Читать книгу бесплатно Леон. История мести прямо сейчас на нашем сайте wow-guides.ru в различных форматах FB2, TXT, PDF, EPUB без регистрации.

В мраке своего возмездия он искал утешение, но нашел нечто совсем иное. Главный герой, погруженный в водоворот собственных душевных терзаний и ложных представлений о справедливости, решает похитить молодую и неопытную дочь своего врага. С каждым днём, проведённым вместе, месть начинает растворяться, превращаясь в опасную и неуправляемую страсть.

История о том, как жажда возмездия может перерасти в безумную любовь, ставшую его судьбой и обрекающую его на разрушение. Скрытая за маской репрессалии, одержимость главного героя ведёт к неожиданным последствиям, и он вскоре обнаруживает, что месть, которую он так долго ждал, не принесёт ему ни единого удовлетворения, а лишь поднимет новые, более тёмные и страшные тайны его прошлого.

Мэри Джей

Леон. История мести

Глава 1

Серые тусклые стены, не понятно, где я нахожусь … Голова ощущается, как битая груша. Белоснежное платье в грязи. Разодранное. Камушки и жемчужинки, которые так тщательно собирали на ткани десяток рукодельниц, рассыпались и теперь платье напоминает жалкий кусок лохмотьев, тряпка, которой даже пол мыть стыдно, оно до невозможности испачканное и порванное.

В горле все пересохло, кажется, я лишилась голоса, потому что так надрывно кричала. В глазах не было слез, но эмоции захлестывали. Страх, животный страх, вот что меня сейчас охватило. Я поворачиваюсь на звук капающей воды, рядом стоял кран, из которого протекало, капелька за капелькой тихо ложась на мои нервные клетки. Кажется я в какой-тo темнице, настоящей решетке. На стене цепи, чтоб привязывать, похоже здесь была не только я одна. Опять холодный пот овладевает телом, мне становится жутко отчего желчь поступает к горлу. Пытаюсь восстановить события, сколько я была в отключке не понять. Помню лишь, как они напали на меня, а дальше коридоры и отключка.

– Не твои сатиновые простыни, принцесса, – произносит кто-то из темноты.

Вздрагиваю, голос хриплый, тяжелый, в другой бы ситуации я бы сказала сексуальный, но сейчас от одного голоса меня бросало в озноб. Я собираю волю в кулак и делаю усилия над собой подавая голос, он осел, хриплый совсем, но я стараюсь говорить громко и гордо.

– Кто здесь? – говорю и дрожу всем телом, не могу собраться, не хватает сил. Прижимаю запачканное платье до боли к груди.

Во тьме, словно из темных недрах ада, вспыхивает тлеющая сигарета, а затем из них ко мне выходит мужчина.

Смуглая кожа, волосы небрежно взъерошены. Они не прямые, а кудрявые. Интересный оттенок, коричневый с пепельным переливом, хотя тут слабое освящение, может меня глючит. В полумраке помещения на меня смотрят две пары стальных серых глаз, до невозможности жадных и наглых.

На руках обладателя пристальных глаз выбиты сотни татуировок, даже на пальцах, что зажаты вокруг дымящейся сигареты. Постепенно, она превращается в окурок, и наверняка, обжигает его пальцы, но ни один мускул не дергается на его лице, будто ему все равно на этот раскаленный обрубок. А я все продолжаю изучать его ужасающие наколки. Краской забиты все руки, и даже шея, они углубляются, но из-за безрукавой майки не видно продолжения рисунка и полная картина того, что же на нем столько набито.

Руки накаченные, сильные, с выпученными венами, такими только убивать. На плече замечаю татуировки, что-то написано, как будто кровью. Не могу прочитать надпись жуткой татуировки, но съёживаюсь от нее.

Он впивается в меня кровожадным взглядом и смотрит прямо мне в глаза, я тоже смотрю на него, отец учил меня не показывать страх, никогда, а я его дочь, мне нечего боятся, меня спасут, скоро…

– Твой палач, – выдавливает он из себя, а сердце сразу уходит в пятки.

Он отвечает на мой вопрос, о котором я уже и сама позабыла увидев его. Мне уже не было интересно кто он, не хотела даже знать, от него у меня одни мураши по коже, хочу спрятаться от него.

Мне реально становиться страшно, его голос, как из фильмов ужасов, про демона, который восстал из преисподней, ухмылка, которая так и кричит «никуда тебе не деться»

– Мой отец найдет меня, и клянусь, Бог свидетель, он покарает тебя, – быстро-быстро говорю я, еле переплетая слова, выглядит слишком театрально, но мне хочется показать силу, хоть как-то защититься.

– Тогда не будем тратить время напрасно, сладкая девочка, – с последними словами он отбрасывает окурок в сторону и входит ко мне в клетку.

Сердце бах-бах… кажется я попала…

Глава 2

Леон

Я в бывшем кабинете отца, все как тогда. Та же мебель, ничего не изменилось, не поменялось, даже вещи стоят так, как он оставил, на столе фотографии и досье. Затягиваю сигару до самых краев, легкие наполняются тяжким дымом, выдыхаю круги, смотрю в одну точку неморгая и даже не замечаю, что в комнату зашли.

– Ты так похож на своего отца.

В комнату вошедшая моя мама, которая растила меня все эти годы, после смерти отца, а точнее того, как его жесткого убили. Отец был очень влиятельным человеком, держал весь город под себя, после его смерти много чего изменилось, но и много чего осталось, например его бизнесы, дома, акции. Мне повезло с мамой, она была жутко умна, и после смерти отца мы не растеряли свое имущество, как это всегда бывает. Она наняла верных людей, которые помогли ей со всем разобраться, она взяла все под свой жесткий контроль, и я, будучи еще ребенком вместо школы ходил с ней на совещания и встречи. Мама в детстве сказала мне

– Твоего отца больше нет, его убили, теперь ты глава этой семьи и правитель всего, будь умным, слушай маму и я помогу тебе стать сильнее чем был твой отец.

Мне было всего ничего. Малец, который только пошел в школу, а тут ему уже дают целую империю. Я был шокирован тем, что мама даже не скрыла причину смерти моего отца. Все эти годы я рос с гневом и планом мести.

– Настал час, Эльдар, – промолвила она

С виду не скажешь, что она моя мать. Слишком ухожена и красива, стройная женщина, которая не сломалась после смерти мужа, не кинулась к другому в постель. Она всю свою жизнь посвятила мне и нашему делу, всегда облаченная в черное мама подошла ко мне и пропустила свои тонкие пальцы в мои вьющиеся кудри, которые мне достались от отца.

Я снова затянулся сигарным дымом.

Эльдаром меня называла только мать, и то только когда мы были наедине. Мать изменила мое имя и фамилию, называя Леоном в честь дедушки, у которого были французские корни. Она была из знатной семьи, ей многое досталось от отца, а дедушке от прадедушки, семейное достояние. Мой отец же вырос в бедной семье, но это не помешало ему завоевать власть и сердце моей матери. Отец был кавказских кровей и по-традициям украл мою мать. Мама чтила обычаи моего отца, хотя не была представительницей кавказских народов. Она была молодой девушкой, которая повстречала отца, который тогда уже был известным и завидным женихом. Он полюбил мою мать и просто забрал себе, пойдя против всех, против моего влиятельного дедушки, который был против их брака. После смерти отца мать не ударила лицом в грязь и не спустила на ветер отцовский капитал, она, сцепив кулаки, старательно все привела в нужное русло, ведь все, даже мой дед, ждали ее падения. «Одинокая женщина, вдова и мать не может одна справиться с таким достоянием» твердил все. Но женщина, что теперь сидит передо мной доказала об обратном. Я ей благодарен за все. Лучшее воспитание и образование, она не жалела деньги на мое развитие, я был умен не по годам, владел несколькими языками и у меня было 4 высших образования лучших ВУЗ-ов мира.

В доме царила тишина, мама отпустила прислугу, не хотела, чтоб кто-то из посторонних слышал наш разговор, она никому не доверяла. Разговор был о той, кто скоро окажется у нас в подвале.

Специально соорудившее место для пыток, мрак и ужас вот, что вселяло это место. Шумоизоляция, все напичкано камерами, даже муха не пролетит. Я купил этот отдельный дом, который далеко от города, от дорог, в глухом лесу, зарегистрирован на какого-то дедушку. Ее клетка тщательно выбиралась для нее, птичка скоро окажется там и это станет ее погибелью. Я долго готовился к этому дню. Почти с самого детства, когда мне стукнуло 18 я уже четко знал, что придет день, когда я отомщу за отца, и месть моя будет очень страшной. Отца не заменят никакие деньги, в том, что я вырос без него виноват один человек и теперь, когда настал день я украду его дочь прямо со свадьбы.

Мать взяла в руки фотографии девицы, что собиралась оказаться в моем плену.

– Однако красивая, не так ли, сын? – мама посмотрела на меня, а по ощущением будто стрелы полетели в мою сторону

Она знала меня, знала до мозга костей, но все же решила снова проверить не понравилась ли мне девушка, которая была не просто красивой. Должен признать у моего врага была до безумия прекрасная дочь, неестественно красивые черты лица, пухлые больше чем обычно губы, аккуратный носик и громадные глаза цвета шоколада, теплого, образ завершали длинные волосы до бедра, темно-каштаново оттенка. Фигурка тоже конфетка, шикарная грудь 3-размер не меньше, тонкая талия и широкие бедра, кто обделил ее такой красотой. Бог решил наградить этого ублюдка такой красавицей дочкой, чтоб потом было больнее смотреть на ее разбитую судьбу.

– Да, и это хорошо, не будет противно ломать ей жизнь каждую ночь, – процедил я сквозь зубы.

Мама удовлетворительно кивнула, она не сомневалась в моем настрое, но ее вечные проверки и контроль, я уже не злился, как делал это раньше, когда еще был молод. Я всегда вскипал от ее тотального контроля, но потом научился с этим жить, обходить преграды и не обижать ее, она ведь жила лишь для меня.

Когда я остался в кабинете один я снова взял фотографию, прокрутил ее. Я наблюдал за ней почти с самого ее рождения, наблюдал издалека. Не было желания подходить ближе. Я был ее тенью, вечно зная, где она и с кем, куда пошла и что сделала. Я всегда держался подальше, думал, что, если приближусь еще больше не сдержусь и убью на месте. Жажда крови и все решится в миг, но меня всегда что-то останавливало. Я знал о ней все, даже дни менструации. Она была моей целью, заданием, а задания я любил выполнять без единого промаха.

– Месть блюдо, которое подают холодным, мой мальчик, ты должен действовать медленно и верно. Гор должен почувствовать боль, которая будет сопровождать его всю оставшуюся жизнь, смерть ребенка слишком просто для него, а вот поломанная и обесчестеная дочь это уже другой разговор.

Теперь я четко знал, кто скрасит мои ближайшие ночи и имя ей Амелия.

Глава 3

Амелия

– Боже, Боже, Божечки, поверить не могу Амия, ты представляешь, свадьба века, вот что пишут о вас в СМИ, обалдеть просто, – Эмилия визжала от радости, и я вместе с ней, – О, Мадонна, ты только почитай.

Эмилия, была очень похожа на Монику Белуччи, такая же женственная и жгучая итальянка, она была моей самой близкой подругой, в придачу дочкой моего крестного отца Винченцо Гуэрра. Они были из Италии. Дядя Винченцо и отец были, как братья с юношества вместе, учились вместе и дружба перерoслa в нечто большее, теперь мы крепко дружили семьями. Он был крестным всех детей Гиоргия Гурамова, то есть моих братьев тоже. Так вышло, что я была единственной дочкой. Это было и хорошо, и плохо. Братья и отец, вечное опекунство и контроль, но и то, что ты девочка, уже плюс, ведь все твои капризы исполняются в два счета.

– Амелия Гурамова согласны ли вы взять в законные мужья Руслана Гурия, – и подруга громко захихикала

Месяц назад я обручилась с Русланом Гурия. Его семья одна из влиятельных семей страны. Под стать нашей: семейное наследие, именной герб, фамилия говорила сама за себя. И сам он Руслан оказался красавчиком, просто пушка, высокий, сильный, правильные черты лица, воспитан и даже вел себя как джентльмен, кажется моя сказка воплотиться в явь. В детстве мне мама часто читала про принцев, и я так сильно мечтала, что я вырасту и выйду замуж за принца. Руслан подходил по всем параметрам, что я установила еще будучи маленькой девчушкой. Я вдохновлялась отцом и братьями, а их у меня было 3. Я была самая избалованная в семье. Правда у меня еще была сестра старше меня, она была от первого брака отца, его первая жена умерла, и Элла была его первой дочкой. Она давно получила высшее образование в Европе, вышла замуж и там и осталась. Часто нас навещала, и мы часто ездили к ней, когда всей семьей отправлялись в отпуск. И она приедет на мою свадьбу, как же я рада.

– Девочки, тише, – в комнату зашла мама, – ваши визги слышны по всему дому.

– Ой, прости мам я не заперла дверь, – хохотнула я

Мама несла с собой поднос со вкусностями и чаем, она была такой красивой и нежной, не удивительно, что папа ее так любил.

– Папа уже дома? – спросила я

– Да в кабинете с твоими братьями, – ответила она и поставила поднос на столик рядом с диваном, на котором мы умостились

Если отец в кабинете к нему – значит нельзя, значит что-то обсуждают, мужские дела, в них я никогда не лезла, меня это все не волновало совсем. Братья всегда меня оберегали, даже во время обучения в Лондоне. Там учились все дети нашей семьи, мои двоюродные сестры и братья. Мой брат, который был младше меня на 2 года, Леван, всегда был рядом, ходил за мной тучей, запрещая все на свете и уберегая от всего, по крайней мере ему так казалось.

Я не могу похвастаться бурной студенческой жизнью, ведь строгий брат и охрана не давали мне даже покоя в библиотеке, я не жила в общежитии, как там принято. Для нас с братьями был куплен дом с прислугой, где нас часто навещали родители, в особенности отец. Он прилетал каждый раз, когда вылетал куда-то по делу, каждый рейс обратно он брал в Лондон, навещал нас и улетал. Я училась хорошо, на факультете иностранных дел, правда не знаю кем стану в дальнейшем. Ведь Руслан и я не говорила на эту тему, знаю у него строгая семья и женщины у них не работают. У нас в семье тоже строго, но мама работала, скорее у нее был свой бизнес, мастерская-искусств и всемирно известные галереи. В ее мастерской делали модерн вещицы для дома и интерьера, каждая была уникальной и продавалась за очень высокую цену, произведения искусств мастерской были выставлены в разных арт-галереях мира. Я очень любила бывать там, но почему-то не могла быть как мама, и заниматься искусством. Я хотела большего, быть важной, и поэтому выбрала свой факультет, отец был не против. Теперь я, понимая почему, ведь какая разница, кто я по специальности если я выхожу замуж за Гурия, значит работать точно не буду. Может когда-нибудь, когда у нас уже будут дети я смогу упросить Руслана, но об этом пока рано думать. Мне оставалось еще 2 года, чтоб доучиться. Об этом я спрашивала у отца, и знала, что доучиться я смогу, это точно, но меня переведут на заочное обучение.

Моей обязанностью в этом доме было лишь быть послушной дочкой, кем я и являлась. Меня всегда ставили в пример, прилежная дочь, гордость отца и семьи Гурамовых.

– Синдром отличницы, – так высказывалась обо мне Элла.

Я никогда не злилась на нее, она моя старшая сестра, почти как мама, я не смела ей перечить и огрызаться в ответ. Она не была похожа на меня. Бунтарка, вот какой она была, после совершеннолетия всегда создавала проблемы для отца, и он очень тяжело это переносил. Я никогда не хотела быть похожей на нее. Она даже вышла замуж против его воли с каким-то иностранцем, арабом, правда королевских кровей, но все же отец был против, он не хотел, чтоб его дочь стала чей-то первой женой в гареме. Но она твердила что Давуд, ее муж, не такой, и она будет его единственной женой.

Папа с восхищением посмотрел на мою успеваемость за семестр и заявил

– Моя гордость.

Слышать такие слова от отца лучше любой похвалы.

– Моя принцесса выросла, делает большие успехи в учебе, думаю настало время выдать тебя замуж, за достойного наследника своего рода, – продолжил он, – тобой интересуется старший сын семьи Гурия: Руслан. Ты видела его на мероприятиях, – отец держал меня за руку и считывал эмоции на моем лице.

– Но я, мне только исполнилось 19, – я опустила пушистые ресницы, взгляд отца всегда смущал меня, он был как грозный властелин мира, нежный лишь со мной и мамой.

– Самое время, не нужно тянуть, доучишься уже будучи его женой. Я уладил этот момент, он не против, потом родишь мне внуков, – отец улыбнулся теплой улыбкой, пытаясь смягчить свое решение, которое принял без моего участия.

В тот день он рассказал мне о Руслане, и я прониклась к нему. Да я видела его пару раз, но особо восторга никогда не испытывала, хотя может тогда мне было не до мальчиков, я всегда думала об учебе и своем будущем. Какая же я наивная. Мой отец прописал все по дням. Зря я напрягала свои извилины. Через неделю семья Гурия приехали свататься, мы обручились. Руслан надел на мой пальчик колечко в несколько карат, которым я никак не могла налюбоваться. Кольцо красивое, бесспорно, но я всегда ожидала щенячьего восторга, думала умру от волнения в день помолвки, но я всего на всего была слегка взволнована, не более.

– Моя принцесса, да будет у тебя сказочная свадьба. Руслан очень достойный мужчина, – мама гладила нежно мои волосы.

– Как у вас с папой? – спросила я

Но мама тихо улыбнулась, ничего не ответив на это. Я видела их фотографии со свадьбы, они венчались в городе Неаполь, у мамы было очень стильно платье, совсем не похожее на свадебное, но белого цвета.

– Ты сегодня была на себя не похожей, знаю отец поторопил с событиями, но он хочет как лучше для тебя и для твоего будущего, – мама была очень мудрой, она как панацея, прикосновения которой дарили покой.

– Я боюсь, мама, боюсь, что не смогу полюбить Руслана, что он так и не станет моим принцем, – честно призналась я.

Ведь в сказках и моих мечтах принцесса встречала принца случайно, по воле судьбы, ну или как-то интригующе, а не так. Все было не так, сколько бы я не внушала себя.

– Не бойся, моя девочка, твоя семья всегда рядом, и Руслан сделает все, чтоб сделать тебя счастливой, и ты полюбишь его, – ее слова будто окрыляли.

Я всегда следовала ее советам. Моя семья лучше знает, что лучше для меня. Я еще слишком молода, неопытна. Я не смогу принять серьезного решения без них. Я никогда не брала на себя ответственность за что-то. Единственный мой осознанный выбор – это выбор факультета. Да и то, я думаю, меня на это натолкнул отец. Может вы посчитаете меня слабовольной. Я дочь семьи Гурамовых, семья с богатым прошлым и традициями. Моя семья всегда делает, так как лучше для меня и на этот раз, как и всегда, уверена, все будет хорошо.

от Автора: А Вы заметили отсылки на другие мои романы? Помните Дауда из романа Усмиряя Дерзкую? Да-да, младший брат шейха Дамира. А вот истории родителей Амелии вы можете почитать в романе Гор. история любви, а историю ее брата в романе Тео. История первой любви, Ваша Мэри Джей, хохо

Глава 4

Амелия

День свадьбы, наверное, самое волнительное, что случается в жизни девушки. Но я опять стояла с легким трепетом, сама не понимая, что чувствую. Вокруг меня вертелись мастера, а я не могла устоять на месте. Волнение, жуткий дискомфорт и какое-то непонятное тревожное состояние окутало мою душу. Не понимаю, это я так радуюсь или что-то все же не так, но что? В моей жизни все было расписано и спланировано папой, я всегда знала, что будет дальше, но сегодня я была словно сама не своя. Может это потому, что я не знала достаточно хорошо Руслана, ведь после помолвки отец разрешал ему встречаться со мной в сопровождении охраны или одного из братьев. Мы гуляли пару раз, сидели у нас на веранде, выбирали торт, свадебное платье и всякие мелочи, но все это было не то, ведь я почти с ним не говорила. Он был слишком молчалив и сдержан, как настоящий аристократ в своей обычной манере. Он настоящий джентльмен, учтивый и внимательный. Даже его улыбка была через чур умеренная. Эмилия говорила это истинный принц. Он не многословен и покажет все на своих действиях и в отношении ко мне. Руслан прикоснулся ко мне лишь раз, да и то, чтоб надеть кольцо на мой безымянный палец. Я думала, что наше первое прикосновение будет волшебным, как в сказке, но я не почувствовала ничего, лишь холод его рук. Но ничего, может быть, это от непривычки, ведь меня никогда не касались чужие руки, мужские руки, даже охране было запрещено подолгу смотреть на меня. Если кто и позволял себе смотреть на меня дольше дозволенного отец сразу увольнял его. Мне было всего ничего, 19, меня особо и не волновали мужчины, но, когда я поняла, что стану женой, частенько просматривала женские форумы о семье и замужестве. Еще спрашивала у Эмилии, у которой был парень, хоть и тайный, но они уже успели поцеловаться, и она имела хоть какой-то опыт. Смешно, конечно, говорить о таком, ведь Эмилия младше меня и была такой же пленницей своей семьи. Она на 2 года младше меня, и у нее были такие же братья-варвары. Неаполитанцы очень горячие итальянцы, и они тоже всегда оберегали ее. Но она была проворней и все же успела поцеловать своего парня, хотя и один раз. Не великий опыт, чтоб делиться им, ну все же хоть какой-то.

– Главное расслабиться, тебе понравиться, в сказках преувеличивают. Ноги не отрываются от земли, и ты точно не паришь в облаках, – утверждала Эмилия, описывая поцелуй

Я была красива, мне достались черты мамы вперемешку с отцом, и получилась темная смесь. Я всегда ловила на себя взгляды парней, и густо краснела. Они смотрели на меня с восхищением, однокурсники всегда провожали меня взглядом, ведь подойти ко мне не смели. Так и Руслан, он всегда смотрел затаив дыхание, как на картинку, а я краснела еще больше, ведь мой будущий муж будет обожать меня и у нас будут красивые дети. Только надо к нему привыкнуть, ведь он мой муж, уже почти, через пару минут им станет, а я стою тут истуканом думая понравится ли мне целоваться с ним. Почему же такие мысли лезут в мою головушку. Мне должно понравиться целовать губы моего мужа, ведь он мой мужчина, будет единственный, мне не с чем будет сравнивать. Со стороны, можно подумать, я убеждаю себя полюбить Руслана Гурия.

Пары свиданий, несколько фраз и мимолетные взгляды слишком мало, чтоб привязаться к человеку. Я бы хотела пробыть обрученной хотя бы год, встречаться с ним. Гулять. Держаться за руки. Позволить нежные поцелуи. Наверное, тогда я бы не была столь напряжена, как сейчас. Руслан казался мне слишком отдаленным и чужим.

– Все хорошо? – спросила мама.

Она было очень чуткой женщиной, всегда замечала перемены настроения всех членов семьи, она всегда знала, что сказать и как себя вест. Как же я хотела стать на нее похожей. Такая дипломатичная и умная. Она знала, как можно контролировать эмоции моего отца, который как таковым был неконтролируемым. Папа мог заявить, что через 2 часа мы вылетаем в другую страну, или что через месяц моя свадьба, никогда не могла предугадать его действия и мысли.

– Я волнуюсь, – обманывать маму не было смысла, Алиша Гурамова и так читала все на моем лице.

Она нежно взяла меня за лицо своими теплыми ладошками.

– Каждая птичка покидает свое отцовское гнездо, когда приходит ее время. Принц, который ее забирает уносит к себе в замок, волноваться не стоит, твой папа позаботился о твоей жизни еще с пеленок, ты не будешь ни в чем нуждаться, – она нежно улыбнулась

Все это звучало очень наивно, по-детски. Я давно не маленькая, но мама знала, что я все еще верю в принцев и да у семьи Гурия имелся настоящий замок. Они построили дом в стиле замка 19-ого века. Снимки замка заполняли все сети и ослепляли своим габаритом и архитекторской задумкой.

– Я была обещана Руслану еще ребенком? – я начала заикаться, не до конца веря услышанному

– Солнышко, твой папа хотел, как лучше для тебя, и это было желанием твоего дедушки Амирани, – мама сказала правду, ту, что скрывал от меня отец.

По коже пробежали мурашки, оказывается я была обещана Руслану еще с пеленок, еще тогда моя семья договорилась с семьей Гурия, и уже было предопределено мое будущее. Настоящая сказка о принцессе, вот как это смотрелось со стороны, но услышав такое стало больно. Мне стало не по себе, меня совсем не во что не ставили раз могли решить мою жизнь в таком маленьком возрасте. Может я сейчас очень напряжена, поэтому остро все воспринимаю. На улице далеко не средневековье, и я не могу быть кому то обещанной, будучи еще в пеленках. Моя семья никогда не была столь консервативной. Да, мы чтили наши вековые традиции, но это уже было сверх моего восприятия.

– Моя Амелия, мой цветочек, – в комнату вошел отец, разрывая в клочья мои последние мысли

Он обнял нас с мамой, и в его крепких объятиях я наконец успокоилась. Собралась с мыслями. Может я недостаточно все понимаю, и отец делал все для моего блага. Голова закружилась, я и так была на пределе своих эмоций, теперь и эта новость. Нечего же бояться, свадьба как свадьба. Приглашены 800 человек, это целый пир, бал принцессы, как я и мечтала, так чего мне так тревожно и мысли не дают покоя. Крепкие руки отца были на моем лице, словно забирали всю боль, нерешительность и панику.

Отец поцеловал тыльную сторону моей ладошки.

– Я всегда буду рядом, – его слова будто убаюкивали, как же я любила своего отца, который всегда так трепетно ко мне относился, мой герой, мой идеал, я всегда всех с ним ровняла.

– Папочка, папа, – я прильнула к нему еще сильней откладывая все тревожные мысли

Слезы скатились по щекам портя мой макияж.

– Нет, только не слезы, – тут же отозвался мастер по макияжу, которая ворвалась к нам со своими помощницами, – господин Гурамов, простите, но нам надо уложится во времени, – девушка елозила на месте, она боялась смотреть на отца, но и боялась, что я размажу весь макияж.

Да не всем было под силу говорить с моим отцом, ведь у него был слишком серьезный и устрашающий вид. Не смотря на свой возраст, он был круче любого парня, красив, накачен и женщины часто терялись рядом с ним.

– Я оставлю Вас, – он оставил еще один поцелуй на моем лбе и вышел.

Мастера принялись за работу, всеми руководила мама, она была как дирижёр, которая метко всем управляла. Она предугадала, что после новости я точно пущу слезу, какая же я была предсказуемая.

Когда меня подготовили и уже закрыли мое лицо вуалью, мама чуть не расплакалась.

– Пойду позову твоего отца, – она сжала мою ладонь и выводя мастеров из комнаты оставила меня одну.

Я стояла посреди комнаты и нервно дышала, как будто мало воздуха в помещении.

Дверь открылась, и я подняла взгляд, чтоб встретить отца, но вместо него в комнату вошли несколько парней в маске в черных одеяниях. Я не успела даже и шаг сделать, платье было жутко тяжелым.

Один из них резко содрал мою вуаль и засунул грубо кляп мне в рот, метко завязывая, пока другие схватили и держали меня, чтоб я не брыкалась. Тот, что стащил вуаль принялся раздевать меня от свадебного платья.

– Блядь, – выругался он, – что за херня, она как головоломка, ладно так пойдешь, – скорее себе, чем мне сказал он.

Голос у него был жутким, хриплым, что дрожь по телу разгоняла. Я стояла в платье и даже не шелохнулась, не могла, меня держали 2 пары рук, очень крепко. Мне было очень больно. О Боже, что это такое, как в фильме, какой то триллер, это точно сейчас сон. Я скоро проснусь, точно скоро, вот-вот. По щекам скатывались слезы, я мычала, но все было бес толку. Мне завязали еще и руки. Парень что сорвал мою вуаль легко, не считая тяжесть моего платья перехватил меня, перебросил через плечо и понес на выход, но иным путём. Я не знала эту часть здания, какие-то потайное ходы.

– Скорей-скорей, Гор уже в курсе, – прошептал кто-то когда меня тащили по каким то коридорам, потом по лестнице вниз и мы оказались в подвальном помещении, но и это оказался коридор.

Меня несли на плече, как мешок картошки, связанная вся, я лишь пыталась смотреть на дорогу хоть что-то запомнить. Через несколько минут мы оказались рядом с фургончиком. Меня бросили внутрь и я больно упала на попу, платье смягчило удар, но не настолько. Дикари, что украли меня тут же запрыгнули внутрь и машина тронулась с места.

– Давай, Брю, – скомандовал тот чей голос я слышала и тот, кто нес меня.

Я помнила его прикосновения, его руки были теплыми, почти как огонь, я чуть не обожглась ими, когда, срывая вуаль он на секунду затормозил, разглядывая мое лицо и прикасаясь к моей щеке. Да как он посмел, наглец. Я не видела всего лица, лишь серые холодные глаза. Нахальные и безразличные. Которые я никогда уже не забуду.

Перед глазами начало темнеть и последнее что я увидела это были татуированные руки и опять те же темно-серые глаза…

Глава 5

Гор Гурамов

– Урою, убью, закопаю, – я кричал не своим голосом, как дикий ранений зверь

В кабинете меня окружали мои друзья, братья и Винч. Сыновья тоже были рядом, совсем уже взрослые, моя опора. В углу забился Руслан, жених моей Амелии. Его отец Ерем и младшие братья тоже были здесь.

– Отец, дай мне свое добро, и я убью всех охранников что не доглядели, – Тео, мой старший сын рвал и метал

– Нет, сын, никого не трогать, пока я сам всех не допрошу, – остановил я его

– Спокойно, брат, ее уже ищут, я собственноручно вырву сердце того, кто посмел к ней прикоснуться, – успокаивает меня Винченцо

– Но кто посмел, – вмешался Эдмонд мой верный друг

Вся семья приехала на свадьбу дочери. Все с разных стран прилетели на это торжество. Этот день должен был пройти спокойно для меня и волшебно для моей принцессы.

– Понятия не имею, – я протирал рукой лицо

– Гиоргий, это пощечина, которую нанесли нашим семьям, нас пытались оскорбить, ты понимаешь, что за это надо будет заплатить кровью, – Ерем прервал тишину

Старший Гурия был прав, но я не хотел начинать войну, ведь у них была моя дочь, и они пока что даже не связались со мной, я не знал, что им нужно и самое плохое, что я не знал кто они.

Мы не спали всю ночь, а от Амелии ничего не было слышно. Гиены украли мое сокровище, прямо из-под моего носа, стоило мне хоть раз расслабиться. Я доверил выбор помещенья семье Гурия и прогадал, если бы я выбирал место сам, тогда знал бы каждый уголок и они бы не смогли уйти от меня и забрать ее. Амелия, доченька. Но кто посмел, у меня ведь не было врагов уже давно, всех я закопал в бетон, даже не удосужился куском земли. Я давно не в деле, я давно не Гор, а Гиоргий Гурамов, почему через столько лет кто-то решил украсть мою дочь, кто посмел?

– Входи Коля, – я позволил своей правой руке войти в мой кабинет

– Господин Гурамов, камеры были отключены ровно столько минут сколько длилось похищение, они увели Амелию по задней части, там пока стройка еще не закончилась, закрытая часть, я допросил владельца здания он был не в курсе, клялся, – Коля опустил голову

– Может мне допросить, – Винченцо был на пределе не меньше моего

– Винч, стой, я сам, это моя дочь и любой, кто был причастен умрет только от моей руки, – мои глаза наполнились кровью.

Когда я вошел в комнату к дочери на ее кровати сидела Алиша, обнимая ее любимую мягкую игрушку, моя девочка, страдала, а я не знал, как ей помочь и даже где она.

– Гио, где она? – глухой вопрос моей женщины

– Не знаю, Бэмби, но обещаю найду и верну, что бы мне того не стоило, – я погладил жену по голове и она утонула в тихом рыдании, я не видел ее плачущей уже много лет, сердце просто разрывалось, – идем спать, – я взял ее за руку и она тихо последовала за мной.

Когда Алиша уснула, я спустился вниз в кабинет, Винч сидел и курил сигару разговаривая с кем-то.

– Кажется есть зацепка, – прошептал он укрывая ладонью динамик телефона

Я сразу оживился, подошел вплотную и смотрел то на него, то на трубку.

Когда Винченцо завершил разговор начал выкладывать.

– Я тут поковырял старого должника о тех ребятах, чье имя я не буду произносить в твоем доме, не хочу портить твою святыню упоминанием этих мерзких тварей, но я слегка прочесал у кого что осталось после смерти, ну там дети, родственники…

Я понимал, о чем он, я знал, что тех, кого я убивал оставались родственники, жены и дети, но не у всех. Лишь некоторые остались в стране, некоторые улетели, бывали случаи жены выходили заново замуж. Кому пришло в мысль мстить мне через столько лет, если бы я сам не закапывал бы каждого под бетон подумал бы, что кто-то остался жив. Я убивал братьев и отцов своих врагов, никого не оставлял из мужского рода, кроме жен и детей.

– Есть 3 семьи, у них сыновья, прочешем каждый из них, Амелия скоро будет дома, клянусь Мадонной, – брат похлопал меня по плечу

Глава 6

Леон

Девчонка лежала у меня в подвале, как все и планировалось, тщательно и профессионально, не единого следа. Гор был в бешенстве, наблюдать, как он кричит и калечит свою же охрану было одним удовольствием. Видно, очень любит свою дочурку. Тем лучше. Я смотрел видеонаблюдение камер того здания, где должна была пройти свадьба. Придурок владелец даже не догадался, что клининговая служба подключилась к его камерам и имела доступ ко всему. Мы отключили камеры в нужное время и сейчас, как только я добрался до безопасного места, я смотрел и упивался эмоциями Гурамова. Он был, как загнанный в угол зверь, а эти щенки что бегали вокруг его сыновья, жалкое зрелище. Особенно жалок был ее женишок, Руслан, как же я ненавидел эту падлу. Девушка мне еще спасибо скажет, что спас ее от этого садомазохиста. Да я знал его так как никто не знал. Он был примерным сыном и первым внуком семьи Гурия, гордость их династии, но я-то знал, чем балуется сученыш. Мои руки были длинными, и в отличии от папаши Амелии я заглянул в каждый шкаф, где тщательно прятали скелетов.

Руслан был частым гостем в Нидерландах. Там он отдавался не совсем традиционным ласкам, оргии и садомазохизм вечеринки его излюбленное занятие. Он был моим ровесником, таким баловаться в 18 ладно не грех, но прямо перед свадьбой это уже слишком даже для меня. Видео Русланчика в наркотическом опьянении в цепах и с кляпом во рту прямо за 3 дня до свадьбы было у меня на столе. Флешку мне подарили, чтоб я закрыл глаза на долги, которые мне не уплачивали, за это видео я простил им огромную сумму денег. Амелия довольно дорого мне обошлась, девочка должна все отработать.

Видео не входило в планы, но я сам решил его приобрести, на случай если после возвращения девочки он снова попытается взять Амелию в жены. Я легко прегражу ему путь, а тем самым лишу Гора спасательного круга в виде Руслана. Ведь изнасилованная и беременная чужим ребенком женщина вряд ли будет кому-нибудь нужна, разве что Руслану, который ждал ее с пеленок, но и он откажется, чтоб сохранить свой грязный секрет. Как же мне была противна мысль, что Гор пообещал свою дочь этой свинье, он грязная похотливая мразь, гниль не достойный такой принцессы, как Амелия.

Ее растили для Руслана, дедушка Руслана был давним другом семьи Гурамовых, и отец Гора Амирани Бекович, самый властный человек из всех кого я знал, обещал, что его внучка обязательно свяжется свадебными узами с семьей Гурия, но их планам помещал я. От чего на душе стало еще теплее, портить планы семьи Гурамовых один кайф. Гор не мог ослушаться своего отца и не исполнить его последнюю волью, отдать обещанную дочь.

Я все детально продумал. Несколько месяцев работал и продумывал.

Зашел в душ. И вспомнил испуганный взгляд карих глаз, какая же она все-таки красивая, почему именно дочка Гора оказалась такой сексуально-сладкой. Она так страстно трепыхалась на моем плече, когда я нес ее, а это платье и макияж, да она была словно ангел, невинный, нетронутый. Гор растил ее в золотой клетке, пылинки с нее сдувал, а я все эти годы тихо наблюдал, когда же плод созреет.

Когда мы ввалились к ней в комнату девочка радостно подняла свои глазки не ожидая увидеть нас. Страх в ее глазах был бальзамом для моей израненной души, упоение для моего мятежного духа.

– Держать ее здесь в подвале было не самым верным решением, она слишком нежна для таких условий – делился мнением мой личный хакер.

– Алекс, давай без этого, я знаю, что делаю, она будет всегда под присмотром, мой дом охраняется очень пристально, и если кто и посмеет ее отсюда забрать, то только кровью, этого я и добивался с самого начала, она тебе приглянулась? – я пригубил коньяк

Он опустил взгляд. Она явно ему приглянулась. Да блядь на нее дрочили все, кто помог мне украсть ее. Она манящая словно магический сон и соблазнительная словно аромат свежего цветка.

– Я думал план лишь обесчестить дочь Гора, и да если ты не против я бы не прочь насладиться ее шоколадной кожей, – признался он, облизываясь

– И это, но если Гор явится на мою территорию за дочерью я лично его убью, – я откинулся на спинку стула, – держись от нее подальше, увижу рядом руки оторву, – со спокойным тоном заявил я, а у самого руки зачесались оторвать ему язык, и вырвать глаза, что так жадно смотрели на принцессу в подвале

Алекс был умен и сразу уловил мой посыл, поубавил свой пыл и отвернулся от экрана.

– Не хочешь навестить свою гостью, – хныкнул он, в голосе звучала обида

– Я много чего хочу, – многозначительно улыбнулся, – пожалуй ты прав давай-ка наведаюсь.

Я посмотрел на камеру наблюдения, очухалась и сидела на кровати, даже не искала пути побега, какая же прилежная девочка. Она кричала несколько часов подряд, все мозги мне вынесла, а теперь сидит тихоня.

Когда я подошел к клетке она сразу привстала.

– Кто здесь?

Здесь царил мрак, лишь одна долбанная лампочка еле освещала помещение.

– Твой палач, – отреагировал я и даже усмехнулся

Она стояла и внимательно меня изучала, но страх проскальзывал сквозь маску, которую она надела, девочка-воин, бесстрашная, хотя уверен она очень мягкая и нежная, ведь ее по-другому вырастили. Я стоял бездвижно и курил.

– Мой отец найдет меня, и клянусь, Бог свидетель, он покарает Вас, – тараторила она невнятно

Обратилась ко мне на Вы, как будто я ей тут старикашка какой-то.

– Тогда не будем тратить время напрасно, сладкая девочка, – с последними словами я отбрасываю окурок в сторону и вхожу в клетку.

Она нервно вздрагивает, не ожидая такого и выпячивает руку вперед.

– Не подходите, а не то хуже будет, – строго говорит она, а осевший голос из-за криков дрожит.

– Правильно, ведь каждый мой шаг и движение лишь боль для тебя, так оно и есть, – я оскалился

Она вздрогнула и не заметив, как отходя назад упала на кровать.

– Ой, – в глазах испуг, страх, жуть

Я опустился на корточки, и она оказалась прямо передо мной, ведь ей некуда деваться.

– Я играть с тобой не буду, выебу жестко и грубо, ты тут чтоб удовлетворять мои желания, – вижу как девочка белеет, и рвано дышит, – твои пухлые губы, до безобразия пухлые губы, – и касаюсь большим пальцем ее губ, она пытается оттащить лицо, но я резко и больно хватаю ее за подбородок, – будут работать по назначению, а не трепать всякую чушь.

Отпускаю ее подбородок и замечаю следы моих пальцев до чего же нежная у нее кожа, она что купалась в козьем молоке и лепестках роз.

Я приближаюсь к ней еще ближе, и нижняя губа начинает трястись она хочет плакать, но сдерживает себя, изо всех сил покусывая губы до крови.

В ноздри ударяет ее аромат, очень нежный, еле уловимый, как персик и цветы вишни, интересная смесь, будоражащая кровь, девочка точно придет мне по вкусу, вкусная и ласковая.

– Мой отец убьет Вас, – выдавливает она

– Опять ты про своего отца, мы перекинулись всего парами фраз, а ты только об отце и щебечешь, маленькая, я не понял у нас что нет других тем для разговора, лучше покажи мне свою чистую киску, уверен ты хорошо там все подготовила для первой брачной ночи, – залезаю ей под пышную юбку, не церемонясь с ней

– Не для Вас, уберите руки, не смейте, – чертыхается и пытается не дать мне сделать задуманное

Меня это заводит еще больше, я двумя руками дерзко и несдержанно начинаю рвать на ней платье. Она заливается слезами, лишь изредка моля меня остановится, все плачет и плачет, утирая нос. Я дохожу до самого сладкого, чулочки и белое кружевное белье, а девочка знатно подготовилась для говнюка Руслана, и почему-то меня это начинает жутко злить.

Я сглатываю, у нее смуглая кожа, с белым бельем в самый раз. Кожа очень нежная, как атлас, уже хочу ее, еле сдерживаюсь.

Я развожу ее ноги в стороны, и новая волна трепыханий и неподчинений встречают меня с ее стороны. Одной рукой улавливаю ее руки и крепко сжимаю, второй протягиваюсь к ее трусикам, слегка оттягивая прозрачную кружевную ткань, хочу увидеть ее там: гладкая, идеальная, словно бутон розы, загляденье.

– Отпустите меня, немедленно, Вы не имеете права смотреть на меня, мои братья глаза Вам выколят за это, – плачет и кричит Амелия

А я завороженно смотрю на ее женскую плоть, такую аккуратную, красивую как и она сама, даже видно пальчиком с собой не играла, совсем невинна, вот это куш я сорвал, спасибо Гор за такой подарок, годы ожидания стоили этого.

Отпускаю Амелию и отстраняюсь, отхожу на несколько шагов, она пытается прикрыться лоскутами что остались от платья. Лицо все в слезах, тушь размазалась по щекам.

Выхожу и закрываю клетку.

– Чтоб глаз с нее не спускала, – командую я одному из своих бойцов, она девушка.

Парня я бы близко к Амелии не подпустил, я жуткий собственник. Мне мало камер над ней, пусть еще и охрана будет, мне так спокойней, уверен Гор ищет ее, а я ее спрятал, замуровал.

Глава 7

Амелия

Мне принесли еду, какой-то амбал, которая оказалась девушкой. Я смотрела на нее завороженно, вот это махина. Приставили ко мне как цепную собаку. Жить с охраной мне не в первой, но не тогда, когда ты в клетке и это непонятно, кто женщина или мужчина. Она все время следил за мной, а мне жутко писать хотелось. Я посмотрела на дверь за которой был туалет, мне страшно туда идти да и темно. Прождала еще пару минут. Нет не выдержу, поплелась туда. После решила смыть с себя грязь, сидеть и реветь все равно успею. Там лежал кусок мыла, которым я тщательно вымыла то, что могла отмыть при ней, она привстала и наблюдала. Странно если бы охранник отца так смотрел ему бы смотрелки поотрывали, а здесь разрешено, хотя она женщина. Я бросила на нее взгляд полный призрения.

К еде притрагиваться я не собиралась, не знаю, чем они там ее пичкают, а вдруг запретные вещества. Видела такой фильм, превращали людей в овощ. Может этот парень маньяк, безумный доктор, продавец органов, да кто угодно. Но зачем меня украли? Они уже потребовали у отца деньги? Нет если бы так, то я уже была бы на свободе. Он говорил о том, что хочет овладеть мной. Не посмеет, он же знает, очень надеюсь, что понимает, что с ним будет. Он знает моего отца, значит знает его жесткий характер, не рискнет, не тронет меня, а если вдруг… Нет, наверное, лишь напугать хотел.

Мысли крутились в голове, слезы наступали с новым потоком, я не могла успокоится.

Вспоминала по крупицам последние дни. Как готовилась к свадьбе, почти ничего не ела, почти не спала, и сейчас сижу в этом грязном подвале, как замухрышка. Минуты тянулись целую вечность, постукивание капель напоминали мне стрелки часов. Я начала их считать, сбилась и снова начала, пока не отключилась, силы покинули меня.

Проснувшись, я обнаружила, что ничего не изменилось. Кожу жгло, саднило от мест, где касался меня этот наглец. Да кто он такой? Какое имеет право? Его большие и грубые руки касались меня так, как будто он имел на это право, владел моим телом, как куклой.

Я снова захотела смыть кожу в тех местах, где он меня касался, но охранник, если ее можно так назвать, пристально пялилась на меня. Тело все еще горело, наверное, у меня жар. Мне было жутко, страшно, непонятно.

– Чего смотрите? – огрызнулась я на нее, орлиный взгляд даже не моргал

Она лишь хмуро посмотрела на меня, нахмурив брови у переносицы. Через пару часов, а может минут, время здесь было не понять, опять появился ОН.

– Можешь идти, – приказал он охраннице.

Кажется татуированный бы тут главным.

Я схватилась за решётки и прокричала

– Вам нигде не найти покоя, не в этом городе уж точно, этот город принадлежит моему отцу, а в Европе мой крестный, который сожжет Вас дотла и даже пепел от Вас не оставит, – все это я наслышалась от братьев, когда тайком иногда подслушивала их разговоры

– Когда-то этот город принадлежал моему отцу, твой отец самозванец, и ты дерзкая и такая же, наглая, как и твой папаша, – слова больно ударили

– Вы не знаете моего отца и тем более меня, – кричала я

Он подошел ближе к решеткам.

– Амелия я все знаю о тебе, даже больше, чем ты думаешь, – на лице пошлая ухмылка.

Я оттолкнулась от решетки и обхватила себя руками. Я теряла контроль, мне становилось плохо, душно. Я совсем забыла, что у меня легкая фобия закрытых пространств, а вперемешку с нервами еще хуже. Он как чистый, животный страх, смотрю на него и понимаю, что не могу быть такой же смелой, как в мыслях, когда он рядом.

Он прошел к двери, открыл ее и зашел внутрь. Я забилась в углу, в страхе, что он начнет снова меня касаться и домогаться.

Кажется я начала терять контроль, меня начало трясти не по-детски, мне казалось я сейчас умру, челюсть дрожала и зубы больно ударялись друг о друга, и я упала в обморок.

Глава 8

Амелия

На этот раз я проснулась в комнате. Светлые стены, мягкая кровать. Я боялась открывать глаза.

– Я знаю, что ты проснулась, – голос с хрипотцой звучал где-то рядом.

Я вскочила и натянула на себя одеяло до самого горла, испуганно посмотрела на кресло рядом, где сидел парень. Голый торс покрытый татуировками. Теперь были видны все картинки. Очень замысловатые узоры, голова льва, какие то надписи. Волосы у него мокрые. Кудряшки светились под лучами солнца. Ровные черты лица, красиво очерченные губы, щетина. На нем домашние штаны и как я уже поняла он любитель курить везде. Всегда сигарета во рту. Он сжимал ее своими белыми зубами, как хищник. Папа тоже курил, но он делал это только в кабинете или не в стенах дома.

Я с ужасом подсмотрела под одеяло, на мне было лишь нижнее белье, то самое свадебное белое, которое я так долго выбирала с мамой и тетей Эстель. Даже подвязка на бедре осталась, лишь платье сняли. Я краснела, щеки пылали.

– Долго будешь себя разглядывать? – спросил он теряя терпение

– Зачем Вы меня раздели и где я? – глупые вопросы, которые я произнесла, даже сама понимала всю дичь что я несу, но мозг, кажется, отключился. Я просто говорила, не отдавая себе отчета.

– Ты потеряла сознание, уже в который раз, кажется у тебя проблемы со здоровьем? – он сузил глаза

– Н-нет, и вообще это не Ваше дело, – под конец подытожила я

– Понятно, – прервал он меня, – теперь слушай и запоминай: ты тут надолго, останешься в этой комнате, не пытайся сбежать, истерить и кричать, как в прошлый раз. Я простил тебе твой проступок, но в следующий раз я точно спущу с тебя шкуру, – он подошел к кровати

Я пыталась отползти подальше, но он ухватил меня за лодыжку и грубо почти варварски затащил под себя.

– Не брыкайся, – он потушил сигарету прямо на тумбочке, я охнула от такого дикарства, – я не буду с тобой возиться, не понравишься дам парням порезвится, уверяю тебе это о-о-й как не понравится, – он снова оскалился и вздохнул глубоко, – так что девочка Амелия будет вести себя тихо и не злить меня, а я буду добр и буду ебать тебя не так жестко, как планировал, договорились?

Я кивала, как болванка. Не понимала, что ему надо, зачем все это, ведь он не говорил об отце и что звонил ему. Он просил выкуп? Как это делают в фильмах, о-х черт, да сейчас я кажется не в фильме, а в жесткой реальности. Но лучше не перечить, это такая психологическая пытка. Он пытается держать меня в страхе, пока отец меня выкупит. Нельзя показывать свой страх.

Когда он слез с меня я наконец собралась с мыслями

– Как Вас зовут?

– Для тебя я Палач, – сказал он жестко

– Господин Палач, – я ломала пальцы на руках, – Вы связались с моими родными, моя семья заплатит Вам столько сколько хотите.

Я никогда не материлась, но кажется сейчас самое время.

– Твой папочка правда заплатит мне? – удивился он

– Да, сколько захотите, – осмелела я

– Да ладно, Амелия, поверить не могу, какое счастье, что ж ты молчала все это время, а сколько он заплатит?

Я опешила, понимая, что он издевается. На лице наглая ухмылка, голос пропитан сарказмом. Сидела на кровати и смотрела на него не понимая, что же ему тогда нужно, раз не деньги.

– Неужели ты до сих пор не поняла, что я тебя не ради денег украл. Мне не нужны кровавые деньги твоей семьи, то что мне было надо я забрал из под самого носа твоего всемогущего папаши, так что знай твоя жизнь у меня в руках, как захочу так и будет, – он снова закурил

Я не замечала, но слезы катились из моих глаз собираясь на подбородке, вся простынь которой я укуталась уже стала мокрой, губы дрожали.

Он хотел что-то сказать, но нас прервал телефонный разговор.

– Уже еду, – быстро бросил он собеседнику и обратился ко мне, – тебе повезло конфетка, я спешу, но будь готова сегодня ночью ты точно не заснешь, и да поешь, чтоб не вырубится на самом интересном месте.

Он бросил на меня пошлый взгляд, и я поняла весь смысл его слов. Я бросилась за ним оказалось дверь заперли, бросилась к окну, которое тоже было невозможно открыть. Я прошастала по комнате, все пахло мужским одеколоном, и вообще мужчиной. Он оставил свой запах, от которого мне было душно, я никак не могла проветрить комнату. Я зашла в ванную, в поисках чего-нибудь полезного: бритвы или того чем можно защитится, но все было продумано. Здесь не было ничего, кроме принадлежностей для моей гигиены. На полках было все, чем я обычно пользуюсь в повседневной жизни. Мои шампуни, маски, крема, средства по уходу. Очень удивилась. Хотя списала все на совпадение, мой мозг не был в силах воспринимать хоть какую-либо информацию.

Мне принесли еду. Нахмурилась увидев все то, что я любила. На тарелке лежали морепродукты, которые были у меня на первом месте, мои любимые пирожные, которые папа заказывал из Арабских эмиратов. Кажется Палач очень хорошо меня изучил, но зачем, опять же вопрос.

Я не ела почти 3 дня, и очень хотела есть. Аромат еды ударил по моим изголодавшим рецепторам. Я аккуратно посмотрела на тарелку, на ней были креветки в остром соусе и моя любимая лапша удон. Я все таки, не сдержалась, есть хотелось жутко. Но на удивление на подносе была лишь пластмассовая тарелка с едой и такая же кружка с соком, никаких столовых приборов. Он даже это предусмотрел, даже не обеспечил пластиковой вилкой, и как я буду есть? Я нервно вскочила и прошлась по комнате. Аппетит никуда не пропал. Все же проглочу несколько креветок.

– Ешь как волчонок, – я приподняла голову, палач стоял надо мной, и я даже не услышала, как он вошел

Со стороны именно так и выглядело, ведь я ела руками, потому что приборов мне не предоставили. А тарелка была из мягкого пластика. Я не обратила внимания на него и продолжила есть.

– Нравится? – спросил он, наклоняясь ко мне

Я снова проигнорировала его, и он схватил меня за щеки. Больно надавив на них двумя пальцами, приподнял мою голову так, что я смотрела прямо ему в глаза, даже зубы начали болеть от этого жесткого захвата.

– Еще раз проигнорируешь меня, я строго накажу тебя, избалованная сучка, – выплюнул он мне в лицо, – спрашиваю еще раз, нравится?

Я кивнула, потому, что губы сильно сжимались.

– Продолжай, – он отпустил меня

Прикоснувшись к местам, где он касался я охнула, было больно. Я была, как ручная зверюшка. Аппетит резко пропал. Я отложила еду и опустила голову.

Он стоял у окна и опять курил, смотрел куда-то вдаль. Со спины он был таким же мощным, мой папа и братья тоже были мощными. Он был на них похож. Мне нравились такие мужчины, но у палача была жуткая энергетика, всегда давящая на меня. В его присутствии я превращалась в амёбу, не в силах ему сопротивляться, наверное, это страх меня так сковал. Я медленно потянулась за шампунем, который я спрятала, чтоб защититься, знаю глупо, но не нашла ничего другого.

– Поставь на место если не хочешь, чтоб я наказал тебя за это, – проговорил он спокойно даже не поворачиваясь.

Я положила шампунь на тумбочку, но не выпускала из виду. Оружие самообороны из него так себе, но вот как он хотел меня наказать не укладывалось в голове. Будет бить или же пытать, отрежет какую-то часть моего тела или вовсе искалечит.

Он повернулся ко мне, я была укутана в одеяло, ведь ничего не нашла из одежды.

– Избавься от свадебного белья, бесит, тебе принесут одежду, – он потушил сигарету об подоконник.

Что за манеры у него. Куда я попала.

– Бренд одежды говорить думаю будет лишним, ведь Вы и так знаете, какой я предпочитаю, – саркастично заметила я, тыча в него тот факт, что у него в доме все то, чем я привыкла пользоваться

– Конечно, Амелия, врага надо знать хорошо, а его дочь и подавно, – ответил он и вышел.

Сердце сжалось, он назвал моего отца врагом, что связывает палача и папу, ведь на вид ему не больше 30. Он слишком молод, чтоб тягаться с моим отцом, голова раскалывалась, я злилась от своей беспомощности, какая же я слабая и бесполезная.

Когда он вышел я направилась в ванную, крепко заперла дверь и зашла под душ. Капли воды больно ударялись о мое тело, мне даже под душем было больно и некомфортно. Когда татуированные руки притянули меня к себе я чуть не упала в обморок от страха, я была голой и точно помнила, что закрывала дверь на замок, как он смог зайти внутрь.

– Тихо, малышка, я не буду брать тебя здесь, – прошептал палач мне на ухо, – лишь изучу тебя немного.

Я положила свои руки поверх его пытаясь оттолкнуть. Сопротивлялась, что есть мочи.

Но это было равноправно, что сдвигать скалу. Он был силен, очень силен.

Его правая рука начала шастать по моему телу и остановилась на моей груди. Я задержала дыхание от волнения, брыкалась и пыталась не позволить ему. Но как я могла он был выше меня больше и мощнее. Палач сжал мои руки одной рукой, чтоб я не сопротивлялась, и начал надавливать на мой сосок, дыхание сорвало от такого прикосновения. Боже дай мне сил, он касается меня везде, где ему заблагорассудится. Он видел слишком многое и непозволительное, как же я теперь объясню это все Руслану, а если моя мама узнает, она умрет от горя.

– Расслабься, ты очень напряжена, – шепнул он и укусил меня за мочку уха

И я как назло, задрожала всем телом. Он резко повернул меня к себе и впился поцелуем в мои губы. Я искусала их до крови, но это не помешало ему вторгаться в меня своим ртом и исследовать все языком, он вел себя как собственник имеющий право на мое тело. Это был мой храм, который я лелеяла для мужа, он не имел права осквернять его своим присутствием. Я толкалась и била его в торс, но это лишь раззадорило его, и он впился, еще сильнее забирая каждый мой вдох. Мне захотелось просто рыдать навзрыд, он украл мой первый поцелуй, который был предназначен Руслану, моему будущему мужу, не ему. Чертов подлец. Он не целовал меня, а пленил, так же как пленил мое тело, подчинял себе, забирал мою волю, заставлял подчиняться.

– Конфетка, – промычал он не отрываясь от моих губ

– Прошу, Вас, не надо, – взмолилась я, пытаясь отвернутся

Он не обращал внимания на меня, руки его опустились ниже и я крепко сжала бедра, сильно-сильно, аж до боли, кости коленок касались больно друг о друга. У него были огромные руки, просто лапищи, когда он ухватился ими за мою пятую точку они буквально прикрыли ее настолько огромными они были, его пятерней можно было убить человека. Не руки, а кувалды.

Но это не помещало ему вторгнутся в мои складочки пальцем и вырвать с моих губ стон, как же мне стыдно. Я стонала, постыдно, как продажная девушка от руки незнакомого мужчины. Но разум был затуманен, я начала слабо соображать. Я была напряжена, но и возбуждена, он знал где и как надавить, как потрогать, чтоб лишить меня воли и возбудить до предела. Как ему это удавалось? Медленно и протяжно он ласкал меня. Он был нежен. Я не ожидала такого, но он касался меня слишком чутко. Ноги подкосило, но он меня удерживал. Дойдя до моего лона он слегка проникнул внутрь пальцем и я ахнула очень громко, когда он вынул свой палец он был в крови. Я с ужасом посмотрела на палец, потом ему в глаза, готовая умереть здесь и сейчас.

– Спокойно, малая, я не взял твою девственность, у тебя кажется месячные, – и мне стало стыдно до невозможности, я хотела бежать кричать, спрятаться от этого позора, а он вел себя так естественно, как будто и не держал меня в плену и имел право на все.

– Приведи себя в порядок, все необходимое в шкафу и в том пакете, – он вышел из душа и я осталась одна.

Скатилась по стене вниз и заревела, снова, в сотый раз. Я ожидала менструационый цикл через неделю не раньше, но кажется нервный срыв сказался на мне и все произошло раньше времени. Я кое как собралась и нашла в шкафчике все необходимое, как предусмотрительно с его стороны, даже эти прокладки были той фирмы, что я использовала, как он мог все это знать. В пакете я нашла хлопковые трусы, милые с зайчиком, свинкой, пингвинчиком несколько пар, но там были лишь трусы и больше ничего.

Глава 9

Леон

Сидел и курил, как всегда затягиваясь любимым дымом. Девочка вышла не скоро, целый час она копошилась в ванной. Она была укутана в халат, волосы полотенцем, такая домашняя, необычно красивая даже без грамма макияжа.

Я смотрел на нее, она тихо прошагала к кровати и села на край не решаясь снова на меня взглянуть. Она стеснялась того, что только произошло, как же невовремя у нее начались эти дни.

– А где одежда, в пакете было лишь нижнее белье, – недовольно заметила она

Если честно я купил ей одежду, но не отдал, не захотел, чтоб она скрывала свои прелести от меня, лишь трусы, да и то потому, что месячные настигли невовремя. Голой ей было куда лучше, надо было избавиться от халата и полотенец, чтоб не могла скрываться от меня. Я, как больной на голову маньяк, увидев ее один раз голой теперь не могу видеть в одежде, хочу ее мокрую и голую, готовую на все.

– Какая капризная, надо занять твой ротик, – выпалил я и двинулся на нее

На лице ужас, огромные глаза смотрят с мольбой.

– Чего смотришь? Ах, да, забыл, девственница, хранила себя для Русланчика, ну ничего наберешься опыта, он любит опытных, – я встал в свободную позу

– Вы ничего не знаете о моем муже, – зло бросила она

– Ну прям ничего, может больше, чем тебе хотелось, принцесса Амелия. Мир слишком круглый, а у меня слишком длинные руки, и еще маленькая поправочка БЫВШИЙ ЖЕНИХ, а теперь уже и несостоявшийся муженек, – я больше не собирался церемонится с ней, припустил штаны оставаясь в боксерах, мой стояк был виден невооруженным взглядом

Во время душа, когда я ласкал ее охрененное тело мой член был каменный и готовый в бой.

Она приоткрыла рот образуя букву «О» и смотрела то на боксеры то мне в глаза, не зная куда себя девать. Она меня забавляла, ее эта невинность. Я стянул полотенце с ее волос и намотал мокрые локоны на кулак.

– Нет, нет, прошу нет, – она вырывалась, но теперь более дерзко чем в душе

Я припустил боксеры и выпустил зверя наружу, пусть любуется.

Мой член вырываясь из боксеров ударил по ее губам и она остолбенела от происходящего, не могла никуда повернуть голову я крепко сжимал ее волосы у корней и прижимал к паху.

Она схватилась своими коготками за мою руку и пыталась отстраниться, царапаясь вырваться из моей хватки, но избавиться от меня невозможно.

– Пустите меня, нет, не буду, – она билась и брыкалась, кричала, как ненормальная

Я надавил на ею челюсть, доставляя боль и засунул свой орган ей в глотку, так быстро что она даже не успела осознать происходящее.

Она изменилась в лице и начала вырываться с новой силой, а я начал вталкиваться ей в глотку, дерзко и очень быстро, она кашляла и задыхалась, я вынул член и приподнял ее лицо к себе, она была вся в слезах.

– Если не хочешь мучений, слушайся меня и тебе тоже будет приятно, поняла меня? – я слегка потряс ее голову, чтоб она хоть что-то ответила.

Глаза были стеклянными, пару секунд молчания, я опять надавил на ее щеки и она лишь слабо кивнула.

– Высунь язык Амелия, – и она выполнила приказ, – теперь красиво возьми его в рот, нежно посасывая, как самую вкусную конфетку в своей жизни, – она копошила, – ну же, не заставляй меня переходить на грубость, я все равно трахну тебя в рот, если не хочешь боли делай, как сказано.

Кажется, она наконец сбросила сопротивление и начала двигаться в такт. Я управлял процессом давая нужные указания, набирал скорость и она не справлялась, и я снова начинал замедляться. Я слегка отбросил голову назад и начал постанывать от удовольствия, как же она меня заводила, твою мать, Амелия, какая же ты горячая штучка. Знал бы забрал еще раньше, даже не дожидаясь твоей свадьбы. Она порхала своим языком по моему стволу, а я безумел от каждого толчка. Еще пару минут и я готов кончить.

– Без зубов, убери, – командовал я между толчками

– Проглотишь все, – рвано приказал и излился ей в глотку, вынимая член оставил остатки на ее лице, сперма скатилась на ее торс и грудь, которая открылась.

Она глотала и зажмуривала глаза, сама не понимая, что происходит. Глаза у нее были затуманены, рассеянный взгляд, щеки красные в слезах, на губах моя сперма. Так и хотелось сфоткать ее такую и отправить Гору, но я сдержался.

Вытер остатки спермы ей о щеки и засунул член обратно в боксеры.

– Хреново сосешь, Амелия, – со словами я покинул комнату.

Закрыв дверь на замок, я услышал, как она закричала, громко и сильно, как от сильной боли. Я взялся за ручку двери, но отдернул себя, пусть ревет, сколько влезет, она здесь именно за этим. И я снова закурил.

Глава 10

Амелия

У него был огромный, даже имени этого органа называть не буду, я целый час промывала рот но все еще пахла им, его спермой. Пропахла до мозга костей, я грязная шлюха. Если бы он просто изнасиловал меня, но нет он использовал самый ужасный путь.

Как же я ненавидела палача, как же хотела убить его собственными руками, я кричала как душевнобольная от боли и немощи.

Я легла на кровать и до боли сжала простынь. Всю ночь я проплакала в подушку, нет мне прошения, лучше бы умерла, чем сдалась этому похотливому животному. Что я буду делать, как буду смотреть в глаза отцу. Молила Бога забрать мою жизнь прямо сейчас.

Я заснула под рассвет, проспала пару часов, когда проснулась глаза и лицо были опухшими. В горле сильная боль, во рту жутко пересохло. Рядом стоял свежевыжатый сок, кофе, круассаны и мой любимый черничный джем. Я опустошила стакан в миг. Села на кровать и посмотрела из окна на территорию этого дома. Вокруг был лес, тишина, солнце светило ярко, на улице было лето, а в душе у меня холодная зима.

Все, хватит быть жалкой, и плакать, надо что-то предпринять, ведь я не знаю где я и кто он. Да то что моя семья ищет меня не было даже сомнения, но пока они меня не нашли и мне придется выживать самой. Надо внимательно все изучить, когда мне приносят еду, кто приносит, куда ведет этот лес. Сидеть и жалеть себя я успею, а теперь надо спасаться. После отрезвляющих мыслей я решила еще раз принять душ и еще раз промыть все свое тело гелем для душа, я все еще ощущала его запах на себе.

Я так долго мылась, что опустошила всю баночку с гелем. Правда запах не пропал. Принюхиваясь, я улавливала его запах. Хотелось сломать стекла на окнах и просто проветрить помещение, проветрить от его присутствия.

Из одежды у меня было лишь нижнее белье, да и то трусы. Мне занесли принадлежности гигиены и все.

Глава 11

Леон

Давая по газам, я мчал в дом матери, потому что скоро к нам наведается отец Амелии, мой враг. Он уже просчитал все, пошарил везде и через неделю напал на след. Но думаю, он не мог быть точно в чем-то уверенным. Просто, скорее прощупывал почву.

Я сел и закурил, но на этот раз сигару. Отцовские любимые, кубинские. Гурамов заехал к нам во двор, следом его охрана. Мои люди встретили его. Я насчитал 10 машин. Они зашли, среди них был и старший сын Гора Тео. Золой мальчик. Восходящая звезда. Будущий генерал. Уверен в 35 он уже им будет. Папаша и дядя постараются. Не сомневаюсь.

Мама стояла за моей спиной, элегантная и красивая. Облаченная, как всегда, в черные одеяния.

– Добро пожаловать, господа, – поприветствовал я вошедших, – чем обязаны столь неожиданному визиту? – в моем голосе сочился яд.

Не мог сдерживаться. Мама крепко сжала мое плечо, напоминая мне не показывать эмоции и расслабиться.

Дворецкий, что привел их кивнул и закрыл дверь.

– София, а ты не меняешься, – Гурамов бросил беглый взгляд на мать, на меня он вовсе не обратил внимание.

Он стоял руки по карманам, рядом поравнялся Винченцо Гуэрра, крестный Амелии. Мужчины были в возрасте, но от них все еще исходила решительность и умение влиять на окружающих.

Мать еще крепче сжала мое плечо, зная, как мне не понравилось обращение Гора к ней. Гурамов выглядел постаревшим на несколько лет за последние несколько дней. Он точно не спал последнюю неделю: щетина, помятое лицо, злые бездонные глаза. Как же мне нравился этот его вид, настоящая амброзия для моих внутренних демонов.

– Какова цель вашего визита? – сухо ответила мама

– Решил навестить старых знакомых, узнать о твоем здравии, – он ответил бездушно и даже как—то безучастно.

Он и Винченцо прошли и умостились на креслах, что были спереди. Не спрашивая на то позволения. Сукину сыну не нужно мое одобрение. Ведь он всемогущ, так ему казалось. Тео словно привратник подземного мира встал за ними. Картина была смешной. Для меня по крайней мере. Тео всегда был очень амбициозен. Но даже его офицерская выдержка, не могла скрыть его ненависть ко мне, что выражалась в его чертах лица. Правда он сейчас занимает высокий пост в следственном комитете, но даже его чуйка бессильна перед моим грандиозным планом. Он младше меня на 4 года. По росту мы одинаковы, но я все же шире в плечах. Невольно сравниваю его со мной. Амелия считает его мужским идеалом.

– Ради этого вы оторвались от дел и приехали лично об этом спросить? – на лице мамы было удивление, свою роль она играла отлично

– Хотел повидаться со своим крестником, – теперь Гор бросил свой орлиный взор на меня.

Он напоминал хищника, который вот—вот готов наброситься на свою жертву.

Но меня будто оторвали из этой комнаты и бросили в холодный прорубь. Он назвал меня крестником. Мама заметила мое легкое замешательство, как напряглось мое тело от услышанной информации. Ее рука на моем плече застыла.

– Ладно оставим формальности, вы, наверное, уже знаете, что мою дочь похитили, – он замолчал и снова впился в меня взглядом, словно пытаясь вывернуть мои внутренности, – хочу удостовериться в том, что ты не слишком глупа, чтоб быть к этому причастна, – Гор расстегнул пиджак и склонился вперед, переведя взгляд и смотря впритык на маму

Я поддался вперед, но мама вновь удержала меня.

– Гиоргий Амиранович, вы врываетесь в мой дом, и что—то мне предъявляете? – мама говорила, так, что даже меня это восхитило. Никогда ранее не видел ее такой деловой.

– Я церемонится не стану, отвечай, – Гор повысил голос, и я встал, не смотря на то, что мать из—за всех сил пыталась не дать этому случиться.

– Не смей так разговаривать с моей матерью, – я сжимал руки в кулаки, упираясь ими в поверхность деревянного стола.

Если мне не показалось, губы Гора тронула едва заметная улыбка.

– Вижу Эльдарчик повзрослел, – вмешался Винченцо Гуэрра и бросил на меня внимательный взгляд, он изучал меня, – Рамзановская внешность и твоя вспыльчивость, – подытожил он, как бы давая мне свою оценку.

От упоминания моего имени в таком ракурсе меня передернуло. Лишь мать называла меня этим именем, да и то наедине. Эти люди знали обо мне намного больше, чем я думал. На мои выпадки они ничего не ответили, как будто не считали меня себе равным. Так голодранец, пацан, который вмешался в разговор взрослых.

– Мне нечего Вам сказать, господа, я не знаю о чем речь, мы не были в стране, вернулись сегодня утром, можешь проверить, у тебя ведь везде свои верные псы, да Гурамов? – мама обратилась к Гору

В глазах Гора была тьма, именно это я ожидал увидеть. Сзади собрались его верные люди, все они смотрели на нас с нескрываемым отвращением. Как бы я перерезал горло каждому. Но больше всех отличался Тео, он смотрел с особой жаждой убийства в глазах, я знал, как он любит сестру и на что готов ради нее. Они очень связаны, и уверен ее похищение больно ударило по нему. Под глазами были круглые темные круги, явный недосып. Уверен он не спит ночами и пытается найти свою сестренку.

– А теперь покиньте наш дом, – мама сменила тон, теряя всякое терпение

– София, я обещал не трогать твоего сына, – Гурамов сделал паузу, словно давая мне время на переосмысление сказанного, – но не дай Бог и мне придется не сдержать данное мною слово, – Гор буквально горел, боль за дочь проявлялась в каждом слове.

– Ты смеешь угрожать мне в моем же доме, проваливай немедленно, – я сильнее облокотился на кулаки сдавливая стол подо мной до скрипа

– Ты это мне, щенок? – он наконец обратился ко мне, переводя свое внимание на меня, вспышку ярости в его глазах я уловил мгновенно. Зеленые глаза горели адским пламенем.

Мать не дала мне продолжить и мигом встала между нами.

– Гор, ты обезумел, врываешься к нам, обвиняешь нас в чем то, в чем мы не повинны. Я не желаю видеть всех вас в моем доме. Хватило всех 22 лет, чтоб хоть как—то смириться с потерей моего мужа и причиненной тобой болью, как ты снова осыпаешь мои раны солью, видя тебя… – мать пошатнулась и схватилась за сердце

Я ухватил ее за локти.

– Похитили моя дочь, – он проговорил каждое слово с особой важностью и тоже привстал со своего места, – и, если я узнаю, что ваша семейка в этом замешана, клянусь всем святым, твой сын бетоном просто не обделается, – на его лице бушевала целая буря негодования.

Все эмоции читались на лице Гора и это было упоением для меня, я как наркоман впитывал всю энергетику этого момента, балдея с каждой секундой все больше. Даже упоминание бетона и то, что он сотворил с моим отцом, не могло испортить триумф этого момента.

Видеть своего врага в таком состоянии, о—о да—а, именно этого я и добивался, но он не представлял, что это все еще только начало…

Он, напоследок, бросил снисходительный взгляд на меня и покинул помещение, а следом и его свита, шайка шакалов.

Мы все продумали до малейших деталей. Даже штампы в паспортах о нашем прибытие в страну сегодня утром, по данным мы отсутствовали из страны целый год. Гор обязательно проверит достоверность наших слов, и пока будет докапывается до правды, его девочка будет страдать и мучаться в моих руках.

Когда мы остались одни, я обратился к матери.

– Почему ты скрывала, что он мой крестный отец, если он враг моего отца, как он мог быть моим крестным? – мой голос был спокойным, но мой взгляд говорил об одном: я не потерплю ложь.

– Я виновата перед тобой сын, но то было давно, ты был ребенком, и это уже давно забытая правда, твой отец и Гор были друзьями, потом Гор предал твоего отца и свалил из страны, когда вернулся решил мстить ему и в конце… – она запнулась, – убил его, но тогда когда они были еще друзьями родился ты и Рамзан решил, что Гор будет твоим крестным.

Я был зол на мать за то, что она скрыла от меня это, и то, что отец был другом Гурамова, все это уже мне не понравилось. Здесь была какая—то тайна, почему мать столько лет это скрывала от меня. Я ничего не ответил, уехал даже не попрощавшись, мне нужно было переварить всю эту информацию.

Прошло пару дней, к Амелии я не заходил, пока что не торопился, во мне было все неспокойно после встречи с Гором.

По началу мне казалось, что прикосновение к этой девице вызовет во мне отвращение, но я получал истинное наслаждение от контакта с ней, ее аромат и кожа манили меня, и я не знал смогу ли я насытиться ей так скоро. Хотя я бредил ею столько лет.

– Леон, время поджимает, – злилась мама, – Гор хитер как лис, он все пророет, у тебя мало времени, ты уже переспал с этой девкой? – мама впервые была неуравновешанной и даже выпивала коньяк

– Нет, пока.

– Леон она у тебя столько дней, и ты даже не лишил ее девственности, чем ты там занимался? – она была в ярости

– Девчонка оказалась слабой и падала в обморок, я не мог, – безразлично ответил я

– Может ты передумал и решил плюнуть на честь нашей семьи, так ты чтишь память своего отца, – глаза ее увлажнились, что причинило мне сильную боль, видеть слезы моей матери мне не хотелось

– Нет, я все улажу, – ответил я сухо

– Покончи с этим сегодня же, чтоб на утро у меня были простыни с кровью, – она удалилась даже не договорив, вся на нервах, столько лет она планировала этот день.

Я взял свой стакан и подключил камеры наблюдения, девчонка была одета в мою рубашку. Я переселил ее в мою комнату. Наверное она отыскала одежду в гардеробной, я оставил ее в комнате. Может необдуманное решение, но держать в подвале точно не хотелось. Да и в другой комнате тоже. Хочу, чтоб она всегда была под рукой. Моя личная игрушка, для забавы. Она сидела на подоконнике и смотрела из окна прижав колени к груди, наверное опять плакала, она то и дело, что обливалась слезами, жалкое создание. Пора за дело Леон, оттрахать суку и подарить простыни ее папаше.

Глава 12

Амелия

Меня переселили. Одним утром, ко мне зашла та мужика-подобная женщина и сказала следовать за ней. Не видела смысла сопротивляться, я молча последовала туда, куда она меня повела. Это была другая комната. Спальня. Обширная, просторная, в серых тонах. Окна, были без ручек. Жаль. Когда я осталась одна, я начала спокойно просматривать комнату. То и дело касаясь своих губ, каждую секунду прикасалась и снова отдергивала руку от лица. Я никак не могла забыть ту ночь, этот кошмар мне никогда не забыть. Он лишил меня моей невинности, моей чистоты.

Так надо собраться. Я поискала хоть что-то для самозащиты. Везде, снова и снова, надежда умирала, и я вместе с ней. Зашла в гардеробную и нашла там мужскую одежду. Выхватила одну из рубашек черного цвета и надела. Она доходила мне до колен. Огромная и пахла мужским парфюмом. Хоть какая-то одежда. В последнее время я то и дело, что ходила полуголой.

Я была дерганной, шарахалась от каждого звука, понимала что это сказывались мои нервы, но я так больше не могла. Шли дни, а палача все не было. Я была рада, что он больше не появляется, но сердце подсказывало, что это затишье перед бурей. В основном я сидела на подоконнике и плакала. Так проходили мои дни и даже ночи, я почти не спала. Еду мне заносил один из охранников, за дверью я всегда видела как минимум 2-их, опять же женщины. Почти ничего не ела, и даже не хотела притрагиваться к еде, но порой позволяла себе кусочек круассана или что-нибудь, чтоб просто не падать в обморок от голодания.

Я смотрела из окна и думала о побеге, каждую чертову минуту, проведенную здесь, я мечтала о свободе и опять всматривалась в лес, что находился рядом с домом. Надо было точно все рассчитать.

Охрана приносила еду 3 раза в день, почти в одно и тоже время. Я видела лишь троих и не знала сколько еще людей в доме, ведь в этой части здания куда смотрело мое окно никого никогда не было. Мне порой казалось, что мы в какой то глуши, потому что я не слышала шум улиц и машин. Это очень плохо, значит мы далеко от дороги и мне долго придется до нее добираться.

Я попробовала взять светильник с тумбочки, не получилось он был, как будто приклеен. Последующие дни я старалась оторвать его все время обливая эту часть водой, пытаясь ослабить клей, но пока я не продвинулась ни на йоту. Может он не приклеен вовсе, а прикручен. Тратила силы бес толку, но сдаваться я не собиралась.

На следующее утро я попросила у охраны хотя бы пластмассовые приборы. Устала есть руками, как жительница диких племен.

– Я не животное, хватить приносить еду без приборов, принесите мне хотя бы пластиковые, – скомандовала я.

Я вела себя смело, ведь как мне показалось охране было запрещено со мной говорить и даже подходить, поэтому я позволила себе такую легкую смелость. Услышав меня охранница слегка приподняла бровь удивляясь моему поведению, потом нахмурилась, но так и ничего не ответила. После моей выходки мне не принесли обед и ужин, кажется таким образом Палач наказывал меня. Злая я снова начала плакать, не зная, как быть, укутавшись в подушку я не заметила, как заснула.

Глава 13

Леон

Слышу позади шорох, девочка проснулась, чувствую ее взгляд на себе.Я слышал, что Гор творит один беспредел, он наказал всю свою охрану, что не уследили за Амелией. Потом он покарал даже владельца того здания, где должно было пройти торжество. Не ожидал увидеть Гора таким подавленным, сломанным, он будто потерял сам себя, в глазах отчаяние и темнота, он готов снова убивать и вкатывать в асфальт, зверь просыпается, тем лучше. Пусть принцесса увидит, кем на самом деле является ее «святой» папаша, которого она боготворит, считает его царем, но он лишь кровожадный убийца. Захожу в комнату, вся комната окунулась в девчачий аромат, все пропахло ее запахом, особенный и нежный. Я вдыхаю и вкушаю запах мести и грядущей победы, вспоминая Гора и видя его дочь у себя в комнате. Беспомощная, слабая, прижимает подушку, сжала ладошки в кулак. Закуриваю. Девочка вызывает во мне океан эмоций, я сам не свой от ее аромата и вида, хочу взять здесь и сейчас. Пробудить ее от сна своим колом в штанах, сделать больно и подарить блаженство. Двоякое чувство. Тушу сигарету и ложусь рядом с ней. Касаюсь волос, чистый бархат. Девочка тяжелый люкс. В ней все идеально, такую роскошь даже за гору бабла не купишь. Она видела много и содержали ее, как истинную принцессу. Видел бы Гор, как сладко она спит с сыном своего врага, которого он убил, не уважая ничего что было, что он мой крестный отец, что друг отца, близкий семьи. То что он оказался моим крестным было дико для меня, но теперь это не играло никакой важности. Моя месть превыше всего. Она лишь запылала новой волной. Ведь он не просто убил моего отца, но и предал его. Ненавижу его и его семью. Встаю с кровати, меня снова душит ненависть, открываю окно, чтоб впустить прохладный ветер.

– Зря глазки портишь, принцесса. Я ношу ручку от окна с собой, тут жутко воняло, решил проветрить, – говорю ей через плечо.

Она морщит лоб, не знает причину моей ненависти, да и не надо, пусть будет сюрпризом.Нагло лгу про запах, который как дурман окутал меня с первой же минуты, как я оказался в комнате. – А меньше курить не пробовал в помещении, – отвечает она хриплым голосом, она только отошла ото сна Язычок у нее такой же невинный, как и вся она, даже грубить не умеет. – Не припоминаю, чтоб спрашивал твоего мнения Гурамова, – выплевываю ее фамилию с омерзением

Она мельком дрожит, а я кайфую от этого. Опьянённый ее глазами пру на нее, как бык на красный цвет. Она отталкивается к изголовью кровати и прикрывается одеялом, а я просто притягиваю ее к себе за лодыжку, наваливаюсь на хрупкое тело и произношу ей прямо в губы- Виделся с твоим батей, – поворачиваюсь к ней полностью, хочу видеть ее лицо, включаю свет, она снова морщится – Как скоро он заберет меня? – она оживает – Забрать тебя? Что ты Амелия. Он добровольно отдаст тебя мне, ведь после того, что я с тобой сотворю ты будешь омерзительна даже собственно отцу. Ловлю весь спектр ее эмоций, все на лице. Девочка дышит тяжело, ей больно, этого не скрыть, слезы текут, но она не спешит их стирать, руками душит простынь. – За что вы так со мной, Палач? Произносит она имя которым я назвался ей, с ее уст звучит даже сексуально. В штанах постепенно становится тесно. – А не надо было рождаться в семье Гурамовых, – отвечаю я и приближаюсь к ней

– Готова к наказанию?

–Тебе понравиться, – зачем-то оправдываюсь и вторгаюсь в ее святыню.Девочка содрогается всем телом, теперь уже как в лихорадке, облизывает засохшие губы. Вижу она в растерянности. Я укладываюсь на кровать и притягивая ее к себе прижимаю упругую попку к своему стояку, пусть знает, что ее ждет. -Спи, – командую я, и кажется она с облегчением вздыхает, ей полегчало. Когда она расслабляется я кладу руку на ее живот. Знаю, как округлились ее глаза и сколько ужаса в них, она кладет свою руку поверх моей, пытается остановит движение моей руки, которая тщательно направляется вниз. Мне нравится играть с ней, доводить до нервного срыва и снова ослабевать хватку, а потом снова по кругу. – Но вы сказали спать, – еле шепчет она

Она еще не влажная. Но мне хватает пары движений, чтоб оживить ее прекрасные лепестки роз, которые так нежно ощущаются под моими грубыми пальцами. Я никогда прежде не ласкал таких нежных созданий, как она. Чистейший кайф. Девочка, так чиста и нетронута, что каждое мое действие похоже на разрезание красной ленты перед открытием нового салона Bugatti. Быть во всем ее первым. Я даже не мог мечтать о таком.

Глава 14

Амелия

Когда Палач возвращается я притворяюсь спящей, но когда он подходит к окну тут же открываю глаза, чтоб увидеть как он это делает, но палач замечает мою возню. Когда он заявляет, что мой отец откажется от меня после всего того, что он со мной сделает, мне будто душу вырывают из грудной клетки. Я каменею и даже не могу соображать, тот ужас что я испытываю не описать обычными словами. Еще немного и я точно сойду с ума.

Палач умостился рядом и прижал меня к себе, чувствую что-то твердое, даже не хочу думать, что это. Пытаюсь покрепче закрыть глаза, ведь он сам приказал мне спать. Делаю выдох пытаясь привести нервы в порядок и тогда улавливаю его движение руки, которая стремительно опускается вниз по животу. Животный страх снова окутывает мое тело. Теперь его не остановить, настал час, и он возьмет то за чем пришел. Меня выворачивает от его манёвров, он все время играет на моих нервах. Он то дает мне расслабится и пространство, то снова набрасывается. Его пальцы быстро находят мой бутон, как-то по-свойски. Словно он давно знал все изгибы моего тела. Он двигается как хозяин, мой хозяин. Мое тело, как резинка от рогатки, которую натянули до предела: раз, два и три и скоро выпустят, и я полечу как фанера над Парижем. В мыслях полный сумбур, я даже не понимаю, нравится мне это все или нет. Его движения спокойные, даже нежные, но я так напряжена, что мне сейчас больно. Я не могу улежать на месте, ерзаю и даже дергаюсь на нервной почве. Второй рукой он припечатывает меня в этой позе. Даже не пошевелиться. Дыхание ускоряется. Сжимаюсь сильней, пытаясь не позволить его пальцам проскользнуть еще глубже.

– Как же у тебя здесь горячо, – шепчет он, как настоящий дьявол искуситель

Неужели я окажусь Пандорой, которая не удержавшись открыла ящик и навлекла на себя все беды. Безрассудные поступки всегда влекут за собой лишь несчастья.

Как же это позорно, как же бесстыдно. Но на мой стыд, мне начинает нравится его голос, такой хриплый полушепот, прямо на ушко. По телу разбегаются мурашки, как от электротока. Кожу начинает покалывать. Его палец массирует мои складки и плавно передвигается к моей горошинке. Я такая беспомощная, слабая. Хочу врезать себе по голове. Надавать себе отрезвительных пощечин, ведь я начинаю таять от этих прикосновений. Кладу руку поверх его, и твердо сжимаю. Это знак того, что я против, но со стороны я как бы надавливаю его пальцы еще глубже в себя.

– Нет, – заставляю себя выговорить лишь одно единственное слово, почти постанывая эти три буквы.

Звучит оно, конечно, совсем не убедительно. Жалко. Ничтожно.

Кусаю губы до крови, чтоб не застонать от нахлынувшего удовольствия. Что он творит, о Боже, за что мне все это. Волна вожделения охватывает мое тело. Его круговые движения бьют током, меня парализует. Я не могу дышать, еще немного и я точно задохнусь. Открываю рот от нехватки кислорода и все же начинаю постанывать, сначала сдержанно, пытаясь удерживать себя. Когда Палач слышит мои сдавленные стоны это будто срывает ему крышу, и он впивается ртом в мое плечо, начинает посасывать и покусывать его. Его пальцы двигаются быстрее, еще немного и я взорвусь диссоциируя на мельчайшие элементы. Продолжаю сдерживать себя. Хочу сжать волосы у корней, почувствовать боль, отрезвить себя, но мякну. Я истощенная и безвольная. Движения становятся неразборчивыми, дикими, даже слегка болезненными. Жжение по всему телу сопровождается с предвкушением удовольствия. Держать звуки удовольствия в себе становиться чем-то нереальным. Это выше моих сил, которые, итак иссякли и я начинаю стонать, просто выкрикивая, чтоб он остановился. Пытка. Это не, что иное как агония. И я унизительно сдаюсь в этом бою

– Прошу… прошу… – шепчу я, не понимая сама, о чем его прошу

– Что именно ты просишь, маленькая сучка?