Тоже что кентавр 7 букв
Откуда взялись кентавры и что собой представляли самые загадочные существа греческой мифологии
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
1. Кентавры в греческой мифологии
Однако на этот жест доброты Иксион ответил не самым разумным образом. У Зевса были подозрения, что царь желает его супругу, Геру, что переходило всяческие границы. Не став дожидаться, пока Иксион начнет действовать, Зевс решил поступить немного более хитро. Он создал облако (Нефелу), которое приняло образ его супруги, Геры. В итоге Зевс соблазнил Иксиона с помощью этого облака и заставил его возлечь с мнимой Герой, тем самым заманивая царя в ловушку.
Благодаря этому Зевс убедился в том, что смертный имеет дурные помыслы и желания, в результате чего решил придумать ему такое же жестокое наказание, которое ждало Прометея и Сизифа. Зевс привязан Иксиона к вечному колесу, покрытому огнём, что постоянно находилось в движении.
Однако от союза царя с облаком появилось дивное существо, прозванное Центавром. В результате Центавр, спарившись с магнезианскими лошадями, стал прародителем расы кентавров. Считается, что единственным кентавром, который не происходил от греха Иксиона, был Хирон – сын бога Кроноса.
Фессалийцы были известны своим умением отлично справляться с лошадьми и во всей Греции считались самыми умелыми наездниками. Многие ученые выдвигают предположение, что к появлению кентавров приложили руку непосредственно фессалийцы. Поскольку у жителей Фессалии была невероятно тесная связь с лошадьми, вероятно, отсюда также могли произрастать корни мифа о кентаврах. Вероятно также, что всадника на коне многие могли принимать за кентавра.
Самой известной историей, говорящей об этих существах, была Кентавромахия. Этот миф рассказывает о царе Пирифое, который пригласил кентавров на его свадьбу с Гипподамией. В итоге кентавры, вкусившие вино, потеряли над собой контроль, принялись нападать на гостей и решили украсть невесту. Завязалась битва с лапифами, в которой последние сумели победить только благодаря помощи Тесея.
На одном из метопов в Парфеноне была также запечатлена сцена из Кентавромахии. На фризах изображены сцены битвы между кентаврами и лапифами, и многие ученые задаются вопросом, почему афиняне решили изобразить её на своем легендарном Парфеноне. Среди популярных ответов на него – тот, где говорится о том, что кентавры были частью рассказа о Тесее, который принимал в Кентавромахии непосредственное участие, а также основал Афины. Также считается, что появление этих существ оправдывалось тем, что их борьба была символом непримиримой вражды афинян с персами. Греки считали их варварами, которые не умели контролировать свои порывы и желания. Они были склонны к излишествам и насилию, так же, как и кентавры. Кроме того, персы разграбили Афины в 480 году до нашей эры, так же, как и кентавры проявили неуважение на свадьбе Пирифоя и его невесты. Помимо Парфенона, Кентавромахия упоминается и в храме Зевса в Олимпии, храме Аполлона в Бассах, а также в храме Гефеста на Агоре.
2. Первые изображения кентавров
Как и у любых других цивилизаций, греческая обладала своей, специфичной мифологией, которая активно включала в себя элементы фантастики и мистики, что выходили за пределы понятий реального мира. С помощью этого греки пытались осмыслить и объяснить окружающий их мир природы, исследуя его и выходя далеко за его рамки.
Так, кентавры стали не единственными сложными существами, которые были исследованы в греческой мифологии. К ним присоединились сатиры и горгоны, сфинксы и другие существа, которые имели больше человеческого, нежели звериного. Однако задолго до появления греческого сообщества существовали первые изображения кентавров. По крайней мере существует одно из изображений кентавроподобного существа из Угарита, которое датируется бронзовым веком. Впрочем, многие ученые поддают сомнениям тот факт, что это были именно кентавры.
Ещё несколько изображений этих существ или, по крайней мере, кого-то, максимально похожего на них, было найдено в микенской и минойской цивилизации, которые процветали в бронзовом веке на территории Эгейского моря. Средневековый период в Греции, который следовал после бронзового, отметился внезапным исчезновением этих существ. Впрочем, они довольно скоро вернулись, уже в геометрическом периоде греческой истории. Считается, что примерно в это время и появились полулюди-полукони, которые стали фигурировать на многих изображениях, найденных современными археологами.
Объединяющим фактором греческого изображения кентавров было так называемое составное искусство. Экспериментальные изображения этих существ присутствовали в их культуре примерно до 6-го века нашей эры. Так, это позволило отыскать изображения кентавров, которые имели человеческие ноги, головы горгон, сфинксов с лошадиными ногами и многое другое.
3. Кентавры в восточном искусстве
Несмотря на то, что мифы о кентаврах в основном принадлежат к греческой мифологии, это вовсе не означает, что в других культурах не было упоминаний о данных существах.
Греция не была изолирована от остального мира. Её окружали могущественные королевства, чья история и мифология были не менее богаты. Египет, а также королевства Ближнего и Среднего Востока влияли на греков, в особенности на их архитектуру, религию и искусство.
К моменту, когда Гомер написал свои поэмы, Эгейское море уже было свидетелем войн, торговли и миграции в такой мере, что истории из стран Востока были доступны и грекам. Конечно же, греки не пассивно перенимали культуру других народностей, а весьма активно дополняли её своей. Они приняли образы и символы других культур, смешав их с собственными, в результате чего появились уникальные мифы, история и предметы искусства.
Сложные создания, такие как химеры или сфинкс, были «одолжены» у восточных культур, иногда с, а иногда и без изменений. Более того, восточные звери, такие как человек-лев или человек-бык имеют огромное визуальное сходство с кентаврами. К примеру, ассирийские цилиндрические печати, датируемые 13-м веком до нашей эры, изображали человека с крыльями, телом лошади и хвостом скорпиона. Такой своеобразный всадник был вооружен луком. Другое ранее изображение кентавров в восточном искусстве также касается ассирийской печати, датируемой тем же веком. Фигура существа также была вооружена луком, и этот образ стал каноничным для изображения Стрельца в последующих столетиях.
Кроме печатей, следы кентавра в восточном искусстве прослеживаются до Урмахлуллу, льва-кентавра родом из Месопотамии. Ещё одним интересным вариантом изображения такого рода существ были индийские духи мужского пола, прозванные гандхарвами, которые зачастую принимали форму существ с телом лошади и головой человека.
4. Истоки микенского и минойского искусства
Эти две цивилизации процветали на территории Эгейского моря в период греческого бронзового века и до 12-го века до нашей эры, примерно до времени, пока не началось греческое Средневековье. Аргументом в пользу того, что кентавры произошли из этих двух культур, являются две глиняные микенские фигурки, которые были найдены в Угарите. Поскольку Угарит представлял собой масштабный торговый центр в области Сирии, совсем не удивительно, что там обнаружили микенские предметы. На самом деле известно, что микенцы активно взаимодействовали с окружающими их народами с помощью торговли, войны или путешествий.
Ещё одним случаем изображения кентавроподобного существа считаются керамические фигурки, найденные на Крите и Кипре соответственно. Они датируются примерно 12 и 11 веком до нашей эры. Ученые полагают, что эти объекты больше похожи на сфинксов, нежели на кентавров, поскольку у них не было рук. Также было найдено сходство с бронзовыми статуэтками из святилищ на Крите. К примеру, бронзовая фигурка 12 века, найденная в Мелосе, предположительно реконструируется в образ всадника, что вполне может быть первым изображением кентавра в искусстве.
5. Кентавр из Лефканди
Этот кентавр считается первым изображением подобного существа в греческом искусстве, представленного в полной мере. Это означает, что кентавр из Лефканди – первый образ, представленный в виде туловища лошади с верхней человеческой частью, который был создан на территории Греции. Фигурка была обнаружена вблизи города Эвбея в районе с одноименным названием. Она датируется средними греческими веками до нашей эры. В целом, фигурку из Лефканди считают важным археологическим открытием, которое позволило узнать ценную информацию о Греции и её контактах с Египтом, Сирией, Кипром и другими государствами.
Эта фигурка стала, по сути, первым полным образцом кентавра. Её значение было настолько велико, что большинство справочников считают её началом непосредственно греческого искусства как такового. Стоит отметить, что в те времена, когда фигурка была изобретена, ещё не существовало как таковой греческой мифологии. Даже эпосы Гомера были написаны лишь два столетия после этого события. Это был тот самый период, когда мифы тесно сплетались друг с другом, взаимодействуя и постоянно меняясь. В результате ученые смело утверждают, что данная фигурка была стилистически полным и первым отражением кентавра в греческом искусстве.
Самое интересное в этой статуэтке – это её открытие. Она была обнаружена в двух разных гробницах, стоявших по соседству, и состояла из двух частей. В одной из гробниц обнаружили голову, а в другой – оставшуюся часть тела. Существует множество теорий, почему так могло произойти, но ученые до сих пор не могут дать на это ответ.
Сама фигурка представляет собой изделие из керамики и имеет высоту в тридцать шесть сантиметров. В период, когда скульптура монументального типа в Греции не была развита, такое достаточно высокое творение говорило о статусе и богатстве её владельца.
Ученые дискутируют также о том, являются ли передние конечности кентавра ногами человека или лошади из-за необычной формы колен. Считается, что оба варианта имеют равные возможности оказаться правдивыми, поскольку кентавров изображали как с передними ногами человека, так и с лошадиными.
6. Особый кентавр Хирон
Греческая мифология повествует о самом известном кентавре – Хироне. Гомер в своих трудах отмечал, что он был самым праведным из них, а в мифологии занимал место самого мудрого и разумного существа в Греции. Он представал как учитель многих выдающихся персонажей, таких как Ахилл, Геракл, Персей, Тесей и даже ряда богов. Хирон значился как сын Кроноса и его супруги Филиры. Вероятно, именно этот факт оправдывает то, что он так отличался от остальных своих собратьев, которые были низшими существами, ведомыми инстинктами и злобой.
Помимо того, что Хирон был бессмертен, он также был астрономом, пророком и даже известным медиком. Он обладал огромным багажом знаний, которыми всегда был рад поделиться. Среди наиболее известных его учеников – греческий бог медицины, Асклепий. Утверждалось, что всё, что Асклепий знал о медицине, он узнал непосредственно у Хирона.
Хирон разделил греческую мифологию на две ветви. Первая демонстрировала кентавров как существ, которые были ближе к диким зверям, нежели к людям. Вторая же показывала Хирона, который представлял собой их полную противоположность и был безмерно мудрым существом.
Стоит отметить, что в греческом искусстве Хирон зачастую изображался с человеческими передними ногами, что создавало резкий контраст с остальными кентаврами. Это, а также наличие шести пальцев у него делает его фигуру наиболее похожей на ту, что была найдена в Лефканди. В пользу этой теории говорит также и тот факт, что Хирон погиб, раненный в колено стрелой Геркулеса. Если присмотреться поближе, то на левом колене фигурки из Лефканди можно увидеть достаточно глубокий порез. Она могла появиться как с течением времени, так и могла быть создана преднамеренно, тем самым демонстрируя первое упоминание Хирона в искусстве.
7. Кентавры и Геракл
Геракл считается одним из наиболее известных героев, который прославился с помощью своих подвигов. Мифы утверждают, что за свою жизнь он также много раз встречался с кентаврами.
Так, во время своего путешествия по территории Лаконии, он сталкивается с кентавром по имени Фол. Он радушно пригласил Геракла в свою пещеру и откупорил бочонок вина, чтобы отметить знакомство. Однако, запах вина привлек и других кентавров, которые, как известно, не особо умели контролировать себя под воздействием алкоголя.
В результате, обезумевшие, они напали на пещеру, вынудив Геракла защищаться при помощи стрел. В итоге в этой битве погиб как сам Фол, так и Хирон, оказавшийся не в том месте, и не в то время.
Чуть позже, когда девушка была испугана возможностью потерять мужа из-за другой женщины, она обрядила своего суженого в эту тунику. Ничего не подозревая, Геракл носил её, ощущая, как она обжигает его кожу. Когда он решил избавиться от туники – она обнажила его кости, тем самым позволив телу героя сгореть заживо. Подобные мифологические истории стали находить широкое отображение в искусстве в том числе. Геркулес, побеждающий Несса, стал излюбленной темой для творцов из Италии, в особенности, из Флоренции, сделав фигуру кентавров популярной и далеко за пределами Греции бронзового и среднего века.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
27. Законы кентавров
У кентавров, по сути, вообще не было повелителей в человеческом смысле этого слова.
Так уж повелось изначально. Не стоит забывать, что кентавры произошли не от приматов, и некоторые стадные инстинкты, до сих пор свойственные людям, нам чужды просто потому, что для нашего выживания в глубокой древности они не были необходимы. Взрослый кентавр – довольно крупное и весьма сильное создание, которому требуется определённое жизненное пространство, и жить скученно, как это свойственно людям, мы физически не в состоянии – а значит, у нас и не сформировалась потребность постоянно находиться среди себе подобных. Чувство страха, столь важное для формирование некоторых институтов человеческого общества, в том числе государственных и религиозных, кентаврам тоже не очень присуще. Во всяком случае, бояться своих собратьев никому из нас не пришло бы в голову. Если один кентавр в пылу гнева или ссоры убивал другого, то безусловно подвергался моральному осуждению соплеменников и зачастую был вынужден покинуть привычное место обитания; возвыситься над другими путём насилия у нас было невозможно, равно как завоевать себе добрую славу чередой кровопролитий.
Такие понятия, как монархия, аристократия или олигархия, оставались для кентавров пустым звуком или, как говорили эллины, софистикой. Из распространённых в древности общественных систем им понятнее всего была бы демократия, поскольку самые важные решения у кентавров тоже принимались общим голосованием, однако почти всегда находились несогласные, которых никто не преследовал, поскольку за каждым признавалось право жить, как ему вздумается.
Людям такой способ бытия в миру кажется «диким» и «примитивным», но на наш взгляд, всё обстоит ровным счётом наоборот, поскольку строгие правила могут быть полезны лишь неразумным существам на раннем этапе их развития, а чем сознательнее индивид, тем меньше он нуждается в навязывании ему чужих решений.
Своих детей кентавры учили не только слушаться старших, но и полагаться на собственный разум, ибо не всегда же рядом окажется кто-то более мудрый и знающий. Чем сильнее и умнее становился юный кентавр, тем больше расширялось пространство его личной свободы, включавшее в себя как физическую реальность в виде среды обитания, так и реальность духовную: в сфере познания никаких табу не существовало вообще.
Неистребимая тяга каждого кентавра к самостоятельности порождала очень своеобразное устройство их общественной жизни, сочетавшее в себе, если мерить человеческими мерками, элементы общинно-родового строя и анархии, если понимать под этим словом не беззаконную вольницу, а сознательный отказ от иерархической социальной структуры и государства как органа отчуждения и принуждения.
Взрослый кентавр мог жить вообще в одиночестве, ни в ком особенно не нуждаясь, особенно на старости лет, когда плотские потребности угасали, а сил ещё хватало на то, чтобы добыть себе скромное пропитание и защититься от хищников. Одинокий образ жизни порой выбирали и совсем молодые кентавры, желавшие испытать себя и вкусить ничем не ограниченной свободы. Никто им в этом не препятствовал, а вся ответственность лежала только на них самих и больше ни на ком. Некоторые из этих кентавров-одиночек были прирождёнными созерцателями, другие – азартными охотниками.
Изредка встречались и одинокие кентавриды, целительницы или охотницы; первых никто не трогал из почтения к их ремеслу, а вторые прекрасно умели защищаться. Пожилые кентавриды, у которых дети выросли, а супруги либо умерли, либо были убиты, также нередко предпочитали уединённую жизнь, хотя их охотно привечали в семьях и становищах, нуждавшихся, чтобы кто-то присматривал за малышами, пока родители на охоте или на сборе урожая.
Оптимальной формой социального общежития у кентавров считалась семья, состоявшая из супругов, детей и иногда также стариков, родных или пришлых. В семью могли принять и осиротевших детей близких родственников, и просто воспитанников. Собственно, так жил и Хирон со своими родными, учениками и подопечными, – не слишком далеко от прочих собратьев, но и не вплотную к ним. Человеческие селения, в которых дома соприкасались стенами, выглядели для кентавров подобием улья или муравейника, и сами они так жить никогда бы не согласились.
Узы родства безусловно чтились, но род не имел большой власти над взрослым индивидом – может быть, потому, что отсутствовало понятие родового имущества и родовых святынь в виде капищ, кладбищ и алтарей. Зато очень важен был институт побратимов, позволявший даже одинокому кентавру находить помощь и поддержку почти повсеместно. Ведь побратимами могли стать не только кентавры (в том числе и кентавриды), но и кентавр с сатиром и – пусть редко, но такое тоже случалось – кентавр с человеком.
Иметь много побратимов считалось похвальным и почётным. А уж сатиры считали за особую честь заключить братский союз с кентавром, и от этого народца, откровенно говоря, отбою не было – ведь каждый подобный обряд завершался пирушкой, а попировать козлоногие очень любили (впрочем, снедь они щедро приносили с собой: им важнее было веселье, а не дармовая кормёжка). Зато в любом лесу кентавр себя чувствовал как дома, ибо едва ли не всякий встречный сатир приходился ему если и не прямым побратимом, то побратимом побратима.
Наверное, отсюда и пошёл обычай называть всех сатиров «братцами».
Род объединялся не только общей кровью, но и общей памятью. И даже будучи разрозненными, кентавры одного рода могли перечислить всех своих предков до глубокой древности – примерно так, как это сделано в первой главе Евангелия от Матфея применительно к родословию Христа.
К сожалению, я не могу похвастать ничем подобным: нити, ведущие в прошлое, оказались обрезанными либо сильно запутанными, и я лишь смутно помню, откуда вышли мои предки, но не знаю их доподлинных имён.
Кентавры, принадлежавшие к одному роду или связанные узами давней дружбы, охотно становились соседями, живя порой в пределах видимости, но никогда не вмешивались в чужие дела, хотя по первому зову приходили на помощь в случае беды или опасности. За кентаврами, как я уже говорила, водился такой изъян, как гневливость и вспыльчивость – и, зная про эту свою слабость, они старались не давать повода её обнаружить, особенно применительно к родичам и соплеменникам.
Племя было ещё более высокой и в то же время более рыхлой формой объединения, чем род. Если род оказывался плодовитым и разветвлённым, он мог составлять одно племя. Но бывало, что племя образовывалось из двух-трёх немногочисленных родов или даже семей, связанных брачными или побратимскими узами. Помимо практических целей, племя служило кентаврам напоминанием о принадлежности к единому великому и вольном народу, где все считаются братьями и сёстрами.
Семьи и роды, составлявшие племя, никогда не теряли связи друг с другом и старались часто обменивались вестями. Но собирались всем племенем редко, – только если происходило нечто важное или требовался всеобщий совет.
Для таких случаев в племени существовал вождь, избиравшийся всеми взрослыми кентаврами.
Выбор свершался не одномоментно, а после усердного обдумывания.
Сперва на общем совете выкликали имена наиболее достойных, и три наиболее часто звучавших имени предлагались для дальнейшего голосования, происходившего либо на следующий день, либо, если отлагательство было нежелательным, через недолгое время – достаточное для совещания. Никакой агитации при этом не велось во избежание обид или несправедливости. Каждая семья или каждый род совместно решали, кто из названных кажется им самым подходящим – и потом, при общем сборе, от имени рода говорил один кентавр, обосновывая выбор сородичей.
Всё происходило честно и откровенно, и обычные человеческие уловки с обманом, устрашением, подкупом и обольщением избирателей или подтасовкой результатов тут были просто невозможны.
Избранный становился вождём, два других претендента – его помощниками и заместителями. Они составляли, если так можно сказать, «малый совет» при вожде, обеспечивая совещательность и объективность выносимых решений.
Обычно вождём становился не слишком молодой, но и не дряхлый кентавр, обладавший силой, мудростью, опытом и достаточно сдержанным нравом. Должность эта не передавалась по наследству (сын вождя мог стать следующим вождём только благодаря собственным заслугам или дарованиям) и не была сопряжена ни с какими особенными привилегиями, зато налагала на своего обладателя большую ответственность: вождь уже не принадлежал всецело себе и своей семье, а должен был находиться в распоряжении всего племени. Потому он не мог надолго отлучаться для странствий, охоты или одинокого созерцания. Да и в обыденной жизни должен был блюсти строгонравие, не позволяя себе буйных выходок или слишком откровенных внебрачных связей.
Если поведение вождя не вызывало нареканий, а его забота о племени была очевидной, он мог оставаться в своей должности даже пожизненно, хотя многие слагали с себя эти обязанности, достигнув старости или пресытившись жизнью у всех на виду. Ведь обладание подобной властью не сулило никаких выгод, кроме всеобщего уважения и последующей долгой памяти в сердцах и песнях потомков.
Вождь вершил суд, если совершалось преступление или кто-то причинял собрату обиду. Разбирательство вели трое – вождь и двое помощников, но решающее слово оставалось за вождём: он изрекал окончательный приговор провинившемуся. Самой тяжкой карой было изгнание, нередко равносильное смерти – но кентавры не убивали своих соплеменников, предоставляя исход Судьбе.
(Руслан Фаргиев. Кентавры. Охота)
Когда наступили времена гонений и рассеяния, в некоторых племенах появились и кентавриды-вожди. Однако ни я сама никогда бы не хотела занять подобное место, ни, смею думать, никакой здравомыслящий кентавр не предпочёл бы эти хлопоты и тяготы свободному, пусть и трудному, существованию.
В обычной мирной жизни вождь не обладал никакой особенной властью над другими членами племени. Ему не платили дань, и его не боялись, как боятся люди своих блюстителей закона. Он не мог никого ни к чему принудить – разве что вразумить словесно. У вождя не было ни телохранителей, ни собственного войска, хотя, конечно, он опирался на самых близких сородичей и друзей. Однако заставить своих приближённых расправиться с кем-то из неугодных он был не в силах – тут каждый решал сам за себя, и путать личные счёты с преступлениями против общего закона было не принято. А если тяжкий проступок совершал кто-то из близких к вождю, включая членов его семьи, избегнуть суда было невозможно, и виновный бывал наказан без какого-либо снисхождения. О преступлении, совершённом самим вождём, и помыслить трудно – я не думаю, что такое вообще когда-либо случалось.
Вождь-тиран, вождь-убийца, вождь-клятвопреступник, вождь-лжец, вождь-стяжатель, вождь-распутник – для кентавров такое просто непредставимо.
Законы кентавров довольно просты и основаны на нашем миропонимании.
Двуногим, в принципе, они тоже давно известны, только ни боги, ни люди их обычно не соблюдают.
СПРАВЕДЛИВОСТЬ ЕСТЬ ВОЗДАЯНИЕ.
Иначе говоря, за добром следует награда, за злом – возмездие.
Иначе Равновесие будет нарушено, и цепь преступлений окажется бесконечной и всевозрастающей.
С другой стороны, для кентавров было верным и обратное: право на возмездие в случае совершения преступления, особенно предумышленного.
НЕ ЛГИ.
Ложь считалась у кентавров едва ли не худшим пороком. Это, опять же, было связано с нашими взглядам на суть вещей и цель разумного существования, которая виделась в постижении истины. Если истина, открывшаяся внутреннему взору, незреченна, то лучше о ней молчать, чем искажать её извращённым толкованиями. Поэтому кентавры никогда не лгали, хотя могли изъясняться иносказательно или туманно. И если обнаруживали преднамеренную ложь в словах собеседника, приходили в ярость.
Обмануть кентавра в самых важных вещах, касавшихся судеб и сущностей, было вряд ли возможно как для богов, так и особенно для людей – кентавры просто знали то, о чем прочие могли лишь строить смутные догадки.
Но оставить кентавра в дураках при ведении житейских дел было довольно просто: будучи правдивыми и верным своему слову, кентавры ожидали того же от других, совершенно не понимая, как можно отступиться от слова, пусть даже произнесённого без свидетелей, или как можно лжесвидетельствовать, или как можно говорить одно, а делать совсем другое.
Людям казалось – подумаешь, немного приврали, что тут такого?
Для кентавров это могло стать поводом даже к войне, если люди не признавали свою вину и не пытались каким-то образом её искупить, согласно второму закону.
Пожалуй, это – самое главное.
Если и были другие, частные законы, то они, как я уже сказала, вытекали из основных, и вряд ли стоит расписывать их столь подробно.