Как называли норманов на руси
Кто такие варяги?
Варяги — загадочный народ, который участвовал в формировании Древней Руси. В древнерусских летописях не раз встречаются упоминания о них. Варяжские воины — герои литературных произведений. О происхождении легендарных варягов постоянно идут споры. Ни в одном историческом источнике мы не встретим точных данных. И, хотя летописи подразумевают достоверность, у ученых существуют разные теории о происхождении этого народа.
Представляем статью С.В. Перевезенцева о варягах, опубликованную на портале «Слово».
Кто такие Варяги?
Древнейшая русская летопись «Повесть временных лет» сообщает имена народов, которые, наряду со славянами, приняли участие в формировании Древнерусского государства, — варяги, русы, чудь, весь, меря. Антропологические исследования показывают, что участвовали в этом процессе и какие-то иранские народы, имена которых нам вроде бы неизвестны.
Этническая принадлежность племен чудь, весь и меря не является тайной — это были финно-угры. А вот этническое происхождение варягов и руси загадочно. И эта загадка приобретает серьезный масштаб при учете того факта, что именно варяги и русы образовали господствующий слой будущей Киевской Руси, а русы дали свое имя складывающемуся государству.
Еще в XVIII веке немецкие ученые, жившие тогда в России — Г.З. Байер, Г. Миллер и Л. Шлёцер — впервые стали утверждать, что русы и варяги, пришедшие к славянам, были германскими племенами, а точнее, шведами, известными в Европе под именем норманнов («северных людей»). Так возникла норманнская теория происхождения русов и варягов, существующая в исторической науке до сих пор. Но тогда же, в XVIII столетии норманнскую теорию решительно опроверг М.В. Ломоносов, считавший русов и варягов балтийскими славянами, жившими ранее в Южной Прибалтике.
А.М. Васнецов «Варяги»
Варяги и русы
Вот и продолжаются более трех веков дискуссии о том — кто такие варяги и русы? Но лишь недавно в работах А.Г. Кузьмина появилась теория, объясняющая большинство противоречий, вокруг которых и ведутся более чем трехвековые споры. А.Г. Кузьмин показал, что сами научные споры вокруг происхождения варягов и руси во многом связаны с противоречивыми сообщениями древних русских летописей. В самой «Повести временных лет», как подчеркивает А.Г. Кузьмин, приводится три версии происхождения варягов и две версии происхождения русов. Все эти версии были в разное время внесены в летописный текст, иногда дополняя повествование, иногда противореча ему. Основываясь на глубоком знании источников, А.Г. Кузьмин доказал, что сами вопросы о варягах и о руси надо рассматривать раздельно, ибо и те, и другие принадлежали к разным этносам.
Повесть временных лет
Итак, «Повесть временных лет» приводит три разные версии происхождения варягов. Самое раннее упоминание — о варягах, живущих от земли англов на западе до «предела Симова» на востоке. Земля англов — южная Ютландия, полуостров который нынче принадлежит Дании. Кстати, «англами» на Руси и называли собственно датчан. Что такое «предел Симов» — вопрос более сложный. Ясно, что этот ориентир связан с библейским сюжетом о разделении земель после Всемирного потопа между сыновьями Ноя Симом, Хамом и Иафетом. Ученые выяснили, что потомками Сима древнерусские летописцы считали волжских булгар. Поэтому «предел Симов» в данном случае — Волжская Булгария.
Иными словами, здесь именем «варяги» обозначается все население, разбросанное по Волго-Балтийскому пути, которое контролировало северо-западную часть этой водной торговой магистрали от Ютландии до Волжской Булгарии. Стоит подчеркнуть особо — в этом свидетельстве летописи о варягах предполагается не этническое, а именно территориальное определение. Помимо ильменских словен и кривичей, в это раннее образование входили финно-угорские племена: меря, весь и чудь.
Чуть ниже летопись уточняет состав племен побережья Балтики, и этот фрагмент является вставкой в летописный текст. Эта вставка дает нам более подробный список племен, живущих у Варяжского (т.е. Балтийского) моря: варяги, свевы (шведы), норманны (норвежцы), готы, русь, англы, галичане, волохи, римляне, немцы, корлязи, венецианцы, генуезцы и прочие. Иначе говоря, летопись показывает нам — варяги не принадлежали к германским народам, а представляли собой отдельный этнос.
Племена Прибалтики
Другая позднейшая вставка, внесенная в летопись в конце XI в., также перечисляет племена, жившие в Прибалтике: «И пошли за море к варягам, к руси, ибо так звались те варяги — русь, как другие зовутся шведы, иные же норманны, англы, другие готы, эти же — так». Здесь под «варягами» подразумеваются уже разные племена.
Значит, это сообщение летописи подразумевает варягов в более широком смысле и предполагает включение в число «варяжских» народов также и скандинавов. Но летописец при этом старается подчеркнуть, что имеется в виду именно «русь», а не другие народы, отчетливо противопоставляя «русь» — шведам, готам, норманнам-норвежцам и англам (собственно датчанам). Из этого сообщения следует, что в данном случае за обозначением «варяги» могут скрываться разноэтничные племена, в том числе и скандинавы.
Эти три упоминания о происхождении варягов дополняются двумя свидетельствами летописи о взаимоотношениях северо-западного славянского и финно-угорского населения с варягами. Под 859 годом летопись сообщает, что варяги «из заморья» брали дань с племен чуди, мери, а также с ильменских словен и кривичей. Под 862 годом в летописи следует сначала рассказ об изгнании варягов «за море», а затем о том, что союз ильменских словен, кривичей, веси, чуди и мери вновь призвал варягов-русь, которые пришли к ним под главенством Рюрика и его братьев Синеуса и Трувора. Рюрик, Синеус и Трувор стали у славян и финно-угров княжеским родом и основали города — Новгород, Ладогу, Белоозеро. Интересно, что историки установили: «Сказание о призвании варягов» — это тоже позднейшая вставка, появившаяся в летописи в конце XI в.
Три характеристики варягов
Аскольд и Дир. Варяги
Подводя краткий итог, суммируем все сказанное. В «Повести временных лет» мы встречаем три разные характеристики варягов. Первая: варяги — это правители государственно-территориального образования, возникшего на Волго-Балтийском пути от Ютландии вплоть до Волжской Булгарии. Вторая: варяги — это какой-то отдельный этнос, но не германцы. Третья, самая поздняя: варяги — это разноэтничное определение «западных» народов Прибалтийского региона, в том числе и скандинавов.
Иначе говоря, «Повесть временных лет» последовательно показывает нам, как на протяжении VIII—XI веков значение определения «варяги» менялось в представлении древнерусских летописцев, постоянно наполняясь новым содержанием. Вот какую сложную загадку загадали нам древнерусские книжники!
И более или менее окончательно разгадать эту загадку можно с использованием не только летописного, но и другого — археологического, топонимического, антропологического и этнографического материала. И когда этот материал осмысливается в совокупности, тогда и возникает сложная, но логичная и обоснованная картина этнических процессов в Южно-Балтийском регионе.
Где жили варяги?
«Повесть временных лет» дает прямое указание на то, где жили варяги, — по Южному берегу Балтийского моря, которое в летописи называется Варяжским морем. Четко обозначены западные пределы расселения варягов: «до земли Агнянской и Волошской». Англами в то время называли датчан, а волохами западные славяне именовали итальянцев. На востоке варяги контролировали северо-западную часть Волго-Балтийского пути вплоть до Волжской Булгарии.
Но кем были «варяги» в этническом отношении? Сопоставление летописных сообщений с другими источниками позволили А.Г. Кузьмину показать, что изначально «варяги» русской летописи — это известные еще римским авторам «варины» («вэрины», «вагры», «вары»).
«Варины», или «вэринги», еще в IV в. в числе других племен участвовали во вторжении в Британию. Они входили в группу «ингевонов», племен, которые германцами не были, но зато в этой группе была сильная примесь уральских элементов. Германские средневековые авторы называли варинов «вэрингами» и считали их одним из славянских племен. Франкские авторы — «вэринами», балтийские славяне — «варангами», «ваграми».
В восточнославянской огласовке «вагров» стали называть «варягами». Само этническое название «варяги» совершенно ясное, индоевропейское: «поморяне», «люди, живущие у моря» (от индоевропейского «вар» — вода, море). Варины, как соседнее с собственно франкскими владениями племя, и дали название Балтийскому морю, которое еще и в ХVI веке называлось Варяжским, но только в России и у балтийских славян.
Народ «Варны»
Византийский историк Прокопий Кесарийский приводит интересный рассказ о народе, который он уже в VI в. знал под именем «варны»: «В это время между племенем варнов и теми воинами, которые живут на острове, называемом Бриттия (т.е. Британия. — С.П.), произошла война и битва по следующей причине. Варны осели на севере от реки Истра и заняли земли, простирающиеся до Северного океана и до реки Рейна, отделяющего их от франков и других племен, которые здесь обосновались. Все те племена, которые жили по ту и другую сторону реки Рейна, имели каждое свое собственное название, а все их племя вместе называлось германцами, получив одно общее наименование…
Повесть временных лет
…Некий муж, по имени Гермегискл, правил варнами. Стараясь всячески укрепить свою королевскую власть, он взял себе в законные жены сестру франкского короля Теодеберта, так как недавно у него умерла его прежняя жена, бывшая матерью одного только сына, которого она и оставила отцу. Имя ему было Радигис. Отец сосватал за него девушку из рода бриттиев, брат которой был тогда королем племен ангилов; в приданое за нее дал большую сумму денег.
Этот Гермегискл, проезжая верхом по какой-то местности со знатнейшими из варнов, увидел на дереве птицу, громко каркавшую. Понял ли он, что говорила птица, или он почувствовал это как-то иначе, как бы там ни было, он, сделав вид, что чудесным образом понял предсказание птицы, сказал присутствующим, что через сорок дней он умрет и что это ему предсказала птица.
Полезный союз
«И вот я, — сказал он, — заботясь уже вперед, чтобы мы могли жить совершенно спокойно в полной безопасности, заключил родство с франками, взяв оттуда теперешнюю мою жену, а сыну своему нашел невесту в стране бриттиев. Теперь же, так как я предполагаю, что очень скоро умру, не имея от этой жены потомства ни мужского, ни женского пола, да и сын мой еще не достиг брачного возраста и еще не женат, слушайте, я сообщу вам мое мнение, и, если оно покажется вам небесполезным, как только наступит конец моей жизни, держитесь его и исполните в добрый час.
Так вот я думаю, что варнам будет более полезным близкий союз и родство с франками, чем с островитянами. Вступить в столкновение с вами бриттии могут только с большим промедлением и трудом, а варнов от франков отделяют только воды реки Рейна. Поэтому, являясь для вас самыми близкими соседями и обладая очень большой силой, они очень легко могут приносить вам и пользу и вред, когда только захотят. И конечно, будут вредить, если им в этом не помешает родство с вами.
Так уж ведется в жизни человеческой, что могущество, превосходящее силу соседей, становится тяжким и наиболее склонным к насилию, так как могущественному соседу легко найти причины для войны с живущими рядом с ним, даже ни в чем не виноватым. При таком положении дел пусть невеста-островитянка моего сына, вызванная для этого сюда, уедет от вас, взяв с собой все деньги, которые она получила от нас, унося их с собой в качестве платы за обиду, как этого требует общий для всех людей закон. А мой сын Радигис пусть в дальнейшем станет мужем своей мачехи, как это разрешает закон наших отцов (описанный здесь обычай не имеет аналогий в обычном праве германских племен. — С.П.)».
Так он сказал. На сороковой день после этого предсказания он захворал и в назначенный срок окончил дни своей жизни. Сын Гермегискла получил у варнов королевскую власть, и согласно с мнением знатнейших лиц из числа этих варваров он выполнил совет покойного и, отказавшись от брака с невестой, женился на мачехе. Когда об этом узнала невеста Радигиса, то, не вынеся такого оскорбления, она возгорела желанием отомстить ему.
Варвары ценят нравственность
Насколько местные варвары ценят нравственность, можно заключить из того, что если у них только зашел разговор о браке, хотя бы самый акт и не совершился, то они считают, что женщина уже потеряла свою честь. Прежде всего, отправив к нему с посольсвтом своих близких, она старалась узнать, чего ради он так оскорбил ее, хотя она не совершила прелюбодеяния и не сделала ничего плохого по отношению к нему. Так как этим путем она не могла ничего добиться, то душа ее обрела мужскую силу и смелость, и она приступила к военным действиям.
Тотчас собрав 400 кораблей и посадив на них бойцов не менее ста тысяч (это, конечно, преувеличение, обычное в сказаниях эпохи военной демократии. — С.П.), она сама стала во главе этого войска против варнов. С ней шел и один из ее братьев, с тем чтобы устраивать ее дела, не тот, который был королем, но тот, который жил на положении частного человека. Эти островитяне являются самыми сильными из всех нам известных варваров и на бой идут пешими.
Они не только никогда не занимались верховой ездой, но и не имели даже понятия, что такое за животное лошадь, так как на этом острове никогда не видели даже изображения лошади. По-видимому, такого животного никогда не бывало на острове Бриттия (конечно, лошадь здесь знали, и достаточно рано. У славян-вендов она была культовым животным, но сражались северные народы в пешем строю. — С.П.).
Если же кому-нибудь из них приходится бывать с посольством или по другой какой-либо причине у римлян, или у франков, или у других народов, имеющих коней, и им там по необходимости приходилось ездить на лошадях, то они не могли даже сесть на них, и другие люди, подняв, сажают их на лошадей, а когда они хотят сойти с лошади, вновь, подняв их, ставят на землю. Равно и варны не являются всадниками, и они все тоже пехотинцы… У этих островитян не было и парусов, они всегда плавали на веслах.
Он полагал, что ему предстоит умереть
Когда они переплыли на материк, то девушка, которая стояла во главе их, устроив крепкий лагерь у самого устья Рейна, осталась там с небольшим отрядом, а своему брату со всем остальным войском велела идти на врагов. И варны стали тогда лагерем недалеко от берега океана и устья Рейна. Когда ангилы прибыли сюда со всей поспешностью, то и те и другие вступили друг с другом в рукопашный бой, и варны были жестоко разбиты.
Из них многие были убиты в этом сражении, остальные же вместе с королем обратились в бегство. Ангилы недолгое время преследовали их, как это бывает у пехотинцев, а затем возвратились в лагерь. Девушка сурово приняла вернувшихся к ней и горько упрекала брата, утверждая, что он с войском не сделал ничего порядочного, так как они не привели к ней живым Радигиса. Выбрав из них самых воинственных, она тотчас послала их, приказав им привести к себе живым этого человека, взяв его в плен каким угодно способом.
Он обратил к ней умоляющие речи, присоединив к ним в свое оправдание многие просьбы, обвиняя во всем необходимость. Он обещал, что, если ей будет угодно, он станет ее мужем и то, что сделано им раньше несправедливого, он исправит своими дальнейшими поступками. Так как девушка согласилась на это, то она освободила Радигиса от оков и дружески отнеслась к нему и ко всем другим. Тогда он тотчас отпустил от себя сестру Теодеберта и женился на бриттийке…»
Варины
Император Карл Великий
В конце VIII или начале IX в. варины еще не были ассимилированы славянами. Во всяком случае, на рубеже этих веков франкский император Карл Великий даровал варинам закон, единый с англами — «Правду англов и вэринов или тюрингов». Но активная экспансия франков и саксов побудила варинов искать новые места поселений.
В VIII в. во Франции появляется Варангевилл (Варяжский город), в Бургундии на реке Роне, в 915 г. возник город Вэрингвик (Варяжская бухта) в Англии, до сих пор сохранилось название Варангерфьорд (Бухта варангов, Варяжский залив) на севере Скандинавии. Саксонская «Северная марка» в конце Х — начале XI века называлась также «Маркой Вэрингов». С VIII — IX вв. имена Варин, Вэрин и Варанг широко распространяются по всей Европе, свидетельствуя также о рассеивании отдельных групп варинов в иноязычной среде.
С середины IX в. варины постепенно ассимилируются пришедшими сюда славянами, и во второй половине IX века здесь возобладал славянский язык. Объединение варинов и славян произошло, очевидно, в рамках общего противостояния славян и других племен южного берега Балтики наступлению франков и саксов.
Основным направлением переселений варинов-варягов стало восточное побережье Балтики. На восток они переселялись вместе с отдельными группами русов, живших по берегам Балтийского моря (на о. Рюген, в Восточной Прибалтике и др.). Отсюда в «Повести временных лет» и возникло двойное именование переселенцев — варяги-русь: «И пошли за море к варягам, к руси, ибо так звались те варяги — русь». При этом, «Повесть временных лет» специально оговаривает, что русь — это не шведы, не норвежцы и не датчане.
Восточная Европа и варяги
В Восточной Европе варяги появляются в середине IX в. Варяги-русь приходят сначала в северо-западные земли к ильменским словенам, а затем спускаются к Среднему Поднепровью. По сведениям разных источников и по мнению некоторых ученых, во главе варягов-руси, пришедших к ильменским словенам с берегов Южной Балтики, стоял князь Рюрик. Скорее всего, легендарный Рюрик был выходцем из одного из варяжских (вэринских) племен.
В некоторых средневековых генеалогиях Рюрика и его братьев (Сивара и Триара — на западноевропейский манер) считают сыновьями князя славянского племени ободритов Годлава (Готлиба), убитого в 808 году датчанами. В свою очередь генеалогию ободритов средневековые авторы привязывали к венедо-герульской, отражавшей процесс ассимиляции венедов и герулов славянами (смешанные славянские и неславянские имена княжеских родов).
В русской летописи имя Рюрик звучит так, как звучало в кельтской Галлии. Это имя, по всей вероятности, восходит к названию одного из племен кельтов — «руриков», «рауриков», а племенное название, видимо, связано с рекой Рур. Племя это еще на рубеже нашей эры ушло от вторгнувшихся в Галлию войск Юлия Цезаря, и уйти оно могло только на восток. В позднейшее время выходцы с берегов реки Рур тоже получали имена (или прозвища) Рурик. Имена братьев Рюрика тоже находят объяснение в кельтских языках. Имя Синеус, скорее всего, образовано от кельтского слова «sinu» — «старший». Имя Трувор объясняется также из кельтского языка, в котором слово-имя Тревор означает «третий по рождению».
Славянство варягов
Представление о славянстве варягов и об их выходе с Южно-Балтийского побережья сохранялось на протяжении веков не только на землях бывшей Киевской Руси. Оно широко бытовало в Западной Европе, о чем говорят многие памятники. Важное место среди них занимает заключение посла Священной Римской империи С. Герберштейна, посещавшего Россию в 1517 и 1526 годах.
Он сказал, что родиной варягов могла быть только Южно-Балтийская Вагрия, заселенная славянами-вандалами, которые «были могущественны, употребляли, наконец, русский язык и имели русские обычаи и религию». «На основании всего этого, — писал Герберштейн, — мне представляется, что русские вызвали своих князей скорее из вагрийцев, или варягов, чем вручили власть иностранцам, разнящимся с ними верою, обычаями и языком». Как дипломат, Герберштейн побывал во многих западноевропейских странах, в том числе и прибалтийских (в Дании, в Швеции), был знаком с их историей, что и позволило ему установить параллель между Вагрией и Россией, а не между Швецией и Россией.
Предания о Рюрике и его братьях на Южном берегу Балтики сохранялись очень долго — их записывали еще во второй половине XIХ века. Современный историк В.В. Фомин отмечает, что в «Зерцале историческом государей Российских», принадлежавшем руке датчанина Адама Селлия, с 1722 г. проживавшего в России, Рюрик с братьями также выводятся из Вагрии. То, что такого рода предания имели место быть и долгое время бытовали на бывших землях южнобалтийских славян, подтверждает француз Ксавье Мармье, «Северные письма» которого были изданы в 1840 г. в Париже.
Побывав во время своего путешествия в Мекленбурге, расположенном на бывших землях славян-ободритов, Мармье записал местную легенду о том, что у короля ободритов-реригов Годлава было три сына: Рюрик Миролюбивый, Сивар Победоносный и Трувор Верный, которые, идя на восток, освободили от тирании народ Русии и сели княжить соответственно в Новгороде, Пскове и на Белоозере. Таким образом, еще в первой половине ХIХ в. среди давно уже онемеченного населения Мекленбурга сохранялось предание балто-славянского происхождения о призвании трех братьев-славян на Русь, отстоящее от них ровно на целое тысячелетие.
Жители Южного берега Балтики и Северо-Западная Русь
О давнем и тесном взаимодействии жителей Южного берега Балтики с Северо-Западной Русью свидетельствуют и многочисленные археологические, антропологические, этнографические и лингвистические материалы.
По исследованиям Г.П. Смирновой, в ранних археологических слоях Новгорода заметный компонент составляет керамика, имеющая аналогии на Южном побережье Балтики, в Мекленбурге, что указывает на две большие волны переселений по Волго-Балтийскому пути с Запада на Восток: в конце VIII и в середине IX века. Важные антропологические исследования, проведенные в 1977 г. среди населения Псковского обозерья, показали, что оно относится к западнобалтийскому типу, который «наиболее распространен у населения южного побережья Балтийского моря и островов Шлезвиг-Гольштейн до Советской Прибалтики…»
Нумизматический материал также показывает, что самые ранние торговые связи Руси на Балтийском море фиксируются не со Скандинавией, а с Южным побережьем Балтики. Д.К. Зеленин, И.И. Ляпушкин и многие другие археологи и лингвисты указывали на явные языковые и этнографические параллели Северной Руси и Балтийского Поморья. И не случайно в летописи утверждается, что новгородцы происходили «от рода варяжска» — в те времена еще хранились какие-то предания о связи населения Новгорода с южнобалтийскими племенами.
Ярослав Мудрый
Великий князь Ярослав Мудрый
А вот при Ярославе Мудром в XI веке в варяжских дружинах в большом числе появляются шведы-скандинавы. Этому способствовало то, что Ярослав был женат на шведской принцессе Ингигерд. Поэтому в начале XI в. на Руси варягами начинают называть и выходцев из Скандинавии. И не случайно вставка в летопись, в которой «варягами» названы и шведы, появилась только в конце XI в.
Кстати, и скандинавские саги свидетельствуют — сами шведы ничего не знали о Киевской Руси до конца X в. Во всяком случае, первый русский князь, ставший героем скандинавского эпоса, — это Владимир Святославич. Но интересно, что в Новгороде шведов варягами не называли вплоть до XIII в.
После смерти Ярослава русские князья перестали набирать наемные дружины из варягов. В результате, само имя «варяги» переосмысливается и постепенно распространяется на всех выходцев с католического Запада.
Интересные факты о варягах и викингах от Правмира:
О варягах на Правмире:
Фильмы об истории на канале Правмира:
«Русь – норманны».
Существует один средневековый источник, который именует русь норманнами, однако, прежде чем подробно рассмотреть его, давайте изучим само это понятие – норманны. Что это такое, откуда оно появилось и что означает?
В скандинавских сагах, записанных в 13-14 веках, нередко употребляется слово норманны (точнее Norðmaður, Norðmaðr, Norðmenn, Norðmann и т.д. в их вариантах написания). В отличие от пресловутого слова викинги, которое никогда не применялось в качестве самоназвания скандинавов, слово Norðmaður (произносилось очень приблизительно, как “норманур”) действительно используется для общего обозначения скандинавов. В сагах так частенько называют представителей любых скандинавских народов – норвежцев, данов, шведов, исландцев, гётов, готландцев, гренландцев и прочих. А равно и всех этих народов вместе взятых. Это на самом деле являлось тогда обобщающим самоназванием скандинавских племён.
При этом в западноевропейских латиноязычных текстах, с начала 9 века также достаточно нередко упоминается слово норманны: Nortmanni, Nortmannos, Nordmanni, Nordmannis, Nordmannos. Так именуются участники нападений на западноевропейские христианские государства. Особенно часто это понятие упоминается во франкских хрониках, описывающих их нападения на города и земли Франкской империи. Собственно, впервые оно употребляется, видимо, именно во франкском источнике, а именно в работе хрониста Эйнгарда “Жизнеописание Карла Великого” (первая треть 9 века), где, в контексте их столкновений с франками, впервые упоминается о норманнах:
“От западного океана к востоку протянулся некий залив, длина которого неизвестна, ширина же нигде не превышает ста тысяч шагов, хотя во многих местах является меньшей. По берегам его живёт множество народов; даны и свеоны, которых мы называем нордманнами (Nordmannos), заселяют северное побережье и все близлежащие острова (…)“
Как нетрудно понять, речь в данном сообщении идёт о Балтике и её обитателях.
Ещё одним знаменитым франкским источником является “Всемирная хроника” авторства Регино, аббата Прюмского монастыря, располагавшегося в Лотарингии, недалеко от Трира, которая известна также, как “Хроника Регино” (вторая половина 9 века). Аббатство этого монастыря дважды подверглось разорению норманнами – в 882 и в 892 годах. Рассказывая об их нападении, Регино запечатлел ужасные картины: норманны всё опустошили, многие монахи были убиты, остальные уведены в рабство; грабители унесли к своим кораблям непомерно большую добычу и погрузив её, ушли в открытое море.
Помимо этого, многие франкские хроники, а вслед за ними и немецкие источники упоминают норманнов, нападавших на Саксонию, Фризию, Франконию, Италию, Париж, Руан, Гамбург, Кёльн, Нант и т.д. и т.п. С моря империю Франков тогда атаковали в основном датчане, поэтому термин норманны нередко чередуется в этих источниках с более узким этнонимом даны (Danos, Dani, Danis и т.д.). Кроме того, франкские тексты часто именуют нападающих такими выражениями как “язычники” (“pagani”), “пираты” (“piratae”), “варвары” (“barbari”). Описывают эти тексты также и многочисленные войны с соседними славянами, упоминая их также как язычников, или варваров, иногда называя их вендами, славянами, или, например, конкретизируя, что это были ободриты, или велеты/лютичи. Терминология в отношении как славян, так и скандинавов зачастую используется идентичная, однако в виду того, что славяне были континентальными соседями франков, войны с ними велись, обычно, на суше. Нападениям же с моря, франки подвергались действительно, в основном со стороны скандинавов. Главным образом, датчан! И когда мы видим у франков описания норманнов, нападающих с моря – это и правда почти всегда скандинавы, и, скорее всего – конкретно датчане. Иногда, возможно, также норвежцы. Норманнам то удаётся разграбить какие-то города и провинции, то от них успешно отбиваются. Потом франки и немцы ходят в ответные походы на их земли. В ходе одного их которых (в 10 веке, при немецком императоре Оттоне I, Великом) Дания оказывается разбита, а тамошнего короля Харальда Синезубого принуждают принять крещение.
Однако, помимо континентальных, в основном франкских, описаний морских нападений на Европу со стороны норманнов, имеется также обширная литература описывающая нападения неких весьма свирепых язычников на Англию! Начинается это в 793 году, с разграбления монастыря на острове Линдисфарн, у берегов английского графства Нортумберленд.
«Англосаксонская хроника» (велась с 5 по 12 век) говорит следующее: «В этот год (793 год) страшные знамения явились в Нортумбрии и сильно испугали её обитателей: удивительные зарницы (яркие вспышки молний) и огненные драконы, которые летали в воздухе. Вскоре после того начался великий голод, а затем в январские (скорее всего на самом деле – июньские) иды язычники напали на Божью обитель на Святом острове, разграбили и разрушили её и убили монахов».
Об этом же говорит Алькуин (735-804): «Триста пятьдесят лет мы и наши отцы жили в этой прекрасной земле, и никогда прежде не творилось такого ужаса в Британии, что испытали мы теперь от безбожного племени. Никто и не мыслил себе такого нападения с моря, не знал, что оно возможно. Только взгляните на церковь Святого Кутберта, где всюду пролилась кровь священников, забрызгавшая украшения. Было ль место более благочтимое в Британии? И оно пало добычею язычников».
В результате нападения монастырь был разграблен, монахи частично перебиты, частично вывезены в плен, были похищены священные сосуды, переплёт евангелия, сделанный из драгоценных металлов, драгоценные дароносицы, одеяния и прочее.
Нападения язычников на Британские острова продолжались около 250 лет. В настоящее время их относят к норманнским завоеваниям Европы. Однако характерно, что сами английские тексты, повествующие об этих событиях – не знают слова норманны, которое постоянно употребляется на континенте! Совершенно не используют они, кстати, в отношении нападавших и разрекламированное ныне слово викинги. Англо-саксонские источники той поры, описывая жестоких морских грабителей именуют их, как правило, “язычниками” (“pagani”), “пиратами” (“piratae”), “варварами” (“barbari”). А иногда и того хлеще – грабителями, безбожниками, убийцами, поджигателями, врагами христианского мира, и даже дьявольским отродьем.
Однако, несмотря на то, что слово норманны в английских текстах практически отсутствует – скандинавы безусловно принимали активное участие в нападениях на Британию. Считается, что разграбление Линдисфарна было совершено норвежцами. При этом, норвежцы с датчанами – в дальнейшем даже стали прямо захватывать земли на Британских островах и переселяться туда. Организовав, в итоге, обширные и многочисленные подконтрольные себе территории.
Но при этом, неоднократно, в самих же английских текстах, среди атаковавших Англию, указываются и некие вандалы (а этим термином всё средневековье именуются, северные славяне, включая иногда даже русских!) Давайте рассмотрим это подробней:
Роджер Вендоверский, записал в первой половине 12 века в своём труде “Цветы истории” (Floribushistoriarum) под 838 годом следующее:
“ 838 год. Бог послал датчан, норвежцев, готланцев, светидов, вандалов и фризов, и те почти 230 лет разрушали землю [Англии]”.
Далее, в середине 13 века об этом же сказал Матфей Парижский в “Великой хронике”:
“Misit ergo eis Deus omnipotens gentes paganas et crudelissimas, velut apum examina, quæ ne quidem sexui muliebri aut parvulorum parcerent ætati, Danos scilicet et Norwegenses, Gothos et Suathedos, Wandalos et Fresos, qui ab exordio regis Æthelwlfi supradicti usque ad Normannoruni adventum, per annos ferme ducentos triginta, terram hanc peccatricem a mari usque ad mare et ab homine usque ad pecus deleverunt”
Выдающийся русский историк 19 века, академик Степан Гедеонов в книге “Варяги и Русь” приводит похожий фрагмент со ссылкой на Матфея Вестминстерского:
“Как датчане с норвежцами, шведы с готами, так фризы приводятся у северных летописцев в связи с вендами (Danos et Norvegenses, Gothos et Swathedos, Wandalos et Freses. Math. Westm. Bromton Chronic. ap. Twysden)”. (М., Русская панорама, 2004, С. 177)
Кроме того, есть как минимум один источник, который описывая нападавших на Англию, упоминает среди них конкретно поляков и лютичей! Они тогда вместе с другими народами входили в коалицию под руководством датчан. Речь идёт о тексте “Церковная история” английского хрониста Ордерика Виталия, написанном в первой половине 12 века. Относительно похода 1069 года, датского короля Свена Эстридсена на Англию автор заявляет, что Свена поддержали поляки, фризы и саксы с лютичами.
Хотя это уже был самый конец нападений на Англию, всё же, в виду важности этого сообщения, давайте приведём соответствующий отрывок целиком в оригинале (IV, 7):
“Hic ingenti potentia pollebat, universas regni sui vires contrahebat, quibus a vicinis regionibus et amicis auxilia magna coacervabat. Adjuvabant eum Polenia, Frisia necne Saxonia. Leuticia quoque pro Anglicis opibus auxiliares turmas mittebat. In ea populossima natio consistebat, quae gentilitatis adhuc errore detenta verum Deum nesciebat; sed ignorantiae muscipulis illaqueata, Guodenen et Thurum Freamque aliosque falsos deos, immo daemones colebat”. (Momumenta Germaniae Historica, T. 20, Hannover, 1868, Orderici Vitalis Historia Ecclesiastica. Liber IV, SS S. 55)
Интересующий нас фрагмент можно перевести следующим образом: “поддержали его Польша, Фризия и Саксония. Лютиция также предоставила наёмников.”
Важно подчеркнуть, что упоминания этих самых вандалов и поляков с лютичами содержатся в самих английских текстах, описывающих нападения варваров. Это и есть описания этих самых нападений! По крайней мере, часть из них! И там прямо заявляется, что участвовали в этом не только скандинавы. Таким образом, мы можем заключить, что помимо данов с норвежцами в атаках “норманнов”, как минимум, на Англию – принимали участие представители и южно-балтийских народов. Раз уж сами средневековые англичане твердят об этом!
Кроме того, европейские источники, помимо нападавших на государство Франков язычников, норманнами именуют также потомков осевших в некоторых областях Европы выходцев с севера, которые организовали там свои государства – герцогства, или королевства. К таковым относится, например, Нормандия на севере современной Франции. Представитель которой – Вильгельм Завоеватель, в 12 веке захватил Англию, основав там нормандскую династию. Норманны Вильгельма, по сути были, уже скорее французами: они говорили по-французски и были христианами, хотя отчасти сохраняли свои древние имена и предания о своём происхождении! Было своё норманнское государство и на Сицилии, в Средиземном море. Эти самые, французские и итальянские норманны – также иногда упоминаются в тех, или иных европейских хрониках, принимая участие в различных европейских событиях, но прямого отношения к диким язычникам, нападавшим на Европу они уже не имеют.
Интересно, что в некоторых немецких и французских источниках, имеются утверждения об изначальном происхождении норманнов из Скифии. К таковым, например, относится так называемый “Саксонский анналист” (Annalisto Saxo). Под 853 годом в этой хронике сообщается, что тех людей, которые вышли из нижней Скифии, зовут на варварском языке норманнами, то есть людьми с севера, ибо вначале они пришли из этой части света. Это же сообщение повторяется в несколько расширенном виде под 1053 годом:
“Норманны зовутся на варварском языке “северными людьми” потому, что пришли поначалу из этой части света. Отправившись почти 166 лет [назад] во главе с неким герцогом Ролло из нижней Скифии, что лежит в Азии, от реки Дунай на север и плывя по Океану, они часто по пиратскому обыкновению тревожили набегами и германские, и галльские берега этого Океана, пока, наконец, не пришли в ту Галлию, что обращена в сторону Британии, – Францией тогда правил Карл, по прозвищу “Простоватый”, и не овладели в ней городом Руаном, вплоть до сего дня [эта территория] зовётся по их имени Нордмандией. Позднее, укрепившись там, они пытались протянуть свои руки и далее”.
“Хроника герцогов нормандских”, составленная в 12 веке Бенуа де Сент-Мором также указывает, что предками нормандских герцогов были непокорные племена, жившие когда-то между Истром (Нижним Дунаем) и Океаном, воинственные и достаточно многочисленные, чтобы нападать на большие королевства.
Возможно, эти сведения отражают сохранявшиеся у знати средневековых нормандцев предания о том, что в её состав когда-то могли влиться сарматы, или аланы, мигрировавшие, начиная с первых веков новой эры с юга Восточной Европы, на запад и северо-запад континента. Возможную связь аланов со Скандинавией, вероятно, можно продемонстрировать асами Одина из Саги об Инглингах, поскольку их имя легко может быть сопоставлено с самоназванием алан Подонья, которых русские летописи и венгерские источники именовали “ясами”, а грузинские источники – “осами”. Нынешнее ответвление аланов – это осетины. Об этом, в своё время, говорил ещё А.Г.Кузьмин. Но речь в этом случае, конечно, об очень древних этнических процессах.
Под самими же норманнами из средневековых европейских источников, действительно, чаще всего понимались именно выходцы из Скандинавии, или осевшие в Европе их потомки! Но, при этом, всё же, не всегда только они! Иногда, это понятие предстаёт более расширенным и включает в себя и другие народы тоже!
В связи с этим, интересным является следующий источник, который используется представителями скандинавской версии в качестве доказательства скандинавской природы руси. Речь об уже неоднократно упоминавшимися нами сочинение “Воздаяние” (10 век) авторства жившего в Лангобардском королевстве на севере Италии, Лиутпранда, епископа Кремонского, в котором тот называет русь нордманнами. Правда он расшифровывает это в самом же своём тексте просто как “северяне”.
Лиутпранд, в слово нордманны совершено определённо не вкладывает никакого этнического смысла, но только лишь строго географический. В его работе есть два сообщения, которые поклонники скандинавского происхождения руси пытаются связать со своими “гребцами”. Однако Лиутпранд ровным счётом ничего, не говорит ни о каких гребцах. Он понимает название руси, как связанное с её внешним видом. А нордманнами характеризует её просто потому, что это северный народ. Обо всём этом он говорит самым прямым образом – не оставляя возможностей ни для каких инсинуаций! Мы уже частично рассматривали его свидетельства. Давайте теперь рассмотрим их полностью.
Первый раз он называет русь нордманнами здесь: (I.11.) «Город Константинополь, который прежде именовался Византием, ныне носит имя Нового Рима, расположен посреди свирепых народов. Ведь с севера его ближайшими соседями являются венгры, печенеги, хазары, русь, которых иначе мы называем нордманнами, а также болгары» (Habet quipped ab aquilone Hungarios, Pizenacos, Chazaros, Rusios quos alio nos nomine Nordmannos apellamus,…) При этом, в этой его фразе местоимение qui стоит в аккузативе множественного числа (“quos” – “которых”) и таким образом, очевидно, что название «нордманны» в данном месте Лиутпранд относит не только к руси, но ко всем четырём перечисленным народам, обитающим к северу от Константинополя. В этом отрывке, он, видимо опирается на следующий фрагмент текста Константина Багрянородного «Об управлении империей», где о “северных народах” сказано следующее: (13. 24,25) «Если потребуют когда-либо и попросят либо хазары, либо турки (венгры), либо также росы, или какой иной народ из северных и скифских (. )’ оригинал: “εἴτε Χάζαροι εἴτε Τοῦρκοι, εἴτε και Ῥῶς ἢ ἕτερον τί ἔθνος τῶν βορείων καὶ Σκυθικῶν».
Во второй раз Лиутпранд именует русь таким же образом здесь: (V, 15.) «Ближе к северу обитает некий народ, который греки (Greci) по внешнему виду называют русью (Poυσίoς), мы же по местонахождению именуем нордманнами. Ведь на тевтонском (Teutonum) языке nord означает север, a man – человек; поэтому-то северных людей и можно назвать нордманнами». “Тевтонским языком” Лиутпранд именует, здесь, разумеется, тогдашний немецкий. Ибо язык настоящих древних тевтонов к его времени давным-давно исчез.
Лиутпранд прямым текстом говорит, что называет русь нордманнами просто потому, что она живёт на севере! Слово нордманны означает в его понимании просто “северяне”! Рюген, как и Восточно-Европейская Русь, конечно же, находится к северу и от Италии, и от Греции, и от прочих “цивилизованных” на тот момент частей Европы, собственно – как мы уже говорили, Рюген расположен и от Скандинавии не так далеко, по сути, являясь частью этого большого региона. Но рассматривать это сообщение, как доказательство этнической принадлежности руси к скандинавам – весьма чрезмерно!
Лиутпранду видимо вторит и автор текста рубежа 10-11 веков, “Венецианской хроники” (Chronicon Venetum) Иоанн Диакон. Повествуя об известном и по русскому источнику, нападении руси на Константинополь в 860 году, Иоанн заявляет следующее: “В это время, народ норманнов на трёхстах шестидесяти кораблях осмелился приблизиться к городу Константинополю. Но так как они никоим образом не могли нанести ущерб неприступному городу, они дерзко опустошили окрестности, перебив там многое множество народу, и так с триумфом возвратились восвояси”. Здесь кстати, стоит отметить, что указанный рассказ отличается от версии, основанной на византийских источниках и изложенной в нашей “Повести временных лет”, согласно которой, этот поход закончился не триумфом, а гибелью русских кораблей от бури. Но, видимо, это было византийским “отмщением на бумаге”, а на самом деле – ничего плохого с ними тогда не случилось.
Помимо текстов Лиутпранда Кремонского и Иоанна Диакона, а также английских источников, имеются и другие указания на то, что под “северянами”, раннесредневековые источники не всегда понимали только скандинавов.
И об этом же событии есть параллельное сообщение и в сочинении Адама Бременского:
(II, 29(27)) “Ибо когда он начал войну против славян, то дважды попадал в плен и уводился в землю славян, а затем столько же раз выкупался данами за огромные суммы золота”.
Как видим, в данном случае Титмар Мерзебургский называет норманнами балтийских славян, с которым боролся и в плен, к которым дважды попадал незадачливый датский король Свен I Вилобородый. Это хорошо согласуется с приведёнными выше сведениями из английских источников о том, что среди народов, грабивших Англию, присутствовали некие вандалы, или венды, а также конкретно – лютичи и поляки.
В связи с этим приведём ещё один интересный факт. В некоторых франкских источниках, описывающих западную часть южного побережья Балтики, частенько упоминается весьма любопытный термин – Nordliudi! Который выглядит как симбиотичное слово, составленное из германского корня “норд” и славянского “люди”. Что, в свою очередь, видимо лишний раз заставляет предположить о наличии среди пресловутых “северян” носителей славянского языка.
Термин “Nordliudi”, “Nordleudi” часто встречается во франкских анналах. И применяется к жителям Трансальбингии, или Нордальбингии – земли, расположенной к северу от нижнего течения Эльбы (Лабы), к северу от нынешнего Гамбурга. Эта область является основанием полуострова Ютландия. То есть, данный термин применяется по отношению к людям, обитавшим на крайнем западе южного берега Балтийского моря. Древнесаксонская поэма “Heliand”, наиболее ранние списки которой относятся к 9 веку, постоянно его использует. Иногда утверждается, что он применяется по отношению к местным саксам, жившим в стороне от основной Саксонии – “за Эльбой”. Среди многочисленных групп этой области, связываемых с саксами, в источниках упоминаются, например, Nordalbingi, Nordsuavi, Norththuringun, Nordliudi.
К северу от Эльбы, уже за пределами Трансальбингии, примерно по реке Слее (или Шлее) проходила граница данов. Но там же находились и пределы земель ободритов (включая вагров, варинов и т.д.).
Процитируем один из источников, упоминающих нордлюдей за Эльбой. Это уже цитировавшиеся нами выше “Анналы Королевства Франков 741-829”, Эйнхарда. (“Annales regni Francorum”) – погодные монастырские записи, охватывавшие период 741-829 годов. В этом источнике, в записях за 798 и 799 годы, проживавшие за Эльбой население, названо нордлюдьми:
“Sed in ipso paschae tempore Nordliudi trans Albim sedentes seditone commota legatos regios… Nordliudi contra Thrasuconem ducem Abodritorum et Eburisum legatum nostrum conmisso proelio acie victi sunt… Domnus rex… Carlum filium suum cum medietate ad conloquium Sclavorum et ad recipiendos, qui de Nordliudis venerunt, Aaxones in Bardengauwi direxit”.
Через несколько лет, в погодных записях за 804 год название Nordliudi заменяется на более привычное Transalbianos:
“Aestate autem in Saxoniam ducto exercitu omnes, qui trans Albiam et in Wihmuodi habitabant, Saxones mulieribus et infantibus transtulit in Franciam et pagos Transalbinos Abodritis dedit”.
Ещё через несколько лет, в 812 г. погодная запись, говоря о Заэльбской области, использует уже название Nordmannorum, рассматривая Эльбу как норманнскую границу и соединяя с именем Normannorum имя Danorum:
“Missi sunt de hoc conventu quidam Francorum et Saxorum primores trans Albim fluvium ad confinia Nordmannorum. (…)Quibus cum pari numero – nam XVI erant – de primatibus Danorum in loco deputato occurrissent (…)”
Касательно русского слова люд(и) давайте рассмотрим сведения о его происхождении из словаря Фасмера:
Происходит от праславянского, от которого, в числе прочего произошли украинское и белорусское люд, церковнославянское людъ, словенское ljûd, древнечешское l᾽ud, чешское lid, польское lud; отсюда лю́ди, множественное число: украинское лю́ди, древнерусское, старославянское людиѥ, болгарское лю́де, сербохорватское љу̑ди, словенское ljudjȇ, чешское lidé, древнечешское l᾽udiе, словацкое l᾽udiа, польское ludzie, верхнелужицкое ludźo, нижнелужицкое luźe, полабское l᾽äudé, далее древнерусское, старославянское людинъ «свободный человек» (см. Ягич, AfslPh 13, 294), украинское люди́на «человек», древнерусcкое люжанинъ.
Родственно литовскому liáudis «народ» (Буга, ИОРЯС 17, 1, 47), латышскому l̨àudis «люди», литовскому liaudžià «домочадцы», древневерхненемецкому liut «народ», средневерхненемецкому liute, бургундскому leudis «свободный муж (человек)», а также греческому ἐλεύθερος «свободный (человек)», латинскому līber – то же, līberī «дети», пелигнскому loufir «свободный», далее древнеиндийское rṓdhati «растет», готское liudan «расти» (сравните род, наро́д); см. Бернекер 1, 758; Траутман, ВSW 160 и сл.; М.–Э. 2, 531; Эндзелин, СБЭ 83 и сл.; Торп 375; Вальде–Гофм. 1, 792 и сл.; Мейе–Эрну 631 и сл.; Уленбек, Aind. Wb. 254. Нет основания говорить о германском происхождении слова люд, вопреки Пайскеру (90), Траутману (там же), Хирту (РВВ 23, 355), Сергиевскому (ИРЯ 2, 354).
То есть данное слово является общеславянским, имеющим праславянское происхождение. К тому же, через праиндоевропейский язык, оно родственно некоторым похожим словам в других индоевропейских языках. Встречаются подобные формы, в том числе и в германских наречиях. Однако обратите внимание, что ни древнее верхненемецкое liut, ни средневековое верхненемецкое liute, которые территориально примерно соответствуют тем землям, где писались указанные немецкие тексты – не является особенно близкими к написанию “liudi”, или “leudi” из зафиксированных в немецких источниках терминов “Nordliudi”, “Nordleudi”. А вот славянские формы, например, древнерусское людиѥ если их передавать латиницей – вероятно, вполне могли бы быть записаны таким образом.
Здесь стоит отметить также, что земли Трансальбингии (как равно и некоторые другие саксонские области), после завоевания саксов, были надолго переданы франкскими императорами во владение своим союзникам, ободритским королям, в благодарность за их помощь в покорении Саксонии. И там весьма заметно древнее присутствие славян – и по археологическому материалу, и в топонимии и т.д. Славяне проникали в эту область видимо, ещё с очень ранних времён.
К числу “народов севера” прямым текстом причисляет балтийских славян и Гельмольд в своей “Славянской хронике”. Приведём соответствующий фрагмент из его текста:
“I, 6. Среди всех северных народов одни лишь славяне были упорнее других и позже других обратились к вере. (Inter omnes autem borealium nacionum populos sola Slavorum provincia remansit ceteris durior atque ad credendum tardior. Употреблён латинский эквивалент “тевтонскому” норманны: borealium nacionum). А как выше сказано, славянских народов много, и те из них, которые называются винулами, или винитами, в большей [своей] части относятся к Гамбургской епархии. Ибо Гамбургская церковь, помимо того, что она, будучи столицей митрополита, охватывает все народы или государства севера, имеет также определенные границы своей епархии. В нее входит самая отдаленная часть Саксонии, которая расположена по ту сторону Альбии, называется Нордальбингией и населена тремя народами — дитмаршами, гользатами, штурмарами. Оттуда граница тянется до земли винитов, тех именно, которые называются ваграми, ободритами, хижанами, черезпенянами, и [дальше] до самой реки Пены и города Дымина. Здесь лежит граница Гамбургской епархии. Поэтому не следует удивляться, что достойнейшие пастыри и проповедники евангелия, Анскарий, Реймберт и, шестой по порядку, Унни усердие которых в обращении народов стяжало им такую великую славу, столько труда вложили в попечение об обращении славян, но ни они сами, ни их помощники никаких плодов, как мы читаем, у них не достигли. Причиной этого было, как я считаю, непреодолимое упорство этого народа, а не равнодушие проповедников, которые до такой степени были преданы делу обращения народов, что не жалели ни сил, ни жизни”.
Гельмольд который пишет на латыни, в данном отрывке использует латинский аналог термина норманны, называя разных обитателей региона Балтики “северными народами”. И говоря о том, что из всех северных народов, славяне последними перешли к христианству – он абсолютно прав. Балтийские славяне действительно сделали это последними, намного позже датчан, норвежцев, соседних трансальбингских саксов, и даже шведов!
Вероятно, те норманны, которые грабили, например, франкские Руан, Нант, или Париж – были в основном, выходцами из скандинавских стран. Однако, в любом случае, из представленных источников видно, что словом “норманны”, или “нордманны”, то есть “северяне”, далеко не всегда называли только скандинавов. В некоторых европейских текстах понятие северные народы, северяне означало разные племена, обитавшие на севере. Называли так в том числе, жителей Южной Балтики. При этом там же, на юге Балтики бытовала любопытная разновидность этого термина, в котором в качестве корня, обозначающего человека, вероятно, использовалось славянское “люди”.
В пользу тесной связи средневековых скандинавов и обитателей южного берега Балтийского моря говорят также недавние исследования польского археолога П. Урбаньчика (Przemysław Urbańczyk) из Института Археологии и Этнологии Польской Академии Наук. Он несколько лет проводил раскопки на северо-востоке Исландии, в местечке Sveigakot около озера Myvatn. В ходе которых, было обнаружено присутствие среди самых ранних колонистов Исландии заметного числа выходцев с Южной Балтики, из междуречья Вислы, Одры и Эльбы. Это было установлено в результате обнаружения остатков характерных для этого региона жилищ (квадратных полуземлянок), не имеющих аналогов у скандинавов. Идентичные строения, кстати говоря, находят и на севере Руси. Напомним – Исландия действительно является государством, основанным скандинавами. И получается, что в её колонизации помимо выходцев из Норвегии явно принимали участие также южно-балтийские венды. Причём, что особенно подчёркивает Урбаньчик – речь идёт именно о свободных колонистах, вольных переселенцах. Это интересное обстоятельство, так как оно свидетельствует о том, что южно-балтийские народы и пресловутые скандинавские норманны на самом деле, были весьма тесно связаны, вплоть до совместной колонизации новых земель. А, следовательно, венды также вполне относились к числу “северян” в широком смысле этого слова – северных варварских народов, известных в других частях Европы, хотя этнически скандинавами они не являлись.
Любопытным также является то, что один из крупнейших шведских авторов 16 века, писавших в то время, когда шведы ещё не впали в безудержное самовосхваление, Олаф Магнус (Olaus Magnus) в своей работе “История северных народов” (Historia om de nordiska folken) опубликованной в 1555 году, средневековый термин Nortmannos вообще не отождествляет с жителями Скандинавского полуострова. Для обозначения скандинавов, как жителей севера он (наряду с другими шведскими авторами той поры) использует латиноязычные термины, а не это слово на основе германского Nord. Напротив, Магнус живописует пиратские нападения новгородцев на Балтике и Белом море (называя новгородцев рутенами и московитами) и сопоставляет их деятельность со свидетельствами из “Хроники Регино” (9 век), которая одной из первых подробно описывает нападения норманнов на Франкское государство.
Магнус считает Nortmannos иностранцами. Глава, в которой он сравнивает способ московитов перетаскивать суда из воды в воду с аналогичными свидетельствами из Хроники Регино о норманнах, так и называется “О подобном у иностранцев” (“Om utländska motsvarigheter” / “De externis exemplis”).
Далее, в главе под названием “О пяти языках, на которых говорят в северных странах” (“Om de fem olika språk i de nordiska länderna”) он заявляет следующее:
“Там говорят на пяти языках – северо-лапландском или на языке жителей Ботнии, на московитском (русском), финском, шведском и гётском, а также – немецком”.
Из этого отрывка видно, что в понятие “северные народы” Магнус включал всю ойкумену Балтийского моря. То есть до описанного выше возникновения и распространения наукообразных шовинистических писаний о древнем величии скандинавов, повлиявших на всю последующую историографию, в Скандинавии, точнее, как минимум в Швеции достаточно трезво смотрели на данный вопрос.