Двойняшки от бывшего мужа. Я требую развод! читать онлайн

Двойняшки от бывшего мужа. Я требую развод!
Виктория Вишневская

– Меня маленькие дети дома ждут, – произношу, вспоминая своих куколок. Боюсь говорить о них. Особенно ему, бывшему мужу.

Но разве это сейчас важно?.. Когда он игнорирует меня, а мы взмываем в воздух на самолёте, оставляя в городе моих двойняшек.

– Умнее ничего не придумала?

– Я не лгу!

– Если это так, пусть за ними присмотрит твой парень, – кидает с ледяными нотками.

Мужчина вынуждает меня сказать то, чего не хотела бы делать никогда в жизни. Он изменил мне, предав нас троих.

– Север… – выдыхаю. И слёзы срываются с уголков глаз, стекая по щекам, когда говорю ему всю правду: – Это твои дети.

Виктория Вишневская

Двойняшки от бывшего мужа. Я требую развод!

Пролог

– То, что я временно твоя жена – не даёт тебе права лезть в мою жизнь! Поставь меня на землю, Север! – кричу, колотя кулаками по спине мужчины, закинувшего меня на плечо. Вот тебе и поговорили!

– Нет, – коротко и грубо звучит беспощадный отказ.

Зачем я вообще села к нему в машину? Знала ведь, что ничем хорошим это не закончится!

Привёз к своему частному самолёту. Вытащил на улицу, а когда я отказалась идти с ним, решил забрать меня силой. И теперь поднимается со мной по трапу в салон.

Меня не пугает мысль, куда мы летим.

Но то, что мои двойняшки сейчас в садике и ждут, когда мама приедет за ними, – заставляет истерить.

Их некому встретить, кроме меня. Они одни! Я даже не могу позвонить родным, чтобы они их забрали. Телефон остался вместе с сумочкой в салоне автомобиля.

И объяснить всё это громиле, который называется бывшим мужем, не могу. Я не хочу, чтобы он знал о двух очаровательных девочках, родившихся от него.

Всё ещё трепыхаюсь, беспокоясь только о своих малютках.

– Ты не имеешь никакого права так со мной поступать!

Меня неожиданно опускают на сиденье, тут же сковывают ремнями безопасности, которые я пытаюсь расстегнуть, чтобы сбежать. Не получается!

Паника накрывает с головой.

Если мы взлетим – пути обратно не будет. Крошки останутся в садике, будут плакать.

Представляю это – и сердце падает в пятки, сжимается до размеров горошины.

Рассказать всё Северу? Не хочу! Не хочу, чтобы этот предатель знал, что у него есть такое счастье! Не заслужил!

– Раз уж ты специально расписала нас, так выполняй обязанности фиктивной жены, – летит с претензией.

– Да нужен ты мне! – вскрикиваю, опять дёргая за ремень. Заклинило его, что ли?! – Случайно нас поженили, слышишь? Случайно!

– Ага, бывшая жена, работающая в ЗАГСе, неожиданно внесла в базу данных себя вместо моей невесты.

– Это ошибка новой сотрудницы… – голос становится тише от отчаяния. Я ведь ему уже говорила. Но он не поверил.

– Мне плевать. По документам, ты – моя жена.

Да, второй раз. На одни и те же грабли.

– И теперь летишь со мной. Молча. Тем более, ты же хотела в отпуск? Мы как раз будем рядом с морем, искупаешься.

– Север, пожалуйста, – отчаянно умоляю его. Мне никакое море не нужно, когда я думаю о дочках. – Я не могу полететь с тобой.

– Из-за своего паренька?

А это что, ревность мелькает в его глазах? Плевать!

Он невесту нашёл за эти годы, а я не могу встречаться с кем-то?

Чёрт, да это неважно! Смотрю в иллюминатор, и мир тускнеет. Чартерный самолёт поднимается в воздух.

– Нет, нет, нет, – шепчу в ужасе.

Слёзы застывают на глазах. У нас ведь есть ещё возможность сесть?

Смотрю на мужчину с бешено колотящимся сердцем и больше не пытаюсь скрыть отчаяние на своем лице и дрожащих губах.

Я не хотела делить с ним два крохотных счастья.

Но обстоятельства выше моей гордости.

– Меня маленькие дети дома ждут, – произношу, вспоминая своих куколок. Боюсь говорить о двойняшках. Особенно ему. Это – прямой путь в клетку. Он ворвётся в мою жизнь и больше никогда из неё не выйдет.

Но разве это сейчас важно?..

Бывший муж застывает от моих слов, хмурится. Пытается переварить услышанное. А мы всё выше взлетаем в небо.

– Они даже из садика домой сами не дойдут… Маша до сих пор прудит в кроватку. А Даша…

– Умнее ничего не придумала?

И откуда в нём эта злоба на меня?.. Будто я виновата в нашем разводе!

– Я не лгу!

– Если это так, пусть за ними смотрит твой парень, – кидает с ледяными нотками.

Не сможет… Он уехал. И я никак не могу с ним связаться.

Боль захлёстывает тело и разум. В груди всё взрывается от коктейля чувств.

– Север… – выдыхаю. Эмоции берут вверх. И слёзы срываются с уголков глаз, стекая по щекам, когда говорю ему всю правду: – Это твои дети.

Глава 1

– Ма-ам-а-а! – тянут двойняшки в унисон.

Почему мне сегодня не дали отгул на работе? Пришлось брать девочек с собой, оставлять под присмотром начальницы, пока я проводила церемонии бракосочетания.

Неугомонные близняшки в ЗАГСе отобьют желание жениться – стоит лишь представить своё будущее. Это не моё мнение, а коллеги, что шутливо решила поиздеваться над нами.

И у нас с ней точно противоположные взгляды на жизнь!

Наоборот, я уверена, если бы разводящиеся пары пообщались с моими дочками, то перехотели бы рушить семью.

– Ма-а-а-а!

Маленькие куколки вторят друг другу, лёжа на диванчике и поторапливая меня. А я и так спешу, вводя свои паспортные данные на сайт, лишь бы не опоздать на приём к врачу, из-за которого сегодня вынуждена мучить и девочек, и себя.

Отгул не дали, сад не работает, отвести в поликлинику их некому. Как назло, из близких все заняты.

– Две минутки, зайки мои, – прошу их, чуть не плача. Они тут же замолкают, но явно не из-за моей просьбы, а отвлекаясь на гостя, зашедшего в кабинет. – Мы не работаем.

Не глядя, продолжаю печатать. Ещё чуть-чуть!

Секунда – и я наконец-то заполняю анкету, закрываю паспорт и откладываю на стол. Поднимаю взгляд, врезаясь им в мужчину перед собой.

– У нас обеденный перерыв, – говорю ещё раз незнакомцу. В ответ на мои слова он лишь отморожено косится в сторону.

– Начнётся. Через минуту, – придирчиво отвечает. Протягивает два паспорта. – Время ещё есть. Эти люди хотят подать заявление. Свадьба через несколько дней. Но расписать их нужно уже сейчас.

Скрещиваю руки на груди. Ты глянь, какой наглый!

– А где сами молодожёны?

Так и хочется спросить, кем он им приходится, раз на побегушках.

– Заняты, – коротко.

– Нет. Я не буду подавать заявление без жениха и невесты. Пусть они лично придут сюда, заполнят необходимые бумаги со всеми подписями. Меня из-за вас уво…

– Ох, Тимофей Сергеевич, вы уже пришли! – влетает в зал моя начальница, приветливо улыбаясь и лебезя перед ним. – Извините, я опоздала. Принесли паспорта?

– Да, но девушка принимать не хочет, – указывает на меня хмурым взглядом. – Мы ведь договорились. Люди важные, сами знаете.

– Она просто новенькая!

Новенькая?! Да я тут столько времени, что мимо меня тысячи пар прошли!

Хочу возмутиться, но тут до меня доходит. Прикусываю язык, с трудом скрывая своё недовольство. Опять взятка. Как же они надоели!

Больше всего ненавижу в своей работе – меркантильность Анны Викторовны, которая ради денег поженит людей даже без их присутствия.

– Всё сделаем в лучшем виде! Анонимность гарантирована!

Мужчина коротко кивает. Прямо при мне передаёт конверт с деньгами.

А мне – вручают паспорта, которые от злости бью о край стола, бросая на него.

Бесит!

Посетитель уходит, а я фыркаю с негодованием.

– Тихо, Влада, – перебивает Анна Викторовна. – Так надо было. Там такой человек попросил брак заключить… Я отказать не смогла. Дело не в деньгах, если что, а в нашем с тобой будущем. Попрут нас отсюда, где мы ещё такое место найдём?

Да плевать!

Хочу сказать это вслух, но отвлекаюсь на скулящую Дашеньку. Сидит на диванчике, пыхтит и краснеет, сжимая ножки.

– Туалет, – быстро осеняет меня. Подрываюсь с места, забываю о наглой шестёрке какой-то шишки и бегу к одной из двойняшек. Подхватываю её под мышки. – Потерпи, солнышко, потерпи! Машуль, сиди тут!

Женщина за спиной смеётся, сюсюкаясь с Машенькой, оставшейся лениво лежать на диванчике. Неужели у неё кончилась энергия, когда она наворачивала круги по залу бракосочетания?

– Ты сейчас же уходишь? – летит вопрос в спину от начальницы.

– Да-да, – спешно отвечаю и мчусь в уборную.

– Ладно, не забудь отдать паспорта в отдел регистрации! – доносится следом.

Да знаю я, знаю!

Обновление

Забегаю в туалет, помогаю дочке справить нужду. Поглядываю на время, понимая, что нам вот-вот нужно будет выдвигаться в поликлинику.

Быстро поправляю на Дашуле сарафанчик, возвращаюсь в кабинет.

– Машенька! – в ужасе восклицаю на пороге. Маленький ураганчик стоит перед моим столом, ковыряет чужой паспорт крохотными пальчиками. – Ничего не трогай!

Мышонок шкодливо улыбается, возвращает всё на место.

Боже, я с ума сойду, пока мы доберёмся домой…

И почему последние дни такие тяжёлые?

– Так, – говорю командным тоном. – По парам встали.

Машуля быстро вылетает из-за стола, подбегает к Даше и хватает ту за ладошку. Две дружные сестрички качают головами и улыбаются, ожидая следующих указаний.

– За мной шагом марш, – иронично произношу. А потом бью себя по губам. Ни разу в жизни подобного не говорила, а тут вспомнилось… И тошно становится, не по себе.

Настроение портится моментально.

Вспоминаю своего бывшего мужа-военного и отца малышек.

– За мной топайте, – произношу уже ласково. Беру паспорта с края стола. Свой закидываю в сумочку, чтобы не забыть. Вот это мне Маша бардак навела, пока нас не было. Непроизвольно улыбаюсь, поглядывая на дочку. – Маленькая засранка.

Шутливо обращаюсь к смущённому ураганчику. Шаркает ножкой, будто она здесь не при чём.

– Ета не я.

– Бабайка, да?

– Дя, бабка пиходил, – подтверждает.

Качаю головой и не могу убрать улыбку с лица. Хоть день и тяжёлый, зато весёлый. С моими малявками не соскучишься.

Перекидываю сумочку через плечо, держу одной рукой паспорта, а другой – мой мини-паровозик. Иду по коридорам ЗАГСа, останавливаюсь у нужной двери и стучусь к коллеге.

– Лер, – захожу в кабинет. Девушка отрывает взгляд от монитора, поправляет очки. – Отдай на регистрацию брака, а? Не успеваю до Алевтины добежать.

– Давай.

Избавляюсь от ноши и спешу с девочками на машине в поликлинику. Сначала нас ждет педиатр из-за соплей, потом – детский стоматолог.

Пока дочкам смотрят зубки, отвлекаюсь на пропущенный вызов с работы и выхожу из кабинета. Присаживаюсь на стул, перезваниваю и оглядываюсь по сторонам. Натыкаюсь на телевизор и тут же теряю к нему весь интерес, услышав на том конце линии голос коллеги:

– Приветик. Короче, у тебя выездная регистрация через два дня.

– Нет, – отрезаю. – У меня отпуск на носу. Море. Когда мне по магазинам бегать?

– Анна Викторовна тебя назначила.

Чуть не реву вслух.

Каторга, а не работа! А получаешь гроши!

– Там политик какой-то женится. Мероприятие важное. А у нас профи только ты.

Политик…

Одно слово поднимает в душе волну раздражения.

Взгляд цепляется за всё тот же телевизор, на экране которого сейчас транслируют новости. И там, словно в насмешку, в центре главных событий я вижу отца своих куколок.

Он тоже один из этих…

Поэтому у меня аллергия на них.

– Я не хочу, – отрезаю.

– А тебя никто и не спрашивает, – припечатывает жёстко. – К мероприятию я всё подготовлю, свидетельство подпишу, выдам, пришлю курьером в день свадьбы сразу на торжество. Твоя миссия – прийти, зачитать речь, вручить паспорта, свидетельство и свалить в закат.

– Ладно, – цежу сквозь зубы, зная, что отказать не могу.

Отключаюсь.

И мысленно молюсь, чтобы на этой свадьбе не было моего бывшего мужа…

Глава 2

Владислава

– Когда будешь?

Сразу после вопроса следует поцелуй в щёку от Юры.

– Не знаю, – закидываю сумочку на плечо и надеюсь, что он не слизал с моего лица пудру. – Думаю, к трём или четырём вернусь. Заберу девочек из садика и сразу домой.

– Я могу забрать их, – вдруг проявляет инициативу.

– Э, нет, – поправляю ремешок на туфельке, выпрямляюсь и одёргиваю рубашку. Смотрюсь в зеркало, придирчиво изучая себя в отражении. На месте нужно будет подправить помаду. – В прошлый раз вы вернулись домой без денег.

– Сегодня мы не будем заходить в магазин, – самоуверенно заявляет.

Наивный…

– Отлично, но это ты так решил, – улыбаюсь ему в ответ, бодро продолжая: – А девочки мыслят по-другому. Они сто процентов затащат тебя в гипер и нахватают киндеров. А потом нам снова идти к стоматологу. Нет, нет и нет!

– Да понял я, – ни капли не обижаясь, говорит Юра и скрещивает руки на груди. – Ладно, давай, пока. Буду ждать вас.

Наконец, попрощавшись, я вылетаю из квартиры и бегу вниз по ступенькам. У подъезда здороваюсь с соседками, снимаю машину с сигнализации и устраиваюсь в уютном Рено.

И вовремя! Вереницей поступают звонки с работы. Отвечаю на каждый, надеясь, что по пути не будет пробок – церемония начнётся через час, а ехать мне прилично.

И курьера ещё встречать.

Благо, сегодня светофоры и другие автомобилисты на моей стороне. Добравшись без происшествий за город, с трудом нахожу парковку недалеко от места проведения, при виде которого у меня челюсть падает вниз.

Всё в современном стиле. Ресторан мерцает в лучах солнца, в огромных стёклах переливается голубое небо и отражается зелёная трава.

Роскошная свадьба, денег не пожалели. Вид на реку, красивейшая арка, украшенные стулья на улице. Я проводила выездные церемонии не раз, но эта выглядит куда шикарнее.

Слишком много народа, не протолкнуться.

Ещё и репортёры. Как же без них?

Любая шумная свадьба популярных людей – показуха. Бывала уже на таких, но эта – особенная. Девочкам бы тут понравилось…

Встречаю курьера, забираю все необходимое и вместе с координатором направляюсь к гостям.

– Жениха пока нет, – предупреждает меня. – Мы начнём сразу же, как он придёт. А вон там невеста.

Указывает на девушку в пышном платье, смеющуюся и болтающую со своими подружками. Ничего необычного, невеста как невеста.

– Вот кольца, – передаёт бархатную синюю коробочку с двумя кольцами из белого золота. О, разнообразие! – Вы можете подождать у стойки, возле арки, или насладиться фуршетом. Шампанское, тарталетки, канапе… А мне нужно идти.

Коротко киваю, прохожу к своему месту. Не вижу смысла есть и пить. Я здесь всё равно ненадолго. Поженю и поеду дальше. Нужно заскочить на работу, а потом за девочками.

Блин, а я ведь детские кресла убрала ещё вчера, перед автомойкой. Чёрт, придётся парковаться у дома и плестись за ними пешком, на каблуках.

Вздохнув, поднимаю взгляд на гостей.

Надеюсь, жених скоро появится.

Цепляю взглядом небольшую компанию мужчин. В чёрных смокингах, с розами в карманах. И один из них мне кажется смутно знакомым.

Арсений?

Да нет…

Словно почувствовав на себе мой взгляд, он поворачивается, кого-то разыскивая. Смотрит в мою сторону, улыбается, подзывая рукой знакомого или друга, не знаю. Но натыкается на меня. Скользит по мне так быстро, что понять не успевает.

Но уже через секунду прожигает во мне дыру.

Смутные сомнения закрадываются в мою голову.

Севера здесь нет. Он не ходит на подобные шумные мероприятия. Лучше потратит время на спортзал.

Пытаюсь себя успокоить, но не получается. Арс беспокойно срывается с места и спешит ко мне.

– Ты что здесь делаешь? – подлетая, чуть ли не хватает меня за плечи.

– И тебе привет, – недовольно чеканю. – Работаю.

– Ты знаешь, к кому на свадьбу пришла? – спрашивает с претензией.

Закусываю губу. Нет, не знаю. Я не заглянула ни в паспорта, ни в свидетельство, которое прячется в красном планшете.

– Он здесь? – всё, что вырывается из груди. Тревога, страх, обида скручивают все органы.

Тише, Влада, тише.

Друг моего бывшего ещё не ответил.

Смотрит на меня, настороженно о чём-то раздумывая. И коротко цедит:

– Да.

Вместе с его ответом где-то в толпе раздаётся радостный возглас:

– А вот и жених!

Напрягаюсь сильнее. Отрываю взгляд от знакомого из прошлого и перевожу на мужчину, вышедшего из ресторана и двигающегося в нашу сторону.

Сердце падает вниз.

Север…

Глава 3

– Другого никакого не было в твоём ЗАГСе? – шипит Арс.

Почему он вообще так реагирует? Ощущение, будто в нашем разводе виновата я. И своим присутствие испорчу всем праздник. Хотя больно мне. Предали меня. Опустили, как женщину, что до сих пор не могу прийти в себя.

Ничего не отвечаю, продолжая сверлить взглядом бывшего мужа. Он направляется к нам, коротко здороваясь со всеми гостями. Отставляет локоть, и его невеста, словно собачонка подбегает к нему, придерживая платье.

Он… Жених?

И снова женится?

А говорил, что на всю жизнь останется холостяком. Будет гнить в одиночестве, чтобы доказать мне, что он никогда в жизни не изменил мне.

Оказалось, это просто пустые слова. Которые он подтверждает тем, что сейчас под ручку со своей избранницей, здоровается с гостями.

Ведущая громко сообщает в микрофон о начале торжества.

Арсений рядом ругается, говорит для меня непонятные слова.

– Опять из себя выйдет, – недовольно кидает он. – Чёрт, будь что будет.

И уходит, оставляя меня и дальше стоять на месте. Опустошённую и растерянную.

До этого видела его только по телевизору. На нём он выглядел совершенно по-другому, не таким, каким я запомнила его много лет назад. Помню того закрытого военного, который не знал, что такое ласка, выражение любви и нежности.

Я его научила.

Невольно вспоминаю нашу встречу. И хочу навсегда стереть её из памяти, выжечь раскалённой кочергой.

Если бы не тот день… Сейчас не смотрела бы, как все многочисленные гости рассаживаются по местам. Все взгляды прикованы к жениху и невесте.

Обычно в эти моменты уже могу сказать, подходит ли пара друг другу, сколько вместе проживут. Ставлю ставку, когда придут разводиться. Угадываю часто. Но глядя на любовь всей своей жизни, сломавшую меня, ничего не могу спрогнозировать.

Боюсь быть предвзятой.

Да и мысли не те…

Каждый его уверенный и размашистый шаг, расправленные уверенно плечи – отголоски его прошлой работы.

Устремляет взгляд вперёд, на меня.

На лице – ни капли улыбки, будто он робот. Даже на камеру не может показать своего искреннего счастья. А он, думаю, на седьмом небе от того, что нашёл свою любимую…

Хоть один раз за эти минуты на его непробиваемом лице скользят эмоции. Сначала замешательство. Затем отрицание. А потом… Злость, растерянность и неверие.

Взрывная смесь чуть не сносит меня с ног, когда они подходят ко мне.

Безмолвно прожигаем дыру в головах друг друга.

Даше достались его глаза. Маша же пошла в меня, унаследовав каре-зелёный цвет. Второй сейчас преобладает, но думаю, со временем и она станет копией своего отца…

– Начнём церемонию? – беру себя в руки, не забывая, зачем я здесь. Как хорошо, что никто не знает обо мне из его нынешних знакомых. А тогда он ещё не был такой шишкой, чтобы я была известна в их кругах.

Знает меня только Арсений и родители Севера.

Родители?

Вспоминаю о них, и разыскиваю на первых рядах. Рада, что несмотря на возраст с ними всё в порядке. Удивлены не меньше, чем их сын. Но на эмоции не так скупы. Инна Сергеевна не отходит от ступора, а Игорь Матвеевич крепко сжимает зубы, округлив глаза. Мне всегда казалось, что он меня недолюбливал.

Вот же испытание судьбы.

Вынуждена стоять перед бывшим, и зачитывать речь, выбранную его невестой. Всё стандартно, но с нотками их личной жизни. Не хочу о неё знать, поэтому зачитываю, как робот, пропуская всё мимо ушей.

По-ка-зу-ха.

Останавливаюсь на фразе про горе и радость.

На этих словах хочется усмехнуться.

Наша радость кончилась в тот момент, когда наступила горечь от его предательства.

Вот тебе и до конца своих дней…

Зачитываю речь, вечно поглядывая на имя невесты.

И не знаю, как при этом не теряю самообладания. Работаю, как профессионал, думая только о том, что на деньги, заработанные сегодня, закрою часть кредита и куплю малышкам сладости.

Пусть хоть кто-то будет рад в этот день.

Девушка, летая в облаках, быстро соглашается стать женой Соболева. А когда очередь доходит до него…

Ответа не следует.

– Вы согласны? – переспрашиваю ещё раз. Ощущаю напряжение. Не только невесты, но и всей родни, его друга. И своё.

– Да, – цедит сквозь зубы.

Натягиваю улыбку.

– Объявляю вас мужем и женой. Можете обменяться кольцами.

Восторженный момент. Но гости не кричат. Делают всё в тишине.

И я сама забиваю последний гвоздь в крышку своего гроба, когда кольца оказываются на законном месте:

– Можете поцеловать невесту.

Крики, радость, поздравления.

А я закрываю твёрдую папку. Там осталась моя речь с именами, свидетельство о браке, и паспорта, которые обычно отдают молодожёнам в ЗАГСе. Но здесь всё по-другому. Всё в спешке.

Отступаю в сторону, поглядывая на часы во время поздравительных криков.

Девочек заберу рано, но ничего – они только обрадуются.

Гости начинают разбиваться на группы. Кто-то спешит в ресторан, кто запечатлеть себя на фоне воды. А главных гостей наверняка ждёт фотосессия на обложку статей.

Собираюсь уйти, но ко мне подходит тот самый мужик, что нагло заявился ко мне на работу и потребовал зарегистрировать брак этих двоих. Тимофей, кажется?

Чёрт его знает. Мимо меня проходит столько людей, что их имена ни капли не сохраняются у меня в голове.

– Паспорта? – спрашивает он.

Отдаю твёрдую папку со всеми их документами.

– Благодарю за сотрудничество, – говорит, явно издеваясь надо мной. – Север Игоревич сказал, что вы можете остаться.

Да ладно? С чего бы?

– У меня дела, – резко произношу, отрезая приглашение на корню. – Моя работа закончена.

Не хочу здесь больше оставаться. Нужно срочно заполнить пустоту в груди от случившегося. И должна увидеть своих девочек.

– Жаль, – хмыкает он.

А мне – нет.

Поправляю от нервов волосы и пытаюсь уйти отсюда как можно быстрее.

В глазах общих знакомых я выгляжу как посмешище… Боже. Бывшая благословляет новую жену. Шикарно!

Я думала, меня ничего больше не заденет. Думала, сердце очерствело, а душа почернела. Но нет.

Мне не плевать.

И сейчас я бегу с места церемонии мимо ресторана, по асфальтированной дорожке. Спускаюсь вниз, к парковке, расположенной среди деревьев. Но и тут ловлю панику – тишина от отсутствия людей давит ещё сильнее, чем шум и крики.

От нервов ничего не получается.

Сумочка не открывается, а кнопка разблокировки на ключах автомобиля будто не нажимается.

– Да что за чёрт? – ругаюсь, едва не зарыдав.

Запрокидываю голову, смотря на небо и пытаясь сдержать слёзы.

Всё нормально!

Ничего не произошло, Влада! Ты ведь видишь его по новостям несколько раз в год! Почему до сих пор так реагируешь, если он давно умер для тебя?

Не знаю, чёрт возьми, не знаю.

Я была уверена, что это давно пережитый период.

Неожиданно ощущаю на своём запястье стальную хватку. Рывок – и я с трудом удерживаюсь на каблуках, поворачиваясь лицом к лицу к Северу, который в несколько движений впечатывает меня спиной в дверцу автомобиля.

Что он делает?.. Как вообще здесь появился? Он серьёзно ушёл, оставив свою невесту? Там же журналисты, репортёры… А если они увидят?

Кажется, его это не волнует.

Карие глаза полыхают гневом.

Невольно втягиваю носом родной и одновременно чужой запах.

Он пахнет так же, как и раньше. Почему ещё не пропитался женскими духами, которые как клеймо вечно кричат на мужчине?

Много вопросов, но ни один не слетает с языка.

Север поднимает свободную ладонь, касается моих коротких волос.

Я ожидаю чего угодно. Но не его требовательного вопроса:

– Что ты с ними сделала?

Глава 4

Владислава

Первая встреча за многие годы. Вот так… лицом к лицу. И всё, чем он интересуется – куда делись его любимые длинные волосы… которые когда-то свели нас вместе.

Шесть лет назад

– А где Славик? Он же сегодня должен был стоять на КПП! – зло топает ногой подруга, пока я держу в руках огромную посылку на пропускном пункте.

– Отстранили его, – пожимает плечами Миша. А затем поглядывает на меня, улыбнувшись. Мы уже виделись и познакомились. Благодаря моей подруге, безумно влюблённой в своего парня, мы не первый раз приходим сюда. – Сидит в прачечной сейчас, стирает форму, полирует ботинки.

Смущённо отвечаю ему, приподняв уголки губ.

– Вчера драку в столовке устроил, – мягче завершает.

– Слава мог, – бубнит Панфёрова и меняется в лице, расстроившись, что не увидится с молодым человеком. Но тут же загорается, льнёт к Мише и берёт его за руку. – Мишань. Мишу-у-у-утка-а-а, а пропусти нас, а?

– Ты как себе это представляешь, Свет? – пытается спастись из её плена. – Да меня потом командир воинской части в рот вы…

– Да мы аккуратно! – всё равно стоит на своём. – Славик вообще сказал, что Соболев ваш этот сегодня уехал. Главный который. И своих миньонов с собой прихватил. Он никак не проконтролирует вас! Почему Слава не мог поменяться с тобой? Никто бы не узнал!

– А старшина? Не-не, мы так не рискуем. Здесь стукачей нет, но если приказ будет – всё расскажем.

– Ну, Миш! Никто не узнает!

Он ещё долго думает, явно разыскивая повод, как отказать.

– Ладно, ладно, – вдруг сдаётся под напором подруги. Вот же слабак… Не выстоял перед женским обаянием. Но почему-то смотрит в этот момент на меня. – Тоже пойдёшь?

– Не, – качаю головой, крепче перехватив коробку. – Тут подожду.

– Она идёт с нами!

– Света, нет! – восклицаю. Только этих приключений мне не хватало!

– Влада, да! Не будь скучной. Идём! Рассмотрим казарму изнутри. Когда ещё шанс будет? Или тебе страшно? Слабо?

Я загораюсь моментально. И не потому, что меня берут на слабо.

А потому, что называют скучной.

Да сколько можно! То Светка постоянно говорит об этом, то сестра младшая! Не такая я! Мне нравятся приключения, но не люблю конфликты и париться о последствиях. А тут придётся! Столько мужиков вокруг! Без секса! Год! Это большой риск!

Размышляю об этом – и всё равно иду.

Дура? Да. Зато не нудная и не скучная. Я тоже умею развлекаться и рисковать.

Миша даёт указания, как нам обойти дежурных в здании.

На адреналине скачем по коридорам, поворачиваем в прачечную. Я постоянно озираюсь по сторонам, в любой момент готова поджать хвост, как собачонка, и побежать сломя голову, если нас увидят. Благо, коробку оставила на входе – передвигаться без неё намного проще.

Наконец-то добираемся до прачки. В помещении стоит тишина. Слышу лишь звук стиральных машинок и тихий бубнёж недовольного «приговорённого».

Светка находит своего вояку сразу же – с разгона прыгает ему на спину. Он сидел напротив стиралки и хмуро запихивал туда футболки, а теперь пытается защититься от атаки соскучившейся девушки.

Когда до него доходит, кто позади, то оборачивается и обнимает её. Вдвоём начинают радоваться и миловаться.

Миша уходит сразу же, говоря, что вернётся через час и поможет нам выйти. Он не может покинуть пост надолго.

Остаёмся в прачечной втроём.

Чувствую себя лишней, особенно когда они начинают целоваться с языком и чуть ли не раздеваться прямо передо мной.

– Вла-а-ад, а можешь погулять немного? – просит Слава, уже не в силах держать себя в руках. – Сама понимаешь, когда ещё такой случай будет? На КПП этого не сделаешь, а тут… самое то.

Закатываю глаза.

– Где я тебе погуляю? По казармам? Мишу подставлять?

Слава богу, солдат думает над моими словами.

– Погоди, – бросает мне, оторвавшись от любимой. Лезет в шкаф, достаёт оттуда чистую зелёную форму, кепку. Кидает мне. – Вот, переоденься, волосы под кепку спрячь да погуляй.

– А если кто-то спросит, что я там делаю? – негодую и в страхе разглядываю вещи в руках. Знала ведь, что добром это не кончится. – По мне же видно, что я не пацан, а девушка!

– Взгляд в пол, козырьком прикрылась. А то, что девушка… Да тут есть мужики, у кого формы покруче, чем у тебя. Жопа на отлёт.

А вот это обидно. Вспоминаю своё отражение в зеркале сегодня утром. Хорошая у меня фигура! Чуть-чуть мальчишечья из-за небольшой груди. Зато попа округлая и черты лица женственные.

– А, и во, – передаёт красную ленту. – На плечо повяжи, все будут думать, что ты дежурная. Крутая. Даже не обратятся. Только старшие, начальники роты, командир подразделения, батальона и далее по списку. Но сегодня в этом плане проще. Шишки уехали. У остальных совещание.

– Нет, – отрезаю упрямо.

– Пятнадцать минут, – молит меня Славка, сложив ладони перед собой.

– По поводу времени он приукрашивает, – шепчет Светка. – Десяти хватит, а то и меньше. У него же три месяца не было… Быстро взорвётся.

– Нет! – повторяю ещё раз и уже громче.

– Скучная ты, Владка, – дует губы подруга.

– Коза, – выплёвываю, надевая кепку. – Ладно, прогуляюсь. Но виноваты будете вы, если меня поймают.

– Да пофиг. Я стираю чужие трусы и полирую берцы. Хуже быть не может, – отчаянно бросает Слава.

Это правда.

Немного становится спокойнее, и я переодеваюсь в форму, которая очень даже мне идёт, что мельком замечаю в отражении стекла. Ремень обтягивает талию, но я расслабляю его, чтобы хоть немного замаскировать женскую фигуру.

Брезгливо надеваю чьи-то берцы, благодаря себя за то, что надела носки под кроссовки.

Собираю волосы на макушке, закрепляя невидимками Светки. Кепка, наплечник – и я готова.

– Десять минут, – предупреждаю их и выхожу из прачечной.

Думаю остаться на месте, но это будет ещё подозрительнее. И поэтому решаю немного осмотреться. Гуляю по пустым коридорам, иногда поглядывая через окна на улицу.

Все на плацу. Тренируются. Теперь понятно, почему здесь так тихо.

Весь кипиш – там. И я залипаю, видя ораву пацанов без футболок.

Неожиданно слышу шаги в узком коридоре.

Пугаюсь.

Так! Успокойся, Влада! Все главные сейчас заняты!

Опускаю взгляд, прикрываясь козырьком, и продолжаю идти вперёд.

Во рту мгновенно пересыхает от страха, и я забываю, как ходить. Ещё и обувь тяжёлая, неудобная, отчего еле-еле волочу ноги.

Шаги становятся ещё громче и летят прямо на меня.

Мужской твёрдый бас эхом отбивается от стен.

Мамочки…Голос-то красивый. И страшный одновременно. Потому что жёсткий, с хрипотцой.

Уверенно надвигается на меня, кажется, говоря с кем-то по телефону.

– Да. Проверь, чтобы эти дегенераты больше не натворили ерунды.

Ей-богу, я готова упасть в обморок, когда мы равняемся. Ощущаю его бешеную энергетику и жар мощного тела. Мельком смотрю на фигуру из-под кепки. Накачанный, в белой футболке и синих джинсах.

Он здесь не служит, или?.. Неважно! Надо драпать!

Сколько там прошло? Пять? Семь минут? Плевать! Им наверняка хватило!

Ускоряюсь, прохожу мимо, но не выдыхаю. Не могу. Боюсь.

И не зря.

За спиной раздаётся резкое:

– Стоять.

И тело, словно механизм, само стопорится под властным приказом.

Хотя в голове отчётливо раздаются слова о побеге.

– Ты что здесь делаешь? – спрашивает меня грубо.

Он что, не видит повязку дежурного?!

– Отвечай! – рявкает громче, с нажимом. Резко дёргаюсь. – Рядовой. Фамилия, имя, номер роты. Живо!

Ничего ему не могу ответить. Услышит голос – точно поймёт, что я девчонка. Поэтому от испуга срываюсь с места. Да так быстро, что мчусь по коридору и не замечаю, как теряю кепку. Слетает с головы на пол – и длинные волосы, которые я отращивала с детства, изредка подравнивая кончики, сейчас во всей красе ложатся на плечи и струятся по спине.

Заворачиваю за угол, уловив в том же коридоре одно-единственное слово:

– Девчонка?

А через некоторое время, счёт которого я потеряла, меня хватают за ворот и поднимают за шкирку, как котёнка…

Глава 5

Страх стучит в висках.

Я вся поджимаюсь, когда меня резко поворачивают на пятках тяжёлой обуви. Надеюсь, что это Миша, внезапно пришедший на помощь, но… нет.

Боюсь посмотреть вверх. Передо мной всё тот же спортивный торс, обтянутый белой футболкой.

И как он меня догнал?.. Надо было ходить с Никой в зал. Может, бегала бы побыстрее и смогла бы удрать. Правда, от такого терминатора… вряд ли.

Что же теперь будет?

– Ты откуда здесь взялась? – грубый баритон проникает в уши, проходит по всему телу вибрацией. Невольно всё же бросаю взгляд на лицо мужчины и тут же опускаю. Красивый. Но не значит, что добрый.

Он трясёт меня в своей лапище, и я только сейчас замечаю, что всё это время еле касаюсь подошвами пола и парю в воздухе.

– Беспредел, – ругнувшись, мужик ставит меня на ноги. Неужели отпустит?

Рано радуюсь. Продолжая держать за ворот, тащит меня за собой. Может, снять верхнюю одежду и вывернуться? Попробовать сбежать?

Ты уже пыталась, Влада, и что? Эта машина тебя догнала.

Что мне остаётся? Подставлять Славу? Он ведь сказал, что хуже уже не будет.

Нет, не могу. Ни его, ни Мишу сдать. Последнему точно прилетит. Он ведь на пункте пропуска стоял. Ещё и окольными путями нас мимо дежурных на входе провёл. Он получит больше всех.

А мне как быть? Не знаю, но пытать не будут. Если что, буду кричать и ссылаться на закон. Всегда помогает.

Заходим в просторный кабинет. У окна – большой и чистый стол. По сторонам – шкафы с папками. Вокруг порядок.

За спиной слышится щелчок.

Он что, дверь закрыл?

Меня буквально бросают на стул. И я впечатываюсь в сиденье, крепко сжав коленки вместе. Собираю пальцами длинные волосы и перебрасываю на одно плечо.

Страшно, чёрт возьми, страшно.

Несмотря на то что я нахожусь почти на грани смерти, мне хочется узнать… есть ли у него резинка, но не в моём положении. Да и откуда? Тут вон все лысые да бритые. У этой махины тоже стрижка короткая, но не такая, как у армейцев.

– Сама расскажешь, как сюда попала?

Молчу.

Ни слова не скажу. Дальше «или» не было. И выбора тоже…

Надеюсь, что он отойдёт от меня, но нет. Неожиданно хватает за грудки. От испуга смотрю на мужика. И опять ошибка. Он буквально испепеляет меня взглядом. Глаза у него тёмные. Пугающие. Убежать хочу…

Проверяет нашивку. А её нет.

Вдруг оттягивает воротник, заглядывая мне за спину.

– Матроскин, – зачитывает фамилию. Там на бирке написано, да? Не знаю, кто ты, Матроскин, но прости и меня, и Славку, и Светку. – Даю последний шанс на чистосердечное.

По-прежнему играем в гляделки. Насупившись, я всем своим видом показываю, что не сдамся.

– Своих не бросаем, – вылетает из горла. Мужчина застывает, затем прищуривается, явно проверяя – вменяемая я или нет.

Поднимает меня одним резким движением со стула.

Встаю на ватных ногах. Стараюсь на него не смотреть.

И чуть не взвизгиваю, когда ощущаю его ладони на своей спине, в районе копчика. Мужлан оттягивает мне штаны, отчего я подпрыгиваю, тянусь назад и бью его по рукам.

Наглец!

Резко сажусь, чтобы больше не распускал руки. И опять играем в войнушку. Моя непокорность ему не нравится, раз он теперь становится ещё серьёзнее.

– Люблин, – озвучивает вторую фамилию, прищурившись. Значит, он её там искал… А я думала, что домогается. – Сборная солянка. Украла. Из прачки. Порошком пахнет свежим.

Сглатываю.

Ты почему такой умный?

Надеюсь, не догадаешься Мишу проверить?

Ничего не отвечаю.

Хмыкаю, закидываю ногу на ногу и отворачиваюсь.

– Весело тебе, значит, – задумчиво проговаривает он. Не орёт, что радует. На крики вообще остро реагирую, вступаю в перепалку, но пока что мне везёт. В молчании – я ас! Мы с сестрой по три дня могли не разговаривать друг с другом, когда ссорились.

Наконец, мужик отходит от меня, садится в кресло. Ситуацию это не спасает – он становится ещё более устрашающим, показывая, что власть у него.

– Кто в здравом уме проникнет в часть с четырьмя сотнями голодных мужиков? – звучит бойко. И как камень в мой огород. Он за кого меня принимает?

Устремляю на него разъярённый взгляд. Скрещиваю руки на груди. И отчего-то мой гнев его не остужает. Наоборот… радует? В глазах искры летают.

– Волосы не мешают?

К чему он это спрашивает? Потому что я их постоянно от нервов тереблю и не знаю, куда деть?

Киваю.

Молча лезет в ящик стола и… достаёт оттуда машинку для стрижки.

Глаза на лоб лезут. Он серьёзно?!

– Резинок нет, но есть альтернатива, Рапунцель. Надо?

Сильнее хватаюсь за свои волосы и быстро-быстро мотаю головой.

– Тогда говори, как и зачем проникла в часть. Откуда знала, что руководства в здании нет? Шпионишь?

Да кому нужны ваши срочники, чтобы за ними шпионить! Только мамам, которые волнуются за сыночков!

Демонстративно открываю рот и хватаю воздух, надув щёки.

Ни-че-го не ска-жу.

Хотя он сам поймёт, стоит лишь позвонить на пропускной пункт. Но так хоть время потяну. Славка закончит без нервов. А Мишка, может, догадается… Придумает что-то.

Молчу.

Мужчина вальяжно откидывается на спинку кресла, подъезжает на нём к подоконнику и включает электрический чайник. Достаёт телефон, водит пальцем по экрану и мельком поглядывает на меня.

Я напряжена до предела. И он это видит.

Прикладывает телефон к уху.

– Соболев, – представляется сразу же.

Знакомая фамилия.

А это не тот командир части, про которого Миша говорил?

– Твой взвод сегодня на пропускном?

Догадался!

Еле скрываю эмоции. Если у меня вообще это получается.

– Фамилия, имя, – чеканит спокойно. Что удивительно!

Я думала, он как истинный солдафон будет кричать и гаркать так, что у меня лопнут барабанные перепонки, однако он сдержан. С холодной головой с пленными общается.

– Да, позови его.

Сглатываю и нервно облизываю губы.

Миша, прости. Я подставила тебя. Не хотела этого!

Мужчина как ни в чём не бывало, ещё раз кинув на меня испытывающий взгляд, делает себе кофе. Сижу как на углях, не зная, признаться или нет.

Вдруг не всё потеряно? Что если парень придёт, и я успею дать ему знак, чтобы молчал?

Было бы неплохо.

Через пять минут раздаётся громкий стук. Столбенею, вытянувшись. А Соболев с чашкой кофе вальяжно направляется к двери.

Открывает её и оставляет меня в кабинете одну.

Могла бы подслушать, но у меня есть маленький шанс на спасение.

Подскакиваю со стула, несусь к окну. Открываю его с трудом – силу нужно приложить нечеловеческую. Прямо как у командира.

Аккуратно снимаю сетку. Имущество не моё, портить жалко.

Смотрю вниз и, как бы сказала Светка, откровенно ссу прыгать. Куда потом бежать? Там вон площадка недалеко… Парни занимаются, мужик какой-то ходит, контролирует их.

Второй этаж…

Ладно, была не была. И пусть потом Светка с Вероникой попробуют сказать, что я скучная.

Только решаюсь прыгнуть, но… Со мной уже второй раз за день обращаются как с какой-то игрушкой. Мощная рука обвивает меня за талию и снимает с подоконника.

Да что же мне так не везёт, а…

Ощущаю кубики пресса через все слои одежды.

– Ты больная, – доносятся утвердительные слова. – Или всё же голодная до секса. Там молодые петухи, что девушек не видели.

Мурашки бегут по спине, а волоски на затылке встают дыбом.

Что же у тебя голос такой глубокий, чёрт каменный?

Интересно, а безопасно находиться в кабинете с ним? Может, он своих ребят поддерживает, тоже половую жизнь не ведёт?

Сглатываю.

Нет, даже выяснять не хочу.

– Косы свои побереги, – раздаётся уже жёстче. – И, если на конструктивный диалог не согласна, сядь на диван и сиди. Без выкрутасов. Найду, к кому пришла – дружку твоему не поздоровится.

Хочется опротестовать, но я послушно замолкаю.

Вот же встряла в передрягу…

Опустив голову, как нашкодивший щеночек, с поникшим видом бреду к дивану. Сажусь, наконец-то снимая ужасные берцы. Ноги уже полностью мокрые. И в душ хочется…

Но нельзя.

Забиваюсь в угол и думаю: с Мишей он уже поговорил? И что потом произошло? Хочу спросить, но таким образом автоматически сдамся. Поэтому откидываю голову назад и жду.

Очень терпеливо жду…

Время течет медленно. Вечер наступает, по ощущениям, спустя тысячу лет.

Мужчина изредка уходит, чтобы с кем-то поговорить по телефону. В кабинете так никто и не появился за целый день. Когда он один раз оставил меня одну, я ещё раз проверила окно. А на улице, прямо под ним, стояло два офицера.

Так что этот путь отступления мне перекрыли.

От воды, еды, кофе отказалась.

Пусть знает, что если умру, то только потому, что меня держали против воли в кабинете.

Один раз, правда, чуть не сдалась – хотела позвонить маме и предупредить, что задержусь. Но телефона у меня нет, а у него спрашивать не решилась.

Терпения не хватает…

На часах десять вечера. По всей казарме прошёл отбой, судя по всему.

Соболев, заполняя какие-то бумажки, молча сидит за столом.

А спать ему не пора?

Спросила бы, но… я упертая, как и он.

Неожиданно двигается. Отбрасывает ручку в сторону, потягивается и зевает. Ого, робот и на такое способен!

– Утомила, – вдруг произносит он. – Садись.

Указывает на стул перед собой.

Не слушаюсь.

– Живо, – прищурившись, бросает с нажимом.

Опять нет.

А вот похлопывающие удары по триммеру меня с дивана мигом поднимают.

Не хочу быть побритой налысо!

Падаю на стул, на котором сидела до момента первого побега. Попа уже болит, если честно.

Мужчина поднимается с места. Останавливается передо мной. Упирается ягодицами в стол, скрещивает руки на груди. И смотрит на меня сверху вниз, наклонив голову набок и будто изучая.

Вредность у меня в крови, поэтому, отзеркалив его жест, я тоже наклоняю голову.

– Долго ещё молчать будешь как рыба?

Киваю.

– Даже если скажу, что уже знаю, кто тебе помог, и все твои дружки наказаны?

Сглатываю.

Это запугивания! Не ведись!

Нервно сжимаю ладони в кулаки.

И опять уверенный кивок.

Соболев делает шаг вперёд, опять хватает меня за шкирки.

Да хватит!

Выпрямляюсь, зло зыркнув на него.

– Спать хочу, – заряжает он. – А твоя молчанка надоела.

Непроизвольно улыбаюсь.

Пахнет победой.

А в следующую секунду я вспоминаю, что нельзя радоваться раньше времени…

Мужчина подаётся вперёд. Хватка на воротнике слабеет, а вот на затылке, наоборот, появляется.

И в мои губы врезаются чужие, требовательно целуя. Проворный язык проникает на чужую территорию, а я, широко распахнув глаза, пытаюсь понять, что происходит.

Мой… Мой первый… Поцелуй…

Украден!

Каким-то… Каким-то незнакомцем, который обращается со мной, как с мячиком для настолько тенниса!

Толкаю его в плечи. Усиленно, в надежде, что смогу побороть.

И получается ведь.

Но всё. Выдержки не хватает.

Я словно всё это время сидела под водой, задержав дыхание. А теперь, вынырнув, хватаю ртом воздух. И, опьянев от кислорода, начинаю кричать:

– Да вы что себе позволяете! Нахал! Наглец! Да я вас засужу! Дикарь неотёсанный! И это вы меня пугали голодными солдатами? Да вы ничем не лучше! Козёл! Да ты знаешь, что сделал?

Не понимаю, когда пересекаю грань. Как с «вы» перехожу на «ты».

Он выгибает бровь, спрашивает с улыбкой на губах:

– Заставил тебя говорить?

– И это тоже! – восклицаю, а потом тут же прикрываю ладонью губы, на которых ещё остался след от поцелуя и его слюни. Вкус кофе со сливками и горького шоколада, который он хомячил весь вечер.

Я проиграла в нашей неофициальной битве?

Мой огонёк тухнет.

И уже спокойнее, словно смирившись с поражением, я выдыхаю:

– Поцелуй… первый…украли.

Приходит его очередь удивляться.

Редкая эмоция… И такая сладкая. Чёрт, ему эмоции идут больше, чем кирпичное выражение лица.

Тут же краснею, поняв, что сболтнула.

– Можно мне домой? – проговариваю тихонько.

– Нет, – летит твёрдо.

Моментом изменившись и став непробиваемой скалой, он указывает на стул.

И я сажусь, устремив взгляд в пол. Поджимаю влажные губы. Мне сейчас предстоит сдать своих, а я не могу выбросить из головы то, что первый поцелуй у меня случился с незнакомцем…

– Ладно, не мучайся, – раздаются тёплые слова над головой. С надеждой поднимаю глаза на вояку. – Знаю уже всё.

– Откуда?..

– Рядовой на пропускном после поимки твоей признался. Буквально через пять минут, как ты воды в рот набрала, – улыбается, безобидно щёлкая меня по носу.

Мило…

– Вам улыбка идёт, – вдруг выпаливаю, почувствовав себя необычайно комфортно рядом с ним. Весь день он был строгим, кидал испепеляющие взгляды. И опять таким становится. Кашляет в кулак, делая морду кирпичом.

– Домой собирайся.

– А что с ними теперь будет? С Мишей и Славой…

– Ничего, – выпаливает. А следом летит жёсткое: – Хотя пару нарядов вне очереди надо было поставить.

Ого, даже так?

– Вы добрый… Спасибо!

– Себе скажи «спасибо», – разворачиваясь ко мне, брякает ключами от машины. – Твоё упрямство их спасло. И преданность товарищам тоже.

Расплываюсь в улыбке.

– А ещё волосы у тебя красивые.

Непроизвольно трогаю их. Правда? Мне говорили только, что они длинные. Но что красивые – нет.

– Обычные волосы, – хмыкаю, пытаясь скрыть смущение.

– Когда каждый день видишь полу-лысых мужиков, поверь, Рапунцель, обычными они не кажутся.

– Забавно, – смеюсь кокетливо. – Тогда ладно. Приятно-приятно. Но на этой ноте я побегу. Домой надо.

– Надо… Идём!

И направляется на выход из кабинета.

– Отвезу тебя домой. Далеко ехать?

– Вы же спать хотели… – растерянно напоминаю ему.

– Хочу. Но сама ты отсюда не уедешь.

– Такси заказать могу.

– Как? Стационарный телефон показать, где?

– А… А вы свой не дадите? – понимаю по лицу, что нет. – А мои вещи? Можно их забрать?

– Подруга твоя уже забрала.

Выдыхаю, хватаясь за сердце. За телефон мама убьёт.

– Форму потом верни, – бросает мне через плечо.

– А, сейчас, – хватаю за ворот рубашки, расстёгиваю верхние пуговки.

– Э, нет, – останавливаясь на пороге, поворачиваясь ко мне лицом. Бежит взглядом по моему телу. – Нудистка, давай без концертов.

Рапунцель, нудистка… Да у него богатый словарный запас.

– У меня одежда там моя под ней…

Воняю, наверное, капец. Несмотря на работающий кондиционер в кабинете.

– Всё равно. Дома переоденешься. Постираешь, вернёшь.

– Это считается как приглашение? – шучу, огибая его и шагая рядом. Хочу рассмешить этого робота! Он такой красивый, когда улыбается! – И как повод прийти ещё раз?

– Как хочешь, – безразлично кидает.

Сухарь…

Хмыкаю, но не сдаюсь.

– Кстати, когда делаете комплименты, надо улыбаться, – прикладываю пальцы к уголкам своих губ и тяну вверх. – Вот так.

Он мельком бросает на меня взгляд.

Чуть не закатывает глаза. Но вижу, как он борется с собой, едва не сдавшись.

Ну, ничего, завтра уж я точно заставлю его улыбнуться.

***

На следующий день я снова прихожу в казарму. На этот раз одна, без подруги. На КПП меня пропускают после звонка Соболеву. И я, вся важная, с гордо поднятой головой и одетая чуть ли не в паранджу, шагаю вперёд – на этот раз без окольных путей, а по основному маршруту. Прохожу мимо тренирующихся солдат и выглядываю командира.

А его нет нигде.

Но меня провожают в его кабинет, пускают внутрь.

Сразу спешу к окну, где не обнаруживаю сетку. А, он вчера так и не поставил её на место. Уехали-то мы вместе… Я, правда, уснула сразу же, как попа коснулась мягкой обивки салона. И проснулась только дома. Оказывается, Соболев отнёс меня в квартиру, шокировав мать и сестру.

Конечно, попробуй не испугаться, когда открываешь дверь и видишь безэмоциональную машину для убийства с дочерью на руках. Это хорошо, что на руках… а не тащил меня по грязному подъезду, волоча за собой.

Начинаю нервничать…

Выглядываю командира.

Где он там?

Скоро отбивная и пирог с мясом остынут. Сам в столовую пойдёт микроволновку искать.

Ему вообще повезло, что я благодарная и решила угостить его. Хоть поест нормально. А то вчера только кофе с горьким шоколадом в себя запихивал.

Смотрю вниз, замечаю знакомую походку, мощную фигуру.

Соболев в форме… Особый вид искусства.

И неизменно со стальной миной.

Шутливо распускаю хвост. И сбрасываю копну волос из окна, когда подходит командир.

Останавливается, устремляя взгляд вверх, на меня, едва сдерживающую смех.

Наконец-то, на его стальном лице мелькает желанная улыбка.

– Соответствую прозвищу, – поясняю ему. Поднимает ладонь, касаясь пальцами кончиков моих волос. Приятно… Но я тяну за них, убирая с его руки. – Если можно, пешком, пожалуйста.

Он, всё ещё улыбаясь, качает головой, явно думая, что я не в своём уме.

А я и правда не в себе.

До этого всегда серьёзная и нудная, как говорили обо мне окружающие… А тут хочется светиться.

Особенно когда эта глыба льда тепло произносит:

– Жди.

Глава 6

Сейчас

Влада

– Это всё, что тебя волнует спустя столько лет? – бью бывшего мужа по ладони, вспомнив, что на его пальце сияет обручальное кольцо.

Господи, как он изменился… Стал старше, морщин прибавилось. Он и раньше страдал сединой, а теперь она отчётливо виднеется на его висках.

– Нет, – чеканит, как бездушный робот. С трудом отрывает взгляд от моего каре. Ему не нравится… Всегда ненавидел короткие стрижки у девушек, считал их неженственными. – Отвечай на вопрос.

– Я тебе не в армии, чтобы подчиняться, – парирую бойко. – Но так и быть, скажу очевидное. Состригла. Обрубила вместе со старой жизнью.

Сверлим друг друга взглядами.

Мы оба упёртые. Каждый на своей волне.

– Что ты здесь делаешь? – не выдержав нашего зрительного контакта, спрашивает.

– Работаю, – повторяю в который раз за этот день. – Твой помощник пришёл в мой ЗАГС. И у меня складывается ощущение, что ты знал. И сделал всё специально, чтобы я увидела, как ты счастлив со своей новоиспечённой женой, да?

– Не знал, – рявкает резко.

Тяжело выпускаю воздух из носа. Вся эта ситуация накаляет до предела, а близость между нами подбрасывает дров в костёр.

– А говорил, что больше никогда не женишься… – вспоминаю фразу, кинутую им напоследок перед тем, как мы развелись. – Твои слова ничего не стоят, Север.

– Так надо для дела, – рычит на меня, сильнее прижимая к металлу автомобиля. – Я уже говорил, что никого и никогда не полюблю так, как тебя.

Было… А потом он изменил мне. В нашей квартире. С какой-то блондинкой.

– И не тебе меня судить.

Что это значит? Звучит так, будто это я зажигала весь вечер с мужиком, а потом он застукал нас в постели.

– Я, в отличие от тебя, не замужем, – пытаюсь оттолкнуть его. Не получается. Он всегда был неподвижной скалой и сильнее меня. – Отойди, Север. Сохрани остатки ясного разума. Здесь кругом люди, репортёры и твоя…

Жена, чёрт возьми, жена.

Не могу произнести это слово.

Раньше ею была я…

– Прости, но я хочу вернуться домой с оставшимися волосами, не выдернутыми твоей избранницей, и спокойно выйти завтра на улицу. И уж тем более не слышать вслед красочное: «Шлюха».

Это немного остужает его пыл. И он отходит от меня, запуская пятерню в короткие, но чуть отросшие волосы. Поменял причёску, изменился внешне, а парфюм… Почему он прежний?

– Как ты? – вдруг слышу от него.

– Нормально, – небрежно бросаю, всё же сняв сигнализацию. Хорошо, что она не начала пищать в тот момент, когда Север прижал меня к автомобилю. Люди бы сбежались на звук. – Спрашивать о тебе не буду. Вижу, что у тебя всё прекрасно.

Обида душит, как и слёзы.

Странно, я думала, они высохли в тот момент, когда узнала о наших двойняшках. А за плечами двушка, где мы ютимся втроём: мама, беременная я и такая же сестра, только что разведённая со своим мужем и тоже с двумя полосками на тесте.

Всё навалилось в один момент. Отсутствие денег, огромные затраты на врачей, учёба Ники, моя безработица… Как вспомню – так вздрогну.

Сейчас нам все ещё нелегко, но хотя бы не приходится трястись, что завтра придётся есть пшёнку на воде.

Открываю дверь машины, сажусь на место водителя. Стараюсь не смотреть в сторону мужчины, нанёсшего мне огромную зияющую рану, которая сейчас пульсирует и кровоточит.

Но плакать нельзя. Хватит. Той слабой девочки больше нет.

Включаю задний ход, жму на газ и выруливаю со стоянки. Не успеваю ни пристегнуться, ни включить кондиционер. Мысли только об одном – убраться отсюда как можно дальше. От него.

Останавливаюсь только через километр у обочины. Прислоняюсь лбом к рулю и, обхватив его ладонями, пытаюсь очнуться от кошмарного сна.

Всё будет хорошо. Нет смысла вспоминать прошлое, где мы были счастливы с Соболевым.

Сейчас это – другой человек!

Уговариваю себя на протяжении всего пути домой. Отвлекаюсь на музыку, выключаю телефон. Не хочется ни с кем говорить. Думаю, только о том, как заберу своих двойняшек из садика, а дома состряпаю пиццу, которую они любят.

Хоть это идёт по плану – Маша с Дашей спасают меня от мрачных воспоминаний о Севере. Вместе со мной замешивают тесто для пиццы. В перерывах подкармливают Юру помидорами и сыром. А тот в благодарность всё же решает сходить с ними в магазин и купить вкусняшек.

Я же не понимаю, почему всё ещё страдаю от произошедшего. И когда остаюсь одна, откупориваю бутылку вина, подаренную на одной из церемоний. Сама вытаскиваю пробку, чего не умела никогда в жизни.

Наливаю немного в стакан и делаю несколько глотков.

У меня есть Юра. Мы живём вместе, душа в душу, хоть не говорим о свадьбе или о чём-то серьёзном, однако в нашей семье царит идиллия. Девочки любят его, а он относится к ним тепло. Не как к родным детям, но… я этого и не прошу.

Всё нормально.

Но Север всё равно крутится в голове, как и то, что случилось между нами много лет назад.

Непроизвольно опускаю взгляд на ладонь, на безымянный палец, где не осталось и следа от кольца. Шумно вздыхаю, вспоминая тот момент, когда его лишилась…

Четыре года назад

Ставлю пакет с тортиком на тумбочку. Перебрасываю влажную косу на плечо и снимаю промокшие кроссовки. Ливень начался не вовремя, прямо на остановке, из-за чего пришлось быстрее бежать домой.

Радует, что скоро экзамены, я получу права и наконец-то сяду за руль.

Особенно сейчас, когда у меня есть две прекрасные новости. И одна из них – как раз экстренно велит закончить обучение в автошколе, иначе потом несколько лет мне будет не до этого.

– Командир, – с улыбкой на губах зову Севера. Два года мы вместе, он давно не командир воинской части, но прозвище осталось. – Я тортик принесла, твой любимый.

Прохожу вглубь квартиры-студии вместе с вкусным сюрпризом и радостно сообщаю:

– Я работу наш… – обрываюсь, когда вижу сопящего в постели Севера. Вот дурочка, раскричалась! Но я не думала, что он уснет к вечеру. Это вообще на него не похоже. Лечь в десять – да, но чтобы прямо перед ужином…

Всё-таки он просыпается и открывает глаза, реагируя на мой голос. Сразу же улыбается, вставая.

– Ты уже пришла? Сказала же, что будешь вечером.

Взгляд касается окна, за которым бушует стихия. Уже стемнело и дождь бьёт в стёкла.

– Давно спишь? – делаю шаг вперёд. И тут же застываю. Роняю пакет с тортом.

За спиной Соболева виднеются длинные волнистые светлые волосы. И обнажённые плечи девушки.

А ведь и он без футболки. Но для меня это неудивительно – он привык так спать.

Но…

Девушка? За ним? В одной постели?

– Север, – обрывисто спрашиваю, ощущая дрожь в голосе. – Что это значит?..

Я осматриваюсь непроизвольно и у журнального столика замечаю бутылку красного вина. На одном из прозрачных бокалов – алая помада. Как и на лице и теле моего мужа, на что я не сразу обратила внимание.

Соболев обреченно прикрывает глаза.

– Млять, – ругается себе под нос. – Я сейчас всё объясню.

Отступаю назад, случайно наступаю на торт, упаковка из-под которого лопается под моей пяткой. Не ожидая этого, я падаю, но на полпути хватаюсь за кресло. Смягчаю удар, который мне сейчас противопоказан.

Север подскакивает с постели, отчего чёрное одеяло слетает с него, демонстрируя голого мужчину. И даже там, ниже пупка с порослью волос… следы помады.

Слёзы брызгают из глаз, пелена застилает весь обзор, а я не нахожу в себе сил встать. Ползу назад, не веря в происходящее…

Нет-нет-нет, почему всё так произошло?

Почему Север изменил мне? Разве не он пару дней назад шептал слова любви? Разве не мы мечтали о ребёнке и последние полгода только и делали, что старались над этим? А когда тест был отрицательным, он обнимал меня, говоря, что рано или поздно всё получится…

Почему наше счастье в один миг разбилось на осколки, как рухнувшее на землю стекло?

– Влада, – произносит моё имя и тут же начинает одеваться. – Ты в порядке? Не ушиблась?

Он серьёзно интересуется, ударилась ли я? После того, что я увидела на кровати?

Блондинка приходит в себя, зевает и поворачивается.

– Север, что за шум?

Он не отвечает ей. Натянув боксеры, направляется ко мне. Из ниоткуда у меня появляются силы. Я сама подпрыгиваю с места, выставляю руки вперёд.

– Не смей ко мне подходить. Предатель!

Горькие слёзы потоком вырываются наружу. Грудную клетку будто выжигают изнутри.

Когда-нибудь я могла подумать о подобном?

Нет… И мысли не возникало.

У нас всё закрутилось слишком быстро. Эта была чёртова искренняя любовь с первой встречи. Помню, как Соболев признался, что в тот момент, в коридоре, схватив меня за шкирки и повернув к себе, он понял, что влюбился.

Вот так. С первого взгляда. Зацепился за мои длинные волосы, за миловидное лицо и мой нелюбимый нос, который казался ему милее всех на свете.

И вот…

Измена.

Спустя почти два года брака.

– Ой, неловко получилось… – доносится от блондинки.

– Заткнись! – гаркает на неё Соболев. Мрачнее тучи надвигается на меня. – Малышка, перестань, не плачь, я сейчас всё объясню. Мы сидели здесь с отцом, а потом…

– А потом Игорь Матвеевич превратился в эту блондинку, – усмехаюсь горько, на грани истерики. – Перестань, Север. Не пытайся… Я всё и так вижу.

Прохожусь рукавом по носу, стирая кожаной курткой появившиеся сопли. В последний раз я рыдала так, когда папа умер. И вот снова… Из меня будто высасывают душу. Мучительно убивают, пытая.

– Я не знаю, как она здесь оказалась.

– Ты же сам мне позвонил… – летит ему в спину.

И всё. Спусковой крючок слетает. Обида и шок заменяются злостью, гневом. Я продолжаю плакать, не скрывая эмоций. Снимаю с пальца красивое и ценное для души кольцо, вросшее в кожу. С трудом кидаю его на пол.

– Подавись им. И больше никогда не появляйся у меня на глазах!

Вижу в его карих глазах отчаяние. Неверие. И шок.

Мужчина, что всегда был для меня опорой и защитой, рушится, как хлипкая стена. Но сам виноват. Это он решил свернуть на кривую дорогу.

И почему?.. Я недостаточно привлекательна? Холодная? Бревно в сексе? Что? Что не так со мной, раз он пошёл налево?

Хочу задать все эти вопросы, но не могу смотреть на него. Вылетаю из квартиры, не взяв ни единой вещи. Только сумку. Потом попрошу маму с Вероникой всё забрать.

А пока захожу в кабину лифта. Оседаю на чистый пол, что очень редко в нашей реальности. Но у нас тут убираются каждый день… Новое здание, с консьержкой и персоналом. Мы с Севером вместе выбрали эту квартиру на время, пока искали дом, где бы недалеко были сад и школа для нашего будущего ребёнка.

Всё было прекрасно! Он стал ближе к правительству после повышения. Я закончила университет, нашла работу, о чём и хотела ему сообщить.

И ещё… У меня для него вторая главная новость, вспомнив которую, я тут же подрываюсь с пола и обнимаю живот руками.

Почему в этот прекрасный день, когда я узнала о долгожданной беременности, он предал меня? Нас…

Порочная сцена вновь появляется перед глазами.

Горько, обидно до боли.

Мы так тебя хотели, кроха… Но, появившись на свет, ты увидишь только меня.

Мы ничего ему не скажем. В отместку за предательство. За его ошибку.

Как же мне хочется сделать ему больно…

Всхлипываю, заказывая такси до маминой квартиры. Благо, ключи ещё в сумке, а она сама на работе.

Приехав, несусь в ванную. На эмоциях хватаю ножницы и неаккуратно режу длинные волосы, которые растила всю жизнь. Помню, как гордилась ими, делала причёски. Берегла, ухаживала и тратила кучу денег на косметику.

Север их любил…

А сейчас я избавляюсь от них со слезами на глазах. Обрубая, как свою любовь к мужу и нашу связь с ним.

Глава 7

Трогаю кончики своих волос.

Жалко ли их?

Очень.

Но тогда мне это было необходимо. Перерубить последнюю нить между нами.

Делаю глоток вина и смотрю из окна вниз, на дорогу, по которой бегут мои куколки. Вслед за ними, с двумя пакетами, плетётся Юра.

Вот и сходили за сладким…

С огромной тяжестью на душе отрываюсь от подоконника. Выливаю вино в раковину, прячу бутылку и проверяю, не сгорела ли в духовке пицца.

Благо, нет, так что я встречаю двойняшек ароматами сыра и помидоров.

– Быстро мыть ручки перед едой, – гоню их в ванную, когда они уже с разбега, только разувшись, лезут на стульчики.

Юра прижимается к стене, пока два маленьких тайфунчика мчатся мимо него наперегонки. Улыбается, держа в воздухе пакеты.

– Что, они тебя ограбили? – подшучиваю над ним.

– Так заметно, да? – усмехается, проходя на небольшую кухню. Мы с трудом помещаемся здесь вчетвером, но выбор невелик.

Ставит покупки на стол рядом с холодильником, и я машинально начинаю их разбирать. Ощущаю на животе прикосновение сильных мужских рук. Утыкается носом мне в шею, а у меня… как обычно, ноль эмоций.

Даже намека нет на то, что я испытала сегодня с Севером, когда он дотронулся моей щеки. Да, я его ненавижу. Да, он мне изменил. Но все равно ощущаю его касания по-особому.

Бешусь от самой себя.

– У тебя завтра выходной?

– Да, – киваю. – Нужно съездить на рынок, докупить кое-что в поездку.

– Твой отпуск уже начался? – мурчит мне на ухо.

– Ага, с завтрашнего дня, – реагирую на его объятия спокойно, за что и корю себя.

Наверное, я ужасный человек, ведь мучаю и мужчину, и себя. У меня нет к нему таких сильных чувств, которые однажды были к Северу. Я не показываю ему свою страсть, не отдаю всю себя. Закрылась и открываться не хочу.

Но и уйти от него тоже не нахожу сил, боясь за будущее. В одиночку я не справлюсь с двойняшками. Да, у меня есть родные люди, но они не знают и половины происходящего в моей жизни, не в курсе проблем, в которые посвящать их не хочу.

У каждого свои заморочки.

– Может, когда отведём девочек в садик… – рокочет с намёком.

– Если успеем, – накрываю его ладони своими.

– Ловлю на слове, – целует меня быстро в шею и отстраняется, когда две мои торпеды летят по коридору и оказываются на кухне.

– Ма!

– Ма!

Повторяют друг за другом, как гусята.

– Кусять!

– Нямкать!

Смотрю на крошек, одна из которых уже чешет зубки о деревянный стол, а другая пальчиком находит натёртый сыр и отправляет себе в рот.

– Совсем оголодали, – шутит Юра, устраиваясь напротив Дашули. – Бобёр маленький, перестань стол есть.

Щёлкает её по лбу, что моей крошке не нравится. Она тут же отлипает от стола и, насупившись, прикрывает лицо ладошками.

– Бона.

– Юя пахой, – вдогонку кидает Машенька, обняв сестрёнку и вся надувшись.

– Ого, – удивляется он. Да и я сама на секунду пребываю в шоке. Впервые они так реагируют на него. Хотя он никогда и не давал им щелбаны.

Хочется тут же отругать Юру, но я лишь подхожу к своей малышке, беру её пухленькое личико в ладони и, наклонив к себе, чмокаю в лобик.

Дашуля начинает смеяться, мгновенно позабыв о плохом поступке мужчины. А Машуля указывает на свою щёчку, чтобы я сделала то же самое. Расцеловываю каждую и, выдохнувшись, объявляю финал.

– Всё! – отхожу от них, поставив на стол уже остывшую пиццу. – Налетайте.

***

На следующий день

– Мы всё купили? – уточняет Юра, читая мой наспех составленный список.

Открываю багажник и смотрю на баулы с вещами. Всё это не для нас, а для детей в долгую поездку на машине к морю.

– Дома проверим, – хватаю ближайшие пакеты. И, высунувшись из багажника, бью себя по лбу. – Надо детские кресла забрать из химчистки!

– Давай уже завтра, – стонет Юра. – Я устал.

– Ладно, ладно, – соглашаюсь с ним и поглядываю на время. Чёрт, я сказала девочкам, что заберу их после обеда. – Поднимешь вещи сам? Я за девчатами сбегаю.

Вижу недовольство на его лице.

– А как же время вдвоём?

Слышу это – и на душе некомфортно. Что же, придётся исполнять свой не супружеский, но долг.

Чувствую, как телефон вибрирует в кармане джинсовой юбки, и поднимаю палец.

– Одну минутку.

Отвечаю на вызов, отхожу в сторону. Не нравится мне, что звонят с работы в начале моего отпуска.

– Да, Анна Викторовна?

– Влада… – растерянно шепчет она. – Приезжай на работу.

На неё совсем не похоже.

Тревога поселяется где-то под ложечкой, но я всё равно упрямо заявляю:

– У меня отпуск.

– Это… – всё ещё не может внятно говорить. – Срочно.

Удивляюсь, впервые наблюдая начальницу такой растерянной.

– Что именно?

– Не по телефону.

И отключается.

Недоумённо перевожу взгляд на Юру, который слышал разговор и видел мои эмоции.

– Что случилось?

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Надо в ЗАГС.

– Ну, конечно, – разведя руки, он закатывает глаза.

– Прости, – подбегаю к нему, целую быстро в щёку и выгружаю спешно пакеты из машины. – Как-нибудь в следующий раз. Мне ехать надо.

Захлопнув багажник, сажусь за руль.

Глава 8

Север

– Как ты?

Арс заходит в кабинет, рыщет взглядом вокруг. Знаю, что беспокоится обо мне и мельком проверяет обстановку. И для него кое-что есть.

– Здесь как будто тайфун прошёлся, – перешагивает разбитую бутылку. – Обычно не так свадьбы заканчиваются.

Отвечать нет никакого желания.

Бездумно смотрю в потолок, дёргаю себя за галстук, который всю ночь не тревожил меня, а сейчас словно душит. Стоило лишь другу появиться. Подозреваю, о чём он сейчас начнёт говорить.

– Соболев, первая брачная ночь не в кабинете офиса проходит, если что, – падает на диван рядом со мной.

Не так. А с любимой.

– У меня уже была одна. Мне хватит.

Тем более – в условиях этого не было. Секс по обоюдному согласию. Я его не хотел – поэтому ушёл. Сделал это ещё раньше, как только репортёры с журналистами свалили с долбаной свадьбы.

Арс берёт со стола бутылку с минералкой, трясёт её.

– Радует, что сегодня ты хотя бы не напился, а обошёлся водой.

Просто виски разбил раньше, чем оно попало в моё горло. Да и с алкоголем я не дружу. Он ассоциируется у меня только с плохими днями, которые вспоминать не хочу.

Но появление в моей жизни одной девушки заставляет это делать.

Прикрываю глаза.

Владислава, Влада…

Образ моей длинноволосой жизнерадостной девочки всплывает перед глазами. Её неженственный стиль – джинсы, футболка и кроссовки. Любил видеть её в платьях. Воздушной, милой, слабой. Но она ощущала себя в них некомфортно, а я не настаивал.

Её образ смеётся, убегая от меня и показывая язык.

И тут же меняется на незнакомку с короткой стрижкой и ледяными глазами, несмотря на природный тёплый цвет.

Это уже не та девчонка. А взрослая женщина с твёрдым взглядом и панцирем вместо кожи, который нарастила за многие годы.

Два абсолютно разных человека.

Когда я увидел её, сердце остановилось.

– Неожиданно вышло, да? – неугомонный друг хочет обсудить появление моей бывшей на свадьбе.

– Ты сюда потрепаться пришёл? – спрашиваю грубо, едва сдерживая чешущиеся кулаки.

– Нет, убедиться, что ты в себе. А не бухаешь целыми днями, пропадая на месяц в своей квартире в окружении алкашки. Мне хватило тогда овоща Севера. Больше видеть того не человека не хочу.

– Всё нормально, – сухо произношу, вспоминая развод с Владой. Он прошёл тяжело. И друг это прекрасно помнит.

Я вообще не употребляю. И за всю жизнь сорвался два раза. Первый – когда увидел измену своей любимой. Второй – когда она ушла от меня, подав на развод.

Вся моя жизнь рухнула в одночасье.

Я не хотел ворошить прошлое. Но оно решило само напомнить о себе.

– Я ещё бумаги принёс. О передаче акций. Подпись твоя нужна.

Встаю, смотря на протянутые другом документы.

Точно. Моя свадьба нужна была только для этого.

Ставлю размашистую подпись, передавая Ангелине, законной супруге, девяносто процентов своих акций. В политике богатым быть нельзя. Статус запрещает.

А мне нечего делать. Больше не для чего жить. Поэтому работа – единственная отдушина. Потратил все годы на неё. Детей нет, жены нет. Живу для себя. Денег – море.

– Что же, поздравляю. Вы официально только что обеднели на половину своего бизнеса, – смеётся друг, пытаясь поднять мне настроение. Оба знаем, что это неправда, а лишь прикрытие. Ангелине можно доверять, да и с юридической точки зрения – она мало что может сделать с моими деньгами. Пока что пусть будут на её имени на сохранении. – Чёрт, Север, хватит. Перестань убиваться из-за Влады. Приди в себя, а. Четыре года прошло. Ты её всё ещё любишь, что ли?

Ответ на этот вопрос у меня есть. Чёткий. Но с некоторыми «но».

– Даже после того, как она тебе изменила?

Ладони непроизвольно сжимаются в кулаки после вопроса.

Когда говорят, что время лечит – пошлите этого человека к чёрту. Хрень чистой воды. Меня оно не исцелило. Всё, что касается бывшей жены – до сих пор разрывает грудную клетку.

Должен уже был остыть. Забыть о ней. Она изменила мне, а я – ей. Не собирался мстить, но всё вышло спонтанно.

С тех пор алкоголь для меня – враг номер один.

Помню тот день.

Когда мы с отцом поехали вдвоём на бизнес-встречу…

Моя душа всегда тянулась к казармам, плацу. Я хотел делать из юнцов настоящих мужиков, готовых встать грудью за Родину в любую минуту. Но с появлением Влады в моей жизни приоритеты поменялись.

Ей приходилось прибегать ко мне в воинскую часть. Мы ночевали в моём кабинете, а на завтраке все пялились на неё в столовой. И плевать, что у них были медсестра и повариха.

Со временем я понял, что продолжаться так не может. И согласился на предложение отца, который упёрто тянул меня к себе, в политику. Лишь для того, чтобы начать жить нормально.

Видеться со своей уже женой дома. Не кричать и не злиться каждый раз, когда в кабинет стучат, прерывая нас.

Я наконец-то стал настоящим мужем, а не дядькой, к которому она забегала рассказать истории о жизни. Просыпался рядом с ней, засыпал в одной постели, не боясь, что её увидят голой. Мы вместе готовили ужин, на выходных выбирались на природу.

Всё было идеально до рокового момента.

Пока один знакомый не скинул фотографии. Я увидел, как моя жена стоит в обнимку с каким-то мужиком посреди улицы. Держатся за руки, заходят в кафе. И там, за стеклом, они врезаются друг другу в десна.

Весь мир рухнул. Пошёл коту под хвост.

Влада в тот день сказала, что заедет в больницу, чтобы встретиться с Вероникой, своей сестрой. Обещала сразу вернуться домой. И в её планах не было мужика, с которым она целовалась, сидя в кафе.

Моя встреча отменилась моментально. Звонил любимой – она не брала трубку. Один раз сбросила. В кафе её не нашёл, дома тоже.

Понимал одно – моя жена мне изменила.

И внутри меня что-то ломалось. Трескалось, как грёбаное хрупкое стекло.

Одна моя часть хотела убить её. Накричать. Спросить, зачем она всё это делала? Зачем жила со мной? Не ради бабок – в этом я уверен. Владе они были не нужны – в её семье на тот момент всё было нормально. Тогда почему? Из-за этого ярость застилала разум.

А другая часть… твердила обо всём забыть. Сделать вид, что я ничего не видел. Тяжело, трудно, но я понимал, что после скандала всё кончится. Либо она, либо я – кто-то потребует развод.

Не найдя решения, я впервые напился. В нашей квартире, с моим отцом, который в тот момент приехал ко мне, отменив встречу, чтобы поддержать. Не спрашивал меня, что произошло, молча похлопывал по плечу, рассказывая о молодости.

Я не заметил, как накидался до беспамятства.

Проснулся – а я всё ещё в нашей с Владой квартире.

Перед глазами – золотистые локоны и знакомое лицо. Милена, дочь одного политика. Постоянно бегала за мной, несмотря на кольцо на пальце. Мы часто пересекались в то время. И в момент полного разрушения – я почему-то оказался с ней в одной постели.

Не помню, как закончил пить с отцом. Не помню, как звонил ей. И тем более отголоски секса не отзывались ни в одном уголке моего тела. Не было наслаждения, облегчения и эйфории, как с женой. Ничего!

Тем не менее, блондинка лежала рядом.

Голова раскалывалась от происходящего.

Но мигом прояснилась, когда я услышал счастливый голос своей жизнерадостной девочки.

И понял ещё в тот момент, сев на постели, что это конец.

Мы оба совершили ошибку. Причём я в открытую, хоть и отрицал это первое время. Понимал, что хрен я объясню обнажённую бабу у меня в постели.

Но всё равно не верил, что мог предать Владу, как последняя скотина.

Даже после того, как она убежала, кинув мне под ноги кольцо. Вытащил блондинку из кровати, хотел убедиться, что всё это – полная херня. И ошибка. Но нет. Она тоже былая голая.

Выгнал её к чёрту. Позвонил бате. В ответ услышал, что я сам напился, позвонил Милене. А отец уехал до того, как она пришла, на важную встречу.

На долбаную секунду я ему не поверил. Усомнился в его словах. Посчитал полной чушью. Не мог я нахрюкаться настолько, чтобы изменить своей жене. Которую, млять, люблю. Которой готов был простить измену. Этот поцелуй. Простить всё!

Но второй загул сделал из меня овоща. Я бухал беспробудно около месяца, когда потерял Владу. Приезжал к ней домой, караулил под дверью квартиры. Даже приходил со знакомыми ментами, чтобы увидеть её.

А она уехала к бабушке. И ни её мать, ни сестра не хотели говорить мне, где та живёт. Мы виделись лишь раз, на свадьбе. И я не запомнил название села. Готов был объездить каждое. Пока не пришло свидетельство о разводе.

Нас официально уничтожили как семью.

И всё пошло по одному месту. В который раз.

Полная анархия в голове, в душе. После этого друг боится снова увидеть меня овощем, употребляющим без остановки бухло и смотрящим в пустоту.

Думал, что снова напьюсь, но нет. В этот раз чувства совершенно другие. Намного острее, несмотря на прошедшее время.

Будто меня медленно травят изнутри.

– Север!

Не дёргаюсь на крик.

– Ты меня вообще слышишь? – словно назойливый комар летает над ухом.

– Не гунди. Бесишь, – отодвигаюсь от орущего друга.

– Так ты её любишь ещё, после того как она тебе изменила?

Да млять! Не отстанет же.

Отрываюсь от спинки дивана, переношу корпус вперёд и хватаю бутылку с водой из рук Арса. Смотрю на весь срач, который вчера устроил. Стулья валяются на полу. Папки, бумаги, все стеклянные предметы разбросаны. Кабинет в хаосе. Я крушил и ломал всё, что видел.

Если правильно помню – моя тачка внизу без стекла. Ударил вчера от злости локтем. Теперь рука болит, паскуда.

– Позови уборщицу, – невозмутимо выдаю и делаю глоток. – Пусть приберётся здесь. И… телефон помоги найти.

Друг вздыхает, качая головой. Поднявшись, достаёт из-под своей задницы мой смартфон. Встаю вместе с ним, направляюсь в санузел. По пути звоню помощнику, чтобы приготовил мне свежую одежду.

Через полчаса выхожу из душевой. Кабинет весь вылизан, будто вчера ничего и не было.

На диване лежит шмотье, которое натягиваю на себя. На столе нахожу обручальное кольцо. Снял его вчера и благополучно выкинул. Но всё равно нашли его в этом хаосе.

Упав в кресло, жму на селекторе кнопку.

– Тимофей, зайди.

Мой помощник через секунду влетает в кабинет. Умный мужик за сорок. Женат, двое детей. Пашет как проклятый для их содержания. Ответственный и не задаёт лишних вопросов.

Хоть он не будет спрашивать, что произошло.

– Закажи поесть, – даю первое указание, потирая виски. Он кивает, делая пометки прямо у себя в телефоне. – Выпиши премию тому, кто здесь навёл порядок.

Пальцем обвожу комнату. Колоссальная работа.

– Впятером убирались.

Теперь понятно, почему так быстро.

– Всем выпиши.

– Что-то ещё?

– Подготовь документы, которые я должен сегодня просмотреть.

– А что насчёт…

Он не успевает договорить, как дверь кабинета распахивается – и на пороге появляется длинноногая шатенка. Ангелина, словно ураган, врывается в помещение, летит в мою сторону. Секретарь мчится следом за ней.

– Север Игоревич, вы сказали никого не пускать, но она…

Спокойно взмахиваю ладонью, видя обеспокоенное лицо своей фиктивной жены.

– Севе-е-ер, – тянет она, подбежав ко мне на каблуках. – Я сейчас оформляла документы. Дала свой паспорт, а он не мой!

– И? – выгибаю бровь. – Я тут при чём?

– При том, – вылетает с претензией вместе с хлопком ладони по столу. А в ней – её паспорт. Который она протягивает мне, и скрещивает руки на груди. – На, посмотри.

Ничего не понимаю.

Принимаю, открываю, и…

Сердце работает как бешеное, когда вижу Владу. Совсем маленькую на этой фотографии. С длинными волосами, мягкими чертами лица.

Веду большим пальцем по её лицу.

Ей двадцать здесь.

– Это паспорт того регистратора, – поясняет мне супруга, будто я тупой. – Тимофей отдал вчера. Глянь свой. И свидетельство тоже проверь.

До меня с трудом доходит.

Пальцы сами ищут нужную страницу, где указано семейное положение.

Штамп.

Свежий. Поставленный несколько дней назад.

– Я не знаю, что произошло, Север, но ты в курсе, что твоя жена – она, а не я?!

Глава 9

Влада

Зажимаю клаксон и бешусь от того, что Анна Викторовна ничего не сказала по телефону. Из-за этого я стою в километровой пробке без просвета.

Меня в садике мои куколки ждут. А эти бараны едут так, будто у всех пропала педаль газа.

Подъезжаю к светофору и понимаю, в чём проблема. На перекрёстке стоит регулировщик, машет палкой. А половина дятлов не знают, что делать.

Увидев нужный мне знак, поворачиваю вправо и еду по свободной трассе. Выдыхаю, тут же расслабившись.

Если и дальше пробок не будет, уложусь в полчаса и заберу девочек.

Стоит только об этом подумать, как всю дорогу вдруг загораживает из ниоткуда взявшийся Лексус. Потом второй, третий. Они возникают прямо на моём пути.

Резко бью по тормозам.

Какого чёрта они здесь встали?!

Оглядываюсь, чтобы развернуться и поехать в другую сторону, как замечаю точно такие же машины позади.

Всё это настораживает и пугает одновременно.

Где вообще остальные?.. Почему дорога такая пустынная, без единой машины или человека, будто перекрыта специально на какой-то праздник? Помню, во время репетиций частенько закрывали некоторые улицы…

Неужели дятлом оказалась я и проехала не по правилам?

Да нет, я точно помню, как регулировщик торопил меня повернуть.

Неожиданно из Лексуса выходит мужчина в чёрном костюме, очках и с трубкой возле уха. За ним ещё один. И ещё. У последнего за пазухой замечаю пистолет, когда тот приподнимает тёмный пиджак.

Первое, о чём думаю из-за стресса: «А ему не жарко?»

Мысли вовсе испаряются, когда мужчины подходят к моей машине. Один из них стучит в окно. Открывать я совершенно не желаю.

Север… Твои проделки?

Но зачем? Что я сделала не так? Появилась в твоей жизни? Это ведь не повод устраивать все эти концерты!

Чуть опускаю стекло.

– Проехать дайте, – бросаю смело. Не так разговаривают с вооружёнными мужиками. Но если это проделки Соболева – мне ведь нечего бояться?

– Пройдёмте с нами, – вежливо обращается амбал.

– На каком основании? Вы даже не из полиции. А если бы и были – я ничего не нарушила.

Крепче сжимаю руль. Понимаю, что не смогу уехать отсюда. Я окружена.

– Нам сказали без грубой силы, – продолжает спокойно. – Но, если откажетесь, придётся ей воспользоваться. Распоряжение начальства.

Замечательно!

– Это Соболев? – спрашиваю сразу. Не отнекивается, кивает.

– Север Игоревич хочет поговорить с вами.

– А я с ним – нет.

– К сожалению, у нас мало времени, – поглядывает он на наручные часы. Вдруг с силой дёргает ручку моей дверцы, распахивая её, и хватает меня за предплечье. – Извините.

Нагло вытаскивает меня из машины. Успеваю только схватить сумку с телефоном.

Первые пару секунд пытаюсь вырваться, а дальше всё, сдаюсь. Бесполезно.

Ничего не сделаю.

Где они, где я?

Могу верещать о законе сколько угодно, как и плеваться ядом. У Севера положение и власть, а у меня что? Кредит, долги, больная бабушка, сестра – мать-одиночка, которая порой сама нуждается в помощи.

Сажусь в машину, больше не сопротивляясь. На удивление, в салоне я одна. Думала, здесь будет Соболев, но нет.

– Долго нам ехать? – спрашиваю немногословного водителя.

– Двадцать минут, – чеканит, не оборачиваясь, и трогается с места.

Пишу Анне Викторовне, что задержусь. Она ничего не отвечает, прочитав сообщение. На протяжении всего пути я гадаю, что могло произойти на работе. И почему Соболев вдруг решил встретиться спустя столько времени?

Ни слуху, ни духу все эти годы, а тут… На тебе. Я просто появилась на его свадьбе. Случайно!

Автомобиль останавливается на пустой местности. Но даже отсюда замечаю прибрежный ресторан, на веранде которого и восседает мой бывший муж, разговаривая с кем-то по телефону.

– Вам туда, – указывает водитель.

– А моя машина?

– Доставят следом. Уедете отсюда на ней.

Киваю, выходя из авто. Не хочется платить кредит за машину, которой нет. Да и нам на море ехать на ней завтра… Я не выдержу, если пропущу долгожданный отпуск и не смогу понежиться на солнышке.

А почему я вообще должна говорить с Севером?

Резко останавливаюсь и разворачиваюсь, собираясь уйти. Но тут же врезаюсь в мужчину позади меня. Одним суровым взглядом он указывает идти вперёд.

И я, раздражаясь с каждой секундой всё сильнее, продолжаю шагать к бывшему мужу. Подхожу к столику, ничуть не растерявшись и даже не поздоровавшись, бросаю сумочку и недовольно выпаливаю:

– И что это за концерт, Север?

– Это я хочу спросить у тебя, – ледяным тоном произносит он и взглядом указывает на стул. – Сядь.

В последний раз он говорил со мной так жестко… Да никогда! Я видела его таким постоянно, но с другими людьми. Со мной же его голос всегда менялся, становился бархатным, вибрирующим, мягким. И каждый раз, когда он говорил, это было похоже на урчание котёнка. Только Севера котёнком не назовёшь. Скорее… тигром.

Чему я удивляюсь? Четыре года прошло. Он мог поменяться.

Я уже не уверена, что хорошо знаю этого человека.

– Твои люди зажимают мою машину посреди города, – скрещиваю руки на груди и опускаю задницу на стул. – А вопросы есть у тебя?

Стараюсь держаться. Устоять перед пытливым взглядом.

Не растеряться, вновь увидев его.

Север для меня не чужой человек. Но мы расстались на плохой ноте, что до сих пор меня терзает.

После того как я поймала его на измене, мы больше не виделись. Лишь переписывались до момента, пока я не выключила телефон, оставила его дома и уехала в село к бабушке.

Улицы города душили меня. Гуляя по ним, я вспоминала Соболева, который так подло со мной обошёлся. Так что, недолго думая, я подала на развод через знакомую матери и отправилась в глушь. Лишь бы он не нашёл.

Знала, что искал бы. И не ошиблась… Вероника звонила каждый день. Рассказывала, как Север сидел в машине часами, не отъезжая от подъезда. Приходил с цветами, с моими любимыми конфетами. Даже проникал в квартиру с полицией, подав жалобу якобы на странные крики.

Пытался пообщаться с матерью, но та наотрез отказалась ему что-либо отвечать.

До сих пор помню фразу, которую она передала мне по телефону.

«Он твердит, что не изменял. Не знает, как это вышло, представляешь? И что больше никого и никогда не полюбит. Не женится. Вроде, военный, такой хороший человек был, столько мне помогал, а оказался… мерзавцем».

Север повторил то же самое мне, когда я написала ему сообщение, что требую развод.

Он ответил коротко и чётко: «Нет».

Пришлось подавать заявление и судиться, после чего я и уехала. Вернулась обратно, когда мама заболела раком. Это стало тяжёлым ударом для нас с сестрой. Мы обе были беременные примерно на одном сроке и разведены. Две нелёгкие судьбы.

Всё это время нам помогала только мама, которой после не стало…

Она была нашим единственным спасательным кругом, что держала нас на плаву.

А после её смерти всё пошло под откос.

– Зачем ты это сделала? – спрашивает Север с вызовом, вырывая меня из воспоминаний. – Месть?

– Что? – выгибаю бровь.

Мужчина барабанит пальцами по столу, словно пытается успокоиться.

– Я не понимаю, о чём ты. Будь конкретнее, Соболев.

Меня словно отчитывают, делают виноватой. Хотя изменила не я.

Север, прожигая меня взглядом, подаётся вперёд. Опускает пальцы на паспорт, который ведёт по поверхности стола и передаёт мне.

– И? – спрашиваю, взяв его в руки. Открываю. А там… мои данные. Удивлённо кручу документ и не могу собрать мысли воедино. – Откуда он у тебя?

Зачем доставал? Пытался узнать, замужем ли я? Есть ли дети?

Увы, Соболев, ты ничего не увидишь.

– Ты сама отдала его. На моей свадьбе.

Его свадьбе.

Как оплеуху даёт.

– Не может быть, – говорю вслух и уверенно тянусь к своей сумочке. – Я только сегодня видела его у себя.

Достаю телефон, который занимает внушительную часть маленького пространства, и выкладываю на стол. Нахожу коричневую книжечку, разворачиваю её.

А паспорт… не мой. Ангелины. Той девушки. Его жены.

– Что-о? – вырывается из горла.

Так вот зачем он звал меня… А я думала, что-то случилось.

Хуже всего, я боялась, что он захочет начать всё сначала. А я не смогу. Готова простить всё, но только не измену. Не в нашей квартире. Не ему… кого любила больше всех.

– Видимо, перепутала, – всё ещё хмурюсь и не представляю, как могла это сделать. – Прошу прощения за ошибку.

Всё это настораживает. Паспорта Севера и его жены отправили мне из ЗАГСа вместе со свидетельством. Свой я даже не доставала из сумочки.

Чёрт, выходит, мой всё это время был у Соболева? И он его листал?

Становится тревожно, несмотря на то что графа о детях пустая. С недавних пор необязательно записывать их в паспорт. Я этого делать не стала, позаботившись о безопасности моих куколок. Всё же родственники у них непростые. Отец – бывший военный, а сейчас отвечает за оборону государства. А дед двойняшек контролирует экономику.

– Открой четырнадцатую страницу, – вдруг чеканит он.

Делаю это рефлекторно.

Зачем семейное положение? Хочет показать мне, что сейчас занятой мужчина? Плевать.

Но всё равно открываю. А там… ничего. Пустота.

– Вас не расписали? – задаю глупый вопрос. Тут же захлопываю документ. – Стой. Но свидетельство о браке. Оно…

– А теперь открой свой, – чеканит, перебивая. – И перестань устраивать концерты, Влада.

Пропускаю его последние обидные слова мимо ушей. Открываю свой паспорт, заглядываю в нужную страничку.

А там то… чего бы я не хотела больше никогда в жизни.

Стоп, что?

Брак с Севером?

– Этого не может быть, – шепчу в ужасе. Как такое могло произойти? Почему? Нет-нет, мы не могли снова оказаться женаты! Это всё сон! Или подстава! Точно, Соболев делает это, чтобы вернуть меня!

И я уже смелее, очнувшись ото сна, заявляю:

– Это ошибка.

– Или ты сделала это специально? – наклоняет голову набок в вопросе. – Зачем? Испортить мне женитьбу? Так почему не сделала это на свадьбе, а лишь сейчас?

Его слова идут вразрез с моим заключением.

– Я этого не делала, – говорю тверже, начиная злиться. – Зачем мне выходить замуж за человека, который мне изменил в нашей же постели?

Мускулы на его лице начинают ходить ходуном. От злости. Знаю эту мимику.

– Да будь моя воля я бы вообще не встречалась с тобой, – продолжаю. – Думаешь, это нормально стоять перед своим бывшем мужем и регистрировать его новый брак?

Он ведь женился даже не с той, с кем изменил… С другой.

Сколько же женщин у него было?

Я долго не могла оправиться от измены. Юру к себе подпустила с трудом. Не до конца. А он… Мудак.

И последние слова говорю на эмоциях. Обычно я прячу их, но с Севером мне редко удавалось этого сделать. С ним хотелось быть искренней, делиться эмоциями, переживаниями.

А здесь захотелось, чтобы он почувствовал себя виноватым. За то, что разрушил нашу семью.

На свои слова я не слышу ответа.

Мой телефон вибрирует на столе. На экране высвечивается имя моего Лаврентьева.

Юрка. И рядом сердечко.

Сбрасываю звонок по инерции.

И замечаю взгляд Севера на своём телефоне.

– Кто это? – вдруг спрашивает ледяным тоном. – Твой парень? Он знает, что ты теперь замужем?

– Хватит, – резко подскакиваю с места и упираюсь ладонями в стол, служащий мне опорой. Лишь бы не упасть на ватных ногах. – Это всё ты подстроил. Не хватило тебе испортить мне жизнь, ты решил вернуться и обвинить меня во всех смертных грехах. Наверняка сделал всё специально, а теперь изгаляешься надо мной. За то, что бегала от тебя и игнорировала.

Выпаливаю всё это от гнева. Хотя подобные обвинения не похожи на Севера. Но мало ли как он изменился за эти годы?

Но мои слова его задевают.

Не сводит с меня взгляда.

Покрываюсь вся мурашками, и боюсь представить, что сейчас творится в этой голове.

– Я думал, ты выросла, – вдруг произносит после недолгого, но удушающего молчания. – Но, когда увидел, что ты сделала, понял, что нет. И твоя последняя тирада это подтверждает. Ты ведь знаешь, я не тот человек, кто будешь бегать за людьми из-за какого-то игнорирования.

Да, возможно.

Но другой причины всей этой ошибки я не вижу!

Готова схватиться за голову и просто закрыться. Побыть наедине с собой.

Но не делаю этого. Хватаю свои вещи, не собираясь и дальше участвовать в этом цирке. И бегу на выход, точнее к своей машине.

Верзила пытается перекрыть мне дорогу второй раз, но тут же отходит в сторону, посмотрев мне за спину.

Собачка дождалась разрешение хозяина отпустить меня.

Стиснув зубы, спешу к своей машине, которая уже стоит на парковке ресторана.

В голове – настоящая неразбериха.

Я не верю, что это правда. Что я снова замужем за Севером… И как работница ЗАГСа, я знаю, что это – всего лишь штамп в паспорте. Всего лишь ерунда, которая решается за две недели. Но… Отчего-то беспокойство окутывает всё тело, а страх клокочет в каждом уголке, сигнализируя об опасности.

Нам срочно нужно развестись…

Глава 10

Влада

Залетаю в зал здания, где у нас проходят церемонии, и запыхавшись, бегу по коридорам в кабинет начальницы. Поправив сумочку, с трудом вспоминаю – забрала ли я свой паспорт со стола или оставила там, в ресторане, у Севера.

Чёрт, да неважно!

Мне срочно нужно избавиться от этой метки!

Проклятой-проклятой связывающей метки!

Распахиваю дверь кабинета, сразу видя женщину, сидящей за столом. Шепчет себе что-то под нос и капает валериану в свой стакан.

– Семнадцать, восемнадцать…

– Анна Викторовна, – зову её, привлекая внимание. – Что случилось?

Да, несмотря на проблемы с Севером я примчалась на работу. Но не только потому, что она вызвала. Мне срочно нужна база данных. Проверить, всё ли сказанное бывшем мужем правда. Или это его глупая шутка…

У него всегда было отвратительное чувство юмора.

– Я сверку проводила, – не смотря на меня, продолжает капать себе в стакан успокоительное. – Двадцать три…

– И?.. – поторапливаю её.

– Недавно помнишь тип приходил к нам? Денег дал…

Это она о том помощнике Севера? Как его там? Матвей? Тимофей?

– Шишку мы женили.

– Помню, – коротко киваю и присаживаюсь на диван. Это ведь мой случай… Неужели она узнала о нас с Севером?

– Я тебя убью, Васильева, – не договаривает всего, выпалив на половине рассказа.

– Меня? – недоумеваю.

– Ты нахрена свой паспорт дала? – взрывается, наконец переведя взгляд на меня. – Ты в курсе, что теперь замужем за Соболевым?

– Вы меня обвиняете в этом? – вспыхиваю следом за ней. – Я всего лишь взяла паспорта. В базу записывала даже не я! Другая сотрудница! Алефтине отдала… И если вина и есть, то её! Она что, фотографию мою не видела? Имя моё? Молча записала, даже не заметив, что я уже была замужем за Соболевым?

Пока я выпаливаю всё, как на духу, Анна Викторовна снова капает себе валериану в стакан. Да господи, уже пей флакон весь!

– Тридцать… – резко обрывается. И в меня летит удивлённый взгляд. – Что ты сказала?

Кажется, я взболтнула лишнего.

– Ты была замужем за Соболевым? Тем самым?

В следующий раз буду держать язык за зубами.

– Была, – уже не отнекиваюсь. – И сейчас… Тоже. Знаю уже. Не понимаю, как так вышло.

– Капец, – делает глоток своего зелья с успокаивающим. – Алефтина новой сотруднице отдала в базу вносить всех. Она тебя и напечатала. Вы же не виделись ни разу… Она там, в отделе, в кабинетике. А ты тут.