почему нельзя есть творог православным
«Забытый» грех лакомства
Началась подготовка к Великому посту. Время духовного совершенствования призывает нас оставить житейские заботы (насколько это возможно) и устремить все свои мысли в глубины души. В деле мирских ограничений не последнюю роль играет воздержание плоти от излишнего потребления пищи. Нам это кажется самым понятным: исключи мясо, рыбу и молочное из рациона – и дело с концом. Однако за этой простой формулой мы забываем «утонченную и изысканную» страсть, способную ужалить ядом всё наше великопостное намерение.
Страсть лакомства имеет и более отрезвляющее название – гортанобесие. Это некрасивое и даже страшное слово уже само по себе довольно точно раскрывает всю глубину греха. Наша гортань, полная вкусовых рецепторов, в погоне за самоуслаждением вслед за чревом вопиет к человеку: хочу вкусненького! Много, часто, иногда уже и без осознанного участия человека. Каждый из нас может вспомнить свою привычку съесть на несколько конфет больше, регулярно заказывать в кафе один и тот же салатик, с наслаждением по несколько раз в день смаковать кофе. Нам кажется, что наша маленькая гастрономическая приверженность вряд ли серьезно повлияет на дело спасения (или не повлияет вообще). Но это не совсем так.
Преподобный Иоанн Лествичник призывает на время поста исключать всё, «что услаждает вкус»
Священное Писание говорит нам: «Не пресыщайся всякой сластью и не бросайся на разные снеди» (Сир. 37: 32). О необходимости питаться просто, без сытости говорят и святые отцы. Например, преподобный Иоанн Лествичник призывал на время поста исключать из своего рациона всё, «что услаждает вкус». В этой связи довольно странным кажется появление в продаже соевых и так называемых «постных» продуктов –заменителей белковых. Еще более странным кажется спрос среди православных на эти продукты. Наш современник старец Паисий Святогорец 18 лет ел одну лишь капусту. Таким образом он стремился победить страсть гортанобесия. Пожалуй, для мирян этот пример нельзя назвать абсолютом для подражания. Но задуматься о том, насколько серьезно греческий старец относился к борьбе со страстью лакомства, безусловно, заставляет.
Чревоугодие преподобный Иоанн Лествичник называет главой всех пороков. Именно потому пост человека начинается с ограничения себя в пище, в попытках взрастить противоположную добродетель воздержания. Через излишнюю любовь к еде мы рискуем нарушить вторую заповедь Бога: «Не сотвори себе кумира». Апостол Павел в одном из своих посланий резко говорит о страстных приверженцах чревоугодничества: «Их бог – чрево» (Флп. 3: 19).
Казалось бы, такая мелочь! Нет, в духовной жизни мелочей не бывает. Вода камень точит, и маленькая привязанность может стать причиной более серьезных духовных потрясений. Например, ссор и конфликтов от возрастающего самолюбия.
Английский король Генрих VIII вошел в историю не только как тиран и церковный реформатор, но и большой гурман. Завтрак самодержца начинался в 6 часов утра. Он съедал шесть пирогов, мясо и выпивал бокал эля. Обед англичанина состоял из 20 блюд, а кухня занимала 50 комнат. Любовь к сладкому быстро лишила короля зубов, а обхват его талии составлял 137 (!) сантиметров. Чревоугодие короля сказывалось на всем его образе жизни. Он был жесток и своенравен, круто расправлялся с политическими оппонентами (считается, что в правление Генриха VIII было убито 72 000 человек). Король был женат шесть раз, сластолюбие заставило его разорвать общение с Ватиканом и самолично возглавить Англиканскую церковь. В Великий пост английский монарх вместо свинины и говядины употреблял жареный хвост бобра и мясо морской свинки. Необузданное чрево Генриха VIII определило судьбу английского народа и частично повлияло на мировую историю. Король ел не по расписанию, а по зову желудка. И очень любил полакомиться.
В Евангелии есть слова: «Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего» (1 Ин. 2: 16). Что же такое похоть плоти? Ответ дает нам преподобный Антоний Великий. Святой говорит, что «похотью плоти» называется пресыщение чрева, за которой следует блудная страсть. Действительно, излишнее питание плоти, ее любление (в том числе и смакование пищи) приводит к самолюбию, а здесь уж и открываются врата для разного рода грехов, в том числе и смертных. Вкусно поел – чем бы еще насытиться?
Лакомство может стать причиной и уныния, и даже забвения Бога, и потери благодарности Ему
Наверное, от прочитанного кому-то станет грустно и даже немного страшно. Что, совсем не есть? А как же дети? А праздники? Воскресные дни? Но мы ведь призваны к «царскому пути», отвергающему крайности и призывающему к рассуждению. Лакомство в своих высших формах может становиться причиной уныния и даже забвения Бога, потери благодарности Ему. Ведь каждый кусочек, который мы употребляем в течение дня, – это дар Бога нам, и за дар этот мы должны быть благодарны. Но лакомая пища способна пресытить и притупить в нас это чувство благодарности Богу. Даже и в пост, когда «тамбовская картошечка с лучком» регулярно меняет приправу, способ приготовления и добавки. А вот питание скромной и простой пищей с добавлением изысков в воскресные и праздничные дни – чем не «приправа» к церковному торжеству! И даже способ поднять настроение, вырваться из лап уже, возможно, охватывающего уныния.
Господь призывает нас радоваться. А современный мир, вернее, его парадигма пресыщения лишает нас возможности наслаждаться вот этими маленькими радостями и славить Бога, благодарить Его.
Мир живет, чтобы есть, работает, чтобы есть и отдыхать, и снова работает, чтобы есть. Лакомство может привести к расслабленности и увести христианина от важнейшего, особенно в пост, делания – молитвы.
Лакомство превратилось в наши дни в самый настоящий четко спродюссированный культ со всеми необходимыми атрибутами. Хочется это кому-то слышать или нет, но рестораторы играют на наших низменных инстинктах, покупая чрево вкусом, калорийностью, комфортом обстановки и лишающей бодрствования музыкой. В одном из своих интервью архимандрит Рафаил (Карелин) отметил, что менталитет современных христиан «подвергся разрушающему реактивному облучению». Действительно, среди нас сегодня ведутся горячие споры: от мiра или в мiр? И, последнее, к сожалению, побеждает. Отец Серафим (Роуз), этот пламенный американец, в 70-е годы XX века явственно видел ту синтетику, которая должна была утвердиться в России не ранее, чем через 30 лет. Он с печалью говорил и о музыке в торговых центрах, и о повседневных занятиях простых людей…
Человеку нужен праздник – иногда можно сходить и в ресторан, встретиться с братьями и сестрами во Христе, отметить Пасху, Рождество, другие какие-то праздники. Но и посреди самого застолья важно помнить о тех маленьких пакостях лукавого, заготовленных нам во вроде бы безобидных вещах.
Впереди Великий пост – самое благодатное время для того, чтобы изменить свою жизнь к лучшему.
А можно ди православному кушать творог или йогурт или пить кефир?
Согласно Библии, пост должен сопровождаться:
Библия практически не упоминает ничего о запрещении употреблять тот или иной вид пищи, или о времени года или днях недели, в которые следует поститься. Согласно Священному Писанию, человек сам для себя, если считает нужным, назначает посты, в любые дни, любой продолжительности. Пост, согласно Библии, может представлять собой полный отказ от еды на какой-то срок, или частичный отказ от еды, как мы видим это на примере пророка Даниила, который во время поста не ел вкусного хлеба и мяса и не пил вина. Посты в свете Писания не назначаются с целью измождения плоти или разрушения своего здоровья, что, по мнению некоторых церквей, угодно Богу. Богу угодно, чтобы люди, которые являются Его детьми, и об этом говорит весь контекст Библии, были здоровы, счастливы, радостны, но при этом осознавали свою зависимость от Господа и нужду в Его водительстве и опеке, как дети нуждаются в том же от своих земных родителей.
Библия приводит следующие примеры назначения постов: семейные скорби (2 кн. Царств 12:16), скорби в церкви (Мф. 9:14—15), грядущие опасности (Есфирь 4:3, 16), общественные бедствия (2 кн. Царств 1:12), при принятии важного решения (Деян. 13:1—3).
Библия предостерегает нас в период поста:
2. Не считать пост средством спасения, оправдания перед Богом.
4. От простого формального обряда, который не принесет никакой пользы человеку.
Православная Жизнь
Библейское учение о пищевых ограничениях.
Продолжаем наш разговор о библейских пищевых повелениях и запретах. Переходя к новозаветным страницам, необходимо сразу задать важный вопрос: соблюдали ли первые христиане закон Моисея и все связанные с ним предписания о пище? Отвечаем: соблюдали. Процесс выхода христианства из среды иудейской обрядовости был довольно долгим. Вначале Церкви нужно было осмыслить хотя бы то, что христианам, пришедшим из язычества, ветхозаветный закон не нужен. Это отражено в решениях Апостольского Иерусалимского собора. Крестившимся язычникам было предписано лишь «воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите» (Деян. 15:29). Как видим, идоложертвенное, кровь, удавленина все же остаются под запретом. Ниже мы еще вернемся к этому вопросу.
Итак, уже в первые десятилетия своей жизни Церковь свидетельствует о ненужности для христианина из язычников Моисеева закона (за исключением означенных выше пунктов). Хотя иерусалимская еврейская община закон все еще соблюдала, совмещая его с верой во Христа, и так было вплоть до разрушения Иерусалима в 70 году. Вскоре после этой трагедии иудеохристианство уходит из Церкви навсегда.
Но нас сейчас интересует не это. Несомненно, самым ярким проповедником необязательности и даже опасности закона для язычников был апостол Павел. Как первопроходец в этой области, он понес много скорбей за свои взгляды. Для дальнейшего понимания церковного отношения к различению пищи нам необходимо углубиться в учение апостола по этому вопросу.
Если двигаться по Новому Завету согласно церковной последовательности апостольских посланий, впервые темы ядения или неядения по религиозным мотивам встречаются в Послании к римлянам, в 14-й главе. К этому материалу мы и обратимся. Контекст поднятой темы был следующий.
Дело в том, что среди римских христиан существовали различные взгляды по поводу того, можно ли христианину есть мясо и пить вино. Некоторые считали нужным воздерживаться от того и другого, освящая некоторые дни постом. Иные признавали бесполезными подобные ограничения христианской свободы. Ко всему прочему добавлялось и то, что на рынке преимущественно продавали идоложертвенные продукты (посвященные тем или иным языческим богам), и перед христианами неминуемо вставал вопрос, как к ним относиться. Смело есть, не задумываясь ни о чем? Так многие и делали. Не вкушать и гнушаться как чем-то нечистым? Некоторые именно так и поступали. Данная ситуация породила множество споров и недоумений, на которые и пытается ответить апостол Павел.
Прежде всего он выясняет, что «нет ничего в себе самом нечистого; только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто» (Рим. 14:14). Мысль Павла вполне созвучна словам Христа: «Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека» (Мф. 15:11). Христианское понимание осквернения касается духовной жизни человека; в первую очередь тайных мыслей и желаний, а затем уже слов и поступков. Они оскверняют человека, а не пища и питие.
Как хорошо бы помнить это нам, впадающим иногда в ревность не по разуму! Как часто мы проявляем чудеса сообразительности: только бы не съесть чего-то «неуставного», но при этом спокойно можем носить в себе злобу и недоброжелательность, вовсе не чувствуя никакого осквернения – а ведь именно в таком состоянии наша душа глубоко осквернена! Насколько нам легче заниматься формой, а не содержанием, и как часто происходят наши невидимые падения именно из-за болезненной привязанности ко всему внешнему! Внешнее тоже необходимо, но как трудно порой преодолеть соблазн сделать внешность целью духовной жизни…
Итак, Павел, выяснив, что «нет ничего в себе самом нечистого», отмечает важную вещь: перебирающих пищей он называет «немощными», но просит не мешать им, ибо они решились не есть те или иные продукты по своему внутреннему убеждению и действуют ради Господа. Решение принято «по вере», и это для апостола важно: «Кто ест, для Господа ест, ибо благодарит Бога; и кто не ест, для Господа не ест, и благодарит Бога… Блажен, кто не осуждает себя в том, что избирает. А сомневающийся, если ест, осуждается, потому что не по вере; а все, что не по вере, грех (Рим.14:6; 22–23).
Павел вообще не считает вопрос пищи очень-то важным в христианстве, «ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе» (Рим. 14:17). Следовательно, по причине поста или вкушения ни в коем случае нельзя ссориться. «Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест» (Рим. 14:3), – увещевает апостол. И, конечно же, не стоит соблазнять брата принципиальным вкушением или невкушением: «Ради пищи не разрушай дела Божия. Все чисто, но худо человеку, который ест на соблазн» (Рим. 14:20).
Таковы главные тезисы учения Павла о религиозном значении еды в Послании к римлянам. Гораздо более широкие рассуждения на интересующую нас тему мы находим в Первом Послании к коринфянам.
Здесь Павел уже больше локализирует свое внимание именно на идоложертвенной пище. Поначалу звучат уже знакомые нам мысли о второстепенном значении пищи в христианской жизни, а также о том, что едой не должно никого соблазнять и огорчать: «Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем. Берегитесь однако же, чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных» (1 Кор. 8:8–9). Говоря же об идоложертвенном, Павел вообще отрицает какое-либо воздействие на христианина идоложертвенной пищи, так как сам идол есть попросту ложный символ несуществующей реальности: «Об употреблении в пищу идоложертвенного мы знаем, что идол в мире ничто, и что нет иного Бога, кроме Единого» (1 Кор. 8:4).
Казалось бы, все ясно. Есть Единый Бог, которому покланяются христиане, а все остальное – иллюзия и обман. И вдруг среди привычных нам тезисов появляется другая, совершенно новая мысль. Апостол признает, что хоть «идол в мире ничто», но за несуществующей реальностью языческих богов скрываются бесы, и вкушение идоложертвенного означает общение с бесами. Прочитаем цитату из 10-й главы Послания:
«Возлюбленные мои, убегайте идолослужения. Я говорю [вам] как рассудительным; сами рассудите о том, что говорю. Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба. Посмотрите на Израиля по плоти: те, которые едят жертвы, не участники ли жертвенника? Что же я говорю? То ли, что идол есть что-нибудь, или идоложертвенное значит что-нибудь? [Нет], но что язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу. Но я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами. Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской» (1Кор.10:14–21).
Вот какой неожиданный поворот! Таков Павел – он всегда непредсказуем. Его мысль течет, как полноводная река, и часто готовит нам или бурные водопады, или прозрачную отмель, или вдруг необычайную глубину, или извилистые повороты. Ситуация с идоложертвенным усложняется. Да, изображаемая идолом реальность не существует, но за идолом скрывается падший ангел, который все же присутствует. «Яко вси бози язык бесове» (Пс. 95:5). И вкушать идоложертвенное осознанно – значит вступать во взаимодействие со злым духом. Итак, есть ли опасность осквернения? Ответ неминуемо получается двойственный. Вкушение идоложертвенного без веры в языческого бога, но при наличии твердой веры во Христа никакого осквернения не произведет, ведь осквернение в христианстве – понятие внутреннего характера; но при этом будет наблюдаться косвенное участие в языческом богослужении, а это нежелательно.
Апостол еще кое-что уточняет: «Все, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, для [спокойствия] совести; ибо Господня земля, и что наполняет ее. Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пойти, то все, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования, для [спокойствия] совести. Но если кто скажет вам: это идоложертвенное, – то не ешьте ради того, кто объявил вам, и ради совести. Ибо Господня земля, и что наполняет ее. Совесть же разумею не свою, а другого: ибо для чего моей свободе быть судимой чужою совестью? Если я с благодарением принимаю [пищу], то для чего порицать меня за то, за что я благодарю? Итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию» (1 Кор. 10, 25–31).
Как мы видим, Павел, самый великий миссионер в истории христианства, облекает тему вкушения идоложертвенного в миссионерские одежды. Забавно поясняет данную ситуацию о. Андрей Кураев. Допустим, мы пришли в гости – рассуждает о. Андрей. Хозяйка угощает, стол прекрасно накрыт. И вдруг хозяйка говорит: «А вот попробуйте вкуснейшие кришнаитские пирожки, мне сегодня дали на улице. Такие хорошие ребята эти кришнаиты. » Что делать? Ведь кришнаитский прасад – это и есть идоложертвенная еда. В таком случае, считает Кураев, мы должны ради этой женщины отказать. Нельзя, чтоб она думала, что вкушать идоложертвенное – это хорошо. Однако ночью (допустим, мы остались ночевать) мы можем прокрасться на кухню и со спокойной совестью съесть все пирожки. И даже, может быть, не перекрестившись – ибо «идол в мире ничто».
Вывод: я не боюсь осквернения от пищи, так как Христос сильнее бесов, но если мой ближний не имеет такого знания, которое есть у меня, я не имею права искушать его своей смелостью. Вдумаемся. Снова повторим. Идол есть ничто, и его нельзя бояться. Вся пища создана Богом для человека, поэтому кушать можно все, продаваемое на рынке, не сомневаясь. Однако мы можем рассуждать относительно вкушения или невкушения в зависимости от воздействия наших поступков на других людей (миссионерский фактор). Сами же должны иметь крепкую веру и ничего не бояться. Но опять же оговорка: за идолом может скрываться бес, поэтому все же лучше не иметь дело с пищей, принесенной идолу.
Парадоксально? Да. Однако здравая мысль тут есть, и ее можно понять. «Всякое богослужение соединяет человека с тем существом, которому оно посвящено. Так Евхаристия ставит христиан в общение со Христом, иудейская жертва приводила евреев в соприкосновение с алтарем Иеговы, а языческая – ставит человека под влияние демонов, – от которых произошло и самое идолослужение, – а этого и не хочет допустить апостол Павел» (1).
Потому и на Апостольском соборе был принят запрет на идоложертвенное, и впоследствии Церковь подтвердила это в правилах Вселенских Соборов. Также надо понимать, что есть момент дисциплины. В некоторых вопросах должна быть одна дисциплина для всех – и для сильных, и для слабых. Объяснять каждому в отдельности тонкости учения Павла было бы трудно. Необходимо учитывать сложность отношений в первой Церкви иудео-христиан и языко-христиан. Языко-христианин, узнав, что идол ничто, мог спокойно есть идоложертвенное, как он это и всегда делал, только уже зная, что это приношение ложным богам и никак ему не навредит. Для иудео-христианина, воспитанного в рамках пищевых запретов закона, эта картина выглядела бы ужасной до обморока. То же касается и вкушения крови. Поэтому последовал жесткий запрет, одинаковый для всех, во избежание всяких соблазнов и неясностей. Хотя мы увидели, что учение Павла о идоложертвенном совсем не однозначно. В принципе, христианин свободен в выборе пищи, но при этом есть общая церковная дисциплина, а также фактор ближнего.
Итак, прямо запрещены в пищу для христианина лишь три вида пищи: идоложертвенное (принесенное в жертву языческому богу), кровь в любом виде и удавленина (опять же по причине крови). Что касается идоложертвенного, то мы не должны специально узнавать, не является ли таковой наша пища, но раз уж осведомлены, тогда лучше не есть. Она не осквернит нас, если мы имеем веру, ибо осквернение в христианстве есть дело внутреннего произволения. Подтвердим эту мысль несколькими святоотеческими цитатами.
«Апостол не дозволяет им даже сомневаться, то есть исследовать и разведывать, идоложертвенное это или нет, а заповедывает просто есть все находящееся на торжище, не расспрашивая, что такое предлагаемое. Идоложертвенное дурно не по природе своей, но производит осквернение по произволению вкушающего» (свт. Иоанн Златоуст) (2).
«Избегайте, говорит, идоложертвенного не потому, чтобы оно могло причинить вред; оно не имеет никакой силы; но потому, что оно презренно» (свт. Иоанн Златоуст) (3).
«Идол – ничтоже есть и не может иметь никакого влияния на свойство пищи, не делает нечестивым ядущего, ибо нечестие в признании идола чем либо» (свт. Феофан Затворник) (4).
Запомним еще, что ветхозаветные пищевые запреты (как и прочие законные обрядовые установления) для нас неактуальны. Церковь перестала соблюдать их уже в I веке. Нам может быть интересно лишь прообразовательное значение этих запретов, о чем нужно говорить отдельно. И, конечно же, непреходящее значение имеют нравственные установления закона, углубленные и одухотворенные Христом (см. Мф. 5).
В целом же христианство – не религия еды, но благодати и свободы. Кроме исключенного Апостольским собором, христианин может есть все, что захочет, и не есть все, что захочет. Пища не приближает к Богу и не отдаляет от Него, она не может осквернить человека. Другое дело, что всякая пища действует на организм определенным образом и так или иначе может влиять на молитву и духовную трезвость христианина. Есть пища более легкая, есть более тяжелая. Отсюда и наши посты и воздержания – для поддержания молитвенной легкости и для «различения дней» по вере. Но сама по себе еда нейтральна и не освящает и не оскверняет нашу душу.
Завершая наше небольшое исследование, нельзя не сказать, что в православной среде распространены всякие глупые страхи, которые нельзя назвать иначе как «бабьи басни». Например, говорят, что нельзя есть суши, или же боятся ненароком съесть кошерное, или наоборот, нечто запрещенное обрядовым законом Моисея. Короче говоря, «тамо убояшася страха идеже не бе страх» (Пс. 52:6). Для таких людей повторим мысли апостола Павла: «Едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем» (1 Кор. 8:8); «Всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением, потому что освящается словом Божиим и молитвою» (1 Тим. 4:4–5).
Помолившись перед едой, перекрестившись, будем кушать на здоровье все, что Бог послал. Кроме разве что кровянки, ибо кровь запрещена христианам в пищу, или тех случаев, когда нам скажут: «Это идоложертвенное». Во всем же остальном мы совершенно свободны. А если какой-то злодей и нашептал какие-то заклинания над нашей пищей, любые козни дьявольские разрушатся от крестного знамения и молитвы, по правдивому слову апостола (см. 1 Тим. 4:4–5).
Дай Бог, чтоб не было в нашей жизни никакого страха, кроме страха Божьего – боязни огорчить нашего Господа. А опечалить Его можно, помимо прочего, нашей суеверной боязливостью, глупостью и невежеством. Будем же настоящими христианами, имеющими крепкую, здравую веру.
Почему нельзя есть творог православным
Многие из нас думают, что только в пост нельзя есть мясо и другие скоромные продукты. Оказывается в се намного сложнее: в Ветхом завете можно найти целый перечень продуктов, которые нельзя есть даже не во время поста.
К нечистому мясу относят: дохлых животных (без выпущенной крови), раков, конину, крабов, рыбу без чешуи, кроликов, зайцев, жареную кровь зверей и птиц. Но вместе с тем, нечистое мясо не запрещено есть во время нужды или голода.
Почему нельзя есть крольчатину, конину, зайчатину?
Этот запрет связан с тем, что в пищу допустимо применять только пищу тех животных, которые имеют раздвоенное копыто, или жуют жвачку. К этим животным относят: коз, коров, овец, и тех, что по современным меркам классифицируются как парнокопытные. Зайцев есть также нельзя, потому что это животное хоть и жует жвачку, но не имеет раздвоенных копыт.
Запрет на употребление крольчатины и зайчатины связан еще и с тем, что убивают этих животных ударом по затылку, а значит, кровь остается в животном, а православным есть мясо с кровью нельзя.
Запрет на употребление крабов, раков, рыбы без чешуи
Что касается крабов, раков, а также рыбы без чешуи, запрет на их употребление связан с тем, что эти существа в основном питаются падалью со дна (рак и краб ест останки животных, а такие рыбы без чешуи, как угорь, сом, также не брезгуют падалью), а значит, являются нечистыми. Кроме того, такой запрет связан с тем, что в рыбу без чешуи гораздо проще забраться различным паразитам, а значит, человек съев такую рыбу, может заразиться опасным заболеванием или глистами. Считается также, что в рыбе без чешуи есть определенное количество крови, которую выпустить нельзя.
Можно ли православным есть свинину?
Относительно свинины, здесь также не все так просто. В Библии на этот счет есть следующие слова
Такое же предписание имеется и в Библии: «А свинья, хотя копыта раздваивает, но жвачки не жует, нечиста она для вас; мяса их не ешьте и к трупам их не прикасайтесь». (Библия. Второзаконие 14:8).
Надо сказать, что все запреты в еде указаны в Ветхом Завете. В Новом же завете в послании Коринфянам апостола Павла есть такие «Всё, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести; ибо Господня земля, и что наполняет её. Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пойти, то всё, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести».