Читать книгу бесплатно Роман «Шекспир». Часть Вторая прямо сейчас на нашем сайте wow-guides.ru в различных форматах FB2, TXT, PDF, EPUB без регистрации.

Роман «Шекспир». Часть Вторая
Екатерина Ивановна Афанасьева

Роман «Шекспир» – это художественная форма «ратлендианской гипотезы», художественная попытка ответа на «шекспировский вопрос».

Роман «Шекспир».

Часть Вторая

Екатерина Ивановна Афанасьева

Пианист Ивашкевич Александр

© Екатерина Ивановна Афанасьева, 2024

ISBN 978-5-0064-8883-0 (т. 2)

ISBN 978-5-0064-8884-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

    РОМАН «ШЕКСПИР»

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Фрэнсис Бэкон

В огромном доме-замке, в величественном Йорк-Хаусе на Стренде, 22 января 1561 года в семье лорда-канцлера, 3-го лица в Англии, Николаса Бэкона родился второй сын, которого назвали Фрэнсис. Первый сын Энтони родился на 3 года раньше.

Лорд-канцлер (верховный судья) и хранитель Большой королевской печати Николас Бэкон был классическим представителем нового дворянства. Простолюдин по рождению, он всего добился честностью, трудолюбием, преданностью и огромным умом.

В эпоху, когда социальная иерархия была глубоко укоренена, восхождение Николаса Бэкона к должности лорда-канцлера, 3-го лица в Англии, было выдающимся достижением. Его история от нищеты к богатству служила маяком надежды для тех, кто осмеливался бросать вызов статус-кво.

Матерью двух братьев Энтони и Фрэнсиса Бэконов стала небывалой учёности леди Энн, дочь английского гуманиста Энтони Кука, воспитателя короля Англии Эдуарда Шестого. Она была столбовой дворянкой и пуританкой до мозга костей.

Фрэнсис Бэкон стал одним из самых влиятельных умов эпохи Возрождения. Его вклад в философию, историю, литературу, юриспруденцию оставил неизгладимый след. Восхождение младшего Бэкона к власти не было только результатом его семейных связей, а скорее результатом его собственных неутомимых усилий и иновационных идей.

Семья Бэконов является мощным напоминанием о том, что, даже в обществе, управляемом строгими социальными иерархиями, индивидуальный талант и упорство могут преодолевать препятствия рождения и обстоятельств. Когда мы размышляем о жизни и наследии Фрэнсиса Бэкона, мы вспоминаем, что истинное величие не является исключительной прерогативой аристократии, а скорее результатом преданности, труда и неуклонного стремления к совершенству.

Детство Фрэнсиса

В доме, где воздух был наполнен разговорами о политических интригах, рос маленький Фрэнсис Бэкон. Его детство было окружено атмосферой государственных дел, что сформировало его жизненный уклад и позволило ему с ранних лет приучиться мыслить общественными делами.

Так как Фрэнсис не отличался крепким здоровьем, образование у него было домашнее. Но это не помешало ему развивать свой ум и интересоваться политикой. В его доме часто бывали важные гости, и Фрэнсис слушал их разговоры, учась мыслить и анализировать.

В 1573 году в 12 лет Фрэнсис Бэкон поступил в Кембридж, где он пробыл недолго, потому, что делать там ему было нечего. Дело в том, что там была «аристотелевская схоластика», которую Фрэнсис Бэкон, как и все великие умы того времени, ненавидел.

Отец позволил Фрэнсису не заканчивать Кембридж.

Таким образом, детство Фрэнсиса Бэкона было наполнено политикой, образованием и мыслями о будущем. Это сформировало его характер и определило его дальнейший путь в жизни.

Грейс-Инн и Франция

27 июня 1576 года Фрэнсис и его брат Энтони вступили в общество учителей в Грейс-Инне.

А через несколько месяцев Фрэнсис в свите английского посла отправился во Францию. Ему было 15 лет.

Он увидел абсолютно непохожий на Лондон Париж, где Ренессанс был уже во всём блеске. Фрэнсис был в восторге от Франции. Драматургов и поэтов с почётом принимали при дворе. В Англии же было всё наоборот. Сочинительство считалось грехом. Дворянин не имел право этим заниматься.

Фанатичная пуританка – мать Фрэнсиса, ненавидевшая театральное искусство и поэзию, сильно повредила ему психику.

Здесь, во Франции, Фрэнсис мечтал о театре в Англии. Но сделать это он мог только с помощью могущественного отца лорда-канцлера.

Этому не суждено было случится. Вскоре, в феврале 1579 года, Фрэнсис получил из Англии письмо, извещавшее его о смерти Николаса Бэкона… Отец ему почти ничего не оставил.

Английский театр

В те времена, когда Англия пребывала в золотой эпохе Елизаветы Первой, в стенах Грейс-Инн, где юристы и студенты стремились постичь мудрость законов и искусств, разыгрывались драмы не только на сцене, но и в жизни.

Здесь, в 1588 году, Фрэнсис Бэкон, блестящий мыслитель и вдохновитель, вместе со своими студентами представил миру спектакль-маску «Беды короля Артура». Это было время, когда искусство и наука переплетались, и Бэкон, словно дирижёр великого оркестра, настраивал струны, чтобы на них могли играть пальцы, искуснее его.

В этом же году из Кембриджа выпускался Кристофер Марло, сын сапожника, который благодаря Реформации смог подняться на вершины интеллектуального Олимпа. Он был не только выдающимся поэтом и драматургом, но и агентом Фрэнсиса Уолсингема, министра внутренних дел, что добавляло его жизни тени интриг и опасностей.

В это же время в Кембридж поступал юный Роджер Меннерс, 5-ый граф Ратленд, чья судьба ещё только начинала плестись в узор великой английской драмы.

Слухи, словно ветер, гуляли по улицам Лондона, шепча о том, что Бэкон и Марло были не просто коллегами и друзьями, но и любовниками. Эти слухи, полные страсти и тайны, разжигали интерес и сплетни, добавляя драматизма в и без того насыщенные событиями жизни этих великих людей.

Марло, предшественник Шекспира, оставил миру шесть пьес, каждая из которых была написана с мастерством и страстью, как будто он знал, что его время на этой земле будет коротким. Он начал писать стихи пятистопным ямбом, новаторски преобразуя английскую поэзию. Однако его путь оборвался трагически на пьяной пирушке 30 мая 1593 года, когда ему было всего 29 лет.

Через две недели после его смерти мир увидел первую пьесу Шекспира «Венера и Адонис», посвящённую графу Саутгемптону, словно отголосок таланта Марло, переданный другому гению.

Белый стих, нерифмованный пятистопный ямб, стал языком великой трагедии, и почти весь «Гамлет» Шекспира будет написан именно в этой форме. В этих строках продолжалась жизнь и творчество, начатое Марло, и мир, казалось, продолжал вращаться, несмотря на все потери и трагедии, вплетая в свою ткань новые нити судьбы, искусства и любви.

Вечер в Грейс-Инн

Вечер в Грейс-Инн постепенно угасал, мягкий свет камина освещал лица собеседников, придавая их чертам особую выразительность.

За окном начинал накрапывать дождь, создавая мелодичный аккомпанимент их разговору.

Фрэнсис Бэкон, облакотившись на спинку кресла, задумчиво произнёс: «Кристофер, ты когда-нибудь задумывался о том, какой след оставят наши идеи в будущем? Не только в литературе, но и в науке, в обществе?»

Марло, слегка улыбнувшись, ответил: «Конечно, задумывался. Но, знаешь, я думаю, что истинная ценность наших идей не в том, чтобы изменить мир, а в том, чтобы вдохновить других искать свои собственные истины. Мы, как путеводные звёзды, лишь указываем направление».

Бэкон кивнул, его глаза загорелись интересом: «Ты прав. И всё же, мне кажется, что наши идеи могут стать основой для чего-то большего. Как ты думаешь, возможно ли, что когда-нибудь искусство и наука объединяться, чтобы создать нечто совершенно новое?»

Марло, задумашись, ответил: «Это было бы прекрасно, Фрэнсис. Ведь искусство и наука – это две стороны одной медали. Обе стремятся к истине, каждая своим путём. Если они объединятся, мир станет богаче и ярче.»

В этот момент в комнату заглянул юный граф Роджер Меннерс, 5-ый граф Ратленд, который недавно поступил в Кембридж. Его глаза светились любопытством и восхищением перед этими великими умами.

«Простите за вторжение, господа, – начал он, слегка смущённый. – Я не мог не услышать Ваш разговор. Ваши слова вдохновляют меня. Как Вы думаете, каково наше место в этом великом замысле искусства и науки?»

Марло, улыбнувшись молодому графу, ответил: » Роджер, наше место – это то, что мы создаём сами. Каждый из нас – это нота в великой музыке жизни. Главное – найти свою мелодию и следовать ей.»

Бэкон добавил: » И помнить, что каждое наше действие, каждое слово – это вклад в будущее. Не бойся искать и ошибаться, ведь именно так рождаются великие открытия.»

Роджер, воодушевлённый их словами, кивнул: » Спасибо, господа. Я постараюсь следовать вашему примеру и внести свой вклад в этот мир.»

В этот момент время словно остановилось, и в комнате воцарилась тишина, полная надежды и вдохновения. Три мыслителя, каждый со своими мечтами и стремлениями, объединились в этом вечере, чтобы оставить свой след в истории.

Рождение псевдонима «William Shakespeare»

Если Кристофер Марло мог быть поэтом и драматургом под своей фамилией, так как был сыном сапожника, то Бэкону и Ратленду пришлось взять псевдоним, так как в Англии в те времена на занятие театром было табу для знати.

В то время общеевропейским символом борьбы с невежеством была греческая богиня Афина Паллада. Она изображалась в доспехах и с копьём… «Потрясающая копьём» – «Pallas»… «to shake a spear» – «потрясти копьём» по-английски.

Как же радовались Бэкон и Ратленд, когда стратфордский мещанин Уильям Шакспер, через которого их пьесы попадали в театр и ставились там, согласился стать ещё и «автором пьес»…

Его фамилия, Шакспер, до смешного была созвучна с прозвищем Афины Паллады, которая была музой Фрэнсиса Бэкона и покровительницей его любимой Грейс-Инн.

К тому же его звали Уильям… а любимым выражением Бэкона было «goog-will» что значит «доброжелательный»…Так друзья звали Роджера Меннерса, 5-го графа Ратленда.

Псевдоним был готов! – «William Shakespeare»!

Театр ненавидела не только мать Фрэнсиса Бэкона, фанатичная пуританка – леди Энн, но и его дядя, главный казначей, советник королевы Уильям Сесил, и его сын, двоюродный брат Бэкона, Роберт Сесил.

Робер Сесил станет прототипом Ричарда Третьего в трагедии «Ричард Третий», воплощением физического и морального уродства власти.