Травля в соцсетях что делать

Травля в соцсетях что делать

Согласно определению ЮНИСЕФ, кибербуллинг — это травля с использованием цифровых технологий. Если обычный буллинг происходит вживую, как правило, в детском или подростковом коллективе, то кибербуллинг — явление, свойственное интернету.

Кибербуллингу могут быть подвержены и взрослые, и подростки, но дети находятся в особой группе риска.

«Особенности интернет-травли — систематичность и целенаправленность, постоянство и невозможность найти обидчика. Психологические последствия кибербуллинга у подростков могут быть различны: от подавленного состояния до панических атак, повышения тревожности, серьёзных эмоциональных травм. Если вы столкнулись с такой ситуацией — скорее обращайтесь за поддержкой и помощью для себя и ребёнка».
Елена Петрусенко, психолог домашней онлайн-школы «Фоксфорда»

Как понять, что вы столкнулись с кибербуллингом

Вот некоторые признаки, что у ребёнка проблемы с общением в Сети:

Кибербуллинг подростков: законы и статистика

Осенью 2020 года на рассмотрение Госдумы поступил законопроект, который поможет жертвам травли и юридически урегулирует борьбу с кибербуллингом. По данным авторов законопроекта, более 70% российских школьников подвергались травле, преследованиям или оскорблениям в интернете.

Есть и другая статистика. В 2019 году Mail.ru Group провела исследование, посвящённое травле в интернете, приуроченное ко Дню борьбы с кибербуллингом, который отмечается 11 ноября. Согласно исследованию, 58% россиян сталкивались с травлей в Сети. При этом около 76% подростков не рассказывают родителям о травле.

Однако на данный момент в России нет законов, которыми регулируется юридическая ответственность за травлю в Сети. Это осложняет помощь жертвам. Например, в законе отсутствует понятие скриншота — даже если вы предоставите доказательства травли, суд может их не принять. Скриншот рассмотрят как доказательство только в случае нотариального заверения — а это недешёвая услуга.

Как защитить детей от кибербуллинга

Расскажите ребёнку, как жаловаться на контент

Во всех популярных соцсетях уже осознали масштаб проблемы кибербуллинга. В Твиттере, Инстаграме, Фейсбуке, ВКонтакте и других платформах есть инструменты, которые помогут ограничить взаимодействие с нежелательными пользователями, сообщить о нарушении закона и преследовании.

Учите ребёнка эффективной коммуникации

Все люди ответственны за то, что они делают, смотрят и публикуют в интернете. Объясните ребёнку, что кажущаяся анонимность Сети — не повод переходить границы. Иначе есть риск, что подросток станет соучастником кибербуллинга учеников.

Поговорите с ребёнком и расскажите, что в интернете нужно вести себя так же, как и в реальности. В обычной жизни никто не становится посреди улицы и не кричит оскорбления всем вокруг. В Сети этого делать также не следует.

В домашней онлайн-школе «Фоксфорда» навыкам эффективной коммуникации в интернете учат наставники. Это старшие товарищи, которые помогают ребёнку в течение всего процесса обучения. Наставник научит грамотно и вежливо общаться в Сети, отстаивать границы и соблюдать правила поведения.

А во время онлайн-уроков в чате школьников присутствует модератор — сотрудник, который следит за общением ребят, при необходимости разрешает недоразумения и объясняет, как можно и нельзя себя вести в онлайн-переписке.

Запишите телефоны горячих линий

В Санкт-Петербурге это +7 (812) 387-42-11 — круглосуточная горячая линия при Комитете по социальной политике города Санкт-Петербург правительства Санкт-Петербурга РФ. В Москве это +7 (800) 250-00-15 с 9 до 18 часов по рабочим дням — служба «Дети онлайн». В случае необходимости звоните — вам окажут бесплатную профессиональную психологическую и информационную поддержку.

Резюме

Кибербуллинг детей — острая проблема. В интернете легче сохранить кажущуюся анонимность, и это, в свою очередь, порождает вседозволенность вкупе с сопутствующими проблемами. Важно вовремя отследить, что у ребёнка проблемы в Сети. Об этом говорят некоторые симптомы: подавленность, постоянное использование гаджетов, злость или непривычная замкнутость. Есть разные способы защититься от кибербуллинга — горячие линии, жалобы на контент в интернете.

Если чувствуете, что ситуация выходит за рамки, — обращайтесь в полицию и к детскому психологу.

У нас вы сможете учиться в удобном темпе, делать упор на любимые предметы и общаться со сверстниками по всему миру.

Попробовать бесплатно

Источник

«Весь мир против меня»: что делать, если вас травят в сети

Рассказываем, почему кибербуллинг нельзя просто выключить вместе с компьютером и как помочь себе в случае травли.

Чем интернет-травля отличается от травли в реальной жизни?

Интернет-буллинг действует на психику не менее разрушительно, чем травля в реальном мире, а в даже сильнее. Это происходит по двум причинам:

Лена мечтает много путешествовать и ведёт маленький блог для друзей. Однажды Лена выложила фотографию в купальнике на фоне моря. Почти сразу под постом появился комментарий незнакомого пользователя: «Ты такая жирная, как развидеть твоё фото обратно?» Лена удивилась и ответила пользователю, что это её личное дело. После комментария Лены оскорбления посыпались с разных аккаунтов.

Дима — фитнес-тренер. И ещё он любит вязать. Когда Дима учился, он много переживал экзаменов. В одном журнале он прочитал, что во время войны английских и американских солдат учили вязать, потому что это успокаивало нервы. Попробовал — сработало. Со временем вязание превратилось в хобби. Коллеги сперва смеялись, но потом привыкли, иногда даже заказывали вещи для себя или детей. Проблемы начались, когда Дима уволился и перешёл в другой спортклуб. В сети появились его фотографии с пряжей и спицами — и всего одна фраза под фото: «Как вы думаете, новый тренер вообще мужик?» И около сотни неприятных комментариев.

Кто страдает от травли в интернете?

Важно: спровоцировать травлю нельзя. Ответственность за её начало лежит только на агрессоре.

Фото Лены расползается по сети с оскорбительным тегом. Ей страшно открывать соцсети — кажется, что скоро в новостях начнут показывать её фотографию. Теперь Лена чувствует себя некомфортно даже в закрытой одежде. Ей трудно надевать любимые вещи, в которых раньше было так хорошо. Лене кажется, что над ней всё время смеются. Её мучает тревога, она никогда не чувствует себя в безопасности.

Первая мысль Димы — фотографию сделал и выложил с новой работы. С другой стороны — это мог быть из прежнего клуба. Об этом не хочется думать. Дима вглядывается в лица коллег, когда приезжает в гости на старое место — он думает, что сможет найти того, кто его травит. Но ничего не получается. «Не обращай внимания», — говорят ему. Но Дима не может. Он чувствует, что его предали.

Какие психологические последствия могут быть у кибербуллинга?

Травля для жертвы — это острый стресс, который приводит к сильной травме. Последствия у кибербуллинга такие же, как у любой травмы:

Лена перестала спать и уже четыре дня почти ничего не ест. Подруга зовёт её погулять, но Лене страшно выходить из дома — она боится, что на неё начнут показывать пальцем. И ещё Лена даже мельком не может смотреть на себя в зеркало. Ей кажется, что там она увидит чудовище. А если в отражении правда чудовище, значит, не зря Лену оскорбляют в интернете.

Начальник Димы пошутил, что скоро к ним будут записываться не на тренировки, а на курсы вязания. Дима посмеялся, но начал подозревать, что травля — его рук дело. Дима чувствует себя параноиком, но ничего не может поделать — в любом человеке он видит врага. Посреди рабочего дня Диму накрывает паническая атака.

Чего хотят агрессоры? За что они так с незнакомыми людьми?

Каждый хейтер хочет решить свои личные эмоциональные проблемы за счёт жертвы. И если жертвой может стать любой, то агрессором — только человек определённого типа:

Лена собирается с силами, заходит в соцсети и открывает странички пользователей, которые её травят. У многих просто пустые аккаунты, некоторые кажутся обычными людьми. Откуда в них столько злости? Потом Лена замечает нечто общее. Те, кто её оскорбляют, сами сидят на диетах и постоянно боятся стать толстыми.

Дима сидит дома вечером, в его руках мелькают спицы. Сегодня ему позвонила приятельница с бывшей работы. Там отмечали день рождения одного из коллег. Он немного перебрал и проговорился, что это он выложил те фотографии. Оказывается, его всегда бесило, что Дима не стесняется своего увлечения — и все вокруг это принимают как должное. «Интересно, чем он сам хотел заниматься, но не решился?», — в ярости размышляет Дима. Вязание его пока не очень успокаивает.

Что делать, если травят меня?

Лучший способ защитить себя — выйти из ситуации насилия.

После этого проявите о себе заботу. Это поможет пережить травлю и сгладить последствия для психики.

Комментарии под фотографией Лены всё ещё появляются. Лена начинает банить комментаторов одного за другим. Это приносит ей мрачное удовлетворение. Потом она пишет пост: «Привет всем. Я никогда не думала, что меня будут травить — ведь у меня маленький блог, который я веду просто для удовольствия. Однако это произошло. Люди, которых я даже не знаю, обсуждают мою внешность, оскорбляют меня. Мне больно и плохо. Теперь я знаю, что такое может случиться с каждым». Почти сразу Лене начинают приходить сообщения с сочувствием и поддержкой. Лене становится легче.

Я вижу травлю в сети. Как мне поддержать жертву?

Не вступайте в дискуссию с хейтером. Его задача — ранить других людей, чтобы почувствовать себя лучше.

Учитывайте, что публичная поддержка жертвы может обратить травлю на вас. Подумайте, в каком психологическом состоянии вы сейчас находитесь, оцените свои возможности. Решите, что вы будете писать: комментарий, личное сообщение или поддерживающий пост в своём аккаунте.

Если вы решили написать жертве, делайте это без обвинений и разоблачений, через «». Если вы тоже пережили травлю в интернете — поделитесь этим. Так человек почувствует, что он не один. Спросите, можете ли помочь.

Дима закрыл свои социальные сети, заблокировал личные сообщения и почти перестал заходить в интернет. Легче не стало. Панические атаки не прекратились. В конце концов Дима решил пойти к психологу.

Если чувствуете, что вам нужна поддержка, обратитесь к психологу. Его можно найти в нашем сервисе, для этого нужно заполнить небольшую анкету. Первые две консультации стоят по цене одной: 2 490 рублей. Если вам не подойдёт психолог, мы подберём другого.

Благодарим психолога Наталью Перунову за профессиональные рекомендации, которые описаны в этой статье.

Источник

10 главных вопросов о травле в интернете: как от нее избавиться и предотвратить нападки

Специалисты детского фонда ООН и эксперты по кибербуллингу ответили на самые актуальные вопросы подростков о проблеме травли в интернете.

1. Как понять, что ты подвергаешься кибербуллингу? Как отличить шутку от буллинга?

Все друзья любят подкалывать друг друга, и иногда бывает трудно понять, шутит ли человек или пытается вас обидеть — особенно если вы общаетесь в интернете. Иногда собеседник может сказать, что он «просто пошутил» или что вам не стоит воспринимать его слова всерьез. Однако если вас задели его слова или вам кажется, что он смеется не с вами, а над вами, то, скорее всего, шутка зашла слишком далеко. Если человек продолжает «шутить», даже если вы попросили его перестать и вас по-прежнему обижают его слова, значит, над вами издеваются.

Когда издевательства происходят в сети, они могут привлечь нежелательное внимание самых разных людей, включая незнакомцев. Если с вами это произошло и вам это не нравится, не нужно игнорировать такую ситуацию.

Если издевки не прекращаются, нужно обратиться за помощью. Чтобы остановить кибербуллинг, недостаточно просто призвать обидчиков к ответственности — важно признать, что все люди заслуживают уважительного отношения: не только в сети, но и в реальной жизни.

2. Как кибербуллинг влияет на человека?

Когда человека травят в сети, ему кажется, что его преследуют всюду, даже когда он находится у себя дома. У него складывается впечатление, что ему негде скрыться от обидчиков. Такое чувство может длиться довольно долго и оказать следующие эффекты:

Насмешки и травля могут привести к тому, что жертвы боятся рассказать о своей проблеме или разобраться с ней. В крайних случаях кибербуллинг способен довести жертву до самоубийства.

Травля в интернете влияет на самые разные аспекты нашей жизни. Но все эти проблемы можно преодолеть и восстановить здоровье и уверенность в себе.

3. К кому обратиться, если меня травят в интернете? Почему важно сообщать о случаях травли?

Если вам кажется, что вас травят в сети, в первую очередь нужно обратиться за помощью к людям, которым вы доверяете — например, родителям, близким родственникам или другому надежному взрослому человеку, например, любимому учителю.

Если вам трудно поговорить о своей проблеме со знакомыми, можно позвонить на горячую линию помощи и обсудить ее со специалистом.

Если травля происходит в соцсетях, можно заблокировать обидчика и отправить на него жалобу с помощью доступных инструментов платформы. Компании, которым принадлежат социальные сети, обязаны следить за безопасностью своих пользователей. Сохраняйте доказательства буллинга — переписку, скриншоты постов — чтобы показать, что происходит.

Официальные жалобы на травлю покажут обидчику, что его поведение неприемлемо. Если вы чувствуете, что находитесь в опасности, то свяжитесь с полицией или другими экстренными службами.

Что делать в случае травли в разных соцсетях:

4. Меня травят в сети, но я боюсь рассказать об этом родителям. Как мне начать с ними разговор?

Далеко не всем легко общаться с родителями. Но есть несколько советов, которые помогут вам провести важный разговор. Для начала выберите время, когда родители точно смогут уделить вам все свое внимание. Объясните им, что это очень серьезная для вас проблема.

Помните, что родители могут разбираться в технологиях не так хорошо, как вы. Дайте им понять, что именно происходит.

Возможно, родители не смогут сразу найти решение проблемы, но, скорее всего, они захотят вам помочь и вместе вы что-нибудь придумаете. Как говорится, одна голова хорошо, а две — лучше! Если вы не уверены, что родители вам помогут, попробуйте обратиться к другим людям, которым вы доверяете.

5. Как мне помочь друзьям сообщить о травле, если они не хотят этого делать?

Любой может стать жертвой кибербуллинга. Если ей стал кто-то из ваших знакомых, попробуйте предложить помощь.

Очень важно выслушать своего друга. Почему он не хочет сообщать о своей проблеме? Что он чувствует? Объясните ему, что ему необязательно отправлять официальную жалобу, но важно поговорить с кем-то, кто может помочь.

Помните, что в такой момент ваш друг будет чувствовать себя уязвимым. Будьте к нему добры. Помогите ему обдумать, что и кому ему следует рассказать. Напомните, что вы всегда будете рядом, если понадобится какая-либо помощь.

Если вы не будете разбираться с проблемой, то жертва может подумать, что всем безразлично ее состояние или же что окружающие настроены против нее.

В Instagram, Facebook и Twitter вы можете отправить жалобу на травлю, даже если вы сами не являетесь жертвой. В Instagram есть функция «Ограничить доступ к моему аккаунту» — так жертва травли может защитить свой аккаунт, не блокируя обидчика.

6. Чтобы остановить травлю, обязательно отключить интернет? Или есть другие способы?

Если вы столкнулись с травлей в сети, вы можете захотеть удалить приложения, в которых вы общались, или же на какое-то время перестать заходить в интернет, чтобы прийти в себя. Но невозможно навсегда отказаться от интернета — вы же не сделали ничего плохого, зачем вам эти лишения? Своим отказом вы, скорее, дадите обидчикам неправильный сигнал и лишь поощрите их недопустимое поведение.

Всем нам стоит не забывать, что то, что мы говорим в сети, может причинить кому-то боль. Нам надо быть добрее друг к другу — как в интернете, так и в реальной жизни.

А еще у Instagram и Facebook есть функция автоматической модерации комментариев, которую можно включить в настройках. Она использует искусственный интеллект и скрывает оскорбительные комментарии.

7. Что мне делать, чтобы злые люди не использовали мою личную информацию для унижения или манипуляции? Как предотвратить такие случаи?

Дважды подумайте, прежде чем выкладывать что-либо в сеть — загруженная информация может остаться в интернете навечно, и потом ее кто-нибудь может использовать вам во вред. Не сообщайте такие личные детали, как ваш адрес, номер телефона или школа, в которую вы ходите.

Изучите настройки конфиденциальности в ваших любимых соцсетях. Вот несколько примеров того, что можно сделать с их помощью:

В большинстве соцсетей люди не получают сообщения о том, что кто-то их заблокировал, ограничил им доступ к контенту или отправил на них жалобу.

8. Есть ли какое-то наказание за травлю в интернете?

Большинство учебных заведений серьезно относится к проблеме кибербуллинга и принимает соответствующие меры. Если вас травят ваши одноклассники, сообщите об этом руководству школы.

У жертв любого насилия, включая травлю в интернете и за его пределами, есть право на защиту. К сожалению, законы по поводу травли — и, в частности, травли в сети — появились относительно недавно и действуют не везде. Поэтому во многих странах для наказания обидчиков применяются другие законы, связанные с оскорблениями и унижением. В некоторых государствах жертвы кибербуллинга могут добиться того, что их обидчику могут заблокировать общение и ограничить использование электронных устройств.

Однако стоит помнить, что наказание — это не всегда самый эффективный способ исправить плохое поведение.

9. Кажется, что интернет-компании не пытаются разобраться с проблемой травли. Почему их никто не призвал к ответу?

На самом деле этой проблеме уделяется все больше внимания. Многие компании вводят меры для улучшенной защиты своих пользователей. Но, конечно, этого недостаточно. Многие молодые люди ежедневно сталкиваются с проблемой кибербуллинга.

Технологические компании обязаны защищать своих пользователей, особенно детей и молодежь. И именно мы должны призывать их к ответу, когда они не выполняют свои обязательства.

10. Как дети и подростки могут защититься от травли в интернете?

У каждой социальной платформы есть инструменты, позволяющие настроить, кто может комментировать или просматривать ваши записи. С их помощью также можно пожаловаться на оскорбительный контент. Большинство таких инструментов очень простые — обязательно с ними ознакомьтесь.

Кроме того, компании, занимающиеся разработкой соцсетей, выпускают специальные руководства для детей, родителей и учителей о том, как обезопасить свое общение в сети.

Не забывайте, что лучшая защита — это вы сами. Вспомните, где вы видели травлю и подумайте, как вы можете помочь. Призовите обидчиков к ответственности, сообщите о случившемся взрослым и обратите внимание окружающих на проблему. Даже простое проявление доброты может сыграть важную роль.

Источник

Кибербуллинг: что важно знать и как от него защититься?

О том, что такое кибербуллинг, каким он бывает и как обезопасить себя в интернете, поговорили с директором по социальным проектам Mail.ru Group и инициатором кампании по борьбе с кибербуллингом Александрой Бабкиной, и Иваном Брушлинским, практикующим педагогом-психологом.

Таймлайн беседы:

1:52 — Почему борьба с кибербуллингом — это важно?

6:28 — Что такое кибербуллинг, каким он бывает и как помочь жертве травли?

14:19 — Как отличить конфликт от насилия?

17:55 — Агрессор, жертва и наблюдатель: действующие лица кибербуллинга

23:06 — Способов сделать человеку больно — много: почему буллят в сети?

31:31 — Неотвратимость наказания: можно ли привлечь к ответственности за кибербуллинг?

34:32 — Где граница между дружеской шуткой и насильственным комментарием?

37:40 — Как защититься от кибербуллинга?

Что такое кибербуллинг

Важно помнить, что кибербуллинг — это скорее общее определение для разных видов травли в интернете, и его не стоит путать с кибермоббингом и кибертравлей.

Иногда кибербуллинг может переходить в оффлайн. Многие блогеры и публичные личности сталкиваются с киберсталкингом. Это вид насилия, когда подписчики выслеживают инфлюенсеров и начинают их преследовать за пределами социальных сетей.

Важно помнить:

Согласно исследованию, 58% российских интернет-пользователей сталкивались с онлайн-агрессией. Каждый четвертый был мишенью такого поведения, и только 4% опрошенных признаются, что были инициаторами травли.

Примеры кибербуллинга

Есть много способов сделать человеку больно. Например, написать токсичный комментарий под фотографией, оскорбить в групповом чате или на стенке в социальной сети, затроллить, выложить данные или подробности из личной жизни. Поводом для кибербуллинга чаще всего являются внешность, сексуальная ориентация и активность в интернете.

Чаще всего человек не может сам защититься от кибербуллинга, но лишь небольшая часть пользователей готова поддержать жертву травли в сети. Исследователи выяснили, что:

Сейчас некоторые социальные сети рассказывают о том, как обезопасить себя от травли в онлайн-пространстве. Практические советы можно найти в Центре безопасности «ВКонтакте» или в рекомендациях от Instagram.

Что делать при травле в интернете

Чтобы защитить себя от агрессии, постарайтесь научиться отстаивать свои границы и говорить о своих чувствах. Не забывайте, что вы всегда можете прекратить общение с людьми, которые причиняют боль в интернете. Во всех социальных сетях есть функция блокировки нежелательных пользователей. Просто заблокируйте агрессора, тем самым закрыв ему доступ к дальнейшим негативным действиям.

Если вам интересно узнать больше о кибербуллинге, ниже приведена полная расшифровка подкаста.

День борьбы с кибербуллингом в России

Ведущий. Александра, первый вопрос, пожалуй, к вам. Как вообще появилась идея дня борьбы с кибербуллингом, почему это важно, кто поддерживает инициативу, и вообще — почему 11 ноября?

Александра Бабкина. Во-первых, потому что мы — интернет-компания, наверное, это логично. У нас две крупнейшие российские соцсети: «Одноклассники» и «Вконтакте», масса сервисов, которые так или иначе связаны с коммуникациями пользователей, и мы, конечно, видим, что это явление безумно широко распространено.

Чтобы отойти от собственных догадок и перейти к фактам, мы как раз в прошлом году провели масштабное исследование, которое и дало те цифры, о которых вы рассказывали в самом начале. То есть мы выяснили, что эта проблема касается очень многих пользователи в интернете. Почти 60% с этим сталкивались.

Мне кажется, очень важно отметить то, что только 4% при этом говорят, что они буллили сами. Кто же тогда буллил всех остальных, если всего 4% в этом признаются?

Это была довольно масштабная кампания, потому что оказалось, это многим близко. Мы приходили к разным брендам, людям, блогерам, и предлагали им не рассказать, какие мы как компания крутые, что мы придумали, а предлагали всем высказаться об этом и сказать, почему это важно.

Потому что, во-первых, выяснилось, что огромное количество компаний что-то делают в связи с темой кибербуллинга. Пытаются рассказывать своим пользователям, что это нехорошо, объясняют, как можно справиться с этим, если они с этим столкнулись. То есть масса инициатив, на самом деле, и нам удалось вместе с разными-разными партнерами рассказать об этом.

В этом году мы сделали следующий шаг. Вся история дня борьбы с кибербуллингом и остатка ноября посвящена роли наблюдателя. Мы в прошлом году выяснили, что огромное количество людей видят, что кого-то травят и что это очень жестко, и не делают с этим ничего. Это одна из самых больших, мне кажется, драм — что люди, которые могли бы ситуацию изменить, поддержав жертву агрессии, или обозначив, что-то, что происходит здесь и сейчас, реально перерастает в травлю.

Если хотя бы попытаться обозначить явление, то это уже кое-что. Но никто этого практически не делает. Чтобы разобраться в этом явлении подробнее, мы провели следующее большое исследование.

Что мы выяснили: во-первых, 52% респондентов никогда не заступались ни за кого в сети. Тут распределяется история так: во-первых, 65% считают публичную поддержку вообще бессмысленной, не понятно зачем и не понятно, к чему это приведёт.

13% действительно боятся, что агрессия перекинется на них самих. Это, наверное, важно. 20% чувствуют, когда видят кибербуллинг, себя бессильными. «Я ничего не могу с этим сделать. Если я что-нибудь скажу, агрессия перекинется на меня, если я напишу в личку — это ничему не поможет и никак ситуацию не улучшит», то есть это проблема.

А вообще 57% считают, что бездействие наблюдателя — это ок. Цифры, правда, немного печальные. То, в какую сторону хотелось бы, мне кажется, российское общество развивать — это в сторону эмпатии. Да, как минимум, когда ты вообще не можешь себе позволить запастись попкорном в такой ситуации, а что-то пытаешься сделать.

Что-то, что для тебя относительно безопасно, например, написать комментарий в личку. Кстати говоря, это тот способ, который выбирают прекрасные, совершенно, подростки. Вот еще в прошлом году мы выясняли, что именно молодые ребята пытаются сделать хоть что-то, хотя бы в личку. Да, окей, они боятся, что на них перекинется, но они хоть как-то поддерживают.

Иван Брушлинский. Мне кажется очень важным момент разделения дискуссии в интернете, в том числе с использованием ряда эмоциональных аргументов, и насилия, именно кибербуллинга. И проведение этой черты, границы между двумя понятиями, оно очень сложное. Мы, может быть, сейчас обсудим какие-то именно признаки, факторы граней, которые помогают отделить одно от другого. И второй момент: у нас сейчас эпоха социальных сетей, эмпатии на всех не хватит. Это нормально — эмпатически не на всё отзываться.

Ведущий. Почему 11 ноября?

А. Б. Это, на самом деле, довольно метафоричная история. Во-первых, мне кажется, ноябрь — это самый противный месяц для самоощущения в России, потому что все очень серое, очень плохо, мокро, и вообще. Один, один, один, один — да, 11.11, — это вроде бы про одиночество, потому что когда человек становится жертвой волны агрессии, которая направлена на него, он чувствует себя совершенно одиноким.

Кибербуллинг, кибертравля, кибермоббинг: в чем отличия?

Ведущий. Давайте тогда попробуем разобраться, что такое кибербуллинг. Есть ли разница между всеми этими понятиями: кибербуллинг, кибертравля, кибермоббинг, чем они вообще отличаются и отличаются ли.

И. Б. Стоит понимать, что буллинг и кибербуллинг — это явления схожего порядка, так сказать. То есть, кибербуллинг является, скорее, продолжением буллинга в принципе как такового.

Что такое буллинг?

На мой взгляд, это проявления физического или психологического насилия, группового или индивидуального, одним человеком в отношении другого. Соответственно, кибербуллинг — это различные проявления психологического насилия, потому что физическое в интернет-пространстве, к счастью, невозможно.

Могут ли кибербуллинг и угрозы в сети перейти в реальную жизнь?

А. Б. Кибербуллинг может переходить в оффлайн. Есть, например, такой термин — «киберсталкинг», и с этим очень сталкиваются блоггеры и стримеры, в том числе. Это явление, когда тебя твои подписчики, или не подписчики, выслеживают и приходят к тебе домой! И вот это уже совсем не весело, потому что, если с онлайном ты как-то справиться можешь, но когда к тебе залезают в окно, это очень нехорошо.

И. Б. Да, но это проблема сталкинга. Это все-таки, на мой взгляд, не совсем про кибербуллинг, это переход в оффлайн, то есть если мы остаемся в границах именно кибербуллинга, то обычно нам что приводится: это токсичное поведение в различных его видах, это шейминг, это троллинг.

А. Б. Я читала огромное количество терминов, каждый из них подчеркивает ту или иную специфику того или иного вида агрессии. Кажется, что просто в этом мало смысла: погружаться в тонкости каждого определения. Важно, что это агрессия, важно то, что те, на кого она направлена, страдают не просто понарошку онлайн, а страдают по-настоящему и физически.

Кто обычно занимается кибербуллингом

Ведущий. Какие в нем есть действующие лица, кто обычно занимается травлей, кто становится жертвой?

А. Б. На самом деле, традиционно говорят об агрессоре, жертве и наблюдателе. Но дело в том, что это не какие-то зафиксированные роли, которые люди берут на себя и всегда в них находятся. Человек может, например, быть жертвой, получить такой опыт насилия в сторону себя и после этого стать агрессором. И такое бывает.

Можно прийти защищать и стать агрессором тут же. То есть ты из наблюдателя, который сочувствует, становишься агрессором, который развязывает травлю против булли.

Кажется, снижение градуса агрессии — это то, что должно помочь.

И. Б. Мне тут хочется поговорить про важность эмоций. Потому что у всех нас есть эмоции, иногда, в том числе, довольно сложные и может такого отрицательного негативного эмоционального спектра, типа злости, например.

Злость при этом — абсолютно нормальная эмоция. Абсолютно нормально испытывать злость. Абсолютно нормально злиться на человека, если он тебя злит. Это нормально проговаривать, это нормально как-то, в общем, выражать это в социальное пространство, с другой стороны, есть более конструктивные и менее конструктивные способы.

Например, есть такая методология в психологии, называется ненасильственное общение. Она про то, чтобы как раз научиться выражать свои эмоции максимально конструктивно. Теперь осталось выяснить, как сделать так, чтобы все одновременно перешли к ненасильственному общению.

Этого не произойдет одновременно, это то, что будет происходить постепенно. Потому что, на мой взгляд, постепенная психологизация во многом, инструментализация, технологизация процессов общения будет происходить. Потому что мы видим, что у нас есть более конструктивные способы общения, которые приводят к тому, что конфликты разрешаются, и все хорошо.

А есть менее конструктивные, когда конфликты эскалируются, когда одна конфликтная ситуация порождает в след за собой еще целый клубок каких-то ситуаций, перерастает в итоге в открытую вражду. Вот это не очень конструктивно, с точки зрения рациональной выгоды, например, для участников конфликтной ситуации.

А. Б. Мне кажется, что взрослые люди сейчас не очень вообще понимают, какие эмоции они в какой момент испытывают, не могут их назвать и как-то вообще отследить. Это то, чему меня не учили точно, в детстве, совсем. И кажется, что не то чтобы начали активно учить у нас в стране этому, потому что я вижу, ну, мне кажется, все видели по фильмам каким-то зарубежным, американским и так далее, когда ребёнка учат говорить: «Я сейчас злюсь!» Окей, ты понял, что это, родители знают, что он должен так закапсулировать эту эмоцию, сказать — «ты злишься?», и это кажется странным, как-то странно они разговаривают.

Но на самом деле, это же как раз методики, которые позволяют человеку, когда он растет, понимать: я сейчас чувствую вот это, что я с этим могу сделать? И дальше как-то рационально к этим эмоциям подойти.

Нас просто бомбит, да? Мы просто что-то чувствуем, у нас что-то где-то вообще возгорелось, и нам нужно немедленно этот пожар перенести туда, куда можно перенести.

И.Б. Мне кажется, что это всё, безусловно, связано с нашим культурно-историческим опытом и контекстом, тем, что на протяжении длительного количества времени в Советском Союзе тема эмоций, переживаний и всего остального была довольно-таки сильно табуирована. И люди, на мой взгляд, тогда привыкли зачастую это скрывать-скрывать-скрывать, а потом взрываться.

А. Б. Если ты жалуешься — ты слабак! Вот, у нас же так это устроено, такие стереотипы.

Виды и причины кибербуллинга

Ведущий. Какие есть и есть ли типичные паттерны в поведении агрессоров? Что они пишут, публикуют в сетях?

А. Б. Бесконечная палитра, правда. Нет никаких выраженных особенностей, что вот такой-то агрессор ведет себя таким образом. Потому что способов сделать человеку больно — масса. От создания фотожабы, текстовых каких-то просто комментариев, до публикации фотографий, которые никто тебе не давал права публиковать, видео и всего остального. Тут интернет дает большую свободу выбора инструментов, как ты сделаешь человеку больно.

Другое дело, мне кажется, интересно поговорить про то, почему вообще люди нападают на других. Какие есть вообще поводы для кибербуллинга. Мы в прошлом году это изучали. Есть несколько основных вещей.

Ведущий. Хотя вы знаете, я вот недавно, листая TikTok, наткнулся на видео русских ребят, которых сделали каментаут прям в TikTok. И я зашел в комментарии, думал, что их просто снесут вообще. Потому что русский менталитет такого не допускает.

Вывод из этой истории такой, что не надо быть каким-то специальным, особенным, обладать какими-то особенными характеристиками, стилистикой письма или чем-нибудь еще для того, чтобы кто-то решил, что тебя надо буллить. Этого не существует. По любому поводу это может случиться. Это на самом деле такая драма.

И. Б. Два момента. В России в целом с толерантностью проблема, но есть одна толерантность, с которой в России все слишком хорошо, и нужно наоборот ее снижать. Это толерантность к насилию. Вот в России люди привыкли как бы не замечать вообще в принципе ситуации насилия. И нормально к этому относиться.

Я не знаю каких-то исследований конкретных, но на основе своего личного профессионального опыта я выделил паттерны-маркеры, которые могут говорить о том, что человек с большей вероятностью (но это не обязательно так) может быть склонен к формам различного агрессивного поведения. Это как раз терпимость к насилию.

Как распознать, что вы неосознанно стали агрессором?

И. Б. Во-первых, мне кажется, тут важно допустить каждому человеку базово для себя, что он потенциально может быть агрессором. То есть он будет агрессором, если будет какие-то насильственные в отношении другого человека вещи применять.

А мы как уже выяснили, насильственные штуки как распознать? Только субъективно. То есть для того, чтобы отслеживать, агрессор ты или не агрессор, нужно постоянно быть в контакте с собеседником, и слышать — а вот ему как от твоих слов? Его крючит, не крючит? Ему нормально, не нормально? Он себя плохо чувствует или не плохо?

А. Б. Это то, в чем сложность онлайна, кажется. Потому что, все-таки, когда мы оффлайн, мы видим глаза человека, видим его позу, например, его глаза наполнились слезами или сжались зубы. Интонацию голоса. Когда мы без голосовых, а просто текстом, картинками и так далее, не понятно.

И. Б. Это принципиальная история, она про такое важное правило цифрового этикета. Если у вас происходит ситуация, связанная с негативными эмоциями, с конфликтными ситуациями и чем-то другим, ее всегда нужно переводить в голос, звонок, в личную встречу. Потому что в переписке вы никогда не сможете получить достаточную степень информации об эмоциональном состоянии человека. Вы не сможете позаботиться о нем. Он, скорее всего, не сможет увидеть в ваших сообщениях никакой эмоции. Если человек сейчас находится непосредственно в моменте, в состоянии, когда ему кажется, что все его буллят (это может быть необязательно так, это тоже все субъективно), он увидит, скорее всего, в ваших сообщениях, в тексте именно то, что подкрепит его мысль.

Что делать, если вы стали жертвой интернет-травли

И. Б. Психологи создали такой, условно говоря, параметр, называется виктимность. Это то, насколько человек имеет повышенные шансы стать жертвой. Потому что не все люди имеют одинаковые шансы.

А. Б. Как защитить себя от кибербуллинга? Мне кажется, один из способов — это узнать, что тебе вообще дает ресурс в жизни и силы для того, чтобы справляться с любыми ситуациями.

Ресурс люди черпают из разных вещей. Ты можешь найти своё сообщество людей, с которыми тебе интересно, которые тебя поддержат, куда ты можешь прийти, даже когда тебе нагрубили, на тебя наорали, нахамили, но ты с этими людьми чувствуешь себя хорошо и наполняешься энергией. Или найти хобби, любимое дело, то что тебе гарантированно будет приносить удовольствие.

То есть нужно, чтобы в жизни человека было что-то, где точно есть хорошее для него, где есть понимающие люди: классная семья, классные коллеги. Потому что это то, как раз, что создает вот эти социальные связи, которые удержат нас в ситуации, когда на нас льется какая-то безудержная агрессия.

В этом можно помочь и ребенку, и взрослому. Потому что иногда взрослые такие ужасно одинокие бывают, и так тяжело переживают поэтому травлю, потому что у них есть, условно, только работа и все, круглые сутки, возникает ситуация, когда все против них, и вообще не за что зацепиться, и все развивается плохо.

И. Б. Одиночество — это самый рисковый фактор того, что с человеком дальше будет что-то развиваться. Все исследования, какие ни возьми, там одиночество будет одним из факторов каких-то негативных психологических, психических процессов человека.

Мы существа социальные. Для нас важно общаться, для нас важно, чтобы было с кем поделиться своими эмоциями, переживаниями и всем остальным. Важно искать себе единомышленников, важно, чтобы были друзья и семья, по возможности. Есть люди, которые испытывают с этим большие сложности. Это все, опять же, про психологические запросы, с которыми можно идти к специалисту и улучшить свою жизнь, если вам сложно именно такими связями обзавестись.

А. Б. Кибербуллингу подвергаются и дети, и мужчины, и женщины в равной степени. Есть отличия, за что буллят женщин. Я уже говорила, там про внешность, а у мужчин истории про то, что поступил как не мужик, сделал все не так, облажался в каких-то там бытовых, рабочих и так далее ситуациях.

Тут есть специфика, в том числе, как буллят мужчин. И тут опять же история о том, что если женщины, кажется, чуть-чуть быстрее дорастают до понимания, что можно обратиться к специалистам за помощью, и даже за психологической, то у мужчин вообще пойти к психологу — это точно не как мужик. Все эти дурацкие стереотипы очень сильно мешают людям получать поддержку.

Как помочь ребенку-жертве кибербуллинга

А. Б. Если мы говорим о взрослых людях, они, кажется, могут сказать, что чувствуют себя сейчас очень плохо и могут даже обратиться за поддержкой. Гораздо тяжелее ситуация становится, когда мы говорим о детях.

У нас в прошлогоднем исследовании была такая ситуация: мы спрашивали, почему дети не рассказывают родителям о том, что происходит с ними в интернете. Знаете, почему? Потому что боятся, что отрубят интернет. Первая реакция взрослого, который не очень погружён в тематику и специфику — это просто «закрыть, закрыть, закрыть, удалить, удалить» и перерезать провода и так далее.

А дело в том, что сейчас это касается уже не только детей, уже очень много взрослых людей, которые родились, когда уже был интернет, и невозможно отделить оффлайн от онлайна. Нельзя просто взять и сказать: «Я тогда просто не пойду в этот нехороший интернет, меня там обижают». Да все там, всё привязано и взаимосвязано. Поэтому кибербуллинг становится ближе к травле оффлайновой, ближе становится тем, что граница стирается между оффлайном и онлайном. Ты уже не можешь отделить себя от этого и сказать: «Там не со мной, там просто виртуальная реальность».

И. Б. Собственно я, как школьный психолог, тут абсолютно согласен. И действительно, самые большие, на мой взгляд, психологические проблемы у детей начинаются в тот момент, когда их родители, опять же, обесценивают их эмоции или пытаются решить проблемы детей с помощью тех способов, инструментов и средств, которые на самом деле ребенку не помогут.

Отключение интернета не поможет ребёнку. Это, опять же, ребенок приходит к тебе с переживаниями, а ты выдаешь ему конкретное действие вместо эмпатии. Вместо того, чтобы пожалеть и погладить по голове, ты говоришь: «Надо все твои проблемы и переживания на эту тему уничтожить».

Почему это происходит? Потому что эмпатия — это ресурс всегда. То есть нельзя эмпанировать бесконечно. Для того, чтобы оказать эмпатию своему ребенку, нужно затратить ресурс. Для этого нужно, чтобы он у тебя самого был. Если родитель находится в депрессивном состоянии, выгорает, не знаю, еще какие-то у него есть проблемы именно психологического характера, у него не будет этого ресурса. Поэтому вместо того, чтобы выдавать ребенку эмпатию, будет обесценивать либо переходить к конкретным действиям. Запретительным мерам в том числе.

А. Б. Мне кажется важно еще то, что не хватает в нашем обществе паттерна обратиться за помощью, если что-то у тебя случилось. И особенно, если у тебя что-то случилось в твоих переживаниях, в твоей психологической сфере. Это вообще пока что не очень принято.

Вот, например, октябрь во всем мире — это Mental Health Awareness Month, то есть месяц осведомленности о психическом здоровье. Если просто погуглить, что происходит в России в этот месяц осведомленности о психическом здоровье, мы выясняем, что практически ничего не происходит. В то время как во всем мире — это форумы, штабные информационные кампании и так далее, и масса даже некоммерческих организаций, которые специализируются на психическом здоровье, и это совершенно нормально. У нас пока с этим сложность.

Следующий слой — не только обратиться за помощью, но и знать как, куда вообще за этим идти. Например, есть центр безопасности «Вконтакте». Он прям внутри соцсети. Там гора информации о том, что делать ребенку, если он столкнулся, в том числе, с кибербуллингом, что делать родителям, если их ребёнок столкнулся с кибербуллингом, но разве у нас читают инструкции?

То есть это именно мой любимый вопрос: достаточно ли технических инструментов в социальных сетях для того, чтобы блокировать все эти истории и помогать пользователям? Их на самом деле масса. Но, во-первых, люди не хотят о них узнавать очень часто, а с другой стороны — нужно этим хотя бы просто заинтересоваться.

Сами технические решения не поменяют людей. Люди приходят в интернет ровно те же самые, что и ходят по улицам, ходят в школу, на работу и так далее. Это не какие-то отдельные люди, сферические в вакууме, которые заходят и, надо же, какие агрессивные! Нет, дело в том, что просто люди агрессивные. Все те же самые, да. А уровень агрессии растет.

И. Б. Уровень осведомленности о том, что нужно в случае каких-то тяжёлых психологических переживаний обращаться к психологу, он-то растет, но есть еще важная история, связанная с качеством оказания психологических услуг.

И вот эту историю, я бы сказал, что ее тоже нужно докачивать, поднимать, делать более видимой. Потому что психологическая услуга — это услуга сложная, интеллектуальная.

Чтобы правильно ей пользоваться, быть потребителем, также необходимо быть достаточно образованным в этой сфере человеком. Поэтому важно для каждого человека, который хочет обращаться к психологу, просто минимально разбираться. Смотреть ролики от психологов, где они объясняют, как обращаться к психологу, к какому, как выбрать себе психолога.

Советы для учителей

А. Б. С НКО «Журавлик» и их программой «Травли Нет» Mail.ru сделало серию роликов для учителей, которые помогают отличить травлю от конфликта и правильно с ней справляться. Это немножко сейчас про оффлайн, но, как я уже говорила, этой грани жесткой между онлайном и оффлайном в принципе нет.

Проблема в том, что большинству школьных учителей никто не рассказывает, что есть отдельно конфликты, а есть отдельно травля. И когда на одного ребенка нападает весь класс, огромное количество обидчиков, и это длится бесконечно, и ребенок в уже очень плохом психологическом состоянии, некоторые учителя, правда, могут думать, что они так просто играют, во-вторых, это просто у них какой-то личный конфликт, они видят, что дерутся, а потом, наверное, станут лучшими друзьями.

А главная проблема отличия травли от конфликта в том, что травлю ребенок остановить вообще не может. Без вмешательства взрослого травлю не остановить. И это значит, что кто-то из взрослых должен взять на себя эту ответственность. Это может быть учитель, это может быть школьный психолог, это может быть директор, это может быть как-то простимулировано родителями, то есть это суперважно, у нас уже вышло четыре ролика.

На лендинге, посвящённому дню борьбы с кибербуллингом, эти видео тоже есть. Это наш такой маленький вклад, чтобы помочь учителям.

Как школьный психолог может помочь ребенку при кибербуллинге

И. Б. Моя профессиональная позиция здесь заключается в том, что, безусловно, основным человеком, который должен разбираться с конфликтами и травлей в школе является психолог.

Не директор, потому что задача директора, все-таки, заниматься администрированием процессов. Задача учителя — учить детей и передавать им знания и так далее. А вот задача психолога заключается как раз в обеспечении психологического сопровождения образовательного процесса.

Это значит, что все участники образовательного процесса должны себя чувствовать максимально комфортно в этом образовательном процессе. На мой взгляд — это не только про то, что школьный психолог сопровождает детские конфликты, он сопровождает и конфликты между учителями и детьми, учителями и учителями, учителями и администрацией, детьми и родителями. Если ребёнок к нему обращается за этим, то школьный психолог может выступить в качестве медиатора в этом конфликте, потому что часто иначе ребенок оказывается вообще в одиночестве, если у него конфликт со своей семьей.

А. Б. Мне кажется, учителя должны быть хотя бы в курсе того, что они видят. Что за явление перед ними. Потому что, например, психолог в школе может быть один, не говоря о том, что во многих, особенно маленьких, школах, в отдаленных регионах там вообще никто не видел такого человека — психолога — это какая-то блажь, наверное. У богатых людей психологи, вот.

Нет, на самом деле проблема в том, что психолог тоже не может быть постоянно вовлечен в жизнь каждого класса и каждого ученика, и тут роль учителя в том, чтобы увидеть это явление и рассказать психологу о том, что вот тут могут быть какие-то сложные ситуации.

Можно ли наказать за интернет-травлю: юридический аспект

А. Б. Мы говорили, в том числе с юристами, о том, можно ли наказать за кибербуллинг. Это очень сложно сделать, потому юридически такого термина нет. Есть статьи за клевету, например, еще за что-нибудь. За угрозу жизни и здоровью. Статьи за кибербуллинг нет. И поэтому история про неотвратимость наказания здесь не возникает, и с этим есть некоторые сложности.

И. Б. Я не уверен, что историю про кибербуллинг стоит переводить в юридическую плоскость, создавать такую статью. Я не знаю, тут пусть юристы разбираются. Но это может быть опасно, потому что есть вещи, с которыми нужно разбираться разбираться на законодательном уровне или юридическом, а некоторые давайте общественным процессам оставим на волю.

То есть тот момент, когда буллер себя именно проявляет, если позиция наблюдателя заключается не просто в том, чтобы сидеть отстранившись и ничего не делать, а указать на то, что «мне кажется, ты сейчас буллишь», если таких человек десяток набирается в комментариях, то это может как-то изменить позицию буллера, потому что он заметит — так, стоп, что-то люди мне тут говорят.

То есть это опять про обратную связь. Если тебе не дают обратную связь, ты находишься в вакууме собственного информационного пузыря и ничего не можешь с этим сделать. Не с чем сравнить. А если тебе ряд людей говорит, причем тоже конструктивно. Потому что иначе, если просто наезжать на буллера, то он что? Он начнет защищаться. В каком-то смысле, в его внутреннем субъективном плане он будет прав.

А. Б. Но при том, что я совершенно согласна, что это опасная ситуация, если все это будет переведено в реальное юридическое поле, есть ситуации, когда мы, например, говорим о реальных угрозах жизни и здоровью, которые систематически происходят в сети, это то, с чем, конечно, нужно пытаться разбираться. Потому что иначе это просто невозможно.

И если возвращаться к теме детско-родительских отношений, если ребенок все-таки рассказал и показал, что происходит, и показал эти переписки, первое желание родителя — удалить, закрыть, отключить. А на самом деле — скриншот, скриншот и скриншот, потому что это — доказательная база.

И. Б. Тут есть еще более хитрая история, потому что у нас же есть такая идея, напротив, тоже очень распространенная в общественном сознании — про то, что есть «крысятничество». Ну как бы нельзя стучать на своих, нельзя это наверх отправить. И это, конечно, последствия тюремной логики, которая у нас в России была распространена.

Я как человек, который занимается помощью, в том числе, и заключенным, и бывшим осужденным людям, я это очень четко вижу. В своей повседневной деятельности стараюсь это разоблачать. Я говорю детям конкретно: не надо следовать тюремной логике. Говорить взрослому о том, что тебе что-то не нравится — это нормально.

Ведущий. Как понять, что пользователь пишет какие-то негативные комментарии, ведь иногда это может выглядеть довольно дружеской перепиской?

А. Б. Сейчас, например, «Одноклассники» объявили хакатон. Ребята разрабатывают программные решения, которые как-то пытаются дифференцировать контексты, те слова, которые используют. Это очень сложная задача, потому что иногда дружелюбное общение в сети выглядит как пятиэтажный мат и оскорбления самые-самые изощренные, но на самом деле они так просто дружески общаются.

По ощущениям участников процесса, если в рамках этого процесса всем норм, никто не расстроился, не чувствует себя ужасно, тогда норм. Если возникает ситуация, когда она вроде бы похожа, но кто-то из участников общения чувствует себя очень плохо, то тоже это как-то надо выяснить еще.

И. Б. А здесь мы переходим к тому, что это просто навык или компетенция, которую по-хорошему нужно вырабатывать как раз на уровне школы. И на уровне школьной программы в будущем, я надеюсь, так будут реализовывать. Когда-нибудь мы начнём жить в этом светлом завтра, когда будет обязательной психология для всех детей, где их будут просто учить определенным навыкам общения, с одной стороны, и навыкам отслеживания своего состояния, с другой.

Слушайте нас на любой удобной платформе: Apple Podcasts, CastBox, «Яндекс.Музыке», Google Podcasts, Spotify и ВК Подкасты. А еще подпишитесь на нас в Instagram и Telegram — там мы подробно обсуждаем то, о чем не успели поговорить за время выпуска, и делимся интересными материалами по теме.

Источник