ритуал погребения у чувашей
Погребальные обряды чувашей
В пятерку самых многочисленных народов России входят чуваши (чăвашсе́м) – коренное население Чувашской республики, расположившейся в Среднем Поволжье на востоке Восточно-Европейской равнины. По результатам всероссийской переписи населения 2010 года, их численность составляет примерно 1,4 млн., из них большая часть проживает на территории Чувашии (814 тыс.) и прилегающих регионов: Татарстан (116 тыс.), Башкортостан (107 тыс.) и Ульяновская область (94 тыс.). Чувашский этнос делится на 3 этнографические группы в соответствии с течением Волги. Верховые чуваши или вирьял расселены по северным районам республики, и в своем развитии испытали значительное влияние финно-угорских народов мордвы и мари. Низовые чуваши, – анатри, – сформировались в результате эмиграции населения центральной Чувашии на юг под давлением царской администрации в XVI–XVIIвв. Север и северо-восток региона населяют анат енчи (средненизовые чуваши), культура и искусство которых в наименьшей степени испытали иноземное воздействие и сохранили многие древние традиции.
В научном сообществе чувашей принято считать прямыми потомками волжских булгар, с которыми связано большинство теорий, объясняющих этимологию названия народа. В течение долгого времени этнографы возводили этот этноним к названию племен «суваз» или «сувар» Волжской Булгарии, в соответствии с записками арабского путешественника Ибн-Фадлана, не пожелавших принять ислам. Сегодня наиболее научно-обоснованной является поволжско-кипчакская теория, которая связывает термин «чуваш» с тюркским «jаvаš» – спокойный, мирный, – или татарским «džуvаš» – мирный, радушный.
Традиционные представления о душе и загробном мире
Понимание погребально-поминальных ритуалов невозможно без изучения мифологических представлений о загробном мире и душе, и в этом отношении чувашская мифология демонстрирует как ряд уникальных, так и немало заимствованных элементов. Трехслойная картина мира является сравнительно новой концепцией и связана с влиянием авраамических религий на культуру чувашей. Согласно традиционным чувашским верованиям, загробный мир не разделен на подземный ад и небесный рай – посмертное существование души чун было прямым продолжением земного, однако зависело от социального статуса умершего и «качества» прожитой жизни. По этой причине покойников одевают в лучшую одежду, им в гроб кладут любимые вещи и предметы домашнего обихода и пр.
Добропорядочные люди на том свете будут жить в радости и достатке, не зная бед или горестей: их дома будут большими и богато уставленными, еда – обильной и вкусной, одежда – красивое и т.д. Преступники и злодеи же после смерти обречены на вечные скитания по холодным и бесплодным степям. Чтобы они не пытались сделать, ни построить дом, ни возделать землю или обзавестись семьей у них не получится.
Человек, отличающийся при жизни теми или иными выдающимися качествами, после смерти мог превратиться в «киреметя». Культ киреметя отличается довольно сложным и противоречивым сочетанием верованиям у разных чувашских групп. По одной из версий Киреметь – убитый сын верховного бога Тура, ставший после смерти защитником и мстителем праведных людей. По другой киреметями становились после смерти знахари и шаманы. Распространено было представление о кереметях как о славных предках и местах поклонения.
Смерть в чувашских верованиях
Дух Эсрел в свою очередь является более поздним заимствованием исламского ангела смерти Азраила. В представлениях чувашей Эсрел являлся умирающим людям в виде высокого худого человека со страшным лицом. Его воздействию приписывали предсмертную агонию, считая, что Эсрел так наказывает человека за совершенные грехи.
Опасность Эсрел представлял и для живых, поэтому, чтобы он не забрал вместе с покойником никого из его родственников, чуваши задабривали его жертвоприношениями. В момент смерти над головой умершего разбивали яйца, резали птицу (обычно курицу), бросая ее голову в сторону кладбища со словами: «На место души — душа, наместо туловища — туловище». Во время ежегодных поминок этот ритуал повторяли, но вместо птицы жертвенным животным мог у некоторых чувашских групп служить баран. В этом случае его тушу разрубали на три части и оставляли в овраге. Запрещено было снимать с барана шкуру или есть его мясо – это могло прогневать Эсрела.
Смерть и допохоронные ритуалы
Когда становится очевидно, что человек стоит на пороге жизни и смерти, чуваши созывали ближайших родственников и соседей в дом к умирающему и в их присутствии спрашивали у умирающего его последнюю волю относительно похорон и, если умирал отец семейства, завещание. У изголовья кровати умирающего или на подоконник рядом ставили миску с водой, чтобы вышедшая из тела душа могла умыться перед тем, как отправиться в загробный мир.
После наступления смерти чуваши старались как можно быстрее снять и вынести из дома одежду, в которой человек умер. Такая одежда, согласно чувашским поверьям, несла потенциальную опасность, однако объяснялось это по-разному. Согласно одному из поверий, в нательной одежде покойника побывал дух Эсрел, и чтобы он покинул дом, необходимо было сперва разорвать одежду, а затем выбросить ее за пределы селения. По другой версии, в рубашке умершего после смерти находилась его душа. Ее затем ополаскивали и клали к умершему в гроб.
По разным источникам, обмывать умершего должны были родственники одного с ним пола или только женщины. Сперва тело мертвеца перекладывали на пол, подстелив под ним луб, покрытый слоем соломы, и приступали к обряду. Обмывали покойника немного нагретой в котле водой и мылом, при чем умывальщики должны были предварительно обернуть руки тряпками, чтобы не касаться его кожей. Предметы, использованные во время погребения, обладали особой силой, поэтому от них нужно было избавиться. Обычно их зарывали за границей поселения, в других случаях могли отнести к ритуальному оврагу. Туда же чуваши выливали воду, оставшуюся после обмывания.
Перед тем как положить умершего в гроб, его одевали в самую лучшую его одежду, обязательно развязав на ней все узлы. В рот ему чуваши клали монетку или драгоценный камень сердолик. Существовал также обычай закрывать глаза, уши и рот мертвеца шелковыми нитками. Все это должно было помочь душе на том свете пройти допрос о том, какую жизнь она провела. Например, если бог интересовался о том, почему человек не соблюдал религиозные обычаи и не читал нравоучительных книг, тот мог сослаться на плохое зрение или слух. Сердолик во рту призван был показать, что умерший не сплетничал и не ругался.
Рытье могилы и похороны
Перед тем, как опустить гроб в яму, туда бросали кусочки хлеба и сыра, а в некоторых случаях еще и деньги. У некоторых чувашских групп было принято над гробом устанавливать дощатое перекрытие и только потом засыпать могилу землей. Затем участники церемонии трижды обходили по движению солнца и после каждого обхода бросали на нее горсть земли, приговаривая «да будет легкой земля над тобой». После этого скорбящие возвращаются домой, не оглядываясь назад. После похорон в дом заходили только предварительно помыв руки. Каждому из помогавших организовать церемонию хозяйка раздавала нитки, полотенца и куски белой ткани.
Поминки
Поминки справлялись в день похорон, а затем на 3-ий, 7-ой и 40-й день. Перед церемонией чуваши старались принять баню. Само пиршество сопровождалось различными обрядами, заклинаниями и молитвами. Хозяйка дома давала каждому пришедшему выдернуть из мотка по три нитки – они, по поверьям, обладали целебной силой. Их следовало как можно скорее повязать на больное место или вшить их в одежду. Затем на место, где скончался человек, ставили немного еды и стакан водки, пива или другого алкогольного напитка. Только после этого собравшиеся могли приступить к трапезе. По ее окончании, глава дома, три женщины и двое мужчин на повозке возвращались к новой могиле. С собой брали понемногу от каждого угощения, а также вареную голову барана и его внутренности: легкие, почки и печень. В изголовье могилы ставили восковую свечу и зажигали ее – пока она не догорит, никто не может вернуться домой.
Особый поминальный обряд юпа проводился осенью. В честь умершего в этот год родственника устанавливали специальный деревянный поминальный столб (который и назывался юпа), который должен был изображать покойника. Для мужчин обычно выбирали дуб, для женщин – липу. Иногда чуваши делали несколько глубоких зарубок на верхней части столба, иногда вырезали глаза, нос и рот. У некоторых чувашских групп принято было символично намечать на юпе замужней женщины изображение нагрудных украшений.
Юпа изготавливали прямо в лесу, и после завершения всех работ, собравшиеся разводили костер и устраивали небольшую поминальную трапезу. Перед юпой устанавливались вырезанный маленький столик и стул, чтобы он мог принять участие в церемонии. Затем вместе с угощениями изображение умершего везли на кладбище и устанавливали на могилу. В юпу вбивали монетку, которая символизировала солнце и должна была светить умершему на том свете. Сам же столб становился для него мостом между загробным и земным миром, по которому он мог спускать к родственникам на праздники и поминки. Возвращались домой чуваши с такими же предосторожностями, как и в день похорон: не оглядываясь назад, и по возвращению устраивая баню.
Возможно, вам будет интересно:
Чувашские поминальные праздники и обряды
Гроб накрывали крышкой и засыпали могилу. Перед этим каждый бросал на гроб горсть земли: «Пусть земля будет легкой!» После сооружения могильного холма на него устанавливали памятный знак в виде дощечки почтения — салам калак. Затем ели, пили и клали кусочки пищи на могильный холм. На прощанье обходили вокруг холма, притрагиваясь к нему руками.Домой возвращались не оглядываясь.В это время дома начисто мыли полы и скамьи, варили кашу, курицу, пекли лепешки.Возвращающихся с кладбища встречали с ведром воды и полотенцем, все мыли руки. В древности обязательно мылись в бане, меняли одежду.Хозяева угощали всех присутствующих, каждому раздавали по три нити, а тем, кто помогал в похоронах, давали по платку или куску холста, причем его не резали, а разрывали руками.Поминки. После похорон на третий и седьмой дни проводили поминки. На третий день — в семье, а на седьмой — собирали родню. Они проходили так же, как и обряд хывни.В кругу семьи же проводили поминки каждый четверг вечером в течение нескольких недель. В некоторых местностях этот срок продолжался в течение 40 дней (6—7 недель), а на 41 день совершали обряд юпа. В других местах, если человек умер весной-летом, то обряд юпа проводили осенью. (Современное название октября юпа — в честь этого обряда.) Если похороны состоялись осенью-зимой (после осенних поминок хывни), то обряд юпа проводили весной в неделю калăм или çимĕк.Обряд юпа был завершающим и самым торжественным во всем похоронном цикле. В древности он длился не меньше недели, и каждый день совершали свои обряды.На юпа приглашали родственников и соседей. Варили пиво, обязательно резали то животное, на которое еще при жизни указывал умерший. На кладбище посылали людей для приглашения покойного.В это время часть мужчин отправлялась в лес. Они ехали на подводах с колокольчиками, под музыку скрипки с особыми песнями.В лесу рубили столб, для женщины — из липы, для мужчины — из дуба. Затем ели, пили, часть еды оставляли около пня и в него вбивали монету. Столб закутывали в войлок и укладывали в подводу.Дома, на улице, из столба делали юпа, то есть обязательно переворачивали комлевой частью вверх, вырезали детали лица, нагрудных украшений, головных уборов. Могли изобразить родовой знак (тăмха, тура).Готовый юпа вносили в дом и укладывали в постель, накрывали одеждой и головными уборами умершего. Рядом ставили отдельный стол с посудой и полотенцем. Каждый приходящий в дом прикреплял к юпа или на стену свечу, в посуду для покойного откладывали кусочки пищи, отливали пиво. Затем до самого утра продолжалось веселье: ели, пили, плясали, пели. Причем сначала исполняли свадебные песни, потом песни, напоминающие плач невесты, а в конце пели песни-прощания. Если кто-то не сдерживался и начинал плакать, его выводили из круга танцующих и старались успокоить. Показывать свою грусть было нежелательно, считалось, что умерший тоже начнет переживать и будет недоволен своей новой жизнью, а то и может пожалеть родственника и забрать его с собой.Выносили юпа так же, как и гроб. Укладывали в телегу на солому и накрывали покрывалом. Во время следования обязательно играли на скрипках, гуслях, барабане, шăпăр, сăрнай, пели песни.По пути на кладбище устраивали особый, вероятно очень древний, обряд. Останавливались в специальном месте, в неглубоком овраге, ложбине и строили «мост» из нескольких коротких и расколотых бревен. Рядом разжигали костер и для покойного устанавливали маленький одноногий стол и стул. На стол клали еду, вешали полотенце. Иногда пищу бросали в огонь.Затем начинался особый танец. Одна из старух подходила к огню, кланялась и хлопнув в ладоши, начинала плясать вокруг огня. К ней присоединялись музыканты и все остальные, причем самых старых и немощных поддерживали руками. С каждым кругом люди все ближе и ближе подходили к огню, затем, танцуя начинали его затаптывать. Пляска заканчивалась, когда огонь полностью потухал. Потом все люди, танцуя, проходили через мост и отправлялись на кладбище.Мост, в понимании наших предков, — символ перехода в другой мир. По некоторым религиозным представлениям
Юпа устанавливали в изголовье могилы, за салам калакĕ. На нем ставили зажженную свечу. Рядом разводили костер, на могилу клали кусочки еды, отливали пиво. Затем опять начиналось угощение, песни, пляски и «танец на огне». Посуду, в которой приносилась пища для покойника, обязательно разбивали, так там и оставляли.Под конец могилу обходили три раза, касаясь рукой земли, просили благословить, желали, чтобы «земля была легкой».К вечеру с кладбища уезжали не оборачиваясь, телеги должны были быть пусты. Всю солому тратили на костры, еду съедали и оставляли на могиле.Дома опять всю ночь пели, плясали, угощались. Но в этот раз на стол клали каравай хлеба, на него круг сыра и сверху ставили очень длинную свечу. Этот вечер так и назывался вăрăм çурта каç (вечер длинной свечи).На рассвете все люди выходили «провожать покойного». Пели специальную поминальную песню. Около ворот ставили большую перевернутую ступу, на нее прикрепляли зажженную свечу. Опять ели, пили, для покойного бросали кусочки еды и отливали на землю. Как только свеча догорала, ее остатком разжигали костер.Под старинную музыку опять творилось сакральное действо — танец на огне. Танцуя, пели грустные песни-прощания.Элементы древнего в современной обрядности. Современный чувашский обряд похорон и поминовений включает в себя элементы и православного христианства, и старинных народных обрядов.До сих пор в чувашских деревнях на сороковой день совершают обряд «провожания души покойника», во время которого ночью выходят на окраину деревни, разжигают костер, делают «мостик», прощаются с покойным. Во время поминальных обедов иногда исполняют старинную песню «Алран кайми».
Калам — один из традиционных праздников весеннего обрядового цикла, посвященный ежегодному поминовению усопших предков. Некрещеные чуваши калам праздновали перед великим днем (манкун). У крещеных чувашей традиционный манкун совпал с христианской пасхой, а калам вследствие этого—со страстной неделей и лазаревой субботой. Во многих местах калам слился с манкун, а само слово сохранилось только как название первого дня пасxи.
С глубокой древности многие народы, в том числе и наши предки, наступление нового года отмечали весной. Своими истоками весеннне праздники восходят к новогодним торжествам. Только позднее, в связи с неоднократными изменениямн календарной системы, первоначальный весенний новогодний обрядовый цикл распался, и ряд ритуалов этого цикла был перенесен на масленицу (саварни) и праздники зимнего цикла (кашарни, сурхури). Поэтому многие ритуалы этих праздников совпадают или имеют однозначный смысл.
Чувашский языческий калам начинался в среду и продолжался целую неделю до манкуна. Накануне калама топили баню якобы для усопших предков. Специальный посыльный верхом ездил на кладбище и приглашал всех умерших родственников помыться и попариться. В бане духов усопших родственников парили веником, после себя оставляли для них воду и мыло.
Первый день праздника назывался кё9ён калам (малый калам). В этот день рано утром в каждом доме снаряжали одного парня рассыльным. Он верхом на коне объезжал всех родственников. По этому случаю лучшего коня покрывали узорной попоной. В гриву и хвост заплетали разноцветные ленты и кисти, красной лентой подвязывали хвост коня, на его шею надевали кожаный нашейник с бубенчиками и колокольчиками. В лучшую одежду одевали и самого парня, на шею повязывали специальный вышитый платок с красной шерстяной бахромой. Подъезжая к каждому дому, посыльный трнжды стучал кнутовищем в ворота, вызывал хозяев на улицу и стихами приглашал на вечер «посидеть под свечами». Родители в это время резали какую-нибудь живность. В середине двора обычно находилось специально огороженное место манкеле (главное мольбище).Симёк — летний праздник, посвященный поминовению усопших родственников с посещением кладбищ. Соответствует христианской тронце, именуемой русскимн также семик, так как на Руси этот праздннк отмечался в четверг седьмой недели после пасхи. Чувашское симек восходит к этому русскому слову.
Празднование симёк среди чувашей распространилось сравни
Обряды захоронения у Чувашей и Марийцев
Обряд захоронения
По установившимся древним традициям, обряд захоронения делился на три стадии. Первая: жертвоприношение умершему. Вторая: сожжение тела умершего, его коня и вещей, нужных для жизни в ином мире, на костре, в последующем собирание пепла в кувшин. Третья: захоронение кувшина с пеплом весною или осенью. На месте захоронения знать строила сооружения постоянной гробницы, а простой люд ставил надмогильный камень с изображением человека или с надписью.
Наличие такой традиции было связано с существованием представления о необходимости подготовительного периода перед окончательным переселением духа умершего в мир духов. Обряды, исполняемые в это время, были призваны обеспечить умиротворение духа умершего, чтобы заручиться его поддержкой в будущем и гарантией благополучия живых.
Похоронный обряд делился на три последовательные стадии:
1. Установление юрты с умершим и принесение жертв. “Тело покойного ложат в палатке. Сыновья, внуки и родственники обоего пола закалывают лошадей и овец и, разложив перед палаткой, приносят в жертву; семь раз объезжают вокруг палатки на верховых лошадях, потом перед входом в палатку ножом надрезают себе лицо и производят плач; кровь и слезы совокупно льются. Таким образом поступают семь раз и оканчивают”.
2. Похоронный обряд. “Потом, в избранный день, берут лошадь, на которой покойник ездил, и вещи, которые он употреблял, вместе с покойником сжигают; собирают пепел и зарывают в определенное время года в могилу. Умершего весною и летом хоронят, когда лист на деревьях и растениях начинает желтеть или опадать; умершего осенью или зимой хоронят тогда, когда цветы начинают развертываться. В день похорон, так же как и в день кончины, родные предлагают жертву, скачут на лошадях и надрезают лицо”.
Был еще у такой обычай, после сожжения умершего на костре, его родственники изготавливали символическую куклу, похожую на умершего. Куклу наряжали в платье, а сверху надевали панцирь или кольчугу, а на голову — шлем. Эта кукла находилась в юрте до захоронения пепла умершего. Ее называли тул (тол). Перед этим тулом, мать, жена и дочери умершего, кроме мужчин, каждое утро и вечер при заходе солнца, стоя на коленях, оплакивали умершего, вспоминая и похваляя его храбрость и домовитость. При чем жена более всех прочих повторяла оплакивание почти при всяком приезде стороннего человека. В таких случаях говорили: ”Она тул хатун” — Она жена тул. Во время захоронения пепла умершего тул сжигали и все вместе хоронили в могилу. Слово тул встречается на древнетюркских надмогильных камнях. В одном из них говорится от имени умершего: “На шестьдесят первом году (жизни) я на голубом небе не стал видеть солнца. Моя княжна в тереме сделала тул”. Сегодня слово “тул” обозначает у тюркских народов — вдова.
Захоронение весной и осенью мыслилось как наиболее подходящее время для ритуальных обрядов, обращенных к просыпающемуся или засыпающему миру.
К началу VI в., периоду сложения Великого тюркского каганата, у тюрков уже бытовали устойчивые традиции, связанные с культом предков, обрядом захоронения и строительством храмовых комплексов для умерших из знати.
Ритуальные атрибуты
Ритуалы — это возможность практического воздействия на окружающий мир с помощью разнообразных обрядов, жертвоприношений и молитв. В ритуалах заложены тайные Знания, Слова, Умение. Все это маскируется под разного рода обряды, жертвоприношения, речь. Знания — основа всякого ремесла, могущества и таинств. Несмотря на разнообразие тюркских языков, дублирующих и перекодирующих друг друга, Слово остается главным кто сообщает ритуалам и обрядам гибкость, устойчивость и жизнеспособность.
Жертвоприношения
Чуваши и марийцы верили, что спокойствие в быту, в роду, на Родине, нарушалось или могло нарушиться под влиянием злых сил. Нарушенное спокойствие восстанавливалось принесением животного в жертву божествам, духам. Причем части жертвенного животного распределялись между тремя мирами: мясо съедали (средний мир), объеденные кости и суп выбрасывали в реку (подземный мир), а голову и шкуру сжигали или вешали на сухое дерево, чтобы их обклевывали птицы (верхний мир).
Традиционной пищей чувашей и марийцев, соответствующей их физиологии являются мясомолочные продукты. Поэтому в жертву божествам и духам приносили животных, дающих эти продукты. В зависимости от значимости божества или духа в жертву приподносили лошадей, баранов или ягнят. Коня в жертву приносили рыжей, соловой, бело-серой масти. Баран для жертвы должен был быть белый с желтой головой или с лысиной. Приносили в жертву и первенцев в стаде, если они и не имели вышеприведенных примет. Если в жертву не хотели приносить любимую лошадь, то для этого у нее брали слюну и мазали рот животного, которого на самом деле приносили в жертву.
Во время жертвоприношения Великому Духу Неба жертвенных ягнят умерщвляли старинным способом; поваленному на спину животному прорезали шкуру у грудной кости, просовывали в отверстие руку и обрывали аорту. При разделывания туши нельзя было пролить кровь на землю. Шкуру жертвенного животного снимали вместе с головой и конечностями, голову cрезали вместе с дыхательным горлом при разделке туши кости отделяли по суставам — рубить и ломать их категорически воспрещалось. После произнесения молитвы собранный скелет торжественно сжигали на шэрээ (алтаре), а шкуру натягивали на длинный шест. Мясо варили и бульон с кусочками мяса ставили на столик.
Жертвоприношением руководил человек, знающий обычаи старины и слова жертвенной молитвы. Если жертвоприношение организовывалось государством, то оно проводилось массово и торжественно. Ну а если проводилось общинными силами, то оно соответствовало положению и состоянию семьи.
Кропления
Ритуальное кропление чаще всего применялось при различных жертвоприношениях, и в том числе со специально приготовленными напитками. К ним относятся свежее молоко утреннего удоя как в чистом виде, так и разбавленное чаем или водой. Наиболее важным для жертвенных целей у чувашей и марийцев считалось кобылье молоко, как в чистом виде, так и перебродившее в кумыс. Другим молочным напитком, используемым для кропления, был айран или чегень — перебродившее коровье молоко. Молоко выступало у древних носителем качественных характеристик верхнего мира. Оно — воплощение белизны, символизирующее истинность, сакральную чистоту. Молочные продукты традиционно предназначались верхним божествам. Их очистительные функции универсальны для обрядовой практики всех тюркских народов.
Кожаный или деревянный сосуд для приготовления кумыса, айрана назывался саба. Он служил своего рода индикатором природного изобилия и связанного с ним достатка семьи. “Саба наряду со значением посуда или сосуд в тувинском языке обозначает также еще женский детородный орган — уруг сабазы.” Далее для кропления применялся специально приготовленный напиток буза. Для приготовления бузы брали ячмень, специально посеянный в отдаленном месте, не оскверненном скотом, смешивали с водой, с добавлением молока и талкана (мука из поджаренного ячменя). Этой смеси давали забродить в течение суток и выкуривали из нее араке, которым совершали жертвенное кропление.
Кропление применяли не только при жертвоприношениях на природе, но и в обрядах в домашних условиях. Например, кропление было обязательно при распивании араке во время приема гостей, далее в качестве жертвенного угощения духов предков или духов дома, которое часто сопровождалось бросанием кусочков мяса или молочного напитка в огонь. Кропление применяли на промыслах или в пути. Останавливаясь на привал, наливали чашку араке и кропили хозяевам видимых гор, долин, рек и т.д.
Окуривание
К ритуальным атрибутам относилось окуривание дымом. Этот ритуал сохранился с древнейших времен. Окуривали ветками можжевельника или богородской травой. Окуривание применялось в основном для очищения больного или жилища, из которого изгонялся злой дух и т.д. Окуривали жертвенных домашних животных, жертвенный напиток и т.д.
Опахало
Еще одним атрибутом жертвоприношения, является опахало, предмет, при помощи которого вызывали легкий ветерок. Цель приема заключалось в том, чтобы символизировало появление духов, с которыми вступал в контакт обмахиватель. Поскольку стандартного по материалу и форме ритуального опахала не существовало, то таковыми могли быть кусок ткани квадратной формы, прикрепленный к палочке, в виде флажка, ветвь березы, пучок веток или лент. В основном ритуальное обмахивание опахалом было приоритетом магов.
Обмахивание опахалом совершали и рядовые верующие, как на бытовом уровне, так и во время общественных молений. Если кропление духам (огню, предкам и т.д.) проводилось хозяином или хозяйкой в семье ежедневно, то обмахивание опахалом не магами совершалось лишь во время моления Тэнгри, Йер-суб, хозяевам местности и т.д. Культовое значение ритуального вызывания ветра отразилось и в названии опахала: иелбик. Исполнителя ритуального обмахивания называли иелбикчи. Это название давалось только во время обряда.