобеленов, выставленных вдоль стен доспехов и всякого такого, но…

Но попал я век так, наверно, девятнадцатый.

Стены были отделаны лакированными деревянными панелями, на которых висели картины и лампы. Пол устлан паркетом. В нишах – скамейки и кадки с растениями. Под потолком – шикарные многорожковые люстры. Вся эта роскошь носила на себе неуловимый отпечаток готичности, но при этом всё равно оставалась уютной и совсем не мрачной.

Первый – вводный, по сути, – урок должен был состояться в местной библиотеке. Пройдя через просторный холл, я свернул вправо от огромной лестницы, ведущей на следующий этаж, и неожиданно нос к носу столкнулся с уже примеченным вчера черноволосым.

– Здаров, – не растерявшись, бросил он мне. – Потерялся? Погнали вместе искать?

Я пожал плечами, разглядывая неожиданного собеседника.

Что он тут делал? Ощущение такое, что ждал. Только зачем? Непонятно.

Решив не гнать поперёк паровоза, я кивнул.

– Почему нет?

– Отлично! – обрадовался черноволосый и протянул мне руку. – Я Перун, кстати.

– Орк, – представился и я.

– Будем знакомы, Орк. Держись меня, вместе прорвёмся, – с туманным намёком ухмыльнулся Перун. – Пойдём. Нельзя ведь опаздывать на первый урок, верно?

Подмигнув, он двинулся куда-то за лестницу. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Перун не понравился мне с первого же сказанного им слова. Мутный тип, с таким держи ухо востро. В лицо будет улыбаться и клясться в дружбе великой, а как отвернёшься – вгонит нож между лопаток, если ему это будет выгодно. Осталось только понять, нахрена ему я? Ведь не руку и сердце он мне предложить собирался же.

Шли молча. Перун уверенно вёл меня извилистыми коридорами, для вида держа в руках брошюрку со схемой Замка. Но было заметно, что он ею не пользуется – видимо, вчера ещё успел тут всё изучить. Ну, мне же лучше. Ни в какие дружбы я вступать не намерен, а как навигатор мне и этот типчик сойдёт.

– Ну вот, пришли, – сказал Перун, останавливаясь перед приоткрытыми высокими дверями. – Как раз вовремя, ещё успеем занять лучшие места.

– Угу, – кивнул я. – Спасибо, что проводил.

– Держись меня, – ещё раз повторил Перун и исчез за дверьми.

А я остался один.

Что за детский сад, а? Давай дружить, вместе не пропадём… Мы тут учиться собрались или коалиции выстраивать? Тьфу, мля!

Глава 8

Настроение резко испортилось – вот не нравится мне, когда всякие типы воду вокруг мутят. Очень захотелось набить кому-нибудь морду, а потом в обязательном порядке похмелиться как следует. Первое, однако, было прямо запрещено правилами академии, а второе как-то не отвечало уже правилам хорошего тона. Пришлось глубоко вдохнуть и выдохнуть, приводя себя в спокойное состояние.

Выполнив этот нехитрый ритуал, я направился вслед за Перуном. Толкнул дверь и…

Замок поражал своей роскошью привычных к аскетичным условиям Улья людей. Но это… это… помещение было просто за гранью реальности.

Судя по рядам высоких, до потолка, книжных полок, оно являлось библиотекой. Огромной, в два этажа, противоположных краёв которых даже не было видно. Слева от двери, ближе к панорамным окнам, располагались столы с уютными лампами под зелёными плафонами. Конкретно сейчас они были расставлены двумя полукругами, большим и меньшим. Меньший, он же внутрений, уже весь был занят успевшими раньше меня студентами, но за большим места ещё оставались, хоть и самые неудобные.

Я сел так, чтоб оказаться подальше от Перуна, хотя рядом с ним и имелось свободное место, возможно даже, что припасённое для меня. Однако воспользоваться им означало продемонстрировать свою принадлежность, дать негласный ответ черноволосому, что я не только правильно понял его намёк, но и принял его.

Однако в мои планы вступление в какие бы то ни было ученические группировки не входило.

Пробравшись к одному из свободных мест, я уселся за стол. На столешнице с удивлением обнаружил стопку чистых тетрадей и канцелярские принадлежности. Украдкой глянув по сторонам, заметил, что аналогичные наборы есть на каждом столе. Ну, неплохо. Посмотрим, что будет дальше.

Не успел я взять в лапу весёленькую жёлтую ручку с кнопкой и нарисованными гусями, как услышал стук каблуков, и в библиотеку в облаке аромата парфюма величественно вплыла Ольга Анваровна Воронцова собственной персоной.

Выглядела она довольно экстравагантно. Вчерашний бесформенный плащ сменился пышной белой блузкой с какими-то рюшами и юбкой по щиколотку. Но, к огромному моему сожалению, оказались затянуты в плотные чёрные чулки. Довершали образ туфли фасона как бы не века девятнадцатого и матовый серый крест поверх блузки. Волосы графиня убрала в высокую и элегантную, но такую же устаревшую, как и одежда, причёску.

Но, к моему удивлению, смотрелось это всё красиво и женственно. Что сказать… Видная женщина даже несмотря на некоторую старомодность нарядов.

– Доброе утро, студенты, – своим низким бархатным голосом поздоровалась с нами Ольга Анваровна. – Мы начнём с вводной лекции об истории академии. На ваших столах есть ручки и тетради, пожалуйста, приготовьтесь записывать то, что покажется вам важным в моём занятии.

Пройдя мимо импровизированных парт, графиня уселась за стол, расположенный особняком.

– Итак, начнём. Академия в том виде, как вы знаете её сейчас, появилась в тысяча шестьсот одиннадцатом году по летоисчислению того мира, откуда к нам прилетел Замок. Поскольку в Улье никто года не отмечает, местная дата неизвестна. Но если принять в расчёт, что она более или менее совпадает с датой мира, откуда прилетел наш Замок, то получится, что академия существует уже чуть более трёхсот лет – именно столько времени прошло с последней перезагрузки кластера с шведской озёрной крепостью Олафсборг, ставшей нашим постоянным пристанищем.

Академия существовала и до этого, но не имела постоянного места дислокации, что, как вы понимаете, сильно сказывалось как на учебном процессе, так и на его эффективности. Не в лучшую сторону. Теперь же эта проблема решена. В крепости имеются хорошо оснащённые лаборатории, лазареты, прозекторские и операционные комнаты. Также, – Ольга Анваровна широким жестом указала на полки с книгами, – нам удалось собрать огромную библиотеку, аналогов которой нет как минимум в нашем регионе. Особая гордость – специальный отдел, где находятся материалы так называемых институтских, заполучить которые было крайне сложно.

Разумеется, книги из библиотеки выносить нельзя, но пользоваться ими вы можете в любой день и в любое время суток. Для тех, кто считает, что мы не заметим пропажу какой-нибудь тонюсенькой брошюрки, скажу сразу – Замок находится под охраной бойцов Ордена. Это люди с подготовкой ЧВК и разведчиков, способные на гораздо большее, чем можно увидеть со стороны. Они неподкупны и верны академии по идейным принципам, поэтому договориться с ними даже не пытайтесь – об этом тут же станет известно мне, ректору академии Хёгни Бондуру и декану факультета арктефаторики Авессалому Валерьевичу Дорохову. Оправдаться не выйдет – воровство наказывается отчислением и профилактическим усекновением правой руки по локоть.

Послышались смешки, кто-то отважный даже решился уточнить:

– А какой смысл рубить руки в Улье? Всё равно ж отрастут!

– Без вмешательства знахаря рука будет отрастать полгода, – ничуть не смутившись, пояснила графиня. – А ближайший знахарь, который согласится помочь вам ускорить процесс, находится в неделе пути по кластерам, густо населённым заражёнными. Теперь понятно, зачем?

Судя по стихшим смешкам, до народа дошло быстро.

– Отлично. А теперь продолжим наш экскурс…

К концу двухчасовой лекции первая тетрадь у меня закончилась. Понятия не имею, зачем мне было нужно записывать все эти факты о Замке, не имеющие никакого отношения к тому, чему нас будут обучать, но на всякий случай решил их зафиксировать. Кстати, чуть ли не единственный из всех – активней меня строчила только ботанка в очках да ещё делал какие-то пометки «цыган» Али, ещё вчера даже не помышлявший о поступлении в академию.

Закончив лекцию, Ольга Анваровна сообщила, что в следующий раз мы с ней встретимся уже в прозекторской, и занятие, в отличие от сегодняшнего, будет сугубо практичным. А именно – мы будем вскрывать трупы бегунов.

На подколки в духе, что большая часть студентов уже умеет это делать, графиня холодно пояснила:

– Копаться в споровых мешках – дело нехитрое. А вот кишки у бегунов устроены гораздо интереснее.

И, попрощавшись, удалилась. А мы засобирались на следующее занятие.

Уже на выходе из библиотеки мне на плечо неожиданно легла чья-то рука.

Я резко развернулся, занося сжатый кулак, и едва успел остановиться.

– Тише, тише, дарагой. Нэ надо драться, нэхорошо это, – с непередаваемым грузинским акцентом выдал мне паренёк грузинской же внешности. – Да и повода нэт.

– Нет – это хорошо, – недовольно буркнул я. – А хотел чего?

– Да ничэго такого, дарагой. Прэдупрэдить хотэл.

– О чём? – я начал тихо закипать.

Что за дрянное утро?! Один с дружбой подваливает, другой предупреждать пытается.

– Да увидэл тэбя с Пэруном, дарагой. Ты, навэрное, просто нэ знаешь, кто он.

И тут я взорвался.

– Да мне похрен! Чё вы ко мне все пристали, а? Я учиться сюда пришёл, а не в ваши эти игры в конфедератов и южан играть. Ясно? Если да – моргни два раза, пока я тебя сам не моргнул.

– Да тишэ ты, тишэ, – на всякий случай отступил грузин и замахал руками. – Я тэбя никуда нэ зову. Просто прэдупрэдить хачу.

– Так предупреждай и свали уже!

– Вай, какой ты грубый, дарагой. Пэрун плохо на тэбя влияэт, дэржись ты от нэго подальшэ, брат. Он из Питэра, знаэшь такой стаб?

Я качнул головой.

– Муровский он, под внэшниками живёт. Раньшэ иначэ звался, пока хозяэва старыэ были, а тэпэрь хозяэва новые. Русскиэ. Под ними он и живэт. Так что Пэруна сюда нэ просто так отправили. Смэкаешь?

Чего уж тут было не смекнуть – про Питер я слышал впервые, а с русскими внешниками сталкиваться доводилось.

– А ты сам-то кто? – всё ещё недружелюбно буркнул я, хотя драться уже передумал.

– Гиви я. Из Гогии. Ты обо мнэ вряд ли что знаэшь. А я вот о тэбэ наслышан, Орк. Вот и рэшил прэдупрэдить, пока нэ поздно. Ну а ты сам рэшишь, что с моими словами дэлать. Бывай, брат, на урок пора.

С этими словами Гиви, как и Перун незадолго до этого, исчез за дверьми, оставив меня размышлять об услышанном.

Вот же дерьмо! Что ни все вокруг меня-то ошиваются?

Глава 9

К концу первой недели обучения у меня уже почти не осталось споранов, а они мне были нужны, чтобы купить лодку, желательно моторную и быстроходную. Так как что Приозёрный, что Замок стояли на озере, а хозяин гостиницы Хотабыч – пузатый низенький кваз, мне прямым текстом заявил:

– Цена за комнату повышается до трёх споранов в день. С полным пансионом пять.

– Погоди-погоди… – выставил я лапы перед собой в останавливающем жесте. – Как так? Договаривались мы с тобой на два. Я плачу тебе четыре за две комнаты. И ещё по спорану в день за гараж около КПП.

– За гараж ты не мне платишь, – начал заводиться ушлый Хотабыч. – Если дорого – съезжайся в одну комнату со своей мелкой азиаткой.

Я отрицательно мотнул головой.

– Брат кваз, слушай, почти все соискатели, кто хотел в Замок на обучение попасть, разъехались, и у тебя постояльцев резко поубавилось. Спрос на комнаты упал, а по закону рынка и цены должны снизиться… Смекаешь?

Хотабыч лишь усмехнулся, показав двойной ряд мощных треугольных клыков.

– Хреново ты, Орк, знаешь законы рынка. У меня в округе на полтыщи вёрст единственная гостиница. Не нравится моя цена? Иди, поищи варианты получше. Смекаешь… брат кваз?

Кредиты Зимнего тут не принимали, а я ещё и поиздержался в пути. Спораны и горох пока ещё были но, как ни крути, а мне срочно нужно собрать запас, и желательно, побольше. А в Улье добыча большого количества честного хабара с заражённых, как все знают, связанна с большим риском и, чаще всего, неадекватным количеству добытого. И я начал общаться с местными выпивохами, налегая на алкоголь сам и щедро наливая своим компаньонам. Как ни странно, но информацию об окрестностях собрать получилось довольно легко.

Никаких плановых рейдов за хабаром в Приозёрном не было и в помине, так как и власти как таковой тут отродясь не существовало. Был Совет Магистрата, куда входило человек десять и, в общем-то, всё. Они и решали различные насущные проблемы по починке канализации или ремонту железобетонных стен. Ни службы безопасности, ни чего-то, напоминавшего армию, тут не имелось, только подобие полиции. Просто все жители были до зубов вооружены, ну и Замок с Орденом Приозёрному покровительствовали, но в дела местного стаба иммунных не лезли, осуществляя с ними какую-то торговлюшку.

В любом случае, самым интересным фактом, который я почерпнул в шумных компаниях, был то, что с местными нужно держать ухо востро. Так как они не упускали возможности нагреть руки на приезжих. Таких, как я и Аня, справедливо считая нас состоятельными и успешными рейдерами, раз мы живыми добрались в их глухомань даже по меркам Северо-Восточного региона Улья.

Я знал, что мне нужно действовать осторожно. Местные, хотя и выглядят достаточно дружелюбными за кружками местного паршивого разбавленного пива, но своих будут защищать до последнего. Ведь им тут ещё жить, а я кто? Просто застрявший в Приозёрном на какое-то время кваз. И кваз непонятный. Незнакомый. Чужой.

Поэтому я держал все свои планы в секрете, симулируя незаинтересованность в одиночных рейдах и одновременно тонко выуживая у подвыпивших мужичков дополнительную информацию. Я узнал об окрестных кластерах и приблизительном времени их перезагрузок и том, что куда прилетает, попутно делая собственные выводы и нанося пометки на карту. Дни пролетали быстро, превращаясь в недели, а я всё тщательно взвешивал свои варианты. Учёба шла своим чередом. Пять дней в неделю я пропадал в академии с утра до вечера, штудируя знахарские премудрости, два дня нам отводилось на выходные и подготовку домашних заданий. Можно было появиться в Замке, а можно было готовиться дома. Естественно, что эти два дня я намеревался проводить в рейдах.

У меня имелся калашеобразный автомат в компоновке «буллпап» с двенадцатью полными магазинами к нему и револьвер РШ-12 с парой десятков патронов, меч серых с буквально волшебными свойствами да мои неотъемлемые Дары.

Почуяв, что на мне можно нажиться, активизировались и местные маргинальные личности. В один из дней ко мне подкатился местный «авторитет» – в тот момент, когда я заливал в «Лунтика» бензин и проверял готовность машины к выезду в рейд. Вокруг тусовалось несколько местных «полицейских», ничем не отличавшихся внешне от подвалившего ко мне мрачного хмыря. В общем, по-хорошему не получилось, да и не могло получиться.

– Слышь, штрих, – окликнул меня бородатый и отчаянно костлявый мужик в новеньком хрустящем камуфляже. – Дело есть. На пару слов подойди.

Кинув взгляд по сторонам, я равнодушно спросил:

– Надо чего?

– Ты, я смотрю, в рейд собрался, а ни с кем делиться не собираешься. Это непорядок. Как тебя? Орк?

– Хренорк, – резко осадил я. – С кем делиться-то? С тобой, что ли? Ты кто такой?

– Я-то? – ухмыльнулся мужик неприятно. – Я Тощий. Со мной и не надо делиться. Я от Питона. Всем, кто с Питоном делится, на кластерах в рейдах сопутствует удача великая, а те, кто не делится, в Приозёрный не возвращаются частенько.

– Интересно тут у вас получается в Приозёрном…

– Да, – расплылся в ухмылке Тощий. – У нас в Приозёрном хорошо. Места тут заповедные и воздух свежий, еловый, полезный. Так что передать Питону?

Я едва не засмеялся. Меня прилюдно и громогласно на спораны хотят опустить! И кто? Какие-то местные отморозки! Весело!

– Так мне тебе дань платить?

– Какую такую дань? – мерзко осклабился Тощий. – Просто взнос за удачу в рейде.

– И сколько? – тихо спросил я, потупив взгляд.

– Тридцать в месяц.

– Споранов? – уточнил я.

– Можешь и горохом занести, – вновь показал он в ухмылке жёлтые прокуренные зубы и попытался похлопать меня по плечу. – Так удача будет ещё более удачной.

Без предупреждений я перехватил его руку у запястья и сжал что было сил. Что-то хрустнуло под моими пальцами. Ну как «что-то»? Кости и сустав. Бородатая морда ещё ничего не понимающего Тощего встретилась с кулаком другой моей руки. Из перебитого носа бандита хлынула кровь. Я заметил нездоровое шевеление за спиной Тощего и, отпустив его сломанную руку, перехватил левой его за шею и сдавил. Ни звука не вырвалось из глотки шокированного моим поведением и болью мужика.

– Замер, мразота! – низко прорычал я схватившемуся за пистолет второму полненькому гопнику, явно взятого Тощим для страховки. – Сюда подошёл…

Пока я держал левой худого бандита за шею, правой вырвал револьвер из кобуры и направил его на второго. У этого второго на расслабленном ремне где-то в районе яиц болталась чёрная потёртая ПМ-овская кобура. Вот из неё-то он и пытался вытянуть оружие. Но разве девятимиллиметровая пукалка канала против карманной гаубицы РШ-12?

Гопник на подхвате неуверенно приблизился.

– Ближе подошёл, – прорычал я, а когда он приблизился, ласково спросил. – Питон – это кто?

– Питон – это авторитет местный, – зачастил второй бандит. – Он крутой. За нас он убьёт тебя. Нападение на нас – это нападение на него…

– И он у вас главный? Так? – придавил я голосом.

– Так…

– Сидит он где?

– Он крышует весь Приозёрный.

– А он под кем бегает?

– Он самый главный, все под ним.

– Хорошо… А найти его где?

Мужичок замялся. Револьвер в моей руке громко щёлкнул, встав на боевой взвод.

– У него офис в лодочных сараях…

– Значит так… Ты сейчас возьмёшь свою подружку и пойдёшь к Питону…

Гопник отрицательно испуганно и мелко затряс головой.

– Пойдёшь. Или я сам вас сейчас к нему отведу. И передашь, что Орк платить ему не будет. Ну, а если удача от Орка вдруг отвернётся, он придёт к Питону и отстрелит ему яйца, – я жёстко ухмыльнулся, показав крупные зубы. – Если вашего бугра не устраивает что, пусть он сам назначит время и определит место встречи, а не посылает своих шестёрок.

Я резко, с толчком отпустил Тощего, тот неловко упал на руки ко второму.

– Ты пожалеешь, – сипло прошипел первый напоследок. – Ты очень горько пожалеешь…

Пожав плечами, я проводил холодным взглядом комичную парочку. Тощий и толстый. Клоуны, мля.

Как только эти двое скрылись, я развернулся и подошёл к спокойно курившему на лавочке типа полицейскому, о чём неоднозначно говорила повязка чуть выше локтя.

– Ко мне бандиты только что подходили. Почему вы не реагировали?

– Услуги полиции платные, брат, – ухмыльнулся он. – Если хочешь защиты от Питона, плати десять споранов в месяц. Если не платишь, решай свои проблемы сам.

Глава 10

Главное у местного служителя слепой древнегреческой богини Фемиды я выяснил – полиция защищать меня не будет, но и если я сам проломлю пару черепов в целях самозащиты, мешать тоже не станет.

Вступать в дальнейшие дискуссии с этим местным полицаем я не стал – не имело оно смысла. Да и не стояло у меня задачи переустроить местный стаб в соответствии со своими собственными понятиями о социальной справедливости. Всё чего я хотел – чтобы меня оставили в покое, а для этого нужно было разобраться с Питоном, который сидит в лодочных сараях. А так как территорию они занимали не маленькую, я отправился вслед за парочкой клоунов, пытавшихся выставить меня на деньги.

Ха, кто бы сомневался? Эти два дегенерата действительно попёрлись прямиком в район лодочных сараев, даже на секунду не задумавшись о том, что я могу за ними проследить. Я шёл за ними в некотором отдалении, не отставая, но и не попадаясь на глаза.

Мелькнула и угасла мысль, что зря я не взял свой автомат и Аню – такой аргумент, как клокстопер на моей стороне, по идее, должен любые переговоры склонить в мою пользу, да и автоматическое оружие может сыграть в предстоящей напряжённой дискуссии не последнюю роль. А угасла эта светлая идея именно потому, что ковать железо нужно, пока оно горячо. Что означало, что я заявлюсь к Питону, пока он не ждёт переговорщика.

О чём мы будем говорить? Да, всё о том же самом. Я скажу чтобы отвалили, мне почти наверняка будут угрожать смертью, возможно, придётся бить и, скорее всего, ногами, а может, и пострелять доведётся.

Но хоть ты тресни, я не очень представлял, как мне будут устраивать проблемы на кластерах люди Питона или он сам. Для этого, как минимум, нужно знать, куда я иду и каким маршрутом. Вот тогда можно и засаду устроить.Может оно конечно и так, но мне не верилось в то, что за Питоном стоит серьёзная организация. А это значит, что всё держится на личном авторитете этого местного комнатного отморозка.

Послал бы он за сбором дани, если бы у него был выбор, этих двух клоунов? Не думаю. Вот и выходило, что, судя по всему, это небольшая шайка, на которую местные почему-то смотрят сквозь пальцы.

Если за свою жизнь я не боялся, да и, по правде сказать, не очень-то и держался, то вот за Аню было откровенно страшно. Она не промах, и у неё мощный боевой Дар Улья, но… Как не поверни, она ещё почти ребёнок. А значит, проблему нужно решать сразу и жёстко, не откладывая в долгий ящик.

Пока я аккуратно шёл за парочкой клоунов, то пытался продумать все варианты развития предстоящей стрелки. Эти лодочные сараи в принципе были не очень людным местом, а то место, куда пёрлась парочка гопников, и вовсе было безлюдным. Что же, так даже лучше. Свидетелей будет немного. Кто его, этого Питона, знает, вдруг он в местную типа «полицию» занёс, чтобы они его охраняли?

Я осторожно выглянул из-за угла. Неподалёку от полусгнившего пирса на волнах покачивалась самая настоящая парусно-моторная яхта. К ней-то и направлялась комичная парочка. Если до этого я надеялся, что до стрельбы не дойдёт, то увидав охранника с АК-47 на плече на борту яхты, понял, что всё идёт по самому пессимистичному варианту развития событий.

– Ха-хах! – донеслось до меня. – Тощий, Пончик! Кто это вас так? Ха-хах!

Ну… Что? Тянуть не надо. Я вдохнул, выдохнул и как ни в чём ни бывало вышел из-за угла. Некогда, да и незачем разыгрывать драму в стиле воинов-ниндзя. Мысленно потянувшись к Дару, помахал рукой, привлекая внимание охранника к своей скромной персоне.

– Это я! – громко и внятно разнеслось над безлюдным пирсом. – Ваш босс дома?

Немая сцена. Шок – это по-нашему! и парочка гопников обернулась и резко побледнела. Охранник с перекошенной мордой тоже уставился на меня.

– А ты ещё кто? – придурковато спросил он.

– Это он! – обличающе ткнул пальцем здоровой руки Тощий.

А вот Пончик цапнул лапой потёртую кобуру, так и болтавшуюся в районе яиц. Естественно, он не мог оказаться быстрей, чем мой Дар. Электрокинез штука очень, о-очень мощная, особенно с моими открытыми Гранями.

Я моргнул, и мир потерял краски. Своим знахарским надзрением ощутил и увидел пульсации энергетических систем чужих организмов. Увидев, как охранник скидывает с плеча автомат, я в тот же миг наморщил пупок и ткнул в громилу указательным пальцем левой руки. Оглушительно треснул высоковольтный разряд молнии, в глазах потемнело, но знахарское надзрение не дало мне ослепнуть окончательно, исправно поставляя в мой мозг картинку сплетённых в систему каналов и меридианов живых существ, коими пока числились Пончик и Тощий.

Два раза ткнув пальцем сначала в одного, а потом и в другого, я запустил в них по молнии. Неожиданно Пончик сумел защититься от удара высоковольтного заряда. От удивления, я вздрогнул и послал ещё одну молнию, но и в этот раз электричество бессильно стекло с какого-то невидимого щита. Вероятно, это какой-то Дар Улья. Вырвав из кобуры на бедре револьвер, я выстрелил. Только вот и Пончик успел-таки, наконец, извлечь старый, затёртый до блеска «Макаров». Наши выстрелы слились в один звук, прокатившийся над безлюдным пирсом.

Он промахнулся, а я попал. Однако продвинутый щит и от этого защитил гопника. Когда он открыл глаза, то увидел, как сплющенная двенадцатимиллиметровая пуля падает откуда-то из района его лба, так и не причинив урона. Пончик удивлённо моргнул и навёл на меня ПМ, зажатый в трясущейся руке.

– Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Щёлк! Щёлк! Щёлк! – отрывисто прозвучали выстрелы, и наступила тишина.

– Патроны кончились? – участливо спросил я, вытаскивая меч серых из ножен.

На самом деле, было даже странно, что он столько раз выстрелил и не попал. По закону случайных чисел (он же «закон подлости») хоть один из выстрелов должен был бы попасть в меня, но…

Метнувшись к толстяку, у ботинок которого медленно начала разливаться дурнопахнувшая лужица, я замахнулся и… Никакой щит его не уберёг от меча серых. Перекошенное от ужаса лицо бандита развалилось на две неравных половины.

В воздухе воняло палёной плотью, мочой, содержимым кишечника и озоном. Убиты наповал, что подтверждали остановившиеся в момент попадания пульсации энергетических систем живых организмов. В обозримом пространстве я видел только одно живое существо на борту яхты. Знахарское надзрение позволяло мне смотреть сквозь стены, и то, что открылось моему взору, мне не понравилось. Человек, с большой долей вероятности сам Питон, незаметно выбирался на палубу яхты с каким-то оружием. С каким, сказать было сложно – всё же умение видеть энергетические тела не давало возможности оценить опасность. Может, у него в руках воздушка, а может, и гранатомёт.

Дверца резко распахнулась, и из люка, ведущего в недра яхты, с автоматом ППШ выскочил здоровый лысый мужик, чем-то смахивавший на неандертальца. Я чуть не присвистнул от удивления! Реликтовый человек в руках с реликтовым автоматом.

Правда, обалдевший от происходящего разум не помешал вбитым на подкорку рефлексам бросить меня на землю.

Победишь ты в бою или нет, зависит, по большей части, от реакции и умения сохранить хладнокровие. Первое у меня оказалось намного лучше, чем у Питона, а вот вторым я мог бы с лёгкостью поделиться с десятью такими, как мой противник. Первая очередь просвистела надо мной. Но обольщаться не стоит, вторая будет моей и, с большой долей вероятности, последней. Я ударил слабым зарядом молний, которые могли бы шокировать, парализовать, но не убить. И попал.

Тело главаря муров тряхнуло, и он обмяк, а я, матерясь, поднялся и принялся отряхивать и без того замурзанный камуфляж. Оглянувшись вокруг, я снова задействовал знахарское надзрение и не заметил признаков живых существ. Рыбы, чайки и крысы не в счёт.

Не торопясь, я приблизился к яхте в взошёл на борт. Отыскав кусок верёвки, надёжно связал Питона и затолкнул бандюгана внутрь – не на свежем же воздухе беседовать. Взяв бутылку пива, не задумываясь, вскрыл её и за один глоток опустошил две трети, а остаток вылил на валяющегося мура.

– Ты! Ты… Ты кто такой? – почти прокричал он, багровея лицом.

– Это не важно, Питон, – ухмыльнулся я и вкрадчиво продолжил. – А знаешь, что тебя сейчас действительно должно волновать?

– Ч-что? Какого хрена?

– А то, что я тот, кто будет решать, жить тебе дальше или сдохнуть. Ферштейн, ушлёпок?

Глава 11

В воздухе висел запах пороха и смерти. Я стоял над телом связанного врага. Под подошвами моих ботинок хрустело разбитое стекло и какой-то мусор. Яхта, когда-то бывшая ярким свидетельством преуспевания, после того, как на ней пожил этот бандит, превратилась в помойку, которой в самое ближайшее время предстояло стать могилой, а ее некогда роскошному интерьеру – превратиться в тлеющий пепел.

Оставлять Питона в живых я не собирался. Это было бы… Да… Это было бы глупо. Поэтому он погибнет от моей руки. Пресловутый бандитский авторитет валялся на полу каюты, из разбитого при падении носа стекала кровь, пятная его белоснежную рубашку. Его грудь вздымалась при каждом поверхностном вздохе.

Свет, пробивающийся через грязное стекло иллюминатора, отбрасывал гротескные тени на лицо Питона. Глаза бандита, были тусклыми и расфокусированными. Я присел рядом.

– Ну, Орк, – прохрипел Питон сухим шепотом. – Похоже, ситуация кардинально изменилась, да? Никогда не думал, что доживу до того дня, когда мне придется просить о пощаде…

Я усмехнулся.

– Какая честь, ты помнишь моё имя.

– Сюда, в Приозёрный, приезжает не так чтобы много путешественников. Запомнить всех по именам несложно.

– Я пришёл к тебе договориться, но вы начали стрелять, – спокойно сказал я. – Дай мне хоть одну причину не убивать тебя.

– Могу заплатить, – поразмыслив немного, ответил мой собеседник, с которого уже слетела вся напускная бравада. – Сколько ты хочешь?

– Во сколько ты сам оцениваешь свою жизнь?

– Забирай всё…

– Отличная цена. Банков у вас, в Приозёрном, нет. Значит, ты где-то хранишь свои сбережения. Верно?

Мужик, больше напоминавший неандертальца, поиграл желваками, но ответил быстро.

– Под кроватью есть сейф.

– Где ключ? – терпеливо спросил я.

– Замок цифровой. Код: Один-три-шесть-шесть-шесть-один-три.

– Очень оригинально, – похвалил я Питона. – Ты бы ещё установил вместо кода один-два-три-четыре-пять.

В указанном месте в компании сантиметрового слоя пыли действительно нашелся сейф, внутри которого обнаружилось под триста споранов, пару десятков горошин и две чёрные жемчужины. Неплохо они тут промышляли.

Кроме этого, в сейфе оказались какие-то бумаги и гроссбух, страницы которого были испещрены мелким почерком. Вчитавшись, я понял, что в этой книге главарь банды вел свои бухгалтерские записи. Полистав страницы, решил прихватить книгу с собой. Ещё больше меня обрадовала самопальная карта с непонятными пометками от руки – её я тоже взял с собой.

После грабежа я озаботился тем, что стащил все тела бандитов на борт яхты. Нашёл канистры с топливом, облил всё, что смог. Остаток солярки вылил лужей посреди каюты, а в центр её поставил зажжённый огарок свечи.

– Я отдал тебе всё, Орк… Пощади.

– Милосердием я не занимаюсь, Питон. Но я ценю эффективность. Ты упростил мне задачу, оставив все документы аккуратно сложенными.

Питон кашлянул, и этот хриплый звук эхом разнесся в тишине каюты.

– Ты забрал все, – прохрипел он, его взгляд скользнул по телам его людей, чьи лица исказились в вечной агонии. – И всё равно меня убьёшь. Будь ты проклят.

– Я уже проклят, – жёстко усмехнулся я. – Встретимся в Аду. Ты выбрал неправильный путь. Теперь, ты сталкиваешься с последствиями.

Питон уставился на меня, в его глазах все ещё читался вызов.

– Запомни этот день, Орк, – прохрипел он, его голос задрожал от бешенства. – Даже после смерти я буду преследовать тебя. За меня отомстят. Ты не представляешь, с какими силами решил поиграть. Это еще не конец.

Я спокойно встретил его взгляд. Этот мир изменил меня. Внутри не шелохнулась даже тень сострадания и неуверенности. Питон хотел нажиться на мне, я оказался ему не по зубам. Я поднял пистолет Макарова, добытый у Пончика, и несколько раз выстрелил. Жестокость, царящая вокруг, давно отучила меня оставлять живых врагов за спиной или доверять судьбу воле случая. Дырка в голове врага, оставленная девятимиллиметровой пулей, намного надёжней.

Мрачное удовлетворение охватило меня. Бешеные глаза Питона теперь бессмысленно смотрели в пустоту. Эхо его дерзких слов растворилось во влажном тяжёлом воздухе, поглощенное плеском волн о корпус небольшого корабля.

Я постоял мгновение, позволяя савану тишины окутать меня и прислушиваясь к происходящему на пирсе. Всё было тихо. Запах пороха смешивался с медным привкусом крови – жуткий аромат, который стал моим закадычным другом.

– Глупо, – пробормотал я скорее себе, чем трупу у моих ног. – Глупо… Всё, что мне было нужно – учиться в Замке. Ты решил, что сможешь поторговаться с судьбой.

Кривая ухмылка тронула мои губы.

– Судьба редко играет честно. Верно?

Я уходил, роскошная яхта растворялась в тумане, исчезая в ночи. Было немного жаль, что не получится забрать такую прекрасную лодку себе, но и оставлять улики, которые могли бы указать на мою причастность к расправе над шайкой Питона, было нельзя. Я могу поставить под удар Аню.

За спиной раздался взрыв, и наступила тишина, нарушаемая лишь скорбными вздохами ветра да треском огня, пожирающего яхту.

В моей голове застряла одна единственная мысль – нужно ловить другую рыбу, нужно играть в другие игры. Правила мне известны, ставки я уже сделал и теперь был намерен только выигрывать.

Приозёрный не был крупным стабом, скорей, это было очень даже мелкое поселение иммунных. Ширина местных улиц не позволяла проехать ничему крупней тяжёлого мотоцикла. Из-за этого даже, в общем-то, небольшого «Лунтика» мы были вынуждены оставить в гараже около защитной стены.

В чём-то местные были правы. Крупным существам не пройти по таким узким улицам, но в пьяных разговорах собутыльников из старожилов проскальзывала информация о том, что Приозёрный был несколько раз вырезан подчистую. Орден каждый раз открывал ворота для беженцев из Приозёрного, но не помогал отражать нападения на стаб. Их задачей было охранять Замок – и только его.

В гостиницу я пришёл спустя полчаса после перестрелки на пирсе. Аня, томившаяся бездельем и бездействием, бросила приставку, в которую рубилась в номере без всякой меры, и вышла встречать меня у порога одетая только в камуфляжную обтягивающую футболку и белые узкие трусики.

– Чего ты с голым задом в моём номере делаешь? – удивлённо вскинул я брови.

– У тебя телик круче, – мгновенно отмазалась она и тут же пристала ко мне с вопросами. – Где ты был?

– Анечка, – сказал я, одарив девочку кривой улыбкой. – Настоящий джентльмен никогда не раскрывает всех своих секретов.

И сделал паузу, позволяя весу своих слов повиснуть в воздухе, прежде чем продолжить:

– Скажем так, у меня была довольно… продуктивная деловая встреча.

– Ты же не причастен к пожару на яхте в районе лодочных сараев… джентльмен? – прищурилась она.

Я вошел в комнату, избегая её взгляда. Правда была слишком тяжела и жестока, чтобы её хотелось рассказать девочке-подростку. Аня заслуживала лучшего, чем мрачные истории о насилии и смерти, которые цеплялись ко мне, как репейник. Вместо этого я задал ей встречный вопрос.

– Как прошел день? – спросил я небрежным тоном. – Что нового произошло, пока меня не было?

Я знал, что она почувствовала, что что-то не так, по напряжению в плечах девочки. Но сейчас я буду держаться за хрупкую иллюзию нормальности, цепляться за надежду, что, возможно, я смогу защитить Аню от тьмы, с которой у меня, похоже, уже серьёзные отношения.

– Ну… Знаешь… Я проснулась ближе к обеду, – начала свой рассказ она. – Умылась, забрала еду на кухне, а потом рубилась в «плойку»…

Я кивнул, устраиваясь за столом и раскладывая на нём карту Питона. Гросбух бандита пока отложил в сторону.

– Есть хочешь? – сменила она тактику.

– Ещё как, – пришлось признаться мне. – Ты захватила мой обед?

– Конечно, только я все котлетки сама стрескала, – повинилась она, но я в её раскаяние не поверил. – А что это за бумаги?

– Похоже, что в наши руки попала настоящая пиратская карта.

– А путь к сундуку с белым жемчугом на ней есть?

Я усмехнулся:

– Надеюсь, но у меня для тебя и так есть кое-что…

Покопавшись в кармане, я извлёк чёрную жемчужину.

– Это то, что я думаю? – сверкнула глазами Анька.

Я кивнул.

– Это мне?

Я кивнул ещё раз.

– Но откуда, Орк? – подозрительно посмотрела она на меня.

– Пришлось взять на абордаж один пиратский фрегат, – попытался пошутить я. – Какая разница? Прими жемчужину прямо сейчас.

– А ты? – облизнула розовые губки азиатка.

– Пока обойдусь. В вот твой Дар в ближайшем рейде будет необходим как страховка, если вдруг мои дадут сбой.

Глава 12

– Наша академия обеспечивает всестороннее развитие ваших талантов. Ведь мы живём в Улье, а это такое место, где без умения защищать себя от опасностей долго прожить невозможно, – громкий голос Хёгни Бондура эхом отражался от стен, окружавших засыпанную песком площадку во внутреннем дворе Замка.

Ректор, заложив руки за спину, расхаживал перед выстроившимися в шеренгу студентами и уже битых пять минут толкал пространную речь, смысл которой сводился только к одному – знахарь должен уметь не только лечить, но и калечить.

Возражать ректору никто не рисковал – неделя в академии всех приучила к определённой дисциплине. Начало было положено уже на втором уроке Ольги Анваровны – один тип всё-таки попытался снова её поддеть и сам не понял, как огрёб. Вернее, не понял никто, но наглеца из прозекторской, где графиня заставляла нас ковыряться в кишках и желудках мелких заражённых, унесли сразу в лазарет.

– Вернётся через пару недель, – успокоила нас преподавательница. – Успеет подумать о своём поведении.

После этого случая желавших продемонстрировать собственную крутость и острословие как-то не осталось.

– К тому же, бой за жизнь – свою или чужую, – одинаково важен вне зависимости от того, ведётся ли он на кластерах или в больнице какого-либо стаба, – продолжал вещать ректор.

Судя по тому, что сбоку от площадки расположились стойки с разнообразных колюще-режущим оружием, а вот привычного огнестрельного нигде не было видно, учить нас Волк – именно такое погоняло вдобавок к реальному имени носил ректор академии, –собирался именно фехтованию.

– Но, осваивая науку защищать себя, вы обретёте не только силу и уверенность в своих силах, не только навыки боя на холодном оружии, которое намного надёжнее этого вашего современного огнестрела.

– Можно вопрос? – раздалось сбоку от меня.

Я скосил глаза и увидел худого парнишку немногим старше Ани. Вроде бы его звали Щегол, но точно поручиться, что я правильно запомнил имя, я не мог. Он был передо мной в очереди на экзамен, но больше я с парнем не общался. Да и он ко мне тоже не лез.

Жили, короче, своими собственными жизнями и не мешали друг другу.

– Разумеется, – с готовностью кивнул Хёгни. – Вопросы – показатель заинтересованности ученика в глазах учителя. Слушаю вас, юноша.

Щегол густо покраснел и скороговоркой выдал:

– А чем именно холодное оружие лучше огнестрельного?

И стыдливо опустил голову, как будто посчитал, что сморозил лютую чушь.

– Прекрасный вопрос! – реакция Волка оказалась неожиданно бурной. – Просто прекрасный! Ответ будет короток, но, несомненно, расширит ваши горизонты познания. Итак, всё просто. Огнестрельное оружие не является надёжным по нескольким причинам. Первая – пули, которые имеют пренеприятное свойство заканчиваться в самый неподходящий момент. Второе – огнестрельное оружие не будет стрелять под водой, с искривлённым стволом и повреждённым механизмом и даже просто при отсутствии своевременной чистки. Понимаете уже, к чему я веду, да?

Щегол старательно закивал.

– Холодное оружие, хоть и тоже нуждается в некотором уходе, всё же лишшено подобных неудобств.

– Но оно более требовательно к тому, кто им пользуется… – встрял ещё кто-то.

– Верно! – согласился Волк и нравоучительно поднял палец вверх. – Оно требует умений. Которыми вы все и будете овладевать на моих занятиях. Ну что, юноша, вы удовлетворены моим ответом? Если нет, то не стесняйтесь уточнить, я с удовольствием разъясню вам абсолютно всё, что вы хотите знать.

– Я… понял, – сглотнул Щегол. – Больше нет вопросов.

– Хорошо, – удовлетворённо произнёс Хегни. – Тогда продолжим. О чём я говорил? Ах да, о том, что навыки боя – это не главное, что вы приобретёте на моих занятиях. Основное, чему вам предстоит научиться – это управление вашими энергетическими структурами. Ведь прежде, чем браться за чужую энергетику, необходимо разобраться со своей, верно. И именно фехтование – лучший способ для этого.

– Это что, мы тут что-то типа тайцзы будем осваивать, только с мечами? – спросил ещё один студент, которого вроде бы звали Халвой.

– Не понимаю, что за тайцзы вы такое упомянули, – усмехнулся Волк так, что у меня вообще не осталось сомнений, что с упомянутой китайской гимнастикой он знаком куда как хорошо. – Но сейчас я вам продемонстрирую один фокус… Так сказать, побочный эффект обучения…

Вытащив из ножен меч, Хёгни излишне театрально обвёл взглядом площадку, пока не наёл то, что искал – тумбу с пустыми стеклянными бутылками немного в стороне от стойки с мечами. Подняв меч, направил его острие на бутылки.

– Х-хей! – раздался горловой крик, больше похожий на клич, и клинок в руке ректора вдруг словно бы завибрировал, а по его лезвию побежали волны непонятного света.

Секунду ничего не происходило, а затем бутылки на тумбе с жалобным звоном разлетелись на тысячи мерцающих осколков.

И всё, никаких больше спецэффектов. Однако я своим знахарским надзрением успел увидеть, как резко набухли энергетические каналы внутри тела Хёгни, как по ним побежала энергия, перебралась через его пальцы в меч, а оттуда, словно стрела, выпущенная из лука, направилась к бутылкам, вызвав… Нет, взрывом это назвать было нельзя. Скорее, распадом из-за перегрузки.

– Как видите, умение управлять собственной энергией может не только созидать, но и уничтожать, – убирая меч в ножны, продолжил свою лекцию Волк. – малейшая ошибка способна до неузнаваемости изменить результат воздействия. А ведь мы же не хотим, чтоб с нашими будущими пациентами произошло то же, что и с этими бутылками, верно? Разумеется, нет. Поэтому приступим. Сегодня начнём овладевать разрушительной стороной нашей внутренней энергии. Возьмите из стойки по мечу и разбейтесь на пары.

Студенты начали вооружаться. Я тоже выбрал себе клинок по вкусу. Текстолитовый, порядком уже покоцаный, слишком лёгкий для меня и с едва уместившейся в лапище рукоятью. Но для обучения сойдёт.

Следующие два часа мы старательно изучали фехтовальные стойки, приёмы, перемещения и всё такое прочее. Напоследок даже успели поработать в парах, но пока это была просто отработка определённых ударов и приёмов защиты от них. Волк прохаживался между нами, заложив руки за спину, и то и дело подсказывал нам наши ошибки. Но об обещанном управлении собственной энергией молчал как рыба.

Мне обучение давалось чуть легче, чем остальным, благодаря нодиевому мечу, которым я криво-косо, но владел. Да и физической силой меня Улей не обидел чуть сильнее, так что усталость меня так же не одолевала. Соответственно, отрабатывал я упражнения хоть и старательно, но мысли то и дело возвращались к Питону и тем бумагам, которые я вытащил из его сейфа.

Карта, разумеется, сразу заинтересовала Аню, и девочка взялась разобраться, что за пометки на неё нанесены. Гроссбух я, подумав, тоже выдал юной любительнице тайн и загадок – пусть поизучает, вдруг что интересное найдёт, ведь не зря же главарь местных бандитов держал его в сейфе, подальше от чужих глаз.

Задумавшись слишком сильно, я неожиданно пропустил удар от оппонента.

– Концентрация, студент, концентрация! – тут же отреагировал на мою оплошность Хёгни. – Пока что вы только фехтуете, причём на безопасном оружии, но что будет, если ты столь же невнимательно поведёшь себя, работая с энергиями? Ученики, стоп! Минуточку внимания!

Я понял, что сейчас меня начнут отчитывать, как ребёнка. Но, как ни странно, всё обошлось. Ректор, не произнося имени и даже не глядя в мою сторону, толкнул ещё одну длинную и пафосную речь, а затем поменял нас парами и дал новое задание.