нельзя есть животных с раздвоенными копытами
Третья книга Моисеева. Левит, глава 11 Левит, гл 11
И сказал Господь Моисею и Аарону, говоря им: скажите сынам Израилевым: вот животные, которых можно вам есть из всего скота на земле: всякий скот, у которого раздвоены копыта, и на копытах глубокий разрез, и который жует жвачку, ешьте; только сих не ешьте из жующих жвачку и имеющих раздвоенные копыта: верблюда, потому что он жует жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас; и тушканчика, потому что он жует жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас; и зайца, потому что он жует жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас; и свиньи, потому что копыта у нее раздвоены и на копытах разрез глубокий, но она не жует жвачки, нечиста она для вас; мяса их не ешьте и к трупам их не прикасайтесь; нечисты они для вас.
Из всех животных, которые в воде, ешьте сих: у которых есть перья и чешуя (в воде, в морях ли, или реках), тех ешьте; а все те, у которых нет перьев и чешуи (в морях ли, или реках, из всех, плавающих в водах, и из всего, живущего в водах), скверны для вас; они должны быть скверны для вас: мяса их не ешьте и трупов их гнушайтесь; все животные, у которых нет перьев и чешуи, в воде, скверны для вас.
Из птиц же гнушайтесь сих (не должно их есть, скверны они): орла, грифа и морского орла, коршуна и сокола с породою его, всякого ворона с породою его, страуса, совы, чайки и ястреба с породою его, филина, рыболова и ибиса, лебедя, пеликана и сипа, цапли, зуя с породою его, удода и нетопыря.
Все животные пресмыкающиеся, крылатые, ходящие на четырех ногах, скверны для вас; из всех пресмыкающихся, крылатых, ходящих на четырех ногах, тех только ешьте, у которых есть голени выше ног, чтобы скакать ими по земле; сих ешьте из них: саранчу с ее породою, солам с ее породою, харгол с ее породою и хагаб с ее породою. Всякое другое пресмыкающееся, крылатое, у которого четыре ноги, скверно для вас; от них вы будете нечисты: всякий, кто прикоснется к трупу их, нечист будет до вечера; и всякий, кто возьмет труп их, должен омыть одежду свою и нечист будет до вечера.
Всякий скот, у которого копыта раздвоены, но нет глубокого разреза, и который не жует жвачки, нечист для вас: всякий, кто прикоснется к нему, будет нечист.
Из всех зверей четвероногих те, которые ходят на лапах, нечисты для вас: всякий, кто прикоснется к трупу их, нечист будет до вечера; кто возьмет труп их, тот должен омыть одежды свои, и нечист будет до вечера: нечисты они для вас.
Вот что нечисто для вас из животных, пресмыкающихся по земле: крот, мышь, ящерица с ее породою, анака, хамелеон, летаа, хомет и тиншемет. Сии нечисты для вас из всех пресмыкающихся: всякий, кто прикоснется к ним мертвым, нечист будет до вечера. И всё, на что упадет которое‐нибудь из них мертвое, всякий деревянный сосуд, или одежда, или кожа, или мешок, и всякая вещь, которая употребляется на дело, будут нечисты: в воду должно положить их, и нечисты будут до вечера, потом будут чисты; если же которое‐нибудь из них упадет в какой‐нибудь глиняный сосуд, то находящееся в нем будет нечисто, и самый сосуд разбейте. Всякая пища, которую едят, на которой была вода из такого сосуда, нечиста будет, и всякое питье, которое пьют, во всяком таком сосуде нечисто будет. Всё, на что упадет что‐нибудь от трупа их, нечисто будет: печь и очаг должно разломать, они нечисты; и они должны быть нечисты для вас; только источник и колодезь, вмещающий воду, остаются чистыми; а кто прикоснется к трупу их, тот нечист. И если что‐нибудь от трупа их упадет на какое‐либо семя, которое сеют, то оно чисто; если же тогда, как вода налита на семя, упадет на него что‐нибудь от трупа их, то оно нечисто для вас.
И когда умрет какой‐либо скот, который употребляется вами в пищу, то прикоснувшийся к трупу его нечист будет до вечера; и тот, кто будет есть мертвечину его, должен омыть одежды свои, и нечист будет до вечера; и тот, кто понесет труп его, должен омыть одежды свои, и нечист будет до вечера.
Всякое животное, пресмыкающееся по земле, скверно для вас, не должно есть его; всего, ползающего на чреве, и всего, ходящего на четырех ногах, и многоножных из животных, пресмыкающихся по земле, не ешьте, ибо они скверны; не оскверняйте душ ваших каким‐либо животным пресмыкающимся и не делайте себя чрез них нечистыми, чтоб быть чрез них нечистыми, ибо Я — Господь, Бог ваш: освящайтесь и будьте святы, ибо Я свят; и не оскверняйте душ ваших каким‐либо животным, ползающим по земле, ибо Я — Господь, выведший вас из земли Египетской, чтобы быть вашим Богом. Итак, будьте святы, потому что Я свят.
Вот закон о скоте, о птицах, о всех животных, живущих в водах, и о всех животных, пресмыкающихся по земле, чтобы отличать нечистое от чистого, и животных, которых можно есть, от животных, которых есть не должно.
Нельзя есть животных с раздвоенными копытами
Альбрехт Дюрер. Заяц. Упомянут в Писании, как некошерное животное, так как при наличии жвачной системы пищеварения не имеет раздвоенных копыт.
Но ведь для Ноя, который накануне потопа был вегетарианцем, с пищевой точки зрения это разделение животных на «чистых» и «нечистых» было лишено всякого смысла! Да и после потопа, когда Бог разрешил человеку стать плотоядным, с диетической точки зрения оно Ноя и его сыновей никак не касалось – ведь им было разрешено употреблять в пищу мясо любых животных, птиц и рыб. Следовательно, деление животных на «чистых» и «нечистых» для них касалось только одной сферы – жертвоприношений, а никак не повседневной пищи.
Таким образом, пишет в своих комментариях к Торе рав Ш.-Р. Гирш, евреям разрешается есть мясо только тех животных, которые годны для принесения в жертву остальными народами мира.
Но, как известно, у самих евреев части обязательных жертвоприношений могли есть только несшие службу в Храме потомки первосвященника Аарона[5] – коэны. И если коэны – это потомственные священнослужители еврейского народа, то всему еврейскому народу, согласно Торе, уготована участь быть народом «священников и святых», то есть сыграть особую роль в религиозном, нравственном и интеллектуальном развитии человечества. И с этой точки зрения еврейские диетарные ограничения представляются еще одним знаком избранности: являясь народом священнослужителей для всего человечества, евреи и в самом деле должны есть мясо только тех живых существ, которые пригодны для совершения служения в Храме Творца и Владыки мира. Таким образом, соблюдение кашрута, следование предписанным Торой пищевым ограничениям является, помимо всего прочего, одной из форм служения еврея Богу.
Однако устное еврейское предание утверждает, что, несмотря на то что Ною и его сыновьям и в самом деле было разрешено есть мясо любых земных тварей, сам Ной и его сын Сим[6] ели только мясо чистых, «кошерных» животных, так как были убеждены, что и для души, и для тела – оно «чище» и «полезнее», чем мясо животных, которых Бог объявил «нечистыми».
Отсюда ряд раввинистических авторитетов приходят к парадоксальному выводу: да, конечно, неевреям можно есть в пищу все что угодно, но желательно для них самих, чтобы и они употребляли в пищу именно кошерных животных и не очень увлекались мясом «нечистых» животных, загрязняющих не столько тело, сколько душу человека, отрицательно влияющих на его характер, нравственные и душевные качества. Впрочем, о влиянии некошерной пищи на человеческую душу мы поговорим чуть позже. А пока было бы неплохо разобраться, какие животные являются с точки зрения иудаизма кошерными, а какие – нет.
«Вот животные, которых вы можете есть…».
В сущности, все разрешенные евреям в пищу живые существа перечислены в недельной главе «Шмини» третьей книги Торы «Ваикра» («Левит»):
«И говорил Бог, обращаясь к Моше и Аарону, сказав им: „Так скажите сынам Израиля: «Вот животные, которые можно вам есть из всего скота на земле. Всякое живое существо с раздвоенными копытами, с расщепленными копытами и отрыгивающее жвачку – можете есть. Только этих не ешьте из отрыгивающих жвачку, но не имеющих раздвоенные копыта: верблюда, который отрыгивает жвачку, но не имеет раздвоенных копыт, – нечист он для вас, и дамана, который также отрыгивает жвачку, но нет у него раздвоенных копыт – нечист он для вас, и зайца, потому что хотя он отрыгивает жвачку, но нет у него раздвоенных копыт – нечист он для вас; и свинью: хотя копыта ее раздвоены и расщеплены, но не отрыгивает она жвачку, – нечиста она для вас. Из всего, что в воде, есть можете тех, у кого есть плавники и чешуя, в воде, в морях и реках, – их можете есть. Все же те, у кого нет плавников и чешуи, в морях или в реках, из всех гадов водяных, из всех живых существ, которые в воде, – мерзость они для вас. И так как они мерзость для вас, то мяса их не ешьте и трупа их гнушайтесь. Все, у кого нет плавников и чешуи в воде – мерзость для вас. А из птиц вот этих вы должны гнушаться, нельзя их есть, мерзость они – орел, и гриф, и орел морской. И коршун, и сокол по роду его. И сыч, и баклан, и ибис, и филин, и пеликан, и сип, и аист, и цапля по роду ее, и удод, и летучая мышь. И всякое летучее насекомое, передвигающееся на четырех ногах, – мерзость оно для вас. Но вот этих вы можете есть из всяких летучих насекомых, передвигающихся на четырех ногах, у которых есть голени над ступнями, чтобы скакать по земле, их них вы можете есть: саранчу по роду ее, сольама по роду его, харголя по роду его и хагава по роду его… всякое же другое летающее насекомое, у которого четыре ноги, – мерзость для вас…“ (Левит, 11:1-23).
На самом деле, слово «мерзость» в данном отрывке является не очень удачным переводом ивритского слова «шекец». Переводчики Торы попросту вынуждены были пойти на такой перевод, так как аналога слова «шекец» ни в русском, ни в каком-либо другом языке попросту нет: оно обозначает нечто запретное, находящееся вне рамок установлений Бога, от чего следует всячески отстраняться. Но вот фраза «мерзость они для вас», безусловно, повторяется вновь и вновь не случайно – тем самым Пятикнижие подчеркивает, что данные запреты распространяются только на евреев и никак не касаются представителей других народов. Неевреи свободно могут есть любые виды живности, запрещенной евреям, – если, конечно, они этого хотят.
Верблюд. Еще одно животное, запрещенное евреям в пищу, так как обладает только одним из двух необходимых признаков кошерности – жвачной системой пищеварения, но при этом не имеет раздвоенных копыт.
Даман, он же скалистый кролик. Малознакомое европейцам, но хорошо известное на Ближнем Востоке существо. Еще один из четырех особо упомянутых некошерных животных: обладает жвачной системой пищеварения, но не имеет раздвоенных копыт.
Евреям же из всех млекопитающих Пятикнижие разрешает употреблять в пищу только жвачных парнокопытных животных, то есть тех, которые обладают обоими этими признаками – жвачной системой пищеварения и раздвоенными копытами.
Список животных, которые попадают под определение кошерных, как видим, получается довольно обширным: помимо хорошо знакомых всем коз, овец, коров, в нем оказываются и все их дикие родственники, и практически все виды оленей, и жираф.
Однако и список запрещенных в пищу евреям животных тоже оказывается необычайно велик. Помимо той же верблюжатины, свинины, зайчатины и «даманятины», религиозному еврею в равной степени запрещено полакомиться считающейся деликатесом у сибиряков медвежатиной, разделить с японцем его восторг по поводу вкуса мозга молодой обезьяны или присоединиться к разделывающему пса тайцу…
Талмуд сообщает еще один признак кошерности животного: при разделывании туши мясо такого животного разделывается как вдоль, так и поперек, и исключением из этого правила является лишь мясо дикого осла – оно тоже расслаивается, хотя сам осел является некошерным.[7] Но еще более любопытно то, что Талмуд в качестве определяющего признака кошерности животных указывает на наличие у него рогов. Если у животного есть рога, указывали мудрецы Талмуда, можно быть практически уверенным в том, что у него имеются раздвоенные копыта и жвачная система пищеварения.
Израильский зоолог Менахем Дор решил проверить это утверждение талмудистов, и совершенно неожиданно для себя обнаружил, что оно истинно: животные, у которых есть рога, и в самом деле имеют раздвоенные копыта и жвачную систему пищеварения. Между тем с точки зрения науки три эти фактора – рога, копыта и жвачная система пищеварения – никак не связаны между собой, и такая закономерность попросту необъяснима. Каким образом жившие почти две тысячи лет назад и никогда не выезжавшие за пределы своей крохотной родины еврейские мудрецы были посвящены в столь глубинные тайны животного мира планеты? У Менахема Дора не было ответа на этот вопрос, и сам он не скрывал, что в немалой степени был шокирован результатами своего исследования. Однако ряд крупных израильских раввинов заявили, что ничего удивительного в этом нет: ведь Талмуд – это та часть Торы, которая была передана Моисею Творцом устно, а уже затем тоже из уст в уста передавалась по цепочке из поколения в поколение. Таким образом, сведения, представленные в Талмуде, являются таким же Божественным откровением, как и сведения Торы. Ну, а кто лучше знаком с материальным миром, чем его непосредственный Творец?!
Обратим также внимание, что Пятикнижие называет четыре вида животных, запрещенных в пищу евреям потому, что они обладают лишь одним из признаков кошерности – либо жвачной системой пищеварения, либо раздвоенными копытами.
Рамбан[8] в своих комментариях утверждает, что обычно оба эти признака – расщепленные копыта и жвачная система пищеварения – сопутствуют друг другу, что во всем мире есть лишь четыре исключения из этого правила и именно о них говорит Пятикнижие.
Любопытно, что с того момента как Пятикнижие стала достоянием человечества, произошло немало событий – были открыты новые материки, и, само собой, список известных людям видов животных увеличился в десятки, если не в сотни раз. Но при этом не было найдено ни одного вида животного, который обладал бы только одним признаком кошерности, кроме тех, что указаны в Торе – верблюд, заяц, даман и свинья. И этот список, кстати, показывает, насколько важна традиция при передаче кошерности. В приведенном нами отрывке Торы под даманом понимается зверек, которого само Пятикнижие называет «шафаном». Однако истина заключается в том, что сегодня мы уже не знаем точно, какого именно зверя Пятикнижие называло шафаном. В известном переводе Торы на английский язык р. Арье Каплана под шафаном понимается Хиракс сирикаус. «Это маленькое млекопитающее длиной около полуметра живет в горах Негева, – пишет р. Каплан. – У него гибкое тело без хвоста и короткие ноги, причем ступает он на эластичные подушечки… Поскольку у него, как у жвачных, есть сычуг, его называют „отрыгивающим жвачку…“.
Кошерные животные для чистой души
לעילוי נשמת אליעזר משה חיים בן צבי ז»ל
И знаете, детки, что со времен дарования Торы прошло очень много времени, несколько тысяч лет, но не нашли ни единого животного с одним признаком кошерности, кроме тех, которые мы назвали. Поэтому только то, что написано в нашей святой Торе,— вечная истина, чистая правда.
Вот что произошло один раз со мной, когда мы учили главу Шмини. Реббе рассказал, каких животных мы можем есть, а каких нет. Тогда Меир, один из ребят, воскликнул:
—А я слышал, что во Франции едят лягушачьи лапки.
—А некоторые едят саранчу.
—А почему сало нельзя? – спросил Саша. Он был новым мальчиком в нашем классе. – Это очень вкусно, особенно с печеной картошкой.
Ребята закивали головой.
Мальчики замолчали, а Саша поднял голову. Он как бы сказал реббе «спасибо».
После урока реббе подозвал меня к себе:
—Извиниться? – спросил я.
Теперь мне стало стыдно. Мне тяжело было подойти к Саше. На перемене я увидел, что он один сидел на скамейке и читал книжку, пока все остальные ребята играли в футбол.
Я подошел к нему и сказал:
Саша посмотрел на меня и улыбнулся:
Так мы стали друзьями. На уроке мы сидели рядом, и я показывал ему на какой странице молиться, подсказывал, как правильно читать. А Саша, которого стали называть Сендером, научил меня мастерить кораблики, которые мы пускали по весенним ручейкам.
Так вот, золотые мои. Я знаю, что у вас тоже чистая душа и доброе сердце. Старайтесь не обижать друг друга. А если нечаянно обидели и поссорились, то попросите прощения и помиритесь. Так вы доставите большую радость Б-гу и ускорите приход Машиаха.
Нельзя есть животных с раздвоенными копытами
Никто не может осуждать нас за то, что мы едим и пьём: ни человек, ни сам Бог: Колоссянам 2:16 «Итак никто да не осуждает вас за пищу, или питие…»
Согласно словам Иисуса, пища не может осквернить человека: Марк 7:18 «Он сказал им: неужели и вы так непонятливы? Неужели не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его?»
8. Освящение пищи:
Новый Завет учит, что освящение пищи происходит, когда мы молимся над ней и воздаём за неё хвалу нашему Творцу: 1 Тимофею 4:1-5 «Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением. Ибо всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением, потому что освящается словом Божиим и молитвою».
Употреблять в пищу = еврейское «broma» – пища; обычно используется при описании церемониальной пищи, разрешённой или запрещённой к употреблению законом Моисея.
Все ветхозаветные пищевые предписания (кроме запрета вкушать кровь) были отменены собором апостолов в Иерусалиме: «Ибо угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите.» (Деян.15:28-29).
9. Учение Нового Завета о чистой и нечистой пище:
Римлянам 14:14 «Я знаю и уверен в Господе Иисусе, что нет ничего в себе самом нечистого; только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто».
1 Коринфянам 8:8 «Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем».
Титу 1:15 «Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть».
10. Можно ли христианам есть свинину?
1 Коринфянам 10:25-27 «Всё, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести; ибо Господня земля, и что наполняет её. Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пойти, то всё, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести».
1 Коринфянам 6:13 «Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое».
Римлянам 14:1-4 «Немощного в вере принимайте без споров о мнениях. Ибо иной уверен, что можно есть всё, а немощный ест овощи. Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест, потому что Бог принял его. Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его».
Всё изложенное выше свидетельствует о том, что Господь не воспрещает христианам употреблять в пищу свиное мясо.
Новое в блогах
Диетарные законы Библии
В этой статье, я хотел бы рассмотреть, то что в богословии называют диетарными законами.
В чём их целесообразность?
Являются ли они актуальными для тex, кто исповедует христианство?
В книге Левит главе 11 содержится описание чистых и нечистых, т. е. пригодных и непригодных в пищу, животных, обитающих на суше, в воде и в воздухе.
Все эти существа отнесены к разным «рода́м» (מין ‹мин› — «вид», «разновидность», «род»), согласно определенным признакам, чтобы их можно было распознать.
Только такую цель и преследует указанное описание.
Если забыть об этом, можно, подобно ряду библейских критиков, прийти к абсурдному выводу, что «составителям» Пятикнижия были якобы неизвестны ни основы зоологии, ни даже внешние признаки перечисляемых животных.
Например, объясняется, почему нельзя есть тушканчика и зайца:
… И тушканчика, потому что он жует жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас,
И зайца, потому что он жует жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас … (Лев. 11, 5–6)
Из этого описания критики делают вывод, что и тушканчик, и заяц представлены в качестве животных с «нераздвоенными копытами».
Но непредубежденному читателю ясно, что говорится просто об отсутствии у них копыт
(т. е. правильнее было бы перевести: «…но нет у него раздвоенных копыт…»).
Да и как могли бы древние евреи, встречавшие упомянутых животных на каждом шагу, не иметь понятия об их внешнем виде?!
И у какого вообще народа законы, нормирующие ежедневный быт, могут быть настолько абсурдны, чтобы не иметь ничего общего с реальностью?
Интересно, на протяжении скольких поколений могли бы продержаться подобные «законы»?
Далее сказано:
Вот что нечисто для вас из животных, пресмыкающихся по земле: крот, мышь, ящерица с ее породою… (Лев. 11, 29)
Здесь ящерица, крот и мышь названы рядом потому, что обладают легко различимыми общими признаками, позволяющими отнести их к нечистым животным:
они «четвероноги», «ходят на лапах» и «пресмыкаются» по земле (ст. 27 и 29).
Древнееврейское שרץ ‹шара́ц›, «кишеть», передано здесь глаголом «пресмыкаться», что создает для русскоязычного читателя дополнительные трудности.
Действительно, упомянутые животные размножаются «на земле» или «в земле»: ящерица откладывает в землю яйца, полевая мышь и крот выводят потомство в подземных ходах.
Все животные классифицируются в данном разделе Торы по месту обитания и внешнему виду. Первая упомянутая здесь «общность» живых существ — это скот:
… Скажите сынам Израилевым: вот животные, которые можно вам есть из всего скота на земле:
Всякий скот, у которого раздвоены копыта, и на копытах глубокий разрез, и который жует жвачку, ешьте … (Лев. 11, 2–3)
Словом «скот» здесь, как и в ряде других случаев (например, Быт. 1, 24–25), передано древнееврейское בהמה ‹бэг̃ема́› — «травоядное животное».
Так же именуются в Библии и животные, травоядные по преимуществу, но не гнушающиеся и животной пищей, например свинья (Лев. 11, 7).
Вообще же этим словом обозначаются в Писании животные травоядные — в противовес хищным, называемым חיה ‹хайа́› (а отнюдь не домашние в противовес диким — см. Пс. 103, 14).
Поэтому к «скоту» причислены и грызуны — тушканчик и заяц (ст. 5–6).
Два признака, совокупность которых выделяет чистых животных из числа травоядных,
— это,
Травоядные, обладающие только одним из указанных признаков, в пищу не годны — нечисты (ст. 4–7).
…Мы рассмотрели предписания о том, мясо каких травоядных животных разрешено вкушать.
Четвероногих животных других видов, обитающих на суше, в пищу употреблять запрещено:
те, которые ходят на лапах, Из всех зверей четвероногих чисты для вас… (Лев. 11, 27)
То же самое относится ко всем пресмыкающимся, бескрылым насекомым и т. п.:
Всякое животное, пресмыкающееся по земле, скверно для вас, не должно есть его;
Всего ползающего на чреве, и всего ходящего на четырех ногах, и много- ножных из животных, пресмыкающихся по земле, не ешьте, ибо они скверны … (Лев. 11, 41–42)
Таким образом, из всех наземных животных чистыми являются НЕМНОГИЕ, а именно:
из домашних — корова, овца, коза с их «породами» (на- пример, як);
из диких — олень, серна, изюбр, горный козел и другие двурогие
В Книге Второзакония эти чистые животные перечислены подробно:
Вот скот, который вам можно есть: волы, овцы, козы,
Олень и серна, и буйвол, и лань, и зубр, и орикс, и камелопард.
Всякий скот, у которого раздвоены копыта и на обоих копытах глубокий разрез, и который скот жует жвачку, тот ешьте… (Втор. 14, 4–6)
Далее в Книге Левит говорится о животных, обитающих в воде:
Из всех животных, которые в воде, ешьте сих: у которых есть перья и чешуя — в воде, в морях ли или реках, тех ешьте;
А все те, у которых нет перьев и чешуи, в морях ли или реках, из всех плавающих в водах и из всего живущего в водах, скверны для вас;
Они должны быть скверны для вас — мяса их не ешьте и трупов их гнушайтесь… ( Лев. 11, 9–11)
Заметим, что слово «перья», перешедшее в Синодальный перевод из славянского, в действительности означает «плавники».
В остальном же предписание понятно:
запрещаются раки, крабы, водные моллюски, осьминоги и прочая живность такого рода (т. е. все обитатели вод, не отно- сящиеся к классу рыб).
Из числа же рыб нечисты те, которые лишены чешуи и/или плавников:
угорь, сом, все осетровые (поскольку они по- крыты не чешуей, а своего рода «броней») и др.; запрещены они, конечно, целиком (включая, например, черную икру, получаемую только от осетровых рыб).
Теперь осталось рассмотреть птиц и других крылатых (по этому признаку нетопырь, т. е. летучая мышь, упомянут вместе с птицами — ст. 19).
У птиц, в отличие от животных, обитающих на суше и в воде,
нет ярко выраженных общих признаков чистоты или нечистоты, поэтому виды нечистых птиц просто перечислены.
Чистыми, следовательно, являются все остальные (ст. 13–19).
Следовательно, в пищу разрешены только такие крылатые насекомые, которые могут ходить при помощи двух пар ножек, а также прыгать, отталкиваясь третьей парой ножек, притом у этой третьей пары голени приподняты над туловищем (современная биология относит подобных насекомых к отряду прямокрылых).
Тора перечисляет их четыре съедобные разновидности.
Следует пояснить, что на Ближнем Востоке урожаи зерновых нередко гибнут от стай саранчи.
Земледельцам в таких случаях, во избежание голодной смерти, не остается ничего иного, как использовать «муку» из самой саранчи.
Ряд пищевых запретов был известен и другим народам Древнего мира, например, по свидетельству Геродота,— египтянам. В большинстве случаев такие запреты у язычников имели мифологическое объяснение: считалось, что племя или народ тотемически
(т. е. узами родства или покровительства) связаны с теми или иными животными.
Совсем иной смысл имеют пищевые запреты Библии :
они преследуют как гигиенические, так и мистические цели и, в отличие от подобных запретов у язычников (которые во время определенных ритуальных церемоний зачастую поедали своих тотемных животных), никогда не должны сознательно нарушаться.
Впоследствии, в результате восприятия основ Монотеизма, между различными народами получили частичное распространение и библейские пищевые запреты.
Уже первые христиане из язычников должны были, согласно указанию апостолов,
«…Воздерживаться от идоложертвенного, и крови, и удавленины, и блуда…» (Деян. 15, 29)
А христиане из иудеев, называвшиеся «ревнителями Закона» (Деян. 21, 20), неукоснительно соблюдали все заповеди Торы, в том числе, конечно, и относящиеся к пище.
Ряд пищевых запретов Библии и ПО СЕЙ ДЕНЬ соблюдается в древнейших христианских церквах и общинах — например, в Коптской Православной, Эфиопской Православной, Сирийской Православной (Яковитской) и других монофизитских церквах, объединяющих миллионы верующих, а также в несторианской Ассирийской церкви Востока.
Среди протестантских церквей соблюдением предписаний о пище выделяются церкви Баптистов Седьмого Дня, Адвентистов Седьмого Дня, субботствующих пятидесятников и ряд других.
Запрет вкушать пресмыкающихся и рыбу без чешуи сохраняется в некоторых толках русского старо- обрядчества:
вероятно, до раскола он соблюдался на Руси повсеместно.
Так, живший в прошлом веке известный русский этнограф С. В. Макси- мов писал в своей книге «Нечистая, неведомая и крестная сила»:
«Хорошо осведомленные люди привычно не едят раков и голых рыб (вроде налимов и угрей)…»
Каковы же цели пищевых предписаний Библии, в чем их смысл?
Прежде всего следует помнить, что библейские пищевые запреты исходят от Творца вселенной, Который всеведущ и заботится о нашем благе, ибо «возлюбил Бог мир» (Иоан. 3, 16).
А значит, запреты имеют в виду нашу пользу, духовную и физическую.
Любовь же к Богу с нашей стороны подразумевает исполнение всей Его воли, выраженной в заповедях, в том числе и в пищевых запретах:
Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и запо- веди Его не тяжки. (I Иоан. 5, 3)
И уже затем может идти речь о мотивировке запретов.
Вернее, о той ее части, которая доступна человеческому познанию.
Ведь во всех заповедях содержатся смысловые уровни, постигаемые лишь по мере обретения духовного совершенства:
Я видел предел всякого совершенства, но Твоя заповедь безмерно обширна. (Пс. 118, 96)
Постижение всей глубины заповедей доступно только духам праведников, и то лишь в высшем мире.
А на земле верующие только приступили к подножию той горы, на которую им предстоит взойти (Евр. 12, 22).
Из понятных для нас причин пищевых запретов наиболее простой, бросающейся в глаза, является, конечно же, причина санитарно-гигиеническая.
На нее указывали уже самые ранние иудейские комментаторы.
И речь идет не только о том, что, скажем, в жарком климате определенные животные служат разносчиками болезней
(к примеру, такой страшный кишечный паразит, как цепень вооруженный, передается человеку от свиньи, почему и называется «свиным цепнем»).
Суть проблемы в другом :
питание мясом определенного животного может расстраивать имунную и иные системы человеческого организма, открывая к нему доступ болезням.
Может оно и отрицательно влиять на эмоционально-психические процессы, а через них — и на нравственное состояние личности, а следовательно — и целого социума.
Уже в древние времена толкователи усматривали в пищевых предписаниях также и аллегорический смысл.
В этом мнение мидрашей (сборников иудейских иносказательных толкований Писания) совпадает с точкой зрения философа-платоника Филона Александрийского (I в. н. э.).
Последний прибегал к аллегорической интерпретации пищевых установ- лений, впоследствии воспринятой от него ранними христианскими экзегетами.
Он утверждал, например, что раздвоенное копыто с глубоким разрезом у чистого животного символизирует умение отличать праведность от нечестия, а способность жевать жвачку — постоянное размышление о спасительных истинах.
С точки же зрения авторов мидрашей, каждое животное, как чистое, так и нечистое, указывает
(внешним видом, поведением или значением своего древнееврейского названия) на некоторое свойство или состояние человеческой души, которое, соответственно, надо стараться приобрести или отринуть.
Следует подчеркнуть, что у названных комментаторов никогда не появлялось и мысли о том, что аллегорическое истолкование претендует на отмену прямого, буквального, предписания Торы.
Напротив, физическое содержание заповедей сопоставлялось с «телом», а их иносказательный смысл — с «душой»;
только вместе они соответствовали тому «совершенному человеку», о котором премудрый царь Соломон сказал:
Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека… (Еккл. 12, 13)
В приведенном стихе словами «все для человека» передано древне- еврейское כל־האדם ‹коль-г̃а-ада́м› — «весь человек»: таким образом, здесь утверждается, что заповеди Божьи образуют аналог «всего человека» как единства духа, души и тела
Скрытое указание на аллегорический смысл установлений можно усмотреть и в самом тексте рассматриваемой нами главы:
… Не оскверняйте душ ваших каким-либо животным пресмыкающимся и не делайте себя чрез них нечистыми, чтоб быть чрез них нечистыми,
Ибо Я — Господь, Бог ваш: освящайтесь и будьте святы, ибо Я свят; и не оскверняйте душ ваших каким-либо животным, ползающим по земле… (Лев. 11, 43–44)
Здесь сказано, что ползающие и пресмыкающиеся животные оскверняют душу — נפש ‹не́феш›.
Дурные мысли и чувства, подобно нечистым животным, могут поселяться в душе, порабощая ее.
Такой взгляд получил отражение в старинных русских народных картинках, на которых изображено сердце грешника с живущими в нем животными:
злобой — в виде змеи, коварством — в виде лисицы, ленью — в виде свиньи.
Истинная цель земной жизни
— достижение святости, т. е. восстановление в человеке подобия Божьего,
— связывается в приведенных стихах с «освящением»,
т. е. отделением от всего нечистого, низменного
(«ползающего по земле»).
Человек — существо, обязательно чему-либо «уподобляющееся»:
согласно одному из древних толкований, само имя אדם ‹Ада́м› восходит к глаголу דמה ‹дама́› — «уподоблять».
И уподобляется он либо Богу, становясь Его живым Храмом
(«…будьте святы, ибо Я свят…»),
либо нечистым животным, допущенным им в собственную душу…
Существуют и другие интерпретации рассматриваемой темы, например мистическая :
мясо нечистых животных способно (как и другие источники ритуальной нечистоты) привлекать нечистых духов, представляющих опасность для здоровья и жизни людей.
Чем активнее взаимодействуют различные науки, тем более явной становится всеобщая взаимосвязь процессов, протекающих в биосфере.
Со временем человечество поймет, какой ущерб всей жизни на Земле наносит поедание нечистых животных, сколь пагубно их искусственное разведение и употребление в пищу.
Однако известно, что в большинстве традиционных христианских церквей пищевые запреты главы 11 Книги Левит не соблюдаются:
считается, что они отменены самим Иисусом Христом и последующими постановлениями апостолов.
Такой взгляд утвердился уже в достаточно ранние времена Христианства (хотя при этом целый ряд церквей придерживается противоположной точки зрения — см. выше).
Но содержатся ли в самой Библии какие-либо указания на отмену пищевых запретов?
Чаще всего ссылаются на один из эпизодов полемики Иисуса с иерусалимскими фарисеями, которые,
… Увидев некоторых из учеников его, евших хлеб нечистыми, то есть неумытыми, руками, укоряли.
Ибо фарисеи и все иудеи, держась предания старцев, не едят, не умыв тщательно рук;
И, придя с торга, не едят не омывшись. Есть и многое другое, чего они приняли держаться: соблюдать омовение чаш, кружек, котлов и скамей. (Марк. 7, 2–4)
Обратим внимание, что о мясе нечистых животных здесь не говорится ни слова, да его и не могло быть в иудейском доме, где находился в тот момент Иисус.
Сказано лишь, что «ели хлеб»; упрек же фарисеев был вызван несоблюдением традиционного ритуала омовения рук, детали которого определяются преданием — «устным учением».
Об «устном учении» прямо говорится в приведенных стихах:
его «приняли держаться» люди по собственному решению, и оно именуется «преданием старцев».
Кстати, ниоткуда не следует, что ученики Иисуса ели хлеб грязными руками. Сказано: «нечистыми» и «неумытыми», а это означает, что руки их не были «очищены» троекратным попеременным поливанием кисти каждой из них.
Именно такой ритуал, по преданию фарисеев, смывает с рук ритуальную нечистоту (подробности этого обряда, именуемого נטילת ידים ‹нэтила́т йада́йим› — буквально «воздевание рук», т. е. их освобождение от ритуальной нечистоты,— описаны в Талмуде).
Ученики могли сколь угодно тщательно вымыть руки — и все же их руки в глазах фарисеев оставались «нечистыми», если не был исполнен указанный ритуал…
Иисус относит к фарисеям пророчество Исаии о лицемерном благочестии и упрекает их в насаждении «заповедей человеческих»;
он говорит, что сердце их удалено от Бога, а некоторые заповеди они и вовсе «оставляют».
Но ведь пищевые запреты Библии даны Самим Богом, а не являются «заповедями человеческими»!
Вспомним начало главы 11 Книги Левит:
И сказал Господь Моисею и Аарону, говоря им:
Скажите сынам Израилевым: вот животные, которых можно вам есть из всего скота на земле… (Лев. 11, 1–2)
Из сказанного ясно, что ответ Иисуса фарисеям не содержит ни малейших оснований для отмены библейских пищевых запретов.
Далее Иисус обращается уже к простому народу:
И, призвав весь народ, говорил им: слушайте меня все и разумейте:
Ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека. (Марк. 7, 14–15)
Может быть, приведенные слова свидетельствуют об отмене библейских пищевых запретов?
Но как объяснил смысл своих слов сам Иисус, оставшись наедине с учениками? Они назвали эти слова Учителя «притчей» (Марк. 7, 17; ср. Матф. 15, 15).
Притчей же именуется речь иносказательная:
если бы изречение имело только буквальный, общепонятный смысл, оно не было бы названо притчей и не нуждалось бы в особом объяснении, которое излагается далее:
…Неужели не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его?
Потому что не в сердце его входит, а в чрево, и выходит вон, чем очи- щается всякая пища.
Далее сказал: исходящее из человека оскверняет человека.
Ибо изнутри, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбо- деяния, любодеяния, убийства …
‹…›
…Все это зло изнутри исходит и оскверняет человека. (Марк. 7, 18–23)
Под «осквернением» в данном случае подразумевается не временный, но постоянный источник нечистоты, от воздействия которого человек не может избавиться до тех пор, пока тот не будет удален.
На это указывает многократно употребляемый здесь греческий глагол κοινοω ‹койно́о›, главное значение которого — «сообщать», «делать общим», «соединяться»;
в Новом Завете он применяется в смысле «осквернять» и, таким образом, указывает на некий постоянно действующий источник осквернения, соединенный с человеком и сообщающий ему свою нечистоту.
Библейский пример такого постоянного осквернения, источник которого находится внутри человека,— это нечистота женщины, страдающей долгим кровотечением:
Если у женщины течет кровь многие дни не во время очищения ее или если она имеет истечение долее обыкновенного очищения ее, то во все время истечения нечистоты ее, подобно как в продолжение очищения своего, она нечиста… (Лев. 15, 25)
Ясно, что именно такое осквернение, только не физическое, а духовное, вызывается «злыми помыслами», гнездящимися в сердце.
В противоположность этому, о пище Иисус говорит, что она «не в сердце… входит, а в чрево, и выходит вон», т. е. осквернение ею имеет преходящий характер.
Мы видим, что слова Иисуса ни в малейшей степени не подразумевают отмены пищевых запретов, а только указывают на первостепенность духовного в сравнении с физическим.
Эти слова полностью соответствуют и духу и букве Торы.
Но, может быть, указания на такую отмену содержатся в других кни- гах Нового Завета?
Например, в Деяниях апостолов рассказывается, как однажды во время молитвы апостол Петр впал в экстаз —
Зададимся вопросом: могло ли это видение иметь буквальный смысл?
Для начала обратим внимание на слова Петра:
«…я никогда не ел ничего скверного или нечистого».
Из того, что описанный эпизод имел место после смерти и воскресения Иисуса, следует, что Иисус не учил Петра вкушать нечистую пищу.
Очевидно, что слова «не то, что входит в уста, оскверняет человека…»
Петр, один из наиболее близких учеников Иисуса, воспринимал совсем не так,
как последующие толкователи…
Кроме того, Петр ДАЖЕ в видении не вкусил нечистое мясо — оно только представилось ему:
Это было трижды; и сосуд опять поднялся на небо. (Деян. 10, 16)
Как же связано видение нечистых животных с прибытием к Петру язычников-римлян?
Сам апостол объяснил это однозначно, когда оказался в доме у сотника Корнилия:
… Вы знаете, что иудею возбранено сообщаться или сближаться с ино- племенником; но мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным или нечистым.
Посему я, будучи позван, и пришел беспрекословно. Итак, спрашиваю: для какого дела вы призвали меня? (Деян. 10, 28–29)
Когда же именно «Бог открыл» Петру, чтобы тот не считал никакого человека скверным или нечистым?
Очевидно, что произошло это как раз в момент описанного видения:
нечистые животные символизировали тех язычников, которым предстояло благодаря Петру уверовать в Христа и очиститься Святым Духом.
Мы видим, что во всем этом не содержится даже намека на отмену пищевых запретов.
Но, может быть, разрешение вкушать нечистое содержится в посланиях Павла?
Например, он пишет, что никто не должен осуждать колоссян «за пищу, или питие, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу», называя все это «тенью будущего» (Кол. 2, 16–17).
За что могли осуждать соседи-язычники христиан греческого города Колоссы:
за то, что те соблюдали иудейские праздники, в том числе Субботу, или за то, что пренебрегали этими праздниками?
Несомненно — за соблюдение, ведь тем самым христиане противопоставляли себя язычникам…
В то же время из стихов Кол. 2, 16–17 однозначно следует:
если осуждали за празднование (а не за непразднование), то и за правила питания, выделявшие христиан из языческого окружения.
А эти правила могли быть только библейскими.
Ведь именно библейские праздники и связанные с ними трапезы (например, вкушение опресноков на Пасху) служили прообразами будущего соединения человечества в Царстве Божьем, под властью Мессии: «…это есть тень будущего, а тело — во Христе».
В другом послании Павла (I Тим. 4, 1–5) говорится, что любая пища «освящается словом Божиим и молитвою».
Что такое освящение пищи молитвой — понятно каждому.
Имеется в виду молитва перед едой, выражающая благодарение Создателю.
Но что означают слова: «освящается словом Божиим»?
И почему «слово Божие» упомянуто прежде молитвы?
Достаточно, однако, спросить любого верующего, что означает выражение «слово Божие», и он не затруднится ответить: «Священное Писание!»
О чем же тогда здесь идет речь?
Конечно, о том, что пища должна быть прежде всего «освящена словом Божиим», т. е. разрешена к употреблению Священным Писанием.
Именно такую пищу «…Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением» (I Тим. 4, 3).
Он Сам указал «познавшим истину», т. е. знающим Его Закон, какие именно животные предназначены в пищу.
И только над пищей такого рода может быть произнесена освящающая молитва…
Обратимся теперь к тому месту Павловых посланий, где сказано, что продающееся на торгу можно есть «без всякого исследования, для спокойствия совести»
(I Кор. 10, 25).
Означает ли это, что не надо даже всматриваться в продаваемое мясо — не гнилое ли оно, не испорченное ли?
Конечно же, говорится здесь о другом.
Греческое слово, переведенное как «исследование», восходит к глаголу ανακρινω ‹анакри́но› — «разбирать», «расследовать».
Значит, речь идет о таком подробном исследовании, которое вряд ли может быть произведено при быстрой и неразборчивой покупке мяса «на торгу».
Что же имеется в виду?
Дело в том, что существует иудейское постановление об «исследовании» каждого предназначенного к убою животного на «кашерность»,
т. е. пригодность в пищу, согласно Торе:
ведь животное может оказаться больным, раненым и т. п., а употреблять в пищу мясо таких животных Тора запрещает.
Само собой ясно, что «исследованию» могли подвергаться только чистые животные, предназначенные в пищу по библейским законам.
Следовательно, говоря о ненужности дополнительного «исследования», апостол Павел имеет в виду, что новообращенные из язычников не обязаны самостоятельно проверять «кашерность» мяса, предлагаемого «на торгу» иудейскими продавцами (имевшимися в ту пору во всех крупных городах Средиземноморья).
Надо ли продолжать поиск в Писании изречений, «разрешающих» запрещенные виды пищи?
Их там нет и быть не может.
Первые христиане из язычников вкушали пищу за одним столом с христианами из иудеев (Гал. 2, 11–12), которые, в свою очередь, тщательно соблюдали пищевые запреты Торы (Деян. 21, 20).
Если бы на таком столе находилось нечистое мясо, иудеи не могли бы разделять с язычниками трапезу.
Именно за общение с язычниками, а не за вкушение нечистой пищи упрекали некоторые иудеи Петра в Антиохии (Гал. 2, 11–15).
Обычай есть мясо нечистых животных проник в христианские общины намного позже и был одной из явных уступок язычеству, вытеснявшему первоначальные установления Иисуса Христа и его учеников-апостолов.
С превращением в IV в. Христианства в государственную религию Римской империи, а церковных иерархов — в государственных чиновников среди христиан окончательно утвердились те языческие устои жизни, частично уклониться от которых смогли лишь церкви, наиболее удаленные от Рима,
например упоминавшиеся выше Коптская Православная, Эфиопская Православная, Сирийская Православная (Яковитская) и другие.
Впрочем, в последующие века время от времени возникали религиозные движения, стремившиеся возвратиться к первоначальным, библейским, устоям.
Однако такие движения подавлялись огнем и мечом:
их приверженцев, где только могли, истребляли иерархи господствующей церкви, прибегавшие для этого к помощи светских властей.
…Последние стихи главы 11 Книги Левит устанавливают связь законов о пище с целью исхода народа Божьего из Египта:
… Ибо Я — Господь, выведший вас из земли Египетской, чтобы быть вашим Богом. Итак, будьте святы, потому что Я свят. (Лев. 11, 45)
Исход свершился для того, чтобы Израиль достиг святости и духовно соединился с Богом.
Исход стал первой ступенью на пути восхождения к Богу целого народа, а вслед за ним — и всего человечества.
Как мы уже говорили, в духовном мире сближение происходит не посредством перемещения в пространстве, а благодаря сходству свойств: к Богу можно приближаться, лишь уподобляясь Ему, насколько это вообще возможно для человека.
Бог совершен в святости — и Его народ должен освящаться.
Ибо мир, созданный единым Богом, также един и неделим…