Читать книгу бесплатно III. Меч Дракона. 74 фацета прямо сейчас на нашем сайте wow-guides.ru в различных форматах FB2, TXT, PDF, EPUB без регистрации.

7 марта 2206 года Изабелле Ауэр – сотруднику инженерно-проектной компании «Интегрос» – исполняется 19 лет. В этот день после корпоративного торжества она и ее коллеги внезапно обнаруживают себя в опустевшем городе. Вынужденные покинуть родные дома, они переезжают в Белую Виллу, пытаясь обустроить новую жизнь и выяснить причины загадочной изоляции. Однако их технически подкованные и высокоразвитые умы вскоре сталкиваются с таким невероятным соседством, что все достижения цивилизации, которыми они располагают, оказываются бессильны. Ночь перестает быть временем отдыха и становится периодом сражения, социальные статусы утрачиваются и меняются. Как меняются и сами герои, потому что новый мир обнажает истинные сущности и заставляет принимать одну из двух сторон.

Какая из них окажется правой, кому можно верить и кто придет на помощь? И главное, все ли – то, чем кажется на первый взгляд?

Рамина Латышева

III. Меч Дракона. 74 фацета

Пролог

– Все ли пункты договора Вам ясны?

– Да, вполне…

– Вы готовы?

– Готов…

– Рад сотрудничеству.

Долгое рукопожатие.

– Никто ведь не пострадает?..

– Что Вы! Мы же столько раз проговаривали, что это просто приключение в стиле Робинзона Крузо!

– Мне необходимо лишний раз в этом убедиться.

– Мы ведь вместе читали пункт о форс-мажорах. Если происходит что-то из ряда вон выходящее, мы сразу возвращаем всю Вашу команду.

– Да, я помню…

– Что ж, тогда нам остаются лишь формальности. Этим займется мой секретарь.

– Хорошо.

– Я вынужден Вас покинуть. Нашим техническим специалистам также нужно очень многое подготовить к началу этого грандиозного мероприятия. Стартуем послезавтра.

– Как послезавтра? Это же пятница! Мы готовились к отъезду на три дня позже, в понедельник!

– К сожалению, время максимальной синхронизации оборудования невозможно было предсказать точнее.

– Но у всех моих коллег планы и дела перед отъездом.

– Оптимальным временем для перемещения будет вечер пятницы. Мы не можем спорить с программой.

– Но как же так? Эти два дня невозможно убрать из жизни.

– Отклонения во времени опасны.

Долгая тишина.

– Я Вас понял…

– Тогда до свидания и удачи!

– Благодарю. До свидания…

Жесткий удаляющийся стук мужских туфель и приближающееся тоненькое цоканье острых шпилек.

– Добрый день, меня зовут Селеста. Я секретарь мистера Харвеста. В мои обязанности входит подписание договора, в связи с чем нам необходимо будет проговорить несколько пунктов. Я знаю, что вы обсуждали их уже не раз, но эту формальную часть нам не исключить, поскольку во время подписания бумаг ведется видео- и аудиозапись.

– Ясно…

– Итак, Вы понимаете и подтверждаете, что несете полную ответственность за принятое решение и за свою команду?

– Только в том случае, если нашим жизням ничего не будет угрожать.

– Безусловно.

– Да, понимаю и подтверждаю.

– Вы понимаете, что Ваша команда была выбрана из-за присутствия в ней участницы прошлого добровольного исследования, показавшей исключительные возможности интеллектуального восприятия и приспособления?

– Да, понимаю.

– И также Вы понимаете, что для чистоты нового эксперимента, а также, чтобы не допустить ментальных сбоев, никто и ничто не может ей напоминать о прошедшем исследовании. Все ее воспоминания были удалены сразу после его окончания.

– Понимаю.

– То же было произведено с Вашими коллегами, видевшими записи с ее участием, во время подставного конкурса под видом тестирования новой разработки. На данный момент они также не помнят этого обстоятельства.

– Да.

– Хорошо, далее. В любом случае – удачным или неудачным окажется этот эксперимент – наша компания покрывает сумму Вашей задолженности…

– Да-да, мы это обсуждали, – поспешно перебил секретаря мужской голос.

Строгий стук ручкой по столешнице сквозь бумагу:

– Нам необходимо проговорить все пункты вслух, поскольку, как я уже сказала, сейчас ведется видео- и аудиозапись.

– Хорошо…

Вновь возобновившийся сухой перечень прав и обязанностей обеих сторон внезапно прервался открывшейся дверью, в которой появилась всклокоченная голова какого-то молодого человека.

– Здравствуйте, – с придыханием произнес он. – Мне сказали, что это Вы будете участвовать со своей командой в нашем…

– Моррис! – оторвалась от чтения секретарь. – Мы подписываем договор! Не мешай, пожалуйста!

– Хорошо-хорошо, только можно взять у Вас автограф? А то неизвестно, когда Вы вернетесь…

– Моррис!

– Почему неизвестно? – уточнил мужчина с пачкой договорных бумаг в руках. – Ровно через четыре недели. Здесь это прописано.

– Конечно, через четыре недели, – процедила Селеста, поправляя тоненькие очки.

– А как же пункт о пролонгации эксперимента в случае повышенного интереса аудитории? – уточнил юноша.

– Каких бы результатов мы ни добились, мы все равно вернемся через четыре недели, – твердо ответил мужчина.

– Даже если вы побьете все рейтинги? – просунул плечи в помещение его собеседник.

– Рейтинги ничего не меняют.

– Но ведь за каждый день сверх основного договора доплачивается…

– Моррис! – повысила голос Селеста. – Старт послезавтра. Займись, пожалуйста, оборудованием.

Голова и плечи испарились из дверного проема и, секретарь, развернувшись обратно к исполнителю договора, вновь постучала ручкой по столу:

– Прошу прощения, это наш младший научный сотрудник. Он участвовал в написании программного обеспечения для данного исследования и очень хотел Вас увидеть. Что ж, мы остановились на пункте о…

– Возможно ли убрать пункт о продолжении эксперимента?

– Если Вы не захотите продлить пребывание, то договор автоматически прекратит свое действие.

– И все же я бы предпочел совсем исключить этот пункт, поскольку…

– Не волнуйтесь, вот это место: «Пролонгация настоящего Договора возможна только в случае обоюдного соглашения Сторон».

– Да, я понимаю, но…

– Если по истечении двадцативосьмидневного срока Вы все еще будете уверены в том, что хотите вернуться обратно, мы сразу же закроем этот эксперимент.

– Да, я уверен, поэтому…

– Двадцать восемь дней еще даже не начались, а Вы уже хотите их завершить, – улыбнулась Селеста.

– Я отправляюсь туда не один и не имею права так надолго забирать моих товарищей, которые не подозревают…

– Вы же знаете, что каждый дополнительный день сверх срока оплачивается отдельно, – убрала улыбку Селеста и строго перевернула последний лист своих записей.

– Такая прибыль меня не интересует.

– Оставьте лучше этот пункт. Вдруг Вы передумаете.

– Я не передумаю.

– Что ж, если Вы так настаиваете, мы вернемся к этому чуть позже. А сейчас нам надо согласовать два последних параграфа. Перемещение произойдет во время отвлекающего инцидента.

– Какого?

– Даже если я расскажу сейчас, это не будет играть для Вас никакой роли.

– Почему?

– Потому что для наиболее высокого качества эксперимента необходимо сделать так, чтобы все его участники находились в одинаковых стартовых условиях.

– Да, все уже готовы к отъезду из дома на четыре недели. Правда, с понедельника, а не с пятницы. Но я спросил…

– Я говорю сейчас не о Вашей команде.

– А о ком?

– О Вас.

– Обо мне?

– Да, по сравнению с остальными участниками, – посмотрела на собеседника поверх очков Селеста, – Вы в курсе происходящего.

– А как же иначе? – недоуменно оторвался от бумаг мужчина. – Ведь я подписываю договор.

– Это так. До тех пор, пока Вы его не подписали, Вы будете об этом помнить.

Долгое молчание.

– Что значит «до тех пор»?

Селеста отодвинула бумаги, положила сверху ручку и сняла очки.

– Судя по всему, мистер Харвест не успел оговорить с Вами этот последний пункт.

– Какой? – немного отдалился от стола мужчина.

– Когда начнется эксперимент, Вы не должны знать о том, что происходит. В Вашей памяти останется только информация о сроке в двадцать восемь дней.

– Но как же…

– Не волнуйтесь, это не Ваша забота.

– А чья?

– Наша?

– Ваша?!

– Да.

– Что Вы имеете в виду?!

– Вы ни о чем не будете помнить.

– Что?!

Выжидающая тишина.

– Все Ваши воспоминания о сегодняшнем дне будут удалены.

Часть 1

Глава 1

– Изабелла, ты спишь?

– Нет.

Узкая щель в дверном проеме увеличилась, и в ней показалась пара озорных голубых глаз под ворохом пушистых ресниц.

– А спала?

– Не знаю, Мари, я не поняла. Заходи.

Дверь открылась, и порог переступила худенькая подростковая фигурка в мешковатых джинсах и широкой футболке, сваливающейся с одного плеча и оттого постоянно одергиваемой на положенное место. Изабелла подвинулась на кровати, на которой до раннего визита сидела, обхватив руками колени и положив на них голову, и погладила белоснежную простыню, приглашая гостью сесть рядом. Мари откинула за спину копну рыжих волос, посмотрела в окно за полупрозрачной светло-зеленой занавеской, а затем окинула взглядом небольшое помещение, все выполненное в белом цвете, за исключением вышеупомянутой занавески, зеленого покрывала, повешенного на спинку стула у трюмо, пары зеленых ковриков и еще нескольких светло-зеленых элементов декора.

– Уборкой занималась всю ночь что ли? – протянула Мари.

– Да нет, читала и пыталась заснуть, – честно призналась Изабелла.

– А мне кажется, ты по ночам только и делаешь, что полируешь стены и полы.

– Ты прекрасно знаешь, что это делает Вжик.

– Пылесос-пылесосом, но порядок он не может…

– Мари!.. – возвела глаза к потолку Изабелла. – Ты пришла в шесть утра поговорить об уборке?

– Ой, нет! – хлопнула себя по лбу утренняя гостья, – вообще-то я хотела тебя попросить взять меня сегодня с собой на прогулку.

Изабелла на мгновение задумалась, а потом рассеянно произнесла:

– Точно, я и забыла… Сегодня же суббота.

– Ты же сама вчера отпрашивалась у Виктора.

– Да-да… – провела рукой по густым черным волосам Изабелла, – просто я не поняла, спала я или нет, поэтому у меня до сих пор еще не наступил новый день.

– Ясно… – протянула Мари и нерешительно затеребила кончик одеяла. – Ты из-за этого не спала?

Ее собеседница отвернулась к окну, и этот жест явно дал понять, что разговор затронул какой-то важный, но не обсуждаемый предмет.

– Скажи, ты видела их еще раз? – вновь заговорила девочка.

– Мари… – откинула одеяло Изабелла и предупредительно встала с кровати.

– Или только тогда, со мной, через окно?

– Мари, давай не будем об этом говорить. Да и мне уже пора идти готовить завтрак.

– Изабелла, сейчас шесть утра. Все легли поздно и встанут не раньше девяти. О каком завтраке ты говоришь?

– У меня много дел, Мари, я серьезно.

– Перестаньте держать меня в стороне от происходящего! Я здесь тоже живу вообще-то! И меня это тоже касается!

– Мари, извини, мне надо принять душ и переодеться.

Девочка насупилась:

– Ладно-ладно, но на прогулку ты меня с собой возьмешь!

– Ты прекрасно знаешь, что я этого не сделаю, – поспешно дошла до ванной Изабелла и, юркнув за дверь, закрылась на защелку.

– Изабелла! – подскочила с кровати Мари и бросилась в атаку. – Так не честно! Всем можно выходить за пределы Виллы, а мне нет!

Изабелла включила в раковине шумный напор воды и показательно загремела стаканчиком с пастой и зубной щеткой.

– Я тоже хочу выйти на прогулку! Мне уже целых четырнадцать лет! – яростно защелкала выключателем Мари. – А тебе всего девятнадцать, но тебе разрешают выходить! И-за-бел-ла! – заскандировала девочка, поняв, что не может заставить свою соседку выйти из убежища, и, повиснув на дверной ручке, задергалась во все стороны. – Возь-ми-ме-ня-с-со-бой!

– Ничего не слышу! – заскрежетала стулом по кафельном полу Изабелла, включив на полную мощность душ и для пущего шума свалив с полки все бутылочки со средствами для ванных процедур.

Мари яростно стукнула по выключателю в последний раз, оставив зависимое от него помещение без света, и с громким хлопком комнатной двери вылетела из помещения. Изабелла на ощупь протянула руку к зеркалу над раковиной и включила резервное освещение.

Оно было везде. В каждом помещении. На случай если с основными световыми панелями, располагающимися на крыше, что-нибудь случится или выйдет из строя основной трансформатор энергии. Или если кто-то намеренно его выведет…

По всему периметру под самым потолком бесшумно вспыхнула тонкая полоска голубоватого диодного освещения. Девушка медленно села на стул, опустила голову и посмотрела на руки, приобретшие от холодного освещения сероватый оттенок. Такого же цвета стали стены, пол, полотенца и даже бегущая вода.

Изабелла протянула руку и выключила кран. С правого бока продолжал маняще шелестеть теплый душ. Долго сидеть было нельзя. Воду следовало беречь. Вернее, не саму воду, а оборудование, которое ее подавало, очищало, фильтровало после использования и уводило за территорию. Все-таки эта система была рассчитана на четырех человек, а они жили в Белой Вилле всемером.

Изабелла сжала пальцы и, поднявшись с мягкого кожаного сидения, подошла к двери. Вряд ли Мари специально хлопнула дверью, а затем затаилась за углом. Девушка бесшумно отодвинула защелку, осторожно выглянула наружу и, убедившись в отсутствии опасности в виде вездесущего подростка, щелкнула выключателем. Резервное освещение тут же мигнуло и автоматически потухло, а ванную залил привычный бело-желтый свет. Сразу стало спокойнее и уютнее. Изабелла потянулась всем телом, скинула на спинку стула светло-лиловый ночной пеньюар, убрала волосы и в блаженстве встала под теплые струи воды. Душ не только смывал тревогу и зажатость, но и был единственным местом, в котором у Изабеллы не появлялось неприятное ощущение того, что за ней кто-то наблюдает.

Сегодня будет отличный вечер. Она выйдет из дома в 18.00, добежит до любимой поляны недалеко от озера примерно к 18.15, за десять минут отдохнет и приготовит все для занятий, как следует потянется и немного потанцует до 19.10, потом снова отдохнет и, собрав вещи, в 19.20 выйдет в обратную сторону. Заход солнца сегодня в 19.42. Она успеет вернуться домой к этому времени. Она все рассчитала. Осталось только завершить все дела к 18.00.

Душ подействовал безотказно, и Изабелла, значительно более спокойная, чем несколько минут назад, выключила воду и потянулась за полотенцем. Но в этот момент за дверью, в ее комнате, раздался какой-то приглушенный стук. Полотенце тут же упало на пол, а рука резко схватила небольшой продолговатый кулон на груди и нажала маленькую кнопочку. В то же мгновение кулон вспыхнул, а вокруг стройного образа засверкала вытянутая полупрозрачная сфера. Водопад всегда был с собой. Даже в ванной. И даже во сне. Хотя вернее будет сказать: тем более, во сне. Когда заходило солнце и наступала ночь…

Девушка накинула висевший на крючке халат, открыла дверь и не дыша посмотрела за угол. Может, Мари все же не ушла?

– Мари, – тихо позвала Изабелла. – Это ты?

Тишина.

– Макс? Дэн? Я в ванной. Это вы?

Снова тишина и неприятные пощипывающие ощущения на шее и спине.

– Я выхожу, – предупредила Изабелла и сделала шаг в коридор.

В комнате никого не было. Все вещи находились на тех же местах, на которых были оставлены. Ветер из приоткрытого окна колыхал занавески и, судя по высокому положению их нижнего края относительно пола, недавно был довольно сильный порыв. Девушка скользнула взглядом по всем предметам мебели и, облегченно выдохнув, отключила Водопад: занавеска задела ежедневник, лежавший на тумбе, и тот упал на пол. Медленно обойдя кровать, Изабелла подошла к ежедневнику и, открыв ящик тумбы, положила его внутрь, а затем села на коврик напротив окна.

Три недели назад она впервые увидела их вот так, сквозь оконное стекло гостиной на первом этаже. Два высоких мужских облика, стоявших напротив нее по другую сторону стены Белой Виллы. Они ничего не делали, просто смотрели, словно изучая.

Внимательные глубокие взгляды, красивые мраморные лица, темные костюмы со сдержанным орнаментом будто бы из другого времени… С того момента прошло всего около десяти дней, но они казались вечностью. И на их фоне даже три предшествующих недели необъяснимой и страшной реальности уже ощущались парой незначительных мгновений. Потому что в первый же день обнаружения нового соседства обитатели Белой Виллы попали в Преисподнюю. И выхода оттуда не было.

***

7 марта 2206 года Изабелла отмечала свой девятнадцатый день рождения. Его было решено совместить с корпоративным праздником ее компании по случаю подписания очень крупного контракта, который прочил работникам интереснейшую командировку продолжительностью почти в месяц, и таким образом в тот день семь основных членов «Интегроса»: генеральный и технический директора, их помощница, два инженера, механик и ученица-практикант, – оказались на пикнике в лесопарке недалеко от места работы. Они направились туда прямо из офиса после работы и планировали посидеть пару часов и разойтись по домам, потому что впереди маячили выходные, которые были отведены на сборы и личные дела перед отъездом, однако судьба в тот день совершила необъяснимый поворот.

Примерно за полчаса до того, как участники мероприятия собирались завершить торжественный ужин, в паре сотен метров от них начался красивейший салют. И такой сильный, что они даже начали было сомневаться, не упустили ли они из виду какой-то важный государственный праздник. Разноцветные шары всех размеров и сочетаний вылетали прямо из-за леса и освещали темнеющее небо и верхушки деревьев причудливыми оттенками. В какой-то момент Изабелле даже показалось, что несколько зарядов взорвались прямо рядом с ней, потому что они прозвучали так громко, что в течении ближайших минут остальные звуки стали доноситься глухо и отдаленно. Правда, через некоторое время выяснилось, что так показалось не только ей…

Налюбовавшиеся красочным представлением и поголовно оглушенные его звуковым сопровождением, работники «Интегроса» стали собираться домой, отметив, что после такого «подарка от неизвестного благотворителя» слух был настолько искажен, что вокруг, казалось, стояла полнейшая тишина: не было слышно ни весеннего пения птиц, ни голосов гулявших в окрестностях людей, ни сигналов транспорта, ни бесконечного шума от расположенной неподалеку автоэлектромагистрали. Все семеро расстались около входа в лесопарк и, чрезвычайно довольные завершением недели, разошлись в разные стороны.

Изабелла очнулась от собственных мыслей в киоске, где обычно покупала мармелад. Дверь была открыта, свет горел, ее любимая упаковка сладостей призывно выглядывала из-за коробки с печеньем, но автомат по продаже отображал только синий фон. Видимо, произошел какой-то сбой. Девушка достала КПК, отключила музыку, отсканировала номер технической службы и присела на скамейку. Динамик молчал. Изабелла наощупь сбросила звонок и набрала номер заново, глядя на экран. В этот раз она увидела сообщение об отсутствии сети. Немало удивившись такой древней ошибке, о которой она слышала только от очень пожилого поколения, девушка сбросила звонок и пошла на улицу. Музыка вновь зазвучала в гарнитуре, и Изабелла, унесшись мыслями в грядущие выходные, которые, кроме подготовки к командировке, сулили ей генеральную тренировку и очередное выступление с группой на танцевальном фестивале, уткнулась взглядом в значок сигнала на экране.

Нет сети.

Так прошла минута, потом еще две. А потом девушка поймала себя на том, что трек, под который они будут выступать, закончился и начался заново. Значит, прошло больше трех минут.

Сосредоточенный взгляд на КПК – нет сети.

Последний раз недоуменно посмотрев сквозь стекло киоска на коробку мармелада, Изабелла направилась к дому. Гарнитура передавала любимую музыкальную подборку, в голове крутился образ нового костюма, заготовка для которого уже год лежала в шкафу и должна была увидеть свет именно в эти выходные – что, впрочем, как и заведено у любого заядлого танцора, планировалось во все выходные всех предыдущих месяцев, – а ноги непроизвольно воспроизводили ритмы мелодий темпом шагов.

Дорога до дома, как всегда, заняла четырнадцать минут, то есть почти пять музыкальных композиций. Изабелла подошла к парадной и провела рукой по датчику отпечатков. Дверь осталась на месте. Взгляд на систему пропуска и контроля – синий экран. Девушка протянула неприятно онемевшие пальцы и взялась за ручку. Открыто. Но механизм движения почему-то не подхватывает импульс и не открывает дверь сам. Непривычное усилие – и Изабелла вошла в холл. Свет горит, но музыки, транслируемой управляющей компанией ее дома, почему-то нет. Может, появились проблемы с лицензией на музыкальные произведения? Именно сегодня…

Лифт открыт. И второй тоже. Все четыре открыты и стоят на первом этаже. Когда такое было в последний раз? Девушка подошла к ближайшей кабине, сделала шаг внутрь, но тут же вышла обратно в холл.

И правда… Почему бы не пройтись пешком по лестнице? Подъем на четырнадцатый этаж – лучшее, что можно придумать после обильного корпоративного пикника.

Изабелла не помнила, когда еще так быстро и без остановок поднималась наверх. Ей даже не нужно было дышать. Кажется, она пробежала четырнадцать пролетов на одном вдохе.

Дверь. С заветными серебряными цифрами «77». Рука на датчике входа – никакой реакции. Девушка сцепила зубы и, перевернув сумочку вверх ногами, судорожно замотала ею из стороны в сторону. О коврик сразу же стукнулись косметичка, расческа, ключи и сверток с украшениями для выступления, который ей сегодня доставили дроном на работу. Схватив связку негнущимися пальцами, Изабелла воткнула нужный ключ в скважину и сделала два непривычных для слуха оборота замка. Наконец! Ее светлая и уютная студия. Здесь точно все в порядке и работает без сбоев. Быстрый хлопок дверью, движение защелки – и девушка, дыша так, словно за ней гналось по меньшей мере с десяток разъяренных собак, присела на кушетку в коридоре.

Пылесос заканчивал мыть полы и медленно полз к базе. Получив традиционное поглаживание мягких ушек, электронный питомец припарковался около стены и, мигнув дисплеем, оповестил о конце рабочего дня.

Изабелла отдышалась, повесила куртку и прошла в ванную. Кран выдал тонкую струю оставшейся в стояке воды и, громко фыркнув, зашумел пустотой. Девушка медленно потянулась к полотенцу и вытерла сухие руки. Она пропустила объявление о ремонте? И в холле, и по электронной почте, и по уведомлению на КПК? Сразу все три?

Слегка подкашивающиеся ноги унесли ее на кухню. Чайник. Холодный. Как же так? Она ведь послала ему сигнал на нагрев по дороге домой. Изабелла попятилась и, наткнувшись спиной на холодильник, рывком открыла дверцу, после чего неизвестно зачем осмотрела содержимое полок и проверила режимы охлаждения и заморозки. Каждая кнопка откликнулась на нажатие нужным образом. С освещением тоже все было в порядке. Девушка развернулась и включила чайник. Он сразу загорелся привычным голубым светом и начал шуметь. Работает. Почему тогда он не заработал от команды смарт-системы, которая не зависит от сети и настроена на собственную частоту?

– Натали, – позвала Изабелла.

Нет ответа.

– Натали, – повторила она громче.

Система обслуживания студии молчала.

Все ясно. Кажется, что-то случилось с программным обеспечением. Из-за этого и не дошел сигнал до чайника. Робот-пылесос имеет собственную настройку и встроенные часы, поэтому ни от чего не зависит и может запускаться в работу сам. Холодильнику для работы нужно только электричество, а оно, слава Богу, есть. Значит, сегодня все приборы будут функционировать автономно.

Изабелла налила в чашку подогретую воду и, проведя подрагивающей рукой по лбу, села за стол. Выходит, в ближайшие сутки до приезда техподдержки придется пожить жизнью доисторического человека без смарт-помощников. Как жили все прапрабабушки и прапрадедушки…

Нерешенным оставался только вопрос с водой. Надо позвонить в управляющую компанию. Голосовой помощник на КПК быстро нашел необходимый номер и начал устанавливать соединение. Девушка вытащила из шкафчика упаковку с двумя последними мармеладками, но насладиться их вкусом не смогла.

Нет сети.

Щедро политое шоколадом лакомство упало на стол и отпружинило на подоконник.

Как – нет? До сих пор? Такого просто не может быть… Или… Ах, вон оно что! У нее просто сломался КПК. Что-то случилось с приемом сигнала. Надо срочно сдать его в сервис. Ничего необычного.

Но ноги уже сами несли ее к компьютерному столу.

– Вход! – скомандовала устройству Изабелла.

На экран сразу выскочило окно выхода в информационное пространство, но осталось белым. Нет сети.

Девушка подскочила к стене-монитору:

– Канал «Рукоделие»!

Экран вспыхнул и засветился синим светом. Нет сети.

Надо позвонить Надин! Она живет в доме через улицу! Может, в ее здании такие же проблемы?!

Изабелла вдруг громко засмеялась.

Как же она свяжется с Надин, если ни ее КПК, ни компьютер не ловят сеть?! Как глупо!

Девушка чувствовала, что ее губы застыли в неестественной улыбке, но вернуть их в исходное положение не могла. Перед глазами мелькнула дверь в ванную, затем кушетка в коридоре. Куртка, ключи. За спиной снова хлопнула дверь в студию. Четырнадцать пролетов вниз. Все четыре лифта так и стоят открытыми на первом этаже. В холле все так же нет музыки. Дверь в парадную опять надо открывать вручную.

Еще ступеньки вниз. Один перекресток, другой. Здание офиса. Везде горит свет, а под турникетом только что пролезла худенькая фигурка.

– Мари! – задыхаясь, выкрикнула Изабелла. – Ты что тут делаешь?

Девочка обернулась и уставилась на коллегу огромными глазами.

– Я… – проглотила она через мгновение комок воздуха и наконец выдавила, – да так, забыла кое-что в офисе. А ты?

– Я? – все так же часто дыша, переспросила Изабелла. – Да тоже… забыла…

Они подошли к лифтам и, одновременно посмотрев на открытые кабины, отступили назад.

– Всего четыре этажа идти, – срываясь на нервный смех, махнула ручкой Мари и побежала на лестницу. – Зачем нам лифт?

– Точно! – на выдохе поддакнула Изабелла и рванула за ней. – Надо следить за фигурой!

Они взлетели на нужный этаж и помчались по длинному коридору, обе на ходу доставая ключи из карманов.

– А тебе зачем ключи? – как можно более удивленно выкрикнула Мари, размахивая звенящей связкой.

– Так получилось, – хохотнула Изабелла, – ногти начала красить и залила пальцы прозрачным лаком, отпечаток не отсканируется. А тебе зачем?

– И я, представляешь? – повернула лицо со страшно неестественной улыбкой Мари, слепо пытаясь воткнуть ключ в скважину и истошно царапая им пространство под ручкой.

Наконец ей повезло, и девушки, вместе перепрыгнув через порог, подскочили к рабочим местам. Изабелла бесцельно загремела ящиками и начала то доставать из них, то убирать обратно одни и те же предметы, прислушиваясь к идентичным действиям слева от своего стола и незаметно пробираясь правой рукой монитору.

Нет сети.

В помещении почти одновременно стало тихо. Девушка медленно повернула голову и увидела Мари, недвижно уставившуюся в экран.

– Нет сети, – донесся ее тихий шепот.

Коллеги встретились взглядами и примерно минуту ничего не говорили.

– Мари, тебе… ничего не кажется странным? – чувствуя, как сердце замерло в груди в ожидании ответа, произнесла Изабелла.

– Не работает ничего, кроме приборов и оборудования, полностью обеспечиваемых за счет электричества от световых панелей, – тут же выдала Мари и загнанно посмотрела на собеседницу, словно ожидая, что та поднимает ее на смех или в крайнем случае укажет на ошибку в ее умозаключениях.

Изабелла восприняла каждое прозвучавшее слово как невидимый удар и, с трудом поднявшись с рабочего кресла, обошла стол.

– Это все? – тяжело спросила она, направляясь к окну.

– Интернета нет, спутниковых волн нет, никакой связи нет. Каналы не работают, кассы в магазинах не работают. Ничего не работает, кроме автономных систем, запитанных от энергии панелей. А если они…

– Мари, я говорю не о технике сейчас.

– А о чем?

– Люди, Мари… – прошептала Изабелла и перевела взгляд в окно. – Людей тоже нет.

***

В течение следующих трех часов в офисе появилось еще трое человек. Первым ворвался на работу механик с безразмерно круглыми глазами и криками о том, что всю его семью похитили, а до служб розыска и спасения ему не дозвониться. Примерно через час, значительно тише, но с таким же выражением лица, какое недавно было у Максимилиана, появился Тревор – главный инженер компании. А уже около десяти вечера в офис вошел очень бледный технический директор, держа в руках термос, откуда явственно доносился запах валерианы. С приходом Дэнниса на всех участников недавнего корпоратива снизошло озарение, что ночевать сегодня они будут прямо в офисе, потому что покидать единственное место, где наличествовали люди, никто не собирался.

Изабелла давно не помнила такого невменяемого веселья. Вернее будет сказать, она никогда с таким не сталкивалась. Полная дезориентация в пространстве, единственным сомнительным выходом из которой был безудержный смех и возведение происходящего в рамки такого каламбура, что даже предложение спать в офисных креслах было встречено громогласным трехкратным «ура».

Но заснуть в ту ночь никто не смог.

Когда первое ошеломление прошло и полуночные работники кое-как расположились по креслам и диванам, начались неизбежные разговоры о сложившейся ситуации. И в течение первого же часа все пятеро пришли к заключению о том, что они, поглощенные празднованием корпоратива, пропустили массовую экстренную эвакуацию. Которой в их городе, правда, никогда не случалось. Да и в других городах страны тоже… И все же это было единственным здравым предположением из всей массы озвученных идей.

Изабелла не знала, заснула ли она в ту ночь или так и пролежала до рассвета, глядя в потолок, но проснулась она на тех же сдвинутых неразборных диванах, на которые и ложилась, рядом с Мари.

Первое, что девушка сделала, это схватила КПК и посмотрела на экран. Нет сети. Движение руки до ближайшего монитора – нет сети.

Ничего не поменялось. Ничего… Этот страшный сон не прошел.

Не прошел он и к полудню, когда в офисе, покачиваясь, появился Виктор, генеральный директор «Интегроса». И на следующее утро, когда порог переступил Брэд – второй инженер компании и последний участник недавнего корпоратива. К этому времени офис уже начинал походить на доисторическое общежитие, о существовании которого работники знали только из книг вековой давности. Личные вещи; фотографии исчезнувших семей; сумки с подборкой разномастных увлечений каждого члена компании; невесть откуда взявшиеся бумажные документы; ключи от движимого и недвижимого имущества; растения, привезенные из покинутых домов; четыре больших и семь маленьких дронов и даже два робота-пылесоса, которых ни Мари, ни Изабелла не смогли бросить на произвол судьбы, – все это громоздилось в двух соседних кабинетах, из которых еще в пятницу с грандиозными планами на выходные выходили двое директоров и пятеро работников компании, прощаясь с соседями по этажу. Сегодня же, спустя неполные двое суток, эти помещения были единственными во всем огромном здании, где осталась жизнь: исчезли не только люди, но и все другие движущиеся формы жизни – птицы, животные, насекомые и даже рыбки из аквариумов.

Однако к исходу второго дня эта проблема отошла на второй план. Потому что на первый выступила главная и самая опасная. В близлежащих магазинах начали портиться продукты. Некоторые – от истекающих сроков годности, а некоторые от того, что без своевременного технического обслуживания вышло из строя несколько световых панелей, подававших на холодильники энергию. И в ту минуту всем стало ясно, что находиться в городе и дальше было нельзя…

Следующая неделя ушла на то, чтобы обеспечить себя жильем, медикаментами, пропитанием и холодильным оборудованием. Почти вся мужская часть компании занималась сбором согласованного списка позиций, а Изабелла с Мари под защитой Максимилиана с утра до вечера ездили по близлежащим пригородам и искали подходящий дом. Связи ни у кого не было, поэтому Виктор принес ракетницы для всех членов компании, и теперь каждый работник был снабжен комплектом зеленых, желтых и красных зарядов, сигнал которых был виден из любой точки города и днем, и ночью. Правда, к ночи все негласно собирались в офисе и зачем-то закрывали двери на этаж…

Но жить в таких стесненных условиях, к тому же отягощенных угрозой потенциального заражения от магазинов и мусорных контейнеров, становилось тяжелее день ото дня. Поэтому, когда в следующую пятницу, то есть ровно через неделю после корпоратива, поисковой отряд остановился у прекрасного двухэтажного дома в пяти километрах от озера Кимзе, первая часть проблемы была решена.

Это было поистине везением. Судя по всему, хозяева дома только-только закончили строительство и ремонт и закупили мебель, но еще не успели завезти личные вещи, поэтому девушки и Максимилиан вошли туда, как в загородный отель.

Вид из высоких окон первого этажа был чудесным: прямо перед домом располагалась гладкая равнина с просыпающейся после зимы растительностью; за ней, примерно в двадцати минутах ходьбы, бликовало в солнечном свете небольшое озеро, окруженное зеленеющими деревьями; слева возвышался пологий холм, с которого открывался стратегический вид на окрестности; а с правой стороны дома рос небольшой лес, который в экстренной ситуации мог превратиться в пункт запаса древесины.

Устройство дома было выполнено на славу – это виделось невооруженным взглядом, а после тщательного осмотра механика выяснилось, что им почти ничего не придется менять в коммуникациях, обслуживающем оборудовании и энергетическом обеспечении.

Единственным минусом дома был его технический расчет на проживание четырех человек – скорее всего, родителей и двух детей подросткового возраста. Но у «Интегроса» были в арсенале выдающийся технический директор и два прекрасных инженера, и, несмотря на то что бытовые системы совершенно не были профилем их компании, девушки не сомневались, что Дэннис, Тревор и Брэд смогут переквалифицировать свои умы и снабдить их новое место обитания всеми необходимыми условиями.

В субботу вся фирма поехала смотреть Белую Виллу – так девушки окрестили находку, находившуюся примерно в ста километрах от города, – а в воскресенье началось всеобщее переселение, которое продлилось два дня, потому что члены компании в последний раз посетили свои дома и, закрыв их на неопределенное время, вынесли оставшиеся сумки и чемоданы.

По поводу эвакуации и даты ее окончания больше никто не говорил. В этом не было смысла. К тому же разговоры на эту тему не принесли бы ничего, кроме волнений и испорченных нервов, чего в сложившейся ситуации допускать было нельзя, потому что каждый рабочие руки и ясная голова были на вес золота.

Изабелла и Мари не ошиблись – Дэннис сразу же начал деятельность по увеличению мощностей оборудования. Главным образом это касалось покрытия второй половины крыши световыми панелями, чтобы удвоить вырабатываемый ими объем электричества, а также установки дополнительных аккумуляторов и генераторов для ночного времени, когда света неполной луны было недостаточно или она была закрыта облаками. Все остальные члены компании четыре дня были поглощены обустройством подземного этажа, который согласно задумке настоящих хозяев дома был гаражом, а для новых жильцов стал погребом, полностью заставленным морозильными установками для хранения продовольствия и медикаментов.

Еще около недели ушло на то, чтобы подготовить и обеспечить бесперебойным питанием энергией большой склад продуктов в восемнадцати километрах от Белой Виллы. Это был оптовый сетевой магазин, и в нем и без вмешательства новых владельцев было много холодильных контейнеров и замороженных продуктов, но после пяти дней плотных работ он превратился в стратегический пункт запасов провизии, который дежурные ездили проверять шесть раз в сутки, то есть каждые четыре часа.

За эти дни Дэннис, больше недели бившийся над новым методом связи, всеми способами пытаясь выйти на спутники и потерпев в этой затее поражение, поймал и приручил радиоволну. Таким образом 26 марта у каждого жителя Белой Виллы появилась рация. И хотя все смотрели на нее как на тысячелетнее ископаемое, это было таким достижением, что в первый раз со времени корпоратива Виктор распорядился устроить выходной и отметить это событие праздничным застольем, потому что теперь все члены «Интегроса» могли быть на связи друг с другом в любое время дня и ночи на расстоянии примерно двадцати километров, а это значило, что в случае каких-либо проблем на продовольственном складе дежурный мог моментально оповестить об этом остальных, и в течение четверти часа на место приехала бы помощь со всеми необходимыми инструментами.

Впереди еще предстояло очень много дел, первоочередными из которых были: нарастить объемы подачи и отвода воды, поставить дополнительные бытовые приборы, оборудовать прачечную и отсыпать место для парковки пяти электромобилей, – но все же эти задачи можно было отложить на пару дней и наконец позволить себе немного отдохнуть, чем девушки незамедлительно воспользовались, предложив совершить экскурсию в замок.

Он стоял там, где заканчивалась линия леса, и был, по мнению девушек, главной достопримечательностью этого места. Темный, таинственный, со стрельчатыми окнами и башнями, он притягивал к себе взгляды издалека. Он был так загадочен и прекрасен, что Изабелла даже удивлялась тому, как могли не заметить его Мари, Максимилиан и она сама в первые минуты исследования Белой Виллы. Зато она очень хорошо запомнила то мгновение, в которое его увидела.

Девушка заходила последней в обнаруженный их исследовательским отрядом белый дом, потому что хотела осмотреть его со всех сторон – Мари и Максимилиан к тому времени скрылись внутри строения. Чтобы получше разглядеть крышу потенциального места жительства, Изабелла сделала несколько шагов назад. Ей показалось, что она поскользнулась. Девушка поймала равновесие, обернулась и рассмотрела землю с молодой порослью, но не увидела ничего, что могло бы вызвать подобное движение с ее стороны. Кажется, она запнулась на ровном месте.

Изабелла притоптала землю и, решив, что ее физическая кондиция на фоне последних событий несколько пострадала, присела, чтобы поднять выпавший из кармана куртки коммуникатор, который она, как и остальные члены «Интегроса», по привычке продолжала носить с собой.

Она сама не поняла, как зацепилась за относительно гладкий камень, но, когда одернула руку, увидела на безымянном пальце правой руки пару красных капель, словно бы сверкнувших в свете заходящего солнца и упавших на темную землю, которая тут же поглотила их суховатыми комьями. Недоуменно достав салфетку и приложив ее к месту царапины, девушка невольно залюбовалась закатом, окрасившим воды выглядывающего из-за недалекой рощицы озера в золотисто-красные тона, и задумалась о том, как при первом удобном случае возьмет гимнастический коврик и колонку и пойдет туда танцевать.

Погруженная в эти приятные и многообещающие мысли, девушка подняла КПК, встала на ноги и, не без сожаления оторвавшись от красивого вида, направилась к дому, облицованному мраморными пластинами. Но уже через пару шагов замедлилась и остановилась. Ей ведь не могло показаться и это тоже?..

Голова сама повернулась в сторону леса, а в расширившихся от удивления голубых глазах зачернел старинными контурами величественный и молчаливый замок. Изабелла от неожиданности сделала шаг назад и снова поскользнулась, хотя ничего скользкого под ногами не было. Но на этот раз ее неустойчивость ее нисколько не взволновала, потому что все мысли были сосредоточены на возникшем словно из-под земли строении.

Как они могли его не заметить? Неужели их увлеченность поиском нового дома оказалась так сильна, что они буквально не видели ничего другого?

Девушка побежала сообщить о своей архитектурной находке Мари, и они решили при первой же возможности навестить замок и отдать ему дань уважения за обеспечиваемую в их поле зрения красоту, а если им очень повезет и здание окажется открытым для посещения музеем, то совершить экскурсию и полюбоваться внутренним убранством.

И этот день настал. Идея была воспринята с большим энтузиазмом со стороны коллег, потому что всем хотелось сменить вид деятельности и обстановку, и таким образом после обеда, прошедшего настолько празднично, насколько это было возможно в сложившихся условиях, все семь членов компании вышли на прогулку в сторону замка.

Вблизи здание, располагавшееся за темной пикообразной оградой, оказалось еще более грандиозным, чем представлялось из Белой Виллы. Высота его центральной башни по приблизительным оценкам составляла около тридцати метров, то есть была выше, чем девятиэтажный центр, где арендовал помещения «Интегрос», длина лицевой стороны – около двух сотен метров, боковых – больше сотни. Все были очень впечатлены, и Максимилиан даже решил прийти сюда в следующий раз с дроном и произвести более точные замеры.

За лицевым фасадом замка, между двух его боковых крыльев, был обширный, но заросший кустарником и деревьями внутренний двор с мраморными фонтанами, статуями и потрескавшимися от времени дорожками. А еще дальше, за замком и за внутренним двором, начиналась обширная территория с некогда прекрасными садами, беседками, уголками отдыха и прочими прелестями двухсот- или даже трехсотлетней давности. Однако надо было отдать должное потомкам или тем, кто долгое время занимался этим пространством: оно не казалось заброшенным столетиями. На взгляд всей компании это место покинули примерно полвека назад, поэтому семеро исследователей решили быстрее зайти внутрь и осмотреть то немногое, что могло остаться от последних хозяев. А на то, чтобы обойти парковый комплекс, у них еще будет время.

Изабелла последней поднялась по лестнице на площадку перед массивной дверью, однако ее все пропустили вперед. Потому что только ей удалось открыть главные ворота. Ни у кого другого это не получилось…

Мужчины по очереди дергали и нажимали на витые ручки, просовывали руки сквозь крепкие прутья, пытаясь расшатать невидимый запор и даже приподнимали ворота, надеясь снять их с петель, но ограда с острыми копьеобразными наконечниками была неприступна. И вся увлекательная затея грозила обернуться провалом, если бы свои силы не попробовали и девушки. Мари открыть ворота, правда, тоже не удалось. Но стоило Изабелле прикоснуться к холодному металлу, как из массивного замка донесся тихий щелчок. Такой тихий, что его не услышал никто, кроме нее. Не совсем понимая, что произошло, девушка нажала на ручку и вдруг увидела маленькую щель между створками…

Открывали ворота мужчины впятером. Они внезапно оказались такими тяжелыми, что сама мысль о попытке снять их с петель теперь выглядела смехотворной, а идея о входе в здание – не такой простой, как думалось в начале.

Так или иначе, но к дверям замка Изабелла подошла в очень больших сомнениях. Она долго не решалась взяться за красивые, отлитые причудливыми переплетениями ручки. Мари и Максимилиан уже даже начинали в нетерпении подталкивать ее под локоть, покашливать и томно топтаться на месте, но девушка так и продолжала стоять в шаге от дверей, с тревогой проверяя поцарапанный пару недель назад палец. На нем давно уже не осталось и следа от маленького ранения, однако в тот момент, когда она прикоснулась к воротам, место царапины внезапно обдало необъяснимым жаром…

Вопросительная интонация директора вывела ее из состояния оцепенения.

Легкое нажатие – и вновь зияющая щель между дверей. Девушка поспешно отошла назад и спряталась за спину Брэда, с вызовом начавшего движение в новое пространство. Следом радостно пропрыгала Мари. За ними по очереди вошли Максимилиан, Тревор, Виктор и Дэннис. Изабелла стояла в стороне до тех пор, пока в не до конца распахнутых створках не исчезла футболка технического директора.

Кончик безымянного пальца горел невидимым, но приятным пламенем…

Однако в одиночестве она пробыла не больше нескольких секунд, потому что восторженное повизгивание Мари и присвистывание Максимилиана заставили ее глубоко вдохнуть и шагнуть в неизвестность…

Это была такая роскошь, которую она никогда не встречала. Все видимые ею дворцы и музеи меркли в сравнении с этим строением. К тому же государственное архитектурное наследие, поддерживаемое силами специально обученного персонала, уже десятки раз поменяло свой исторический облик и свелось к обобщенному виду и даже некоторому единообразию. Но этот замок был совсем другим. По нему было понятно, что это не музей. До последнего момента здесь жили люди. Однако что с ними случилось, ни один из членов компании не мог предположить. Здание было в идеальном состоянии, если не считать плотного слоя пыли на всех поверхностях. Следов повреждений также никто не обнаружил. Значит, на замок не нападали и в нем не произошло внутренней аварии. И все же он был оставлен. Приведен к этому образцовому виду, затем словно бы опечатан и покинут.

Работники «Интегроса» потратили около часа на исследование, но за это время успели только очень быстро пробежать по основному пространству центральной части. До боковых секций они даже не добрались.

Лицевой блок состоял из четырех этажей, каждый высотой в пять метров. А в самой середине, над центральными дверями, возвышалась башня примерно в три этажа. Она была самой высокой. Еще по две располагались справа и слева от нее, уменьшаясь в размерах в сторону крыльев. Складывалось ощущение, что эти башни принадлежали хозяевам замка и членам их семьи.

Весь первый этаж оказался парадным. По обе стороны от холла с колоннами и широкой лестницей на второй этаж располагались два больших зала. Возможно, в одном проходили светские увеселения, потому что пол в нем был покрыт прекрасным танцевальным паркетом, а во втором – большие собрания или, судя по наличию сцены и многочисленных рядов с креслами, театральные выступления.

Второй этаж был разделен по такому же принципу, но достоверно сказать о его назначении никто ничего не смог. Оба больших помещения пустовали. Почему-то там не было никакой мебели.

Правая половина третьего этажа была занята огромной библиотекой, и здесь Изабелла, Дэннис и Виктор провели больше всего времени, потому что стеллажи уходили к самому потолку. Однако добраться до последних рядов у них не получилось, поскольку нигде не было лестницы. Как доставали до верхних книг обитатели замка – осталось загадкой. Что касалось левой стороны этажа, то на ней с двух сторон от широкого коридора было по несколько как проходных, так и изолированных залов, похожих на приемные помещения, вроде кабинетов или переговорных.

Таким образом, первые три этажа были общественными, то есть доступными большинству жителей замка.

Четвертый этаж был совсем другим. Как только исследователи поднялись по лестнице до последнего пролета, стало понятно, что этот этаж принадлежал хозяевам. И здесь, в отличие от других этажей, двери оказались закрытыми. Максимилиан, дернув пару ручек, подмигнул Изабелле, чтобы она попробовала открыть помещения, как сделала это с воротами и главным входом, но девушка судорожно замотала головой и, переплетя между собой пальцы, залепетала что-то похожее на то, что в личные комнаты жителей замка заходить было очень невежливо, пусть они и стояли заброшенными.

Возможно, Максимилиан и настоял бы на своем и девушке пришлось бы в третий раз столкнуться с проявлением расшатанных нервов – иначе чем еще можно было объяснить глухую пульсацию и жар в ее безымянном пальце, – но в тот момент с лестницы эхом донесся голос Виктора, возвестившего о необходимости выдвигаться в обратную сторону.

Возвращение в новый дом прошло без инцидентов, и всю дорогу исследователи оживленно планировали следующий визит и говорили о том, как им повезло, что Изабелле удалось расшевелить старинный замок и открыть ворота…

После праздничного обеда еще оставалось много нетронутой еды, поэтому девушкам не пришлось заниматься ужином, который прошел в очень приподнятом настроении и даже завершился подобием праздничного салюта из ракетниц, когда солнце село и на улице стало темно.

Это был крайне приятный вечер. Пожалуй, первый за минувшие недели, когда работники «Интегроса» позволили себе немного расслабиться. Девушки сидели на диване первого этажа и наблюдали за тоненькими дорожками салюта сквозь панорамные окна, потягивая из разноцветных бокалов крайне консервированный апельсиновый сок. И в тот момент, когда Изабелла допила свой напиток и поставила на стол опустевший фужер, ее с ног до головы пронзил истошный вопль Мари, направившейся секундой ранее к холодильнику.

Изабелла вскочила с места, рванула на крик и вдруг сама завизжала.

Сквозь боковые окна на девушек смотрели двое мужчин.

Изабелла схватила Мари за руку и попятилась в сторону главной двери, за которой, ничего не подозревая, продолжала давать залпы из ракетниц мужская часть фирмы. Изабелла смутно помнила, как они выскочили на улицу и попытались объяснить, что случилось, как их коллеги побежали в указанном направлении и никого не увидели, и как, закрыв все замки и задернув шторы, их компания до полуночи пыталась предположить, каким образом девушкам могло померещиться одно и то же.

Но на следующий вечер оказалось, что это не было видением. С молчаливыми наблюдателями столкнулся Брэд, первым вызвавшийся заступить на ночное патрулирование территории. Следом за ним такая же встреча произошла у Виктора. А в последующие дни – у Дэнниса, Тревора и Максимилиана. И все мужчины говорили одно и то же: ночные гости появлялись из ниоткуда, несколько секунд смотрели на объект столкновения и исчезали в никуда, не сделав ни одной попытки заговорить или пойти на сближение. Они не нападали и никаким образом не угрожали, и с каждым дежурным подобная встреча происходила только раз. Никто не виделся с ночными гостями дважды. Поэтому у всех невольно сложилось ощущение, что мужское население Белой Виллы поочередно подверглось какому-то визуальному изучению.

Девушек это не коснулось так близко – единственная их встреча с незнакомцами произошла через окно. Да и никто не позволял им выходить на улицу после захода солнца, потому что природа новых соседей была ясна. Они боялись дневного света…

Когда на очередном собрании в главном зале прозвучало это утверждение, Изабелле показалось, что она попала на фильм ужасов. Только не в кинотеатр, а внутрь записи. Потому что те выводы и действия, которые последовали дальше, иначе объяснить было невозможно.

Первый вывод заключался в том, что старинный замок оказался обитаем, и дневной визит «Интегроса» не остался незамеченным. Как не остался незамеченным и вечерний салют, привлекший внимание жителей замка и спровоцировавший первую встречу.

Второй вывод основывался на внешнем виде незнакомцев, а также на том факте, что они появлялись лишь ночью. Но когда эта фраза должна была прозвучать из губ Виктора, то и Изабелла, и Мари одновременно зажали уши, чтобы не получить психологический удар и не привести собрание к вынужденному экстренному завершению. Тем не менее девушкам все было ясно без слов. И даже раньше, чем мужчинам, – стоило им увидеть сквозь стекло эти красивые, аристократически бледные лица, пристальные немигающие взгляды, длинные волосы и подтянутые тела в сдержанных, но исторически бесценных костюмах.

За этим последовало третье заключение: следовало быть во всеоружии и готовыми к нападению. Для этого уже к началу дежурства Тревора в доме появилось резервное освещение, на следующий день было закончено огораживание территории забором, который, правда, не стал препятствием для встречи Максимиллиана с безымянными соседями, а еще на следующий день на заборе заработали датчики внешнего движения, а обычная смарт-система управления Белой Виллой была перепрограммирована в систему сканирования, обнаружения и распознавания любых движущихся и недвижущихся предметов в доме и прилегающем к нему на тридцать метров пространстве. После этого нововведения короткие встречи прекратились, и рядом с домом больше никого не видели. Кроме того, ночным дежурным, то есть всему мужскому составу компании, ибо девушек до патрулирования не допускали, было вменено всегда иметь при себе пистолеты с покрытыми тонким слоем серебра пулями. А Дэннис к концу первой же своей смены изобрел Водопад – распылитель ионов серебра, образовывавший защитную сферу для своего носителя. По мнению всех жителей Белой Виллы это было самым эффективным способом защиты – если, конечно, они не просчитались и серебро действительно представляло угрозу для их соседей. Правда, в Водопаде имелось два существенных изъяна. Первый – он ниспадал с головы до земли, но не обволакивал ступни, поэтому теоретически у него было уязвимое место – участок поверхности, на которой стояли ноги. И второй – ночью ему нужна была подзарядка через десять минут работы, потому что в ночное время световой панели не хватало света, чтобы обеспечить устройство бесперебойной энергией, как днем.

И все же, когда Изабелла надела на себя новое изобретение, то впервые за бесконечные, наполненные трепетом дни почувствовала себя в относительной безопасности. И теперь и она, и Мари могли до самого захода солнца находиться на улице без пристального наблюдения со стороны коллег. А кроме того, Изабелла могла возобновить свои одиночные дневные походы на озеро, на котором еще до встречи с молчаливыми незнакомцами успела побывать три раза. Дэннис, Максимилиан и Мари, конечно, собирались лечь поперек порога и не отпускать ее дальше, чем на пару шагов от входной двери, но новое изобретение, увеличивающаяся продолжительность солнечного дня, молчание безымянных соседей, которых не было видно уже третьи сутки, а также напор самой Изабеллы, понимавшей, что ей было жизненно необходимо сменить обстановку и вид деятельности, привели к тому, что Виктор все же разрешил ей покинуть дом на два часа.

И ни одной из этих драгоценных минут Изабелла терять не собиралась.

***

Легкий весенний ветерок в длинных шелковистых волосах, шорох ветвистых крон с молодой листвой над головой, в теле – приятное тепло после долгожданной тренировки, перед глазами – вечерняя дымка, надвигающаяся на землю с противоположной от линии заката стороны…

Дымка?! Закат?!

Изабелле показалось, что ее прострелили ледяными иглами сразу с нескольких точек.

Не может быть! Неужели она заснула, когда легла на коврик после упражнений?! Она всегда лежала с закрытыми глазами, расслабляя тело и стабилизируя дыхание после тренировки, но еще ни разу за пять лет не засыпала!

Взгляд на КПК – 20.01! Солнце село девятнадцать минут назад! И ровно девятнадцать минут назад она должна была быть дома!

Девушка судорожно ткнула кнопку включения Водопада и, охваченная переливающейся сферой, заметалась по полянке перед озером, закидывая в рюкзак вещи единым комком.

Ее уже начали искать! Надо сообщить, что с ней все в порядке!

Изабелла выхватила из бокового отделения рацию. Кнопка выхода на связь. Не работает! Неужели что-то со световой панелью или аккумулятором?!

Легкое шипение из динамика. Нет, с рацией все в порядке. Что-то со связью. Помехи на их волне…

Девушка откинула коврик под дерево – сейчас некогда скручивать, она заберет его завтра днем.

На ходу запрыгивая в тонкие балетки, Изабелла кое-как застегнула рюкзачок и рванула к дому прямо сквозь деревья – огибать рощу не было времени. Она проскочила сквозь одну линию кустов, затем сквозь другую и, миновав самое высокое дерево в этом небольшом пролеске, почувствовала, как ее ноги отказываются двигаться.

Да нет же, ей показалось. Просто показалось…

Стук сердца был таким громким, что она не слышала собственных шагов и шипения невыключенной рации. А если бы и слышала, то это ничего бы не изменило. О, лучше бы у нее сейчас отказало зрение и она погрузилась в благословенную темноту неведения…

Изабелла в беспамятстве попятилась обратно в сторону озера.

Они пришли. Пришли за ней.

Те же двое мужчин, которых они с Мари видели через окно. Стоят по обеим диагоналям от нее, отрезая дорогу к дому.

Царапающие, но совершенно неощутимые кусты. Одна полоса зарослей, другая. Изабелла снова вышла к озеру. Ее преследователи молча идут за ней. Надо срочно выбегать из-за рощи на открытое пространство! Ее сразу увидят из Белой Виллы и поспешат на помощь!

Водопад дал первый сигнал. Значит, осталось три минуты. Девушка отбросила внезапно проступивший в руках рюкзак и развернулась к краю рощи, но тут же застыла.

Она окружена.

В коридоре между озером и рощей стоял третий незнакомец. Шея, плечи и спина тут же покрылись изморозью. В рюкзаке есть только ракетница. И они ее видели во время салюта – она не сможет этим никого напугать.

Мысли медленно останавливались, путались, превращались в бессмыслицу и исчезали. Водопад запищал во второй раз. В голове мелькнуло, что-то похожее на «две минуты».

Никто не двигался. Кажется, они не собираются нападать. Что им тогда нужно? Изучить ее более тщательно, чем через стекло? Но ведь и так понятно, что она и Мари не представляют из себя угрозы. Чего они ждут? Смотрят куда-то наверх и ждут. Нет, теперь уже не наверх, а ей за спину. И не смотрят, а склоняют головы.

Жуткий холод объял остальные и без того неподвижные части тела. Но каждая клетка все равно ощущает чье-то присутствие позади.

Cигнал Водопода. Последняя минута.

Изабелла начала медленно поворачиваться, одновременно пытаясь отступить и увеличить расстояние между собой и тем, что было за ее спиной, но завершить движение не смогла. Потому что даже половина оборота открыла перед ней такую картину, что вся ее жизнь в ту секунду разделилась на до и после.

Перед глазами зарябил и поплыл высокий мощный облик цвета состаренного серебра со струящимися до плеч черными волосами. С обеих сторон от высеченного будто бы из камня тела мутно затемнели остроконечные крылья, похожие на вырванные картинки из фантастических сюжетов. А с высоты двух метров пронзил уплотняющийся туман пристальный изумрудный взгляд.

Изабелла не увидела – ощутила, как сфера Водопада разверзлась над ее головой и, медленно опав последними невидимыми искрами высоких технологий, исчезла в траве.

Перед глазами стало темнеть. Девушка поняла, что пошатнулась, и начала падать. Но до земли она не дотронулась…

***

Шелест листьев, прохладный порыв ветра со стороны воды…

Снова? Она снова заснула?!

Изабелла вскочила с коврика. Когда она успела его постелить? Она же выкинула его под дерево, когда собирала вещи и собиралась забрать завтра! Что происходит?! Почему она лежит?

Судорожные взгляды по сторонам: она одна, больше никого нет.

Это сон? Это все ей приснилось?! Почему тогда собран ее рюкзак? Она же легла отдыхать до того, как убрала вещи.

Девушка схватилась руками за голову и тут же уловила краем глаза часы: 20.11.

Быстрый щелчок кнопки Водопада. Ничего. Он разряжен.

Изабелла тяжело задышала.

Не может быть… То, что она видела, просто не может существовать.

– Изабелла! – вдруг донеслось из-за деревьев.

Дэннис и Максимилиан! Они уже начали ее разыскивать!

– Я здесь! – выкрикнула она и, подхватив рюкзак, на подкашивающихся ногах побежала к друзьям.

– Что случилось?! – первым заметил ее технический директор и бросился навстречу.

– Дэн, прости, я заснула, – выдохнула Изабелла, подбегая ближе.

– Что?! – в один голос воскликнули коллеги.

– Я очень устала за день, а после тренировки совсем расклеилась…

– Все твои танцы! – помахал руками в воздухе Максимилиан. – Брэд уже собирался идти за тобой в замок! Ты бы хоть за деревья не заходила, чтобы тебя было видно из дома!

– Макс, прости, я больше не буду…

– Естественно, не будешь, – проворчал механик.

– Почему по рации не отвечаешь? – перехватил рюкзак Дэннис и торопливо подтолкнул всех в сторону Белой Виллы. – Почему Водопад не включен?

– Я пыталась выйти на связь, но на линии были какие-то помехи, – ускорила шаги Изабелла, пытаясь выкинуть из головы возникшие там, безусловно, вследствие непреходящего стресса и переутомления нездоровые картины.

– У нас все работало! – возник Макс.

– Надо проверить, что с твоим аппаратом, – поджал губы Дэн. – Водопад тоже дал сбой?

– Нет, он… разрядился.

– Когда?!

– Только что. Я… долго вещи собирала.

– Никаких танцев больше! – рявкнул механик и семимильными шагами двинулся вперед.

– Ну, Макс…

– Сейчас Виктору будешь ну-кать.

Трое работников «Интегроса» проскочили обширную поляну перед холмом, последовательно поскользнувшись и пошатнувшись на одной и той же точке, и, вбежав в дом, где все уже взволнованно стояли на пороге, закрыли двери, окна и задернули шторы. Но Изабелла все же успела бросить взгляд через плечо в сторону озера…

Там никого не было.

– Изабелла, больше никаких вечерних прогулок, – раздался голос директора.

– Но…

– Никаких «но». Это слишком опасно.

– Я случайно заснула, я больше не…

– Отложим обсуждение этого вопроса. У нас есть более насущные проблемы.

– Что-то случилось? – похолодела Изабелла, мгновенно вызвав из памяти невероятное видение.

– Пока нет, – насмешливо раздалось у нее за спиной. – Но мы этого и не допустим.

На середину комнаты вызывающе развязно вышел второй инженер «Интегроса». Изабелла настороженно обернулась и проследила за его передвижениями.

– Не допустим чего? – уточнила она.

– Того, что произошло сегодня, – сложив мускулистые руки на широкой груди, презрительно кивнул головой в сторону двери Брэд. – Или вы и дальше хотите бегать после заката, как испуганные кролики?

Девушка ошеломленно перевела взгляд на Мари, но не увидела в ее растерянных глазах никакого объяснения.

– Я сказал об этом Виктору в первый же день встречи с этими существами, – продолжил Брэд, скривив губы в снисходительной усмешке, – но он тогда был против. Говорил, что они нас не трогают, не нападают и не доставляют ощутимых проблем. Однако сейчас становится ясно, что само их присутствие рядом – уже проблема. Вместо того, чтобы думать об улучшении жизненных условий и заниматься расследованием сложившейся ситуации, мы вынуждены сузить нашу деятельность до подготовки к отражению нападения. Не говоря о том, что мы ежедневно теряем темную половину суток, отсиживаясь за забором.

– Но ведь нас, в самом деле, никто не трогает… – севшим голосом произнесла Изабелла, поднеся руку к вискам и попытавшись вытащить ею из головы двухметровый образ такого сложения, что даже Брэд не смог бы выйти из этого противостояния целым.

– И не тронет, даже если захотят, – захохотал ее собеседник. – Не успеют.

– Почему? – прошептала Изабелла, с холодом понимая, что знает ответ.

Брэд достал с пояса короткий пистолет, ловко провернул его на пальце и щелкнул предохранителем.

– Потому что, – низко произнес он, – мы нападем первыми.

Глава 2

Что будет ее последним оплотом и непроходимым редутом для врага? Наверное, комната с иконами… Раньше это было маленьким подсобным помещением без окон в задней части Белой Виллы, а теперь стало единственным безопасным местом в этом сошедшем с ума мире. По крайней мере, должно было стать. Потому что, хвала Небесам, еще не было прецедента, чтобы проверить данное предположение.

Изабелла поставила бутылку со свежей водой, боком присела на стул и откинула голову на стену. Еду можно было не обновлять так часто. С сухарями, консервами и сухофруктами ничего не случится. Да и сможет ли она съесть хоть кусочек, если случится самое страшное и в ее доме появится он, в результате чего ей придется до рассвета сидеть в окружении святых ликов?..

А вот воду надо было менять каждый вечер перед заходом солнца. Свежая и чистая вода всегда должна быть под рукой…

Девушка приложила тонкие изящные пальцы к голове. Хватит ли защиты Водопада на главной двери и запасном выходе? Таких плат у нее в арсенале больше нет, она нашла в ближайшем магазине всего три штуки: одна ушла на устройство, всегда носимое при себе, а две другие – на защиту дверей. Преимущество последних заключалось в том, что, в отличие от кулона, дверные Водопады были запитаны от электричества и поэтому могли работать круглосуточно. Главным было следить за сигналом и вовремя добавлять серебряные элементы. Однако минус был общий и очень существенный – уязвимое место в области земли. И если в доме Изабелла решила эту проблему, нанеся серебряный раствор на полы и стены, то на улице она оказывалась беззащитной.

Девушка накинула на плечи теплый плед и инстинктивно схватила шоколадную мармеладку.

Она уже имела возможность убедиться в опасности этого технологического недостатка. Шесть дней назад он на ее глазах полностью ушел под землю, а через мгновение, разверзнув почву одной рукой, схватил ее за ногу, сам так и не появившись на поверхности…

Еще одна мармеладка и мгновенно зашкаливший от воспоминаний пульс.

Он отпустил ее, подержав лишь пару секунд, но за этот ничтожный промежуток времени она поняла, что на улице была беспомощна. Против него вне стен дома у нее не было ни оружия, ни защиты. От пуль, лезвий, взрывчатых зарядов и любых других инструментов нападения он уворачивался с издевательской легкостью, просчитывая траекторию движения какого бы то ни было предмета, кажется, еще в момент его вылета. Да и, откровенно, Изабелла никогда не держала в руках настоящего оружия. Только лишь незаточенные сабли для танцев и игровое ружье в тире. Что касалось защиты, то Водопад не смог обеспечить ей безопасность на улице, а носить стопку тяжелых икон у нее не хватило бы физической выдержки. Тем более что она до сих пор точно не понимала, насколько они действенны против него.

Выходит, единственный способ защиты – это постоянное пребывание в доме вечерами и ночами в ожидании рассвета, поскольку передвигаться между помещениями ему должно было быть опасно, во-первых, из-за того, что всю его одежду составляли черные брюки из неизвестного материала и на вид кожаные туфли, что делало большую часть его тела открытым и уязвимым к распыленному на пол и стены серебру, а, во-вторых, из-за того, что его крылья, пусть и в сложенном состоянии, все равно были слишком большими и, следовательно, должны были задевать посеребренные стены. По крайней мере, в том коридоре, который вел к комнате с иконами, потому что, по счастливой случайности, именно он был самым узким в доме.

Изабелла закрыла глаза. Того мира, в котором она внезапно оказалась, выйдя вечером домой после занятий, просто не могло существовать… Она же должна была выступать на танцевальном фестивале, поехать на мастер-классы известных танцовщиц, получить новые знания и опыт. Но вместо этого она вдруг оказалась здесь. Одна…

Ей понадобилось трое суток, чтобы понять, что все это не видение. А потом – панический отсев самых нужных вещей, процесс запаса еды, медикаментов, световых панелей тех размеров, которые она смогла унести, генераторов электричества и поиск подходящего дома, который смог бы все это вместить и в котором бы все работало. И все это со смутным ощущением того, что за ней наблюдают откуда-то сверху.

Так она оказалась у дверей Белой Виллы и в первый же день вызвала своим присутствием появление замка. Именно вызвала. Он сам ей об этом сказал в их третью встречу. Капля ее крови, упавшая на землю его владений, сняла защитный барьер с замка, который находился в состоянии покоя последние пятьдесят лет, и величественное строение стало видимым. А в день, когда девушка открыла ворота, воспылав желанием полюбоваться старинными интерьерами, – ибо войти внутрь мог только тот, кто снимал барьер, – ее присутствие в замке вывело его обитателей из длительного сна. О чем она и узнала вечером, когда увидела в окне двух молчаливых существ в рваных одеждах, с изможденными лицами. Они, правда, и так должны были проснуться через пару недель после снятия барьера, поэтому этой встречи ей было не избежать, но ее визит ускорил процесс…

Один скользящий взгляд, брошенный ею в зеркало на противоположной от окна стене, которое отразило пустоту на том месте, где стояли два жутких пришельца, сразу же все ей объяснил и превратил беспорядочное метание по гостиной в четкую цель: конец коридора, где по счастливой случайности стояла икона. Она и стала ее прикрытием, когда Изабелла услышала звук открывающейся двери, а затем тихий шорох чужих для этого дома шагов…

Девушка ничего не видела. Она только помнила, что забилась в угол, выставив перед собой одеревеневшими руками святое изображение и сжавшись до такой степени, что, кажется, поместилась за ним полностью, хотя икона едва ли была больше книжного формата. И тем не менее через некоторое время она почувствовала, что осталась одна. Прошла ли минута или час, пока она вспомнила, как надо дышать, но на утро после проведенной в беспамятстве ночи в маленькой комнате без окон в обнимку с единственной иконой Изабелла поехала в город и вынесла все содержимое первой же попавшейся церковной лавки и с этим защитным грузом расположилась в своей родной студии, уехав от Белой Виллы на сто километров.

Но ее нашли очень быстро. Меньше, чем через час после захода солнца. Она услышала дергающуюся ручку входной двери, а затем увидела расходящиеся по внешней стене трещины – эти существа могли карабкаться на любую высоту и по любым поверхностям. И лишь обставленный иконами периметр студии, в центре которой Изабелла лежала на кровати под одеялом, прекратили попытки вторжения.

Девушка не помнила, когда еще с таким счастьем встречала рассвет. Несколько раз упав на лестнице, она, шатаясь, вышла на улицу и, не в силах больше сделать ни шага, рухнула на газон, даже не дойдя до скамейки.

Земля была холодная, и это через некоторое время привело ее в чувство и заставило подняться на ноги. Но до тех пор, пока из-за домов не поднялось яркое весеннее солнце, с улицы Изабелла не ушла. Лишь только ощутив животворящее тепло и подставив все тело греющим лучам, которые щедро обволокли ее с ног до головы, девушка отпустила дверную ручку, за которую держалась, чтобы не упасть еще раз, и вошла в парадную…

Она не спала, не ела и не пила всю ночь, но отдохнуть после рассвета у нее не было возможности. Надо было срочно искать новое место жительства. Потратив на это несколько дней и испробовав в качестве ночного жилища и самое высокое здание в городе, и самое отдаленное, и офис своей компании, и даже церковь, Изабелла с тяжелым сердцем поняла, что вынуждена была вернуться в Белую Виллу. Ее все равно обнаруживали в любой точке города, а на обустройство Виллы она потратила около трех недель, и лучшего места ей было не найти. Там было открытое пространство без расположенных рядом магазинов с портящимися продуктами, и только там у нее в любое время суток все было под рукой. К тому же из-за постоянного напряжения у нее просто не хватило бы сил сделать хоть какое-то подобие нового убежища. Поэтому через неделю после бегства она вернулась обратно, везя в багажнике, на заднем и на пассажирском сидениях электромобиля коробки с иконами и несметные запасы серебра. В какой бы магазин она ни заходила в течение этих дней, она везде брала предметы, выполненные из серебра или содержащие его сплав. Любая мелочь, любой бытовой предмет, будь то расческа, ложка, ручка, – все содержало в себе этот благородный металл. Существа, преследовавшие ее, боялись его. Она уже успела убедиться в их реакции на присутствие серебра: они чувствовали его издалека и сразу отходили назад. А один раз, бросив наотмашь серебряную вилку, она даже смогла понять, что с ними произойдет при контакте: на месте соприкосновения появилась дымящаяся рана, как при касании раскаленного металла. И, судя по всему, она была довольно болезненна и долго заживала.

На этом ее познания о возможностях жутких соседей заканчивались, но все же их было достаточно, чтобы на этом основании подобрать и изобрести действенные способы защиты: комнату с иконами, систему сканирования дома, Водопад, серебряное покрытие, распыленное на полы и стены, серебряный кинжал, хлопушки с серебряной крошкой и небольшой пистолет с серебряными пулями. Однако сработает ли безотказно хоть что-то из этого против него, она не знала.

Он был другим. И его тело было другим: мощным, высоким, с выдающейся, обрисованной, словно на скульптуре, мускулатурой, с кожей красивого серебряного цвета – в отличие от бледных худощавых и угловатых фигур его подданных. Взгляд его зеленых глаз был ясным и пронзительным – он не смотрел в пустоту и всегда четко видел цель. Его черные длинные волосы не были спутанными и блеклыми и не цеплялись за лохмотья старой одежды – они блестели в свете звезд и луны, падая змеящимися полосами на широкие плечи. Он мог перемещаться в пространстве, оставаясь невидимым. Он мог летать. Он мог взвиваться на любую высоту и с любой скоростью, имея под ногами ничтожную точку опоры, и он мог полностью уходить под землю и выскакивать из нее в самом неожиданном месте. А еще он мог говорить. В отличие от его ужасающей стаи. И, судя по тому, что во время их первой встречи, он сначала заговорил на словенском, затем на немецком, а уже потом на австрийском, определяя языковую группу своей окаменевшей собеседницы, он говорил на многих языках.

Они встретились на двадцать восьмой день ее пребывания в этом запредельном мире. Ровно тогда, когда Изабелла приняла самое тяжелое решение в ее жизни – вернуться в Белую Виллу, несмотря на то что она находилась всего в нескольких сотнях метров от замка.

Почему она вовремя не ушла с озера домой, она до сих пор не могла себе объяснить. Быть может, она никак не могла поверить, что солнце уже заходит, и все ждала, что оно вдруг начнет подниматься обратно?.. Или она заснула, сидя под деревом и глядя на последние таящие лучи?..

Так или иначе, но когда она очнулась, то поняла, что пропустила время заката, и на часах было уже 20.01. Она вскочила и побежала к Белой Вилле, но дойти до цели не смогла. Сначала появились эти холодящие кровь существа, преградившие ей дорогу, а потом и он.

Он оказался у нее за спиной, спустившись с неба в прямом смысле. А через некоторое время – и под землей, поймав ее за ногу, когда она на миг остановилась из-за нехватки дыхания…

Девушка сделала глубокий вдох так, словно ее бегство происходило в настоящее время, и на ощупь залезла рукой в пакетик с мармеладом.

У нее был с собой и пистолет, и серебряный нож, и хлопушка, наполненная крошками серебра, и еще несколько серебряных предметов, которые она все время носила с собой, чтобы в любой момент пополнить Водопад, – но ничто из этого его не задело. Правда, из-за трясущихся рук она не могла похвастаться в тот момент высокой точностью, наработанной игрой в бильярд и стрельбой в тире, но все же этих попыток было достаточно, чтобы понять, что ее противник мог находиться рядом с источниками серебра. Оно останавливало его, видимо, лишь когда он подходил вплотную. Поэтому он и использовал уязвимое место Водопада.

Что касалось икон, то на него они также имели более слабое воздействие, чем на его соратников. Эти молчаливые создания всегда старались держаться на расстоянии от святых ликов – их же предводитель мог стоять рядом. Были ли он в состоянии пересечь эту невидимую границу, до сих пор было неизвестно, но, по крайней мере, оба раза он находился в паре сантиметров от окна, на подоконнике которого было установлено чудодейственное изображение: один раз Изабелла увидела его в гостиной – он, усмехаясь, стоял на улице, рассматривая помещение сквозь стекло; а позавчера – на балконе ее собственной спальни, где через дверь произошел их второй и уже более содержательный диалог. После чего девушка удвоила количество икон на каждом окне, съездив днем в церковную лавку, и наглухо завесила все окна тяжелыми шторами.

Она даже не знала, что было лучше: оставаться в такой ситуации, когда он находился на расстоянии, но при этом не понимать всю полноту его возможностей, или пережить его вторжение в дом и тогда точно узнать, какие места в ее защите были уязвимы или, наоборот, сильны. Однако что будет в случае, если он сможет зайти в ее последний оплот – комнату с иконами, – она боялась даже помыслить.

И все же…

Еще одна мармеладка.

Он отпустил ее тогда… Хотя мог удерживать, пока не разрядится Водопад. Он ведь слышал его сигналы и не мог не понять, что это предупреждение аккумулятора. Пожалел свою жертву? Или решил дать ей свободу, чтобы потом снова поймать, ради забавы? Или он хотел узнать, действительно ли она здесь одна, и каким-либо образом проследить за ее передвижениями? Но ведь его стая так быстро нашла ее в городе. Вряд ли они до сих пор не в курсе, что здесь больше никого нет.

Или он не понимал значения звука Водопада?.. Он сказал ей, что замок был погружен в сон на пятьдесят лет – то есть это случилось примерно в две тысячи сто пятидесятом году. Но тогда ведь тоже существовали аккумуляторы. Им уже не одна сотня лет. Или замок был настолько изолированным от окружающего пространства, что все его население жило вне времени? Эту теорию, к слову, подтверждали прекраснейшие интерьеры замка, которые можно было отнести к началу 20 века.

Еще мармеладка.

Девушка закрыла глаза и тут же увидела в темноте высокий серебрящийся облик ее единственного в этом мире собеседника.

На вид ему было около тридцати пяти. Он имел грандиозные параметры и великолепную физическую форму. Размах его крыльев был больше двух метров, равно как и рост, потому что он был выше Изабеллы на две головы. Черты его лица были такими правильными, что с него можно было рисовать картины или запечатлевать его на фото, причем в любом ракурсе, потому что в нем не было изъянов. А его взгляд… Он пронзал насквозь каждую клетку тела…

Это была красота, застывшая во времени. Холодная, вечная. Не поддающаяся годам. И такой же невероятной, безудержной была его мощь, пробившаяся через века.

Он мог бы походить на ожившую статую, отлитую из стали, безупречными линиями которой можно было бы восхищаться часами, если бы…

Изабелла вздрогнула и вспомнила его красивую улыбку с проглянувшими верхними клыками и сильные руки с когтями цвета темного рубина…

От него веяло яростью и бешенством, которые могло сдержать, наверное, только такое тело, каким он обладал. Он казался диким зверем, готовым уничтожить любую помеху в первую же секунду. И для этого ему достаточно было легкого движения руки.

И все же он отпустил ее…

Девушка открыла глаза и посмотрела на часы – половина первого ночи. Вчера она никого не видела и не слышала. Вдруг эта ночь пройдет так же?

В доме было тихо. Датчики движения, передававшие информацию на КПК, молчали. Изабелла выключила экран. Утром первым делом необходимо доделать и запустить систему сканирования придомовой территории, потому что уже дважды она оказалась не готова к его появлению за окнами. Впрочем, кто знает, заметит ли подобное присутствие искусственный интеллект?..

Он был слишком невероятен. Необъясним. Непостижим.

Он был графом. И имя ему было – Лукард.

***

– Мистер Харвест, журналисты стоят у дверей. Что мне им сказать?

– Селеста, меня ни для кого нет, ты же понимаешь.

– Я понимаю, но мне необходимо объяснить им, почему Изабеллу Ауэр по прошествии двадцати восьми дней не вернули обратно?

– Все знают о пункте пролонгации договора в случае согласия Исполнителя.

– Да, но мы обещали, что момент согласия произойдет публично и на нем будут присутствовать как минимум три телеканала, чтобы не только осветить зрителям желание Исполнителя продолжить эксперимент, но и взять у него интервью.

– Распишись за Изабеллу в договоре и скажи, что приборы показали крайнюю нестабильность ее состояния, поэтому мы не могли отключить ее от «Новой Реальности» надолго, а тем более устроить интервью, которое потом потребовало бы слишком сильную блокировку ее памяти, что в ее состоянии небезопасно, – махнул рукой невысокий и полноватый мужчина в безвкусно дорогом и помятом от долгого сидения костюме. – Ну и заодно скажи, что Изабелла сама отказалась от интервью.

– С меня потребуют видео этого разговора.

– Селеста! Скажи, что вследствие такого долгого пребывания в системе, присутствие любого технического прибора рядом с Изабеллой оказывает сильную нагрузку на ее сознание, поэтому мы говорили с ней при выключенных камерах и смартфонах!

Селеста шумно и раздраженно вдохнула и поправила тонкие очки:

– Хорошо, и когда же Изабелла вернется обратно? Меня спросят об этом в первую очередь.

– Когда захочет, тогда и вернется.

– Мистер Харвест, все прекрасно знают, что, находясь в этой системе, она не может понимать, что она там, а следовательно, никаким образом не сможет сообщить, что хочет вернуться.

– Скажи, что мы договорились с ней еще на две недели, – процедил мужчина. – Потом мы снова вернем ее и спросим о ее желании продолжить эксперимент.

– И она, конечно, согласится?

– Естественно.

– И мы отправим ее обратно?

– Само собой.

– Мистер Харвест! Так не может продолжаться постоянно!

– Селеста! Твоя задача – успокоить журналистов! Передай им все, что я сказал тебе! В следующий раз будем думать через две недели.

– Но…

– Селеста! Займись своим делом!

Быстрый цокот каблучков и хлопнувшая дверь.

Мэтью Харвест потер глаза, снял мятый пиджак и, поднявшись с кресла впервые за долгое время, подошел к окну.

Еще каких-то полгода назад его идея казалась утопической. Все участники его предыдущего испытания вылетали один за другим. Кто-то совершенно переставал действовать, сломавшись под новым миром, у кого-то начиналась глубокая депрессия от ощущения внутреннего несоответствия с внешними обстоятельствами, кто-то даже пытался покончить с собой, – всех таких участников надо было срочно выводить из проекта. И таким образом через неполный месяц от тридцати человек осталось пятеро, в том числе одна хрупкая, красивая и одинокая девушка, на которую тогда никто и не думать делать ставку. Она пришла в офис Харвеста ради небольшого заработка, который ей, как и остальным, обещали за каждую неделю пребывания в виртуальном мире, и сначала она ничем не выделялась из общей массы. Но к концу третьей недели, когда Мэтью отчаялся настолько, что хотел закрывать эксперимент, эта девушка вдруг продемонстрировала такие чудеса интеллектуального приспособления, что он, не дожидаясь сигналов системы о перегрузке остальных участников, вывел их из исследования и оставил одну Изабеллу.

За следующие два месяца ее разум показал столько невероятных сцен, что из них смонтировали целый сериал, который с первых же кадров взлетел на невиданные высоты. Деньги посыпались на Харвеста рекой, и он сразу же вложил их в следующий проект, в котором должен был принять участие победитель его эксперимента. И всем зрителям и фанатам шоу уже было понятно, что именно Изабелла Ауэр перейдет из одной системы в другую.

Второго сезона «Новой Реальности» ждали с таким нетерпением, что около офиса Харвеста был воздвигнут палаточный городок, из которого круглосуточно слышались скандирования и призывы начинать трансляцию шоу как можно быстрее. Однако его основателю необходимо было подготовиться к следующему сезону с особой тщательностью. Он не имел права на ошибку. Потому что новая система была совсем иной…

За стеклом забарабанил крупный апрельский дождь. Харвест посмотрел на лесопарк с разбитыми там разноцветными палатками фанатов его шоу и усмехнулся.

Мог ли он представить еще несколько лет назад, живя в съемной однокомнатной квартире на окраине Манчестера, работая без сна и отдыха помощником второго инженера в разваливающейся от долгов компании, что однажды его имя будет греметь на весь мир? Что его интеллектуальная разработка принесет ему такую известность и деньги, о которых он не мог даже мечтать, лежа на тонком дырявом матрасе около вечно сквозившего окна?.. А ведь если бы он не последовал тогда своему необъяснимому видению, в котором неизвестная женщина сказала ему, что нужно было сделать с его «набором железяк, похожим на игрушечные наушники», чтобы его затея воплотилась в жизнь, возможно, он так и продолжал бы ютиться под самой крышей разваливающейся трехэтажки до скончания дней.

Но он рискнул, и его идея, лелеемая с самого детства, принесла ему невероятную славу: сначала техническую, а затем и публичную. Прибор, который мог воспроизводить человеческие мысли в виде настоящих картин… Как кино. Он позволял видеть все события глазами главного героя, слышать его голос, слышать голоса тех, кого он видел в своей голове, и даже передавать то, что он думает, в виде образов.

Как только Мэтью представил свой проект на местном техническом конгрессе, у него сразу появился спонсор, который выделил ему средства на то, чтобы он взял себе в помощники медицинского специалиста, чьей квалификации хватило бы для создания системы поддержки организма испытуемых во время эксперимента. И Харвест нашел его за считанные дни. Такого же бедного, но такого же увлеченного и обладающего первоклассными знаниями в области воздействия на тело и сознание с помощью особых препаратов, являющихся его личными разработками. Эти двое мужчин и стали первыми участниками эксперимента. Вернее, им стал Харвест, потому что Леонардо должен был постоянно находиться рядом и наблюдать за состоянием напарника. Мэтью прошел двухдневную физиологическую подготовку, которая была практически без изменений принята в качестве образца для всех последующих добровольцев, и блестяще вошел в эксперимент и вышел из него, а после, когда увидел записи собственных мыслей на мониторе, целый час качался на стуле в блаженном забытье, держа в руках исполнение мечты всей его жизни.

Однако впереди было еще много работы, и следующей задачей для Харвеста было взять в команду подходящего агента, который для начала набрал бы добровольцев для эксперимента, договорился об аренде подходящего места для исследовательской студии и наладил связи с каким-нибудь изданием, – в общем сделал все то, к чему технический и медицинский умы первых двух членов команды «Новой Реальности» были не приспособлены. Такой человек тоже нашелся довольно быстро. Пьер-Мишель – болтливый и беспрестанно кашляющий, однако ведомым лишь ему способом умевший заставлять делать людей то, что ему было нужно.

Четвертый участник команды столкнулся с Мэтью буквально нос-к-носу на пороге его дома. Милан пришел предложить свои услуги в качестве организатора и координатора всех дел и передвижений. И судя по тому, что он умудрился найти место проживания Харвеста, о котором до этого никто не знал, он умел доставать и выгодно пользоваться полученной информацией.

Что касалось Селесты, то она много лет работала вместе с Харвестом в одной компании и во все времена благоволила ему и поддерживала его начинания, поэтому, едва лишь осознав, что у него есть шанс представить миру свое интеллектуальное детище, Мэтью сразу предложил Селесте перейти в его команду, и она согласилась.

Так их маленькая команда с остатками денежных средств от спонсора уехала в Германию и благодаря способностям Пьера-Мишеля сразу же нашла большую квартиру, которая стала и местом их жительства, и агентством по набору добровольцев, и исследовательской лабораторией, и переговорной для прессы и телевидения…

Теперь эта квартира уже не сдавалась. Ее переоборудовали в общедоступное пространство для проведения симпозиумов среди студентов и технически подкованной молодежи. А вся команда Харвеста вот уже три месяца работала в шикарном трехэтажном здании, полностью выкупленном корпорацией «Новая Реальность», о чем позаботились Пьер-Мишель и Милан.

Почти весь третий этаж был отдан под киностудию, где днями и ночами скачивали, обрабатывали и монтировали видео для шоу. Здесь же находились кафе для посетителей и переговорная, из которых можно было пройти в медиа-отдел и увидеть непосредственный процесс создания шоу, а также ознакомиться с невошедшими кадрами. Это были самые оживленные помещения и самый доступный этаж, на который прямо с улицы отправлялись четыре больших лифта с двух сторон здания.

Второй этаж был открытым лишь наполовину. В одном крыле сидели немногочисленные, но чрезвычайно талантливые разработчики, писавшие программы и задачи для системы, на которые можно было посмотреть тем, кто имел для этого соответствующую техническую компетенцию, а во втором – отгороженном железной дверью – особая группа инженеров, задача которых заключалась в поддержании системы в рабочем состоянии и в предупреждении сбоев и ошибок. По крайней мере, так объяснялось журналистам. Сюда могли заходить только основные пять членов команды «Новой Реальности».

И только они же могли заходить на первый этаж, который был полностью обустроен для их проживания и работы. Даже уборщицы и обслуживающий персонал находились в этих комнатах только под непрерывным наблюдением Селесты или Милана. Потому что никому из посторонних людей нельзя было сделать даже шага в направлении подвала, вход в который был в кабинете Харвеста.

Подвал был полностью забетонирован, шумоизолирован, сделан огнеустойчивым, пуленепробиваемым и заглушал любые сигналы от любых устройств извне. К нему имелись только пять комплектов ключей, и, когда один приближался к дверям, на остальные четыре сразу же приходило уведомление.

Это была вынужденная мера. Потому что, когда популярность шоу еще только набирала обороты, старая квартира не раз подвергалась атакам фанатов, жаждавшим посмотреть на участников шоу в «подключенном состоянии», а также защитников прав человека, требовавшим закрыть передачу и считавшим вторжение в сознание человека нарушением его моральной свободы, несмотря на то, что с каждым из испытуемых был тщательно разобран и подписан Договор Согласия.

Харвест снова усмехнулся. Знали бы эти неуемные защитники, как сильно отличается новая система от старой… Наверное, они бы взяли здание штурмом. Но – мужчина заложил руки за спину и неспешно подошел к столу, – они об этом не знают. Как теперь не знают и Селеста с Пьером-Мишелем. Не знают и не понимают, почему у них забрали ключи…

Перевозка Изабеллы в новое здание во время первого эксперимента была без преувеличения спецоперацией, потому что девушку нельзя было не только отключать от системы, но и даже дотрагиваться до нее и издавать рядом громкие звуки. Тем не менее благодаря усилиям Милана и его отвлекающим страждущую толпу маневрам, перемещение прошло успешно, и за его полезность, а также умение держать язык за зубами Харвест решил оставить ему ключ от подвала на второй сезон «Новой Реальности». Также Харвесту пришлось оставить ключ и своему самому первому компаньону – Леонардо, потому что объяснить исключение главного врача из процесса испытания, постоянно требовавшего медицинского присутствия, было бы невозможно ни самому врачу, ни оставшимся участникам. Тем более что в начале второго эксперимента его вмешательство было действительно необходимо.

Что касалось Пьера-Мишеля и Селесты, то им Мэтью объяснил, что второй эксперимент проходил на более чувствительном оборудовании, для которого… один очень сильно кашлял, а вторая слишком громко цокала. И никакие доводы и предложения он слушать не стал. Впрочем, ни Пьер-Мишель, ни Селеста долго не сопротивлялись, потому что с началом второго сезона у них и без того увеличилось количество дел и обязанностей.

Таким образом о том, что сейчас происходило в подвале «Новой Реальности», знало только трое. А если можно было считать ту странную женщину, то четверо…

Она вновь пришла к Харвесту. В тот момент, когда его шоу начало стремительный взлет. Только на этот раз не ночным видением, а вполне обычным человеком. Она предложила сделать для его проекта продолжение. И даже объяснила, какое оборудование и знания ему для этого понадобятся. И тогда Мэтью понял, что не имеет права отказываться, потому что, в случае удачного исхода эксперимента, у него на руках будет такой инструмент, что им будут интересоваться уже не просто средства массовой информации, а люди, от которых зависят судьбы целых городов и стран. Тем более что ему никому ничего не нужно будет объяснять. Для всех зрителей и его же работников это будет просто вторым сезоном шоу. А для главной героини – еще одной локацией…

Харвест закинул голову к потолку и поводил затекшими плечами в разные стороны.

О, звезда его, Изабелла! Если бы она только понимала, что значит для него! Она одна стала исполнителем всех его когда-то несбыточных мечт. Она принесла ему деньги, славу, самореализацию, уважение и признание тех, кто когда-то не ценил его и высмеивал его идеи. Она дала ему все. – Мэтью захохотал. – Но сама она об этом даже не подозревала. Не подозревала о своей исключительности, когда пришла подписывать контракт на первое испытание, и не подозревает о ней сейчас. Потому что только она одна с ее натренированным предыдущим экспериментом сознанием смогла бы перейти из одной системы в другую. И она это сделала. И не только перешла, но, как и в прошлый раз, смогла подстроиться под те обстоятельства, которые перед ней возникли.

А в то, с чем она столкнулась, поверить было просто невозможно.

На восьмой день в ее новом мире появился замок, на двадцатый – эти полуживые существа, а на двадцать восьмой – когда девушку, согласно контракту, должны были вернуть обратно, – вдруг появился он.

Кто он такой? Откуда взялся? Какими еще возможностями обладал этот чернокрылый демон? Или как его можно называть? Граф. Лукард. Что он вообще такое? И как он и все связанные с ним создания могли попасть в это пространство? Как могли не зафиксировать приборы наличие огромного замка, когда это место подготавливалось для перемещения в него Изабеллы? Пусть он и был скрыт от человеческих глаз, но ведь оборудование «Новой Реальности» – не человек. Оно оснащено самыми высокочувствительными датчиками. Любая посторонняя песчинка обнаруживалась моментально. Однако это крылатое существо смогло сделать свое жилье неуловимым и при этом чувствительным к какому-то компоненту человеческой крови…

Харвест прошелся из одного угла кабинета в другой.

Что же он еще может? И сколько времени понадобится Изабелле, чтобы раскрыть все его возможности? Дни? Недели? Месяцы? А, главное, останется ли на месте замок, если девушку, в самом деле, придется временно извлечь из этой локации?

Мужчина остановился у стола и наклонился над ним, упершись в столешницу руками.

Нет, не придется. Ни за что не придется. Она все вынесет и ко всему приспособится. Она просто обязана. – Харвест стиснул зубы. – Его сокровище останется в том мире столько, сколько ему потребуется. – Он оттолкнулся от стола, распрямил плечи и посмотрел в зеркало. – Он ни за что не выпустит ее оттуда! Что бы ни случилось! Не выпустит! Его шоу должно продолжаться!

Потому что в этот раз все было иначе…

Мэтью посмотрел на тяжелое свинцовое небо за окном.

Его шоу – уже не плод воображения его подопытных. В этот раз с Изабеллой все происходило по-настоящему…

***

Солнце сядет через десять секунд… Пять… Три… Две… Одна…

Изабелла впилась взглядом в мониторы и выкрутила динамики на полную громкость. Сейчас она увидит, как они выходят в коридоры и расходятся по замку. Увидит их всех в домашней обстановке. И его тоже. Сейчас они должны появиться. Сейчас…

От напряжения у Изабеллы сковало все тело, и она совсем перестала шевелиться.

Конечно, они сразу поймут, что она была в замке днем – в прошлый раз именно это их и пробудило от сна длиною в пятьдесят лет. Но как быстро они обнаружат камеры и микрофоны, которые она установила на каждом этаже? Хватит ли ей времени, чтобы увидеть и узнать хоть что-то, что поможет ей усилить свою защиту? И стоит ли показывать им, что камеры управляемы и могут летать?

Прошло уже четверо суток, как к ее дому никто не приближался. По крайней мере, запущенная два дня назад система сканирования никого не засекала. Может, за те два раза, которые он был рядом со стенами ее дома и имел возможность изучить оснащение Белой Виллы, ему стало понятно, что внутрь войти сложно, и поэтому они временно отступили?

Девушка немного подвигала плечами и посмотрела на часы. Могла ли она ошибиться со временем? Сегодня 12 апреля. Заход солнца был в 19.57. А сейчас уже 20.00… Или она не туда посмотрела? Или этот календарь неверен? Она нашла его в магазине. Другого у нее нет. И выхода в интернет тоже нет…

Девушка засомневалась в точности собственной памяти и развернулась, чтобы дойти до кабинета рядом с ее спальней, где стояли копировальные приборы, у которых она оставила тонкий буклет. Однако, как только она переступила порог комнаты с иконами, то сразу же панически заметалась в дверном проеме и, стукнувшись об угол тумбы, влетела обратно, захлопнув за собой дверь.

Где-то была вода! Надо срочно выпить теплой воды! И укрыться пледом!

Изабелла, шатаясь, приблизилась к стулу и упала на него, свесив голову с жесткой спинки.

Нет, с этим невозможно сжиться… Хотя прошло уже почти двое суток. Она же еще позавчера распечатала его изображения в полный рост и расклеила почти в каждом помещении, чтобы хоть немного перестать пугаться его появления. Но стоило ей на минуту забыться, как простая картинка, которую она сама вытащила из видео с КПК, обработала, распечатала в цвете и прикрепила на стену в коридоре, лишила ее почвы под ногами. А что с ней будет, когда она увидит его вживую? Вроде бы она уже сто раз просмотрела ту короткую запись, сделанную дрожащими руками из-за занавески во время их разговора через стеклянную дверь балкона неделю назад. Но на КПК он казался таким далеким, а на распечатке – таким огромным и близким…

И все же именно это единственное видео натолкнуло ее на идею о внедрении приборов наблюдения в замок, потому что она поняла, что матрицы камеры его улавливали. Может, и с его подданными будет так же? Правда, в зеркале они не отражались. А относительно него она пока не располагала такой информацией. Но, возможно, сегодня она это выяснит. Если он будет проходить мимо зеркал, и хоть одна камера к тому времени будет цела…

Изабелла медленно подняла голову и бросила скользящий взгляд на экран КПК, а в следующий миг, прикрывая глаза рукой, чтобы минимизировать визуальный контакт с его изображением, уже выбегала из комнаты с иконами и мчалась на второй этаж к кабинету.

Не может быть! Этого не может быть!

Она подскочила к столу с тремя большими мониторами, на каждом из которых отображалось по четыре окна с разными локациями замка, фиксируемых камерами, и увеличила одно из них. Он стоит на балконе третьего этажа! Она видит его со спины, потому что камера установлена ровно на противоположной стороне, над лестницей, чтобы следить за перемещениями обитателей по этажам.

Этого не может быть…

Девушка максимально приблизила изображение темной фигуры на балконе и всмотрелась в нечеткие линии.

У него не было крыльев.

Изабелла села на стул и положила голову на руки.

У него не было крыльев… А это значило, что он мог материализовать их в любой момент. И когда хотел – убирать. Выходит, он может быть гораздо более маневренным в маленьких помещениях. А ведь она рассчитывала на то, что крылья, даже в сложенном состоянии, всегда будут создавать ему помехи при передвижении, если он стеснен стенами или любыми другими высокими и плотными объектами. Но нет… Значит, он неуязвим не только на улице, потому что благодаря крыльям и их невероятной скорости его невозможно задеть на открытом пространстве, но и в зданиях, потому что… – девушка стиснула тонкие пальцы и вывела на экран управление маленьким дроном, чтобы подвести камеру поближе к объекту наблюдения, – такое физически развитое тело, как у него, должно быть способно на любые движения: будь то защита, уворачивание или нападение. В быстроте же его реакции она уже успела убедиться. А если… – Изабелла похолодела, но все же дала дрону команду сняться с места и двинуться вперед, – он может выпускать крылья очень быстро? С такой же скоростью, с которой он все делает сам. Тогда его невозможно было бы взять на прицел даже лучшим снайперам, ведь он мог попеременно пользоваться то одним своим состоянием, то другим. И, значит, ни у кого не было против него ни шанса: ни в воздухе, ни на земле, – девушка вцепилась в панель управления дроном, – ни под землей… Но это лишь в том случае, если у него не было каких-либо ограничений в пользовании крыльями. – Она закусила губки и придвинула маленький носик к монитору. – И это ей нужно узнать.

В замке не было света, так как, по всей видимости, зрение его обитателей было приспособлено к темному времени суток. Но все же чем ближе подлетал дрон к раскрытым дверям балкона, из которых еще доносились отголоски лучей спрятавшегося за горизонт солнца, тем четче становились видны роскошные интерьеры. С замирающим сердцем Изабелла наблюдала, как мимо камеры проплывали образы мраморных ступеней широкой лестницы, темнеющие ковровые дорожки, высокие колонны с восхитительной лепниной, шикарные хрустальные люстры, утонченные статуи, изысканные вазы, рамы неразличимых картин. А впереди, словно еще одно произведение скульптурного искусства, стоял хозяин этого великолепия. Он не шевелился, но был расслаблен, и весь его вид выражал привычку находиться внутри подобного архитектурного и интерьерного изобилия.

Девушка негнущимся пальцем направила траекторию дрона сначала наверх, а затем мимо левого бока объекта наблюдения и, замерев, проследила, как камера, миновав балконный проем, осторожно поднялась на метр и поплыла на уровне верхней части двери в сторону перил.

Два глубоких вдоха и выдоха.

Конечно, он видит, что происходит. Он должен был узнать о ее дневном визите в первую же минуту после пробуждения. Но почему-то он не уничтожил камеры…

Еще вдох – и с нижнего этажа начал свой путь наверх еще один дрон. Здесь он будет нужнее – в замке все равно никого больше не было видно: или его подданные не улавливаются камерами, или они не показываются, получив от него соответствующее распоряжение. Только как?..

Изабелла, насколько это было возможно, всмотрелась в красивые и правильные черты лица молчаливого оппонента и почувствовала, как – несмотря на то, что он был далеко, а ее дом, по ее расчетам, был относительно хорошо защищен, – с шеи на спину поползло неприятное онемение. Он смотрел на нее. То есть на Белую Виллу.

Девушка непроизвольно поводила рукой по столу и захватила целую горсть мармеладок.

Второй дрон уже приближался к дверному проему… И тут Изабелла, поддавшись необъяснимому порыву и рассыпав пригоршню тягучего лакомства, направила первый дрон вдоль перил, чтобы он забрал на себя внимание наблюдателя, а на втором быстро поставила максимальную громкость и запустила в проигрыватель финал пятой симфонии Бетховена.

В то же мгновение пространство балкона огласилось едиными аккордами четырех валторн, трех труб и трех тромбонов, поддерживаемых деревянной и струнной группами большого симфонического оркестра, и, если бы девушка заранее не начала уводить отвлекающую камеру вдаль, наверное, ее бы затянуло потоком воздуха и отбросило в противоположную сторону так, что происходящее невозможно было бы отследить. Но Изабелла успела. И через долю секунды после запуска плеера услышала оглушительный грохот, донесшийся до нее даже сквозь закрытое окно, а затем среди рассеивающейся пыли и опадающей каменной крошки увидела на мониторе исполнителя сокрушительного удара, стоявшего рядом с замковой стеной.

Онемение, дошедшее до середины спины, опустилось до поясницы: от самого низа балкона и вверх на два этажа, дойдя до центральной башни и захватив ее основание, шла огромная трещина.

Девушка отступила назад и подсознательно приготовилась в любую секунду бежать на первый этаж. Кажется, это была плохая идея – испытать на нем эффект неожиданности и проверить, что он будет делать.

Еще шаг назад – и замершее дыхание в ожидании его действий: хозяин замка медленно убрал руку из углубления, похожего на воронку от взрыва, и повернул голову ко все еще парящей перед балконом камере.

Третий шаг назад. Сердце забилось так часто, как будто оно только что пережило непрерывный забег на четырнадцатый этаж к студии номер «77». Изабелла машинально нашла необходимое изображение на КПК, но все еще продолжала следить за обстановкой на балконе замка на большом мониторе. Если только он исчезнет из вида, она сразу же бросится в комнату с иконами. Водопады над обоими входами, иконы во всех проемах и посеребренные полы и стены должны задержать его хоть на минуту. А этого времени ей должно хватить с запасом, чтобы добраться до святого укрытия. Только бы ее не подвели подкашивающиеся ноги…

Девушка попыталась переступить с коврика на паркет, но тут же поняла, что холодящая волна уже спустилась ниже колен: пристальный взгляд изумрудных глаз, яркость и острота которых не уменьшились даже через камеру, пронзал ее с экрана, как будто лишая возможности двигаться.

Изабелла с трудом отвела глаза и провела по ним рукой.

Что за взгляд? Словно за ним стоит сама Вселенная… Миллиарды бесконечных созвездий с их тайнами и загадками. Тысячелетние истории ушедших в забвение миров. Начало и конец мироздания, в котором она оказалась по прихоти судьбы, не дающей никаких объяснений. Взгляд из глубины веков. Из того времени, когда все еще только начиналось…

– Выходит, ты уже дважды была у меня дома, – вдруг услышала она глубокий низкий голос и, почти подпрыгнув от неожиданности, посмотрела на дверь и окна.

Никого. Изабелла отдышалась и медленно повернулась к монитору. Он. На балконе своего замка. Стоит около перил и смотрит на Белую Виллу. Как и несколько минут назад, когда его зафиксировала одна из камер.

Ответить она не смогла.

– А я, – внезапно продолжил тот же будоражащий баритон, – еще не был у тебя ни разу.

Опомнилась Изабелла от его смеха, когда в беспамятстве вбегала в комнату с иконами, перед этим с визгом отскочив от распечатанного изображения и довольно сильно ударившись плечом об угол.

Господи, когда же она привыкнет?! Она не может устоять на ногах от одной только картинки с его обликом, а сама сейчас чуть не спровоцировала его появление во плоти рядом с ее домом!

Изабелла подняла дрожащую руку с намертво зажатым в ней КПК и увидела на экране его усмешку: чуть изогнутая кверху длинная черная бровь, пристальный взгляд холодных зеленых глаз и приподнятый в снисходительной улыбке уголок красивых губ.

Ему даже не нужно было озвучивать происходящее. Изабелла за мгновение считала с его выточенного в серебряном мраморе лица фразу «один – один».

Девушка почувствовала, что впервые за несколько последних недель ее посетило чувство, отличное от непреходящего страха. Пожалуй, это было похоже на досаду или легкую злость. По крайней мере, такими она помнила эти ощущения до того, как они вместе со всеми другими оказались погребены под напряжением ее существования в этом мире… И сейчас она даже не понимала, как ей на это реагировать.

Правда, он и не дал ей возможности для размышления.

– Рискну предположить, что за время своих визитов ты не нашла то, что искала, – в третий раз вздрогнула она от звука его голоса и тут же непроизвольно отдалила лицо от КПК, словно бы он мог видеть ее через экран.

Конечно, она шла в замок не только с намерением расставить там камеры. Ее ни на минуту не покидала идея найти его спальню, а если хватит смелости, то и зайти внутрь и, рассмотрев его спящим, попытаться обнаружить уязвимые места.

Спальню она нашла – ее местоположение было очевидным: на четвертом этаже. Там заканчивалась центральная лестница – она словно бы подводила к большой площадке с двумя рядами колонн, за которой располагались высокие двойные двери с изысканными орнаментами на прилегающих стенах. Однако попасть внутрь Изабелла не смогла, хотя и чувствовала знакомое жжение в безымянном пальце при касании дверных ручек. Скорее всего, хозяин замка предвидел подобное развитие событий и принял меры предосторожности.

– В таком случае я приглашаю тебя к нам, – вдруг услышала девушка и, уставившись на КПК, даже потрясла его из стороны в сторону, решив, что динамик донес до нее неверные слова.

– Что? – прошептала она, понимая, что заговорила впервые за несколько дней.

– Мы будем ждать тебя 23 апреля. У тебя есть около двух недель на подготовку.

Изабелла почти вплотную поднесла экран к лицу и попыталась найти в мерцающем изображении собеседника хоть какой-то намек на сарказм. Но ничего не обнаружила. Темный граф стоял на балконе, небрежно облокотившись на поручень фигурных перил, и смотрел в сторону Белой Виллы. Его рельефное тело, перенявшее от надвигающихся сумерек темно-серый цвет, казалось, занималось тем, что играло со светом и тенью, при малейшем движении обнаруживая на себе то один, то другой скульптурный изгиб. Его длинные волосы, ниспадавшие на сильные широкие плечи, змеились черным шелком по каменно-гладкой коже и поблескивали отраженным лунным светом еще даже до восхождения ночного светила на небо. Его взгляд, устремленный на белые стены единственного расположенного рядом строения, пронизывал здание насквозь, изредка вспыхивая холодным пламенем, опасно затаившимся между длинных черных ресниц.

Он молчал.

Девушка неспешно положила КПК на стол, поднесла руку к вискам и под влиянием необъяснимого предчувствия, села на стул.

– На подготовку к чему? – тихо спросила она.

Между красиво очерченных губ медленно проявилась белоснежная полоса безупречного ряда зубов, обнажившая через несколько мгновений два удлиненных, как у дикого зверя, клыка.

– К балу, – улыбнулся Лукард. И с расстановкой пояснил, – я приглашаю тебя на бал.

Глава 3

Мягкий, успокаивающий звук морского прибоя. Изабелла протянула руку к КПК и выключила будильник. 6.00. Ей пора вставать и готовить завтрак.

Они с Мари легли вчера около одиннадцати вечера, а мужчины еще оставались на совещании. И, судя по повышенным интонациям, витавшим в главном зале, разойтись они должны были не раньше полуночи, поэтому вряд ли они встанут до восьми утра. Однако ночной дежурный, которым сегодня был Макс, уже проголодался. Да и растущий организм Мари необходимо кормить по расписанию.

Девушка села на кровать и тут же резко вскочила с нее, бросив ошеломленный взгляд в окно, в котором виднелся рассвет.

Это же показалось ей вчера?! То, что случилось на озере?!

Конечно, показалось. Привиделось от усталости и напряжения. Или приснилось.       Приснилось…

Изабелла неестественно улыбнулась и, отойдя от окна, быстро направилась в ванную.

Вода ей поможет. Она ей всегда помогала.

Голубой пеньюар упал на пол, не долетев до крючка, и горячие струи сразу обвили стройную фигурку, забившуюся в угол между двух белоснежных кафельных стен. Девушка провела по себе руками и попыталась рассмотреть собственное тело. Никаких следов. Вроде бы все в порядке. Но ведь она точно помнит…

Нет! Она ничего не помнит! Ей нечего помнить, потому что такого просто не могло случиться! Всего этого не было! Не было…

Она медленно сползла по стене на пол и села на колени.

Но откуда тогда эти ощущения его прикосновений? Ведь именно он подхватил ее, когда она начала терять сознание, и не дал ей удариться о землю… А когда она очнулась, рядом уже никого не было. Сама же она была уложена на гимнастический коврик…

Который так и остался там.

Девушка провела пальцами точно по тому месту, где до сих пор чувствовала прохладное прикосновение сильных рук. Оно было похоже на дуновение утреннего ветра, еще не нагревшегося после ночи, но и не остывшего до неприятной зябкости.

Нет, этого не могло быть… Тот, кого она видела вчера, просто не может существовать.

Изабелла подтянула колени и, положив на них голову, закрыла глаза.

Они оказались в этом мире всемером. Двое девушек и пятеро взрослых мужчин, имеющих богатый жизненный опыт, умеющих приспосабливаться к сложным рабочим и бытовым ситуациям, обладающих незаурядными умами и обширными техническими познаниями. Они были профессионалами в своей области и могли использовать все имеющиеся в арсенале преимущества в обычной жизни. Они были очень продуктивной командой. Каждый занимал свое место и прекрасно знал и выполнял свои обязанности. Все умели быстро собираться с мыслями, перераспределять рабочий процесс, находить способы решения поступающих вопросов и высвобождать необходимых специалистов на ту или иную задачу. Поэтому они так часто становились победителями профильных конкурсов. И, пожалуй, в нише, занимаемой ими, не было компании, которая смогла бы составить им конкуренцию.

И все же за те четыре недели, которые они провели в этом новом мире, Изабелла ни на минуту не почувствовала себя защищенной. Несмотря на всю обученность, находчивость и надежность ее мужского окружения.

И вдруг в это короткое мгновение, проведенное почти без сознания на руках у неизвестного ей создания, она уловила состояния покоя и безопасности. Потому что увидела в его внимательных зеленых глазах и почувствовала в его прикосновении, что ее никто не тронет.

– Изабелла! – донеслось из открытой двери. – Ты здесь? Ты чего сидишь на полу?! – внезапно оказалась рядом с душем Мари и резко выключила воду. – С тобой все в порядке?! Ты себя хорошо чувствуешь?!

– Да-да, – поспешила заверить девочку Изабелла, – все в порядке, не волнуйся.

– Ты что, упала?!

– Да нет же, просто мне так… теплее. Дай, пожалуйста, полотенце.

Мари с громким топотом сбегала к крючку и засунула за стеклянную шторку полотенце.

– Мне не спится, – доложила она. – Подумала, что ты уже, наверное, встала и пойдешь сейчас готовить. Я тебе помогу.

– Спасибо, – улыбнулась Изабелла, накидывая пеньюар.

– Что у нас сегодня на завтрак?

– Как всегда, что-то из заморозки, – неслышно вздохнула Изабелла, понимая, что отдала бы сейчас все содержимое первого попавшегося холодильника за свежее яблоко или морковку. Наверное, Робинзону было не так плохо – все же у него были животные, птица, молочные козы, рыба, настоящие фрукты и овощи… Такие неоцененные раньше и такие недостижимые сейчас. Слава Богу, в их распоряжении были все виды и комбинации витаминов. И, пожалуй, это было единственное, что пока держало их компанию на плаву.

– Я пойду в подвал. Хочу на десерт блинчики с вишней, – довольно потерла ручки Мари и шмыгнула к выходу.

– Хорошо, я тебя догоню.

***

– В таком случае, принимаем этот список за окончательный и действуем согласно ему.

В гостиной только что завершилось утреннее совещание, которое ввело девушек в совершенное ошеломление: мужчины планировали использовать свои технические разработки – те самые, которые заняли первое место на конкурсе, которыми так гордилась их компания и которые они собирались представить на международной выставке, – для военных действий. Комплекс уникальных программ для устройств, призванных помогать людям в мирных целях – от строительства домов до доставки продуктов из магазина, – сейчас трансформировался в опасное программное обеспечение для управления наземной и воздушной робототехникой, которую «Интегрос» собирался перевезти в Белую Виллу за три дня.

– Послушай меня, Брэд, – догнала коллегу Изабелла, когда мужчины разошлись из зала по своим делам. – Мне кажется, вы торопитесь.

Молодой человек остановился и слегка наклонил голову к собеседнице:

– Прости?

– Я имею в виду, – осмотрелась Изабелла, – что мы ведь ничего не знаем о них… О наших соседях.

Брэд выпрямился и, сложив руки на мощной груди, сделал вопросительное выражение лица.

– Мне кажется, что у нас нет шансов против них. То есть, – поспешила исправиться девушка, – шансов очень мало. Мы не знаем, на что они способны. В отличие от них. И в этом их преимущество. Может быть, они когда-то были людьми… Но даже если нет – они знают человеческие возможности, а для нас их сила и способности – загадка.

Молодой человек оперся одной рукой на стену, а вторую приставил к боку, превратив этим движением свой вид из ожидающего в вызывающий. Изабелла начала беспокоиться – когда Брэд входил в подобное состояние, с ним становилось сложно общаться.

– Пожалуйста, давайте еще подождем, – тихо попросила она, распахнув огромные голубые глаза. – Вдруг мы узнаем что-то полезное. Они ведь все равно нас не трогают. И, возможно, не собираются. Скорее всего, они просто посмотрели на нас, убедились, что мы не представляем опасности, и успокоились. Ведь на их месте мы бы сделали то же самое. А если мы начнем наступать, они не будут молчать. И никто не стал бы. Ведь не они оказались на нашей территории, а мы – на их, потому что все окружающее пространство должно являться владениями замка.

– Владениями? – фыркнул Брэд. – Откуда такие слова? Ты в каком веке живешь?

– Брэд, я серьезно.

– Я тоже, моя сладкая, – сделал шаг вперед молодой человек.

Девушка на всякий случай попятилась, но все еще старалась не сдавать позиции.

– Мы ведь не знаем, сколько их, – попыталась воззвать она к логической составляющей разума собеседника. – И даже не знаем, все ли из них – такие, как мы видели. То есть… – она поняла, что сейчас заберется в дебри, и вынужденно остановилась.

– Что значит – такие, как мы видели? – не понял Брэд.

– Я имею в виду, что мы все встречались только с двумя мужчинами и, судя по общим описаниям, они были одними и теми же. Наверное, они выполняют роль разведчиков или наблюдателей. Но ведь об остальных мы ничего не знаем. И не знаем их количество. Замок огромен. Если предположить, что в боковых крыльях, до которых мы даже не успели добраться, расположены жилые комнаты, то только вообрази, сколько у нас в одночасье может появиться врагов.

– Их количество не имеет значения, – презрительно ответил Брэд. – Как только мы установили движущиеся лучи сканера на ограде, они сразу перестали к нам ходить.

– Но ведь не исключено, что они перестали к нам ходить не из-за лазерных установок, а из-за того, что к этому времени успели всех нас изучить, – заломила руки Изабелла. – Брэд, пожалуйста, подумайте с Виктором еще раз. Вдруг там живут еще какие-нибудь люди? Вдруг они обладают какими-то невероятными способностями? Мы ведь совсем ничего не знаем об этом мире. Это же так неосмотрительно – связываться с тем, о чем мы не имеем представления. Разве мы когда-нибудь начинали заниматься проектом, не изучив его досконально и не соотнеся с нашими возможностями? Это же не…

Изабелла почувствовала на губах прикосновение грубых пальцев, которые заставили ее замолчать, и резко отшатнулась назад, учащенно дыша. Брэд медленно двинулся на нее:

– Золотце, не вмешивайся в мужские дела. У вас же с Мари есть занятия? Готовить, стирать, убирать, шить, гладить. Вот и занимайтесь ими. А то, о чем твоя хорошенькая головка так усиленно думает, предоставь нам. Договорились?

– Но Брэд… – севшим голосом произнесла Изабелла, продолжая пятиться назад. – Ты ведь не все знаешь…

– Чего я не знаю?! – зарычал молодой человек. – Что эти твари будут мешать нам жить?! Что не дадут нам ни минуты покоя одним своим присутствием?! Что будут каждого из нас держать в таком напряжении, что мы свалимся один за другим? – Он быстро подошел к Изабелле, не успевшей отпрыгнуть на ступеньки лестницы, и взял ее за лицо. – Надо избавиться от них, пока они не начали избавляться от нас! Откуда ты знаешь, что это время они не тратят на обсуждение того, кого бы первым из нас сожрать? Или ты хочешь подождать еще одной встречи и лично спросить этих существ об их планах? Или…

Брэд явно хотел сказать еще что-то, однако остановился и замолчал. Девушка дернулась от неприятного предчувствия, но освободиться не смогла.

– Почему ты так настойчиво защищаешь их от нас? – вдруг низко произнес он и прижал Изабеллу к стене.

– Я? Почему ты так решил? – судорожно задышала Изабелла.

Молодой человек приблизил к ней лицо и опасно произнес:

– Что так задержало тебя на озере вчера?

Девушка поняла, что перед глазами начало темнеть:

– Я заснула… случайно… Брэд, пожалуйста, отпусти меня.

– И ничего не видела, когда проснулась?

– Нет… Брэд, мне нужно идти по делам. Отпусти меня.

– Внезапно твои дела оказались важнее нашего разговора, который ты вела с таким напором?

– Я не думала, что он так затянется.

Молодой человек замолчал. Изабелла почувствовала, как у нее начинают подкашиваться ноги. Еще минуту назад она уже начала было рассказывать Брэду о встрече на озере, которую он, может, и поднял бы на смех из-за ее невероятности, но которая все же дала бы ему пищу для размышления, однако сейчас она ясно разобрала в его голосе ту опасность, о которой даже не подозревала.

– Если бы сейчас не был день, не светило солнце, – совсем низко произнес Брэд, не отрывая взгляда от дрожащих ресниц напротив, – и я бы сам не чувствовал твоего тела и дыхания, я бы подумал, что ты меня обманываешь…

– Брэд, о чем ты? – попыталась придать своему лицу самое глупое выражение Изабелла, но потерпела поражение.

– Ты сама все прекрасно понимаешь, моя конфетка.

– Я же сказала, что просто заснула. Я никого не видела. Макс и Дэн тоже, – прошептала девушка.

– Да-да, я все это слышал и от них, и от тебя… Но все же я бы предпочел, чтобы ты меня в этом убедила.

– Как?

– Судя по тому, что эти существа не совсем живы, они должны быть безэмоциональны и холодны, – провел Брэд рукой по шелковистой коже плеча собеседницы. – Поэтому если ты, – приблизился он к ее губам, – сменишь свой давний холод ко мне на огненную страсть, то я поверю, что ты говоришь правду.

Изабелла вскипела и, взмахнув рукой, хотела полоснуть обидчика перламутровыми ноготками, но тут же почувствовала, как ее кисть оказалась крепко обхвачена сильными пальцами и прижата к стене.

– Вот так мне нравится, – захохотал молодой человек. – Но я бы предпочел убедиться в этом в спальне.

Девушка забилась в его руках, пытаясь вывернуться и убежать, и тут, на счастье, услышала в зале голос Дэна, который звал Макса.

– Что ж, будем считать, что та тема, о которой ты со мной говорила, закрыта, – отпустил Брэд свою жертву и поправил сбившийся ворот бордового поло. – И, если не хочешь дальнейших расспросов о твоих вечерних прогулках, не лезь в мужские дела.

Девушка, с трудом восстанавливая дыхание, метнулась в коридор и побежала к себе в комнату, заперев дверь на защелку, едва перескочив порог.

Брэд уже два года вел себя с ней так напористо, поэтому его поведение ее не удивило. К тому же ее загорающегося гневом взгляда и замаха руки всегда было достаточно, чтобы он отступил с многозначительной ухмылкой, да и Макс и Дэн постоянно находились рядом. Однако сегодня она поняла то, что перевернуло ее мир с ног на голову. Каждый из них в любой момент мог быть расценен угрозой для остальных.

Это было немыслимо, потому что более сработанный коллектив с таким взаимопониманием и уровнем доверия, который сложился у них, сложно было найти. И все же несколько минут назад она это осознала. Как осознала и то, что ее молчание о вчерашней встрече не было ошибкой… А ведь она так корила себя за это все утро.

Изабелла уже планировала собраться с мыслями и подойти к Виктору, чтобы рассказать ему все наедине в спокойной обстановке и предоставить ему право распоряжаться этой информацией, а не объявлять о страшном инциденте во всеуслышание и пугать Мари раньше времени, но все сложилось иначе.

Мужчины не разошлись после завтрака, а сразу устроили совещание; а потом Изабелла, увидев агрессивное воодушевление Брэда, решила для начала переубедить его, чтобы он не начать действовать раньше, чем у Виктора появятся какие-либо идеи. И, судя по тому, к чему привел их диалог, сложившийся порядок событий был правильным. Ведь если даже Брэд, не знавший о вчерашней встрече Изабеллы с их соседями, вдруг начал задавать подобные вопросы, то что бы подумал Виктор, если бы она рассказала ему о том, что эта встреча действительно состоялась? Неужели она сразу попала бы под подозрение?

Сразу стало очень горько и неуютно.

А что если…

Изабелла подошла к трюмо и, скинув лямки легкого платья, пристально посмотрела на шею и плечи. Вроде бы все в порядке. И Брэд сразу заметил бы, если бы что-то было не так…

Да что такое?! О чем она думает?! Ну и глупости! С ней все в порядке! Никто ничего с ней не сделал! Неужели этот мир доведет их до того, что они начнут сомневаться не только друг в друге, но и в себе?!

Девушка медленно села на кровать и опустила голову.

Нельзя допускать этой войны. От них ничего не останется. Брэд не представляет, с чем они столкнутся. Вернее, с кем.

Изабелла вдохнула побольше воздуха и попыталась выкинуть из головы геометрически идеальные линии серебряного тела, обрамленные черным контуром сложенных крыльев.

У них нет против него ни шанса. Ведь, получается, что он умеет летать, а это значит, что дроны, на которые рассчитывает Брэд, окажутся бесполезными. А что касается наземной техники, то…

– Изабелла! – раздался голос Мари из-за закрытой двери, по которой она для ускорения ответа замолотила кулачками. – Ты чего закрылась?

Изабелла подскочила с кровати и бросилась к двери.

– Что случилось? – резко распахнула она дверь.

– Брэд, Тревор и Виктор поехали в город.

– Зачем? – спросила Изабелла, отступая в ожидании неприятного, но прогнозируемого ответа.

– У Тревора были хорошие связи с одной робототехнической компанией – он знает, где их склады.

– Они что, серьезно? – севшим голосом спросила Изабелла.

– Похоже, да.

Мари вошла в помещение и присела на край кровати. Изабелла прикрыла дверь и бездумно проследовала за ней.

– И зачем мы только в замок пошли? – сокрушенно покачала головой Мари и уткнулась взглядом в свои ярко-оранжевые носки. – Они бы, может, и не появились тогда.

– Появились бы, – тихо сказала Изабелла. – Этой встречи нам было не избежать – мы просто ускорили процесс.

Сначала в комнате повисла тишина, а потом на кровати послышалось неуверенное шуршание.

– Что ты имеешь в виду? – осторожно уточнила Мари.

Изабелла вздрогнула и перевела вопросительный взгляд на девочку.

– Я говорю, с чего ты взяла, что мы все равно встретились бы с ними? – с непонятным выражением лица повторила Мари.

– Я? – переспросила Изабелла, несколько ошеломленно осознавая последние несколько фраз. – Не знаю. Просто мне так кажется…

Она незаметно посмотрела на безымянный палец правой руки, словно в нем скрывался ответ на обсуждаемый вопрос, но, самой собой, ничего не увидела. Мари поняла, что пришла не вовремя и встала с кровати.

– Послезавтра мы должны были бы вернуться из командировки, – по всей видимости, решила она прибегнуть к общей фразе и направилась к выходу. – Уже двадцать девятый день, как мы здесь.

– Да… Но нас не выпустят…

– Что?!

Изабелла очнулась от глубинных мыслей и вскинула глаза на замершую собеседницу:

– Что?

– Ты сказала, что нас не выпустят.

– Кто не выпустит?

– Не знаю, это же ты сказала.

Изабелла поднесла руку к голове и приложила пальцы к вискам:

– Я просто задумалась, не понимая, что говорю.

– Ясно… Ну ладно, я пойду, посмотрю, что там Дэн делает…

– Хорошо… Мари!

– Что?

– Если Виктор, Брэд и Тревор вернутся, когда я буду готовить ужин, скажи, что нам надо срочно заняться защитой дома.

– А почему не ты?

– Это нельзя откладывать ни на минуту. А я могу быть занята едой, – уклончиво ответила Изабелла, чтобы не вдаваться в подробности недавнего общения с Брэдом.

Мари помолчала, а потом уточнила:

– У нас же все на датчиках.

– Датчики – не защита.

– И что ты предлагаешь?

– Нам надо установить Водопады над обоими входами, распылить серебро на стены и полы, на все подоконники поставить иконы и сделать из кладовой на первом этаже укрытие с иконами и запасами воды и еды, – на одном дыхании выпалила Изабелла.

Тишина.

– Изабелла?

– Что?

– Ты сегодня мало спала, кажется.

– Я? Не знаю…

– Тебе надо отдохнуть, – медленно произнесла Мари. – Я закрою дверь и скажу, чтобы тебя пару часов не беспокоили…

– Да нет, все в порядке. Мне уже надо идти, доставать белье из сушки.

– Я достану, отдохни, – направилась Мари к выходу.

– Мари, подожди! – протянула руку вслед Изабелла и тут же поднесла ее к вискам.

В голове что-то кололо и мельтешило, а в сознании стоял непонятный туман. Может, Мари и права… Идея о недолгом отдыхе не так и плоха. Только спать она не будет, а немного почитает, чтобы разбавить мысли.

Дверь в спальню тихо закрылась. Девушка прилегла на подушку и достала из тумбочки золотисто-коричневый томик.

Мольер. Пожалуй, это именно то, что ей сейчас нужно…

***

Изабелла стояла перед высокими резными дверями замка и судорожно отслеживала на браслете удары собственного сердца, чтобы хоть на мгновение перестать думать о происходящем, осознание которого лишало ее способности двигаться.

Дэн поймет ее когда-нибудь. Обязательно поймет. Если узнает.

Девяносто ударов в минуту.

Но он не узнает. Потому что она успеет вернуться до того времени, как закончится действие снотворного, подсыпанного ему в чай. Дэн проснется, посмотрит по камерам, что вокруг территории все в порядке, и будет спокойно дежурить дальше. А если он захочет посмотреть, что произошло за время его сна, то увидит лишь подмененную запись, на которой ничего не происходит.

Изабелла попыталась сделать вдох, но ее грудь была сжата тугими обручами, не пропускавшими необходимое количество воздуха.

Сегодня мужчины пригнали в Белую Виллу три двадцатитонных прицепа, до отказа забитых техникой – проверенной, действующей и готовой к использованию в любую минуту. А завтра и послезавтра собирались привезти еще по столько же.

Девяносто семь ударов в минуту.

Этого нельзя допустить. Нельзя допустить войны.

Изабелла взялась за искусно отлитую тяжелую бронзовую ручку и тут же почувствовала характерное тепло в безымянном пальце.

Это все из-за нее. Если бы она не заснула тогда на озере, не опоздала и не заставила всех волноваться, то, возможно, Виктор не поддержал бы Брэда в его замысле. Как он это делал и раньше. Но она сама дала Брэду ключ к манипулированию общим состоянием. Поэтому все происходящее – ее вина. – Небольшое усилие – и между дверей показалась узкая щель. – Значит, ей за это и отвечать.

Массивные, но удивительно легкие для хрупкого сложения Изабеллы двери раскрылись и впустили на старинный мраморный пол трепещущее сияние тонкого месяца и звезд, которые, казалось, боялись переступать порог и не распространяли свой без того слабый свет больше, чем на пару метров. Дальше стояла кромешная тьма.

Девушка невольно отшатнулась назад: туда, где шумела листва, шевелилась трава и дул прохладный ночной ветер.

«Мари, ты сказала Брэду о защите дома? – Да. – И что он ответил? – Посмеялся».

Принудительный шаг вперед. Еще один. Двери сами закрылись за спиной. Но сил, чтобы обернуться и посмотреть на отрезанный выход, не было.

«Тревор, что происходит сейчас в городе? Мы сможем вернуться туда, если что-то пойдет не так? – Исключено. В городе кошмар. Иногда приходилось надевать противогазы. Некоторые световые панели в магазинах и на продуктовых складах еще работают, но большинство уже отключилось. Скоро выйдет из строя и все остальное. Белая Вилла – единственное подходящее место обитания. У нас нет выбора. Мы не можем уехать отсюда. И, следовательно, должны обеспечить полный контроль над этой территорией.»

Но они не смогут сделать этого… Потому что контроль над этой территорией принадлежит ему.

Красивые, едва видимые контуры роскошных интерьеров и совершенная тишина. Девушка разомкнула губы, но не смогла выдавить ни слова.

Что же ей говорить? Как кого-нибудь позвать? Кто к ней выйдет? А вдруг ее даже не станут слушать и решат, что ее появление – диверсия со стороны Белой Виллы? Она об этом не подумала в тот момент, когда поняла, что ей нужно бежать в замок и просить, чтобы во время атаки никто не пострадал…

Изабелла до онемения сжала Водопад в левой руке.

Кто он? Он же не просто рядовой житель замка. Она сама видела, как при его появлении склонили головы те трое мужчин. Этот замок должен принадлежать ему.

Почему-то девушка была в этом уверена так, словно ей кто-то об этом сказал.

Тогда как к нему обращаться? Какой он мог носить титул? Ведь наличие последнего было очевидно…

Сто два удара в минуту.

– Простите… – зазвенел в темноте дрожащий голосок и через несколько повторений исчез в высоких сводах. – Могу ли я с кем-нибудь поговорить?

Тишина. Изабелла осмотрелась и на всякий случай приблизилась к мраморной колонне, чтобы ощущать под рукой хоть что-то незыблемое, потому что и пол, и потолок, и даже воздух перед глазами превратились в сплошной водоворот.

– Здесь есть кто-нибудь? – через минуту выдавила девушка второй вопрос, совершенно глупый на ее взгляд. Но ничего другого придумать она все равно не могла.

Что же ей говорить? Как ей сделать так, чтобы к ней кто-нибудь вышел? Почему ей никто не отвечает? Не могут же они прятаться от нее, потому что она представляет опасность. Очевидно, что в замке ее никто не боится. А если бы на нее собирались напасть, то давно сделали бы это. Тогда почему с ней не хотят говорить?

– Извините за беспокойство… Я не отниму много времени… – на всякий случай выглянула она из-за колонны, чтобы осмотреть пространство холла, и вдруг услышала вдалеке звук медленно открывающихся дверных створов.

Если Изабелла когда-то и упоминала в речи выражение «подгибающиеся колени», то вряд ли в тот момент так глубоко осознавала его значение, потому что сейчас ее ноги в прямом смысле лишились всякой опоры и потащили ее на пол. Девушка конвульсивно схватилась за колонну и зависла в полусогнутом положении.

Сто двадцать ударов в минуту.

Размеренные и широкие мужские шаги с характерным эхом от стука твердых каблуков. Это он. Откуда к Изабелле пришло это убеждение, было неизвестно, однако в его точности она не сомневалась.

Вдалеке забрезжил мутный свет, и через мгновение стал ярче.

Почему он сам идет к ней? Почему не послал кого-то из подчиненных?

Изабелла изыскала возможность сделать вдох и попыталась с помощью колонны принять вертикальное положение.

Каждый неспешный и звучный шаг отдавался внутри нее сильнейшей внутренней встряской. И, одновременно, с каждым шагом в холле становилось все светлее. Свет распространялся оттуда же, откуда раздавались приближающиеся шаги – из правого крыла здания, – и был похож на разгорающееся пламя, все сильнее озаряющее пространство рядом с собой и спрятанные в темноте силуэты. И когда девушка наконец смогла выпрямиться, прислонившись всей поверхностью спины к колонне, то поняла, что стала единым целым со своей недвижимой опорой – вместе с длинной тенью, упавшей из арки на мраморный пол, все огромное помещение холла вспыхнуло и замерцало тысячей огней, а на их фон вышла высокая фигура в темно-синем костюме с тончайшим золотым орнаментом на пиджаке.

Сто шестьдесят ударов в минуту.

«У него нет крыльев» и «он носит обычную одежду» – пожалуй, были единственными двумя мыслями, которые в тот момент мелькнули у Изабеллы в голове. Мелькнули и исчезли, оставив за собой пустоту, потому что хозяин замка, нигде не остановившись, продолжил путь.

– Доброй ночи, – раздался низкий и глубокий голос, заполнив весь первый этаж и пространство в трепещущей женской груди.

Девушка прошептала в ответ что-то невразумительное.

– Что случилось?

Это он спросил? У нее?

Изабелла очень плохо оценивала происходящее и совершенно не понимала, как она планировала с ним говорить, когда задумывала этот визит. Впрочем, она и не ожидала, что он будет тем, кто ее встретит у дверей…

– Прошу.

Девушка сначала увидела его приглашающий жест, а затем отследила направление руки, указывавшей в сторону лестницы.

– Я ненадолго… Я не отниму у Вас много времени, – смогла она побороть оцепенение, осознав, что дополнительными передвижениями еще больше отвлечет хозяина замка от его дел.

– Слушаю, – сложил руки за спиной ее собеседник и внимательно посмотрел на вцепившиеся в колонну тонкие пальцы.

Девушка хотела одернуть руки, но поняла, что тогда потеряет единственное телесное ощущение опоры, поэтому решила не менять позу.

– Я пришла предупредить, – с трудом начала она, но тут же запнулась и, скользнув взглядом по широким плечам, приходившимся выше уровня ее головы, завершила почти шепотом, – то есть попросить.

Сто восемьдесят ударов в минуту.

Воздуха стало катастрофически не хватать. Изабелла поняла, что ее повело в сторону, но внезапно ощутила на талии твердое фиксирующее прикосновение. Она инстинктивно схватилась за оказавшееся перед ней предплечье собеседника и, вернув себе равновесие, прикрыла глаза…

Браслет на ее запястье перестал вибрировать, как сумасшедший, последнюю четверть часа призывая хозяйку немедленно остановить ее неопределимую для его сенсоров спортивную деятельность и отдохнуть. А это значило, что ее сердцебиение и давление за время равное примерно одной минуте опустились до безопасных показателей…

– Тебе лучше присесть, – услышала она и, тут же отрицательно замотав головой, открыла глаза и взглянула вверх.

Какие красивые черты лица… Правильные, точные, классически завершенные, идеально оттеняемые платиновым цветом кожи и черными волосами до плеч, убранными назад с висков. Сродни каллиграфическому почерку. Только перенесенному в пространство. В его линиях столько спокойствия и выдержки. Таких, которые обычно наблюдаются у людей, прошедших сквозь все жизненные бури. Но, как правило, это сопровождается весьма почтенным возрастом. Он же на вид находился в расцвете сил. – Изабелла сделала глубокий вдох. – И каких сил…

– О чем ты хотела попросить? – снова начал хозяин замка.

Изабелла отошла к колонне, опустила глаза и чуть слышно произнесла:

– Через несколько дней на Ваш замок произойдет нападение. Мы готовим очень большое количество удаленно управляемой техники. Часть ее может летать, а часть – очень быстро передвигаться по земле. Она легкая и при этом очень крепкая – пули ее не пробьют. Некоторые единицы могут поджигать практически любые материалы, некоторые – атаковать сверхнизкими и сверхвысокими частотами, еще некоторые – пронзать лазерными лучами очень плотные преграды. И при этом они все будут оборудованы так, что смогут выдавать бесперебойную пулеметную очередь на триста шестьдесят градусов на протяжении двух минут, поэтому ни к одной из этих установок приблизиться будет невозможно.

– Ты пришла предложить нам покинуть замок?

– Я… нет. Я пришла… – Изабелла сдавила пальцы плотно прижатых к бокам рук. – Я пришла просить Вас. – Она подняла глаза и встретила внимательный, но очень далекий от ее обыденной жизни изумрудный взгляд. – Ваше Сиятельство, прошу Вас, сохраните жизни моих друзей. Они не понимают, что делают и что их ждет, – прошептала она, замирая на каждом слове, возникающем в ее голове из неизвестного источника.

Ее собеседник медленно перевел взгляд в окно и, кажется, достиг им своей цели – Белой Виллы.

– А ты понимаешь? – после довольно продолжительной тишины спросил он.

Изабелла опять почувствовала, как браслет начал заходиться в вибрации.

– Пожалуйста, не пугайте меня еще больше, чем я уже напугана, – часто задышала она.

– Чего тебе не надо занимать, – едва уловимо приподнял длинную черную бровь хозяин замка, – это смелости.

– Вся моя смелость закончилась под Вашим взглядом.

– Возможно, дома тебе будет спокойнее?

Девушка похолодела, но наклонила голову и произнесла, понимая, что через пару минут упадет:

– Я не уйду, пока Вы не скажете, что мои друзья не пострадают.

Вновь наступила тишина. Кажется, браслет разрядился от непрекращающихся оповещений, но Изабелла уже и так перестала его ощущать.

– Ваше Сиятельство, пожалуйста… – прошептала она.

Мужчина отвернулся от окна и внимательно посмотрел на свою гостью:

– Уверена ли ты, что твои друзья стоят столь сильных твоих переживаний и рисков?

– Каждый из нас сделал бы то же самое на моем месте.

– Правда?

Изабелла с трудом кивнула и тут же пошатнулась.

– Тебе лучше вернуться, – услышала она и снова почувствовала сильную руку у себя на талии, а уже через минуту смогла свободно дышать.

– Простите, но я не могу уйти… – сдавленно прошептала она и зажмурилась в ожидании худшего.

Однако вместо страшных картин, сразу же ворвавшихся в ее богатую творческую фантазию, Изабелла вдруг отчетливо разобрала у себя над головой:

– Беги домой, пока я не передумал.

Девушка резко посмотрела наверх и, широко раскрыв глаза, пролепетала:

– Вы их не тронете?

Ее собеседник ничего не ответил, но Изабелла разобрала в его взгляде положительный ответ. Она отпрянула к соседней колонне, отдышалась, затем обогнула ее и перебежала к следующей. И так, не поворачиваясь спиной к хозяину замка и не теряя его из виду, на случай если он передумает, добралась до выхода.

Девушка проскочила в оказавшиеся открытыми двери, а затем – и в ворота.

Он не тронет их! Не тронет!

Пятиминутный бег с небольшими перерывами – и она дома.

Быстрый взгляд на дежурный кабинет – Дэн спит. И будет спать еще примерно час.

Изабелла, не чуя под собой ног, взлетела по лестнице и закрыла дверь в спальню. Сердце продолжало прыгать во все мыслимые стороны, но уже больше от бега, нежели от страха и переживаний.

Упаковка мармеладок исчезла практически за один укус, и девушка упала ничком на покрывало, не имея сил ни сходить в ванную, ни переодеться.

Но это уже не важно.

Сейчас ничего не важно, кроме того, что она увидела в его бесконечных зеленых глазах: он не обманет ее, и выполнит то, что она просила. Вся мужская часть «Интегроса» выйдет живыми из этой войны.

***

– Да будь они прокляты! Что они такое?!

– Брэд, пожалуйста, успокойся, – шептала Мари, сидя рядом с разъяренным молодым человеком, которому Тревор перевязывал плечо, получившее ранение в результате отскока металлической пластины дрона, взорвавшегося в паре метров от него. – Слава Богу, никто не пострадал.

– Какого черта?! У них есть какие-то системы противодействия нашей программе! Как они могли так быстро просчитать ее и взять над ней контроль?! Кто сидит в этом замке?!

– Брэд, признай, мы столкнулись с тем, что не можем объяснить, – раздался голос Максимилиана. – Я не уверен в том, что они использовали какие-то технологические приемы.

– А что они использовали?! Волшебную палочку?! Ты меня за идиота держишь?!

– Брэд, не дергайся, – процедил Тревор, завязывая марлевую повязку на плече, объем которого вдвое превосходил объем его собственного.

– Здесь что-то не так, – глухо прорычал Брэд. – Не могли ли наши разработки каким-либо образом утечь к ним?

Изабелла, все это время сидевшая рядом с Дэном у мониторов, где отражались записи минувшего сражения, похолодела и, еще сильнее придвинувшись к мерцающему изображению, устремила в него невидящий взгляд. Вдруг она оставила после подмены видео какие-то следы? Не найдутся ли несостыковки, если кто-то вдруг решит перепроверить все записи? Что тогда начнется? Девушка чуть было не схватилась за голову, но вовремя сдержалась. Если слова Брэда найдут подтверждение, тогда все моментально станут друг друга подозревать.

– Брэд, не говори глупостей, – раздался голос Виктора. – Ты сам был внутри замка и видел его обстановку. О каком технологическом оснащении ты можешь говорить?

– Тогда что это?! – рявкнул Брэд. – Их было двое, и они просто стояли и махали руками! Они, должно быть, отвлекали нас на себя и одновременно передавали какую-то информацию!

Ему никто не ответил, и в зале повисла напряженная тишина.

Камеры и датчики, действительно, зафиксировали в эту ночь лишь двоих жителей замка. И с легкой руки Мари они в первую же минуту стали именоваться Блондином и Шатеном, хотя цвет волос второго был таким же огненно-красным, как и у самой Мари. Это были новые лица – не те двое, которых видели девушки через окно и мужчины во время своих дежурств, и даже ни один из тех, с кем встретилась Изабелла на озере. Они появились в первую же минуту старта с земли воздушной техники, молча встали у ворот замка и так и не проронили ни слова до момента возвращения в замок.

А простояли они на защите своей территории… пятнадцать минут.

При этом у Изабеллы сложилось четкое ощущение, что в сражении был задействован лишь один из незнакомцев, потому что только он то поднимал, то опускал руку, вслед за чем в воздухе появлялась невидимая волна и буквально превращала в пыль все, что вставало на ее пути. Его же напарник – визуально более старший и, скорее всего, опытный мужчина с длинными белыми волосами и прекрасной тонкой аристократической внешностью, – совсем не шевелился. Как будто только наблюдал за ходом событий.

Но о своих умозаключениях, которые привели бы Брэда в окончательное бешенство, девушка предпочла промолчать.

– Надо ложиться спать, – раздалась наконец столь желанная для Изабеллы команда Виктора. – Девочки, вы идете по комнатам первыми, и это не обсуждается.

Мари осмотрелась и, встретив со всех сторон одинаково бескомпромиссные взгляды, со вздохом поднялась с дивана, где все это время сидела, поглаживая Брэда тонкой ручкой по раненому плечу. Изабелла же, всеми силами подавляя желание побежать наверх, заставила себя двигаться медленнее, чем обычно, и пропустила Мари вперед.

– Спокойной ночи, – произнесла она, ступая на лестницу.

– Спокойной ночи, – ответил за всех Виктор. – Завтрак не раньше десяти.

Девушки кивнули и разошлись по спальням.

И все же, поднимаясь по ступеням, Изабелла успела услышать задумчивый голос Дэнниса, все это время неотрывно смотревшего в перенесенные из дежурного кабинета в зал мониторы:

– Ты в рубашке родился, Брэд. Осколок летел тебе в грудь. Если бы не сильный порыв ветра, вряд ли ты сидел бы сейчас с нами с царапиной на плече.

– Они за все ответят, – глухо отозвался Брэд.

Но слушать этот диалог дальше Изабелла не стала. Она дошла до спальни, закрыла за собой дверь и в бессилии опустилась на пол прямо рядом со входом.

Это не порыв ветра. Никакого, даже самого сильного, дуновения не хватит, чтобы поменять траекторию полета металлического предмета, направленного взрывной волной. И Дэн это тоже прекрасно понимает, но не знает, как еще объяснить случившееся. И никто не сможет это понять, даже если тысячу раз пересмотрит записи. А она знает.

Это он сдержал свое слово. И не разрешил не только открытого нападения на мужской состав «Интегроса», ограничив подчиненных лишь защитой территории, но и проследил за тем, чтобы не произошло непредсказуемых ранений…

А ведь и Брэд, и Тревор, и Макс, и Виктор оказались уязвимыми, как дети, когда через семь минут после начала атаки и почти молниеносного уничтожения их техники выскочили из дома и переключились на внешний пункт управления, чтобы видеть происходящее не через камеры, а собственными глазами и таким образом реагировать быстрее.

Мог ли кто-нибудь из них еще днем – когда они с таким пафосом устанавливали столы и мониторы за оградой Белой Виллы, чтобы в конце сражения иметь удовольствие выйти из дома и добить противника, глядя на него не сквозь камеры, а в глаза, – представить, что этот пункт станет не точкой их триумфа, а местом, откуда они воочию увидят необъяснимый, но тотальный разгром своей механической армии? И, возможно, он случился бы еще быстрее, если бы не Дэн, оставшийся внутри, чтобы контролировать все оборудование с главного компьютера, и переписывавший программы управления прямо на ходу на основании увиденного.

У него был поистине феноменальный ум. – Изабелла потерла виски и закрыла глаза. – Если бы только он смог понять этим умом, насколько они неправы…

Но мужчины вместо того, чтобы отказаться от бессмысленного противостояния, пять дней назад приняли решение обучить Мари управлению программой, фактически делая из нее запасного воина. Правда, на будущее. Но она сразу же показала отличные результаты. – Девушка тяжело вздохнула. – У Мари были превосходные технические и логические задатки – именно поэтому она, еще не закончив колледж, была принята на стажировку в столь высокотехнологичную фирму, какой был «Интегрос», и, судя по всему, собиралась остаться в ней после окончания учебы.

К слову, Брэд предложил обучить и Изабеллу, и она смутно представляла, что ответила бы ему, но, к счастью, в тот момент вмешался Виктор и сказал, что она их единственный тыл в этом мире, обеспечивающий жизнедеятельность Белой Виллы, и поэтому ее нельзя перегружать…

Хорошо, что сегодня все это закончилось. По крайней мере, Изабелла очень на это рассчитывала. Мужчины поняли, что связались не с тем противником. И должны будут убедить в этом Брэда.

Девушка открыла глаза и с такой усталостью, будто целый день таскала тяжести, поднялась с пола и зашла в ванную. Они так и не успели увеличить мощности подачи воды… Равно как не успели доделать и все остальное, что планировали до своего единственного выходного дня с походом в замок и праздничным салютом. И вместо этого ввязались в такие события, что страшно было подумать о последствиях в случае их неудачного завершения.

Лучше бы они занялись домом…

Изабелла подставила голову под душ, пытаясь вымыть горячей водой все плохие мысли. От недосыпа и переживаний ее уже слегка покачивало, поэтому она обхватила саму себя руками и облокотилась на кафельную стену, чтобы было легче стоять.

А неделю назад это сделал он. Дважды не дал ей упасть и стабилизировал ее состояние. Вернул ей возможность двигаться, дышать и говорить. Простым прикосновением руки…

Девушка непроизвольно провела пальцами по собственной талии – там, где до сих пор ощущалось удивительное тепло, – и, тут же одернув руку, поднесла ее ко лбу. Пожалуй, об этом ей тоже сейчас не стоит думать. Потому что, как только она погружалась в себя слишком глубоко, к ней из этих глубин приходили такие странные мысли, что она переставала понимать, что происходит. И из-за этого не только сама долго не могла вернуться в колею, но и уже умудрилась несколько раз озадачить Мари.

Сейчас ей точно ни о чем нельзя размышлять. А особенно о том, что она была в замке.

О, Небо, она же в самом деле была там… Она сама до сих пор не верила в то, что это случилось. Не верила ни в свое решение, ни в свой поход, ни во встречу с хозяином замка, ни в последующий диалог. Потому что…

Да нет же, хватит! Завтра ей нужно встать раньше всех и привести своими действиями обитателей Белой Виллы в такое состояние, как будто сегодня ничего не произошло. Или, по крайней мере, дать понять тем, кто не был в этом уверен, что все закончилось хорошо.

Изабелла выключила воду и сделала шаг к выходу.

Все. Закончилось. Хорошо.

Лишь бы это не повторилось…

***

Что за странный мир?! Что это за место?! Что за потаенные черты он вскрывает в казалось бы хорошо знакомых людях, бывших всегда оплотом последовательности и благоразумия?!

Изабелла и Мари не могли поверить в услышанное. Им казалось, что их коллег, которые еще несколько часов назад понимали, что потерпели полное поражение, сегодня с утра заменили на кого-то другого. У Изабеллы даже волосы на голове зашевелились, когда она осознала витающее в Белой Вилле настроение – мужчины не собирались отступать от своего замысла и планировали после полудня зачем-то ехать в город.

– Они, кажется, совсем с ума сошли, – прошептала Мари, когда девушки остались на кухне вдвоем. – Неужели то, что произошло вчера, ничему их не научило?

Изабелла сжала вымытую тарелку и, чудом не расколов ее, переставила из посудомойки в сушилку. Как ей объяснить четырнадцатилетнему подростку, что такое уязвленное мужское самолюбие? Попранная уверенность в себе. Ощущение превосходства над собой других мужчин. В характере их коллег обострились дикость и агрессия, маскирующиеся под борьбу за выживание, как у выброшенных на необитаемый остров жертв кораблекрушения, но на деле происходящие от гипертрофированного ощущения собственной значимости и уникальности в этом мире, в котором, кроме них, сильнее больше никого не было. И вдруг на этой арене мужского лидерства появился кто-то еще.

– Что они задумали? – продолжила Мари.

– Не представляю, – произнесла после долгого молчания Изабелла, успев за это время снять с плиты приготовившийся обед. – Но мне кажется, на этот раз нас не будут посвящать в планы.

– Почему?

Изабелла отвела глаза.

Что ответить на этот вопрос? Что ближе к правде? Что мужчины хотят сделать что-то еще более опасное, поэтому оставляют слабый пол в стороне? Или что для собственной реабилитации им нужны зрители? Или и то, и другое?

В коридоре послышались шаги.

– Девчонки, мы поехали! – появился на пороге Макс.

– Как? Уже? А обед? – привстала со стула Мари.

– Приедем к ужину, решили выехать пораньше.

– Макс, где Виктор? Мне надо с ним поговорить, – откинула полотенце Изабелла.

– Он уже на улице.

Девушка выскочила из кухни и поспешила на стоянку перед домом.

Тревор, Брэд и Дэн уже были за рулем, а Виктор садился в четвертый электромобиль. Изабелла подскочила к опущенному окну и вцепилась руками в дверцу.

– Виктор, зачем вы едете в город? Что вы хотите оттуда привезти?

– Изабелла, тебе не нужно об этом переживать, – сел на водительское место директор.

– Виктор, остановитесь, пока не поздно, – порывисто начала Изабелла. – Они не желают нам зла – в противном случае, они избавились бы от нас в первый же день. Но они не сделали этого. И даже после того, как мы напали на них, они никого не тронули. Нам нельзя устанавливать здесь свои порядки – это мы гости, а не они. И это их территория, но они дают нам возможность на ней жить. Нам нельзя усугублять ситуацию. Второго раза они не потерпят. И никто бы не стал терпеть.

– Изабелла, пожалуйста, иди в дом. Мы приедем к ужину, и сегодня вечером все закончится.

– Что закончится? – опешила девушка и отступила назад.

Но Виктор оставил ее без ответа и нажал кнопку включения. Панель озарилась голубоватым светом, и машина сдвинулась с места. Макс за это время запрыгнул к Дэну, и вереница из четырех электромобилей быстро поехала в сторону дороги.

Изабелла, не шевелясь, смотрела вслед машины Виктора. Он был единственным человеком, на чье благоразумие и объективное видение ситуации она сейчас рассчитывала, и кто, в силу авторитета, мог остановить остальных. Но Виктор не сомневался в своих действиях – она прочитала это в его взгляде…

Какой самый главный женский страх? Это невозможно сказать, потому что у каждой женщины он разный, в зависимости от ситуации. У женщин вообще много страхов, потому что она всегда должна быть начеку, чтобы почувствовать и избежать опасность, уберечь себя, семью, детей. Но у мужчин все иначе. У них есть совершенно определенный основной страх. И Виктор, будучи самым взрослым и опытным членом их компании, который прошел большинство жизненных виражей и всему знал цену, уже его почувствовал.

Главный страх мужчины – это другой мужчина. Который может оказаться более сильным. Или более влиятельным, или более ловким, или более обеспеченным, приспосабливаемым, умным. Или все вместе. Потому что это будет тот, с кем в конечном счете придется иметь дело.

И Виктор уже понял, что обрел этих противников.

Девушка закрыла глаза. Но ведь ее друзья даже не представляют, с кем столкнутся, если зайдут слишком далеко…

А они зайдут. Потому что оба негативных катализатора мужского движения за эти сутки сошлись вместе. Страх и покалеченное самолюбие.

Вряд ли Виктор сейчас заботился о последнем – он уже знал цену жизни и понимал, что ради общего благополучия иногда можно поступиться собственной гордостью, если она подвергнет опасности его жизнь или жизни тех, кто с ним рядом. Но если был шанс эту опасность уничтожить, то он непременно сделал бы это. И, судя по его настрою, этот шанс не только был, но и казался ему очень реальным.

Что касалось Брэда, то подобный страх ему еще пока не был ведом. Тем более что он – завсегдатай и многократный победитель городских чемпионатов по боксу, – привык встречать противников лицом-к-лицу. Посягательство на его самолюбие было для него мощнейшим толчком к действию – ради восстановления своего достоинства он был готов на все.

И, в силу возраста, то же двигало Дэном, Максом и Тревором. Поэтому никаких шансов остановить мужскую половину «Интегроса» изнутри не было.

Сзади раздались тихие шаги.

– Уехали? – несколько неуместно спросила Мари, наматывая рыжий вихор на палец.

– Уехали, – почти неслышно произнесла Изабелла и перевела взгляд на оставленный электромобиль Макса. Молодой человек сегодня был дежурным и поэтому подсел к Дэну, чтобы поспать в дороге.

– Что будем делать? Может, до озера дойти? Погода хорошая, – попыталась придать наступившему дню оптимистичный оттенок Мари.

– Мари, – оставила Изабелла вопрос коллеги без ответа. – Мне тоже надо будет сейчас съездить в город.

– Что?! Зачем?!

– Я боюсь, что во второй раз наши соседи уже не будут так терпеливы.

– И что ты сможешь сделать из города?!

– Надо привезти оттуда кое-что. Только не говори, пожалуйста, об этом никому.

– Что ты имеешь в виду?

– Нам надо думать о защите, а не о нападении. Потому что при худшем развитии событий у нас не будет места, куда мы сможем отступить.

– Ты имеешь в виду…

– Мари, если мужчины приедут раньше, скажи, что я поехала заниматься на другую сторону озера – из окон дома они не смогут увидеть, стоит ли там машина или нет.

– Изабелла, возьми меня с собой. Я не хочу оставаться здесь одна.

– Если они приедут и увидят, что нет ни машины, ни нас, это будет слишком подозрительно. Да и, – Изабелла посмотрела в сторону замка, – пожалуй, в Белой Вилле значительно безопаснее, чем в городе. Даже ночью….

– Безопаснее?! Рядом с замком?!

– Именно.

– Изабелла, ты говоришь какие-то странные вещи.

– Мари, – Изабелла подошла к девочке и взяла ее за плечи, – если я вдруг сильно задержусь или не вернусь…

– Изабелла! Что значит – не вернешься?! Ты что такое говоришь?! Я тебя не отпущу!

– Дай мне договорить. Если я сегодня не успею вернуться, а что-то произойдет, и ты поймешь, что становится слишком опасно, беги в замок.

– Что?!

– Мари, пообещай.

– Изабелла, мне кажется, тебе нельзя никуда ехать. Ты очень странно ведешь себя в последнее время.

– Пообещай, что в случае опасности побежишь в замок, – настойчиво повторила Изабелла.

– О Господи… Ты хоть слышишь, что говоришь?

– Слышу и понимаю. Пообещай мне.

– Ну ладно-ладно, обещаю, если тебе станет легче от этого.

– Мари.

Девочка вздохнула и торжественно произнесла:

– Обещаю, что в случае опасности побегу в замок.

– И не только сегодня. В любой момент.

– Ну хорошо.

– Мари.

– Обещаю, что в любой момент, и не только сегодня, в случае опасности побегу в замок, – с характерным подростковым закатыванием глаз и интонацией произнесла девочка.

– Ты пообещала.

– Да уж…

Изабелла быстро сбегала в зал, где лежали запасные ключи доступа ко всем электромобилям, и запрыгнула в машину Макса.

– Ужин сегодня на мне, я понимаю? – недовольно уткнула ручки в бока Мари.

– Если я не успею вернуться вовремя, разогрей, пожалуйста, обед на ужин.

Мари многозначительно цокнула и развернулась в сторону дома:

– Если увидишь японские кроссворды, захвати по дороге. Я уже почти все разгадала на КПК, а продолжение, сама понимаешь, не скачать.

Хорошо, – улыбнулась Изабелла и, бросив взгляд на озеро, на котором так и остался лежать ее гимнастический коврик, включила двигатель.

По крайней мере, привезенный обратно коврик будет доказательством того, что она была на озере.

***

Все четыре машины уже на стоянке. Значит, она приехала позже всех. Девушка припарковала машину Макса и поспешила домой.

Интересно, давно ли вернулись мужчины? До захода солнца примерно десять минут. В целом, если они вернулись недавно, то ее история о поездке на занятия на другую сторону озера должна выглядеть правдоподобно. Другое дело – если сильная половина «Интегроса» вернулась больше двух часов назад. Тогда ее столь длительное отсутствие сразу же вызовет подозрения.

Что это? Музыка?

Девушка подошла к порогу и, не веря собственному слуху, открыла дверь, которую от сильного порыва ветра, дующего весь день почти без остановки, с резким стуком откинуло к стене.

Действительно, музыка.

Изабелла бросила взгляд на стол. Замороженные фрукты? Вернее, размороженные? Какие-то бутылки. Это что, алкоголь?! Что происходит?

Изабелла сделала шаг вперед и ошеломленно застыла, не заметив, как к ней сзади кто-то подошел и закрыл дверь.

– Натанцевалась, моя конфетка? – послышался голос Брэда. – А теперь станцуй для меня.

Девушка стряхнула с талии опустившиеся было на нее руки молодого человека и поспешила в сторону кресел, где сидели Макс и Дэн. Мари и Виктора не было в помещении.

– Что случилось? – с трудом выдавила она.

– У нас праздник, – довольно хмыкнул Макс, с удовольствием поглощая тарелку сморщенных вишен.

– Праздник? – переспросила Изабелла, переведя взгляд на Дэна.

Но тот ничего не ответил и почему-то выглядел задумчивым.

– А ты разве не слышала? – вновь послышался из-за спины голос Брэда.

Девушка насторожилась и вопросительно обернулась назад.

– Я? – нерешительно уточнила она.

– Пойдем потанцуем, – выдернул ее Брэд из общества Дэна и Макса и повел на другую сторону зала.

– Я не хочу, – попыталась высвободиться Изабелла, однако интонация Брэда и его не совсем естественная улыбка заставили ее пойти за ним.

Через несколько шагов молодой человек резко приблизил напарницу к себе и прижал ее сильной рукой к своему телу. Девушка затрепыхалась, но в следующее мгновение услышала хрипловатый голос около шеи:

– Как же надо было затанцеваться, моя красотуля, чтобы не услышать грохота взрывов, а?

– Что? – прошептала Изабелла.

– Или тебя просто не было на озере?

И без того сильные объятия превратились практически в железные оковы.

– Брэд, о каких взрывах ты говоришь? – побледнела Изабелла.

– Где ты была? – прорычал Брэд и сжал тонкие запястья.

– Брэд, отпусти меня! Ты делаешь мне больно!

– Что это за история с озером, о которой ты уже дважды что-то умалчиваешь?

– Брэд, отпусти…

– Я говорю, где ты была?!

– Изабелла, я ведь предупреждал тебя, чтобы ты больше не ходила на озеро одна, – внезапно раздался голос Виктора, входящего в помещение и уменьшающего громкость музыки.

В другой раз девушка не обрадовалась бы такому началу диалога, но сейчас он стал ее спасением.

– Я в прошлый раз забыла там коврик, – произнесла она, внимательно выискивая в глазах руководителя фирмы разъяснение странным словам Брэда. – И… я не смогла усидеть дома, когда вы все уехали и не сказали, зачем. Извините.

– Ты не смогла усидеть дома, когда мы уехали, но смогла еще час усидеть на озере, услышав взрывы в замке? – наклонил голову Виктор.

В тот момент Изабелла неожиданно почувствовала благодарность к Брэду, который все еще держал ее в руках, потому что иначе она бы соскользнула на пол.

– Взрывы?.. – едва слышно прошептала она. – В замке?..

Виктор с удивлением посмотрел на нее:

– У тебя так громко играла музыка, что ты не слышала?

Изабелла отошла от Брэда и, медленно поднеся руки к голове, запустила пальцы в длинные густые волосы:

– Что вы наделали? Он этого так не оставит…

Стало совсем тихо – это Мари пришла из кухни с тарелкой размороженной черники и окончательно выключила музыку.

– Кто и чего не оставит? – через несколько мгновений общего молчания уточнил Виктор.

Но Изабелла только в ужасе покачала головой и посмотрела в окно. Солнце село.

– Макс, Дэн, помогите мне! – воскликнула она и бросилась к двери. – Быстрее в машину!

Молодые люди, не понимая, что происходит, повскакивали с мест и бросились за ней.

– Изабелла, что случилось? – выкрикнул Дэн.

Но девушка не успела ему ответить, потому что, как только она распахнула входную дверь, раздался ее собственный визг и визг Мари.

На пороге Белой Виллы стоял хозяин замка.

***

Вокруг него плавился воздух.

Наверное, это из-за него были помехи в рации, когда Изабелла, заснув на озере, пыталась связаться с друзьями. В первый раз она не успела это осознать, упав в обморок, а во второй раз, в замке, он, скорее всего, не стал пугать ее, спрятав свою силу. Однако сейчас девушка практически видела движение волн пространства вокруг него.

Они не успели. Не успели добежать до машины, багажник и все заднее сидение которой были забиты иконами. Изабелле пришлось объездить весь город, чтобы собрать достаточное на ее взгляд количество святых изображений из церковных лавок, не занимаясь разрушением прекрасных иконостасов, и она планировала попросить Дэна, который сегодня должен был заступить на дежурство, перетащить ночью иконы в подсобку первого этажа, чтобы сделать там укрытие. Но не успела.

Им некуда было бежать. Хотя Изабелла и не была до конца уверена в надежности привезенной ею защиты…

Снова порыв ветра и разогнавшаяся от него дверь, которая должна была вот-вот оглушительно хлопнуть и вывести всех из состояния оцепенения. Но она вдруг застыла в паре сантиметров от порога и неслышно закрылась за высокой фигурой, сделавшей шаг в главный зал.

Изабелла смотрела в глубокие зеленые глаза и понимала, что утопает в них.

Он не оставил безответной ее просьбу и сохранил жизни ее коллег. И не просто сохранил, но, в своем благородстве положившись на выводы соседей, не стал наглухо запирать ворота и двери или пользоваться какими-то непостижимыми для обычного разума способами предотвращения вторжения. А они вонзили ему нож в спину, атаковав замок в то время, когда его жители не могли себя защитить.

«Уверена ли ты, что твои друзья стоят столь сильных твоих переживаний и рисков? – Каждый из нас сделал бы то же самое на моем месте. – Правда?»

Девушка почувствовала, как в груди стало тяжело и горько. Это же она представила ему своих коллег в таком благовидном свете.

Но ей и в голову не могло прийти последующее развитие событий…

Это должно было быть идеей Брэда, одержимого жаждой мести. Сверхмощные детонаторы, поражающие цель резонансной встряской. Без огня и дыма. В противном случае, она увидела бы последствия взрыва, подъезжая к Белой Вилле, и сразу спросила бы об этом. И тогда у них в запасе было бы десять минут. Целых десять минут…

Но никаких признаков катастрофы в надвигающейся темноте видно не было, да и Изабелла смотрела только на оставленные открытыми для ее возвращения ворота и на панорамные окна зала, чтобы еще до заезда на стоянку определить, вернулись ли уже мужчины домой или она приехала первой. Она была так сосредоточена на этом обстоятельстве, что, спроси ее сейчас о состоянии замка, она не только не смогла бы ответить, были ли целы стекла в окнах, но и даже сообразить, были ли на месте все части здания.

Девушка отступила назад, не в силах ничего произнести. И в этот же момент, словно ее жест послужил сигналом к движению и возродил в зале остановившуюся мысль, все мужчины бросились к пистолетам и Веретенам – последнему изобретению Дэна, представлявшему из себя небольшой серебряный колышек, выскакивающий из металлической ручки по нажатию кнопки, который почему-то напомнил Мари веретено из сказки о спящей красавице и так и остался с таким названием.

Брэд первым схватил пистолет и направил оружие на мишень. Его высокая цель медленно подняла навстречу руку. Брэд оскалился, взвел курок…

И вдруг упал на пол как подкошенный.

А за ним с криком попадали остальные мужчины. По всем было видно, что они испытывают мучительную боль. Мари с визгом забилась в угол и закрыла уши руками.

В главном зале происходило что-то невообразимое. Изабелла, от ужаса не имея возможности пошевелиться, увидела, как рядом с окном вдруг появилось роскошное бархатное кресло и как к нему неспешно направился их ночной гость.

– Ты кто такой? – наконец прохрипел Брэд.

– Меня зовут Лукард, – спокойно ответил хозяин замка. – И эта территория принадлежит мне.

– Тебе? – фыркнул Брэд. – Ты что о себе возомнил? Ты…!

Кажется, он собирался адресовать какое-то выражение своему собеседнику, но тот, как и в первый раз, поднял руку, и Брэд, зарычав от пронзившего его приступа, согнулся пополам. Изабелла почувствовала, как ее начало мутить от происходящего, и отшатнулась к стене, на противоположном конце которой визжала в углу Мари.

– Какие вы все живучие, – раздался неузнаваемый голос Брэда. – Или ты один уцелел?

– Тебе меня недостаточно?

– А ты претендуешь на то, чтобы быть моим соперником?! Без своих фокусов ты никто, кем бы ты ни был!

Еще один едва уловимый жест – и Брэд, скорчившись, уткнулся лицом в пол.

– Если тебе так интересно, то я не фокусник, – послышалась вслед за этим размеренная речь. – Я граф, и эти земли находятся в ведении моего рода уже много веков. До недавнего времени я был не против вашего соседства, однако последние события поставили его под сомнение. Тем не менее я понимаю, что вам больше некуда идти. Поэтому я все еще могу разрешить вам остаться.

– Неужели?! – страшно рассмеялся Брэд. – И что же ты за это хочешь?! Чтобы мы принесли тебе кого-то из нас в жертву?!

– На первое время извинений будет достаточно.

– Извинений? Тебе?! Мы первые пришли сюда! А вы уже потом повылезали из своей норы!

– Я не стану повторять дважды.

– Да пошел…

Взмах руки – и сильнейшая волна криков, до отказа заполнивших главный зал. Граф бесстрастно понаблюдал за мучениями своих врагов, а затем медленно поднялся с кресла.

Но отойти не успел. В его сторону внезапно метнулась трепещущая фигурка и бросилась ему в ноги.

– Ваше Сиятельство, – прерывисто задышала Изабелла, понимая, что крик Дэна разрывает ее изнутри, – пощадите! Этого больше не повторится!

– Не смей говорить с ним! – в бешенстве взревел Брэд, но, судя по всему, на этом запас воздуха в его груди закончился, и он начал задыхаться.

– Пожалуйста, остановитесь! – взмолилась Изабелла и, схватив властную руку с рубиновым перстнем, поднесла ее к груди. – Простите нас! Мы больше не доставим вам неудобств!

– Твоя уверенность так и не пошатнулась? – вернулся в кресло хозяин замка.

– Прошу Вас, остановите это! – прижалась к его ногам Изабелла, чтобы не увеличивать расстояние между их лицами и не потерять контакт во взгляде. – Сохраните их жизни! Они принесут Вам столько извинений, сколько Вы посчитаете нужным!

Граф усмехнулся, но все же не убрал своей руки, и Изабелла краем глаза увидела, что Брэд снова смог дышать.

– Не слишком ли много ты на себя берешь? Ты столько раз предупреждала их. Но они не слушали тебя, – произнес ее собеседник. – Думаешь, они станут слушать тебя сейчас?

– Я обещаю сделать все, что в моих силах.

Граф задумчиво посмотрел на корчащиеся тела и произнес так, что его услышала только Изабелла:

– Ты рисковала ради них собственной жизнью, не зная, на что идешь. Но взамен получила лишь пренебрежение к собственным словам. – Он неспешно подался вперед и оказался в нескольких сантиметрах от ее лица. – Так пусть теперь их жизни зависят от тебя.

Девушка замерла. Высокородный гость поднялся во второй раз, и на месте кресла образовалась пустота, словно его поглотило небытие.

– Что это значит? – ошеломленно выдавила Изабелла.

– Ты на многое способна. Удиви меня, – ответил граф.

– Удивить? – эхом повторила Изабелла.

– Да.

– Как?

– В ближайшее полнолуние в замке будет бал. Я жду тебя.

И он с легким прикосновением ладони к тонким пальчикам, удерживавшим его вторую руку, освободился и направился к двери.

– Чем я могу удивить Вас? – прошептала Изабелла, сумев выделить голосом оба местоимения.

Граф обернулся и с легкой усмешкой произнес:

– Полагаюсь на твой выбор.

– Но я не представляю…

Пристальный взгляд зеленых глаз:

– Сделай то, чего от тебя никто не ждет.

В зал ненадолго прорвался ночной ветер, затем дверь закрылась, и сразу после этого раздался единый вздох облегчения.

Он ушел. И уже во второй раз сохранил их жизни…

***

– Дэн, ты в порядке? – прошептала Изабелла, опустившись на пол рядом с ее самым близким другом в «Интегросе».

В зале не было слышно разговоров. Только учащенное дыхание мужчин, приходящих в себя, и всхлипывания Мари в углу.

Молодой человек пошевелился и тут же поморщился.

– Не двигайся, – произнесла Изабелла. – Я принесу, если тебе что-то нужно.

Дэн отрицательно мотнул головой.

Изабелла поднесла пальцы к вискам: хватит ли медицинских навыков Тревора, полученных им во время многолетних занятий фехтованием, если вдруг кто-то из мужчин получил внутреннюю травму? В конце концов, он кандидат в мастера спорта и хорошо знает, как должен функционировать здоровый организм…

Или придется бежать в замок за помощью?

Девушка чуть не поседела от этой мысли и поспешила переключиться на более явственные проблемы.

– Тревор, как ты?

Неоднозначное движение головой в ответ. Но, по крайней мере, он не стонет и не хватается ни за какие части тела.

– Виктор? Вам что-нибудь нужно?

– Нет, – сумел произнести директор компании. – Но у меня к тебе много вопросов.

Девушка поспешно отползла за диван, где лежал Максимилиан, и заодно миновала Брэда, к которому боялась даже приближаться.

– Макс, скажи что-нибудь.

Механик открыл глаза и, глядя в потолок, безэмоционально продекламировал:

– Как всегда, последние события показали, что предпоследние были лучше.

Изабелла очень долго думала над его словами, а потом вдруг улыбнулась. Пожалуй, в первый раз за последние двое суток.

Если Дэн был средоточием ума, Виктор – опыта, Брэд – силы, а Тревор – исполнительности, то весь оптимизм их компании определенно достался Максу. И, слава Богу, что он оказался вместе с ними в вечер корпоратива. Его иногда неподдающаяся объяснению жизнерадостность была одной из немногих составляющих, которые помогали «Интегросу» выжить в этом мире.

Сколько бы это ни продлилось…

***

Через час все пришли в себя. Мари смогла взять себя в руки и помочь приготовить крепкий чай и успокаивающие компрессы, потому что практически у всех мужчин болели головы.

Никто не говорил о происшедшем. Дэн, как обычно, сидел у мониторов, пересматривая записи с внутренних камер наблюдения; Максимиллиан бездумно ковырялся в Веретене; Виктор и Тревор молча пили чай с полузакрытыми глазами; а Брэд уже на протяжении получаса в бешенстве отбрасывал от себя напитки и компрессы, которые пыталась подать ему Мари.

Что касалось Изабеллы, то она, после того как были приняты все меры по улучшению состояния пострадавших и они встали на ноги, совсем перестала разговаривать и практически не реагировала ни на какие обращения к ней. Она была очень молчалива и задумчива. Мари попыталась спросить ее о самочувствии и получила в ответ только отрешенный взгляд. Макс и Дэн также ничего не добились. Виктор задал ей вопрос о том, что значили слова «владельца замка», однако девушка лишь молча продолжала заниматься делами.

– Надо было класть к его дверям в три раза больше детонаторов, – ядовито хрипел Брэд, понимая, что диалог с Изабеллой наедине для него сейчас был невозможен.

– Брэд, закрой рот, – отмахнулся Макс. – Они не такие, как мы. Ничего ты с ними не сделаешь. И скажи Изабелле спасибо, что жив остался.

– О, спасибо, что они оставляют нас в живых ради собственного развлечения!

– Брэд, организуй тишину, пожалуйста.

– И не делай вид, что ты этого не слышал, – закашлялся Брэд и метнул предупредительный взгляд на Виктора. – Я говорил, что нам не будет спокойной жизни, пока они живы.

– Брэд, помолчи, – присоединился Дэн.

– Они жаждут зрелищ, – тем не менее продолжил Брэд и странно усмехнулся. – И они их получат. Теперь мы сможем попасть в самый центр их логова и ударить изнутри. Мы не имеем права упускать такой шанс. От них надо избавляться. И в первую очередь от этого серого франта.

– Брэд, замолчи! – не выдержал Макс. – И так голова раскалывается! Дай отдохнуть!

– Думаешь, у тебя будет возможность отдыхать, пока у нас под боком этот змеиный клубок?

– Да чтоб тебя! – рявкнул механик и нервно щелкнул Веретеном.

– Успокойтесь оба, – раздался голос Виктора.

Но Макс и Брэд уже начали буравить друг друга опасными взглядами.

Обстановка в зале накалилась до предела. Как вдруг за их спинами негромкий голос:

– Он прав.

Мужчины одновременно развернулись. На выходе из кухни стояла Изабелла.

– Что? – спросил Дэн, оторвавшись от мониторов.

– Я говорю, что Брэд прав, – спокойно ответила девушка.

– Ты о чем? – уточнил Макс.

– Нам нельзя упускать этот шанс.

– Какой?

Изабелла медленно вышла в центр помещения и встала лицом к окну.

– От них надо избавляться, – тихо, но спокойно произнесла она. – И в первую очередь от него.

Глава 4

21 апреля… Двое суток до бала.

Изабелла сидела в малом зале, который в связи с последними событиями превратился в швейное ателье, и доделывала наряд. Розетки с ассорти из всех возможных видов мармелада и желейных конфет стояли впереди, сзади, слева и справа в зоне доступа вытянутой руки. А все свободные поверхности были заняты последовательно разложенными эскизами костюма и рядом аксессуаров и украшений, которые нужно было надевать в строго определенном порядке.

У нее было всего десять дней на подготовку. И восемь из них уже прошли.

Первые двое суток девушка без перерыва писала планы действия и прорисовывала на бумаге все возможные развития событий, в связи с чем у нее вырос такой список необходимых вещей, что ей пришлось три дня подряд ездить в город и поставить с ног на голову все доступные магазины и склады. И лишь на исходе пятого дня она смогла наконец заняться непосредственной подготовкой.

Изабелла очень устала физически, однако это была приятная усталость. И девушка не раз ловила себя на мысли о том, что этот процесс напоминал ее обычное времяпрепровождение перед выступлением. Как это было в ее нормальной жизни. Да, город был пуст и неузнаваем, и во многие его районы она даже не могла зайти из-за страха заражения. Да, она была одна, и ее подруги по танцевальной группе не поддерживали ее и не шутили в бесконечных социальных чатах. Да, она не знала, чем закончится ее выход на новой сцене, и понимала, что в ночь полнолуния может решиться ее судьба.

И все же эти несколько дней были глотком свежего воздуха.

Ни разу за все это время датчики на стенах дома не уловили рядом ни одного постороннего движения. И Изабелла сама никого не видела и не слышала. Как бы странно это ни звучало, но темный граф подарил ей спокойствие и обеспечил свободным временем для подготовки ко встрече с ним самим, потому что Изабелле не нужно было постоянно заниматься защитой дома, мониторингом территории и ночными дежурствами у экранов.

Еще несколько дней назад ее состояние было очень сильно расшатано, ведь все, что раньше вызывало у нее смех, в этом мире стало ее жуткой реальностью. Изабелла узнала, что такое вздрагивать от любого шороха, бояться собственной тени, темноты, двенадцати часов ночи. Она поняла, как это – не иметь моральных сил заглядывать за угол, оборачиваться, если что-то шелестело за спиной, и даже спускать ночью руку с кровати. Но по прошествии восьми дней она, проходя мимо разложенных элементов костюма и сверяя их с финальным списком, уже непроизвольно улыбнулась, потому что ее выкарабкавшийся из состояния оцепенения разум смог сравнить процесс облачения в костюм с доисторической игрой в «змейку», где на каждом шаге нужно было присоединять к себе новое звено и ни в коем случае не ошибиться со следующим, чтобы все усилия не пошли прахом…

А еще она смогла раскованнее проходить мимо изображений своего главного противника, которые извлекла из новых, более качественных видеозаписей. Правда, распечатки были развешаны только в коридорах, потому что в комнатах, где Изабелла проводила основное количество времени и могла задремать или сильно задуматься, внезапное появление ее оппонента в поле зрения могло привести к незапланированному и оттого непозволительному расходу успокоительных средств.

Девушка больше не ходила в замок и не проверяла, что случилось с летающими камерами. После ее последнего разговора с хозяином замка все сигналы с них пропали, из чего Изабелла сделала закономерный вывод о том, что они были уничтожены. Правда, почему-то оставался работающим датчик звука одного дрона, но Изабелла решила, что это ошибка системы. А даже если и нет и аппарату каким-то образом удалось сохранить рабочее состояние, все равно он не двигался и не передавал изображение. Вдобавок через несколько дней его аккумулятор должен был полностью разрядиться и отключить устройство, потому что в том месте, где Изабелла его оставляла, было совсем темно, а рассчитывать на то, что кто-то возьмет дрон и вынесет его к свету, чтобы начала работать световая панель, не приходилось.

Единственное, что девушка смогла узнать о замке нового за это время, это то, что трещины на стене больше не было. Она исчезла к исходу той же ночи, в которую появилась, и когда Изабелла очнулась от тяжелого сна и вышла на улицу, чтобы постоять под солнечными лучами, то не увидела на замке ни одной царапины…

Девушка потянулась и взглянула за окно. Совсем темно. Ее соседи уже давно должны были проснуться. Однако рядом с Белой Виллой никого нет. Изабелла придвинула КПК поближе и всмотрелась в экран. Камера, подвешенная на балконе и направленная на замок, отразила полное затишье в пространстве между двумя строениями. Можно идти спать…

– Очень мило, – внезапно раздался знакомый низкий голос прямо в комнате.

Девушка завизжала от неожиданности и, бросившись через стол за Водопадом, смахнула на пол заготовку для блестящего тканевого браслета на плечо. Кнопка сработала незамедлительно, и Изабелла хоть и в неестественной позе, но все же оказалась под защитой серебряной сферы.

– Девушка за шитьем – это так трогательно, – тем временем продолжил саркастический голос графа.

Изабелла завертелась вокруг себя, но никого не увидела.

Как он мог пройти в дом? Его не засекли датчики? Ни один? Его не удержали ни Водопады на дверях, ни иконы на окнах? Он может быть невидимым? Он стоит прямо рядом с ней?

– Ты уже все приготовила? – поинтересовался ее собеседник.

Девушка сделала два шага вперед и зацепила взглядом КПК. Звук шел оттуда. Но как?..

– Почти, – на всякий случай ответила она и, включив экран, осмотрела территорию.

Вроде бы никого нет.

Изабелла присела на стул и занялась дыхательными упражнениями. Похоже, стратегические запасы успокоительного сегодня все-таки пойдут в ход…

– Что ж, жду с нетерпением, – последовал ответ, после чего вновь наступила тишина, нарушаемая лишь звуками ненавязчивой расслабляющей музыки.

Девушка запрокинула голову к потолку и отключила Водопад.

Вот почему сигнал от одного дрона продолжал отображаться в системе. Он, действительно, остался нетронутым. И не из-за невнимательности обитателей замка, как она ошибочно подумала. Ее сосед, отключив в устройстве функцию передачи видео, оставил рабочими микрофон и динамик. Она явно занизила для себя его возможности в этой сфере. Вернее, она сделала для себя вывод о том, что технологии и пространство замка были несовместимыми явлениями. Но это оказалось ошибочным умозаключением. И опасное упущение с ее стороны… Равно как и недооценка проницательности ее противника. Ведь он по звукам стука ножниц, шуршания материалов и движения рук по ткани сразу определил, что она шьет костюм.

Изабелла сделала два глубоких вдоха и выдоха.

Он остается верным своей линии. Дает ей возможность подготовиться…

И она этим воспользовалась сполна. Через двое суток она сама, ее дом и даже окружающая его территория будут готовы к ночному торжеству.

***

Какая красота… Совершенная… Нечеловеческая…

Изабелла стояла в распахнутых воротах замка и не могла оторвать глаз от открывшегося перед ней великолепия. Замок был освещен десятками холодных голубых и зеленых огней, крадущихся по шершавым старинным стенам и уходящих в бесконечное ночное небо, и казался перенесенным с другой планеты. С обеих сторон здания стояли резные беседки, поблескивали в разноцветных огнях мраморные вазы в человеческий рост, с которых до самой земли ниспадали вьющиеся соцветия, били высокие фонтаны, освещаемые все тем же холодным светом, неизвестно откуда происходящим и как поддерживаемым, и текли светящиеся ручьи, унося свои воды за пределы видимости, во внутреннюю часть замковых владений.

Сзади негромко пикнул электромобиль, уточняя необходимость закрытия дверей. Девушка вздрогнула и положительно махнула в его сторону рукой. Дверца закрылась, панель управления погасла. Но Изабелла этого уже не видела. Над темными замковыми башнями расцвел праздничный салют. Его яркие тени причудливо скользили на траве и деревьям, по стенам Белой Виллы, по высокому холму около дороги и даже, наверное, по танцевальному озеру, на котором Изабелла не была уже больше недели.

Главные двери замка медленно раскрылись. Девушка почувствовала вибрацию смарт-браслета, спрятанного под рядами украшений, и тут же глубоко задышала, соединяя в голове счет дыхания и своих шагов, которые она была вынуждена начать в ответ на сигнал приглашения. Браслет немного подергался на тонком запястье и затих, видимо, посчитав состояние хозяйки после дыхательных упражнений приемлемым.

Еще шаг, а за ним еще один.

Яркий, но мягкий свет, льющийся на лестничное плато перед главными дверями. Он все ближе и ближе. Теплый, манящий… Еще несколько шагов.

Изабелле показалось, что она попала в иное измерение. Можно было бы сказать, в другое историческое время – эпоху невероятных костюмов, прекрасных интерьеров, сотен мерцающих огней, белоснежных свечей, звуков чарующей музыки – живой, дышащей, льющейся из настоящего инструмента, – если бы все это, одновременно, не было пронизано необъяснимыми силами и сверхъестественными мотивами.

Здесь все было невероятно. И, кажется, само время текло иначе. Потому что одинаковые отрезки одного и того же пути от главного входа до праздничного зала то проскальзывали мимо глаз за секунды, то растягивались, по ощущениям, на минуты. А когда Изабелла вошла в переполненное помещение и толпа расступилась перед ней на две стороны, образовав широкий проход к противоположному концу, время и вовсе остановилось.

Там, на другом краю зала, стоял хозяин замка. У Изабеллы перехватило дыхание: на мгновение его темно-красный пиджак, ровно такого же оттенка и яркости, как ее собственное платье, показался ей пламенем, в котором ей суждено было сгореть этой ночью…

Граф был виден со всех концов зала, хотя, казалось бы, в его облике не было никаких излишеств или избыточной цветности – все остальные детали его костюма были черного цвета: брюки, туфли, рубашка, сдержанный трехъярусный ворот которой виднелся в отворотах лацканов. Даже сам пиджак не был полностью красным – на нем в немалом количестве присутствовали черные элементы. И все же от хозяина замка исходило столько силы и энергии, что даже черная одежда превращалась на нем во вспышку огня.

Девушка скользнула взглядом по его красивому лицу и по блестящим черным волосам: боковые пряди были убраны с висков назад. Это смягчало его дикую составляющую и увеличивало аристократическое начало. И, пожалуй, если бы Изабелла не знала наверняка о его звериных чертах, она бы решила, что это его обычный вид, потому что он одинаково свободно чувствовал себя в обеих ипостасях.

Граф тем временем направился к гостье, и Изабелла поспешила сосредоточить взгляд на темно-синих гардинах с роскошной золотой вышивкой, чтобы не попасть под влияние демонических глаз, силу которых она уже подсознательно понимала. И хотя она приняла меры предосторожности, рисковать в первую же минуту ей было нельзя.

– Доброй ночи, – услышала она над головой гораздо раньше, чем предполагала.

Кажется, ее оппонент только что переместился в воздухе…

Вдох… Выдох…

– Доброй ночи, – придала Изабелла как можно больше уверенности своему голосу, который готов был сорваться в любую секунду.

– Ты успела отдохнуть днем? – завибрировал в ее груди низкий тембр графа, подошедшего к ней на расстояние ладони.

– Да, вполне.

– Могу ли я что-нибудь тебе предложить?

– Спасибо, я… из дома, – выдавила Изабелла и тут же безмолвно цокнула на саму себя за то, что не смогла придумать ничего другого.

– Вот оно что… Как дорога?

Внезапный и едва уловимый отголосок раздражения где-то глубоко внутри. Он издевается. С этим серьезным лицом и располагающей интонацией. Как будто не знает, что ехать на машине здесь меньше минуты.

– Все прошло хорошо, – ответила девушка.

– Это прекрасные новости. Значит, ты не устала и готова танцевать, – заключил ее собеседник.

Что? Вот так сразу? Она же еще только вошла! Как минимум он должен был предложить ей присесть!

– Конечно, готова, – с вызовом запрокинула Изабелла изысканно убранную головку и тут же встретила пристальный изумрудный взгляд.

– Я очень рад, – низко произнес граф и, обнажив смертоносную улыбку, взял свою гостью за руку.

Девушка поняла, что начала застывать прямо на месте. Сердце забилось быстрее…

Но в этот же момент на запястье под перчаткой и золотыми аксессуарами неистово завибрировал заранее поставленный на полную мощность браслет, отреагировавший на изменение жизненного ритма хозяйки.

Изабелла вздрогнула и, сделав над собой большое усилие, отвела глаза в сторону. Эта ошибка могла ей дорого стоить. А ведь она только пришла…

Еще минуту назад она бы не поверила тому, что порадуется предыдущим встречам со своим темным соседом, которые произошли и очно, и через оконное стекло. Однако сейчас она поняла, как ей повезло, что эти события состоялись, в результате чего у нее была возможность осознать и сравнить силу влияния его взгляда при различных условиях и предпринять необходимые меры. Ведь если бы не тончайшее стекло в карнавальной маске, бал закончился бы для нее прямо сейчас, и даже отвлекающее движение браслета было бы бесполезно…

Девушка почувствовала усмешку своего противника и тут же поняла, что он поднял ее руку в танцевальную позицию и, обхватив за талию, приблизил к себе. По невидимому сигналу музыка замедлила темп, свет стал более приглушенным, а вокруг замелькали танцующие пары. Изабелла не успела даже вздохнуть, как закружилась на дорогом старинном паркете.

В первые секунды она испугалась, что не сможет удержаться на ногах, которые грозились подкоситься в самый неподходящий момент, несмотря на все танцевальные навыки и опыт своей обладательницы. Однако руки, державшие ее на неизменно близком расстоянии к сильному телу, неожиданно оказали очень крепкую и внимательную поддержку, поэтому через несколько наполненных раздумьями мгновений девушка рискнула перенести на них часть веса и перестать пытаться отдалиться от партнера…

Музыка струилась между многоярусными хрустальными люстрами, опоясывавших зал мириадами огненных искр, обвивала мраморные колонны, уходящие невидимыми вершинами в трепещущий сумрак, обволакивала тело многозвучными переливами. Нежными, чувственными. Почти ощутимыми… Как его руки, обнимавшие ее тело…

– Никогда еще в моем замке не было такого бриллианта, – услышала она бархатистый шепот около своих волос. – Сколь многих видел я, сколь многих осязал. Какие голоса и красоты ласкали мой слух и взор. Какие грации, какое очарование… – Изабелла сквозь туман почувствовала прикосновение к своему лицу. – Но была ли хоть одна из них подобна той, что сегодня воссияла среди многовековых холодных стен? Той, которая ослепила своим блеском и мой замок, и моих людей, и меня?.. – Его рука медленно подняла ее голову. – Чьи еще глаза были похожи и на утреннее небо, и на бескрайнее ночное море? Чье дыхание было так же трепетно и неуловимо? – Его пальцы прошлись по ее губам и обрисовали точеные черты. – Чьи волосы так манили своим ароматом? Лишали дара речи… Опутывали разум, забирали волю…

Неуловимое движение рядом с лицом – и через секунду голова ощутила странное облегчение.

Изабелла поняла, что утопает в зеленой бездне, не имея возможности сделать ни единого движения, кроме того, что предлагал ей ее партнер…

Внезапная вспышка на правой руке – и освобождение из изумрудного плена, сопровождаемое бешеной вибрацией браслета.

Девушка очнулась от забытья, практически повиснув на руках оппонента.

Ошарашенный взгляд по сторонам. Ее маска лежит на полу.

Собирающиеся в трясущуюся цепочку мысли: он увидел стекло в маске и снял ее – датчик одного из декоративных браслетов сразу же отреагировал на смену местоположения маски и засверкал разноцветными диодами – граф отвлекся на неожиданный свет и прервал контакт их глаз – смарт-браслет самым мощным режимом привел хозяйку в чувство.

Вдох. Выдох.

Ни одного незапланированного взгляда вверх больше. Ни при каких обстоятельствах.

Изабелла отдышалась и тут же попала в новый танцевальный виток. Обученное многолетними занятиями тело сразу взяло на себя задачу по механическому передвижению в пространстве, но разум был далеко.

Всего несколько слов… Ему понадобилось всего несколько слов, чтобы она потеряла бдительность. А ведь это только начало бала. Еще вчера она думала, что будет готова к любому его опасному выпаду, а сегодня оказалась не готова к чувственным словам из его губ…

Они рядом с зеркалом. Надо посмотреть в него, чтобы узнать еще одно свойство противника. Но у нее нет сил. Вдруг она увидит в отражении только себя.

Снова усмешка над ее головой, будто он прочитал ее мысли, и снова танцевальный порыв. Два больших круга по переполненному залу, резкий поворот и – она одна в зеркале. Одна в старинном золотом обрамлении. Словно картина…

Внутри сразу же появилось ощущение полной опустошенности, с плеч на спину побежали холодные мурашки.

Он же здесь, рядом с ней, держит ее в своих руках. Но по ту сторону отражения его нет. Как такое возможно в природе?

– Твое лицо так прекрасно без маски, – раздалось тем временем рядом с ее шеей, предусмотрительно закрытой высоким воротом платья и плотно облегающим колье.

Снова эта будоражащая интонация. Но больше она ей не поддастся. Она вполне привыкла к комплиментам и достаточно избалована мужским вниманием. Какие бы красивые слова он ни говорил, она на них больше не отвлечется.

– Спасибо, я знаю, – попыталась добавить вызова и утвердиться в своих позициях Изабелла.

– Тогда зачем тебе одежда?

– Что?!

Усмехающийся взгляд зеленых глаз, которые заслоняют весь видимый мир, и сжимающиеся объятия на застывающем в бездвижии теле.

– Думаю, дальше здесь будет скучно, – услышала девушка через пару мгновений знакомый голос. Но сейчас холодный и безэмоциональный.

Странный гул в голове – и периферическое зрение улавливает новые оттенки помещения, а слух – иные, более тихие и спокойные музыкальные мотивы. Они в другом помещении. Это точно. Но как же?.. Они переместились в пространстве? Нет, такого не может быть. Просто не может.

Изабелла попыталась пошевелиться, но ничего не смогла сделать.

– Ты хотела продолжить танцевать? – уточнил хозяин замка.

– Нет, – с трудом выдавила его гостья, понимая, что с таким уровнем вибрации и без света под перчаткой браслет скоро сядет и отключится. – Я бы посмотрела представления внизу. Там что-то готовилось.

Граф рассмеялся и приблизился к ее лицу:

– Обязательно посмотрим, детка. Как только завершим более важные дела.

– Какие? – вынужденно пропустила мимо ушей его обращение Изабелла.

– Это зависит от того, что ты еще придумала для сегодняшней ночи. – Девушка ощутила, что оказалась на кровати, а ее платье исчезло. Просто исчезло. Вместе с перчатками и туфлями. Однако корсет и все украшения остались. Нет, так не бывает… Это нарушает все физические законы. – Маска, браслет, световые фокусы, – начал перечислять ее собеседник. – Твои смелость, сила воли и красота. – Он пристально осмотрел сверкающий красный корсет. – Я бы сказал, здесь значительно интереснее, чем внизу.

Изабелла поняла, что из ее поля зрения исчез красно-черный пиджак, и ощутила прикосновение шелковой ткани рукава к своему лицу. Граф протянул руку к ее волосам и медленно вынул большой гребень, удерживавший ее прическу. Длинные густые локоны опали вниз, заструившись по тонким плечам, и в тот же миг яркая вспышка озарила пространство над кроватью. Девушка резко опустила голову и, тяжело дыша, прислонилась к широкой груди в шелковой рубашке…

Но не затем, чтобы признать этим жестом свое поражение. А чтобы, скрыв движение руки под черными волнами волос, достать из их глубины Веретено, которое служило основой ее прически и сейчас, разматываясь, опускалось ей на плечи.

– Значит, это не все, – низко произнес граф, откидывая в сторону гребень, вспышка от прикосновения к которому вновь забрала на себя его взгляд. – Здесь и в самом деле интереснее.

Изабелла сжала тонкий колышек в руке. Больше у нее нет таких действенных способов отвлечь его внимание. А если бы и были, в третий раз они бы не сработали. Значит, шанса вырваться из плена его глаз, если она вновь в него попадет, тоже практически не остается.

– Я бы хотел… – начал хозяин замка и внезапно остановился.

К его груди оказался приставлен спусковой механизм с серебряным острием. Браслет сделал несколько последних предупреждающих движений и затих, превратившись в еще один ряд украшений на запястье…

– Что ж, неплохо, – через некоторое время произнес граф. – Нажимай.

Изабелла подумала, что ослышалась, и уже чуть было не подняла голову, но вовремя спохватилась.

– Твоя смелость закончилась? – послышалась усмешка сверху.

Не поддаваться. Не делать неверных движений. Он сразу же их распознает. Он ее провоцирует. И его усмешка связана не с тем, что он сказал, а с тем, что они оба понимают: ей не хватит не только смелости, но и скорости. Скорости нажать на кнопку. Потому что его реакция феноменальна. Его рука рядом, на ее плече. Он успеет отвести Веретено в сторону еще в тот миг, когда импульс этого намерения только пойдет из ее головы в руку.

Но и убирать оружие от своей груди первым он не будет. Он ждет ее действий.

– Да, почти закончилась, – тихо произнесла она.

– Тогда что у тебя приготовлено на этот случай?

Изабелла вместо ответа переместила свободную руку к своему бедру и осторожно провела пальцем с красным ноготком по кружевному краю чулка.

– С этого и следовало начинать, – снова понизил голос ее собеседник. – Только…

Глухой щелчок, звук рвущейся одежды, отведенная в сторону рука с выпадающим из нее от умелого нажатия на кисть Веретеном и проступающая в прорези тонкого шелка голубоватая полоска крови.

– Дерзкая малявка! – зарычал граф и рывком сел вместе с противницей на колени так, что она оказалась почти вплотную прижата к его телу. – Знаешь, что я делаю с такими, как ты?

Он схватил ее за волосы, невидимым движением сорвал колье и, отклонив ее голову назад, резко приблизился к ее шее. Но вдруг замер.

Изабелла часто дышала, откинувшись на его руку и закрыв глаза.

Как он не увидел этого с самого начала? Пусть она и была одета в платье с высоким обтягивающим воротом, ее плечи ведь были открыты. И они были полностью обработаны раствором серебра. Как и ее шея, чтобы защититься от его клыков, и как все тело, чтобы не допустить его прикосновений. Она оставила свободными только руки ниже локтей, ноги ниже колен и лицо, чтобы у нее была хоть какая-то открытая поверхность кожи для дыхания. Ее руки вряд ли представляли для него какой-либо интерес как с точки зрения расположения основных кровеносных путей, так и исходя из сугубо мужских желаний. А лицо… Что бы он мог с ним сделать? Разве что поцеловать.

Девушка непроизвольно усмехнулась и, почувствовав прилив сил и самообладания, открыла глаза.

– Через какое количество времени ты почувствуешь нехватку воздуха? Ты проверяла? – послышалась спокойная интонация графа.

– Это начнется к рассвету. У меня дома приготовлена специальная ванна.

– Вот оно что, – улыбнулся хозяин замка. – Что ж, полагаю, если я добрался до защитного барьера, расположенного на твоем теле, то он последний, и на этом твои сюрпризы закончились.

Изабелла почувствовала, что ее волосы освободились, а на плечи вдруг легла тонкая ткань шелковой рубашки. Девушка судорожно осмотрела свое тело – это его рубашка. Она даже видит место пореза от Веретена. Как он это сделал? За долю секунды снял рубашку с себя и надел на нее? Но она ведь даже не поднимала рук. Как такое возможно?!

– В таком случае позволь и мне кое-что тебе показать.

В окружающем пространстве раздался непонятный шорох, а в следующий миг Изабелла, похолодев, увидела с двух сторон от серебряного тела огромные черные крылья. Она почувствовала крепкую хватку на спине и с оглушающим рывком взмыла над кроватью.

Мимо мелькнули стены комнаты, высокие гардины и створы окна.

Изабелле показалось, что она сходит с ума. Она в воздухе. Она летит. Без планомобиля, без парашюта, без каких-либо искусственных средств передвижения.

То есть он летит. И держит ее. А если он…

Мысли оборвались на середине слова и упали в пустоту – ее оппонент круто набрал высоту и, остановившись над долиной, залитой светом полной луны, раскинул руки:

– Посмотри, какое великолепие.

Поднебесная гостья истошно завизжала и, обхватив тело графа ногами, повисла на его шее:

– Я хочу вниз!

– Зачем тебе бренная земля, если ты можешь быть выше всего этого?

Изабелла, извиваясь и соскальзывая, как назойливое насекомое, вскарабкалась по своему противнику еще выше, так, что ее ноги оказались на его талии, и, с ужасом вцепившись в сильные плечи, спрятала лицо на его шее.

Значит, вот зачем он надел на нее свою рубашку – не будь ее сейчас, он бы соприкоснулся с серебром на ее коже, которой она прижалась к его груди.

– Тебе не нравится?

Бесцеремонный наглец! Она висит между небом и землей! Без какой бы то ни было поддержки! А он спрашивает ее о пейзажах!

– Внизу было лучше, – с нажимом сообщила она.

– Неправда, – бархатный тягучий баритон. – Здесь интереснее.

Граф наклонил голову и осмотрел неоднозначную позу собеседницы.

Изабелла ощутила мурашки от его взгляда. Он же не сможет прикоснуться к ней? Ее же защитит ее серебряное покрытие?

– Какая чудесная ночь, – заполнил его голос весь воздух над равниной. – Как ты считаешь, ее можно сделать еще лучше?

– Нет, – в момент севшим шепотом ответила Изабелла.

– Снова неправда, – девушка почувствовала, как изумрудный взгляд переместился с ее тела на склоненную голову. – Можно.

Изабелла вздрогнула и, переплетя между собой пальцы одной руки, державшейся за шею графа, другой рукой начала медленное продвижение к вороту рубашки.

– Тогда надо вернуться вниз, – произнесла она с непонятной интонацией.

– Зачем?

– Только специальный раствор в моей ванной сможет смыть серебро, – ее рука расстегнула две верхние пуговицы из черного агата.

– Это необязательно.

– Почему? – тонкие пальцы скользнули по смуглой коже.

– Ниже уровня груди на твоем теле только один слой серебра. Я потерплю ради такого…

Быстрый замах – и отверстие Веретена, спрятанного под корсетом, оказалось приставленным к спине противника у основания его крыльев.

Тишина. В лунной выси подул ветер и, играючи, переплел между собой одинаково черные волосы двух молчаливых фигур.

– Если я упаду, ты тоже упадешь, – усмехнулся граф через некоторое время.

– Значит, мы погибнем вместе.

– Ты серьезно?

Изабелла прижала палец к механизму спуска и, набрав в грудь побольше воздуха, подняла голову.

Тонкое ажурное облако проплыло по небу и, ненадолго заслонив ночное светило, покрыло витиеватой мозаикой равнину, на туманной земле которой высвечивалась большая тень с остроконечными крыльями. Ни пения птиц, ни шума приглушенной ночной жизни. Только шелест природы и тихие звуки музыки из сияющего холодными огнями замка, стоящего в отдалении, словно сувенир.

Его руки поднимаются к ее телу. Осторожные, крепкие. Обнимают ее и берут так, чтобы ей было удобно держаться. Его взгляд внимателен. Он не пугает, не затягивает, не сковывает. Какой удивительный узор… Будто острые кинжалы, выпущенные из темного небытия.

Сколько же мужской силы и красоты дикой природы в нем заключено. Сколько ярости, страсти и бешенства. Словно бы бросающих вызов всему живому своим существованием. Или протестующих ему же…

Изабелла, не сводя с него глаз, отдалила колышек от серебристой кожи и, раздвинув браслеты, на ощупь приложила его ко внутренней стороне предплечья. Раздались два едва слышных щелчка – Веретено оказалось схвачено с двух сторон прочными крепежами.

Снова порыв ветра – и звук шороха крыльев, которые все это время, плавно покачиваясь в невидимых потоках, держали их обоих в воздухе. Девушка на мгновение отвела глаза, чтобы получше рассмотреть это невероятное явление, но тут же почувствовала прикосновение к лицу: ее подлунный спутник повернул ее к себе и, взяв за подбородок, провел пальцем по ее приоткрытым губам. Изабелла непроизвольно уперлась ладонями ему в грудь, чтобы увеличить между ними расстояние…

И вдруг ощутила его губы на своих.

– Лукард… – попыталась что-то прошептать она, но он не дал ей сказать ни слова.

Последнее, что она поняла – что граф подхватил ее на руки и сделал так, что она по инерции обняла его за плечи. Все происходившее после этого она осознавала очень расплывчато. Потому что в тот миг, когда она почувствовала его поцелуй, ею обуяла такая страсть, что у нее потемнело перед глазами…

Они упали на землю, приземлившись на его спину. Лукард резко перевернулся и, подмяв Изабеллу под себя, припал к ее шее, но тут же с рычанием отпрянул от серебряного покрытия и, протащив ее по траве, снова взмыл ввысь.

Деревья гнулись от взмаха его крыльев, воздух отступал от их черноты, и луна затмевалась их размахом.

Снова вниз, в кружащемся полете, и снова вверх, не отнимая губ, так, что иногда становилось нечем дышать. Казалось, будто он не мог насытиться ее присутствием рядом с собой. Он вновь попытался прикоснуться к ее шее и вновь в ярости отшатнулся от ее кожи.

Его жар не давал ей мыслить, обжигал ее тело, поднимая из его глубины самые сокровенные желания…

Она ведь забыла, зачем она здесь!

Изабелла выхватила Веретено, нажала кнопку и резко оторвалась от притягивающих губ. Выжидающий изумрудный взгляд напротив. Сколько в нем страсти и красоты…

И уверенности в том, что она будет принадлежать ему.

Девушка улыбнулась и провела серебряным острием по его спине. Лукард резко выгнулся, механически раскрыл руки и замер в вышине: Изабелла отпустила его плечи и, помахав пальчиками, полетела вниз, проворачиваясь в воздухе, словно перед прыжком в воду. Секундное ошеломление – и мелькнувший в воздухе черный вихрь, рванувший к земле с трехсотметровой высоты. Ломающиеся деревья, оглушительный грохот и расходящиеся трещины от котлована, из которого столбом поднялись пыль, камни и обломки веток. Высокая тень метнулась из клубящегося дыма новообразованной ямы к ее поверхности и, на ходу поймав прилетевшую с неба тонкую фигурку, скользнула вместе с ней спиной по земле. Изабелла рассмеялась и, спрыгнув с покрытого пылью и клочьями земли и травы серебряного тела, побежала в сторону маленького лесного озерца с гротом, рядом с которым они приземлились. Лукард резко перевернулся на бок, посмотрел ей вслед и, взмахнув крыльями, за один прыжок оказался у мостков, с которых Изабелла секундой ранее нырнула в воду. Он приземлился на колени и склонился над водой, опустившись на руки. По темной воде расходились круги. На поверхности ничего не было видно.

Для обычных людей.

Но в глубине изумрудного взгляда к берегу уже приближался облаченный в черную рубашку девичий облик. Изабелла резко выскочила из воды и обхватила широкие плечи. Лукард усмехнулся, обнажив опасную улыбку, – никому не под силу было сдвинуть его с места. А в следующий миг блеск серебряного острия, проведенного меж черных крыльев, – и взметнувшиеся к верхушкам деревьев брызги от потерявшего равновесия огромного тела, утянутого под воду легким движением женских рук.

Два разных образа показались над поверхностью через несколько секунд, захлестнув невысокими волнами дно каменного грота. В свете начавшей предрассветный путь луны серебряная кожа стала почти черной, а смуглые лицо и руки, выглядывающие из-под задравшейся рубашки, – белыми. Главные участники полуночного бала молча стояли в середине озера, по грудь погруженные в воду и отражаемые трепещущей рябью.

Раздался уже знакомый шорох: Лукард на мгновение поднялся на уровень деревьев вместе с Изабеллой, а затем закрыл их обоих широкими крыльями и, оставив внутри воздух, ушел под воду.

Через минуту поверхность озера стихла.

Звуки музыки из расположенного за рощей замка давно прекратились. Огни стали затухать. Фонтаны и ручьи замедлили бег. С небосвода исчезли звезды. Луна начала бледнеть. В Белой Вилле одно за другим автоматически гасли ярко освещенные окна.

Внезапно водная гладь забурлила, и из нее рванули два черных крыла. В отхлынувших волнах сначала показался темный граф, а затем прислоненная к его плечу изящная головка с несколькими блестящими украшениями, оставшимися в длинных волосах. Изабелла тяжело дышала. Ее глаза были закрыты. Действие серебра на ее коже проявилось в полной мере.

Первый солнечный луч скользнул по верхушке самого высокого дерева и исчез вдалеке, словно не решаясь заступить на законное место. А со стороны Белой Виллы вдруг донеслась непрерывная очередь выстрелов.

Датчики слежения уловили на территории постороннее присутствие и сразу активировали систему обороны. Еще залп выстрелов. И еще. Несколько серебряных пуль чиркнули по мокрой темной коже и оставили на ней цепочку голубоватых капель. Сразу за этим раздался звук скрежета металлических косяков – железная дверь вылетела с первого же удара ноги и повисла на одном углу. Последовательно воткнулись в стену рядом со входом пять серебряных колышков, отреагировавших на вторжение. Шестой, задев плечо, закрывшее собой почти бессознательное тело, отскочил в окно и разбил стекло. В коридоре по всей длине блеснул лабиринт серебряной проволоки. Два шага назад – и, срывая весь нижний ряд паутинообразной защиты, по полу проскользнул платиново-серый образ, закрытый черными крыльями, на которых каждое соприкосновение с острыми нитями оставляло тонкие шрамы. Еще одна дверь: в дальнем углу помещения – наполненная ванна. Комната пронизана солнечными лучами. Неподвижная и почти невесомая ноша в черной шелковой рубашке едва дышит…

Лукард быстро шагнул вперед и сразу упал на колени. Солнечный свет ослепил пронзительные зеленые глаза и, связав дрожащие крылья, заковал в невидимые цепи сильное тело. Серебристая кожа зашипела и задымилась. Двигаться было невозможно.

Но на его груди раздавались сдавленные, задыхающиеся звуки…

Темный граф собрался в каменную глыбу и, словно дикий зверь, за один рывок оказался на другой стороне помещения. Борт ванной вмиг раскрошился от впившихся в него когтей. Раздался звук рвущейся одежды, а потом негромкий всплеск. Лукард соскользнул с борта и упал на пол.

Они лежали рядом, разделенные только преградой из декоративной плитки, на которой повисла сорванная шелковая рубашка: полуобнаженное женское тело в спасительном растворе, сразу забурлившем от химической реакции, и огромная фигура повелителя потусторонних сил на полу, занявшего раскинутыми крыльями практически все помещение.

Они пересеклись взглядами в последний момент: когда она опускалась в ванну, а он падал на пол. Молча. Но Изабелла успела протянуть руку к пульту управления на полке и коснуться сенсора.

На окна упали плотные шторы. В помещении наступила темнота.

Глава 5

Изабелла сидела на кровати, держась за голову. Там в неконтролируемом хаосе крутились десятки образов, но у нее никак не получалось уцепиться хоть за один из них. Сцены сна моментально вылетели у нее из головы. Ей казалось, что там было что-то очень важное, но, как она не напрягала память, она не могла вспомнить даже примерной сути.

Хотя, может, это случилось из-за того, что она заболела накануне, заснув за шитьем на сквозняке. У нее уже почти сутки была высокая температура и слабость. Но к балу все было готово. Да и не пойти туда после недавних событий Изабелла считала неприемлемым.

Он говорил, что бал будет в полнолуние. Оно сегодня. 23 апреля. Правда, никаких движений со стороны замка на протяжении последней недели не было. Не мог же «Интегрос» просчитаться? Лунный календарь указывал сегодняшнюю дату, да и по самому светилу было видно, что максимальную форму оно приобретет этой ночью.

Девушка встала с кровати и подошла к окну. Замок безмолвно темнел в лучах восходящего солнца.

Он, действительно, был графом. Он сам сказал об этом в вечер после взрыва. И хотя по нему без лишних слов было видно его благородное происхождение, откуда к ней пришло это убеждение в ночь визита в замок? Ведь тогда он не озвучивал ей эти сведения…

Пару лет назад Изабелла серьезно увлекалась историей 16-19 веков и потому хорошо знала, какие обращения каким социальным статусам соответствовали. И она могла использовать еще как минимум «Ваше Благородие», «Ваша Светлость» или «Ваше Высочество», ведь он мог оказаться и бароном, и герцогом, и князем высоких кровей. И все же она определила его графское происхождение так, словно ей кто-то сказал об этом.

Изабелла оттолкнулась от подоконника и задвинула зеленую занавеску.

Когда она читала исторические книги и документы, все, что было в них написано, казалось ей очень далеким. Жизнь – неправдоподобной или даже сказочной, обычаи – постановочными, а социальные звания – выдуманными. Однако во время последних двух встреч с хозяином замка она на собственном опыте познакомилась с понятием «сословие» – словом, которое под скучными определениями встречалось раньше только в учебниках и кроссвордах.

В те минуты она попала в другой мир… Нано-планшеты, ультрабыстрые КПК, электро- и планомобили, световые панели, многофункциональные дроны, робототехника всех направлений, – все могущество человеческой мысли, воплощенное в технологических достижениях, вдруг исчезло в единый миг.

Перед ней стоял граф. Настоящий. У которого был замок, собственные владения, подчиненные и власть. Такая, которая уже считалась вымершей. Изжившая себя столетия назад. Оставшаяся только в виде неуловимых жестов на картинах средневековых художников или впечатляющих слов в памятниках литературы.

Однако здесь она вдруг оказалась реальной. Возродившейся из пепла забвения. Они все столкнулись с ее проявлением. За спиной графа стояла не только его невероятная сила, но и наследие огромной исторической вехи. Один его наклон головы, один его взгляд, одно слово – и между ними открывалась бездонная пропасть. Они были из разных сословий. И эта власть, так ярко оттеняемая его поведением и манерами, была едва ли не сильнее, чем та, что заключалась в его руках…

– Ты уже проснулась? – внезапно раздалось из дверей, и в помещение засунулась еще не уложенная после сна рыжая копна волос. – Не могу решить одну комбинацию. Как думаешь, надо начать ближе к левой стороне или к правой? – потрясла Мари КПК с застопорившимся процессом решения японского кроссворда.

– Доброе утро, Мари…

– Доброе утро, – блеснул белоснежной улыбкой неугомонный подросток. – Мне вообще-то сказали тебя не тревожить, но, я думаю, тебе полезно отвлечься. Вот этим противным рядом нерешаемых цифр, например! – яростно уткнула Мари в экран маленький носик. – Ты же все равно уже не спишь?

– Нет, не сплю, – тихо произнесла Изабелла и, подойдя к коллеге, взяла из ее рук карманный компьютер с розовыми заячьими ушками.

– Ты выспалась? – уточнила Мари.

– Да, все в порядке.

– Когда было по-другому?.. – хмыкнула Мари. – Тебе помочь с костюмом перед выходом?

– Да, спасибо. Будет лучше, если мы вдвоем проследим, ничего ли я не забуду надеть.

– Здорово! Никогда не была ассистентом артиста! – восхитилась Мари.

Изабелла улыбнулась.

– Вот это будет вечер!.. – продолжала восторгаться Мари. – Уверена, никто в замке не видел ничего подобного.

– Будем надеяться.

– Граф точно пойдет за тобой.

– Вот, – поспешила закончить разговор Изабелла, – здесь должен получиться черный тигр с зелеными глазами.

– Он не сможет оторваться от такого зрелища… Что? Как ты так быстро решила? Черный тигр? А я все думала, что это за зеленые точки. А как ты расположила эти три числа? А, вон оно что… А я думала, что они должны быть левее. Выходит, у меня неправильно решена задняя лапа…

Дверь в спальню неслышно закрылась, Мари осталась одна.

***

– Рост: два метра три сантиметра. Вес: шестьсот шестьдесят шесть килограмм, – считал с экрана Дэн.

Изабелла содрогнулась от суеверного холода. Почему именно это число?

– Все в порядке, платформа его выдержит, – заключил Тревор.

Это был последний вопрос, который оставался нерешенным в ходе подготовки Изабеллы к балу. Данных с камер наблюдения и с датчиков на полу не хватало для того, чтобы определить точные параметры ночного гостя Белой Виллы, потому что они выдавали противоречивую информацию, и Дэну пришлось заниматься подсчетами вручную, используя проекции на окружающие предметы, отбрасываемые тени и даже уровень прогиба пола, для определения которого ему пришлось разобрать всю запись покадрово.

– Макс, комната готова? – уточнила Изабелла. – Еда? Вода?

– Готов твой иконостас, – фыркнул механик. – Ни в одной церкви такого нет, я тебя уверяю.

– Я спросила о еде.

– Все под контролем. За сутки даже я столько не съем.

– Это не смешно. В любой момент что-то может пойти не так.

– Все собрано по списку и разложено по местам, – отрапортовал механик.

– Хорошо.

– Я пошел в машину. Будешь готова – подходи.

Изабелла проследила, как Макс закрыл за собой дверь и, покачнувшись, присела на диван. У нее до сих пор была очень высокая температура и раскалывалась голова. Но никто об этом не должен узнать раньше времени. Это может пошатнуть их уверенность…

– Изабелла, – раздался сзади негромкий голос. – Наконец, я застал тебя одну.

Девушка резко обернулась и тут же прикрыла глаза, потому что этот поворот отдался сильной болью по всей голове. Хорошо, что она была облачена в темный плащ до пола с глубоким капюшоном, который был призван уберечь ее костюм, прическу и украшения от ветра и заодно скрывал почти все лицо.

– Дэн, почему ты не за мониторами?

– Тебе нельзя идти туда, – пропустил ее вопрос молодой человек. – Брэд совсем свихнулся. Он делает из тебя живую приманку.

– У нас все рассчитано, проверено и отрепетировано по секундам.

– Ты прекрасно видела, на что способен этот граф.

– Поэтому нам нельзя допускать подобного соседства.

– Изабелла, что с тобой? Ты ведь…

– Золотце мое! Все готово, – раздался голос Брэда из коридора.

Девушка поднялась с дивана. Посидеть хоть пару минут в тишине у нее, похоже, не получится. Но, может, оно и к лучшему…

– Иду, – ответила она и обратилась к Дэну. – Садись, пожалуйста, за мониторы. Без тебя я как без рук.

Дэн посмотрел на нее долгим взглядом:

– Изабелла, ты уверена?

– Да, – уже на пороге кивнула девушка.

– Тебе не нужно туда ходить.

– Все, о чем говорит Брэд, может случиться в любое время.

– Даже если и так – хотя граф не похож на того, кто может поступить подобным образом, – это наша задача защитить тебя и Мари. А не твоя – защищать нас всех.

– Мы делаем это все вместе. Как всегда. У каждого своя задача.

– Да, только в замок идешь ты.

– Сейчас уже нет смысла ни о чем говорить.

– Есть. Потому что прямо сейчас ты можешь отказаться от участия.

– Нет.

– Да, – Дэн направился к ней. – Ты прекрасно знаешь, что я сделаю все, чтобы защитить тебя.

– Дэн…

– Хватит уже, – подошел ближе молодой человек. Он был совсем ненамного выше Изабеллы, и если бы не преграда в виде капюшона, то взгляд его ясных сине-голубых глаз оказался бы прямо напротив глаз Изабеллы. – Это бессмысленно дальше скрывать.

– Ты ничего не говорил, а я ничего не слышала, – отступила девушка, чувствуя, что браслет начал вибрировать раньше, чем она планировала, хотя она завела в него заведомо завышенные нормы. – Пожалуйста, забудь об этом. У тебя жена и маленький сын.

– Как я могу об этом забыть? Уже почти два года я пытаюсь сказать тебе. С самого первого дня, как ты пришла к нам в фирму…

– Дэн, мне пора, – прошептала Изабелла. – Этого разговора не было.

– Изабелла…

– Пожалуйста, сядь за компьютер. Мне очень нужно знать, что ты уже начал контролировать ситуацию.

Девушка выскочила из зала и, прерывисто дыша, добежала до машины, пытаясь не смотреть на замок. Голова сразу закружилась, и Изабеллу повело в сторону. Но в этот момент задняя дверь белоснежного лимузина открылась, и Изабелла успела запрыгнуть на уютное плюшевое сиденье. И машину, и накидку на кресло подобрала Мари, поэтому оспаривать эти детали было невозможно.

– Оплачиваем проезд! – донеслось до нее через длинный салон.

Изабелла в ошеломлении похлопала ресницами. Господи, Макс…

– Зайцев не везем!

Девушка сама не заметила, как улыбнулась, и, сняв одно из бесчисленных колец, запустила его в водителя. Хорошо, что ее танцевальное направление позволяло ей сделать такой широкий жест. Как говорилось в ее среде: если руки перестают подниматься от количества украшений, то можно снять пару браслетов.

Макс поймал кольцо и, критически осмотрев его со всех сторон, провел рукой по панели управления, сразу включившей двигатель:

– Годится.

Изабелла закрыла глаза.

Выступление. Полная комплектация костюма. Поездка до сцены на заказном транспорте, чтобы не испортить наряд. Все как обычно.

Сердце забилось чаще.

Как обычно… Ничего страшного. Просто рядовой выход на сцену. Правда, в настоящем, действующем замке. На котором за сутки исчез даже малейший скол от потрясений самыми современными детонаторами…

– Изабелла, прием. Ты меня слышишь? – голос Дэна в микронаушнике.

– Да, слышу, – очнулась девушка.

– Почему ты до сих пор не подключила браслет к передатчику? Нам надо следить за твоим состоянием.

– Да-да, минутку, – закусила губы Изабелла. – Мне надо добраться до него сквозь украшения.

Если она сделает это сейчас, на всех экранах Белой Виллы сразу высветится температура 39,5 и давление 80 на 60, и Виктор даст Максу команду разворачивать лимузин. Ей надо хотя бы успеть выйти на улицу до этого момента. А еще лучше – оказаться в замке. Слишком много сил было вложено в подготовку к этой ночи. И она слишком много значила для их будущего…

Каждый день они по очереди ездили по неузнаваемым городам, с риском для здоровья собирая необходимые элементы для их плана. Каждый день они обсуждали и репетировали. Каждый день они вставали до рассвета, чтобы с первым же лучом солнца, когда замок погружался в сон, приняться за очередную деталь. И каждый день они все больше и больше воодушевлялись потенциальным успехом. И у них для этого были как никогда весомые причины…

– Приехали! – донеслось с водительского места.

Изабелла сделала глубокий вдох. За это время Макс успел обежать лимузин и распахнуть дверь. Шаг на землю – и застывшее дыхание. Теперь уже не было ни смысла, ни возможности отмахиваться от представшего перед глазами зрелища.

Девушка замерла. Невероятная роскошь ослепила ее. Все виденные ею раньше красоты сейчас померкли, хотя Изабелла посетила за свою танцевальную карьеру десятки фестивалей в малых и крупных городах разных стран и привыкла к любого рода антуражу. Но это не было похоже ни на что. Музыка, фонтаны, акробаты, фокусники, придворные, светящиеся колонны, невероятные шары, мерцающие всеми существующими оттенками и сотворенные будто из сконцентрированного воздуха, блеск золота и костюмов, огни, наземные и воздушные фейерверки, взметнувшиеся в тот момент, когда девушка вышла из машины. А вдоль широкой дороги из отполированных узорчатых камней, ведущей к главной лестнице, через каждые пять шагов стояли стражи замка. Если, конечно, их можно было так называть. Но в том, что они встречали гостью из Белой Виллы, сомнений не было.

У Изабеллы не находилось слов, чтобы описать свои ощущения. Какое великолепие…

– Давай я все же пойду с тобой, – раздался голос Макса.

– Нет-нет, нельзя отходить от плана, – покачала головой Изабелла и тут же пожалела об этом.

– Ты чего шатаешься? – вовремя подставил ей плечо Макс.

– Все в порядке, это бывает перед выступлением, – прошептала Изабелла.

Слава Богу, она была с ног до головы укутана в плащ. Если бы Макс дотронулся до какого-нибудь участка ее тела, он бы сразу почувствовал, что она вся горит.

– Тебе виднее, – протянул молодой человек.

– Стой за воротами. Выход на сцену – это уже моя работа.

– Ладно-ладно. Тут Дэн прорывается. Говорит, чтобы я помог тебе докопаться до браслета и подсоединить его к базе.

– Да, я помню. Я сейчас, – поспешно отошла девушка.

– Хорошо, мы все на связи. Если что…

– Да-да, я сразу включаю Водопад на заколке и бегу к машине.

– Удачи! – провернул в руках два пистолета с серебряными пулями Макс, все свободные минуты прошедших дней посвятивший собственной меткости.

– Спасибо.

Девушка не спеша развернулась, чтобы не делать резких движений и не поставить под угрозу собственную устойчивость и, поглубже надвинув капюшон, ступила на широкую каменную дорогу.

– Ничего не забыла? – раздалось сзади.

Очень медленный разворот:

– Что?

Макс стоял в шаге от ворот и подкидывал на ладони ее кольцо:

– Лови!

Ей не поймать… Ни за что не отследить такое быстрое перемещение предмета в пространстве. Если она хоть немного шевельнет головой, то сразу упадет. Когда же подействует ее кружка витамина С? Она выпила целых два грамма порошка за полчаса до выхода. Ей уже должно быть легче. Как же она будет танцевать?

Изабелла поняла, что Макс сделал замах, но не увидела ни момента броска кольца, ни его полета. Оно сейчас упадет на землю, и тогда Макс точно догадается, что что-то не так.

Где же оно? Куда оно полетело?..

Неопознанное движение рядом с правым боком – и ее украшение, поблескивая декоративным камнем, оказалось на чьей-то руке.

– Это принадлежит Вам, полагаю? – раздалось вдруг у нее за плечом.

Совсем незнакомый голос. Приятный, располагающий, немного более высокий, чем у графа и у Брэда. Больше всего похож на Виктора.

Девушка с трудом развернулась на подрагивающих ногах и увидела светло-фиолетовый сюртук. А еще выше… Это же он! Тот самый Блондин! Один их тех двоих, которые разгромили девять прицепов робототехники.

– Да, мое, – с опаской ответила она.

– Разрешите Вас проводить, – улыбнулся мужчина и, вложив украшение в поднявшуюся ему навстречу руку, предложил свое плечо.

Изабелла не решилась отказываться. К тому же эта помощь была очень своевременной. Вряд ли ее спутник причинил бы ей вред, а идти самой ей, в самом деле, было трудно. Девушка сделала успокаивающий жест Максу, уже державшему пистолеты с серебряными пулями наготове в вытянутых руках, и взялась за вышитый красивыми узорами рукав.

Они развернулись к парадной двери, и Изабелла тут же увидела склоненные головы неподвижных стражей. На плечах появился холодок, который обычно возникает при неприятной, но правдоподобной догадке: этот Блондин не просто один из тех, кто стоит сейчас вдоль дороги, – он занимает здесь какое-то важное положение. Мог ли он приходиться ближайшим родственником графу, сказать с уверенностью было сложно, поскольку они совсем не были похожи внешне. Но являться приближенным или доверенным лицом хозяина замка он точно должен был.

– Вас сразу проводить за сцену или Вы еще посмотрите другие представления? – вежливо уточнил Блондин.

Они все понимают…

– Сразу, – севшим голосом ответила девушка.

Конечно, они в первый же день обнаружили напольные софиты всех размеров и дальности и музыкальные колонки, которые Макс, Дэн и Тревор привезли в замок и установили в зале. И не только это. Но еще и камеры с микрофонами, развешенные практически по всему периметру помещения. Однако жители замка не только не убрали их, но и на протяжении целой недели ни разу к ним не прикоснулись, потому что каждый день, когда Изабелла репетировала на сцене, вся аппаратура работала безотказно.

Она сделала на этом месте уже больше сорока выходов. Изо дня в день они с Максом приходили сюда и вымеряли все до точки. А Дэн контролировал ход выступления с камер из Виллы. Он знал ее выход посекундно. Когда нужно было включать и выключать освещение, когда нужно было переводить его в режим мерцания, когда нужно было менять его цвет, когда нужно было расширять его до размеров всей сцены, а когда – сужать до тонкого пучка, сосредоточенного только на фигуре танцора, когда нужно было запускать дым, открывать контейнеры с дождем из блесток над кулисами, включать последовательные выбросы настоящего огня вдоль переднего края сцены, поочередно убирать полупрозрачные занавесы, – все это он, как и Изабелла, делал уже на автомате. И все время этой подготовки и ворота, и двери замка оставались открытыми.

В голове стало немного яснее. Наконец-то… Все же аскорбиновая кислота действует безотказно. Лишь бы при такой температуре ее хватило на ближайший час.

– Сколько времени Вам понадобится до выхода? – спросил безымянный Блондин. Почему-то он не называл ей своего имени.

– Десять минут.

– Хорошо. Вам что-нибудь нужно?

– Нет, у меня все готово.

Ее спутник легко наклонил голову и исчез за поворотом.

Закулисье… Сколько раз она стояла так, с левой или правой стороны от сцены, ожидая своего выхода, одна или в группе подруг. Сколько раз смотрела на ведущих, произносящих знакомые имена, на предыдущих танцоров, невольно сравнивая себя с ними, на видимый краешек зрительного зала, выглядывающих между двух длинных полотен. И сейчас почти все то же самое… Такое странное ощущение – как будто это выступление из ее обычной жизни. И все же оно в другом мире…

– Изабелла! – раздался в наушнике строгий голос Виктора. – Почему ты до сих пор не подключила браслет?

Девушка вздохнула и, раздвинув украшения, нажала на точку синхронизации.

– Кажется, возникли проблемы с датчиками, – тут же вклинился Дэн. – Он показывает какие-то запредельные данные по твоему состоянию. Попробуй перезагрузиться.

– Все в порядке, не надо ничего перезагружать.

– Здесь температура 39. Датчики сбились… – Дэн вдруг запнулся. – Изабелла, что это значит?

– Мне надо хоть немного разогреться и сосредоточиться перед выходом. Я отключаю звук. Включусь за минуту и дам сигнал к началу.

– Изабелла!

Ненавязчивое пиканье – и в наушнике воцарилась тишина.

У них все готово. Рассчитано на все случаи. Что бы ни случилось во время выступления, они знают, что делать. И после выступления тоже. И она знает. У нее тоже все подготовлено… А если случится что-то из ряда вон выходящее, они до рассвета спрячутся в комнате с иконами. Но эта вероятность практически равна нулю.

Ей все-таки пришлось рассказать о поездке в город и показать забитую иконами машину Макса, которую она планировала разгрузить в ночи с помощью Дэна, и, в свете случившихся в тот вечер событий, ее поступок был расценен как рациональный, хоть и своевольный и несогласованный… О первой же встрече с графом, а также о своем одиночном визите в замок она продолжала хранить вынужденное молчание.

Кажется, в зале началось движение. Когда она и ее провожатый шли к сцене, основная масса жителей замка была сосредоточена в помещении в противоположном крыле, где располагался танцевальный зал, а также в холле с главной лестницей и на улице. Сейчас, судя по всему, все начинают перемещаться в это крыло.

Изабелла затаила дыхание и сделала пару пробных движений – в голове помутнело, но все же девушка удержалась на ногах. Значит, надо заменить в танце восемь быстрых поворотов на четыре медленных.

Обычный набор разогревающих упражнений.

Удивительно, на что способен человеческий организм в состоянии стресса. Еще десять минут назад она буквально валилась с ног, а сейчас даже может сделать наклоны.

Надо выходить. Дальнейшее ожидание чревато последствиями перегорания. Внутренний импульс гнал на сцену. А если он включается, его нельзя игнорировать.

– Дэн, начинаем, – произнесла она и вернула звук в наушник.

– Понял.

Еще одна величайшая ценность их технического директора наряду с его выдающимся умом – моментальная концентрация и отсутствие лишних слов, что бы ни случилось минутой ранее и что бы ни происходило вокруг.

Сцена затемнена. Несколько быстрых шагов – и Изабелла села на исходную точку за семью тончайшими занавесами.

– Включаю музыку и дым, – донеслось из наушника.

Дэн уже отследил ее перемещение по сцене с инфракрасных камер. Белые клубы с характерным шипением покатились по сцене, а все пространство наполнилось сипловатыми звуками ная.

– Включаю первый свет.

Золотистой софит сверкнул на шифоновых полотнах, за которыми началось медленное движение одной руки.

– Образы видны смутно, по плану. Включаю второй свет.

Движение второй руки.

– Видно почти насквозь. Перемещаю занавесы.

Едва уловимые порывы воздуха от каждого взлетающего и занимающего новую точку покрывала и неспешный подъем безликой фигуры в черном плаще и капюшоне.

– Отпадно смотрится! – пискнула Мари, по-видимому, дорвавшаяся до микрофона.

– Кто дал ей микрофон?! – перебил линию Макс. Он тоже следит со своего КПК, стоя у ворот рядом с лимузином.

– Отключаю от микрофонов всех, кроме себя, – процедил Дэн. – Готовлю запуск огней. Пять. Четыре. Три. Два. Один.

Ближний к зрителям край вспыхнул волной последовательных огненных столбов. С последним выбросом черная ткань скользнула по плечам и упала на пол. Зал содрогнулся от глухих, тяжелых и редких ударов дохоллы.

– Есть. Плащ упал синхронно с огнями. Добавляю дыма и расширяю свет, чтобы костюм блестел сильнее.

Изабелла медленно и по-змеиному развернулась. Софиты, как всегда, бьют по глазам, но зал, кажется, полон. Взгляд вдаль, в стену, поверх голов и чуть правее. Прямо смотреть нельзя. Там королевская ложа. И все знают, кто там находится, потому что даже воздух вокруг этого места кажется темнее…

– Пульс понимается. Что случилось? Добавить дыма? Надо спрятаться?

Несколько глубоких вдохов. Лучше бы она танцевала с закрытыми глазами. Не видно зрителей – значит, не страшно. Еще вдох. Не паниковать. Все, как обычно. Штатное сольное выступление.

Условный проворот руки.

– Понял, не дымлю. Идем дальше по плану.

Проставленные до миллиметра жесты и связки движений. Тягучие, гипнотизирующие, проходящие по всей длине тела, интерпретирующие мелодию ная. На этот раз отрепетированы даже эмоции и выражения лица, которые обычно остаются на долю импровизации. Потому что каждая, пусть видимая только из первого ряда, точка танца обязательно должна совпасть с обрамлением из спецэффектов.

– Оставляю свет только на ближнем правом полотне.

На сцену опустилась темнота, и за тонкую ткань зашел стройный образ, сразу отбросивший на занавес тень массивных браслетов, выступающего пояса с тяжелой металлической навеской и высокой прически с винтажными украшениями Средней Азии. Руки заскользили темными змеями по световому прямоугольнику.

– Убираю первый занавес.

Шифоновый барьер взвился в воздух и уже не вернулся обратно. Изабелла в повороте спряталась за следующее по диагонали полотно. Звуки дарбуки – и дублирующие их удары, арки и восьмерки правым бедром, визуально усиливаемые теневым исполнением.

– Убираю второй занавес.

Извивающаяся тень скрылась за третьим полотном.

– Свет в зал.

Софиты, направленные на зрителей, включились на полную мощность, спрятав за ослепительным светом происходящее на сцене. За это время четыре оставшихся занавеса снова переместились, сделав единую прямую, и девушка встала в начале трепетно колыхавшейся линии. Музыка, несколько ускорившаяся к этому моменту, снова замедлилась, и за полотнами начались неспешные вращения. Их должно было быть восемь, по два на каждый занавес, но Изабелла побоялась испытывать свое состояние и оставила по одному на полотно.

– Добавляю дыма.

Это была перестраховочная мера, на случай если она потеряет равновесие к концу цепочки вращений. И сейчас этот ход очень пригодился, потому что плотные клубы спрятали последнее неверное попадание ноги в точку, что вызвало характерное отклонение всего тела.

– Оставляю софит на тебе.

Свет начал постепенно гаснуть. Изабелла вышла из дымовой завесы. Впереди последние сорок шесть секунд танца. Без команд Дэна и каких бы то ни было отвлекающих маневров. Только столб желтоватого света, рассеивающийся туман позади и совершенно одиночество. В целом, даже более привычное состояние, чем то, что было до этого мгновения, если бы не зрители, образы которых начали проглядываться при затемненной сцене…

Играй Изабелла сейчас на скрипке, это было бы каденцией – обособленной партией музыканта. Мгновение, когда в зале наступает совершенная тишина. Когда зрители перестают двигаться. Когда дирижер опускает палочку, потому что в этом месте полет исполнителя измерить невозможно. Когда оркестр складывает инструменты. И когда все слушают сольную партию артиста и в полной мере оценивают его мастерство, никем не прикрытое и не дублируемое.

Сейчас происходит то же самое. Только инструмент – это тело. Натренированное годами и каждой клеткой знающее нужный ракурс, силу опоры ног, объем вдоха и выдоха и даже скорость и уровень опускания ресниц. Оно не должно дать сбой в этом месте.

Никаких резких движений. Надо восстановить равновесие и отдышаться перед последним выпадом… Все мысли сосредоточены только на нем, потому что подводящие к нему связки движений тело уже делает на автомате.

Этот трюк был самой большой дилеммой. И в другой раз в подобном состоянии Изабелла ни за что не рискнула бы его выполнять. Но сейчас у нее есть Дэн и набор спецэффектов, которые прикроют ее, если что-то пойдет не так.

Пятнадцать секунд.

Характерные мягкие перетекающие движения, изредка прерываемые акцентированными замками, как правило вызывающие у неподготовленного зрителя потаенное вздрагивание, потому что эта комбинация похожа на раскачивание и внезапный предупреждающий жест змеи.

Семь. Шесть. Пять.

Отклонение корпуса назад, параллельно полу и на девяносто градусов относительно практически прямых ног.

Четыре. Три.

Ненавязчивые провороты рук, скользящие в воздухе вдоль тела.

Два. Один.

– Даю огонь!

Провал в музыке, резкое падение спиной на пол с высоты в половину роста и последовательные столбы огня, разделяющие зал и танцора. Идеальное попадание, сопровожденное массовым выдохом удивления в зрительном зале.

– Софиты в зал!

Началось.

Изабелла быстро вскочила на ноги и с заходящимся сердцем помчалась за кулисы. Свет сейчас ослепляет зрителей и не дает увидеть происходящее на сцене, а музыка продолжается так, словно выступление еще не закончилось. Но теперь это уже забота Дэна. Почти полутораминутная последовательность запрограммированных спецэффектов из огня, фейерверков, дыма, световых переливов и перемещения занавесов.

В холле пустота. Девушка стрелой выскочила из раскрытых настежь дверей и направилась к воротам. Макс уже маячил за рулем.

– Отпад! – донеслось с водительского места, когда Изабелла ворвалась в лимузин и откинула голову на подушку.

Электромобиль, взрывая колесами траву, стартовал с места и поехал к лесу, на ходу закрывая дверь.

– Изабелла, прекрасный выход! – такие редкие ноты волнения в голосе Виктора.

– Оторваться было невозможно, – подтвердил Тревор.

Девушка закрыла глаза. Правда, только на минуту, потому что большего времени у нее в запасе не было.

– Это было шика-а-а-а-арно, – попискивала Мари.

Кажется, Дэн снова допустил всех до микрофонов.

– Звезда моя, ты неподражаема, – хрипло подключился к связи Брэд.

– Потрясающее зрелище, – на мгновение отвлекся от ведомого им шоу Дэн. – Это тот танец, название которого я не могу запомнить?

Девушка издала утвердительный звук и непроизвольно усмехнулась. Они все пытаются ее отвлечь, но у Дэна это получилось лучше всех, потому что слово «трайбл» за три года их знакомства он бы мог выучить.

– Я так и думал. Вряд ли даже граф такое видел.

Лимузин резко остановился, и едва успевшая закрыться дверь снова распахнулась.

– Я беру все оружие и буду ждать тебя за вторым деревом! – выкрикнул Макс.

Изабелла резко открыла глаза и, перескочив через порог, побежала к озеру. Голова, получившая небольшую передышку, тут же начала кружиться и двоить изображение перед глазами…

Нет, только не сейчас. Нельзя. На это нет времени.

Но организм неминуемо брал свое, и Изабелле пришлось около десяти секунд, за которые ее зрение провалилось в темноту, пробираться на ощупь и исключительно за счет механического переставления ног. В обычной обстановке она уже должна была упасть в обморок и лежать на земле, но ужас гнал ее вперед и не позволил отключить все системы жизнедеятельности.

Снова расплывающийся свет. Наконец, можно видеть. Она на месте. Небольшой грот на берегу лесного озера, трансформированный в подсобное помещение специально для сегодняшней ночи.

Девушка схватилась за ближайшее дерево. Но у нее на эту позу есть не больше трех секунд. В наушнике какой-то гул. Все что-то говорят. Видимо, подбадривают ее.

– Изабелла, – убрал громкость остальных раций Дэн и занял линию, – граф вышел из ложи и направляется к выходу из зала. Не могу сказать с уверенностью, но, думаю, что он сейчас покинет замок.

– Поняла.

Она уже в гроте. Свист ножниц и треск разрываемого костюма, который некогда снимать обычным способом.

– Изабелла… Он вышел из главных дверей и спускается по лестнице.

– Ясно.

Белый парик, полупрозрачный платок от бедер и до пальцев ног, хвост, крупные украшения из искусственных камней.

– Он подходит к воротам.

Только бы он не полетел. Только бы не полетел. Иначе, если она не успеет переодеться для следующего выхода, а страховочное световое представление Дэна на озере его не задержит, все пойдет прахом.

– Посмотрите на него! Идет, как на привязи! – прорвался грубый смех Брэда.

– Изабелла, ты переоделась? – в голосе Дэна подозрительно нестабильные ноты. – С него исчезли пиджак и рубашка. Кажется, он сейчас…

Гул взволнованных интонаций на втором плане, постоянно перетягивающих линию на себя. Значит, граф выпустил крылья и полетел.

– Дэн, дай немного кислорода в грот, – прошептала Изабелла.

– Это же для масок! Вдруг тебе потом не хватит.

– Мне сейчас нужнее…

– Для этого помещения понадобится почти две трети баллона.

– Дэн.

– Даю кислород.

Легкое шипение справа. Девушка в изнеможении прислонилась к стене, но руки продолжили механически выполнять отрепетированные действия по трансформации прически.

– Граф только что пролетел надо мной, – доложил голос Макса, которого Дэн тут же вывел на полную громкость. – У меня все наготове.

Быстрый взгляд в зеркало. Макияж в порядке, теперь очередь украшений.

– Изабелла, у тебя еще больше участился пульс. Температура 39. Давление…

– Две трети баллона уже вышли?

– Да.

– Выключай. Мне легче.

Небольшая заминочная пауза.

– Выключил… Граф над озером. Он снижается. Сколько тебе еще надо времени?

– Я постараюсь уложиться в шесть минут.

– Запускаю свет.

Все украшения на местах. Остался хвост. Самое тяжелое. Сил в руках уже почти не осталось.

– Граф идет на платформу, как задумано.

Конечно, он все понял. Как только увидел призывно загоревшиеся диоды на мостике, ведущем на платформу, расположенную в середине озера. Он понял, что это его зрительское место и позволил событиям развиваться по сценарию Белой Виллы.

– Он дошел до центра. Смотрит на огни и фейерверки.

– Хорошо. Мне нужно еще четыре минуты.

Две из них – на крепеж с трудом натянутого хвоста и две – чтобы отдышаться.

– Запускаю водопад.

Шум работы установленной насосной станции за задней стеной грота – и вход с ревом закрылся искусственной водяной стеной.

– Граф смотрит на водопад. Кажется, он понимает, что ты в гроте.

Она в этом и не сомневалась. Даже если бы здесь было с десяток таких пещер, он бы определил ее местоположение сквозь стены.

– Пускаю свет на воду. Ты готова?

– Еще минуту…

– Хорошо, даю повторный круг огней, но граф это уже видел.

– Да, я сейчас…

Ей никак не взять себя в руки. Там, в замке, они были отделены громадным пространством зрительного зала, сценой, дымом, барьером ложи и темнотой. А здесь нет. Как только она выйдет из своего укрытия, то сразу увидит его.

– Он убрал крылья и снова каким-то образом надел рубашку, – проинформировал Дэн.

Видимо, граф тоже использовал образовавшуюся паузу для своих целей. Но, по крайней мере, улетать он не собирается. Он ждет.

– Дэн, выхожу. Включай музыку.

Мелодия, сопровождавшая отвлекающее шоу, сменилась другой, и из водопада вдруг вынырнул бело-фиолетовый объект и с негромким всплеском ушел под воду.

– Включаю подсветку дна, – сообщил Дэн. – Кислород на всех шестнадцати точках уже под давлением.

Периметр озера вспыхнул голубыми и зелеными огнями и вдоль них стремительно пронесся русалочий облик.

– Даже на генеральном прогоне не было так круто! – взвизгнула Мари.

– Я вас уверяю, он ожидал чего угодно, только не этого, – загоготал Макс. – Посмотрите на него! Он даже не шевелится!

– Сейчас как раз самое время! – порывисто вмешался Брэд.

– Нельзя, – строгий голос Виктора. – Колья могут отрекошетить от стен грота и попасть в Изабеллу. Отступать от плана запрещено.

– Заходи на свою платформу, – скомандовал Дэн.

Через мгновение из воды на фоне водопада показались тонкие пальчики с нанизанными на них серебряными кольцами, затем кисти с бриллиантоподобными браслетами, затем призывно изгибающиеся в подводном танце предплечья, а затем на поверхность вознесся небольшой светящийся круг с сидящей на ней русалкой с длинными бледно-пшеничными волосами и фиолетовым хвостом. За ее спиной сразу заработали небольшие фонтаны, вторящие ритму музыки, а на водопад лег свет проекторов. Изабелла, закрыв глаза и слегка откинув голову назад, обнажая при этом точеную шею и плечи, расслабленно зашевелилась под неспешно льющуюся мелодию, шум воды и ветра, а затем выровнялась, распахнула ресницы и словно внезапно увидела своего единственного зрителя.

– Есть контакт. Убираю платформу. Три. Два. Один.

Девушка слегка наклонила голову, легким движением отбросила с лица белокурую прядь, рассмеялась характерным высоким смехом, эхом промчавшимся над поверхностью озера, и нырнула в воду прямо с круга, сразу же ушедшего под воду.

– Смотрит – глаз не сводит, – с придыханием доложила Мари в наушник.

– Сейчас. Надо запускать механизм сейчас, – сцепив зубы, цедил Брэд. – Изабелла под водой и под платформой. Ее не заденет никаким образом.

– Об этом не может быть и речи, – отрезал Виктор. – Пока она не окажется на берегу за деревом, никто не делает лишних движений.

Изабелла на мгновение припала к подводной кислородной маске под платформой. Еще немного. Еще всего около четырех минут.

– Приглушаю свет. Твой выход.

Девушка поднялась к поверхности, посмотрела на графа сквозь небольшой слой воды и, снова усмехнувшись, исчезла на глубине. Но лишь для того, чтобы появиться с другой стороны и теперь уже показать лицо до уровня глаз. Взмах хвоста, обдавшего зрителя разноцветными подсвеченными брызгами, – и вот уже белокурая русалка появилась сзади. Она медленно подплыла к платформе, словно изучая неизвестный предмет, коснулась ее рукой и тут же скрылась.

– Кислорода осталось мало. Переношу весь запас под платформу. Около грота маски отключены.

Еще один подъем на поверхность – и все тело от головы до кончика хвоста прошлось перед взглядом внимательных зеленых глаз в гибком уходе под воду.

– Он садится! Садится! Смотрите! – завизжала Мари так, будто из всей команды она одна имела доступ к мониторам.

– Изабелла, лучше не приближайся к нему, – настороженный голос Дэна. – Это не было учтено, поэтому давай без импровизаций.

Девушка увидела сквозь толщу воды, как граф сел на платформу, положив одну руку на колено, а другую – опустив к воде, и осторожно приблизилась к поверхности.

– Изабелла, не подходи! Кто знает, что у него на уме!

– Да ничего он ей не сделает! – цокнула Мари. – Посмотрите, он только что улыбнулся!

– Изабелла, не надо не отрепетированных действий, – предупредил Виктор.

Но девушка сделала пробное движение, проплыв прямо перед платформой, и тут же ощутила прикосновение графа, тыльная сторона ладони которого прошлась по ее спине, когда она нырнула в воду.

– Своевольная девчонка! – рявкнул Брэд. – Отойди от него!

– Изабелла, трек заканчивается через полторы минуты, – громкий голос Дэна.

Какое обжигающее прикосновение… В две первые их встречи она не почувствовала этого, потому что граф дотрагивался до нее только сквозь одежду. А в тот вечер, когда он пришел к ним в дом и она схватила его за руку в порыве мольбы за жизни коллег и друзей, она не поняла, что это было, решив, что это следствие тех невидимых, но страшных сил, которые он применил против врагов.

Но сейчас эти силы ему были не нужны…

Вдох-выдох, и улетающие к играющей разноцветными огнями поверхности пузырьки воздуха.

– Изабелла. Минута.

Девушка очнулась и резко оттолкнулась от основания платформы.

– Пятьдесят семь секунд.

Хвост снят за пару движений и подвешен к специальному крепежу под мостом.

– Тридцать девять секунд.

Из воды показалась голова, потом плечи, а потом и все тело бывшей русалки, неспешно поднявшейся по пологому берегу и отработанной походкой с плавным покачиванием облепленных полупрозрачный тканью бедер направившейся к большому дереву с широким стволом.

Это было главной целью сегодняшнего мероприятия.

– Девятнадцать секунд. Сейчас будет смена музыки и отвлекающее шоу на стенах грота.

– Дэн, дай мне выделенную связь с Максом, – прошептала Изабелла. – Это срочно.

– Что случилось?!

– Дэн.

– Хорошо. Вывожу вам отдельную линию.

– Изабелла! Прием! Что случилось?! – раздался взволнованный голос Макса. – Все под контролем. Я за соседним деревом, как условлено. Если что – стреляю в упор. Твой Водопад внутри твоего дерева, мы успеем добраться до машины.

– Да, я знаю. Но мне нужно, чтобы ты срочно добежал до машины и взял там мой запасной смарт-браслет. Кажется, он упал под сиденье.

– Что?! Зачем?!

– С моим основным что-то не так, он разряжен. Макс, нет времени.

– Но Дэн бы увидел, если бы твой браслет садился.

– Макс.

Механик чертыхнулся и, судя по сопящему дыханию в наушнике, помчался к машине.

– Изабелла, что у Вас там? – переключился Дэн с другой линии.

– Все в порядке, двигаемся по плану.

– Почему Макс бежит в машину?!

– Дэн, нет времени. Включай следующий трек. Этот сейчас закончится.

– Что происходит?!

– Дэн, запускай шоу, нельзя терять ни секунды, – вмешался Виктор.

– Включаю следующий трек, – раздался несколько дезориентированный голос Дэна.

Над озером поплыли чувственные восточные переливы.

Изабелла скинула парик. Под ним оказалось красивое украшение для волос. В дереве спрятан третий костюм. Красный. Как пламя огня. Но по утвержденному плану он не должен увидеть танца. Он лишь очередной отвлекающий маневр для того, чтобы граф заметил процесс переодевания за деревом, подумал, что Изабелла готовится к следующему выходу и отвернулся смотреть водное шоу, словно бы призванное заполнить паузу между номерами. И открыл этим жестом свою спину…

– Запускаю фонтаны.

По всей окружности платформы, на которой стоит граф, расположены спусковые механизмы. Ничтожная доля секунды – и десять мощнейших выстрелов поразят цель серебряными кольями. Ничьей реакции в мире не хватит, чтобы отразить подобный удар. А если граф в своем расслабленном состоянии каким-то непостижимым образом все же уловит этот импульс, то в тот момент, когда он займется его нейтрализацией – то есть примерно через десятую часть секунды, – с внутренней, более узкой, окружности последует второй удар.

Конечно, все было бы проще, если бы у команды Белой Виллы была возможность накрыть графа ионами серебра из большого Водопада, но процесс формирования сферы в полный человеческий рост занимает около двух секунд, а это непозволительно много.

– Изабелла, все идет по плану, граф увидел край твоей юбки и повернулся к гроту смотреть шоу, – озвучил Дэн. – Можешь дальше не переодеваться.

Но девушка не остановилась…

Из записи визита графа в Белую Виллу Дэн смог вытащить не только информацию о его росте и весе. Он также заметил, что граф изменил траекторию движения, когда шел к материализовавшемуся креслу, словно бы отшатнувшись от тумбы. А ведь именно на ней лежала россыпь серебряных монет для заправки Водопадов.

Этот момент стал отправной точкой их плана. Прежние догадки оказались верны. Граф был чувствителен даже к такому небольшому количеству серебра. А значит, серебряные колья-стрелы смогут стать инструментом его поражения. Но если что-то вдруг пойдет не так и цель «Интегроса» не будет уничтожена, то Дэн уже собрал, а Тревор и Макс установили на крыше Белой Виллы макро-Водопад, который вкупе с посеребренными полами сможет обеспечить дому непробиваемую защиту.

Так же тщательно был защищен и лимузин, каждая щель которого была обработана серебром и в котором Изабелла и Макс под дополнительным прикрытием оружия, личных Водопадов и даже с посеребренными от ступней до колен ног должны будут въехать прямо на первый этаж дома через расширенный черный выход.

Таким образом «Интегрос» сможет без потерь продержаться до утра. А дальше план был схож и для положительного, и для отрицательного развития событий.

При удачном исходе, то есть при уничтожении графа, «Интегрос» получит значительное ослабление защиты замка и, как следствие, полный доступ к его жителям в светлое время суток.

Дэн был воистину гением. Он смог отсеять из бесконечного множества энергетических частот те, которыми был окутан замок. Вернее, его боковые крылья и четвертый этаж, то есть те места, в которые обычными способами было не попасть, поскольку они были защищены невидимыми барьерами, препятствующими любому проникновению извне, что выяснилось еще в прошлый раз, когда детонаторы доставлялись дронами на балконы и на крыши строения. И эти защитные волны полностью совпадали с частотами энергии графа, данные о которой Дэн по крупицам собрал со всей имеющейся в доме аппаратуры. Вывод был однозначным: силы их темного соседа и являлись защитным механизмом замка…

В случае же неудачи положение «Интегроса» не сильно ухудшалось. Просто теперь с заходом солнца им нужно будет постоянно следить за работоспособностью макро-Водопада и раствором серебра на полу, чтобы Белая Вилла была неуязвима в темное время суток. А в светлое время ее жители, и в первую очередь Дэн, будут продолжать изыскания по преодолению барьера замка, который после этой ночи, несомненно, расширится до самых ворот.

В прошлые разы «Интегрос» сделал большую ошибку, положившись на роботизированную армию и идею взрыва. Ни то, ни другое было не нужно. Все, что им требовалось и тогда, и сейчас – большое количество серебра. Ведь если даже граф его боялся, то для его поданных оно было опасно тем более.

И теперь это дорогое оружие у «Интегроса» было. Огромный контейнер в подвале и целая фура в близлежащем городке, чтобы не обнаруживать ее присутствие раньше времени…

Оставался, правда, еще третий вариант развития событий, вероятность наступления которого казалась ничтожной, но все же его не стали списывать со счетов. Если каким-либо образом серебряная защита дома будет преодолена или разрушена, то жителей Белой Виллы должна будет спасти комната с иконами. У них не представилось возможности проверить эту догадку в действии, однако коллективное бессознательное в этом вопросе оказалось единогласным.

– До выстрелов осталось полминуты, – раздался в наушнике голос технического директора.

Изабелла застегнула последнюю деталь костюма и прислонилась головой к дереву. Но этого никто не видел, потому что по понятным причинам камер здесь, как и в гроте, не было.

– Положил руки на перила, – послышалась алчная интонация Брэда. – Этот серый франт даже пикнуть не успеет.

За деревом мелькали разноцветные огни и раздавался шум искусственного водопада и подсвеченных фонтанов, красиво обыгрывающих звучащую музыку.

– Двадцать секунд, – сообщил Дэн. – Всем приготовиться.

– Изабелла, я уже битую минуту здесь копаюсь! – возник наконец голос Макса. – Куда мог завалиться этот браслет?! Мне надо выбегать в твою сторону.

Девушка вздрогнула и, дождавшись этой, известной только ей, точки отсчета, быстро набрала код на дисплее, спрятанном в углублении дерева. Сюда был выведен запасной пункт управления на случай, если в Белой Вилле что-то произойдет. И как только на нем вводился пароль, он сразу становился основным.

Команда «Интегроса» предусмотрела все возможные сценарии…

– Черт возьми! У меня тут что-то с дверью! – выругался Макс. – Она сама закрылась, и я не могу ее открыть. Подожди, перенастроюсь на Дэна, скажу, чтобы выпустил меня. Я сейчас буду, не делай лишний движений.

– Изабелла, у нас что-то с пультом, – с заминкой сказал Дэн. – У тебя все в порядке? Граф еще досматривает шоу. Не шевелись, сейчас все исправим.

Изабелла посмотрела на звездное небо долгим взглядом и достала блестящие танцевальные крылья.

Не исправят. Они уже ничего не исправят…

– Ничего не понимаю, система не отвечает, – впервые за долгие годы пробились потерянные ноты в голосе Дэна. – Я не могу осуществить запуск кольев. Жди Макса. Я сейчас скажу ему, чтобы он продолжил операцию с пульта в дере…

– Изабелла! – перебил его крик Макса, сопровождаемый стучащими звуками. – Я застрял в машине! Мне не выйти! Мне даже не разбить это проклятое стекло! Оно пуленепробиваемое! Мне не настроиться на Дэна! Что-то с линией! Хватай Водопад и беги в сторону Виллы, пока не поз…

– Изабелла! – прервал его Дэн. – Мне не связаться с Максом! Бери Водопад и беги к нам! Брэд и Тревор выходят в твою сторону с оружием!

– Не надо, – тихо произнесла Изабелла.

– Что?! Беги быстрее! Что-то пошло не так! Мой пароль не подходит!

– Я знаю.

Тишина.

– Что ты знаешь?

– Я знаю твой пароль, Дэн. Прости.

Изабелла знала их все. Потому что каждый из них начинался с ее имени…

Девушка отключила систему запуска кольев с платформы, оставила только одну выделенную линию с Дэном и застегнула крылья на шее.

Водное представление охладило горящие нездоровым жаром тело и голову, стресс продолжал держать сознание в тонусе.

Несмотря на страшную цель почти двухнедельной подготовки, это было самым спокойным периодом в новой жизни «Интегроса». Его участники сплотились, вернулись к обычному взаимодействию и даже почувствовали забытые азарт и удовлетворение от работы. Напряжение в Белой Вилле из-за расхождения мнений исчезло, потому что мнение стало единым, и в команде за это время не возникло ни одного противоречия. В Брэде утихла его агрессия по отношению к несогласным, в Викторе – хрупкое колебание, грозящее перевести его на сторону Брэда, что неминуемо разделило бы Белую Виллу на два враждующих лагеря. Макс и Тревор, страдавшие от загруженности скучными бытовыми проблемами, получили желаемое и занялись подходящими для их технических умов задачами. Даже Мари, найдя пищу для своего ненасытного подросткового интеллекта, забыла обо всем на свете и целыми днями в восторге писала программы под руководством Дэна, также вошедшего в привычную стезю и ставшего от этого значительно более улыбчивым.

Все точно знали, что делать, и все действовали ради общей цели, забыв о конфликтах и обидах. А в том мире, в который они попали, это было слишком ценно. Слишком… Настолько, что отказаться хоть от одной такой минуты, было непозволительно. Потому что каждая минута, проведенная по правилам этого необъяснимого пространства, превращала их в других людей…

– Что это значит? – после долгой паузы спросил Дэн.

Девушка поднесла руку к наушнику и, уже почти вынув его, произнесла:

– Граф изменил свое направление тогда не из-за серебряных монет.

– Что ты имеешь в виду?

– В той стороне в углу сидела Мари. Он не захотел пугать ее еще больше.

Едва видимый бежевый кусочек универсальной ткани с динамиком скользнул по тонким пальцам и, упав на землю, затерялся в высокой густой траве…

Пять пар глаз в Белой Вилле и еще одна в лимузине недвижимо смотрели на изображение огненно-красной фигуры, выходящей из-за дерева под сенью блестящих крыльев.

– Дэннис, дай посмотреть записи того вечера, – через несколько ошеломленных мгновений произнес Виктор.

Пара выученных движений рук – и на одном из экранов высветилась фигура графа ровно в тот момент, когда он двинулся от двери к креслу.

Всеобщая тишина.

Виктор отвел взгляд от монитора и молча опустил голову на скрещенные пальцы…

Из динамиков донесся уже ставший характерным для сегодняшней ночи предупредительный писк – на боковых сегментах мониторов поползли вверх показатели пульса и давления.

Изабелла чувствовала, как последние силы ее покидают. Она не сможет дотанцевать до конца мелодии. Обычно легкие и плывущие по воздуху крылья будто налились свинцом. Ей уже было даже не поднять рук. Она сделала последний поворот в сверкающем круге и расстегнула крепеж на шее. Стало немного легче дышать. Но общей ситуации это не исправило.

– Надо идти за ней, – отодвинулся от стола Дэн.

– Стой, – поднял руку Виктор. – Если она закрыла Максимилиана в машине, чтобы его не было рядом, то появление любого из нас может поставить под угрозу ее план и, следовательно, ее саму.

– Но она там совсем одна!

– Оставайся на месте! Ты сделаешь хуже! Если она так рискует, то у нее есть причина. Судя по всему, она знает больше, чем мы.

– Откуда?! – вмешалась Мари.

– Сейчас важно не это.

Изабелла медленно опустилась на землю и сняла давящее украшение с волос, сразу же пересыпавшихся со спины на плечи.

Ей уже ничего не вернуть назад. У нее нет выбора.

В груди все сдавилось до такой степени, что невозможно было вытерпеть даже завязки от одежды. На траву, вспыхнув красным переливом, сползла верхняя часть костюма.

– Какого черта?! – грохнув отброшенным в сторону стулом, вскочил из-за стола все это время опасно молчавший Брэд. – Она собралась раздеваться перед этим чудовищем?!

Музыка продолжала литься над озером, но закончившие программу и не получившие сигнала о продолжении работы фонтаны остановились, водопад исчез, а большая часть огней потухла. Изабелла, немного отдышавшись, встала и, не поднимая головы, двинулась вперед. Один браслет, а за ним второй и третий, звеня, поскакали по перекладинам мостика; еще пара с негромким плеском сразу исчезла в воде. Девушка завела руку за спину и расстегнула крючок – красная юбка, слегка цепляясь влажными складками за бархатную кожу бедер, упала к стройным ногам, перевитым тремя рядами золотых цепочек.

– Что она делает?! – взбесился Брэд. – На ней почти ничего нет кроме этого пояса! В нем не спрятать ни пистолет, ни Веретено! Ничего!

Изабелла почувствовала, что перед глазами опять начало темнеть. Но она уже почти дошла.

– Она не собирается ничего прятать, – глухо и отрешенно произнес Дэн. – У нее нет оружия.

Сквозь надвигающийся туман Изабелла увидела перед собой черную рубашку с поблескивающими в свете оставшихся немногочисленных огней агатовым пуговицами. Все, что на ней было – широкий пояс от восточного костюма с длинной навеской, маняще покачивающейся от каждого ее движения, и несколько украшений на шее и на ногах.

Она подошла к нему, укрытая лишь только собственными длинными волосами. Все ее помыслы перед ним сейчас были обнажены так же, как она сама.

Мари схватилась за голову, осененная безумной догадкой. Изабелла станцевала для своего главного зрителя три разных танца, представ перед ним женщиной трех стихий – всеобъемлющей и притягивающей земли, нежной и игривой воды и яркого стремительного пламени. И теперь ей оставалось только одно.

Изабелла опустилась на мостик, словно для того, чтобы снять последнее украшение с ноги, но, спустив браслет в прозрачное озеро, так и осталась стоять на коленях. Словно во сне протянула она тонкие пальцы к его руке, сразу обдавшей ее жаром прикосновения, и поднесла ее к своим губам. Все вокруг замерло. Затихла и без того едва различимая листва; застыла, будто заколдованная, трава на пологих берегах; остановил свой разогнавшийся порыв ночной ветер; свет полной луны и звезд перестал мерцать и превратился в ровный поток, словно судьбоносный луч небесного софита.

Девушка не поняла, что произошло. Последнее, что она помнила, было ощущение прикосновения властной руки к ее лицу. А в следующий миг она оказалась на ногах. Руки графа – в ее волосах и на талии. А его губы – на ее.

У Изабеллы потемнело в глазах…

На мониторах с ужасающей стремительностью увеличивался пульс, температура подскочила до сорока градусов, верхний порог давления приблизился к отметке в сто восемьдесят делений.

Мари вцепилась в волосы и рванула к дверям; Дэн, схватив первое подвернувшееся Веретено, последовал за ней; Макс, сумев до трещин пробить стекло рукоятью пистолета, доломал его ногой и дотянулся до наружной ручки машины.

– Стойте! – закричал Тревор в микрофон общей линии. – Вы подвергаете себя еще большей опасности, чем она!

Но входная дверь уже беззвучно закрылась под собственным весом, а Макс наконец выбрался из лимузина.

Изабелла чувствовала его подчиняющий поцелуй, его потусторонние объятия, его неизбежную притягательность. Она вся растворялась в его силе и близости и не знала, сможет ли вернуться обратно. Ей показалось, что прошла вечность…

Тело невыносимо горело, виски кололо так, что боль отзывалась в кончиках пальцев и даже перед закрытыми глазами прыгала и крутилась бесконечная темнота. Может быть, она уже давно пребывала в обмороке, только не понимала этого. Потому что все, что она ощущала – его прикосновение на своих губах…

– Вижу их, – по привычке доложил Макс, забыв, что его линия отключена. – Граф отодвинул руку от ее головы и опустил к спине. Но не трогает, держит в нескольких сантиметрах. У него в руке что-то засветилось! Он сейчас что-то с ней сделает! Иду на сближение!

И вдруг на всех мониторах и смарт-браслетах одновременно начали двигаться показатели состояния Изабеллы. Они снижались в течение пятнадцати секунд и также одновременно остановились.

– Что за…? – нырнул за дерево с пультом управления Макс, вспомнив о сложившейся ситуации, однако, так и не введя личный пароль доступа, уставился на экран.

– Мари, за ворота – ни шагу! – захлопнул Дэн дверь железной ограды перед носом бунтующего подростка, но дальше порога не ушел.

На его браслете высвечивались те же данные: 36,6; 70; 100 на 60.

Граф медленно отодвинулся от лица Изабеллы и, не отрывая взгляда от ее глаз, развел руки по сторонам, словно приложив ладони к окружающему пространству.

В тот же миг Мари взвизгнула: озеро зацвело белыми лилиями, деревья наклонились к воде от тяжести распускающихся на глазах бутонов, в воздух взлетели и закружились крохотные белые лепестки, хотя ни в один из сезонов подобного здесь быть не могло.

Обрисовывающий жест вдоль неподвижной стройной фигурки – и она без какого-либо прикосновения облачилась в ослепительно белое платье. На груди, на запястьях, на талии и на плечах вспыхнули и засверкали восхитительные золотые украшения с белыми опалами. В густых волосах засветилась тонкая диадема, рядом с изящной шеей закачались длинные серьги.

Изабелла сквозь подрагивающую пелену увидела, как из-за спины графа взмыли два черных крыла, и почувствовала, что она оторвалась от земли.

Ее команда в ошеломлении смотрела в небо – на фоне полной луны высветилась крылатая темная фигура, держащая в своих объятиях хрупкое нежное создание в сверкающих белых одеждах, развевающихся в ночном воздухе длинным полупрозрачным шлейфом. Женщиной трех стихий Изабелла предстала перед графом сама, а в четвертую он вознес ее на руках…

Они опустились перед замком и исчезли в его дверях.

В лесу у озера, в Белой Вилле и около ограды было совсем тихо. Никто ничего не говорил.

И вдруг Макс захохотал. Правда, с несколько повышенной нервной интонацией.

– Кто еще хочет поучаствовать в розыгрыше золотых украшений? – вернул он себе доступ в общую линию. – У вас есть приблизительно сорок минут, чтобы сорвать джек-пот в виде графа с замком и сокровищами. Или графини.

Мари тоненько захихикала, иногда прерывая смех нездоровой икотой.

– Она предала нас! – взревел Брэд и отшвырнул от себя стул. – Она всех нас обманула! Дэн, она использовала тебя! Твои мозги! Ты собственными руками помог предательнице!

– Брэд, остановись, пожалуйста, – раздался голос Мари, первой направившейся к дому. – Мы все пересмотрели запись. А если граф не боится серебра? Или оно не настолько губительно для него, как мы рассчитывали? Что было бы с нами в таком случае? У нас осталась бы только комната с иконами? В которую, возможно, Макс и Изабелла не успели бы добраться. Не исключено, что она спасла наши жизни.

– Но она ни о чем никому не сообщила! Она решила так с самого начала! Единолично! Она знала об этом уже в тот момент, когда сказала, что надо избавляться от него!

Мари промолчала.

Общее устремление было их единственным спасением. Поэтому ничего другого после визита графа, когда Макс начал опасно щелкать Веретеном во время спора с Брэдом, Изабелла сказать не могла…

– Она стояла перед ним на коленях! Целовала ему руку! Этому отродью! – бешено пнул журнальный столик Брэд.

Виктор и Тревор ничего не ответили.

В дверях появился Дэн. Он без слов прошел мимо своего обычного наблюдательного пункта и направился к лестнице на второй этаж. Брэд, отбросив последний целый стул на пути, последовал за ним, но наверху развернулся в другую сторону и, грохнув дверью так, что затряслись стены Белой Виллы, исчез в своей спальне.

Последним появился в зале Макс с небрежной фразой о том, что страховка лимузина должна покрыть все повреждения, и безапелляционно прошествовал на кухню. Мари на всякий случай увязалась за ним.

В доме стало совсем тихо. Со стороны замка еще доносились звуки празднества, а в окна иногда попадали лучи света, производимого неизвестным науке источником. Судя по всему, бал продлится до утра, и его участники уйдут на покой только с рассветом, до которого оставалось еще около четырех часов.

Четыре часа рядом со зданием, переполненным потенциальными врагами, которых оказалось значительно больше, нежели можно было предположить.

Однако в воздухе над Белой Виллой витало спокойствие и умиротворение. Можно было даже не включать макро-Водопад. На ее жителей никто не собирался нападать; и сегодня им, как и в предыдущие десять дней, ничего не грозило…

***

На часах было 4.47 утра. Обитатели Белой Виллы так и не смогли уснуть, поэтому все собрались на первом этаже, по обыкновению пересматривая записи и негромко переговариваясь.

Дверь главного входа открылась сама…

Порог дома переступил граф. Он нес на руках женскую фигуру, полностью завернутую в красные ткани.

Все замерли.

Темный гость на мгновение пересекся взглядом с Брэдом, а затем молча поднялся на второй этаж, положил сверток на кровать и, шагнув в окно, взмыл в небо.

«Интегрос» столпился у кровати Изабеллы. В общем сознании билась одна и та же мысль. Мари и Макс напряженно переглянулись, Дэн сделал шаг к изголовью, но Виктор всех опередил. Он наклонился над неподвижным обликом и резко откинул шелковые ткани на две стороны.

Раздались негромкие вскрики. Изабелла была облачена в роскошное красное платье и увита украшениями из красных рубинов, обрамленных старинным золотом. Легкий румянец на губах, едва заметная улыбка, мягко вздымающаяся грудь. Девушка спала…

Вряд ли в наполненной последними достижениями технологий и бешеным ритмом жизни членов «Интегроса» было когда-нибудь зрелище более нежное и прекрасное.

Брэд сжал кулаки.

– За один такой камень можно купить чью-нибудь душу, – внезапно рассмеялась Мари и с благоговением прикоснулась к сверкающему минералу.

Дэн медленно протянул руку и коснулся лба Изабеллы:

– У нее нет температуры.

Мари повторила его движение:

– В самом деле.

– Не будем шуметь, – подытожил Виктор. – Она не спала почти двое суток.

– Да и, судя по всему, – хохотнул Макс, глядя на красивый румянец, – сегодня ночью отдохнуть ей тоже не удалось.

Глава 6

– Что было под водой?! Вы смогли разобрать?!

– Мистер Харвест, к сожалению, это невозможно.

– Мне нужна эта запись! Что они там делали?! Что между ними произошло?! Добудьте самых лучших специалистов по работе с изображениями! Нужно вытащить эти сцены любой ценой!

– Мистер Харвест, все лучшие специалисты уже давно у нас, Вы об этом знаете. Но они все утверждают одно и то же: даже если бы у нас были подводные камеры, просветить и уловить, что происходит внутри крыльев Лукарда, они не смогли бы.

Бешеный грохот – дорогая ваза слетела с пьедестала и разбилась об угол стола.

– Черт возьми, – дрожа, выдохнул Мэтью. – Эта серия могла бы стать в десятки раз дороже, если бы нам удалось заглянуть под воду.

– Я Вас уверяю, эта серия и так сделает самые большие сборы.

– Ладно, – провел рукой по покрытому испариной лбу основатель «Новой реальности», – Вы все записали?

– Конечно.

– Покажите мне записи! Каждый кадр на вес золота!

– Мистер Харвест, – раздалось нервное цоканье тонких каблучков, – не волнуйтесь, записана каждая секунда со всех возможных ракурсов.

– Селеста! – окликнул Мэтью своего секретаря. – Я должен быть уверен, что эти видео никуда не уйдут и не пропадут! Никого не выпускать сегодня из офиса и не впускать с улицы, пока эти сцены не будут смонтированы! Внеурочное время по этой серии оплачивается втрое!

– Хорошо, я передам.

– Ни одного кадра… – оперся Мэтью о стол и ослабил галстук. – Ни одного кадра не должно пропасть…

– Мистер Харвест, у Вас опять давление. Я принесу Ваше лекарство.

– К черту лекарство! Принеси мне эти записи, чтобы я держал их в руках!

– Как скажете.

***

Изабелла очнулась, открыла глаза и увидела потолок ванной комнаты. Наступил новый день? Или еще ночь? Окна задернуты шторами. Зачем?

Мурашки на плечах и осторожный поворот головы. Над бортом ванны высится край черного крыла.

Изабелла закрыла глаза. Полная тишина и совершенное отсутствие мыслей…

Глубокий вдох. Надо встать хотя бы затем, чтобы узнать, который час.

Девушка очень медленно поднялась из остывшей воды, протянула руку, взяла полотенце, осушила тело и осторожно переступила борт. Не спеша обошла она неподвижную темную фигуру, глядя на нее сверху-вниз.

Лукард лежал на кафельном полу, как раненый зверь, широко раскинув руки и подогнув одну ногу. Изабелла опустилась рядом с ним на колени и долго смотрела в его красивое лицо. Потом опасливо протянула руку и быстро откинула упавшие на глаза волосы. Он не пошевелился. Девушка положила ладонь ему на грудь: прохладная кожа и мускулы, словно вырезанные из мрамора. Ни пульса, ни отголоска дыхания. Тонкие пальцы скользнули ниже по невероятному атлетическому телу, по талии и узким бедрам…

Медленно оторвала она руку от черных брюк из нераспознаваемого материала, поднесла ее к противоположному запястью и, щелкнув двумя маленькими крепежами, отсоединила серебряный кол. Веретено прошлось по сильной груди, там, где недавно лежала хрупкая девичья ладонь, и остановилось посередине. Никаких признаков жизни. Изабелла приставила палец к лунке кнопки, неотрывно смотря на длинные черные ресницы, и вдруг с высоким криком замахнулась и воткнула оружие в каменный пол рядом с левым боком ее демонического гостя. Послышался глухой удар – кнопка привела в действие смертоносную пружину, и из-под острия Веретена полетела каменная крошка.

Девушка в полном опустошении опустилась поперек огромной фигуры графа. Длинные густые волосы скрыли ее лицо, вздрагивающие пальцы левой руки на его груди и дрожащие губы в сантиметре от его талии. Изабелла прерывисто дышала, не в силах отдалиться от рельефного пресса, от платиновой кожи и заключенной под ней неизмеримой мощи.

Она вспоминала его руки. Вспоминала его жесткие крылья, давшие ей возможность дышать под водой. Вспоминала его силу и его объятия, в которых она так неожиданно почувствовала себя защищенной. Защищенной…

Девушка попыталась отвлечься на какие-нибудь полезные мысли, как например, на полученную информацию о том, что серебро оказывает на него не настолько сильное влияние, как на его подданных, ведь он был так близко к ней, но не почувствовал защитный слой; да и ранения от него были не так страшны, потому что царапина от Веретена и зацепившего его на пороге Белой Виллы кола не дымилась. Или на размышления о том, что для обнаружения невидимого глазу серебра ему нужно было подключать какие-то дополнительные способности. Или о том, что три слоя распыленного раствора все же сдерживали его, потому что он не смог прикоснуться к ее шее, а один слой, по его словам, он мог перетерпеть… Но все это сейчас не имело значения.

Нечеловеческим усилием воли она взяла себя в руки, отодвинулась от похожей на музейную статую фигуры противника, встала и покинула комнату, отдав команду на отключение системы защиты дома, чтобы Лукард мог беспрепятственно выйти вечером. Теперь уже было понятно, что его вторжение нечем было сдержать. А немногочисленные ранения он получил только из-за того, что ему пришлось закрывать собственным телом хозяйку Белой Виллы. Следовательно, напади он на этот дом при обычных условиях, ее единственную жительницу ничто бы не спасло…

И все же интересно, как он отреагировал на собственные изображения? Он же должен был их заметить? Это обычному человеку было бы не до ознакомления с интерьерами в момент уворачивания от череды атак, а он должен был обратить на это внимание. Или он просто не успел ничего сказать ей по этому поводу? Или он и так все понял?..

06.15 утра. Значит, впереди еще целый день. И она проведет его с ним под одной крышей.

***

Лукард очнулся с исчезновением последнего луча заходящего солнца.

Окна завешены плотными шторами. Это означало, что она спасла его жизнь. Ведь ей было под силу в любой момент уничтожить его одним движением, просто открыв окно.

Он посмотрел на раскрошенный пол, взял в руки приведенное в действие Веретено, нажал на кнопку, подождал, пока лезвие спрячется, и еще раз выпустил его – серебряное острие с ощутимой отдачей молниеносно и почти беззвучно выскочило из укрытия.

Лукард перевел взгляд на дверь, убрал крылья и осторожно ступил в коридор. Все было тихо.

Он шел на ее аромат, словно зверь на охоте, и через полминуты безошибочно остановился перед ее дверью.

Изабелла лежала на кровати в ареале разметавшихся по подушке черных волос и по пояс укрытая одеялом.

Девушка спала беспробудным тяжелым сном после не менее тяжелого дня. Она сделала попытку уснуть утром, но у нее ничего не вышло. Промучившись около часа, она попыталась забыться на улице и прийти в себя под теплым солнечным светом. Но это тоже не помогло. Изабелла читала, отвлекала себя играми, даже ходила на танцевальное озеро, – все было бесполезно. Она не знала, что делать дальше.

Но в ванную комнату, где остался он, она ни разу не зашла…

Дверь медленно открылась, и в образовавшемся проходе сверкнули два зеленых огонька. Лукард вышел из тени, приблизился к кровати и, окинув маленькую свернувшуюся фигурку долгим взглядом, опустился на пол, положив одну руку на согнутое колено.

Задумчиво и не шевелясь, смотрел он на красивое нежное лицо, изможденное бессонными сутками, потом протянул руку и медленно убрал одеяло, обнажая точеные линии ее тела и обновляя в памяти все изгибы.

Но вспоминал он не ее порывы, которыми она лишила его равновесия, не ее горящий взгляд, не долгие поцелуи, не жаркие объятия на земле и в воздухе. И не то, как она играла с ним, проверяя его реакцию, скорость и силу и заставив его – вечного властелина подлунного мира и повелителя потусторонних сил – дважды за одну ночь опрометью броситься ее спасать. Он не думал даже о том, что она по какой-то причине сохранила ему жизнь, ведь он впервые оказался настолько уязвим.

Он вспоминал ее испуганное дыхание, ее трепещущее тело в своих руках, когда он опустился с ней на дно озера. Он вспоминал ее прекрасные глаза, ее дрожащие ресницы. Вспоминал, как она пыталась спрятать затравленный взгляд, как закрывала себя руками, как боялась его страсти. Он не мог понять, как всего за несколько мгновений ей удалось перечеркнуть его воздействие на себя, ведь он сам извлек и приумножил ее дикие инстинкты, которые должны были погрести ее выдержку и самообладание под жаром неукротимого желания.

Он словно оказался в другой вселенной, в бескрайних владениях воды и покоя, куда она увлекла его за собой, охлаждая его пыл. Он всегда был горяч как огонь, свободен как ветер и страстен как земной зверь. Под стать ему было и его вечное окружение: его женщины-тени, жаждавшие лишь его мужской силы и человеческой крови и не знавшие ничего более этих двух ипостасей своей жизни. Но никогда еще он не попадал в такой бесконечный и загадочный мир. Являя собой вечность, он не мог представить, что в несовершенном мире людей есть что-то более бескрайнее, чем его жизнь и он сам.

Он помнил, как поднял со своей груди ее лицо, как она сопротивлялась, как не хотела, чтобы он видел ее глаза. Помнил ее дрожь. Помнил, как она сдалась, как он увидел в ее взгляде саму ее душу, как почувствовал ее существование, ее боль, ее усталость, ее бесконечный страх от того, что ее привычная жизнь вдруг оборвалась и она попала в ад, вынужденная бороться за свое существование… И он ничего не смог сделать. Он, со всей безумной мощью, впервые оказался бессилен. Его нещадно жег огонь желания, дикий зверь вожделения жадно вздымал бока, в голове пылала похотливая блажь – а он держал ее в своих руках, чувствовал ее полуобнаженное тело и бездействовал. Ее бесконечная женственность и кротость оказались сильнее его природы. Она ничего не говорила, только смотрела ему в глаза и трепетала всем телом.

Он помнил, как осторожно прикоснулся губами к ее шее сквозь свою рубашку, как почувствовал карамельный аромат ее волос и посеребренной кожи. Помнил, как сильно она вздрогнула, как в отчаянии попыталась отстраниться от него, думая, что он хочет ей овладеть…

«Я не причиню тебе боли», – витали в воздухе над их головами его тихие слова.

Он помнил, как она отшатнулась, услышав звук его голоса, и, как еще сильнее обхватив себя руками, спрятала лицо у него на груди. Это было выше него. Его убивал ее страх, ее прерывистое дыхание и отчаянное биение сердца… Он помнил, как говорил ей, чтобы она не боялась его, и как, пропуская сквозь пальцы ее шелковые волосы, прикасался к ее бархатным губам.

Она была совсем другая, не похожая ни на кого. За его долгую жизнь у него были тысячи женщин, опытные и невинные, зрелые и совсем юные, но ни она из них не оставила ни тени воспоминаний. Он тоже чувствовал их дрожь и видел их страх, но стоило ему заключить их в свои объятия и припасть губами к их телу, как они становились такими же порочными и ненасытными, как все его окружение. Изабелла же оставалась так чиста, так легка и женственна. Даже в момент наивысшей страсти. И хотя он доставал эту страсть из глубин сознания самых закоренелых и чопорных монашек, ни у одной из них он не смог почувствовать смятение или сожаление о содеянном. Взгляд же Изабеллы, даже после того, как он разбудил в ней ее животную сущность, все равно оставался непорочным. Сама ее душа была прозрачна, как кристалл. И это тем более приводило его в недоумение, потому что он знал, что у нее уже был мужчина. Его прикосновения к ней, правда, можно было сосчитать по пальцам одной руки, но все же Лукард чувствовал его присутствие в ее теле и узнал бы этого мужчину из миллиона других. Тогда как ей удалось сохранить свою чистоту?..

Темный граф очень многого не понимал в этом удивительном творении природы, буквально свалившемся ему на голову. И лишь в одном он не сомневался, и это было единственное, что он подлинно смог прочесть в ее взгляде, – рядом с ним она чувствовала себя защищенной. Это было так абсурдно, так немыслимо и так невероятно. И тем не менее, он знал, что это было так.

***

Изабелла проснулась от холода. Сквозь распахнутое окно на дальний край пола лился яркий солнечный свет и вместе с ним в комнату проникал свежий утренний ветер. Девушка приподнялась над кроватью и осмотрела спальню. Открытая дверь, открытое окно… Он был здесь. Она непроизвольно схватилась за плечо и шею – ничего. Никаких следов. Быть может, он выжидает время? Или дает ей возможность прийти в себя, чтобы продолжить их противостояние?

Изабелла снова откинулась на кровать. Несмотря на свою сущность, ее противник был благородным воином. Жизнь за жизнь. Подлость и обман были ему чужды. Хотя – она горько усмехнулась – с его силой, скоростью и ловкостью ему это и не было нужно.

Ветер продолжал хозяйничать в комнате. Изабелла закуталась в одеяло.

Он спас ее. Спас дважды. И второй раз – рискуя собственным существованием. Ведь он шел на верную смерть: или от солнечного света, оказавшись беззащитным перед ним в ее доме, или от ее руки, ведь она пришла бы в себя раньше, чем он мог проснуться.

И все же он спас ее.

Продолжительный сон, свежий воздух и солнечный свет понемногу приводили сознание в порядок, и единственным ответом на все вопросы сейчас являлось предположение о том, что Лукард был заинтересован в продолжении их войны, и поэтому она могла больше не опасаться постороннего нападения на свой дом. Теперь это было лишь их столкновение, и граф вряд ли позволит вмешаться в него кому-нибудь еще.

Значило ли это, что она выиграла их второй и, пожалуй, более важный бой? Изабелле казалось, что да. Потому что ее противник сохранил ее жизнь и дал второй шанс.

Она не надеялась на то, что сможет уничтожить его прошлой ночью. Его звериная реакция и бешеная сила не оставляли ей перспектив, а единственная подвернувшаяся возможность убить его в воздухе означала для нее самой верную смерть. О том же, что Лукард окажется в ее доме под утро, сраженный солнечным светом, она не могла и помыслить.

Впрочем, она ничего не смогла бы извлечь из этих двух обстоятельств. Не только ее рука никогда не поднялась бы, чтобы забрать чью-либо жизнь, но и даже сама мысль об этом не смогла бы зародиться в ее голове. Все, что она делала, было направлено лишь на то, чтобы потянуть время, заполнить движением часы бала, отвлечь и попытаться пошатнуть состояние оппонента. И сделать это нужно было таким образом, чтобы не превратить его в настоящего врага, бок-о-бок с которым ей придется существовать неопределенное количество времени.

Но внезапно ей удалось нечто большее. Она смогла его остановить. Он не тронул ее. Он держал ее в своих руках, смотрел ей в глаза, касался ее губ и… не трогал. Ведь это была та область их взаимодействия, которая приводила ее в ужас и при этом была практически неизбежна.

Изабелла закрыла глаза.

Почувствовав себя в его объятиях, ощутив его неимоверную силу, которая в те мгновения не была направлена против нее, услышав его низкий спокойный голос, она смогла стать обычной девушкой – маленькой, напуганной, беззащитной. И вдруг именно это его остановило. Остановило в тот момент, когда она была настолько обессилена, что ему стоило шевельнуть пальцем, чтобы от нее ничего не осталось.

Она помнила его взгляд – он пронизывал ее насквозь, заглядывал в душу, перебирал ее мысли в поисках ответов на вопросы. Но все, о чем она думала в тот момент, это о том, как многое она была бы готова отдать за его защиту… И он увидел это, прочитал в ней и, скорее всего, пришел в такое недоумение, что решил продолжить их поединок в более подходящее время, потому что та ночь была абсолютно безумна для них обоих…

Внезапно Изабелла почувствовала невероятное облегчение. Как бы то ни было, все ее планы, приготовления и бессонные часы не прошли даром. Ведь, получается, она одержала победу. Пусть и незапланированным способом. И сейчас ей совершенно ни о чем не хотелось думать. Ни о том, к чему готовиться дальше, ни о том, какие ошибки она допустила, ни о том, что нового она узнала и как этим пользоваться. Ей просто хотелось отдохнуть. И у нее для этого был впереди целый день, солнечный и ясный.

***

А по ту сторону камер зрительский мир «Новой Реальности» праздновал победу Изабеллы. Все видели, как Лукард зашел в ее комнату, как опустился на пол и неотрывно смотрел на нее в течение получаса. Он не тронул ее, и все пришли к однозначному выводу: граф был заинтересован в своей прекрасной соседке.

Передача била все мыслимые рекорды. Запись с танцем страсти в воздухе была пересмотрена за последние сутки миллионы раз. Из нее вытаскивали отдельные фотографии, делали музыкальные клипы и короткометражные фильмы. Эту сцену описывали в стихах и в прозе, ее рисовали, ваяли во всех доступных материалах и разрабатывали трехмерные модели. Мир бурлил, как котел, и жаждал продолжения, сходя с ума от догадок и фантазий о том, что могло произойти на дне озера, под сенью огромных крыльев, куда не смог проникнуть ни один объектив.

Время шло.

Изабелла, каждый раз с напряжением ожидая наступления ночи, занималась восстановлением дома после вторжения своего страшного гостя. Темный граф же каждую ночь проводил в длительных и дальних полетах. Он, как и раньше, улетал с появлением луны в сторону, противоположную от Белой Виллы, и возвращался с восходом солнца. Камеры не могли уследить за ним – они были настроены только на ареал жизнедеятельности Изабеллы, то есть на ее дом, ближайшие города и излюбленные места.

Харвест мечтал о том, чтобы получить возможность следить за Лукардом во время его отсутствия, но пока об этом не могло быть и речи. Тем не менее его команде удалось установить связь с замком. Буквально за день до бала. Это было огромным техническим достижением, сотворенным на костях программистов, но все усилия после выхода первых же кадров в эфир окупились стократ.

Прошло несколько дней.

На всех экранах высветился темный облик графа, неподвижно сидящего на высоком бархатном кресле. Сегодня он не улетел из замка. Он провел в главном зале уже целый час, закинув ногу на ногу, положив голову на левую руку и медленно перебрасывая между пальцев другой руки поблескивающее в лунном свете Веретено. Лукард отрешенно смотрел в пустоту и, если бы не горящие зеленым огнем глаза и медленно переворачивающаяся в руке смертельная игрушка, можно было бы принять его фигуру за каменное изваяние.

Он никак не мог освободить разум от воспоминаний. Ведь сделай он это – и судьба Изабеллы была бы решена в ту же секунду. Но всем обитателям замка под страхом смертных мук было запрещено даже смотреть в сторону дома, облицованного белым мрамором. Сам же хозяин ночного полчища уже несколько дней не мог определиться со следующим шагом. И виной тому было необъяснимое поведение гостьи его замка. Он, в течение столь длинной жизни приобретший внутренний взор, позволявший ему видеть насквозь любое живое и неживое существо, никак не мог понять эту девушку, рассмотреть ее, разгадать.

Он закрывал глаза и вспоминал те недолгие минуты, когда они сгорали друг в друге, сходя с ума от желания. Ветер, земля, луна и полная свобода. И ему было абсолютно все равно, что к каждому их движению были прикованы миллионы посторонних глаз, ведь его звериное чутье говорило ему о том, что за ним следят.

Как и сейчас… Он давно знал о присутствии камер в его владениях, но его мысли были важнее этих мелочных забот.

Он так невыносимо хотел обладать ею. Так сильно, как ни одной другой женщиной – ни живой, ни тенью. Ведь лишь она одна, единственная из всех, пришла к нему сама. И пришла не за наслаждением, а на войну.

Она просчитала все настолько, что смогла свести его с ума, не обладая никакими сверхъестественными возможностями, хотя и понимала, что может заплатить за это ценой собственного рассудка.

Темный граф не имел обыкновения тешиться призрачными надеждами и отдавал себе отчет в том, что был наголову разбит в этой встрече. Он медленно поднял в руке Веретено и поймал на высвобожденное острие лунный свет – яркий серебряный отблеск сильно резанул глаза. Точно так же, как браслет и гребень, вспышка которых заставила его дважды отвернуться и потерять контроль над Изабеллой.

Лукард стремительно встал на ноги и отбросил металлический стержень.

Дерзкая малявка. Ее победы ей было недостаточно. Напоследок она решила посмеяться над ним, оставив и без того понятное объяснение способа своего противодействия его взгляду, которое, одновременно, было прямым напоминанием того, что она сохранила ему жизнь.

Или это входило в ее план с самого начала?

А как же ее страх, ее прерывистое дыхание у него на плече, ее дрожь, ее выражение глаз, молящих о защите? Обычные женские козыри? Порождение Евы, она смогла воззвать к его снисхождению и теперь полагает, что сможет манипулировать им, как любым другим мужчиной!

Небольшая вспышка, острые крылья за спиной – Лукард вихрем вырвался из окон замка.

***

Изабелла стояла перед зеркалом и убирала перед сном длинные густые волосы. Она уже приняла расслабляющую горячую ванну и переоделась в белоснежный спальный пеньюар. Это была четвертая спокойная ночь подряд. Еще никогда она не чувствовала себя такой отдохнувшей. Теперь ей даже иногда казалось, что ее война – это порождение ночных кошмаров.

Девушка понимала, что непозволительно успокоилась и что долго так продолжаться не может, а значит, со дня на день надо было ждать движения в свою сторону. Но она так устала с тех пор, как оказалась в этом безумном мире, что, почувствовав передышку, никак не могла заставить себя вернуться к непрерывно тревожному образу жизни.

Она провела расческой по длинному локону.

Вся система защиты и мониторинга до сих пор была отключена – Изабелле так надоело это тихое, но назойливое электрическое жужжание камер и звук сканирования помещений. От них начинало зудеть в голове и казаться, что находишься внутри электрической коробки.

Девушка посмотрела в потолок. Как парадоксально: в эти дни при абсолютном бездействии системы контроля дома она чувствовала себя в большей безопасности, чем при полной ее боевой готовности. А все потому, что ее главный враг нес в себе более надежную гарантию от нападения ночной армии, чем все оружие и приспособления противодействия вместе взятые.

Изабелла глубоко вдохнула и закрыла глаза. Если бы так было всегда… Если бы мир перевернулся с ног на голову и темный граф не был ее противником. Не на ее стороне, а хотя бы просто не против нее…

Из окна повеяло ночной прохладой. Девушка вспомнила, что не закрыла ставни, но не могла вернуться в пугающую действительность. Память услужливо преподносила сцены недавнего прошлого.

Если бы он всегда был так осторожен с ней, если бы всегда говорил такие слова, как тогда, если бы она всегда могла чувствовать прохладную силу его рук… Как сейчас…

Изабелла резко открыла глаза и с ужасом посмотрела в зеркало – она стояла посреди комнаты совершенно одна, но ее плечи были сжаты чей-то железной хваткой. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди – едва наклонив голову, она увидела его руки на своем теле, однако в зеркале отражалось лишь ее побледневшее лицо…

Ее сознание вновь отказывалось понимать, что у чего-то материального нет отражения. Ведь Лукард был так огромен, что должен был заполнить все пространство зеркала. Он же стоял прямо за ней – она не только чувствовала, но и собственными глазами видела его руки. Они словно дотянулись до нее из Преисподней. Только руки, не имеющие продолжения, платинового цвета, с темно-бордовыми когтями.

Изабелла понимала, что прошел всего миг с тех пор, как он схватил ее, но ей показалось, что она успела постареть на несколько лет. Она чувствовала, что начинает задыхаться от суеверного ужаса. Надо было срочно убедиться, что это не галлюцинация, иначе через пару секунд она потеряет рассудок.

Девушка медленно подняла голову и, едва обернувшись, сразу попала под испепеляющее зеленое пламя.

Он пришел за ней.

Все, что Изабелла сейчас осознавала, это необходимость любой ценой добраться до комнаты с иконами.

Серебряная расческа!

Девушка чувствовала, что он по какой-то причине пока не проявил силу собственного взгляда, оставляя ей свободу действий, поэтому с размаха опустила оружие на плечо графа. Он отреагировал немедленно – острые зубцы, кажется, даже не коснулись платиновой кожи, но все же он подался назад и выпустил Изабеллу из стальных оков. И этой заминки ей было достаточно, чтобы схватить лежавший на комоде Водопад, включить его и броситься на пол, сократив таким образом время образования наполненной ионами серебра сферы с полутора секунд, необходимых для ее роста, до половины.

Это было первое устройство, скорее даже – прототип. Кроме того, что у него было уязвимое место – нестабильная полоса от нижнего края до пола, – его хватало всего на пару минут работы. Но эти минуты должны были ее спасти.

Не помня себя от страха, девушка вырвалась из комнаты и стремглав побежала на первый этаж. Она оборачивалась каждую секунду – Лукард то появлялся, то исчезал из ее поля зрения. Он материализовался прямо перед ней, перелетал через ее серебряную сферу, издевательски выскакивал из-под пола, обрушивая каменную кладку и засыпая ее путь пылью и осколками, а потом снова пропадал.

Изабелла уворачивалась и теряла драгоценное время, Водопад слабел с каждой секундой. Голова кружилась от бешеного биения сердца, ноги подгибались от ужаса, ей не хватало воздуха. Впереди уже виднелся последний поворот, но силы были на исходе. Она оперлась на стену рукой и обернулась.

Никого.

Зловещая тишина наполнила ночной дом.

Изабелла тяжело дышала, у нее начало темнеть в глазах.

Надо сделать последний рывок и преодолеть оставшиеся пару метров.

Девушка повернулась в сторону спасительной комнаты и тут же пронзительно закричала, уткнувшись прямо в лицо своего противника.

Лукард висел или, вернее, сидел на потолке, глубоко вонзившись когтями в белую штукатурку. На Изабеллу сверху посыпалась краска и осколки каменных перекрытий, не выдерживавших колоссального веса. Но она не замечала этого – он поймал ее взгляд…

Изабелла не понимала, ее ли мир перевернулся или граф, действительно, сидел на потолке вверх ногами, обнажая в беспощадной улыбке смертоносные клыки.

Устройство запищало и отключилось.

Лукард проследил, как поблескивающая сфера медленно растворилась в пространстве, и не спеша провернулся на руках, приняв обычное положение. Девушка бессильно прислонилась спиной к стене. Ее преследователь с издевательской затяжкой протянул руку, взял ее лицо и, приблизившись, прижал к стене.

Изабелла, словно птица в клетке, забилась в его жестких объятиях. У нее не осталось ни единого шанса на спасение.

Лукард резко сорвал с ее плеча кружевную лямку ночного пеньюара и с леденящим душу смехом припал к ее шее. Девушка завизжала, чувствуя, как его клыки, выбирая самое нежное место, оставляют за собой две тонкие дорожки на ее коже. С невероятной и неизвестно откуда появившейся силой Изабелла пыталась высвободиться из его плена. Она кричала и вырывалась из его рук, путаясь в его и своих волосах – длинных, одинаково блестящих и иссиня-черных. Они обволакивали ее, сливаясь воедино, обездвиживая и не давая даже вздохнуть.

Внезапно крик ужаса застыл на ее губах – она почувствовала ледяное проникновение двух острых игл в свое тело, в последний раз дернулась в смертельных объятиях и…

Проснулась.

Она лежала поперек кровати, вся замотанная в одеяло и простыни, бледная и похолодевшая от страха. Ее колотило от увиденного кошмара, она никак не могла понять, почему находится в своей спальне и куда спрятался Лукард.

Изабелла судорожно включила свет, скатилась с кровати, на ходу стаскивая и разрывая обмотавшие ее во время жуткого видения покрывала, и, захватив из-под подушки припасенное несколько недель назад Веретено, кинулась к головному пульту управления на первом этаже, чтобы активировать систему защиты дома.