Тревожный тип привязанности в отношениях что делать
Как преодолеть боязнь близости и что о ней думают социологи, психологи и люди, которые избегают отношений
Тревожное ожидание, что вас отвергнут, навязчивый поиск недостатков у партнера, уклонение от отношений, эмоциональная холодность — всё это может говорить о боязни близости. В психологии такое нарушение привязанности принято называть контрзависимостью. Лиза Мороз поговорила с людьми, которые хотят любви, но смертельно боятся ее потерять, и со специалистами, которые объясняют, откуда этот страх берется и что с ним делать.
Возможно, вы уже встречали на своем пути людей, которые были искренними собеседниками, тактичными любовниками и заботливыми слушателями, а потом ни с того ни с сего отталкивали вас и говорили: «Всё зашло слишком далеко. Нам надо расстаться». Так часто делают контрзависимые люди — те, кого пугает эмоциональная близость, хотя они ее хотят не меньше вашего.
Клинический психолог Ангелина Чекалина объясняет, что контрзависимость — это одна из форм самозащиты.
«Когда человек вступает в отношения и начинает чувствовать что-то, отдаленно напоминающее то, что он испытывал в детстве, на поверхность всплывает много эмоций из прошлого травмирующего опыта, который не пережит и вытеснен. Ему становится неприятно, а то и больно. И хочется побыстрее сделать так, чтобы не болело. Но такого способа нет. И тогда бегство от болезненной близости может стать эффективной формой поведения».
Симптомы страха близости
Я попросила нескольких мужчин и женщин рассказать, как страх близости проявляется в их жизни.
Анатолий, 32 года: «Я понимаю, что нужен женщинам лишь тогда, когда у меня всё хорошо, а если чувствую себя как развалина, показываю свою слабость, они начинают меня пинать, бить и абьюзить. Однако мое желание быть с кем-то близким никуда не девалось, поэтому я преодолевал страх, вступал в отношения, ранился и уползал. И так повторялось снова, и снова, и снова. Окончательно устав так жить, я насильно оградил себя от любых контактов. Каждый день мне хочется попытаться найти близость, но я удерживаю себя».
Ася, 30 лет: «Я ощущаю почти физический дискомфорт от присутствия другого человека, когда понимаю, что он может увидеть меня любой: и в „инстаграмно-парадной“ ипостаси, и в неприглядных ракурсах. Я заметила, что избегаю ответов на вопросы, которые требуют откровенности, что ссутуливаюсь, если человек проявляет ко мне внимание и вовлекает в близкое общение; мышцы сжимаются, по телу идет дрожь — включается классическая реакция „беги“. Я не доверяю людям, боюсь ошибиться, мне сложно писать первой или приглашать на свидание, поэтому я избегаю близости, и это оборачивается (само)изоляцией, как в дружеских, так и в романтических отношениях».
Михаил, 25 лет: «Когда я один, то постоянно ищу внимания женщин. Но как только появляется намек на взаимность, у меня возникают навязчивые мысли и страх, что я перестану себя контролировать и начну забивать на себя, свои границы и желания в угоду другому человеку. Эти мысли заставляют меня найти доказательства того, что этот партнер плохой, и срочно расстаться с ним».
Тома, 40 лет: «Близкий человек — мой враг. Я боюсь, что если откроюсь ему, искренне расскажу о своих чувствах, переживаниях, о чём-то очень личном, то он потом воспользуется этим».
Во всех этих историях можно найти схожие симптомы. О некоторых из них говорится в «Страхе близости» Илсе Санд, другие описаны в книге «Бегство от близости» психологами Берри и Дженей Уайнхолд. Вот они:
Причины страха близости
Предположим, вы обнаружили у себя 10 из этих признаков и решили, что хотите от них избавиться. Вы идете к психологу, и первое, с чего начнется ваша терапия, — это поиск причин вашего страха. Психолог Ангелина Чекалина говорит, что для этого придется обратиться к раннему опыту отношений со значимыми другими: родителями, бабушками, дедушками и прочими родственниками, сверстниками или другими людьми, которые важны для конкретного человека.
Почему смотрят именно на это? Потому что в основе такого взгляда лежат теории привязанности. Одна из них была разработана Джоном Боулби и Мэри Эйнсворт. Согласно ей, для ребенка привязанность важна с точки зрения безопасности и выживания, она биологически обусловлена, а опыт отношений со значимыми взрослыми в первые годы жизни определяет его дальнейшее психическое развитие и способность выстраивать отношения. На основе полевых исследований в Уганде, лонгитюдных исследований в Балтиморе и экспериментов «Незнакомая ситуация» Мэри Эйнсворт выделила четыре типа привязанности.
В 1980-х годах ученые Сидни Хазан и Филипп Шейвер применили теорию привязанности Боулби и Эйнсворт ко взрослым романтическим отношениям. Они исходили из того, что близкие отношения между двумя взрослыми — «тихая гавань», как и отношения «мать — ребенок», то есть их важнейшая функция — обеспечивать безопасность партнерам. Хазан и Шейвер также выделили четыре типа привязанности:
Вот тут вы можете узнать свой тип привязанности.
Итак, люди могут приобрести контрзависимость, если в детстве были слишком рано разделены с матерью или недополучили заботу и тепло от родителей. Поэтому во взрослом возрасте близость у них может ассоциироваться с болью потери или отвержения.
Лина, 25 лет: «Когда мне было два года, мама попала в больницу и оставила меня с отцом. Мне рассказали, что я тогда плакала несколько дней, не ела и практически не спала. А когда мама вернулась, я не побежала ее встречать. Видимо, перестала ей доверять. Я взрослела — она много работала и отдавала меня на три месяца бабушке с дедом. И недоверие росло. Поэтому сейчас мне трудно открываться людям, показывать свои эмоции, я дико боюсь, что меня бросят, и постоянно проверяю своих партнеров на вшивость: устраиваю истерики, грублю и порываюсь уйти, чтобы узнать, остановят они меня или нет».
Еще одной причиной может стать гиперопека родителей. Такое контролирующее поведение не дает обрести ребенку самостоятельность, и в дальнейшем он воспринимает близкие отношения как угрозу личной свободе.
Таня, 33 года: «Я поздний ребенок, а еще у меня порок сердца с рождения, поэтому родители завернули меня в одеялко из заботы и опекали до 22 лет. У меня никогда не было долгих отношений, максимум полгода. Первые месяцы всё идет хорошо, мы говорим о наших интересах, ходим на свидания, занимаемся сексом, а потом начинаются вопросы про детство, разговоры о статусе наших отношений, и меня буквально отворачивает от человека. Он становится мне противен, и я уже не могу ни сексом заниматься, ни общаться».
Алина, 31 год: «Мой папа много пил и бил маму. У нас постоянно были крики в доме и много страха. Я просто не могу побороть свою панику, связанную с отношениями. И считаю, что лучше быть одной, чем встретить такого же мужчину».
Обесценивание чувств ребенка тоже может стать причиной страха близости. Родители могли поддерживать определенные эмоции малыша и отвергать другие, «невыгодные» им. Повзрослев, такой человек может сделать вывод, что нельзя выражать свои истинные чувства.
Ася, 30 лет: «Мои родители-перфекционисты прочно вбили мне в голову мысль „Или будь лучшей, или не будь совсем“ и привили привычку заслуживать любовь достижениями или „хорошим“ поведением. Сейчас я отслеживаю самообвинения, звучащие родительскими голосами, чаще всего абсолютно беспочвенные. Ну и боюсь ошибаться».
Также есть предположение, что негативный жизненный опыт может изменить тип привязанности человека, то есть источником страха близости могут стать травматичные отношения во взрослом возрасте. Так было у Анатолия, который после нескольких токсичных отношений поставил крест на личной жизни. И у Томы, чей первый муж умер, и теперь она очень боится потерять партнера.
Страх близости как социальный феномен
Социологи смотрят на проблему контразвисимости шире и берут во внимание окружающую среду. Как отмечает Евгения Шамис, координатор проекта «Теория поколений в России — Rugenerations», детство поколения нынешних 25—30-летних проходило в 1990-е годы и в начале 2000-х, когда крупные экономические кризисы затронули практически каждую семью в нашей стране. Политические волнения, безработица и борьба за лучшую жизнь — всё это отнимало у детей того времени родительское тепло и заботу, которые, как мы знаем, влияют на формирование привязанности.
Современные родители в свою очередь, видимо, пытаясь компенсировать этот недостаток любви, часто практикуют helicopter parenting — так в зарубежных медиа называют старую добрую гиперопеку. Они покупают детям отслеживающие их местоположение смарт-часы, отправляют их на многочисленные кружки и переживают, как бы не обделить чадо вниманием. Пока исследований того, как такой формат родительства сказывается на взаимоотношениях их детей, нет, но мы уже знаем, что этот подход также может быть чреват контрзависимостью.
Более того, современная массовая культура с ее культом индивидуальности и фразами в стиле «Я есть у себя — и это самое главное» или «Я никому ничего не должен» поощряет контрзависимое поведение. Социолог и автор книги «Любовь: сделай сам» Полина Аронсон рассказывает, как мы пришли к тому, что быть одному намного безопаснее, чем в близких отношениях:
5 шагов и одно упражнение для лечения страха близости
Клинический психолог Ангелина Чекалина считает, что отношения «терапевт — клиент» могут стать отношениями — возможно, первыми в жизни человека, — в которых будет удовлетворяться его потребность в безопасной привязанности. И это первый шаг к исцелению страха близости.
Психолог Мария Володина говорит, что самая главная задача в работе со страхом близости — это исцеление раненого внутреннего ребенка. Для этого она предлагает упражнение, которое можно сделать самостоятельно.
Разделите лист бумаги на две колонки. В одной напишите, что бы вы хотели, чтобы ваши родители сказали вам или сделали для вас, когда вы были ребенком. Во второй — что ваши родители делали, чего вы не хотели. В первом столбце будут ожидания вашего внутреннего ребенка от других, а во втором — то, чего он боится, и причины, по которым он избегает близости.
«Чтобы избавиться от страха близости, нужно встретиться с негативными чувствами внутреннего ребенка, связанными с тем, что родители ему чего-то недодали, перепрожить их и освободиться».
Ну и искренние отношения двух взрослых людей также могут стать терапевтическими. Если партнер с надежным типом привязанности будет достаточно терпелив, будет создавать ощущение безопасности у второго партнера (например, с тревожным типом привязанности), поддерживать его, то через какое-то время у последнего появится позитивный опыт, который поможет снизить тревожность.
Тревожный тип привязанности в отношениях что делать
Будущее человека заключено в нем самом, оно живет в нем в это самое мгновение.
+7 (926) 416-24-86
morin8@yandex.ru
filo578
Мои книги
«Дети и деньги». Пособие для родителей
«Большая книга родителей будущих первоклассников»
«Воспитание ребенка от 1 до 3 лет: перезагрузка»
«Воспитание ребенка от 3 до 6 лет: перезагрузка продолжается»
«Мама, папа, я: острые углы семейного круга»
«Детки без клетки: 5 ступеней к развитию самостоятельности детей»
«Тайное общество победителей страха»
«Тайное общество победителей Вранья»
Скачать книги
«Ледяная пустыня одиночества: книга для тех, кто хочет научиться дружить»
Подписка на рассылки
Подписывайтесь на мой Инстаграм-канал
Я УБЕГАЮ, ПОТОМУ, ЧТО ТЫ ПРЕСЛЕДУЕШЬ
Зависимость или независимость
Человек не является существом тотально зависимым в эмоциональном плане от значимого Другого (мужа, родителей, жены, детей). Разрыв связи с важным Другим он вполне может пережить и многократно в жизни переживает (смерть близких и разлука). Также человек, пока он в твердом уме, способен формировать новые эмоциональные связи по собственной воле, то есть заменять одного значимого персонажа на другого, распределять эмоциональные потребности между близкими людьми.
Но человек по своей природе не является и независимым в эмоциональном смысле существом. Для нормального самочувствия ему необходимы близкие эмоциональные отношения, психологическая опора на других. Нормальная здоровая зависимость супругов в браке залог нормального самочувствия партнеров. В здоровых отношениях люди ощущают не слияние и полное единение, а скорее способность контактировать с другим, как с отдельным существом, в значительной мере отличным от вас. Нездоровая история в браке – мучиться от того, что другой думает и чувствует иначе, что он не ваша кармическая половинка, вы не едины (как было, возможно, на этапе влюбленности). Другой и должен чувствовать иначе, на то он и другой. И ваше понимание мира может обогащаться его пониманием, в этом и смысл партнерства с людьми.
Маргарита родила ребенка на втором году брака, в это время на работе у мужа был сложный период. Однажды ребенок заболел, резко поднялась температура, и Маргарита позвонила мужу с просьбой приехать домой, потому, что ей было страшно. Муж, рассудив, что проблема невелика, не стал отменять важные рабочие встречи и попросил сестру приехать, поддержать жену. Итогом был семейный скандал и серия ультиматумов жены, требовавшей значительно увеличить время пребывания мужа дома. Также жена сделалась подозрительной и часто следила за мужем, подозревая, что он к ней охладел.
Так реагируют люди с тревожным типом привязанности, вслед за отвержением партнера (часто мнимым или незначительным) они начинают напирать и требовать большей близости, часто хотят буквально выбить близость силой. Тревожным типом привязанности чаще отличаются женщины, хотя случается он и у мужчин.
Владимир стал жертвой несчастного случая, окончившегося переломом руки. Его гражданская жена находилась в это время в командировке за городом, приехать оперативно не смогла. Когда она вернулась, Владимира как подменили. Он вел себя отчужденно и пренебрежительно, завел речь о возможной отмене предстоящего совместного отпуска «по вновь открывшимся обстоятельствам». На вопросы, что случилось, не обижен ли он на что-то, резко отвечал, что все окей или отмалчивался. Отношения с того времени явно ухудшились, появилась отчужденность.
Владимир носитель избегающего типа привязанности, в ответ на отвержение или даже его угрозу резко отдаляется, избегает эмоционального контакта.
Все бы хорошо, если бы супружеские пары создавались из людей с одинаковым типом привязанности. Им было бы проще понять тактику друг друга. Но, часто пары создаются как раз из людей с разными типами привязанности. И один в стрессе нуждается в дистанции, а другой, наоборот стремится к близости. Такие партнеры обостряют особенности друг друга. Одному нужно срочно сблизиться, а второму именно это кажется крайне опасным.
Критика, преследования, цепляние за партнера – признаки тревожной привязанности. Носителю такой привязанности в конфликте жизненно необходимо ощутить близость партнера, без нее он буквально разрушается. И самое страшное для него в этот момент – отстраняющийся партнер, он уничтожает его своим отчуждением.
Пары, как я уже выше писала, часто состоят из носителей противоположных типов привязанности. Люди мучают друг друга, пытаясь всю дорогу «донести», что же нужно ИМ (близость или покой в зависимости от того, кто «доносит»). И понимают особенности партнера, как глупую прихоть, которой можно пожертвовать ради мира в семье. Так, например, женщина может считать, что она сто раз говорила, просила, чтобы муж был к ней более открытым, иначе она страдает. И особенность мужа (желание отстраниться) она понимает, как незначительный каприз, а вот свою (желание приблизиться) она понимает, как законную жизненно важную потребность.
Оба партнера не считают, что обостряют отношения, наоборот они считают, что оберегают их. Так, партнер стремящийся к большей близости может считать, что в отношениях таким образом повысится доверительность, и возрастет градус тепла. И тогда он может беспрерывно звонить, устраивать допросы, лезть с ненужной откровенностью, требовать признаний, приставать с невостребованной заботой.
Отстраняющемуся партнеру при этом кажется, что тактика улитки в домике позволяет избежать криков и защитить себя от придирок, и таким образом спасти себя и отношения от эскалации конфликта. И тогда он отмалчивается, использует тактику соглашательства (делая при этом по-своему), не высказывает своего недовольства.
Чем спокойнее ситуация в паре, тем менее заметны защитные тенденции преследования и убегания. Также влияет и общий жизненный расклад, в котором живет семья, он тоже способен перегревать ситуацию. Так, если пара живет в благополучных материальных условиях, оба имеют возможность самореализации, приличные отношения с родственниками, круг друзей и ссорятся они нечасто, то, несмотря на разные типы привязанности, страдать они от этого будут мало, защитные механизмы будут проявляться ограниченно. Если же семья живет в сложных экономических условиях, в тесноте, имеет конфликт со старшим поколением и супруги постоянно ругаются, разные типы привязанности будут проявляться очень ярко, и пара будет страдать от особенностей друг друга. Так общий расклад жизни может влиять, обостряя или снижая интенсивность работы защитных механизмов. Важно, что оба партнера носителя противоположных тактик используют эти тактики для защиты. И чем хуже ситуация, тем нужнее эти защиты, тем они ярче.
Откуда растут ноги
Тип привязанности формируется в раннем детстве в отношениях с родителями. Потом он закрепляется в более зрелые годы.
Несмотря на то, что многих волнуют вопросы: «почему я такая?», «как он таким вырос?», выяснить историю формирования определенного типа привязанности не особенно важное дело. Тем более не важно и не нужно, проведя собственные изыскания в детском опыте вашего партнера, выступать с непрошеными открытиями:
«Ты такой, потому, что у тебя была отвергающая мать?»
«Я всегда ей говорил, что она копия своей мамы, так же давит, как танк!».
На такую агрессию (а это именно агрессия в отношениях) партнер будет реагировать негативно.
Важнее, чем история, потенциальная пластичность привязанности! Любой тип привязанности может измениться в новых отношениях, любой тип может быть смягчен и подвинут к самому благоприятному варианту – безопасной привязанности.
При безопасной привязанности в конфликте вы не впадаете ни в один из описанных сценариев. Вы можете оставаться достаточно открытым, не стремясь немедленно слиться. Сохраняете доступность без стирания границ. Это как раз и считается здоровым и безопасным типом привязанности.
Некоторые люди обладают безопасным типом привязанности с детства, так сложились их отношения с близкими. Они, кстати, нередко находят партнеров себе под стать и трудностей особенных не имеют.
Если же вы не из этих счастливцев, вы обладатель одного из видов небезопасной привязанности (тревожной или избегающей), то у меня для вас хорошая новость: вы можете развить ситуацию в положительном направлении. При этом, работая над собой, вы обязательно измените и реакцию своего партнера на вас.
Прежде, чем перейти к делу, нужно усвоить две базовые установки:
— не ищите проблем в прошлом, не вините родителей, занимайтесь сегодняшним днем, он определено требует вашего внимания
Вообще, если вы не работаете с психологом, то не нужно много анализировать свое детство. При работе с психологом, он несет ответственность за то, чтобы переработка прошлого дала положительный эффект в настоящем. Он специально так строит работу, чтобы вы не вязли в детстве, а наоборот, освободились от его влияния, если оно негативно.
При самоанализе детства, как правило, происходит обратное – зацикливание на недостатках вашего воспитания, на влиянии родителей. Это непродуктивный процесс, держащий вас в плену прошлого.
— не исправляйте партнера, не воспитывайте его, воспитывайте себя
Не изменившись сами, не требуйте изменений от другого. И изменившись, тоже не требуйте, у вас нет на это права. Хотеть изменений да, но требовать права нет.
При конфликте в семье, основанном на разнице в типе привязанности, нужно понять одну вещь – ваши особенности поведения УСИЛИВАЮТ те особенности партнера, которые вам не нравятся. Именно свои особенности нужно учиться перестраивать.
ЕСЛИ ВЫ ПРЕСЛЕДУЮЩИЙ
Если вы склонны преследовать партнера, требовать его близости, открытости, критикуете и стремитесь влезть партнеру буквально под кожу, вы обостряете желание партнера смыться от вас. Вам кажется, что вы вот еще немного поднажмете, и партнер будет ваш, вот еще немного объясните ему, чего вы хотите, и дело в шляпе. Но этого никогда не будет. Чем больше вы напираете, тем больше он будет от вас бежать.
Преследующему партнеру нужно учиться переносить недоступность партнера, без попытки его «взломать». Да, переносить молчание или закрытую дверь, не разрушаясь. В такие моменты, когда тяжело, не плачьте и не бегите за утешением к партнеру, а идите за утешением к себе. Займите себя, возьмите ответственность за самого себя. Вы так нуждаетесь в Другом, потому, что не имеете связи с самим собой. Эту связь то и нужно восстанавливать.
Сама тактика выдерживания дистанции и установление здоровой автономии от партнера поможет вам стать сильнее, а ему спокойнее. В результате вы перестанете так сильно в нем нуждаться, а он не будет иметь нужды яростно защищаться.
ЕСЛИ ВЫ УБЕГАЮЩИЙ
Если вы в конфликте чувствуете, что вас буквально разорвет, если вы сейчас же не замкнетесь, а в идеале не уйдете, вы обостряете попытки вас преследовать. Чем выше ваши стены, тем яростнее будут на них атаки. Поэтому вам, вопреки вашему желанию спрятаться, нужно учиться немного открываться партнеру, становитЬся понятнее ему и ближе. Именно тому учиться, что никак не хочется делать. Нужно стараться поверить, что партнер не ворвется в ваши границы, едва вы приоткроете ему такую возможность, вы можете регулировать близость по своему усмотрению.
Если вы найдете в себе силы, хотя бы рассказать, что вы чувствуете и попросить оставить вас в покое на определенное время, вашему партнеру будет спокойнее, и он ослабит напор. Если же вы просто хлопнете дверью, то вашу оборону всегда будут пытаться прорвать.
Самораскрытие нужно не только вашему партнеру, оно нужно, прежде всего, вам. Для того, чтобы вас же оставили в покое, чтобы обстановка не перегревалась.
Ни одна тактика (преследование или убегание) не лучше другой, хотя убегающий партнер может выглядеть более независимым. Обе установки мучительны, и их нужно стараться сдвинуть к более здоровой норме.
Работа над благополучными отношениями, это работа над собой, над расширением своих личных возможностей. Это попытка делать не так, как привычно, а так, как полезно. Идти не туда, куда понесло, а двигаться разумно.
И это совсем не перевоспитание партнера!
Тренироваться лучше на небольших размолвках, так как серьезные ссоры слишком глубоко затрагивают личность, и влиянию защитных механизмов противостоять трудно. Но, если в мелочах вы будете вести себя иначе, ваша психика привыкнет к другой модели и постепенно может перестроиться.
Хорошо, если в спокойное, бесконфликтное время у супругов есть возможность обсудить свои тактики реакции на тревогу и конфликт и признать их существование, без взаимных обвинений. Если работа над отношениями совместная, оба стараются снизить интенсивность своей привычной реакции, то успех более вероятен.